Герои

Другие участники сражения

Акинфов Михаил Иванович (?–1380)

Московский боярин, воевода. Четвертый (младший) сын московского боярина Ивана Акинфовича, одного из самых могущественных представителей московской знати. По росписи воевод русского войска в Куликовской битве летописей Архивской и Новгородской по списку Дубровского , Михаил Васильевич сражался в составе Сторожевого полка. Погиб молодым в Куликовской битве и не оставил потомства (по крайней мере, сыновей). О гибели Михаила Ивановича в сражении упоминают Краткая и Пространная летописные повести, «Задонщина», синодик Успенского собора Московского Кремля. 

Андрей (даты жизни неизвестны)

Удельный князь муромский. Упомянут в числе участников похода общерусской рати на Куликово поле. Согласно «Сказанию о Мамаевом побоище», при «уряжении полков» в Коломне дружина князя Андрея Муромского находилась в полку Правой руки Владимира Серпуховского. По другим источникам неизвестен.  

Андрей Федорович (1331–1409)

Удельный князь ростовский. Впервые упомянут в русских летописях под 1347 год в связи с женитьбой. В 1363 году вместе с князем Иваном Ржевским идет с московским войском в Ростов оспаривать княжеский стол у дяди Константина Васильевича. Последний вынужден был впоследствии довольствоваться княжением в Устюге. В 1372 году вместе с Дмитрием Московским едет в Орду, чтобы помочь добиться ему ярлыка на великое княжение владимирское. Участник похода на Тверь 1375 года и Новгород 1386 года. Согласно «Сказанию о Мамаевом побоище», в Москву ростовскую рать привел Дмитрий Ростовский. Видимо, это ошибка, так как ко времени Куликовской битвы в источниках такой ростовский князь не упоминается. Но, возможно, в протографе «Сказания» первоначально значился Андрей Ростовский. Упомянут в росписи воевод русского войска в Куликовской битве летописей по списку Дубровского и Архивской: Андрей Федорович сражался в составе полка Правой руки. В 1409 году умер, приняв перед смертью иноческое имя Афанасий.  

Андрей Федорович (1330–?)

Удельный князь стародубский. Участник похода на Тверь 1375 года и Новгород 1386 года. Участник Куликовской битвы. Упомянут только в росписи воевод русского войска в Куликовской битве летописей по списку Дубровского и Архивской, согласно которой Андрей Федорович сражался в составе полка Правой руки. 

Белеут Данила (даты жизни неизвестны)

Серпуховской боярин. Отмечен в «Сказании о Мамаевом побоище» при «уряжении полков» в Коломне как воевода в составе полка Владимира Андреевича Серпуховского. По другим источниках неизвестен. Среди представителей рода Белеутовых известен лишь один Даниил (Петрович), живший во времена Ивана Грозного. Многие из рода Белеутовых в XV–XVI веках служили удельным князьям. 

Василий Михайлович (?–06 мая1382)

Удельный князь кашинский. Единственный сын Михаила Васильевича Кашинского. Боролся за отделение Кашинского стола от Тверского великого княжества. В 1374 году временно признал себя вассалом князя Михаила Тверского, но затем вновь стал союзником Москвы. Участник похода на Тверь 1375 года, где возглавил новоторжский и кашинский полки. Упомянут в росписи воевод русского войска в Куликовской битве летописей Архивской и Новгородской по списку Дубровского, согласно которой Василий Михайлович сражался в составе Засадного полка. 

Вельяминов Тимофей Васильевич (?–после 1389)

Московский окольничий, боярин. По сообщению Пространной летописной повести, воевода Тимофей Васильевич был оставлен на Москве вместе с князем Владимиром Андреевичем Серпуховским и определенным количеством войска на случай осады Москвы и сбора опоздавших войск. Затем оба они привели оставшихся воинов к устью Лопасни, к переправе русской рати через Оку, 26 августа, где и соединились с основными силами русского войска. По другим источникам известно, что Тимофей Васильевич был воеводой полка Правой руки в битве на реке Вожа в 1378 году. Его подпись в числе свидетелей из числа московского боярства стояла на обеих духовных грамотах Дмитрия Донского.

Волуй Окатьев Тимофей Васильевич (?–1380)

Московский боярин, воевода. По родословцам – старший сын Василия Окатьевича, боярина великого московского князя Семена Гордого. Согласно «Задонщине», был женат на Настасье. У Тимофея Васильевича было два сына: Федор (убит холопом в 1382 году) и Данила, боярин великого московского князя Василия Дмитриевича. Согласно «Сказанию о Мамаевом побоище», при «уряжении полков» в Коломне был назначен воеводой в соединенный владимиро-юрьевский полк. Однако, по сообщению того же «Сказания», в ходе битвы он вел полк Левой руки с костромичами. Убит во время боя. Имя Тимофея Волуя упомянуто в списке убитых на Куликовом поле в Краткой и Пространной летописных повестях, «Задонщине», «Сказании о Мамаевом побоище», синодике Успенского собора Московского Кремля. 

Всеволож Голова Дорогобужский Владимир (Володимер) Александрович (?–1380)

Московский боярин и воевода. Сын служилого смоленского князя Александра-Всеволода Глебовича Смоленского. Древние родословцы говорят о том, что Владимир Александрович участвовал в Куликовской битве и погиб бездетным. Согласно «Сказанию о Мамаевом побоище», Владимир вместе с братом Дмитрием при «уряжении полков» в Коломне и во время Куликовской битвы были главными воеводами Передового полка. Пространная летописная повесть упоминает его в списке московских бояр, погибших в сражении. 

Всеволож Дмитрий Александрович (?–после 1394)

Московский боярин и воевода. Сын служилого смоленского князя Александра-Всеволода Глебовича Смоленского. В 1371 году Дмитрий Александрович в числе других московских бояр участвовал в заключении договора между великими князьями – московским Дмитрием Ивановичем и литовским Ольгердом. В 1392 году Дмитрий вместе с другими боярами производил мену земель Василия Дмитриевича Московского и патриарха Киприана. Осенью 1394 года боярин был назначен тысяцким в только что захваченном Москвой Нижнем Новгороде. Согласно «Сказанию о Мамаевом побоище», Дмитрий вместе с братом Владимиром при «уряжении полков» в Коломне и во время Куликовской битвы были главными воеводами Передового полка.  

Грунка Федор (даты жизни неизвестны)

Московский боярин. Упомянут только в росписи воевод русского войска в Куликовской битве летописей по списку Дубровского и Архивской, согласно которой боярин сражался в составе полка Правой руки. Упоминается в родословцах. 

Грунка Юрий Васильевич (даты жизни неизвестны)

Московский боярин, брат последнего тысяцкого Василия Васильевича Вельяминова, великокняжеский боярин Василия Дмитриевича Московского. Согласно исследованиям С.Б. Веселовского, Юрий Грунка сражался в составе полка Правой руки вторым воеводой, где, по росписи воевод русского войска в Куликовской битве летописей Архивской и Новгородской по списку П.П. Дуброского, также сражался его родственник Федор Грунка. 

Иван Александрович (?–1380)

Московский боярин, воевода. Упомянут в списке павших в Куликовской битве на страницах Пространной летописной повести. По мнению В.А. Кучкина, это имя может быть связано с двумя историческими личностями из ближайшего окружения Дмитрия Ивановича Московского. Один из них – это Иван Александрович Хлудень, внук известного боярина Семена Гордого Андрея Кобылы, второй – Иван, сын Александра Кетши, происходившего из рода смоленских князей. При этом оба боярина оставили после себя потомство, и если кто-то из них и был убит на Куликовом поле, то уже в достаточно зрелом возрасте. 

Иван Васильевич (?–1386)

Удельный князь вяземский. Стал союзником Дмитрия Московского в 1371 году. Участник похода на Тверь 1375 года. В летописи назван «Смоленским» князем по принадлежности смоленскому княжескому дому. На самом деле Иван Иванович княжил в Вязьме. Погиб в 1386 году в битве смоленских князей с Литвой под Мстиславлем. Его сын тогда же подписал договор, по которому смоленские князья попадали в зависимость от Литвы. Упомянут только в росписи воевод русского войска в Куликовской битве летописей по списку Дубровского и Архивской, согласно которой Иван Васильевич сражался в составе Большого полка под командованием великого князя московского.  

Иван Константинович (даты жизни неизвестны)

Удельный князь оболенский. Сын князя Константина Ивановича Оболенского, убитого в Оболенске великим князем Литовским Ольгердом во время нашествия на Московское государство в 1368 году. В 1375 году вместе с братом Семеном Константиновичем принимал участие в походе великого князя Дмитрия Донского на великого князя тверского Михаила Александровича. Из шести сыновей князя Ивана Константиновича Оболенского трое внесли свои имена в летопись: Василий, Семен и Глеб. Василий разбил татар под Переславлем Рязанским в 1444 году. Семен был сторонником великого князя Василия Темного в феодальной войне первой половины XV века. По ослеплении Василия он бежал в Литву вместе с князем Василием Ярославичем. Глеб, бывший воеводой в Великом Устюге, был вероломно убит Василием Косым. Упомянут как участник Куликовской битвы только в росписи воевод русского войска в Куликовской битве летописей по списку Дубровского и Архивской, согласно которой Иван Константинович сражался воеводой Сторожевого полка.  

Иван Федорович (?–1380)

Удельный князь белозерский. Старший сын белозерского князя Федора Романовича. Упомянут в летописях под 1363 годом, когда по велению отца поехал в Орду и был ходатаем перед ханом Муратом за Дмитрия Константиновича Суздальского, вторично занявшего Владимирский стол. В Куликовской битве принял участие вместе с отцом, погиб. Его имя упоминается в списках погибших на страницах Краткой и Пространной летописных повестей о Куликовской битве, в «Сказании о Мамаевом побоище», синодике Успенского собора Московского Кремля. 

Квашня Иван Родионович (?–весна 1390)

Московский боярин и воевода, единственный сын московского боярина Родиона Нестеровича. Один из приближенных бояр Дмитрия Ивановича Московского. Упоминается в «Сказании о Мамаевом побоище» при «уряжении полков» в Коломне, где был назначен воеводой костромского полка. По данным летописей Архивской и Новгородской по списку Дубровского, Иван Родионович сражался воеводой в составе Большого полка. Подпись боярина в числе других свидетелей из московской аристократии стояла на обеих духовных грамотах Дмитрия Донского. По сообщению Симеоновской летописи, перед смертью принял схиму и монашеское имя Игнатий. Погребен у храма Спаса монастыря на Всходне. 

Константин Кононович (?–1380)

Серпуховской боярин князя Владимира Андреевича. Отмечен в «Сказании о Мамаевом побоище» при «уряжении полков» в Коломне как воевода в составе серпуховского полка. Погиб в Куликовской битве. Упомянут в синодике Успенского собора. По другим источниках неизвестен. 

Морозов (Мозырев) Лев Иванович (?–1380)

Московский боярин, воевода. Четвертый сын московского боярина Ивана Мороза. По росписи воевод русского войска в Куликовской битве из летописей Архивской и Новгородской по списку Дубровского, Лев Морозов был воеводой и сражался в составе полка Левой руки. Убит во время битвы. Имя воеводы упомянуто в списке убитых на Куликовом поле в Краткой и Пространной летописных повестях, синодике Успенского собора Московского Кремля.  

Морозов Юрий Елизарович (?–1380)

Московский боярин, брат боярина Ивана Мороза. По сообщению С.Б. Веселовского, в родословцах упоминается, что он убит в Куликовской битве. 

Мстислав Константинович Оболенский (?–1380)

Удельный князь тарусский. Брат Федора Константиновича, сын погибшего в бою с Ольгердом в 1368 году Константина Юрьевича Оболенского. Упомянут в числе убитых в Куликовской битве на страницах Пространной летописной повести о Куликовской битве. По другим источникам неизвестен. 

Роман Михайлович (даты жизни неизвестны)

Удельный князь брянский. Потерял свой удел в 1360-е годы, когда тот был захвачен Литвой. После этого, вероятно, был служилым князем в Москве. Участник похода на Тверь 1375 года. Согласно «Сказанию о Мамаевом побоище», при «уряжении полков» в Коломне полком Левой руки командовал Глеб Брянский. Видимо, это ошибка, так как Глеб Брянский жил в первой половине XIV века. Возможно, в протографе «Сказания» первоначально, скорее всего, значился Роман Брянский. По росписи воевод русского войска в Куликовской битве Новгородской летописи по списку Дубровского и Архивской летописи, Роман Михайлович сражался в составе Засадного полка под командованием Владимира Серпуховского. 

Сабур Федор Иванович (?–после 1423)

Московский боярин, родом из Костромы. Согласно «Сказанию о Мамаевом побоище», в Куликовской битве сражался в полку Ивана Родионовича Квашни, вместе с Григорием Холопищевым нашел после Куликовской битвы раненого московского князя, о чем сообщил Владимиру Серпуховскому. Подпись Федора Сабура стоит под духовными грамотами Василия Дмитриевича 1417 и 1423 годов. Известно, что старший сын Федора Михаил, дворецкий Василия Темного, умер в 1464 году. Участие в Куликовской битве Федора Сабура находится под сомнением и, возможно, является вставкой начала XVI века.

Семен Константинович (даты жизни неизвестны)

Удельный князь оболенский. Участник похода на Тверь 1375 года. Упомянут только в росписи воевод русского войска в Куликовской битве летописей Архивской и списка Дубровского, согласно которой сражался в составе Сторожевого полка.  

Семен Михайлович (?–1380)

Московский боярин. Упомянут в летописных повестях о Куликовской битве, «Задонщине», синодике Успенского собора Московского Кремля среди московских бояр, убитых на Куликовом поле. По другим источникам неизвестен.

Толбуга Иван Иванович (?–1380)

Московский боярин и воевода. Потомок фоминско-березуйских (смоленских) князей. Как считает В.А. Кучкин, был младшим сыном князя Федора Ивана Константиновича Меньшого и родным братом Василия Ивановича Березуйского, смертельно раненого на Волоке Ламском во время нашествия Ольгерда. Был женат на дочери Дмитрия Монастырева, погибшего на р. Воже в 1378 году. Убит в Куликовском сражении. Упомянут в списках погибших на Куликовом поле в Пространной летописной повести. 

Федор (даты жизни неизвестны)

Удельный князь елецкий. Упомянут в числе участников похода общерусской рати на Куликово поле. Согласно «Сказанию о Мамаевом побоище», при «уряжении полков» в Коломне дружина князя Федора Елецкого находилась в полку Правой руки Владимира Серпуховского. По другим источникам неизвестен. 

Федор Константинович (?–1380)

Удельный князь тарусский. Сын погибшего в бою с Ольгердом в 1368 году Константина Юрьевича Оболенского. Происходит из рода святого князя Михаила Черниговского. По родословным, один из князей Мезецких. Упомянут в числе убитых в Куликовской битве на страницах Пространной летописной повести о Куликовской битве. По другим источникам, неизвестен. 

Федор Михайлович (1355–1408)

Удельный князь моложский. Участник похода на Тверь 1375 года и Новгород 1386 года. Упомянут как участник сражения только в росписи воевод русского войска в Куликовской битве летописей Архивской и списка Дубровского, согласно которой Федор Михайлович сражался в составе полка Левой руки.

Федор Романович (?–1380)

Удельный князь белозерский, сын белозерского князя Романа Михайловича. Был женат на княгине Феодоре, родной сестре Дмитрия Донского. Участник похода на Тверь 1375 года. Вместе с сыном принял участие в Куликовской битве. Согласно «Сказанию о Мамаевом побоище», при уряжении полков в Коломне дружина Федора Романовича находилась в составе великокняжеского полка. По данным летописей Новгородской по списку П.П. Дубровского и Архивской, во время Куликовской битвы белозерский князь со своим полком сражался в рядах Передового полка. Его участие и смерть в сражении отмечена во всех источниках о Куликовской битве на первом месте – Краткой и Пространной летописных повестях о Куликовской битве, «Задонщине», «Сказании о Мамаевом побоище», синодике Успенского собора. В «Сказании о Мамаевом побоище» белозерские князья, так же, как и в списках убиенных на брани, стоят в первых рядах откликнувшихся на зов московского князя в поход против Мамая. В.А. Кучкин считает, что это связано с тем, что белозерские князья находились в тесных вассальных отношениях с Дмитрием Московским, относились к кругу особо приближенных лиц. 

Холопищев Григорий Владимирович (даты жизни неизвестны)

Московский боярин, родом из Костромы. Правнук Ивана Гавриловича Морхини. Согласно «Сказанию о Мамаевом побоище», вместе с Федором Сабуром нашел после Куликовской битвы раненого московского князя, о чем сообщил Владимиру Серпуховскому. Существовал боярский род Холопищевых, а Григорий Владимирович Холопищев был воеводой в Нижнем Новгороде в 1395 году. 

Юрий (?–1380)

Удельный князь мещерский. Упомянут в числе убитых в Куликовской битве на страницах «Сказания о Мамаевом побоище». При уряжении полков, в Коломне дружина князя Юрия Мещерского находилась в полку Правой руки Владимира Серпуховского. По другим источникам неизвестен. 

Читать «После Куликовской битвы» — Лаврентьев А. В. — Страница 1

Александр Лаврентьев

После Куликовской битвы. Очерки истории Окско-Донского региона в последней четверти XIV – первой четверти XVI вв.

© Лаврентьев А. В., 2011

© Никулин А. Ю., дизайн обложки, 2011

© Издательство «Квадрига», оформление, 2011

Предисловие

Предыстория и история «Донского побоища», прошлое Куликова поля в XIV – начале XVI вв. развивались, кроме общерусского, также в контексте взаимоотношений двух великих княжеств, Московского и Рязанского. Начало этим отношениям было положено, возможно, еще в княжение Ивана Калиты[1], конечной же точкой стал 1521 г., когда после бегства в Литву последнего великого князя рязанского Ивана Ивановича удел был ликвидирован, войдя в состав Великого княжества Московского.

8 сентября 1380 г. великий князь Дмитрий Иванович привел на берега Непрядвы коалиционную армию москвичей и их союзников, среди которых не было великого князя рязанского Олега Ивановича. Победа была одержана не только без участия Рязани, но и как будто бы при ее прямом противодействии общерусскому делу. В то же время как само место битвы, Куликово поле в верховьях Дона, так и междуречье Оки и Дона независимо от конкретного распределения владений в регионе на 1380 г. исторически принадлежало великим князьям рязанским[2].

Выбор места сражения, конечно, не был случайным. То немногое, что мы знаем об истории региона, свидетельствует о том, что Окско-Донское междуречье являлось важнейшей стратегической территорией на пограничье Руси и степи. В XIV в. монгольские кочевья доходили до верховьев Дона[3]. От них на север, вплоть до Оки, простирался некий природный коридор, естественная сухопутная дорога с юга на север, по мнению В. Л. Егорова, начинавшаяся на правобережье Верхнего Дона, судя по всему, где-то в районе места сражения 8 сентября 1380 г., и на этой же дороге находилась расположенная севернее, ближе к Оке, Тула[4].

«Мамаево побоище» сыграло роль переломного момента в истории обоих княжеств.

Именно политические последствия Куликовской битвы, включавшие как установление москоского суверенитета над Рязанским княжеством, так и переход под прямое упраление Москвы узлового пункта междуречья Дона и Оки, «места Тула» впервые обозначили принципиальное значение региона в системе обороны Руси.

Дальнейшие события показали, что интерес Москвы к региону не был случайностью: через Верхний Дон проходил «единственный путь на юг», а на северном отрезке этого пути, «возле Тулы были сосредоточены все татарские пути к Оке»[5]. После Куликовской битвы 1380 г. Тула отошла Москве, однако Рязань не осталась равнодушной к потере влияния в Окско-Донском междуречье и на Верхнем Дону. Но, после относительно короткого периода восстановления полной самостоятельности Рязанского княжества и возвращения рязанского суверенитета над регионом, он вторично, и на этот раз навсегда, перешел к Москве. Важнейшей вехой здесь явивлась «купля» Москвой в последней четверти XV в. западной половины Великого княжества Рязанского, включавшей и Верхний Дон с Куликовым полем, и Тулу в Окско-Донском междуречье. Тем не менее, участие Рязани в обороне южных рубежей продолжало оставаться актуальным и позднее, вплоть до ликвидации великого княжения в 1521 г. Тогда же, на последнем этапе рязанской самостоятельности, история региона отмечена такой важнейшей вехой, как строительство самой южного каменного «града», Тулы, форпоста обороны на юге, «от Поля» (как отметил анонимный летописец эпохи Ивана Грозного, описывая стратегические выгоды положения новой крепости Российского государства, «близ бе Поле града Тулы»[6]). «Последний город перед степью», Тула, по подсчетам имперского посла ко двору великого князя московского Василия III, барона С. Герберштейна, символически располагалась на равном расстоянии от Москвы и Переяславля Рязанского[7].

В этом контексте формирование на Верхнем Дону в конце XV в. совместного рязанско – московского рубежа обороны на р. Меча и строительство каменного «града на Туле» в 1-й четверти XVI в. встают в один ряд с Куликовской битвой 1380 г. как важнейшие вехи в становлении обороны южных рубежей Руси. В известном смысле сражение на Дону «ввело» регион в контекст общероссийской истории не только фактом самой победы над татарами, но и на долгую перспективу обозначив его узловое положение в организации защиты границ Российского государства. Все вышеизложенное и послужило предметом изучения в настоящей книге.

Хронологические рамки исследования истории Окско – Донского региона охватывают период от Куликовской битвы до окончательной ликвидации Великого княжества Рязанского т.  е. между 1380 и 1521 гг., точнее между летом 1381 г., когда московский и рязанский великие князья заключили договор, в котором судьбе региона впервые на уровне межгосударственных отношений уделено серьезное внимание, и завершением строительства каменной Тулы, практически совпавшим с концом рязанской самостоятельности и, соответственно, присутствия Рязани в регионе как самостоятельного политического игрока. Следующий этап в истории Окско-Донского междуречья был связан со строительством в третьей четверти XVI в. первой крепости единого Российского государства в верховьях Дона и вблизи Куликова поля, Епифани, о которой уже приходилось писать[8].

Автор глубоко признателен друзьям и коллегам, в разговорах и дскуссиях с которыми писалась эта книга и которым он обязам как доброжелательной критикой, так и многочисленными ценными замечаниями и советами – А. А. Булычеву, А. В. Кузьмину, Ю. М. Эскину, А. А. Турилову, И. Н. Юркину, А. В. Шекову. Особая благодарность коллективу музея – заповедника Куликово поле и в первую очередь его директору В.  П. Гриценко и заместителю директора по научной работе А. Н. Наумову, сделавшим все, чтобы эта книга появилась на свет.

Глава 1. Московско-рязанский договор 1381 г. и Куликовская битва

Победные разультаты сражения на Дону 8 сентября 1380 г. давно сделали Куликовскую битву своего рода символом возрождения Руси, стали зримым прологом к освобождению от Ордынского ига, важнейшим этапом в объединении русских земель в единое государство, и пр. Но ясно, что, кроме общерусских, победа в Куликовской битве имела и региональные последствия, повлиявшие на расстановку сил в Окско-Донском регионе. Среди русских земель и княжеств эпохи феодальной раздробленности стратегический интерес к региону проявляли два крупнейших государственных образования, великие княжества Московское и Рязанское.

В ряду письменных источников, освещающих события вокруг Куликовской битвы, московско-рязанский договор лета 1381 г. занимает особое место, поскольку по сей день остается единственным современным Куликовской битве документом, упоминающим это ключевое событие в истории нашего Отечества. Один из пунктов докончания сообщает о том, что «князь великии Дмитрии и братъ, князь Володимеръ, билися на Дону с татары (здесь и далее в цитатах курсив мой. – А. Л.)»[9], и речь здесь может идти только о Куликовской битве. Заключенный великим князем московским Дмитрием Ивановичем с двоюродным братом и соправителем, князем Владимиром Андреевичем Серпуховским, и великим князем рязанским Олегом Ивановичем, договор неоднократно издавался и исследовался; последняя, четвертая по счету публикация текста сопровождается обстоятельным историографическим экскурсом и подробными комментариями[10].

вернуться

1

Кучкин В. А. Княгиня Анна – тетка Симеона Гордого // Исследования по источниковедению истории России (до 1917 г.). М. 1993. С. 7–9. Предположение В. А. Кучкина о рязанском браке одной из дочерей Даниила Александровича, идентифицируемой автором с «княгиней Анной» духовной великого князя Семена Ивановича, а также его договорной грамоты с братьями, оспорил К.  А. Аверьянов: Аверьянов К. А. Купли Ивана Калиты. М., 2001. С. 162–163.

вернуться

2

«В то ж время (на поле битвы. – А. Л.) по Резанскои земли ни ратои, ни пастух не покличет, но только часто вороны играют, трупу человеческаго чают» (Памятники Куликовского цикла. Гл. ред. Б. А. Рыбаков, ред. В. А. Кучкин. СПб., 1998. С. 99. Здесь далее в цитатах курсив мой. – А. Л.).

вернуться

3

Насонов А. Н. Монголы и Русь. М.; Л., 1940. С. 124.

вернуться

4

Егоров В. Л. Историческая география Золотой Орды в XIII–XIV вв. М., 1985. С. 31, 40–43, 52. Ср.: «В состав Рязанского княжества постоянно входили земли по верхнему течению Дона и его притоков, преимущественно с левой стороны» (Иловайский Д. И. История Рязанского княжества. М., 1884. С. 176).

По наблюдению В. А. Кучкина Куликово поле, как его понимали на Руси позднее, в XVI–XVII вв. , представляло собой «громадную территорию водораздела Оки и Дона», знасчительно отступающую от Непрядвы как на север, так и на юг (Кучкин В. А. Победа на Куликовом поле // ВИ. 1980.№ 8. С. 17–18).

вернуться

5

Щепкина Е. Н. Тульский уезд в XVII в., его вид и население. М., 1892. С. IV; Белоцерковский Г. М. Тула и Тульский уезд в XVI и XVII вв. Киев, 1915. С. 18.

вернуться

6

ПСРЛ. М., 1965. Т. 13. С. 487.

вернуться

7

Герберштейн С. Записки о Московии. М., 1988. С. 136 («город Тула… отстоит от Рязани почти на сорок немецких миль, а от Москвы на тридцать шесть к югу»).

вернуться

8

Лаврентьев А. В. Епифань и Верхний Дон в XII–XVII вв. Очерки истории русской крепости на Куликовом поле. М., 2005.

вернуться

9

Кучкин В.  А. Договорные грамоты московских князей XIV в. Внешнеполитические договоры. М.2003. С. 344.

вернуться

10

Кучкин В. А. Договорные грамоты московских князей XIV в. Внешнеполитические договоры. М.2003. С. 231–244. Исследователь предлагает датировать докончание 2 августа. В дальнейшем все цитаты из документа даются по этому изданию.

Донской Дмитрий Иванович | Encyclopedia.com

(1350–1389), князь московский и великий князь владимирский.

Дмитрий получил прозвище Донской за победу над войсками эмира Мамая в битве на Куликовом поле у ​​реки Дон (8 сентября 1380 г.). Его помнят как героического полководца, нанесшего решающий удар монгольскому владычеству над русскими землями и укрепившего положение Москвы как старшего русского княжества, подготовившего почву для централизованного Московского царства. Неофициально почитаемый с конца XV ​​века, Дмитрий был канонизирован Православной Церковью в 1988 за самоотверженную защиту Москвы. Современные историки повторно изучили источники о правлении князя, чтобы дать более сдержанную оценку его наследию.

После смерти отца, Ивана II (1326–1359), девятилетний Дмитрий унаследовал часть Московского княжества, но не сохранил грамоту на великое княжество Владимирское. В 1360 году хан Сарайский Навруз дал Владимирскую грамоту князю Дмитрию Константиновичу Суздальскому и Нижегородскому. Год спустя Навруз был свергнут в результате переворота, и Золотая Орда разделилась на восточную и западную части, управляемые соперничающими монгольскими владыками. Мурид, чингизидский хан Сарая на востоке, признал Дмитрия Донского великим князем Владимирским в 1362 году. Однако в 1363 году Дмитрий Донской принял второй патент от хана Абдуллы, поддержанный нечингисидским владыкой Мамаем, который взял под свой контроль Западная Орда и претендовала на власть над всеми русскими землями. Обиженный хан Мюрид отозвал у Дмитрия Донского патент и вручил его Дмитрию Константиновичу Суздальскому. Войска Дмитрия Донского стремительно двинулись во Владимир, где вытеснили Дмитрия Константиновича с его престола, а затем опустошили суздальские земли. В ходе этого похода Дмитрий Донской взял Стародуб, Галич и, возможно, Белозеро и Углич. К 1364 году он вынудил Дмитрия Константиновича капитулировать и подписать договор о признании владычества Дмитрия Донского над Владимиром. Договор был заключен в 1366 году, когда Дмитрий Донской женился на дочери Дмитрия Константиновича, княгине Евдокии. Чтобы закрепить свое старшинство, Дмитрий Донской отправил князя Константина Васильевича Ростовского в Устюг на севере и заменил его своим племянником Андреем Федоровичем, сторонником Москвы. В беспрецедентном гранте Дмитрий Донской передал своему двоюродному брату князю Владимиру Андреевичу Серпуховскому независимый суверенитет над Галичем и Дмитровом. Пожалование рассматривается как значительное развитие системы старшинства, поскольку оно устанавливало де-факто право московских князей сохранять за собой наследственные земли, распоряжаясь при этом завоеванной территорией. В 1375 году, после затяжного конфликта с Тверью и Литвой, Дмитрий Донской вынудил князя Михаила Тверского подписать договор, в котором он признавал себя вассалом Дмитрия.

С поражением Твери старшинство Дмитрия было признано большинством русских удельных князей. На пользу Москве также пошли растущие разногласия внутри Орды и междоусобицы в Литве, спровоцированные смертью Ольгерда в 1377 году. Дмитрий решил расширить свои границы и увеличить доходы, назначив своих таможенных агентов в Булгаре, как показала Джанет Мартин (1986). Он также сократил выплату обещанной дани своему покровителю Мамаю. Срочно нуждаясь в средствах, чтобы остановить своего врага Тохтамыша, ставшего в том же году ханом Сарая, и желая отомстить за поражение своего полководца на реке Воже, Мамай собрал большое войско и предъявил Дмитрию Донскому ультиматум. Дмитрий сделал одиннадцатое усилие, чтобы подчиниться. Но его посланники, которым было поручено передать средства, были блокированы наступающими татарскими войсками. 8 сентября 1380 года на Куликовом поле между Доном и притоком Непрядвой произошло столкновение объединенных войск Мамая с войском Дмитрия Донского. Татары, казалось, вот-вот одержат верх, когда их застала врасплох новая сила под командованием князя Владимира Андреевича Серпуховского. Войска Мамая бежали с места происшествия. Как отмечают Александр Пресняков и Владимир Кучкин, успехи, достигнутые в этой битве, хотя и считались важными для ослабления монгольского господства над Москвой, были быстро обращены вспять. Тохтамыш, воспользовавшийся возможностью победить Мамая, воссоединил Орду и вновь заявил о своих претензиях на власть над русскими землями. В 1382 году войско Тохтамыша осадило Москву и разграбило город. Дмитрий Донской, бежавший в Кострому, согласился заплатить Тохтамышу за владимирский патент гораздо более высокую дань, чем первоначально заплатил Мамаю.

Дмитрий Донской умело использовал церковь в своих политических и коммерческих интересах. Он спонсировал миссию 1379 года, возглавляемую монахом Стефаном, по христианизации Устюга и установлению новой епископской кафедры в Перми, которая, как документирует Мартин, обеспечила Москве контроль над районами, центральными для прибыльной торговли мехом. Митрополиты Алексий (1353–1378) и Сергий (ок. 1314–1392), игумены Троицкого монастыря, поддерживали его политику и выступали его посланниками в критических ситуациях. После смерти Алексея Дмитрий принял меры, чтобы помешать Киприану, назначенному митрополитом Литовским, претендовать на власть над Московским престолом. Вместо этого он поддержал Михаила-Митяя, который умер при загадочных обстоятельствах, не успев инвестироваться патриархом. Второй избранник Дмитрия, Пимен, был возведен в 1380 г. и с небольшим перерывом (Киприан был встречен Дмитрием после Куликовской битвы до осады Тохтамышем в 1382 г.) служил митрополитом Московским до своей смерти в 1389 г..

В мае 1389 года умер Дмитрий Донской. Он указал в своем завещании, что его сын Василий должен быть единственным наследником его вотчины, включая великое княжество Владимирское. Как отмечает Пресняков (1970), хан, приняв оговорку, признал великое княжество частью Московского княжеского удела ( вотчина ), хотя после Куликовской битвы раболепство Руси перед Ордой было утрачено. была успешно восстановлена, а великокняжеская власть значительно ослаблена. В отличие от других потомков московского князя Даниила Александровича, Дмитрий Донской не стал монахом на смертном одре. Несмотря на это, великокняжеские летописцы превозносили его как святого. 1563 Книга Степеней, , написанная в московском митрополичьем скриптории, изображает его и его жену Евдокию целомудренными подвижниками, обладающими чудотворной силой заступничества за своих потомков и свою землю, тем самым подготавливая почву для их канонизации.

См. также: базилик i; книга степеней; золотая орда; Иван II; Куликово поле, битва; сергия, ул.

Ленхофф, Гейл. (1997). «Неофициальное почитание Данииловичей в Московской Руси». В г. Культура и самобытность в Московии, 1359 г.–1584, изд. А. М. Клеймола и Г. Д. Ленхофф. Москва: ИТЗ-Гарант.

Мартин, Джанет. (1986). Сокровища Страны Тьмы: Пушной промысел и его значение для средневековой Руси. Кембридж, Великобритания: Издательство Кембриджского университета.

Пресняков Александр Евгеньевич (1970). Образование Великороссийского государства, тр. А. Э. Мурхаус. Чикаго: Четырехугольник Книги.

Вернадский Георгий. (1953). История России, т. 1, с. 3: Монголы и Русь. Нью-Хейвен, Коннектикут: Издательство Йельского университета.

Гейл Ленхофф

Великий князь Дмитрий Иванович «Донской»

(1350-1389), князь московский и великий князь владимирский. Дмитрий получил прозвище Донской за победу над войсками эмира Мамая в битве на Куликовом поле у ​​реки Дон (8 сентября 1380 г.). Его помнят как героического полководца, нанесшего решающий удар монгольскому владычеству над русскими землями и укрепившего положение Москвы как старшего русского княжества, подготовившего почву для централизованного Московского царства. Неофициально почитаемый с конца XV ​​века, Дмитрий был канонизирован Православной Церковью в 1988 за самоотверженную защиту Москвы. Современные историки пересмотрели источники о правлении князя, чтобы дать более сдержанную оценку его наследию.

После смерти отца, Ивана II (1326-1359), девятилетний Дмитрий унаследовал часть Московского княжества, но не сохранил грамоту на великое княжество Владимирское. В 1360 году хан Сарайский Навруз дал Владимирскую грамоту князю Дмитрию Константиновичу Суздальскому и Нижегородскому. Год спустя Навруз был свергнут в результате переворота, и Золотая Орда разделилась на восточную и западную части, управляемые соперничающими монгольскими владыками. Мурид, чингизидский хан Сарая на востоке, признал Дмитрия Донского великим князем Владимирским в 1362 году. Однако в 1363 году Дмитрий Донской принял второй патент от хана Абдуллы, поддержанный нечингисидским владыкой Мамаем, взявшим под свой контроль Западной Орды и претендовали на власть над всеми русскими землями. Обиженный хан Мюрид отозвал патент Дмитрия Донского и вручил его Дмитрию Константиновичу Суздальскому. Войска Дмитрия Донского стремительно двинулись во Владимир, где вытеснили Дмитрия Константиновича с его престола, а затем опустошили суздальские земли. В ходе этого похода Дмитрий Донской взял Стародуб, Галич и, возможно, Белозеро и Углич. К 1364 году он вынудил Дмитрия Константиновича капитулировать и подписать договор о признании владычества Дмитрия Донского над Владимиром. Договор был заключен в 1366 году, когда Дмитрий Донской женился на дочери Дмитрия Константиновича, княжне Евдокии. Чтобы закрепить свое старшинство, Дмитрий Донской отправил князя Константина Васильевича Ростовского в Устюг на севере и заменил его своим племянником Андреем Федоровичем, сторонником Москвы. В беспрецедентном гранте Дмитрий Донской передал своему двоюродному брату князю Владимиру Андреевичу Серпуховскому независимый суверенитет над Галичем и Дмитровом. Пожалование рассматривается как значительное развитие системы старшинства, поскольку оно устанавливало де-факто право московских князей сохранять за собой наследственные земли, распоряжаясь при этом завоеванной территорией. В 1375 году, после затяжного конфликта с Тверью и Литвой, Дмитрий Донской вынудил князя Михаила Тверского подписать договор, в котором он признавал себя вассалом Дмитрия.

С поражением Твери старшинство Дмитрия было признано большинством русских удельных князей. На пользу Москве также пошли растущие разногласия внутри Орды и междоусобицы в Литве, спровоцированные смертью Ольгерда в 1377 году. Дмитрий решил расширить свои границы и увеличить доходы, назначив своих таможенных агентов в Булгаре, как показала Джанет Мартин (1986). Сократил он и выплату обещанной дани своему покровителю Мамаю. Срочно нуждаясь в средствах, чтобы остановить своего врага Тохтамыша, который сделал себя ханом Сарая в том же году, и желая отомстить за поражение своего полководца на реке Воже, Мамай собрал большое войско и предъявил Дмитрию Донскому ультиматум. Дмитрий сделал одиннадцатое усилие, чтобы подчиниться. Но его посланники, которым было поручено передать средства, были блокированы наступающими татарскими войсками. 8 сентября 1380 года на Куликовом поле между Доном и притоком Непрядвой произошло столкновение объединенных войск Мамая с войском Дмитрия Донского. Татары, казалось, вот-вот одержат верх, когда их застала врасплох новая сила под командованием князя Владимира Андреевича Серпуховского. Войска Мамая бежали с места происшествия. Как отмечают Александр Пресняков и Владимир Кучкин, успехи, достигнутые в этой битве, хотя и считались важными для ослабления монгольского господства над Москвой, были быстро обращены вспять. Тохтамыш, воспользовавшийся возможностью победить Мамая, воссоединил Орду и вновь заявил о своих претензиях на власть над русскими землями. В 1382 году войско Тохтамыша осадило Москву и разграбило город. Дмитрий Донской, бежавший в Кострому, согласился заплатить Тохтамышу за владимирский патент гораздо более высокую дань, чем первоначально заплатил Мамаю.

Дмитрий Донской умело использовал церковь в своих политических и коммерческих интересах. В 1379 году он спонсировал миссию, возглавляемую монахом Стефаном, по обращению Устюга в христианство и учреждению новой епископской кафедры в Перми, что, по документам Мартина, обеспечило Москве контроль над центральными районами прибыльной торговли мехом. Митрополиты Алексий (1353-1378) и Сергий (ок. 1314-1392), игумены Троицкого монастыря, поддерживали его политику и выступали его посланниками в критических ситуациях. После смерти Алексея Дмитрий принял меры, чтобы помешать Киприану, назначенному митрополитом Литовским, претендовать на власть над Московским престолом. Вместо этого он поддержал Михаила-Митяя, который умер при загадочных обстоятельствах, не успев инвестироваться патриархом. Второй избранник Дмитрия, Пимен, был поставлен в 1380 г. и с небольшим перерывом (Киприан был встречен Дмитрием после Куликовской битвы до осады Тохтамышем в 1382 г.) служил митрополитом Московским до своей смерти в 1389 г..

В мае 1389 года умер Дмитрий Донской. Он указал в своем завещании, что его сын Василий должен быть единственным наследником его вотчины, включая великое княжество Владимирское. Как отмечает Пресняков (1970), хан, приняв оговорку, признал великое княжество частью московского княжеского удела (вотчины), хотя после Куликовской битвы раболепство Руси перед Ордой было фактически прекращено. восстановлена, а великокняжеская власть значительно ослаблена. В отличие от других потомков московского князя Даниила Александровича, Дмитрий Донской не стал монахом на смертном одре. Несмотря на это, великокняжеские летописцы превозносили его как святого. В Степенной книге 1563 года, написанной в московском митрополичьем скриптории, он и его супруга Евдокия изображаются как целомудренные подвижники, обладающие чудотворной силой заступничества за своих потомков и свою землю, тем самым подготавливая почву для их канонизации.

Куликовская битва – Войско князя Дмитрия Донского со свитой.

Войско Дмитрия Донского: Пехота

БИТВА НА КУЛИКОВСКОМ ПОЛЕ , генуэзское и русское) войско под предводительством эмира Мамая на Куликовом поле у ​​реки Непрядвы, притока Дона. В результате победы Дмитрий получил прозвище «Донской». Оценки числа сражавшихся в битве сильно разнятся. Согласно русским летописям, на стороне Дмитрия сражалось от 150 000 до 400 000 человек. В одной поздней летописи на стороне Мамая сражалось 9 человек.00,030. Историки склонны занижать эти цифры: от 30 000 до 240 000 для Дмитрия и от 200 000 до 300 000 для Мамая.

Обстоятельства битвы связаны с политикой Кыпчакского ханства. Мамай пытался вытеснить хана Тохтамыша, обосновавшегося в Сарае в 1378 году. Мамай, чтобы получить доход, намеревался потребовать от русских князей уплаты дани. Дмитрий организовал русских князей для сопротивления Мамаю и, по сути, для поддержки Тохтамыша. В рамках своей стратегии Мамай пытался скоординировать свои силы с войсками Ягайло, великого князя литовского, но битва произошла до прибытия литовских войск. После боевых действий большую часть дня войска Мамая покинули поле боя, предположительно потому, что он потерпел поражение, хотя некоторые историки считают, что он намеревался сохранить свою армию для противостояния Тохтамышу. Войска Дмитрия оставались на месте сражения несколько дней, а на обратном пути на Русь были атакованы литовскими войсками под командованием Ягайло, которые, не успев соединиться с войском Мамая, тем не менее успели разгромить русские войска. .

Несмотря на то, что силы, участвовавшие в битве, были огромными, и хотя битва привела к ослаблению армии Мамая и ее окончательному поражению Тохтамышем, битва не изменила вассального статуса русских князей по отношению к Кыпчакскому хану.