Леонтьев Константин Николаевич



Социология к.

Леонтьева и психологизм

Куприянов Л.А., СИ РАН, Санкт-Петербург

Связь социологии с психологией
является предметом постоянных дискуссий.
Влияние психологии на социологию можно
проследить в истории социологических
учений России второй половины XIX
в., рассмотрим его на примере русского
мыслителя К.Леонтьева.

В истории русской социальной
мысли К. Леонтьев (1831-1891) был одним из
наиболее своеобразных и радикальных
мыслителей. Творчество его принадлежит
к глубинным явлениям духовной жизни
России прежде всего потому, что К.
Леонтьев дал свое видение нового русского
мировоззрения XIX
века в обществе, раскалывавшемся на все
более противоборствующие группы. Если
в 1896 г. В. Соловьев писал, что Леонтьев
«представляет необходимый момент в
истории русского самосознания», то
через сто лет современные исследователи
творчества Леонтьева констатируют тот
несомненный факт, что предельно
умозрительные конструкции Леонтьева
стали в XX
в. одной из ведущих и наиболее стойких
парадигм русской ментальности (см. :
Либерализм в России. М., 1996, с.338).

В начале 70-х годов XIX
в. К. Леонтьев формулирует свой идеал
культурной и национальной индивидуальности
России, основанный на мистико-авторитарных
началах. Он высказывает убеждение, что
Россия, воодушевленная примером Византии,
должна создать новый тип цивилизации.
Социология интересовала его постольку,
поскольку она могла дать теоретическое
обоснование его идеалу. В отличие от
славянофилов, которые настаивали на
своеобразии духовного опыта России,
Леонтьев отрицал какие-либо культурные
традиции в ее прошлом. За действительные
духовные и религиозные ценности в России
он принимал только те, которые достались
ей в наследство от Византии. Социология
и культурно-историческая концепция
Леонтьева были в значительной степени
обусловлены его критическим отношением
к капитализму. Процесс развития Западной
Европы, начиная с конца XVIII
в., он характеризовал как «эгалитарно-либеральный
процесс», который означал, с его точки
зрения, антитезу подлинному прогрессивному
развитию («прогрессивно-охранительному»).
В буржуазных теориях прогресса он
вскрывал прежде всего идею процветания
«среднего человека» – буржуазного
собственника. Буржуазный «дух»
представлялся ему слишком поверхностным
и бедным, лишенным жизненного и творческого
порыва. Именно капитализм обвинял
Леонтьев в нарушении иерархии принципов,
по которым оценивается стремление
людей, их взгляды и ценности.

Для обоснования своего
культурно-исторического идеала Леонтьев
обратился к социологии. Он решил опереться
на теоретические аргументы, хотя сам
же неоднократно в своих работах критиковал
«либералов», верящих в возможность
убедить людей научными аргументами.
Причины, которые заставили Леонтьева
обратиться к научному анализу
действительности, мы сможем понять лишь
в том случае, если учтем активный пафос
его политических убеждений и тот высокий
престиж, который имела в то время в Росси
социология.

Социологическая концепция
Леонтьева сформировалась из интерференции
идей европейской социологии XIX
в. (особенно О.Конта, Дж. Ст. Милля и А.
Риля) с теорией «культурно-исторических
типов» Н.Я. Данилевского. Теоретической
основой его социологии было своеобразное
представление о процессе развития. Всем
явлениям, как природным, так и культурным,
он приписывал определенный период
жизни, состоящий из трех стадий развития:
рост («первоначальная простота»),
зрелость («цветущая сложность») и
разложение («вторичное, смесительное
упрощение»). Рассматривая общество с
«естественно-исторической» точки зрения
как «живой и развивающийся организм»,
К.Леонтьев сводил его строение к
совокупности «социальных элементов»,
которые постоянно находятся между собой
в состоянии «попеременного антагонизма
и временной солидарности». Из характеристик,
которые раскрывают основные признаки
структуры общества, его интересовали
прежде всего те, которые определяются
фактором «подвижности».

Общественное развитие,
утверждал Леонтьев, ведет к дифференциации
и усложнению социального организма.
Необходимым элементом разнородности
общества является социальное неравенство
как условие «цветущей сложности»,
соединенное «деспотизмом формы».
Неравенство, как естественное и неизменное
явление он считал движущей силой
человеческого общества, вечным законом
его существования. Мобильность, полагал
Леонтьев, является основным фактором,
который приводит общество к эгалитаризации.
Согласно Леонтьеву, общественная
неустойчивость характеризуется прежде
всего высокой степенью интенсивности
вертикальной мобильности. Здесь мы
подходим к одному из ключевых положений
социологии Леонтьева. Ограничить
возможность проникновения из низшей
группы в высшую, или наоборот, возможность
падения, должна «градативная дисциплина»
(т.е. социальная дистанция), которая
обеспечивает сохранение социального
порядка и иерархии в обществе. С точки
зрения Леонтьева, падение отдельного
человека или группы из высшего в низший
слой представляет большую опасность
для общества, чем возможность проникновения
из низшего слоя вверх. В основе социальной
дистанции, согласно Леонтьеву, лежит
страх. Не общественная солидарность,
опирающаяся на взаимопонимание, а страх,
страх перед Богом, связывает людей в
иерархическое общество. Понимая так
«градативную дисциплину» (т.е. социальную
дистанцию), К. Леонтьев акцентирует
внимание по существу на психологическом
эффекте фактического положения человека.
В этом анализе Леонтьева, который не
лишен эмпирического смысла, трудно не
заметить и его оценочный смысл.

Революционер Константин Николаевич Леонтьев

Пропустить содержимое

Издательство Университета Северного Иллинойса

Возвращаться домой

Немногие русские мыслители и писатели были так последовательно непоняты, как Константин Николаевич Леонтьев. При жизни его вообще считали славянофилом, которым он не был, и этот миф процветал в течение ста лет после его смерти в 1891 году и жив даже сегодня. Другие считали его архиконсерватором и черным реакционером по образцу главного советника царя Константина Победоносцева. Эта точка зрения была в равной степени ошибочной, но, конечно, она оставила след в его памяти на протяжении всего советского периода, пока после перестройки не наступила ревизия.

Однако укоренившиеся веками мнения требуют времени, чтобы измениться, и такой пересмотр, который произошел, был в основном ограничен русскоязычными публикациями. Здесь я хотел бы особо отметить ценную и исчерпывающую работу, проделанную Ольгой Фетисенко, соредактором последнего Собрания сочинений Леонтьева, по сбору и систематизации очень большого количества нового материала, появившегося за последние годы, который Я нашел бесценным в проведении моего собственного анализа. Но на Западе после перестройки было лишь несколько исследований, затрагивающих аспекты мысли Леонтьева; действительно, более пятидесяти лет не было всесторонней оценки этого человека и его идей на английском языке.

Более пятидесяти лет не проводилось комплексной оценки этого человека и его идей на английском языке.

На самом деле Леонтьев был скорее революционером, чем консерватором, и, без сомнения, их инстинктивное понимание этого факта объясняет, почему истинные консерваторы держали его на расстоянии вытянутой руки, когда девятнадцатый век подходил к концу. Возьмите хотя бы его отношения со славянофилами. Леонтьев, безусловно, симпатизировал их взглядам, но он также считал, что, ставя славянскую общность крови в центр своей политической программы, они совершают серьезную ошибку, которая в конечном итоге приведет к уничтожению дела славянства и посеву семян уничтожения русской культуры как хорошо.

Константин Леонтьев в возрасте тридцати двух лет
в 1863 году, когда он поступил на
российскую дипломатическую службу.

Отвержение Леонтьевым в эпоху безудержного этнического национализма идеи расовой однородности как основы политического союза, безусловно, имеет для нас сегодня поразительный резонанс. Леонтьев считал, что для успеха политической программы необходима центральная объединяющая идея, вокруг которой могли бы сплотиться народы, и он считал общность крови без такой информативной идеи бесплодной и даже опасной. Это объясняет, почему Леонтьев при всей своей критике против них питал определенное восхищение русскими революционными группами, нигилистами, центральную идею которых, хотя и разрушительную, он видел ясной, простой и опасно соблазнительной для масс.

Леонтьев был скорее революционером, чем консерватором.

Не в последнюю очередь из загадок, окружающих Леонтьева, один из самых известных (или печально известных) афоризмов русского государственного деятеля XIX века, мнение Победоносцева о том, что «необходимо заморозить Россию немного, чтобы она не истлела», — прямая цитата самого Леонтьева. Как я уже упоминал ранее, эта ассоциация мучила Леонтьева более века. Однако на самом деле между двумя мужчинами было мало общего. Победоносцев был истинным реакционером в том смысле, что он выступал против любых перемен, чтобы любой ценой сохранить статус-кво, тогда как изучение истории Леонтьевым научило его, что историческое движение в долгосрочной перспективе неумолимо. Возможно, его можно было бы направить в нужное русло, но, как показал Кнут, его нельзя остановить произвольным вмешательством государственных деятелей и королей.

Если и спасать русскую культуру, то не через пустоты Победоносцева и его лагеря. Леонтьеву была необходима искупительная идея. В чем тогда может заключаться эта идея? Здесь мы видим самую революционную мысль Леонтьева. Он утверждал, что русский царь должен поставить себя во главе революционного движения и ввести в России форму самодержавного социализма, точно так же, как римский император Константин принял радикальное решение поставить себя во главе христианское движение начала IV в. Непреходящая сила, которую это придало христианству, по мнению Леонтьева, в конечном итоге привела к великому расцвету христианской культуры, известному как Ренессанс. Столь же радикальный шаг со стороны православного русского царя мог бы спасти Россию от нигилистического опустошения и сохранить возможность подобного ренессанса в русской и славянской культуре.

Леонтьев утверждал, что русский царь должен поставить себя во главе революционного движения .

Разумеется, предложения Леонтьева не были восприняты всерьез теми, кто имел власть и влияние в Петербурге, и попытка так и не была предпринята. Через четверть века после его смерти в Россию пришла революция и уничтожила большую часть культурного наследия, которое Леонтьев стремился сохранить. По иронии судьбы, теперь во главе революционного движения действительно встал социалист-самодержец – Иосиф Сталин. Было замечено, что на пике своего могущества режим Сталина сверхъестественным образом отражал рецепт, изложенный Леонтьевым полвека назад. С культурной точки зрения, конечно, нельзя сказать, что советский режим привел к тому расцвету, на который надеялся Леонтьев. В политическом плане его проницательность поразительна. Но зато Леонтьев никогда не боялся доводить свои мысли до конца. «По основному закону нашей Империи, — писал он, — по сущностному духу нашего народа, все, что исходит от Высшей Силы, законно и хорошо. .. Воля Государя священна при всех обстоятельствах, даже когда кажется на нас гнев Божий, как во времена Ивана Грозного».

Перед нами российская история, выраженная в двух фразах, с которыми трудно представить, что сегодняшний «самодержец» Владимир Путин хоть сколько-нибудь радикально не согласен.

*Избранное изображение: Вид середины XIX века на Кремль и Москву-реку.

Гленн Кронин является автором Идеология в русской литературе . Он имеет докторскую степень по русским исследованиям Лондонского университета. Недавно он ушел в отставку с работы в Министерстве транспорта Соединенного Королевства.

Поиск книг

Разочарованный странник: Апокалиптическое видение Константина Леонтьева | Стипендия Корнелла онлайн

• 
  Иконка Цитировать
  
  Цитировать

• Делиться

  • Твиттер
  • Подробнее

Cite

Кронин Гленн,

Разочарованный странник: Апокалиптическое видение Константина Леонтьева

(

Итака, Нью-Йорк,

2021;

Online Edn,

Стипендия Cornell Online

, 19 мая 2022 г.

), https://doi.org/10.7591/cornell/9781501760181.001.0001,

.

Выберите формат
Выберите format.ris (Mendeley, Papers, Zotero).enw (EndNote).bibtex (BibTex).txt (Medlars, RefWorks)

Закрыть

Фильтр поиска панели навигации

Cornell Scholarship OnlineРазочарованный странник: апокалиптическое видение Константина ЛеонтьеваИстория России и Восточной ЕвропыИстория России и Восточной ЕвропыКнигиЖурналыOxford Academic
Термин поиска мобильного микросайта

Закрыть

Фильтр поиска панели навигации

Cornell Scholarship OnlineРазочарованный странник: апокалиптическое видение Константина ЛеонтьеваИстория России и Восточной ЕвропыИстория России и Восточной ЕвропыКнигиЖурналыOxford Academic
Термин поиска на микросайте

Расширенный поиск

Abstract

Настоящая книга представляет собой первое более чем за полвека комплексное англоязычное исследование жизни и идей Константина Николаевича Леонтьева (1831–1891), один из самых важных мыслителей в России девятнадцатого века по политическим, социальным и религиозным вопросам. Книга дает читателю широкий обзор жизни и разнообразной карьеры Леонтьева в качестве писателя, военного врача, дипломата, журналиста, цензора и, в конце жизни, рукоположенного в монахи. Рассматривая творчество Леонтьева и его труды по эстетике и литературной критике, книга продолжает рассмотрение социально-политических произведений Леонтьева и его теории подъема и падения культур и цивилизаций, помещая его мысли в контекст его современников и предшественников в славянофильской и русской культуре. националистические круги. В нем также рассматриваются религиозные взгляды Леонтьева, в том числе его аскетический вид православия, основанный на его опыте монашеских общин Горы Афон и Оптиной пустыни, а также его недавнее увлечение римо-католицизмом под влиянием богослова Владимира Соловьева. Книга завершается обзором пророческого видения Леонтьевым двадцатого века и его убежденности в том, что после периода войн социализм восторжествует под знаменем нового Константина Великого. В нем рассматривается, насколько это видение предсказывало приход к власти Иосифа Сталина, аспект наследия Леонтьева, которому ранее не уделялось должного внимания. В книге показано, что Леонтьев был глубоко нравственным мыслителем и радикальным консерватором.

Ключевые слова:
Константин Николаевич Леонтьев, Россия XIX века, православие, римо-католицизм, Константин Великий, Иосиф Сталин, эстетика, литературоведение, Владимир Соловьев

Предмет

Русская и восточноевропейская история

Содержание

• Передний вопрос

  • Благодарности

  • Английские названия газет и журналов

  • Примечание о переводе, транслитерации и датах

• Вступление

• Часть первая
  «Красота — это правда, правда — красота»

  • 1
    Разделенное Я

  • 2
    Лучший из всех возможных миров

  • 3
    Надвигающаяся буря

  • 4
    отчаянные времена

• Часть вторая
  Пророк в своей стране

  • 5
    русские, греки и славяне

  • 6
    Социальный Организм

  • 7
    Крови недостаточно

  • 8
    Прилив истории

• Часть третья
  К бездне

  • 9
    Начало мудрости

  • 10
    Великий Инквизитор

  • 11
    Реакционер или революционер?

  • 12
    Феодализм будущего

  • 13
    Красный царь

  • Эпилог

• Конечная Материя

  • 
    Расширять
    

    Ноты

    • Библиография

    • Индекс

  Войти

  Получить помощь с доступом

  Получить помощь с доступом

  Доступ для учреждений

  Доступ к контенту в Oxford Academic часто предоставляется посредством институциональных подписок и покупок. Если вы являетесь членом учреждения с активной учетной записью, вы можете получить доступ к контенту одним из следующих способов:

  Доступ на основе IP

  Как правило, доступ предоставляется через институциональную сеть к диапазону IP-адресов. Эта аутентификация происходит автоматически, и невозможно выйти из учетной записи с IP-аутентификацией.

  Войдите через свое учреждение

  Выберите этот вариант, чтобы получить удаленный доступ за пределами вашего учреждения. Технология Shibboleth/Open Athens используется для обеспечения единого входа между веб-сайтом вашего учебного заведения и Oxford Academic.

  1. Нажмите Войти через свое учреждение.
  2. Выберите свое учреждение из предоставленного списка, после чего вы перейдете на веб-сайт вашего учреждения для входа.
  3. Находясь на сайте учреждения, используйте учетные данные, предоставленные вашим учреждением. Не используйте личную учетную запись Oxford Academic.
  4. После успешного входа вы вернетесь в Oxford Academic.

  Если вашего учреждения нет в списке или вы не можете войти на веб-сайт своего учреждения, обратитесь к своему библиотекарю или администратору.

  Войти с помощью читательского билета

  Введите номер своего читательского билета, чтобы войти в систему. Если вы не можете войти в систему, обратитесь к своему библиотекарю.

  Члены общества

  Доступ члена общества к журналу достигается одним из следующих способов:

  Войти через сайт сообщества

  Многие общества предлагают единый вход между веб-сайтом общества и Oxford Academic. Если вы видите «Войти через сайт сообщества» на панели входа в журнале:

  1. Щелкните Войти через сайт сообщества.
  2. При посещении сайта общества используйте учетные данные, предоставленные этим обществом. Не используйте личную учетную запись Oxford Academic.
  3. После успешного входа вы вернетесь в Oxford Academic.

  Если у вас нет учетной записи сообщества или вы забыли свое имя пользователя или пароль, обратитесь в свое общество.

  Вход через личный кабинет

  Некоторые общества используют личные аккаунты Oxford Academic для предоставления доступа своим членам. Смотри ниже.

  Личный кабинет

  Личную учетную запись можно использовать для получения оповещений по электронной почте, сохранения результатов поиска, покупки контента и активации подписок.

  Некоторые общества используют личные аккаунты Oxford Academic для предоставления доступа своим членам.

  Просмотр учетных записей, вошедших в систему

  Щелкните значок учетной записи в правом верхнем углу, чтобы:

  • Просмотр вашей личной учетной записи и доступ к функциям управления учетной записью.