Надо бояться не смерти: Бертольт Брехт цитата: Бояться надо не смерти, а пустой жизни.

Содержание

Бертольт Брехт цитата: Бояться надо не смерти, а пустой жизни.

— Бертольт Брехт

Не нужно сильно опасаться смерти. Нужно бояться бесполезной жизни.
Без источников
Вариант: Бояться надо не смерти, а пустой жизни.

Взято из Wikiquote. Последнее обновление 2 июля 2022 г.

Темы

жизнь, смерть, жизни, смерти

Бертольт Брехт

немецкий драматург и теоретик театрального искусства 1898 — 1956

Связанные темы

Жизнь
Смерть
Жизни
Смерти

Врач объяснила, почему не надо бояться смерти

18.09.2021 в 23:25

Общество

16655

Британский доктор паллиативной помощи Кэтрин Манникс объяснила, почему не стоит бояться смерти. Она даже написала книгу, в которой объяснила, что происходит, когда человек вот-вот умрет. Об этом пишет Daily Star.

В первую очередь врач рекомендует растабуировать тему. ведь многие люди опасаются даже произносить слова “смерть” или мертвый”. Манникс заявляет, что если эти слова действительно пугают, то можно использовать синонимы. Например “скончался” и “усопший”. Это поможет людям, у которых близкий человек находится при смерти, правильно понять, что с ним происходит. И правильно отреагировать на приближающееся событие.

Манникс сравнивает «мирную» кончину с рождением ребенка. По ее мнению, умирать, как и рожать — это просто процесс. Умирающие все больше спят и меньше бодрствуют. В какой-то момент те, кто ухаживает за таким человеком, понимают, что их подопечный пребывает в беспамятстве. Если человек выходит из комы, то обычно заявляет, что хорошо выспался.

Доктор также объясняет, что “предсмертный хрип” это не что-то страшное и недопустимое. Просто человеку уже все равно, чтто с ним происходит. И вдох и выдох идет через частички слизи и слюны в гортани. Поэтому горло издает такие дребезжащие звуки. Манникс называет их “забавными”.

Врач добавляет, что в самом конце жизни будет период поверхностного дыхания, а затем один выдох, за которым просто не следует другой вдох. Иногда это настолько незаметно, что семьи даже не осознают, что это произошло.

Манникс считает, что обществу нужно сделать разговоры о смерти нормальными. Тогда мы сможем передавать друг-другу предсмертный опыт наших родных. Это станет утешением для тех, кто теряет близких.

Великобритания

Что еще почитать

Что почитать:Ещё материалы

В регионах

Как убрать пень за 10 минут, не выкорчёвывая: метод Циолковского
24283
Калмыкия
Извольте съехать: как петербуржцы теряют собственное жилье
Фото
15567
Санкт-Петербург
Екатерина Казьмина
Ноги больше потеть не будут, даже в зимней обуви.
3 необычные хитрости, которые раз и навсегда избавят обувь от неприятного запаха
12915
Калмыкия
Застывший на ручках плиты жир можно отчистить даже без трения: используйте эти 2 компонента
10060
Калмыкия
Названы пять причин, по которым в Калининградской области падают цены на вторичку
9857
Калининград
Белобородько Мария
Как правильно заваривать растворимый кофе, чтобы напиток получился вкусным: не все это знают
9084
Калмыкия

В регионах:Ещё материалы

Должны ли мы бояться смерти? | OUPblog

В настоящее время мы столкнулись с глобальным кризисом. Вирус распространился по всем уголкам нашей планеты, и тысячи людей умерли от коронавируса. Сейчас многие боятся заболеть и умереть. Страх перед болезнью, безусловно, может быть рациональным. Более сомнительно, таков ли страх смерти. Смерть — это то, что мы оплакиваем или боимся как худшее, что может случиться. И все же быть мертвым — это то, что никто не может испытать и описать живым.

Процесс умирания, случай смерти и состояние «быть мертвым». Процесс умирания знаком всем тем, кто умер после периода болезни. Случай смерти, несомненно, является загадкой. Никто из ныне живущих никогда не переживал смерть, и когда мы умираем, нас больше нет рядом, чтобы говорить об этом. Все, что мы знаем, это то, что однажды мы умрем. Большинство религий предполагают, что жизнь в той или иной форме продолжается после смерти, и многие люди предпочли верить в такую загробную жизнь. Но для светских людей вопросы, касающиеся смерти, не менее актуальны. Что такое смерть без бога и загробной жизни? Должны ли мы бояться конца своей жизни?

Есть два основных ответа на вопрос о страхе смерти. Во-первых, некоторые люди вслед за древним философом Эпикуром думают, что смерть не вредна для нас и что поэтому мы не должны бояться смерти. Эпикур утверждал, что смерть не является благоразумно плохой для нас, потому что «пока мы существуем, смерти нет с нами; но когда приходит смерть, нас уже нет». А античный философ Лукреций добавлял позже, что обе стороны нашей жизни наполнены небытием. А поскольку мы не боимся вечности до своего рождения, у нас соответственно мало причин бояться смерти.

Второй ответ предлагает большинство современных философов, работающих со смертью. Они расходятся с Эпикуром и Лукрецием. Вместо этого эти философы считают, что смерть как-то плохо сказывается на умирающем человеке. Согласно депривационному описанию дурности смерти, смерть дурна в силу того, что она лишает человека достойной будущей жизни. В частности, Томас Нагель утверждал, что смерть может быть плохой для тех, кто умирает вовремя, и потому что она лишает их хорошей жизни, которая у них была бы, если бы они продолжали жить. Обычно это означает, что смерть тем хуже, чем раньше она наступает. Другими словами, смерть молодых людей считается хуже, чем смерть пожилых граждан. Эта линия мышления также отражается в готовности отдавать приоритет спасению молодых жизней, а не старых во времена дефицита, а также в том, как смертность оценивается сегодня в глобальном здравоохранении.

Независимо от того, какой ответ вы предпочитаете, остается вопрос, как мы должны относиться к перспективам нашей собственной смерти. Какую причину мы должны заботиться о том, что мы умрем? Мы хотели бы рассмотреть определенный взгляд на себя, который влияет на то, как мы должны думать о смерти.

Многие люди считают, что мы перестаем существовать, когда умираем. Это убеждение обычно означает, что история нашей жизни заканчивается с нашей смертью. Эта пессимистическая мысль может привести нас к мысли, что, когда мы умираем, мы теряем все. Мы теряем наших друзей, нашу семью, воспоминания, наше прошлое, наше будущее, и мы теряем мир, в котором мы находимся, на всю вечность. Кроме того, мир теряет нас. Такие мысли могут породить экзистенциальный ужас.

Но светским людям доступен менее пессимистичный путь. Другими словами, ваше прошлое в равной степени истинно, независимо от того, живы вы или мертвы. Более того, не обязательно верно, что ваша смерть представляет собой конец вашего существования. Это зависит от того, что мы подразумеваем под «существованием». Мы можем думать о себе в нарративных терминах, как о истории, которая постепенно разворачивается от начала нашего существования до нашей биологической смерти. Мы также можем представить, что история не должна заканчиваться, когда мы умираем, а вместо этого продолжает разворачиваться, пока медленно и постепенно не закончится. Поскольку история продолжается после нашей смерти, можно думать об этом как о загробной жизни в светских терминах. Это не новое состояние существования, а скорее продолжение себя различными соответствующими способами.

Представление о светской загробной жизни предполагает, что наша биологическая смерть не является концом нашего существования. Более того, он предполагает особый взгляд на личную идентичность, аналогичный версии, разработанной Дереком Парфитом в его « причинах и лицах» (1984). Согласно Парфиту, важна не личная идентичность, а выживание определенных психологических способностей, таких как память, предпочтения и эмоции. Такая точка зрения могла бы приспособить различные наши интуитивные представления о посмертных интересах и моральной важности того, как мы говорим о мертвых людях и обращаемся с ними.

Есть несколько интересных вопросов, которые стоит изучить в связи с мирской загробной жизнью. Во-первых, насколько важно или должно иметь значение для нас то, что мы продолжаем существовать после нашей смерти, а во-вторых, насколько важно или должно иметь значение для других то, что у нас есть повествовательная загробная жизнь в этом смысле.

Избранное изображение предоставлено: Йоханнесом Пленио через Unsplash

Как не бояться своей смерти

Нужно знать

Ваша кончина неизбежна. Я надеюсь, что это не будет слишком сильным шоком. Я согласен, что краткость человеческого существования надоедает. К счастью, для большинства из нас этот ужасный факт обычно витает где-то за пределами нашего сознания: мы «осознаем» свою смерть, но не боимся ее постоянно.

Однако неизбежно бывают моменты, когда реальность нашей возможной смерти предстает перед нами в новом, более холодном свете. Близкий звонок демонстрирует хрупкость жизни, или смерть любимого человека напоминает нам, что никто не свободен от конечного предназначения человечества. Даже разговоров о смерти, как сейчас, может быть достаточно, чтобы вызвать размышление о конце, а вместе с ним и содрогание страха перед собственным исчезновением.

В эти моменты, когда ваше ожидаемое рассеяние представляет себя заново, факт смерти пережил по-новому. Вместо того, чтобы просто быть «известным», как еще одно банальное утверждение о мире — «Небо голубое». Я умру» — ощущение своего конца ощущается глубже и непосредственнее. В таких настроениях страх смерти просачивается в ваше осознание себя как личности; его потрясающая неизбежность и окончательность заставляет вас чувствовать себя маленьким и бессильным. Это страх смерти на экзистенциальном уровне, вызванный почти немыслимым представлением о том, что есть и всегда будет только один из вас — и рано или поздно он исчезнет, оставив в других лишь воспоминания. бывшие существа. Страх смерти в том виде, в каком я его здесь обсуждаю, связан не с практическим беспокойством о том, кто погасит ваш долг по кредитной карте после того, как вас не станет: он связан с тревожным фактом, что человек, заработавший этот долг, в первую очередь, всего лишь мимолетная крупица события в бесконечной истории Вселенной.

Страх смерти также усиливается, когда мы думаем о том, насколько вредна для нас смертность, что нет в жизни большего удара, чем прекращение жизни. Как заметил философ Томас Нагель, смерть — это величайшее лишение. Всегда есть еще жизнь, которую нужно прожить, и это больно, когда ее отнимают. Лучший способ справиться с этим страхом, пожалуй, — созерцать почти невыносимую мысль о своем будущем отсутствии: однажды на семейных обедах для вас уже не будет приготовлено место. На следующий день после вашей смерти газета будет выходить так же, как и накануне. А наутро после ваших похорон друзья приготовят себе утренний кофе. Однако вы уйдете навсегда, и это, безусловно, ужасное препятствие.

Так что страх смерти ужасен на вид – и поэтому, естественно, есть что преодолевать. В самом деле, стремление преодолеть страх смерти, как я полагаю, стимулировало множество размышлений в течение времени, проведенного человечеством на Земле: можно даже сказать, что разработка того, как помешать или, возможно, приспособиться, смерть лежит в основе огромного количества культурных достижений. Страх конечности — мощный двигатель.

Так как же можно побороть страх смерти? Одна из популярных стратегий — планировать продолжение жизни, которое, как обычно ожидается, будет происходить в другом, более счастливом мире. Воскресение, будь то человеческое или иное, завоевало очень много приверженцев. И было несколько религий, а также философов, которые провозгласили взгляд на время как на цикличность: мы делали это раньше, и мы будем делать это снова. Смерть как интерлюдия.

У этих тактик и идей, безусловно, есть что предложить. Но пока отбросим всякую возможность жизни после смерти, чтобы у нас осталась часто ужасающая мысль: ты есть, но однажды тебя не станет. Есть ли веские философские причины не бояться этой пропасти — между бытием и небытием? В этом Руководстве я предложу несколько основанных на философии причин не бояться собственной смерти — и в этом смысле я надеюсь, что здесь есть что-то полезное, чтобы облегчить бремя глубоко тревожного экзистенциального состояния, в котором мы все находимся. посчастливилось найти себя.

Что делать

Жизнь древнегреческого философа Эпикура, жившего в городе, проходила между 3 и 4 веками до нашей эры. Его философия сегодня популярно оформляется как некий легкий гедонизм: чувственный, радостный, намек на роскошь, озорной второй бокал вина. Хотя сам Эпикур, вероятно, не был таким зашоренным и лишенным воображения искателем удовольствий, как предполагают эти клише, они дают представление о его мировоззрении.

Для него целью жизни человека является достижение счастья. Эпикур интерпретировал это как отсутствие боли, а не как позитивную программу потакания своим желаниям, скажем, соблюдения строгого графика оргий или выпивания фляг с опиумом по утрам во вторник. Он понимал, что какое бы временное возбуждение ни вызывали такие занятия в данный момент, оно, вероятно, будет хорошо уравновешено суровой ценой, которую придется заплатить позже. Поэтому вместо этого Эпикур рекомендовал (несколько разочаровывающе) число 9.0017 умеренность , что приведет к освобождению от боли и страданий, что, в свою очередь, принесет достойную долю счастья и, следовательно, хорошую жизнь. Наши ограничения, наша скудная уверенность находятся в центре системы мысли Эпикура, и именно в этом контексте смягчения боли и накопления мягкого счастья, по его мнению, необходимо понимать страх смерти. Эпикур и его последователи считали, что страх смерти вреден для наслаждения нашей жизнью, и поэтому демонстрация того, почему этот страх необоснован, способствует общему гедонистическому проекту хорошей жизни.

Согласно этой традиции, первое, что нужно сделать, чтобы преодолеть страх смерти, — это попытаться сформулировать для себя, каково было бы быть мертвым. Представьте себе себя , но не живым — мертвым. (Помните, мы отбросили загробную жизнь.) Как вы быстро поймете, в центре этого первого действенного пункта находится неразрешимое противоречие. Вы не можете себе представить, каково это быть мертвым, потому что смерть — это отсутствие существования. Воображать буквально нечего, потому что само ничто нельзя вообразить. Нет перспективы, нет взгляда из небытия, ничего, к чему можно было бы приблизиться. Такова первая рекомендация: осознайте, что смерть — это не опыт. Сама смерть на самом деле не вещь вообще. Говоря словами Эпикура: «Смерть для нас ничего». Он был более соленым и ироничным эпикурейцем более позднего поколения, 1-го века до н. В поэме Лукреций предлагает идею, позже названную «Аргументом симметрии», которая намекает на второе, что вы должны сделать, чтобы преодолеть страх смерти: попытаться вспомнить, что было до вашего рождения. Не то, каким был мир, что составляет задачу исторического воображения, а то, каким он был до быть вами — до того, как вы были созданы. Вы обнаружите, что дородовое существование — это не то, о чем можно подумать, тем более пережить. Симметричная часть аргумента, конечно же, заключается в том, что вам так же трудно представить, что значит быть мертвым. В самом деле, согласно Лукрецию, ты-предсуществование — это то же самое, что смерть или постсуществование: и то, и другое предполагает отсутствие тебя. Без сомнения, вы не боитесь своего пренатального существования, и логически говоря, учитывая их эквивалентность, следует, что вы должны бояться смерти точно так же, как и не бояться вообще. (Как выразился писатель Владимир Набоков в своих мемуарах: «здравый смысл подсказывает нам, что наше существование — лишь краткая трещинка света между двумя вечностями тьмы».)

Это подводит нас к третьему шагу, который нужно сделать, чтобы успокоить вашу экзистенциальную тревогу: исследовать, насколько «ничего» — небытия — можно обоснованно бояться. То есть есть ли веские причины для того, чтобы ваша надвигающаяся смерть вызвала эмоцию страха? Разумно бояться вещей до такой степени, что эти вещи могут причинить вам вред. Было разумно нервничать по поводу ядерного оружия в эпоху холодной войны; разумно опасаться, что человечество превращает земной шар в сауну; и разумно, чтобы ваше сердце выстрелило, как из требушета, в горло, когда ваш партнер сказал вам слова: «Нам нужно поговорить». Все это опознаваемые угрозы, которые предвещают ужасные переживания. Ни один из них не поможет нам в достижении нашей эпикурейской цели быть счастливыми, и поэтому их обоснованно опасаются.

Но сама смерть, а не процесс умирания, который представляет собой нечто иное, кажется, не из тех вещей, которых можно обоснованно бояться, потому что это ничто. Нет ничего неудобного или обидного в том, что может быть мертвым. Это не значит, что вас лишают жизни или более счастливых лет, потому что, опять же, вы просто не там , чтобы быть лишенным в первую очередь. Для вас негде найти вред от смерти, поскольку смерть — это не состояние бытия. Это не то, что, строго говоря, происходит с вами, и поэтому не может быть вредным. (Никто не сказал бы, что святому Франциску Ассизскому 9 лет.0017 больше мертвых, чем панк-рокер «GG» Аллин, потому что Святой Франциск умер давно.) Смерть — это отсутствие события; это вообще не событие и не вещь, потому что такой вещи, как вы, больше нет. Даже то, что вы видели во сне или воображали, — скажем, незнакомец, молча стоящий у вашей кровати, когда вы просыпаетесь, — имеет некое существование, необходимое для того, чтобы быть разумным объектом страха, даже если оно оказалось тенью дерево. Сама смерть не обладает этим качеством. И Лукреций добавлял: так же неразумно бояться небытия после жизни, как бояться небытия до рождения.

Это суть аргумента Эпикура и Лукреция о том, почему нет веских причин бояться смерти. Обратите внимание, что их аргумент не говорит о страхе, что другие умрут, что является вполне разумным беспокойством, которое мы, возможно, должны усилить, учитывая, что страх смерти других людей может сделать нас более чуткими к их потребностям. Нет, эпикурейский аргумент против страха смерти касается только вашего собственного «я» и его распада.

Когда я обдумываю эти шаги, я понимаю, что их эффективность во многом зависит от моего настроения. Мне нравится мысль о том, что я могу интеллектуализировать страх смерти, как если бы простых философских размышлений было достаточно, чтобы придать мне смелости. И когда я особенно подавлен или отрешен от мира, возможно, есть проблески утешения от аргумента, что смерть — это ничто. Но обыкновенно такой ход мыслей не совсем снимает страх смерти (рискну предположить, что и у вас страх еще в какой-то степени присутствует).

Эпикур узнал это. Его аргумент сам по себе недостаточно силен, чтобы полностью избавить нас от страха предсмертного существования. Я сомневаюсь, что что-то есть, или, скорее, я бы не стал доверять ничему, что действительно и полностью избавляло от страха смерти (например, есть определенные виды фанатизма, которые, по-видимому, делают именно это, с очевидным ужасные результаты). Но, как подчеркивает современный философ Джеймс Уоррен, аргумент Эпикура следует учитывать как часть «когнитивной терапии» для того, чтобы справиться с собственной жизнью. Это может иметь свои плоды. Это может немного ослабить страх смерти, который, в свою очередь, может слегка увеличить ваше удовольствие от жизни — и это, в целом, одна из великих целей пребывания здесь в первую очередь.

Ключевые моменты – Как не бояться своей смерти

Конец вашего существования неизбежен. Вопрос в том, стоит ли вам этого бояться.
Эпикур и многие другие утверждали, что есть причины не бояться смерти.
Его аргумент, по сути, таков: когда ты жив, смерть ничто. Когда ты мертв, жизнь ничто.
Этот аргумент предназначен только для того, чтобы избавить некоторых от страха смерти и дать вам новую перспективу, с которой вы сможете наслаждаться своим мимолетным временем на Земле. Изгнание всякого страха смерти превратило бы вас в нечто едва человеческое, что наглядно продемонстрировали фанатики во всем мире.
Философия может быть полезным размышлением о том, что значит жить хорошо. Размышление о собственной смерти может сосредоточить внимание на том, что делает жизнь такой ценной.

Узнать больше

Аргументы Эпикура против страха смерти неоднократно подвергались сомнению. Возможно, самый известный контрапункт в наше время исходит от Нагеля в его уважаемой статье «Смерть» (1970), которая во многом способствовала возобновлению философского внимания к проблемам небытия. Суть аргумента Нагеля состоит в том, что — это , чего стоит опасаться в нашем собственном небытии. Их разногласия лежат в основе эпикурейской точки зрения. Нагель говорит, что Эпикур ошибается: смерть, очевидно, лишает нас возможности радостей жизни; только легкомысленные философы, предающиеся своим бессмысленным сложностям, стали бы отрицать столь простую истину. Пример: гениальный философ и математик Фрэнк Рэмси умер в 26 лет. Разумно предположить, что его смерть лишила его — и мир — бесчисленных, возможно, ныне невообразимых философских прозрений. Но это также убрало из ему тихое очарование взросления, мудрость старости (какой бы она ни была), радость иметь детей и так далее. То есть это исключило возможность его жизни, которую мы часто называем «полноценной жизнью». В этом смысле смерть была очень плоха для Рэмси, как и для всех нас. За исключением самых крайних сверхдолгожителей или людей с крайне изнурительными и неизлечимыми болезнями, смерть уносит то, чем мы могли бы в противном случае наслаждаться, если бы смерть не сделала свое нежелательное вмешательство («может случиться так, что плохой конец уготован для всех нас», пишет Нагель устало ближе к концу своей статьи). Подавляющее большинство жизней смерть лишает. Одного этого достаточно, чтобы бояться смерти, по крайней мере, так сказал бы Нагель.

Аргумент Нагеля включает в себя изменение точки зрения, что ясно видно из его зависимости от смерти других людей, использования их целей как способа продемонстрировать вред смерти для всех. Его позиция была разработана в 2009 году философом Беном Брэдли с использованием терминологии возможных миров, основная суть которой состоит в том, чтобы сравнить возможности, рассматривать каждую возможность как реальную, а затем решить, какой возможный мир лучше. Интуитивно кажется, что возможные миры, в которых Рэмси живет дольше, лучше, чем возможный (и, к сожалению, реальный) мир, в котором он умер в 26 лет, и отсюда следует, что смерть — это плохо, и ее следует опасаться. Но эта точка зрения, какой бы убедительной она ни была, отказывается от взгляда от первого лица — на самом деле, экзистенциального — взгляда эпикурейцев, чья философия, как и у большинства других древних, неотделима от их этического мировоззрения. Поскольку эпикурейский аргумент теоретически может сделать саму жизнь более приятной, а удовольствие является целью жизни, то, по их мнению, их аргумент, скорее всего, будет верным. Для эпикурейца разглагольствования о возможных мирах имеют сомнительную ценность, когда речь идет о живом наслаждении собственной жизнью, особенно когда конечным результатом является усиление страха смерти.

Конечно, против эпикурейской точки зрения можно привести и другие возражения, но, что более интересно для наших целей, в подходе «смерть есть ничто» есть сторона, которая делает неотъемлемую ценность жизни более заметной. Эта идея находит гораздо более полное признание в философии 20-го века, чем среди древних, хотя она присутствовала и тогда. Я имею в виду поразительное представление о том, что в собственной смерти есть положительное благо. Поскольку смерть абсолютно ограничивает нас, она придает форму нашему существованию. Мы здесь ненадолго, и из-за этой скоротечности мы скорее ценим свое время. Это становится наиболее ясным, если рассмотреть альтернативу: телесное бессмертие. Эпикурейцы, особенно Лукреций, думали, что вечная телесная жизнь будет адом на Земле, и я думаю, что они что-то замышляют.

Без смерти жизнь была бы ничем иным, как ужасным повторением, бессмысленным и бесконечным. Неизмеримо долгие жизни, в конце концов, превратились бы в самую банальную скуку. Тысячелетия за тысячелетиями придется прожить, и даже тогда останется вечность. В конце концов, самые возвышенные и чудесные из возможных переживаний станут наказанием за их унылую фамильярность. К счастью, это не та возможность, которая должна нас слишком сильно беспокоить. Но столкновение с альтернативой смерти приводит к выводу, что каким бы ужасным это ни было, факт смерти делает жизнь более яркой и драгоценной. Время, которое мы проводим вместе в этом месте, быстротечно: давайте проведем его с пользой.

Ссылки и книги

Бесплатный курс Шелли Каган, предлагаемый Йельским университетом, отлично подходит для доступного введения в философию смерти. Упакованный материалом, всеобъемлющей программой и убедительными лекциями, это отличное место для начала.

Еще один солидный вводный текст — « Философия смерти » Стивена Люпера (2012), который, вероятно, сейчас является академическим стандартом.

Замечательный Саймон Кричли в 2009 году прочитал лекцию в Новой школе в Нью-Йорке под названием «Философствовать — значит научиться умирать». Когда я впервые посмотрел его, я нашел его завораживающим, и я рад сказать, что он все еще есть.

Для более глубокого погружения – и для более глубоких карманов – Оксфордский справочник по философии смерти (2012 г.) является бесценным ресурсом, в котором есть эссе, охватывающие многие из основных тем философии смерти, хотя в основном с аналитической точки зрения ( так что здесь не так много межкультурной работы). Настоятельно рекомендуется эссе Филиппа Митсиса об Эпикуре и эссе Джона Брума о вреде смерти.

Лучшая недавняя книга об Эпикуре называется Как быть эпикурейцем: древнее искусство жить хорошо (2019) Кэтрин Уилсон (которая также является участником Aeon).

Надо бояться не смерти: Бертольт Брехт цитата: Бояться надо не смерти, а пустой жизни.