Универсальность, культурное разнообразие и культурные права

Семьдесят лет назад Всеобщая декларация прав человека утвердила, что «все люди рождаются свободными и равными в своем достоинстве и правах», сделав универсальность краеугольным камнем системы защиты прав человека. Она установила, что все люди, где бы они ни находились, наделены равными правами, независимо от их возраста, пола, религии, национального или социального происхождения или любых других характеристик.

Всеобщая декларация сама по себе стала одним из наиболее важных компонентов нематериального культурного наследия XX-го века и, таким образом, частью культурного наследия всего человечества. Специальный докладчик ООН в области культурных прав Карима Беннун подчеркнула, что этот основополагающий документ для защиты и поощрения прав человека требует бдительной охраны.

«Культурное разнообразие все еще неправильно понимается как противоположность универсальности, в том числе некоторыми правительствами и другими субъектами, которые злоупотребляют этим понятием в оправдание нарушений тех самых универсальных прав человека, в рамках которых прямо закреплено право на культурное разнообразие, а также другими субъектами, которые вообще отвергают принцип универсальности», — говорит она.

По мнению Беннун, хотя универсальность является важнейшим инструментом для огромного числа правозащитников и адвокатов, а также для обычных людей самого разного происхождения со всего мира, нападки на универсальность часто исходят

от тех, кто обладает наибольшей властью и стремится разрушить механизмы,

используемые для устранения неравноправия. Она добавила, что неслучайно идея универсальности часто находит самый большой отклик среди наиболее обездоленных и дискриминируемых людей.

В своем
новом докладе для Генеральной Ассамблеи ООН эксперт указала на то, что некоторые правительства проводят кампании против универсальности на международном уровне. Она описывает, к примеру, злоупотребление понятием «религиозная свобода» таким образом, который противоречит важным нормам, регулирующим свободу религии или вероисповедания.

Различные формы релятивизма также подрывают универсальность прав человека. Некоторые государства отказались признать целые категории прав, такие как экономические, социальные и культурные права, или стремились отказать в правах целым категориям людей.

Беннун глубоко сожалеет о том, что некоторые государства и организации распространяют опасный миф о Всеобщей декларации, отклоняя ее как концепцию стран Запада. Семьдесят лет назад защитники прав женщин, а также активисты со всего мира, борющиеся против колониализма и расизма, внесли вклад в дебаты относительно концепции Всеобщей декларации и в то, чтобы она стала поистине универсальным документом.

Она привела в качестве примера Высокий Совет по правам человека Исламской Республики Иран, который, как указано на его сайте, «агрессивно» борется против этих универсальных норм на международном уровне. На веб-сайте этого официального органа говорится: «Следует отметить, что тексты по правам человека, составленные на Западе, навязываются остальным народам различными способами. Это тотальное наступление… доходит до того, что народам мира отказывают в их индивидуальных и социальных свободах, в то время как гордые народы мира, опирающиеся на исконные и региональные ценности и культурное разнообразие, борются с этим механизмом Запада».

Беннун также сообщила о том, что к Конвенции о ликвидации всех форм дискриминации в отношении женщин (КЛДОЖ) относится большее, чем к какой-либо из конвенций по правам человека, число оговорок, многие из которых основываются на недопустимых культурно-релятивистских доводах, оправдывающих непринятие мер по обеспечению равенства между женщинами и мужчинами.

«Однако сохранение за собой права осуществлять дискриминацию на основании выдвигаемых религиозных и культурных соображений при ратификации договора, главная цель которого заключается в запрещении дискриминации, представляет собой явное нарушение принципа универсальности, а также не должно иметь каких-либо правовых последствий», — говорит она.

Кроме того, эксперт указала на то, что в последние годы уважение культурного многообразия подверглось нападкам со стороны тех, кто стремится навязать монолитную идентичность и способы существования, тех, кто выступает за те или иные формы превосходства и дискриминации, а также со стороны различных популистов, фундаменталистов и экстремистов.

Эксперт напомнила о принудительной ассимиляции, которая исторически навязывалась коренным народам, меньшинствам и людям, живущим в условиях колониального господства, а также о пренебрежительном отношении к объектам их культурного наследия.

«Универсальность — это понятие о человеческом достоинстве, а не об однородности», — говорит она. «Но мы должны также признать разнообразие разнообразий, и не только между, но и внутри всех человеческих сообществ, а также то, что, в частности, женщины, меньшинства, свободомыслящие люди и лица, преследуемые по причине своей сексуальной ориентации или гендерной идентичности, необоснованно подчиняются гегемонии и подвергаются издевательствам внутри групп».

По словам Беннун, все эти нападения доказывают важность защиты и укрепления универсальности того, чтобы права человека, включая культурные права, стали реальностью для каждого повсюду. Местные инициативы в этом направлении вдохновляют: например, инициатива студентов в Мавритании, которые собирали и

анализировали примеры ценностей и традиций, для того чтобы показать многогранные связи между ними и универсальными правами человека.

«Универсальность — один из глобальных гуманитарных проектов, который

осуществляется непрерывно и который стал частью мировых культур», — сказала она, призывая к созданию механизмов, которые защитили бы от нападений и подстрекательства к ненависти в отношении тех, кто решил выйти за рамки культурных и религиозных норм.

Беннун также подчеркивает, что культурное разнообразие является необходимым

условием и результатом осуществления культурных прав всеми людьми. Оно включает все формы человеческого разнообразия, а также разнообразие культурного самовыражения и ресурсов.

«Универсальность в значительной степени повышает качество жизни всех людей во всем мире, а также способствует достижению равенства, достоинства и прав человека, включая культурные права, и это будет продолжаться в текущем XXI веке и в последующий период в случае их полного осуществления, развития и укрепления», — заявила она.

24 октября 2018 г.

2. Мифологические и религиозные концепции .

Общая теория права и государства : учебник

В основе этих концепций лежат представления о надчеловеческом, сверхъестественном (небесном, божественном) первоисточнике и происхождении как самого человека, так и надлежащего порядка в совместной жизни людей, включая соответствующие общеобязательные правила поведения и общую власть.

Подобные представления, появившиеся еще во времена формирования первобытных человеческих сообществ, в той или иной форме сохраняли свое познавательно-объяснительное значение и после возникновения права и государства. К тому же в этих, как и во многих последующих концепциях происхождения права и государства (например в патриархальных, психологических и органических учениях, в теориях общественного договора вплоть до XIX в.), отсутствует различение общества и государства, так что по существу единые представления об общеобязательных правилах поведения и общей власти распространяются в них как на догосударствен- ное, так и на государственное состояние совместной жизни людей.

Господство мифологических и первоначальных религиозных представлений отчетливо проявляется в том, что все древние народы (египтяне, вавилоняне, индусы, китайцы, ассирийцы, евреи, персы, греки и др.) возводят свои порядки, в том числе установленные и действующие в их обществах (и государствах) законы и власть — к надчеловеческим, небесным силам и существам, к богам. Свои законы, формы правления и институты власти они приписывают непосредственно богам или их избранникам и ставленникам (мифическим полубогам и героям — основателям городов-государств, законодателям вроде индийского Ману, спартанского Ликурга, афинского Тесея, еврейского Моисея и т.д.).

О соответствующих воззрениях египтян греческий историк Геродот (V в. до н.э.) рассказывает, что во время его посещения Египта жрецы сообщили ему о том, что всего в Египте был 341 фараон, и все они были людьми. “Правда, — сообщает Геродот со слов жрецов, — до этих людей в Египте царствовали боги, которые жили совместно с людьми и один из них всегда был самым могущественным. Последним из этих царей был Ор, сын Осириса, которого эллины зовут Аполлоном. Низложив Тифона, он стал подлинным царем-богом в Египте”[309].

Несколько иную версию мифа о первоначальном правлении и законодательстве богов, учреждении ими государств и научении людей основам совместной государственной жизни приводит Платон (V—IV вв. до н.э.), тоже ссылающийся на информацию египетских жрецов. По этой версии мифа, государство появилось в эпоху Зевса и олимпийских богов, а до этого, при Кроносе, государства не было, и люди непосредственно управлялись богами и жили счастливо. Под управлением бога, — пишет Платон о временах Кроноса, — не существовало государств; не было также в собственности женщин и детей”[310].

Появление государства в эпоху Зевса Платон со ссылкой на древние мифы освещает следующим образом. После Кроноса боги вновь поделили между собой по жребию все страны земли. При этом, в частности, Аттика (территория древних Афин) досталась Афине и Гефесту, а большой остров Атлантида — Посейдону.

Афина и Гефест, согласно мифу, населили Аттику “благородными мужами, порожденными землей, и вложили в их умы понятие о государственном устройстве”[311]. Эти “божественные мужи”, по словам Платона, организовали Афины того мифического времени (около 9 тысяч лет до Платона) как “государство с общественным управлением”[312]. Тогдашние афиняне, по словам Платона, “справедливо управляли своей страной и Элладой”[313].

Посейдон же установил на Атлантиде государство в форме наследственного царского правления. Он разделил остров на десять частей и сделал их царями десять своих сыновей (потомков Посейдона и земной женщины). Царем лучшей части острова он сделал своего старшего сына Атланта, а архонтами других частей (царями в своей области, но под главенством верховного царя) он назначил остальных своих сыновей.

Основы этого государственного устройства были закреплены в установленных Посейдоном законах. Согласно мифу, дело обстояло следующим образом: “Каждый из десяти царей в своей области и в своем государстве имел власть над людьми и над большей частью законов, так что мог карать и казнить любого, кого пожелает; но их отношения друг к другу в деле правления устоялись сообразно с Посейдоновыми предписаниями, как велел закон, записанный первыми царями на орихалковой стеле, которая стояла в средоточии острова — внутри храма Посейдона”[314].

Благодаря такому правлению (на основе божественных установлений) Атлантида стала богатой и мощной страной. Это процветание продолжалось до тех пор, пока в потомках правителей сохранялась их божественная природа. Когда же в них возобладал человеческий нрав, ими овладели жадность и сила, и прежняя форма царского правления стала постепенно портиться и вырождаться в тимократию и олигархию. Зевс решил покарать развратившихся жителей Атлантиды и устроил землетрясение и потоп, в результате чего Атлантида утонула.

Содержание приведенного мифа сам Платон интерпретировал в своей политической философии в том смысле, что для организации правильных форм земной жизни (в том числе идеального государства и законодательства) необходимо в максимально возможной мере подражать мифическим космически-божественным первообразцам (философски говоря — идее) правления людьми, имевшим уже место до космических перемен и закрепленным в мифах.

Эти представления нашли свое воплощение в разработанном Платоном в диалоге “Государство” проекте идеального строя, во многом сходного с устройством древних Афин мифического времени. А мифологические мотивы правления Атлантидой на основе Посейдоновых предписаний (т.е. божественно разумных и справедливых законов) Платон использовал в своем диалоге Законы для обоснования своего проекта “второго по достоинству” государственного строя, где правят уже не философы, а законы.

По древнеиндийской мифологии риту — общекосмический и земной порядок, его закон и обычай — установил бог Индра. Он же и поддерживает этот порядок и закон. В “Ригведе, содержащем священные гимны ариев (II тысячелетие до н.э.), говорится. Устанавливая риту, Индра также и поддерживает ее; быстро растет мощь риты и приносит богатство. Рите принадлежат просторы земли и небес”[315].

Согласно древнекитайской мифологии, порядок в Поднебесной (т.е. в Китае), включая организацию власти, правила поведения и т.д., порожден и обусловлен волей божественного Неба. Император (верховный правитель Поднебесной) при этом характеризуется как “сын Неба”.

Божественное происхождение своей власти и своих законов настойчиво подчеркивали шумерийские и вавилонские правители. Так, устанавливая свои законы, Хаммурапи (XVIII в. до н.э.) провозглашает: “По велению Шамаша, великого судии небес и земли, да сияет моя справедливость в стране, по слову Мардука, моего владыки, да не найдут мои предначертания никого, кто бы отменил их”[316].

Древние евреи, согласно ветхозаветным преданиям, находились с Богом в особых договорных отношениях. Так, еврейским праотцам Аврааму, а затем и Исааку Бог дал обетование (обет, клятву) умножить их род и сделать их потомство избранным народом, если они, со своей стороны, будут строго выполнять завет Бога и надлежащим образом почитать его.

В этом духе освещается в Библии и исход евреев во главе с Моисеем из египетского плена в Ханаан по воле и при помощи Яхве. На горе Синай этот Бог дал Моисею “скрижали завета”, содержавшие заповеди и законы, по которым должны жить евреи (Исх. 20—23).

Идеи божественного происхождения всякой власти присущи и христианской теологии. Так, уже апостол Павел утверждал: “Всякая душа да будет покорна высшим властям, ибо нет власти не от Бога; существующие же власти от Бога установлены. Посему противящийся власти противится Божию установлению… Ибо начальник есть Божий слуга, тебе на добро… И потому надобно повиноваться не только из страха наказания, но и по совести” (Рим. 13, 1—5).

Такого же подхода придерживался и крупнейший авторитет христианской теологии Фома Аквинский (1225 -1274), правда, с оговоркой: всякая власть именно по своей сущности — божественна и от Бога; по способу же своего приобретения и использования власть может быть богопротивной и тиранической. Сходные мысли о божественном первоисточнике государственной власти в XX в. развивал неотомист Ж. Маритэн. Также и многие другие современные приверженцы теологических естественноправовых учений (А. Ауэр, Э. Вольф, X. Домбоис, Ф. Харст и др.) в конечном счете именно в Боге (его разуме, воле, творении и т.д.) видят исходное основание и источник права и государства.

Теологические трактовки происхождения права и государства получили широкое распространение и на почве ислама. Так, шиитские теологи (от членов тайной исламской организации’ “Братья чистоты” в X в. до современных исламских фундаменталистов) трактуют шариат (мусульманское право) и имамат (государство) как проявление воли, добра и мудрости Аллаха, которые выражены в Коране и в пророческих словах и делах Мухаммеда. Государство (имамат) при этом рассматривается как опора ислама, форма его защиты и реализации в земной жизни.

Закон может зависеть от религии | Джонатан Чаплин

Что бы мы ни говорили о содержании решения судьи Эндрю Резерфорда по делу о частном отеле в Корнуолле, его цитирование поразительного и противоречивого мнения лорда-судьи Лоуза, вынесенного по другому делу о свободе вероисповедания в 2010 году, заслуживает паузы. Установлено, что владельцы отеля «Чиморва» дискриминировали гей-пару, отказав им в двухместном номере. Они апеллировали к своему праву исповедовать свои религиозные убеждения, управляя своим отелем в соответствии с христианскими моральными нормами. Учитывая дрейф недавних судебных решений по делам, в которых считается, что права на равенство противоречат правам на свободу вероисповедания, неудивительно, что гей-пара выиграла дело.

Но, независимо от существа дела, судей следует предупредить о том, чтобы они в будущем не полагались на необдуманные мнения о законе и религии, высказанные в прошлом году лордом-судьей Лоу. Законы справедливо утверждали, что ни один закон не может оправдывать себя исключительно на основании авторитета какой-либо религии или системы верований: «Предписания какой-либо одной религии — любой системы верований — не могут, в силу своего религиозного происхождения, звучать громче в общем закон, чем предписания любого другого».

Надежным основанием для этой точки зрения является краткий принцип Локка в его «Письме о терпимости», что «ни право, ни искусство управления не обязательно несут с собой достоверное знание других вещей, и менее всего истинная религия».

Но Законы, похоже, обосновывали этот принцип двумя сомнительными и потенциально дискриминационными утверждениями. Во-первых, государство может оправдать закон только на том основании, что его можно рассматривать рационально и объективно для достижения общего блага (я перефразирую). Вопрос в том, видел ли кто? То, что считается рациональным, объективным и общественно полезным, вовсе не является самоочевидным, а вызывает серьезные споры, определяемые в ходе и направленности демократических дебатов и уж точно не субъективными взглядами отдельных судей. Политические взгляды, вдохновленные религией, например, те, что стояли за движением за гражданские права в США в 19-м веке.60-е или современные бирманские буддисты — имеют такое же право участвовать в этом состязании, как и любые другие. В этом смысле закон может вполне законно находиться под влиянием религии.

Другое утверждение Закона состоит в том, что религиозная вера для всех, кроме ее носителя, «не может быть передана никакими доказательствами или доказательствами», и что ее истинность «залегает только в сердце верующего». Но многие нехристиане, например, признают, что по крайней мере некоторые из утверждений христианства — без сомнения, исторические или утверждения об общечеловеческих моральных ценностях — могут быть успешно доведены до сведения других и подвергнуты их критической оценке. Утверждение Лоуса также несовместимо с его собственной англиканской традицией, в которой власть никогда не рассматривалась как основанная на субъективных мнениях человека, а скорее на утверждениях «писания, традиции и разума», действующих согласованно.

Опираясь на устаревшую эпистемологию, которая сама по себе является продуктом той самой секуляристской «системы верований», которая, как он утверждает, не имеет места в оправдании закона, «Законы» затемняют надлежащие отношения между религией и законом. Судьям следовало бы не обращать внимания на его мнения о законе и религии. Вместо этого им следует полагаться на более ограниченный и лучше зарекомендовавший себя принцип Локка о границах того, что может знать государство. Этот принцип сам по себе не решит какие-либо будущие дела о равенстве прав, но он будет означать, что противоречивые постановления о сфере свободы вероисповедания не будут дискредитированы, если они будут основаны на ошибочном взгляде на религиозные убеждения.

Ваше право на свободу вероисповедания

Получение образования — это не только книги и оценки – мы также учимся полноценно участвовать в жизни нации. (Потому что однажды мы станем главными!)

Но для того, чтобы по-настоящему участвовать, нам нужно знать свои права, иначе мы можем их потерять. Высшим законом в нашей стране является Конституция США, в которую внесены некоторые поправки, известные как Билль о правах. Билль о правах гарантирует, что правительство никогда не может лишить жителей США определенных основных прав, включая право на свободу религии и свободу слова, а также на соблюдение надлежащей правовой процедуры. Многие федеральные законы и законы штата также предоставляют нам дополнительные права.

Билль о правах распространяется как на молодежь, так и на взрослых. И что я собираюсь сделать прямо сейчас, так это рассказать вам о РЕЛИГИОЗНОЙ СВОБОДЕ.

ЧТО ТАКОЕ РЕЛИГИОЗНАЯ СВОБОДА?

Первая поправка к Конституции США гласит, что каждый в Соединенных Штатах имеет право исповедовать свою религию или вообще не исповедовать религию.

Основатели нашей страны, которые сами принадлежали к разным религиозным убеждениям, знали, что лучший способ защитить религиозную свободу — не допустить, чтобы правительство вмешивалось в религию. Поэтому они создали Первую поправку, чтобы гарантировать отделение церкви от государства. Эта фундаментальная свобода является основной причиной того, что США удалось избежать многих религиозных конфликтов, которые разлучили так много других наций.

Пункт об учреждении Первой поправки запрещает правительству каким-либо образом поощрять или продвигать («устанавливать») религию. Вот почему у нас нет официальной религии Соединенных Штатов. Это означает, что правительство не может оказывать финансовую поддержку какой-либо религии. Вот почему многие программы школьных ваучеров нарушают Статью об учреждении — потому что они отдают деньги налогоплательщиков школам, которые пропагандируют религию.

Пункт о свободном отправлении правосудия Первой поправки дает вам право поклоняться или не поклоняться по вашему выбору. Правительство не может наказать вас за ваши религиозные убеждения.

ОТКУДА ВЫ УЗНАЕТЕ, ЧТО ПРАВИТЕЛЬСТВО «СОЗДАЕТ РЕЛИГИЮ»?

В 1971 году Верховный суд принял решение по делу Лемон против Курцмана , в соответствии с которым были созданы три теста для определения того, является ли конкретный акт или политика государства неконституционным продвижением религии.

Тест Лемона говорит, что для того, чтобы быть конституционным, политика должна:

1. Иметь нерелигиозную цель;
2. Не продвигать или поддерживать какой-либо набор религиозных верований; и   
3. Не слишком привлекать правительство к религии.

СООТВЕТСТВУЕТ ЛИ КОНСТИТУЦИИ ОБУЧЕНИЕ РЕЛИГИИ В ГОСУДАРСТВЕННЫХ ШКОЛАХ?

Нет. Государственные школы находятся в ведении правительства. Следовательно, они должны подчиняться Первой поправке. Это означает, что, хотя они могут рассказывать о влиянии религии на историю, литературу и философию, они не могут пропагандировать религиозные убеждения или практики в рамках учебной программы. Поскольку частные и приходские школы не находятся в ведении государства, Первая поправка к ним не применяется.

Кроме того, учащиеся могут быть освобождены от участия в некоторых школьных мероприятиях, если они противоречат их религиозным убеждениям.

МОЖЕТ ЛИ МОЙ УЧИТЕЛЬ НАЧАТЬ ДЕНЬ ИЛИ ВСТРЕЧУ С МОЛИТВЫ?

Нет. Молитвы, чтение священных писаний и молитвы через громкоговорители нарушают Первую поправку, потому что они пропагандируют религию. Это верно, даже если молитва является «неконфессиональной» (а не какой-либо конкретной религии). Моменты молчания могут быть неконституционными — это зависит от того, является ли настоящая причина, по которой они проводятся, поощрением молитвы.

МОЖНО ЛИ В МОЕЙ ШКОЛЕ ПРОВОДИТЬ МОЛИТВЫ НА ВЫПУСКЕ?

Нет. В 1992 году Верховный суд в деле Lee v. Weisman постановил, что выпускные молитвы в государственных школах являются неконституционными. Подумайте об этом: выпускные молитвы давали бы неверующим или детям других вер ощущение, что их участие в молитве обязательно. Неважно, кто ведет молитву — служитель, священник, раввин, кто угодно, или является ли молитва неконфессиональной — некоторые дети будут чувствовать себя обделенными.

Студенческая молитва также является неконституционной. Только потому, что студент или группа студентов ведут молитву, церемония вручения дипломов по-прежнему спонсируется школой, верно?

Вы можете выбрать альтернативное частное мероприятие , которое включает молитву, например, бакалавриат. Это просто не может быть спонсировано школой. Учащиеся, родители или церковные группы могут организовать его, но его все же следует проводить за пределами школьной территории.

ЧТО ЕСЛИ МЫ ПОСТАВИМ НА ГОЛОСОВАНИЕ?

Это ничего не меняет. В Соединенных Штатах каждый человек имеет определенные основные свободы, включая свободу вероисповедания. Их нельзя отнять даже по «правилу большинства».

Подумайте о своих друзьях, которые исповедуют другую веру или вообще не верят. Они по-прежнему будут чувствовать себя исключенными из собственных выпускных упражнений. Или, что еще хуже, они будут думать, что школа считает вашу религию лучше, чем их. Наденьте туфлю на другую ногу на секунду и подумайте, как бы вы себя чувствовали!

МОЖНО ЛИ МОЛИТЬСЯ В ШКОЛЕ?

Конечно. Отдельные учащиеся имеют право молиться, когда захотят, при условии, что они не мешают занятиям в классе или другим образовательным мероприятиям или пытаются заставить других молиться вместе с ними. Если школьный чиновник сказал вам, что вы вообще не можете молиться в течение учебного дня, ваше право исповедовать свою религию нарушается. Обратитесь за помощью в местный ACLU.

МОЖНО ЛИ ОТМЕЧАТЬ РЕЛИГИОЗНЫЕ ПРАЗДНИКИ В ГОСУДАРСТВЕННЫХ ШКОЛАХ?

Это зависит. Делать рождественские чулки, пасхальные яйца или дрейделы на Хануку, вероятно, нормально, потому что с годами они стали светскими обычаями , которыми наслаждаются люди самого разного происхождения. А вот рождественское представление, наполненное религиозным смыслом, можно было бы признать неконституционным.

ЧТО О РЕЛИГИОЗНЫХ КЛУБАХ ИЛИ РАСПРОСТРАНЕНИИ БИБЛИИ?

Библейские клубы, организованные студентами, разрешены при соблюдении трех условий: 

(1) деятельность должна проводиться во внеурочное время; (2) официальные лица школы не могут участвовать в организации или управлении клубом, и (3) школа должна предоставлять свои помещения всем группам учащихся на равной основе. Так что ваш библейский клуб не может быть единственной группой, которой разрешен доступ на территорию школы. Ваша школа также не может позволить другим студенческим группам использовать здание для встреч и мероприятий и отказать в такой же возможности вашему библейскому клубу.

Организованное распространение Библии или любой другой священной книги в течение учебного дня является неконституционным, даже если учителя фактически не раздают Библии, и даже если они не используются как часть учебного дня. образовательная программа школы. Это связано с тем, что школьное здание или территория все еще используются для распространения религиозной доктрины в то время, когда учащиеся должны там находиться.

В этом и заключается свобода вероисповедания — вы вольны поклоняться по своему выбору — даже если это означает, что нет.

«Congress shall make no law respecting an establishment of religion, or prohibiting the free exercise thereof.