Красота спасет мир? | PSYCHOLOGIES

Давно уже стала газетным штампом фраза «Достоевский сказал: красота спасет мир». Бог знает, что под этим понимают. Одни считают, что это сказано во славу искусства или женской красоты, другие уверяют, что Достоевский имел в виду божественную красоту, красоту веры и Христа.

По правде говоря, ответа на этот вопрос нет. Прежде всего потому, что Достоевский ничего подобного не говорил. Эти слова произносит полубезумный юноша Ипполит Терентьев, ссылаясь на переданные ему Николаем Иволгиным слова князя Мышкина, и иронизирует: мол, князь влюбился. Князь, заметим, молчит. Молчит и Достоевский.

Я не буду даже и гадать, какой смысл вкладывал в эти слова героя, переданные другим героем третьему, автор «Идиота». Однако предметно поговорить о влиянии красоты на нашу жизнь стоит. Не знаю, имеет ли это отношение к философии, но к повседневной жизни имеет. Человек бесконечно зависит от того, что его окружает, с этим связано, в частности, то, как сам он себя воспринимает.

Мой приятель получил в свое время квартиру в блочных новостройках. Пейзаж удручающий: редкие автобусы освещают улицу с тлеющими фонарями, под ногами дождевые моря и грязь. Буквально за несколько месяцев в его глазах поселилась непроветриваемая тоска. Однажды он изрядно выпил в гостях у соседей. После застолья на уговоры жены зашнуровать ботинки ответил категорическим отказом: «Зачем? Я же домой иду». Чехов замечает устами своего героя, что «ветхость университетских построек, мрачность коридоров, копоть стен, недостаток света, унылый вид ступеней, вешалок и скамей в истории русского пессимизма занимает одно из первых мест». При всем его лукавстве заявление это скидывать со счетов тоже не стоит.

Социологи отметили, что случаи вандализма в Петербурге принадлежат по большей части молодым людям, которые выросли в так называемых спальных районах. Красоту исторического Петербурга они воспринимают агрессивно. Во всех этих пилястрах и колоннах, кариатидах, портиках и ажурных решетках они видят знак привилегии и с почти классовой ненавистью бросаются рушить и уничтожать их.

Даже такая дикая ревность к красоте чрезвычайно знаменательна. Человек от нее зависит, он к ней не равнодушен.

Мы с подачи нашей литературы привыкли относиться к красоте иронически. «Сделайте мне красиво» — девиз буржуазной пошлости. Горький вслед за Чеховым относился презрительно к герани на подоконнике. Мещанский быт. Но читатель как будто не слышал их. И герани на подоконнике выращивал, и фарфоровые статуэтки на базаре за грош покупал. А зачем крестьянин в своей тяжелотрудной жизни украшал дом резными ставнями и коньками? Нет, это стремление неистребимо.

Может ли красота сделать человека терпимее, добрее? Может ли она препятствовать злу? Вряд ли. Киношным штампом стала история о фашистском генерале, который любил Бетховена. А все же смикшировать хоть какие-то агрессивные проявления красота может.

Недавно я читал лекции в Политехническом университете в Петербурге. Шагов за двести до входа в главное здание слышна классическая музыка. Откуда она? Динамики скрыты. Студенты, вероятно, привыкли. В чем смысл?

Мне было легче входить в аудиторию после Шумана или Листа. Это понятно. Но и студенты, курящие, обнимающиеся, что-то довыясняющие, привыкли к этому фону. Выругаться на фоне Шопена было не то что невозможно, но как-то неловко. Потасовка же была и просто исключена.

Я знаю, что профессиональные музыканты поморщатся от этого примера. Классическая музыка стала фоновой. Явный упадок. Но если смотреть реально, то это, пожалуй, если и не возрождение, но некоторая надежда на него. Я тоже не в восторге от Тютчева и Пушкина на рекламах метрополитена. А все же, чувствую, и они продолжают работать. И слава богу!

Мой друг, известный скульптор, во времена студенчества писал реферат о безымянном сервизе. Его вид едва не ввел его в натуральную депрессию. В сервизе повторялась одна идея. Чашка была низом чайника, сахарница — его серединой. На белом фоне симметрично располагались черные квадраты, снизу вверх все это было перечерчено параллельными линиями. Зритель как бы оказывался в клетке. Низ был тяжел, верх одутловат. Он все это описал. Выяснилось, что сервиз принадлежит керамисту из окружения Гитлера. Значит, и красота может иметь этические последствия.

Мы выбираем вещи в магазине. Главное — удобно, полезно, не сильно дорого. Но (в этом и тайна) мы готовы приплачивать, если это еще и красиво. Потому что мы люди. Способность говорить нас, конечно, отличает от прочих животных, но еще и стремление к красоте. Для павлина она, допустим, только отвлекающий маневр и половой силок, а для нас, может быть, и смысл. Во всяком случае, как сказал один мой приятель, красота, может быть, и не спасет мир, но точно не навредит.

Красотою спасемся?.. Разбираем самый известный приписываемый Достоевскому афоризм – Православный журнал «Фома»

Приблизительное время чтения: 4 мин.

—

100%

+

Код для вставки

Код скопирован

«Красота спасет мир». .. Высказывание, приписываемое Ф. М. Достоевскому, цитируется повсеместно — как обнадеживающее, как утешительное, просто как констатация факта. Столь универсально оно на первый взгляд. Вместе с тем, очевиден вопрос: а что имел в виду сам Достоевский? Которое из рассматриваемых значений ближе всего к авторскому замыслу? Если вдуматься, в каком контексте появляется такое высказывание? И в строгом смысле, принадлежат ли Достоевскому именно эти слова?

Похоже, мы имеем дело как раз с тем случаем, когда, в силу широты употребления и кажущейся очевидности авторства, к первоисточнику давно уже никто не обращается и не отсылает. Но давайте все же посмотрим, а как там, у классика?..

Начнем с того, что такого высказывания напрямую от собственного лица у Достоевского в романах все-таки нет. Обратимся к контексту. «Мир спасет красота»: эти слова произносят сначала Ипполит, а затем Аглая Епанчина, герои романа «Идиот». Аглая, например, произносит их в списке запрещенных для разговора тем: «Слушайте, раз навсегда, — не вытерпела наконец Аглая, — если вы заговорите о чем-нибудь вроде смертной казни, или об экономическом состоянии России, или о том, что „мир спасет красота“, то… я, конечно, порадуюсь и посмеюсь очень, но… предупреждаю вас заранее: не кажитесь мне потом на глаза!» («Идиот», 4. 4, гл. VI ). Даже если предположить, что для Аглаи эти темы носят какой-то невозможный для светского разговора характер, и именно поэтому говорить о красоте она не хочет, то согласитесь: предположить, что Достоевский отождествлял себя с Аглаей Епанчиной, как-то не получается.

Посмотрим, какие представления о красоте и ее силе Достоевский определил для других своих героев. Со слов Мити Карамазова складывается едва ли не обратная картина: «Красота — это страшная и ужасная вещь! Страшная, потому что неопределимая, и определить нельзя потому, что Бог задал одни загадки. Тут берега сходятся, тут все противоречия вместе живут… Иной высший даже сердцем человек и с умом высоким, начинает с идеала Мадонны, а кончает идеалом содомским. Еще страшнее, кто уже с идеалом содомским в душе не отрицает и идеала Мадонны, и горит от него сердце его и воистину, воистину горит, как и в юные беспорочные годы… Что уму представляется позором, то сердцу сплошь красотой. В содоме ли красота?.. Ужасно то, что красота есть не только страшная, но и таинственная вещь. Тут дьявол с Богом борется, а поле битвы — сердца людей», — («Братья Карамазовы», Кн. З, гл. III). В современной литературе и печати чаще всего цитируются лишь последние слова — о битве за человека. Между тем, размышления героя о красоте содомской и красоте вышней — это ключик к пониманию проблемы.

Как видно, противоречия здесь нет. Получается, что Достоевский совершенно четко разделяет красоту на высокую и низменную, то есть горнюю и земную. Человек соединяет в себе две эти противоположности, и в этом — опасность и ужас красоты. Часто земная красота, лишенная духовного начала, принимается за красоту истинную. Она несет в себе гибель, ведь в лучшем случае — она лишь отблеск горней красоты, а в худшем — от дьявола.

Вспомните слова Аделаиды Епанчиной, когда она смотрит на портрет Настасьи Филипповны: «Такая красота — сила… с этакою красотой можно мир перевернуть!» («Идиот», 4.1, гл. VII) И что же, мир перевернулся? Князь Мышкин сходит с ума, Рогожин гибнет — нравственно и физически, сама Настасья Филипповна мертва, и тело ее — пристанище для мухи (любопытнейшая деталь!). Кого спасла такая красота и кого сделала счастливым?

В то же время Достоевский дает ясное указание на то, что для него истинная красота: «Мир станет красота Христова» (Бесы. Подготовительные материалы. Заметки. Характеристики. Планы сюжета. Диалоги. Июнь 1870 г. Продолжение фантастических страниц). Горняя красота есть красота Христа, Сын Божий отождествляется с красотой, подобно тому, как отождествляется со светом и истиной. Эта мысль часто встречается в учениях православных святых отцов. Скорее всего, от них Достоевский воспринял эту идею. В «Записной тетради 1876 1877 годов», т. е. десятью годами позже «Идиота», он писал: «Христос — 1) красота, 2) нет лучше, 3) если так, то чудо, вот и вся вера…» (ЗТ-2, апрель 1876 г.) Истинная красота в его понимании тождественна Богу. Другими словами, сказать «мир спасет красота» — все равно что сказать: «Христос есть Спаситель мира».

По поводу истины о спасительной красоте философ-мыслитель Н. Лосский заметил: «„Красота спасет мир“ — эта мысль принадлежит не только князю Мышкину („Идиот“) (еще одна ошибка! — A. M.), но и самому Достоевскому». Видимо, с его легкой руки (точнее — пера) именно такая формулировка разлетелась по свету. Но как бы то ни было, Лосский также имеет в виду отнюдь не внешние формы. И если кто-то всерьез верит, что худосочный «эталон красоты» на длинных ногах может спасти мир, то это не имеет ничего общего с глубоким нравственным контекстом романов-притч Достоевского.

Другие материалы, посвященные Федору Михайловичу и его творчеству читайте тут.

Красота спасет мир

Русский писатель Федор Достоевский заявил, что «красота спасет мир». В своей нобелевской речи соотечественник Александр Солженицын сказал то, о чем мы все думали: «Что это за заявление? … Когда в кровожадной истории красота спасала кого-то от чего-либо?»

Идя на двух ногах, взгляд человека естественным образом обращен к небу. Мы биологически созданы — положение нашего физического тела требует — стремиться к более высоким вещам.

Тем не менее, у нас есть фундаментальная слабость. Святой Августин описывал человека как curvatus in se , или «замкнувшегося в себе». Антропологически и духовно, если человек согбен и занимается только низменными, низменными вещами, он не может процветать, как должен человек.

Это падшее состояние человеческих дел требует функции искупительной красоты: красота вторгается, выбирает и изменяет того, кому она является, возвращая его в надлежащее духовное и биологическое состояние. Красота воспламеняет даже самую темную, самую холодную душу к высшим духовным переживаниям.

Но красота может показаться очень абстрактным понятием, а я не одаренный художник — в смысле, вы видели мои навыки рисования? Просто как мы видим красоту и как красота спасет мир?

Ответ прост. Смотри наружу и вверх ! Если красота должна спасти мир, то нравственным императивом является забыть о себе, перевернуть «изогнутость внутрь» и обратить внимание на внешнее!

Искупительные качества красоты двояки: она проникает в душу через великие произведения искусства и точно так же оживляет и возвышает великие цивилизации посредством сильного витализма. Эти две инициативы и есть качества, о которых Достоевский говорит в отношении спасения мира.

Красота, выраженная в великом искусстве, стремится поднять людей из этого обращенного внутрь себя состояния и заставить их смотреть вовне,  к высшим формам — великим планам, философским идеям — и вверх, к небу и Богу. Так великие произведения искусства очищают душу от уродства и гнева, позволяя без остатка плениться окружающей красотой.

Красота, переданная через великое искусство, также привносит смысл и радость в культуру. Отсюда яркий 9Появляется 0007 жизнеспособность . Ярким примером этого является традиционная итальянская культура. Их жизненная сила выражается в любви к искусству, еде и религии. Когда этот жизненный, прекрасный дух вырывается из культуры, люди что-то теряют.

Это явление разыгрывается в американской культуре, поскольку мы видим, как многие выражают отсутствие цели или психологические проблемы, видим нашу разрушающуюся социальную инфраструктуру и наблюдаем отсутствие великой художественной продукции. Фильмы, например, стали однообразными и повторяющимися, часто плохо переделывая один и тот же  сериал несколько раз в течение того же  десятилетия (я смотрю на вас, Человек-паук). Другие кинокомпании проглатывают саги и переписывают истории по образцу Критической теории.

Понятно, почему не хватает великих художников. Это происходит по мере того, как разрушаются основы цивилизации – вера и идентичность. Бывает и так, что история, определяющая будущее, плохо переписывается на наших глазах. Наша текущая политика становится ограниченной в своей способности пункт наружу и вверх, прививая красоту горожанам.

А как насчет другого элемента, витализма? По общему признанию, это концепция немного неземная, но по своей сути это элемент, который требует от нас выйти и жить жизнью. Для мужчины это значит не сидеть в мамином подвале, а выбраться оттуда, быть смелым, совершать великие подвиги, быть лидером, который ведет других к истинному и прекрасному образу жизни.

Хотя не все мы можем быть талантливыми художниками или харизматическими лидерами, мы все должны ответить на призыв, манящий нас, создать что-то прекрасное, возвысить земное через экстатическое прославление этой жизни, в которой мы живем, и продвигать красоту через тело, речь и действие. . Стремление к красоте и возведение ее превыше всего остального должны стать долгом каждого свободолюбивого гражданина, стесненного постоянно сжимающимися щупальцами окружающего нас социально-политического Левиафана.

В заключение вернусь к более раннему высказыванию Александра Солженицына: «В таком случае замечание Достоевского «Красота спасет мир» было не неосторожной фразой, а пророчеством? Ведь ему дано было видеть многое, художнику фантастического освещения».

Достоевский, по сути, умолял нас смотреть наружу и вверх .

—

[Изображение предоставлено Pixabay]

Красота спасет мир

Цитата Достоевского «Красота спасет мир»0007 Идиот часто ошибочно понимают как поверхностную привлекательность самых важных вещей. Пока мир вокруг вас выглядит прекрасно, мир в порядке.

Сапоги на земле, эта идея больше похожа на признание истинной красоты во всех вещах, даже если они не кажутся прекрасными на первый взгляд. Это означает выбор верить, даже во время обычной литургии живой жизни, что красота есть там, под потрескавшейся поверхностью всего, что мы видим.

Когда мы выбираем (потому что это действительно выбор ) распознать красоту, присущую творению, дарованному его Создателем, внутри нас есть способность спастись от тяги отчаяния, желания обезболить посредственностью, тоски по YOLO. Это поразительно.

Жизнь прекрасна, даже несмотря на множество трещин. Леонард Коэн однажды написал: «Во всем есть трещина. Вот как проникает свет». Мы знаем облегчение солнечного света из-за бесконечных серых дней. Мы знаем об обычном волшебстве выключателей света из-за гроз, которые временно лишают его силы. Мы знаем счастливые дни складывания белья, удовольствие от тихой езды по ветреным фермерским дорогам и дар выпить с другом из-за темных ночей души.

Все хорошее имеет сакраментальную природу, потому что так устроена земная жизнь. Благодаря нашему божественному Создателю нам дан дар видеть красоту, добро и истину, куда бы мы ни посмотрели, если только мы наденем эти очки.

Этот блог стал для меня подарком. Я начал его по прихоти с новорожденным на руках, и два дня назад этому ребенку исполнилось тринадцать. За эти годы я научился писать для других, писать для себя, наработал мозоли, необходимые для того, чтобы учиться у читателей и игнорировать троллей, и удивляться тому, как мы вообще можем общаться во времени и пространстве. У экранов, социальных сетей и Интернета есть темная сторона живота, но сегодня, когда я пишу этот последний пост, я предпочитаю увидеть его красоту.

( Я, работаю над этим самым пространством в 2010 году )

Я очень благодарен всем, кто прочитал в этом пространстве только абзац. Я благодарен за преданных читателей, которые были здесь с первого дня, комментируя, подписываясь и поддерживая. Я благодарен за то, что я уже не тот человек, которым был в тридцать лет, когда начал это делать. Я благодарен за поздние ночи напряженной работы, ранние утра из-за сломанных плагинов, комментарии для модерации и ожидания, которые не оправдались. Все это сделало меня лучшим человеком.

Больше всего я благодарен за друзей, которых приобрел. Клише и ежегодник, но это правда. Я не могу сосчитать всех добрых душ, которых мне посчастливилось знать, потому что я повесил здесь открытую вывеску, когда блоги были в моде. Если красота действительно спасает мир, то в моей жизни это произошло удивительным образом.

Я никуда не пойду. Я планирую писать еще больше в своем информационном бюллетене (но не слишком много; не паникуйте), я надеюсь найти больше времени, чтобы написать больше книг, скрестив пальцы, в один прекрасный день не будет глобальной чумы, и мы сможем насладиться еще одним паломничеством. в Лондон, и уже на следующей неделе я вернусь с новым эпизодом подкаста.

(На самом деле, у меня есть действительно хорошее объявление в модуле, которое скоро придет к вам. Убедитесь, что вы подписались, чтобы не пропустить его.)

Я хотел бы оставаться на связи с вами — Я более активен в Твиттере, чем в Инстаграме, но и то, и другое нормально. Моя самая надежная корреспонденция приходит через 5 Quick Things, мое короткое бесплатное электронное письмо, которое я рассылаю по пятницам. В настоящее время я работаю над ремонтом своего винтажного трейлера, превращенного в письменную хижину на заднем дворе, которую я окрестил Жозефиной Марч, и я хотел бы показать вам ее.

Вот где я надеюсь, что вы найдете меня в течение следующих нескольких лет — пишу внутри, пока я смотрю, как пасутся цыплята на заднем дворе, а наш сосед оставляет еще одно растение на общей каменной стене, чтобы мы могли попробовать его в нашем саду, выгуливаю нашу собаку Джинни, чтобы кофейня через улицу, в классе изо всех сил старалась убедить подростков, что Джейн Эйр — это волшебство, и провожала вас в паб в Оксфорде, где Толкин и Льюис рассказывали истории за пивом.