Интервью восьмое Алексей Уминский . Человек раздетый [Девятнадцать интервью] [litres]

Русская православная церковь теперь часто попадает в скандалы, а «православная общественность» активно вмешивается в деятельность светских институтов. Один из главных посредников нашего времени в конфликте между верующими и прочими гражданами – священник Алексий Уминский, миссионер и популяризатор церкви в медиа и социальных сетях, духовный и душевный друг очень многих потерявшихся в повседневности людей – так можно сухим официальным языком объяснить появление в этой книге интервью отца Алексия Уминского. Но если нужно объяснять, значит – объяснять не нужно.

Ближе к полудню перед алтарем храма Святой Троицы в Хохлах вдруг появляется просто – в белую рубашку и джинсы – одетый лысый парень. Берет в руки гобой. Закрывает глаза и играет сонату Бенедетто Марчелло ми бемоль минор. Витиеватая барочная музыка заполняет пространство храма, но не полностью: то тут, то там слышится шепот, и даже голоса, вот – покатилась по полу стеклянная бутылочка, кто-то кашлянул, кто-то вовсе заплакал, всхлипывает. Но гобой не останавливается, а на шумящих не шикают. Всё в порядке. Это – праздничный пасхальный концерт для подопечных детского хосписа «Дом с маяком». Лысый парень с гобоем – церковный звонарь Вася Семёнов, слушатели концерта – в колясках, детских и инвалидных. Их мамы – люди, которым редко удается выйти из помещения, где обычно лежит прикованным к кровати их ребенок. Этим мамам вообще редко удается не думать о самом страшном, о том, что их ребенок – умрет.

Но сегодня в храме мамы улыбаются. И они, и их дети – счастливы. После Васи с гобоем к алтарю выходит Симен, мальчик с синдромом Дауна. Он играет на ксилофоне. Звук у ксилофона тонкий, пронзительный, дети прислушиваются. Постепенно в храме даже наступает тишина, как на обычном концерте.

Всё происходящее снимает на мобильный телефон настоятель храма Святой Троицы в Хохлах, отец Алексий Уминский, выпускник романо-германского факультета пединститута, хиппи, учитель французского, кинолюб, итальянофил и страстный путешественник. На нем праздничная красная одежда. Сегодня Пасха. До концерта отец Алексий служил праздничную литургию, во время которой произнес проповедь, настолько меня потрясшую, что не могу перестать о ней думать. Так и думаю весь концерт. Музыка помогает думать.

Концерт быстро заканчивается – то ли он действительно был недлинным, то ли время пролетело. И все присутствующие вперемешку – обычные прихожане и те, кто специально по субботам приезжает в храм из детского хосписа «Дом с маяком» – садятся за трапезу. Видно, что люди хорошо знают друг друга. Прежде отец Алексий ездил в паллиативные отделения Москвы и как волонтер, и как священник. Потом стал привлекать к поездкам прихожан. Потом вместе с прихожанами построили удобный пандус для инвалидных колясок. И вот теперь раз в месяц, в субботу, в храм приезжает хоспис. В происходящем нет ни пафоса, ни казенщины. Только свет и радость. Никто не говорит никаких речей, но без всяких речей ясно: этим людям здесь хорошо. Как, наверное, и должно быть хорошо в храме. Иначе – зачем туда идти?

[39]

– Сейчас человека окружают так много людей, готовых его поддержать: психологи, психиатры, коучеры, наконец. Иногда кажется, что для священника почти не осталось места. Как вы сами определяете свою роль?

– Роль всё же одна и та же. В этом смысле ничего не меняется. И две тысячи лет назад люди ходили к психологам, терапевтам, прорицателям и колдуньям с гадалками. Но у священника была совершенно другая задача: свидетельствовать об истине, приводить людей ко Христу, молиться за них и разделять их скорби. Ничего не изменилось.

– Но человек ищет наставления, напутствия, жалости и сострадания, в конце концов. Словом, того, что может дать и священник, и кто-то из конкурентов.

– Дело священника – свидетельствовать о Христе, что значит наставлять, напутствовать и отделять хорошее от плохого. И бороться со злом в самом себе, конечно.

– Мне кажется совершенно непосильным для человека в наши дни груз ответственности, когда говоришь: «Вот это вот так, а это не так. Это черное, а это белое. Это простится, а это не простится».

– Если бы я знал, чем будет моя жизнь сейчас, я бы, наверное, не решился на этот путь. И причина как раз в мере ответственности, которую необходимо на себя брать. И так страшно брать. Страшно!

Знаете, хорошо быть дьяконом. Красиво. Ходишь в прекрасном стихаре, призываешь людей к молитве: «Миром Господу помолимся», участвуешь в богослужении, носишь подрясник и красивую рясу. Всё так же, как у священника, только без всякой ответственности: сплошная красота и благолепие. Но вот ты стал священником. И самое в этом трудное – большое искушение руководить по-человечески.

Имея духовную власть, подчинить себе тех, кто от тебя зависим: подчинить своему взгляду на мир, своему личному чувствованию добра и зла. И лишить человека свободы.

– Многие как раз под этим понимают христианскую добродетель «послушания».

– И в этой подмене тоже кроется большое искушение. Послушание ведь часто подменяется нежеланием жить в свободе и нести ответственность за свои поступки и решения, перекладывая ее на кого-то, кому «послушен». С другой стороны, апелляция к послушанию дает возможность апеллирующему пользоваться людьми безответственными: они становятся сверхуправляемыми, и их можно использовать, как хочешь.

– Это вопрос разницы отношений: перед вами паства или стадо, да?

– В том числе да. Но с моей точки зрения, это чисто сектантский, гуруистский подход. От него не застрахована ни одна религиозная система в мире. Здесь главный вопрос для священника в том, сможет ли он как-то выстроить свою жизнь без этих подмен.

Перед рукоположением в священники я беседовал с епископом, который принимал у меня ставленническую исповедь – это такой экзамен совести, когда ты должен очень глубоко исповедоваться за всю свою жизнь. И он сказал мне слова, которые я запомнил на всю свою жизнь: «Помни, Бог гордых противится. А смиренным дает». У меня ушло некоторое время на глубинное понимание этих слов. О том, что смирение – это не значит, что человек ничего вокруг себя не видит, не слышит, ничего никому не говорит и поэтому не действует. То есть, смиряясь перед всем и всеми, как бы и не живет. Потому что зачем это всё тогда?

Смирение – это когда слово твое всегда следует за словом Евангелия, а мысли – за той заповедью, которую Христос говорит. И это очень сложный путь. Ведь человек так устроен, что вечно хочет себя показать, выдвинуть себя на первое место. И это так мило, так понятно и так приятно, что иногда незаметно вдруг оказывается, что ты думаешь, будто говорит Христос, а на самом деле Христос давно молчит и смотрит на тебя с удивлением, а говоришь всё время ты. Это огромное искушение для священника.

И со мной это время от времени происходит, наверное. А в юности, если честно, происходило довольно часто.

Жизнь в тревожном состоянии. «А вот я сейчас так себя показываю или всё-таки мне хочется, чтобы люди о Христе что-то узнали?» – это для священника самое главное и важное, чтобы не за собой вести людей, не себя всё время транслировать, не свои какие-то ужимочки другим являть, а научить людей через свой собственный опыт или просто через помощь, совет и указание: «Вот туда смотри, попробуй сам найти Христа». С ним подружиться. С ним в конечном итоге сродниться.

– Но при этом любой, даже такой сознательный и «тревожный» священник, – это часть большой системы, которая очень похожа на политическую.

– Да, спору нет.

– Значит, каждое свое слово вы, так или иначе, должны соизмерять с тем, что вот вы служите Богу, но работаете всё же в церкви.

– Ну нет. Я всё время служу. И Богу, и церкви. Я не могу отнестись к своему священству как к работе. Я работаю как журналист – вот это я работаю. Я работаю как преподаватель. Но остальное – служение. Вот тут ничего не сделаешь.

– Хотите сказать, что в этом служении вы не ограничены рамками того, как устроена церковь? Можете высказываться как угодно по каким угодно вопросам, в том числе и во время проповеди?

– Мне, по крайней мере, ничто это не запрещено. Нет никаких внешних запретов или дисциплинарных норм, которые бы возбраняли мне говорить то, что я думаю и считаю важным. Но, разумеется, если я буду открыто проповедовать осужденную ересь или ереси, которые идут вразрез с догматами нашей Святой Церкви, то я нарушу клятву, которую давал при получении священнической хиротонии. Это да.

Но я понимаю прекрасно, что вы имеете в виду: все мы живем в таком взаимосвязанном обществе, где все друг от друга зависят. Священник зависит от священника-настоятеля, который выше его по рангу, потому как служат-то они служат, но зарплату всё равно получают, так? Священник зависит от своего правящего архиерея. Правящий архиерей зависит от Синода и от патриарха. Все в какой-то такой не только иерархической, но и человеческой зависимости пребывают. Бывают случаи, когда настоятель может так прищучить какого-нибудь бедненького священника, что ему жить не захочется. Бывают – и нередко – случаи, когда правящий архиерей может задавить любого священника, запретить его в служении, если ему что-то не понравится. А для священника быть запрещенным в служении – это лишиться всего на свете сразу.

И поэтому в каких-то случаях такие странные человеческие отношения внутри церкви выходят на первый план: священник вынужден где-то молчать, чего-то бояться, каким-то образом, может быть, даже льстить тому, от кого зависит его внешняя человеческая судьба. И речь не об абстрактном священнике. Возьмем хотя бы меня: я служу священником двадцать пять лет, я настоятель московского прихода. Мысль, что у меня это может кто-то отнять, для меня совершенно невыносима.

Мы сидим с отцом Алексием Уминским в гостях у фотографа Юрия Роста. На Уминском – широкополая черная шляпа, которую он постоянно меняет на другую – кургузую, с красным помпоном. На кухне Рост жарит картошку с грибами, отец Алексий, раскачиваясь в кресле, нахваливает ро?стовскую грибную водку: «Юра делает ее такой, какой никто в мире не умеет делать. Она едва ли не вкуснее чачи!» – подмигивает Уминский. Он недавно вернулся из поездки в Грузию. Смотрим на его телефоне видео джем-сейшена, который затеяли в Тбилиси Уминский со своим коллегой, грузинским священнослужителем отцом Александром Голдавой. Видеопросмотр прерывает звонок. «Да, Машенька! Машенька, у нас такой хороший вечер, мы у Юры. Приходи скорее. Ивана бери с собой. Обязательно!»

Кладет трубку. Улыбается. «Это Маша. Сейчас будут». Матушка Мария, жена отца Алексия Уминского и их сын Иван будут с минуты на минуту. «Как раз к картошке!» – сообщает Рост из кухни.

Спрашиваю Уминского: «Как Грузия?» Откидывается в кресле. Зажмуривается и читает по памяти стихи Давида Самойлова.

Отвези меня в Грузию! Здесь я хочу умереть.

Но сначала хочу поглядеть со скалы над Сигнахи

На долину, где осень кует виноградную медь

И стоят полукружием горы, надвинув папахи.

В Алазанской долине пои меня местным вином,

Я потом буду долго жевать золотую чурчхелу.

Увези меня в Грузию, друг, приведи меня в дом.

Только здесь я сумею отдаться последнему делу.

Только здесь, где однажды запели Шота и Важа,

Только здесь, где стояла препона всевластью ислама.

Только здесь, где судьба доведет меня до рубежа,

Только в Грузии, здесь, и начнется последняя драма.

Пусть я буду дыханием хo?лмов ее освежен.

Пусть я буду объят, опоен ее долей и волей,

Византийскою нежностью тонких грузинских княжон

И медлительным вежеством добрых крестьянских застолий.

Отвези меня в Грузию! Здесь я хочу умереть.

Здесь, с друзьями, окончится вдруг ощущенье чужбины.

И еще я хочу, и еще я хочу посмотреть

Со Сигнахских высот в глубину Алазанской долины.

В желтом и оранжевом свете, неровном из-за дыма сигарет, которые курит хозяин дома, отец Алексий выглядит героем старого английского фильма про благородство, мудрость и отвагу. Сообщаю ему об этом. «Ну что вы, что вы. Я просто московский хиппи».

– Как может хиппи стать священнослужителем Русской православной церкви?

– Вы, Катя, не поверите, но путь русского хиппи – это естественный путь в церковь.

Мой взгляд падает на гигантское каменное яйцо. На яйце размашисто написано «ХВ». Христос, стало быть, Воскресе.

– Ваш почерк? – спрашиваю отца Алексия.

– Мой, конечно, мой, – отвечает не смутясь. – Это яйцо динозавра.

– Разве можно красить на Пасху яйца динозавра?

– Вот и Юра Рост с тем же вопросом пришел ко мне в храм на прошлую Пасху, принеся это огромное окаменевшее яйцо. И тут я подумал: нигде в Типиконе не написано, что нельзя освящать яйца динозавра. Да и вообще: оно же – яйцо, символ зарождения жизни, к тому же – древней, никто ж не отменял эволюцию. Словом, мы красиво написали на нем «ХВ» – Христос Воскресе, – освятили, и теперь оно тут лежит у Юры. Хорошая история. Важно ведь чувство, с которым ты совершаешь то или иное действие, с каким сердцем ты это делаешь, во что веришь. Так?

– По-человечески это очень и очень понятно. Но как человек с такой жизненной позицией, с таким живым и блестящим умом, образованный и красивый внезапно выбирает вот этот путь: стать священником. Кажется, вы, с вашим темпераментом, должны были об этом не раз пожалеть.

– Я ни разу не пожалел. Хотя, конечно, это кардинально отличается от того, как я себе представлял жизненный путь. То есть не так. В самом начале я ничего себе не представлял. Просто в юности, в 1988 году, я однажды пришел в Псково-Печерский монастырь. И попал на службу, которую служил отец Иоанн Крестьянкин. И вот он выходит на проповедь в своих очочках с тетрадочкой, потому что он, несмотря на свою святость уже прижизненную и опыт духовной жизни, готовился к каждой проповеди. Вот он начинает проповедовать. И… И дальше что-то произошло. Я вдруг отчетливо понял, что я вот так хочу быть священником! Я не понимаю, откуда эта мысль во мне родилась, но вдруг она явственно прозвучала и в сердце, и в голове. Понимаете? Я оттуда вернулся к своему духовнику, рассказал о том, что пережил, и он мне сказал, что он долго от меня ждал этого. И это меня совершенно поразило.

– Всё же очень неожиданное решение для молодого человека.

– Абсолютно. Я никогда об этом не помышлял. И вдруг как какая-то вспышка, озарение. И полное понимание того, что это – мой путь. А у меня при этом – ни семинарского опыта, ни семинарского образования, ни-че-го.

– И это конец восьмидесятых – начало девяностых, да?

– Да. И я начинал служить в 1990-е годы, когда церкви отдавались массово, священников не хватало и кого только не рукополагали. Оглядываясь сейчас на это время, с ужасом вижу картину: мы, молодые священники, были просто пушечным мясом. Вы не представляете, какое количество из нас, рукоположенных в тот период, потом были запрещены в служении, бросили священство, ушли из церкви… Понимаете, мы стали священниками на высокой романтической ноте, но совсем не были подготовлены ни нравственно, ни морально, ни богословски. А это девяностые, сложное время, когда не просто никто ничего не понимал, а когда жизнь священника – это одновременно и страшная, ужасная, безнадежная нищета, и противостояние всему миру. Это храмы, превращенные в туалеты. Это люди, тоже превращенные в туалеты. И зловоние такое, с которым человек вообще не может справиться: священники, мои друзья, сходили с ума, срывались, отчаивались.

Думаю, мы не были готовы лицом к лицу столкнуться с реальным миром, с людьми, которые к нам шли.

Не все из нас были рукоположены в центральных городах, где приходы состояли сплошь из интеллигенции. Да и интеллигенция в те годы была ого-го какая – советская; с такими вывертами, с такими знаниями и с такой путаницей из религии, оккультизма и эзотерики в голове, что так, с наскоку, не распутаешь.

– И вас куда отправили?

– В Каширу. Это сто первый километр от Москвы, понимаете? Ни одного вообще трезвого мужчины на приход. Мне тридцать лет. Я только-только рукоположился, у меня только-только родился ребенок. И вот матушка идет с одной из женщин, которые в церкви помогают, по городу Кашире с коляской, в которой малыш, и эта баба Галя говорит моей Машеньке: «А вот тут вот муж жену топором убил в этом доме. А в этом доме жена мужа отравила. А здесь сын отца топором зарубил». И прогулочка такая по всему городу. Маша возвращается, у нее волосы дыбом и слезы в глазах. «Поехали отсюда, поехали, пожалуйста. Мне здесь страшно жить». А куда мы поедем?

Если честно, то тяжелейший крест оказался. Для меня эти три года в Кашире – это почти вся моя жизнь. По времени – меньше жизни, которая оказалась впереди и которая была прежде. Но по опыту, по переживанию и по тяжести – гораздо больше.

– Чему вас эта жизнь научила?

– Жалеть людей. Знаете, ведь, говоря по чести, кем я пришел туда? Тридцатилетним московским интеллигентиком с завышенным пониманием о себе и с такой же меркой к людям. Ох, сколько я дров там наломал в первое время. И как они меня вытерпели, эти несчастные женщины каширские, как я их за это благодарю, как люблю! Они меня научили самому главному и самому простому: вначале надо просто понять и пожалеть. А остальное – потом. Я сейчас думаю, что с этого на самом деле всё во мне нормальное и начиналось.

– И сейчас – то же? Сейчас такие же смущенные временем люди приходят? И тоже: понять и пожалеть?

– Очень разные люди приходят теперь в храм. Когда приходят молодые люди – их много, они приходят с огромным количеством вопросов непонимания мира и себя. Они совершенно дезориентированы: немыслимое количество информации, уйма правд и истин – взаимоисключающих. И люди теряются, отступают…

Другие приходят люди с непониманием Бога после пережитой трагедии. И их очень много. То есть, понимаете, есть люди, для которых вопрос потери близкого и пережитой трагедии настолько болезненный, что они исключают его из повседневной жизни, но продолжают жить в трагедии неответа. А другие не могут жить так и идут в церковь. И это никакая не вера, конечно. Это вопрос обвинений к Богу.

– А вы со своим вопросом как справились?[40]

– Никак.

– Вы не ответили, но и не закопали его?

– Я не закопал его, конечно, но я просто больше его не задаю. Потому что еще до того, как я смог этот вопрос задать, сформулировать, я уже получил ответ и принял его. Вся моя сегодняшняя жизнь до конца дней будет пониманием этого ответа, который не решение задачки в формате: «ответ на такой-то странице».

– Хотя как раз такого ответа любой бы человек и ждал.

– Когда Бог отвечает на твой вопрос, он не отвечает тебе сиюминутно, но он дает тебе понять, что вот есть открытая дверь. Если ты в нее войдешь, то ответ будет. Для меня еще тогда эта дверь открылась. И я думаю, что буду идти всё дальше и дальше и этот ответ будет открываться. Потому что не бывает быстрых ответов на сложные вопросы, но, если ты увидишь открытую дверь, значит, ты сможешь в нее войти.

– Вы часто свой пример приводите людям?

– Нет. В исключительных случаях. Только если я вижу, что человек должен мне довериться, поверить, что я говорю не просто со стороны, как это обычно многие говорят, потому что не имеют опыта личного. Ведь в этом случае все ответы – они бессмысленны. Но когда человек понимает, что ты такой же и что ты его понимаешь, тогда он начинает доверять и может пойти за тобой. И если вопрос встает именно так, то я говорю о своем личном опыте.

Несколько лет назад в жизни отца Алексия произошло знакомство, сильно на него повлиявшее и во многом предопределившее всё то, что теперь происходит в храме Святой Троицы в Хохлах. Как сам он говорит: «Ничего не предвещало. Я ехал в аэроэкспрессе в Шереметьево, должен был куда-то лететь, читать лекцию. В поездке листал фейсбук. Ну, знаете, мы так часто все делаем, чтобы убить время. И вдруг увидел пост Лиды Мониавы[41] о девочке, которая мечтает об айпаде. А мне за два дня до этого кто-то из прихожан, кажется, на Рождество, подарил айпад. Но мой старенький айпад у меня, между тем, был и исправно работал. Я думаю: ну, мне-то два айпада не нужно! И я тут же написал Лиде, что могу свой подарить. Спросил: как передать. А Лида ответила, что так не пойдет, вы возвращайтесь из командировки, сами приезжайте и подарите свой айпад лично девочке. Так и поступили. Я приехал в НПЦ “Солнцево” и познакомился с девочкой Маржаной Садыковой из Дагестана. Оказалось, что и она, и ее мама – христианки: мама неожиданно подошла и взяла у меня благословение. Я подарил свой айпад. Но дальше… Дальше я никуда не смог от этой девочки деться. Маржана стала очень важным для меня человеком. Понемногу я стал приводить к ней ребят из храма, ее ровесников, тринадцати-четырнадцатилетних ребят. Они пели песни под гитару, болтали, в какие-то настольные игры играли – Маржане было тяжеловато ходить. Потом у Маржаны появилось новое увлечение: фотография. И мы все ездили к ней на фотосессию, даже выставка была организована Маржаниных работ – прекрасная совершенно. Маржана была неизлечимо больна. И она это понимала. И, вы знаете, она меня потрясла своим отношением к подступающей смерти. Она всё понимала и ожидала пришествия смерти, но ее это вовсе не лишало присутствия жизни. Единственное, она очень переживала за свою маму. Она говорила мне: “Когда мне плохо и когда мне очень больно, мне не хватает сил скрыть эту боль от моей мамы”. Вы понимаете, какой потрясающей Маржана была? Я думаю, что она сделала для меня очень много. Она – светлый лысенький ангел – так меня воспитала за этот период. Так научила верить в Бога и вечную жизнь! Это было что-то очень важное. И так я остался в хосписе. Я просто потом никуда не смог от этого хосписа деться. Потом было много других детей, много детей. А потом получилось так, что теперь не я уже в детский хоспис хожу, а хоспис приезжает к нам по субботам. У нас тут бывает литургия для детского хосписа, куда приходят все наши прихожане, они уже дружат семьями, общаются, мы стараемся быть рядом».

– Вы практически каждый год бываете на Днях памяти – специальных днях, когда встречаются родители, потерявшие детей. Что вы говорите этим людям?

– Чаще всего нечего сказать. Я не знаю, что говорить, боюсь говорить, не знаю, нет ли в моих словах чего-то фальшивого, чего-то ложного. Я говорю не очень много. Но потом, когда у меня есть возможность, я стараюсь просто побыть рядом, подержать за руку, обнять, может быть, если уместно. Нет таких слов, которые можно было бы сказать человеку, у которого умер ребенок.

– Но как правило, именно священники рассказывают родителям безнадежно больных детей или родителям погибших детей, что дети их болеют и погибают за грехи.

– Да. И это страшные слова. Знаете, откуда они берутся? От человеческой беспомощности, от необладания опытом страдания. Разумеется, все – и даже все священники – необязательно должны обладать опытом страдания, но все должны обладать опытом сострадания, потому что страдание и сострадание в конечном итоге в человеке производят то же самое действие. И если у тебя нет опыта сострадания, скажи: «Я не знаю, я не умею, я не могу об этом говорить», чем искать формальное: «Ответ на странице тридцать шесть. За ваши грехи». И всё. Это убийственный ответ.

– Но мне кажется, в существующей концепции церкви ответ священника «Я не знаю почему» – просто не предполагается.

– Священник обязан говорить: «Я не знаю», когда он не знает, и не должен врать и строить из себя пророка.

– И это не подорвет его авторитет?

– Авторитет священника не в его всезнайстве. Авторитет священника – вещь такая, условная. По мне так может священник вообще никаким авторитетом не обладать. И худого не будет. Я помню рассказ у Майи Кучерской про одного батюшку, который служил в тихом-тихом маленьком сельском храме. Голос у него был тихонький-тихонький, и слуха у батюшки не было. Он давал возгласы какие-то некрасивые, и хор у него всё время пел гнусаво, и батюшка не умел хорошо проповедовать, но когда этот батюшка-неумейка неавторитетный умер, все свечи в храме зажглись сами собой. Понимаете?

– Но, смотрите, кого-то вдохновит история батюшки, а кого-то – чудо зажжения свечей. Не кажется ли вам значительной роль церковных иерархов в том, что россияне имеют довольно извращенное представление о христианстве? В том смысле, что люди верят не в Бога, а в чудо: в мироточащие сосны, в целебные земли, в исцеляющие камни, а церковь посещают просто потому, что это теперь нечто вроде обязательной программы.

– Всё это, к сожалению, есть. Народ у нас порой такой благочестивый и верующий, с такой тонкостью разбирается в свойствах святой воды и прекрасно расскажет, какая икона Божьей Матери от какой болезни помогает, но, к сожалению, Евангелия он не читает. Это большая проблема. И об этом еще Лесков писал – о том, что «русский народ был крещен, но не просвещен».

И как раз в этом я вижу одну из главных задач церкви: научить людей любить Евангелие, научить людей прежде всего встретиться со Христом. Потому что так легко полюбить церковную жизнь с ее огромным количеством богослужебных символов, богослужебного круга, с прекрасным пением, с чудными иконами, архитектурой, колокольным звоном – чем угодно, так легко полюбить эту церковь, не полюбив Христа. И за эту церковь потом бороться, мундир этой церкви защищать, от ее имени выступать. Это огромный соблазн – он может пройти незамеченным даже для кого-то из священников. Потому что земная церковь – огромный мир, который вполне может жить собственной жизнью.

Чего, в среднем, человек от Бога хочет? Того, что мы желаем друг другу на праздники: здоровья, успехов в труде и личной жизни. И если ты подходишь к чудотворному дереву или к чудотворному носку, к чему угодно, то это понятное действие, дающее тебе уверенность в том, что ты сможешь получить желаемое. Поэтому самое популярное у нас – это набрать святой воды, получить маслица освященного, чего-то еще, чем можно мазаться, что можно пить, чего можно касаться, что в этой жизни тебя будет укреплять, бодрить и исцелять.

– Ну это ли не язычество?

– В эти моменты церковь остается неуслышанной. Вот у нас есть молитва анафоры, молитва литургии Василия Великого. Священники по многовековой традиции читают эти молитвы тихо в алтаре про себя, и народ уже не слышит их. А там такие слова: «Господи, даруй им вместо земного небесное, вместо временного вечное, вместо тленного нетленное». То есть человек приходит за земным, а церковь ему: «Подожди. Подумай о другом». И люди этого не слышат! А если бы услыхали, то слышали бы, наверное, сам голос Христа. И тогда бы все успокоились и уже не прикладывали бы свои части одежды к чудотворным деревьям, понимаете? А просто понимали, что есть, конечно, святыни. Но они существуют не для того, чтобы мы от них заряжались, а чтобы мы их почитали как память о тех, кто в этом мире вместо земного выбрал небесное.

Пока же всё это – сплошная катастрофа: мы молимся вдруг великомученику Пантелеймону о здоровье, потому что жития мы не читали и не знаем, как его, несчастного, терзали. А если бы знали, так помолились, быть может, о том, чтобы хоть немножко нам такой веры иметь, как у Пантелеймона, не бояться страдать за Христа, как Пантелеймон? Может, это главное?

Ведь никому пока не приходит в голову молиться о здравии и богатстве нашим новомученикам, исповедникам российским, которые нам по возрасту – деды. Это настолько очевидно, что нельзя просить у людей, которые прошли жуткие мучения сталинских застенков, земного благополучия.

Но стояния в правде, стояния в вере и мужестве Христа у них тоже никто не просит. Как-то мы до этого еще не доросли.

– Хотя восемьдесят процентов россиян считают себя православными.

– Процент у нас, как известно, всегда один и тот же. Во всех подсчетах.

– Но, быть может, церкви надо бороться не за процент, а за качество?

– Вообще бороться не надо. Потому что всякая борьба приносит только вред. Знаете, Катя, всегда невероятно тяжело говорить о качественном изменении человека. Потому что внешние параметры – они очень легко определяются, да? А внутренне человеческая жизнь видна только Богу, ее никаким таким духометром не измеришь.

– Но кто, если не вы, священники, должны первыми отмечать перемены в обществе? Этот пресловутый градус ненависти, наэлектризованность, которая теперь в каждом автобусе, где, кажется, одно неосторожное слово – и на тебя бросятся с кулаками. Или мы в разных автобусах ездим?

– Я думаю, что автобусы у нас одинаковые. И люди в них ездят всё те же: наэлектризованные, накрученные, испуганные, очень испуганные тем, что в магазинах цены скачут, что, не дай Бог, начнется война, потому как вот эти страшные ура-патриотические призывы о том, что мы всех победим и все враги будут повержены, звучат отовсюду, но больше пугают. Потому что когда ты на площади горланишь вместе со всеми, тебе кажется, что ты такой смелый и могучий, да? А когда ты один возвращаешься в автобусе, это совсем уже другое. Тебе становится страшно, ты понимаешь, что надо возвращаться в квартиру: уметь работать, кормить свою семью, защитить и уберечь тех, кого ты любишь. А ты сможешь? Испуганность – мне кажется, основная тональность мира, в котором мы с вами живем. И это невероятно тяжело. Потому что испуганный человек не умеет радоваться, он всё время находится в позиции напряженной защиты, потому что ждет, что на него кто-то нападет. И в нем копится эта агрессия «ответного» удара: ведь он ждет схватки. И поэтому мы так легко взрываемся, легко начинаем ненавидеть. Потаенные наши страхи выплескиваем наружу. И, надо сказать, жить в этом, наблюдать это – жутковато.

– Лекарство от этого есть?

– Вы же понимаете. Я – священник. И лекарство, которое я могу предложить, – это Евангелие, это милость Божия, это молитвы ему. В очень тяжелом положении, когда ученики Христовы были окружены злобой, когда, того и гляди, Учителя должны были арестовать, а их всех – заставить молчать, применив жестокие санкции, Христос говорит им: «Не бойтесь, потому что я победил мир». И эта победа – не победа в политической борьбе, это не победа путем закрывания, скажем, газопроводов, это не победа, принесенная оружием. Это победа, которую он принес любовью. То же и я могу сказать: не бойтесь, потому что любовь побеждает.

– Это такой универсальный рецепт, трудно применимый в жизни, где по большому счету за пределами круга родных и близких нас никто не любит: правители (часто, между прочим, посещающие церковь) – не любят, законодатели – не любят. И чиновники – тоже не любят.

– Вы неправильно ставите вопрос. Мы хотим все быть любимыми – это ясно. А хотим ли мы любить? Прежде чем такую претензию миру предъявлять – меня никто не любит, спросите себя: а я люблю кого-нибудь? И вот в этом месте начинается победа над этим миром: не я ожидаю любви по отношению к себе – не дождешься, а я – люблю. И это очень, очень непростая любовь. Но истоки у нее просты и понятны: если мать не любит своего ребенка, он тоже не будет ее любить; он будет мучиться от невозможности любви, он страдает и будет искалечен. Но научиться любви он может тогда, когда вот эта любовь – она всё время друг другу себя отдает.

Поэтому – ну чиновники, ну пускай они нас не любят. Но я могу любить не какого-то абстрактного чиновника, да? А постараться любить, по крайней мере, соседа по лестничной клетке, хотя он неприятен и всё время мусорит. Я могу научиться преодолевать какие-то вещи на самом коротком расстоянии сначала. И не отвечать злом на зло, ненавистью на ненависть, постараться действовать, не исходя из справедливости, а исходя из милости. Ведь мы все ждем к себе милости, а к другим – справедливости. И это нечестно.

Проповедь отца Алексия Уминского, произнесенная на Пасху 2019 года в московском храме Святой Троицы в Хохлах

Христос воскресе!

Сегодня мы слышим одно из самых важных евангельских чтений в пасхальный период – Евангелие, посвященное встрече Иисуса Христа с самарянкой у колодца Иаковлева.

Христос приходит в Самарию, в место, казалось бы, совершенно чужое для Него и как для иудея, и как для воплотившегося Мессии. Самаряне отвергли Истину, смешались с язычниками, у них был свой закон, свое место и свой образ поклонения Богу. Обычно иудеи, когда шли в Иерусалим, обходили Самарию, потому что, как сказано в Евангелии, «иудеи с самарянами не сообщались». Не сообщались до такой степени, что никогда никто из самарян не подал бы иудею воды в жаркий день, не пустил бы к себе на порог, не перекинулся бы с ним словом. Вот такое место чужое. Казалось бы, что там делать Христу? Кто может Его здесь услышать, кто может Его здесь понять?

Но Господь в Евангелии всегда нам показывает, насколько Божии законы не похожи на человеческие, насколько милость Божия не сравнима с человеческой справедливостью и как Господь способен открыть Себя тому, кто кажется совершенно не способным принять Истинного Бога. Христос встречается у колодца с женщиной-самарянкой.

Мы видим в Евангелии, что Христос окружает себя апостолами, мужчинами, которые потом воспримут благодать священства. Женщины же, жены-мироносицы, только служат Христу своим имением, принимают Его в своем доме, готовят для Него пищу. Но главные, конечно, – апостолы, перед их глазами Господь творит чудеса, с ними говорит о тайнах Царства Небесного.

И тут вдруг Его собеседницей становится женщина: женщина из чужого племени, женщина иной веры, и не просто иной веры, а настоящая еретичка. Самаряне были классическими еретиками того времени, которые взяли часть Истины, исказили Ее и придумали свою собственную истину. Но из этого разговора выясняется, что она еще и блудница, что было у нее четыре мужа, а с пятым она живет вне всякого закона.

Вот с такими есть ли о чем говорить? Что ей-то от Бога надо, этой женщине? Что подобная женщина может у Бога попросить? И вдруг Он ей открывает о Себе удивительные вещи, которые Он и апостолам о Себе не говорил. Он не говорил им напрямую, что Он – Христос, что Он – Мессия, а этой женщине Сам говорит, кто Он такой. Она отвечает: «Господи, вижу, что Ты пророк».

Мы можем вспомнить случаи из Ветхого Завета, когда кто-либо из женщин общался с пророком. Вот пророк Елисей приходит в дом к женщине, а у нее жизнь не складывается: муж старик и ребенка нет. И она сразу говорит: «Ты пророк, а у меня ребенка нет». И тот ей отвечает: «Ну что ж, я выпрошу для тебя у Бога ребенка». И у женщины рождается сын, а когда ребенок заболевает, пророк исцеляет его. Он дает всё, что человеку надо для полноты бытия.

И вот перед женщиной-самарянкой – пророк, от Господа посланный человек. О чем она Его спрашивает? Она не просит свою семейную жизнь устроить, ни мужа хорошего ей послать, ни этого, который прибился, сделать ее мужем. Она совершенно забывает о себе, о своем земном неустройстве, а вдруг начинает спрашивать о главном: «Как Богу послужить?»

И тогда Господь открывает ей истину. Он Себя ей открывает как Мессию и говорит очень важные слова о том, как надо кланяться Богу, о том, что Бог есть Дух, и только те, кто по-настоящему Ему служат, поклоняются Ему духом и истиной.

Очень простые и такие на самом деле непростые слова, потому что услышать их по-настоящему может только тот, кто не ищет у Бога своего, который не ищет у Бога земного, который не ищет у Бога божьего, а ищет Самого Бога.

На своем религиозном пути человек часто ждет именно божьего: божьей помощи, божьей силы, божьего заступления, божьего исцеления, божьего покрова – всё время божьего, божьего, божьего. А Самого Бога он не ищет, потому что Сам Бог человеку неинтересен. Ему важно – что я могу от Тебя еще получить. И за это я Тебе тоже дам что-то свое. Не себя самого, а свое, что у меня есть. Могу поклоны положить Тебе тысячу раз, могу поститься строго, я даже добрые дела могу делать, но только от сих до сих. Мое время Тебе будет посвящено так: утром пятнадцать минут, вечером пятнадцать минут, в течение дня я что-нибудь сделаю, даже на храм пожертвую, свечи поставлю. Вот это мое я Тебе дам, ну а всё остальное оставлю себе.

Вот так складывается жизнь человека в религии. Но жизнь религиозная и жизнь духовная – это вещи разные. Если Самого Бога человек не знает и, в общем, не очень хочет знать, то ни о какой духовности и речи быть не может и любить Бога он не может. Ведь любить можно того, кого ты знаешь очень-очень хорошо, кто тебе нужен не частично, не время от времени, а до конца.

Бог же нуждается в человеке всегда. Это странно звучит, что Бог нуждается в человеке, но сегодняшнее Евангелие нам это показывает. Он – Источник живой воды – приходит к источнику земному, к колодцу, для того чтобы найти и встретить именно эту женщину. Она Ему нужна.

Самарянка приходит к колодцу в самое жаркое время, когда там никого нет, чтобы ее никто не увидел, чтобы никто за спиной не шушукался: вот, понимаете ли, четыре мужа у нее было, а теперь пятый. Она приходит и встречает там Христа, Которому она нужна, Который ради нее пришел в это время к колодцу, чтобы ее найти, чтобы с ней беседовать, чтобы ей открыться.

Мы нужны Богу всегда. Он к каждому из нас так приходит, Он каждого из нас таким образом ищет и находит. Находит не для того, чтобы взять наше, а чтобы взять нас самих и с Собой столкнуть. Для того, чтобы мы к Нему прикоснулись, чтобы и мы так же к Нему отнеслись, чтобы и мы в Нем так же нуждались и понимали, что если хоть на минуточку отойдешь от Бога, забудешь о Нем, отвернешься от Него, всё – ты умер, тебя уже нет, ты совершенно себя потерял.

Духовная жизнь для человека начинается именно тогда, когда он может коснуться Бога и ожить, как ожила самарянка и пошла свидетельствовать о Нем, что Он есть Источник вечной жизни. Она пошла к тем, кого боялась, кого не любила, к тем, которые ее не любили и от нее отворачивались. И вдруг они в ней что-то такое увидели, что поверили ей. Ей – поверили! И сами пришли ко Христу, чтобы Ему поклониться и сказать, что уже не по ее словам веруем, но сами видели и узнали, что Ты воистину Христос.

Духовная жизнь – она такая, когда человек в Боге всегда находится, когда Бог становится его настоящей пищей и питием. И мы причащаемся Святых Христовых Тайн, потому что Он – наша истинная пища, истинное питие, без которого мы не можем жить. Поэтому мы и жаждем причащения Святых Христовых Тайн, поэтому мы и мучаемся, когда у нас нет возможности причаститься, поэтому так важны для нас и слова Христа о Его пище: «Пища Моя – это творить волю Отца Моего Небесного».

Для нас тоже это очень важные слова, потому что воля Отца нашего Небесного, о которой мы просим всякий раз в молитве «Отче наш», для многих является чем-то странным и страшным. Человек почему-то привык бояться воли Божьей или думать, что это какой-то особенный секрет, который скрыт от него за пятью замками, что есть специальные люди, святые, и только они знают волю Божью про нас, а мы-то сами ее знать не можем.

Но человек не знает воли Божьей по одной простой причине: потому, что он не хочет ее знать. Он боится ее знать. Он думает что, если он о себе волю Божию узнает, она его раздавит, лишит всяческого земного благополучия, всего того, что он в этой жизни так хочет, так жаждет, так усиленно и мучительно строит. Бог ищет каждого из нас, чтобы явиться и раскрыться нам, а мы всё время уходим: «Нет, Господи, как страшно нам знать волю Твою!» Что же – всё кончится с этого момента? Нет, всё только начнется.

Воля Божья – это пища и питие. И тот, кто хочет ее узнать, кто ищет ее в своей жизни, – самый счастливый на свете человек, потому что воля Божья – это забота Его о каждом из нас.

Вот мы видим в Евангелии, что был замысел Божий о самарянке. И она этот замысел в себе раскрыла, потому что встретила Христа. И есть конкретный замысел Божий о каждом из нас, который раскрывается при встрече с Богом. Если мы захотим его узнать, мы будем постоянно думать: «Господи, как бы мне узнать волю Твою обо мне? Яви мне Свою волю!» Когда человек живет этим чувством, этой радостью, он раскрывает себя во всей полноте перед Богом и перед всеми остальными.

Это и есть духовная жизнь, о которой сегодня говорит Христос: знать волю Божью, жить волей Божьей, сделать пищей своей волю Божью. Вот такое Евангелие предлагает сегодня нам Церковь Святая. Вот такие слова удивительные мы слышим: тяжелые, сложные, полные такого смысла духовного, о котором нам надо серьезно размышлять, всё время думать о себе: «Я с Ним? Я Его слышу? Слышит ли Он меня? Я Его ищу? Нуждаюсь ли я в Нем постоянно? Что я хочу от Него?»

Аминь.

«Таланты». Прот. Алексей Уминский — Радио ВЕРА

Поделиться

прот. Алексей Уминский

У нас в гостях был настоятель московского храма Живоначальной Троицы в Хохлах протоиерей Алексей Уминский. Разговор шел о толковании евангельской притчи о талантах.

Мы говорили о том, что включает в себя понятие «Призвание» и как можно его понять и реализовать в своей жизни. Также разговор шел об умении принимать решения и о том, что Господь дает каждому право на ошибку и призывает ничего не бояться. Отец Алексей поделился, в чем он видит задачу каждого христианина, желающего услышать голос Христа и пойти за Ним.

А.Пичугин: 

— Здравствуйте, дорогие слушатели! 

«Светлый вечер» на светлом радио. Здесь, в этой студии, приветствуем вас мы: я – Алексей Пичугин… 

М.Борисова: 

— … и Марина Борисова. 

А.Пичугин: 

— Наш гость сегодня – протоиерей Алексий Уминский, настоятель храма Святой Троицы в Хохлах, в Москве.  

Здравствуйте! 

О.Алексий: 

— Здравствуйте! 

М.Борисова: 

—
Отец Алексий, хотелось сегодня поговорить о такой притче Евангельской,
которую знают, пожалуй, все, даже те, которые, отродясь, Евангелие в
руках не держали. Это – притча о талантах. 

Во
всяком случае, в обиходе постоянно употребляется такая формула о
«зарывании таланта в землю», и, даже если не очень понимается, а что
имеется в виду. Потому, что мы как-то привыкли в таком… культурном
толковании подразумевать под словом «талант» какую-то одарённость чем-то
– будь то творчество, будь то какое-то ремесло, будь то какое-то любое занятие. Но это ли имеется в виду в Евангельской притче? Вообще, о чём она, собственно? 

О.Алексий: 

—
Ну… Евангельские притчи – они многозначны. Как и всякая притча, она
имеет достаточно большой спектр для понимания и толкования. Но
изначально, конечно, слово «талант» означает довольно крупную денежную
единицу того времени. 

И, если вот мы вспомним ещё одну притчу – о двух должниках,
и о том, как один был приведён к господину, и был должен ему десять
тысяч талантов, мы должны очень хорошо понимать, что вот эти десять
тысяч талантов – это сто миллионов динариев. А динарий – это сумма,
которую получал человек за трудовой день. 

М.Борисова: 

— Ну, в общем, это – что-то из списка Форбс. 

О.Алексий: 

— Ну… что-то такое, да. То есть, очевидно, что сумма, которую отдать человеку невозможно.  

Вот.
И, в данном случае, когда говорится притча о талантах, которые хозяин,
или господин, доверяет своим слугам, то речь идёт, в общем, о… если так
вот, буквально, смотреть эту притчу… о довольно крупной сумме денег,
которую эти люди должны были вложить в какое-то дело ( инвестировать,
как сейчас бы мы сказали, в какой-то бизнес – это вполне такая, обычная
для сегодняшнего капиталистического времени, финансовая ситуация ), и
эти деньги должны были принести прибыль, с которой и ожидал господин вот
этих своих слуг.  

М.Борисова: 

— Но обычно, всё-таки, Евангельские притчи – там же, в
Евангелии, Христос и поясняет для апостолов. Когда уже народ уходит, Он
толкование даёт авторское, своё. А вот в притче о талантах такого
толкования нет. 

О.Алексий: 

— Не везде далеко в притчах Христовых есть Его же собственное толкование. 

Такое
толкование мы встречаем в притче о Сеятеле, без всякого сомнения, где
Сам Христос и истолковывает эту притчу. А вот, в притче о талантах… ну, и
в притче о блудном сыне – тоже нет каких-то специальных толкований.
Потому, что… ну, здесь, как кажется, всё, вроде бы, понятно.  

От
тебя Господь ждёт определённых плодов твоей жизни – как эта притча
всегда понималась нами, и понимается до сих пор. Что, когда Господь
раздаёт человеку дары свои ( а
каждый человек – он одарён Богом, каждый из нас имеет образ Божий и
подобие Божие в возможности реализовать вот этот вот Божественный дар ),
то Он ждёт от нас каких-то плодов определённых, чтобы мы не просто
использовали эти дары для… ну, скажем… собственного удовольствия, для
собственного комфорта, для собственной нашей выгоды, но – приносили
какое-то служение Ему.   

Вот, в данном случае, эта притча всегда понималась именно таким образом. 

М.Борисова: 

—
Но мы, когда говорим, что человек талантлив, подразумеваем, всё-таки,
некое творчество, чаще всего. Хотя, в толкованиях святоотеческих мы,
зачастую, встречаем совершенно иную интерпретацию, когда говорится о
том, что это – духовные дары. Добро, милосердие… 

О.Алексий: 

—
Это могут быть разные дары. Потому, что каждый человек одарён особенно,
и у каждого человека есть своё призвание. Вот это слово – призвание –
оно говорит о том, что, каждого из нас, Господь к чему-то призвал. Вот, как в этой самой притче. 

«Призвал
Он к себе своих слуг, и дал каждому по силе его…» – это очень… такие…
важные слова. «Каждому по силе его…» – то есть, для Бога мы не какая-то
общая масса. Он каждого из нас очень хорошо знает, и у каждого из нас
есть своё призвание. Это призвание надо услышать. 

А. Пичугин: 

— А можно ли с ним не встретиться никогда? 

О.Алексий: 

— Ну, если человек не собирается с ним встречаться, то он с ним и не встречается. 

А.Пичугин: 

—
А если обстоятельства так складываются… вот, он понимает, где бы он мог
пригодиться, где бы он мог себя проявить в лучших качествах, но
обстоятельства жизненные такие складываются, что он не может заниматься
именно этим, и приходится заниматься тем, что… 

О.Алексий: 

—
Человеческое призвание – гораздо больше, нежели его… скажем так…
профессия, или служебное положение, или, вообще, положение в обществе. 

Мы
привыкли к слову «призвание» относиться как к тому, как бы мы могли…
вот… себя в этой жизни реализовать. И тогда слово «призвание» здесь не
совсем уместно. Потому, что мы, собственно говоря, ориентируемся на
себя, прежде всего – на себя, на свои собственные способности, и те
самые способности, которые приносят выгоду нам, только нам самом, по
большому счёту. Потому, что мы это делаем, ради себя.  

Это
нормально, совершенно, для человека – быть талантливым музыкантом,
экономистом, талантливым врачом, и так далее, и реализовывать свои дары и
таланты – профессиональным образом, наверное, или каким-то иным
образом. 

Но
человеческое призвание, я так думаю, оно – гораздо шире, глубже, выше,
больше, нежели просто наши профессиональные дары, навыки или
способности. И это человеческое призвание – оно ведь не определяется
только лишь тогда, когда мы заканчиваем среднюю школу и поступаем в
университеты, или идём искать какую-то профессию. Почему-то для человека кажется, что вот именно здесь и должно решиться его призвание.  

Нет. Вот это вот слышание, или, по крайней мере, настрой на это слышание,
желание слышать, куда тебя зовёт Господь, к чему тебя Господь призывает
– это, в общем, путь жизни человека. Вот, быть очень внимательным к
этому голосу Божию, который тебя зовёт. Который тебя зовёт – за собой.
Который тебя
зовёт – в Евангелие. Который тебя зовёт с тем, чтобы ты вот это
призвание услышал и принёс свои плоды. Это не касается, только лишь, как
Вы правильно сейчас сказали… ну… художественных, творческих талантов
человека. 

М.Борисова: 

—
Но, ведь, тут важно ещё понять, сколько именно этих талантов в тебе…
конкретному тебе Господь отмерил. Кому – десять, кому – пять, кому –
два, кому – один. 

Но,
скажем, если взять детей – они, вообще, настолько многогранно одарены,
что вопрос только о том, есть ли достаточно профессиональный педагог,
который те или иные способности у ребёнка разовьёт. 

О.Алексий: 

— Ну… мы с вами говорим сейчас о несколько ином… 

М.Борисова: 

— Но, ведь… 

О.Алексий: 

—
О способностях детей, или, вообще, кого-то, кружках по интересам, о
спортивных секциях, или о музыкальных занятиях – я не уверен, что притча
об этом. Может быть, об этом, в том числе, но… не о том, как развивать
наших детей во всевозможных кружках и секциях. 

М.Борисова: 

—
Но, ведь, что касается духовных даров – они тоже развиваемы. То есть,
человек либо попадает в ситуацию, которая способствует его проявлению
милосердия, проявлению заботы о ближнем, либо он оказывается в ситуации,
где… ну… скажем, родители максимально контролируют каждый его вздох, и у
него просто нету пространства, чтобы проявить именно этот дар, и он не
знает, что этот дар у него есть. 

О.Алексий: 

— В какой-то период, мы мало вообще чего о себе знаем, Вы понимаете? Поэтому, мы живём длинную и долгую жизнь. 

Иногда бывает так, что человек обнаруживает себя на пути к Богу достаточно поздно, достаточно давно.  

Я,
опять-таки, хочу наш разговор увести, всё-таки, к Евангельским смыслам
этой притчи, а не просто к развитию своих собственных талантов. Потому,
что в нашем мире существует масса сегодня всевозможнейших тренингов,
каких-то практик, которые развивают в человеке какие-то особенные дары,
его настроенность на успех, его настроенность на удачу, на… завоевание
этого мира, всячески используя свои вот эти вот дары, или таланты, для
того, чтобы человек… вот… реализовал себя, как мы уже об этом сказали,
чтобы он был успешным, понимаете? 

Ведь, здесь речь не об успехе… 

А.Пичугин: 

—
Если мы говорим про Евангельское измерение, то тоже – не обязательно мы
должны говорить об этом в лоб, говоря, что – вот, здесь, например, мы
поступаем по Евангелию. Для кого-то, жизнь по Евангелию – это абсолютно
не значит верить в истинность этой Книги, читать эту Книгу, думать о
Боге. 

О.Алексий: 

— То есть, как это, простите? 

А.Пичугин: 

— Я… скорее… о христианстве без Христа сейчас… 

О. Алексий: 

— А есть такое? 

А.Пичугин: 

—
… о исполнении всего того… ну, не всего, конечно… не всего, но –
какой-то части полноты заповедей Евангелия. Но, при этом, без
размышлений о Боге. Разве такого не бывает? 

О.Алексий: 

— Не бывает. 

А.Пичугин: 

— Да? 

О.Алексий: 

— Не бывает. Не бывает христианства без Христа. 

А.Пичугин: 

— Нет… христианства без Христа – согласен, плохой термин. Не бывает христианства без Христа. Но… 

О.Алексий: 

—
И исполнение заповедей, само по себе, часто не приводит человека к
Богу. Потому, что… ну… есть люди, которые исполняют заповеди, как… ну…
предположим, Уголовный Кодекс. Потому, что… вот… есть понятия «хорошо» и
«плохо», и эти основные понятия, фундаментальные – они свойственный, в
принципе, человечеству. И само исполнение закона, как такового – как закона, понимаете – оно ещё никуда никого не ведёт. 

А.Пичугин: 

— Да, действительно. Но если это именно… такое… механическое исполнение закона, как закона. 

О.Алексий: 

— Не столько механическое… 

А.Пичугин: 

—
А если это – желание, постоянное желание служить ближнему? Мы же знаем
достаточно много примеров людей… вот… в современном обществе. 

О.Алексий: 

— Ну… существует, собственно говоря, конечно, великие гуманисты – Альберт Швейцер, там… или кто-нибудь ещё, которые… ну, впрочем, Швейцер был христианином – всё-таки, таким он себя считал, хотя, может быть, в большей степени,
был гуманистом, которые – да, пламенеют идеей о помощи людям, о
служении ближнему, заботой о несчастных и обездоленных. Без всякого
сомнения, это прекрасно и хорошо. 

И,
в каком-то смысле, это есть исполнение тех даров, которые даны человеку
– это, конечно, умножение этих даров. Но, просто, я не могу сказать,
что речь идёт специфически об этом. 

Мне бы хотелось, всё-таки, вернуться к экономической составляющей этой притчи. Вы понимаете, что происходит…
мы как-то, всё время, рассуждаем об этом, как именно о талантах, в том
смысле, что… вот… какие у человека есть способности, и вот, он их
развивает, и даже развивает, когда он бескорыстно служит своему ближнему
– вот, тогда он и приносит эти плоды. 

Эта притча – о риске. О финансовых рисках, в том числе. Понимаете? Это притча о риске жизни вообще. 

Вот,
представьте себе: Вам даётся огромная сумма денег, и Вы должны её
вложить. Сколько у Вас рисков: вложите в этот банк – этот банк лопнет,
вложите в это производство – Ваши деньги украдут, доверите эти деньги
кому-то ещё – Вас обманут, ну – масса возможных рисков, понимаете?
Человек… 

А.Пичугин: 

— Проще пойти и в банку положить в стеклянную, и на полку поставить. 

О. Алексий: 

—
Проще поступить абсолютно разумно, как поступил вот этот вот,
последний, человек. Потому, что он поступил – очень разумно,
по-человечески. Ну… это же – страшно! «Ты – человек, – говорит, –
жестокий. Жнёшь, где не сеял, и собираешь, где не рассыпал. Вот тебе –
твоё. Забирай!» – вроде бы, всё по справедливости. 

А вот – эта притча не рассказала нам о тех, кто эти деньги взял – и… потерял. Это – возможная история? 

А.Пичугин: 

— Абсолютно! 

О.Алексий: 

— Сверхвозможная история! 

М.Борисова: 

— Сплошь и рядом! 

О.Алексий: 

— Понимаете? И это – возможная история, в том числе – с нами, как с людьми, которым Господь доверяет вот это богатство.  

«СВЕТЛЫЙ ВЕЧЕР» НА РАДИО «ВЕРА» 

А.Пичугин: 

— Мы напомним, что протоиерей Алексий Уминский, настоятель храма Святой Троицы в Хохлах – здесь, в программе «Светлый вечер» на светлом радио.  

Но… хорошо, эти люди… вернее, в этой притче ничего не говорится, действительно, о людях, которые взяли эти деньги – и потеряли. 

О.Алексий: 

— А я бы хотел – о них поговорить! 

А.Пичугин: 

— Вот, давайте – о них… давайте, да… а то – есть какая-то недосказанность… 

О.Алексий: 

—
Я бы хотел поговорить. Для меня эта притча – не только притча о том,
как мы должны приносить Богу… ну, как это называется… прибыль… 

М.Борисова: 

— Дивиденды… 

О.Алексий: 

— … дивиденды, да, от нашей жизни – те самые плоды, о которых часто евангельские притчи нам рассказывают.  

Эта
притча – о том, что человек и Бог находятся в таких отношениях, что Бог
– даёт человеку право на ошибку. Вот, как мне кажется, ещё о чём эта
притча. 

Доверяя деньги Своим слугам, Бог не взыскивает
с них за то, что они могли потерять, а взыскивает с того, кто не
решился пойти этим путём. А это говорит о том, что Бог даёт человеку
право ошибаться. 

Ну,
как мы даём право на ошибку нашим детям. Как мы за ошибку наших детей,
если мы – настоящие, любящие родители, никогда не скажем: «Такой сын мне
не нужен!» 

А.Пичугин: 

— А почему же мы там слышим в конце о том, что «выбросите его вон, в тьму внешнюю, где будет плач и скрежет зубов…» 

О.Алексий: 

—
А, вот, именно, поэтому. Это не те – там, кто ошибался – потому, что мы
всё время ошибаемся, всё время эти дары вкладываем не туда. Мы всё
время их теряем, мы всё время… вот, наша жизнь – она, к сожалению, часто
состоит из вот этой цепи ошибок, из непониманий, из недослышаний, из невладения самими собой, очень часто. 

И вот, радость-то в чём? Что Господь нам доверяет, зная о том, что мы – ошибёмся. Мы можем ошибиться. 

Это
как хорошо, когда, действительно… там… святые нашей Церкви приносят
Богу такие, умноженные, дары – и мы их почитаем, как преподобных. А,
вообще-то, по большому счёту, жизнь человека состоит вот из этого риска –
пойти за Христом.
Это вот то, что сказано этому юноше, у которого богатство было большое:
«А теперь – брось всё это, и иди за Мной». Какой же риск страшный! Как
же страшно идти туда, не зная, куда, делать то, не зная, что! 

И
вот, оказывается, призвание – это не выбор профессии, понимаете?
Призвание – это не реализация своих талантов. Призвание – это, вот,
когда ты… выдохнул – и, несмотря ни на что, пошёл за Христом. 

А.Пичугин: 

— А тебе все вокруг говорят: «Да ничего там не будет… и не доказано это всё… и куда ты… смешно…» 

О.Алексий: 

—
Конечно. И ничего не доказано. И ты не знаешь, принесёт твой талант
какую-то прибыль, или не принесёт. Вот. Но, как только ты решился идти
за Христом, значит, ты – уже на этом пути, и ты обязательно что-то
принесёшь. Потому, что бывает только так. 

Но когда человек… боится жить, понимаете… Что случилось с этим третьим? Боязнь жить.  

Вы
знаете, есть такая у нас, у православных – я в юности слышал –
замечательная поговорка: побольше поспишь – поменьше согрешишь. И
вообще: лучше из дома не выходить. И вообще: лучше ничего не делать. И
вообще: лучше не рисковать. И вообще: лучше не ошибаться. Понимаете? А то, ты сделаешь какой-то неправильный, в чьих-то глазах, шаг, и – тут же оказываешься «не по ту сторону» большинства. Понимаете? Не туда пошёл… не то сказал… не то подписал. Понимаете? Вот. 

А
можно – пойти, можно – не испугаться, можно взять свой крест, услышать
Его призыв, и пойти за Ним – неизвестно, потеряешь ты деньги, или
приобретёшь. Но, постольку, поскольку ты идёшь за Христом, этот путь – как писал Кьеркегор – крайне ненадёжен, но всегда проходим. Понимаете? И вот в этом дело! 

А
тот, кто не пошёл, кто остался на месте, кто испугался, для кого Бог –
не Отец, а жестокий господин, который «берёт, где не рассыпал, и
пожинает там, где он не сеял». Вот это – беда. Это – беда, когда Бог для
тебя – не Отец. Потому, что Отец – даёт право на ошибку. 

М.Борисова: 

—
Я помню, когда я только начинала читать Евангелие, меня очень
обескураживала такая постановка вопроса: тот, кто имеет, у того –
умножится, а кто не имеет – отнимется у него и то, что он думает, что
имеет. 

О.Алексий: 

— Вот, это – удивительные слова, которые, как раз, об этом. 

М.Борисова: 

— Да… я как-то… не могла смириться с такой «жестокой карой» – как же так? Отнимут даже то, что… вообще… последнюю рубашку снимут, и скажут, что ты сам виноват? 

А.Пичугин: 

— Ну… так же, и… наверное… мы привыкли думать, всё время – о земной награде. Получается, что на этом пути, который – проходим, но… на этом пути тебя, скорее всего… растопчут, запретят, вышлют… ну… мы все прекрасно знаем, да… отправят в лагерь… 

О.Алексий: 

— … как и бывало всегда, как раз, в жизни христиан.  

А.Пичугин: 

— Как и бывало, да. 

О.Алексий: 

—
Как… часто бывало, что даже самые, казалось бы, свои, собственные… как
бы… единоверцы, члены твоей семьи – боялись своих близких. Потому, что
они шли за Христом, несмотря ни на что. А остальным было страшно идти за
Христом. И тот, кто шёл за Христом, страшно их беспокоил, не хотелось
им видеть перед глазами такого примера призвания. 

Вот, всё-таки, здесь главное слово «зов». Тебя – призвали. Тебе – вручили. И – иди, пробуй, старайся, рискуй… но не бойся. Ошибёшься – встанешь, и пойдёшь дальше. 

М.Борисова: 

—
Но, вот, что касается риска – ведь в Евангелии от Луки есть притча о
строителе башни, где говорится, что: «… Кто из вас, желая построить
башню, не сядет прежде, и не вычислит издержек, имеет ли он, что нужно для совершения…»  

Ну…
то есть, вот этот риск – он ещё должен быть какой-то разумный. А – как,
из каких критериев мы должны оценивать, можем ли мы взяться за… вот…
этот крест? Это – наш крест, или, может быть, мы чужое на себя
взваливаем? 

О.Алексий: 

—
Нет… простите… что значит – чужое? Чужого креста не бывает. Крест –
всегда свой. Это – первое. И крест всегда – это то… ну… как… мы это
предполагаем, да? Для нас крест – это… вот, что-то такое… комплекс всех
невообразимых неприятностей, несчастий, болезней и неудач, который… как
бы… человек на себе несёт, и изнемогает, и кряхтит под этим крестом, и
думает: «Как бы мне поскорей этот крест с себя куда-нибудь сбросить!» 

А.Пичугин: 

— Ну, сбросить его, наверное, несложно достаточно… 

О.Алексий: 

—
Ну… как-то… ну, не знаю… потому, что, если человек относится к кресту
таким образом, то эту тяжесть с себя не сбросишь никогда. Нет. 

М.Борисова: 

— Я имела в виду совсем другое. Я имела в виду проблему выбора. 

О.Алексий: 

—
Я говорю об этом, в том числе. Потому, что когда человек понимает крест
таким образом, то жизнь человека превращается в большую-большую
тяжёлую-тяжёлую ношу – сама жизнь. Понимаете? В ней же радости, в принципе, быть не может. 

А когда, всё-таки, о кресте наша Церковь говорит, как о радости ( «Радуйся, Живоносный Кресте!», или… там… «Се бо, прииде Крестом Радость всему миру…» ) – это же не пустые слова для нас.  

То
есть, всё-таки, понимать это, мне кажется стоит. О том, что крест – это
жизнь по Евангелию. Это – когда ты Евангелием побеждаешь «ненавистную
рознь мира сего». Вот, что такое крест! Это – жизнь по Евангелию. 

И
это – есть призыв к каждому христианину. Жизнь по Евангелию. И вот это –
и есть призыв. И, в этом смысле, мы все, христиане, в зависимости от
наших, действительно, сил, можем понять, да? Вот… но мы реализовать
Евангелие можем только в той самой степени, в которой мы хотим это Евангелие реализовать.  

М.Борисова: 

—
Но, ведь, наверное, ещё и в той форме, в которой нам именно дано. То
есть, вот, это… опять мы возвращаемся – кому сколько дано, в какую меру. 

Ведь,
скажем, очень часто люди, приходящие в молодом возрасте к вере, и
приходящие в Церковь, на каком-то этапе своего становления, рвутся в
монастырь. Им кажется, что монашеский, аскетический путь – это их
призвание, это – те таланты, которые Господь им дал. И, сплошь и рядом, оказывается, что – совсем нет. 

О.Алексий: 

— Ну… я поэтому и говорю, что у человека есть право на ошибку. В том числе – на такую. 

М.Борисова: 

—
Но, ведь… тут ещё, кроме права на ошибку, нужен, наверное, какой-то
разум для того, чтобы, вот именно, исчислить – то есть, вовремя понять,
что это – не твоё, и… 

О.Алексий: 

—
Вовремя понять, чаще всего, не получается. К сожалению, у каждого из
нас. И мы становимся умнее, пройдя какой-то период этого пути. Иногда
это блуждание определённое, иногда это – очень тяжёлый подъём вверх,
иногда это – спотыкания и падения, и съезжание вниз. И, тем не менее, мы
никогда не можем, в нашей ситуации – скажем, в юношеском возрасте, –
сесть и рассчитать. «Я живу по графику. Мой Евангельский путь я сейчас
рассчитаю, как
путь… такого, вот… восхождения по определённому маршруту…» –
невозможно! Невозможно. Потому, что жизнь нельзя выстроить по
компьютерному… по определённой схеме, понимаете? Нельзя заложить, как
программу в компьютер – она тебе выдаст результат, и ты будешь знать,
как тебе жить правильно, и как тебе жить – неправильно. Вот и всё. Мы
так не можем. Слава Богу! 

А.Пичугин: 

— Мы сейчас прервёмся на минуту.  

Я напомню, что у нас в гостях сегодня протоиерей Алексий Уминский, настоятель храма Святой Троицы в Хохлах.  

Марина Борисова, я – Алексей Пичугин. И через минуту мы снова – в этой студии. 

«СВЕТЛЫЙ ВЕЧЕР» НА РАДИО «ВЕРА» 

А.Пичугин: 

— Возвращаемся в студию светлого радио! 

Я напомню, что здесь сегодня протоиерей Алексий Уминский, настоятель храма Святой Троицы в Хохлах, в Москве. 

Когда
мы говорим уже в этом ключе о притче о талантах, о жизни по Евангелию в
целом, мы, всё время, как-то обходим, наверное, стороной разговор о
том, что живём в обществе, которое считает себя христианским, но – не
Евангельским. В обществе, которое следует традициям, но, при этом, не
Евангелию. И вот, прикрывая себя этими традициями, присваивает,
наверное, в каком-то виде, себе и Христа, и Церковь, и всё то, что,
вроде бы, как, является атрибутами Евангелия, жизни по Евангелию,
христианства, в целом. 

Но,
вот, когда человек начинает жить по Евангелию, исполнять что-то, хотя
бы, в минимальной степени, он, всё время, сталкивается, как раз, с
противодействием этого общества, казалось бы, христианского.   

И,
вроде бы, всё – так, и, вроде бы, на протяжении веков, и, в том числе, в
самом Евангелии, мы видим, как и Христа преследовали… как Христа преследовали всё те же… там… фарисеи – основа религиозного общества того времени, но вот – каждый раз нам это очень странно.  

О.Алексий: 

—
Вы понимаете, это – обычное явление для… мне кажется, для нашего мира.
Потому, что мир тяготеет к жизни в консервной банке, где всё со всех
сторон закрыто,
и сверху – запаяно. И этот мир – удобен, стабилен, как ему кажется… как
кажется обществу. Этот мир – непогрешим, в том числе. Потому, что… ну…
уже на все вопросы давно даны все возможные ответы, и уже, собственно
говоря, прибавить нечего.  

«Символ веры» существует. Казалось бы, какие могут быть ещё вопросы у христиан?
Догматика Церкви существует – ну, о чём ещё надо спрашивать? Существуют
решения Вселенских Соборов – всё написано. Чего тебе надо? Какого ещё
особенного христианства тебе надо, если всё христианство помещается в
каноны и правила? Всё же есть! Живи себе и не рыпайся! 

А
Евангелие, оказывается, в течение всей истории человечества и до
Второго Пришествия, никогда не будет помещаться ни в какие правила, ни в
какие законы, ни в какие, даже самые-самые важные и серьёзные каноны,
принятые святыми отцами в определённый период исторической жизни Церкви.  

Евангелие – оно не помещается в эту самую кастрюлю, в которой женщина замесила тесто. Понимаете? Оно, всё время, из этой кастрюли… 

А.Пичугин: 

— … вместе с тестом… 

О.Алексий: 

—
… да, вот… Евангельская истина – она, всё время, выползает наружу, она,
всё время… она не может держаться вот в этой консервной банке.
Евангелие – оно, всё время, вскипает, как дрожжевое тесто. Оно, всё
время, – тесто – поднимается и живёт, потому, что это – жизнь. И,
поэтому, это всегда будет раздражать ту часть общества, в том числе –
церковного общества, которая не хотела бы никакого развития, которая
называет себя так красиво – консервативным обществом. Не понимая того, что между консервативной идеей и консервной банкой есть ощутимая разница. 

М.Борисова: 

—
Но, вот… по поводу торжества традиции и традиционного сознания, мне,
просто, всегда вспоминается один разговор, когда достаточно
распространённую фразу кто-то бросил: «Скажи мне, кто твой друг, и я скажу, кто ты» – на что получил ответ: «У Иуды были очень хорошие друзья».  

То есть, в общем… в принципе-то, всем понятно, что Евангелие не умещается в рамки традиций, но… 

О.Алексий: 

— В
рамки своего времени никогда не умещается, понимаете? В рамки Церкви
даже, понимаете? Земной Церкви. Оно – больше и шире, чем наши
представления о земных границах Церкви, скажем даже так. 

М.Борисова: 

—
Но… опять-таки, вот… понять свою меру и исчислить издержки – то есть,
где я осмысленно рискую, а где это похоже на казино – то есть,
бессмысленное разбазаривание вот этого Божьего подарка, который… 

О.Алексий: 

—
Об этом нам говорит притча о блудном сыне. Об этом безумном
разбазаривании Божественного дара, об этом страшном уходе от Бога, об
этой страшной, колоссальной человеческой ошибке нам говорит великая
притча о блудном сыне. Вот, мне кажется… 

М.Борисова: 

—
Но, ведь, каждый человек решает эту проблему для себя – в конкретных
жизненных обстоятельствах. И рискует он собственной судьбой, и
собственной душой. И вот эти вот, вполне разумные, рассуждения очень
трудно преломить к конкретным житейским, жизненным ситуациям. 

И, когда человек читает притчу о талантах
и натыкается на фразу: «Надлежало тебе отдать серебро моё торгующим, и
я, придя, получил бы своё с прибылью…» – он, исходя вот из этой логики, о
которой, собственно, мы сейчас говорим, он останавливается в
недоумении, потому, что не может сам себе объяснить, каким образом, если
мы говорим о дарах – о каких-то духовных дарах – каким образом можно их передать кому-то, чтобы кто-то за тебя отработал вот этот вот… прирост прибыли? 

О.Алексий: 

— Ну… всё-таки, мы говорим о притче, да?  

Мы
сначала поговорили о том, как эта притча выглядит в её буквальном
истолковании, да. Но – вернёмся к началу нашего разговора о том, что
притча имеет возможность широкого понимания – как метафоры, как образа,
как чего-то такого, что может нами быть понято особенным образом.  

Речь
не идёт о том, что ты свои дары отдаёшь кому-то для того, чтобы кто-то
их для тебя умножал. Речь идёт о том, чтобы ты – жил. С этими дарами,
следуя за Христом. Чтобы твои дары умножались – вот этим тяжёлым,
опасным, рискованным шествием за Христом. И это вот шествие за Христом –
оно иногда вот так описывается в Евангелии, что, вот, идёт Христос в
Иерусалим, а апостолы – идут тоже за Ним, но все унывают, у всех –
тревога на сердце, всем от этого шествия в Иерусалим – совсем не хорошо.
Они… ну… идут, но у них, вообще, в душе – смятение ужасное. Это – не
весёлая прогулочка, это очень тяжёлый путь. 

И, поэтому, когда нам притча говорит о «призвал» и «вручил»
– это говорит о том, что ты идёшь, или ты – не идёшь. Ты готов пойти за
Христом, или – тебе проще остаться дома. Ты можешь, как Пётр сказать:
«Куда нам, Господи, ещё идти? Ведь, только у Тебя глаголы вечной
жизни!», или тебе достаточно твоего комфортно-уютного состояния
религиозного человека, где ты всё делаешь правильно, а если что тебя
спросят: «Вот Тебе – Твоё, пожалуйста… Вот Тебе – Твоё… я ничего не
нарушил… я сидел на месте… я не сделал ни одного плохого поступка…» – вы
понимаете? 

Но… это ведь у очень многих людей ощущение о своей религиозной жизни такое: если я ничего плохого не делаю, то я уже хороший. .. 

А.Пичугин: 

— … хотя, конечно же, очень грешный, потому, что батюшка об этом с амвона сказал. 

О.Алексий: 

— Понимаете? Да… потому, что понимание своей хорошести – потому, что «я ничего плохого не делаю»… но ты ведь и хорошего ничего не делаешь! Ты, вообще, ничего не делаешь! 

А.Пичугин: 

— Это и есть тот самый последний из этой притчи? 

О.Алексий: 

— Да. 

М.Борисова: 

— Но, всё-таки, я… с маниакальным упорством… возвращаюсь к теме, какую меру человек ощущает в себе – сколько ему дано?  

Понятно,
что, говоря… там… о десяти талантах, мы имеем в виду святых людей –
собственно, мы с ними и не равняемся. Но, ведь, в притче о том же юноше
богатом, который… вот… на все вопросы ответил положительно – то есть, он
соблюдал заповеди, и, собственно, жил так, как… 

О. Алексий: 

— Ему было много дано. 

М.Борисова: 

— … да… достойно. Но когда Христос предложил ему бросить его земное богатство, взять крест и идти за Ним, он отошёл опечаленным. 

О.Алексий: 

—
Ну, давайте, тогда будем считать… ну… на всякий случай, да… что каждому
из нас дано только по одному таланту – только по одному. Мы не будем
забегать вперёд, мы не будем думать о себе, как о людях, у которых –
масса духовных сил, у которых есть возможности вот такого удивительного
духовного роста, и шествия за Христом… так… можно сказать… лёгкой походочкой. 

Нет.
Давайте, мы решим, – ну, чтоб не ошибиться, да… уж меньше-то, чем один
талант, в этой притче не указано – что у нас – один талант. Но только
давайте не будем его зарывать. Давайте, с этим талантом тоже последуем
за Христом.
Давайте, с ним, с этим одним талантом, поступим так же, как поступил
тот, у кого было десять талантов, и тот, у кого было пять талантов. Вот и
всё! 

М.Борисова: 

— А если выяснится, что талантов-то было больше… а потом будут спрашивать с нас, что мы с ними ничего не сделали, а только один как-то развивали? 

О.Алексий: 

— А Вы, прямо, рассуждаете, как тот самый… у которого этот хозяин – жестокий господин! 

А.Пичугин: 

—
Ну, много ли было талантов – вот, если так просто, исторический пример
взять и привести… причём, со святым человеком – вот, Георгий Скопцов,
да? Сын Марии Скопцовой. Мы про него, вообще, мало чего знаем. 

Ну,
юноша из хорошей семьи – рос, где-то что-то делал… но он ничем особо не
выделялся, не отличался. Но он, просто, в какой-то момент – крайний, как выяснилось, уже в один из последних моментов его жизни – вот, он… там… взял, да и пошёл.  

О.Алексий: 

— Взял и решился. Да. Взял – и решился. И – всё. 

М. Борисова: 

—
Ну, да… но есть масса примеров… тут, к сожалению, я опять… мы, как-то…
договорились отойти от толкования таланта, как некоей творческой
составляющей… 

А.Пичугин: 

— Нет, ну… наверное, можно и про творчество тоже… 

О.Алексий: 
— Мы не можем, просто… как бы сказать… только об этом и говорить. Просто, об этом говорят именно как о творчестве. 

М.Борисова: 

—
Но… тут очень… ну, что ли… так… иллюстративно это выглядит. Потому, что
если мы берём творчески одарённого человека, то, соответственно, плоды
его творчества мы, по крайней мере, видим, и он может их предъявить, и
даже не одному поколению. 

Я
имею в виду, конкретно, судьбу той же Марины Цветаевой. Можно
по-разному относиться к её творчеству, с точки зрения… там… любителей-нелюбителей
литературы, но очевидно, что это – большая величина в литературе ХХ
века. И – человек, который отдал реализации своего этого поэтического
дара все силы. 

Жизнь
её частная – ужасающая. То есть, она… не с точки зрения морализаторства
– это… как бы… частное дело каждого, а с точки зрения тех потерь,
которые она…
благодаря тому, что отдавала всегда приоритет именно поэтическому
творчеству, в человеческом общении она несла просто чудовищные потери
– ну, взять, хотя бы, гибель дочери… одной из её дочерей, которую, в
принципе… при другом раскладе, наверное, можно было бы, всё-таки,
спасти, как она спасла первую. Ну… и, по жизни… те, кто знакомы с её
биографией, знают, что этих потерь было несчётное количество, и
закончилось всё это чудовищной трагедией – её самоубийством, и,
собственно, гибелью её любимого последнего сына. 

Но…
как сказать… мы всё время повторяем и слышим: «По плодам их узнаете
их…» Вот, плоды поэтические – чрезвычайные, человеческие – как нам о них
судить… 

О.Алексий: 

—
Нам о них не стоит судить. Потому, что эти плоды человеческие – они,
ведь, не приносятся для нашего с вами обсуждения. Они могут быть
совершенно сокровенны, они могут быть видимы и знаемы только Самим
Господом, они могут быть явлены… не знаю… последней молитвой… понимаете?
Или – последним покаянием. Или – чем угодно… 

А.Пичугин: 

— И это уже – плод, и это уже… 

О.Алексий: 

—
… чем угодно! И как мы можем судить человека исключительно по его
биографии, по внешним фактам, какими бы они даже ни казались нам
странным и страшными? 

Как
мы можем судить человека, говоря о том, что вот тут – есть плоды,
потому, что вот это – великая литература, это – великие стихи, а вот тут
– понимаете, она… в нашем понимании…
таком, знаете… вот… религиозном – ещё раз подчеркну это нелюбимое мною
слово – она не стала… в общем… православной христианкой… Вот,
Ахматова-то ведь – стала, понимаете… А вот Цветаева… 

А. Пичугин: 

— Хотя, та уж тоже была – не подарок! 

О.Алексий: 

— Жизнь-то тоже была, конечно, страшнейшая, да… и… вот. А эта, вот, понимаете… не стала. 

Да
что же мы знаем о людях? А что мы знаем? Ведь, это только Господь знает
нас. Это только Он видит… вот это вот – зарывал ты, или не зарывал, как
ты с этим шёл, как ты мучился, и что, в конечном итоге, с тобой стало?
Кем ты, в конечном итоге, стал перед Ним? Кто ты Ему в этот момент? Кто
ты – Ему? В самый важный и самый страшный для каждого из нас момент. Кто
ты – Ему? 

Ты Ему – родной? Или ты Ему – чужой? Вот – и всё. Понимаете? Вот – весь плод этих талантов. Больше, другого – нет. Ты Ему – родной? Или ты Ему – чужой? И это знает только Он. Только Он. 

А.Пичугин: 

—
Иногда что-то открывается. Вот, помните, 8 лет назад разбился самолёт
под Ярославлем – там хоккейная команда «Локомотив». Ну, ничего мы про
них, если… там… хоккеем не интересуемся, то… 

О. Алексий: 

— А потом оказалось… 

А.Пичугин: 

—
Да, а потом оказалось, что один из хоккеистов погибших, про которого…
ну… вот, я лично ничего не знал, и, мне кажется, большинство людей,
которые следили за командой, и знали об этом хоккеисте чуть больше, чем…
там… статья в Википедии, всё равно, не знали, что он помогал бесконечно
огромными суммами детям. И последний денежный перевод он сделал уже из
взлетающего самолёта, который через секунду разобьётся. 

Вот, какие-то такие моменты… наверное, они должны нам показать, что… всякое бывает в жизни и… предстоянии человека перед Богом. 

«СВЕТЛЫЙ ВЕЧЕР» НА РАДИО «ВЕРА» 

А.Пичугин: 

— Протоиерей Алексий Уминский, настоятель храма Святой Троицы в Хохлах – здесь, на светлом радио, в программе «Светлый вечер». 

М.Борисова: 

—
Тогда, получается, что только один Господь знает, как мы употребили эти
таланты. Но, ведь… опять, возвращаясь к тем, кому много дано… мы же
имеем целый сонм святых. То есть, каким-то образом, мы в состоянии
оценить, какие духовные плоды они оставили нам. 

О.Алексий: 

— Конечно. 

М.Борисова: 

— Но, это… опять… это – кто решает? Как мы можем… ведь, есть масса, скажем, местнопочитаемых святых, которые не получают прославления общецерковного. Кто знает, какие плоды, реально, каждый из нас оставит? 

О.Алексий: 

— Ну… во-первых,
святыми занимается Комиссия по канонизации, и, в данном случае, у них
есть критерии для определения о прославлении. В том числе – чудеса
посмертные этого святого… 

А.Пичугин: 

— Ну, это – сейчас. 

О.Алексий: 

— … и сейчас, да… 

А.Пичугин: 

— Нет, это – сейчас у нас, а раньше-то… 

О. Алексий: 

— Раньше – не было, но – тем не менее… да?  

Мученичество за Христа – всегда воспринималось, как знак святости и принесения вот этого плода шествия за Христом до конца.  

Ну,
и, конечно же, плоды той любви, которой человек делится бесконечно,
когда он эту любовь в Боге увидел, и с ней соприкоснулся, и ею
наполнился, и она в нём умножилась, подобно тому, как вот… вот, эта вот
закваска в нём взошла. Это, конечно, свидетельство того, что он приносит
свой плод. 

Вот, вы сейчас об этом говорите, а я отца Иоанна Крестьянкина сразу вспомнил. Понимаете? Тут не надо никакой канонизации для того, чтобы понять, что этот человек принёс свой плод. 

М.Борисова: 

—
Но, опять мы встаём на такую… зыбкую почву оценок. Скажем, наверняка,
Вы тоже знаете много примеров, когда в 70-е, 80-е годы у многих новопришедших,
у неофитов были очень толстые синодики. Потому, что читая какие-то
мемуары и жизнеописания православных ХХ века, многие ощущали…  вот такую
какую-то… внутреннюю с ними связь, но, поскольку они не были
прославлены, то их записывали в поминания об упокоении, и потом… вот… за
службой стояли с этими книжками, и вычитывали… там… огромные списки.
Потому, что – не для «галочки», а просто, вот… такой внутренний отклик
вызывали эти люди. Это – очень индивидуально, это – очень личная, такая,
оценка. Это не оценка Хозяина, который дал эти таланты. 

Я всё время упираюсь в вопрос меры и критерия. Кто выбирает, кто определяет, как узнать: этот человек – он восполнил и приумножил то, что ему дано, или нет? Мы же… 

О.Алексий: 

— А нам – это важно? Думать о других: «Вот, он это сделал? Она – это сделала? Они – это сделали?» – мы должны об этом думать? 

М.Борисова: 

— Но, если брать их, как пример, то, наверное, да? 

О.Алексий: 

— Если брать их, как пример, мы видим их пример. Понимаете?
Тогда, сам пример их жизни, их хождения за Христом, для нас является
основанием так думать, понимаете? Мы не придумываем себе… каких-то, вот…
вещей, о которых мы не знаем. И, поэтому, у меня, например, когда я
читаю книгу Силуана
Афонского, и знаю его жизнь, и знаю его молитвы и поучения… для меня
это – совершенное свидетельство того, что этот человек может мне тоже
рассказать о том, как это может случиться и со мной – может быть, в
какой-то малой степени, он меня может чему-то научить – тому, чему
научился он сам. Для меня это понятно – потому, что это отзывается в
моём сердце. Понимаете? Это – отзывается в моём сердце, моё сердце к этому открыто. Я хотел бы тоже чему-то научиться. 

Это
не значит, что я – могу, или – что у меня хватает сил, или – у меня
столько талантов тех самых, которыми обогатил Господь вот этого простого
человека из русской деревни. Но это значит, что мне – хочется, я хотел
бы… я хотел бы, что бы и в моём сердце проснулся вот этот огонь, который
горел у него. 

М.Борисова: 

—
Но, есть же… опять к вопросу о критериях… есть, даже прославленные в
сонме святых, которые очень неоднозначно, до сих пор, воспринимаются… 

О.Алексий: 

— Совершенно верно. 

М.Борисова: 

— Те же Царственные Страстотерпцы… 

О.Алексий: 

— Ну… понятно, да… совершенно верно. И есть люди, которые до сих пор недоумевают об этой канонизации.   

Для
меня она – совершенно естественна, и я почитал подвиг Страстотерпцев
всегда, ещё до канонизации. Для меня он остался таким же образом
кротости и смирения, и принятия воли Божией, и страдания, каким был
всегда. 

Но
есть святые, к которым… у меня ничто не отзывается – вот, на их житие,
на их подвиг, и я – к ним не обращаюсь. Их – много. Я же не могу каждого
святого знать, как своего друга. У меня, вот, таких людей в Царстве
Небесном – ну, их… по пальцам пересчитать, на одной руке хватит – тех
святых, которым я… ну, как сказать… хорошо знаком, скажем так. Ну, и мне
– хватает вполне. 

А.Пичугин: 

— Ну, и это, вполне, наверное, естественно. 

О.Алексий: 

— Ну… как и у каждого человека. 

А.Пичугин: 

—
Конечно, если мы посмотрим на церковную историю… в своё время, до
определённого века – я не помню, честно говоря, до какого – были
канонизированы, после своей смерти, все Патриархи Константинопольские –
очень разные… 

О. Алексий: 

— Ну, а у нас – Новгородские епископы. 

А.Пичугин: 

—
… а у нас – Новгородские епископы. Разные, очень разные люди, а по
своим нравственным характеристикам уж – вообще… но, тем не менее, они в Святцах
есть, и, наверное, мы можем исходить из того, что для Бога – сделать
святого, хоть из камня, хоть из чего… в общем… сложности не
представляет.  

О.Алексий: 

— Да. 

А.Пичугин: 

—
И человек же к Богу обращается в молитвах… пускай, даже к… там… самому
последнему Константинопольскому Патриарху, дважды низложенному, но, при
этом, уже святому. И – помогает, потому, что – Бог помогает же! 

М.Борисова: 

— Но есть ещё, ведь, примеры таких святых, как святитель Лука Войно-Ясенецкий.
То есть, человек, который реализовал – дважды по десять талантов. Как
пастырь, и как врач. Причём, на обоих этих поприщах – в полной мере.  

О.Алексий: 

—
Причём, человек – очень… действительно… такого… сложного
мировосприятия. Человек, который, несмотря на своё… такое… очень пылкое
христианство и страдальческий путь, тем не менее, портрет Владимира
Ильича Ленина хранил в своём кабинете. 

А.Пичугин: 

— А
священники, которые служили в его епархии, тоже достаточно много всего…
о нём высказывали. Хотя… в общем… несмотря ни на что – это наш великий
святой. 

О.Алексий: 

—
Да, просто дело в том, что человек – остаётся тем, кто он есть. Человек
не должен превращаться – даже… вот… в своей святости – он не может
превращаться в какую-то… я не знаю… статую, понимаете… в какого-то
такого вот… не знаю… 

А.Пичугин: 

— «Святой» – не равно «безгрешный».  

О.Алексий: 

—
Да, «святой» – не равно «безгрешный». Святой – это не тот, кто не
ошибается. Святые – ошибаются. Но они не ошибаются в своём выборе пути
за Христом. Вот, в этом они не ошиблись. 

А.Пичугин: 

— А
вот, кстати, хороший вопрос. Когда мы читаем какую-нибудь книжечку,
написанную святым, прославленным человеком, которого мы почитаем, мы
признаём его… путь. Но… нам часто говорят: «Но это же святой написал!
Это же – слова, отлитые в бронзе, это уже Церковь признала!» 

О.Алексий: 

— Нет, ну… Церковь признала его личность, его святость. 

А.Пичугин: 

— Согласен – да, конечно… 

О.Алексий: 

— А это не значит, что всё, что написал святой, является абсолютно равным Священному Писанию. 

Ну,
например, у того же святителя Луки есть книжечка «Дух, душа и тело», с
множеством очень своеобразных и странных мыслей, которые принадлежали
Луке – потому, что он об этом рассуждал, он об этом думал. Но, ни в коем
случае, это… ну… за богословие выдать, признать это богословской
истиной – это, конечно, невозможно. 

М.Борисова: 

—
Ну, вот… по поводу того, как относиться к словам даже очень
просветлённых пастырей, вспоминается рассказ владыки Антония,
митрополита Сурожского, о том, как в раннем юношестве он, будучи…
внутренне считая себя атеистом, попал… вот… в руки отца Сергия
Булгакова, который тоже не очень представлял, как с этими… 

О.Алексий: 

— … подростками… 

М.Борисова: 

— … разговаривать о Христе.  

И
он… как-то так вот… подобрал много-много цитат, и, по воспоминаниям
владыки Антония, его аж затошнило – до того они были благостные… просто,
вот… такие все… приторные. И это ощущение неприятной приторности
привело его к тому, что он взял Первоисточник, и решил почитать, что же
написано в Евангелии. 

То есть, наверное, тут… как бы… всё-таки, к Первоисточнику скорее надо прибегать, чем к даже очень хорошим толкованиям.  

О.Алексий: 

—
Ну, я думаю, что, прежде всего, это должно быть задачей каждого
христианина – очень глубоко, по мере своих сил, конечно, по мене своего…
ну, и образования… по крайней мере, по мере открытости своего сердца,
всё-таки, с Евангелием познакомиться, по-настоящему… как-то…
почувствовать его. 

Потому,
что, ведь, самый главный призыв – вот это призвание – оно вот в этом
Евангелии заложено. Вот, человек – по большому счёту – он призывается
Богом через Евангелие, через встречу с Евангелием. Как это случилось с
митрополитом Антонием. Вот, именно, ровно то и случилось – он открыл Евангелие, чтобы разобраться, и он услышал голос живого Христа, Который повёл его, с этого момента, за Собой.  

М.Борисова: 

— Но, когда мы обращаемся к примеру
с людей такого масштаба, нам кажется… вот… что ж тут непонятного? Вот,
тут всё ясно. А когда мы начинаем сами протискиваться через эти
«Игольные уши», у нас, как-то, не очень получается. И понимать Евангелие
не очень получается, а уж жить по Евангелию – совсем не получается,
зачастую. 

Поэтому, вот… образ раба, который, всё-таки, талант свой зарыл – он очень соблазнительный. 

О.Алексий: 

— Очень близок… 

М.Борисова: 

— … каждому из нас… 

О.Алексий: 

— Каждому из нас… наверное, каждому из нас. 

М.Борисова: 

— Но, наверное, всё-таки, какой-то оптимистический сценарий существует – как из себя этого раба, по капле, выдавить? 

О.Алексий: 

— Ну… это уж каждый пусть решает, наверное, сам. 

М.Борисова: 

— То есть… 

О.Алексий: 

—
Со своим сердцем каждый остаётся наедине. Каждый в него пусть
вглядывается, вслушивается, пусть не боится увидеть себя вот этим рабом –
прежде всего. Пусть не убоится никто из нас понять, кто он есть, на
самом деле. Это очень важно. 

А.Пичугин: 

— Спасибо большое! Спасибо, отец Алексий, за этот разговор. 

Протоиерей Алексий Уминский, настоятель храма Святой Троицы в Хохлах, был гостем программы «Светлый вечер». 

Марина Борисова, я – Алексей Пичугин. 

М.Борисова: 

— До свидания! Спасибо! 

О.Алексий: 

— До свидания! 

А.Пичугин: 

— Спасибо! Всего доброго! 

духовник Варвары Карауловой рассказал, как она пришла к православию — РТ на русском

Настоятель Троицкого храма протоиерей Алексей Уминский навещал в СИЗО, а затем в колонии Варвару Караулову — девушку, осуждённую в 2016 году за попытку вступить в ряды ИГ*. В апреле суд удовлетворил ходатайство о её условно-досрочном освобождении. За прошедшие годы отец Алексей стал духовным наставником Карауловой. В интервью RT священник рассказал, как Варвара изменилась за время, проведённое в тюрьме, и как пришла к православию.

— Как вы познакомились с Варварой и как началось ваше общение?

— Знакомство произошло ещё в Москве — в СИЗО «Лефортово». Уже было понятно, что скоро её этапируют. Для неё всё это было таким потрясением — арест, суд и СИЗО. И она ужасно переживала. Одна из адвокатов Вари, прихожанка в моём храме, посоветовала ей встретиться со священником. Варя согласилась для начала просто побеседовать. Тогда я и приехал в СИЗО «Лефортово». 

— Опишите ваши впечатления от первой встречи с ней.

— Воробушек. Запуганный, ничего не понимающий воробушек. Вот моё впечатление.

Мы с ней проговорили около трёх часов, и, видимо, эта беседа её как-то тронула. Я думаю, что она была уже внутренне к этому готова, потому что она очень неглупый человек. Более того, она училась на философском факультете, поэтому нам было о чём поговорить.

Оказалось, ещё один мой прихожанин был её преподавателем по философии, и он как раз рассказывал ей о Кьеркегоре (Сёрен Кьеркегор — датский религиозный философ и писатель. — RT). Это один из моих любимых христианских философов. Я легко говорил о Кьеркегоре с Варей, и она меня очень хорошо понимала. У нас получился долгий и серьёзный разговор. Хотя вначале её очень смущало, что при нашей общении присутствовал сотрудник ФСИН. Но в конце разговора стало ясно, что Варю очень тронула наша беседа. Потом я к ней приходил ещё не раз, и в конце концов и она стала готова исповедоваться и причащаться.

— Это произошло ещё в «Лефортово»?

Также по теме

«Не перестаю себя корить»: пытавшуюся примкнуть к ИГ Варвару Караулову отпустили по УДО

Вологодский городской суд удовлетворил ходатайство об условно-досрочном освобождении бывшей студентки философского факультета МГУ. ..

— Да. Первое причастие, наш уже исповедальный разговор произошёл в маленьком храме при «Лефортово». Там очень маленький, но уютный храм. Я привёз Варе книги, их разрешили ей передать. Потом я ещё привез ей какие-то книги. После того как её отправили в Вологодскую исправительную колонию, я стал ездить к ней туда.

— А как часто?

— Не очень часто. За два года, которые она там провела, я был там четыре раза.

— На суде адвокат привёл ваши слова из письма, в котором вы заявили, что она повзрослела.

— Конечно. Когда я к ней приезжал в первый год, Варя была не в своей тарелке. Она никак не могла понять, где она, что она. В этой колонии есть прекрасный храм. Но Варе было очень тяжело приходить на общие богослужения, она боялась повышенного внимания к себе. Она даже имя поменяла, чтобы как-то спрятаться.

Ей было очень тяжело публично делать первые шаги в вере. Варя была очень замкнутой и очень неуверенной, находилась в постоянном внутреннем унынии. Она не могла принять ни атмосферы, ни своей жизни, в том числе. Поэтому для неё были важны наши личные беседы.

Последний раз, когда я там был, я увидел другого человека, который твёрдо стоит на ногах, улыбается, у которого ясные глаза, который по-другому смотрит на мир. Это меня очень порадовало. Я стал за неё спокоен.

— Она делилась с вами своими планами на будущее?

— Вы понимаете, мы не говорили о планах на будущее, потому что это очень болезненная тема для любого заключённого. 

А у Вари не было даже надежды на освобождение. Поэтому мы говорили о её сегодняшнем, о том, какие у неё сегодня переживания и мысли.

— Как известно, Варвара приняла ислам перед поездкой в Турцию. Как она решила вернуться в православие?

— Ясно, что она не принимала ислам сознательно, она вообще ничего о нём не знает. Вряд ли у нее были какие-то особые религиозные взгляды. Она воспитывалась в абсолютно далёкой от церкви семье. Крестила её бабушка, мама Кира — некрещёная, папа — не знаю. В её семье вопроса о вере не возникало до последнего времени. Сейчас и мама по-другому стала к этому относиться. Поэтому можно сказать, что христианская вера для Вари — совершенно новый путь.

То, что было до — это помутнение ума. Все, что с ней происходило — это помрачение рассудка, какая-то непонятная эйфория. 

Она просто чуть не погибла. Несмотря на все сложности и тяжести этого пути, Господь её спас от стольких ужасов и такого кошмара. Я бы не стал сильно на этом акцентировать, потому что вера всегда вещь очень глубокая, интимная, непубличная. Как бы сказать… Это не флаг, которым надо размахивать. Варя только в начале пути православного христианина.  

Также по теме

Суд удовлетворил ходатайство об условно-досрочном освобождении Варвары Карауловой

16 апреля Вологодский городской суд удовлетворил ходатайство об условно-досрочном освобождении Варвары Карауловой. В декабре 2016 года…

—  Вы упомянули, что у вас были общие темы для бесед о христианских философах. Какие книги читала Варя?

— Насколько я знаю, её любимый философ — Боэций. Совершенно замечательный философ. Она очень любит Августина Блаженного. Это настоящие христианские философы, производящие на неё впечатление. Конечно, Кьеркегор ей очень близок как христианский мыслитель. Неслучайно на неё произвёл очень большое впечатление митрополит Антоний Сурожский с его книгами, проповедями.

— Когда она вернётся в Москву, вы будете поддерживать с ней отношения?

— Конечно.

— Сейчас её судьба вызывает у вас какие-то опасения?

— Я понимаю, что сейчас Варю будет окружать много любопытствующих личностей, в том числе из вашей пишущей и снимающей братии. И я бы ей пожелал подальше держаться от всего этого. Быть в тишине и какое-то время просто насладиться природой, покоем, любовью своих близких, любовью тех людей, которые могут её сейчас согреть и дать ей возможность просто прийти в себя, очнуться от этого морока и обморока. Я думаю, что у нее всё будет хорошо.

— Варя заявляла, что не признаёт обвинений в терроризме…

— Она никакая не террористка и никогда ею не была. О чём тут говорить? Но она раскаивается, без сомнения, и сожалеет о ситуации, в которой оказались её родители и она сама. Сейчас она повзрослела настолько, что уже не повторит подобных ошибок.

* «Исламское государство» (ИГ) — организация признана террористической по решению Верховного суда РФ от 29.12.2014.

Протоиерей Алексий Уминский :: ТВ Центр

Ведущий программы «Православная энциклопедия».

«Я родился третьего июля 1960 года в городе Москве в обычной советской семье: папа — инженер, мама — учительница. Мои родители были людьми далекими от Церкви, но с настоящими глубокими нравственными устоями, и естественным образом заложили в меня понятия правды, справедливости, любви, добра, необходимые каждому человеку. Как обычно в жизни каждого человека — учился в школе, был пионером, комсомольцем. Мама была преподавателем французского языка, я с детства неплохо говорил по-французски и поступил в педагогический институт имени Крупской на факультет романо-германских языков. В институте среди моих соучеников были стихийно верующие люди, я стал читать Евангелие и много других ранее неизвестных мне книг, и постепенно стал обращаться к Богу. В 1980 году я крестился и к концу института был уж сознательным христианином. После института в течение десяти лет работал в школе учителем французского языка. В конце 80 годов, когда началась перестройка, я уже сознательно выбрал для себя путь священства, поехал в Псково-Печерский монастырь, и отец Иоанн благословил меня. Я был рукоположен в 1990 году. Сначала служил несколько месяцев дьяконом в городе Клин в кладбищенской церкви, а потом был настоятелем Успенского собора в городе Кашире. Время было сложное, храм был захвачен Богородичным центром, мне пришлось его буквально отвоевывать, и потом как-то налаживать в нем приходскую жизнь. До сих пор я поддерживаю отношения со своими прихожанами из Каширы, которым очень благодарен за неизменную память и любовь. И через три года моего служения я перевелся в Москву и стал клириком храма святого князя Владимира и одновременно — директором православной Свято-Владимирской гимназии. Директором я оставался в течение шести лет, а в настоящее время являюсь духовником гимназии. В 1994 году я был назначен также исполняющим обязанности настоятеля храма Святой Троицы в Хохлах. Одновременно с этим я являюсь членом редколлегии журнала «Альфа и омега», автором многочисленных статей по православной педагогике, работаю на телевидении. Сначала на канале «Культура» я вел программу «Дела житейские», а потом сериал, посвященный житиям святых «Тесные врата». В последнее время являюсь ведущим программы «Православная энциклопедия» на канале «ТВ Центр».

Передачи

Письмо священников в поддержку оппозиции было написано по заказу духовника Ходорковского

На портале «Православие и мир» 18 сентября было опубликовано открытое письмо с требованием отпустить молодых людей, осужденных на реальные сроки за участие в беспорядках, произошедших летом в Москве. Его подписала группа православных священнослужителей. Но, как вскоре выяснилось, это требование является не официальной позицией Русской православной церкви, а лишь частной инициативой нескольких священников.

Священники на службе у олигарха

Новость о публикации письма моментально подхватили оппозиционные и западные СМИ — «Радио Свобода»¹, «Дождь»¹, медиаресурсы блогера Алексея Навального³ и беглого олигарха Михаила Ходорковского. Последний особенно интересен, потому как одним из инициаторов обращения оказался протоиерей Алексей Уминский, духовник олигарха.

Ни священник, ни олигарх своих дружеских отношений не скрывают. Впрочем, сам Уминский отрицает тот факт, что является духовным наставником Ходорковского.

«Я бы не стал говорить такие слова как духовник, как духовный наставник. Как собеседника, скажем, в большей степени, как человека, который в течение нескольких лет последних и в СИЗО, и на зоне в Сегеже к нему приезжал, имел с ним беседы и, конечно, преподавал ему церковные таинства», — заявил протоиерей в одном из интервью телеканалу «Дождь».

То есть беседы велись на светские темы. А единственная светская тема, которой посвящает все свое время Ходорковский — это деструктивная антироссийская деятельность.

ФБА «Экономика сегодня» /

Скандальный раскольник

На самом деле протоиерей Уминский сам является своего рода несистемной оппозицией в рядах РПЦ. Среди православных верующих он известен многими, мягко говоря, неоднозначными идеями.

Так, из семи божественных таинств, которые по сути своей являются основой православной веры, Уминский признает значимыми лишь три: крещение, миропомазанье и причастие. А вот таинства исповеди и венчания он всерьез не воспринимает. В своей позиции протоиерей крайне близок к протестантизму, где единственным божественным таинством признается лишь крещение.

Но самым резонансным стало заявление, в котором Уминский сравнил отношения верующих и церкви с сексом.

«Церковь — это тоже форма соития, только совершенно иного. Соития, когда мы становимся единым телом со Христом, когда мы и он буквально друг в друга проникаем. .. Это наибольшее пронзение любви, через которое ты наконец-то можешь другого до конца принять в себя — так, что уже невозможно отделиться друг от друга, вы совершенно вместе. Это любовь, которая делает единым существом».

patriarchia.ru / Пресс-служба Патриарха Московского и всея Руси / Сергей Власов

Удар по православному единству

Наглядно видно, что инициатором коллективного письма православных священнослужителей является человек, которому православные постулаты не особо и интересны. Учитывая этот важный факт, можно сказать, что само письмо было не более, чем провокацией. Протоиерей Уминский попытался вынудить руководство РПЦ вмешаться в судебную систему на стороне несистемной оппозиции. Хотя представители именно этой самой оппозиции постоянно пытаются уличить церковь во вмешательстве в светскую жизнь страны.

Очевидно, что весь инцидент был тщательно спланирован Ходорковским с целью расколоть Русскую православную церковь, а вслед за ней и общество. Известный метод «разделяй и властвуй» крайне любим беглым олигархом. Его он применяет в том числе и для манипулирования российскими оппозиционерами.

Но сегодня можно смело утверждать, что провокация с письмом явно не удалась, шумиха вокруг него стихла уже на следующий день. Православные россияне оказались устойчивы к манипуляциям олигарха, чего нельзя сказать о представителях российской несистемной оппозиции.

¹ СМИ, включенное в реестр иностранных средств массовой информации, выполняющих функции иностранного агента.

³ Включен в перечень организаций и физлиц, причастных к терроризму и экстремистской деятельности.

Иерей Георгий Селин. Протоиерей Алексий Уминский и Джон Леннон – годный троллинг

Впечатления от видео на сайте «Православие и мир»

— При же­ла­нии мож­но оправ­дать и Си­не­дри­он, и Пи­ла­та, и Иро­да, и римс­ких сол­дат — лю­бой гра­мот­ный юрист без тру­да спра­вил­ся бы с этим. Но, как на­пи­сал мно­го лет на­зад отец Ро­ман: «Сво­им Крес­том Ты раз­де­лил лю­дей на тех, кто сле­ва, и на тех, кто спра­ва». Как мож­но до­бить­ся еди­но­мыс­лия с «пра­во­слав­ны­ми ста­ли­нис­та­ми», ес­ли меж­ду на­ми Крест? Мы ска­за­ли им всё, что мог­ли, и бла­го­да­рим всех, кто нас под­дер­жал.

— Да, де­ла на РНЛ пе­чаль­ны. Но хо­чет­ся ду­мать, что не все они там злост­ные хо­ми­не­сы со­ве­ти­ку­сы. Есть, на­вер­ное, и не­пло­хие пар­ни. Прос­то они за­блуд­шие, как «ев­реи». «Ев­рей» это ведь не на­ци­о­наль­ность, это сум­бур в го­ло­ве. И зна­е­те, ко­гда по­смо­трел при­слан­ное ува­жа­е­мой Ал­лой из Минс­ка ви­део с Прав­ми­ра, то же­ла­ние изви­нить де­я­те­лей РНЛ мно­го­крат­но уси­ли­лось.

(Из комментариев на сайте «Ветрово»)

Часть первая

Еврей это не национальность, это сумбур в голове. Сумбур в главном вопросе жизни: кто я есть? А из этой неразберихи все другие путаницы выходят.

Почему статью про видео с «Правмира. ру» я решил начать с «еврейской» темы? Захотелось. Как и отцу Уминскому захотелось разговор о патриотизме начать с «великой песни Джона Леннона Imagine» (см. 1:04:10 мин.).

Протоиерей Алексий Уминский: «Мне как-то вдруг стал интересен вопрос, был ли Иисус Христос патриотом. Я бы на него ответил. Думая на эту тему, почему-то вспомнил Джона Леннона и его великую песню Imagine, в которой он мечтает о мире, где нет ни границ, ни религий (вера и религия не одно и то же, любая религия людей разделяет, в том числе по принципу ненависти). Леннон мечтает о том мире, где нет этого патриотизма. И я с этой мечтой вполне согласен, потому что именно границы сегодня являются основанием для патриотизма».

Ссылаться на Джона Леннона священнику в христианской аудитории по меньшей мере странно. Уж лучше тогда Льва Толстого цитировать, в трудах которого о. Уминский мог бы найти множество созвучных своим мыслям высказываний. Например, свои слова о том, что «Он [Христос] не был патриотом – тут никак не получается этот государственный патриотизм», о. Уминский мог бы подкрепить авторитетом Льва Толстого. Всё-таки приличнее для православного протоиерея на русского писателя ссылаться, чем на английского гитариста.

Лев Толстой: «Мне несколько раз уже приходилось писать о патриотизме, о полной несовместимости его с учением не только Христа, в его идеальном смысле, но и с самыми низшими требованиями нравственности христианского общества, и всякий раз на мои доводы мне отвечали или молчанием, или высокомерным указанием на то, что высказываемые мною мысли суть утопические выражения мистицизма, анархизма и космополитизма. Часто мысли мои повторялись в сжатой форме, и вместо возражений против них прибавлялось только то, что это не что иное, как космополитизм, как будто это слово “космополитизм” бесповоротно опровергало все мои доводы. Европейские народы, забыв Христа во имя своего патриотизма, всё больше и больше раздражали и научали патриотизму и войне эти мирные народы и теперь раздразнили их так, что, действительно, если только Япония и Китай так же вполне забудут учение Будды и Конфуция, как мы забыли учение Христа, то скоро выучатся искусству убивать людей (этому скоро научаются, как и показала Япония) и, будучи бесстрашны, ловки, сильны и многочисленны, неизбежно очень скоро сделают из стран Европы, если только Европа не сумеет противопоставить чего-нибудь более сильного, чем оружие и выдумки Эдиссона, то, что страны Европы делают из Африки. На вопрос одного царька: сколько и как прибавить войска, чтобы победить один южный не покорявшийся ему народец, — Конфуций отвечал: “Уничтожь всё твоё войско, употреби то, что ты тратишь теперь на войско, на просвещение своего народа и на улучшение земледелия, и южный народец прогонит своего царька и без войны покорится твоей власти”. Так учил Конфуций, которого нам советуют бояться. Мы же, забыв учение Христа, отрекшись от него, хотим покорить народы силою и этим только приготовляем себе новых и более сильных врагов, чем наши соседи». (Новогоднее обращение графа Льва Толстого к народам мiра «Патриотизм или Мир?», 5 января 1896 г., Москва).

В одной этой цитате – неисчерпаемый кладезь премудрости для о. Уминского. Почему же он не хочет воспользоваться им? Не потому ли, что этот кладезь считается в православной среде отравленным, и напоить из него христиан не так просто? Впрочем, однажды я слышал проповедь, в которой священник цитировал Льва Толстого как церковного учителя. И ничего, народ слушал. Народ наш задумчивый. И терпеливый. Но всё-таки Толстым травить небезопасно: могут остановить. А вот Ленноном травить можно. Предлагаю на минутку заглянуть в это зеркало сексуальной революции. Я по аналогии с известным выражением о Толстом как о зеркале русской революции Джона Леннона тоже зеркалом назвал.

«Джон Леннон, сочинитель многих песен «Битлз», в 28-летнем возрасте сфотографировался для обложки своей грампластинки «Unfinished Music No.1: Two Virgins» (1968) в совершенно голом виде в обнимку с голой Йоко Оно. Как понимать это творчество? Ни стыда, ни совести – самое правильное понимание этой наглости. Но ведь эта наглость принимается обществом, она тиражируется культурой, она возводится в добродетель. Подпись к этой похабной картинке, которую можно перевести примерно как «Нескончаемая музыка. Два девственника», действует на читающих страшнее оружия массового поражения, поскольку убивает не физически, но духовно.

Эта обложка могла бы послужить иллюстрацией к словам апостола Павла: «Их конец – погибель, их бог – чрево, и слава их – в сраме» (Фил. 3:19). В церковнославянском переводе последняя фраза звучит: и слава в студе их.

На этом примере из «творческого наследия» поэта и музыканта Джона Леннона можно видеть, как воспитывается в человечестве сверхнаглость, в результате которой некто превознесётся выше всего, называемого богом или святынею (См. 2 Фес. 2:4). Но воспитать подобную наглость нелегко. И трудность такого воспитания состоит не в том, чтобы заставить кого-либо из людей объявить себя богом – таких негодяев найти недолго – но в том, чтобы всеми прочими людьми наглость человека беззакония была бы воспринята как святость и названа скромностью. И вот нам пример такой скромности от сатаны – подписать порнографию словом «вёджин», которое для англоязычных связывается не просто с девственностью, но с Матерью Божией, поскольку the Virgin означает: Дева Мария.

Зачем, спрашивается, Ивану Леннону эти стыд и позор? Зачем они мне, бывшему восторженному слушателю его песен? Или стыда уже нет? Или его и не было? Т. е. не было того внутреннего качества, зовущегося по-русски целомудрием и означающего буквально: цело-мудрие, т.е. целостное разумение, целостное восприятие Бога и окружающего мира. Такого качества не было, зато было бьющее из души фонтаном стремление самовыражения.

Зачем публично обнажаться? Ради денег? Их вроде было предостаточно. Значит, ради тщеславия. Когда спеть нечего, а внимание привлечь к себе очень хочется, тогда что остаётся? Скандально раздеться догола. Кстати говоря, греческое слово «ска́ндалон» в собственном смысле означает «крючок в западне, к которому прикрепляется приманка», а в переносном значении оно значит «соблазн, препятствие, предмет досады». Когда приманки на крючке, т. е. увлекательной музыки – нет, тогда безстыдно открывается западня, она уже не страшит тех, кто на крючок пойман. А если и страшит, т. е. если хранится ещё в душе Божия совесть, то крючок-то тянет, и приходится идти на его поводу.

Если страсть тщеславия движет снимающимся в голом виде музыкантом, то не эта ли страсть руководила Ленноном, когда он писал свои песни для «Битлз»? Уже будучи экс-битлом, он в песне с названием «God» (1970), пропев 15-ть раз «не верю» (в том числе в Библию и Иисуса, упомянутого после Гитлера, но перед Кеннеди и Буддой), скажет, в кого же он всё-таки верит: I just believe in me – «Я просто верю в себя». Верю в себя? Что это значит? Это и значит: я – бог. Это и значит: я верю не в Бога, я верю в человека. Это и значит: быть человеку богом. Это и значит: вы будете как боги (Быт. 3:5).

Зачем мне хранить и что-то светло вспоминать из «Битлз»? Зачем себя обманывать? Не правильнее ли будет покаяться и навсегда отказаться от «светлых» песен молодости, вернее, от крючка и соблазна? Может, песенки битлов меня уже не тронут (хотя вряд ли), но заглоченный крючок остался, и он рано или поздно приведёт меня к тому, кто его забросил. Но есть надежда, что этого не случится.

Впрочем, разбираться с битлами это дело личное. Нам их не навязывают, и в школьную программу не включают (пока?), но с российской литературой надо разбираться всем русским мiром, потому что на ней утверждается наша культура. Потому что, принявши на себя вид света, она лежит в душах соотечественников. И стоит только раздаться призывному звуку, стоит только дернуться крючку, как многие, повинуясь ему, двинутся в погибель». Это я, простите, процитировал свои давние сочинения. А вот начальные слова Imagine.

Imagine there’s no heaven,
It’s easy if you try,
No hell below us,
Above us only sky…

Примерный перевод: представь, что нет рая и ада, и только небо над нами… И песню с такими словами священнослужитель называет великой?

Imagine there’s no heaven
Представьте, что нет рая,
It’s easy if you try
Это легко, если попытаться.
No hell below us
Никакого ада под землей —
Above us only sky
Только небо над нашими головами.
Imagine all the people
Представьте, что все люди
Living for today…
Живут сегодняшним днем.

Imagine there’s no countries
Представьте, что нет стран,
It isn’t hard to do
Это не так уж сложно.
Nothing to kill or die for
Никто не убивает и не умирает за что-то,
And no religion too
И религий тоже нет.
Imagine all the people
Представьте, что все люди
Living life in peace…
Живут в мире и согласии.

You may say I’m a dreamer
Вы можете сказать, что я мечтатель,
But I’m not the only one
Но я не один такой.
I hope someday you’ll join us
Надеюсь, что однажды вы присоединитесь к нам,
And the world will be as one
И мир будет един.

Imagine no possessions
Представьте, что нет собственности.
I wonder if you can
Интересно, сможете ли вы это сделать.
No need for greed or hunger
A brotherhood of man
Все люди – братья.

Imagine all the people
Представьте, что этот мир
Sharing all the world…
Принадлежит нам всем.

Источник 

Мама дорогая, да это же «Интернационал»! «Это есть наш последний и решительный бой» хиппанов и наркоманов… «Все братья – сёстры» (Б. Гребенщиков), и мир принадлежит нам.

Imagine это гимн, которого по счёту интернационала? Четвёртого? Пятого? «Последнего и решительного» ЛГБТ-интернационала. Представь, что нет ни рая, ни ада, и только радуга над нами… ЛГБТ всех стран, соединяйтесь! Кто был ничем, тот станет всем!

Воспринимать всерьёз речи о. Уминского, как песни Леннона и Гребенщикова я, извините, не могу. Интересно, как он сам их воспринимает? Иной раз мне кажется, что его выступление – обыкновенный троллинг. Примеры?

Протоиерей Алексий Уминский: «Он [Христос] знал Священное Писание, традиции народа, Он жил в этой традиции». 

Что это, если не троллинг? Интересно, а смог бы о. Уминский сказать: «Моисей знал Священное Писание, традиции народа, он жил в этой традиции»? Наверное, не смог бы: эту шутку не все бы оценили, потому что, не может не знать Писания тот, через кого оно передано, как не может не знать традиций тот, кто их установил.

Протоиерей Алексий Уминский: «Был ли Иисус Христос патриотом? Он был беженцем, Он был репатриантом».

И если это не троллинг, то что тогда троллинг? Простите, отче, в эту Вашу шутку о Христе-репатрианте позвольте немного остроты добавить? Грех Адама, словно поправка Джексона-Вэника, мешал товарообороту между Раем и землей, но Христос Своей смертью разрушил эту преграду и расширил не только товарооборот, но и поток Своих братьев-репатриантов вслед за Собой на Родину, к Своему Отцу. Даёшь свободу передвижений Иисусу Христу и Его братьям!

Или вот ещё пример. «Вера и религия не одно и то же, любая религия людей разделяет, в том числе по принципу ненависти». Этих слов в речи протоиерея я не услышал. Кто-то их вставил в расшифровку его выступления, размещённую под видео. Кто? Сам о. Уминский? Редакция?

Значит, говорите, что вера и религия не одно и то же? Вера не разделяет, а религия разделяет? Это очень интересно. Но бывает ли вера без религии? Бывает ли вера без внешнего выражения, без ритуала, обряда, чина, то есть всего того, что, как я понял, и является религией по мнению о. Уминского или редакторов Правмира?

Что такое вера без религии? Что-то вроде: «Бог у меня в душе»? «Зачем мне церковь, если без неё я могу верить и молиться?» О лживости этого утверждения, наверное, нет смысла говорить. А вот о его истоках сказать нужно. Обратимся с этой целью к книге В. М. Острецова «Масонство, культура и русская история» (я бы назвал её ликбезом наших дней): «Именно в масонстве формируется русский интеллигент. Здесь он впервые изучает всерьез западную философию, осваивает сам философский метод проблематики смысла жизни. Но здесь же он и заходит в капитальный тупик романтизма. Религия заменяется в его сердце на религиозность (выделено мной. – Г.С.), которая сама есть не более как чувствительное настроение, мечтательность и томление неопределенностью».

И вот ещё пример троллинга. Почему о Господе нашем о. Уминский всё время говорит в прошедшем времени – был, жил, любил, знал… Неужели трудно сказать: Христос не является, Христос живёт, Христос любит?

Объясняю. Это всё потому, что о. Уминский преимущественно говорит о человеческой природе Господа нашего Иисуса Христа. Точно так в своей книге в серии «Жизнь замечательных людей» митрополит Иларион (Алфеев) пишет не столько о Боге, сколько о человеке Иисусе Христе. Но некоторые недалёкие люди не понимают смелого замысла митрополита и берутся критиковать его неординарный шаг по всенародному распространению знаний о таком замечательном человеке как Иисус Христос.

«Какая всё-таки гадость эта ваша заливная рыба».

Продолжение, даст Бог, следует.

Иерей Георгий Селин
22 января 2019

Открытое письмо священников в поддержку «оппозиции» организовал духовник Ходорковского

Открытое письмо с требованием отпустить молодых людей, которые были осуждены за участие в беспорядках на незаконных митингах в Москве этим летом, было опубликовано на портале «Православие и мир». Подписала это письмо группа православных священнослужителей. 

Позднее выяснилось, что письмо не было официальной позицией Русской православной церкви, это лишь инициатива нескольких священников. 

На службе олигарха

Новость об открытом письме подхватили оппозиционеры и западные СМИ, в частности, медиаресурсы блогера Алексея Навального^* и беглого олигарха Михаила Ходорковского. Духовник последнего, Алексей Уминский, стал одним из инициаторов обращения с открытым письмом.  

Священник и олигарх не скрывают своих дружеских отношений. Но Уминский отрицает, что является духовным наставником Ходорковского. Он заявлял, что беседы священник и олигарх вели на светские темы, а единственная такая тема для Ходорковского — деструктивная антироссийская деятельность.

vk.com / Михаил Ходорковский

Скандалы 

Протоиерей Уминский в рядах РПЦ представляет своего рода несистемную оппозицию, который известен своими неоднозначными идеями. Из семи таинств, что являются основой православия, он признает лишь три: крещение, миропомазание и причастие. Но тайну исповеди и венчания он не воспринимает всерьез. В этих идеях он близок к протестантизму. Там таинством признается лишь крещение. 

А самым известным стало его заявление, где Уминский сравнил отношения верующих с сексом. 

«Церковь — это тоже форма соития, только совершенно иного. Соития, когда мы становимся единым телом со Христом, когда мы и он буквально друг в друга проникаем», — заявил священник.  

Удар по православному единству

Именно этот человек стал инициатором коллективного письма православных священнослужителей, а ему православные постулаты не особо интересны. Учитывая все эти факты, можно заявить, что письмо является всего-навсего провокацией. 

Уминский пытается вынудить РПЦ ввязаться в судебную систему на стороне несистемной оппозиции. Очевидно, что этот инцидент был тщательно спланирован Ходорковским, чтобы устроить раскол РПЦ. 

Но можно смело утверждать, что провокация с письмом не удалась, так как шумиха вокруг него стихла уже на следующий день. 

^* Физическое лицо, включенное в список причастных к экстремистской и террористической деятельности на территории РФ

Тесто для пиццы без глютена | Minimalist Baker Recipes

Прошлым летом наша подруга Лаура обнаружила у себя пищевую аллергию. Не из тех, которые можно вылечить с помощью ферментных таблеток или отказом от сыра. Такие, которые требуют исключения половины вашего рациона. Она была убита горем за это, и мы тоже. Мы все время ели вместе, и аллергия вызывала всевозможные осложнения. Но после того, как мы сплотились, мы рискнули вместе изучить новые и лучшие рецепты, а именно без глютена, так как он, казалось, был главным виновником ее диеты.

Семья Лауры всегда ела домашнюю пиццу по воскресным вечерам — традиция, которую она любила, но возмущалась после того, как не смогла участвовать. Мы с ней оба искали альтернативы безглютеновой корке, но всегда получали рыхлые, со вкусом бобов, менее чем запоминающиеся результаты. Затем Лоре пришла в голову блестящая идея попробовать традиционный рецепт корочки ее мамы, только добавив смесь муки без глютена вместо всех целей, чтобы она не содержала аллергенов.

Результат — о боже — без шуток, лучшая корочка для пиццы без глютена, которую я когда-либо ел.Теперь она даже предпочитает его ресторанным версиям, а я почти предпочитаю его глютеновым версиям в обычных пиццериях! Это хорошо. Если в вашей жизни есть люди, которые едят без глютена, вы просто обязаны попробовать этот рецепт. Как говорит Начо Либре: «Это бааааааааааа».

Я убедил Лауру позволить мне поделиться своим рецептом и сфотографировать, как она его готовит. Так что Джон и я присоединились к ней и ее мужу Бену у них дома недавним вечером в будний день. Мы разбили пару бутылок вина, приготовили пиццу, и я сделал фотографии.Ах да, и мы смеялись и шутили. Мы всегда делаем. Эти ребята лучшие. Мужья наблюдали, как женщины работали. Типичный ; )

Мы выбрали пепперони для нашей основной начинки, по просьбе мальчиков. В пицце для девочек были кусочки моцареллы Дайя, чтобы она не содержала молочных продуктов, поскольку мы с Лаурой стараемся избегать молочных продуктов, когда это возможно. Это было безумно вкусно. Эта пицца супер, серьезно. Безумно хорош. На самом деле он настолько хорош, что просто глядя на него, я хочу его снова, ПРЯМО СЕЙЧАС.

Лучшая часть? Всего 7 ингредиентов (со смесью муки без глютена) и около часа от начала до конца! Результат? Корочка, которая на самом деле становится хрустящей снаружи и остается немного нежной внутри. Он немного деликатный, как и большинство хлебов без глютена, но, безусловно, нет ничего, с чем нельзя справиться. Я уже десятки раз наблюдал, как Лора это делает, и у нее это неплохо получается. Ей даже не нужен рецепт и глазные яблоки, когда что-то выглядит не так.

Как рассказывает Шона Никвист в своей новой книге « Хлеб и вино », попробуйте рецепт один раз и следуйте ему до последней буквы. Попробуйте еще раз и внесите свои коррективы. Попробуйте это в третий раз по памяти, и это ваше. Наслаждаться.

Советы по устранению неполадок и часто задаваемые вопросы

Корочка слишком рассыпчатая или сухая?

Обязательно используйте смесь безглютеновой муки, которую мы рекомендуем в примечаниях.Мы не можем гарантировать результаты с другими комбинациями безглютеновой муки, поскольку мы их не пробовали. Чтобы получить советы о приобретенных в магазине брендах, мы рекомендуем проверить раздел комментариев, чтобы узнать, что пробовали другие.

Корка слишком жесткая или твердая?

В следующий раз попробуйте приготовить меньше времени и/или раскатать немного толще.

Как лучше всего заморозить корж для пиццы?

Par Выпекать корж 20-30 минут, затем дать остыть, переложить в герметичный контейнер и хранить в морозильной камере до 1 месяца.

Чего ты ждешь? Сделать. Этот. Пицца!

Больше рецептов корочки для пиццы без глютена

Если вы попробуете этот рецепт, дайте нам знать! Оставьте комментарий, оцените его и не забудьте отметить фото #minimalistbaker в Instagram. Здоровья, друзья!

Примечание: на основе отзывов читателей и повторного тестирования 17.10.2021 мы сократили время предварительной выпечки на 5 минут, чтобы каждый раз получать идеально пропеченную корочку!

Время подготовки 15 минут

Время приготовления 50 минут

Общее время 1 час 5 минут

Порций 8 (порций)

Основное блюдо

Кухня Без глютена, Веганская

Можно хранить в морозильной камере 1 месяц (выпечка перед заморозкой)

Хранится ли? 1-2 дня

• 1 ст. л. сухих активных дрожжей
• 1 ¼ стакана теплой воды ( разделить на )
• 2-3 ​​ст.л. сахара ( разделить на )
• 3 стакана мучной смеси без глютена (см. примечания)*
• 1/2 ч. л. разрыхлителя
• 1 ст. л. оливкового масла

• Разогрейте духовку до 350 градусов F (176 C).

• В небольшой миске смешайте дрожжи и 3/4 стакана теплой воды (180 мл // количество указано в оригинальном рецепте // отрегулируйте при изменении размера партии) – около 110 градусов F (43 C). Слишком жарко, и это убьет дрожжи! Оставьте на 5 минут для активации. Всыпьте 1 столовую ложку сахара (12 г // количество указано в оригинальном рецепте // отрегулируйте при изменении размера партии) через несколько минут. и оставшиеся 1-2 ст.л. сахара в зависимости от предпочтительной сладости (12-25 г//количество указано в оригинальном рецепте//отрегулируйте при изменении размера партии). Взбейте, пока хорошо не смешано.

• Сделайте углубление в сухой смеси и добавьте дрожжевую смесь. Добавьте оливковое масло и еще 1/2 стакана теплой воды (120 мл // количество, как указано в оригинальном рецепте // отрегулируйте, если изменяете размер партии) перед перемешиванием. Затем все хорошо перемешайте деревянной ложкой (см. фото).

• Если вы используете все тесто для одной большой пиццы, выложите его на обильно смазанный маслом противень или камень для пиццы. В противном случае приготовьте одну пиццу меньшего размера, а другую половину теста оставьте в холодильнике на несколько дней.Используя руки и немного коричневой рисовой муки, если оно становится слишком липким, работайте с середины и надавливайте, чтобы распределить/разровнять тесто к краю (см. рисунки). Вы хотите, чтобы он был довольно тонким – менее 1/4 дюйма.

• Поместите пиццу в духовку для предварительного выпекания примерно на 20-25 минут или пока она не начнет выглядеть сухой. Могут появиться трещины, но это нормально и совершенно нормально.

• Достаньте из духовки и щедро смажьте вашим любимым соусом для пиццы, сыром и желаемой начинкой.Мы пошли с Дайей, чтобы не употреблять молочные продукты. Верните в духовку еще на 15-25 минут (в зависимости от начинки) или пока край корочки не станет золотисто-коричневым, а начинка не станет теплой и пузырчатой.

• Немедленно разрезать и подавать. Хорошо разогревает на следующий день в духовке или микроволновке.

*Для приготовления 3 чашек муки GF: 1 чашка (160 г) муки из белого риса + 1 чашка (160 г) муки из коричневого риса + 1 чашка (120 г) муки из тапиоки + 3/4 чайной ложки ксантановой камеди)
приблизительная оценка рассчитана с меньшим количеством сахара и без начинки.
*Рецепта (как написано изначально) достаточно для 2 маленьких-средних коржей для пиццы или 1 большого.
*Смесь муки без глютена — это предложение, но сильное. Тем не менее, попробуйте свою собственную смесь, если хотите, или универсальную смесь, если она не содержит глютена.
*Вы можете приготовить блюдо по этому рецепту заранее, за 1-2 дня, и хранить в закрытом виде в холодильнике до момента использования. Однако лучше всего, если они сделаны свежими.
*Если тесто привередливое или липкое при выкладывании, просто посыпьте еще немного коричневой рисовой муки, чтобы оно не прилипало.
*Рецепт моей дорогой подруги Лауры (и мамы Лауры).
* Любимый соус Лауры — это 1 маленькая банка томатной пасты, 1/2 стакана воды и равные щепотки соли, перца, сушеного базилика, орегано, тимьяна и чесночного порошка.

Количество порций: 1 порция Калории: 215 Углеводы: 48 г Белки: 3,2 г Жиры: 1 г Насыщенные жиры: 0,2 г Полиненасыщенные жиры: 0,27 г Мононенасыщенные жиры: 0,35 г Трансжиры: 0 г Холестерин: 0 мг Натрий: 7 мг Калий: 89 мг Клетчатка: 2 г Сахар: 3,3 г Витамин А: 0 МЕ Витамин С: 0 мг Кальций: 6. 43 мг Железо: 0,64 мг

Католикос Илия. Патриарх Грузии назначил местоблюстителем

Патриарх Грузии Илия II назначил своим местоблюстителем митрополита Элизбара Муджири, сообщает РИА Новости со ссылкой на агентство Sputnik Грузия.

«Католикос-Патриарх всея Грузии Илия II объявил, что его местоблюстителем станет Элизбар Муджири, митрополит Шио (Муджири) Сенакский и Чкороцкий. Собор Успения Пресвятой Богородицы «Сиони», — говорится в сообщении.

Как уточняет агентство, митрополиту 48 лет. В 2003 году решением Священного Синода Грузинской Православной Церкви (ГПЦ) назначен епископом Сенакским и Чкороцкуйским, 7 сентября того же года следует его архиерейская хиротония. В 2009 году Священный Синод назначил его администратором грузинских приходов в Австралии. В 2010 году, уже в сане митрополита, стал членом Комиссии по канонизации ГПЦ. По данным грузинских СМИ, митрополит Шио является духовником президента Грузии Георгия Маргвелашвили.

Патриарху Грузии Илии II 84 года. В ноябре 1977 года, после смерти своего предшественника Давида V, он был назначен патриаршим местоблюстителем, а в декабре избран католикосом-патриархом.

Митрополит Шио — в мирской жизни Элизбар Муджири родился 1 февраля 1969 года в Тбилиси. После окончания 53 средней школы (параллельно учился в музыкальной школе) продолжил обучение в Тбилисской государственной консерватории. В 1991 году стал послушником Шио-Мгвимского монастыря (близ города Мцхета).

В 1993 году пострижен в монахи и назван в честь Шио. Сначала он был назначен монахом, наблюдающим за трапезой, а затем лицом, ведающим финансовыми делами в епархии. В 1995 году рукоположен во иеродиакона, а в 1996 году Илия II благословил его во иеромонаха. Через год он стал настоятелем Карапийской церкви Святого Георгия в старейшем районе Тбилиси Клдисубани.

В 1998 году окончил Духовную семинарию Иоанна Богослова в Батуми и продолжил обучение заочно в Московской Духовной Академии.В том же году возведен в сан игумена с правом ношения золотых крестов. После этого он стал настоятелем собора Ильи Пророка. С 1999 года игумен Шио является настоятелем Анчисхатской церкви в Тбилиси.

С 20 сентября того же года становится настоятелем храма имени Святителя Николоза на Нарикала. С 2001 года он становится настоятелем храма великомученика Георгия в Москве и одновременно учится в Московском Тихоновском богословском институте.

В 2003 году решением Священного Синода Грузинской Православной Церкви игумен Шио был назначен епископом Сенакским и Чкороцким. 7 сентября того же года следует его архиерейская хиротония. В 2009 году Священный Синод назначает его наместником грузинских приходов в Австралии. В 2010 году, уже в сане митрополита, он входит в состав Комиссии по канонизации Грузинской Церкви.

К всеобщему удивлению, сегодня Патриарх Грузии Илия II назначил местоблюстителя.Это был хореиепископ патриарха, митрополит Сенакский и Чхороцку Шио Муджири. Решение патриарха вызвало много спекуляций в грузинском обществе. Среди прочего есть и такое: грузинский патриарх назвал своего преемника.

В День святого Георгия Патриарх Грузии Илия II преподнес общественности сюрприз. На праздничной службе в Тбилисской церкви Кашвети Илия Второй Зачитал пастве свой указ о назначении местоблюстителя:

«Святой Георгий пожелал, чтобы у нас был местоблюститель, а это владыка Шио.Поздравляю его с этим высоким званием, надеюсь, он оправдает свой долг. »

Оказавшись в кордоне журналистов, 48-летний священнослужитель стал уверять, что для него это было такой же неожиданностью, как и для всех остальных, что он не достоин такого высокого звания… Но в то же время он признал, что такой чести удостоены очень немногие.

В настоящее время нет доступных медиа-источников

0:00

0:05:08

0:00

В отдельном окне

«Это особая ситуация, я не помню, чтобы такое было в нашей истории.Поэтому в ближайшее время станет ясно, какими будут эти обязательства, — сказал Шио Мудзири .

Не напоминает о назначении местоблюстителем в новейшей истории Грузии и богослова Левана Абашидзе … Но это, по его словам, не означает, что Илья Второй назвал своего преемника.

«Это означает, что он вместе с патриархом будет участвовать в управлении церковью. В случае смерти патриарха он будет исполнять свои обязанности в течение 40 дней, а затем должен созвать большое церковное собрание для избрания нового патриарха.Естественно, Шио Муджири будет одним из главных претендентов на пост патриарха. Формально это не так, но неформально это может означать именно это. Видимо, по состоянию здоровья патриарху нужен официальный представитель, то есть местоблюститель. На мой взгляд, они выбрали самого взвешенного, образованного и правильного человека», — говорит Леван Абашидзе.

Леван Абашидзе лично знаком с митрополитом Шио Муджири. Богослов не разделяет мнение тех, кто считает, что с выдвижением Шио Муджири окрепло пророссийское крыло Грузинской Патриархии.

Что известно о местоблюстителе патриарха, так это то, что он является близким другом пророссийского бизнесмена Левана Васадзе и президента Гиоргия Маргвелашвили, с которым они учились в школе. Муджири окончил Тбилисскую консерваторию по классу виолончели. В 24 года был рукоположен в монахи, окончил Тбилисскую духовную академию, а затем Московский православный Свято-Тихоновский богословский институт. С 2003 года митрополит Сенаки и Чхороцку.

Шио Муджири действительно может быть кандидатом, который всех устраивает, считает другой религиовед — Бека Миндиашвили :

«Шио не считается фундаменталистом, реакционером и ультраконсерватором, его считают духовным человеком умеренных взглядов.Он может оказаться приемлемым кандидатом для России, поскольку именно она является решающим фактором при избрании Патриарха Грузии. И ей важно сохранить такой влиятельный институт в стране, чтобы проявить свою мягкую силу. »

Бека Миндиашвили не исключает, что кандидатура местоблюстителя была согласована недавно (1-2 ноября).

Митрополит Шио также может устроить власти Грузии, считает богослов. Именно с живой заинтересованностью властей в вопросе о том, кто будет следующим патриархом, Бек Миндиашвили связывает церковный скандал вокруг «цианидного дела», вынесенный в открытый доступ.В феврале этого года приближенный к Патриарху протоиерей Георгий Мамаладзе был задержан в тбилисском аэропорту по пути в Берлин. Как тогда косвенно указывали высокопоставленные чиновники, .

Спустя восемь месяцев суд признал протоиерея Гиоргия Мамаладзе виновным, но по обвинению в намерении отравить не главу церкви, а его помощника секретаря Шорена Тетруашвили. В ходе громкого судебного процесса, вызвавшего резкую критику со стороны правозащитников, один из предполагаемых кандидатов на пост патриарха, племянник Илии II, митрополит Дмитрий Шиолашвили, публично отказался от своих претензий на церковный престол.Он заявил, что не вступит в этот сан, даже если сам патриарх попросит его об этом.

Хотя топорными методами, как отмечали тогда грузинские наблюдатели, власти добились своего – по негласной информации, «Грузинская мечта» не одобрила кандидатуру Дмитрия Шиолашвили.

Учитывая все это, а также преклонный возраст Ильи Второго (5 января ему исполнится 85 лет) и болезнь, многие считают естественным, мудрым и почти беспрецедентным назначение его местоблюстителем еще при жизни.Сделал он это за месяц до знаменательной даты – 25 декабря исполнится 40 лет со дня восшествия Илии II на патриарший престол Грузинской православной церкви.

В Ветхом Завете древнеизраильский пророк (9 век до н.э.). Илия – борец за установление культа Яхве как единственного в Израильском царстве, борец с идолопоклонством. Илия имеет лицо нищенствующего аскета-аскета. В Библии Илии посвящен целый… … Исторический словарь

1) и, жен.Редкие производные: Илья; Илюша Происхождение: (жен. (см. Илья)) 2) а, муж. Старый. форма имени (см. Илья). Словарь личных имен. Илья См. Илья … Словарь личных имен

Элайджа: мужское имя Элайджа, вариант имени Илья. Илия — библейский пророк в Израильском царстве. Илья (Иля), село в Вилейском районе Минской области Белоруссии … Википедия

— (ивр. Çliyâh, «бог мой Яхве», греч. λίας), в ветхозаветных преданиях (3-я и 4-я книги Царств) пророк.Он выступает как ревнитель Яхве, борец за установление своего культа как единственного в царстве Израильском, вступающий в борьбу со жрецами и… … Энциклопедия мифологии

Или я — (Илия Пророк) персонаж Ветхого Завета, пророк времен царя Ахава, воевал с самим Ахавом и его женой Иезавелью. Когда И. разговаривал со своим спутником пророком Елисеем, внезапно появились огненная колесница и огненные кони и разделили их обоих и … … Русский гуманитарный энциклопедический словарь

— (Илия) (евр. Элия, Элиягу, Бог мой Яхве): 1) пророк, чье прозвище Фесвитянин, означает, что он родом из Тезвы в Галааде (3 Царств 17:1). Израиль. Царь Ахав (871–852 до н. э.) был соблазнен своей женой Иезавелью, чтобы она служила Ваалу. По его словам… … Библейская энциклопедия Брокгауза

Ираклий Георгиевич Гугушаури Шиолашвили (1933 г.р.), Католикос-Патриарх всея Грузии с 1977 г. В 1959 г. принял монашество.Епископ с 1963 г., митрополит с 1969 г. С 1979 г. один из президентов Всемирного Совета Церквей … Энциклопедический словарь

Или я — (Илия) (9 век до н.э.), Евр. пророк во времена царя Ахава. Он был призван, как сказано в Ветхом Завете, укреплять веру израильтян в Бога, бороться с поклонением иным богам и способствовать установлению обществ и справедливости. I. осудил… … Всемирная история

Или я — Илья/, и, муж.устаревшая форма имени Илья … Словарь личных имен и отчеств

— (Бог мой — крепость моя, или Бог — Господь), Фесвитянин, из галаадского селения Фезва, в колене Неффалима, самый замечательный после Исайи из ветхозаветных пророков, и глава конгрегации сыновей пророков в Израильском царстве (3 Царств 17:1). Сначала… Библия. Ветхий и Новый Завет… Синодальный перевод. Библейская энциклопедия арх. Никифор.

Книги

• Илия, соч.70, Мендельсон, Феликс. Переиздание нот Мендельсона, Феликса Илии, соч. 70`. Жанры: Духовные оратории; оратории; Религиозные произведения; Для 4-х голосов, смешанного хора, оркестра; Для голосов и хора с оркестром; …
• Илия, соч. 70, Мендельсон, Феликс. Эта книга будет изготовлена ​​по вашему заказу по технологии Print-on-Demand. Переиздание нот Мендельсона, Феликса «Илия, соч. 70». Жанры: Духовные оратории; оратории; …
• Я пройду через все с тобой.Житие и учение преподобного старца Алексия Зосимовского, Ильи Четверухина, Е. Л. Четверухина. Воспоминания преподобного Алексия, старца Зосимова Смоленской пустыни, принадлежат священномученику протоиерею Илье Николаевичу Четверухину и его супруге Евгении Леонидовне. Нет никого лучше…

Юрий Рост: Встречи с Патриархом Илией
Ничего не надо: ни надувать щеки, ни строить умные глазки, ни грустить там, где это совсем неуместно, не нужно притворяться что вы знаете что-то чрезвычайно там.Он все прекрасно понимает, он понимает тебя таким, какой ты есть.
Протоиерей Алексий Уминский | 05 января 2013
В эфире телепрограммы «Православная энциклопедия» протоиерей Алексий Уминский беседует с фотографом Юрием Ростом о своих встречах с Католикосом-Патриархом всея Грузии Илией II.

Фр. Алексей Уминский: Юра, расскажите сначала, как вы познакомились с Патриархом?

Ю.Рост: Я сначала скажу, что люблю Патриарха, чтобы была понятна следующая история.

Ездили на праздник Алавердоба.Это очень старый храм Алаверди в Кахетии, вокруг этого храма стояли шатры, люди приходили с едой. Службы в храме не было, но на праздник Алавердоба люди все же пришли. Всегда было много людей.

Мы решили, что тоже пойдем туда. И так едем на машине. Разбитый Москвич, который в Грузии называли «Азлик», катаемся на этом «Азлике» с друзьями во главе, конечно, с Гоги Карабадзе. Я вспомню его и сейчас, потому что буду вспоминать его еще не раз.

А сзади ехала машина — Волга, но не черная. В Кахетии были маленькие, узкие дороги. И не то чтобы пищит, а так изящно, тихо, деликатно нас сжимает. Ну грузин-водитель — он грузин-водитель, никого не хочет пропускать на узкой дороге. Как же так — первый идет и вдруг кого-то пропускает!

Вот мы едем впереди, а машина так послушно движется за нами. И вдруг Гоги оборачивается и говорит: «Слушай, там Патриарх сидит, а пойдем в сторонку.Мы спрыгнули на обочину. А Патриарх, когда проезжал мимо, сделал нам «здравствуйте», мол, нормальные ребята.

Мы были на первой службе. Народу было очень мало.

Кахетия .Храм Алаверди
Кахетия.Храм Алаверди
О.Алексей Уминский: Какой это был год?

Ю.Рост: Мне было очень тяжело все эти годы.Это был, по-моему, первый год его интронизации, его первая служба была в Алаверде.Я поднялась на клирос,церковь пустая,огромный храм,красивый,грузинский и сделала это фото,где он маленький,его не видно,а храм большой.Потом мы с ним не встречались, потому что он отслужил и ушел. И мы пошли праздновать. Через некоторое время друзьями Патриарха стали Гоги Карабадзе, Миша Чавчавадзе — прекрасный художник.

У Миши появилась идея восстановить храмы. Он поступил в Академию художеств, а потом не пошел туда, а ушел в какой-то богом забытый монастырь в горах и прожил там один год, изучая грузинскую живопись — надо было надышаться этой атмосферой, чтобы предложить реставрацию храм в Давидгарее. Он придумал старый храм, который в скале, не для обновления, а для закрепления того, что есть, со всеми безобразиями, которые там натворили за последние годы… А рядом с ним построить копию и восстановить весь живопись там.

То есть тот, кто хочет намоленного храма и святости — тот входит в старый, который уцелел так же, как грузинский народ, как Гоги, Миша, как и все мы, разные времена, а там следы эти времена в этом старом храме. А если хотите посмотреть, каким он был после того, как его построили, то вам сюда, идите к соседней скале.Но, этому проекту не суждено было сбыться.

Мы пришли к Патриарху только в куртках. То есть я без куртки, а Миша и Гоги в куртках. Мы сидели и очень долго разговаривали. Я сфотографировал его; это было еще в старом здании Патриархии. Помню, когда я уезжал — он вообще любит делать всякие подарки, — он подарил мне кованую икону, копию какой-то старинной грузинской иконы и подписанную Библию. И потом, каждый раз, как бы ты к нему ни приходил, он всегда тебе что-то дарил. Но все эти дары были практически ничем по сравнению с тем счастьем и даром общения, которые он дарил.

Эта мягкость, человечность, ирония, юмор и полное понимание жизни других людей… Он даже так снисходительно, по-отечески относился к разным грузинским шалостям.

Я не считаю выпивку и еду, потому что это не розыгрыш, это одно из самых серьезных действий в Грузии. Да и сам он, кстати, тоже любит застолье. А с ним в Патриаршестве мы сидели и пили не раз, он сидел во главе стола, всегда произносил тосты.За его столом всегда были друзья, кроме священников, которые, может быть, приехали откуда-то из дальних мест. Слово «дальний» по отношению к Грузии, конечно, очень сильное, но это заняло четыре-пять часов.

Он их всегда приглашал, были и певцы или певцы, да и сам он очень любил слушать, и произносить тосты, и слушать хорошие тосты. Рядом с ним было, с одной стороны, чувство благоговения, с другой стороны — абсолютно нормальная бытовая жизнь, не хочу сказать — светская, но как бы не церковная. Потому что он очень хорошо все понимал — и политическую ситуацию, и трудности, которые возникали у тех людей, которые к нему приходили. И многого не сказал. Он вообще не очень разговорчив. Но он много разговаривал с близкими ему людьми и очень любил показывать то, что сделал.

Когда построили Троицкий храм, он пригласил нас, и мы пошли, он показал хор — действительно замечательный хор, который приезжает к нему в Патриархию. И показал свои иконы, которые написал.А Гоги сказал, что пишет замечательные стихи.

О. Алексей Уминский: По-моему, даже не просто стихи, а целые, по-моему, такие произведения, косяки какие-то.

Ю. Рост: Серьезный и большой.

И его влияние оказалось очень большим на многих моих друзей. Под его влиянием Гоги Карабадзе записывал диски со Святым Евангелием, читал, вел телепередачу, где как бы превращается в евангелиста. А потом снял, с моей точки зрения, совершенно непосильную ношу, прочитал Библию — почти всю.Этих дисков может быть 45 или 50 штук.

Все это было сделано добрым словом Патриарха и под его контролем, потому что он знает Книгу. Гоги обратился к нему — что можно оставить, что можно отпустить. И скажу, что всякий раз, когда я туда приезжаю, я поднимаю тост, традиционно, за Грузию, потому что получается, что я все время тамада. Нет, эта профессия закончилась в Грузии, ее приходится завозить из России.

Я говорю: «Грузины, вы должны быть счастливы, что у вас есть такой духовный лидер.Как бы вам ни было тяжело, какие бы политические перестановки ни происходили, какие бы странные деятели ни руководили Грузией, есть человек, который за вами стоит, опора. Вы знаете, что есть Католикос-Патриарх Илия II, который держит на себе грузинскую культуру, грузинский менталитет, образ мыслей, жизнь, и он же олицетворяет то высокое, духовное, что есть в Грузии».

О. Алексей Уминский: Вы сказали, что он лидер, а что такое лидерство?

Ю.Рост: А лидерство — оно в том, что оно обращено непосредственно к человеку, к сердцу и уму человека. Ты можешь не приходить в церковь, ты можешь не слушать его, но люди следуют этому слову. И был случай, когда он показал свое отношение к грузинскому народу — это была ночь на 9 апреля, когда советские войска теснили толпу, били, били, а накануне этого поражения собралась пятитысячная толпа.

Народу было много. Они сидели, пели песни, разговаривали, произносили какие-то речи.И, видимо, Патриарху сказали, что эта демонстрация будет разогнана.

О. Алексей Уминский: Эта кровь прольется.

Ю. Рост: Да. Эта кровь может быть пролита.

И он вышел на трибуну. Я стоял рядом, в метре от него, поэтому успел сфотографировать. Эта лента, к счастью, в отличие от другой ленты, где происходила вся эта битва, сохранилась. И повернулся к стоявшим и сидевшим на площади грузинам. Он сказал, что возможны разгон и кровь, и предложил перейти на другую сторону — там церковь, а там, за забором, может спрятаться большое количество людей, детей, женщин.

Он уговаривал их пойти туда. И эти люди, которые были на площади, зажгли свечи и сказали: нет, мы останемся здесь. Элайджа молчал. Обычно он говорил с паузами. И он сказал: «Тогда я останусь с тобой». И он остался там. Когда начался этот бой, его просто эвакуировали, но он оставался до того момента, когда началась вся история. И я был там некоторое время.

И они преклонили колени и помолились. Только представьте, как здесь это представлялось — эта оголтелая толпа, якобы — на самом деле это нормальные тбилисцы, студенты, инженеры, творческая интеллигенция, какие-то простые рабочие — вот они стоят на коленях и каждый из них читает молитву.Это было очень сильно, и он стоял там. Я сфотографировалась и ушла, потому что боялась увидеть слезы в его глазах. Может быть, они были. Потому что это сжимало мою грудь.

А потом с ним было много разного общения, замечательного, радостного. Однажды я провожал его в машине, мне было интересно, как люди реагируют, у него есть охрана, может, у него есть, но я не видел.

Встреча Святейшего Католикоса-Патриарха Илии

О. Алексий Уминский: Не видел.

Ю.Рост: Я никого не видел. Он выходит в толпу, и единственное, что ему трудно, ведь он не молод, не очень здоров, а все руки тянут и болтают. И со всеми разговаривает, и вообще как-то особенно замечает детей, которых гладит по головке, что-то спрашивает. И этот путь в тридцать-пятьдесят метров до машины занял, наверное, полчаса.

О. Алексей Уминский: По поводу детей. Кстати, я вспомнил, что демографическая ситуация в Грузии выровнялась, когда он объявил, что будет крестным отцом всех детей в многодетных семьях.

У него несколько тысяч крестников, которых он собирает каждый год на Рождество, дарит всем подарки. Это, конечно, удивительно.

Ю. Рост: Он замечательный. Я счастлива, что судьба так странно меня соединила — от нашего первого свидания, когда мы не пустили его на дорогу, до настоящего момента, когда я вхожу туда, как старый знакомый, и сажусь за стол , а я по большей части молчу. Хотя иногда я все же говорю какие-то тосты.

Однажды мы зашли в погреб, где хранится вино, вы ведь тоже были там, отец Алексий? Ну да.Это знак симпатии. Не скажем, что особенный, но симпатия. Туда приходят не все.

И там хранится большое количество вин. Вернее, дарят, потому что грузинских вин и разных других очень много. А там мы стараемся, и он старается, и видно, что хочет обязательно, чтобы им восхищались. Потому что он очень хочет, чтобы в Грузии было хорошее вино, чтобы в Грузии была хорошая, построенная церковь.

Разве Троицкий собор не прекрасен? Он тезка вашей церкви, мне очень приятно.Это еще не запланировано. И, может быть, вы знаете, что у него есть эскизы к этой картине. Он предложил их сам.

Он хочет, чтобы собор стоял, а не сразу заполнял его росписью. Может быть, сначала будет одна фреска, потом она выстоит, потом увидят, как все это будет лежать, как мысленно устроено. Будет ли комфортно тем людям, которые туда приходят, самому храму? Затем еще один. И если я произношу тост в его день рождения, я желаю ему увидеть весь храм расписанным.Потому что это будет не очень скоро.

О. Алексей Уминский: Да. Ну не дай бог ему это увидеть. Я, кстати, видел эти эскизы, он мне показывал в прошлый приезд, специально водил меня в комнату, где эти огромные эскизы. Причем делает он их как некую авторскую копию фресок, которые есть во Мцхете, такой огромный запрестольный образ Спасителя с совершенно детским ликом поражает.

Юра, а сегодня, после этой страшной, безумной войны восьмого года, его чувства по отношению к России, по отношению к Русской Церкви, по отношению к надуманному противостоянию России и Грузии — что он об этом думает, сказать?

Юрий Рост: Я боюсь здесь цитировать, потому что в любой цитате всегда есть фальшь.Человек обычно повторяет то, что он сам сказал. Но я помню, что накануне войны мы проехали от Лондона до Тбилиси на мотоциклах за семь дней — пять с половиной тысяч. И они встретили нас там.

А на следующий день я пошла каяться и хвастаться заодно, потому что хотела, чтобы он сказал: «Да, Юра, — с такой интонацией, — ты правда ездил на мотоцикле? Это невероятно. Или что-то в этом роде. Он так по-детски удивляется, хотя на самом деле все знает.

Я ездил на грузинском мотоцикле, и у меня на мотоцикле был грузинский флаг, потому что его поклонник, Леван Васадзе, тоже был членом команды , это были его велосипеды, он мне один подарил, а у меня на ящиках были грузинские флажки.И Леван был там. Это было накануне, за день до войны. У него не было ощущения, что это начнется. И никогда не давал советов политикам, как мне кажется. Во всяком случае, я этого не знаю.

Потому что у него была своя внутренняя политика, основанная на логике отношений, на большой дружбе, на прекрасном знании грузинской культуры и блестящем знании русской культуры, потому что он учился в академии, в Сергиевом Посаде. И я знаю, что у него были хорошие отношения с бывшим Патриархом Алексием.Потому что они тогда были студентами и как-то нашли общий язык… Я это знаю. Потому что мы с ним разговаривали.

Однажды я хотела как-то ответить на его подарки, а мне подарили такое большое, расшитое бисером, вышитое яйцо, очень красивое, Лавра там была. И я схватила это яйцо под мышку и понесла его туда. И я счастлив, что он это яйцо никуда не положил, оно у него где-то там, потому что это память о годах, которые он провел с Патриархом в России. Он очень хорошо относится к России и вообще к русским.То есть у него в целом хорошее отношение к человеку.

О. Алексей Уминский: Всем.

Ю.Рост (продолжает): Всем, конечно.

Когда наш любимый Гоги Харабадзе читал свои знаменитые компакт-диски, он одновременно делал антологию грузинской поэзии. И в разгар антироссийской кампании и антигрузинской кампании здесь Патриарх посоветовал ему: «Может быть, ты, Гоги, прочитаешь грузинские переводы русских поэтов?» Эти переводы вышли.

Почему-то рядом с ним хочется стать лучше, но не потерять себя. Потому что в этом нет необходимости. Вам ничего не нужно: ни надувать щеки, ни строить умные глазки, ни грустить там, где это совершенно неуместно, не нужно делать вид, что вы что-то знаете. Он все прекрасно понимает, он понимает тебя таким, какой ты есть. Здесь.

Вопрос: Отлично. За тридцать лет, что вы его снимали, как изменилось его лицо?

Ю.Рост: Я обычно снимаю, стараюсь снимать стариков и детей. Старикам нечего морочить голову и строить разные типы какие-то. Дети еще не умеют.

Но есть лица, от которых исходит такое достоинство и спокойствие. У него было такое лицо в молодости. Не в ранней юности — ему, вероятно, было где-то между 45 и 48 годами. Но в нем было это спокойствие, необыкновенная доброжелательность.

А есть люди, с которыми приходится постоянно разговаривать, потому что иначе возникает пустота, провал, и потом уже ничего нельзя восстановить.С ним можно помолчать, потому что какой-то диалог все равно происходит. И он спокойно переносит эти паузы, они ему нужны. И эти паузы понадобятся вам просто для того, чтобы что-то осознать в себе.

А я помню, что раньше мне удавалось снять его с копны волос. Раз или два я находил его только тогда, когда он был без митры. Его лицо с годами не утратило детской детскости. Он стал значительным, хорошо стареет. Это качество очень достойных людей… Видно, что это пожилой, очень старый человек.Но, это детское выражение лица, особенно когда он улыбается, ну хочешь — не хочешь, тоже улыбайся.

А еще он заговорщик. Он в заговоре с вами. То есть он вам что-то скажет, посмотрит, как вы отреагируете, объединится с вами против вас как бы в шутку. Это очень мило. И умение так играть, мягко, тонко и аккуратно. Все это свидетельствует о том, что когда-то очень давно и в Грузии, и в России кто-то сделал очень точный выбор.Вот и дали Грузии такого человека — незаурядного человека, который ничем себя не выдает.

Его значимость внутри, иногда ему сложно общаться, но он все равно преодолевает.

Смотрел этим летом как он в сервисе. Жарко, а я в рубашке, а он стоит, представляю, как ему тяжело. Но он того стоит.

О. Алексей Уминский: Это занимает часа четыре-пять.

Ю. Рост: Да, да. Не знаю, как долго, но очень долго.Любопытно, что таких духовных сыновей он обычно имеет там, в церкви. Там сидят Эльдар Шенгелая, Гоги Харабадзе, еще какие-то писатели, переводчики — все сидят, а он стоит. Потому что это тяжело. Никаких нареканий, никогда.

А в церкви какой-то праздник, дети бегают, грузинки в основном в черном одеты, когда приходят в церковь. Но молодые люди, когда приходят босиком, его абсолютно не беспокоят. Какая разница, особенно если ноги хорошие.

У меня есть очень близкий друг Вано Месхишвили, он блестящий кардиохирург, работает в Германии. И иногда Илья II приезжает туда в Германию на обследование. Потому что в Грузии к нему очень хорошо относятся врачи, но они могут сделать то, что могут. А в Германии сделают то, что надо, а не то, что могут.

И он тоже, Вано, мне говорит: «Сегодня мы сидели, разговаривали с Патриархом, а тут прибежали эти грузины и не отдали».

Он, конечно же, всегда в центре внимания, и люди, проявляющие к нему свою любовь, нежность, дружбу, бывают иногда чересчур восточные.Ему тяжело.

Вопрос: Пока мы были в Грузии, мы просто общались с простыми людьми, которые ходят в Троицкий собор — все говорят, что для них Святейший как отец, таков отец народа. И пока я слушал ваше общение с отцом Алексием, мне стало интересно — за эти годы, пока вы с ним общались, поняли ли вы что-то новое для себя о грузинском народе благодаря этому общению?

Ю.Рост: Много получил, это тема отдельного разговора. Я хочу сказать, что при нем грузины стали ближе к Богу. Не только потому, что стало больше приходов и церквей. Просто если построить какую-то восходящую пирамиду, во главе которой стоит Святой, то она поднялась — эта пирамида — благодаря ему.

Мир устроен так, что никто и никогда не достигнет этой вершины, но чем ближе, тем это сложнее. Это сложнее, потому что вы больше притворяетесь собой.А раньше вера, хождение в храмы было в основном уделом женщин. Женщин в церквях Грузии всегда было больше, чем мужчин. Сейчас много мужчин и молодежи.

Внезапно внутри Грузии он и Православие оказались навязанными соперниками в лице некоторых западных сект. И их довольно много. Поэтому присутствие Элайджи II — это еще и оберегает.

Жена Гоги Харабадзе Бэла – она прихожанка – прибила на двери православный крест, чтобы эти посетители не шли.Мы много ходили от двери к двери, уже не знаю какие.

О. Алексей Уминский: Ну, в начале девяностых, как в Москве.

Юрий Рост: Потом уже и при Саакашвили было.

О. Алексей Уминский: Ну, тогда, видимо, он тоже дал какой-то карт-бланш американцам.

Ю. Рост: Бела отбился от них крестом.

О. Алексей Уминский: Ну и отлично.

Вопрос: Может быть, еще короткий последний вопрос… Вы только что говорили о событиях в Тбилиси, о той драматической фотосессии, которая у вас была, когда пропала пленка.Среди портретов Его Святейшества, которые вы написали, какой лично вам нравится?

Ю.Рост: Честно говоря, мне всегда нравятся свежие портреты. Потому что я убежден, что он еще жив, и выглядит он хорошо, а последнее мне нравится.

Все портреты разные. Его другое состояние. В ранних портретах какая-то, я бы сказал, неполная уверенность в том, что его ждет. Затем появилась спокойная мудрость.

А теперь самое главное, что я вижу в нем, это бесконечное участие в моей жизни, в вашей и во всех грузинах.Я вижу, что он участвует.

Отец Алексий крестил моего внука Юру тоже с Георгием, но крестик у него все-таки из Грузии, оттуда, из церкви. И он дал его мне. Но, правда, он висит отдельно, он у меня есть, чтобы не потерять.

У меня их два, потому что в разное время он мне подарил. Мой сын носит один крестик, который он мне давно подарил. То есть все мои по мужской линии — все крещены крестами Патриарха.

Я чувствую его близким человеком.

Фотографии Католикоса-Патриарха Илии II: Юрий Рост

В понедельник в прокуратуре Грузии прошел экстренный брифинг, на котором заявили о задержании священника по подозрению в подготовке убийства.

В начале февраля в ведомство поступила информация о том, что начальник службы управления имуществом Патриархии и директор медицинского центра Святых Иоакима и Анны священник Георгий Мамаладзе приказал достать отравляющее вещество — цианид.

Священника задержали в Тбилисском международном аэропорту. При досмотре багажа задержанного у него изъяли цианистый натрий.

По данным следствия, Мамаладзе планировал доставить яд в Германию, где проходит лечение Католикос-Патриарх Грузии Илия II.

По словам генпрокурора Ираклия Шотадзе, задержанный не признает своей вины.

Охраняемый со всех сторон

После задержания священника глава СГБ Анзор Чубинидзе выехал в Берлин и потребовал от главы СБУ Патриарха Иосифа Оханашвили вернуться в Грузию для допроса по делу о безопасности Предстоятеля Церкви .

После нескольких часов допроса Оханашвили вернулся в Германию. «Я нахожусь в Берлине, продолжаю выполнять свои обязанности, по остальным ответить не могу», — сказал он.

Теперь безопасность Патриарха в Германии обеспечивает как личная служба охраны, так и государственная.

Он отказался лечиться у иностранных врачей, но вынужден был

В конце прошлого года Предстоятель Грузинской Церкви перенес вирусную инфекцию, вызвавшую воспаление желчного пузыря.Он отказался лечиться у иностранных врачей. В итоге по состоянию здоровья он был вынужден пропустить ряд важных мероприятий, и тем не менее согласился поехать в Берлин, где было принято решение об операции.

В понедельник Патриарха успешно прооперировали в Берлине. На данный момент он чувствует себя хорошо и через неделю будет выписан.

Неожиданная ситуация

Что касается задержания Мамаладзе, то, по словам Грузинской Патриархии, этот факт был для них неожиданным и данный этап в связи с отсутствием дополнительной информации, Патриархия не может его комментировать.

«Это совершенно неожиданная ситуация. В связи с отсутствием информации на данном этапе мы не можем комментировать данный факт и будем ждать результатов расследования», — говорится в заявлении Грузинской Патриархии.

Странное письмо

Ассоциация молодых юристов Грузии заявила о грубом нарушении презумпции невиновности в отношении Георгия Мамаладзе. Правозащитники приводят в пример заявление премьер-министра в связи с предполагаемым преступлением.

«Презумпция невиновности нарушалась по всем направлениям, заявления делались таким образом, как будто было открыто дело, например, заявление премьер-министра, который сказал, что преступление было совершено», — заявил представитель объединения Леван Вепхвадзе. , чьи слова цитируются

Предыдущая статья: Сонник: к чему снится паутина

Next article: Адвокат звезды о разводе Ольги Бузовой: «От мужа она не сможет получить никаких компенсаций» Чем занимается Ольга Бузова после развода

биография, кулаварга, дикел бока, фото

Перан кхусус сака священство дина ора мунг инг лайанан сака литурги, нангинг уга поет падха дади ахли вонг, диджупук путь панах сака иман.Алексей Уминский, кан бакал рембуган инг артикель, ику саидзининг гамбар сака имам, мбукак канго комуникаси. Нангин, ику уга верух иен кабех укуран танггунг джаваб капасрахаке маранг Густи.

Алексей Уминский: Биография лан Семья

Логово сака кулаварга инженер Советский конвенционал лан гуру, вонг адох сака агама, нангинг инг векту пой падха дуве амбане мораль, кан диджини вонг менгко канго голек ориентаси тенген урип. Лан Кая Варга Советский, Канг Нампа Кабе Статус Пой Падха Инг Махасисва Wektu, анггота пелопор сака комсомол.Ласт амбрук дикарепаке, лан налика Алексей Уминский нгембанг чакуп уга инг барис ики дади кетуа маркас Лига Комунис Янг, лан малах пенгаргаан.

Ibuku, пой муланг Prancis, nanem ing putra katresnan kanggo wong, lan supaya pilihan saka Profesi ketoke ketok: Алексей Уминский, педагог Педагогического института, Надежда Крупская, lan kasil lulus saka Fakultas Romance lan Jerman filologi.

Pasinaon ing universitas iki titik balik ing gesang Imam — kene ketemu karo pracaya, aku wiwit maca Injil, lan miwiti программа изучения пути saka iman.Baptisan ditampa ing taun 1980 lan ing pungkasan ing universitas kuatake ing kekristenan.

Alexy kapiji rama ing 1990, lan ing Panggonan pisanan pelayanan kang ana ing pesaréan cedhak gréja диаконри клинский вилайя Москва. Salajengipun piyambakipun настоятель дадоса Сака Сиджи Гереджа Кашира — Успение Катедраль, Канг Дади Телунг Таун.

Banjur dipindhah menyang Москва. Кене, saliyane kanggo bantu ing Pedalemané Suci Pangeran Владимир, bapakné Alex дади direktur sekolah dhuwur Ortodoks, ing pundi piyambakipun kerja kanggo enem taun.Дина ики, кан тетеп сетья, минангка Исповедник а. Wiwit taun 1994 Алексей Уминский настоятельские уга исполняет pakaryan ing pasamuwan liyane — Святая Троица, kang dumunung ing ngambakake, disebut dina хохлов (хохловка).

urip pribadi Imam

Ing sisih gesang rama Алексей mangerténi cukup петь dicokot. Dheweke urip каро пункт kulawarga инг Biasia sangang-carane лан paling Penghuni kutha современный. Ибуку диангго минангка дхоктер лан уга канго нгавула вонг, нгандика Алексей Уминский (имам).anak lawas cukup: putra pambarep urip piyambak, lan sing paling enom — mahasiswa. Panjenenganipun sinau инг отдела Sajarah лан durung kapérang papan perlindungan каро bapa-biyunge.

putra liyane Алексея Уминского — Damien — tilar donya tragis ing umur enom. Ики уга Banget sethitik dikenal. Дэмиен ана Wong enom banget бакат, tresna pasamuan лан kabeh петь digandhengake каро. Мальчик каро нгимпи канак-канак дади имам. Ketoke, supaya trek rekaman iki пение ing koor lan layanan misbyah, lan malah swara saka lonceng.Kabeh sing Dema iki dijupuk, sampun tansah Ramung sing creatif, karo nyawa.

Путь священства

Канго вонг Алексей Уминский тека кагет. Sawise 18 taun, kang ing layanan saka Псково-Печерский монастырь, аку krungu martakaké Иоанна Крестьянкина. Sampeyan kudu nyatet петь рама Джон tansah banget jenis kanggo tugas iki lan disiapake banget gentur. Liyane ngandika ing khutbah, dumadakan ditemokake wong enom tujuan urip. Девеке, тембунг сака Алексея Уминского, ньюворо супая чета инг сирах лан инг атику пой ора мангу теп — куду дади имам.Кагет, пенгакуан бапа мангса Алексей нанггапи рама касукман канг, матур синг вус дава саместхин кангго вонг капутусан ики.

Climbing path angel wiwit gampang, amarga Алексей Уминский nalika wis ora pendidikan sing tepat utawa pengalaman. Nanging, ana kepinginan gedhe lan berkah.

Ing taun pisanan saka porsi Gusti Аллах

Kenangan wektu iki kanggo rama Alexis nimbulaké beda emosi. Mentri ing wektu sing wiwit adoh saka Moscow ing kutha Kashira, kang dikirim ing imam mentas kapiji karo bojoné enom lan bocah cilik.Ing kahanan ing kutha iki mung elek. Вонг диантеми лан матэни сабен лияне, лан ику дади pakewuh кангго саветара, лан вонг вадон эном сака имам ана мунг веди манггон.

Nanging ing wektu sing padha bab wektu iki kang urip bapakne Alex ngelingi karo matur suwun. Sawisé telung taun iki layanan yesdi tantangan angel kang. Нгеленгке пиямбак поет таун, прихожане имама Каширы нгукапке матур нувун, поют нгаджари куалитас унггул — тресна кангго вонг. Wangsulan: Bab ingkang pisanan поют с пастуром interaksi lan прихожан, pangerten iki lan simpati, lan kabeh liya rawuh sakwise.

kutbah

Padha Imam alamat masalah kobong paling wektu kita. Sampeyan kudu nyatet петь Wong durung utamané Getun собеседников. Utamané hard ing wong-wong sing nunggu peparingé pasamuwan: kasarasan, rasa seneng lan kabeh sing paling apik ing urip iki. Dadi ketat lan ing wektu sing padha Imam maha katon Алексей Уминский Имам.

Отзывы Wong nduduhake поют njupuk cukup posisi sosial aktif: panyengkuyung kutbah lan ceramah kanggo masyarakat, nanggapi kanggo paling Komplek lan kadhangkala pitakonan провокатив.

Salah siji saka topik rembugan kahanan в Украине. Lan nunggu pasamuwan, supaya dheweke njupuk salah siji saka pihak. Нангинг баб ику мокал, амарга лоро-лороне анак. Мулане, ортодоксы поют негара лоро, поют бескомпромиссный нюпук нгадег, ндедонга лан нювун густи инг донья.

Imam nulis Creative

pikirane bab nemokake cara kanggo Gusti Alla, gesang kasukman, liturgi gaib lan masalah liyane Алексей Уминский ngundakake ing buku kang. Punika kang marang ing maca utamané Liturgi gaib, karo акцент ing penting kuwi kanggo saben tiyang pitados инг Ékaristi Ortodoks.Подготовка Nganggep liturgi minangka kanggo persekutuan, открытие ora tansah cetha prasaja wektu конгрегационной ибады.

«Основы гэсанг касукман» — buku kang penulis uga Алексей Уминский. Имам nawakake maca моменты paling penting urip Kristen: konsep kebebasan kalbu, lan sing pandonga lan wedi marang Gusti Аллах, apa memori saka pati lan perjuangan karo karep.

Saliyane buku, Алексей Уминский uga penulis akeh artikel педагогический — kene ana pengalaman migunani kang karya ing gymnasium ing.Уга, имам пуника дадос анггота деван редактор сака маджала ортодоксы лан ситус.

proyèk TV

Кене, Рама Алекс nyadari dhewe инг перан рад беда. программа TV Karo partisipasi akeh imam — kang njupuk bagéyan ing diskusi, ceramah и т. д. Nanging, ing peran saka pimpinan, wis main ing telung proyèk. Программа Ing kawitan iku поет дисебут «karya gesang». Mengko, ing layar televisi dirilis seri bab gesang wong-wong mursid — «. Nutup gerbang»

Сайки Рама Алексей ndadékaké проект телевидения Православие выходит «Православная Википедия».Программа знакомит с памирсо каро керья гесанг православными. Pindah-dikenal budaya tokoh, sajarawan, sastrawan lan anggota saka ulama kanggo ngrembuk topik, связанный с kanggo Kristen. Saben Broadcast kalebu acara layanan патриархальный, pesen bab warta lan acara urip Ortodoks.

Topik sing wungu ing program, tansah gaul lan ngidini pamirso kanggo nemokake jawaban kanggo akeh pitakonan.

Пой Имам современный?

Такон питаконан ики немпатно Алексей Уминский лан лияне: апа ику биса нджаваб питаконан палинг менет гесанг кита, апа ику сиап кетему каро вонг аджа мангу-мангу?

Njawab pitakonan jurnalis bab karya pasamuwan, Imam kaleksanane metu jenis bedané antara apa karya lan apa pelayanan.Алексей Уминский Нгандика поет священство — ику ора биса. Bantu Gusti lan pasamuwan mengkono kabeh wektu, lan kanggo wong perawatan khusus. Кене журналистика, мэмуланг — карья, лан лияне — аяхан ики. Lan supaya diwenehi, определяющий Густи.

Алексей Уминский, канг биография кебак манека ачара, сака актиф пэмуда комсомол пелаянан пастораль, ику путь ангел лан мбантах, палинг ндхувур денинг сих-рахмате густи аллах.