Каким запомнился современникам историк Николай Карамзин

Все прошлые юбилеи Карамзина предшествовали большим потрясениям. Столетие со дня рождения (1866 год) — пришлось на реформы Александра II и начало народовольческого террора.

150-летие (1916 год) выпало на второй год мировой войны и канун революции.

200-летие (1966 год) отмечалось в СССР лишь узким кругом историков в условиях назревающей жесткой конфронтации с западными странами и Китаем.

225-летие широко праздновалось в декабре 1991 года. Перестроечные толстые журналы печатали главы из карамзинской «Истории…» как самую актуальную литературу. Торжественное заседание проходило в Колонном зале. Блестящую речь о Карамзине сказал Дмитрий Сергеевич Лихачев. Через две недели закончилась история Советского Союза.

Чему канун 2016-й — о том напишут потомки.

«История государства Российского»: воздушная громада

Карамзину было дано столько разнообразных дарований, что для их реализации ему необходима была длинная взлетная полоса — как тяжелому воздушному лайнеру. Читая в учебниках краткую справку о классике, дети могут подумать, что разгонялся Карамзин очень плавно, спокойно, и летел к цели, не зная тревог и сомнений. Но карамзинская взлетная полоса была более похожа на дорогу от райцентра до заброшенной деревни: рытвины, колдобины и запрещающий знак у самой околицы, поставленный то ли в шутку, то ли всерьез.

Драм, трагедий, конфликтов в его жизни было в избытке. В молодости — острый конфликт с влиятельным вельможей, вынужденный отъезд за границу, более похожий на бегство. Рискованное путешествие по Европе в разгар французской революции. Ранние смерти (первой жены Елизаветы Ивановны, детей Андрея и Наташи). Война 1812 года — утрата семейного гнезда, «вся моя библиотека обратилась в пепел», участь беженца. А еще — грубая критика, яростное противодействие влиятельных сановников, скудость средств (он никогда не брал в долг), нескончаемая работа, грозящая слепотой, и бесконечные болезни родных…

И все-таки его создание, его «История… » — эта воздушная громада! — вышла из одинокого кабинета, как из ангара, и вот уже двести лет каждый, кто оглянется на прошлое Отечества, — он, прежде всего, увидит эту гряду облаков, эти двенадцать томов Карамзина.

Улыбка Карамзина

Давно замечено, что Карамзин не дается биографам, его личность не обрела завершенных очертаний даже под пером таких исследователей как Михаил Погодин (автор изданной 150 лет назад, в 1866 году легендарной книги «Николай Михайлович Карамзин, по его сочинениям, письмам и отзывам современников»), Юрий Лотман («Сотворение Карамзина») и Натан Эйдельман «Последний летописец»).

Николай Михайлович будто стоит за колоннадой томов своей Истории. Что ж, он любил оставаться в тени, считая, что земная слава — помеха трудам. Выход в свет был для него уступкой приличиям и поводом для самоиронии.

Лицеист Пушкин не раз был свидетелем того, как Карамзин собирался во дворец. «Однажды, — вспоминал Александр Сергеевич, — отправляясь в Павловск и надевая свою ленту, он посмотрел на меня наискось и не мог удержаться от смеха. Я прыснул, и мы оба расхохотались…»

Пушкина легко представить хохочущим. Хохочущего Карамзина — невозможно.

Должно быть, в этом виноваты портреты государственного историографа. Николай Михайлович на них выглядит сановито, официально, улыбка прячется в уголках губ.

Да, Карамзин не был веселым человеком, земные скорби никогда не оставляли его, но он знал цену и доброй шутке, и приветливости. Даже отправляясь на прием к графу Аракчееву, Николай Михайлович не оставлял своей улыбки дома.

Аракчеев, видевший до этой встречи в Карамзине врага, проводил его потом из кабинета как друга.

«В сердечной простоте беседовать о Боге и истину царям с улыбкой говорить…» С блеском исполняя эту несомненно известную ему державинскую максиму, Николай Михайлович сделал акцент на улыбке.

Ровная приветливость Карамзина, его невозмутимость, раздражали старых царедворцев с их каменными лицами.

А будущим декабристам улыбка казалась слабостью, уступкой «тирану». Юный Никита Муравьев и его друзья исповедовали аскетизм, непримиримость и суровость, они не могли понять карамзинской учтивости, его располагающей к диалогу улыбки и неподдельной привязанности к царской семье. Они считали, что истина должна как камень влететь в Зимний дворец.

Неспособность оппозиции придать своей критике достойную форму заметил еще Николай Васильевич Гоголь. И как назвал он свою статью: «Карамзин»!

«Как смешны, — писал Гоголь, — те, которые утверждают, что в России нельзя сказать полной правды и что она у нас колет глаза! Сам же выразится так нелепо и грубо, что более, нежели самой правдой, уколет глаза теми заносчивыми словами, которыми скажет свою правду, словами запальчивыми, высказывающими неряшество растрепанной души своей, и потом сам же изумляется и негодует, что от него никто не принял и не выслушал правды! Нет. Имей такую чистую, такую благоустроенную душу, какую имел Карамзин, и тогда возвещай свою правду: всё тебя выслушает, начиная от царя и до последнего нищего… И выслушает с такой любовью, с какой не выслушивается ни в какой земле ни парламентский защитник прав, ни лучший нынешний проповедник…»

Какое несчастье, что в последнее царствование рядом с Николаем II не было человека такого доброго и умного сердца, такого ясного и провидческого ума, как Карамзин. Скольких ошибок, скольких жертв Россия могла бы избежать!

А был ли другой Карамзин?

Вокруг императора Александра всегда было немало умных, талантливых и деятельных сановников, но Карамзин был еще и обаятелен. Добавим к этому неизменное благородство, щепетильность и смирение Карамзина — и мы поймем, почему именно он стал так близок Александру I.

Всякое придворное лицедейство было Карамзину отвратительно. И смиренен Карамзин не из убеждения, что плохо быть гордым и заносчивым, а из удовольствия быть именно таким — смиренным и кротким. Так же его прямота и честность были не следствием принуждения самого себя, а природными свойствами души.

Никакой другой Карамзин в его душе не таился.

В этом, очевидно, и состоит трудность карамзинского жизнеописания — нет внутреннего конфликта, нет падений, нет поступков, которые противоречили бы тому, что Карамзин декларировал. Он будто изначально, с момента своего появления на свет, был настроен на деятельное добро и неустанный труд.

Понятно, что Карамзин был мишенью для завистников. Не раз чиновники в избытке патриотизма предлагали Александру историографа «запереть, а сочинения его сжечь». В 1811 году Карамзина даже обвинили в шпионаже в пользу Франции, донос об этом поступил императору.

С тех пор и до весны 1816 год Карамзин был в негласной опале. Все это время Карамзин не был уверен, что царь ждет от него окончания «Истории…», и тем более не мог быть уверен, что его труд будет издан, но продолжал неустанно работать, рассчитывая уже не на царя и не на современников, но лишь на потомков.

Почему Александр I после длительного охлаждения решил отбросить доносы и сделал Карамзина не только одним из своих ближайших советников, но и ввел его в свой семейный круг? Причины по-человечески совершенно понятны.

Бездушных исполнительных льстецов вокруг трона всегда хватало, но не было тех, кто способен понять тяжесть креста, который несет самодержец. Карамзин понимал, и это помогало найти ему верный тон в сложных отношениях с первым лицом государства. То, что в устах придворного или министра, звучало бы неслыханно дерзко, у Карамзина обретало форму самую дружественную и учтивую, форму особой доверительности.

Советник Трона

Конечно, Карамзин и Александр I не только приятно улыбались друг другу. Они горячо обсуждали самые актуальные мировые и внутренние проблемы. Еще до Отечественной войны Карамзин был одним из немногих, кто пытался удержать Александра от военного столкновения с Наполеоном.

После победного завершения войны, истощившей и Россию и Европу, Карамзин признается близкому другу, что в разговоре с государем он «не безмолвствовал о налогах в мирное время, о нелепой губернской системе финансов, о грозных военных поселениях, о странном выборе некоторых важнейших сановников, о министерстве просвещения иль затмения, о необходимости уменьшить войско, воюющее только Россию, о мнимом исправлении дорог, столь тягостном для народа, наконец, о необходимости иметь твердые законы, гражданские и государственные». Темы, надо сказать, и сегодня — двести лет спустя! — для нас более чем актуальные. Чего стоит одно только «мнимое исправление дорог» или «министерство затмения»!

Но вот парадокс: при всей нынешней свободе и демократии, мы не видим сегодня рядом с президентом самостоянья подобного карамзинскому.

Из записки Карамзина, составленной в 1819 году после разговора с Александром I, и оставленной «в наследство сыновьям»:

«Я пил у Него чай в кабинете, и мы пробыли вместе, с глазу на глаз, пять часов, от осьми до часу за полночь. На другой день я у Него обедал; обедал еще и в Петербурге… но мы душою расстались, кажется, на веки… Потомство! достоин ли я был имени гражданина Российского? Любил ли Отечество? верил ли добродетели? верил ли Богу?.. Не хочу описывать всего разговора моего с Государем, но между прочим вот что я сказал ему по-французски: «Государь! У вас много самолюбия. Я не боюсь ничего. Мы все равны перед Богом. Что говорю я вам, то сказал бы вашему отцу, государь! Я презираю либералистов нынешних, я люблю только ту свободу, которой никакой тиран не может у меня отнять. ..»

Не удивительно, что со стороны царя были дни, а иногда и месяцы охлаждения, недопонимания, недоверия, мнительности. Но именно Александр принял решение печатать «Историю…», взял на себя все расходы и распорядился не подвергать труд Карамзина предварительной цензуре.

И вот сколь огромна разница царствований Александра I и Николая I: в 1845 году цензура долго не будет пропускать в печать «Историческое похвальное слово Карамзину, произнесенное при открытии ему памятника в Симбирске в собрании симбирского дворянства»…

Что же опасного для трона оказалось в речи Погодина? Николаевской цензурой были вычеркнуты «наши вельможи», «дух республиканской свободы, великодушный в опасностях» и даже щемящее «Может быть, он хотел невозможного…»

Убийство Карамзина

Вяземский вспоминал, что когда в мае 1823 года Карамзин заболел нервической горячкой «государь всякий раз во время утренней прогулки по саду, приходил к Китайскому дому, в котором жил Карамзин. Боясь обеспокоить больного, он подходил к заднему крыльцу, спрашивал прислугу, и стоял в ожидании, пока выйдет к нему кто-либо из семейства рассказать, как больной провел ночь. ..»

Загадочная смерть императора в Таганроге, а вскоре и его супруги, не были, думается, загадкой для историографа, с которым перед отъездом на юг император общался наедине на протяжении четырех часов. Уход царя в иную жизнь, в иночество — абсолютно карамзинский сюжет. Карамзин не мог не поддержать желание царя уйти от мира, покаяться за вольное или невольное соучастие в отцеубийстве, и открыть тем новую, чистую главу в истории самодержавия.

Восстание декабристов сокрушило идеальный проект и все усилия Александра I и его историографа по нравственному обновлению самодержавия.

Это как если бы кто-то подошел к играющим в шахматы, опрокинул доску и стал ей бить по головам шахматистов.

Кровь, пролившаяся на Сенатской площади, была для Карамзина не просто дурным, а страшным предзнаменованием. Он понимал, что доброго, просвещенного и справедливого царствования в России уже не будет. 14 декабря Карамзин без шубы выбежал из дворца и провел на площади весь день до сумерек, до самой развязки. Пять или шесть камней упали у его ног. В полночь он с сыновьями еще раз ходил во городу, видел следы крови на снегу. Вскоре он заболел пневмонией, осложнения после которой оказались смертельными.

На Сенатской площади убили не только героя Отечественной войны графа Милорадовича. Убили Карамзина.

Возможно, самым страшным переживанием для Николая Михайловича было то, что все молодые офицеры, составившие заговор, были его внимательными читателями. Никита Муравьев, сын бесконечно любимого и почитаемого Карамзиным Михаила Никитича Муравьева, юноша гениальных дарований — он в армии читал «Историю…» по ночам при лунном свете и знал ее чуть не наизусть. В октябре 1826 года он напишет жене из каземата Петропавловской крепости: «Мой ангел, я готов ко всему, что свершится по воле Бога… Может быть, я ошибаюсь, но я верю, что не руководствовался никакой личной целью… Я прошу тебя взять Свод четырех Евангелистов, сочинения моего отца, всеобщую историю Сюгера, моего маленького Тацита и историю Карамзина. ..»

Орешек не сдался

Письма Карамзина после декабря 1825 года скупы на подробности. «Нелепой трагедией» он называет события на Сенатской, осуждает «безумных либералистов», но выражает надежду, что «истинных злодеев между ими не так много». О матери Никиты Муравьева пишет со скорбью и сопереживанием: «Екатерина Федоровна Муравьева раздирает сердце своею тоскою…»

Последние письма Карамзина пронизаны печалью. Из-за кулис исторической сцены вылезло чудище смуты, бессмысленного и беспощадного бунта.

«Но остался Бог, — пишет Карамзин своему старому другу Ивану Дмитриеву 22 марта 1826 года, — и моя вера к Нему та же: …смиряюсь в духе и не ропщу. Не могу говорить с живостью: задыхаюсь. Брожу по комнате; читаю много; имею часто сладкие минуты в душе: в ней бывает какая-то тишина неизъяснимая и несказанно приятная…»

Карамзин работал до последнего дня. «История государства Российского» оборвалась на фразе «Орешек не сдавался».

Парусник, назначенный Николаем I перевезти Карамзина по совету врачей к спасительному теплу солнечной Италии, так и остался на рейде.

Николай Михайлович скончался 22 мая 1826 года.

Строки друга…

«Читая в журналах статьи о смерти Карамзина, бешусь. Как они холодны, глупы и низки. Неужто ни одна русская душа не принесет достойной дани его памяти?»

(Александр Пушкин — Петру Вяземскому, 10 июля 1826 года).

… и недруга

«История его подлая и педантичная, а все прочие его сочинения жалкое детство…»

(Павел Катенин — И.Н. Бахтину, 9 января 1828 года)

Завещание

«ДУМАЯ БОЛЕЕ О ЛЮДЯХ, НЕЖЕЛИ О ФОРМАХ…»

В 1811 году завершая свою «Записку о древней и новой России», вызвавшую раздражение Александра I, Карамзин писал: «Благоразумная система государственная продолжает век государств; кто исчислит грядущие лета России? Слышу пророков близкоконечного бедствия, но благодаря Всевышнего сердце мое им не верит, — вижу опасность, но еще не вижу погибели!.. Если Александр будет осторожнее в новых государственных творениях.., думая более о людях, нежели о формах.., дороговизна мало-помалу уменьшится. ., колебания утихнут, неудовольствия исчезнут, родятся нужные для государства привычки, ход вещей сделается правильным, постоянным; новое и старое сольются в одно… Увидим ясное небо над Европой…»

Может быть, Карамзин хотел невозможного?

Анонс

Уходящий год журнал «Родина» объявил Годом Карамзина, опубликовав в январском номере первую статью — «Карамзин научил уважать историю».

Дело не только в том, что в декабре мы готовились отмечать 250-летие великого историографа. Взгляд Карамзина на историческую память и беспамятство, напрямую связанные с глубиной наших знаний о прошлом, очень актуален сегодня.

Именно об этом и шел серьезный разговор на страницах журнала.

«Краски Карамзина» — так называлась статья в мартовском номере. «Мастер-класс Николая Карамзина» — в сентябрьском. В октябре тему продолжила публикация «Трое в кибитке Петербург — Москва». В декабрьском номере журнала и сегодня на этой странице газеты Год Карамзина завершает наш постоянный автор Дмитрий Шеваров.

Подписаться на «Родину» можно в почтовых отделениях связи РФ по каталогам: Роспечати — индекс 73325, «Почта России» — индекс 63436, «Пресса России» — индекс 40687.

Центр писателя В. И. Белова в Вологде | Писатель, историк, реформатор: Николай Михайлович Карамзин



КАРАМЗИН НИКОЛАЙ МИХАЙЛОВИЧ
русский историк, писатель, издатель, переводчик, реформатор русской литературы и русского языка

1 (12) декабря 1766 г. – 22 мая (3 июня) 1826 г.

РОДИТЕЛИ

Отец – дворянин, небогатый капитан в отставке, чей род восходил к татарскому военачальнику Кара-Мурзе.

Рано лишился матери.

ДЕТСТВО

Жил с родителями в селе Знаменское на берегу Волги.

ОБУЧЕНИЕ

В 10 лет был отдан в Симбирский пансион Фовеля, где быстро прослыл первым учеником.

С 14 лет воспитывался в Москве в пансионе профессора Шадена, где получил хорошее общее образование и превосходно изучил французский и немецкий языки, а также латинский и греческий. Чтобы юноше мог практиковаться, Шаден даже ввёл его в дома своих московских знакомых немцев и французов.

Собирался поступать в Лейпцигский университет, но стеснённость в средствах вынудила его на недолгое время надеть военный мундир для службы в Преображенском полку.

ТВОРЧЕСТВО

В 1782 г. (в возрасте 16 лет) впервые вступил на литературное поприще, переведя с немецкого «Разговор Марии Терезии с императрицею Елизаветою в Елисейских полях».

В 1789-1790 гг. путешествует по Европе (Германия, Швейцария, Франция, Англия), изложив свои впечатления в «Письмах русского путешественника». Однако подлинную славу ему принесла повесть «Бедная Лиза» — первое русское произведение о неравной любви. После публикации повести окрестности Симонова монастыря, где Карамзин поселил свою героиню, сделались местом паломничества, а пруд, в который бросилась бедная девушка, народная молва окрестила «Лизиным прудом».

Весь творческий путь Карамзина как автора художественных произведений укладывается в небольшой промежуток времени – с 1791 по 1803 гг. (11 лет).

УСПЕХИ

Николай Михайлович Карамзин стал родоначальником театральной критики. Разборы пьес, постановок, игры актёров – всё это явилось неслыханным новшеством в русской периодике.

Славу Карамзину как историку принёс его крупнейший труд – «История государства Российского», над которым он работал с 1804 по 1826 гг. (до самой смерти). Научная проза историка Карамзина обладала выдающимися художественными достоинствами: все хотели прочесть историю своей страны, изложенную одновременно научно и увлекательно.

«Он был дворянин и литератор, — писал Г.А. Гуковский, — и добился такого положения, что восторженные юноши в Петербурге мечтали о том, чтобы пешком пойти в Москву посмотреть на него».

НЕУДАЧИ

14 декабря 1825 г. , находясь на Сенатской площади среди участников восстания декабристов, Карамзин сильно простудился и умер через полгода, так и не оправившись от этой болезни.

ПАРАЛЛЕЛИ

В последние годы жизни постоянными посетителями салона Карамзиных были В.А. Жуковский, К.Н. Батюшков, А.И. Тургенев и П.А. Вяземский. Бывал здесь даже юный Пушкин.

В 1820 году, когда Пушкину грозила тяжёлая кара за вольнолюбивые и сатирические стихи, Карамзин лично хлопотал о нём перед царём Александром I и сумел смягчить участь поэта.

НАСЛЕДИЕ

Целый период развития русской литературы (с 1890 по 1910 гг.) современники называли карамзинским.

Карамзин стал первым среди ведущих писателей, кто сделал литературу профессией, причём профессией благородной, уважаемой. Он узаконил право писателя получать деньги за свой труд.

Карамзин выступал за то, чтобы приблизить литературный язык к живой речи. Также он сменил тон своих произведений с торжественного и поучающего на задушевно-располагающий. Этим он вызвал критику некоторых современников, однако симпатии общества оказались на его стороне, а последующее поколение во главе с Александром Сергеевичем Пушкиным признало его обновителем русского литературного языка.

УЗНАТЬ БОЛЬШЕ

Ответить на вопросы виртуальной викторины

ЧТО ПРОЧИТАТЬ

Карамзин Николай Михайлович (Настольный энциклопедический словарь)

Карамзин Николай Михайлович (Энциклопедический словарь Гранат)

Книги из серии «100 великих».
Сто великих мастеров прозы / [Т. В. Грудкина и др.].- Москва : Вече, 2007.- 478 с. : ил.- (100 великих).
Сто великих россиян / авт.-сост. К.В. Рыжов.- Москва : Вече, 2001.- 656 с.- (100 великих).

Редкое издание.
Карамзин, Н.М. Карамзин и поэты его времени : стихотворения, [биографическая справка] / И. Дмитриев [и др.] ; ст., ред. и примеч. А. Кучерова, А. Максимовича и Б. Томашевского.- [Ленинград] : Советский писатель, 1936.- 492, [3] с. : портр.- (Библиотека поэта ; малая серия №7).

Миниатюрое издание
Русская любовная лирика : [сборник] / [сост. И.Ю. Губина].- Ростов-на-Дону : Феникс, 2009.- 699, [5] с.- (Вечные истины).

Николай Михайлович Карамзин — Энциклопедия

НИКОЛАЙ МИХАЙЛОВИЧ КАРАМЗИН (1765-1826), русский историк, критик, прозаик и поэт, родился в селе Михайловке Оренбургской губернии, а не в Симбирске, как многие его англичане и Немецкие биографы неверно указывают 1 декабря (по старому стилю) 1765 года. Его отец был офицером русской армии татарского происхождения. Его послали. в Москву, чтобы учиться у профессора Шадена, откуда он затем переехал в Санкт-Петербург, где познакомился с Дмитриевым, русским поэтом с некоторыми достоинствами, и занялся переводом сочинений иностранных писателей на свой родной язык. Пожив какое-то время в Петербурге, он уехал в Симбирск, где жил на пенсии, пока его не побудили вернуться в Москву. Там, оказавшись среди общества ученых мужей, он снова принялся за литературную работу. В 1789 г.. он решил путешествовать и посетил Германию, Францию, Швейцарию и Англию. По возвращении он опубликовал свои «Письма русского путешественника», , которые имели большой успех. Эти письма были сначала напечатаны в Московском Журнале, , который он редактировал, но впоследствии были собраны и изданы в шести томах (1797-1801). В том же журнале Карамзин опубликовал также переводы некоторых сказок Мармонтеля и некоторых оригинальных рассказов, среди которых можно назвать Бедная Лиза и Боярская дочь Наталья. В 1794 и 1795 годах Карамзин забросил свой литературный журнал и издал сборник в двух томах под названием Аглая, в котором появились, между прочим, «Остров Борнгольм» и «Илья Муромец», повесть, основанная на приключениях известного героя многих русских легенд. В 1797-1799 годах он выпустил еще один сборник или поэтический альманах, «Аониды», совместно с Державиным и Дмитриевым. В 1798 году он составил Пантеон, Коллекция произведений самых известных авторов древности и современности, переведенных на русский язык. Многие из его более легких произведений впоследствии были напечатаны им в томе под названием « Мои мелочи». В 1802 и 1803 годах Карамзин редактировал журнал « Европейский вестник». Только после публикации этой работы он понял, в чем заключалась его сила, и начал свою Историю Российской империи. Для выполнения задания он уединился на два года; а так как причина его отставки стала известна императору Александру, Карамзин был приглашен в Тверь, где прочел государю первые восемь томов своей истории. В 1816 году он переехал в Петербург, где провел счастливейшие дни своей жизни, пользуясь расположением Александра и передавая ему листы своего великого труда, которые император читал вместе с ним в садах Царского дворца. Село. Однако он не дожил до того, чтобы продолжить свой труд дальше одиннадцатого тома, закончив его воцарением Михаила Романова в 1613 году. Он умер 22 мая (по старому стилю) 1826 года в Таврическом дворце. Памятник ему поставлен в Симбирске в 1845 г.

Как историк Карамзин пользуется заслуженно очень высокой репутацией. До появления его работ мало что было сделано в этом направлении в России. Предыдущая попытка Татищева была лишь черновым наброском, неизящным по стилю и лишенным подлинного духа критики. Карамзин очень усердно собирал материалы, и примечания к его томам — кладезь любопытных сведений. Стиль его истории элегантен и плавен, он создан скорее по образцу простых предложений французских прозаиков, чем по длинным периодическим абзацам старой славянской школы. Может быть, справедливо порицать Карамзина за фальшивый лоск и романтический вид, придаваемый ранним русским летописям, прикрывающий грубость и жестокость туземных нравов; в этом отношении он напоминает нам сэра Вальтера Скотта, сочинения которого в то время произвели большую сенсацию во всей Европе и, вероятно, оказали на него влияние. Карамзин выступает открыто как панегирист самодержавия; действительно, его работа была названа «Эпосом деспотизма». Он не стесняется признаваться в своем восхищении Иваном Грозным и считает его и своего деда Иваном III. как созидатели русского величия, славу, которую он в своих ранних сочинениях, быть может, в то время больше под влиянием западных идей, приписывал Петру Великому. В батальных произведениях (напр., описание Куликовского поля, взятия Казани и т. д.) мы находим значительную описательную силу; характеры многих главных лиц русских летописей нарисованы твердыми и жирными линиями. Как критик Карамзин оказал большую услугу своей стране; фактически его можно считать основоположником рецензии и эссе (в западном стиле) среди русских.

Николай Михайлович Карамзин (1766-1826) — Памятник «Найди могилу»

Мемориал успешно обновлен.

Да, больше никакой рекламы! Мемориал был успешно спонсирован.

Ваши предложения отправлены и будут рассмотрены менеджером мемориала.

Ваше редактирование не содержит изменений по сравнению с оригиналом.

Спасибо! Предложенное вами слияние отправлено на рассмотрение.

Теперь вы являетесь управляющим этого мемориала.

Спасибо за помощь в поиске могилы!

Запрос фото успешно отправлен.

Запрос на фотографию успешно удален.

Не удалось удалить запрос на фото. Попробуйте позже.

Мемориал успешно перенесен

Как менеджер этого мемориала вы можете добавить или обновить мемориал, используя кнопку Редактировать ниже. Узнайте больше об управлении мемориалом .

Запрос на фотографию выполнен.

Вы уверены, что хотите сообщить администраторам об этом цветке как оскорбительном или оскорбительном?

Об этом цветке было сообщено, и он не будет отображаться во время проверки.

Не удалось сообщить о цветке. Попробуйте позже.

Вы уверены, что хотите удалить этот цветок?

Не удалось удалить цветок. Попробуйте позже.

Вы уверены, что хотите удалить этот мемориал?

Не удалось удалить мемориал. Попробуйте позже.

Проблема #index#:

Детали:

Сообщил:

Сообщено:

При удалении этой проблемы произошла ошибка. Попробуйте позже.

Проблема:

Управление кладбища не имеет записей об этом человеке Управление кладбища подтвердило, что это захоронение не опознаноЯ обыскал все кладбище и не смог найти могилуЯ обыскал указанный участок или участок и не смог найти могилуЭто захоронение находится в частной собственности или иным образом недоступенДругая проблема

Пожалуйста, выберите проблему

Детали:

Какой мемориал вы считаете дубликатом Николая Карамзина (11232)?

Мы просмотрим мемориалы и решим, следует ли их объединить. Узнайте больше о слияниях .

ID мемориала

Недействительный мемориал

Пожалуйста, введите действительный ID мемориала

Вы не можете объединить мемориал сам с собой

Мемориал уже объединен

Мемориал уже удален

Вы уверены, что хотите удалить это фото?

Не удалось удалить фото. Попробуйте позже.

Закрывать

Добро пожаловать на страницу мемориала «Найди могилу»

Узнайте, как максимально использовать мемориал.

или больше не показывай — я хорошо разбираюсь во всем

Фотография на обложке и важная информация

Быстро узнайте, кому предназначен мемориал, когда они жили и умерли и где похоронены.

Фотографии

Для мемориалов с более чем одной фотографией дополнительные фотографии появятся здесь или на вкладке фотографий.

Фото Вкладка

Все фотографии отображаются на этой вкладке, и здесь вы можете изменить порядок сортировки фотографий на памятниках, которыми вы управляете. Чтобы просмотреть фотографию более подробно или отредактировать подписи к фотографиям, которые вы добавили, щелкните фотографию, чтобы открыть средство просмотра фотографий.

Цветы

Цветы, добавленные к мемориалу, отображаются внизу мемориала или здесь, на вкладке Цветы. Чтобы добавить цветок, нажмите кнопку «Оставить цветок» .

Члены семьи

Члены семьи, связанные с этим человеком, появятся здесь.

Связанные поиски

Используйте ссылки под Подробнее… для быстрого поиска других людей с такой же фамилией на том же кладбище, в том же городе, округе и т. д.

Поддержите этот мемориал

Удалите рекламу с мемориала, спонсируя его всего за 5 долларов. Мемориалы, ранее спонсируемые или известные мемориалы, не будут иметь этой опции.

Поделиться

Поделитесь этим мемориалом в социальных сетях или по электронной почте.

Сохранить в

Сохраните в Древе предков, на виртуальном кладбище, в буфер обмена для вставки или печати.

Редактировать или Предложить редактирование

Редактировать мемориал, которым вы управляете, или предложить изменения менеджеру мемориала.

Оставьте отзыв

Спасибо за использование Find a Grave, если у вас есть какие-либо отзывы, мы будем рады услышать от вас.

Оставить отзыв

1 фото выбрано…

2 фото выбрано…

Превышен размер

Вы не можете больше загружать фотографии в этот мемориал

«Неподдерживаемый тип файла»

Загрузка…

Ожидание…

Успех

Ошибка

Это фото не было загружено, потому что в мемориале уже есть 20 фотографий

Это фото не было загружено, потому что вы уже Загрузил 5 фото в этот мемориал

Неверный тип файла

Загружается 1 Фото

Загружается 2 Фото

1 Фото Загружено

2 Фото Загружено

Добавил(а)

ОТЛИЧНЫЕ НОВОСТИ! На это кладбище есть 1 волонтер .

Извините! На это кладбище нет добровольцев. Продолжение этого запроса добавит оповещение на страницу кладбища, и любые новые добровольцы будут иметь возможность выполнить ваш запрос.

Введите числовое значение

Введите идентификатор мемориала

Год не должен быть больше текущего года

Недействительный мемориал

Повторяющаяся запись для мемориала

Вы выбрали этого человека в качестве члена своей семьи.

Сообщено!

Эта взаимосвязь невозможна на основе дат продолжительности жизни.

0% Завершено

Добавить заголовок

Сохранено

Выберите тип фото

Могила

Лицо

Семья

Другое

Сохранено

Требуется Javascript: К сожалению, Find a Grave не работает должным образом без включенного JavaScript. Вам нужно будет включить Javascript, изменив настройки браузера. Научитесь включать это.