Неслиянно и нераздельно: The Definition of the Council of Chalcedon (451 A.D)
|
В.
Тезис, выражающий одну сторону истины, и антитезис, раскрывающий другую ее сторону, через «снятие» дают синтез, приближающий нас к познанию истины. Синтез, в свою очередь, может стать тезисом в процессе дальнейшего приближения к истине и т.д. Принципиальное отличие антиномии от противоречия состоит в том, что тезис и антитезис в ней не предполагают синтеза через снятие и не стремятся к нему. Напротив: чем более напряженно противоречие между тезисом и антитезисом, чем ярче оно выражено, тем ближе истина. Справедливо и обратное: чем меньше напряженность противостояния тезиса и антитезиса, тем дальше от истины, синтез же есть уничтожение самой антиномии, а, значит, — максимальное удаление от истины. Единство в антиномии достигается не как «снятие», а как богочеловеческое «примирение».(2)
Следовательно, всякая рассудочная истина может быть истиной лишь в том случае, если она «предусматривает все возражения на себя и отвечает на них… Истина есть суждение само-противоречивое». Рассудок, путем анализа докапывающийся до истины, упирается в антиномию и останавливается перед дилеммой: либо продолжать логическую деятельность в сторону синтеза (так он делает в процессе анализа простого противоречия), но тем самым уничтожить антиномию, либо — совершить акт «само-отрешения», т.е. признать свое бессилие в дальнейшем приближении к истине во всей ее целостности и полноте «старыми средствами» и дать место вере.
Рассудок может анализировать тезис и антитезис по очереди, но он ничего не способен сказать о них, как о нераздельном и неслиянном двуединстве, не требующим ни анализа, ни синтеза, но предполагающим акт веры. «Только антиномии и можно верить; всякое же суждение не-антиномичное просто признается или просто отвергается рассудком», — пишет Флоренский. При этом антиномия оставляет рассудок свободным, она предполагает лишь добровольную, «доброхотную» веру. Очертив пределы своих познавательных возможностей, рассудок уступает место вере. Он не упраздняется, однако, его деятельность получает новый смысл и ясный ориентир: все рассудочные логические операции должны проводиться так, чтобы не нарушалась антиномичность истины.
Происходит «укрощение» логической деятельности рассудка и «выход в благодатное мышление восстановленного, очищенного и воссозданного человеческого естества». Рассудку дается возможность превзойти себя. Познавательная деятельность человека перестает ограничиваться его рассудочной деятельностью, а захватывает всего человека, становится частью его бытия, а гносеология становится частью онтологии. Разум очищается подвигом веры, постом и молитвой, воздействием Божией благодати; на этом пути он становится способным увидеть и признать внутреннюю необходимость антиномичности догмата и преклониться перед ней. Вместе с тем рассудок обретает ясную уверенность в том, что возможно «примирение» антиномии, это примирение достигается и совершается только в Духе. Дух Святой удерживает антиномию в равновесии, Он «обеспечивает» ее нераздельное и неслиянное единство. Святой Дух не позволяет антиномии ни распасться и перейти в противостояние, ни слиться в псевдо-единство. Истинная антиномия без «неотлучного соприсутствия» (свт.
Василий Великий) Святого Духа — невозможна. Но даже очищенный верой и подвигом разум, в идеале — разум святого, не свободен до конца от внутренней антиномичности; полнота истины есть лишь «чаяние» и принадлежит «жизни будущего века». Апостол Павел пишет: »Видим оубо ныне такоже зерцалом в гадании, тогда же (когда настанет совершенное) лицем к лицу; ныне разумею от части, тогда же познаю, яко же и познан бых»»(1Кор. 13:12).
С одной стороны, утверждается необходимость дел, подвига, заслуг для оправдания на Суде, с другой — подчеркивается предопределение: »…Кого Он предопределил, тех и призвал, а кого призвал, тех и оправдал; а кого оправдал, тех и прославил». (Рим.8:30; Еф.1:5). Рассудочный подход к проблеме позволяет разъять антиномию на тезис и антитезис и отстаивать, с одной стороны, оправдание только верою, с другой — только делами. В православном учении о спасении подчеркивается необходимость совместить несовместимое, вместо «или — или» утвердить «и — и». Творить дела веры — заповедь, ведь вера без дел мертва (Иак2:17,20,24), но добрые дела помогает творить Христос. И дела, и вера — от Христа. Ни дел без веры, ни веры без дел. Через дела открывается и подтверждается вера, через веру освящаются дела, ведь они должны совершаться во имя Божие, чтобы не превратиться в человекоугодие: »И всяко, еже аще что творите, от души делайте, такоже господу, а не человеком» (Кол3:23). Но спасение — по благодати, а не от дел, поэтому в ежедневной утренней молитве повторяется: »Аще бо от дел спасеши мя, несть се благодать и дар, но долг паче».
Так поддерживается антиномичное равновесие веры и дел в православном сознании.
..». От излишних печали и уныния предостерегают также прп. Иоанн Кассиан, прп. Нил Синайский, прп. Ефрем Сирин. Но, насколько опасна для духовной жизни безмерная печаль, настолько же чревата опасными последствиями и ничем не ограниченная, невоздержанная радость, ибо она подтачивает и разрушает в человеке благоговейное отношение к Богу; смех же и «смехотворство» удаляют человека от Бога, поэтому, согласно псалму, радоваться Богу надо «с трепетом» (Пс.2:11).
Кратко и очень ярко выразил ту же мысль прп. Григорий Синаит: «… Величайшее есть оружие — держать себя в молитве и плаче, чтобы от молитвенной радости не впасть в самомнение, но сохранить себя невредимым, избрав радостопечалие» (Добротолюбие 1992:5,162).(4) Итак, как печаль, так и радость одна без другой и в своих крайних проявлениях — опасны. Ни радости без печали, ни печали без радости, ибо источник их обеих — Бог. Внутреннее состояние верующего — это соединение радости и печали, и оно антиномично. Радость и печаль гармонично со-пребывают в человеке, радостопечалие — это неуловимое, подвижное равновесие. «Снятие» здесь означало бы уклонение либо в уныние и отчаяние, либо в самомнение и гордость. Антиномичность радостопечалия предохраняет верующего и от того, и от другого.(5)
Прп. Максим Исповедник в комментариях на св. Дионисия Ареопагита увязывает существование положительного и отрицательного богословия с тем, что Сам Господь есть «и Утверждение, и Отрицание всего». Положительное богословие — это метод «прибавления», а отрицательное — «отъятия». «Прибавления — это когда что-то положительным образом говорится о Боге, например, что Он — Жизнь, Свет и тому подобное. Отъятия же — это когда что-то отрицается как чуждое Богу, например, что Бог не есть тело…». Для прп. Максима, позже для свт. Григория Паламы отрицательное богословие выше утвердительного; в богословии его «следует предпочитать», как советует св. Дионисий.
..». Сказанное касается области чувственного; в следующей же главе св. Дионисий подробно пишет о том, что Первопричина не является также ничем из умопостигаемого, будучи неизмеримо выше его: «Далее восходя, говорим, что Она не душа, не ум; ни воображение, или мнения, или слова, или разумения Она не имеет; и Она не есть ни слово, ни мысль; Она и словом не выразима и не уразумеваема… и Она не стоит, не движется, не пребывает в покое, не имеет силы и не является ни силой, ни светом; Она не живет и не жизнь; Она не есть ни сущность, ни век, ни время… к Ней совершенно неприменимы ни утверждение, ни отрицание…». Мы прервали здесь цитату, ибо для того, чтобы показать отрицательное богословие св. Дионисия во всей его полноте и блеске, пришлось бы процитировать полностью 4 и 5 главы его труда «О таинственном богословии».
Единица, до Троицы движась, пребывает единицею, и Троица, до единицы сводясь, пребывает Троицею, сие и дивно есть!.. Единицу в Троице и Троицу в Единице исповедуем, как нераздельно разделяемую и раздельно соединяемую… Совечным Отцу исповедуем Сына и Духа Святого и собезначальным, яко вечное и безначальное имеющие из Него и в Нем свое существование — и начало. Они вечно со Отцем и в Отце, и Отец вечно с ними. Не было момента, когда Отец был без них, и они без Него. Таков образ бытия Единого естеством и Триипостасного в лицех — Бога, коему слава и держава во веки веков. Аминь». Отметим главное в богословии аввы Фалассия: через все его высказывание проходит стремление органично соединить положительное и отрицательное богословие, усилить, а не приглушить напряженность догматической антиномии, выразить ее максимально ярко, говоря мирским языком, — парадоксально.
.. Ибо Единица не расчленяется Ипостасями, не содержится и не созерцается в Них относительным образом. Также и Ипостаси не сложены в Единицу и не составляют ее путем сочетания», Она есть триипостасная Единица сущности и единосущная Троица Ипостасей. Как видим, чем напряженнее антиномия, чем острее сталкиваются тезис катафатического богословия и антитезис апофатического, тем глубже переживается вся непостижимость откровения о Триедином Боге, тем естественнее богословствование переходит у аввы Фалассия в восторг («Сие и дивно есть!»), в молитву, в славословие, а у прп. Максима в молчание, которое призывает «многовоспеваемое в Святая святых Молчание незримой и неведомой велеречивости Божества».
И прп. Максим Исповедник утверждает: «Бог становится ведомым через неведение». Человек познает Бога только тогда, когда он «погружается» в «совершенно неведомое для всякого разумения запредельное незнание». Позже свт. Григорий Палама уточнил, что это — «незнание, которое выше знания», это незнание «по преизбытку». Здесь свт. Григорий продолжил мысль св. Дионисия Ареопагита, согласно которому в апофатическом богословии «не-» употребляется не в прямом смысле, а в значении «сверх-«.
|
РуНераздельно и неслиянно — Журнальный зал
Борис Херсонский
НЕРАЗДЕЛЬНО И НЕСЛИЯННО
О русско-еврейской поэзии
Слово “поэт” в энциклопедиях и словарях обычно нуждается в прилагательных. Ну, скажем – ранжировка. Великий, крупнейший, известный, заметный. Или по жанру – эпический, лирический, иронический. Но есть еще одно прилагательное, тут-то и проблема.
Русский поэт.
Украинский поэт, пишущий на русском языке. Еврейский поэт, живущий на Украине и пишущий на русском языке.
Есть три вектора, выбирайте приемлемый. Первый – язык, на котором пишет поэт. Второй – страна, в которой он проживает. Третий – кровь, которая течет в его жилах.
В цивилизованных сообществах отечеством поэта обычно признавался язык, на котором он пишет, и культура, к которой он принадлежит. Реже – ведущая тема его стихотворений. Принцип гражданства возникал в основном на торжественных процедурах – флаг какой страны поднимать? Когда Бунину вручали Нобелевскую премию, от вывешивания флагов отказались, потому что у изгнанника нет отечества – не советский же флаг поднимать в Стокгольме. А если один оказался без флага, то и остальные потерпят. И никто не пожаловался.
Осталась кровь. И, скажем прямо, практическое значение в дискуссиях имеет еврейская кровь. Здесь имеют значение даже доли, примесь еврейства – половинка, четвертушка, восьмушка – где остановиться?
Увы, сегодня эта тема, столь непопулярная и неполиткорректная прежде, обрела права гражданства.
После первой биеннале поэтов в Москве, на которой я появился (2005), мне попалась статья в какой-то небольшой православной газете. Автор написал, что среди участников биеннале он насчитал двадцать евреев. Вот люди общались, а он считал. Но и тут по пословице – дурак, дядя, плохо считаешь. Больше их было. Навскидку, не считая, скажу.
По сути, речь идет о старой теме еврейского засилья. Излюбленная антисемитская песня – чуждый элемент проникает в культуру коренного народа, разлагая ее изнутри. Если использовать терминологию Шафаревича, малый народ одолевает большой.
Не так давно кто-то отвандалил мою биографию в “Википедии”. Там написано, что я русский поэт. Тот, кто “редактировал” запись, написал – еврейский псевдопоэт. Еще один красавец написал как-то, что я “самый настоящий одесский еврей, который говорит так, как в фильме “Ликвидация”, и применять по отношению к нему термин “русский поэт” оскорбительно для понятия русского поэта”.
Эти примеры могу перебирать как четки. Почему-то нелегко забыть – “невнятное идиш-бормотание”, “еврейская помойка”…
Но практическое значение для этого разговора имеют два популярных тезиса. Привожу их в том варианте, с которым столкнулся лицом к лицу. Один известный русский писатель (русский во всех трех смыслах – по крови, по гражданству по языку) — как-то сказал мне следующее:
– Ты не пишешь по-русски. Ты используешь русские слова, превращая русский язык в новый идиш.
Переходя от частного к общему, сформулируем это так: на каком бы языке ни писал еврей по крови, он создает еврейскую литературу на языке диаспоры. Кровь решает все.
Второй тезис из другого разговора:
– Евреи не талантливы, они мастеровиты. Они хорошие часовщики и портные. То же самое в литературе – они остаются хорошими ремесленниками, но искры Божьей в них нет.
Опять-таки сформулируем это иначе: кровь определяет уровень литературных достижений.
*
Понятие “русско-еврейская” литература достаточно разработано. Есть большая двухтомная антология (составитель Макс Шрайер) русско-еврейской литературы, изданная в США. Она имеет подзаголовок – “Два века двойной идентичности”. Почти как солженицынское “Двести лет вместе”. Двойная идентичность тут – вернее. Еврейское и русское в русско-еврейской литературе существует, если применять богословские термины, “нераздельно и неслиянно”. Шимон Маркиш, по сути, введший в обиход это понятие, подробно проанализировал ранний этап становления русско-еврейской литературы и считал, что расстрел Бабеля положил этой литературе конец. Но если еврейско-русская литература и впрямь умерла, то о чем речь? О чем сокрушаются русские националы, от жестких до весьма умеренных? Отчего горячатся “русские поэты еврейского происхождения”, как принято было говорить? Почему, в частности, русский критик еврейского происхождения В.
Топоров исходит ненавистью, говоря о русском поэте еврейского происхождения В. Гандельсмане? Нет, понятие еврейско-русской литературы не пусто, оно имеет по всем законам логики и содержание, и немалый объем.
Кроме того, на мой взгляд, это понятие имеет свойства демона – оно появляется, только когда его вызывают.
*
Вызывают с двух сторон. С еврейской стороны на бытовом уровне демона чаще вызывают, чтобы показать, каких успехов добились диаспоризированные евреи в России в области стихосложения: знай наших! Так Слуцкий – тоже еврей? Ах, что Вы мне такое говорите! А кто такой Слуцкий? На более высоком уровне требования “еврейской стороны” к понятию еврейско-русской литературы довольно жесткие:
1. Свободный выбор своей национально-культурной принадлежности, ведущий к национальному самосознанию.
2. Укорененность в еврейской цивилизации, органическая связь с ней и как следствие – естественное обращение к еврейской тематике.
При этом, каким бы ни было отношение писателя к материалу, его взгляд – это всегда взгляд изнутри, что и составляет основное отличие еврейского писателя от нееврейского (вне зависимости от его этнического происхождения), обращающегося к еврейскому сюжету.
3. Социальная репрезентативность, то есть способность писателя быть голосом общины в целом или существенной ее части. Писатели и публицисты, порвавшие с национальной общностью (будь то в религиозно-обрядном или национально-культурном отношении; см. Отступничество) и не выражавшие солидарности с нею, не принадлежат к русско-еврейской литературе, даже если их творчество было посвящено еврейской тематике (например, публицистика Я. Брафмана, драматургия и проза С. Литвина-Эфрона (1849–1925) и т.п., бывшие по сути откровенным доносительством (см. Доносчики) на еврейство).
4. Двойная принадлежность к русской и еврейской цивилизациям (этот признак характерен для XX века), означающая, среди прочего, что творчество писателя в равной степени принадлежит двум народам (редакционная статья Еврейской электронной энциклопедии).
Обратим особое внимание на п. 3. Весьма многие, в том числе и выдающиеся поэты “еврейского происхождения”, писавшие и пишущие на русском языке, немедленно должны быть исключены из рядов. Но чаще всего этот критерий игнорируется.
Но есть и крайняя еврейская точка зрения на проблему – о разрушительности русской прививки для еврейской души. О неизбежно формирующейся враждебности к собственному еврейству. Об отказе от еврейской культуры. От еврейской религии. О психологическом слиянии с преследователями (идентификация с агрессором). Тут главной фигурой-пугалом является великий поэт Борис Пастернак.
*
В известной степени – да, русско-еврейская поэзия во многом есть поэзия “выкрестов”. Надсон, Пастернак, Мандельштам, Галич… Примеры многочисленны. Но еще больше “выкрестов” в широком смысле слова. Багрицкий, торжественно отрекшись от своего еврейства (“Уйти? Уйду! Тем лучше.
Наплевать”), “выкрестился” в коммунистическую веру. И с ним первое значительное поколение советских русско-еврейских поэтов. Отметим – этому поколению было что отбросить. Кто-то и в хедере учился. Поколение еврейских поэтов, которое пришло в литературу в шестидесятые годы, не имело за душой ничего, кроме советской идеологии, от которой нужно было как-то оттолкнуться, а лучше – оттолкнуть ее. Тут православный храм оказался ближе, чем синагога.
*
С русской стороны в основном демона вызывают, чтобы показать, как губительно влияет еврейский элемент на русскую поэзию. На уровне мышления, языка. По-моему, Астафьев в переписке с Эйдельманом написал, что еврейские авторы превратили русский язык в некое эсперанто. Уже писал – мой знакомец выразился энергичнее: в новый идиш. Это, разумеется, приводит меня в ярость. Но не настолько сильную, чтобы помешать мне вспомнить, что идиш – это язык немецкого окружения евреев, сформировавшийся за несколько столетий, точнее – нижненемецкий диалект, порядком подсоленный славянизмами и гебраизмами.
Случилось бы подобное с русским языком, если бы не известные события?
Да нет, думаю. Хотя на низовом уровне такой идиш какое-то время существовал. Его часто называют одесским диалектом. Но на уровне литературы “новый идиш” проник скорее в прозу (через Бабеля и его бесконечных имитаторов), чем в поэзию, и то – в весьма преобразованном виде.
Но никогда и никто не записывал русские слова еврейскими буквами: новый идиш не состоялся.
Другое обвинение – выхолащивание эмоционального содержания языка, и даже – разрушение синтаксиса. Ну, эта работа в современной поэзии ведется широко. Но еврейский элемент здесь весьма незначителен.
С русской стороны, конечно, мишень не великий Пастернак, а великий Бродский.
*
Понятно, что мне не нравится термин “русско-еврейская литература”, как ни пиши – слитно или через строчку.
Ввести этот термин – значит согласиться, что “шелест крови”, а не язык определяет принадлежность поэта. Если говорить о Бродском, то у него помню только раннее стихотворение о еврейском кладбище, где затронута еврейская тема. Ну и библейские стихи типа Авраам и Исаак. Но и они – скорее в русле мировой стихотворной библеистики.
У Жаботинского есть прекрасная статья о революции пятого года, когда оратор витийствовал, а из толпы раздавался вопрос – а он (оратор) часом не из жидков?
И тут же толпа начинала слушать оратора по-другому.
От моего неприятия деления авторов по крови не сдвинется ничего. Будут делить, а когда и меры принимать. Вспомним 52-й год. Правда, тогда расстреляли тех, кто на идиш писал…
*
Если все же говорить именно о русско-еврейской литературе (поэзии), а не о стихах, написанных этническими евреями и полуевреями на русском языке, то, представляется, ее можно разделить на периоды.
Первый, самый ранний – это произведения о еврейской жизни, написанные евреями на русском языке. Обычно временной границей этого периода считается гибель Бабеля – ключевой фигуры русско-еврейской литературы. Но, во-первых, еврейский быт и еврейское мироощущение – лишь часть творческого наследия этого писателя. Да и “Одесские рассказы” — это скорее криминально-романтические фантазии Бабеля, чем реальность той поры. И “одесский язык” Бабеля куда цветистей и интересней, чем реальный жаргон еврейской криминальной среды. Недавно читал историческую сттаью с обильным цитированием воровских писем Одессы десятых-двадцатых годов. Очень скучные тексты. Поэтому правильнее здесь проложить условную границу где-то на уровне 1910 года.
Второй – предреволюционный и послереволюционный период – можно было бы назвать “поэзией ухода”. Тут либо грубый декларируемый разрыв с еврейской средой и мироощущением, как в знаменитых, уже упоминавшихся стихах Багрицкого “Происхождение”, либо куда более тонкий и неоднозначный способ отвержения еврейства у Мандельштама (“Благодати не имея, и священства лишены, в темном храме иудеи отпевали прах жены”).
Упомяну и прозаический отрывок (если только Мандельштам вообще писал прозу – его тексты поэтичны всегда) – главу “Хаос иудейский” из “Шума времени”.
Но чаще можно говорить о слепом пятне – еврейская тема и еврейское мироощущение совершенно исчезают из поэзии этнических евреев. Думаю, лучшего примера, чем Пастернак, тут не привести. Процесс “ухода” очень хорошо отражен в романтической наивно-коммунистической поэме Иосифа Уткина – “Повесть о рыжем Мотеле”. Маленький рыжий Мотеле превращается из трогательного обитателя штетла в малосимпатичного комиссара Блоха, впрочем, получая долгожданный приз – дочь раввина в жены. Но в памяти сохранился не комиссар Блох, а описание быта местечка, строки “да, под самой маленькой крышей, как она ни слаба…”
Третий, очень короткий, насильственно оборванный период — это первые послевоенные годы, осознание трагедии Катастрофы. Нацистский террор не знал разницы между евреем, говорящим по-русски или на идиш, крещеным евреем или иудеем, или агностиком.
Пролитая кровь заставила людей вновь почувствовать “шелест крови” в своих жилах… Кампания 1947-го и последующих годов оборвала начавшееся пробуждение.
Четвертый период я бы назвал периодом “поэзии Возвращения”, который начался со времени хрущевской оттепели и продолжается и сейчас. Невозможно переоценить значение для этого периода стихотворения, написанного русским поэтом Евтушенко. Я имею в виду стихотворение “Бабий яр”, положенное на музыку Шостаковичем (первая часть 13-й симфонии). И имя Андрея Вознесенского должно быть упомянуто с благодарностью – стихотворение «Гетто в озере». Думаю, что Шестидневная война и начавшаяся эмиграция в Израиль и США, а также еврейское крыло диссидентского движения сыграли тут свою роль.
*
Вот реальный эпизод, имеющий отношение к “поэзии возвращения”. Речь идет о семидесятых годах прошлого века. Молодой одессит, диссидент с вполне определенной фамилией – Авербух, написал стихотворение о России в духе Ирины Ратушинской – “Ненавистная моя Родина”.
Александр Авербух был смелым и прямым человеком. Он решил распространять эти стихи не анонимно, а с полной подписью и даже с указанием домашнего адреса. Напечатав текст на пишущей машинке, он перечитал его – и остановился.
Не то чтобы стихи разонравились ему. Нет, он по-прежнему был готов подписаться под каждым словом. Но вот подпись…
Нет, ни своей фамилии, ни национальности Александр (ныне Исайя) не стыдился. Но он вдруг понял, что содержание стихотворения и подпись плохо стыкуются. Он понял, что у человека, пишущего подобные стихи о России, фамилия должна быть другая.
В дальнейшем убеждения моего героя приняли совершенно иной характер, его уже не интересовали российские дела, все его мысли были устремлены к Земле Обетованной. Где он и живет – вот уже несколько десятилетий. Не знаю, пишет ли он стихи. По-моему – нет.
Но те поэты, евреи по национальности, которые продолжали жить в России, писать на русском языке, оставаясь в привычном русле общедемократических, либеральных и христианских убеждений, и в то же время, остро осознавали свою национальную принадлежность, как бы остановились на полпути, тем самым оказавшись между двух огней.
Приведем в пример “выкреста” Александра Галича, певшего:
Наш поезд уходит в Освенцим
Сегодня и ежедневно.
Повторюсь – память о Катастрофе и о жертвах сталинского террора не давала этим людям окончательно забыть о своем происхождении, отождествить себя с агрессором, как говорят психологи. Любовь к русской культуре, сложившиеся либерально-христианские или просто либеральные убеждения не давали им примкнуть к сионистскому движению или вернуться к вере отцов (точнее – прапрадедов, ибо ни отцы, ни деды никакой веры не имели). Очередная вспышка антисемитизма толкала их в одну сторону, либерализация и демократизация – в иную.
Это зыбкое, внутренне противоречивое состояние, это “полпути” и было дорогой русско-еврейской поэзии конца прошлого века.
*
Внутреннее разделение, двойная идентичность, поэзия с нечистым “р”, с акцентом различной степени тяжести – от едва заметного до совершенно откровенного.
Чаяние Нового Иерусалима, скорбь по разрушенному Храму, боль за реальный Иерусалим и реальную Москву, Петербург, Киев, Одессу…
Все это, вероятно, не может быть отброшено ради обретения непротиворечивой идентичности, ради цельности, подобной монолитности камня. Ибо структура интегрированной личности, плотность монолита не оставляет пространства для поэтического творчества.
Напряжение внутреннего диалога, разлом бытия, требующий обезболивания, если не исцеления, это ли не почва для стихов высочайшего накала? Бесконечный выбор, который никогда не будет сделан. Внутренние сомнения и внешние удары с двух сторон. Все это надлежит претерпеть. Ради чего?
Ни денег, ни настоящей славы не приносит сегодня русское стихосложение. Не за стихи полюбит поэта прекрасная дама, не закажет ему Держава оды на восшествие на престол господина К. Не оплатит иностранная разведка стихотворного пасквиля на вскормившую ренегата землю.
Лишь иррациональная, необъяснимая преданность Слову может оправдать мало кому нужное творчество, поглощающее время, эмоции, душевные силы.
В случае еврейско-русской поэзии это преданность русскому слову, языку, вскормившему душу еврея вместе с молоком русскоговорящей еврейской матери, говорящей все с тем же акцентом.
Поле этого смешанного стихотворчества продолжает плодоносить.
Как бы то ни было, урожай с этого поля собирает русская культура, русская поэзия. И ей решать, как распорядиться русско-еврейским наследием.
*
Если русско-еврейская литература и впрямь существует, то судьба у нее более или менее определенная. Эмиграция значительно потрепала ряды русско-еврейской интеллигенции. Дети эмигрантов далеко не всегда грамотно говорят и пишут по-русски. Моя племянница прекрасно пишет прозу на английском языке, с русским у нее некоторые проблемы.
Думаю, что мы имеем дело с последним или предпоследним поколением евреев, пишущих стихи по-русски. Господа националы могут не беспокоиться… А жаль.
Борис Херсонский – поэт, эссеист, переводчик. Родился в 1950 году. Окончил Одесский медицинский институт. Заведует кафедрой клинической психологии Одесского национального университета. Автор нескольких книг стихов. Живет в Одессе.
Неразделимое определение и значение — Merriam-Webster
неотделимая
(ˌ)in-ˈse-p(ə-)rə-bəl
1
: невозможно отделить или отделить
неразлучные проблемы
2
: вроде всегда вместе : очень близкие
неразлучные друзья
неразлучность
(ˌ)in-ˌse-p(ə-)rə-ˈbi-lə-tē
существительное
неотделимый
существительное
нераздельность
(ˌ)in-ˈse-p(ə-)rə-bəl-nəs
существительное
нераздельно
(ˌ)in-ˈse-p(ə-)rə-blē
наречие
Синонимы
- грудь
- приятель-приятель
- дружище
- закрыть
- особенный
- знакомый
- дружелюбный
- интим
- внутрь
- рядом с
- толстый
- плотно
Просмотреть все синонимы и антонимы в тезаурусе
Примеры предложений
Одна проблема неотделима от другой.
они стали неразлучными друзьями с тех пор, как встретились в летнем лагере много лет назад
Недавние примеры в Интернете
Между тем, наследие Коулуна будет жить в памяти посетителей, для которых ресторан неотделим от празднования дней рождения, свадеб, выпускных вечеров и похорон.
Дина Пан, BostonGlobe.com , 18 октября 2022 г.
Ставки и страдания неотделимы от ее успеха.
Театральный критик Чарльза Макналти, Los Angeles Times , 11 октября 2022 г.
Выгорание неотделимо от личности платформы.
WIRED , 4 октября 2022 г.
И все же гладкой красоте Победы неотделим от его безжалостно гендерного и жесткого социального порядка.
Ричард Броди, The New Yorker , 22 сентября 2022 г.
У пары было первое свидание в 2018 году в мексиканском ресторане в Калифорнии, и с этого момента они были неразлучны.
Линси Эйделл, Peoplemag , 13 сентября 2022 г.
Двое по-прежнему неразлучны с момента их помолвки — от совместного празднования Пасхи до отпуска.
Ингрид Васкес, Peoplemag , 17 октября 2022 г.
В течение многих лет Ксандер Богертс и Рафаэль Деверс были почти неразлучны.
Алекс Спейер, BostonGlobe.com , 6 октября 2022 г.
Их истории и дискографии составляют почти неразлучный .
Крейг Дженкинс, Стервятник , 3 июня 2021 г.
Узнать больше
Эти примеры предложений автоматически выбираются из различных онлайн-источников новостей, чтобы отразить текущее использование слова «неотделимый». Мнения, выраженные в примерах, не отражают точку зрения Merriam-Webster или ее редакторов. Отправьте нам отзыв.
История слов
Этимология
Среднеанглийский, от латинского inseparabilis , от in- + separabilis separable
Первое известное использование
14 век, в значении, определенном в смысле 1
Путешественник во времени
4
Первое известное использование
неотделимого было
в 14 веке
Посмотреть другие слова из того же века
неразумный
неразлучный
неотделимый
Посмотреть другие записи поблизости
Процитировать эту запись
«Неразлучны».
Словарь Merriam-Webster.com , Merriam-Webster, https://www.merriam-webster.com/dictionary/inseparable. По состоянию на 13 ноября 2022 г.
Copy Citation
Kids Definition
неотделимы
неотделимая
(ˈ)in-ˈsep-(ə-)rə-bəl
1
: невозможно разделить
неразлучны выпуски
2
: вроде всегда вместе
неразлучные друзья
неразлучность
(ˌ)in-ˌsep-(ə-)rə-ˈbil-ət-ē
существительное
нераздельно
(ˈ)in-ˈsep-(ə-)rə-blē
наречие
Еще от Merriam-Webster о
inseparable
Нглиш: Перевод inseparable для говорящих на испанском языке
Britannica English: Перевод inseparable для говорящих на арабском языке
Последнее обновление:
— Обновлены примеры предложений
Подпишитесь на крупнейший словарь Америки и получите тысячи дополнительных определений и расширенный поиск без рекламы!
Merriam-Webster без сокращений
тигель
См. Определения и примеры »
Получайте ежедневно по электронной почте Слово дня!
Сложные слова, которые вы должны знать
- Часто используется для описания «хода времени», что означает неумолимый значит?
- Медленный
Непредсказуемый - Неумолимый
Быстрый
Вы знаете, как это выглядит… но как это называется?
ПРОЙДИТЕ ТЕСТ
Ежедневное задание для любителей кроссвордов.
ПРОЙДИТЕ ТЕСТ
Неотделимое определение и значение | Словарь.com
- Основные определения
- Викторина
- Связанное содержимое
- Примеры
- Британский
Показывает уровень обучения в зависимости от сложности слова.
[in-sep-er-uh-buhl, -sep-ruh- ]
/ ɪnˈsɛp ər ə bəl, -ˈsɛp rə- /
Сохранить это слово!
См. синонимы для: inseparable / inseparability / inseparableness / inseparably на Thesaurus.com
Показывает уровень оценки в зависимости от сложности слова.
прилагательное
неспособный быть разделенным, разлученным или разлученным: неразлучные товарищи.
сущ. Обычно неразлучны.
неразлучные объекты, качества и т.
д.
неразлучные товарищи или друзья.
ВИКТОРИНА
ВЫ ПРОЙДЕТЕ ЭТИ ГРАММАТИЧЕСКИЕ ВОПРОСЫ ИЛИ НАТЯНУТСЯ?
Плавно переходите к этим распространенным грамматическим ошибкам, которые ставят многих людей в тупик. Удачи!
Вопрос 1 из 7
Заполните пропуск: Я не могу понять, что _____ подарил мне этот подарок.
Происхождение неразлучных
Впервые записано в 1350–1400 гг.; Среднеанглийское слово от латинского слова insēparābilis. См. in- 3 , separable
ДРУГИЕ СЛОВА ОТ inseparable
in·sep·a·ra·bil·i·ty, in·sep·a·ra·ble·ness, существительное·отдельно·а·рально, наречие
Слова рядом с неотделимым
бесчувственный, бесчувственный, нечувствительный, нечувственный, неотделимый, неотделимый, вставка, вставленный, вставка, элемент вставки, в эксплуатации
Dictionary.com Unabridged
Основано на словаре Random House Unabridged Dictionary, © Random House, Inc., 2022 г.
Слова, относящиеся к нераздельному
неделимый, неотъемлемый, как единое целое, присоединенный, соединенный, связанный, переплетенный, неотчуждаемый, неразрывный, неразрывный, интегрированный, переплетенный, переплетенный, формованный, безопасный, связанный, единый, объединенный, целостный
Как употребление неотделимого в предложении
Чистота — временное состояние, неотделимое от акта уборки.
«Выводок», тихое размышление о мелочах, идеально подходит для чтения о пандемии|Дженнифер Риз|5 марта 2021 г.|Washington Post
Бини Фельдштейн и Кейтлин Девер играют Молли и Эми, неразлучных лучших подруг, которые вот-вот закончат школу лучшими в своем классе.
Лучшие ромкомы для подростков, которые стоит посмотреть после завершения трилогии «Всем мальчикам»|Аннабель Гаттерман|12 февраля 2021 г.|Time
В это время они неразлучны, а я всего лишь тело.
Кэролайн Хэкс: Забыли на праздники? Начните планировать свой жизненный маршрут.|Кэролин Хэкс|5 февраля 2021 г.|Washington Post
В центре переулка светлячков Netflix находятся Кейт и Талли, пара неразлучных друзей, которые встречаются в 1974 году, когда им было по 14 лет.
Что нужно знать о книге, стоящей за Firefly Lane от Netflix|Аннабель Гаттерман|3 февраля 2021 г.|Time
Разговоры о демократии, технологиях и экономическом господстве капитализма слежения теперь неразделимы.
«Нам нужна фундаментальная перезагрузка». Шошана Зубофф о создании Интернета, который позволит демократии процветать | Билли Перриго | 22 января 2021 г. | Время
Для них поездка во Вьетнам была неотделима от выполнения своих обязательств в качестве жителей Вест-Пойнта и гражданских солдат.
Самый ценный игрок Вест-Пойнта, который никогда не проигрывал|Николаус Миллс|13 декабря 2014|DAILY BEAST
Современная эра цирка неотделима от нескольких имен, которые вы, возможно, встречали.
Теперь мы все карни: почему мы не можем уйти из цирка|Энтони Палетта|27 ноября 2014 г.|DAILY BEAST
К психическому здоровью нужно относиться так же серьезно, как и к физическому; эти двое неразлучны.
Мара Уилсон вспоминает Робина Уильямса: мы все его чертовы дети|Мара Уилсон|18 августа 2014|DAILY BEAST
Неразлучные Тингами и Боб говорят на жаргоне ложных выражений («Nake no totice» и так далее) , и несу в себе секретный рубин.
Туве Янссон, королева муми-троллей|Джон Гарт|9 августа 2014 г.|DAILY BEAST
Для Моисея идеализм Freedom Summer был неотделим от практической задачи заставить его работать.
Летние протесты «Мисс Свобода» 1964 года выиграли прогресс ценой кровавой войны|Николаус Миллс|21 июня 2014 г.|DAILY BEAST
Миссис Додд была не одна; у нее было двое посетителей, старая миссис Вурзел и ее неразлучная спутница мисс Грейнс.
The Pit Town Coronet, Volume II (из 3)|Чарльз Джеймс Уиллс
У него была дочь Хелен примерно в возрасте Грейс, и они стали неразлучными друзьями.
Курьер Озарков|Байрон А. Данн
Имя Джеймса Проссера среди купцов Филадельфии неотделимо от их ежедневных часов отдыха и удовольствий.
Состояние, возвышение, эмиграция и судьба цветного населения Соединенных Штатов|Мартин Р. Делани
Она знала, что обладала ими, потому что они были неотъемлемыми, неотделимыми от ее существа.
