Что на самом деле сказал прот. Артемий Владимиров о двух рассказах Чехова и Бунина

15 марта. ПРАВМИР. Вечером в понедельник социальные сети взбудоражило сообщение о том, что член Патриаршей комиссии по вопросам семьи, защиты материнства и детства протоиерей Артемий Владимиров предложил убрать из школьной программы рассказы «О любви» Антона Чехова, «Куст сирени» Александра Куприна и «Кавказ» Ивана Бунина. Глава Синодального отдела по взаимоотношениям Церкви с обществом и СМИ Владимир Легойда заверил, что Русская Православная Церковь не выступает за изъятие классических произведений из школьной программы. Протоиерей Артемий Владимиров комментирует ситуацию в своем аккаунте на Facebook.

Одна нелепее другой
Летят по интернету утки…
И я, увы, теперь герой —
А не прошли еще и сутки.

Два дня спустя все улеглось —
И обо мне уже забыли…
Врет пресса не впервой, небось, —
Ей важно взбить побольше пыли…

МНОГО ШУМА ИЗ НИЧЕГО

Несколько дней тому назад состоялось очередное заседание Патриаршей комиссии по семье и материнству.

Мы говорили о необходимости возрождать идеал семьи, изрядно потускневший, если не полностью выветрившийся из голов подрастающего поколения. В кратком сообщении я рассказал о своем недавнем общении со старшеклассниками одной из общеобразовательных московских школ.

Встреча с учащимися состоялась по просьбе директора.

Меня попросили тогда прокомментировать два рассказа («О любви» А. Чехова, «Кавказ» И. Бунина). Дело в том, что в «Поурочном планировании литературы» О.А.ЕРЕМИНОЙ
учителям предлагается пофилософствовать со школьниками на тему любви, «лодка» которой разбивается о «пошлость, серые будни и мещанство» героев двух упомянутых рассказов.

Участники любовных интриг так и не сумели до конца отдаться «свободному чувству», будучи, очевидно, связаны нормами христианской морали, господствовашими в дореволюционной России.

По мысли госпожи Ереминой, и, кажется, наших классиков, должно без всякого сомнения жертвовать семьей и детьми ради блудного сожительства, именуемого писателями «подлинной любовью», «настоящим, прекрасным чувством»…

Как вы догадываетесь, мне не трудно было на этой школьной встрече доказать обратное.

Поделившись своими впечатлениями о разговоре с детьми, я предложил комиссии  выразить ОЗАБОЧЕННОСТЬ в связи с методическими установками такого рода школьных пособий и предложить Департаменту образования ТЩАТЕЛЬНЕЕ ПОДБИРАТЬ литературные произведения для изучения подрастающим поколением.

Классика должна помогать учителю СОЗИДАТЬ семейный идеал, а не разрушать его — при содействии сомнительных методичек и бездумного подхода «специалистов» к вопросам морали и нравственности.

«Много шума из ничего» — гениальное произведение Вильяма Шекспира, название которого вполне характеризует освещение главными порталами Mass media работы Патриаршей комиссии по семье и материнству.

Согласитесь: вдохновенно врать — редкое искусство, но бездумно перепечатывать чужое вранье — ремесло, уже не заслуживающее снисхождения…

Поскольку вы здесь…

У нас есть небольшая просьба. Эту историю удалось рассказать благодаря поддержке читателей. Даже самое небольшое ежемесячное пожертвование помогает работать редакции и создавать важные материалы для людей.

Сейчас ваша помощь нужна как никогда.

Подпишитесь на Правмир в

Выбор читателей «Правмира»

Подпишитесь на самые интересные материалы недели.

Не читать Чехова? Улпресса — все новости Ульяновска

Протоиерей Артемий Владимиров, старший священник Алексе-евского ставропигиального женского монастыря, который также является заместителем декана факультета Академии ракетных войск стратегического назначения, выразил свое недовольство школьной программой по литературе. По его словам, «из всего огромного богатства русской литературы, в которой существует множество произведений для формирования идеала семьи, методисты выбрали произведения, совершенно не подходящие для этого». Протоиерей указал, что в таких рассказах, как «О любви» Чехова, «Куст сирени» Куприна и «Кавказ» Бунина, воспевается свободная любовь. В одном случае обманутый муж убивает себя, в другом – распадается семья, в третьем адюльтер заканчивается ничем.
«Эти яркие художественные образы – это мина замедленного действия для наших детей. Наша комиссия должна обратиться с предложениями в департамент образования», – призвал отец Артемий, который, отметим, является членом Союза писателей и внуком Агнии Барто.

В свою очередь Епископ Егорьевский Тихон (Шевкунов) в ток-шоу на канале «Россия», ссылаясь на своих коллег-педагогов, возмутился, что такие стихотворения, как «Памятник» и «Я вас любил» Александра Пушкина и «Выхожу один я на дорогу» Михаила Лермонтова, теперь не обязательны для изучения в школе, как не обязательны романы «Война и мир» Льва Толстого и «Преступление и наказание» Федора Достоевского. При этом епископ заявил, что, несмотря на наличие у Церкви претензий догматического характера к Льву Толстому, «никто не отрицает, что это великий писатель», а «Война и мир» -«базовое произведение для русского человека».

В то же время в романе-эпопее Льва Толстого также имеются, по терминологии протоиерея Артемия Владимирова, описания «свободной любви». В качестве примера можно привести любовную связь Элен Курагиной и Федора Долохова. Кроме того, одна из главных героинь романа Наташа Ростова, изображаемая в отечественной литературоведческой традиции как образец русской женственности, одновременно влюблена в нескольких мужчин, включая учителя танцев.

Выяснить отношение самих людей к литературе и писателям решили социологи. В преддверии Дня писателя, который отметили 3 марта, специалисты «Левада-Центра» спросили россиян, кого из отечественных литераторов они считают самыми выдающимися. В тройке лидеров оказались Толстой, Достоевский и Чехов. За них отдали свои голоса 45, 23 и 18 процентов респондентов соответственно. В первую десятку также вошли Пушкин, Гоголь, Шолохов, Булгаков, Тургенев, Горький и Лермонтов.

Во второй десятке с Куприным, Буниным и Некрасовым соседствует Дарья Донцова, а Борис Акунин обогнал Грибоедова, Александра Островского и Владимира Набокова. Набоков набрал всего два процента голосов, это меньше статистической погрешности. Такое же количество россиян выбрали Пикуля, Симонова, Алексея Толстого, Шукшина, Салтыкова-Щедрина, Астафьева, Пришвина и Лескова.

По одному проценту голосов досталось Фадееву, Паустовскому, Карамзину, Беляеву, Зощенко, Ильфу и Петрову, которые в отчете социологов идут в одной строке, а также Распутину, Николаю Островскому, Устиновой, Иванову, Кассилю, Марининой, Пастернаку, Пелевину, Быкову, Гончарову, Михалкову, Платонову, Айтматову, Мамину-Сибиряку, Носову, Рыбакову, Чернышевскому, Васильеву, Довлатову и Ефремову.

Перечень писателей, за которых отдано еще меньше голосов, выглядит следующим образом: Гранин, Стругацкие, Бианки, Даль, Макаренко, Твардовский, Булычев, Гайдар, Задорнов, Замятин, Крылов, Полевой, Проскурин, Тополь, братья Вайнеры, Войнович, Каверин, Леонов, Радзинский, Успенский, Алексеев, Герман, Гумилев, Короленко, Лукьяненко, Бажов, Ломоносов, Нагибин, Плещеев, Улицкая, Чуковский Кроме того, 12 процентов участников опроса заявили, что никого из российских литераторов не могут назвать выдающимися. Ранее Достоевский, Толстой и Пушкин вошли в рейтинг самых цитируемых в мировом научном сообществе писателей.

Отметим, что борьба за нравственность и традиционные ценности в стране в последнее время приобретает отчасти сюрреалистический характер. Так, в Краснодаре, в ходе празднования Масленицы, вместо традиционного чучела сожгли книги американского писателя Генри Миллера. «Вместо сжигания чучела русской женщины-зимы славяне должны жечь скрижали Содома. Произведения Генри Миллера – архетип разлагающегося западного мира с его торжеством блуда и упадком семейных ценностей. Русский мир отмечает праздник весны, но нужно ли нам цветение радужной Европы с ее генитальными подснежниками и распятыми розами? Лучше ядерная зима, чем черная весна!» – пояснили активисты.

Андрей НОВИКОВ

Папа Не проповедуй: Церковь, Чехов и система сдержек и противовесов

Всего на один день это выглядело как кошмар либерального россиянина: Русская православная церковь (РПЦ) предлагала удалить классические рассказы Антона Чехова, Александра Куприна и Ивана Бунина из школьной программы, потому что они якобы пропагандировали «свободную любовь». «Свободная любовь» для тех из вас, кому меньше 60 лет, в основном включает прелюбодеяние, «связь» и серийную моногамию («Вы называете это грехом, мы называем это колледжем»).0004

Естественно, поднялся шум. Некоторые с иронией предлагали начать предлагаемый запрет с младших классов, убрав сказки, подающие дурной пример. Писательница Людмила Улицкая осудила «мракобесов», которые, похоже, ведут непрекращающуюся кампанию по возвращению Средневековья.

И, если быть совершенно честным, такая история вызывает у таких, как я, незаконный трепет, чувство удовлетворения, которое приходит, когда учреждение, которому вы не доверяете, снова ведет себя как пародия на себя. К счастью для страны (если бы не моя темная сторона), представитель РПЦ вернул это на следующий же день. Дело закрыто. Здесь не на что смотреть.

Или есть?

Вот что было на самом деле: 14 марта член Патриаршего комитета по делам семьи и защиты материнства и детства протоиерей Артемий Владимиров объявил, что чеховские «О любви», купринские «Кусты сирени» и «Кавказу» Бунина не место в школьной программе, так как все они «воспевают свободную любовь». Назвав такие литературные произведения «бомбой замедленного действия для наших детей», Владимиров настоял на том, чтобы его комитет связался с Министерством образования России, чтобы добиться перемен.

На следующий день пресс-секретарь РПЦ Владимир Легойда заявил прессе, что это «личное мнение Владимирова» и что Церковь «не планирует добиваться исключения каких-либо авторов из школьной программы». Другими словами, люди слишком остро реагировали на мнение одного человека и вели себя так, как будто это политика.

Слова Легойды были вполне разумны, но они упускают главное: как история стала такой большой? Если отбросить обычную болтовню о «русофобах» в либеральных СМИ, нужно подумать, почему эта история казалась правдоподобной. И все потому, что местные и центральные власти России постоянно призывают запретить то или иное оскорбительное явление, порицая пагубное влияние западного врага и пятой колонны на впечатлительную молодежь страны. Если добавить к этому растущее влияние Русской православной церкви в стране, конституция которой провозглашает отделение церкви от государства, почти любой призыв к запрету в целях защиты общественной морали выглядит правдоподобным.

И, да, это было всего лишь слово одного человека. Но этот человек входит в комитет, изучающий, среди прочего, политику в области образования. И в нынешнем политическом климате мы привыкаем рассматривать отдельные публичные заявления влиятельных людей (или представителей влиятельных институтов) либо как свисток, либо как пробный шар. Не говоря уже о том, что призывы к такого рода запрету уже были.

Когда я разместил оригинальную историю на Facebook, мне напомнили, что у высокой лошади, на которой я еду, может не быть достаточно опоры. В конце концов, школьные советы, церкви и группы родителей по всей территории Соединенных Штатов неоднократно призывают изъять ту или иную книгу из школьных библиотек, и иногда они добиваются успеха. Даже Гарри Поттер не застрахован от гнева ограниченных американских магглов.

Разница, тем не менее, заключается в силе и масштабе отдельного утверждения. В США успешный запрет книг затрагивает только определенное сообщество или школьный округ. В стране с централизованной школьной программой результат охватит всю страну.

В конце концов, из всего этого, пожалуй, вышел один хороший момент: подростки по всей России теперь, вероятно, гораздо больше заинтересованы в чтении «Про любовь», «Куста сирени» и «Кавказа», даже если это для всех неправильные причины.

Артемий Владимиров – Русский Чтец

Игуменья Ксения (Чернега). Фото с сайта Monasterium.ru

Женщина в черном
Николай Митрохин
Грани.ru
2 марта 2017

Фантастическая история о том, как небольшой московский монастырь умудрился судиться с государством и завладеть огромным крылом НИИ рыбного хозяйства заставляет нас внимательнее присмотреться к церковному деятелю, долгое время находившемуся частично в тени, игуменье Ксении (Чернеге), настоятельнице того самого подавшего в суд на государство Свято-Алексеевского монастыря и по совместительству главе Юридический отдел Московской Патриархии. Чернега не совсем неизвестен публике. Ее часто цитируют в официальных отчетах о реституции крупных объектов недвижимости Русской православной церкви (РПЦ). Однако, как обладательница «скучной» должности, она не была особенно заметной в глазах общественности.

И это очень плохо. Чернега — не только одна из самых влиятельных женщин в РПЦ (в 2013 году она заняла четвертое место во внутрицерковном рейтинге), но и удачливая рейдерша, умело манипулирующая как священнослужителями, так и мирянами. Присужденный научно-исследовательский институт, огромное здание, включающее в себя часть фундамента и стену разрушенной церкви, является самой яркой, но едва ли самой крупной победой в ее карьере. 46-летняя Оксана Чернега (ее имя до 2009 года, имя, которое она до сих пор использует в светских контекстах), вероятно, является сотрудником юридической службы Московского Патриархата дольше всех. Она работает там с 1993, а также работал в светских юридических школах, достигнув профессорского звания. В начале 2000-х она стала ведущим авторитетом в области церковного права. Сменялись и уходили поколения политиков и депутатов, но Чернега все это время выступал на слушаниях профильных парламентских комитетов и правительственных наблюдательных советов, лоббируя законы, которые хотела принять РПЦ.

Ее главным достижением стал подписанный Президентом Медведевым в конце 2010 года закон «О передаче религиозного имущества, находящегося в государственной или муниципальной собственности, религиозным организациям». Именно по этому закону движимое и недвижимое имущество передавалось РПЦ последние шесть лет. Однако Церковь вела себя капризно, беря только то, что выглядит хорошо или имеет реальную ценность. Пермская епархия вряд ли вернет в прежнее пользование огромный военный институт, занявший место бывшей ее семинарии: желающих стать священниками катастрофически мало, а содержать огромные помещения бедная епархия не в состоянии. Но как сладко получить на халяву огромное здание на набережной реки в центре города. Что бы вы с ним ни делали, вы обязаны зарабатывать деньги.

Но не все было так гладко. Имущество, на которое нацелилась РПЦ, имеет владельцев, и они способны оказать сопротивление. И тогда на сцену выходит Чернега. Когда она объявляет, что Церковь нацелилась на недвижимость, обычно это плохой знак. Позавчера это был Исаакиевский собор, вчера это был Андроников монастырь, сегодня это НИИ рыбного хозяйства. Что будет завтра? Что угодно.

Накануне 8 марта [ Международный женский день ] и среди дебатов о феминизме в России может показаться, что Чернегас сделала успешную независимую карьеру женщины в Церкви. Но не все так просто.

В церковных кругах хорошо известно, что Чернега действует в паре с знатным священником Артемием Владимировым. Он не только духовник Алексеевского монастыря, но и известен во всей Церкви. Выпускник филологического факультета МГУ и настоятель храма Всех Святых (сосед монастыря и освобождённого рыбохозяйственного института), Владимиров — бойкий проповедник, специализирующийся на обличении блуда; поэтому он является членом Патриаршего Совета по семье и материнству. Собор стал пристанищем для избранных монархически настроенных консерваторов Церкви, в том числе Дмитрия Смирнова, возглавившего агрессивную кампанию против радиостанции «Серебряный дождь», Константина Малофеева, экс-начальника Игоря Гиркина и, по совместительству, эксперта по интернет-технологиям. педофилия и жена Владимира Якунина, бывшего директора РЖД, миллиардера и бывшего офицера КГБ.

Владимиров активно отстаивает монархические взгляды и сделал огромное количество глупых по сути публичных заявлений, таких как требование убрать из школьной программы ряд произведений Чехова и Бунина и призыв к кампании против Coca-Cola. Однако такой радикализм не редкость в РПЦ. С конца 1990-х годов и публикации романа Безбрачие церковного журналиста Натальи Бабасян Владимиров служил для многих наблюдательных и квазисоблюдающих православных наглядным примером того, где грань должны быть обращены во взаимоотношениях священника и его паствы, особенно его молодых прихожан.

Из-за этой репутации Владимиров оставался в тени даже в периоды, когда группировка монархистов и русских националистов, к которой он принадлежал, одерживала верх в РПЦ. Но если вы не можете что-то сделать напрямую, вы можете сделать это косвенно, и Оксана Чернега в этом случае пришлась как нельзя кстати. Как и положено молодой женщине современной РПЦ, она полностью зависит от своего духовника. В конце 1980-х и начале 1990-х ортодоксальные фундаменталисты и монархисты-гетеросексуалы вели любопытный образ жизни. Молодые и красивые, обычно выпускники университетов, обладающие даром болтливости, часто женатые, многие из них недавно пришедшие в Церковь, они образовывали небольшие «общины», состоящие из молодых женщин, общины с неясным или изменчивым статусом с точки зрения церковного права.

Теоретически монастырь учреждается по приказу епископа, а женатый или пожилой священник назначается духовником монастыря. Он не живет на территории монастыря и присутствует там в «рабочее время», когда ему приходится служить обедню и исповедоваться у женщин, населяющих монастырь. В рамках так называемого православного возрождения монах или молодой священник, имевший «сложные» отношения с женой, сначала образовывал в храме группу «поклонниц» женского пола, позже организовывал их в «сестричество», а затем и в «сестричество». «монастырская община», которую он селил в здании, отвоеванном у местных властей, иногда на месте бывшего монастыря, иногда нет. Он тут же сам поселится там, чтобы «возродить Православие» и обличить блудников и гомосексуалистов во внешнем мире. Рекордсменом в этом отношении был архимандрит Амвросий (Юрасов) Ивановской епархии, построивший в Иванове огромный женский монастырь, где официально жил в одном доме с игуменьей и при этом никогда не покидал квартир восторженных москвичек, которых он настояли на том, чтобы переехать к нему после того, как они завещали свои жилища монастырю.

Для тех, кто не хотел покидать столицу даже номинально, были найдены исторические здания в центре города. Такова, например, история ультрафундаменталистского игумена Кирилла (Сахарова), занявшего Никольский храм на Берсеневке напротив Кремля. Там, по словам моего корреспондента, «старообрядческие девушки творчески украшали свои халаты маникюром». В Петербурге так называемая Леушинская община во главе с главным местным монархистом протоиереем Геннадием Белоболовым уже двадцать лет «восстанавливает» церковный таунхаус. Однако сам протоиерей живет на месте, а его жена воспитывает детей где-то в другом городе. Хороший расклад для молодого человека из провинции: приехать в столицу, под благовидным предлогом занять большое здание в центре города и жить там с привлекательными и близкими по духу сестрами по вере, устраивая показы в прессе. конференции, заполненные избранными репортерами и исповедующими набожными женщинами-спонсорами, которые в восторге от поверхностной строгости и неприступности своего пастыря.

Как же в этой системе переплетающихся личных и политических интересов не помочь дорогому другу? Дела союза Владимирова и Чернеги, особенно когда речь идет о раздаче чужого имущества, настолько широки и разнообразны, что наблюдатели иногда задаются вопросом, не пора ли полицейским следователям на них надавить.

Однако деятельность пары не ограничивается Москвой. Геннадий Беловолов, с которым в 2009 году устраивали «вечер памяти Патриарха», в котором участвует «хор мальчиков пионерской студии» и другие юные дарования, в последнее время имеет явные проблемы с епархиальными властями. 17 января этого года его сняли с должности настоятеля церковного таунхауса, который он «восстанавливал». Как и большинство таких священников, он расценивал имущество, которым распоряжался, как личную собственность: «Когда я прочитал документ [ об увольнении его с должности ], я понял, что теперь все мои храмы и приходы не мои, что теперь я служить в них не мог. Я помню чувство, которое я испытал. Нет, я был ничей и никто, пастырь без паствы, капитан без корабля, отец без семьи». Выяснилось, однако, что Беловолов, как организатор музея-квартиры святителя Иоанна Кронштадтского, важного деятеля современной РПЦ, оформил его в частную собственность либо на себя, либо через подставных лиц.

Как вы думаете, куда часть церковного сообщества, сочувствующая бедственному положению Беловолова, хотела бы перевести такого управленческо одаренного и культурного пастыря, пастыря, способного создать небольшой музей и знающего кое-что о реставрации? В Исаакиевский собор, конечно, и должность пономаря, главного управляющего храмом и его имуществом.