«Мусульмане, как и христиане, исповедуют Троицу»

Христианское понимание Иисуса и исламское понимание Корана идентичны по сути, но мусульманские теологи этого часто не замечают

«Мусульмане, как правило, считают признание Христа Сыном Божьим и в целом веру в Святую Троицу отходом от стандарта единобожия», — указывает известный мусульманский и общественный деятель Рустам Батыр. Но он уверен, что такое понимание Троицы не более чем поверхностный взгляд на вещи, вульгарная интерпретация христианских догматов. В своем очередном материале на «БИЗНЕС Online» наш постоянный автор еще раз доказывает, что между христианами и мусульманами, равно как и иудеями, гораздо больше общего, нежели отличий.

Рустам Батров: «Низвести Христа до простого пророка в глазах христиан примерно то же самое, что и назвать Коран сборником проповедей Мухаммада. В обоих случаях десакрализируется сердце религиозной традиции»
Фото: «БИЗНЕС Online»

«Священный Коран, ниспосланный на землю, как и Христос, рожденный во плоти, извечен по своей природе»

Религиозные праздники — время стихийного межконфессионального диалога. Рождество Христово не исключение. В этот день мусульмане шлют православным друзьям теплые поздравления и рождественские открытки. Безусловно, такая практика может только приветствоваться. Однако некоторые особо «продвинутые» мусульмане идут еще дальше. Желая сделать «реверанс» в сторону христианских соседей, они спешат обрадовать их известием о том, что последователи ислама, дескать, также веруют в Иисуса, ибо он, согласно исламскому вероучению, был истинным пророком.

Такое признание, совершаемое в расчете на ответную комплиментарность, на самом деле делается не от большого ума. Для христиан Иисус вовсе не пророк, а Сын Божий. А это гигантская разница. Низвести Христа до простого пророка в глазах христиан примерно то же самое, что и назвать Коран сборником проповедей Мухаммада. В обоих случаях десакрализируется сердце религиозной традиции.

Мусульмане, как правило, считают признание Христа Сыном Божьим и в целом веру в Святую Троицу отходом от стандарта единобожия. Конечно же, такое понимание Троицы не более чем поверхностный взгляд на вещи, вульгарная интерпретация христианских догматов. Троица не предполагает никакого языческого культа многобожия. Бог в трех лицах — это как три социальные роли человека: сын, муж, отец или дочь, жена, мать. Роли разные, но человек один. То же самое и с Богом.

Более того, сами мусульмане также исповедуют Троицу, которая весьма недвусмысленно проступает в учении о божественной природе Корана. Священный Коран, ниспосланный на землю, как и Христос, рожденный во плоти, извечен по своей природе. На этом настаивает исламское богословие, не видя в подобном тезисе никакого отхода от строгого монотеизма. Вот уж воистину в чужом глазу мы любим видеть соринку, а в своем — никогда!

Полемизируя с христианством, наши богословы любят приводить цитаты из Евангелия, говорящие о человечестве Христа, и думают, будто тем самым смогли опровергнуть учение христиан о Боговоплощении
Фото: Карл Генрих Блох, wikimedia. org, Общественное достояние

«Из-за непонимания отличия природы от личности мусульмане не понимают сути идеи Боговоплощения»

Почему нам, мусульманам, кажется, что христианское понимание Иисуса, т. е. их учение о Боговоплощении, является отходом от принципа монотеизма? Это проистекает из того, что мы не задумываемся об отличии понятия «природа» от понятия «личность».

Что имеется в виду?

Поясним на примере. Если человек вдруг потеряет руку или ногу, то он не перестанет быть собой. Если он в результате склероза потеряет память, его личность останется той же. Если он, скажем, по старческим причинам утратит прежние интеллектуальные способности, его личность останется той же. А значит, ни части тела, ни само тело, ни память, ни ум не являются личностью. Это все — принадлежность человеческой природы. А личность — это «я», которое обладает этой природой. Можно сказать, что природа человека — это все, отвечающее на вопрос «что?», а личность — на вопрос «кто?». Это различие личности и природы есть во всех разумных существах.

Есть оно, согласно христианам, и в Боге. Поэтому христиане могут говорить, что Бог один, ибо Он один по природе, и что Бог Троичен, ибо у одной божественной природы есть Три Лица-Личности: Отец, Сын и Святой Дух. И вторая Личность Троицы, согласно христианскому учению, две тысячи лет назад воплотилась на Земле. Это и есть Иисус Христос.

Именно из-за непонимания отличия природы от личности мусульмане не понимают сути идеи Боговоплощения. Полемизируя с христианством, наши богословы любят приводить цитаты из Евангелия, говорящие о человечестве Христа, и думают, будто тем самым смогли опровергнуть учение христиан о Боговоплощении. Но для самих христиан никакого «опровержения» и «противоречия» здесь нет, ибо, став человеком, Христос в их представлении не перестал быть Богом, он не «превратился» из Бога в человека и не смешал божественную природу с человеческой в какой-либо гибрид — нет! Он просто включил человеческую природу, рожденную от девы Марии, в Свою Личность. Таким образом, он, согласно их взглядам, одновременно и истинный Бог, и истинный человек.

Если мы читаем рассказ про путешественника, о котором в самом начале было сказано, что он отец семейства, то будет странно в такой ситуации возмущаться, что, дескать, главный герой не может быть отцом, т. к. в начале говорилось, что он отец семейства. Такое возмущение вызовет улыбку, ибо всем понятно, что одна и та же человеческая личность может быть одновременно и путешественником, и отцом, и никакого противоречия в этом нет. Вот и для Богочеловека Христа, по мнению христианства, столь же естественно, что Он одновременно и Бог, и человек.

Таким образом, для христиан Иисус Христос — это не «учитель нравственности» и не «простой пророк», а вечный Бог, Второе Лицо Святой Троицы. Называть же его пророком — это значит не возвеличивать его, как наивно полагают некоторые мусульмане, а, напротив, фундаментально принизить его статус.

Сами мусульмане, не отдавая себе в том отчета, исповедуют Троицу: Бог-Отец — это Аллах, Бог-Сын — это Коран и Святой Дух — это архангел Джабраил, который приносил Откровение от Бога людям
Фото: «БИЗНЕС Online»

«Совпадение наблюдается не только на уровне смыслов, но и частично на уровне терминов»

На христианскую идею Боговоплощения можно посмотреть и под другим углом. Иисус Христос в понимании христиан есть снисхождение в ткань истории извечного божественного Логоса, обретшего плоть в земном человеке. Ноуменально отождествляясь с Богом-Отцом («В начале было Слово, и Слово было у Бога, и Слово было Бог», Ин. 1.1), этот Логос, согласно христианскому учению, феноменально воплотился в Боге-Сыне («И слово стало плотию, и обитало с нами, полное благодати и истины», Ин.1.4). Поэтому природа Христа двойственна: с одной стороны, он человек, с другой — Бог.

Есть ли в исламе аналогичный сюжет? Да, и он связан с учением о божественной природе Корана (или, пользуясь аутентичными исламскими понятиями, его неподражаемости и извечности).

Коран — слово Божие — все тот же божественный Логос, только нашедший воплощение не в форме человека, а в виде Книги. Согласно исламскому вероучению, природа Корана, как и Христа, также двойственна. Мусульманские богословы различают в Коране маана («смысл») и лафз («словесное выражение», так сказать, оболочка). Смысл Корана извечен (кадим), а вот его словесная оболочка, воплощенная в формах арабского языка, исторична, тварна (махлюк). При этом отдельные исламские теологи и лафз также считали извечным, несотворенным.

Другими словами, христианское понимание Иисуса и исламское понимание Корана идентичны по сути — в обоих случаях теологи говорят о божественном Логосе, обретшем историческую форму. В свете этого становится понятным, почему христианство центрировано вокруг личности Христа, а ислам центрирован вокруг Св. Корана. Одним из зримых выражений данного обстоятельства является, например, распространение иконографии в христианском мире и каллиграфии — в мусульманском. Христос прежде всего образ. Написание образов — икон — и положило начало традиции иконографии. А что такое Коран? Это слово. Поэтому мечети украшены арабской вязью из коранических цитат. Христианская иконография и мусульманская каллиграфия — сущностно идентичные явления. За обоими стоит идея божественного Логоса.

Мусульманские теологи в большинстве своем не видят данных параллелей. Упрекая христиан в отходе от чистоты единобожия, они упорно не замечают, что сделаны с ними из одного и того же теста. Любопытно, что в пылу полемики исламские богословы часто вспоминают ариан — ранних христиан, отрицавших божественную природу Христа и учивших о его сотворенности (тварности). Ариане трактуются этими исламскими теологами как свидетельство того, что христианство поначалу сохраняло верность идее строгого монотеизма. А между тем в исламе тоже были свои «ариане». Это мутазилиты, которые точно так же оспаривали тезис об извечности Корана и учили о его сотворенности. Причем к такому выводу мутазилиты пришли в рамках логики монотеизма. Они считали, что извечен лишь Бог и потому рядополагать с Ним в совечности нечто иное — значит допустить многобожие. Стало быть, если видеть в арианах истинных христиан, то истинным исламом в свете такого рода рассуждений должен быть не суннизм, провозгласивший извечность наряду с Богом Корана, а мутазилизм, стоявший на страже кристально чистого единобожия.

Коротко говоря, сами мусульмане, не отдавая себе в том отчета, исповедуют Троицу: Бог-Отец — это Аллах, Бог-Сын — это Коран и Святой Дух — это архангел Джабраил, который приносил Откровение от Бога людям. Кстати, согласно классическим тафсирам, ангел Джабраил именуется в Коране именно «духом» (рух). Так что совпадение наблюдается не только на уровне смыслов, но и частично на уровне терминов.

Обратить внимание на все эти параллели сегодня предельно важно, дабы подчеркнуть, что между христианами и мусульманами, равно как и иудеями (кстати, Иисус по матери был евреем), гораздо больше общего, нежели отличий. Мы представители единой монотеистической традиции. Да, мы по-разному толкуем некоторые вопросы, но мы едины в главном — вере в единого Бога и нравственных ориентирах.

Представители этой единой традиции совершенно напрасно полемизируют друг с другом. Сегодня нам нужно не дискредитировать и не ослаблять друг друга, а осознать, что христиане, мусульмане и иудеи являются союзниками, которым нужно сплотиться перед лицом общего вызова — массовым отказом людей от идеи веры как таковой и тотальным уничтожением любых нравственных идеалов. На их защиту в том числе и направлен светлый праздник Рождества Христова, с которым от всей души хочется поздравить наших православных соотечественников.

Автор книги о пророке Мухаммеде: почему под знаменем ислама льется кровь

• Александр Кан
• обозреватель по вопросам культуры

9 сентября 2017

Подпишитесь на нашу рассылку ”Контекст”: она поможет вам разобраться в событиях.

Автор фото, Getty Images

Подпись к фото,

Священная книга мусульман Коран своими корнями тесно связана с Библией и Торой

В Москве на ежегодной Международной книжной ярмарке представлена только что вышедшая в серии «Жизнь замечательных людей» книга известного российско-азербайджанского писателя, культуролога, исламоведа Чингиза Гусейнова «Мухаммед».

Книга в серии ЖЗЛ — далеко не первая работа Гусейнова по исследованию ислама и жизни пророка Мухаммеда. Достаточно назвать вышедшую под его редакцией книгу «Суры Корана, расставленные по мере ниспослания их Пророку» и так называемое «кораническое повествование» о Мухаммеде — роман «Не дать воде пролиться из опрокинутого кувшина».

В предисловии к книге автор обосновывает обращение к теме еще и тем, что большую часть жизни он — мусульманин — прожил и проработал в христианской, православной России, а теперь и вовсе живет в Израиле — стране иудейской цивилизации. И хотя в Израиле он оказался по семейным обстоятельствам, этот поворот судьбы ему представляется очень важным. Все размышления Чингиза Гусейнова об исламе тесно связаны с проблемой его кровного родства с двумя другими монотеистическими религиями.

Почему это сочетание трех религий, трех культур так важно? Именно с этого вопроса накануне выхода книги в свет мы и начали разговор с Чингизом Гусейновым.

• Всегда ли было запрещено изображать пророка Мухаммеда?
• Почему ИГ уничтожает древние памятники?
• В Бирмингеме нашли старейшие фрагменты Корана

Чингиз Гусейнов: Надо сказать, что еще в Баку я жил как бы одновременно в этих трех мирах. У нас во дворе жили и русские, и азербайджанцы, и евреи. Практически с момента рождения я был двуязычен: дома говорили по-азербайджански, а в школе и в остальной жизни — по-русски. Бабушка моя была верующей шииткой и с детства внушала мне чувство справедливости, мерилом и критерием которого был Бог.

Ну а говоря о важности для меня трех мировых религий и трех культур, я обозначил три места проживания своей жизни. Я говорю о себе, что я вольный литератор в треугольнике Москва-Иерусалим-Баку.

И это важно, потому что в юности, конечно, я не задумывался о различных вероисповеданиях и разногласиях между ними. В Баку этих разногласий я не видел, я учился в русской школе, и у меня были друзья армяне, евреи, русские.

Пропустить Подкаст и продолжить чтение.

Подкаст

Что это было?

Мы быстро, просто и понятно объясняем, что случилось, почему это важно и что будет дальше.

эпизоды

Конец истории Подкаст

Лишь приехав учиться в Москву в 1949 году, я впервые почувствовал, что есть различные нации, и что я азербайджанец. В общежитии МГУ, где я жил, были даже потасовки — фронтовики с откровенной неприязнью относились к учившимся у нас немцам. Там же в Москве я впервые вдруг услышал слово «антисемитизм» и понял, что это такое.

В годы оттепели мне впервые попала в руки Библия. Ведь священные книги — Библию, Коран, не говоря уже о Торе — найти в советское время было очень трудно. Постепенно познакомившись с ними, я понял, что имею дело с явлениями не столько религии, сколько культуры. Это художественные тексты, которые лишь приспособлены к религии.

Коран на русском языке был впервые в советское время издан то ли в 1954, то ли 1955 году, но купить его было невозможно. Он поступал лишь в библиотеки или научные учреждения. Но мне повезло, и я сумел его достать — продавали по спискам официальных учреждений.

Обе эти книги — и Библия, и Коран — меня потрясли. Хотя высказываться по этому поводу тогда, во времена царствования атеизма, я, конечно, не спешил. Мой собственный атеизм был липовый, вынужденный.

Любопытно, что при рождении мне дали имя Али-Ислам. Но это был 1929 год, все вокруг стали упрекать отца в отсталости, и меня переименовали. Но, видимо, мне на роду было написано разобраться во всем этом, причем не только в контексте ислама, но именно в связи с христианством и иудаизмом.

Автор фото, Chingiz Guseinov

Подпись к фото,

Всю свою жизнь Чингиз Гусейнов посвятил поискам взаимосвязей между тремя основными мировыми религиями: иудаизмом, христианством и исламом

Мухаммед — фигура реальная или мифическая?

Би-би-си: Для большинства людей, лишь приблизительно знакомых с историей и теорией ислама, Мухаммед представляется фигурой, сходной отчасти с Иисусом Христом — полумифическим персонажем, важным для формирования учения и концепции ислама, но отнюдь не достоверным с исторической точки зрения.

В вашей книге Мухаммед предстает реально существовавшим человеком, вы приводите подробную и насыщенную датами хронологию его жизни. На чем основана такая уверенность? Ведь его и Христа отделяют всего шесть веков.

Почему первым жизнеописаниям Мухаммеда некоторые верят больше, чем оставленным нам евангелистами описаниям жизни Христа? Не говоря уже о том, что, следуя за исламскими религиозными источниками, вы в качестве реальных фактов жизни описываете такие откровенно мифические вещи, как разрыв груди и даже небошествие (вознесение) пророка.

Чингиз Гусейнов: При всех оговорках о художественности в противовес религиозности этих книг: Торы, Библии, Корана — а Библия и Коран вышли непосредственно из Торы, и об этом ни в коем случае не следует забывать — к ним нужно подходить со стилистикой не светской, а религиозной, стилистикой веры.

Что подразумевает, что такие вещи надо принимать на веру и не рассуждать. Стиль светский предполагает анализ, размышления, научный подход. Но исключительно такой подход и вовсе не оставит нам места для разговора о религии.

Но вместе с тем есть сложившиеся сегодня реалии, не считаться с которыми невозможно. Есть миллиарды верующих в христианстве и исламе, миллионы верующих в иудаизме, и отбрасывать их ни в коем случае нельзя.

Возьмем то же небошествие Мухаммеда. С точки зрения здравого смысла это нелепость, точно такая же, как хождение Иисуса по воде или расступившееся перед евреями во главе с Моисеем море.

Рассуждая с точки зрения светской, мы должны это принимать хотя бы на уровне метафоры. Отбрасывая такие вещи из-за их невозможности с точки зрения здравого смысла, мы лишаем себя возможности не только договориться с людьми верующими, но и осмыслить, понять основополагающие понятия той или иной религии.

В своей книге о Мухаммеде я пытаюсь придерживаться и религиозного, и светского стиля, потому что рассчитываю как на верующих, так и на неверующих.

Еще одна реальность состоит в том, что эти три религии, называющиеся авраамическими, расходятся даже по отношению к единому Богу — у каждой он свой. Много несостыковок и внутри самих этих религий, и спорить на эту тему можно бесконечно.

Но лишь именем ислама сегодня льется кровь, хотя лилась она в течение долгого времени и именем христианства. Но это этап пройденный, и сегодня ислам как бы повторяет уже пройденный христианством путь решения проблем силой и кровью — крестовые походы, инквизиция и тому подобное.

Мусульманский мир не учитывает современные реалии. Нельзя действовать сегодня методами Средневековья, это нонсенс, но это нужно анализировать, исследовать. А исследуя, следовать и стилистике религиозной тоже.

Автор фото, Molodaya Gvardia

Подпись к фото,

Книга «Мухаммед» в серии «Жизнь замечательных людей» совмещает в себе светский и религиозный подходы к жизнеописанию великого пророка

Неизбежность конфронтации

Би-би-си: Рассказывая об исламе, который как религия вышел вслед за христианством из иудаизма, вы пишете о трех путях, которые открывались перед новой религией и ее пророком.

Первый путь — это влиться в материнское лоно единобожия, по сути дела объединения трех монотеистических религий. Второй вариант — так сказать, мирное сосуществование. И третий — обособленная община, прообраз религиозного государства. Вы говорите при этом, что реального выбора не было, исход был предопределен. Так ли это и почему?

Чингиз Гусейнов: Это один из важнейших и всерьез занимающих меня вопросов. Насчитывавший к появлению Христа уже многотысячелетнюю историю иудаизм не мог принять его как Царя Иудейского, отринул его, хотя Иисус как еврей вышел из иудаизма и просто пытался реформировать его. Однако не был принят, что вполне понятно, как и понятно и последующее появление и развитие в результате этого отторжения христианства.

Так же и Мухаммед. Когда появляется человек, заявляющий, что он посланник Бога, которого все должны принять, разумеется, его поначалу отвергают, преследуют даже близкие ему люди в Мекке.

Конфронтация между исламом, христианством и иудаизмом была исторически вынужденной, более того, даже неизбежной — в противном случае новая религия не могла утвердиться.

К большому сожалению, этот исторический подход живет и сегодня. Даже современный иудаизм не принимает ни христианство, ни ислам.

Христианство лишь недавно, после соответствующих высказываний нескольких понтификов, признало — и это их признание сыграло колоссальную, пока еще не до конца оцененную роль в истории человечества, — что христиане — младшие братья иудеев.

До этого — а многие и до сих пор — христиане свысока смотрели на иудаизм. Так же и современный ислам — в мечетях, в высказываниях вождей исламского мира — считает и христианство, и иудаизм многобожными религиями и потому их последователей — «неверными». Это представление на самом деле смешно и абсурдно: считать материнское лоно своей собственной религии неверным — это просто нонсенс.

По текстам священных книг родство всех трех религий совершенно очевидно, как очевидно и то, что вышли они из чрева иудаизма.

Едины эти книги своим этическим ядром, и, если исходить из их текстов, из природы единобожия, то в сегодняшней реальности мы видим многочисленные проявления абсурда.

На Храмовую гору в Иерусалиме практически не может ступить нога немусульманина. [Храмовая гора — священное место и для иудаизма, и для ислама, но в настоящее время на территории Храмовой горы расположены мусульманские культовые сооружения — мечеть Аль-Акса и Купол Скалы. Немусульманам можно посещать Храмовую гору в определенные часы, но запрещается там молиться — прим. Би-би-си]

Хотя в том же Иерусалиме в Храм Гроба Господня может войти любой человек, как любой человек может войти и в синагогу.

Но если на Храмовой горе еще кое-как вам могут пойти на уступки, то в мекканско-мединском пространстве, ни о какой терпимости и речи уже быть не может.

В Мекке, если нога немусульманина коснется священной земли, то виновник должен быть покаран смертью. Немусульманин может приехать в Мекку, но ни в коем случае не может выйти из автобуса.

Это нонсенс, но это реальность, которую невозможно устранить росчерком пера. Это не соответствует ни идее единобожия, ни авраамическим религиям, ни даже Корану. Остается только надеяться, что постепенно это будет устраняться.

Я шучу, что у меня есть исторический подход, современный подход и утопический подход. Эта надежда, быть может, из разряда утопии.

Автор фото, Getty Images

Подпись к фото,

Для мусульман всего мира Мекка — место священного паломничества, для немусульманина ступить ногой на эту землю — преступление, за которое полагается смерть

Общность и различия священных книг

Би-би-си: Вы все время говорите об общности — пусть и этической — трех священных книг: Торы, Библии и Корана. Как соотносятся они между собой? Повторяют друг друга, дополняют?

Чингиз Гусейнов: Надо сказать, что по-настоящему ответ на этот вопрос я нашел только здесь, в Иерусалиме, священном городе трех религий.

Великая историческая несправедливость состоит в том, что вышедшие из материнского лона иудаизма христианство и ислам этот самый иудаизм отвергают.

Вопрос с христианством и простой, и сложный. Составив Библию в III-IV веке, христиане совершили текстологическую революцию. С одной стороны, включив текст Торы в состав христианских книг, пусть и назвав его Ветхим Заветом, они как бы показали приверженность иудаизму.

Но вместе с тем Библией христиане обозначили разрыв с иудаизмом. То есть тут и преемственность, и качественный разрыв, потому что весь пласт иудейских книг был повернут в сторону Христа.

Именно поэтому к тексту этому современный иудаизм относится несколько скептически. Это касается в основном проблемы Мессии. Это очень интересная проблема.

В иудаизме Мессия выступает не столько как религиозная проблема, сколько как понятие историческое. Это некая мечта народа, мечта о том, что после разрушения, изгнания и других бед Мессия все же соберет их на своей земле, откуда они были изгнаны. Повторяю, это не религиозная проблема, лишь впоследствии она стала приобретать религиозный смысл.

Христиане же, хоть и показали преемственность, включив в Ветхий Завет величайшие книги из Торы — плач Иеремии, книгу Исайи, книгу Даниила — подвергли их серьезной редактуре. Все, что касается Мессии, они привязали к Иисусу.

То есть, согласно христианству, Мессия уже явился в лице Христа, но вознесся на небо и явится вторично. И таким образом второе пришествие приравнивается к тому Мессии, о котором говорит иудаизм. То есть, и по христианству, и по иудаизму Мессия в полном своем смысле и значении еще не явился.

В исламе тоже есть проблема Мессии, правда не у суннитов, а у шиитов. По этому верованию, 12-й невидимый имам явится, чтобы установить ислам во всем мире, причем помощником у него будет Христос.

То есть сходство между тремя основными религиями, о котором мы говорим, — повторяю, исключительно этического свойства. Ритуально, а главное, концептуально, они очень сильно друг от друга отличаются.

Сюжетно все три основные книги действительно сильно схожи, хотя расхождения есть. Коран, как и Библия, восходит к Торе, и существующие отличия скорее стилистического — в Коране, например, силен элемент потока сознания — и эмоционального свойства.

Меня Мухаммед интересует только как проводник, как человек, который донес до нас этот текст.

Би-би-си: Христианство и иудаизм при всем противостоянии друг другу, многовековой истории преследования евреев в христианских странах, кульминацией которого стал Холокост, объединяют в так называемую иудеохристианскую цивилизацию, которой сегодня в глобальном масштабе противостоит их третий младший брат — ислам.

Чингиз Гусейнов: Самое главное в этом противостоянии то, что споры между иудаизмом и христианством перешли теперь в разряд теологической схоластики, а с именем ислама по-прежнему связывается кровь. Поэтому надо бить тревогу, и поэтому я и написал эту книгу.

В мирном и спокойном русле рассуждать и дискутировать можно бесконечно. Мы, например, учредили в Иерусалиме дискуссионный клуб «Триалог религий».

Но именем ислама, под знаменем ислама, сегодня льется кровь. Есть здоровая часть ислама — большинство. Но есть и агрессивное меньшинство, проповедующее и практикующее террор.

Начало этому было положено именно на Святой земле, в Палестине. На следующий день после того, как было объявлено о разделе Палестины и создании на ее территории двух государств — еврейского и арабского, арабы от этой идеи отказались, и началась война за истребление, уничтожение Израиля (план раздела Палестины, принятый в 1947 году резолюцией Генеральной Ассамблеи ООН, предусматривал прекращение британского мандата в Палестине и рекомендовал создание на ее территории двух неназванных государств: еврейского и арабского — Би-би-си).

В сущности именно здесь, в Иерусалиме, — я осмелюсь об этом говорить как человек из исламского мира, но имеющий прямое отношение к двум другим религиям, — решаются судьбы человечества, в плане исламо-христиано-иудейского противостояния.

Подпись к фото,

Именно в Иерусалиме решаются судьбы человечества

Что такое джихад

Би-би-си: Сформулированное в Коране и переданное правоверным через Мухаммеда понятие «джихад» изначально означало вещь вполне благородную, достойную каждого человека, вне зависимости от его вероисповедания.

Я цитирую: «джихад — это постоянная и ни на миг не прекращающаяся внутри нас борьба с дьявольским во имя торжества божественного». Как случилось, что понятие это превратилось в знамя кровавой и человеконенавистнической идеологии?

Чингиз Гусейнов: Джихад, в соответствии с Кораном, имеет три составляющие: первая — самосовершенствование, вторая — джихад пера, то есть говорить правду, не замалчивать и не скрывать ее ложью, и третья — защита себя, если тебя пришли уничтожить.

В интерпретациях третий момент возвели в абсолют, причем исказив и извратив его до необходимости силой утверждать исламские принципы.

О самозащите давно забыли, уничтожаются ни в чем не повинные люди, это превратилось в абсурд, не имеющий никакого отношения к подлинному джихаду. И в толковании джихада как самосовершенствования ислам сближается с христианством и иудаизмом.

Би-би-си: В одном из интервью вы сказали, что ваша цель при написании книги — спасти здравый ислам. То есть вы признаете, что он нуждается в спасении — по всей видимости, от экстремизма? И если так, то как можно его спасти? В первую очередь, наверное, изнутри ислама. Видите ли вы достаточные силы, которые могли бы обратить вспять безумие джихадизма?

Чингиз Гусейнов: Вся беда в том, что здравая часть ислама очень пассивно выражает свое несогласие — а она на самом деле несогласна — с агрессивной идеологией и практикой террора.

Они всего лишь говорят, что это не имеет отношения к Корану. Но фундаменталисты пользуются именем Корана. И берут это не с потолка. Они основываются на существующих интерпретациях Корана и хадисах — высказываниях Мухаммеда.

Эти тексты существуют и бытуют, и поэтому ни один из вождей исламского мира не ставит сегодня точки над i, останавливаясь на полпути. Осуждают? Да. Говорят, что это не имеет отношения к исламу? Да, это не имеет отношения к здравому исламу, но это входит в структуру текстов, которыми пользуется ислам.

Что говорил и чего не говорил пророк Мухаммед

Би-би-си: Так что нужно? Идти до конца? Осуждать эти самые хадисы, священные тексты, переинтерпретировать их?

Чингиз Гусейнов: В осуждении, в высказывании несогласия нужно идти до конца. Хадисы — не священные тексты, это интерпретаторы приравняли их к Корану. Сам Мухаммед к этому никакого отношения не имеет.

Это уже после смерти его некоторые хадисы были приравнены к божественному писанию. Отсюда и пошли многие противоречия, которые и сегодня дают о себе знать.

Президент Египта несколько лет назад собрал улемов, духовных лиц и сказал им: «Слушайте, разберитесь с Кораном и с хадисами. Почему мир негодует, почему жгут Коран? Почему не принимают книги, по которым мы живем и существуем?»

Он дал задание, и в ответ на его задание богословы пришли к выводу, что хадисы следует пересмотреть. А я добавлю, что пересмотреть их надо, пропустив через сито Корана.

Многие из них не соответствуют духу Корана. Мухаммед говорил: «Не записывайте за мной мои высказывания, это не божественные послания».

В хадисах, например, — и этим охотно пользуется сегодня агрессивный ислам — есть высказывание: «Мусульманин, убивай еврея, где бы ты его ни встретил. Он будет прятаться за деревом, за камнем, и это дерево, и этот камень будут говорить тебе: за мной прячется еврей, убей его». И этот хадис бытует. Это приписывают пророку. Я убежден, что это абсолютная приписка, причем поздняя, так как она противоречит духу Корана. Но в мусульманских странах ислам изучают не по Корану, а по хадисам.

Да, шла война с иудеями и христианами, шла она как раз тогда, когда начали собирать Коран, и это не могло не отразиться в самом тексте Корана. Более того, в Коране изначально были суры под названием «Моисей», «Иисус», «Давид». Все это было убрано, и тем самым противоречия были заложены даже при составлении Корана.

В то же время в этих хадисах есть великолепные афоризмы. Лев Толстой собрал некоторые из них и издал отдельной книжкой. Он назвал ее «Изречения Магомета, не вошедшие в Коран», так как ошибочно считал, как многие считают и по сей день, что Мухаммед был автором Корана.

Коран в России

Би-би-си: Насколько популярны были ислам и Коран среди русской интеллигенции XIX века? Стихотворение Пушкина «Пророк» отсылает нас тоже к истории Мухаммеда?

Чингиз Гусейнов: У Пушкина есть целый цикл «Подражания Корану». «Пророк», кстати, туда не входит, хотя он и навеян Кораном. Он считал Коран великой поэзией.

Би-би-си: А на каком языке он читал Коран?

Чингиз Гусейнов: Он читал его, к сожалению, по-русски, в переводе с французского перевода, который был опубликован в России в конце XVIII века. Там было много ляпов. У Бунина есть великолепные стихи на тему Корана.

Би-би-си: Последний вопрос. Часто приходится слышать, что проявления исламского экстремизма — следствие молодости ислама, его избыточной подростковой энергии. Как вы к этому относитесь?

Чингиз Гусейнов: Это оправдание наивное. Мы сегодня все современники, есть интернет. Попытка объяснять эксцессы ислама тем, что он повторяет то, что в Средние века проходило христианство, — крестовые походы, инквизиция — это отговорка, и отговорка наивная. Мы все живем в этом времени и должны считаться с нашим временем.

Как Пророк Мухаммад относился к христианам?

• Дом

  /

• Плакаты

• Откройте для себя исламскую выставку плакатов

Этот постер является частью нового набора Второго издания, который был значительно улучшен — новый пересмотренный текст отражает сообщение 9.-11 Америка; переработан с новыми и более подходящими изображениями.

Каждый плакат одобрен учеными.

Каждый плакат ламинирован, 36 x 24 дюйма.

Можно легко установить на мольберт или пенопластовую доску.

Примечание. Этот плакат продается как часть набора. Варианты покупки см. ниже.

Будьте первым кто оценит этот продукт

Поделиться

‘Как Пророк Мухаммед относился к христианам?’  с друзьями

Предыдущий постер

Следующий постер

Поделиться

‘Как Пророк Мухаммед относился к христианам?’  с друзьями

Выберите вариант

• Откройте для себя исламскую выставку плакатов

  299,00 долларов США

  Оригинальное, но улучшенное 2-е издание Набор плакатов, состоящий из 30 плакатов, ярко демонстрирующих красоту ислама.

  Ламинированные, размером 36 на 24 дюйма 

• Комбинированный набор из 40 плакатов «Открой ислам»

  $379,00

  Сэкономив 100 долларов США, этот комплект включает:

  • Плакат «Открой ислам»
  • Выставка плакатов мусульманки

• Стартовый комбо-набор «Открой ислам»

  $995,00

  Сэкономив более 500 долларов США, этот комбо включает:

  • Выставка постеров «Открой ислам».
  • Выставка плакатов мусульманок.
  • 1000 Откройте для себя исламские ридеры
  • 500 читательниц-мусульманок
  • 500 Джихад: Стремление к миру Читатели

• Откройте для себя Ислам Супер Комбо

  1795,00 долларов США

  Сэкономив более 1100 долларов США, этот комбо включает:

  • Выставка постеров «Открой ислам».
  • Выставка плакатов мусульманок.
  • 3000 Откройте для себя Ислам: Читатель 
  • 1000 Читательница-мусульманка
  • 1000 Джихад: Стремление к миру Читатель

Откройте для себя исламскую выставку плакатов

299,00 долларов США

Оригинальное, но улучшенное 2-е издание Набор плакатов, состоящий из 30 плакатов, ярко демонстрирующих красоту ислама.

Ламинированные, размером 36 на 24 дюйма 

Комбинированный набор из 40 плакатов «Открой ислам»

$379,00

Сэкономив 100 долл. США, эта комбинация включает в себя:

• Плакат «Открой ислам» Экспонат
• Выставка плакатов мусульманки

Стартовый комбо-набор «Открой ислам»

$995,00

Сэкономив более 500 долларов США, этот комбо включает:

• Выставка постеров «Открой ислам».
• Выставка плакатов мусульманок.
• 1000 читателей Ислама
• 500 читательниц-мусульманок
• 500 Джихад: Стремление к миру Читатели

Откройте для себя Ислам Супер Комбо

1795,00 долларов США

Сэкономив более 1100 долларов США, этот комбо включает:

• Выставка постеров «Открой ислам».
• Выставка плакатов мусульманок.
• 3000 Откройте для себя ислам: Читатель 
• 1000 Читательница-мусульманка
• 1000 Джихад: Стремление к миру Читатель

Взаимодействия между Пророком Мухаммедом и христианами — Журнал The Fountain

Первое общение между Пророком Мухаммедом и христианами произошло, когда он путешествовал в Сирию со своим дядей Абу Талибом. Позже у Пророка были встречи и дела с несколькими христианами и христианскими группами, включая Вараку ибн Науфаля и христиан Наджрана. Соглашение со стороны абиссинского царя Негуса принять мусульман в качестве иммигрантов на его земле в мекканский период также было важным взаимодействием между христианским царем и Пророком. До начала своей миссии Пророк Мухаммед встречался с некоторыми христианами на личной основе в своей повседневной жизни в качестве благочестивого торговца Мекки. Однако эти взаимодействия в основном состояли из случайных встреч и бесед; в них не было серьезных дискуссий или длительного общения.

Встреча с монахом Бахирой

Первая встреча Пророка с христианином произошла, когда он, мальчик в возрасте от девяти до двенадцати лет, присоединился к купеческому каравану своего дяди для поездки в Сирию. ¹ Христианин, с которым столкнулся Пророк Мухаммед, был монахом Бахирой, ² , который жил в Бостре, римском колониальном городе. ³ Монах Бахира был известен своей верой в скорое появление пророка среди арабов. Бахира изучал старые рукописи, из которых узнал о пришествии последнего пророка, и был убежден, что этот пророк появится еще при его жизни. Его особенно интересовали арабские купцы, посетившие Сирию, чтобы узнать, сбудется ли его убеждение.

Внимание Бахиры особенно привлек караван из Мекки, который, к его изумлению, был затенен облаком, парившим прямо над ними. Облако двигалось вместе с караваном и не двигалось дальше, когда они остановились; это было так, как если бы он давал тень человеку или людям в группе. Когда он также заметил, что дерево опустило свои ветви над караваном, чтобы обеспечить дополнительную тень, он сразу понял, что в этом караване должен быть необыкновенный человек или люди. Он пригласил всех людей в караване отобедать у себя, но ни одно из их лиц не выражало способностей ожидаемого Пророка. Он спросил, есть ли кто-нибудь, кто не присоединился к трапезе; ответ, который он получил, заключался в том, что Мухаммед остался наблюдать за караваном. Он очень хотел увидеть Мухаммеда; и когда он действительно увидел его, то понял, что он несет все признаки, которые должны были быть у ожидаемого Пророка, как описано в его книгах. ⁴ Он сказал дяде Мухаммеда как можно скорее вернуть его в Мекку, чтобы защитить от потенциальных врагов. ⁵

Этот случай используется некоторыми западными учеными в качестве основания для утверждения, что Мухаммед узнал об иудео-христианской традиции от этого монаха и что позже он преобразовал это знание в новую религию, т. е. ислам. ⁶ Однако было бы нелогично и неразумно принимать такую ​​идею; Пророк Мухаммед был слишком молод, чтобы приобрести такие огромные знания, и разговор между монахом и Мухаммедом не был затяжным.

Варака ибн Науфал

Пророк Мухаммед также встречался с одним из известных арабских христиан в Мекке, Варакой ибн Науфалом. Варака был уважаемым человеком своего времени и известным христианским ученым. Когда Пророк получил свое первое откровение Корана на горе Хира, это оказало на него большое влияние. После этого необычного опыта он пошел домой, чувствуя себя плохо. Его жена Хадиджа отвела Пророка в Вараку и рассказала ему об откровении. ⁷ Выслушав Пророка Мухаммеда, Варака сказал, что это был Гавриил, Ангел Откровения, который пришел к нему, как он пришел к Моисею, и добавил: «Хотел бы я быть молодым… ⁸

Варака был открытым человеком; он обратился из язычества в христианство, а также понял особенности откровения, данного Мухаммеду. Он искренне поддержал Мухаммеда как верующего христианина, когда понял, что он долгожданный пророк, после Моисея и Иисуса, мир им. Варака призвал Мухаммеда продолжать свое призвание, не сомневаясь, что Бог защитит его. Это прекрасный пример сотрудничества между известным христианским ученым и будущим Пророком.

Абиссинский царь (Негус) и первые иммигранты

Когда Посланник Бога начал открыто провозглашать свое послание, мекканские язычники начали жестко противостоять ему и новым мусульманам, создавая для них много проблем. Несколько мусульман погибли, еще больше подверглись унижению и отчуждению. Пророк понял, что Мекка становится трудным местом для жизни мусульман. Его защитником был дядя; но было много мусульман, не имевших защиты от агрессии мекканских язычников. Он решил отправить некоторых из них в Абиссинию, особенно тех, кто не имел эффективной защиты; Абиссиния в то время находилась под властью христианского правителя. Пророк сказал группе, что король (Негус) Абиссинии был христианином, так что там они будут в безопасности. ⁹ Вполне вероятно, что Пророк Мухаммед знал, что король был миролюбивым и снисходительным правителем.

Сначала одиннадцать мусульман иммигрировали в Абиссинию. Позже к ним присоединились около 83 взрослых мусульман, женщин и мужчин. ¹⁰ Абиссиния была выбором Пророка; он чувствовал, что христиане ближе к мусульманам, чем мекканские язычники. Когда туда прибыли первые гости-мусульмане, они встретились с королем. Джафар, как лидер иммигрантов, передал письмо Пророка королю, в котором говорилось: «Я послал к вам моего двоюродного брата Джафара в сопровождении небольшого числа мусульман; если он придет к вам, примите его как гостеприимство. . ». Король приветствовал их и пообещал защитить от врагов. В царском присутствии им был задан вопрос: «Что вы говорите об Иисусе?» Представитель группы ответил: «Относительно Иисуса мы можем сказать только то, чему научил нас наш Пророк: Иисус — слуга и посланник Бога, дух и слово Бога, которого Бог доверил Деве Марии». Когда царь Негус услышал это свидетельство, он поднял с земли ветку и сказал: «Клянусь, разница между тем, что мы верим об Иисусе, Сыне Марии, и тем, что вы сказали, не больше, чем ширина этого ветка». ¹¹

Когда мекканцы узнали, что мусульмане начали мирно жить в христианской общине, они отправили делегацию ученых людей к королю, чтобы убедить его депортировать мусульман из Абиссинии. Между мусульманами и делегацией Мекки перед королем состоялись дебаты о том, во что и как верят мусульмане. После окончания дебатов король отклонил просьбы мекканцев вместе с их дарами. ¹² Это была первая помощь молодой, но немощной мусульманской общине от христианского правителя.

Делегация христиан Наджрана

Без сомнения, самым важным взаимодействием между христианами и Пророком был визит делегации Наджрана в Медину. В Мекке и Медине проживало очень небольшое христианское население (одним из них был Варака ибн Науфал). Большинство жителей-христиан жили в Наджране. Первая важная встреча Пророка с христианским духовенством произошла на 9-м году хиджры (631 г. н.э.), за один или два года до его смерти.

Пророк Мухаммед рассылал официальные письма в разные страны и их правителям, призывая их к Исламу. Среди них были два разных приглашения, которые были отправлены в Наджран вместе с Халедом ибн аль-Валидом и Али ибн Аби Талибом. ¹³ В то время наджранские христиане вели высокоорганизованную религиозную жизнь. До ислама город посещали даже иностранные учителя, такие как итальянский священник Грегентиус, который углублял свои религиозные знания. ¹⁴ Немногие из наджранских христиан обратились в ислам; большинство из них не изменили своей религии после этих приглашений. Пророк Мухаммад послал к ним представителя, Мугиру ибн Шу’бу, который был послан, чтобы объяснить приглашения и религию ислама. После переговоров с Мугирой христиане Наджрана решили послать группу людей навестить Пророка. Делегация состояла из примерно 60 хорошо образованных христиан: епископа, его 45 ученых и 15 мужчин. Их намерением было узнать природу откровений, которые получал Пророк Мухаммед. ¹⁵

Когда делегация Наджрана прибыла в Медину, они два или три дня беседовали с Пророком в исследовательском диалоге в мечети (Масджид) Медины. Пророк Мухаммад разрешил им молиться в мечети (Масджид ан-Набави), где молились мусульмане. Весь инцидент был первым случаем мирного диалога между христианами и мусульманами; это был первый раз, когда христиане молились в мечети. ¹⁶

Пророк Мухаммед тепло приветствовал делегацию Наджрана и предоставил им место для проживания в Медине, в безопасном месте недалеко от его мечети. Он даже приказал, чтобы мусульмане разбили для них палатку. Однако делегация Наджрана и Пророк Мухаммед не смогли прийти к решению в теологическом плане. В конце этих обменов христиане Наджрана сказали Пророку: «О, Абу аль-Касим, мы решили оставить тебя таким, какой ты есть, а ты оставь нас такими, какие мы есть. Но пришлите с нами человека, который может судить о наших владениях, потому что мы принимаем вас». Делегация удовлетворила их просьбу, и Пророк дал письменное заверение в том, что их жизнь, имущество и религия будут защищены. Он заставил свидетелей подписать это обязательство. ¹⁷ Христиане Наджрана были первой христианской общиной, с которой Пророк заключил джизью 18 соглашения. В начале встречи у них были разногласия с Пророком по поводу концепции Троицы, но позже они смогли заключить социальный договор. ¹⁹ Этот контракт был первым шагом, который привел к дальнейшему развитию.

Заключение

Как утверждает Мухаммад Хамидулла, «из всех религий Пророк находил христианство наиболее симпатичным, хотя и с некоторыми серьезными оговорками». 20 Принятие различий «такими, какие они есть» было первым шагом к установлению мирных отношений. между христианами и пророком Мухаммедом около четырнадцати веков назад.

Очевидно, что христиане и мусульмане верят и молятся одному и тому же Богу, Творцу вселенной. И мусульмане, и христиане просят помощи и прощения у одного и того же Бога. Оба они заявляют о важности «мира»; поэтому вполне естественно ожидать, что последователи двух традиций смогут вместе установить мир во всем мире.

Локальные проблемы больше не остаются локальными. Сегодняшняя локальная проблема завтра станет глобальной проблемой. Борьба, войны, столкновения, голод, экологические кризисы, угроза ядерной катастрофы и колонизация человечества — это не просто проблема конкретной религии; это мировые проблемы, затрагивающие всех верующих. «Нет такой локальной ситуации, на которую не повлияла бы более широкая культурно-политическая ситуация»21. Хорошее понимание друг друга, уважение других и принятие других такими, какие они есть, было бы большим шагом на пути к решению глобальных проблем различных религиозных сообществ. . Чем больше верующие разделят и поймут глобальный кризис, тем более подходящей средой обитания для человечества станет этот мир.

Сноски  

1. Мартин Лингс, Мухаммед: его жизнь, основанная на самых ранних источниках, Allen & Unwin, UK, 1983, p. 29.
2. В некоторых источниках упоминается имя преподобного «Сергий». См.: Мустафа Файда, «Бахира» TDV Islamic Ansiklopedisi, Istanbul 1991, IV, 486.

.

3. При Александре Севере (222-235) Бостра стала римской колонией. См.: С. Вайле, «Бостра», Католическая энциклопедия, том II, онлайн-издание, 1999 г., Кевин Найт.
4. Подробнее PS: Ибн Хишам, Абд аль-Малик, ас-Сират аль-Набавия, Египет, 1955, I, 180-183.
5. М. Лингс, Мухаммад, с. 29-30.
6. Мустафа Файда, «Бахира» TDV Islamic Ansiklopedisi, Стамбул, 1991; Даниил, Ислам и Запад, стр. 101,105,109.
7. Ибн Хишам, I, 236-238.
8. Аль-Бухари, Мухаммад ибн Исмаил, Сахих аль-Бухари, Дар аль-Фикр, (арабско-английское издание), I, 2-3
9. Ибн Хишам, I, 217-221.
10. Ибн Хишам, I, 221-230
11. Р. Марстон Спейт, Бог един: путь ислама (Нью-Йорк: Friendship Press, 1989), стр. 1-2.
12. Ибн Хишам, I, 233-238
13. Название долины в Северном Йемене, где проживало христианское население, населявшее в то время самый высокий хребет на Аравийском полуострове.
14. Хамидулла, Мухаммад Расулулла, с. 103.
15. Ибн Хишам, I, 575.
16. Ибн Хишам, I, 575-577.
17. http://www.dehai.org/archives/dehai_news_archive/oct02/0640.html, (11.12.2004)
18. Джизия: налог, уплачиваемый немусульманами, проживающими в мусульманском государстве. Поскольку немусульмане освобождены от военной службы и налогов, взимаемых с мусульман, они должны платить этот налог в качестве компенсации. Это гарантирует им безопасность и защиту. Если государство не может защитить тех, кто заплатил джизью, то уплаченная ими сумма возвращается им.
19. Ахмет Бостанджи, Гц Пейгамберин Гайри Муслиллерле Илискилери, Рагбет Яинлари, Стамбул, 2001 г.