12. Православие в истории отечественной культуры.

Как же повлиял выбор христианства на
русскую историю и культуру? «Русь
приняла крещение от Византии, — пишет
Г. Флоровский. — И это сразу определило
ее историческую судьбу, ее
культурно-исторический путь. Это сразу
включило ее в определенный и уже
сложившийся круг связей и воздействий…
Через христианство Древняя Русь вступает
в творческое и живое взаимодействие со
всем окружающим культурным миром».
Влияние принятия христианства на историю
и культуру Руси можно свести к следующим
положениям:

В период Х-ХIII в. происходил сложный
психологический слом языческих верований
и становление христианских представлений,
менялись духовные и нравственные
приоритеты. Церковь становилась центром
общественной жизни, проповедовала новую
идеологию, прививала новые ценностные
ориентации, воспитывала нового человека.
С принятием христианства Русь также
переживает эпоху освоения античности,
но не через римские, лежавшие уже почти
тысячу лет в руинах ценности, а через
живую культуру Греции, во многом
сохраненную Византией. Как пишет И.
Экономцев, античное наследие «как
ингредиент византийской христианской
культуры стало достоянием славян, в том
числе Руси». Через Иоанна Дамаскина
русские познакомились с философией и
логикой Аристотеля. Широко распространялись
античные знания в области астрономии,
географии, ботаники, зоологии, анатомии
и физиологии человека. Русское православие
как бы объединило античную земную
гармонию с небесной, прекрасное
человеческое тело с душой, устремленной
к Богу. Восточное миросозерцание,
устремленное к Небу и проникнутое духом
античной гармонии, положило свою печать
светлости, легкости и окрыленности в
основание нашей культуры.

Христианство принесло с собой письменность.
При этом, если богословские книги на
Западе писали на латыни, то на Руси стала
использоваться азбука славянского
языка — кириллица, созданная святыми
Кириллом и Мефодием. Вместе с этим, на
большую высоту поднялась вся книжная
культура Руси, стала быстро развиваться
литература.

Христианизация Руси уже в первые века
привела к серьезным изменениям в бытовой
сфере жизни людей. Об этом свидетельствуют
те литературные источники, которые
вошли в обиход историков ( «Повесть
временных лет», «Правда русская»,
а также Лаврентьевская и Ипатьевская
летописи, «Слово Даниила Заточника»,
«Поучения» Владимира Мономаха).
Давая общую оценку русской литературе,
Д.С. Лихачев писал: «Русской литературе
без малого тысяча лет. Это одна из самых
древних литератур Европы. Она древнее,
чем литература французская, английская,
немецкая».

Было бы преувеличением утверждать, что
христианство стало основой культуры
всех слоев общества Киевско-Новгородской
Руси той эпохи. Официальное утверждение
христианства на Руси происходило еще
в течение многих лет. Но и в это время,
и в последующие годы оно существовало
рядом с языческими верованиями. Крещение,
как пишет Г, Флоровский, означало разрыв.
«Язычество не умерло и не было
обессилено сразу. В смутных глубинах
народного подсознания… продолжалась
своя уже утаенная жизнь, теперь
двусмысленная и двоеверная. И в сущности,
слагались две культуры: дневная и
ночная».

В целом, принятие христианства на
Руси способствовало:

включению Руси в европейский христианский
мир, появлению возможности играть в нем
видную роль;

установлению политических, торговых,
культурных связей со странами христианского
мира;

созданию широкой основы для объединения
древнерусского общества, формирования
единого народа на основе общих духовных
и нравственных принципов;

укреплению молодой русской государственности;

гуманизации всего древнерусского
общества;

становлению городской культуры в
преимущественно сельскохозяйственной
по роду жизнедеятельности стране:

развитию на Руси архитектуры, искусства,
появлению первых летописей, школ,
созданию крупных литературных и
художественных ценностей.

Русская Православная Церковь в годы Великой Отечественной войны

К светлому дню Пасхи, которая в этом году празднуется 12 апреля, Президентская библиотека подготовила редчайшую подборку научных исследований, раскрывающих значение и развитие Русской Православной Церкви во время Великой Отечественной войны. Эта тема сегодня актуальна и в связи с приближающимся празднованием 70-летия Великой Победы.

С первых дней Великой Отечественной войны в оставшихся на тот период церквях велась активная патриотическая работа с прихожанами. Иосиф Сталин был близко знаком с историей церкви и Законом Божиим – в молодости он учился в духовном училище и семинарии. Парадоксально, но именно там он стал атеистом. Об этом написано в труде Павла Победоносцева «Сталин и Церковь глазами современников: патриархов, святых, священников», хранящемся в фонде Президентской библиотеки. «Не случайно, – пишет о Сталине священник Дмитрий Дудко, – он и учился в духовной семинарии, хотя и потерял там веру, но чтоб по-настоящему ее приобрести».

Как вспоминал телохранитель Сталина Ю. Соловьев, который последние десять лет был с вождем: «В его кабинете была икона Казанской Божией Матери, и он часто в одиночестве молился во внутреннем храме во имя Рождества Богородицы в Большом Кремлевском Дворце». Об этом повествуется в книге Павла Победоносцева.

Этот научный труд является ценным источником, потому что большая часть материалов исследования была опубликована впервые. Многие факты в советское время были засекречены.

Поворотное для всего православного сообщества событие произошло в 1943 году – 4 сентября в Москве прошла встреча Иосифа Сталина с патриаршим местоблюстителем Сергием (Старогородским), Ленинградским митрополитом Алексием и экзархом Украины Киевским и Галицким митрополитом Николаем. На этой встрече Сталин поручился, что «церковь может рассчитывать на всестороннюю поддержку Правительства во всех вопросах, связанных с ее организационным укреплением и развитием внутри СССР». Именно с этой даты начинается церковное возрождение. Религия стала играть все более важную роль в общественной и правовой жизни общества. Были открыты 22 000 приходов, возрождена Троице-Сергиева лавра – центр русской духовности, а также Духовная академия при ней. Стали чаще и массовыми тиражами публиковаться издания Московской патриархии. После долгого перерыва, в 1944 году, впервые состоялось празднование Пасхи в Советском Союзе.

Возвращение к религии, открытие храмов и смягчение официального курса в отношении веры выявили проблему с кадрами: долгие годы практически не было смены поколений, встал вопрос о духовном и каноническом руководстве во вновь открытых приходах. «В таких условиях единственным источником для замещения пустующих мест настоятелей церквей и диаконов становились священнослужители, отбывавшие ссылку на территории региона, а также священники, находившиеся на покое», – отмечается в научном издании Марии Редько «Русская Православная Церковь в условиях советского общественно-политического строя 1940–1980-х гг. (на материале Красноярской епархии)». Автор приводит цифры: «…из 21 служителя церкви 19 человек находились в возрасте старше шестидесяти лет».

На сегодняшний день эти издания оцифрованы и находятся в фонде Президентской библиотеки, с ними можно ознакомиться в электронных читальных залах национального хранилища. Эти научные труды стали важным дополнением к уже имеющимся материалам, посвящённым истории православия. Также на портале Президентской библиотеки представлена масштабная коллекция «История Русской Православной Церкви», рассказывающая о её зарождении и становлении.

Восточное православие. Histoire croisée и подход к связанной истории

Texte | Библиография | Примечания | Цитата | Auteur

Texte intégral

PDF 115k Signaler ce document

• 1 См., например, два разных взгляда на глобальную историю, интервью, опубликованные r (…)
• 2 Для обсуждения транснациональной истории можно обратиться к American Historical Review Conversat (…)
• 3 Для обсуждения глобальной истории и связанной истории см. специальное Приложение «Глобальная история (…)
• 4 Для обсуждения histoire croisée и связанной истории см., например, Werner, Zimmermann 2003 (…)
• 5 Субраманьям 1997.

1С 1990-х годов и начала дискуссии о глобальной истории1, споры между историками вокруг таких терминов, как транснациональная история2, связанная история3 и histoire croisée 4 получили широкое распространение. Санджай Субраманьям утверждал, что практика связанной истории подразумевает, что историк действует как своего рода электрик. Он там чинит и восстанавливает связи между различными сетками, которые национальная историография нарушила ради того, чтобы сделать национальные границы непроницаемыми, что затуманивает более всестороннее понимание человеческих взаимодействий5. Так зачем же истории восточного православия нужен электрик?

• 6 Преобладание национальной организации, конечно, понимается как следствие современного (…)
• 7 См., например, Ramet 1988, Leustean 2014. Редкое исключение, пытающееся осуществить обязательно эллиптический син (…)
• 8 Том разделен на первую часть, посвященную Вселенскому Константинопольскому Патриархату с t (…)
• 9 См., например, последние главы Roudometoff 2007 или Angold 2006.
• 10 См., например, Китромилидес 2019 и, в частности, три его предложения главы 7 о а) t (. ..)

2 На первый взгляд может показаться парадоксальным утверждение, что такой подход может пригодиться в этой области. Причина этого кажущегося парадокса заключается в том, что очень часто религии понимаются как системы верований и способов организации, не обязательно совместимые с нациями и национальными государствами. Таким образом, важно отметить, как преобладание организации восточного православия современной эпохи в (в основном) национальных церквях6 привело к тому, что историки и социологи рассматривают ее исключительно с такой точки зрения. Тома по этой теме почти систематически представляют собой сборники эссе о различных «национальных церквях»7. Когда коллективное усилие, такое как Кембриджская история христианства том о восточном христианстве предпочитает обходить логику национальных глав для более современных периодов, что в конечном итоге приводит к воспроизведению национальных предубеждений и созданию ряда белых пятен8. История восточного православия понимается в троичной системе. Он начинается с поздней античности с имперским (византийским, а затем османским и, параллельно, русским) моментом, обычно понимаемым как история Вселенского Патриархата и его усилия по поддержанию, используя выражение Николае Йорга, Византии за Византией внутри Османской империи. империя, контролируя Византию за Византией, развивающуюся за пределами Османского царства (в России) или на его окраинах (Дунайские княжества). Он переходит в эпоху национализма и распространения национальных церквей с конца 18 до конца 20 века. Затем она достигает сегодняшнего «глобального» мира с его вызовами, связанными с транснациональными явлениями, такими как диаспоры, с наднациональными интеграционными процессами, такими как Европейский союз, или даже просто с глобализацией9.. Используя эту троичную систему и в этом новом контексте, некоторые авторы вновь предвидят если не возврат к донациональному идеалу — идеализированному — экуменическому моменту, то, по крайней мере, к признанию вселенскости Православной Церкви. Обычно это синоним повторного признания существования православного содружества под руководством Константинопольского Патриархата10. Это своего рода религиозная вариация мотива имперской ностальгии.

• 11 О первых попытках в этом направлении см. Anastassiadis 2013.

3Эссе в этом выпуске хотели бы внести свой вклад в переписывание истории восточного православия с другой точки зрения. В целом они направлены на реконструкцию связей, антагонизмов и взаимозависимостей, которые характеризуют православную конфигурацию, понимаемую как неотъемлемую часть более широкого религиозного поля, простирающегося в течение изучаемого периода от Египта до Кавказа и русских степей и от Восточного Средиземноморья до Балтийское море 11. Для этого инструменты и подходы, делающие акцент на подключении, могут быть полезным фоном по трем причинам.

• 12 В последнее время византинисты набрались смелости заявлять о наличии национальных элементов даже во время (. ..)

4Во-первых, многие сторонники таких подходов были историками раннего Нового времени. Таким образом, следует сказать о необходимости не только подробного рассмотрения того, что на самом деле происходило до «национального» момента конца XVIII–XIX вв. момент, но и сделать это, заякорив в разговоре ранних модернистов и специалистов 19с. Это может позволить определить, является ли переход от имперского к национальному явным разрывом, наступившим с западным влиянием конца 18 в. как это часто предполагается, или исторические записи гораздо более запутаны, чем может показаться из этого повествования. Именно с этой точки зрения текст Котовану позволяет нам понять, как Вселенский Патриархат может представить себя имперским институтом, который может выжить за пределами или над распадающейся (Византийской) империей, приспосабливаясь к разрастанию местных, и, возможно, скажем, протонациональные церкви12. Несколько столетий спустя мы обнаруживаем, что маятник двигался в противоположном направлении, как показывает нам Карабичак в обсуждении сербских восстаний начала XIX века. с. и роль Патриархата как имперского института, служащего одновременно своим интересам и интересам Империи. К тому времени Патриархат в полной мере воспользовался интеграцией Османской империи и взял под свой контроль, прямо или косвенно, ряд независимых православных церквей. Терпеть региональную церковную автономию или независимость до такой степени, что, как авторитетно демонстрирует Паун в своей статье, ряд действующих лиц в 18-м и 19-м веках нет необходимости и выбора.с. Молдавия должна переписать свою историю, чтобы придать светскую, историческую, имперскую (византийскую) легитимность своим притязаниям как на политическую, так и на церковную независимость от своих современных имперских повелителей в Константинополе.

• 13 См. Makrides 2009, наводящий на размышления и проницательный диахронический анализ вопроса об отн (…)
• 14 Таким образом, он выступает против сторонников национальных автокефальных Церквей, которые борются против империалистического (. ..)
• 15 О том, как выполняются мемориальные практики, см. некоторые очерки в томе Пауна, 2016 г.

5Это обсуждение приводит ко второму выводу из «реляционной» методологии. Полезно оспаривать подходы, которые эссенциализируют объекты или овеществляют идеи, будь то Православие, Вселенский Патриархат, Россия, и это лишь некоторые из них, и понимать их как неизменные монолиты, выходящие за пределы исторических периодов и социальных контекстов. Как Паун, но и Эрол, изучающий изобретение и ре‑семантику церковной музыкальной традиции в конце 19 19 века.д., приглашаем задуматься, патриархат постоянно меняется и приспосабливается. Герд, с другой стороны, напоминает нам, что то же самое делает и Россия, исследуя, как некоторых русских агентов понимают историю и роль России и Русской церкви по отношению к грекам и «греческой» церкви на протяжении 19 века. и в 20 в. Таким образом, следует отдать приоритет анализу, который идентифицирует акторов и их практики в конкретные исторические моменты и объясняет их ссылкой как на их вписанность в зависимость от диахронического пути, так и на их способность действовать в поле возможностей13. Петмесас демонстрирует, что одна и та же группа агентов, в его случае Колливадов, может рассматриваться как ортодоксальная, так и еретическая в зависимости от обстоятельств, а также в зависимости от равновесия в религиозном поле в определенный период. У тех же Колливадов также есть возможность переделать себя, учитывая окна возможностей, открытые как политическими эволюциями, будь то религиозными или политическими, Эпохи Революции, также изученной Карабичаком. И хотя есть 19с. В момент «изобретения» двух антагонистических традиций, традиции национальной независимости, противостоящей традиции имперского экуменизма14, еще более важно признать, что то, что характеризует столетие, — это представление о том, что глубоко укоренившаяся во времени традиция и уважение к ней становятся всеобъемлющим принципом легитимность. 19 в. это ведь исторический век по преимуществу . Следовательно, элементы раннего Нового времени, которые не вписываются в господствующий нарратив традиции, должны быть преданы забвению, а установки раннего Нового времени, которые считались бы нормальными действующими лицами своего времени, отвергаются их преемниками в тех же институтах. Как показывают Паун, Эрол или Петмезас, это вполне возможно15.

• 16 Следуя концепции Норберта Элиаса, объясняющей принцип организации каждой конкретной социальной (…)
• 17 Существует значительная и очень хорошая работа по этой триангуляции между Римом, Москвой, Константинополем (…)
• 18 См., например, Сирию и Святую Землю, Çolak 2015 и Heyberger 2020.

6Наконец, «связанность» сигнализирует нам о необходимости выйти за рамки использования единичных бинарных понятий и отношений (национальное или местное против имперского, центр против периферии, светское против клерикального, Запад против Востока, греки против русских или османы против русских). и т. д.) и умножать углы подхода и точки зрения, что позволяет более точно идентифицировать «напряжение-равновесие»16 каждого конкретного исторического периода посредством процесса триангуляции. Это требует, прежде всего, методологической практики децентрирования. Как показывает Котовану, отношения между Константинополем и Молдавией или Валахией проходят мимо горы Афон. Точно так же связь между Константинополем и Москвой идет через Палестину и Святую Землю, что доказывает Ченцова путем изучения обращения церковных предметов. И можно пойти дальше и сказать, что отношения также включают Рим и католиков17. И всякий раз, когда поблизости находятся католики, Блистательная Порта не очень далеко, как мы видим в Петмезасе, но также и как мы знаем из многих других произведений18.

• 19 Вернер, Циммерманн 2006, с. 38.

7Это также согласуется с первым из четырех методологических принципов подхода histoire croisée , определенных Вернером и Циммерманном, а именно: «понятие пересечения исключает рассуждения в терминах отдельных объектов, рассматриваемых исключительно сами по себе, без внешний ориентир»19. Нет Востока без Запада и тем более православного Востока без католического Запада. Патриархат 14 в. нельзя понять без ссылки на политическую раздробленность, как тот же институт в 18 в. требует сопоставления с централизующим стремлением османского имперского центра или западным проникновением. Точно так же центробежные движения молдавской автокефалии и сербской независимости невозможны без центростремительного движения, управляемого из Стамбула; нет колливадов без антиколливадов, но также нет поповцев без секуляристов, нет «филэллинских» русских церковных или светских агентов без их противников-славянофилов или панславистов; нет музыкальных реформаторов без музыкальных консерваторов и так далее.

• 20 Вернер, Циммерманн 2006, с. 38.
• 21 Вернер, Циммерманн 2006, с. 38.

8Конечно, раз уж это сказано, нужно также «обратить особое внимание на последствия пересечения»20 и, что наиболее важно, на тот факт, что «сущности, лица, практики или объекты, которые переплетаются с или затрагиваются , процесс скрещивания, не обязательно остаются целыми и идентичными по форме»21. Колливады Петмезы, безусловно, являются показательным примером, по крайней мере некоторые из них, от квази-еретиков до защитников Церкви против прогрессивного секуляризма и заканчивая отличительными чертами православной святости. Как показывает Карабичак, сербское восстание является продуктом взаимодействия и довольно косвенным следствием централизованной интеграции христианского населения империи. Процесс пересечения начался с того, что сербы вошли как партнеры центра и вышли как повстанцы. Подобным образом русские, изученные Гердом, начинали как союзники греков и греко-православных патриархатов на Святой Земле против католического вмешательства, но в конечном итоге оказались заклятыми врагами. В этом процессе радикального дистанцирования некоторые россияне почувствовали потребность в сближении. И даже церковные предметы, изученные Ченцовой, в конечном итоге становятся регалиями.

• 22 Вернер, Циммерманн 2006, с. 45.
• 23 См., например, как понятие икономии использовалось Православной Церковью в наше время в (. ..)

9Наконец, один из фундаментальных элементов histoire croisée касается вопроса временности. Как указывалось, «речь идет не столько о временном измерении как таковом, сколько о наличии множества темпоральностей, задействованных в идентификации и конструировании рассматриваемых объектов»22. Это верно независимо от того, изучается ли создание традиции и новой легитимности посредством производства подделок, постепенно внедряемых и постепенно освящаемых, как демонстрирует Паун, раскапывая слой за слоем процесс и точно определяя конкретных агентов и их особые интересы. Это также верно, когда Эрол определяет путь 19с. музыкальные «традиционалисты» будут ссылаться на силу «канонической» фигуры одиннадцати веков назад, чтобы оправдать свои претензии. При этом другие потенциальные парадигматические фигуры будут игнорироваться. В некотором смысле восточно-православная традиция, как и любая традиция, представляет собой репертуар возможных дискурсов и практик, избирательно мобилизуемых, но также постоянно реконструируемых агентами в зависимости от напряженности-равновесия момента23.

10Очерки в этом выпуске BCHmc являются приглашением к дальнейшему обсуждению восточного православия. И это, пожалуй, самый подходящий момент. Как напоминает нам Янни Коцонис в разделе «Полемика» этого номера, до 2021 года осталось несколько недель, и поэтому все готово к празднованию двухсотлетия греческой войны за независимость, и все готовятся выйти на эту сцену. В конце концов, это переломный момент, понимаемый имперской парадигмой как переломный момент, ведущий к лавине национальных государств, а также автокефальных Церквей. Неудивительно, что религиозные деятели также готовятся выйти на эту сцену и предложить свои исторические версии событий. Можно не сомневаться в том, что вне зависимости от того, принимают ли они экуменическую или национальную точку зрения, они редко будут вдохновляться описанными здесь методологическими подходами. Таким образом, можно сделать вывод, только спросив: больше электриков, пожалуйста!

Haut de Page

Bibliographie

Anastassiadis 2003 = Tassos Anastassiadis, «Споры политики и толранс каноник: La relighture au sein de l’eglise orthodoxe grecque du xx ^e si église de la etioniaistia de letiaisti avec les Anglicans», Études Balkaniques  10, 2003 г. , стр. 75–197.

Anastassiadis 2013 = Anastassios Anastassiadis (редактор), Voisinages хрупкие : отношения между конфессиональными отношениями в Sud ‑ est européen et en Méditerranée orientale 1854–1923 , Athens, EFA, MMB 5, 2013.

Angold 2006 = Michael Angold (ed.) , The Cambridge History of Christian. Том V. Восточное христианство , Кембридж, издательство Кембриджского университета, 2006 г.

Armitage 2012 = «Все ли мы сейчас глобальные историки? Интервью с Дэвидом Армитажем (Мартина ван Иттерсум и Яап Джейкобс)», Itinerario 36/2, 2012 г., стр. 7–28.

Бейли, Бекерт, Коннелли, Хофмейр, Козол, Сид 2006 = К. А. Бейли, Свен Бекерт, Мэтью Коннелли, Изабель Хофмейр, Венди Козол, Патриция Сид, «Разговор: о транснациональной истории», The American Historical Review  111/5, декабрь 2006 г., стр. 1441–1464.

Bayly 2007 = «Я не собираюсь называть себя глобальным историком: интервью с К. А. Бейли (Бину М. Джон)», Itinerario 31/1, 2007 г., стр. 7–14.

Chartier 2001 = Роже Шартье, «Глобальная совесть (комментарий)», Annales HSS 56/1, 2001 г., стр. 119–123.

Чолак 2015 = Хасан Чолак. Православная церковь на Ближнем Востоке раннего Нового времени: отношения между Османской центральной администрацией и Антиохийским, Иерусалимским и Александрийским патриархатами , Анкара, Тюрк Тарих Куруму, 2015.

Дуки, Минар 2007 = Кэролайн Дуки, Филипп Минар, «Глобальная история, взаимосвязанные истории: сдвиг историографической шкалы?», Revue d’histoire moderne et contemporaine 54/4bis , 2007 г., стр. 7–21.

Элиас 1994 (1939) = Норберт Элиас, Процесс цивилизации , Оксфорд, Блэквелл, 1994 (1939).

Heyberger 2020 = Бернар Хейбергер (редактор), Les chrétiens de syriaque à l’époque ottomane , Paris, Geuthner, 2020.

Kaldellis 2019 = Anthony Kaldellis, Romanland: Ethnicity and Empire in Byzantium , Cambridge (Mass. ), Harvard University Press, 2019.

Karabiçak 2020 = Yusuf Karabiçak, « Экуменические османы: Константинопольский православный патриархат в османской конфигурации власти, 1768-1828», неопубликованная докторская диссертация, Университет Макгилла — EHESS, 2020. Вопрос на Балканах», European History Quarterly 19/2, апрель 1989 г., стр. 149  –  192.

Китромилидес 2006 = Пасхалис Китромилидес, «Наследие Французской революции: православие и национализм», Майкл Ангольд (ред.) , Кембриджская история христианства. Том V. Восточное христианство , Кембридж, издательство Кембриджского университета, 2006 г., стр. 229–249.

Kitromilides 2019 = Paschalis Kitromilides, Религия и политика в православном мире: Вселенский Патриархат и вызовы современности , London, Routledge, 2019.

Leustean 2014 = Lucian N. Leustean (редактор), Православие и национализм в Юго-Восточной Европе девятнадцатого века, New York, Fordham University Press, 2014.

Păun 2016 = Radu Г. Паун (редактор), История, воспоминания и преданность. С уважением, croisés sur la Construction des identités dans le monde orthodoxe aux époques byzantine et post-byzantine , Seyssel (CH), La Pomme d’or, 2016.

Ramet 1988 = Pedro Ramet (ed.), Восточное христианство и политика в двадцатом веке г., Дарем, Duke University Press, 1988.

Рудометофф 2017 = Виктор Рудометофф, Глобализация и православное христианство: трансформация религиозной традиции , Лондон, Рутледж, 2017.

Стаматопулос 2009 = Димитриос Стаматопулос [Δημήτριος Σταματόπουλος], Το Βυζάντιο μετά το Έθνος. Το πρόβλημα της συνέχειας στις βαλκανικές ιστοριογραφίες [Византия после нации: проблема преемственности в балканских историографиях], Афины, Александрия, 2009.

Subrahmanyam 1997 = Санджай Субраманьям, «Подключенные истории: заметки о реконфигурации Евразии раннего Нового времени», Modern Asian Studies  31/3, 1997, стр.   735–762.

Werner, Zimmermann 2003 = Michael Werner, Bénédicte Zimmermann, «Penser l’histoire croisée: entre empirie et réflexivité», Annales HSS  58, 2003, стр. 7–36.

Вернер, Циммерманн 2006 = Михаэль Вернер, Бенедикт Циммерманн, «Вне сравнения: Histoire croisée и проблема рефлексивности», History and Theory  45, февраль 2006 г., стр. 30–50.

Haut de page

Notes

1 См., например, два разных взгляда на глобальную историю, интервью, опубликованные в обзоре Itinerario с двумя известными участниками этих дискуссий: Bayly 2007 и Armitage 2012. «континентальную сторону» появления этих дебатов на радаре историков см. в Chartier 2001, комментирующем Грудзиски и Субраманьяма.

2 Для обсуждения транснациональной истории можно обратиться к American Historical Review Conversation «On Transnational History» в выпуске за декабрь 2006 года. Bayly, Beckert, Connelly, Hofmeyr, Kozol, Seed, 2006.

. в 2007 г., в частности введение: Douki, Minard 2007.

4 Обсуждение histoire croisée и связанной с ним истории см., например, в Werner, Zimmermann 2003 и в расширенной версии Werner, Zimmermann 2006. как следствие современного внедрения произведенного на Западе национализма в этом районе, разбивающего «православное Содружество». Традиционное понимание этого вопроса см. в Kitromilides 1989 и совсем недавно в Kitromilides 2006.

7 См., например, Ramet 1988, Leustean 2014. Редким исключением, пытающимся осуществить обязательно эллиптический синтез, но вводящим по крайней мере такие термины, как транснациональный или глобальный, является Roudometoff 2017.

8 Том разделен на первую часть, посвященную Вселенскому Патриархату. Константинополь от византийских времен до вызова национализма в 19 в. ; второй рассматривает Русскую Православную Церковь с момента ее возникновения до 1917 года с имперской (но все же национальной) направленности ; третья часть трактует неправославных восточных христиан квазинационально; в то время как короткая четвертая часть о современном мире (т. настройка является наиболее очевидной. Ангольд 2006.

9 См., например, последние главы Рудометофф 2007 или Ангольд 2006.

10 См., например, Китромилидес 2019 и, в частности, три его положения главы 7 об а) экуменичности Православия; б) критика как антиисторическая ассимиляционного национализма-православия ; в) но также и в то же время обвинение «поместных национальных православных церквей» (sic), а, следовательно, не Патриархата, в том, что они позволили распространяться этим неортодоксальным отношениям с национализмом.

11 О ранних попытках в этом направлении см. Anastassiadis 2013.

12 В последнее время византинисты были достаточно смелыми, чтобы заявлять о наличии национальных элементов даже в период своего освещения. См. Kaldellis 2019.

13 См. Makrides 2009, где содержится наводящий на размышления и проницательный диахронический анализ вопроса о религии в Греции. См. Карабичак, 2020 г., где представлен предположительный подход к патриархату в эпоху революции.

14 Таким образом, она противопоставляет сторонников национальных автокефальных Церквей, борющихся против имперской «тирании» Патриархата, сторонникам «имперской экуменичности», будь то под османским, русским или даже греческим правлением. Последние также были названы попытками возродить «Византию после нации», если использовать привлекательное название «Стаматопулос 2009»..

15 О том, как осуществляются мемориальные практики, см. некоторые эссе в сборнике Пауна 2016.

16 Следуя концепции Норберта Элиаса, объясняющей принцип организации каждой конкретной социально-исторической конфигурации. Элиас 1994 (1939).

17 Существует значительная и очень хорошая работа по этой триангуляции между Римом, Москвой, Константинополем и Святой землей, выполненная в течение нескольких лет в Séminaire d’Histoire connectée et comparée des christianismes orientaux (xvi ^e -xix ^e  s.), инициированный Бернардом Хейбергером в EPHE-EHESS и в котором определенное количество авторов этого выпуска приняли участие в качестве докладчиков или соруководителей.

18 См., например, Сирию и Святую Землю, Çolak 2015 и Heyberger 2020.

19 Werner, Zimmermann 2006, p. 38.

20 Вернер, Циммерманн 2006, с. 38.

21 Вернер, Циммерманн 2006, с. 38.

22 Вернер, Циммерманн 2006, с. 45.

23 См., например, как понятие икономии использовалось Православной Церковью в новое время для защиты или противодействия процессу сближения с другими конфессиями. Анастассиадис 2003.

Haut de page

Pour citer cet article

Référence électronique

Tassos Anastassiadis , «Восточное православие. An histoire croisée и связанный исторический подход »,  Bulletin de contempance hellénique moderne et contemporain [En ligne], 2 | 2020 г., mis en ligne le 23 декабря 2020 г., Consulté le 19 января 2023 г. URL : http://journals.openedition.org/bchmc/463 ; DOI : https://doi.org/10.4000/bchmc.463

Верхняя страница

Auteur

Tassos anastassiadis

McGill University

Haut de Page

Droits d’Auteur

Tous Droits Réservés

Haut De Page

История и введение в Православие

История и введение в Православие

Православной Церковью интересуется все больше людей самого разного происхождения. Эти люди открывают для себя древнюю веру и богатые традиции Православной Церкви. Их привлекало ее мистическое видение Бога и Его Царства, красота ее поклонения, чистота ее христианской веры и ее связь с прошлым. Это лишь некоторые из сокровищ Церкви, история которой восходит к временам апостолов. В нашем Западном полушарии Православная Церковь развивалась в ценное присутствие и отличительное свидетельство на протяжении более двухсот лет. Первые греческие православные христиане прибыли в Новый Свет в 1768 году, основав колонию недалеко от нынешнего города Сент-Огастин, штат Флорида. Одно из первоначальных зданий, в котором эти иммигранты собирались на религиозные службы, все еще стоит. Недавно она была преобразована Греческой православной архиепископией в усыпальницу Святого Фотия. Святыня, названная в честь великого миссионера Православной Церкви, чтит тех первых православных переселенцев. Часовня служит национальной религиозной достопримечательностью, свидетельствующей о присутствии Православия в Америке с самых первых дней ее истории. Следующей группой православных христиан, появившихся на американском континенте, были русские торговцы мехом на Алеутских островах. Они тоже внесли большой вклад.

Православная церковь в этой стране обязана своим происхождением набожности многих иммигрантов из Греции, России, Ближнего Востока и Балкан. Во время большой волны иммиграции в 19 и 20 веках православные христиане из многих стран и культур приехали в Америку в поисках свободы и возможностей. Подобно первым апостолам, они несли с собой драгоценное наследие и дар. В Новый Свет они принесли древнюю веру Православной Церкви.

Многие православные христиане в Америке с гордостью ведут свое происхождение от стран и культур Европы и Азии, но Православная Церковь в Соединенных Штатах больше не может рассматриваться как Церковь иммигрантов. В то время как Православная церковь состоит из представителей различных этнических и культурных слоев, большинство ее членов составляют лица, родившиеся в Америке. В знак признания этого Православие было официально признано одной из четырех основных религий в Соединенных Штатах. Следуя практике Ранней Церкви, Православие дорожит различными культурами своего народа, но не привязано к какой-либо конкретной культуре или народу. Православная Церковь приветствует всех!

В стране около 5 миллионов православных христиан. Они сгруппированы почти в дюжину церковных юрисдикций. Крупнейшей из них является Греческая православная архиепископия Америки, насчитывающая около 500 приходов по всей территории Соединенных Штатов. Несомненно, Предстоятель Архиепископии Высокопреосвященнейший Архиепископ Иаков несет главную ответственность за ознакомление многих иноверцев с сокровищами Православия. Его бескорыстное служение, длившееся более тридцати лет, отличалось преданностью и видением. Преисполненный уважения к своему эллинскому происхождению и ведомый духом экуменизма, архиепископ Иаков признал вселенское измерение Православия. Он действовал решительно, чтобы сделать эту древнюю веру апостолов и мучеников могущественным свидетельством в современной Америке.

ВОСТОЧНОЕ ХРИСТИАНСТВО

Православная Церковь воплощает и выражает богатые духовные сокровища восточного христианства. Не следует забывать, что Евангелие Христово было впервые проповедано и первые христианские общины были основаны на землях, окружающих Средиземное море. Именно в этих восточных областях старой Римской империи христианская вера созревала в борьбе с язычеством и ересью. Там жили и учили великие отцы. Именно в городах Востока были провозглашены основы нашей веры на семи Вселенских Соборах.

Дух христианства, взращенный на Востоке, имел особую благосклонность. Он отличался, хотя и не обязательно противоречил тому, что развивалось в западной части Римской империи и последующих средневековых королевствах на Западе. В то время как христианство на Западе развивалось в странах, знавших правовую и моральную философию Древнего Рима, восточное христианство развивалось в странах, знавших семитскую и эллинистическую культуры. В то время как Запад был озабочен Страстями Христовыми и грехом человека, Восток подчеркивал Воскресение Христа и обожение человека. В то время как Запад склонялся к законническому взгляду на религию, Восток придерживался более мистического богословия. Поскольку Ранняя Церковь не была монолитной, две великие традиции существовали вместе более тысячи лет, пока Великий раскол не разделил Церковь. Сегодня римо-католики и протестанты являются наследниками западной традиции, а православные — восточной.

ПРАВОСЛАВНЫЕ

Христиане Восточных Церквей называют себя православными. Это описание пришло к нам из пятого века и имеет два тесно связанных значения. Первое определение — «истинное учение». Православная Церковь считает, что она сохранила и передала христианскую веру, свободную от ошибок и искажений, со времен апостолов. Второе определение, которое на самом деле является более предпочтительным, — это «истинная похвала». Благословлять, восхвалять и прославлять Бога Отца, Сына и Святого Духа — основная цель Церкви. Вся ее деятельность, даже ее доктринальные формулировки, направлены на эту цель.

Иногда слово «католик» также используется для описания православной церкви. Это описание, относящееся ко второму веку, воплощено в Никейском символе веры, который признает Единую, Святую, Соборную и Апостольскую Церковь.