Архимандрит Зинон. Беседы иконописца (электронная версия — pdf, djvu, doc)

Архимандрит Зинон. Беседы иконописца (электронная версия — pdf, djvu, doc)

Архимандрит Зинон. Беседы иконописца

Книга составлена из бесед известного иконописца, инока Псково-Печерского монастыря архимандрита Зинона (в миру Владимира Михайловича Теодора) о проблемах современной православной церкви. О красоте. О монашестве. О посте, экуменизме и паломничестве. О покаянии. Книга рассчитана на массового читателя.

О книге

Книга составлена из бесед известного иконописца, инока Псково-Печерского монастыря архимандрита Зинона (в миру Владимира Михайловича Теодора) о проблемах современной православной церкви. О красоте. О монашестве. О посте, экуменизме и паломничестве. О покаянии. Книга рассчитана на массового читателя.

Составитель И. В. Спивак. Редактор Н. М. Крексунова. Рисунок на обложке архимандрита Зинона. Издание второе — исправленное и дополненное

Предисловие

Каждая монашеская келья — особенный мир, а порою и просто самостоятельный монастырь. В этом легко убеждает «Добротолюбие» и наши монастырские (Соловецкие, Печерские) или поместные (Тверские, Псковские) Патерики.

Один насельник учит своего случайного или нарочитого паломника молчанием, другой — трудом, третий — умной притчей. Попытка согласить эти уроки порой кажется невозможной — они противоречивы даже у одного и того же монаха. Для гордого светского ума, привыкшего ценить свою «проницательность» и последовательность, такие противоречия могут показаться слабостью. В кельях предпочитают истину даже там, где она опровергает устоявшееся было собственное суждение. Так живописец считается вполне сложившимся, когда его «манера» предельно единична, тогда как иконописец может с легким сердцем выпустить икону в храм только тогда, когда она поднимается до анонимной всеобщности.

Тут различны сами направления усилий: к полноте выделенности у художника, к полноте растворения — у иконописца. Точно так это и в области мысли: мы в миру оттачиваем свою личную мысль, монах в келье — снимает луковичную шелуху индивидуальности для полноты сопряжения с Богом, очищает пути Господней истине, чтобы она говорила сама. Светский человек прежде всего автор, а монах посредник, проводник Божьей воли, если высоко сказать — уста откровения. Смирение и отказ от подчеркнутой личности странным образом делают его богаче и шире, вызывая неизменное изумление у изощренных умов — как выходит, что далекий от мира «чернец» оказывается впереди этого мира.

В этой небольшой книжке все особенно наглядно, потому что собеседником читателя будет одновременно иконописец и мыслитель, «батюшка» для монастырских прихожан и опытный богослов для многочисленных духовных и светских собеседников, проходящих через его келью.

Здесь не надо искать последовательной системы и всеобъемлющей полноты, потому что книжка составлена, в основном, из бесед и интервью, напечатанных в разное время, извлечена из их контекста и только для удобства чтения сведена под «тематические» заголовки. Не надо искать и прямой учительности. Если и померещится наставление, то в той только мере, в какой всякая монашеская беседа есть проповедь Евангельского слова. Это именно «осколки» бесед со всею подвижной живостью импровизационного, на ходу подбираемого слова, которое не всегда может оказаться безусловно верным.

Может быть, для ортодоксального современного церковного ума книга покажется даже опасно свободной, но смею думать, что и неприязненный человек не увидит здесь своеволия. Напротив, знающие архимандрита Зинона ближе, сочтут книгу слишком тесной, не отражающей многосторонности его внимательного ума, но это уже следствие однообразности вопросов, которые задавали собеседники, представляющие порой несводимые по взглядам, не ведающие друг о друге издания.

Но при всех естественных упущениях книга хранит, спокойную готовность выйти навстречу самому тревожному и расплывчатому вопросу и вполне передает опытную твердость, с которой хозяин кельи возвращает наше сознание к началам веры именно тогда, когда нам казалось, будто мы знаем ее окончания.

Великий опыт Церкви — это ее опора и защита от переменчивых ветров времени, но он же, без проверки искренним, одухотворенным сердцем и омытым молитвой умом, — есть ее опасность: так легко впасть в механическую подменность обряда. Эти извлечения из бесед в одной только монастырской келье убеждают, что, слава Богу, вековечное русское беспокойство все крепит и живит много перестрадавшее и опять воскресающее в надежной силе тело святой православной Церкви.

И книгу так и надо принять — не как готовый ответ, а как приглашение к церковному сотворчеству и осмысленно ответственному стоянию перед Богом и миром.

Валентин Курбатов

Содержание

1. О СМЫСЛЕ ИКОНЫ
2. ОБ ИКОНОПИСАНИИ
3. КАК СТАТЬ ИКОНОПИСЦЕМ
4. О ТЕХНИКЕ ИКОНОПИСАНИЯ
5. О КРАСОТЕ
6. О ХРИСТЕ
7. О МИЛОСЕРДИИ И ПРОЩЕНИИ
8. О ВОСКРЕСЕНИИ
9. О ПОДРАЖАНИИ ХРИСТУ
10. О ЦЕРКВИ И ТАИНСТВАХ
11. О ЕВХАРИСТИИ
12. О БОГОСЛУЖЕБНОМ ЯЗЫКЕ
13. О ПОСЛУШАНИИ
14. ОБ ОБРАЗОВАНИИ
15. О ЦЕРКОВНОЙ ЖИЗНИ
16. О ЕВХАРИСТИИ
17. О ЕДИНЕНИИ
18. ОБ ЭСХАТОЛОГИИ И СПАСЕНИИ

Скачать

Форматы: pdf, djvu, doc

Архимандрит Зинон: «Иконописец – не художник»

Творения иконописца Зинона, ревнителя древних византийских традиций, известны всему христианскому миру. Иные возносят мастера аж до высот Андрея Рублева…

Встретиться с монахом непросто. Сам он не жалует журналистов, к тому же извечно в «трудах праведных» и в последние годы в основном за границей. Однако нам повезло: накануне Пасхи корреспондентов «Собеседника» мастер пригласил «на леса» –- под своды реставрируемого венского Свято-Николаевского собора, одного из крупнейших православных храмов Западной Европы.

«Мои иконы – для молитвы»

– Думаю, сегодня никому не надо доказывать, что Воскресение Христово полностью изменило весь ход истории, –- говорит монах-иконописец. –- Родилась новая реальность –- Церковь, из которой течет река воды живой и которая подает нам плод Христовой любви –- Евхаристию, таинство, когда верующие христиане под видом хлеба и вина вкушают Тело и Кровь Иисуса Христа и через этот акт взаимной жертвенной любви соединяются непосредственно с самим Богом.

– Вы, как художник, обладаете, по-видимому, каким-то особым взглядом на все эти вещи?

– Я не художник -– я иконописец.

– Есть разница?

– Огромная. То, что я создаю, предназначено не для простого созерцания, а для молитвы. В помощь и облегчение молитвенного соединения с Богом. Поэтому далеко не всегда совпадают взгляды на икону искусствоведа и человека молящегося: узко видеть в ней, скажем, один из видов народного творчества или памятник искусства. Икона являет! Известны случаи, когда во время молитвы перед иконой человек видел живым изображенного на ней. Например, преподобный Силуан Афонский увидел живого Христа на месте его иконы…

– Со всеми иконами возможны подобные чудеса?

– Боюсь, что нет. Посмотрите, что творится в наших храмах сегодня: люди молятся перед чем угодно, церкви наполнены иконами самыми неожиданными и чуждыми. Многие из них и даже целые иконостасы написаны так, что только мешают молитве. Человек должен молиться благодаря иконе, а не вопреки, об этом почему-то порой забывается.

«Троица» не должна быть на конфетах»

– Любой ли художник может стать иконописцем? Что для этого требуется?

– Прежде всего – желание и способности. Но, как и всякому серьезному делу, церковному искусству нужно учиться. Долго, упорно, с полной самоотдачей. Лет пятнадцать потребуется, самое малое. Это если нет предварительной подготовки.

– Диплом художественного училища, как у вас, – плюс бесспорный?

– Минус! С мирским багажом еще дольше придется учиться. Надо избавиться от навыков светского искусства, они сильно мешают. Конечно, нужно изучить много древних икон, сейчас такая возможность есть. Это у древних иконописцев под рукой почти ничего не было, все писали по памяти. Творчество вне живого предания невозможно, а у нас живая традиция церковного искусства пресеклась. Большинство древних икон раскрыто сравнительно недавно. Поэтому сейчас нам приходится проходить тот же путь, которым следовали русские иконописцы после принятия Русью христианства. Образцами им служили византийские иконы, для нас сейчас образец –- всё древнерусское наследие.

– Но согласитесь, что искусство XII века воспринимается в XXI неоднозначно. Не опасаетесь, что современник чего-то все-таки недопоймет?

– Увы, даже многие священнослужители убеждены, что каноническая икона трудна для восприятия простым народом, и ныне в ограду церкви принимается практически все. Сейчас то, что пишется в Москве, например, –- это же чистое безобразие большей частью. Особенно, конечно, «хороша» всем известная продукция церковного комбината «Софрино»…

– Чем же?

– Патриарх Алексий I просил не приносить в храм бумажные цветы, потому что в них нет правды. Еще гораздо раньше митрополит Московский Филарет (Дроздов) говорил, что поддельные камни и поддельные металлы нельзя употреблять в церковном обиходе не потому, что они малоценны, а потому, что заключают в себе ложь. Всякие механические способы воспроизведения икон Церковью не одобряются.

– Техника пришла на помощь иконописцам -– это плохо?

– Техника много вреда принесла церковному искусству. Я заметил, что люди приходят в Третьяковскую галерею, скользят по бесценной «Троице» Андрея Рублева вполне равнодушным взглядом и ничего особого в ней не видят. Уж настолько примелькалась эта икона… «Спасибо» техническому прогрессу. И на марках почтовых, и на открытках, и даже на конфетных коробках –- повсюду тиражируется великое церковное творение. Грустно это…

– С другой стороны, далеко не каждый приход может позволить себе рукотворные иконы. Не редкость, когда где-то в глубинке люди вместо иконы используют цветную фотографию. Не от хорошей жизни, понятно, но что делать?

– Известный русский иконописец и богослов Леонид Александрович Успенский убедительно объясняет, почему цветная фотография не может быть применена в церковном обиходе: она только имитирует цвет, тогда как собственного цвета не имеет. Потому употреблять цветные фотографии в качестве икон не следует. Икона должна свидетельствовать об истине, а мы вводим элемент лжи туда, где ее по определению быть не может.

– У вас есть ученики?

– Нет.

«Деньги и святость -– разные вещи»

– Почему у вас нет учеников?

– Да как вам объяснить… Приходят ко мне так называемые ученики, в глазах лихорадочный блеск: хотят постичь тайны иконописи, да как можно быстрее. Для чего? Да чтобы тут же начать зарабатывать большие деньги. Такие покрутятся два-три месяца возле меня, уедут куда-то, потом глядишь –- у них уже самостоятельные заказы, а зарабатывают так, что мне и не снилось. Ко мне же дорогу забыли. Посмотрел я на это и однажды решил: всё, хватит! Не надо мне больше никаких учеников. Толку от таких все равно не будет.

– Есть противоречие между «большими деньгами» и творчеством иконописца? Сами-то как относитесь к деньгам?

– Никак. У меня всегда были деньги, потому что потребности небольшие. Многие мне попросту ничего не платили. Никаких гонораров я, как правило, не получаю. Сколько дают, столько беру. В монастыре и вовсе бесплатно писал, потому что жил там на всем готовом.

– И вам неважно, кто обращается: олигарх-нефтяник или полунищий приход с просьбой написать иконостас в храме?

– Ну, если я знаю, что люди бедные, то могу и просто так написать. Но вот приходят некоторые, просят сделать нечто достойное, а предлагают за работу копейки… Я соглашаюсь, а потом смотрю: ба, да у этого священника автомобиль-иномарка в несколько десятков тысяч долларов ценой!.. Вот и задумываешься над природой людской –- на что деньги жалеют, а на что нет. Машина лет через пять превратится в кучу негодного железа, а на иконостас –- это же на века! –- денег, получается, нет… Странно мне это.

– И как поступаете в таких случаях?

– Работаю. А как отказаться: найдут какого-нибудь мазилу, он храм испортит. Сплошь и рядом сегодня можно увидеть такое «творчество»: иконописью назвать нельзя, а выбрасывать на помойку ведь грешно… Материальная сторона в нашем деле не главное. А если ты к тому же иконописец… Времена всегда непростые. Нужно держать себя в рамках, законов Божьих не нарушать. Все, что надо, придет. Непременно.

Собеседник

http://www.religare.ru/

Проблемы и направления развития современной иконописи

Открытый доступ

1. Зинон, архимандрит, «Беседы иконописца» (Фонд имени А. Меня, Москва, 1997)

   [Google ученый]

2. Чернышев, священник, А. Жолондз, Проблемы современного иконопочитания и иконописи, Альфа и Омега, 2(13), 259-279 (1997). Информация на: http://www.art-sobor.ru/archives/101

   [Google ученый]

3. Губарева О. А. «Проблемы современной иконописи». Свет Невечерний. Журнал Владимирской епархии, 4, 45-50 (2002)

   [Google ученый]

4. Армеева Л. В. «Соотношение традиции и авторского принципа при копировании икон в системе образования современного иконописца» // Вестник Костромского государственного университета им. Н. А. Некрасова. 4, 63-66 (2010)

   [Google ученый]

5. А. Трапезникова «К вопросу создания икон новопрославленных святых на рубеже ХХ-ХХI веков». Историко-философские, политико-правовые науки, культурология и искусствоведение, вопросы теории и практики, Грамота, 6 (32), 189-191 (2013)

   [Google ученый]

6. А. Андреева, Проблемы канона и новаторства в современной церковной живописи, Вестник Московского государственного областного университета, 3, 18-23 (2012)

   [Google ученый]

7. Остапенко С. В. Изучение и преподавание иконописи на рубеже ХХ-ХХI веков: философско-этические, духовно-просветительские аспекты // Вестник Костромского государственного университета им. Н.А. Некрасова. 2011. Т. 1. С. 50-54.

   [Google ученый]

8. И. Языкова, Л. Головков Игумен, Икона ХХ века. История иконописи VI-XX вв. Истоки. Традиции. Современность, Издательство СИВ, Москва, 231-251 (2010)

   [Google ученый]

9. Рядинская Е. А. «Главные проблемы современного церковного искусства». Дизайн-образование – XXI век, Материалы заочной Международной научно-практической конференции, 35-44 (2018)

   [Google ученый]

10. Е. Дробная, Иконографический канон и философское обоснование его репрезентации в творчестве современных православных художников, Гуманитарный вектор, 2(38), 111-115 (2014)

    [Google ученый]

11. Языкова И. А. «Сотворение образа». Богословие иконы (Издательство БВЕ, Москва, 2012 г.)

    [Google ученый]

12. Арцыбашева Т. А. «Из истории иконописи в России нового и новейшего времени: XVIII-XX вв.» Известия РГПУ им. А.И. Герцен. Социальные и гуманитарные науки, 4(7), 220-224 (2004).

    [Google ученый]

13. М. Бобрешова, Религиозно-эстетические основы канонической иконописи Культура, гуманитарные и социально-экономические науки, 5(102), 57-62 (2018)

    [Google ученый]

Текущие показатели использования показывают совокупное количество просмотров статей (полные просмотры статей, включая просмотры HTML, загрузки PDF и ePub, согласно имеющимся данным) и просмотров рефератов на платформе Vision4Press.

Данные соответствуют использованию на платформе после 2015 года. Текущие показатели использования доступны через 48-96 часов после онлайн-публикации и обновляются ежедневно в рабочие дни.

Интервью с иконописцем отцом Сергием Нежбортом

Сегодня у нас в гостях отец Сергий Нежборт, священник нашего монастыря и руководитель нашей иконописной мастерской. Мы с ним поговорим, как он стал иконописцем; как росла и развивалась студия; где учились его нынешние живописцы и где преподают теперь; как сочетаются творчество и канон в иконописи; и многое другое.

Как вы стали иконописцем?

Трудно сказать, как я стал иконописцем; Я не уверен, что когда-либо стал им. Во-первых, у меня была мечта. Так уж получилось, что когда я пришел в храм, Господь открылся мне через икону. Это событие изменило все: я начала ходить в церковь и крестилась. Икона стала моим окном в Царство Небесное. Мне просто хотелось верить, что настанет день, когда я буду писать иконы. В то время я ходил в художественную школу и учился рисовать. Я долго лелеял эту мечту, но через некоторое время понял, что ей не суждено сбыться: у меня не было никого, кто мог бы научить меня писать иконы, и возможности приобрести это мастерство. Пришлось на время забыть о своей мечте. Через пять лет эта мечта сбылась. Увлекся иконописью. С тех пор я изо всех сил стараюсь не отставать от него. Однако я не смею называть себя иконописцем.

Расскажите об истории Иконописной мастерской?

Весной 1999 года Лариса Нежборт, монахиня Людмила Лейко и я по благословению отца Андрея Лемешонка основали Иконописную мастерскую. У каждого из нас был свой путь к иконописи. Это был дерзкий шаг, потому что, несмотря на нашу мотивацию, нам не хватало навыков иконописи и всего остального. Мы начали с нуля. Постепенно к нам присоединялись новые люди, и студия начала расти. С тех пор многое изменилось. Мы не знали даже самых элементарных вещей, например, как покрыть икону сусальным золотом или как растереть краски. Поверхность наших первых икон была как наждачная бумага, потому что мы плохо шлифовали краски. Сегодня все, конечно, изменилось. У нас не было учебных пособий и не было возможности посмотреть хорошие образцы, которые есть сейчас. У нас было всего несколько книг, альбомов с домашних книжных полок, и этого было мало, если честно. Недавно я посмотрел на наши старые фотографии, и мне стало немного стыдно. Возможно, это был просто этап в нашем развитии, и мы должны были пройти этот этап. Теперь мы находимся на другом уровне. Когда к нам присоединяются новые люди, желающие научиться писать иконы, они могут получить ответы на свои вопросы, которые мы проверили на себе. Они могут узнать, как нарисовать эскиз, как покрыть поверхность сусальным золотом и как использовать образец. Нашим студентам потребуется всего один месяц, чтобы начать использовать методы, с которыми нам приходилось экспериментировать годами.

У кого вы учились?

Первый реквизит нам подарил протоиерей Игорь Латушко. Мы все знали его и спрашивали у него о существенном, о внутреннем устройстве иконы, а не просто о профессиональном совете. Например, он мог доходчиво объяснить, почему тот или иной святой изображен именно так, каково значение и символика иконы того или иного праздника. Нам тогда это было необходимо, потому что мы были профессиональными художниками, а не иконописцами. Для меня было принципиально важно помогать Андрею Козикову, известному иконописцу. Будучи подмастерьем в его мастерской, я видел работу иконописца изнутри и видел, насколько она тяжела. Я многого не умел, но зато мог левкасить иконные доски, мыть пол или палитру… Я был очень рад внести свою лепту в этот процесс. Теперь, когда я пишу иконы самостоятельно, я понимаю, что без этого опыта было бы намного сложнее. Это были два человека, которые действительно помогли мне в начале. У нас не было конкретных учителей. Скорее всего, мы учились друг у друга, читая книги, исследуя иконографические образцы и молясь. Мы несколько раз посещали архимандрита Зинона (Феодора), но я не могу утверждать, что он был нашим учителем. Он всегда был приветлив, что было важно для нас в то время. Что ж, вы можете многому научиться, даже если просто посмотрите на его иконки и увидите, как он работает.

Как написать икону?

Образно говоря, икона имеет тело, душу и дух, как и человек. Всегда трудно говорить о духовном аспекте, гораздо проще говорить об иконописи как о ремесле. Икона написана традиционно. Мы изначально решили, что будем писать иконы только традиционными методами, а не новыми технологиями, современными красками и грунтами. Мы используем методы, известные с древних времен. Рисуем на высохшей липовой или сосновой доске с вырезанным центром. Доска гипсуется, т.е. покрывается несколькими слоями грунтовки, состоящей из мела и клея, до получения гладкой и полированной поверхности. Наши краски изготавливаются из минералов и даже полудрагоценных камней, например, лазурита, малахита и т. д. Пишем иконы по более ранним образцам. Иконописец смотрит на образец и намечает контуры. Затем фон или нимб покрывают сусальным золотом, и иконописец приступает к росписи облачений и построек, а затем рук и ликов. Наконец, икона покрыта льняным маслом. Это основные этапы, но каждый проходит их по-своему. Как правило, душа и внутренний мир человека невольно отражаются в его живописи. Икона – это своего рода духовный барометр, показывающий внутреннее состояние иконописца. Если художник выражает себя в своем творчестве и получает удовольствие от отражения своего мастерства в своей картине, вы будете смотреть на икону, как в зеркало, и увидите свою неправду. Это разоблачает вас и делает вас очень грустным. Трудность служения иконописца в том, что, хотя ясно видно, что ты не готов, надо продолжать писать. Господь помогает через икону. Когда человек сталкивается с собственной неправдой, он склонен искать Бога, чтобы преобразиться и жить по правде Божией.

Как относиться к печатным иконкам?

Икона есть икона независимо от того, как она сделана: красками или на печатном станке. Если икона изготовлена ​​по правилам и освящена, она священна. Печатные значки не всегда могут вам нравиться, но, знаете ли, вкусы разные. Слава Богу, что сегодня каждый может иметь икону в своем доме, потому что, если бы были только расписные иконы, не каждый мог бы их себе позволить, потому что они довольно дорогие. С другой стороны, в этом есть и отрицательная сторона, потому что в древности люди относились к каждому изображению как к сокровищу, учитывая, что написать икону может не каждый, а если что-то трудно сделать, то оно воспринимается как более ценное. . В наше время печатных икон много, тысячи экземпляров, и люди, к сожалению, теряют то чувство благоговения, которое раньше испытывали при виде написанной иконы.

Какие традиции повлияли на ваш стиль рисования ле?

Трудно сказать. Сначала нас вдохновляли древнерусские иконы, например, картины Андрея Рублева и Дионисия. В настоящее время существует множество ресурсов для иконописцев: книги и статьи о византийских иконах и образцы иконописи VI века доступны и легко доступны. Именно это разнообразие формирует иконографический стиль. Поэтому у нас нет мейнстрима. Тем не менее, есть иконописцы, чьи работы, так сказать, задают эталон, и другие иконописцы нашей Студии стараются ему следовать. Мы ориентируемся и в современной иконописи: например, в работах иконописцев Троице-Сергиевой Лавры. Мы следуем общим направлениям современного иконописного искусства.

Несколько слов о творчестве в иконописи.

Это философская головоломка. Как вы определяете творчество и канон? У каждого человека есть свое определение. Греческое слово «канон» буквально означает прямую палку, то есть показывает, прямая линия или нет. Канон — это не свод правил: это язык Церкви. Можно воспринимать канон как жесткую схему, а можно трактовать безудержное творчество как болезненное. Господь вдохнул творчество в каждого человека. Люди созданы по образу Бога Творца. Икона – это место, где Бог встречает нас, людей. Есть человек и есть Бог; иконописец становится свидетелем этой встречи и пишет икону. Так появляется настоящая икона, например, «Святая Троица» Андрея Рублева. Видно, что икона Святой Троицы – это не человеческая фантазия, это высший уровень творчества. Это становится частью канона. Канон не возникает из абстрактного и надуманного теоретизирования. Оно появляется на перекрестке, где встречаются Бог и человек, и люди, которые становятся свидетелями этой встречи, вдруг понимают, что это то, чему они могут и должны подражать. Так формируется канон. Нельзя относиться к канону как к неизменному пробному камню. Сегодня нам предстоит написать иконы новоканонизированных святых. Икон этих святых мужей и жен нет, но у нас есть их фотографии, поэтому нам, иконописцам, приходится относиться к ним творчески. Ведь Церковь жива, а жизнь не может быть статичной. Расскажите о своих учениках, пожалуйста.

Есть люди, которые готовы заниматься иконой. Кто-то уходит, а кто-то остается, как и везде в жизни. Как растет дерево? Некоторые ветки выпускают листья, а некоторые засыхают. В нашей студии тоже так. Есть люди, которые пытаются служить Богу, рисуя иконы, и мы пытаемся поделиться своим опытом. Мы не думаем, что можем с полным правом называть себя «учителями», а их «учениками». Мы просто пытаемся поделиться тем, что узнали.

Есть ли разница между иконописцем и художником?

Зависит от художника и иконописца. Если сравнивать Пабло Пикассо и Андрея Рублева, то они разные, хотя у каждого из них есть определенные характеристики, которые нельзя сравнивать. Не всякий художник должен быть иконописцем, потому что иконописец – это прежде всего человек, служащий Богу. Иконопись – это послушание в Церкви. В храме бывают разные послушания: кто-то поет на клиросе, кто-то читает Евангелие, кто-то протирает пол. Все послушания важны, и нельзя сказать, что одно лучше, а другое хуже. Всякое послушание необходимо и необходимо. Что касается сравнения между художником и иконописцем, то иконописец необходим, потому что людям нужны новые иконы для новых церквей; а художник нужен еще и потому, что люди ищут красоту, и не всегда нужно ограничиваться церковью. Думаю, каждый художник чувствует Бога даже во внешнем мире: в природе, в других людях, в отношениях. Поэтому я считаю, что конфликта между иконописцем и художником нет. Просто у них другие задачи. Задача иконописца более конкретна. Я вообще считаю, что каждый в каком-то смысле художник. Нельзя изолировать одно от другого.

Нерукотворная икона Христа, написанная в Свято-Елисаветинском монастыре

Какие иконы Вы пишете чаще всего?

Лик Спаса – самая часто написанная икона. Это самая важная икона, и поэтому большинство людей хотят иметь ее в своем доме. То же и с иконами Божией Матери. Многие люди также хотят, чтобы были написаны иконы их тезок.

Является ли иконопись коллективным искусством?

Конечно. Даже если посмотреть на это с технической точки зрения: один человек делает деревянную доску, другой покрывает ее левкасом, третий покрывает золотом, и, наконец, еще один пишет икону.