Дворцов Василий Владимирович на РНЛ

Чайковский. Новый финал

Драма в 2-х актах

31.10.2022

414

Работа по искоренению скопившегося на Земле зла

Впечатления от поездки в зону боевых действий

19.09.2022

1196

Свидетель бытия. Такая роль отведена писателю во все эпохи

07.09.2022

451

Талант сочувствия

О своих творческих проектах и круге чтения рассказал писатель Василий Дворцов, эксперт форума «Мiръ Слова»

24.07.2022

1744

Монархизм русской поэзии

Выступление на конференции, посвящённой 100-летию Приамурского Земского Собора

21. 06.2022

815

1

Слово Патриарха в день Кирилла и Мефодия:

чтобы силы зла не поколебали единства нашей церкви

25.05.2022

310

Денацификация Украины. Перспективы славянского

единства

16.04.2022

3240

Денацификация Украины. Перспективы славянского

единств

16.04.2022

650

«Денацификация Украины. Образование и

культура». Видео-конференция

02.04.2022

1595

Жертва Родине

Слово о героях

02. 04.2022

1488

К славе России

Всенародное покаяние Великого поста и страстостерпение нашей Армии обетуют нам Пасху, какой мир не видел с 1945 года

29.03.2022

2137

1

Романовы. 300 лет Российской империи.

Царский вечер. Часть 2. От Царя Александра I до Царя Николая II

03.02.2022

647

Романовы. 300 лет Российской империи.

Царский вечер. Часть 1. От царя Петра до царя Павла

29.01.2022

722

Русская ли это идея – Третий Рим? Часть третья

27.01.2022

2604

Русская ли это идея – Третий Рим? Часть вторая

25. 01.2022

3169

Русская ли это идея — Третий Рим? Часть первая

18.01.2022

3553

Василий Дворцов: «Вот покончу с проклятой войной

На минувшей неделе в Шолоховском зале Союза писателей России с большим успехом прошел юбилейный творческий вечер Василия Дворцова, посвященный 60-летию выдающегося поэта, прозаика, драматурга и иконописца.

Сергей Алиханов

Василий Дворцов родился в Томске в 1960 году. Учился в Новосибирском Государственном медицинском университете, окончил Новосибирское государственное Художественное училище. Дворцов — автор романов: «Аз буки ведал…», «Каиново колено», «Terra Обдория», «Звезда Марии», а также стихотворных сборников и 14 пьес, которые поставлены и идут в театрах страны. В качестве театрального художника оформил более пятидесяти спектаклей.

Он так же художник и реставратор Русской православной церкви.

Творчество и общественная деятельность отмечены премиями: имени И .А. Гончарова, имени В. И. Нарбута, Фонда «Возрождение Тобольска» имени Александра Дунина-Горкавича, «Российский писатель» в номинации «Наставник», имени Н. С. Гумилёва, «Российский писатель» в номинации «Поэзия», «Золотой витязь», имени И. А. Бунина, Святого благоверного князя Александра Невского, имени А. Н. Толстого, имени Эдуарда Володина, журнала «Москва», «Русского переплёта», Патриаршим знаком «За вклад в развитие русской литературы».

Действительный член Академии Российской словесности. Член Союза Писателей России…

Для начала стоит посмотреть слайд-шоу с творческого вечера Василия Дворцова —

Словно былинный богатырь современной русской поэзии, Василий Дворцов начал свой бенефис с чтения поэмы «Правый мир», посвященной солдатам Великой Отечественной войны и своему деду Илье Васильевичу Дворцову. Эта поэма — одно из самых трагических и необходимых произведений о войне, — недаром ее изучают в школах!

Формат нашей рубрики не предусматривает публикацию обширных произведений — тем более Василий Владимирович просил обнародовать не более 20 своих стихотворений. Вдохновляющее, замечательное чтение поэмы стало зачином всего Творческого вечера (видео-фильм: https://youtu.be/57P6gR3HqgI).

Архивные документы, посвященные боевому пути Ильи Васильевича Дворцова, я стал искать сразу же после Творческого вечера, поскольку нашел описание боев, в которых сражался брат моего отца, мой дядя Михаил Иванович Алиханов, награжденный Орденом Великой Отечественной войны 1 степени за форсирование Одера в феврале 1945 года, и погибший в мае 1945 года при освобождении Гданьска.

По действующему тогда в Красной Армии Боевому Уставу, каждый день после боев подводился учет ежедневных ротных потерь, а затем писались ходатайства о награждении бойцов и взводных командиров, особо отличившихся в течение прошедшего боевого дня. Эти записи велись полковыми писарями в штабных землянах на пишущей машинке, или от руки при свете керосиновых ламп.

И несказанно повезло! — вот наградные документы Ильи Васильевича Дворцова — они были найдены! Сканы этих бесценных документов выставлены на сайте «подвигнарода.ру»:

https://flic.kr/p/2iyzLJP Илья Васильевич Дворцов — общий перечень наград,

https://flic.kr/p/2iyytYF — ходатайство 1941 г.,

https://flic.kr/p/2iyzLYb — ходатайство 1945 г.,

https://flic.kr/p/2iyzLm9 наградной лист,

https://flic.kr/p/2iyyumz фотография Илья Васильевич Дворцов.

Вот расшифровка: «Ходатайство о награждении лейтенанта Дворцова Орденом «Красное Знамя».

Краткое конкретное изложение личного боевого подвига: «В бою у ст. Погостье 16.09.41 под сильным минометным и артиллерийским огнем противника эскадрон тов. Дворцова был окружен противником.

Тов. Дворцов личным примером храбрости воодушевляя бойцов три раза водил эскадрон в контратаку, при чем было убито и ранено более сорока фашистов. Раненный тов. Дворцов продолжал уничтожать врага, будучи окруженный врагом, наносил ему большие потери. Получив приказ на отход, прорвал кольцо окружения и вывел эскадрон к новому рубежу обороны.

Ходатайствуем о награждении лейтенанта Дворцова Орденом Красного Знамени».

Комиссар 109 кавалерийского полка политрук Нарышок.

После Победы над фашисткой Германией спустя 4 года, уже гвардии майор Дворцов сражается на Дальнем Востоке: «Ходатайство о награждении Гвардии майора Дворцова Орденом «Красной Звезды». Дата подвига 14.08.45.

«За период выполнению боевой задачи гвардии майор Дворцов лично организовывал и руководил переправой и также правильно организовал движение полка по маршруту пустынно-болотистой местности и преодолению Хребта Большой Хинган. 14.08. 45 года на станции Болта лично организовал вылавливание и уничтожение разрозненных групп японцев, засевших на сопках». (Подпись не отсканирована.)

Фотография Ильи Васильевича Дворцова, которая выставлена в начале поэмы его внуком, теперь будет находиться и на сайте «подвигнарода. ру».

Ну а творчество Василия Дворцова уходит корнями — словно в древнерусские богатырские былины — в сражения Великой Отечественной войны, и в этом природа колоссального воздействия стихов Василия Дворцова на слушателей. Поэтический пафос основан на реальных воинских подвигах советских солдат и его деда-героя, которые по боевым подробностям и деталям сравнялись, а зачастую и превзошли былинные предания древнерусских богатырей. И приведенные штабные записи — бесценное тому свидетельство! Время выявило подлинный масштаб сражений, и величие героев Великой. Отечественной войны, которая теперь является новой эпической эпохой в жизни народа.

Ритмическая организация стихов Василия Дворцова зачастую схожа с солдатскими пословицами, и с боевыми поговорками:

Мы шагали с тобой

По дороге крутой.

И тащилась судьба

За военной трубой.

Только ворон кружил

Высоко синевой —

Надо мной и тобой.

Побратим-братан-братушка,

Пополам с тобой ели варево,

И одна у нас была кружечка, —

Да только жизнь по углам все расставила…

Недаром, даже такое мирное, казалось бы, дело как составление «толкового словаря живого великорусского языка» стало возможным исключительно благодаря тому, что военный хирург Владимир Иванович Даль — на войнах! — записывал и вятские, и тамбовские, и курские значения и выражения. Даль принимал участие в русско-турецкой войне, в подавлении польского восстания, в хивинском походе, в дороге, переезжая из конца в конец бескрайней Российской империи с командировочными предписаниями, с подорожными с войны на войну, оперировал раненных солдат. В полковом же обозе шла телега, груженная записками Даля, которая иногда терялась, но потом — слава Богу! — всегда находилась. Телега эта и была гружена будущим словарем…

В просодии Василия Дворцова ощутимы тонические говорные формы, строфам присуща и песенная, и речитативная напевность, свойственные устному, подлинно народному творчеству — и этом природа столь глубокого воздействия:

Кто успел — пусть нет на нём суда.

Кто не смог — навек теперь в стоп-кадре.

Маяком сияла на кокарде

Каждому в судьбе его звезда.

В этом воля наша, господа.

Есть приказ — оставить, пропустить,

Развести им коридор дороги.

Только вот отстрелянные ноги

Не прикажешь снова прирастить.

Чтоб понять всё это и простить:

Говори, сестрёнка, говори,

О любви, о смерти, о любви…

Человек в высшей степени современный, Василий Владимирович ведет и страницу в Фейсбуке. И там он иногда делится стихами, выражающими — с возвышенной грустью —саму мимолетность бытия. Мне бесконечно дороги эти его строки:

Скрипучей порошью бежали

Меж чёрных елей эти дни.

Вокруг мечтали и стяжали,

Кляли и клеили скрижали,

И бесконечно провожали

Созвездий спелые огни…

Бог даст, да обнулятся снова

Зима, отвар, петардный бой.

Меж звёзд счастливая подкова.

Бумажно-снежная основа

Под первопутным скрипом слова.

И одинокости покой.

Поэзии Василия Дворцова посвящено множество статей, аналитических трудов и научных исследований.

Кубанская поэтесса Нелли Василинина, автор многих поэтических сборников, радуется душевному общению: «С первой страницы. .. Василия Дворцова – сразу погружаешься в богатый, многокрасочный и многозвучный мир, где, казалось бы, знакомые слова обрели новое звучание, более глубокий смысл, может быть, самый глубинный. И слова эти не просто находки, так говорит душа поэта – это ее язык, дыхание, видение, ее движение…

Всего одно слово…, и сразу видишь, какие волны черные, тяжелые, холодные с маслянистом блеском, сразу же ощущается мощь и опасность стихии, чем точнее образ или определение, тем они многограннее, полнокровнее, богаче, ближе к сути вещей. В этом сказывается талант и мастерство.

До глубины души меня тронули стихи, где удивительно нерастраченное, не смотря на то, что с нами в последнее время происходит, чувство Родины, нерасторжимость с ней и поистине сыновья любовь.

Стихи – высоко-художественны, жизненны и глубоки, они – судьба, за которую плачены, по словам автора, «неслыханные цены…».

Прозаик, публицист, главный редактор газеты «Российский писатель» Николай Дорошенко анализирует: «Василий Дворцов — из Сибири…помню как, открывши для себя Павла Васильева, я изумился его сибирской энергии. .. нас одаривал русским языковым богачеством и богатырством Валентин Распутин…

Вот и читая Василия Дворцова, я вынужден отдавать себе отчет в том, что не только природными кладовыми, но и своей духовной полнотою в наше неурочное время спасает Россию Сибирь.

Но если проза поэта Есенина интересна лишь тем, что её написал гениальный поэт, то стихи крупнейшего современного прозаика Василия Дворцова вполне самодостаточны, они могут стать в первый ряд современной русской поэзии… скажу просто: стихи прозаика Василия Дворцова — это результат его богатейшей художественной оснастки, его внутренней, личностной и изобразительной свободы.

Да, талантливейший прозаик Василий Дворцов всего лишь нетерпеливо бросил мне, читателю, горсть сверкающих поэтических слов, но в них я узнаю так же и вечные, как созвездия в небе, силуэты собственных житейских волнений и опытов…».

Александр Орлов поэт и школьный учитель, присутствовавший на юбилее Дворцова: «В своих стихах Василий Дворцов приглашает всех на братский пир и на это торжество русского слова созываются многие, но разделяют с поэтом праздник избранные, которых он величает сердечными друзьями. Поэзия Дворцова широка и открыта, и эти два определения отражают её духовную глубину. Помимо всего поражает лексическая насыщенность автора. Порой кажется, что он через словесное многообразие народа познал его душу. Поэтому он понятен каждому русскому человеку куда бы ни приводили его дороги жизни или смерти, ведь стихи Василия Дворцова призваны — воскрешать…».

Письмо

Я на север гляжу, где твой дом,

Где зажгла ты огонь у окна.

Город зябнет за тонким дождем,

И по стеклам ползет тишина.

И я вижу твой клетчатый плед,

Как нахохлилась ты над столом,

Абажуром изрезанный свет

Над моим — слишком кратким письмом:

«…Ты прости меня, слышишь, не мог отказать —

Как ребятам по жизни смотрел бы в глаза?

Ты прости, ты прости — все нельзя рассказать…»

Рассказать… Рассказать…

Я на север гляжу, где звезда

Закачалась в ладонях ветвей,

Где когда-нибудь будет она

Отражаться в глазах сыновей.

Что ты! Что ты — не спорю с тобой!

Пусть родится красавица дочь.

Вот покончу с проклятой войной —

Будет звездами взорвана ночь!

«…Мы под самым аулом неделю стоим.

Днем жара, тошнотворный пожарищный дым.

Но нам все-таки легче, чем многим другим…»

Чем другим… Чем другим…

Я на север гляжу, где судьбой

Мне дарованы лучшие дни —

Заградившись панельной стеной,

Были мы бесконечно одни…

Из долины вздымается тень,

Все отчетливей трассы свинца.

Я на север гляжу через щель —

Чтобы снайпер не видел лица.

«…А у дома березы ссыпают листву,

И рябина сгорает в закатном ветру.

Я люблю. Я люблю тебя — значит приду.

Я приду… Я приду».

СИБИРЯК

В моей крови течёт моя страна:

Ленца Днепра и бурный нрав Амура,

Седого Волхова негромкая волна

С Кубанской мутью вешнего разгула.

Во мне связались солнечным узлом,

Сплелись, свелись Господними путями

В единстве объяснимо непростом

Хохол, маньчжур, казак и северянин.

Тесню плечами Запад и Восток,

Ушкуйный свист в усах Тмутаракани.

Но горькой желчью прожигает бок

Чернь Томских изб в крапиве и бурьяне.

Смиренье и бунтарство – маята

В моём сердцебиеньи и дыханьи,

А облаков предгрозных полнота –

Мои моленья и мои дерзанья.

Котомка-память семена хранит,

Что станут виноградом и пшеницей.

А под пятою сонный рыба-кит…

А в волосах гнездующие птицы…

Четыре края с памятью кровей,

Такая щедрость многим и не снилась!

Я переполнен Родиной моей –

Она на мне

во мне

перекрестилась.

ОСИНОВАЯ КУПИНА

Ах, года вы мои золотые!

Вам цена – прокипевшая кровь.

По осенним ландшафтам России

Я вернуться пытаюсь вновь.

Узнаю, и как будто бы заново

Проживаю былые пути:

Перелесок под взорванным заревом,

Выгибаемый ветром, гудит,

Поле мокрое, холм скособоченный,

Над гумном ожерелье ворон.

На коньке пастушок озабоченно

Объезжает разбитый загон…

Так в точь я – в мелкий дождик еланями

Собирав одичавших телят,

В негорячем осиновом пламени

Услыхал, как мечты говорят.

Повело, понесло, позаснежило

В расцарапанных в зиму полях…

Я живым пронесён был по нежили,

Чтобы мир не ценился в рублях.

Чтобы платой за всё – только алая

В сизых мшаниках осыпь осин.

И чтоб золото запоздалое

Уступало богатству седин.

Чтоб сродниться не с опрометчиво

Закопавшим таланты рабом,

А с таким же, предсмертьем освеченным,

Говорившим со мною кустом.

Перед робким октябрьским пламенем

Я стоял не снимая сапог…

Неужели опять то же знаменье?

Тот же мокрый насквозь пастушок?!

Он коня понужает коленами,

Он замёрз, и устал, и сердит.

Только я уже знаю наверное:

Перед ним тихо ангел летит.

И когда пастушок вдруг очутится

За оградой хозяйских забот,

Пусть ему тоже, тоже почудится,

И пусть шёпот листвы позовёт.

Позовёт в города отдалённые,

Там, где люди красивы как сон…

Я здесь вновь, чтобы было позволено

Быть зарытым под этим кустом.

Чтоб под палой листвой отсырелою,

Раствориться в отчизну свою.

Где, сойдясь, пастухи поседелые

Отслужили б по мне литию.

Изорванным лиловым покрывалом

Закат укрыл остылые луга.

Сегодня в ночь просыпятся снега –

Последье листьев ветром оборвало.

Несут заряды облака устало.

На фоне леса серые стога

И чёрных елей мокрые рога

Двоятся в озере вечерне-алом.

Вдыхаю дыма зябкий аромат,

И слушаю, как тоненько звонят

В монастыре оконченную службу.

Село томится сиростью дворов.

Но завтра все обиды, беды, нужды

Утешит милость снежная – Покров.

БОЛЕЗНЬ В НОВОГОДНИЕ КАНИКУЛЫ ПОДЛЕ СТАНЦИИ ЗЕЛЕНОГРАДСКАЯ

Скрипучей порошью бежали

Меж чёрных елей эти дни.

Вокруг мечтали и стяжали,

Кляли и клеили скрижали,

И бесконечно провожали

Созвездий спелые огни.

Скучал в ногах роман о Дели,

Чужая жизнь во сны текла.

Но заоконные метели

Такое в мире завертели,

Сплели, напенили, напели

За беспросветностью стекла,

Что хорошо и одиноко,

Скорбей и хворей спив отвар,

Мне гнать от дельты до истока

Деепричастия без срока,

Жизнь отражая многобоко,

Писать-дерзать, пока не стар.

«Не стар» ещё в глазах старушки

Что от меня меня блюдёт.

И двадцать трав в железной кружке

От горя мне (отец наш Пушкин!),

Поправя жаркие подушки,

Как «суперстару» подаёт.

…………………………..

Бог даст, да обнулятся снова

Зима, отвар, петардный бой.

Меж звёзд счастливая подкова.

Бумажно-снежная основа

Под первопутным скрипом слова.

И одинокости покой.

ВИДЕНИЕ

В сраженье есть начало, есть конец:

Начало в тактике, конец в надежде.

Тут ангелы в сияющих одеждах,

Скорбя, склоняют воинский венец.

Венец тому, кто не закончил бой –

Но тело опрокинулось в атаке,

Кто не хотел – но верен был присяге,

Кто в двадцать – не согласен на покой.

Кто добежать пытался до врага,

Достать штыком, не доверяя пуле, –

Но пред глазами огненно сверкнули

Иные, непривычные снега.

И в охватившей полной тишине

Прорезалась мелодия иная.

И поднялась восполненная стая

Солдатских душ к развёрстой вышине.

«Вождей и воев», – звал церковный хор –

«Жизнь за Отечество в полях сложивших».

И всех – тысячелетие служивших –

Соединял заоблачный простор.

ИЗ ПОЭМЫ «ЕРМАК»

Чаша Руси – деревянная птица,

Лебедем-гусем плывёт меж теней.

Громы и ропоты, хмарь и зарницы

Блазью мятутся над ней и под ней.

Да благодать над расщепами крыльев –

Парусом белым парит омофор

Девы Пречистой, и звёздною пылью

Сеется снег с Покрова на простор

Божьего мира под ангельский хор.

Господи Боже, помилуй нас грешных, коли за правое дело стоим,

Даруй соборностью, сладом утеши, не покидай нас дыханьем Своим:

«Спаси, Господи, люди Твоя и благослови достояние Твое;

победы православному государю на сопротивныя даруя,

и Твое сохраняя Крестом Твоим жительство».

Други сердечные, братья-казаки!

Лето за летом, зима за зимой

Держим оплот, не скудея в отваге,

Держимся силою въявь не земной.

Други зарочные! Что совершили –

Всем воздаяния на небесах.

Самых достойных бойцов схоронили,

Их имена – уголья на устах.

Путь наш отмечен в зарубах-крестах.

Други-казаки! Нам брашно не горько,

Нет ни обид, ни занозной тоски –

Шли на Сибирь не по алые зорьки,

Не по кисель у молочной реки.

И не под рабство языки мы клоним,

Стоит ли жизнь соболей да бобров?

Капля за каплей стекает в ладони,

В братину общую общая кровь –

Чашу Руси наполняет любовь.

Верные други мои. Не задули,

Не разметали сложенье углей

Вихри сторукие в бурном разгуле,

Ветры упругие с мёрзлых полей.

Держимся, братья. Держимся, держим

Пламенный круг, за спиною спина.

Разве по силам кому русский стержень

Сбить, раскачать, будь он сам сатана?

Брань наша свята – се в духе война.

Держимся, держим… В натуг без подмоги.

Где ты, Москва? То морок, то туман.

Сбились полки с неторёной дороги?

Грозным Царём не прощён атаман?

Ночи длиннее, скуднее рассветы…

Что не сложилось? Где ты, Москва?!

Теми вопросов, ничтоже ответы.

Тени на лица, свинец в рукава.

Да пламеннее молитвы слова.

Господи Боже, помилуй нас грешных, коли за правое дело стоим,

Даруй соборностью, сладом утеши, не покидай нас дыханьем Своим:

«Спаси, Господи, люди Твоя…

….победы православным христианом на сопротивныя даруя…»

Что намечали, да что получили?

Славно – войну отвели от Руси!

Худо – Кучума в побег упустили,

Где-то, поганый, петляет-лисит

Но не поднять ему больше туменов,

Скрошатся орды в осколки родов

В междоусобицах, в кознях, в изменах.

Лижет пусть падаль лишённый зубов –

Нет для него больше русских рабов.

Нет больше страха бесчестья и боли –

Мирным и робким заступа дана.

Будет отныне, по вере и воле,

Обетованная Богом страна

Равновозможна для промыслов чистых,

Для зачинаний, заделов, затей

Славных и добрых, вовечных и быстрых –

Только усердствуй, ратай и радей.

Эта страна для широких людей.

Господи Боже, помилуй нас грешных, коли за правое дело стоим,

Даруй соборностью, сладом утеши, не покидай нас дыханьем Своим:

«….благослови достояние Твое…

Твое сохраняя Крестом Твоим жительство».

Чаша Руси – деревянная птица,

Лебедем-гусем плывёт на восход.

Солнце встречает её у границы

Тверди небес и превратности вод.

Воды земные и те, что над небом…

Там, на востоке – в шафране румян,

Пахнущий клевером, хмелем и хлебом,

Дышащий ладаном, перлами слан,

В неразделённости ждёт Океан.

Там, на востоке, Русь лебедем-гусем

Путь свой продолжит в кружении звёзд:

Крылья-расщепы узорным убрусом,

Справа воркует сестра-Алконост…

Выше, всё выше – где радость без края,

Где уже в боль ослепителен свет.

Строго безстрастны вратарники Рая…

Трона Христова алмазный стоцвет…

Там о себе Русь исполнит завет.

Свет… Вижу, Господи, Свет.

ИЗ ПОЭМЫ «ПРАВЫЙ МИР»

От Дона до Волги холмы запечённые.

Смесь глины и мела – смесь ржи и пшеницы.

По бурым окоркам полынью горчёные,

Объёмно-обзорные пышки-царицы,

Ковриги, куличища, колобы, просфоры –

От Дона до Волги земля самобранка.

И вкусно так чудится – звёздами острыми

Осолено небо в заре-вышиванке.

Придите, вкусите! Народы, народности,

Входите в чертоги для братского пира!

Просторно для песен, бесед в беззаботности,

Привольно для дружбы, вольготно для мира.

Изведайте, гости, заветной сердечности.

Священные земли от Волги до Дона

Приподняты к истине, вздыблены к вечности –

Здесь небо прозрачно до Отчего трона.

Здесь слово – молитва, хоть криком, хоть шёпотом,

Здесь мысль – сразу сила, что горы воротит.

Но! Эхо прошения скатами грохота

Накроет неправого, громом смолотит.

О чём вы молились? Чего ж вы так жаждали?

Пришедшие ныне с закатного края?

Окопами взрезана пышечность каждая,

И бомбами крошатся в пыль караваи.

Кто вы? На каких языках ваши ропоты?

Германо-романские, кельтские вскрики…

Хворит одержимостью ваша Европа там

Под новым вождём, сатанински безликим.

Мы звали гостей в наши земли сычёные,

Но вы-то не гости – пустые глазницы…

От Дона до Волги холмы запечённые –

Смесь крови и пыли – смесь ржи и пшеницы.

Ковриги, куличища, колобы, просфоры –

От Дона до Волги земля в урожае.

Но пышат зарницы тротилом и фосфором

И режутся, крошатся в пыль караваи.

Орёл скользил по плевре синевы,

Раскинувшись аршинными крылами.

В край неба надувными куполами

Круглились дальних облаков главы.

Под ними зыбился чуть видно Дон

В осеннем стыло-студяном томленье –

То голых ив сквозное обрамленье

Финифтью оттеняло халцедон.

Орёл парил, за кругом круг скользя,

Всё более сползая в скос востока.

Ещё чуть-чуть, совсем ещё немного –

Его захватит низовой сквозняк!

Его погонит, сломит и сомнёт

Туда, где смута падями густится,

Но с клёкотом взметнулась к солнцу птица,

Аршинными крылами силя взлёт.

А с той неизмеримой высоты –

Бугры, холмы – как вздохи тяжкой глины

Между изложин и платформ целинных,

Как панцири могильной пустоты.

Холмы делили водосборы рек,

Что круто развели пути варягов:

По Волге плыли к персам, в царства магов,

По Дону – к грекам, мимо печенег.

Валами здесь возлёг водораздел,

Определив судьбу Руси-России

От мучеников до апостасии –

Святой страстотерпения удел:

От Волги мы язычились огнём,

Семарглами, велесами, сварожьем,

А с Дона встретили единобожье,

Фаворский свет теперь навечно в нём.

Всё круче птица восходила ввысь,

Всё шире разрастались её крылья…

Вдруг звёзды заискрили тонкой пылью

Вкруг солнца распахнувшихся кулис!

Орёл достиг космической каймы,

Тень крыльев перекрыла пол-Европы.

По ней волнами нового потопа,

Дымы, дымы… Одни дымы, дымы…

Земля горела… Мокрая земля,

Осенняя, остудная, пустая.

Познавшая ненужность урожая,

Нематеринской зряшностью боля…

От Дона к Волге по её груди

Катили, топали, ползли, летели,

В двенадцать языков взахлёб галдели

Язычеств древних новые вожди.

На тех же междуреченских холмах

Вновь для Руси-России перепутье:

Что Запад? Что Восток? – Везде, по сути,

Чужая кабала в желаньях и в умах.

Уйти иль устоять?.. Заклад стократ…

И вот сошлись, собрались миллионы,

Упёрлись лбами тьмы Армагеддона –

Настал твой час, Царицын-Сталинград!

Час вне часов – он как последний вдох.

Пять месяцев, то пыль, то снег вздымая,

С холма Мегиддо на курган Мамая

Сходила злоба браней всех эпох.

Сводилась лютость древних упырей,

Чтоб ей сгореть в огне упорной веры –

Алтарь войны – алтарь любви без меры,

Нет на земле святее алтарей.

Нет в свете более любви, чем та,

Что за своих друзей теряет душу.

Она весь мир собой несёт и дюжит:

Солдата смерть есть исповедь Христа.

А тем, кого призвали в судный бой,

Кому досталось самой полной чашей

Черпнуть, глотнуть от ярости кипящей,

Но выжить – тем не жить собой…

Два миллиона улеглось во рвах,

В окопах, блиндажах, воронках,

В траншеях братских… Чьи-то похоронки

Доныне шевелят сиротский страх.

Два миллиона… ровно пополам

Разделены не кровью, а идейно:

Налево – царство расы безраздельно,

Направо – мера счастья по делам.

…Метель волнами бьёт под Млечный мост.

Колонны танков, сонмы самолётов,

Ряды колючки и гнёздовья дотов –

Орлу уже не разглядеть из звёзд.

Уже не различит он за пургой

Рысящий в ночь разъезд казачий

В надежде боевой своей удачи.

Миры иные ближе, звонче, ярче…

Орёл, прощай! Тень скрылась за Луной…

Завещание

Помяните меня лопухи,

Мать-и-мачеха и ракиты, —

Я под Грозным споткнулся убитым,

Когда дома кричат петухи.

Я под утро остыл на камнях,

Изукрашенных рыжими мхами,

Когда в избах огни потухали,

И мальчишки неслись на конях.

На росистый укошенный луг

Табунок топотал врассыпную,

А у мамы по сердцу хлестнуло,

Коромысло упало из рук:

Как любил я в июльский рассвет,

Разбудив стрижей щебетанье,

Мимо окон своих без дыханья,

Без седла на покос пролететь.

Я любил белой глины откос,

Дебаркадер, позыв теплохода.

Я любил по болотам охоту —

Помяни же меня, старый пес.

На малиновой зябкой дали

Фиолетом кружавят березы.

Жемчугами кукушкины слезы

Кто-то сеет на бархат земли.

Коротает не годы, а дни

Наша лодка с ободранным днищем.

Куличок, пробегая, просвищет…

В нашем крае — бесценном и нищем —

Куличок, ну и ты — помяни.

10 памятников в стиле неоренессанс — Путеводитель по турам

В эпоху эклектики архитекторы часто обращались к архитектурному наследию итальянского Возрождения — так возник стиль неоренессанс. Он был особенно популярен в Петербурге. Читайте в материале портала «Путеводитель для вас», какими проитальянскими постройками можно полюбоваться в Северной столице.

Малый Михайловский дворец (Малый Михайловский дворец)

Дворец построен по приказу внука Николая I — Михаила Михайловича, «Миш-Миша», как его называли в семье. Маленьким Михайловский дворец стал потому, что в Петербурге уже был один Михайловский. Требования к будущему строительству великий князь сформулировал достаточно просто: «у нас должен быть большой дом». Архитектор Максимилиан Месмахер не обманул его надежд: он построил здание в духе неоренессанса, отделанное по последнему слову техники.

Дворец построен в 1888 году и газ, и электричество, и телефон, и вода, и канализация. Однако пользоваться Мише-Мише своим дворцом так и не пришлось — он уехал за границу, где женился на внучке Пушкина Софье Меренберг. В Россию великий князь так и не вернулся, а здание позже принадлежало разным ведомствам и компаниям.

Владимирский дворец (дом ученых) Владимирский дворец (Дом ученых)

Этот дворец на Дворцовой набережной (Дворцовая набережная) был построен для великого князя Владимира Александровича — сына Александра II. Главным архитектором был Александр Резанов, а в создании интерьеров также участвовали Виктор Шретер, Джером Китнер и Эндрю Гонг.

Фасад здания выполнен в духе венецианского палаццо с арочными окнами и декором в виде гербов. Интерьеры дворца были оформлены в нескольких стилях — неоренессанс, готика, мавританский и классический. Один из современников писал о дворце: «Несмотря на многообразие стилей, не замеченное при всем разнообразии, глаз не чувствует утомления; напротив, везде достигнута такая полная гармония в красках и формах, что все здание имеет несомненный право на почетное место среди лучших произведений зодчества современности». Кроме того, здание было оборудовано всеми удобствами, от лифта и вентиляции до телефона и электричества.

С 1920 года здесь располагается дом ученых. Первое время название было буквальным: здесь жили академик Василий Струве, директор Пулковской обсерватории Сергей Белявский и другие советские ученые.

Здание Первого российского страхового общества

Здание на Большой Морской улице было построено архитектором Карлом Шульцем, а Людвиг Шперер, Леонтий и Юлий Бенуа позже реконструировали его для нужд «Русского пожарного страхового общества». Монументальное здание было полностью облицовано разными породами камня: от розового гранита на фасаде до светло-серого песчаника, украшающего балконы. До недавнего времени в нем размещался Санкт-Петербургский архитектурно-строительный техникум. Сегодня здание принадлежит музею «Исаакиевский собор».

Особняк фон Дервиза / Дворец великого князя Андрея Владимировича

Первоначально на этой территории располагалось посольство Великобритании. В самом конце XIX века он был коренным образом перестроен по приказу железнодорожного магната Пауля фон Дервиза. Архитектором роскошного особняка во флорентийском стиле выступил Александр Красовский. Интерьеры дворца должны были соответствовать его внешнему оформлению: лепной декор, резьба по дереву, витражи и беломраморные лестницы. Когда Павлу Дервизу стало трудно содержать свой особняк, он продал его не кому-нибудь, а двоюродному брату императора Николая II — великому князю Андрею Владимировичу. В советское время в здании располагался Дворец бракосочетаний, который находится здесь и сегодня.

Российский торгово-промышленный банк

Здание Российского торгово-промышленного банка построено в 1914 году по проекту архитектора Мариана Перетятковича. Скульптурным оформлением занимались Леопольд Дитрих и Василий Козлов. Весь фасад парадного корпуса был отделан серым гранитом, а фактура нижних этажей напоминала скалы. Каменные маски и барельефы служили украшением. Натуральный камень использовался и в оформлении интерьера: вестибюль, лестница и главный операционный зал были отделаны редкими сортами мрамора.

Здание городской Думы

Одной из архитектурных доминант Невского проспекта является башня городской Думы высотой почти 50 метров. Она была построена по приказу Павла I в духе тосканской кампанилы-колокольни. Изначально сигнальная башня строилась как функциональное сооружение: внутри нее постоянно дежурили пожарные, поэтому жители города были проинформированы о наводнениях. Некоторое время она играла другую роль — была одной из станций на линии оптического телеграфа.

Особняк Зубовых

Особняк Зубовых на Исаакиевской площади построен в 1840-х годах графом Арсением Закревским. Проект был создан архитектором Харальдом Боссе. Позже его лишь немного перестроили — Карл Шульц заменил балкон и украсил аттик (плоскость стены над карнизом) родовым гербом графа. Фасад здания выполнен в стиле неоренессанс, а интерьеры — в духе классицизма и рококо. Последним владельцем дома был Валентин Зубов. Он основал первый в России Институт искусствоведения, который находится здесь и сегодня.

Особняк Кочубея

Харальд Боссе был автором и располагался неподалеку — на Конногвардейском бульваре — особняка Михаила Кочубея. Боссе построил здание во флорентийском стиле, но в народе его называли «домом с маврами» (Дом с маврами
): ограду дома украшали четыре бюста африканцев, одетых в белый мрамор. Несмотря на то, что здание было построено в середине XIX века, здесь уже была вода, удобные санузлы и более совершенная, чем в обычных домах, система отопления — печь. Интерьеры также были оформлены в стиле ренессанс, хотя некоторые помещения оформлены в духе классицизма.

Особняк Штиглица на Английской набережной

Александр Штиглиц в XIX веке был известным финансистом. Однако в историю он вошел как создатель Центральной школы технического рисования, сегодня его имя носит Санкт-Петербургская художественно-промышленная академия. В 1860-х архитектор Александр Кракау перестроил для него в духе итальянского ренессанса здание на Английской набережной.

Позднее владельцем особняка стал великий князь Павел Александрович — младший сын Александра II. Именно тогда архитектор Николай Султанов построил часовню святой Александры в античном стиле. Однако до наших дней оно не сохранилось.

Московский вокзал

Московский вокзал был построен в 1851 году, когда было установлено железнодорожное сообщение между двумя столицами. Автором здания был Константин Тон, хотя в конкурсе проектов участвовали и другие выдающиеся архитекторы того времени — Николай Ефимов и Александр Брюллов. Тон оформлен в стиле ратуши итальянского ренессанса — с двухъярусной башней и большими венецианскими окнами. В здании вокзала, помимо главного зала, располагались кабинеты служащих, управление железной дороги и квартиры служащих — в том числе начальника вокзала Николая Миклухо-Маклая, отца знаменитого путешественника.

Василий Владимирович Пукирев (1832 — 13.06.1890) — Биографии, интересные факты, известные произведения

Василий Владимирович Пукирев (1832, с. Лужники, Каширский уезд Тульской губернии — 1890, Москва) русский живописец, сын крестьянина , ставший академиком и профессором живописи.

Особенности творчества Василия Пукирева: писал заказные портреты, создавал жанровые произведения, интересовался разными темами — это и крестьянский быт, и купеческий быт, и исторические сюжеты.

Известные картины художника Василия Пукирева: «Неравный брак», «Пономарь разъясняет крестьянам картину Страшного суда», «Игрок», «Приданое (Получение приданого купеческой семьей картина»).

Самое известное произведение, прославившее его, – «Неравный брак». В каком-то смысле Пукирев оказался заложником ее и остался в памяти современников и потомков автором одной картины. И это не совсем справедливо, ведь интересного там и нет. кроме этого тряпки достаточно.

О жизни художника Василия Пукирева известно немного, а то, что известно, во многом овеяно романтической пеленой, связанной с той самой известной картиной «Неравный брак». Поначалу судьба художника Пукирева сложилась весьма благосклонно. Выходец из крестьян, он учился в церковно-приходской школе в Лужниках Тульской губернии, в особой любви к рисованию был замечен. Вскоре мальчик попал в мастерскую могилевского живописца, который дал ему первые уроки живописи. В шестнадцать Пукирев поступил в Московское училище живописи, ваяния и зодчества. Учился под руководством Сергея Зарянко.

Пукирев взял бодрый старт Крестьянский сын пробился «в народ» и к 18 годам получил звание учителя рисования, а к 23-м – звание классного художника. Через три года он окончил училище в звании свободного художника.

Императорская Академия художеств высоко оценила достижения крестьянского сына: 28 лет, уже академик. В следующем году Пукирев поселился на казенной квартире и начал преподавать в Училище живописи, ваяния и зодчества.

Картина Василия Пукирева «Неравный брак»

Значимый при жизни период: 1862 год – вершина славы, вершина! Пукирев написал и прославил картину с говорящим под названием «Неравный брак», и она произвела фурор. Артист – в период расцвета славы, у него много заказов, преподавание в Школе тоже идет хорошо. И мы помним, что изначально все это не было написано им в роду. Наверняка он острее воспринимал успех, чем избалованный аристократ или любимый ребенок в семье художников и музыкантов, в которой с рождения все пути открыты.

В общем, живи и радуйся, лови момент и радуйся казалось бы удаче. Что делает Василий Пукирев? В этот момент в его биографии, как правило, скупо сообщается, что художник подал прошение о заграничной поездке «для просмотра картинных галерей… и художественных произведений». И оставить его посреди учебного года. Конечно, знакомство с картиной в Европе — не ссылка на Колыму, но все же слишком быстро, действительно наслаждаясь собственным триумфом, Пукирев затем покинул Россию. Или даже сбежал? Есть версия, которая работает, и читайте описание к картинке. Без женщин тут не обошлось, прямо скажем. А финансировал эту и следующую заграничную поездку Пукирева его компаньон, московский коллекционер Александр Борисов. Он, кстати, стал первым владельцем картины, но позже «Неравный брак» купил его за полторы тысячи рублей (весьма немалая сумма по тем временам) у Павла Третьякова.

Фортуна отвернулась от художника

Дальнейшая личная жизнь художника Василия Пукирева окутана тайной. Но в одном письме художника Неврева к Павлу Третьякову упоминается некая дама Пукирева. Это была Софья Терехова, при Пукиреве 13 лет.

Надо понимать, что в те времена отсутствие ринга и официального статуса ставило женщин в крайне уязвимое положение. Между тем современники говорили, что Пукирев всегда был ухожен, вымыт, хорошо одет. Похоже, это еще одна драматическая страница – в жизни настигшей его женщины. Наверное, она любила его. Он видел ее? Ну нельзя было не понять, что значит для женщины в то время не было никакого статуса. Отказ дать его явно не свидетельство в пользу Софьи, которой так и не суждено было на самом деле стать госпожой Покереваль.

После «Неравного брака» Василия Пукирева не было создано ни одной картины, которую можно было бы поставить в один ряд с этой. Честно говоря, это не очень честно, у него очень интересные работы. В частности, художник, с тонкой психологической проницательностью, сарказмом и сарказмом сумел передать двойственное настроение, иронический подтекст, так ярко просвечивающий сквозь кажущееся на первый взгляд. Чем хороша картина «Принятие приданого в купеческой семье». А какая буря чувств в глазах художника, выставляющего в мастерской свои картины и созерцающего надменное лицо заказчика!

Но удача отвернулась от него, и его новая работа была встречена безразлично.