Русские земли

Древляне должны были ожидать мести от родных Игоря от Руси из Киева, Игорь оставил сына-младенца, Святослава, да жену Ольгу; воспитателем (кормильцем) Святослава был Асмуд, воеводою — знаменитый Свенельд. Ольга не дожидалась совершеннолетия сына и отомстила сама древлянам, как требовал закон. Народное предание, занесенное в летопись, так говорит о мести Ольгиной. Убив Игоря, древляне стали думать: «Бот мы убили русского князя, возьмем теперь жену его Ольгу за нашего князя Мала, а с сыном его, Святославом, сделаем, что хотим». Порешивши таким образом, древляне послали двадцать лучших мужей своих к Ольге в лодье. Узнав, что пришли древляне, Ольга позвала их к себе и спросила, зачем они пришли? Послы отвечали: «Послала нас Древлянская земля сказать тебе: мужа твоего мы убили, потому что он грабил нас, как волк, а наши князья добры, распасли Древлянскую землю, чтобы тебе пойти замуж за нашего князя Мала?» Ольга сказала им на это: «Люба мне ваша речь; ведь, в самом деле, мне мужа своего не воскресить! Но мне хочется почтить вас завтра пред своими людьми; теперь вы ступайте назад в свою лодью и разлягтесь там с важностию; а как завтра утром я пришлю за вами, то вы скажете посланным: не едем на конях, нейдем пешком, а несите нас в лодье! Они вас и понесут». Когда древляне ушли назад в свою лодку, то Ольга велела на загородном теремном дворе выкопать большую, глубокую яму и на другое утро послала за гостями, велев сказать им: «Ольга зовет вас на великую честь». Древляне отвечали: «Не едем ни на конях, ни на возах и пешком нейдем, несите нас в лодье!». Киевляне сказали на это: «Мы люди невольные; князь наш убит, а княгиня наша хочет замуж за вашего князя», — и понесли их в лодье, а древляне сидя важничали. Когда принесли их на теремный двор, то бросили в яму как есть в лодье. Ольга нагнулась к ним и спросила: «Довольны ли вы честью?». Древляне отвечали: «Ох, хуже нам Игоревой смерти!». Княгиня велела засыпать их живых и засыпали. После этого Ольга послала сказать древлянам: «Если вы в самом деле меня просите к себе, то пришлите мужей нарочитых, чтоб мне придти к вам с великою честью, а то, пожалуй, киевляне меня и не пустят». Древляне выбрали лучших мужей, державших их Землю, и послали в Киев. По приезде новых послов Ольга велела вытопить баню, и когда древляне вошли туда и начали мыться, то двери за ними заперли и зажгли избу: послы сгорели. Тогда Ольга послала сказать древлянам: «Я уже на дороге к вам, наварите побольше медов в городе, где убили мужа моего, я поплачу над его могилою и отпраздную тризну». Древляне послушались, свезли много меду и заварили. Ольга с небольшою дружиною, налегке, пришла к Игоревой могиле, поплакала над нею и велела своим людям насыпать высокий курган, а когда насыпали, то велела праздновать тризну. Древляне сели пить, а Ольга велела отрокам своим служить им; когда древляне спросили Ольгу: «А где же наша дружина, что посылали за тобою?», то она отвечала: «Идут за мной вместе с дружиною мужа моего». Когда древляне опьянели, то Ольга велела отрокам своим пить за их здоровье, а сама отошла прочь и приказала дружине сечь древлян. Перебили их 5000; Ольга возвратилась в Киев и начала пристроивать войско на остальных древлян.


На следующий год Ольга собрала большое и храброе войско, взяла с собою сына Святослава и пошла на Древлянскую землю. Древляне вышли навстречу; когда оба войска сошлись, то Святослав сунул копьем в древлян, копье пролетело между ушей коня и ударило ему в ноги, потому что князь был еще ребенок. Свенельд и Асмуд сказали тогда: «Князь уже начал; потянем, дружина, за князем!» Древляне были побеждены, побежали и затворились по городам. Ольга с сыном пошла на город Искоростень, потому что здесь убили мужа ее и обступила город. Коростенцы бились крепко, зная, что они убили князя и потому не будет им милости, когда сдадутся. Целое лето простояла Ольга под городом и не могла взять его, тогда она придумала вот что сделать: послала сказать в Коростень: «Из чего вы сидите? Все ваши города сдались мне, взялись платить дань и спокойно теперь обрабатывают свои поля, а вы одни хотите лучше помереть голодом, чем согласиться на дань». Древляне отвечали: «Мы рады были б платить дань, но ведь ты хочешь мстить за мужа?». Ольга велела им сказать на это: «Я уже отомстила за мужа не раз: в Киеве и здесь, на тризне, а теперь уже не хочу больше мстить, а хочу дань брать понемногу и, помирившись с вами, пойду прочь». Древляне спросили: «Чего же ты хочешь с нас? Ради давать медом и мехами». Ольга отвечала: «Теперь у вас нет ни меду, ни мехов и потому требую от вас немного: дайте мне от двора по три голубя, да по три воробья; я не хочу накладывать на вас тяжкой дани, как делал мой муж, а прошу с вас мало, потому что вы изнемогли в осаде». Древляне обрадовались, собрали от двора по три голубя и по три воробья и послали их к Ольге с поклоном. Ольга велела им сказать: «Вы уже покорились мне и моему дитяти, так ступайте в свой город, а я завтра отступлю от него и пойду назад к себе домой». Древляне охотно пошли в город, и все жители его очень обрадовались, когда узнали Ольгино намерение. Между тем Ольга раздала каждому из своих ратных людей по голубю, другим — по воробью и велела, завернув в маленькие тряпочки серу с огнем, привязать к каждой птице и, как смеркнется, пустить их на волю. Птицы, получив свободу, полетели в свои гнезда, голуби по голубятням, воробьи под стрехи, и вдруг загорелись где голубятни, где клети, где вежи, где одрины, и не было ни одного двора, где бы не горело, а гасить было нельзя, потому что все дворы загорелись вдруг. Жители, испуганные пожаром, побежали из города и были перехватаны воинами Ольги. Таким образом город был взят и выжжен; старейшин городских Ольга взяла себе; из остальных некоторых отдала в рабы дружине, других оставила на месте платить дань. Дань наложена была тяжкая: две части ее шли в Киев, а третья — в Вышгород к Ольге, потому что Вышгород принадлежал ей.


Таково предание об Ольгиной мести: оно драгоценно для историка, потому что отражает в себе господствующие понятия времени, поставлявшие месть за убийство близкого человека священною обязанностию; видно, что и во времена составления летописи эти понятия не потеряли своей силы. При тогдашней неразвитости общественных отношений месть за родича была подвигом по преимуществу: вот почему рассказ о таком подвиге возбуждал всеобщее живое внимание и потому так свежо и украшенно сохранился в памяти народной. Общество всегда, на какой бы ступени развития оно ни стояло, питает глубокое уважение к обычаям, его охраняющим, и прославляет, как героев, тех людей, которые дают силу этим охранительным обычаям. В нашем древнем обществе в описываемую эпоху его развития обычай мести был именно этим охранительным обычаем, заменявшим правосудие; и тот, кто свято исполнял обязанность мести, являлся необходимо героем правды, и чем жесточе была месть, тем больше удовлетворения находило себе тогдашнее общество, тем больше прославляло мстителя, как достойного родича, а быть достойным родичем значило тогда, в переводе на наши понятия, быть образцовым гражданином. Вот почему в предании показывается, что месть Ольги была достойною местию. Ольга, мудрейшая из людей, прославляется именно за то, что умела изобрести достойную месть: она, говорит предание, подошла к яме, где лежали древлянские послы, и спросила их: «Нравится ли вам честь?» Те отвечали: «Ох, пуще нам Игоревой смерти!». Предание, согласно с понятиями времени, заставляет древлян оценивать поступок Ольги: «Ты хорошо умеешь мстить, наша смерть лютее Игоревой смерти». Ольга не первая женщина, которая в средневековых преданиях прославляется неумолимою мстительностию; это явление объясняется из характера женщины, равно как из значения мести в тогдашнем обществе: женщина отличается благочестием в религиозном и семейном смысле; обязанность же мести за родного человека была тогда обязанностию религиозною, обязанностию благочестия.


Характер Ольги, как он является в предании, важен для нас и в других отношениях: не в одних только именах находим сходство Ольги с знаменитым преемником Рюрика, собирателем племен. Как Олег, так и Ольга, отличаются в предании мудростию, по тогдашним понятиям, т. е. хитростию, ловкостию: Олег хитростию убивает Аскольда и Дира, хитростию пугает греков, наконец, перехитряет этот лукавейший из народов; Ольга хитростию мстит древлянам, хитростию берет Коростень; наконец, в Царе-граде перехитряет императора. Но не за одну эту хитрость Олег прослыл вещим, Ольга — мудрейшею из людей: в предании являются они также как нарядники, заботящиеся о строе земском; Олег установил дани, строил города. Ольга объехала всю землю, повсюду оставила следы своей хозяйственной распорядительности. Предание говорит, что немедленно после мести над древлянами Ольга с сыном и дружиною пошла по их земле, установляя уставы и уроки: на становища ее и ловища, т. е. на места, где она останавливалась и охотилась, указывали еще во времена летописца. Под именем устава должно разуметь всякое определение, как что-нибудь делать; под именем урока — всякую обязанность, которую должно выполнять к определенному сроку, будет ли то уплата известной суммы денег, известного количества каких-нибудь вещей или какая-нибудь работа. После распоряжений в земле Древлянской Ольга пошла на север к Новгороду, по реке Мсте установила погосты и дани, по реке Луге — оброки и дани; ловища ее, говорит летописец, находятся по всей Земле, везде встречаются следы ее пребывания, места, которые от нее получили свое имя, погосты, ею учрежденные; так, во времена летописца показывали ее сани во Пскове, по Днепру и Десне — перевесища, или перевозы; село ее Ольжичи существовало также во времена летописца. Мы знаем, что русские князья в ноябре месяце отправлялись с дружиною к подчиненным племенам на полюдье и проводили у них зиму: обязанность племен содержать князя и дружину во время этого полюдья называлась, кажется, оброком. Обычай полюдья сохранился и после, при тогдашнем состоянии общества это был для князя единственный способ исполнять свои обязанности относительно народонаселения, именно суд и расправу; разумеется, что для этого князь не мог останавливаться при каждом жилье: он останавливался в каком-нибудь удобном для себя месте, куда окружное народонаселение и позывалось к нему для своих надобностей. Естественно, что для большего удобства эти места княжеской стоянки, гощения, эти погосты могли быть определены навсегда, могли быть построены небольшие дворы, где могли быть оставлены княжие приказчики (тиуны), и, таким образом, эти погосты могли легко получить значение небольших правительственных центров и передать свое имя округам; впоследствии здесь могли быть построены церкви, около церквей собирались торги и т. д. Хотя летописец упоминает о распоряжениях Ольги только в земле Древлянской и в отдаленных пределах Новгородской области, однако, как видно, путешествие ее с хозяйственною, распорядительною целию обнимало все тогдашние русские владения; по всей Земле оставила она следы свои, повсюду виднелись учрежденные ею погосты.


Как женщина, Ольга была способнее ко внутреннему распорядку, хозяйственной деятельности; как женщина, она была способнее к принятию христианства. В 955 году, по счету летописца, вернее в 957, отправилась Ольга в Константинополь и крестилась там при императорах Константине Багрянородном и Романе и патриархе Полиевкте. При описании этого события летописец основывается на том предании, в котором характер Ольги остается до конца одинаким: и в Константинополе, во дворце императорском, как под стенами Коростеня, Ольга отличается ловкостию, находчивостию, хитростию; перехитряет императора, как прежде перехитрила древлян. Император, говорит предание, предложил Ольге свою руку; та не отреклась, но прежде требовала, чтоб он был ее восприемником; император согласился, но когда после таинства повторил свое предложение, то Ольга напомнила ему, что по христианскому закону восприемник не может жениться на своей крестнице: «Ольга! ты меня перехитрила!» — воскликнул изумленный император и отпустил ее с богатыми дарами. Император Константин Багрянородный оставил нам описание приемов, сделанных русской княгине при византийском дворе; церемонии, соблюденные при этих приемах, не могли польстить честолюбию Ольги: в них слишком резко давали чувствовать то расстояние, которое существовало между особами императорского дома и русскою княгинею; так, напр[имер, Ольге давали место наряду с знатными гречанками, она сама должна была выгораживаться из их среды, приветствуя императрицу только легким поклоном, тогда как гречанки падали ниц. Из этих известий о приеме Ольги мы узнаем, что с нею был племянник, знатные женщины, служанки, послы, гости, переводчики и священник; вычислены и подарки, полученные Ольгою и ее спутниками: один раз подарили ей с небольшим сорок, в другой — около двадцати червонцев. Известия о подарках очень важны; они могут показать нам, как мы должны понимать летописные известия, где говорится о многих дарах, о множестве золота, серебра и проч.


О побуждениях, которые заставили Ольгу принять христианство и принять его именно в Константинополе, не находим ничего ни в известных списках нашей летописи, ни в известиях иностранных. Очень легко могло быть, что Ольга отправилась в Царь-город язычницею, без твердого еще намерения принять новую веру, была поражена в Константинополе величием греческой религии и возвратилась домой христианкою. Мы видим, что везде в Европе, как на западе, так и на востоке, варвары, несмотря на то, что опустошали области Империи и брали дань с повелителей обоих Римов, питали всегда благоговейное уважение к Империи, к блестящим формам ее жизни, которые так поражали их воображение; таковы бывают постоянно отношения народов необразованных к образованным. Это уважение варваров к Империи способствовало также распространению между ними христианства. Не одна надежда корысти могла привлекать нашу Русь в Константинополь, но также и любопытство посмотреть чудеса образованного мира; сколько дивных рассказов приносили к своим очагам бывальцы в Византии. Как вследствие этого возвышался тот, кто был в Константинополе, и как у других разгоралось желание побывать там! После этого странно было бы, чтобы Ольга, которая считалась мудрейшею из людей, не захотела побывать в Византии. Она отправляется туда. Что же прежде всего должно было обратить ее внимание? Разумеется то, что всего резче отличало греков от Руси — религия; известно, что греки обыкновенно сами обращали внимание варварских князей и послов на свою религию, показывали им храмы, священные сокровища; разумеется, при этом и основные догматы веры были объясняемы искусными толковниками. Если многие из мужчин, воинов русских, принимали христианство в Греции, то нет ничего удивительного, что обратилась к нему Ольга, во-первых, как женщина, в характере которой было к тому менее препятствий, чем в характере князей-воинов, во-вторых, как мудрейшая из людей, могшая, следовательно, яснее других понять превосходство греческой веры перед русскою. Но, кроме этого, трудно отвергать, что Ольга была уже в Киеве знакома с христианством и предубеждена в его пользу, это предубеждение в пользу христианства могло сильно содействовать к принятию его в Царе-граде, но от предубеждения в пользу до решительного шага еще далеко. Есть известие, что Ольга еще в Киеве была расположена к христианству видя добродетельную жизнь исповедников этой религии, даже вошла с ними в тесную связь и хотела креститься в Киеве, но не исполнила своего намерения, боясь язычников. Принимая первую половину известия, мы не можем допустить второй: опасность от язычников не уменьшалась для Ольги и в том случае, когда она принимала крещение в Константинополе; утаить обращение по приезде в Киев было очень трудно, и при том Ольга, как видно, вовсе не хотела таиться — это было несовместно ни с ревностию новообращенной, ни с характером Ольги; не. хотела она таиться и равнодушно смотреть, как сын ее, вся семья и весь народ остаются в язычестве, следовательно, лишаются вечного спасения. Так, по возвращении в Киев Ольга начала уговаривать сына Святослава к принятию христианства, но он и слышать не хотел об этом; впрочем, кто хотел креститься, тому не запрещали, а только смеялись над ним. В этом известии мы находим прямое указание, что христианство распространялось в Киеве, тогда как прежние христиане из варягов могли принимать греческую веру в Константинополе. Над принимавшими христианство начали смеяться в Киеве, но на прежних христиан при Игоре, как видно, не обращали внимания; следовательно, хотя не было явного преследования, однако насмешки были уже началом преследования и знаком усиления христианства, чего обращение Ольги могло быть и причиною и следствием; можно заметить, что новая религия начала принимать видное положение, обратила на себя внимание древней религии, и это враждебное внимание выразилось насмешками. Борьба начиналась: славянское язычество, принятое и руссами, могло противопоставить христианству мало положительного и потому должно было скоро преклониться пред ним, но христианство само по себе без отношения к славянскому язычеству встретило сильное сопротивление в характере сына Ольгина, который не мог принять христианства по своим наклонностям, а не по привязанности к древней религии. Ольга, по свидетельству летописи, часто говорила ему: «Я узнала бога и радуюсь; если и ты узнаешь его, то также станешь радоваться», Святослав не слушался и отвечал на это: «Как мне одному принять другой закон? Дружина станет над этим смеяться». Ольга возражала: «Если ты крестишься, то и все станут то же делать». Святославу нечего было отвечать на это; не насмешек дружины боялся он, но собственный характер его противился принятию христианства. Он не послушался матери, говорит летописец, и жил по обычаю языческому (творил норовы поганские). Эта самая невозможность отвечать на возражение матери должна была раздражать Святослава, о чем свидетельствует и летопись, говоря, что он сердился на мать. Ольга даже ожидала больших опасностей со стороны язычников, что видно из ее слов патриарху: «Народ и сын мой в язычестве; дай мне бог уберечься от всякого зла!».


Мы видели, что предание провожает Ольгу в Константинополь и заставляет мудрейшую из всех людей русских перехитрить грека: тогда не знали лучшего доказательства мудрости. Предание провожает мудрую княгиню и домой, в Киев, заставляет ее и здесь постыдить греческого императора, охотника до даров и вспомогательного войска, и отомстить ему за то унижение, которому подвергались руссы в константинопольской гавани и которое, как видно, лежало у них на душе. Мы знаем из Игорева договора, что греки, опасаясь буйства русских и воинских хитростей с их стороны, выговорили себе право не впускать их в город до тех пор, пока в точности не узнают характера новоприбывших, имена которых должны были находиться на княжеском листе; эти меры предосторожности, как видно, очень раздражали русских, и вот в предании Ольга мстит за них императору. Когда Ольга, говорит летопись, возвратилась в Киев, то царь греческий прислал сказать ей: «Я тебя много дарил, потому что ты говорила мне: возвращусь на Русь, пришлю тебе богатые дары — рабов, воску, мехов, пришлю и войско на помощь». Ольга велела отвечать ему: «Когда ты столько же постоишь у меня на Почайне, сколько я стояла у тебя в гавани цареградской, тогда дам тебе обещанное».


Ольга воспитывала сына своего до возраста и мужества его, говорит летописец.

Благоверная княгиня Ольга – DW – 29.11.2002

https://p.dw.com/p/1SLF

Реклама

«Воспоем днесь Благодетеля всех Бога, прославльша в России Ольгу Богомудрую, да молитвами ея подаст душам нашим грехов оставление. Величаем тя, святая благоверная княгиня Российская Ольго, и чтим святую память твою, ты бо молиши о нас Христа, Бога нашего.»

Имя будущей просветительницы земли русской впервые упоминается в «Повести временных лет», где в связи с женитьбой князя Игоря говорится: «И привели ему жену из Пскова, именем Ольга». В Иоакимовской летописи уточняется, что принадлежала она к роду князей Изборских. Впрочем, о происхождении Ольги, как и о годе её рождения, до сих пор ведутся споры. Одни учёные считают её славянкой. В «Степенной книге», например, говорится, что Ольга была «из простых» – «перевозчица на реке Великой». В более поздних источниках указывается, что происхождения она княжеского (из Изборска или даже из Тмутаракани). Высказывались и такие мнения, что была она болгаркой, балтийской княжной (литовского или латгальского происхождения). А некоторые исследователи приписывают ей даже кельтскую родословную. Что касается года рождения Ольги, то Церковь традиционно называет 890 год. Многие учёные, однако, предполагают, что родилась она, скорее всего, на добрые 20 лет позже.

Видимо, Ольга была всё-таки роду варяжского, скорее всего, дочь одного из викингов Вещего Олега. «Ольга» (иногда «Вольга») – это русский вариант скандинавского имени «Хельга». Впрочем, приглашавшиеся на княжение в русские города скандинавские конунги, как правило, быстро принимали русский язык (а часто – и русские имена) и становились настоящими русскими. Например, варяги Игорь и Ольга назвали своего сына Святославом. Важно, однако, то, что, начиная с Ольги, род варяжских конунгов становится русской династией Рюриковичей.

Начало самостоятельного правления Ольги на Руси летописи связывают с рассказом о том, как жестоко Ольга отомстила древлянам за убийство Игоря. Древляне жили в районе нынешней Житомирской области; их столицей был город Коростень. Игорь, которому приходилось платить дань хазарам, решил собрать с древлян двойную дань, за что и был убит. Древляне же после этого направили к Ольге своих послов с предложением стать женой их князя. Ольга в своей мести проявила незаурядную хитрость. С помощью уловки она ввергла незадачливых послов в яму и велела зарыть их живьём. Затем она направила к древлянам гонцов за новым посольством, ещё более почётным. Этих послов Ольга сожгла живьём в бане. Затем, уже в древлянской земле, Ольга устроила тризну по убитому мужу, во время которой были перебиты 5 тысяч упившихся древлян. А в завершение она дотла сожгла Коростень. Причём и здесь не обошлось без хитрости. Видя, что осадой ей города не взять, Ольга сделала вид, что готова простить убийство мужа. В качестве дани она потребовала от каждого двора по три голубя и по три воробья, на что жители города тут же согласились. После этого Ольга привязала к лапкам птиц тлевшие труты и выпустила их. Птицы полетели в свои гнёзда: голуби – в голубятни, воробьи – под стрехи. И уже вскоре запылал весь город.

Однако в историю Ольга вошла как великая устроительница государственной жизни. Летописи сообщают о её неустанных «хождениях» по земле Русской с целью благоустроения и упорядочения гражданского и хозяйственного быта. Во избежание инцидентов, подобных тому, что повлёк за собой смерть Игоря, Ольга отменила обычай полюдья – зимней экспедиции князя для сбора дани. Вместо этого она разделила страну на несколько районов с княжескими наместниками во главе. Тем самым, всё население выплачивало одинаковые налоги. В результате этой реформы местные князья лишились значительной части своей власти, что способствовало централизации финансовой администрации страны. Немало Ольга сделала и для обороны Руси. При ней впервые были установлены государственные границы страны, в частности, с Польшей.

Мудрая княгиня, однако, пеклась не только об укреплении государственности и развитии экономики. Огромное значение она придавала и коренному преобразованию духовной жизни Руси. Русь начинала превращаться в великую державу. В то время лишь два европейских государства могли соперничать с нею – Византия и королевство саксов, ставшее затем Священной Римской империей германской нации. Возвышение обеих империй было обусловлено принятием христианства. Поэтому в 946 году Ольга с огромной свитой в полторы тысячи человек отправилась в Константинополь. (Некоторые учёные относят поездку Ольги в Царьград к 957 году. Впрочем, высказываются также мнения, что Ольга побывала в Константинополе дважды.) Это было мирное «хождение», однако Ольга руководствовалась при этом не только религиозными и дипломатическими соображениями, но и политическими: она желала продемонстрировать Византии могущество Руси.

Константинополь поразил суровую дочь Севера обилием красок, великолепием архитектуры, смешением языков и народов. Княгиня присутствовала на богослужениях в лучших храмах города. Согласно одному источнику, только в соборе Святой Софии она отслушала 40 литургий. Это стало для Ольги практической катехизацией. Сердце княгини открылось православию, и она решила креститься. Таинство крещения совершил над ней сам патриарх Константинопольский, а восприемником был сам император Византии Константин Багрянородный. В крещении Ольга получила имя Елена – в честь матери Константина Великого. В назидательном слове после обряда патриарх сказал:

«Благословенна ты в женах русских, ибо оставила тьму и возлюбила Свет. Благословят тебя русские люди во всех грядущих поколениях, от внуков и правнуков до отдалённейших потомков твоих».

Ольга же, со склонённой головой внимавшая учению, поклонившись патриарху, молвила:

«Молитвами твоими, Владыко, да сохранена буду от сетей вражеских».

Впрочем, относительно крещения Ольги в Константинополе единства мнений среди учёных также нет. Многие полагают, что крестилась она ещё в Киеве и в Константинополь прибыла уже христианской, поскольку о крещении Ольги не упоминает ни один византийский источник.

В дипломатическом отношении поездка Ольги в Византию была, скорее, неудачной. Правда, она добилась успеха в вопросах о русской торговле в пределах Византии. Кроме того, был подтверждён мирный договор, заключённый ещё Игорем. Однако ей не удалось склонить императора к соглашению о династическом браке Святослава с византийской царевной. Резко разошлись их мнения и по вопросу о восстановлении существовавшей ещё во времена Аскольда православной митрополии в Киеве: Константинополь настаивал на полном подчинении русской церкви византийской, чему, естественно, воспротивилась Ольга.

По возвращении на Русь Ольга начинает ревностно предаваться подвигам христианского благочестия. «Требища бесовская сокруши и нача жити во Христе Иисусе», говорит летопись. Ольга активно занимается храмостроительством. По её распоряжению были построены церкви святого Николая на Аскольдовой могиле в Киеве, Благовещения Пресвятой Богородицы в Витебске, Святой Живоначальной Троицы в Пскове. Но, главное, с именем Ольги связан важнейший памятник русского «монументального богословия» – храм Святой Софии в Киеве, освящённый в 952 году. В этом храме находился и привезённый Ольгой из Константинополя крест, в котором находилась частица Животворящего Древа Креста Христова. На этом кресте была надпись: «Обновися Русская земля Святым Крестом, его же прияла Ольга, благоверная княгиня». Позже, в период Люблинской унии, объединившей Польшу и Литву, этот крест был из храма похищен и вывезен католиками в Люблин. Дальнейшая его судьба неизвестна.

Христианской деятельности Ольги всё активнее противостояли ревнители языческой старины, с надеждой взиравшие на Святослава, мало симпатизировавшего христианству. Поэтому Ольга понимала, что следует поспешить с крещением Руси. Не сумев уладить церковный вопрос с Византией, княгиня обращает свои взоры на Запад. Ничего в этом предосудительного нет. Ведь в 10 веке церковь оставалась неразделённой, и Ольга, по всей видимости, не слишком вникала в тонкости византийского и латинского вероучения. Противостояние Запада и Востока ей представлялось, прежде всего, политическим соперничеством, свою же задачу она усматривала в создании Русской Церкви.

В 959 году Ольга направляет посольство к Оттону Великому. Немецкий хронист, известный как «Продолжатель Регинона», сообщает:

«Пришли к королю послы Елены, королевы руссов, которая крещена в Константинополе, и просили посвятить для сего народа епископа и священников».

Король Оттон Первый, будущий основатель Германской империи, охотно откликнулся на просьбу Ольги, но дело повёл не спеша, с чисто немецкой основательностью. Лишь к Рождеству 960 года епископом русским был поставлен Либуций, из братии монастыря святого Альбана в Майнце. Но уже через несколько месяцев он умер, так и не добравшись до Руси. Тогда на его место был назначен Адальберт Трирский, которого Оттон, «щедро снабдив всем нужным», отправил, наконец, в Киев. Однако Адальберт, явившийся в Киев в 962 году, «не успел ни в чём том, за чем был послан, и видел свои старания напрасными». Более того, на обратном пути «некоторые из его спутников были убиты, и сам епископ не избежал смертельной опасности». В этой связи интересно себе представить, как развивалась бы история Руси, если бы Оттон действовал без проволочек.

Неудача с немецким посольством заставила Ольгу полностью уйти в дела личного благочестия, отдав бразды правления в руки язычника Святослава. Княгиня скончалась 11 июля 969 года, «и плакали по ней плачем великим сын её, и внуки, и все люди». Перед смертью она запретила совершать над собой языческие тризны и завещала похоронить себя по православному обряду. При Владимире нетленные мощи Ольги были перенесены в Десятинную церковь. Свой завет будущим поколениям Ольга сформулировала так:

«Воля Божия да будет! Аще восхощет Бог помиловати роду сего Земли Руския, да возложит на сердце им обратитися к Богу, якоже и мене Бог сие дарова».

Первая просветительница, первая святая, мать великой династии и зачинательница «Святой Руси», святая Ольга получила от истории титулы Святой, Мудрой, Великой. Дела её признаны бессмертными. Всё это и даёт ей право называться матерью русского народа, которой подобает слава, честь и вечное поклонение.

Реклама

Пропустить раздел Близкие темы

Близкие темы

Васильева, ОльгаПропустить раздел Топ-тема

1 стр. из 3

Пропустить раздел Другие публикации DW

На главную страницу

Познакомьтесь с кровожадной принцессой викингов, принесшей веру в Восточную Европу

Никогда не поздно покаяться! Даже у некоторых из самых почитаемых святых было непослушное прошлое. Исследуйте тонкую грань между грехом и святостью в этой оригинальной серии OZY — Before They Were Holy: Saints Gone Wild.

Древляне средневековой Украины были счастливы и оптимистичны. Они только что убили князя Игоря Киевского, регента одного из их врагов, Киевской Руси, и сделали это на широкую ногу — разорвав его пополам еще при жизни. Техника? Пригните к земле две березы, привяжите ноги пострадавшего к стволам, а затем отпустите деревья, которые отскочат в исходное положение.

Древляне знали, что сын Игоря, родившийся всего тремя годами ранее, в 942 году, слишком молод, чтобы принять корону, и что его прекрасная мать, княгиня Ольга, скромная дворянка, которая с радостью выйдет замуж за их князя Мала, тем самым расширив древлянскую территорию .

Последнее предположение оказалось роковым.

Если какая святая [была] зла до мозга костей, так это была Ольга, княгиня Киевская.

Томас Кроуэлл, автор, Saints Behaving Badly

Двадцать чрезмерно самоуверенных древлянских переговорщиков спустились на лодке по Днепру в Киев, чтобы начать процедуру укрепления союза двух восточных славян. На следующее утро приезжие вельможи, блистающие в своих лучших одеждах, ждали у двора Ольги, узнав, что княгиня уготовила им великую честь. Мужчин схватили и бросили в глубокую траншею, которую Ольга приказала вырыть накануне. Когда ее люди начали хоронить высокопоставленных лиц заживо, Ольга выглянула из-за края и спросила посланников, «нашли ли они честь по своему вкусу». На нее кричали, что медленное, мучительное удушье «хуже смерти Игоря».

Но Ольга, которая по странному стечению обстоятельств однажды стала святой Ольгой Киевской в ​​православной церкви, только начинала.

Согласно Русской первичной летописи , Ольга родилась около 890 года в Пскове, на территории современной северо-западной части России, недалеко от Эстонии. Ее народом были варяги — они же варяги. Мало что известно о ее жизни до замужества с Игорем, но, судя по ее погребению древлянской делегации, кажется возможным, что ее родители привили ей воинственный дух викингов и дух мести.

В то время как Ольга однажды последовала философии Христа о «подставлении другой щеки», это понятие, похоже, было чуждым для принцессы викингов в 945 году. княгиня Киевская», — говорит Томас Кроуэлл, автор книг « Святые, которые плохо себя ведут» и «Этот святой изменит вашу жизнь ». «[Она] подняла жестокость на новый уровень».

Портрет святой Ольги, княгини Киевской, работы Николая Александровича Бруни, конец XIX века.

Source Heritage Images/Getty

План мести Ольги против древлян состоял из четырех частей. Убрав переговорщиков, она послала к князю Малу, еще не ведавшему о судьбе своих посланников, просьбу прислать роту своих лучших людей, чтобы сопроводить ее в Древля, страну древлян. Когда мужчины прибыли в Киев, княгиня предложила освежиться в ее бане перед аудиенцией у нее. Как только ее гости оказались внутри, она заперла двери и подожгла здание, в результате чего мужчины сгорели заживо.

Далее Ольга нацелилась на могучих воинов Дерева. На этот раз она устроила драку прямо у их порога, отправившись в столицу Деревой Искоростень (сегодня Коростень, недалеко от северной границы Украины с Беларусью) под предлогом организации похорон своего покойного мужа. Находясь там, она устроила щедрый банкет для древлянских солдат, дождалась, пока они все напьются, и, а-ля сцена «красной свадьбы» в «Игре престолов» , приказала своим людям перебить их всех. В ту ночь было убито около 5000 древлян.

На этой иллюстрации 1836 года княгиня Ольга проводит тризна , или поминальный праздник, в 945 году по своему мужу Игорю, убитому древлянами.

Source Heritage Images/Getty

Последовала полномасштабная война, в которой Ольга вышла победительницей после осады Искоростена. Умирающие от голода мирные жители сдались, но поскольку войско Ольги опустошило Дереву, местным жителям нечем было умилостивить своих завоевателей. Итак, Ольга начала четвертую часть своего мстительного заговора, прося от каждого древлянского двора дать ей по три воробья и по три голубя. Затем она приказала своей армии привязать горящие фитили к лодыжкам каждой птицы, которая улетела обратно в свои гнезда, подожгла древлянские дома и испепелила оставшихся жителей, в основном женщин и детей.

Двенадцать лет спустя, в 957 году, Ольга посетила императора Константина VII в Константинополе, нынешнем Стамбуле, а затем столице Византийской империи. Пораженный, Константин попросил ее обратиться в христианство и править вместе с ним как его королева. Ольга согласилась обратиться, но, видимо, не была такой Константином и прибегла к своим старым уловкам, попросив его стать ее крестным отцом при крещении, что сделало брак неприличным и, следовательно, недействительным. Тем не менее Константин продолжал осыпать Ольгу подарками и по ее возвращении в Киев.

Вернувшись домой, Ольга попыталась обратить своего сына, который теперь был царем Киевской Руси, но он отказался. Однако он согласился не преследовать в своем королевстве тех, кто обратился в христианство, что ознаменовало собой решающий поворотный момент для христианства в России и соседних странах. В 1547 году, почти через 600 лет после ее смерти в 969 году, Русская Православная Церковь причислила Ольгу к лику святых и равноапостольных. Она одна из пяти женщин, удостоенных такой чести.

Святая Ольга тоже кажется одной из немногих плохих девчонок, которые побывали везде — включая небеса.

Святая Ольга Киевская

Главная » Святая Ольга Киевская

И католикам, и православным княгиня Ольга известна как Святая Ольга Киевская, и она является женщиной огромного религиозного значения для народа Украины. Как и происхождение Киева и Украины, ее жизнь овеяна легендами. Она часто появляется в одном из тех списков, столь популярных в Интернете, вроде тех, которые перечисляют «десятку лучших» чего-то, в данном случае списков святых, имевших жестокую или неприятную историю, или святых с «темной стороной».

Родилась в Пскове, одном из древнейших городов России. Недалеко от границы с прибалтийскими государствами Эстонии и Латвии он, вероятно, начинался как торговое поселение викингов, потомок свирепой расы, как и сама княгиня Ольга, родившаяся там где-то на рубеже девятого и десятого веков. . Я хочу смотреть на Ольгу как на человека, перешедшего из язычества в христианство, и у которого была невероятная, хотя и несколько кровавая история.

Ее путь к святости начался с замужества с Игорем, одним из первых великих князей киевских. Киев был небольшим торговым форпостом, пока два воина-викинга, Аскольд и Дир, не захватили власть. Сами они были убиты в 882 году Олегом, который исполнял обязанности опекуна Игоря после смерти отца Игоря, князя Рюрика Новгородского. Олег решил, что ему нравится внешний вид этого нового приобретения. Он был ближе к Константинополю, столице Византийской империи, и поэтому идеально подходил для прибыльного торгового пути, который в первую очередь привлекал викингов в славянские земли. Это также послужило бы хорошей отправной точкой для любых будущих военных экспедиций на юг (как это сделали Аскольд и Дир в предыдущие годы).

В 907 году Олег действительно использовал Киев для нападения на Константинополь, осадив византийскую столицу и попутно породив несколько легенд. Именно во время этой осады византийцы, как известно, проложили цепь через Босфор, не давая кораблям викингов пройти. Говорят, что затем Олег поставил колеса на свои лодки и поплыл по равнине, чтобы осадить его. В 911 году кампания завершилась подписанием нового торгового договора между Олегом и Империей. В конце концов, прибыльная торговля была названием игры. Поскольку торговля между Константинополем и викингами и славянами севера продолжалась, рос культурный обмен, который, вероятно, привел к внедрению христианства в часть языческой элиты Киева. Славянские боги того времени состояли из таких фигур, как Перун, бог грома и молнии, и Даждьбог, бог неба и света. Есть истории, что эти боги требовали фигур, жаждущих человеческих жертвоприношений.

Кончина Олега — это тайна, окруженная еще большей легендой. В 912 году Игорь, достигнув совершеннолетия, принял на себя роль великого князя, а Олег, как говорили, верно оставался в тени. В одной истории говорится, что было предсказано, что определенная лошадь станет причиной смерти Олега. Вместо того, чтобы убить лошадь, Олег держал ее на безопасном расстоянии, пока она не умерла. Олег с радостью пошел смотреть кости, с торжеством топая по черепу мертвой лошади. К несчастью для Олега, в черепе спряталась ядовитая змея, укусившая Олега и ставшая причиной его смерти. Какой бы ни была правда об Олеге и его конце, он оставил своего подопечного в сильном положении.

Вероятно, в попытке утвердить свою власть Игорь предпринял две атаки на Константинополь, одну в 941 и другую в 944. Вторая привела к новому коммерческому соглашению, но явно не столь хорошему, как то, на которое согласился Олег с византийцами за тридцать лет до этого.

Но мы очень хотим поговорить об Ольге. Великой княгине Ольге было, как говорят, 60 лет, когда она родила сына Святослава. История ее возраста больше говорит о ее восприятии, чем о ее возможном здоровье и необычайной плодовитости. Плодовитость, в конце концов, была важна, как и мудрость возраста. Хотя мы не знаем, сколько ей было лет на самом деле, история представляет женщину, которая была одновременно молодой и старой, плодовитой и мудрой, энергичной и хитрой. Именно ее действия по обеспечению правления своего сына показывают не только ее способность действовать быстро, но и ее готовность принять меры, необходимые для того, чтобы они оба остались в живых и в безопасности на троне.

Великая Княгиня Ольга попадает в ослепительный свет записанной истории с убийством Игоря. Территория, которой правил Игорь, известна в истории как Киевская Русь. Это была скорее федерация различных племен, чем единое государство; племена, которые платили дань князю. Игорь переходил от племени к племени, чтобы получить свою дань, используя это как возможность наладить отношения с местными вождями, а также ознакомиться со своими владениями. В одно из таких путешествий он возвращался со сбора дани с древлянского города Искоростня, когда решил, что они внесли недостаточно. Отправив большую часть своей свиты, он развернулся и с меньшей группой направился обратно в Искоростень. Затем древляне устроили засаду и убили его.

Не было явного наследника престола Игоря. Пройдет еще десять лет, прежде чем его 15-летний сын Святослав станет достаточно взрослым, чтобы взойти на престол. Если верить легендам, Ольга на момент убийства Игоря была уже в зрелом возрасте 75 лет. Положение Ольги выглядело шатким, и древляне решили сделать ход, чтобы закрепить за собой трон. Мал, древлянский князь, был предложен в жены великой княгине. Это должно было показаться древлянам ловким ходом, ведь он обезопасил бы великую княгиню от действий против ее положения и обеспечил бы лояльность древлян. Древляне не учли отношения матери и сына, так как единственным исходом такого брака для Святослава была бы его смерть. К несчастью для древлян, великая княгиня Ольга потеряла мужа, но не собиралась терять сына.

Делегация, посланная свататься, прибыла в Киев по реке. Радостно встреченная великой княгиней, она предложила им переночевать на их лодке. Утром ее рабы относили их в центр Киева, чтобы их встретили горожане. Утром послушно прибыли рабы Ольги и отнесли лодку с делегатами в условленное место. Их ждало то, чего они не ожидали: огромная яма. Лодку и все остальное бросили в яму, и рабы начали засыпать их землей. Одной из последних вещей, которые эти люди услышали, пока их хоронили заживо, был злорадный голос Ольги, спрашивавшей их, пользуются ли они той честью, которую им теперь оказывают.

То ли исчезновение первой делегации не казалось особенно необычным, то ли связь древлян была плохой, то ли древляне были слишком взволнованы шансами захватить власть над Киевской Русью; потому что теперь развернулся еще один ужасный акт мести. Ольга послала послание с требованием, чтобы самые важные древлянские вельможи отправились в Киев, а оттуда сопроводили ее в Искоростень. Прибыли сливки древлянского общества, и их проводили в баню, чтобы освежиться после долгого пути. Их тут же заперли внутри, а баню подожгли, крики умирающих и запах горящей плоти усилили месть.

Святослав, возможно, был слишком молод, чтобы самому сидеть на троне, но он был достаточно взрослым, чтобы научиться премудростям ремесла и стать учеником лидера. Так случилось, что Ольга послала своего 15-летнего сына во главе киевского войска грабить и разрушать окраинные древлянские поселения, прежде чем присоединиться к нему, когда они осадили Искоростень. Здесь не повторились быстрые ранние успехи кампании, и осада продолжалась несколько месяцев. Ольга решилась на очередную свою уловку, и в очередной раз отчаянные древляне попались в ее ловушку.

Ольга предложила снять осаду, если каждый двор заплатит дань в виде трех голубей и трех воробьев. Это было бы символическим подношением от людей, которым больше нечего было дать. Древляне согласились. В ту ночь Ольга раздала птиц своим войскам с небольшими пучками хвороста. Растопку подожгли, и птицы освободились. Затем птицы улетели обратно в город, неся с собой огонь и поджигая Искоростень. Город был сожжен дотла, большая часть бежавшего населения вырезана, а выжившие ушли с огромным налогом, чтобы заплатить Великой принцессе, когда они восстанавливали свой город.

У нас нет возможности узнать, правдивы ли три истории о коварстве и кровожадности Ольги, но конечный результат был таким же. Она закрепила за собой роль регента и позаботилась о том, чтобы ее сын однажды занял свое место правителя Киевской Руси. Он был должным образом коронован в 955 году.

Ольга продолжала активно участвовать в государственных делах, хотя больше не занимала пост регента. Вероятно, это было хорошо, так как карьера Святослава была сосредоточена на расширении, что делало Киев уязвимым для атак. Ольга руководила обороной как минимум в одной осаде перед смертью, и рассказ, который привел к печальному концу Святослава, убитого со своим войском, продемонстрировал отсутствие удачи и самоуверенность в его самоуверенности в отношениях с могущественной Византийской империей.

В 957 году Ольга приняла христианство. Она казалась искренней в своей новой вере, и хотя ей так и не удалось обратить Святослава в христианство, она добилась большего успеха со своими внуками. Христианство, вероятно, стало обычным явлением при дворе Ольги в Киеве, его исповедовали торговцы с юга и, возможно, несколько новообращенных среди киевского правящего класса. Но именно в 957 году Ольга отправилась в Константинополь, чтобы навестить императора Константина VII и заявить о своем желании стать христианкой, приняв имя Елена. Истории, от которых волосы встают дыбом, не заканчиваются ее обращением. Как говорилось ранее, она защищала Киев во время осады, когда ее сын был в походе, но на этот раз не было рассказов о закопанных лодках и горящих банях. Это была ее смерть в начале 969, что привело к тому, что Святослав двинулся на запад, уступил византийцам и, наконец, был убит при отступлении бывшими союзниками в 972 году, в нескольких сотнях миль от безопасного Киева.

Обращение Украины в христианство произошло при сменявших друг друга великих князьях.