Неврозы | Дмитрий Авдеев — православный психотерапевт. Официальный сайт

«Вестник Института проблем формирования христианского отношения к психическим заболеваниям», 2008.

Пограничные психические расстройства, среди которых значительное место занимают неврозы, прочно удерживают лидирующее положение в обширной группе психических заболеваний. По данным Всемирной Организации Здравоохранения, около 10 % населения индустриально развитых стран больны неврозами и за последние 65 лет их число возросло в 24 раза. Неврозы, как эпидемия, распространяются повсеместно. Известно, что от 30 до 65 % посетителей у общепрактикующих врачей — это люди с выраженной невротической симптоматикой. В среде специалистов, изучающих эту патологию, бытует грустная шутка: вместо вопроса, страдает ли человек неврозом, надо задавать вопрос, каким именно видом невроза он страдает.

Согласно определению, невроз — психогенное (возникающее на нервной почве) нервно-психическое расстройство, которое формируется в результате нарушения особо значимых жизненных отношений человека. Проще говоря, невроз развивается тогда, когда человек в силу различных обстоятельств не может найти подходящего выхода из сложного положения, разрешить психологически значимую ситуацию или перенести какую-то трагедию.

Симптомы невротического срыва общеизвестны: раздражительность, бессонница, чувство внутреннего дискомфорта, вялость, апатия, ухудшение аппетита. Могут появляться навязчивости, вспышки агрессивности и т. п. Вся эта симптоматика сопровождается общим недомоганием, неприятными телесными ощущениями, вегетативными нарушениями. Проявления неврозов обобщенно могут быть именованы как устойчивая потеря душевного мира. При неврозе человек сохраняет ясную критику, тяготится своим состоянием, но ничего не может с собой поделать.

Вместе с тем существуют и состояния, по клинике напоминающие неврозы, но развивающиеся по иному механизму. Они определяются как неврозоподобные и возникают при многих соматических заболеваниях, инфекционных процессах, при атеросклерозе сосудов головного мозга и других патологических состояниях.

Термин «невроз» прочно вошел в нашу жизнь и неизвестен разве что младенцу. Выделяют школьные и пенсионные неврозы, неврозы достижения и одиночества, соматогенные, экологические, детские, «воскресного дня» и даже неврозы судьбы. Особую группу составляют так называемые ноогенные неврозы, связанные с утратой или отсутствием у человека смысла жизни, ценностными конфликтами. Существуют данные о том, что примерно каждый пятый невротический случай имеет ноогенную основу, в действительности же представляется, что едва ли не каждый невроз имеет духовные корни. Впрочем, обо всем по порядку.

Впервые понятие «невроз» было предложено в 1776 году шотландским врачом Кулленом. Это, конечно, не означает, что до Куллена неврозов вообще не существовало. Их появление, как и появление болезней вообще, произошло вследствие грехопадения человека. Описание неврозов встречается уже в древнейших письменных источниках человечества. Так, в папирусах Кахун (ок. 1900 г. до Р. Х.) и Эберса (ок. 1700 г. до Р. Х.) содержатся данные о болезненных состояниях женщин, которые очень напоминают клинику истерического невроза.

Первый этап развития научных представлений о неврозах связан с именем немецкого философа и врача Карла Ясперса. Ясперс говорил о связи между психотравмирующей ситуацией и болезненным состоянием, а также о том, что выздоровление пациента наступает после прекращения действия психотравмирующих факторов.

Следующий этап можно связать с концепцией другого немецкого психиатра и психолога Эрнста Кречмера о индивидуально-психологических типах. Кречмер обращает внимание на личность человека. «Ситуация подходит к человеку как ключ к замку», — говорил Кречмер. Далее в неврозологии длительное время господствовали психоаналитические концепции.

Ученые запутались во взглядах на невроз. Невротические реакции, которые могут возникать у человека вслед за тяжелыми потрясениями, конфликтами, соматическими заболеваниями или жизненными неурядицами, весьма разнообразны. Симптомы их накладываются на личность человека, особенности его характера, воспитания, социальные условия — отсюда и полярность взглядов на эту проблему.

Причем на острие научных дискуссий находятся не только вопросы систематики неврозов, а и само существование их как нозологической (болезненной) формы. Крайняя точка зрения некоторых психиатров выглядит примерно так: невроз — плохая, упорная привычка неадаптивного поведения (Джозеф Вольпе).

Основные теории неврозогенеза кратко могут быть представлены следующим образом: мозговая дисфункция; вытеснение в бессознательное внутреннего конфликта; бескомпромиссность установок и догматический строй мышления; неумение прогнозировать конфликт и готовиться к нему; неверные стереотипы поведения; неудовлетворенность потребности в самоактуализации и т. д. Одни исследователи относят истоки неврозов к особенностям мышления человека, другие — к патологии эмоций, третьи — к нарушению процесса самопознания, четвертые — к психологической незрелости и инфантильности. Иные – отдают предпочтение нейрофизиологическим факторам. Другие ученые делают акцент на чрезмерный темп нашей жизни.

К примеру, М. М. Хананашвили говорил о неврозе как о заболевании, обусловленном избытком информации. В своей книге «Информационные неврозы» он приводит следующие подтверждения своим взглядам: «…Подсчитано, что в экономически развитых странах к 1970 году каждый человек в среднем совершал в течение одного года поездки на большие расстояния, встречался с большим количеством людей, получал больше информации, чем человек к 1900 году в течение всей его жизни… Около 25 % населения земного шара подвержено влиянию резко возросших информационных перегрузок…». Риск развития заболевания этот исследователь видит в длительном выполнении большого объема работ в условиях дефицита времени и высокого уровня мотивации.

Академик П. В. Симонов, напротив, характеризует невроз как болезнь недостатка информации. Так, по мнению этого ученого, утверждения которого представляются также обоснованными и логичными, ярость, к примеру, компенсирует недостаток сведений, необходимых для организации адекватного поведения, страх — недостаток сведений для организации защиты, горе возникает в условиях острейшего дефицита сведений о возможности компенсации утраты и т. д.

Большинство современных исследователей сходятся во мнении, что невроз — болезнь личности. Человек заболевает неврозом не вдруг, у этого недуга есть свой период предболезни. Можно нарисовать своеобразный портрет «потенциального» невротика, вернее, это будет целая галерея типов, каждый из которых имеет склонность к переходу потенциальных, скрытых болезненных сил в реальные. Одной из отличительных особенностей таких людей является стиль мышления, носящий характер бескомпромиссности; в их оценках сквозит выраженная категоричность, многое из происходящего не имеет для них оттенков и строится на контрасте: плохо — хорошо.

Невроз чаще возникает в результате внутренних личностных процессов. Внешние провоцирующие факторы и обстоятельства представляют собой лишь последнюю каплю, пусковой механизм развития невротических нарушений. У человека, склонного к этому недугу, вырабатывается своеобразная «способность» нервозно реагировать на жизнь. Одни причины для переживаний (конфликты, стрессы) со временем уходят, становятся неактуальными, но вскоре их место занимают другие, и недуг возобновляется. Отношение к неврозу как к легкой психической дисфункции в значительной степени изменяется. Принцип функциональности (легкой обратимости) не подтверждается современной клинической практикой. По опубликованным в печати данным, выздоровление при неврозах наступает менее чем у 40–50 % заболевших. Часто страдания длятся годами и даже десятилетиями.

В течении болезни выделяют невротическую реакцию, острый и затяжной неврозы и невротическое развитие. Предложенная схема позволяет видеть и анализировать возможность перехода одного типа течения в другой (реакция — невроз — развитие). Больные с диагнозом «невротическое развитие» являются практически нетрудоспособными, и их часто переводят на инвалидность.

Следует подчеркнуть, что каждое психологическое направление, каждая научная школа только тогда представлялась состоявшейся в глазах коллег, когда ее представителям удавалось аргументировано и по-новому заявить о взглядах на проблему невроза.

Итак, точек зрения много, но ясности нет. Наука запуталась. Все чаще говорят о неврозе как о мультикаузальном (многопричинном) психическом расстройстве и стоит с этим согласиться. Однако в тени осталась, на мой взгляд, громадная часть проблемы. Невротическая патология, помимо всего прочего, имеет духовную основу, которой психиатрия, к великому сожалению, всегда пренебрегала и пренебрегает.

Безудержный рост неврозов порожден не только стрессами и научно-техническим прогрессом с его информационными перегрузками, но, прежде всего, духовными факторами и обстоятельствами, порабощенностью души человека греховными страстями.

Во все времена истории человечества были войны, различные природные бедствия, наводнения, засухи, смерчи. И трудно сопоставить, скажем, в какой степени нынешнее время тревожнее и беспокойнее, например, эпохи царствования Ивана Грозного. Почему же проблема неврозов стала столь острой лишь в последнее столетие? Причина, думается, одна — безверие, потеря человечеством духовного фундамента, а с ним и истинного смысла жизни. Оказывается, что главное в происхождении невроза не стрессы и неприятности, а личность человека. Причем личность внутренне расстроенная.

В письме к автору этих строк Святейший Патриарх Московский и всея Руси Алексий ?? написал, что «Ритм и широко распространенный образ жизни современного человека, к сожалению, оставляет мало возможностей для заботы о состоянии своей души, поэтому зачастую греховные наклонности, укореняясь, становятся источником и причиной многих серьезных заболеваний».

Грех, как корень всякого зла, влечет за собой и невротические расстройства. Совершаясь в глубине человеческого духа, он возбуждает страсти, дезорганизует волю, выводит из-под контроля сознания эмоции и воображение. По словам святителя Феофана Затворника, «внутренний мир человека-грешника исполнен самоуправства, беспорядка и разрушения». Глубокий невроз — показатель нравственного нездоровья, духовно-душевного разлада. Перечисление симптомов невроза порой попросту представляет собой перечень грехов (раздражительность, гневливость, нетерпеливость и т. п.) и диагнозу медицинскому может соответствовать «диагноз» духовный.

Мертвящая сила греха состоит, по слову святителя Феофана, «в отъятии и как бы убитии сил душевных и телесных. Грех назван ядом: и точно, он есть яд. Как ржа съедает железо, так он съедает душу и тело. Он отнимает у ума живость, сообразительность, быстроту, у воли — крепость и стойкость, у сердца — вкус и такт. Ядовитость же греха для тела всем очевидна. В сем отношении человек, работающий греху, есть то же, что умирающий или томящийся предсмертно. Как ощутимо это выражается в беспрерывном, безотрадном состоянии человека грешника!»

Известный отечественный психиатр, профессор Д. Е. Мелехов полагал, что в основе многих психических расстройств лежит несмирение, а именно — гордость. Невроз в этом смысле не является исключением. Общепризнанно, что заболевание это развивается ввиду конфликта личности с собой (интрапсихический конфликт) или с другими людьми (интерпсихический). Невроз есть столкновение между желаемым и действительным. Чем мощнее это столкновение, тем острее протекает заболевание. «Вера же есть смирение», — говорит святой Варсонофий Великий. Многолетний опыт и наблюдения свидетельствуют, что греховные страсти становятся причиной многих психических расстройств, в том числе и неврозов. Неврозы справедливо называют запущенной формой страстей (имеется в виду страсть в святоотеческом понимании этого слова как греховное расположение души).

Что представляют собой греховные страсти и как они действуют на душу человека? Страсти – это греховные навыки души, обратившиеся от долгого времени и частого упражнения в грехе как бы в природные качества. Так, например, кто постоянно раздражается, воспламеняется гневом, при всяком даже незначительном действии или слове ближнего обижается, наполняется чувством мести и проч. – тот одержим страстью гнева. Кто любит думать и говорить о себе высоко, а о других низко, злословя и осуждая их, — тем владеет страсть гордости, самая гибельная страсть. Итак, всякий грех порождается какой-либо страстью.

Как указывают святые отцы, семя нравственного зла в человеке – самолюбие, которое «разрастается» в самовозношение (славолюбие), любовь к наслаждениям (сластолюбие) и своекорыстие (сребролюбие). У святых отцов мы встречаем выделение восьми главных страстей: чревоугодие, блуд, сребролюбие, гнев, печаль, уныние, тщеславие, гордость. О гордости нужно сказать особо.

Гордость — начало греха. В ней заключены все виды зла: тщеславие, славолюбие, властолюбие, холодность, жестокость, безразличие к страданиям ближнего; мечтательность ума, усиленное действие воображения, демоническое выражение глаз, демонический характер всего облика; мрачность, тоска, отчаяние, ненависть; зависть, приниженность, у многих срыв в плотскую похоть; томительное внутреннее беспокойство, непослушание, боязнь смерти или наоборот — искание покончить жизнь и, наконец, что нередко, — полное сумасшествие. Вот признаки демонической духовности. Но, доколе они не проявятся ярко, для многих остаются незамеченными.

В глубинной основе разнообразной невротической симптоматики лежит оскудение любви в сердце человека, а там, где нет любви, зреют равнодушие, неприязнь, нетерпимость, раздражительность, гневливость, завистливость, страх и др. Один пациент, страдающий затяжной формой невроза, во время приема признался мне: «Меня губит зависть. Как увижу, что у соседа или знакомого что-нибудь лучшее, так и места себе не могу найти, словно сгораю изнутри».

Священник Александр Ельчанинов писал: «Нервность и т. д., мне кажется, просто виды греха, и именно гордости. Самый главный неврастеник — диавол. Можно ли представить себе неврастеником человека смиренного, доброго, терпеливого?»

«Раздражительность нрава происходит от непознания себя, от гордости и от того еще, что мы не рассуждаем о сильном повреждении своей природы и мало познали кроткого и смиренного Иисуса» (святой праведный Иоанн Кронштадтский).

Вспыльчивости, раздражительности всегда предшествует гордость, самомнение, самопревозношение.

О причинах раздражительности и потери душевного мира архиепископ Арсений (Жадановский) говорил: «Иногда вдруг у тебя появляется какая-то раздражительность, недовольство окружающими тебя людьми, а то и просто дурное, угнетенное состояние духа, тоска, разочарование. Малейший повод — и твое настроение испорчено. Отчего это? Очевидно, ранее душевная твоя почва была подготовлена к такому настроению. Раздражительность, недовольство людьми вызываются завистью, недоброжелательством к ним…».

Пастыри Церкви особенно обращали внимание на сохранение мира в душе при любых жизненных (внешних) обстоятельствах. «Я вам не желаю ни богатства, ни славы, ни успеха, ни даже здоровья, а лишь мира душевного. Это самое главное. Если у вас будет мир — вы будете счастливы» (преподобный Алексий Зосимовский). Отсюда напрашивается логический вывод: лучшее лекарство от невроза — христианский образ жизни с терпеливым несением своего креста, благодарением Бога за все, смирением.

Жизнь многих современных людей далека от христианского благочестия, от Христа Спасителя и Его святой Церкви. Эта удаленность и приводит очень часто к душевному разладу.

Многие невротики говорят о душевном бесчувствии, каком-то внутреннем холоде. Преподобный Серафим Саровский поучал: «Бог есть огнь, согревающий и разжигающий сердца и утробы. Итак, если мы ощущаем в сердцах своих хлад, который от диавола, ибо диавол хладен, то призовем Господа, и Он, пришед, согреет наше сердце совершенною любовию не только к Нему, но и к ближнему. И от лица теплоты изгонится хлад доброненавистника».

У всякой болезни есть духовные корни, но распознать их подчас бывает невозможно. Невроз выделяется из числа остальных психических и соматических заболеваний тем, что является своего рода чутким нравственным барометром. Его связь с духовной сферой очевидна, и возникновение этого недуга вследствие душевных терзаний и угрызений совести может быть стремительным. Однако грех лишь создает духовную почву для возникновения невроза, развитие же невротических проявлений зависит от особенностей характера, условий жизни и воспитания, нейрофизиологических предпосылок, а также различных стрессов и других обстоятельств, многие из которых трудно учесть.

Все в одну схему не уложить, жизнь гораздо сложнее. У одного человека формируется невроз, а у другого реакция ограничивается потрясением, но болезни не возникает. Глубинная сущность неврозов — тайна, известная только Господу.

Надо заметить, что клиника невротических расстройств за последние 10–15 лет существенно изменилась. Она стала более сложной, запутанной (как, впрочем, и души обращающихся за помощью людей), а течение недуга — более затяжным. Постоянно растет непонимание между людьми, даже самыми близкими; «достучаться» до ума и сердца пациента становится все труднее и труднее. И это не только мое наблюдение, но и мнение многих коллег по работе.

В заключение хочется подчеркнуть, что человек, страдающий неврозом, не лучше и не хуже остальных. Его заболевание — лишь частный случай последствия греха. Человеческая природа повреждена грехом со времен наших прародителей, посему всем нам надлежит, уповая на помощь и милосердие Господне, каяться и исправляться.

В духовном смысле лечение неврозов — это шествие путем любви, кротости, смирения, терпения ко Христу. Путь борьбы с грехами и страстями.

Неврозы : Богослов.

RU

Многие происходящие в «гражданской» жизни события вызывают определенные реакции и отклики и в жизни церковной. Автор статьи предлагает рассмотреть некоторые явления приходской жизни с точки зрения современной психологии.

Все нижеизложенное – своего рода рабочие размышления и не является истиной в последней инстанции.

Года полтора назад мне довелось познакомиться с книгой греческого богослова и подвижника Иоанна Корнаракиса «Фантастический христианин в сравнении со святоотеческим человеком» в переводе архимандрита Симеона (Гагатика), посвященной вопросам духовного развития и ловушкам, подстерегающим на этом пути. Корнаракис при работе над книгой пользовался трудами специалиста в области неврозов Карен Хорни. Эти труды привлекли мое внимание, и поскольку мое социальное служение напрямую связано с дисфункциями личной и семейной жизни, прочитанное отозвалось мне довольно глубоко. Сегодня, на фоне происходящих в гражданской жизни событий, вызывающих определенные реакции и отклики и в жизни церковной, хочется поделиться с читателями мыслями, возникшими в ходе осмысления данной литературы.

При чтении книги Хорни «Невроз и личностный рост» мне пришла в голову мысль, что дьявол – это совершенный и абсолютный невротик. Создавший себе идеальное «я», которое должно сравняться или даже превзойти Бога, но одновременно знающий, что это недостижимо. Отсюда вытекает ненависть и мстительность к Творцу и всему Его творению – за то, что его идеальное «я» никогда не станет реальным и никогда у него не будет реальной и абсолютной власти над миром, всеобщего поклонения его «я». Ему не удастся поглотить своим «я» все существующее.

Но если дьявол – главный невротик, то в таком случае неврозы – это область и сфера дьявола, его стихия. Истоки неврозов – в детстве, но в детстве не отдельного человека, а человечества, – в грехопадении, когда и произошел раскол, разобщение между человеком и Богом, а как следствие этого и внутри самого человека. Ведь грех – это не просто «раздражение, осуждение, чревоугодие», как обычно слышится на исповеди. Это именно разделение, потеря целостности, распад. И в этом распаде достаточно места для действия темных сил. Не потому ли, несмотря на то что в развитых странах давно работает огромное количество психиатров, психотерапевтов, психологов, неврозы по-прежнему носят глобальный характер распространения? Нет, здесь нужна не психология, а экзорцизм – не в смысле отчитки, а в том виде, как он происходит (должен происходить) в Таинстве Крещения: отречение от дьявола, от навязанного грехом, падшим миром и дьяволом образа мышления и логики и принятие образа мышления евангельского; отказ от идеального «я» и принятие реального, зато способного к совершенствованию на пути приближения к Богу, Который является нашим Первообразом.

Однако практика показала мне, что приходящие с искаженным неврозами мышлением в Церковь люди часто неспособны принять Евангелие в его целостности. Даже евангельское смирение, в котором можно обрести исцеление от невроза, порой понимается недолжным образом (об этом ложном смирении, кстати, очень хорошо написано у К. Хорни). В таком случае стремление «стяжать смирение», как и другие ложно понятые добродетели, будут только подпитывать невротическое «я». Вот тут-то и может быть полезна психология – чтобы в ходе терпеливой терапевтической работы помочь человеку выпутаться из ложных представлений о себе, о смирении и гордости, о жертвенности и самолюбии и тому подобном. Тогда Евангелие сможет зазвучать в сознании во всей своей подлинности, дать нам настоящую жизнь, а не игру в жизнь.

Однако это невротическое «я», «ветхий человек» будет сопротивляться попыткам освобождения от него. Оно отвергает то, что может его разоблачить. Легче, чем искать подлинное исцеление, находить себе «обезболивающее». К тому же сама мотивация входа в пространство Церкви может быть мало связана с Благой Вестью. Думаю, ни для кого не секрет, что некоторые люди приходят в Церковь, убегая от своей некритичности, в поисках «островка стабильности». Потому что социальные и политические встряски вместе с информационным потоком новостей – часто негативных – создают для невротика серьезные трудности. А в Церкви никогда ничего не меняется. В храме они встречают неизменные чины богослужений, неизменный церковнославянский язык, неизменный набор тем для проповедей, неизменно расположенные иконы, неизменный чин каждения, неизменный набор церковных песнопений и так далее[1]. И порой эти лица, когда их достаточно много, как раз и формируют атмосферу храма.

Если же в храме с давно устоявшимся «климатом» и «традициями» начинаются изменения, любое из них может привести к потере очень неустойчивого равновесия невротика. Достаточно для этого порой просто попытаться обновить иконы иконостаса или организовать библейский кружок («это протестантизм!»). Не говоря уже о попытках сделать более понятным богослужение или о разрешении на территории прихода проводить собрания группы самопомощи с 12-шаговой программой. Ведь тогда на его глазах рушится целый мир, теряется последний островок неизменности. И вместо «шестьнадесятаго века» даже в церковном пространстве начинает дуть «последними временами». Как среагирует на это невротическое мышление? Конечно, защитными реакциями и попытками вернуть все «на свои места»…

Сила невротиков – в их неврозе. В церковном пространстве их невротичность может даже обрести благородные черты и стать добродетелью – облекшись в форму священной борьбы за «чистоту православия» и «стабильность». Потому они оказываются крикливее и напористее. Хотя, возможно, эта борьба – всего лишь действие невротичного «зова к власти», по определению Хорни, и способ самоутверждения. Пытаться противостоять им их же способами – значит самим поддаться атмосфере невротичности. Не у каждого настоятеля хватит мудрости, терпения и силы духа, чтобы продолжать те изменения, которые будут помогать развитию христианской жизни. И хорошо, если его поддержит архиерей, понимающий важность этих изменений…

Особенностью невротичности таких христиан является мировоззрение, которое я бы условно назвал «православным тоталитарным патриотизмом» (вариант – «национализмом»). Привожу несколько признаков:

1. Мечта (ностальгическая) о «Сталине Грозном».
2. Желание видеть в «святом Владимире Новом» «царя-батюшку», который твердой рукой поднимет и возвеличит…
3. …Россию-Матушку – главный оплот мирового православия (впрочем, у нас в Беларуси кто-то высказывает мечты о «святом Александре Невском Новом» на престоле стольного града Менска).
4. Во всем виноваты евреи и мировое сообщество (сейчас чаще говорят о западных спецслужбах или еще проще – «Западе»).
5. Ушедшие из Советского Союза и «предавшиеся НАТО» соседние страны – неблагодарные предатели. Или жертвы собственных правительств, «предавших свои народы». Во втором случае эти страны нужно спасать (понятно как).
6. Лозунг «Мы русские! С нами Бог!» (наверное, уже только потому, что русские).
7. Католики = поляки. Ватикан и Католическая Польша только и мечтают погубить православие на Белой Руси.
8. Идеализация казачества. Игра в казачество[2].
9. Популярность страхов перед чипизацией населения, вышками 5G, ИНН, вакцинацией, биометрическими паспортами (список можно продолжать). Именно популярность. Ощущение, что такие люди сами ищут, чего бояться.
10. Двоемыслие (термин Оруэлла). Яркий пример: понимание, что воцерковленных христиан немного. Но при этом уверение себя и других, что «православных 80% населения». Или апокалиптические ожидания («скоро придет Антихрист») сочетаются с ожиданием возрождения «Святой Руси» в могуществе и славе.
11. Поскольку «наша страна православная», значит, можно диктовать другим свои взгляды, например, требовать запрета на показ в кинотеатрах или трансляцию по телевизору фильмов, «оскорбляющих чувства верующих». Причем взгляды и вкусы маленькой группы выдаются за взгляды и вкусы всех православных. Какое-то произведение киноискусства или литературы может осуждаться без внимательного знакомства с ним.
12. «Православная» субкультура: узкий круг чтения – как и сам кругозор; популярность фильмов и книг про старцев, монастыри и святыни, а также про «антихриста и его печать»; общение со «своими»; определенный дресс-код; слаборазвитый лексикон, с набором часто используемых благочестивых слов и фраз, выдернутых из контекста древнемонастырских внутренних взаимоотношений.
13. Мнения священнослужителей, богословов и других православных христиан, не совпадающие с мнением данной группы, объявляются заблуждением или даже нарушением «чистоты православия».
14. Не позволяется себе и другим мысль, что они могут в чем-то ошибаться в своих взглядах и убеждениях. Соответственно, конструктивная дискуссия с ними невозможна.

По отдельности сами по себе эти пункты мало что говорят. Но если кто-то декларирует несколько сразу – это уже должно насторожить. Считаю опасным для церковной жизни, когда вышеперечисленное воспринимается как «православное мировоззрение».

Невротичность может проявлять себя по-разному. И если стремящийся «уйти в отставку», то есть избегающий конфликтов невротик довольствуется замыканием себя в субкультуре, которую он называет православной, отрицая существование всего, что за пределами ее, то невротическая гордость требует большего. Особенно если она становится коллективной гордостью. Тогда уже появляется «мы». А раз «мы» – можно что-то уже и требовать от других (см. пункт 10). Зарождается подавляющее меньшинство (от глагола «подавлять»), представители которого пытаются выдать свои убеждения за мнение «православного народа» или даже за голос самой Церкви. Из их среды исходят инициативы по сбору подписей на имя митрополита и даже президента против легитимности абортов, показа «Матильды», «Гарри Поттера», введения закона о домашнем насилии и т. д. Не даю здесь оценки перечисленному. Обращаю внимание на сам факт инициатив – в светском, вообще-то, государстве. Это происходит даже без оглядки на мнение священноначалия. Тут уж они как-то забывают свои смиренные «простите-благословите», ибо полностью убеждены, что могут навязывать свою точку зрения (неведомо как сформировавшуюся, нередко под влиянием фальшивых новостей и «научных открытий», которыми так богат интернет и некоторые псевдоцерковные и полуцерковные СМИ) всему государству. Не разделять их убеждения, по их мнению, могут только наемники Запада или заблудившиеся под влиянием прозападной пропаганды.

Страх перед Западом и его образом жизни – это вообще отдельная тема. Впрочем, это слово лучше взять в кавычки, потому что в данном случае мы имеем дело с собирательным образом всего худшего в жизни европейских стран. Мне самому время от времени доводится слышать о том, что будет, если к нам придут «западные ценности», – имеется в виду «секс-пропаганда в школах» и прочее (думаю, перечень всем вам знаком). И вообще, «Запад духовно весь гнилой»… Похоже, что выражающие такое мнение лица даже не задумываются, что они всего лишь повторяют то, что пропагандировалось в советское время, только акцент сменился с обличения капитализма на обличение «бездуховности».

Я сам не жил в европейских странах и потому не собираюсь судить об их духовности или бездуховности, тем более не собираюсь судить об этом по интернет-публикациям. Меня интересует картина «Запада» именно в глазах описываемой достопочтенной публики. Не является ли это обличение «Запада» не только составной частью идеологической пропаганды, но и формой психологической защиты (прямое и косвенное отрицание положительных сторон в жизни западноевропейских стран)? Защиты от чего? Да от некоторых грустных реалий в социальной жизни собственной страны. Например, слабой социальной защищенности целых слоев населения и того, что многие грехи давно стали у нас нормой жизни.

Простите, даражэнькія, пока мы боимся, что США и Франция навяжут нам однополые браки, тем временем у нас:

• распадаются около 50% (+-) семей;
• среди тех, что и не распадаются, многие хронически дисфункциональны;
• не менее чем в четверти всех семей присутствует проблема алкогольной/наркотической/игровой и других зависимостей;
• сексуальная жизнь до брака и сожительство (т. е. прямое и грубое нарушение 6-й заповеди) давно является нормой для большинства населения;
• высокая толерантность к психологическому (а подчас и физическому) насилию;
• ежегодно совершаются десятки тысяч абортов – это без учета спиралей и прочих контрацептивов абортивного действия.

И при этом – все «мы крещеные, православные»…

Эти факты никак не совестимы с образом Святой Руси, которая существует в сознании этих «православных патриотов». Но и отрицать их тоже невозможно. И потому они попросту вытесняются из сознания. Появляются же только тогда, когда нужно обличить очередную бездуховность и выступить очередной раз против… То есть вновь – двоемыслие. Так работают копинг-механизмы невротика, позволяющие не видеть бревно в своем глазу.

Рецептов, как помочь этой группе лиц, исповедующих православие, у меня нет. Хочу только напомнить, что страдающие неврозами лица – тоже люди. И им нужна помощь. Поскольку же принять ее они часто не готовы, важно работать «на упреждение» – помогать новоприходящим в пространство Церкви с самого начала развивать то, что называется «вкусом православия», а тем, кто в группе риска, но еще не утерял самокритичность, а также желание и готовность развиваться – находить ресурсы для выздоровления и исцеления.

[1] Неизменность – разумеется, только в сознании приходящих в храм в поисках этой стабильности. Даже церковнославянский язык меняется – попробуйте его сравнить с языком XV века. Но эти изменения очень медленны, потому можно их и не замечать.

[2] По-другому я это явление назвать не могу – когда казачество формируется даже там, где его никогда и не бывало, не говоря уже об искусственном воспроизведении его форм.

«Невротическое» Православие в Америке | ПРАВОСЛАВНОЕ ХРИСТИАНСТВО ТОГДА И СЕЙЧАС

О. Александр Шмеманн

Сегодняшняя православная молодежь не имеет иммигрантского менталитета. Православие для них не есть в первую очередь воспоминание о детстве за границей. Они не будут хранить Православие просто потому, что это «вера отцов». Предположим, мы применим этот принцип к другим: тогда лютеране должны хранить лютеранскую веру, евреи — иудейскую веру, и, наконец, сын атеиста должен хранить атеизм, потому что это «вера его отца». Если это критерий, религия становится просто культурной преемственностью.

Но мы утверждаем, что наша Церковь Православная, или проще говоря, Церковь, и это страшное утверждение. Это означает, что это вера для всех людей, для всех стран, для всех культур. И если этот подтекст не держать в уме и сердце, то наше притязание на то, что мы истинная или Православная Церковь, становится лицемерием, и было бы честнее называть себя обществом сохранения культурных ценностей определенного географического региона.

Наша вера не может быть сведена только к религиозным практикам и обычаям. Он претендует на всю жизнь человека. Но культура, в которой мы живем, «американский образ жизни», уже существовала, когда мы приехали сюда. Таким образом, мы обнаруживаем, что являемся восточной церковью, полностью владеющей нашей жизнью, но живущей в западном обществе и с западным образом жизни.

Таким образом, первую проблему можно сформулировать очень просто, хотя ее решение чрезвычайно сложно: как нам совместить эти вещи? Как мы можем жить нашей православной верой, претендующей на целостность нашего существования, в культуре, которая также претендует на то, чтобы формировать наше существование?

Это сурьма нашей ситуации; отсюда и все наши трудности. Тем не менее, если мы не поймем этого, у нас всегда будут неправильные решения. Эти неправильные решения, довольно популярные сегодня, следуют двум основным схемам.

Один образец я назову «невротическим» православием. Это позиция тех, кто, будь они коренными православными или новообращенными, решают, что они не могут быть православными, если они просто не отвергнут американскую культуру, которые строят свой духовный дом в какой-то романтической и идеализированной Византии или России, и которые постоянно проклинают Америку и декадентский Запад. общество. Для них «западный» и «американский» являются синонимами «злого» и «демонического». Эта крайняя позиция дает видимость безопасности. В конечном счете, однако, это саморазрушительно. Это, конечно, не позиция святого Иоанна, который посреди яростного гонения так просто сказал: «И сия есть победа, победившая мир, — вера наша» (1 Иоанна 5:4). И далее он сказал: «В любви нет страха, но совершенная любовь изгоняет страх, потому что в страхе есть мучение» (1 Иоанна 4:18). Однако в глазах некоторых Православие превращается в апокалиптический страх, который всегда приводил к сектантству, ненависти и духовной смерти.

Другая опасная модель — почти патологический «американизм». Есть люди, которые, услышав в церкви одно слово на русском или греческом языке, реагируют так, как будто это предательство Христа. Это противоположный невроз, невроз тех, кто хочет, чтобы Православие немедленно стало американским.

При первом неврозе Православие сводится к фанатичной и негативистской секте; во втором фальсифицировано «американское», ибо Америка вовсе не та страна, которая требует капитуляции, конформизма и принятия господствующего менталитета как «американского образа жизни». Что делает эту страну великой и действительно уникальной, так это открытость ее культуры к изменениям.

И кто знает, не является ли настоящей миссией Православия в Америке изменение американской культуры, которой никогда не бросал вызов иной набор ценностей? Несомненно, православие имеет понимание человека, жизни, мира, природы и т. д., радикально отличающееся от господствующего в американской культуре, но само это отличие является вызовом для православия, а не оправданием замкнутости, негативизма и страха. Избегать двух крайностей, быть истинно православным, но полностью американцем, кажется, единственная настоящая православная традиция.

Источник: From Миссия Православия .

Виды депрессии — Как лечит страдание

Депрессия (от латинского слова depressio, что означает давить, угнетать) — субнормальное, угнетенное настроение, сопровождающееся вялостью, усталостью, тупой и пессимистичной оценкой ситуации. Это страдание известно человечеству с незапамятных времен — с того времени, когда произошло Падение человека. И все же Гиппократ описывал похожее психическое состояние, которое называлось «меланхолия». Приступы депрессии многократно описаны в Священном Писании на страницах Ветхого Завета. Достаточно вспомнить, например, царя Саула, которому псалмы Давида приносили облегчение от меланхолии.

Современное понимание депрессии как болезни начинается в середине девятнадцатого века.

Всемирная организация здравоохранения (ВОЗ) сравнивает депрессию с эпидемией, охватившей все человечество . В 1997 году 146 миллионов человек в мире потеряли трудоспособность из-за депрессии. По данным Минздрава РФ депрессией страдают 10% населения старше 40 лет, из них две трети составляют женщины. ¹  

По некоторым оценкам, число больных депрессией в России ежегодно увеличивается на 3-5%. ²  Женщины страдают депрессией в два раза чаще, чем мужчины. Скорее всего, это связано не с «невосприимчивостью» сильной половины человечества к депрессии, а с тем, что мужчины гораздо реже, чем женщины, обращаются за медицинской помощью, предпочитая подавлять свои симптомы употреблением алкоголя, погружением в работу и т. п. на. Специальные исследования показали, что депрессивные расстройства различной степени тяжести выявляются у 60% пациентов, обратившихся в клинику. Между тем депрессия обычно диагностируется не более чем у 5% всех депрессивных больных, обращающихся в поликлинику. Больные депрессией совершают 45-60% всех самоубийств в мире. По прогнозам, в двадцать первом веке депрессия станет убийцей номер один человечества.

Не так давно пик депрессии приходился на возраст от 30 до 40 лет, но сегодня депрессия заметно «помолодела» и поражает людей до 25 лет. Лишь в 2-3% случаев депрессия не зависит от внешних факторов. обстоятельств (эндогенная депрессия), а у остальных возникает в основном как реакция на стресс. Годовой каталог новых антидепрессантов достигает толщины в три сантиметра. Поэтому трудно переоценить важность и сложность рассматриваемой проблемы.

К психогенным депрессиям относят невротическую депрессию, реактивную депрессию (возникающую после сильных стрессов и потрясений), депрессию истощения. Итак, давайте рассмотрим невротическую депрессию. Но сначала несколько слов о неврозах. Невроз – это кризис личности. Это столкновение желаемого и действительного. И это часто духовная проблема.

Безудержный рост неврозов в наше время вызван не только стрессами и научно-техническим прогрессом с его информационными перегрузками (на что неоднократно указывали исследователи), но прежде всего «прогрессом» человеческой падшести.

Во все времена на протяжении истории человечества были войны, разные стихийные бедствия, наводнения, засухи, смерчи и т.д. Трудно сравнить, скажем, насколько нынешнее время более тревожно и неспокойно, чем, например, эпоха времен правления Ивана Грозного. Почему проблема неврозов стала столь острой только в последнее время? Причина, я думаю, только в растущем безверии, в утрате человечеством духовной основы, а вместе с ней и истинного смысла жизни.

Получается, что главная причина неврозов не стрессы и неприятности, а личность человека. И эта личность внутренне расстроена. Грех, как корень всякого зла, приносит с собой невротические расстройства. Действуя в глубине человеческого духа, оно возбуждает страсти, дезорганизует волю, выводит эмоции и воображение из-под контроля сознания. По словам святителя Феофана, «внутренний мир человека-грешника наполнен своеволием, беспорядком и разрушением». Глубокий невроз является показателем нездоровья, морально-духовного расстройства.

Святитель Феофан Затворник указывает, что «естественное отношение человеческих составляющих должно быть по закону подчинения меньшего большему, более слабого более сильному; тело должно подчиняться душе, душа подчиняться духу, а дух по своей природе должен быть погружен в Бога. Человек должен оставаться всем своим существом и сознанием в Боге. При этом власть духа над душой зависит от ее соприсутствующего Божества, а власть души над телом зависит от обладающего ею духа. После нашего отпадения от Бога произошло смятение, которое должно было произойти во всем человеческом составе, — отделившись от Бога, дух потерял силу и покорился душе, а душа, не вознесенная духом, повиновалась тело. »

Профессор Дмитрий Мелехов считает, что в основе многих психических расстройств лежит бунтарство. Невроз в этом смысле не является исключением. Принято считать, что заболевание развивается вследствие конфликта человека с самим собой (внутрипсихический конфликт) или с другими людьми (межпсихический конфликт). Невроз — это столкновение желаемого и реального. Чем сильнее столкновение, тем хуже болезнь. «Вера есть смирение», — говорит святой Варсонофий Палестинский.

Большая часть депрессий есть следствие греховного образа жизни, следствие разрушительного действия греха на душу человека. В первую очередь эти слова относятся к невротическим депрессиям, которые, как будет показано ниже, подобны греховным страстям печали и уныния.

В «Основах социальной концепции Русской Православной Церкви», принятом Архиерейским Собором (состоявшимся в Москве 13-16 августа 2000 г.), сказано: «Церковь рассматривает душевные болезни как одно из проявлений общее греховное искажение человеческой природы. Выделяя в структуре личности духовный, душевный и телесный уровни ее организации, святые отцы различают болезни, возникшие «от природы», и недуги, вызванные бесовским воздействием или следствием страстей, поработивших человека».

Невротическая депрессия по своей духовной основе — психопатологическое состояние, развившееся вследствие «страстей уныния и печали, поработивших душу человеческую». И каждая страсть еще больше «подогревается» демонами, находящими убежище в ее недрах.

Науке многое известно о происхождении депрессивных расстройств, но среди ученых не принято говорить о грехе; а причиной многих форм депрессии является именно грех, о чем свидетельствуют отцы и весь подвижнический опыт Православия.

Задолго до научных психиатрических наблюдений о происхождении невротической депрессии отцы очень точно и достоверно описывали эту душевную болезнь, определяя ее греховными страстями уныния и печали. Так что в данном случае медицинский диагноз соответствует духовному «диагнозу».

Депрессия – это своеобразный сигнал души о ее бедах или бедствиях. Однако не душевный плач о грехах, а мука нераскаявшейся души, которой бесы шепчут: «Все плохо, нет надежды…»    

Депрессивный невроз часто начинается на фоне жизненных трудностей. В этом случае у человека плохое настроение, его ничего не радует, все раздражает, он впадает в отчаяние, скуку, печаль, и все вокруг предстает в мрачном свете. Эти состояния возникают очень часто, потому что «жизнь сложилась не так, как хотелось бы»; человек не достигает желаемого, произошел какой-то конфликт, имеет место то или иное правонарушение…

Однако не всякая печаль греховна. В дни скорби и времена скорби человек становится равнодушен ко многим страстным движениям своей души. Честолюбие, деньги, чувственные удовольствия — все это отодвигается на второй план в такие периоды жизни. В счастливые времена человек быстро засыпает, а в несчастьях он волей-неволей обращает мысли свои к себе, глубже и глубже сознает свою греховность.

Но если нет, если скорбь ради печали, а покаяние заменяется невротическим «самопожиранием», — которое, кроме своей разрушительности, ничего душе не дает, — то очевидно, что подмена произошла. Такая печаль есть греховная страсть.

Конечно, ложь, низкая клевета и оскорбления не принесут радости душе. Но если человек, и тем более христианин, совершенно ими сломлен и длительное время пребывает в грустном настроении или еще хуже — в состоянии отчаяния, полной потери самообладания, потери надежды на милость Божию, утраты веры в святость Промысла Божия о человеке, это не христианское отношение, а грех. В этом случае бес просто ждет, когда человек споткнется и окунется в пучину серьезных забот и мук.

Печаль – это всегда сожаление (о потере, о несбывшемся и т.д.). Унынию часто предшествуют лень, праздность, чрезмерная любовь к комфорту или самолюбование.

Святитель Игнатий (Брянчанинов) определяет греховную страсть уныния и печали следующим образом:

ПЕЧАЛЬ: Скорбь, печаль, отсекание надежды на Бога, сомнение в обетованиях Божиих, неблагодарность Богу за все происходящее, малодушие, нетерпение, печаль о ближнем, ропот, отрицание креста, попытка сойти с Это.

УНАЧЕНИЕ: Леность ко всякому доброму делу, особенно к молитвенному. Отказ от церковного и келейного устава… Пренебрежение. Нечестие. безделье. Чрезмерный сон, лежание и всевозможные удовольствия. Переход с места на место. Пустой разговор. Шутки. святотатство. Забвение грехов. Забвение заповедей Христовых. Небрежность. Отсутствие страха Божия. Горечь. Бесчувственность. Отчаяние.

Печаль, по учению святых отцов, бывает тогда, когда какая-то страсть не нашла своего удовлетворения. Например, человек не получил желаемых денег, или его чувства были отвергнуты любимой, или, возможно, его не повысили по службе и тому подобное.

Греховные страсти взаимосвязаны и взаимно влияют друг на друга. Таким образом, чревоугодие и блуд «поддерживают» гордость и тщеславие, как и все страсти, связанные с корыстолюбием. И результатом этого «общения» является гнев, печаль и уныние. Образно говоря, это синдром «пролитого молока».

Уныние и печаль подстерегают тех, кто не обрел крепкой веры в Бога. Эти страсти часто обитают в душе тех, кто, отвергнув Небо, крепко прилепился к земле. Значит, невротическая депрессия в глубочайшей своей сути есть следствие неверия в спасительный Промысел Божий. В этом случае печали и страдания кажутся отвратительными и совершенно ненужными. Строго говоря, это естественное следствие гедонистической философии — жизни, прожитой «ради удовольствия», к которой многие стремятся.

Епископ Варнава (Беляев, 1887-1963) говорит: «В науке о спасении есть одно, что кратчайшим путем ведет человека к Богу. Это скорбь о грехах, скорбь о Боге… Опыт и благодать в сердце убеждают нас, что молитва наедине с теплыми слезами покаяния есть единственное средство утешения. Правда, сначала текут горькие, соленые слезы, но потом чувствуешь облегчение, радость и луч надежды. Чем дальше ты продвигаешься по пути спасения, тем веселее становится твоя душа; ты плачешь, слезы катятся и на душе становится яснее и теплее. Замечательная вещь! Непостижимая работа благодати!

«Но есть другой вид плача и другая печаль. Модница плачет, что у нее нет новой весенней шляпки и вышли из моды ее нарядные туфли, что «такой-то» мужчина стал ухаживать за «такой-то» женщиной, а «та женщина» красивее и счастливее, чем она; молодой человек грустит из-за небольшого количества карманных денег, которые можно потратить на развлечения; жена плачет из-за неверности мужа, а муж, в свою очередь, грустит из-за своей неудачи на работе; врач, инженер, юрист — все несчастливы, потому что мало зарабатывают; купец в отчаянии от понесенного убытка; и так далее и тому подобное. Все плачут и скорбят, даже живя в роскоши и богатстве, но скорбят о тленном. У них чего-то нет или что-то теряют, и от этого они грустны. Иногда такая печаль иссушает их, они заболевают и даже умирают (см. 2 Кор. 7:10). Эта печаль демоническая. Враг рода человеческого несет его. Человечество мучается, стонет, пытается сделать жизнь беззаботной; но без Бога он ничего не может сделать».

В своем основном труде Основы искусства святости епископ Варнава проводит тонкий духовно-психологический анализ поднятой темы. Вот некоторые выдержки из этой работы. (Получить выписки)

«Уныние есть один из восьми главных пороков, и притом величайший», — говорит св. Иоанн Лествичник. Действительно, против всякой страсти есть противоположная добродетель, служащая для спасения (например, чревоугодие побеждается воздержанием, сребролюбие побеждается щедростью, гордыня побеждается смирением и т. д.), а против уныния особой добродетели нет. Вот почему святые отцы иногда называют ее «всепоражающей смертью», потому что для ее исцеления нужно много сил, и она приводит все пороки и тысячи зол — для мирян к отказу от самой мысли о личном спасении. ; а для монахов снятие монашеских одежд и возвращение в мир. Но ни одна страсть не приносит подвижнику столько венцов, как уныние . В борьбе с этой страстью человек учится тому, как кто-то служит Богу — без лицемерия, лукавства и лености; и он награждается соответственно.

Когда, где и как демон уныния нападает на человека?

Говорить о определенном  времени нападения можно только в отношении монахов-отшельников.

Во времена древних Отцов пустыни враг искушал их обыкновенно около полудня, когда солнце было в зените и из-за жара, которым начинала дышать пустыня, и тело и разум естественным образом ослабевали — особенно после бессонная ночь, проведенная в молитве. До еды оставалось много времени, потому что ели они только вечером и после захода солнца. Дьявол направлял на них уныние, страх, что труды их бесполезны, страх, что они заболеют и никто не поможет им, когда они состарятся, и отвращение к давно благоухающему молитвенному месту, которое якобы бесполезно. Господь убеждает нас не бояться именно этого демона, когда через пророка говорит подвижнику: Не убоишься ужаса ночного, ни стрелы, летящей днём, ни твари, ходящей во мраке, ни беды и демона полдня  (Пс 90, 6.).

Что же касается мирян, которые живут сами по себе и как хотят, которые достаточно и хорошо спят, едят утром и в полдень подкрепляются пищей, то бес уныния нападает на них в разное время и в связи с прочими обстоятельствами. . Но бывают случаи, когда демон действует очень усердно и точно во времени, как и в предыдущем случае…

Однажды напав на человека, демон уныния истощит на нем все свои средства, чтобы отвлечь его от добрых дел. Демон действует способом, указанным в начале этой статьи.

ПЕЧАЛЬ

Что такое печаль?

«Печаль всему добру препятствует», — говорит преподобный Нилос Синаит. Преподобный Серафим Саровский так описывает действие этой страсти: «Когда злой дух скорби овладевает душою, то наполняя ее печалью и скорбью, не дает душе молиться с должным усердием, мешает ей читать Писания при должном бережном отношении, лишает его смирения и миролюбия в общении с братией и создает отвращение ко всякому разговору. Ибо душа, исполненная печали, становясь как бы безумной и исступленной, не может благополучно принять ни один добрый совет или кротко ответить на предложенные вопросы. Он бежит от людей, как от причин своих бед, и не понимает, что причина болезни внутри него…»

В чем причина печали?

Печаль обычно является следствием гневных мыслей или неудач при удовлетворении какого-либо желания. Так человек, преодолевший свои желания и страсти, навсегда изгонит печаль из своего сердца. Так, воздерживающийся не печалится о том, что он не пообедал, и добродетельный не огорчается, если он не преуспел в неразумном непотребстве; человек без гнева не сокрушается, что не отомстил за обиду; кроткий и мудрый человек, имеющий смирение, не сокрушается, когда лишается человеческой славы; и щедрый человек не будет горевать, даже если он потеряет все до последнего…

Но страстные люди иногда без видимых причин грустят. Тогда, как говорит св. Иоанн Кассиан, «под влиянием изощренного врага нашего мы вдруг подвергаемся такой скорби, что не можем с обычной приветливостью выносить визита даже от добрых друзей и родных; и что бы они ни говорили в вежливой беседе, нам это кажется несвоевременным и излишним…»

Однако это лишь доказывает, что печаль не всегда имеет свои причины во внешних источниках. Нет, внутри нас, глубоко в сердце, заложены семена сокровенных грехов, которые, когда на душу льется дождь искушений, тотчас же производят всходы и плоды. Поэтому мы должны еще раз сказать, что если бы мы не были бесстрастны только по виду, но действительно были бы тихи душой, то никакие уловки демона скорби не могли бы подействовать на нас. Почва сердца, иссохшая от поста, бдений и молитв, не могла вместить семян страстей, навеянных бесами.

Таким образом, не нужно бежать от людей, чтобы убежать от печали. Однако невозможно человеку избежать возмущений, живя в мире и постоянно вступая в соприкосновение с людьми, не близкими ему по духу, одержимыми не только страстями, но, как это иногда бывает, и самими демонами. Но неправильно думать, что, просто поменяв место, вы облегчите себе жизнь. Меняя среду, человек изменит только причины, возбуждающие страсти. Ему это не нужно; ему нужно терпение и еще кое-что, о чем будет сказано ниже. Если у человека есть терпение и большей частью чистота сердца, то он может сказать с пророком Давидом: С ненавидящими мир я был миролюбив  (Пс 119, 6).

Тогда он будет легко ладить не только с людьми, но и со зверями, и будут уважать его, как написано в Писании:  Ибо звери полевые будут в мире с тобою.  (Иов. 5, 23).

Убийцы печали

Мы уже говорили, что скорбь питается страстями человека. Убери страсть к вещам, похоть или чревоугодие, и у тебя никогда не будет печали. Но мы можем указать положительные средства, которыми эти страсти могут быть также радикально урезаны. особенно молитва, благотворительность и щедрость.

Страдает человек, томится тоска и уныние, и томится душа его. Поэтому он обращается к врачу, который прописывает ему успокаивающие и улучшающие настроение препараты, чтобы искусственно облегчить страдания и уменьшить эмоциональную боль. Но, как справедливо замечает православный врач В. Невярович, больная душа этим часто вовсе не излечивается, а человек только уводится от страдания, которое почти всегда имеет целительный смысл. Подчеркнем, что речь здесь идет о невротической депрессии. Когда возникает эндогенная депрессия, лечение другое.

Когда депрессивные расстройства имеют невротическую форму, то определяется их непосредственная связь с морально-этическим состоянием человека. Я, как врач, конечно, облегчаю страдания больных лекарствами, беседами и просто человеческим сочувствием; но удовлетворение при консультировании больного наступает лишь тогда, когда мы начинаем говорить о душе, вере и покаянии. С согласия больного и по его просьбе мы пытаемся оценить симптомы болезни с духовной точки зрения.

Единственно правильный путь к исцелению нервозности, уныния и печали и обретению душевного спокойствия – через истинную православную веру, покаяние и преобразование своей жизни по заповедям Божиим. Человеку главное понять происхождение своего греховного душевного состояния, глубоко сознать свою немощь, возненавидеть бесовские грехи гордыни, тщеславия, гнева, уныния, лжи и блуда, и желать изменить себя, чтобы обратиться к Господу с искренним покаянием.

Истинная причина депрессивных расстройств обычно кроется в совершенных человеком грехах. Святые отцы считали, что в основе всех душевных страданий лежит гордыня. Поэтому, чтобы избавиться от невротической депрессии, мы должны стремиться к смирению.