Что такое рабы: Рабы | это… Что такое Рабы?

Содержание

Борьба с рабством должна продолжаться, несмотря на пандемию

В Мавритании пандемия усугубила тяжёлое положение бывших жертв рабства, как рассказывает активист Брахим Рамадане, борющийся с рабством.

«Во всех сферах бывшие рабы оказались без работы, особенно женщины из их числа, которые в основном продают вечером еду на улицах», – говорит он.

Рамадане борется с рабством и является основателем Института по правам человека в Сахеле, группы, которая борется с рабством за счет образования. Он говорит, что его неправительственная организация была вынуждена закрыть свои школы и прекратить кампании по повышению осведомленности о борьбе с дискриминацией и рабством в поселениях страны в связи с введением карантина. Однако, как говорит он, карантин не прекратил деятельность организации.

«Мы взаимодействовали с властями и проводили кампании, чтобы поддержать пострадавшие семьи, – рассказывает он. – Мы раздавали продукты питания и воду, а также проводили онлайн-курс для детей бедняков».

Рабство по-прежнему является проблемой во многих частях мира, несмотря на глобальную отмену этой практики. «Современные формы рабства» проявляются по-разному и включают принудительный труд, принудительный брак, другие формы рабства и сходные с рабством виды практики, а также торговлю людьми. К ним также относится долговая кабала, когда человека в результате обмана вынужден работать за ничтожно маленькую плату или вообще без оплаты труда без какого-либо надзора за состоянием своего долга.

В выступлении по случаю празднования Международного дня борьбы за отмену рабства Верховный комиссар ООН по правам человека Мишель Бачелет заявила, что пандемия сделала ещё более важной приверженность освободить более 40 миллионов людей, которые предположительно живут сегодня в рабстве.

«Люди по-прежнему рождаются в рабстве, потому что их родители и предки жили в рабстве, – говорит она. – С людьми продолжают обращаться как с собственностью. Многие жертвы подвергаются множественным формам рабства наряду с другими нарушениями прав человека. Глобальный кризис в области здравоохранения, а также социально-экономический кризис, вызванный COVID-19, лишь увеличили этот риск».

Рамадане является представителем этнического меньшинства харатинов из Мавритании, и в течение первых 20 лет своей жизни он был рабом. Образование помогло ему встать на путь освобождения.

«Когда я пошел в школу, я начал понимать, что рабство несправедливо, что оно является результатом неверного понимания религии, – сказал он. – Школа освободила меня».

Мавритания стала последней страной в мире, отменившей рабство, где оно стало незаконным в 1981 году. Данная практика основывается на существующей в стране системе каст. Народ харатинов, одна из крупнейших этнических групп в Мавритании, по-прежнему считается кастой рабов во многих частях страны. Согласно Глобальному индексу рабства 2018 года, приблизительно 90 000 человек из общего населения страны в 4,1 млн человек по-прежнему живут в условиях рабства.

По словам Рамадане, бороться с такой прочно укоренившейся системой очень трудно. Несколько лет назад он попал в тюрьму на 18 месяцев после того, как он и другие активисты отправились в несколько деревень на юге страны, чтобы рассказать их жителям о том, что рабство незаконно. Страх и невежество ведут к преследованию, говорит он.

«Когда мы говорим о случаях рабства, это выглядит так, как будто мы предаём собственную страну, – объясняет Рамадане. – Вот почему я попал в тюрьму».

Рамадане считает, что образование является ключом к борьбе с рабством. Его организация уже помогла получить образование более чем 1 500 детям-потомкам рабов из его сообщества, а также другим детям из семей, которые подвергаются дискриминации со стороны правительства.

По словам Рамадане, пандемия заставила его удвоить усилия в борьбе с рабством и дискриминацией.

«По-прежнему важно бороться с пережитками рабства и особенно с его долгосрочными последствиями за счёт действий, а не слов и осуждения; иначе мы станем как политические партии, которые используют пострадавших вместо того, чтобы помогать им», – сказал он.

2 декабря 2020 г.

Цивилизованное рабство. Большинство и сегодня выбирают положение угнетенных / Идеи и люди / Независимая газета

Сотни миллионов людей сегодня искренне стремятся к рабскому статусу. Фото Depositphotos/PhotoXPress.ru

Самое большое рабство – не обладая свободой,

считать себя свободным.

Иоганн Вольфганг Гёте

Вообще-то о рабстве не совсем уместно рассуждать в начале бурного и стремительного века электроники, кибернетики и прочего, что связано с компьютерами и производными от них. Попробуй сегодня скажи «успешному предпринимателю», а уж тем более какому-нибудь уважаемому СЕО, что он самый настоящий рабовладелец. Только без кнута и розг в руках, а подчиненные его – натуральные рабы, но без кандалов звенящих да ошейников, заклепанных намертво. И тем не менее…

Начну с того, что с рабством и рабовладением человечество познакомилось очень давно – еще в Древней Месопотамии. Тогда рабами становились обычно пленные враги, плюс за долги своим же собственным царям им подвластные продавали себя в рабство. Затем настали времена древних Египта и Греции, Римской империи, сам институт рабовладения постепенно развивался, укреплялся, становился все более универсальным, изощренным, жестоким и разнообразным. Рабами уже могли быть не только роющие канаву или строящие жилище хозяина, но и его личные садовники, учителя детей, переводчики-толмачи и писари.

Кстати, когда началась массовая бизнес-охота на рабов, самыми бесчеловечными среди будущих рабовладельцев слыли арабы из Омана. Именно они 100 очков форы по методам «эффективной оптимизации» обитателей Африки и Индии могли дать любым европейцам. А затем открылась новая история рабовладения в Америке, которая, что интересно, до сих пор окружена куда большим числом мифов и слухов, нежели реальным пониманием самого процесса переселения в Новый Свет сотен тысяч подневольных и бесправных.

К примеру, в Соединенных Штатах с XVII по XIX век оказалось «всего» 650 тыс. выходцев из Африки (еще 12 млн африканцев рабами были переправлены на другие территории Западного полушария). Попали в рабство в Америке и белые – особенно много среди них было ирландцев и шотландцев. А владели ими богатые, жестокие, абсолютно уверенные в своей власти люди, считавшие свой статус хозяев рабов почетным и в чем-то даже заслуженным.

Много с тех пор прошло времени, поменялось отношение людей к самому факту угнетения одних другими. Любое проявление рабовладельческих черт поведения нынче в цивилизованном мире считается позорным и достойным осуждения. А в американском случае так и вовсе причина для введения санкций или даже военного вторжения. Причем по американским лекалам думают и ведут себя все без исключения представители цивилизованного западного мира, которые всячески стараются позабыть именно о рабовладении в давние времена. Вне зависимости от того, кого конкретно в качестве рабов они эксплуатировали – индейцев в Америках или индийцев на хлопковых полях и плантациях сахарного тростника в Азии и на островах Тихого океана.

Но вот ведь что получается. Если позабыть на секунду о гуляющем по миру таинственном вирусе и разных противоречиях-противостояниях между государствами, то вырисовывается одна общая для всех «рвущихся в XXI век» проблема. А именно – все страны уверенно и дружными рядами стремятся сегодня вовсе не к прогрессу, а к укреплению позиций и власти… рабовладельцев (разумеется, в современном виде, без плетей и кандалов). А собственное население все стремительнее и безнадежнее превращают в самых настоящих рабов.

Опять-таки признать подобное значит подвергнуть сомнению существование всей рыночно развивающейся модели современных мировых отношений (называть их можно как угодно – хоть капитализмом с человеческим лицом, хоть социализмом со звериным оскалом все того же капитализма). А вот сам вектор такого развития совершенно точно направлен в никуда.

Работая около 30 лет в Америке, я постоянно убеждал американских коллег, а затем и студентов в университетах Вашингтона в самом важном, что дали Соединенные Штаты и себе, и всему остальному миру. Ведь именно в США (потом все это уже массово было скопировано в Европе, Австралии, странах Азии и Латинской Америки, чуть меньше – в Африке) создалась ситуация, когда общество разделилось вовсе не на мифические средний класс, бедняков и богачей, а всего на две группы. Это были бесправные мелкие собственники, которых регулярно и со вкусом грабят чуть ли не каждый день (пенсионная реформа, из пальца высосанный курс рубля к доллару, нынешняя «самоизоляция» в РФ или банковский кризис с «Леман Бразерс» в Америке – лишь частные примеры) и класс капиталистов – фактических современных рабовладельцев.

У этих людей (а к ним вполне можно отнести верхушку политической элиты Америки и других стран, а не только владельцев крупнейших компаний и корпораций) свои схемы уплаты налогов, своя высшего класса обслуживания медицина, образование исключительно среди себе подобных, досуг там и с теми, кто к «рабам» не имеет никакого отношения. А также эксклюзивный транспорт – личная авиация, многочисленная и многоуровневая охрана от «внешних раздражителей», масса подневольно-подчиненных, которая не просто эту публику по работе обслуживает, а безумно дорожит таким неслыханным счастьем.

Не знаю, как там у российских олигархов, но я бывал в поместье на острове Ланай на Гавайях, где справлял свою свадьбу Билл Гейтс, на одной из «загородных дач» на Яве богатейшего на тот момент гражданина Индонезии, в «горной сторожке» одного из японских олигархов на острове Кюсю. Так вот живут эти люди в совершенно ином, просто недоступном миллиардам обычных обитателей мире. При этом они совершенно уверены в том, что так и должно быть: рабам – одно, а рабовладельцам (непринципиально здесь, кто и как им стал) – совсем другое.

А между этими классами фактически скрытых рабов и не светящихся лишний раз рабовладельцев существует еще тонюсенькая социальная прослойка-прокладка высокого уровня профессионалов. Это штучного применения врачи, военные, адвокаты, мирового значения ученые (говорю здесь исключительно об Америке, потому как в той же России и многих других странах их уровень жизни намного ниже соответствующего американского), которые добросовестно и эксклюзивно обслуживают тот самый класс представителей капитала-рабовладения.

Замечу, что весьма высокие зарплаты-доходы этих людей (а есть еще немало зарабатывающие представители американского шоу-бизнеса – спортсмены профессиональных лиг, артисты, музыканты, художники, телеведущие) выплачиваются фактически из карманов все того же класса «рабов по найму».

А ведь если задуматься, то во всем этом довольно четко и стабильно устоявшемся разделении социальных групп самыми страдающими, как ни странно, являются, на мой взгляд, сегодняшние старшеклассники и студенты.

Мне доводилось читать лекции по международным делам в столичном Университете Джорджтауна, помню, как студенты (группа примерно в 20 учащихся, из которых лишь шестеро были американцами) просто возмутились одним из моих посылов, касавшимся их собственной перспективы пробиться по жизни с получением диплома престижного университета и шансом найти высокооплачиваемую и привлекательную работу.

Телевизор им твердил, что Америка – страна безграничных возможностей, потому они и учатся, чтобы ими воспользоваться. Я же объяснил им, что по большому счету не вижу особой социальной разницы между батрачившей и не разгибавшей спины швеей в одной из мастерских в Garment District в Нью-Йорке в начале прошлого века и современным молодым человеком – вчерашним выпускником даже самого престижного университета в Америке – в обнимку с лэптопом в офисе самой крутой компании. Ведь, по сути дела, все вокруг точно такое же, как и сотню лет назад: такое же трудовое бесправие, бесконечные ряды рабочих столов с компьютерами до самого горизонта офисной площади. Нет никакой возможности пообедать днем в кафе (времени лишь полчаса, а сделать надо по работе еще столько, что голова идет кругом). А после работы – бегом в крошечную съемную комнатушку. На Манхэттене студия – однокомнатная квартирка стоит до 3 тыс. долл. в месяц плюс дополнительные выплаты. Причем частенько такие «рабские хоромы» снимают по двое-трое молодых специалистов, чтобы было не так разорительно.

Добавьте к этому практически полное отсутствие каких-либо социальных лифтов, поездки на работу в малюсенькой машинке (которую в Нью-Йорке негде запарковать) или на забитом общественном транспорте. Да, нет на твоих запястьях ржавых кандалов, твой «хозяин» не колотит тебя плетью за «не совсем высокую производительность труда», но чем, скажите, все это не современное, доведенное до чудовищного цинизма человеческое рабство?

А ведь точно такая же картина сплошь и рядом во всех мировых столицах. В Лондоне, Париже, Гонконге, Шанхае, Джакарте, Сантьяго, тех же Москве с Питером – все один к одному. Может быть, общественный транспорт где-то получше работает (хотя теперь какая разница – все равно надо на два метра отбегать от рядом стоящего), где-то кафе-рестораны повкуснее на обед кашеварят (но и от этого преимущества ничего теперь не остается).

Вот только осознают ли подобное положение дел, к примеру, молодые люди? В Америке, по моим наблюдениям, – очень немногие, да и в Европе с Россией таких, кто бы о подобном серьезно задумывался, – единицы. При этом логика по крайней мере тех американцев, с которыми я на данную тему неоднократно беседовал, проста. Надо все равно где-то работать. Да, меня будут эксплуатировать, но зато у меня будут деньги, и я смогу себе много чего позволить. А если очень повезет, то от одного рабовладельца перейду к другому. Более щедрому и лично для меня более выгодному.

Но возможно ли подобное? Ведь фактически узаконенное во всем цивилизованном мире скрытое рабство – штука тонкая, изуверски лицемерная, просто мастерски продуманная теми, кто сидит где-то там наверху. Хотя основные положения современного рабства в любой точке мира не просто очень похожи, а практически полностью идентичны. Судите сами.

Что в Америке, что в России рядовой гражданин (или новый раб) вынужден постоянно трудиться. Однако в отличие от иных социальных формаций нынче он вынужден работать фактически без перерыва до самой смерти. Потому как то, что он зарабатывает в течение месяца, хватает лишь для оплаты скромного жилья, еды и транспортных текущих расходов. Да, не все люди живут от зарплаты до зарплаты, но, по последним официальным данным, именно таких в Соединенных Штатах – около трети населения, а в РФ – целых две трети.

Пенсии в Америке у большей части населения намного выше, чем в России и Европе, но замечу, что государство к этому имеет мало отношения (в основном это личные накопления и выплаты от частных компаний и пенсионных фондов). Зато подавляющее большинство рядовых пенсионеров в тех же постсоветских странах – фактически нищие рабы. Поскольку вынуждены отдавать пенсию в оплату за жилье, коммунальные платежи и минимальную еду, а средств на другие жизненные расходы никаких больше не остается.

Для того чтобы рядовой гражданин как можно активнее тратил свои небольшие сбережения, ему буквально навязывается мифический спрос на ненужные нормальному человеку товары. На это направлена навязчивая реклама, в магазинах постоянно перекладываются с места на место товары, чтобы привлечь внимание покупателя. Людям «рекомендуют» самым агрессивным образом некие последние модели чего угодно – лишь бы купили. И что показательно: что в Америке, что в России многие (особенно молодежь) на этот примитивизм действительно ведутся, приобретая то, что им абсолютно не нужно, но зато уже есть у других, точно таких же по статусу современных рабов, как они сами.

Можно ли жить людям как-то иначе? Наверное, можно – но только тем, кто классом повыше и с карманом пошире. Всех остальных умышленно (Россия, Китай и Индия как раз относятся к подобным примерам) настойчиво и методично загоняют в густо населенные города, лишая людей возможности жить на земле, обрабатывать ее и обеспечивать себя всем самым необходимым для жизни.

Через СМИ (особенно засорены этим телевидение и интернет) людям навязываются и вдалбливаются совершенно ложные образы и ценности, которые уводят их от понимания реально вокруг происходящего. Это и внушение, будто цель жизни – только деньги, надо обязательно быть модным и крутым (до сих пор вспоминаю, как в Лос-Анджелесе наблюдал за очередью у кинотеатра на просмотр новой серии фильма из цикла «Звездных войн», когда люди по несколько дней (!) ночевали в спальных мешках на улице, чтобы купить билет на статусное кино и подтвердить тем самым свою принадлежность к успешным и идущим в ногу со временем), владеть по возможности модной машиной, последней марки айфоном, айпадом и прочими причиндалами «товарного рабства».

Ладно Америка, но ведь все кругом по всему свету рвутся точно к таким же лжеидеалам. Это своего рода морально-этическое рабство – стремиться сделать так, как делают «успешные другие». И не важно, что эти «другие» – совершенно не такие, как ты. Живут по-другому, видят мир иначе, но раз они там вроде как «богатые и здоровые» (хотя вирус по этому мифу нанес мощнейший удар) – значит на это и надо равняться.

Не будем забывать и том, что именно в Соединенных Штатах еще в первой половине прошлого века прекрасно отработали систему выдачи кредитов, с помощью которых рядовые граждане втягиваются в зависимость от банков. Многие из моих знакомых американцев имеют долги в 30–40 тыс. долл., но вовсе не считают это какой-то трагедией или финансовой катастрофой. Напротив, они уверены, что именно такая система – самая что ни на есть справедливая и дающая возможность человеку пусть и в долг, но все же хорошо жить здесь и сейчас.

Многие американские эксперты не раз поднимали тему роли государства в столь очевидном разделении населения страны, по сути, на два полностью враждебных друг другу класса. В Америке государство в принципе уважают, но особо ему при этом не доверяют (как к государству относятся в России, вы сами прекрасно знаете).

К рабовладельческим методам контроля над «рядовыми» можно добавить полное отсутствие информации о том, какова реальная стоимость труда «раба» и какую прибыль он приносит «рабовладельцу». Но что в Америке, что в Буркина-Фасо рабы никогда не имели доступа к прибавочной стоимости, ее всегда при всех режимах условный рабовладелец забирал и продолжает забирать исключительно себе.

А ведь есть еще такая щекотливая тема, как получение доли прибыли всеми гражданами страны от эксплуатации природных и материальных ресурсов, которые были созданы многочисленными поколениями что белых, что черных рабов на протяжении тысячелетней истории человечества. Но тут уж правды и справедливости нигде и ни в чем не добиться. Никто в Америке или Англии не пойдет требовать делиться доходами к рабовладельцам из «Шеврона» или «БиПи», которые не пойми по какой причине кладут себе в карманы от нефтеторговли миллиарды, а всем другим оставляют то, что остается.

И еще один очень даже любопытный момент всей этой рабовладельческой истории в современном ее измерении. Разве рвущиеся через железные решетки в Америку выходцы из Гондураса и Сальвадора или обитатели республик Средней Азии, перемещающиеся в Россию в поисках работы, не понимают, что в краю далеком станут бесправными рабами? Что те, кто этим процессом управляют, фактически являются настоящими рабовладельцами? Да нет, вроде бы теоретически всем все ясно. Однако…

Ведь та же Америка – это не столько сверхдержава, сколько прежде всего страна-убежище. Все те, кто по каким-то причинам не нашел себе места в собственном доме, преследуется, не имея шансов развернуть бизнес, проявить свои научные и иные таланты, по-прежнему свято верят, что там, на далекой и таинственной планете под названием США, им всем непременно станет лучше – жизнь будет хоть немного справедливее. Точно так же думают и выходцы из Средней Азии, для которых что домашний «рабовладелец», что московский – все едино. Лишь бы платил.

Другой вопрос – а что взамен? Ведь по «нерабовладельческому» пути сегодня не развивается ни одна страна (кроме, может быть, КНДР и Кубы). А на положение рабов не просто согласны – к нему упорно и искренне стремятся сотни миллионов обитателей нашей планеты. В то же время сотни тысяч рабовладельцев по-прежнему уверены, что так жизнь человеческая и должна быть устроена. Одним – все и даже больше, другим – что осталось либо вовсе ничего.

Правда, вирусная заморочка может внести в историю всего человечества свои коррективы. Но, как показывает практика, стать рабом по-прежнему выгоднее – жизнь делается намного проще. Куда сложнее от рабства освободиться, даже если оно тебе и приносит некий материальный доход и пока обеспечивает самым необходимым.

Рабство | Определение, история и факты

рабство

Просмотреть все СМИ

Ключевые люди:: Абрахам Линкольн
Джон К. Калхун
Бенджамин Ф. Уэйд
Святой Петр Клавер
Дэвид Хантер

Похожие темы:: торговля людьми
долговое рабство
подчиненный код
энкомьенда
сексуальное рабство

Просмотреть весь соответствующий контент →

Резюме

Прочтите краткий обзор этой темы

рабство , состояние, при котором один человек принадлежит другому. Раб считался по закону собственностью или движимым имуществом и был лишен большинства прав, обычно принадлежащих свободным людям.

Нет единого мнения о том, что такое раб или как следует определять институт рабства. Тем не менее среди историков, антропологов, экономистов, социологов и других специалистов, изучающих рабство, существует общее мнение, что для того, чтобы назвать человека рабом, необходимо наличие большинства следующих характеристик. Раб был разновидностью собственности; таким образом, он принадлежал кому-то другому. В одних обществах рабы считались движимым имуществом, в других — недвижимым имуществом, например недвижимостью. Они были объектами закона, а не его субъектами. Таким образом, подобно быку или топору, раб обычно не нес ответственности за то, что он делал. Он не нес личной ответственности за правонарушения или контракты. У раба обычно было мало прав и всегда меньше, чем у его хозяина, но было не так много обществ, в которых он не имел бы абсолютно никаких прав. Как в большинстве обществ существуют ограничения на степень жестокого обращения с животными, так и в большинстве обществ были ограничения на степень жестокого обращения с рабом. Раб был удален из линии натального происхождения. Юридически, а часто и в социальном плане, у него не было родственников. Никто из родственников не мог отстоять его права или отомстить за него. Будучи «аутсайдером», «маргиналом» или «социально мертвым человеком» в обществе, где он был порабощен, его права на участие в принятии политических решений и других социальных мероприятиях были меньше, чем у его владельца. На продукт труда раба мог претендовать кто-то другой, который также часто имел право распоряжаться его физическим воспроизводством.

Рабство было формой зависимого труда, выполняемого не членом семьи. Раб был лишен личной свободы и права географически перемещаться по своему желанию. Скорее всего, его способность делать выбор в отношении рода занятий и сексуальных партнеров, вероятно, будет ограничена. Рабство обычно, но не всегда, было принудительным. Если не все эти характеристики в их наиболее ограничительных формах применимы к рабу, то рабовладельческий режим в этом месте, вероятно, будет охарактеризован как «мягкий»; если бы почти все они были, то его обычно характеризовали бы как «тяжелый».

Рабы создавались разными способами. Вероятно, наиболее частым был захват на войне либо намеренно, как форма поощрения воинов, либо как случайный побочный продукт, как способ избавления от вражеских войск или гражданских лиц. Другие были похищены во время набегов на рабов или пиратских экспедиций. Многие рабы были потомками рабов. Некоторые люди были обращены в рабство в наказание за преступления или долги, других продали в рабство их родители, другие родственники или даже супруги, иногда для погашения долгов, иногда чтобы избежать голодной смерти. Разновидностью продажи детей было разоблачение, реальное или фиктивное, нежелательных детей, которых затем спасали другие и обращали в рабов. Еще одним источником рабства была самопродажа, совершавшаяся иногда для получения элитного положения, иногда для того, чтобы избежать нищеты.

Рабство существовало во многих обществах прошлого, общие характеристики которых хорошо известны. Это было редкостью среди первобытных народов, таких как общества охотников-собирателей, потому что для процветания рабства необходима социальная дифференциация или стратификация. Также важным был экономический излишек, поскольку рабы часто были предметами потребления, которые сами должны были содержаться, а не производственными активами, которые приносили доход их владельцу. Излишек был также важен в рабовладельческих системах, где владельцы ожидали экономической выгоды от рабовладения.

Обычно должна ощущаться нехватка рабочей силы, иначе маловероятно, что большинство людей станет утруждать себя приобретением или содержанием рабов. Свободная земля и, в более общем смысле, открытые ресурсы часто были предпосылкой рабства; в большинстве случаев, когда не было открытых ресурсов, можно было найти нерабов, которые выполняли бы те же социальные функции с меньшими затратами. Наконец, должны были существовать некоторые централизованные правительственные институты, желающие обеспечить соблюдение законов о рабах, иначе имущественные аспекты рабства, вероятно, были химерическими. Большинство из этих условий должны были присутствовать, чтобы рабство существовало в обществе; если бы они все были, до движения за отмену 19го века охватила большую часть мира, почти наверняка существовало рабство. Хотя рабство существовало почти повсеместно, оно, по-видимому, сыграло особенно важную роль в развитии двух крупнейших мировых цивилизаций — западной (включая Древнюю Грецию и Рим) и исламской.

Оформите подписку Britannica Premium и получите доступ к эксклюзивному контенту.
Подпишитесь сейчас

На протяжении всей письменной истории существовало два основных типа рабства. Наиболее распространенным было так называемое домашнее, патриархальное или домашнее рабство. Хотя домашние рабы иногда работали вне дома, например, на сенокосе или сборе урожая, их основной функцией была прислуга, которая служила своим владельцам в их домах или где-либо еще, например, на военной службе. Рабы часто были ориентированным на потребление символом статуса для своих владельцев, которые во многих обществах тратили большую часть своего излишка на рабов. Домашние рабы иногда сливались в той или иной степени с семьями своих владельцев, так что мальчики становились приемными сыновьями, а женщины становились наложницами или женами, родившими наследников. Храмовое рабство, государственное рабство и военное рабство были относительно редки и отличались от домашнего рабства, но в очень общих чертах их можно отнести к категории домашних рабов храма или государства.

Другим основным видом рабства было продуктивное рабство. Это было относительно нечасто и происходило в основном в классической афинской Греции и Риме, а также в постколумбовом околокарибском Новом Свете. Он также был обнаружен в Ираке 9-го века, среди индейцев квакиутль на северо-западе Америки и в нескольких районах Африки к югу от Сахары в 19-м веке. Хотя рабы также использовались в домашнем хозяйстве, рабство во всех этих обществах, по-видимому, существовало преимущественно для производства рыночных товаров в шахтах или на плантациях.

Важным теоретическим вопросом является взаимосвязь между производительным рабством и статусом общества как рабского или рабовладельческого общества. В рабовладельческом обществе рабы составляли значительную часть (не менее 20–30 процентов) всего населения, и большая часть энергии этого общества была мобилизована на получение и содержание рабов. Кроме того, институт рабства оказал значительное влияние на такие институты общества, как семья, а также на его социальную мысль, право и экономику. Кажется очевидным, что рабовладельческое общество вполне могло существовать без производительного рабства; известные исторические примеры были сосредоточены в Африке и Азии. Также ясно, что большинство рабовладельческих обществ были сосредоточены в западных (включая Грецию и Рим) и исламских цивилизациях. В рабовладельческом обществе рабы присутствовали, но в меньшем количестве, и они гораздо меньше были в центре внимания общественной энергии.

Рабство было видом зависимого труда, отличавшимся от других форм прежде всего тем, что в любом обществе оно было самым унизительным и самым суровым. Рабство было прототипом отношений, определяемых господством и властью. Но на протяжении столетий человек изобретал и другие формы зависимого труда, кроме рабства, включая крепостничество, кабальный труд и рабство. Термин «крепостное право» используется слишком часто, часто там, где это неуместно (всегда как оскорбительное название). В прошлом крепостной обычно был земледельцем, тогда как, в зависимости от общества, раб мог быть занят почти любым занятием. Канонически крепостное право было зависимым состоянием большей части крестьянства Западной и Центральной Европы со времен упадка Римской империи до эпохи Французской революции. Это включало «второе закрепощение», охватившее центральную и часть восточной Европы в 15-м и 16-м веках. Россия не знала «первого крепостного права»; крепостное право здесь началось постепенно в середине 15 в., завершилось к 1649 г., и длился до 1906 года. Вопрос о том, правильно ли термин «крепостное право» описывает положение крестьянства в других контекстах, является предметом яростных споров. Как бы то ни было, крепостной отличался от раба еще и тем, что он обычно был субъектом закона, т. е. имел некоторые права, тогда как раб, объект закона, имел значительно меньше прав. Более того, крепостной обычно был привязан к земле (наиболее существенным исключением был русский крепостной примерно между 1700 и 1861 годами), тогда как раб всегда был привязан к своему хозяину; т. е. он должен был жить там, где ему велел хозяин, и часто владелец мог продать его в любое время. Крепостной обычно владел своими средствами производства (зерном, скотом, инвентарем), кроме земли, тогда как раб не владел ничем, часто даже одеждой на спине. Право крепостного жениться на имении своего господина часто ограничивалось, но вмешательство хозяина в его репродуктивную и семейную жизнь обычно было гораздо меньше, чем в случае раба. Государство могло призвать крепостных платить налоги, выполнять барщину на дорогах и служить в армии, но рабы обычно освобождались от всех этих повинностей.

Человек стал наемным слугой, заняв деньги, а затем добровольно согласившись отработать долг в течение определенного срока. В некоторых обществах наемные слуги, вероятно, мало чем отличались от долговых рабов (т. е. лиц, изначально неспособных расплатиться по обязательствам и поэтому вынужденных отрабатывать их в установленном законом размере в год). Однако долговые рабы считались преступниками (по сути, ворами) и, следовательно, подвергались более суровому обращению. Возможно, до половины всех белых поселенцев в Северной Америке были наемными слугами, которые соглашались работать на кого-то (покупателя контракта) по прибытии, чтобы заплатить за их проезд. Некоторые наемные слуги утверждали, что с ними обращались хуже, чем с рабами; Экономическая логика ситуации заключалась в том, что рабовладельцы рассматривали своих рабов как долгосрочное вложение, стоимость которого упадет, если с ними плохо обращаться, в то время как краткосрочные (обычно четыре года) наемные слуги могли подвергаться жестокому обращению почти до смерти, потому что их хозяева имели только кратковременный интерес к ним. Практика различалась, но в договорах об облигациях иногда указывалось, что слуги должны быть освобождены с денежной суммой, иногда с участком земли, возможно, даже с супругом, тогда как для освобожденных рабов условия обычно больше зависели от щедрости владельца.

Пеонами называли либо лиц, вынужденных отрабатывать долги, либо преступников. Пеоны, которые были латиноамериканским вариантом долговых рабов, были вынуждены работать на своих кредиторов, чтобы выплатить то, что они должны. Они имели тенденцию сливаться с уголовниками, потому что люди в обеих категориях считались преступниками, и это было особенно верно в обществах, где денежные штрафы были основной санкцией и формой возмещения за преступления. Таким образом, уголовник, не уплативший штраф, являлся неплатежеспособным должником. Долговому батраку приходилось работать на своего кредитора, а труд преступного батрака государство продавало третьему лицу. У пеонов было даже меньше обращений к закону за плохое обращение, чем у наемных слуг, и условия освобождения для первых обычно были менее благоприятными, чем для вторых.