Виртуальная реальность. Философия постмодернизма

Виртуальная реальность

Действительно, информацию как таковую, никто не видел, не слышал, не нюхал и не трогал. Это сугубо умозрительное понятие. В натуре, для не имеющих прямого органа восприятия граммы, письма, бита, цифр, математики вообще, реальность состоит в том, что мы видим какие-то нанесенные на поверхности бумаги или экрана штрихи, значки, фигуры, рисунки и пропуски. Разной формы и калибра. Бесконечный ряд интервалов как отрицаний, говорящих о нетождественности одного отрицаемого другому. И не больше, на что торжествующе указывают критики постмодернизма, возмущаясь, что их дурачат: накрыли толстым терминологическим одеялом и делают темную. Мы видим игру различий вместо игры вещей и физических сил. Программирование вместо теоретизирования и тем более восприятия мира человеком как живым телесным существом.

Так вначале, после создания электронно-вычислительных машин по обработке информации, и было. Однако через некоторое время возможности информатики стали соединяться с достижениями современной физики, химии и электротехники, кино и телевидения. В результате их компьютерного синтеза возникла возможность создания объектов, подобных реальным, или воображаемых, экранного воспроизведения их предметных качеств. Возникла так называемая виртуальная (симуляционная) реальность. Технически под виртуальной реальностью (ВР) имеется в виду искусственное трехмерное изобразительно-звуковое воспроизведение предметных форм материального мира во взаимодействии с нашим сознанием, включая его деятельность по производству несуществующего, воображаемого. ВР существует до тех пор, пока продуцируется и воспринимается каким-либо субъектом, т. е. «здесь и сейчас». Это отличает ее от телевизионных и компьютерных программ, развертывающихся без перципиента, хотя в широком смысле слова виртуальным часто называют всё, что появляется на экранах. Оба этих смысла имеют право на существование, в отличие от «третьего», патологически расширенного, когда виртуальным называют всё духовное, идеальное или что угодно.

Зародившись в конце ХХ в. в информационной киберкультуре, виртуальная реальность стремительно распространяется среди пользователей: в промышленности (тренажеры, проектирование), сфере досуга (игры, «встречи»), образования (нейролингвистическое программирование), в медицине (психотерапевтическое воздействие на пациента) и при других манипуляциях с внешней и внутренней средой человека. Во втором, «экранном» смысле она возникла раньше, с кино и телевидением, когда воображаемые человеком картины и ситуации получили возможность отчужденного от него объективного существования. В настоящее время отражающие окружение и придуманные экранные образы стали вездесущими, вытесняя логическое мышление. Если предшествующие поколения верили в слова, то мы всё больше полагаемся на образы. Если раньше за ними гонялись, их искали, творили, вырабатывали, то теперь готовыми «подают к столу» или прямо в постель. Но телевидение и кино не единственное пространство, где бушует этот виртуальный пото(к)п. Иллюстрированные журналы, комиксы, огромные фотографии, путеводители, коммерческая реклама заполняют городскую среду, сливаясь в разноцветную ослепительную картину, отделяющую нас не только от естественной природной среды, но и от предметности. Если поначалу этот поток не противоречил воле человека, напротив, вызывался им намеренно, то теперь он приобрел энергию саморазвития. Возникла целая индустрия образов, своего рода виртуальное производство. Идеал в применении ВР – появление у людей возможности чувствовать, мыслить, действовать и «жить» в полностью искусственной реальности, поддерживаемой имитационно-симуляционными технологиями.

Активное практическое применение ВР порождает соответствующую идеологию, развивающуюся по законам своего жанра, главный из которых – «бытие определяет сознание» (К. Маркс). Часто погружающиеся в ВР люди на все смотрят сквозь её призму. Теоретизируя, но без рефлексии, в маске философии, но не философски, они превращаются в носителей откровенно эгоистического, иногда наивного, иногда агрессивного презентизма и антиисторизма. Сначала с удивлением, а потом привыкая, не подключенные к ВР узнали, что она вовсе не продукт информационных технологий (это почти случайное совпадение), а что такого рода феномены были давно, от века. Чему в свидетели призывается история. В области философии в качестве наиболее крупных специалистов по ВР называют схоластов (особенно Фому Аквинского), идя глубже, ее представителей находят в Византии (Василий Великий), древнем Китае (Чжуан-цзы), в Индии (почти все ведические и буддийские авторитеты). По возвращении в Европу Нового времени обнаруживается, что всё больше и больше рассуждавших о душе и духе мыслителей тоже были виртуалистами: «говорили прозой, не зная об этом». Дело доходит до замены терминов при комментарии классических текстов: где писали идеальное, в новых изданиях пишут виртуальное. Есть веские причины ожидать, что в очередь на виртуализацию поставлена Книга (Библия). Особенно соблазнительными существами в ней являются Ангелы (ан-гель – не-вещество, не-плоть). Толки об их виртуальной природе выливаются в некое, пока не самое распространенное, но вполне заметное «ангелическое направление» в философии. Дальше нетрудно догадаться, кто будет назначен Верховным Вседержителем Виртуального мира. Или Главным Виртуал/ист/ом Вселенной.

Если оставить иронию и более или менее строго следовать смыслу ВР, то в истории философии ее гениальными предтечами можно, по-видимому, считать Дж. Беркли (быть – это быть в восприятии), И. Фихте (Я полагает не-Я), А. Шопенгауэра (Мир как воля и представление), однако их, по крайней мере пока, обходят. От того, что упоминание этих имен наводит на опасные для поверхностно-апологетических оценок ВР размышления. В памяти всплывает убедительная критика, которой они подвергались с разных сторон, показывавшая самоубийственные для человека теоретические и практические следствия такого рода мировоззрения. Виртуализм избегает конкретного рассмотрения традиционных историко-философских проблем, отдавая предпочтение переименованию любых идеальных, духовных, трансцендентных сущностей в виртуальные, благодаря чему он сразу приобретает статус чего-то атрибутивного и фундаментального. После подобного «переназывания» вся история религиозного, рационального, ценностного, социального и индивидуального сознания и бессознательного, знаков и символов, т. е. культуры предстает как развитие и распространение ВР. В сущности говоря, мы свидетели (следите за новой литературой) переквалификации в виртуальную реальность «половины» бытия, определявшуюся в метафизике как сознание, идеальное и субъект. Переквалификации в нее означающего.

Но «половина» – слабая версия ВР. Недостаточная для того, чтобы быть парадигмой сознания. Отождествляясь с идеальным, означающим и субъективностью, она остается частью, зависящей от целого, порождением какой-то иной реальности. Это с точки зрения материализма и позитивизма. Если же идеальное считать Абсолютом, то и виртуальное надо трактовать как первичное, порождающее, придавать ему универсальный, онто-субстанциальный статус. Препятствие здесь – присутствие, «реальная реальность», отвергнуть которую виртуалисту труднее, чем при «обыкновенном» трансцендентализме. Одно дело Абсолют как всеобщая идеальная сущность, другое дело, когда за ним стоит нечто действительное, технологически воплощенное, приборно функционирующее и заменять им надо любое бытие, в том числе – Бога. Все – ВР! Абсолют как Аппарат. Сразу как-то боязно. Выход видится в выдвижении идеи полионтичности бытия, существования множества возможных, параллельных, онтологически самостоятельных миров. Это серьезнейший для философии шаг, после которого центром ее интереса становится соотношение возможных миров, прежде всего с нашим, традиционным миром.

Впервые, не по форме, а по сути, основной вопрос философии приобретает постметафизическую форму(лировку): о взаимодействии миров.

Основоположником философско-психологической виртуалистики в России можно считать Н. А. Носова.

Николай Александрович Носов – российский психолог и философ. Родился в 1950 г. в Москве. Окончил психологический факультет Московск. гос. ун-та. Работал в Институте человека Российской академии наук, руководя созданной им лабораторией виртуалистики, где ее проблемы не только обсуждались, но экспериментально исследовались. Она стала центром притяжения всех, кто начал заниматься этим новым видом деятельности. В нашей стране его работы были первыми значимыми публикациями по виртуальной реальности. Умер в 2000 г.

Он предложил воспользоваться выдвигавшейся в свое время Н. Кузанским идеей полионтичности, решая основной вопрос философии вполне конкретно и решительно. Но ограничился лозунгом. Предложил… – и не следовал. «Виртуальная реальность может взаимодействовать со всеми другими реальностями, в том числе с порождающей как онтологически независимая от них (курсив мой – В. К.). В отличие от виртуальной, порождающая реальность называется константной (этот статус, надо думать, предназначен предметной реальности – В. К.) Понятия „константный“ и „виртуальный“ являются соотносительными: виртуальная реальность может породить виртуальную реальность следующего уровня, став относительно нее константной реальностью. И в обратную сторону – виртуальная реальность может „умереть“ в своей константной реальности (получается, что в качестве константной предметная реальность есть результат порождения и смерти виртуальной! – В. К.)… На наш взгляд, идея виртуальности предполагает принципиально новую для европейской культуры парадигму мышления, в которой ухватывается сложность устройства мира, в отличие от идеи ньютонианской простоты, на которой зиждется современная европейская культура»[29].

На наш взгляд настоящей сложности и полионтичности в таком подходе не получается. Все является игрой одной сущности – виртуального, которая субстанциализируется и универсализируется. И чем дальше виртуальная философия развертывается, обрастая понятийным аппаратом, тем яснее видно, что виртуальный мир претендует быть не одним из миров, а единственным, первичным и парадигмальным, «опять простым». «В результате достижения просветления-гратуала, человек попадает в другую реальность – виртуальную, порожденную в самом себе, или раскрытую в самом себе – в истинную реальность»[30]. (курсив мой – В. К.). Опять понадобились центризм, реальность и монизм (ср. «новый монизм» у Ж. Делеза), но «другие», в сугубо субъективной, отчужденной от естественного мира форме, вплоть до солипсизма, теперь уже обеспеченного научно-техническими достижениями. Универсализация ВР делает ненужной «вторую половину» бытия, определявшуюся в метафизике как субстанциальное и объективное. Как означаемое.

После подобного «восстановления» предварительно деконструированных означаемого и означающего, виртуальная реальность превращается в новую, действительно постчеловеческую онтологию и метафизику. Опасения преодолены, остальные переинтерпретации следуют отсюда автоматически. И прежде всего человека. Он тоже – «Виртуальный человек»[31]. Он тоже не отрицается, а «реконструируется», «воскресает в виде новой сущности». И лучше не человек, а концепт – уже известный нам как «персона(ж)». Киберпространство размывает границы «настоящей жизни» и её технической симуляции, объективной реальности и её иллюзорного восприятия, мимолетных аффектов, чувствований, эмоций и т. п. и незыблемого стержня моего «Я». Виртуальный мир – мир концептов и персонажей, мир порождения из ничего чего-то, обладающего постчеловеческим (не)онтологическим статусом. Адекватнее говоря, во избежание путаницы, которой понятие виртуального уже опутали, находя его везде, где только можно, это мир симуляции. Симуляционная реальность. (Приказать употреблять более адекватные слова никому нельзя. Однако в меру ума, можно употреблять самим).

«Воскресительная ликвидация» человека из узкой сферы специальных разработок стремится перейти на фундаментальный уровень, соединяя достижения виртуалистики с социальностью, ее историческими типами, переинтерпретируя множество других традиционных философских проблем[32]. Очевидно, что программными положениями о воскрешении субъекта в виде симуляционного существа без тела и органов, функционирующего в киберпространстве, и замены философской антропологии постчеловеческой персонологией дело не ограничится. Девятый вал вытаптывания предметной и антропологической проблематики, связанной с бытием живого телесно-духовного человека в макромире, стадами бездум(ш)ных новаторов и некритического принятия постмодернистской философии вообще, скрывающей драматизм ситуации человека в столкновении естественного и искусственного миров, при/с/мирения с ней – впереди.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.

Продолжение на ЛитРес

Виртуальная / дополненная реальности, гаптика и проблемы онтологии

Кинг Б. Эпоха дополненной реальности / при участии А. Лайтмана, Дж. П. Рангасвами, Э. Ларка; пер. с англ. Г. Агафонова, Е. Фотьяновой. М.: Олимп-Бизнес, 2018. 528 с.

Алексеева И.Ю., Аршинов В.И., Чеклецов В.В. «Технолюди» против «постлюдей»: НБИКС-революция и будущее человека // Вопр. философии. 2013. № 3. С. 12–21. URL: http://vphil.ru/index.php?option=com_content &task=view&id=717&Itemid=52 (дата обращения: 28.03.2020).

Longo G.O. Homo Technologicus. Roma: Meltemi, 2001. 214 p.

Gingras Y. Éloge de l’homo techno-logicus. Montréal: Fides, 2005. 50 p.

Warwick K. Homo Technologicus: Threat or Opportunity? // Philosophies. 2016. Vol. 1, № 3. P. 199–208. DOI: 10.3390/philosophies1030199

Емелин В.А. Технологии как фактор трансформации идентичности: становление HOMO TECHNOLOGICUS // Нац. психол. журн. 2016. № 1(21). С. 9–18. DOI: 10.11621/npj.2016.0102

Ильин В.В. Цивилизационные пути Homo Technologicus: деликатность экзистенциальных ситуаций // Рос. гуманит. журн. 2019. Т. 8, № 3. С. 165–183. DOI: 10.15643/libartrus-2019.3.1

Willis R.E. Complex Responsibility in an Age of Technology // Living Responsibly in Community / ed. by F.E. Glennon, G.S. Hauk, D.M. Trimiew. Lanham: University Press of America, 1997. P. 245–266.

Galván J.M. On Technoethics // IEEE Robotics Autom. Mag. 2003. Vol. 10, № 4. P. 58–63.

Уард Л. Homo technicus: Ваш upgrade уже готов // Попул. механика. 2006. 28 авг. URL: https://www. popmech.ru/science/5644-homo-technicus-vash-upgrade-uzhe-gotov/ (дата обращения: 28.03.2020).

Luppicini R. The Emerging Field of Technoself Studies (TSS) // Handbook of Research on Technoself: Identity in a Technological Society / ed. by R. Luppicini. Hershey: IGI Global, 2013. Vol. 1. P. 1–25.

Карпенко Т.М. Экзистенциальные перспективы homo technicus // Актуал. вопр. обществ. наук: социология, политология, философия, история. 2015. № 11(51). С. 25–35.

Харари Ю.Н. Homo Deus. Краткая история будущего / пер. с англ. А. Андреева. М.: Синдбад, 2018. 496 с.

Lewis S.L., Maslin M.A. Defining the Anthropocene // Nature. 2015. Vol. 519. P. 171–180. DOI: 10.1038/nature14258

Carrington D. The Anthropocene Epoch: Scientists Declare Dawn of Human-Influenced Age // The Guardian. 2016. 29 August. URL: https://www.theguardian.com/environment/2016/aug/29/declare-anthropocene-epoch-expertsurge-geologica… (дата обращения: 28.03.2020).

Шмелев Д., Чербунина М. Человек приходит как хозяин: почему ученые признали наступление эпохи антропоцена // Forbes. 2016. 17 сент. URL: http://www.forbes.ru/mneniya/idei/328601-chelovek-prokhodit-kak-khozyainpochemu-uchenye-priznali-nas… (дата обращения: 28.03.2020).

Hazen R.M., Grew E.S., Origlieri M.J., Downs R.T. On the Mineralogy of the “Anthropocene Epoch” // Am. Mineral. 2017. Vol. 102, № 3. P. 595–611. DOI: 10.2138/am-2017-5875

Turney C.S.M., Palmer J., Maslin M.A., Hogg A., Fogwill C.J., Southon J., Fenwick P., Helle G., Wilmshurst J.M., McGlone M., Bronk Ramsey C., Thomas Z., Lipson M., Beaven B., Jones R.T., Andrews O., Hua Q. Global Peak in Atmospheric Radiocarbon Provides a Potential Definition for the Onset of the Anthropocene Epoch in 1965 // Sci. Rep. 2018. Vol. 8. Art. № 3293. DOI: 10.1038/s41598-018-20970-5

Carlin A.S., Hoffman H.G., Weghorst S. Virtual Reality and Tactile Augmentation in the Treatment of Spider Phobia: A Case Study // Behav. Res. Ther. 1997. Vol. 35, № 2. P. 153–158. DOI: 10.1016/s0005-7967(96)00085-x

Hoffman H.G. Physically Touching Virtual Objects Using Tactile Augmentation Enhances the Realism of Virtual Environments // Proceedings. IEEE 1998 Virtual Reality Annual International Symposium, Atlanta, 1998. P. 59–63. DOI: 10.1109/VRAIS.1998.658423

Hoffman H. G., Hollander A., Schroder K., Rousseau S., Furness T. Physically Touching and Tasting Virtual Objects Enhances the Realism of Virtual Experiences // Virtual Real. 1998. Vol. 3. P. 226–234. DOI: 10.1007/BF01408703

van den Boomen M., Lammes S., Lehmann A.-S., Raessens J., Schäfer M.T. Introduction: From the Virtual to Matters of Fact and Concern // Digital Material: Tracing New Media in Everyday Life and Technology / ed. by M. van den Boomen, S. Lammes, A.-S. Lehmann, J. Raessens, M.T. Schäfer. Amsterdam: Amsterdam University Press, 2009. P. 7–17.

Casemajor N. Digital Materialisms: Frameworks for Digital Media Studies // Westminster Papers in Communication and Culture. 2015. Vol. 10, № 1. P. 4–17. DOI: 10.16997/wpcc.209

Reichert R., Richterich A. Introduction: Digital Materialism // Digit. Cult. Soc. 2015. Vol. 1, № 1: Digital Material/ism. P. 5–17.

Таратута Е.Е. Философия виртуальной реальности. СПб. : С.-Петерб. гос. ун-т, 2007. 147 с.

Ланье Дж. На заре новой эры. Автобиография отца виртуальной реальности / пер. с англ. Э. Вороновича. М.: Эксмо, 2019. 494 с.

Линден Д. Осязание: чувство, которое делает нас людьми / пер. с англ. А. Коробейникова. М.: Синдбад, 2019. 314, [2] с.

Krum D.M., Kang S.-H., Phan T. Influences on the Elicitation of Interpersonal Space with Virtual Humans // Proceedings of the 25th IEEE Conference on Virtual Reality and 3D User Interfaces (VR), Reutlingen, Germany, 18–22 March 2018. Reutlingen: IEEE Computer Society; Visualization and Graphics Technical Committee, 2018. P. 223–229. DOI: 10.1109/VR.2018.8446235

Декарт Р. Диоптрика / пер. с фр. Г.Г. Слюсарева при участии А.Г. Перова // Декарт Р. Рассуждение о методе с приложениями: Диоптрика, Метеоры, Геометрия / ред., пер., ст. и коммент. Г.Г. Слюсарева и А.П. Юшкевича. М.: Изд-во Акад. наук СССР, 1953. С. 67–187.

Беркли Дж. Опыт новой теории зрения / пер. с англ. А.О. Маковельского // Беркли Дж. Сочинения / сост., общ. ред. и вступ. ст. И.С. Нарского. М.: Мысль, 1978. С. 49–136.

Митчелл У.Д.Т. Визуальных медиа не существует / пер. с англ. К. Федоровой // Медиа: между магией и технологией / под ред. Н. Сосна и К. Федоровой. М.; Екатеринбург: Кабинет. ученый, 2014. С. 128–143.

Аристотель. О душе / пер. с др.-греч. П.С. Попова, испр. и доп. М.И. Иткиным // Аристотель. Соч.: в 4 т. Т. 1 / ред. В.Ф. Асмус. М.: Мысль, 1976. С. 369–448.

Дебрэ Р. Введение в медиологию / пер. с фр. Б.М. Скуратова. М.: Праксис, 2010. 368 с.

Больц Н. Азбука медиа / пер. с нем. Л. Ионина и А. Черных. М.: Европа, 2011. 136 с.

Шарафиев И. Новые VR-перчатки позволяют чувствовать виртуальные объекты // Хайтек. 2019. 29 дек. URL: https://hightech.fm/2019/12/29/vr-gloves (дата обращения: 28.03.2020).

Румак Н. Томас Циммерман, IBM, – о том, как остановить конец света, спасая планктон // Хайтек. 2018. 14 июня. URL: https://hightech.fm/2018/06/14/ibm-12 (дата обращения: 28.03.2020).

Декарт Р. Мир, или Трактат о свете / пер. с фр. С.Ф. Васильева // Декарт Р. Соч.: в 2 т. Т. 1 / пер. с лат. и фр.; сост., ред., вступ. ст. В.В. Соколова. М.: Мысль, 1989. С. 180–249.

Опенков М.Ю., Варакин В.С. Когнитивные проблемы дополненной реальности // Когнитивные исследования на современном этапе: материалы Всерос. конф. с междунар. участием по когнитив. науке, г. Архангельск, 19–22 ноября 2018 года. Архангельск: САФУ, 2018. С. 213–217. URL: https://narfu.ru/upload/medialibrary/ ec1/Sbornik-KISE_2018-_isbn_-.pdf (дата обращения: 28.03.2020).

Caudell T.P., Mizell D.W. Augmented Reality: An Application of Heads-Up Display Technology to Manual Manufacturing Processes // Proceedings of the 25th Hawaii International Conference on System Sciences. Vol. 2. Kauai: IEEE, 1992. P. 659–669. DOI: 10.1109/HICSS.1992.183317

Azuma R.T. A Survey of Augmented Reality // Presence: Teleoperators Virtual Environ. 1997. Vol. 6, № 4. P. 355–385.

Баум Л.Ф. Волшебный выключатель: Электрическая сказка / пер. с англ. основ. текста С. Александровского; авт. проекта, сост., пер. доп. текста Павел Ф. (pavel_7_8). М.: Б. и., 2016. 246 c.

Carmichael J. Did L. Frank Baum Predict Augmented Reality or Warn Us About Its Power? // Inverse. 2016. 12 July. URL: https://www.inverse.com/article/18146-l-frank-baum-the-master-key-augmented-reality-futurism (дата обращения: 28.03.2020).

Папагианнис Х. Дополненная реальность. Все, что вы хотели узнать о технологии будущего / пер. с исп. В.Г. Михайлова. М.: Эксмо, 2019. 288 с.

Sodhi R., Poupyrev I., Glisson M., Israr A. AIREAL: Interactive Tactile Experience in Free Air // ACM Trans. Graph. 2013. Vol. 32, № 4. Art. № 134. DOI: 10.1145/2461912.2462007

Baraniuk C. Haptic Holograms Let You Touch the Void in VR // New Sci. 2014. 1 December. URL: https:// www.newscientist.com/article/dn26640-haptic-holograms-let-you-touch-the-void-in-vr/?ignored=irreleva… (дата обращения: 28.03.2020).

Shu L. Smartstones Touch Brings a Voice to Those Who Can’t Speak // Digit. Trends. 2015. 23 March. URL: https://www.digitaltrends.com/wearables/smartstones-touch-brings-a-voice-to-those-who-cant-speak/ (дата обращения: 28.03.2020).

Obrist M., Subramanian S., Gatti E., Long B., Carter T. Emotions Mediated Through Mid-Air Haptics // Proceedings of the ACM CHI 2015, Seoul, 18–23 April 2015. Seoul: Association for Computing Machinery, 2015. P. 2053–2062. DOI: 10.1145/2702123.2702361

Гибсон Дж. Экологический подход к зрительному восприятию / пер. с англ. Т.М. Сокольской; общ. ред. и вступ. ст. А.Д. Логвиненко. М.: Прогресс, 1988. 464 с.

«Виртуальная реальность заставляет осознать ценность истинного общения»

Раз в два года Московский центр исследования сознания при философском факультете МГУ проводит школу-практикум для молодых философов. Этим летом из-за пандемии мероприятие пройдет в онлайн-формате. Накануне сооснователь центра Вадим Васильев в интервью корреспонденту “Ъ” Валерии Мишиной рассказал о проблемах отечественной философии, влиянии технологий на философскую мысль, сотрудничестве с зарубежными коллегами, а также о том, как марксистская философия повлияла на выбор тем диссертаций в сегодняшней России.

— В ходе прошлой философской школы, которую проводил Центр исследования сознания, звучало мнение, что советская эпоха отделила наших философов от общемировой науки. Удается ли строить мосты?

— В советское время у нас было много замечательных философов, хотя общение с мировой философией было действительно затруднено. Прежде всего из-за идеологических препон: если и писали о западных философах, то обязательно их надо было критиковать, разоблачать. Подчеркну, кому-то удавалось обходить это условие. Здесь можно много кого вспоминать — Сергея Сергеевича Аверинцева, Александра Львовича Доброхотова или выдающегося профессора с философского факультета МГУ Геннадия Георгиевича Майорова.

Сейчас, в новейшие времена, идеологических барьеров нет. И казалось бы, наша философия должна была давно интегрироваться в международное сообщество. Но происходит это очень и очень сложно.

У нас в России одно из самых больших в мире философских сообществ. У нас тысячи и тысячи профессиональных философов, больше, чем в какой-нибудь среднеевропейской стране. Только в США, пожалуй, больше профессиональных философов, чем у нас.

— Количество здесь говорит о качестве?

— Качество тоже есть, но проблема в том, что нас не знают на Западе. Например, словенского философа Славоя Жижека, а Словения — крошечная страна, знает весь мир. А российского философа Федора Гиренка мир не знает так, как Жижека, хотя он, может быть, не меньше этого заслуживает.

Я на самом деле считаю, что волноваться из-за этого не стоит. Мы вообще не должны бросаться в погоню за англоязычной философией, которая сейчас доминирует в мире.

Нам нужно знать, что происходит там, но делать свое, собственное дело. Если мы будем эффективно и плодотворно работать, в конце концов догонять будут нас.

Может показаться, что я говорю какие-то утопичные вещи, но такое уже было в XVIII веке в Германии. Тогда в Европе никто из просвещенных людей, из философов не знал немецкий язык. Германия была отстающей в философском смысле страной, но вдруг одна за другой стали появляться звезды: Кант, Фихте, Шеллинг, Гегель. И в XIX веке весь мир бросился догонять Германию. Мы можем повторить это чудо. Я говорю без всякой иронии, я верю в нашу философию.

— Нужно ли сейчас это чудо? Насколько нужна философия как наука в мире развивающихся технологий?

— Чем больше технологий в мире, тем больше человек осознает, что его существо не сводится к технологиям. Технологии не надо бояться, она не уничтожит философию, не уничтожит гуманитарную науку, не уничтожит человеческое в человеке. Наоборот, технологии обостряют наше восприятие подлинных ценностей.

К примеру, очень часто говорят, что виртуальная реальность, интернет затрудняет общение, разобщает людей. На самом деле это не так: виртуальная реальность заставляет людей осознать ценность истинного общения.

Только окружив себя этими цифровыми вещами, можно по-настоящему понять прелесть прогулки по лесу или поездки в горы.

Раньше на такие вещи люди могли не обращать внимания, а теперь, по контрасту, они учатся их ценить. Это как человек, который оказался взаперти на долгие годы, ценит каждую секунду своей свободной жизни.

— Что происходит в мировой философии сейчас? Какие там основные идеи и направления?

— В философии в последние десятилетия произошло возвращение к обсуждению традиционных вопросов, великих метафизических вопросов. Начиная с вопросов о бытии Бога, о человеческой свободе, о природе сознания, о природе морали. Все эти фундаментальные вопросы обсуждались еще в античные времена, но потом философия как бы от них отошла. Был период, когда философия пыталась бороться с метафизикой, были попытки объявить эти вопросы бессмысленными, это была позитивистская эпоха на рубеже XIX–XX веков — утилитаризм, посюсторонность, отрицание священного и сакрального. Но где-то к середине XX века и вплоть до наших дней наука вернулась к этим фундаментальным, вечным вопросам.

Российская философия находится во многом под влиянием так называемой континентальной традиции. Континентальные философы — больше всего их в Германии, во Франции — понимают философию как литературу. У нас много такого бурления, попыток найти что-то новое. Популярны социальные, политические вопросы, очень много работ о виртуальной реальности, о ее природе. Этот феномен имеет важное социальное значение: некоторые философы считают, что в наши дни возникает новое информационное общество, и это, разумеется, имеет отношение к социальной философии, к культуре, к этике.

Ведь что философы делают в принципе? Они пытаются объяснить новые, недавно возникшие и пока сложные вещи.

И как раз континентальные философы главным образом занимаются такими толкованиями. Это актуально и в науке — ученые делают открытия, тут же приходят философы, которые пытаются это объяснить.

Но наша группа Центра исследования сознания совершенно осознанно пытается вернуть в дискуссионное поле российской философии традиционные темы — свободу воли, природу сознания, существование Бога, истоки морали, границы человеческого знания и так далее. И наша уже традиционная летняя школа была посвящена как раз одному из таких великих метафизических вопросов: что такое личность, как она может сохраняться?

— Ну и что же такое личность? И как она может сохраняться?

— Выдающийся британский философ Ричард Суинберн, который вел летнюю школу, считает, что личность — это душа. То есть глубинное духовное начало, независимое в конечном счете от работы мозга, тела. Которое может сохраниться при разрушении тела. Вот это, по его мнению, истоки личности — такая мыслящая декартовская субстанция. А есть философы, которые считают, что душа — это иллюзия и личность — иллюзия. То есть, по их мнению, это такой конструкт, который кажется чем-то реальным, как мираж в пустыне. Но подходишь, присматриваешься — и он исчезает. Так считает выдающийся современный философ Дэниел Деннет.

Третьи философы — в том числе я сам — считают, что в нашей личности есть какие-то искусственные моменты, но тем не менее в ней есть что-то по-настоящему реальное.

Например, наш внутренний мир — фундамент личности, поток субъективных состояний, которые называют «квалиа».

Как понять, что нечто принадлежит внутреннему миру? К нему есть доступ только у вас самих. Например, стол — публичный объект, но если я воображу лимон, то этот воображаемый лимон будет доступен только мне. Никто другой, кроме меня, этот ментальный образ не может увидеть. Дальше важно понять, что такое этот внутренний мир, в какой степени он зависит от мозга, как он устроен. Здесь возникает масса интересных вопросов, которые могут привести даже к неким парадоксам.

— Какие это могут быть парадоксы?

— Например, если разделить полушария мозга, куда уйдет этот поток сознания? Куда уйдет личность, если этот поток является основой личности? В ряде случаев оказывается очень непросто это решить. Или другой знаменитый мысленный эксперимент: если взять и сканировать состояние мозга, потом воспроизвести его в каком-нибудь устройстве и создать на основе этой схемы точно такой же мозг, можно ли будет сказать, что я телепортируюсь? Или же там будет возникать совершенно другая личность, мой двойник? У одних философов одни ответы на это, у других — другие.

— А вы бы как ответили на этот вопрос?

— Моя позиция достаточно радикальная в обоих этих случаях. Если взять стандартный эксперимент и предположить, что мы разделяем полушария мозга и помещаем их в два разных тела, то я считаю, что никакой неопределенности здесь нет, личность пойдет туда, куда пошло левое полушарие. Так как обычно именно там локализованы речевые центры, самосознание и тот «наблюдатель», который смотрит за нашим внутренним миром и видит его.

А если взять мысленный эксперимент с телепортом, то я считаю, что там возникает другая личность. Моя личность исчезнет вместе с организмом, с которого делалась копия, если, согласно условиям мысленного эксперимента, этот организм уничтожается. Я считаю, что поток сознания поддерживается именно работой мозга. И для тождества — чтобы там был я — необходимо непрерывное существование этого объекта. Если нет непрерывности, то возникнет другая личность, а не моя.

— Какие есть проблемы с философским образованием в России?

— Я в целом доволен нашим философским образованием. Одна из проблем — в том, что у нас слишком много патернализма, то есть мы в нашем образовании навязываем студенту какие-то пакеты программ.

В западном мире, и не только в западном, студенты сами выбирают большинство курсов, а мы считаем, что если дать им возможность самим выбирать, то это приведет к пробелам.

В этой позиции есть свои резоны, и тем не менее баланс свободы и обязательности, на мой взгляд, должен быть другим. Еще одна проблема нашего философского цеха в том, что снижается количество преподавателей, меньше становится философских факультетов.

— Почему?

— Я не берусь судить, думаю, этого никто толком не понимает. Но, допустим, у нас на философском факультете МГУ очень живая среда, тут у меня нет претензий, все очень динамично, проходит большое количество конференций, дискуссий, много разных взглядов, полная свобода мнений в пределах разумного. Я заметил в последние годы огромную востребованность наших профессоров, преподавателей: они постоянно участвуют в передачах, у них берут интервью, за последнее время во много раз увеличилась их вовлеченность в деятельность за пределами философского сообщества.

— Вы сказали, что становится меньше преподавателей философских факультетов. А что касается студентов, их становится меньше или больше?

— Я могу судить только по нашему факультету, у нас конкурс не уменьшается, он достаточно высокий. Хотя в последнее время трудно выстроить непрерывную кривую: изменился принцип приема, теперь абитуриенты могут подавать документы сразу в несколько мест. У нас на отделении философии конкурс в районе семи—десяти человек на место, это очень неплохо. И он последние годы таким и остается.

— Многие ли остаются в философии после выпуска из университета?

— Во-первых, я не видел и не слышал никого, кто жалел бы, что окончил философский факультет. Есть разные пути: кто-то остается в науке, например только за последние годы несколько наших выпускников было взято на работу в Институт философии РАН, там они будут вести научные исследования. Кто-то остается у нас в университете и на кафедре. Кто-то идет в другие университеты, кто-то идет в школу преподавать обществознание. Но многие идут в другие места, например в журналистику. В общем, молодой философ может сделать хорошую карьеру.

Но остается проблема международного признания. Его добиться непросто, в том числе в силу разницы традиций: у нас принято несколько иначе писать философские статьи, и поэтому нашим авторам очень трудно пробиться в престижные западные философские журналы.

— Но чем отличается наша традиция от западной?

— У нас принято писать статьи как бы с высоты птичьего полета, достаточно общего плана, с глобальными выводами. Такая традиция. Думаю, это идет с советских времен. Потому что философия царского времени была все-таки интегрирована в западную традицию, наших философов хорошо знали на Западе, и писали они примерно как их зарубежные коллеги.

Нам надо работать в своей традиции, взаимодействовать с коллегами из других стран, добиться чего-то важного — и тогда они сами будут нас изучать и читать.

Тем не менее взаимодействовать надо. Ведь, по моим подсчетам, у нас примерно на порядок меньше публикаций по основным философским темам, чем в англоязычной литературе. И это одна из загадок для меня, ведь я уже говорил, что наше сообщество большое, вроде бы и книг у нас много публикуется… Может быть, дело в том, что многие наши философские книги, как я уже говорил, выполнены в континентальной традиции, то есть они посвящены не традиционным темам, а чему-то другому. Их много, но они поэтому как бы неклассифицируемы.

— Вы возглавляете экспертный совет ВАК по философии, социологии и культурологии. Диссертаций в какой области там сейчас больше всего?

— Большинство тем у нас по социальной философии, их примерно 50%. Гораздо меньше работ по эстетике, хотя у нас очень сильная эстетика. К сожалению, мало работ и по истории философии, мало работ по философии науки, по логике мало. Чуть больше по эпистемологии и онтологии.

— В чем причина?

— Я думаю, это наследие советского прошлого, когда все-таки философия была марксистской. Марксистская философия сосредоточена была на социальных проблемах, и вот этот интерес к социальной философии достался нам. Наследство это нестрашное, впрочем.

— Что же все-таки сейчас происходит с философией на Западе?

— В последние годы западная англоязычная аналитическая философия вернулась к классическим темам. Основные области исследований — это эпистемология (теория познания, рассуждение о природе нашего знания и о его границах. — “Ъ”), метафизика (рассуждение о фундаментальных принципах бытия, о свободе воли.— “Ъ”) и, конечно, этические вопросы. Интерес к этике очень понятен: мир быстро меняется, возникают совершенно новые запросы, связанные, в частности, с искусственным интеллектом. Этикам задают вопросы о том, какими моральными принципами должны руководствоваться умные беспилотные машины, как поступать в той или иной ситуации, например с эвтаназией или проблемой абортов. И здесь философы очень востребованы, на Западе с ними постоянно консультируются. И сами философы не остаются в долгу, работают, пишут прикладные вещи.

Одним из самых известных прикладных этиков является австралийский философ Питер Сингер. Его знаменитая книга «Освобождение животных. Новая этика нашего обращения с животными» уже давно написана, в 1975 году, и с нее началось широкое движение в защиту прав животных.

— Какие направления сейчас наиболее популярны на Западе?

— Самая широко обсуждаемая философская тема — это, конечно, проблема сознания. Здесь есть свои достижения, есть свои гуру. Это, конечно же, Дэвид Чалмерс, хороший друг нашего центра и факультета, который 22 года назад написал книгу «Сознающий ум». Сегодня нет ни одной серьезной работы по сознанию, в которой нет ссылок на эту книгу. Основная мысль Чалмерса в том, что мы должны, прежде чем говорить о сознании, различать два типа проблем, которые хотим обсуждать. Это так называемые легкие проблемы сознания и трудная проблема сознания.

— Легкие проблемы сознания — это какие?

— Это те, относительно которых в принципе понятно, какими методами их решать, а именно методами экспериментальных наук. Например, в последние десятилетия было проведено много исследований, направленных на отыскание нейронных коррелятов сознания,— это попытки определить, что происходит в мозге, когда есть какое-то конкретное переживание. Чем отличаются состояния мозга, когда вы представляете красный мяч и синий? Есть очень остроумные методики, которые позволяют зафиксировать эти различия, и, когда вы их фиксируете, вы находите нейронные корреляты сознания. Поиск таких нейронных коррелятов — это один из примеров легких проблем по Чалмерсу. Или, например, чем функциональное состояние сна отличается от состояния бодрствования, как происходит обработка информации при восприятии, как работает память и так далее.

А трудные проблемы — это попытка понять, почему вообще есть сознание. Почему, как говорит Чалмерс, не все темно у нас внутри. Почему есть этот внутренний мир, о котором мы с вами говорили.

— Некоторые философы ответят: потому что есть душа.

— Этот ответ не является окончательным. Можно тогда спросить — и похожий вопрос задавал Декарт, отец новоевропейской философии: «Меня гораздо больше удивляет не то, что у животных нет души, а то, что она есть у человека. Зачем она нужна?» Чалмерс тоже говорит, что есть внутренний мир, это факт. Но почему он есть, зачем он нужен? Из того, что он есть, не следует, что мы не можем спросить, почему и зачем он нужен. И этот вопрос оказывается действительно загадочным, интересным и доступным для решения только философам.

Чалмерс начинает его решать, пытается показать, как встроен внутренний мир в физическую реальность, придумывает множество мысленных экспериментов. И приходит к выводу, что сознание, внутренний мир есть не только у человека, но даже и у каких-то простых приборов вроде термостата. Никто не мог предположить еще несколько десятилетий назад, что в философии вновь расцветет панпсихизм. Этого не случалось с античных времен, но это случилось. Чалмерс доказывал, что когда вы пытаетесь честно рассуждать о природе сознания, то вы приходите к выводу, что сознание, внутренний мир должно мыслиться как что-то фундаментальное, как фундаментальное свойство универсума, такое же как масса, электрический заряд. И более того, вы понимаете, говорит он, что природа сознания связана информацией. Там, где есть обработка информации, там у вещей есть эта ментальная изнанка. Но ведь информация обрабатывается не только в человеческом организме.

— То есть это связано с искусственным интеллектом?

— Это скорее отдельная область исследований, в свое время ставшая очень популярной. Люди думали, что если они создадут программы, которые смогут решать интеллектуальные задачи, то они смогут понять, как устроен человеческий интеллект, не вдаваясь в детали нейронауки. Мозг ведь до недавнего времени был черным ящиком.

— И когда мозг перестал быть черным ящиком?

— Это был постепенный процесс. Но несколько десятилетий назад стали применяться революционные неинвазивные методы исследования мозга, такие как функциональная магнитно-резонансная томография. Ведь самое сложное было добраться, понять, что там происходит. Были грубые методы, например энцефалография, с помощью которой можно получить представление о работающем мозге, но очень приблизительное. А новые методы вроде МРТ позволили с высоким разрешением видеть то, что происходит в разных участках мозга при выполнении тех или иных ментальных операций.

— Получается, что современная философия очень близка к медицине?

— Есть разные подходы. Есть философы, которые сотрудничают с учеными и считают, что их главная задача — нести факел перед наукой. И многие ученые с этим согласны. Например, великий Фрэнсис Крик, британский молекулярный биолог, биофизик и нейробиолог, который расшифровал вместе с Джеймсом Уотсоном и другими коллегами в 1950-е годы структуру ДНК, разгадав загадку жизни. Потом, как он сам говорил, поставил перед собой задачу разгадать еще и загадку сознания. Он занялся поисками нейронных коррелятов и говорил, что философы очень нужны, так как они прекрасно ставят вопросы, а вот ответы дают ученые.

Но не все философы готовы играть такую служебную роль.

Есть так называемая кабинетная философия, которая считает, что даже без ученых, чисто концептуальными методами, анализом базовых наших представлений о мире, мы можем много прояснить в устройстве сознания.

Я вот, например, как раз отношу себя к радикальным кабинетным философам.

— Зачем в современном мире нужно изучение сознания и личности?

— Философ Иоганн Николаус Тетенс в XVIII веке в связи с подобными вопросами сравнил истины, которые мы хотим отыскать, с золотом: вы найдите его, а уж потом употребление, применение для него точно найдется. То есть мы, философы, не задаемся вопросом «зачем», мы пытаемся разобраться, как что устроено, но потом оказывается, что этому находится применение. Истина найдет применение.

— Могли бы вы привести пример практического применения философской идеи?

— Философские идеи всегда перестраивали мир так или иначе. Рассуждения древнегреческих философов и породили науку, заложив основу экспериментальной науки, математики — а начиналось все с философских интуиций. Рассуждения философов-марксистов в XIX веке о том, какую роль играют в человеческом сознании экономические факторы, привели к полному изменению европейской истории. Или Кант в XVIII веке пришел к идее о том, что практическое начало в человеке выше, более ценно, чем теоретическое. И посмотрите на XIX век, когда многие мыслители работали под влиянием Канта. Это век практики, век изменений.

И давайте снова вспомним Чалмерса, это уже наше время. Чалмерс разлиновал области исследования, и с тех пор исследования сознания совершили невероятный скачок, в том числе и экспериментальные. Ученые поняли, что они, грубо говоря, будут заниматься одним, философы — другим, но указал-то им путь философ. Ну а уж практические следствия из изучения работы мозга и сознания очевидны. Это новые лекарства, новые интерфейсы и тому подобное.

Если говорить об экспериментальных исследованиях, к которым философы указали путь, то это излечение множества болезней, повышение качества жизни. Каждый год здесь новые достижения. И все эти исследователи нуждаются в философах.

— В этом году философская школа из-за пандемии коронавирусной инфекции пройдет онлайн. Как на нее повлияет изменение формата? И как пандемия повлияла на занятия на философском факультете МГУ?

— У преподавателей МГУ уже был немалый опыт работы онлайн. Но, разумеется, теперь он многократно обогатился. Справляемся мы, на мой взгляд, хорошо. Почти все прежние формы работы удается выполнять онлайн. При этом я считаю, что лучше все-таки работать в одном физическом пространстве. Человеческая коммуникация от природы предполагает его наличие. А онлайн может быть полезным дополнением.

— В этом году философскую школу вести будет профессор Австралийского национального университета профессор Дэниел Столджар. Каких идей он придерживается?

— Дэниел Столджар — один из ведущих мировых специалистов по проблеме сознание—тело, философии сознания. Главным образом он известен своими работами по материализму и прогрессу философии. Столджар считает, что знаменитые аргументы против материализма, например аргумент зомби (гипотетическое существо, которое неотличимо от нормального человека, за исключением того, что у него отсутствует сознательный опыт или способность ощущать.— “Ъ”), не являются реальной угрозой для материалистического объяснения сознания. Эти аргументы лишь указывают на наше неведение относительно знания устройства физического мира. Именно неведение, а не какие-то принципиальные трудности является источником проблем для материализма. Таким образом, у нас нет оснований принимать представления об особой нефизической природе сознания.

А в отношении прогресса философии Столджар придерживает оптимистического взгляда. Вопреки распространенному мнению он считает, что за столетия работы философы добились значительного прогресса в понимании многих крупных проблем и, что самое важное, продолжают его добиваться.

Полапа А.А.
ТКС-08а

Виртуальная
реальность как онтологическая проблема:
ее специфика и смысл

Источник: Філософія людини: Наука. Релігія. Культура. Матеріали студентської науково-філософської конференції Донецького національного технічного університету 27 травня 2010 року. – Донецьк: ДонНТУ, 2010. – С.117-120

В последние
годы, в связи с формированием мощного
производственного базиса, бурным
развитием науки, техники и информационных
технологий и их внедрением практически
во все сферы жизни человека, сформировались
психологические и технические феномены,
которые в научной литературе получили
название «виртуальная» или «мнимая»
реальность. Благодаря развитию и
совершенствованию ЭВМ, языков
программирования, технической составляющей
был создан ряд специальных средств
передачи информации человеку, а также
обратной связи, что позволило достигнуть
нового качества восприятия и переживаний,
осознаваемых человеком как виртуальные
реальности.

Виртуальная
реальность
(от
лат. virtus — потенциальный, возможный и
лат. realis — действительный, существующий;
англ. virtual reality) — это создаваемый
техническими средствами мир и передаваемый
человеку через его привычные для
восприятия материального мира ощущения:
зрение, слух, обоняние и другие. В
схоластике — понятие, имеющее
категориальный статус и определяющее
наличие определенной связи между
реальностями, принадлежащими к различным
уровням в собственной иерархии (см. 2).
Кроме того, темин «виртуальная реальность»
обозначает такую реальность, которая
может существовать как в потенциальном,
возможном состоянии, так и в актуально
существующем, действующем состоянии.

Впервые
категорию «виртуальная реальность»
употребил средневековый христианский
философ Фома Аквинский. Посредством
этой категории он осмысливал сосуществование
в иерархии реальностей души мыслящей,
души животной и души растительной.
Позже, Николай Кузанский в работе «О
видении Бога» решал проблемы дуальности
(виртуальности и актуальности) материи
и энергии. В постклассической науке
(представитель С.С.Хорунжий) — «виртуальная
реальность» — понятие, посредством
которого обозначается совокупность
объектов следующего (по отношению к
реальности низлежащей, порождающей их)
уровня. Эти объекты онтологически
равноправны с порождающей их «константной»
реальностью и автономны. При этом их
существование полностью обусловлено
постоянно возобновляющимся процессом
их воспроизведения порождающей
реальностью — при завершении указанного
процесса объекты виртуальной реальности
исчезают. Виртуальная реальность здесь,
как отметил С.С.Хорунжий, является
недовозникающим событием. В современной
философской литературе сформировался
подход, основанный на признании
полионтичности реальности (существовании
многих онтологически равнозначных
реальностей) и осуществляющий в таком
контексте реконструкцию природы
виртуальной реальности. Он получил
наименование «виртуалистика» (см. 2).

Виртуалистика
— относительно молодое междисциплинарное
направление. Родоначальником этого
направления является один из основателей
Центра виртуалистики в Институте
человека Российской академии наук Н.А.
Носов. Основные принципы виртуалистического
подхода изложены в Манифесте виртуалистики.
В Манифесте виртуалистика рассмаривается
как одна из новых мировоззренческих
систем, которая возникла вследствие
изменения мира в целом и понимания его
человеком, возникновения нового типа
философии («постклассического»), новых
подходов в науке (синергетика, экология
и др. ), информационных технологий,
породивших новые профессии и изменивших
многие виды практической деятельности.

В виртуалистике,
в отличие от традиционного мировоззрения,
где принято считать, что существует
одно (монизм), два (дуализм) или несколько
(плюрализм) исходных, вечных, абсолютных,
не сводимых друг к другу, «начал», которые
порождают все остальные реалии (исходные
«начала» — истинны, существуют реально,
а все остальное – порожденное, неистинное
и даже нереальное), считается, что
порожденное обладает таким же статусом
реальности и истинности, как и порождающее,
что временность существования не делает
событие менее существенным, чем породившее
его «начало». Весь мир и любая его
составляющая представляются такими, в
которых события порождаются, действуют,
сами порождают другие события, умирают
или включаются в другие события и т.д.
– и все это реально существует. Мир
получается многослойным, сложным,
непостоянным. Считается, что мир
виртуален. Виртуалистика – это не
отрицание традиционной философии и
науки, это лишь их расширение (см. 1).

Виртуальная
реальность, независимо от ее «природы»
(физическая, психологическая, социальная,
биологическая, техническая и проч.),
имеет следующие свойства: порожденность,
актуальность, автономность, интерактивность.

«Порожденность.
Виртуальная реальность продуцируется
активностью какой-либо другой реальности,
внешней по отношению к ней.

Актуальность.
Виртуальная реальность существует
актуально, только «здесь и теперь»,
только пока активна порождающая
реальность.

Автономность.
В виртуальной реальности свое время,
пространство и законы существования
(в каждой виртуальной реальности своя
«природа»).

Интерактивность.
Виртуальная реальность может
взаимодействовать со всеми другими
реальностями, в том числе и с порождающей,
как онтологически независимая от них.»
(1)

В виртуалистике
категория виртуальности вводится через
противопоставление, с одной стороны,
субстанциальности, а с другой –
потенциальности. Виртуальность и
константность образуют категориальную
оппозицию, т.е. виртуальность и
константность являются философскими
категориями, определяемыми относительно
друг друга.

Отношения
между виртуальной и константной
реальностями относительны: виртуальная
реальность может породить виртуальную
реальность следующего уровня, став
относительно неё константной реальностью,
при том константная реальность первого
уровня может свернуться, став виртуальным
объектом новой константной реальности.

Кроме того,
не следует путать виртуальную реальность
с дополненной. Их коренное различие в
том, что виртуальная конструирует новый
искусственный мир, а дополненная лишь
вносит отдельные искусственные элементы
в восприятие мира реального.

На практике
осуществляется реализация виртуальной
реальности в областях проектирования
и дизайна, добычи полезных ископаемых,
военных технологий, строительства,
маркетинга и рекламы, индустрии
развлечений, создаются разнообразные
тренажеры и симуляторы. В системах
виртуальной реальности широко используются
имитация тактильных ощущений, формирование
изображений со стереоэффектом,
многоканальные акустические системы,
управление, осуществляемое путем
определенного перемещения человека в
пространстве. Так, были созданы специальный
шлем с дисплеями для каждого глаза, с
наушниками и датчиками, дающими информацию
о положении головы, силовой жилет
(создает усилия на мышцы туловища и рук
человека, имитируя иллюзию взаимодействия
с предметами в виртуальном пространстве),
перчатки и сапоги (оснащены специальными
датчиками, дающими информацию о движении
рук, ног и даже отдельных пальцев). Надев
такой «костюм», наблюдатель попадает
в виртуальный мир. При этом можно
поворачивать голову, оглядываться,
ходить, дотрагиваться рукой или ногой
до предметов, поднимать их, ощущать их
тяжесть и температуру. То есть созданный
компьютером виртуальный мир способен
обманывать органы чувств наблюдателя.
Другой способ полного погружения в
виртуальный мир — с помощью специальной
виртуальной комнаты, в которой пол,
стены и потолок снабжены экранами, на
которые проектируются изображения.
Моделируются движение и звуки (например,
автомобиля, самолета, поезда или
космического корабля). Все это важно
для создания специальных тренажеров
для пилотов, космонавтов, водителей
автомобилей. Созданы также агрегаты,
действующие на вестибулярный аппарат
человека. Примером могут служить
вращающиеся кабины для тренировки
космонавтов. Более того, данные могут
передаваться и непосредственно нервным
окончаниям, и даже напрямую в головной
мозг посредством мозговых интерфейсов.
Такой подход позволяет повысить
эффективность «погружения» человека
в виртуальное пространство. Однако
подобная технология слишком дорога для
повседневного применения и не достигает
качества передачи данных, приемлемого
для передачи виртуальной реальности.

В настоящее
время можно различить четыре основных
типа виртуальных реальностей:
имитационные, условные, прожективные
и пограничные.

Под
имитационной
виртуальной реальностью понимается
обеспечиваемая программами и технологиями
реализация виртуальной реальности,
которая обеспечивает полноценную
имитацию различных действий или форм
поведения, которые внешне, психологически
для человека ничем не отличающихся от
соответствующих реальных действий или
ситуаций.

Условной
называется виртуальная реальность,
которая по отношению к миру обычному
выступает как схема или модель. При
этом вовсе необязательно строгое
моделирование реального мира и ощущений
человека в нем.

Прожективные
виртуальные реальности. К этому классу
виртуальных реальностей относятся все
реальности, созданные, спроектированные,
исходя из некоторых идей. Это могут
быть простые фантазии или напротив,
идеи, основанные на определенных знаниях
или теориях. Важно не то, чтобы
виртуальная реальность напоминала
собой чувственный мир и реальные
переживания человека в нем, а чтобы
соответствующие идеи были воплощены
полноценно, чтобы человек оказался
в мире, отвечающем этим идеям, каким
бы странным он ни был.

Пограничные
виртуальные реальности. Как правило,
эти реальности представляют собой
сочетание обычной реальности с
виртуальной. Их создание позволяет
«расширять сознание» специалиста,
вооружая его «видением» и знаниями,
которыми он актуально здесь и сейчас
не может обладать (см. 3).

Несмотря на
всевозможные преимущества, возможность
развития личности человека и его
мировоззрения, предоставляемые
использованием виртуальной реальности
на практике, существует также и негативная
сторона. Многие наблюдатели и ученые
отмечают, что, побывав в виртуальном
«мире», многие люди быстро к нему
привыкают и далее предпочитают его
обычному «миру». Также исследователей
пугает высокая степень иллюзорности,
достигаемая в виртуальных реальностях,
а также повальное увлечение новой
техникой. Так, уже были выявлены
психические (отсутствие контроля за
временем использования компьютера;
появление чувства радости и эйфории
при контакте с компьютером; осложнение
взаимоотношений с окружающими людьми;
использование компьютера для снятия
напряжения, депрессии) и соматические
(сухость глаз, отсутствие аппетита)
признаки зависимости от виртуального
мира. Другая опасность, связанная с
виртуальными реальностями, заключается
в возможности использования их для
манипулирования сознанием человека,
так как погружение человека в мир
виртуальной реальности, позволяет
навязывать ему определенные способы
существования, нужные манипулятору.
Кроме того, можно задаться вопросом, не
создают ли технологии виртуальной
реальности новых затруднений в способах
ментального и чувственного ориентирования
в мире? В частности, не стирают ли
они последнюю границу между миром
реальным и виртуальным?

Список
литературы:

1. 
   Носов Н.А.
   Манифест виртуалистики. — М.: Путь, 2001.-
   17 с. — (Тр. лаб. виртуалистики. Вып. 15.).

2. 
   http://ru.wikipedia.org/

3. 
   «Большая
   электронная энциклопедии Кирилла и
   Мефодия» (БЭКМ)-2006г.

158666 (Проблема реальности: объективная реальность, субъективная реальность, виртуальная реальность) — документ, страница 3

Еще одной характерной чертой электронной виртуаль­ной реальности, отличающей ее от искусства, является сила воздействия на человека. Обратимся вновь к примеру с кине­матографом. В кино актер обращается к большим массам людей, фильм одновременно показывается во многих странах, а не к маленьким, как актер театра, ограниченный лишь публикой в зале. Охватывая всё большее количество потребителей, мультимедиа выявляют новый социальный тип — массового пользователя, а также новое сообщество, форми­рующееся в необычной среде.

Итак, можно выявить следующие характеристики электронной виртуальной реальности: 1) это реальность, онтологически обоснованная стрем­лением человека создавать альтернативный мир, 2) она проявляется здесь и сейчас и преиму­щественно знаково, в отличие от виртуальной реальности искусства, 3) ее направленность гораздо шире по силе воздействия, 4) она радикально меняет пространственно-временной континуум.

Подход, основанный на признании полионтичности реальности, получил название «виртуалистика». Относительно психики этот подход конкретизируется в теории психологических виртуальных реальностей.

Иногда виртуалистику понимают как новую научную дисциплину, воспринимая термин «виртуалистика» по аналогии с названиями таких наук, как кибернетика, генетика. На этом основании строят критику виртуалистики, требуя «предъявить» объект изучения. Но любая из наук, право на существование которой уже признано, имеет дело не с отдельным объектом, а по крайней мере с совокупностью разнородных объектов, принадлежащих той или иной реальности. Правда, вопросы о своем объекте подчас пытаются разрешить и признанные науки. Например, есть много вариантов ответа на этот вопрос в психологии: ассоциации, гештальты, деятельность, сознание, психика, субъект и т.д., поскольку каждая психологическая школа объявляет в качестве объекта всей психологии «свой» объект. Но это точно так же, как если бы механика и термодинамика спорили о том, что является «истинным» предметом физики.

Виртуалистика не является наукой. Виртуалистика есть подход, который может быть использован в любой научной дисциплине. Принципиально нового в признании существования реальностей разного типа, т.е. несводимых друг к другу, в рамках одной и той же науки нет. Например, в физике признается существование и вещества, и поля, существование взаимодействий разного типа (сильного, слабого и т.д.).

Идея виртуальности разрабатывалась в философии – античной, восточной, византийской, схоластической — иногда в неявном виде, иногда в явном, как, например, в схоластике. Идея виртуальности стала активно использоваться в последнее десятилетие в современной философии, а также других сферах человеческой деятельности. Справедливости ради следует сказать, что прецеденты использования термина «виртуальный» как специфического, несводимого к другим терминам можно найти и в более раннее время. Здесь Виртуалистика не рассматриваем случаи неспе­цифического употребления термина «виртуальный» — как синоним терминов «возмож­ный», «потенциальный».

Как специальный философский и научный термин «виртуальная реальность» (от лат. virtus — доблесть, добродетель, энергия, сила и от позднелат. realis — вещественный, действительный, существующий в действительности; греческий аналог virtus — arete) появился в 80-х гг. XX в., когда в постклассической науке понятие объекта иссле­дований было дополнено понятием реальности существования объектов, предпо­лагающей, что существует много типов разнородных объектов, принадлежащих одной и той же реальности, как, например, в физике субстанциальное вещество и энергетическое поле принадлежат одной и той же физической реальности. Но идея виртуальности указывает на особый тип взаимоотношений между разнородными объектами, располагая их на разных иерархических уровнях и определяя специфические отношения между ними: порожденности и интерактивности — объекты виртуаль­ного уровня порождаются объектами нижележащего уровня, но, несмотря на свой статус порожденных, взаимодействуют с объектами порождающей реальности как онтологически равноправные. Совокупность виртуальных объектов относительно порождающей реальности образуют виртуальную реальность. Виртуальные объекты существуют только актуально, только здесь и сейчас, пока в порождающей реаль­ности происходят процессы порождения виртуальных объектов; с окончанием процесса порождения соответствующие виртуальные объекты исчезают. О виртуальной реальности как реальности имеет смысл говорить еще и потому, что она подчиняется своим «законам природы», в ней свое время и свое пространство, несводимые к законам, времени и пространству порождающей реальности, т.е. «внутренняя природа» виртуальной реальности автономна. В виртуалистике, занимающейся виртуальными реальностями, порождающая реальность называется константной реальностью, поскольку относительно виртуальной реальности существует постоянно, а не ак­туально.

Как и в схоластике, в виртуалистике категория виртуальности вводится через противопоставление, с одной стороны, субстанциальности, а с другой — потенциаль­ности: виртуальный объект существует, хотя и не субстанциально, но реально, и в то же время — не потенциально, а актуально.

Виртуальность и константность образуют категориальную оппозицию, т.е. виртуальность и константность являются философскими категориями, определяемыми относительно друг друга, аналогично такой категориальной оппозиции как форма — содержание. Как категориальная оппозиция виртуальный — константный не имеет определенной морфологической (субстанциальной) отнесенности — отношения между виртуальной и константной реальностями относительны: виртуальная реальность может породить виртуальную реальность следующего уровня, став относительно неё константной реальностью, при атом константная реальность первого уровня может свернуться, став виртуальным объектом новой константной реальности.

Онтологически нет ограничений на количество уровней иерархии реальностей, но психологически, т.е. относительно конкретного человека, актуально функционируют только две реальности n-го уровня: одна константная и одна виртуальная. В философ­ской модели человек при атом может положить существование обеих реальностей как предельных, порождая дуализм: может положить существование лишь одной реаль­ности, считая вторую производной от первой. Учитывая, что философствующие субъ­екты могут находиться на разных иерархических уровнях, из этой парадигмы (иерар­хический уровень и дуализм — монизм) можно реконструировать все западные типы философий.

Идея виртуальности предлагает принципиально новую для европейской культуры парадигму мышления, в которой ухватывается сложность устройства мира, в отличие от идеи ньютонианской простоты, на которой зиждется современная европейская культура.

И так, виртуальная реальность является одной из наиболее перспективных направлений для изучения современной философии, так как, моноонтичная парадигма мира, явно исчерпала себя на сегодняшней день, не только в философии, но и в других науках, как физика, психология, педагогика, и другие. В процессе исследования виртуальной реальности учеными, был разработан новый метод – виртуалистика, базирующийся на признание множественности реальностей — полионтичности. Этот метод, сложившаяся прежде всего на базе психологии, как научный подход имеет достаточно разработанную философскую парадигму, соответ­ствующие научные теоретические модели и схемы экспериментального исследования, а также оснований на научном подходе специфический вид практики — аретею. В частности, в аретеи, выявлены причины определенных ошибок летчика более пятидесяти лет ускользающих от психологического анализа и предложены конструктивные технические предложения по предупреждению ошибок такого рода, разработаны и внедрены в практику принципиально новые и весьма эффективные способы лечения алкоголизма, коррекции психического развития ребенка , лечения бронхиальной астмы.

1. http://www.virtualistika.ru

2. http://www.wikipedia.ru

3. Грязнова Е.В. Виртуальная реальность: анализ смысловых элементов понятия // Философские науки, 2005 г. №2, стр. 125,

4. Ищенко Е. Н. Проблема реальности в философском и гуманитарном дискурсе // Вестник МГУ: научный журнал. Серия 7. Философия. – М: Изд. МГУ 1946, 2005 г., №2,

5. Николай Кузанский. Сочинение в двух томах. М., 1980. Т.2.

6. Носов Н.А. Виртуальная реальность // Вопросы философии, 1999, N 10, с. 152-164.

7. Филько В.И. Типология реальностей //Философские науки, 2005 г. , №7, стр. 118.

8. Фома Аквинский. Сумма теологий // Онтология мировой философии. М., 1969. Т. 1. Ч. 2.

Проблема реальности: объективная реальность, субъективная реальность, виртуальная реальность курсовая по философии

ФЕДЕРАЛЬНОЕ АГЕНСТВО ПО ОБОРАЗОВАНИЮ СИБИРСКИЙ ФЕДЕРАЛЬНЫЙ УНИВЕРСИТЕТ ИНСТИТУТ ЕСТЕСТВЕННЫХ И ГУМАНИТАРНЫХ НАУК ИСТОРИКО-ФИЛОСОФСКИЙ ФАКУЛЬТЕТ ФИЛОСОФСКИЙ ФАКУЛЬТЕТ КУРСОВАЯ РАБОТА «ПРОБЛЕМА РЕАЛЬНОСТИ: ОБЪЕКТИВНАЯ РЕАЛЬНОСТЬ, СУБЪЕКТИВНАЯ РЕАЛЬНОСТЬ, ВИРТУАЛЬНАЯ РЕАЛЬНОСТЬ» Выполнил: студент 2го курса группы Тохтобин Е. А. Научный руководитель: Профессор, доктор философских наук А. Я. Райбекас КРАСНОЯРСК 2008 Оглавление. Введение. 3 Глава 1. 4 Объективная и субъективная реальность. 4 Глава 2. 6 Виртуальная реальность: История понятия. 6 Виртуальная реальность: Попытка типологизации. 11 Виртуалистика. 20 Заключение. 24 Список используемой литературы. 25 реальности. Это происходит по некоторым причинам, так например чувствительность органов у людей может быть различной, и мир слепого человека разительно отличается от мира зрячего. Таким образом каждый отдельный человек живет в своем мире, созданном на основе его личного опыта. Глава 2. Виртуальная реальность: История понятия. В наши дни в обиход современного человека прочно вошло выражение «виртуальная реальность». Под «виртуальной реальностью» большинство людей понимают – мир, создаваемый техническими средствами и передаваемый человеку через привычные для восприятия реального мира ощущения: зрение, слух, обоняние, и другие. Но если посмотреть на истоки этого термина, то можно увидеть что корни его уходят далеко в историю философии. Категория виртуальной реальности активно разрабатывалась в схоластике, она была необходима для решения ключевых проблем, в том числе: возможности сосуществования реальностей разного уровня, 0 0 1 Fобразования сложных ве щей из простых, энергетического обеспечения акта 0 0 1 Fдействия, соотношения потен циального и актуального. Так, в работе Николая Кузанского «О видении бога», он следующим образом решал проблемы актуальности существования и энергии. «… , я гляжу на стоящее передо мной большое и высокое ореховое дерево и пытаюсь увидеть его начало. Я нижу телесными глазами, какое оно огромное, 0 0 1 Fраскидистое, зеленое, отя гощенное ветвями, листвой и орехами. Потом умным оком я вижу, что то же дерево пребывало и своем семени не так, как я сейчас его разглядываю, а виртуально: я обращаю внимание на дивную силу того семени, в котором было заключено целиком и это дерево, и все его орехи, и вся сила орехового семени, и в силе семян все ореховые деревья. … Эта абсолютная и всепревосходяшая сила дает всякой семенной силе 0 0 1 Fспособ ность виртуально свертывать в себе дерево вместе со всем, что требуется для бытия чувственного дерева и что вытекает из бытия дерева: то есть в ней начало и причина, несущая в себе свернуто и абсолютно как 0 0 1 Fпричина все, что она дает своему следст вию.» Фома Аквинский разрешая проблему онтологического сосуществования реальностей разного иерархического уровня и проблему образования сложного из простых элементов, в частности, сосуществования души мыслящей, души животной и души растительной, использовал категорию виртуальной реальности: «Ввиду этого следует признать, что в человеке не присутствует никакой иной субстанциальной формы, помимо одной только субстанциальной души, и что последняя, коль скоро она виртуально содержит в себе душу чувственную и душу вегетативную, равным образом содержит в себе формы низшего порядка и исполняет самостоятельно и одна все те функции, которые в иных вещах исполняются менее совершенными формами. — Подобным же образом должно сказать о чувственной душе животных, о вегетативной душе в растениях и вообще обо всех более совершенных существах в их отношении к формам менее совершенным». Как видно из приведенных выше примеров, категория виртуальной реальности была одной из ключевых категорий в схоластике. Но в схоластической философии многие категории, как, «вещь», «свойство», «энергия», существование и другие, стали пониматься иначе, чем в античной философии. Схоластическая парадигма, обладает некоторыми особенностями. Так в качестве второй реальности, выступает только божественная реальность, это приводит к тому что в каждом событии обнаруживается божий умысел. В связи с чем исчезает сама идея иерархичности реальностей, так как, существует всего две реальности: субстанциональная и божественная; и обе эти реальности являются предельными, и выступают друг к другу в отношении противоречия. Развитие философии средних веков и затем Нового времени во многом определялось отношением к промежуточной реальности: есть она или нет 0 0 1 F(номина лизм — реализм, преформизм — эпигенез, реализм — идеализм и т. п.). Научная картина мира возникшая в Новое время, провозгласила моноонтичность, исключив божественную реальность, и переименовав божественные законы в законы природные. Всё принадлежит одной реальности – природной, но при этом осталась идея силы, которой придавался космический масштаб, такой же как придавался божественной. Это породило противоречие новоевропейской моноонтичной парадигмы, дело в том что, всеобщие космические законы могли объяснить только Первой системой виртуальной реальности стала «Кинокарта Аспена» (Aspen Movie Map), созданная в Массачусетском Технологическом Институте в 1977 году. Эта компьютерная программа симулировала прогулку по городу Аспен, штат Колорадо, давая возможность выбрать между разными способами отображения местности. Летний и зимний варианты были основаны на реальных фотографиях. В данный момент технологии виртуальной реальности широко применяются в различных областях человеческой деятельности: проектировании и дизайне, добыче полезных ископаемых, военных технологиях, строительстве, тренажерах и симуляторах, маркетинге и рекламе, индустрии развлечений и т. д. Объем рынка технологий виртуальной реальности оценивается в 15 млрд. долларов в год. Виртуальная реальность: Попытка типологизации. 0 0 1 FМассовое распрост ранение представлений о прецеденте виртуальной 0 0 1 F 0 0 1 Fреаль ности спровоцировано появлением мультимедийной тех ники 0 0 1 Fвиртуальной реальности. Между тем элект ронный виртуальный мир — 0 0 1 Fлишь технологическое усовер шенствование виртуальной реальности, уже 0 0 1 Fоткрытой че ловеком. И отдельные ее проявления вошли в жизнь 0 0 1 Fчело вечества задолго до появления компьютера. Карпицкий в работе 0 0 1 F«Онтология виртуальной ре альности» пытается показать, что 0 0 1 Fвирту альность «…проникает в бытие наличествующих вещей, незаметно 0 0 1 Fрастекается по нашей обыденной действитель ности, пропитывая ее собой». Автор, пытаясь показать виртуальную реальность, рассматривает её на 0 0 1 Fпримере зеркала, телефона, телевизора, сновидения, ли тературной 0 0 1 Fдействительности и внутрикомпьютерной об разной реальности. Можно попытаться типологизировать продуцентов виртуальной реальности, взяв в качестве основания для типологизации фактор времени 0 0 1 Fвозникновения продуцента вирту альной реальности. Тогда можно выделить три основные периода: доиндустриальный, индустриальный и новейшая эпоха. Доиндустриальные продуценты виртуальной реальности. 0 0 1 FИзобразительное искусство. Ос новным критерием, определяющим 0 0 1 Fрождение произведе ния, является стремление воссоздать новую реальность, отказаться от реальности данной. Феномен подмены реальности репрезентируется в языке искусства. Искусство несет в себе то, что не может 0 0 1 Fбыть выражено посредством рационального дискурса, по этому 0 0 1 Fэстетический объект при транслировании на полот но или в трехмерное пространство наделяется особом знаково-символическим содержание, подчиняясь социально и исторически обусловленным семантике и синтаксису. 0 0 1 FТаким образом, язык искусства, осуществляя трансля цию знаково- символьной системы, формирует виртуальное поле восприятия и в нем уже 0 0 1 Fпревращается в язык вирту альности. 0 0 1 FЛегенда о зарождении искусства, изложенная Плини ем Старшим, отображает важный аспект человеческой психологии в феномене подмены 0 0 1 F 0 0 1 Fреальнос ти: дочь гончара Бутада из Сикиона, желая сохранить па мять о возлюбленном, с которым расстается, обрисовала его тень на стене, а Бутад 0 0 1 Fзалил внутреннее пространство кон тура глиной. Так получился первый 0 0 1 Fбарельеф. Контур лю бимого, сделанный неопытной рукой, — первая 0 0 1 F 0 0 1 Fсубститу ция действительности. Нежелание смириться с расставани ем, 0 0 1 Fпопытка оставить вещественную память побуждают со здать изображение. Но что оно представляет собой? Это новая реальность: изображенный 0 0 1 Fвозлюбленный как альтер натива уже сушествующему, но по объективным причинам не находящемуся рядом. Таким образом, искусство подменяет реальность, призывая художника творить, а зрителя воспринимать воссозданный новый мир. Алкоголь и древние наркотики. Скорее всего человек открыл одурманивающие свойства конопли и мака случайно — при вдыхании дыма во время сжигания растения. Геродот писал об одном из племен побережья 0 0 1 FКаспийского моря: «Они садились вокруг дерева, бросали в раз водимый костер какие-то плоды и опьянялись дымом от этих плодов, как эллины опьяняются вином». Легенды о появлении алкогольных напитков, тоже утверждают что человек получил их случайно, лишь позже алкоголь стал 0 0 1 Fприниматься намеренно для улуч шения настроения (при употреблении в малых дозах) и для ухода от реальности (при употреблении в больших дозах). 0 0 1 FПодобного рода допинги нередко имеют целью (по мимо ухода от 0 0 1 F 0 0 1 Fреальности) достижение «умственного про светления». Но не зависимо от цели продуцирования подобной реальности природа ее будет виртуальной. Таким образом при принятии определенных средств продуцируется виртуальная реальность. Религиозный экстаз. Религиозный экстаз, вызываемый для прямого общения с неземным миром, онтологически также имеет целью уход от реальности. Продуценты виртуальной реальности эпохи индустриального общества. 0 0 1 FСреди продуцентов виртуальной реальности, возник ших в индустриальную эпоху, можно назвать фотографию, депривацию сна и др. 0 0 1 FЭти продуценты являются намерен но усовершенствованными производными от продуцентов доиндустриальной эпохи: фотография — от 0 0 1 F 0 0 1 Fизобразитель ного искусства, а депривация сна и, например, психоде лики — от ранних форм наркотиков и психологических средств воздействия на психику человека. 0 0 1 FМ. Хайдеггер, исследуя широкий круг проблем, име ющий 0 0 1 Fнепосредственное отношение к философии техни ки, писал о том, что техника способствует самореализации человечества. Техника у Хайдеггера — важнейший способ обнаружения глубинных свойств бытия. Она позволяет 0 0 1 F«смайлики» и другие графические изоб ражения. Их знаковые выражения 0 0 1 Fдовольно просты и со ответственно однозначны. 0 0 1 FНекоторые из смайлов прошли эволюцию редуциро вания, например: смайл улыбки: © => 🙂 => 🙂 => ) или смайл грусти: © => 🙁 => 🙁 => ( и др. Появление таких знаков и их трансформация в более краткий вариант имеет ту же структуру, что и иероглифическое письмо. Иначе говоря, знаки электронного общения, так же как и иероглифы, обнаруживают некоторое подобие тому, что они обозначают, но рисуются 0 0 1 Fограниченно средства ми клавиатуры и, также имея тенденцию к 0 0 1 Fупрощению, пре терпевают его за гораздо более быстрое время. 0 0 1 FИероглифи ческая структура смайлов — важный аспект формирования семантической структуры языка. Можно предположить, что законы развития 0 0 1 Fобыденного языка электронной ре альности будут претерпевать ту же эволюцию, что и иероглифическое письмо, которая приведет либо к 0 0 1 Fпре дельному упрощению, что уже наблюдается в смайловой структуре, либо к полной или частичной редукции этого языка, как это произошло с вьетнамской иероглификой. 0 0 1 FЕще одной особенностью электронного письма явля ется визуализация 0 0 1 Fтекста. Как писалось выше, электрон ный текст допускает сопровождение визуальным рядом. Это не только вариации графического изображения 0 0 1 F 0 0 1 Fтек ста. В этом нет новизны, поскольку графика текста — явле ние не 0 0 1 Fновое: поэты и писатели в стремлении к эмоцио нальному усилению своих 0 0 1 Fпроизведений нередко прибе гали к подобным приемам. Например, 0 0 1 FАполлинер в сбор нике «Калиграммы» располагал строки стихов 0 0 1 Fопределен ным рисунком, М. Павич графически изложил свой роман «Хазарский словарь» в форме словаря и т.п. Визуализация электронного текста — это прежде всего сопровождение 0 0 1 Fтекста гиперссылками. Здесь опять же нуж но указать на то, что по смыслу гиперссылка в тексте не нова, а гипертекст — это структура энциклопедии 0 0 1 Fили же обык новенная книга со ссылками на другие тексты. Гипертекст в 0 0 1 Fхудожественной литературе — это насыщение текста аллю зиями, примеры — тексты X. Борхеса, В. Пелевина и т.д. Главной характерной чертой гипертекста, является отсутствие 0 0 1 Fнепрерыв ности, прыжок — неожиданное перемещение позиции пользователя в тексте. Иначе говоря, специфика языка электронной 0 0 1 Fвиртуальной реальности заключается в по явлении иероглифических 0 0 1 Fэлементов, в возможности де лать включения гиперссылок (и использовать 0 0 1 F 0 0 1 Fих) в режи ме реального времени, а также в общедоступности данно го процесса. Сама же структура электронной виртуальной реальности, имея 0 0 1 Fфеноменологические корни в искусст ве, в некоторой степени идентична ему. 0 0 1 FСовременные исследования по виртуалистике под тверждают онтологическую идентичность в появлении виртуальной среды и в процессе творчества в искусстве. Эта идентичность обусловлена стремлением личности вырваться за рамки данности, а также стремлением быть если не творцом, то хотя бы сопричастным творчеству. Искусство создает новую реальность, воображаемую, виртуальную. И 0 0 1 Fдля исследователя философии и социо логии среды Интернет возможность такой апелляции служит подспорьем. Однако необходимо разделять признаки виртуальности искусства и виртуальности электронной. Разделение таких 0 0 1 Fпризнаков поможет выделить феноме нологическую структуру виртуальной реальности. 0 0 1 FСовременные исследователи виртуалистики находят ся в таком же положении, в каком находились исследователи начала XX в. по отношению к 0 0 1 Fфотографии, кинема тографу и прочим новшествам, являвшимся на тот 0 0 1 Fмомент современной виртуальной реальностью. Однако выдвину тые в «Манифесте виртуалистики» основные положения построены на 0 0 1 Fпостнеклассическом мировоззрении. В ма нифесте говорится: «Виртуальная реальность, независимо от ее ‘»природы» (физическая, психологическая, 0 0 1 F 0 0 1 Fсоци альная, биологическая, техническая и проч.), имеет сле дующие 0 0 1 Fсвойства: порожденность, актуальность, автоном ность, интерактивность. 0 0 1 FПорожденность. Виртуальная реальность продуциру ется активностью какой-либо другой реальности, внешней по отношению к ней. 0 0 1 FАктуальность. Виртуальная реальность существует ак туально, только 0 0 1 F»здесь и теперь», только пока активна по рождающая реальность. Автономность. В виртуальной реальности свое время, пространство и 0 0 1 Fзаконы существования (в каждой виртуаль ной реальности своя «природа»). 0 0 1 FИнтерактивность. Виртуальная реальность может взаи модействовать со всеми другими реальностями, в том числе и с порождающей, как онтологически независимая от них». Обращаясь к исследованиям первой половины XX в., направленным на 0 0 1 Fартефакты виртуалистики, возникав шие в то время, а именно к работам «Человек и машина» Н. Бердяева и «Произведение искусства в эпоху его 0 0 1 F 0 0 1 Fтех нической воспроизводимости» Вальтера Беньямина, по пытаемся 0 0 1 Fвыявить характеристики электронной виртуаль ной реальности, 0 0 1 Fосновываясь на выводах, сделанных эти ми учеными при 0 0 1 Fсоциогуманитарном анализе продуциру ющих новую реальность технических средств. Воспроизводимость искусства заложено в саму его природу. То что создает человек, всегда может быть воссоздано другим человеком. И в наш век, с развитием техники это лишь усилилось. И если Леонардо да Винчи писал о том, что музыка проигрывает живописи, поскольку после 0 0 1 Fиспол нения исчезает, а картины остаются на века, то сегодня человек может воспроизводить подлинное произведение сколько угодно раз, и даже делать в нем паузы, повторять, дослушать произведение позже. И это в некой степени обесценивает подлинник. Но ведь само искусство несет в себе цель 0 0 1 Fрепродукции окружающего мира. Следовательно, репро дукция с помощью 0 0 1 Fтехнических средств представляет со бой вторичную подмену (первичная задается художником, создающим виртуальную реальность на полотне, 0 0 1 Fвторич ная — техническими средствами, создающими вторичную виртуальную реальность полотна). явном, как, например, в схоластике. Идея виртуальности стала активно использоваться в последнее десятилетие в современной философии, а также других сферах человеческой деятельности. Справедливости ради следует сказать, что прецеденты использования термина «виртуальный» как специфического, несводимого к другим терминам можно найти и в более раннее время. Здесь Виртуалистика не рассматриваем случаи 0 0 1 Fнеспе цифического употребления термина «виртуальный» — как синоним 0 0 1 Fтерминов «возмож ный», «потенциальный». Как специальный философский и научный термин «виртуальная реальность» (от лат. virtus — доблесть, добродетель, энергия, сила и от позднелат. realis — вещественный, действительный, существующий в действительности; греческий аналог virtus — arete) появился в 80-х гг. XX в., 0 0 1 Fкогда в постклассической науке понятие объекта иссле дований было дополнено понятием реальности существования объектов, 0 0 1 Fпредпо лагающей, что существует много типов разнородных объектов, принадлежащих одной и той же реальности, как, например, в физике субстанциальное вещество и энергетическое поле принадлежат одной и той же физической реальности. Но идея виртуальности указывает на особый тип взаимоотношений между разнородными объектами, располагая их на разных иерархических уровнях и определяя специфические отношения между ними: 0 0 1 Fпорожденности и интерактивности — объекты виртуаль ного уровня порождаются объектами нижележащего уровня, но, несмотря на свой статус порожденных, взаимодействуют с объектами порождающей реальности как онтологически равноправные. Совокупность виртуальных объектов относительно порождающей реальности образуют виртуальную реальность. Виртуальные объекты существуют только актуально, только здесь и сейчас, 0 0 1 Fпока в порождающей реаль ности происходят процессы порождения виртуальных объектов; с окончанием процесса порождения соответствующие виртуальные объекты исчезают. О виртуальной реальности как реальности имеет смысл говорить еще и потому, что она подчиняется своим «законам природы», в ней свое время и свое пространство, несводимые к законам, времени и пространству порождающей реальности, т.е. «внутренняя природа» виртуальной реальности автономна. В виртуалистике, занимающейся виртуальными реальностями, порождающая реальность называется константной реальностью, поскольку относительно виртуальной реальности 0 0 1 Fсуществует постоянно, а не ак туально. Как и в схоластике, в виртуалистике категория виртуальности вводится через противопоставление, с одной стороны, субстанциальности, а с другой 0 0 1 F- потенциаль ности: виртуальный объект существует, хотя и не субстанциально, но реально, и в то же время — не потенциально, а актуально. Виртуальность и константность образуют категориальную оппозицию, т.е. виртуальность и константность являются философскими категориями, определяемыми относительно друг друга, аналогично такой категориальной оппозиции как форма — содержание. Как категориальная оппозиция виртуальный — константный не имеет определенной морфологической (субстанциальной) отнесенности — отношения между виртуальной и константной реальностями относительны: виртуальная реальность может породить виртуальную реальность следующего уровня, став относительно неё константной реальностью, при атом константная реальность первого уровня может свернуться, став виртуальным объектом новой константной реальности. Онтологически нет ограничений на количество уровней иерархии реальностей, но психологически, т.е. относительно конкретного человека, актуально функционируют только две реальности n-го уровня: одна 0 0 1 Fконстантная и одна виртуальная. В философ ской модели человек при атом может положить существование обеих реальностей как предельных, порождая дуализм: может положить существование лишь одной 0 0 1 Fреаль ности, считая вторую производной от первой. Учитывая, что 0 0 1 Fфилософствующие субъ екты могут находиться на разных иерархических 0 0 1 Fуровнях, из этой парадигмы (иерар хический уровень и дуализм — монизм) можно реконструировать все западные типы философий. Идея виртуальности предлагает принципиально новую для европейской культуры парадигму мышления, в которой ухватывается сложность устройства мира, в отличие от идеи ньютонианской простоты, на которой зиждется современная европейская культура.

Виртуальная реальность, как философская проблема.

Глава 1. Проблема философия виртуальной реальности
1.1 Философия виртуальной реальности
В постклассической науке — «виртуальная реальность.» — понятие, посредством которого обозначается совокупность объектов следующего (по отношению к реальности низлежащей, порождающей их) уровня. Эти объекты онтологически равноправны с порождающей их «константной» реальностью и автономны; при этом их существование полностью обусловлено перманентным процессом их воспроизведения порождающей реальностью — при завершении указанного процесса объекты виртуальной реальности исчезают. Категория «виртуальности» вводится через оппозицию субстанциальности и потенциальности: виртуальный объект существует, хотя и не субстанциально, но реально; и в то же время — не потенциально, а актуально. Виртуальная реальность суть «недовозникающее событие, недорожденное бытие» (С.С.Хоружий). В современной философской литературе подход, основанный на признании полионтичности реальности и осуществляющий в таком контексте реконструкцию природы виртуальной реальности, получил наименование «виртуалистика» (Н.А.Носов, С.С.Хоружий).
С самого момента появления сети Internet споры о ней не угасают. Начиная с консервативных высказываний об «упадке культуры», связанном с Internet, и заканчивая киберпанковскими романами, в которых подробно описаны преступления, вплоть до убийств, совершенные с помощью глобальной сети…
Между тем, разработка и создание сайтов процветают, число пользователей, зарегистрированных на многочисленных форумах и блогах, растет с каждым днем, а все попытки ввести цензуру в сети заканчивались громкими провалами. Совокупность этих факторов привела к появлению такого новейшего течения в философии, как философия виртуальной реальности. Родоначальником этого течения можно считать Джона Перри Барлоу, а среди российских авторов наиболее широко и разносторонне эту тему раскрыл Сергей Дацюк.
Основной проблемой философии виртуальной реальности можно назвать проблему свободы. В своей «Декларации Независимости Киберпространства» Барлоу указывает исключительно на свободу сети от государственной цензуры. Эта свобода у него выражается как отсутствие материального тела, и, стало быть, субъекта, физические возможности которого можно ограничить. По его теории, киберпространство, состоящее из трансакций и интеракций, связей и непосредственных мыслей, находится повсюду, но материально – нигде; поэтому его никак нельзя ограничить или уничтожить.
Однако свобода, выраженная в полной безнаказанности, порождает за собой другую проблему – моральную. В сети можно встретить информацию любого характера, в том числе и откровенно порнографического. Но вопреки мнению многих, здесь Интернет не является пропагандой безнравственности, а, скорее, служит индикатором морального уровня общества. Он предоставляет каждому пользователю сделать выбор, оставшись исключительно наедине с собственной совестью…
Еще одна философская проблема виртуальной реальности – проблема статуса, или, вернее, его отсутствия. Если в материальном мире у человека с самого рождения есть определенный социальный статус (в зависимости от статуса его родителей), то в сети все изначально равны (если только речь не идет о форумах, которые всего лишь виртуальное подражание реальным сообществам людей, в принципе, не способных существовать без лидеров).
Статус информации – нечто другое. Невзирая на многочисленные изощренные виды рекламы – законные, как, к примеру, seo оптимизация, или противозаконные, как спам, информация здесь все равно остается «вещью в себе». Несмотря на активную раскрутку или критику того или иного сайта, ценность его информации каждый пользователь определяет самостоятельно. Таким образом, социальные стереотипы материального мира в виртуальном – также недейственны.
Другой аспект теории Интернет – взаимодействие различных культур через понимание одной культурой другой, путем их взаимопроникновения через единую, виртуальную культуру. Барлоу назвал это Золотым Правилом Сети.
Правда, сейчас уже многие философы, интерпретируя это правило, пришли к выводу, что для создания чистой, самобытной виртуальной культуры необходимо как можно дальше отдалить ее от всех, существующих в реальности. Создавать виртуальные выставки виртуальных художников, а на сайтах новостей писать исключительно о событиях киберпространства. В этом аспекте философия виртуальной реальности не столько созерцательна, сколько деятельна. А цель сетевых идеологов – создать принципиально новый мир, с новыми, отличными от привычных нам, идеями и новым восприятием, – совершенно абстрактную среду, существующую параллельно с нашим материальным миром, но никак с ним не связанную.

1. 2 Проблемы виртуальной реальности философия науки
Понятие «виртуальная реальность» является в информатике одним из ключевых. Обычно под ним понимают конструируемую технически при помощи компьютерных средств интерактивную среду порождения и оперирования объектами, подобными реальным или воображаемым, на основе их трехмерного графического представления , имитации их физических свойств, а также создания средствами специального компьютерного оборудования эффекта ощущения единства с компьютером. Для обозначения виртуальной реальности иногда используют термин «киберпространство». М. Хайм определяет киберпространство как ментальную карту информационных ландшафтов в памяти компьютера в сочетании с программным обеспечением, а Ф. Хэммит выдвигает относительно понятия «киберпространство» следующие тезисы:
1) киберпространство – оптимизированный способ ориентации в мире электронной информации, созданный на основе дружественного функцио-нально-интерактивного интерфейса;
2) операции с компонентами киберпространства потенциально идентичны операциям с реальными инструментами и предметами;
3) работа в среде киберпространства сопровождается эффектом легкости, быстроты, носит акцентированно игровой характер;
4) воздействие виртуальных объектов в киберпространстве воспринимается человеком аналогично с воздействием «обычных» объектов в «обычном» пространстве.
Именно интерактивные возможности виртуальной реальности делают ее столь функционально значимой. Тот же Хэммит отмечает, что рассогласование соответствующих данных с воспринимающей системой человека может привести к диссонансу восприятия и нервным заболеваниям.
Осмысление виртуальной реальности является также базовым принципом большинства современных научных теорий.
Кроме того, развитие виртуальной реальности радикально трансформирует человеческое представление о том, что такое есть вообще реальность, вообще пространство или время. Сейчас природные ландшафты лишаются своего культурного, исторического, географического значения и реинтегрируются в функциональные сети или в образные коллажи, вызывая к жизни пространство потоков, заменяющее пространство мест. В виртуальной реальности время не может быть однозначно разделено на прошлое, настоящее и будущее. Здесь их можно программировать так, чтобы они взаимодействовали друг с другом в одном и том же сообщении. Таким образом, материальным фундаментом виртуальной реальности являются пространство потоков и «вневременное» время.
М. Кастельс дает такое определение понятию «пространство потоков»: «Пространство потоков есть материальная организация социальных практик…, работающих через потоки» . Суть в том, что современное общество построено вокруг потоков (капитала, информации, технологий, знаков и пр.), потоки доминируют во всех социально значимых сферах. Следовательно, можно говорить об особой новой пространственной форме, свойственной для организующих поведение установок, действующих в сетевом обществе и формирующих его, о пространстве потоков.
В целом пространство потоков трехслойно.
Первый слой представляют цепи электронных импульсов (микроэлектроника, телекоммуникации и пр.), которые являют собой материальную основу процессов, протекающих в сети общества.
Второй слой состоит из узлов и коммуникационных центров, т. е. своего рода координаторов, обеспечивающих гладкое взаимодействие элементов, интегрированных в сеть.
Третий слой связан с пространственной организацией доминирующих менеджерских элит, осуществляющих управленческие функции, вокруг которых собственно и строится организованное пространство. С одной стороны, элиты создают собственную пространственно ограниченную субкультуру, откуда целевые установки передаются в функциональные макросети, с другой стороны, элиты действуют в русле глобальной тенденции к созданию стиля жизни и дизайна пространственных форм, нацеленных на унификацию символического окружения элит по всему миру. Исторически сложившаяся специфика каждой местности при этом вытесняется.
Таким образом, развитие виртуальной реальности обозначило целый ряд как чисто научных, так и философских, и непосредственно социальных проблем.

1.3 Психологические проблемы виртуальной реальности
Человек пребывающий в виртуальной реальности (ВР) созданной связкой «человек-компьютер» испытывает не только социально-психологические переживания. Его физиологические системы (иммунные, гормональные, энзимные и пр.) реагируют на события в ВР также, как и в реальном пространстве и времени. В том числе и наша нервная система не в состоянии отличить реальную ситуацию от виртуальной. Она автоматически реагирует на информацию из головного мозга и то, что вы воображаете или думаете для неё подлинно. Изменяется отношение пользователя к компьютеру, который им «одушевляется» и становиться для него как бы «живым существом» или же происходит отождествление себя с компьютером. Начинает стираться грань между живым и неживым, личностью и компьютером, материальным и духовным, между ВР и истинной реальностью. Благодаря нервной системе человека сливается воедино нефизическое и физическое пространство и время. Эмоции и сознание не отличают ВР от константной (первоначальной, физической) реальности, однако, сознание может не отличать виртуальный мир от мира константного, но материальная жизнь тела проходит в константном мире и это является критерием, который позволит отличить ВР от реальности повседневной. Все-таки, при описании ВР больше всего внимания уделяется именно пространству.
Время ВР имеет между тем свои особенности и именно виртуальное время притягивает потенциальных аддиктов. Исследуя этот вопрос будем исходить из того, что время — это всеобщая форма бытия и разделяется на объективное и субъективное. Объективное время выражает длительность и последовательность событий мира (переход будущего через мгновение настоящего в прошлое), а субъективное время является индивидуальным отражением объективного и служит для осознания человеком реальных событий и процессов. Виртуальное время в таком случае — это субъективное время осознания и переживания человеком виртуальных событий и процессов. Если в потоке реального времени все старится и приближается к превращению в ничто, срывая с вещей покровы и показывая иллюзорность их бытия, то виртуальное время наоборот создает иллюзию всесильности над вечностью и энтропией, обольщая человека надеждой на бессмертие. Предрасположенный к аддикции пользователь как бы «избегает» энтропии, этой функции естественно — научного линейного времени, служащей причиной возникновения тревожности (черта личности) или тревоги (продукт эмоциональной сферы человека). Вот что служит основой возникновения виртуальной аддикции — возможность разделить линейное и циклическое время, а значит получить возможность уменьшить тревожность вызываемую страхом смерти, присущему в той или иной степени каждому человеку экзистенциально. Виртуальная реальность позволяет манипулировать со временем, подчиняя его воле пользователя. Линейное время неизбежно ведущее нас к смерти (рождение уже означает смерть) и циклическое время — круг, кольцо, то, чем прельстил Фауста Мефистофель («остановись мгновенье, ты прекрасно»), забывая о том, что циклическое время ведет к «безумному чаепитию», к постоянным «шести часам» (Кэрролл Л.), к психической аномалии. Недаром многие геймеры говорят: «Чтобы пройти этот уровень я потратил 4 жизни». Виртуальное время не позволяет нам воспринимать «сущность», переживаемую только сквозь реальное время. Виртуальное время характеризуется «неуниверсальностью» (специфичностью), дискретностью — сочетанием линейного и циклического, обратимостью, беспредельностью, неравномерностью хода. В ВР границы мира раздвигаются, эти границы перестают быть преградой, ведь в КВР всё можно «переиграть», начать заново. Можно много раз проиграть ту или иную ситуацию «начерно», не торопясь «прожить» её «набело». Главное: из компьютерной ВР всегда можно выйти и начать заново. Возможность «перезагрузки» можно использовать в работе психолога, чтобы помочь людям преодолеть комплексы, зависимости, страхи и пр.
Привлекательным для потенциального аддикта является и кажущееся «постижение мира», так как если «главной целью постижения мира является получение идеального образа постигаемого» (Урманцев Ю.А.), то виртуальное время как минимум создает иллюзию этого идеального образа, превращая компьютер в алтарь. Компьютерная виртуальная реальность – лишь иллюзия, но, теоретически она является иллюзией в том же смысле, в котором говорили и говорят об иллюзорности данного нам мира многие религиозные и философские течения и учения. Хорошо говорить об иллюзорности виртуального мира извне него, но можно ли то же самое сказать изнутри ВР? «Бабочка я или философ» вот в чём вопрос. На этом построен фильм «Матрица», в этом секрет его очарования. ВР и культура общества тесно связаны между собой. Жизненные условия каждой культуры порождают страхи. Там, где есть хотя бы самая примитивная культура, там есть страх – обратная сторона любой культуры, хоть примитивной, хоть высокоразвитой. Эти страхи могут вызываться внешними опасностями (природа, враги), формами социальных отношений (несправедливость, угнетение), культурными традициями (религиозный страх, табу). Каждый человек в том или ином обществе подвергается этим страхам. Определённая категория людей, которых одни авторы называют «невротиками», другие «акцентуантами» и пр. переживают эти страхи в преломлении через призму своей деформированной личности. В настоящее время коммуникативные связи между людьми подвергаются изменению. Предполагаем, что именно в этом причина колоссального роста наркотизации, алкоголизации, пристрастия к азартным играм (тотализатор), которые позволяют уменьшить эти страхи путём ухода в ВР, что является способом уменьшения страхов. Невротик неспособен жить в настоящем, поэтому он выбирает мир ВР (химической или нехимической).
Интернет — это один из способов (средств) связи виртуальных реальностей персональных компьютеров в единое киберпространство (общность ВР персональных компьютеров), т.е опять-таки пространственно-временной феномен. Время в сети является виртуальным временем. Распространение компьютеров повлекло за собой появление людей с совершенно новой концепцией миропорядка. Стержнем этого нового взгляда на мир явилось представление о человеке как о самосовершенствующейся информационной системе и о мире, как о разнонаправленных потоках информации. Информационные процессы, происходящие в сети, говорят о тесном взаимодействии информации, пространства и связи. Информация является всеобщим свойством материи (что еще раз подтверждает пространственно-временную форму ВР). Информация отражает объективно реальное свойство объектов неживой и живой природы, в т.ч. общества и мышления. Связь — это процессы восприятия, хранения и передачи информации, исходя из этого можно сказать, что связь коррелирует с памятью, как частью сознания. Любые объекты всегда взаимодействуют и обмениваются информацией. Сеть Интернет позволяя развиваться этим процессам, является еще и совокупностью индивидуальных сознаний (интересно, как влияют психически больные на Интернет?). Возникает «большая» парадигма «сознание — время», состоящая из трёх «малых» парадигм: 1) «память – прошлое», 2) «созерцание – настоящее» и 3) «творчество – будущее». Совокупность индивидуальных сознаний олицетворяет, кстати, мечту о мегасинтезе Пьера Тейяра де Шардена. Мегасинтез по де Шардену — это высшая точка организации космического процесса возрастания сознания как цели эволюции для достижения единения. Возможно, создание сети и есть тот шаг ведущий к возрастанию сознания в виде «гигантской психобиологической операции» (вот и ярлык: «Интернет — это средство для гигантской психобиологической операции»). Объединяя сознания людей находящихся в виртуальном пространственно-временном континууме Интернет (или любое другое средство объединения) может привести к сообществу сознаний людей освобожденных от традиционных морально-правовых, гуманистических и иных ограничений (добро это или зло — уже другой вопрос).
Таким образом, зависимость возникает не от самого Интернета или компьютера (который сам по себе лишь «груда железа»), а от возможностей виртуальной пространственно-временной реальности.

Глава 2.Актуальность проблемы виртуальной реальности
2.1 Проблема виртуальной реальности в философии Жана Бодрийяра
Возрастание роли компьютерных технологий практически во всех сферах человеческой деятельности и все более расширительные, метафорические трактовки понятия «виртуальная реальность» актуализируют интерес к этой категории. В частности, именно философию постмодернизма считают мировоззрением информационного общества. Многие представители этого направления констатировали дефляцию реальности и непосредственно обращались к категории виртуальной реальности. Среди них Ж. Бодрийяр, Ж. Делёз, A. Джеймсон, П. Вирильо, М. Постер, А. Крокер и др. В рамках данной работы, представляется целесообразным обратиться к одной из самых популярных концепций виртуальной реальности, создателем которой является Ж. Бодрийяр.
В своих работах Ж. Бодрийяр обращается к наличной культурной ситуации и характеризует ее как время тотальной симуляции. Это находит свое проявление в торжестве «трансполитики», «транссексуальности», «трансэстетики». Симуляция выступает заключительным этапом развития знака, в процессе которого можно выделить три стадии:
После начальной, рыночной и структурной стадий существования ценности наступает стадия дробления. Эту четвертую стадию Ж. Бодрийяр в «Прозрачности зла» называет фрактальной, вирусной, диффузной, подчеркивая исчезновение какого бы то ни было соответствия при соотнесении ценности с действительностью. Если ценность не развивается согласно естественным обычаям, согласно логике торговли или в соответствии с совокупностью образов, то она как бы заболевает, хаотично распространяясь в разных направлениях, рассеивается.
Таким образом, отражение глубинной реальности сменяется ее извращением, затем маскировкой ее отсутствия и, наконец, утратой какой-либо связи с реальностью, заменой смысла образом отсутствующей действительности — симулякром.
В связи с исчезновением реальности становится невозможным традиционное философское представление о виртуальном как о стремящемся превратиться в актуальное и находящееся с ним в диалектических отношениях. В поисках адекватного сложившейся ситуации подхода, Ж. Бодрийяр отождествляет виртуальное и гиперреальность, буквально наделяя их субстанциальным статусом в мире, лишенном трансцендентного. Виртуальное замещает собой выдохшуюся реальность целой чередой более ярких и колоритных, но содержательно выхолощенных эффектов реального, истины, объективности. Эффект реальности оказывается значительно более привлекательным и «реальным», чем сама реальность. Экстатическое распространение информации на экранах телевизоров и компьютеров несет тотальную близость и мгновенность всех вещей, обрушивается потоком их чрезмерного, детализированного раскрытия, своего рода, «порнографией» вселенной.
Виртуальная реальность у Ж. Бодрийяра совершенна в плане непротиворечивости, абсолютно гомогенизирована и операциональна. В технико-технологическом плане воплощением виртуальной реальности является все многообразие современных технических приспособлений виртуальной реальности, функционирующих вместе или вместо человека. Технологии обретают власть над человеком, не оставляя места для естественного процесса мышления. Их основные характеристики: четкость, функциональность, бесстрастность и безыскусность.
Согласно Ж. Бодрийяру, в основании виртуального лежит «идеальное преступление», устранившее исходную «иллюзию мира». При этом ключевым словом, истоком криминальности, в данном случае является сама идеальность, как установка на совершенство, а, значит, некую законченность, завершенность. В данном случае, Ж. Бодрийяр подразумевает уничтожение вещей как их «экстерминацию» (extermination), в буквальном смысле, лишение конца, предела, смерти. Это происходит посредством отказа от противоречивой дуальности мира и сведения всего сущего к единому началу, «общему замыслу». А ведь именно антагонистическими отношениями конституированы такие феномены как смерть, конфликт, судьба, без них универсум становится однородным и одномерным. В совершенном пространстве того же самого нет места для «другого», все уже осуществлено. Сущностным выражением этого единого начала универсума у Ж. Бодрийяра выступают технологии, в первую очередь, технологии виртуальной реальности.
Французский мыслитель занимает крайне критическую позицию относительно технико-технологического прогресса современности, как неотъемлемой части симуляционной культуры. Он констатирует, что развитие технологий набрало настолько быстрый оборот, что начинает идти по своим собственным, не зависящим от его создателя законам. За приобретение операциональных свойств машины человеку неизбежно приходится платить атрофией ряда двигательных функций, что, в свою очередь, ведет к регрессивным изменениям мыслительных способностей. В итоге продление тела посредством искусственных протезов не оставляет места для мысли и оборачивается зависимостью от искусственного интеллекта.

Что может виртуальная реальность (на самом деле)?

Является ли виртуальная реальность чем-то большим, чем просто развлечением? Может ли это помочь нам стать более чуткими людьми? Рэй считает, что виртуальная реальность дает возможность испытать вещи, которые были бы слишком опасны или невозможны в реальном мире, что может помочь увеличить нашу способность к сопереживанию. Джош, однако, скептически относится к тому, что виртуальные миры имеют преимущества перед реальностью и что такие виртуальные опыты, разработанные для повышения эмпатии, работают только для тех, кто уже ищет их.

К философам присоединился Джереми Бейленсон, профессор коммуникаций и директор Лаборатории виртуального человеческого взаимодействия в Стэнфордском университете. Джереми обсуждает работу своей лаборатории по предоставлению опыта, который поможет людям переосмыслить свои взгляды и усилит эмпатию, что может привести к долгосрочному изменению поведения. Далее он описывает свой класс, преподаваемый с использованием виртуальной реальности, а также важность привлечения экспертов в данной области при использовании технологии для борьбы с предрассудками и расизмом.В ответ на беспокойство Рэя по поводу того, что социальные сети монополизируют технологии виртуальной реальности, Джереми выражает обеспокоенность по поводу конфиденциальности, зависимости и размытия реальности. В конечном счете, он считает, что виртуальная реальность не для всего.

В последнем сегменте шоу Рэй, Джош и Джереми обсуждают возможности технологии виртуальной реальности всего тела и ее применение в спортивной медицине. Они переходят к концепции дополненной реальности (AR), которая использовалась при создании животных-компаньонов AR и художественных наложений на кинофестивалях.В заключение Джереми предлагает взглянуть на текущие социальные нормы и стигматизацию, связанные с использованием технологий виртуальной и дополненной реальности.

Передвижной философский отчет (Seek to 4:43) → Шерин Адель пробует опыт дополненной реальности, предназначенный для того, чтобы донести науку об океане до людей и вызвать беспокойство по поводу изменения климата.

Шестьдесят второй философ (Искать до 45:03) → Ян Шоулз объясняет, почему нам нужны альтернативные реальности, а не виртуальные реальности.

Мы уже живем в виртуальной реальности?

Оказывается, мы в этом смысле обладаем тонкими телами; мы также обитаем в тонком я. Пока человек существует, он чувствует, что познает мир и себя непосредственно. На самом деле он переживает модель мира и обитает в модели самого себя. Эти модели поддерживаются разумом таким образом, что их сконструированная природа невидима. Но иногда его можно сделать видимым, и тогда — до некоторой степени — модели можно изменить. Что-то в этом открытии обескураживает: оказывается, мы менее существенны, чем думали. Тем не менее, понимание сконструированной, условной природы опыта также может быть воодушевляющим.Наши представления о мире и о себе кажутся реальными — как они могли ощущаться иначе? — но мы можем прийти к пониманию нашей собственной роли в создании их кажущейся реальности. «Компенсация за старение, — пишет Вирджиния Вулф в «Миссис Блэк». Дэллоуэя», заключается в том, что, пока «страсти остаются такими же сильными, как всегда», мы обретаем «силу, которая придает высший аромат существованию, — силу овладевать опытом, медленно поворачивать его в свете. ”

В воплощенной виртуальной реальности иногда можно представить себя тем виртуальным объектом, которым вы являетесь на самом деле. В лаборатории Слейтера два психолога, Солен Нейре и Таня Джонстон, помогли мне создать виртуальную реальность. гарнитура. Накануне меня просканировала система обработки изображений; теперь, в виртуальном мире, я посмотрел в виртуальное зеркало, чтобы увидеть виртуальную версию себя, одетую в мою одежду: синюю рубашку, серые джинсы, коричневые ботинки.

«Мне нужно, чтобы вы подумали о личной проблеме, которая причиняет вам некоторый дискомфорт в жизни», — сказала Нейрет, пока я выполнял несколько упражнений по воплощению. «Вы объясните проблему Фрейду.Затем, когда вы закончите говорить, вы нажмете эту кнопку, — она направила мою руку к контроллеру, — и вы войдете в тело Фрейда. Внимательно прислушайтесь к себе и постарайтесь дать себе несколько советов».

Виртуальный мир изменился. Я сидел за письменным столом в просторном доме со стеклянными стенами. Снаружи залитая солнцем лужайка усеяна полевыми цветами. Напротив меня за своим письменным столом сидел Зигмунд Фрейд. На моем столе горела большая красная лампочка. Он стал зеленым.

Я остановился, не зная, с чего начать.«Моя мать находится в доме престарелых, и когда я получаю новости от людей, которые ее посещают, я чувствую себя виноватым», — сказал я.

Я нажал кнопку, и мир снова изменился. Теперь я был Фрейдом. Я посмотрел на себя — белая рубашка, серый костюм — и в ближайшем зеркале осмотрел свою бороду. Напротив меня за столом сидел мой аватар в синей рубашке, серых джинсах и коричневых ботинках. Он открыл рот, потом закрыл. Он положил руки на колени и посмотрел на них.

«Моя мать находится в доме престарелых, и когда я получаю новости от людей, которые ее посещают, я чувствую себя виноватым», — сказал он моим голосом.

Глядя на него, я испытывал восхищение, любопытство и жалость. Это был я? Он казался другим человеком — незнакомцем. — Почему ты чувствуешь себя виноватым? Я спросил, как Фрейд.

Я нажал кнопку. Теперь я сидел за столом напротив Фрейда. Я смотрел, как он смотрит на меня, склонив голову набок. — Почему ты чувствуешь себя виноватым? он спросил. Голос у него был странный — старше и ниже моего.

«Потому что я живу далеко», — сказал я как я.

Я нажал кнопку.

«Почему ты живешь далеко?» Я спросил, как Фрейд.— Есть уважительная причина?

Вскоре я вошел в ритм. Мы с Фрейдом разговаривали минут двадцать. Он был проницательным; он говорил вещи, которые я никогда не говорил себе в обычной жизни. Когда я снял гарнитуру, я был тронут. Я хотел сказать себе: «Хороший разговор». С его точки зрения я казался другим: печальнее, обыденнее и понятнее. Я сказал себе помнить эту версию меня.

Я поднял глаза и увидел Слейтера, стоящего рядом с Нейрет и Джонстоном. «Я думаю, что он получает доступ к тем аспектам вас самих, которые вы подавляли», — сказал он.

«Я, например, наслаждаюсь тем, что плачу налоги».

«Это полностью меняет суждение, которое вы обычно применяете к своим внутренним мыслям», — сказала Нейрет.

«Это потому, что вы физически находитесь вне себя, и вы видите себя и слышите, как говорите», — сказал Слейтер. «Ваш естественный инстинкт, когда вы видите, что кто-то перед вами описывает проблему, — помочь ему. Тот факт, что это ты, не имеет значения».

«У меня не было ощущения, что я разговариваю сам с собой», — сказал я. «Это было похоже на настоящий разговор.Как это может быть?»

— Возможно, у нас может быть много личностей, — сказал Слейтер, приподняв бровь.

Перед приездом в Барселону я спросил Слейтера и Санчес-Вивес, могу ли я попробовать виртуальный внетелесный опыт. Позже в тот же день в другой части лаборатории я сидел в кресле, а трое исследователей — Пьер Бурден, Итасо Барбериа и Рамон Олива — прикрепляли к моим запястьям и лодыжкам небольшие вибрационные моторы. Внутри В.Р. гарнитуру я увидел виртуальную комнату, с журнальным столиком и работающим камином.В виртуальном зеркале передо мной я увидел тревожный образ: мужчина в черном костюме на липучке, его глаза спрятаны за черным шлемом V.R. гарнитура. Это был я, существующий в реальном мире.

«Вы увидите какие-то фигуры на кофейном столике», — сказал Бурден. «Обведи их ногами».

Я услышал щелчок компьютерной мыши. На столе появились фигуры, похожие на иероглифы, и я обвел их.

«Далее вы увидите несколько прыгающих сфер», — сказал Олива. Щелкнула мышь, и вокруг моего тела заплясали маленькие голубые шарики.Благодаря моторам я чувствовал их, легкие и мягкие, когда они касались меня.

— Попробуй пошевелить руками и ногами, — сказал Олива. Я так и сделал, и сферы последовали за мной.

Несколько минут я сидел, наслаждаясь своим странным окружением. Затем, без предупреждения, моя точка зрения начала меняться. Я тянул назад, из себя. Сначала я увидела свой затылок, а потом свое тело сзади. Я начал дрейфовать к потолку. Оттуда я посмотрел вниз на свое тело в кресле, окруженное вращающимися сферами.В моем сознании воцарилась тишина. Никакие мысли не были равны опыту. Я не чувствовал, что покинул свое тело; Я почувствовал, что мое тело покинуло меня. Когда я снял наушники, Слейтер и Бурден наблюдали за мной. «Как оно было?» — спросил Слейтер.

— Не знаю, — сказал я.

«Как вы себя чувствуете?» — спросил Бурден.

— Странно, — сказал я.

«У некоторых людей действительно сильный опыт, — сказал Бурден. «Звучат крики. Они хватают стул». Он сделал паузу. «Я думаю, это дает вам неявное представление о том, что вы можете отделить свое тело от своей души.О страхе смерти».

Я кивнул, сжимая гарнитуру в руках.

Во Франкфурте за обедом в персидском ресторане я рассказал Метцингеру о своем виртуальном опыте. Я хотел знать, были ли они настоящими. У меня был ВТП в виртуальной реальности. был реальный опыт? А как насчет ощущения от прикосновения к моей куртке? Было ли это реально?

«Это большой вопрос, когда слово «настоящий» имеет смысл», — сказал Метцингер. Его брови нахмурились. «Интересная возможность заключается в том, что все различие между реальным и нереальным ошибочно.— Он указал на пламя свечи на столе между нами. «В буддийской метафизике есть идея «пустоты». Осознать пустоту вещей — значит сказать: «Это ни реальное , ни несуществующее». Наше восприятие свечи относится к чему-то реальному, в реальном мире. Но эта свеча — та, которую мы видим — это ментальное содержание. И все же неверно и то, что опыт, модель в нашем уме, нереален. Он «пустой». «Пустой», возможно, был их способ сказать, что это всего лишь виртуальная модель.«Пустота» может быть «виртуальностью».

Мнение | «Нет никаких сомнений, что это изменит мир»: Дэвид Чалмерс о В.Р. и А.И.

Д.К.: В философии это древняя проблема других умов. Как узнать, есть ли разум у другого человека или системы в целом? Я знаю, что у меня есть разум. Декарт говорит: «Я думаю. Это единственное, в чем я уверен. Следовательно, я есть». Но когда дело доходит до других людей и компьютеров, у вас не будет такой степени уверенности.

Какими должны быть критерии? Достаточно ли просто делать сложные вещи, чтобы убедить вас в том, что система обладает сознанием? Выиграть игру в го, конечно же, нельзя. Умение вести интеллектуальный разговор было бы началом. Может быть, А.И. система, которая могла бы описать мне свои собственные сознательные состояния, говоря: «Я чувствую боль прямо сейчас. У меня есть этот опыт боли, счастья или печали» будет иметь большее значение. Возможно, больше всего будет иметь значение некоторое недоумение по поводу его психического состояния: «Объективно я знаю, что я всего лишь набор кремниевых цепей, но внутри я чувствую нечто большее.

PR: Некоторые люди могут возразить, что если я могу быть уверен, что нахожусь в сознании, и если между мной и другими существами с потенциальным сознанием есть разные степени сходства, то я могу делать вероятностные суждения о сознании этих существа.

Д.К.: Для меня способ получить здесь какую-то покупку — подумать о постепенном превращении себя в ИИ. Вы будете ИИ: постепенная загрузка. Постепенно заменяйте свои нейроны, по одному, компьютерными деталями или загружайте их в компьютер.Вы начинаете как полностью биологическая система, затем вы на три четверти биологические и на одну четверть кремниевые, затем наполовину биологические и наполовину кремниевые, затем на одну четверть биологические и на три четверти кремниевые, и, наконец, вы полностью кремниевые. система. Если вы сделаете это функционально идеальной симуляцией, то вы будете там до конца, все еще говоря: «Ага, я все еще дома!» Если это доказательство, оно будет доказательством только для вас. Кто-то еще может сказать: «Я думаю, ты превратился в зомби.”

P.R.: Можно представить себе не просто стать ИИ. но неразрушающе сливаясь с ним. В будущем, когда все будут дополнены искусственным интеллектом, где у всех нас будет совершенная вычислительная мощность, совершенная память, совершенная способность синтезировать и развертывать знания, станет ли сотрудничество обязательным? В конце концов, не было бы никаких препятствий, кроме сотрудничества, для решения почти всех проблем, касающихся благосостояния людей.

DC: Надеюсь, мы найдем хорошее решение проблемы изменения климата.И через 30 секунд растворить израильско-палестинский конфликт? Может быть, это сложнее. Многие иррациональности, которые у нас есть, являются коллективными. Некоторые из наших иррациональностей связаны с нашими целями, с тем, что я рационально желаю своей цели, а вы рационально желаете своей цели. Часто решение состоит в том, что мы оба получаем второй наиболее желаемый результат или третий и так далее. Однако люди не умеют соглашаться на такое решение. Возможно, вам понадобится совершенно новый модуль для компрометации, для поиска целей, которые мы можем сделать универсальными.Но это выходит за рамки простого средства — конечного инструментального интеллекта и больше — во что-то рефлексивное, например, в выяснение того, какими должны быть наши цели.

Иммануил Кант считал, что нравственность является частью рациональности. Есть мнение, что сверхразумный ИИ превратится в сверхнравственное, превратится в некое кантианское существо, которое будет брать только те цели, которые оно может универсализировать для всех. Это очень умозрительный взгляд на то, как ИИ будет.

Проблемы, подразумеваемые в «Переосмыслении сознания» на JSTOR

Абстрактный

В этом документе содержится обзор первой конференции «Переосмысление сознания».Обсуждается ряд работ художников в таких медиа, как виртуальная реальность и интерактивные инсталляции, и поднимаются различные вопросы, касающиеся «техноэтических» произведений искусства. Эти проблемы включают в себя такие вопросы, как потенциально дегуманизирующий характер технологии, трансцендентные состояния, заявленные для киберпространства, природа погружения и аспекты проблемы сознания. Автор предлагает некоторые предложения относительно того, как техноэтическое искусство могло бы решать такие проблемы.

Информация о журнале

Leonardo был основан в 1968 году с целью стать международным каналом связи для художников, использующих в своей работе науку и развивающиеся технологии.Сегодня Leonardo является ведущим международным журналом для читателей, интересующихся применением современной науки и технологий в искусстве и музыке.

Преимущества подписки Леонардо многообразны. Подписка на Leonardo включает в себя Leonardo Music Journal, ISSN 0961-1215 (включая компакт-диск), где публикуются последние новости в области музыки, мультимедийного искусства, науки о звуке и технологий. Кроме того, подписчики Leonardo становятся членами Leonardo/ISAST (Международного общества искусств, наук и технологий) и получают льготные тарифы на все публикации Общества. Подписчикам Leonardo также предоставляется доступ к Leonardo Electronic Almanac.

Информация об издателе

Среди крупнейших университетских издательств мира The MIT Press ежегодно публикует более 200 новых книг, а также 30 журналов по искусству и гуманитарным наукам, экономике, международным отношениям, истории, политологии, науке и технологиям, а также по другим дисциплинам. Мы были одними из первых университетских издательств, предложивших книги в электронном виде, и мы продолжаем внедрять технологии, которые позволяют нам лучше поддерживать научную миссию и широко распространять наш контент.Энтузиазм прессы по отношению к инновациям отражается в том, что мы продолжаем исследовать эту передовую. С конца 1960-х годов мы экспериментировали с электронными издательскими инструментами поколение за поколением. Благодаря нашей приверженности новым продуктам — будь то цифровые журналы или совершенно новые формы коммуникации — мы продолжаем искать наиболее эффективные и действенные средства для обслуживания наших читателей. Наши читатели привыкли ожидать превосходства от наших продуктов, и они могут рассчитывать на то, что мы сохраним приверженность производству строгих и инновационных информационных продуктов в любых формах, которые может принести будущее издательского дела.

Университет Глазго — Исследования — Исследовательские подразделения A-Z — Центр изучения перцептивного опыта — Проекты и сотрудничество

Обзор

Мы стоим в начале технологической революции: появление доступной и практичной виртуальной и дополненной реальности (VR/AR). Эти технологии воздействуют на чувства таким образом, что либо представляют среду, полностью отличную от той, в которой пользователь находится на самом деле (VR), либо представляют реальную среду как имеющую объекты или свойства, которые не представляют наши невооруженные чувства (AR) — это могут быть вымышленные элементы, такие как единороги в вашем саду, или элементы, представляющие факты, такие как графическое показание температуры в комнате. Мы считаем, что изучение этой новой технологии и того огромного влияния, которое она обещает оказать на нашу жизнь, является своевременным и важным.

Центр изучения перцептивного опыта изучает эти темы с момента основания лаборатории VR/AR в 2016 году. Наши первоначальные проекты исследовали потенциал обмена знаниями между учеными, связанными с Центром, и нашей партнерской компанией Sublime Digital; философские вопросы, относящиеся к метафизике и философии восприятия; и потенциальные обучающие приложения для технологии VR в высшем образовании (теперь Project Mobius, который породил edify).

1 Философия виртуальной и дополненной реальности

2017 — 2022

Мы изучаем широко связанные философские вопросы, касающиеся технологий VR/AR:

• Является ли опыт VR/AR достоверным, иллюзорным или галлюцинаторным?
• Каков онтологический статус элементов, представленных в VR/AR?
• Означает ли виртуальная/дополненная реальность кардинальное изменение нашего понимания вымышленных сущностей?
• Представляет ли технология AR/VR непреодолимый вызов существующим теориям преднамеренности?
• Каков эпистемологический или оправдательный статус опыта в VR?AR?
• Изменяет ли повсеместное использование VR/AR эпистемологический или оправдательный статус опыта в целом?
• Какова природа эмоций в виртуальной реальности?
• Какие этические плюсы и минусы дает обществу использование VR/AR?

Дэвид Чалмерс, «Виртуальное и реальное», Disputatio, Vol. 9, выпуск 46, недавно рассмотрел первые два вопроса. Он утверждает, что сущности в виртуальной реальности действительно реальны, что события в виртуальной реальности действительно происходят, что опыт виртуальной реальности может быть не иллюзорным и что опыт виртуальной реальности может быть столь же ценным, как и опыт реального мира. Эта работа созрела для проверки. Макферсон и Макдоннелл подготовили статьи по этим темам.

Почему можно подумать, что сущности в AR/VR вызывают кардинальное изменение нашего понимания вымышленных сущностей? Сущности, которые представлены в AR и VR, вполне могут быть классически вымышленными сущностями, такими как Пегас, Шерлок Холмс или, более актуально, Пикачу (из Покемонов).Однако в некоторых художественных произведениях, в частности в VR/AR, становится возможным взаимодействовать с этими сущностями, а в некоторых случаях и управлять ими. Мы можем сделать Гэндальфа неумелым или Вейдера добрым, мы можем сделать так, чтобы Лара Крофт восстановила артефакт разными способами или вообще не смогла восстановить его. Что действительно можно сказать о Гэндальфе, Вейдере или Крофте в таких интерактивных вымыслах? Является ли Вейдер по сути злом? Был ли найден артефакт или нет? Эти вопросы относятся к любой интерактивной фантастике , но появление технологии VR/AR выдвигает проблему на первый план.

Недавняя сенсация вокруг приложения «Pokémon Go» тому пример. В этом приложении пользователи ищут игровых персонажей (покемонов), которых хотят собрать. Приложение представляет этих игровых персонажей как находящихся в реальном трехмерном пространстве — в чьем-то саду, в определенном месте в торговом центре или просто на углу улицы. Люди, не являющиеся игроками, совершенно не будут знать о местонахождении виртуального существа, но все игроки в игре увидят общее представление о нем в его местонахождении. Это привело к тому, что толпы геймеров собрались в общественных местах, пытаясь поймать существо.

Здесь возникает философский вопрос о том, представляют ли игры с дополненной реальностью, такие как Pokémon Go, кардинальное изменение проблем, поднимаемых интерактивными художественными произведениями, и свойств представленных в них сущностей. Можно подумать, что это так, потому что персонажи AR представлены как имеющие реальное пространственное положение. Однако Шерлок Холмс тоже (например, временами он был на Бейкер-стрит, 221b) в традиционной художественной литературе. Вместо этого можно подумать, что пространственное и временное расположение сущностей AR (здесь и сейчас) уникально, но нет никаких причин, по которым это обязательно было бы так.Более того, интерактивные вымыслы уже причинно связаны с реальным миром посредством пользовательского ввода и результатов игры, поэтому объекты AR не могут быть отличительными в этом отношении. Однако может случиться так, что дополненная реальность представляет собой ступенчатое изменение, потому что она может сочетать все эти элементы одновременно: в дополненной реальности могут быть непрерывные причинно-следственные взаимодействия в реальном пространственно-временном местоположении. Более того, эти взаимодействия представлены некоторым из тех, кто находится в этом месте (геймерам, участвующим в этой выдумке), но не другим. Мы считаем, что это заслуживает дальнейшего философского исследования.

Такого рода рассуждения приводят к другому вопросу. Проблема несуществующих сущностей занимает центральное место в подходе Крейна (2013) к интенциональности. Задача состоит в том, чтобы показать, как мы можем осмысленно говорить о Пегасе, Вейдере или Пикачу, не поддерживая несуществующие сущности в нашей онтологии. Решение Крейна состоит в том, чтобы рассматривать такие объекты как экземпляры только специального класса свойств — плеонастических свойств.Предположим, что плеонастическое свойство, которое воплощает Пикачу, представлено в Pokémon Go, и это свойство вдохновляет людей собираться где-то, обсуждать его, виртуально взаимодействовать с ним или использовать плеонастическое свойство этого вымышленного существа в игре для достижения некоего реального мира. выгода. Казалось бы, это помещает плеонастическое свойство в причинно-следственную цепь, в начале и в конце которой есть события реального мира. Другими словами, может показаться, что плеонастическое свойство, которым обладает Пикачу , каузально действенно . Таким образом, наш вопрос заключается в следующем: подрывает ли каузальная эффективность, которую имеют персонажи или другие сущности виртуальной/дополненной реальности (или, возможно, персонажи или сущности в любом интерактивном художественном произведении), онтологическую нейтральность плеонастических свойств? Если да, то подрывает ли это в дальнейшем решение Крейна проблемы несуществующих сущностей? Или Крейн должен овеществлять те сущности, которые, будучи классически несуществующими, становятся действенными и, следовательно, существующими при визуализации в дополненной реальности?

Многие люди думают, что виртуальная и дополненная реальность — это инструменты, которые позволят людям осваивать навыки, например управлять самолетом, даже не побывав в нем.Что это говорит об эпистемологическом или оправдательном статусе опыта виртуальной/дополненной реальности? Интуитивно это придает ему позитивный характер. Однако, с другой стороны, этот опыт в некоторых отношениях кажется ошибочным — могут ли быть совместимы эти два элемента опыта? Другой вопрос возникает, если VR/AR станет повсеместным и все же будет иллюзорным опытом. Если огромное количество нашего опыта становится иллюзорным, подрывает ли это способность любого перцептивного опыта давать нам оправдание, как могут подумать сторонники надежности?

Насколько реальны наши эмоции в виртуальной реальности? Если мне страшно, когда кажется, что я стою на вершине скалы в виртуальной реальности, но я знаю, что просто стою в офисе в Глазго, действительно ли я боюсь? Могу ли я искренне сожалеть о гибели определенных персонажей или миров в виртуальной реальности? При каких условиях различные элементы или аспекты наших эмоций реальны?

Наконец, использование VR/AR обещает сделать доступными многие возможности, которые они не могли бы получить иначе.Это может быть связано с: характером технологии предоставления экзотических впечатлений, недоступных в противном случае; возможность дать людям опыт по цене, которую они иначе не могли бы себе позволить; способность давать людям опыт, который в противном случае был бы слишком опасным или недоступным из-за пространства, времени или инвалидности. Технология обладает огромной силой делать добро: давать людям образование или специальные ресурсы, которых они иначе не могли бы получить. Но в то же время есть и этические опасения.Будут ли компании хранить данные о наших передвижениях и интересах, включая сами движения наших глаз и то, на что мы смотрим? Для какой гнусной пользы это может быть использовано? В какой степени эта технология может увеличить неравенство в нашем обществе, а не увеличить его?

2 Виртуальная реальность и обучение

2017 — 2021

В начале 2017 года CSPE опубликовал общеуниверситетский призыв к идеям, использующим технологию виртуальной реальности в обучении. Реакция была исключительной, и после некоторой доработки и доработки десять выдающихся идей были определены как победители этого конкурса идей.Важно отметить, что наши выигрышные предложения поступили от всех четырех колледжей университета. В течение 2018–2020 годов мы будем осуществлять совместный проект с коммерческим партнером Sublime (технологическим стартапом и дочерней компанией Soluis) по разработке обучающей платформы VR, на которой будут размещаться эти фантастические обучающие приложения, и аналитической платформы, с помощью которой мы можем исследовать, как люди учатся. Этот проект был щедро профинансирован Innovate UK, и полную информацию можно найти на странице Project Mobius.Проект положил начало образовательной платформе виртуальной реальности edify.

3 Обмен знаниями

Цель этого проекта заключалась в том, чтобы сделать компанию Soluis технологическим партнером Центра изучения перцептивного опыта (CSPE) и других университетских организаций в области виртуальной/дополненной реальности, а также нарастить потенциал для крупных исследовательских грантов. приложения, которые используют это партнерство. Возникшее в результате партнерство поставило университет в исключительно сильную позицию для обеспечения крупного финансирования CSPE в краткосрочной перспективе и привлечения финансирования по широкому кругу дисциплин в будущем.

Члены CSPE являются экспертами в области перцептивного опыта. VR и AR обещают изменить этот опыт. Наиболее насущной проблемой для таких компаний, как Soluis, является новый способ, с помощью которого пользователи будут испытывать опыт (UX) и взаимодействовать (UI) с этой новой презентационной средой. Исследование UI/UX было темой нашего первого семинара по обмену знаниями в рамках этого проекта, и здесь опыт и внимание нескольких философов из CSPE (и коллег из психологии) имеют прямое отношение и очень ценны для нашего коммерческого партнера.

Компания-партнер — Soluis Group, компания со штаб-квартирой в Глазго, имеющая глобальный охват в области предоставления оборудования и контента для виртуальной и дополненной реальности. Soluis может похвастаться одними из крупнейших компаний в мире в качестве постоянных клиентов и недавно получила первую премию Питера Хиггса от Scottish Edge Fund за свою новаторскую технологию VR Portal.

События

2017

• VR Showcase, Учебно-педагогическая конференция Университета Глазго, 30 марта 2017 г.
• Конкурс идей для обучения в виртуальной реальности проходил с апреля по июль 2017 г. 
• Семинар по обмену знаниями Soluis VR: 30 мая 2017 г.
• Семинар по философии дополненной и виртуальной реальности: 26–27 июня 2017 г.
• Приглашенный доклад Фионы Макферсон «Виртуальная реальность: достоверный, иллюзорный или галлюцинаторный опыт?», Семинар по сложности восприятия, Университет Барселоны, Испания
• Приглашенный доклад Фионы Макферсон «Виртуальная реальность: достоверный, иллюзорный или галлюцинаторный опыт?», факультеты когнитивных наук и философии, Университет Индианы, октябрь 2017 г.
• Highlands and Islands Enterprise VR Expo — Данун, Инвернесс и Форрес, 7–9 ноября 2017 г.
• В течение 2017 года Нил Макдоннелл проводил демонстрации технологий виртуальной реальности для своих коллег.

2018

• Нил Макдоннелл принял участие в хакатоне «Создание реальности» — Университет Южной Калифорнии, март 2018 г. (победитель в категории Microsoft).
• Приглашенная лекция Фионы Макферсон «Состоит ли виртуальная реальность в реальном, иллюзорном или галлюцинаторном опыте?», факультет философии, Университет Майами, март 2018 г.
• Основной доклад Фионы Макферсон «Состоит ли виртуальная реальность в достоверном, иллюзорном или галлюцинаторном опыте?», Южное общество философии и психологии, Сан-Антонио, Техас, март 2018 г.
• Выступление Фионы Макферсон «Состоит ли виртуальная реальность в достоверном, иллюзорном или галлюцинаторном опыте?», Университет Майами, Флорида, март 2018 г.
• Приглашенный доклад Нила Макдоннелла «Учебный проект виртуальной реальности UG», Учебно-педагогическая конференция Университета Глазго, 28/29 марта 2018 г.
• VR Showcase, Учебно-педагогическая конференция Университета Глазго, 28 и 29 марта 2018 г.
• Приглашенный доклад Нила Макдоннелла «Виртуальная реальность в образовании», Эдинбургский университет, онлайн-педагогическая конференция, май 2018 г.
• Приглашенный доклад Нила Макдоннелла «Философия виртуальной реальности», Университет Рединга, семинар «Виртуальная реальность для гуманитарных и социальных наук», 13 июня 2018 г.
• Доклад Нила МакДоннелла и Натана Уилдамна «Виртуальная реальность: реальность или вымысел», Конференция Европейского общества эстетики 2018 г. , Университет Марибора, 15 июня 2018 г.
• Демонстрация VR от CSPE на Фестивале науки в Глазго, Центр Св. Еноха, 15–16 июня 2018 г.
• Доклад Нила МакДоннелла и Натана Уайлдмана «Загадка виртуальной стоимости», Семинар «Зальцбургская выдумка в праве», Зальцбургский университет, 12 октября 2018 г.

2019

• Демонстрация проектов (демонстрации виртуальной реальности и мастерская приложений) на фестивале SPARK в Гонконге.
• Лекция Нила Макдоннелла «Загадка ценности в виртуальной реальности», серия лекций по гуманитарным наукам, Университет Глазго, 6 февраля 2019 г. Доступно онлайн здесь.
• Презентация Нила МакДоннелла и Натана Уайлдмана (Тилбург) «Загадка ценности в виртуальной реальности», Конференция по политике, праву и онтологии, Манчестерский университет, 16–17 апреля 2019 г.
• Проведение семинара по автономии и иммерсивным технологиям, 13 сентября. Выступление Нила Макдоннелла и Бена Колберна (Глазго).

Финансирование и поддержка

• 15 000 фунтов стерлингов для проекта обмена знаниями, Фонд обмена знаниями, Университет Глазго, январь-июнь 2017 г.
• 6 670 фунтов стерлингов за проект по философии виртуальной и дополненной реальности, Фонд Джона Темплтона в рамках проекта «Новые направления в изучении разума», Кембриджский университет, апрель–июнь 2017 г.
• 6 500 фунтов стерлингов для проекта виртуальной реальности и обучения, Фонд обучения и преподавания, Университет Глазго, январь – август 2017 г.
• 1500 фунтов стерлингов для семинара по философии дополненной и виртуальной реальности Шотландской философской ассоциации, июнь 2017 г.
• 600 фунтов стерлингов за написание гранта Колледжа искусств Университета Глазго
• Солуис Групп
• 716 743 фунтов стерлингов от Innovate UK в рамках проекта Mobius (стоимость проекта 911 713 фунтов стерлингов)
• 1000 фунтов стерлингов от Шотландской философской ассоциации, 600 фунтов стерлингов от Ассоциации MIND в поддержку семинара по автономии и иммерсивным технологиям.

#965: Учебник по философии процесса Уайтхеда как смене парадигмы и основа для эмпирического дизайна

Виртуальная реальность может стать катализатором смены парадигмы наших представлений о природе реальности, и одним из наиболее влиятельных философов, на мой взгляд, был Альфред Норт Уайтхед. Его философия процесса делает упор на разворачивающиеся процессы и отношения как на основное метафизическое основание, а не на статичные, конкретные объекты.Статья в Стэнфордской энциклопедии философии противопоставляет некоторые фундаментальные отличия западной философии:

Философия процесса основана на предпосылке, что бытие динамично и что динамическая природа бытия должна быть в центре внимания любого всеобъемлющего философского описания реальности и нашего места в ней. Несмотря на то, что мы воспринимаем наш мир и самих себя как постоянно изменяющиеся, западная метафизика долгое время была одержима описанием реальности как совокупности статичных индивидуумов, чьи динамические характеристики либо считаются простыми проявлениями, либо онтологически вторичными и производными…

Если мы признаем, что основными сущностями нашего мира являются процессы, мы можем генерировать лучшие философские описания всех видов сущностей и отношений, которым мы привержены, когда рассуждаем о нашем мире в здравом смысле и в науке: от квантовой запутанности до сознания , от вычислений к чувствам, от вещей к институтам, от организмов к обществам, от пробок к изменению климата, от пространства-времени к красоте.

Виртуальная реальность — это опыт, который разворачивается с течением времени, и среда просит исследовать различия между тем, как мы воспринимаем виртуальный и реальный мир. Небольшой сдвиг наших метафизических предположений от метафизики субстанции к метафизике отношений процесса позволяет нам сравнивать и противопоставлять физическое и эмпирическое измерения нашего опыта. Философия процесса открывает новые концептуальные рамки для взгляда на мир через призму динамического потока, становления и опыта как основных фундаментальных аспектов реальности, а не рассматривает эти процессы как производные свойства статических объектов.

1/ Я большой поклонник философии процесса как катализатора смены парадигмы.
Вместо того, чтобы рассматривать вещи как статические объекты, философия процесса рассматривает реальность как набор динамических процессов и отношений, которые находятся в постоянном движении.

Запись в Стэнфордской энциклопедии: https://t. co/ojLir5FiFg pic.twitter.com/P1bxoGsFAb

— Кент, пока VoicesOfVR (@kentbye) 12 мая 2020 г.

Я думаю, что философия процесса имеет гораздо больше смысла, когда речь идет о процессе эмпирического проектирования.Люди — это не математические формулы, а это значит, что вы понятия не имеете, кто другие люди испытают вашу иммерсивную часть, пока вы не протестируете ее. Дизайну игр, программного обеспечения и эмпирическому дизайну присуща гибкая и итеративная природа, когда вам нужно много времени тестировать с большим количеством людей. Это отличается от линейных, каскадных подходов к строительству физических зданий или производству фильмов, где есть четко разграниченные этапы подготовки, производства и постпродакшна.Для Уайтхеда эти итерационные процессы не просто метафоричны в человеческом масштабе, но он предполагает, что эти процессы раскрывают глубокое понимание фундаментальной природы самой реальности, поскольку имеют динамический и совместный аспект навигации по недетерминистическим потенциалам, который действительно «испытывает все». путь вниз».

Что мне нравится в Уайтхеде, так это то, что он был блестящим математиком, который позже обратился к философии, и поэтому обладает удивительной способностью делать обобщения, которые деконструируют линейные и иерархические аспекты языка и создают более сложные модели реальности.Он заменяет физику как фундаментальную науку биологическими организмами или более абстрактно как развертывающиеся процессы, находящиеся во взаимосвязи друг с другом. Это создает безмасштабный, фрактальный геометрический способ понимания реальности во всем диапазоне микроскопических и макроскопических масштабов.

Мышление Уайтхеда также повлияло на широкий спектр областей, включая экологию, теологию, образование, физику, биологию, экономику и психологию. Некоторые конкретные примеры включают работу в области квантовой механики, новые основы философии биологии, психоделические размышления Теренса МакКенны, а также открыли новые пути для интеграции идей восточных философий, таких как китайская философия.

31 октября я посетил двухчасовую программу Института Кобба «Процессное мышление на новом пороге», в которой междисциплинарная группа ученых, исследователей и практиков подытожила то, как философия процесса Уайтхеда трансформировала их конкретные области. Одним из докладчиков был философ Мэтью Д. Сегалл, один из моих любимых ученых Уайтхеда, который пишет видео и делится ими на своем канале YouTube.

Я хотел получить полное представление об Уайтхеде, его путешествии в философию, а также о том, как его мышление может способствовать фундаментальному изменению парадигмы, в котором сейчас нуждается мир.Мой опыт показывает, что виртуальная и дополненная реальность могут обеспечить эмпирический сдвиг в том, как мы относимся к себе и другим, но философия процесса предлагает совершенно другой концептуальный уровень, который может открыть гораздо более радикальные сдвиги во всех отношениях. Я также думаю, что пространственная природа VR и AR особенно подходит для создания воплощенного опыта процессно-реляционного мышления, а также помогает художникам и создателям иметь космологическое основание, которое помогает им более глубоко подключаться к своему собственному творческому процессу раскрытия потока. состояний и использовать среду, чтобы по-новому рассказать о своем опыте.

ПОСЛУШАЙТЕ ЭТОТ ЭПИЗОД ПОДКАСТА VOICES OF VR 965-Мэтт-Сегалл.mp3

Это подкаст, поддерживаемый слушателями через Voices of VR Patreon.

Музыка: Фаталити

Reality+: Дэвид Чалмерс объясняет, почему виртуальная реальность — это тоже реальность

Пока люди существуют, мы пытаемся понять, что реально, а что нет.Вы найдете ту или иную версию этого вопроса практически во всех великих мировых философских традициях — от Запада до Востока — и ответы часто на удивление не столь ясны.

Сегодня еще сложнее, потому что мир стал намного сложнее. С одной стороны, у всех нас есть довольно приличное представление о том, что реально в нашей собственной жизни. Все, что мы можем увидеть, ощутить или потрогать, кажется реальным. Наш опыт, наши мысли, наши отношения — все они кажутся реальными.Но иногда наши чувства могут обманывать нас, так как же мы действительно узнаем?

А виртуальный мир — он настоящий? Реальны ли наши онлайн-опыты так же, как машина, на которой я ехал сегодня утром, или кресло, в котором я сейчас сижу, реальны? Или как насчет наших убеждений, наших эмоций и наших ценностей? Они тоже настоящие? Или они относятся к какой-то другой категории?

Новая книга философа-первопроходца Дэвида Чалмерса поднимает эти и многие другие вопросы. Чалмерс является содиректором Центра разума, мозга и сознания в Нью-Йоркском университете и, возможно, наиболее известен своей книгой 1996 года «Сознательный разум ». Его новая книга называется и называется Reality+ , и в ней приводится очень интересный пример того, что виртуальные реальности — это настоящие реальности, наделенные таким же большим значением, как и все, что происходит в физическом мире. По мере того, как все больше и больше наших жизней проходит в виртуальном пространстве или «метавселенной», это становится чем-то большим, чем абстрактный спор.

Я обратился к Чалмерсу за последним выпуском Vox Conversations . Мы обсуждаем природу реальности, почему он считает, что мы можем жить осмысленной жизнью в виртуальном мире, можем ли мы на самом деле жить в симуляции, и думает ли он, что есть шанс, что сознание выживет после смерти тела. Это забавный разговор, который может вернуть вас к тем ночным беседам в комнате общежития колледжа, но мы склоняемся к этому и думаем, что здесь есть что-то серьезное для размышления.

Ниже приведена выдержка, отредактированная для большей длины и ясности. Как всегда, в полном подкасте гораздо больше, поэтому подпишитесь на Vox Conversations в Apple Podcasts, Google Podcasts, Spotify, Stitcher или везде, где вы слушаете подкасты.

Шон Иллинг

Определение «реальности» кажется довольно простой задачей, но вы утверждаете, что многие из нас не понимают, что считать реальным, а что нет. Поэтому я просто начну с вопроса: есть ли у нас хотя бы единое определение реальности на данный момент?

Дэвид Чалмерс

Несмотря на то, что я назвал свою книгу Реальность+ , я до сих пор не совсем уверен, что значит для меня слово «реальность».У этого слова так много разных значений, и философы любят проводить эти различия. Я предполагаю, что в одном смысле реальность — это просто все, что существует. Это весь космос. Реальность — это то, что есть, и ничего больше.

Но тогда можно говорить и о реальностях . Мы говорим о виртуальной реальности, физической реальности и так далее. Частью темы этой книги является то, что реальность может состоять из множества разных реальностей, как физических, так и виртуальных. В этом случае реальность больше похожа на взаимосвязанное пространство событий, которые взаимодействуют друг с другом.

Но тут возникает вопрос, к которому вы здесь пришли, а именно: что значит быть настоящим? В этом смысле реальность подобна реальности; свойство быть реальным. Что-то реально, что-то нет. Джо Байден настоящий. Дед Мороз, увы, вымысел. Так в чем же разница между быть настоящим и не быть настоящим? Одно из ключевых отличий состоит в том, что что-то реально, если оно обладает причинной силой, если оно может изменить мир.

Шон Иллинг

Я думаю, что большинство людей сказали бы, что виртуальный мир — под этим я подразумеваю онлайн-мир, игровой мир, метавселенную и т. д.— менее «реален», чем физический мир, что это реальность второго сорта. Это неправильно?

Дэвид Чалмерс

В каком-то смысле это интересный разрыв между поколениями. Люди моего поколения — мне за 50 — гораздо более склонны считать цифровые миры второсортными и не вполне реальными. Принимая во внимание, что люди, родившиеся в последние 20 лет или около того, в основном являются цифровыми аборигенами, которые привыкли зависать в цифровых реалиях. С их точки зрения, виртуальные миры являются частью реальности и воспринимаются именно так.

Я не уверен, что сказал бы, что виртуальные реальности второсортны, но, возможно, я бы сказал, что они второстепенны. Мы все признаем, что есть физическая реальность, а есть виртуальные реальности, которые создаются внутри физической реальности и в какой-то степени зависят от нее. Так что в этом смысле они — реальности второго уровня. И мы постоянно говорим такие вещи, как IRL (в реальной жизни), чтобы провести различие между физической реальностью и виртуальным миром. Для меня это различие между исходной реальностью и тем, что я бы назвал производной реальностью, а не различие между «настоящим» и «нереальным».

Шон Иллинг

Почему вы считаете важным представить виртуальные реальности как настоящие реальности?

Дэвид Чалмерс

Думаю, по многим причинам. С философской точки зрения это помогает нам задуматься об отношениях между разумом и реальностью. Что мы можем знать о внешнем мире? Можем ли мы что-нибудь узнать? Может быть, мы находимся в симуляции, и ничего из этого на самом деле не происходит.

Может быть, нам нужно переосмыслить отношения между разумом и реальностью, чтобы симуляции были более реальными, чем мы могли бы подумать.Становилось все более очевидным, что в ближайшие несколько десятилетий эти практические вопросы станут очень актуальными. Технология виртуальной реальности уже здесь. Мы становимся одержимы идеей метавселенной, в которой будем проводить все больше и больше времени.

Поэтому важно подумать о том, какая жизнь у нас может быть в метавселенной. Можем ли мы там жить осмысленной жизнью? Некоторые люди думают, что по самой своей природе это может быть только эскапизмом или иллюзией, а не чем-то наравне с «настоящей» жизнью. Но если я прав в том, что виртуальная реальность — это настоящая реальность, то вы можете, по крайней мере в принципе, вести осмысленную жизнь в виртуальном мире. Я думаю, это действительно важно.

Шон Иллинг

Это заставляет меня задуматься о роли вымыслов в нашей повседневной жизни. Так много последовательных вещей в человеческом мире сконструировано — деньги, мораль, закон, государство — но то, что делает эти вещи реальными, — это взаимная взаимозависимость. Они настоящие, потому что ими делятся, потому что мы все продолжаем просыпаться и верить в них.Так эти вещи менее «реальны», чем деревья или горы? Или у них просто другая категория «реальности»?

Дэвид Чалмерс

Я думаю, что большинство вещей, которые мы считаем реальными, получают свое значение благодаря взаимодействию между разумом и внешним миром. Я думаю, что есть мир, независимый от разума, но наш разум наделяет его смыслом. Деньги — это, по сути, просто куча бумаги, или кусочки металла, или записи компьютерного кода, пока люди не решат наполнить это смыслом и не займут к этому определенное отношение.

Несомненно, наше социальное окружение в значительной степени является продуктом наших умственных установок. Но в мире есть вещи, которые совершенно не зависят от разума, например, атомы. Но я бы не хотел сказать, что деньги обязательно менее реальны, потому что они являются результатом этого взаимодействия.

Это действительно важно, когда речь идет о виртуальной реальности. Потому что, как только вы осознаете роль, которую разум играет в придании вещам смысла и реальности, вам будет легче придавать смысл виртуальным вещам, точно так же, как можно придавать смысл физическим вещам.

Возможно, это то, что сейчас происходит, скажем, с технологией блокчейна или невзаимозаменяемыми токенами (NFT), или с чем-то, что вы, возможно, считали совершенно бесполезной цифровой вещью, пока, ага, люди не придают им какое-то значение.

Шон Иллинг

Хорошо, Дэвид, давайте перейдем к важным вещам: в каком случае мы живем в компьютерной симуляции?

Дэвид Чалмерс

Это интересно. Существуют разные виды симуляций.Есть так называемая идеальная симуляция, где симуляция настолько хороша, что всегда будет неотличима от физической реальности. Если мы находимся в идеальной симуляции, мы, возможно, никогда не сможем этого узнать.

Но мы можем быть в несовершенной симуляции со сбоями, с черными кошками, пересекающими наши пути, где, возможно, мы слишком напрягаем симуляцию, и тогда она ломается.

Возможно, симуляторы общаются с нами. Если бы они захотели, они могли бы дать нам очень хорошие доказательства.Они могли бы взять Эмпайр Стейт Билдинг, перевернуть его в небе вверх дном и сказать: «Вот, посмотрите на исходный код, которым я сейчас манипулирую». Они могли бы предоставить нам доказательства того, что мы находимся в симуляции, но я думаю, что мы никогда не получим убедительных доказательств того, что мы не в симуляции, потому что мы всегда можем быть в идеальной симуляции, где эти доказательства смоделированы.

Шон Иллинг

А если бы мы узнали, что все это симуляция, разве это имело бы какое-то значение?

Дэвид Чалмерс

Думаю, моя точка зрения такова, что смоделированные реальности тоже являются реальностью.Возможно, мы сейчас находимся в такой симуляции. Если это так, если бы мы обнаружили это, это было бы шокирующим на мгновение. Нам потребуется некоторое время, чтобы привыкнуть к этому, но затем в определенный момент жизнь продолжается. Точно так же, если это происходит без нашего ведома прямо сейчас, то я думаю, что это каким-то образом не лишает нашу жизнь смысла. Наша жизнь так же значима, как и раньше.

Шон Иллинг

Считаете ли вы неизбежным, что мы достигнем точки, когда виртуальный мир будет практически неотличим от физического мира? И если да, то как далеко вы думаете, что это?

Дэвид Чалмерс

Я не думаю, что это очень близко.Честно говоря, я думаю, что следующие 20 с лишним лет VR, наверное, будет хорошо, но не отлично. Может быть, лет через 20 или 30 мы доберемся до действительно качественного VR, возможно, пока не неотличимого, но хотя бы в том, что касается таких вещей, как зрение и слух и так далее.

Настоящим испытанием является воплощение и получение опыта своего тела, осязания, ощущения движения тела, ощущений, которые вы получаете от еды, питья или секса. Это гораздо более сложная задача, и для этого, вероятно, потребуется больше, чем просто стандартная виртуальная реальность или дополненная реальность, может быть, что-то вроде интерфейсов мозг-компьютер.

Как только мы достигнем точки, когда компьютерные процессы напрямую взаимодействуют с областями мозга, связанными с телом, с удовольствием и т. д., вы можете представить долгосрочные технологии, в которых это используется, чтобы дать вам гораздо более реалистичное ощущение жизни в ВР. Но я подозреваю, что действительно хорошие интерфейсы мозг-компьютер, подобные этому, появятся, вероятно, не раньше, чем через столетие.

Шон Иллинг

Считаете ли вы, что сознание переживает смерть тела?

Дэвид Чалмерс

Моя гипотеза по умолчанию состоит в том, что когда я умру, я перестану существовать.Мое сознательное я исчезнет. Может быть, если некоторые гипотезы о сознании верны, если каждая биологическая система в той или иной степени обладает сознанием, кто сказал, что не может быть маленьких фрагментов сознания, связанных с тем, что происходит после моей смерти?

Но я склонен сказать, что меня не будет. Отчасти потому, что я на самом деле не верю в нефизическую душу, отделимую от физического мозга и тела. Даже если я думаю, что сознание больше, чем мозг и тело, по крайней мере, насколько я могу судить, оно связано с ними.

Сказав это, размышление о гипотезе симуляции действительно дает перспективу некоторых различных способов осмысления жизни после смерти. Например, может быть, если мы все фрагменты кода внутри симуляции, то есть вероятность, что после физической смерти внутри симуляции этот код может быть поднят симуляторами и перемещен в какой-то другой виртуальный мир или какую-то другую часть виртуального мира. моделирование. Кто сказал, что это нельзя квалифицировать как некую жизнь после смерти?

Размышляя об идее симуляции, я несколько более склонен к мысли, что, возможно, у нас может быть какое-то существование, выходящее за рамки зеркального существования этого физического тела, хотя оно все еще может быть привязано к чему-то квазифизическому в следующей вселенной.Я думаю об этом как о несколько более естественной форме жизни после смерти, к которой может быть открыт даже тот, кто традиционно не религиозен.

Чтобы услышать остальную часть разговора, Нажмите здесь , и обязательно подписаться на Vox разговоры на Apple Podcasts , Google Podcasts , Spotify , , Stitcher или где бы вы ни слушали подкасты.

.