Жизнь в монастыре: между традицией и современностью | Информация о Германии и советы туристам | DW

В 1172 году в Люне был основан бенедиктинский женский монастырь. В настоящее время здесь находится протестантский женский монастырь, в стенах которого, по мнению его обитательниц, традиции хорошо уживаются с современной жизнью. С помощью новых идей Тагланг рассчитывает привлечь в монастырь больше женщин.

Монастырские обязанности могут стать хобби

Настоятельница хочет открыть двери монастыря для более молодых, трудящихся женщин. По ее словам, монастырские обязанности для работающих женщин могут стать хобби, которому они посветят свое свободное время.

Новой идеей заинтересовалась одна из специалистов в области танцевальной терапии. «Мы также подумываем о том, чтобы приглашать к нам в студию молодых женщин, которые оказались в тяжелой жизненной ситуации», — говорит она.

В поисках подрастающего поколения

Люне – один из шести люнебургских монастырей, которые появились в регионе между Гамбургом и Ганновером еще в средневековье, сохранили свое своеобразие и одновременно смогли в каждую эпоху жить в духе времени. В двухкомнатных квартирах монастыря живут разведенные, овдовевшие и просто одинокие женщины. В большинстве своем это пенсионерки, которые ищут новое занятие и поэтому хотят вступить в монастырь.

Монастырь столкнулся с демографической проблемой. Большинство из его 10 обитательниц старше 70 лет, а самой старшей исполнилось 95. В монастыре она живет с 1946 года. Ее отец «зарезервировал» для нее место сразу после ее рождения — на тот случай, если ей не удастся выйти замуж. До 1959 года у дворян была привилегия, в соответствии с которой они могли отправлять своих дочерей в лучшие монастыри.

Без привилегий

Сегодня в Германии все сословия равны, и каждая женщина сама принимает решение о вступлении в монастырь. По словам инженера Жозет Деве, которой недавно исполнился 61 год, из 80 миллионов немцев, наверное, почти никто не имеет полной информации о жизни в монастырях. Поначалу и она сама скептически отнеслась к идее стать монахиней: «Я думала, что уйти в монастырь – значит распрощаться с активной жизнью».

Монахини обладают большим жизненным опытом

«В действительности всё оказалось совсем не так», — говорит Жозет после того, как несколько месяцев попробовала пожить «в монашках» и затем подала заявление на вступление в монастырь. По ее словам, монастырь не имеет ничего общего с кружком вязания, а монахини обладают большим жизненным опытом — в отличие от господствующего представления о том, что они «не от мира сего».

Жозет Деве нашла себе призвание еще до того, как вступила в монастырь. Недавно она взяла на себя управление кафе, которое расположено в отреставрированном крыле здания монастыря. Совместно с диаконией, Деве планирует создать новые рабочие места, помочь женщинам получить необходимую квалификацию для начала новой трудовой деятельности.

«Домофон» и Интернет

Монахини не платят за квартиру, однако они являются «содержателями» монастыря. Они проводят экскурсии для посетителей, а также, по желанию, выполняют другие обязанности. «Хотя у каждой – своя квартира, всегда есть кто-нибудь рядом», — делится своими впечатлениями Деве. А «домофон», внутримонастырская «горячая линия», — такое же нормальное явление, как и Интернет, который связывает монастырь с внешним миром.

Чтобы вступить в монастырь Люне, женщина должна состоять в протестантской церкви. По воскресеньям и в праздники монахини вместе посещают богослужение. В эти дни они носят монашескую рясу. А вообще, повседневная жизнь протекает в монастыре без строгих правил. По старой традиции, монахиня два-три раза в день звонит в колокольчик, однако участие в молитве отнюдь не обязательно.

Карен Митер (EPD)

Перевод: Сергей Гуща, НЕМЕЦКАЯ ВОЛНА

Жизнь Мцыри в монастыре – рассказ по теме

В своей поэме “Мцыри” М. Ю. Лермонтов создал удивительно сильный и свободолюбивый образ молодого монаха. Главный герой – символ огромной воли, силы, свободолюбия и непокорности. Наша статья расскажет о жизни Мцыри в монастыре, его душевных переживаниях и мечтах.

История жизни монаха Мцыри

С шести лет Мцыри жил в монастыре, попав туда по воле случая. Его, как пленника, привёз русский офицер, понимая, что больной мальчик не выдержит дороги и умрёт. Мцыри воспитали монахи, он принял свою участь и почти смирился. Однако тоска по дому, воспоминания из детства: мать, отец, родное село – не оставляли его ни на минуту. Слова исповеди главного героя характеризуют его отношение к жизни в монастыре:

“Я мало жил, и жил в плену.

Таких две жизни за одну,

Но только полную тревог,

Я променял бы, если б мог”…

Мцыри рассказывает старику-монаху, который когда-то вылечил его, спас от смерти, о том, как каждодневная тоска по родине мучила его:

“Я знал одной лишь думы власть,
Одну — но пламенную страсть:
Она, как червь, во мне жила,
Изгрызла душу и сожгла.
Она мечты мои звала
От келий душных и молитв
В тот чудный мир тревог и битв,
Где в тучах прячутся скалы,
Где люди вольны, как орлы.
Я эту страсть во тьме ночной
Вскормил слезами и тоской.”

Жизнь в заточении

По словам главного героя, три дня, проведённые на свободе, для него ценнее тех лет, которые он прожил в монастыре. Монашеская жизнь никак не уживалась с внутренним миром Мцыри, с его натурой. Он называет свою жизнь – заточеньем, сравнивает монастырь с тюрьмой. Свободолюбивая природа горца не может смиренно покоиться в теле монаха. Этот конфликт – основа всего произведения. Характер и мечты юноши несовместимы с жизнью в монастыре, по этой причине его существование там было непрерывным испытанием.

Материал статьи будет полезен при подготовке к написанию сочинения на тему “Жизнь Мцыри в монастыре”.

Посмотрите, что еще у нас есть:

Тест по произведению

Доска почёта

Чтобы попасть сюда — пройдите тест.

• Юлдаш Сергиенко

  14/18

• Екатерина Ларкина

  13/18

• Иларион Прудников

  8/18

• Валерия Гатина

  14/18

• Богдан Голев

  18/18

• Джабраил Джабраилов

  11/18

• Никита Тургенев

  10/18

• Александр Яворский

  13/18

• Александра Кезина

  11/18

• Михаил Семушин

  17/18

Зачем люди уходят в монастырь? Для чего нужно монашество?

Ново-Тихвинский женский монастырь и журнал «Славянка»

Зачем уходить из мира, если заповеди можно исполнять где угодно? Зачем отрекаться от радостей жизни? Почему в монашество уходят люди молодые и полные сил, которым еще жить и жить?

Обзор, подготовленный сестрами Екатеринбургского Ново-Тихвинского женского монастыря, отвечает на эти вопросы.

Преподобный Варсонофий Оптинский в своих записках вспоминает об одной благодатной казанской подвижнице, Евфросинии. Она родилась в богатой и знатной семье, имела блестящее образование и была удивительно хороша собой. Все прочили ей необыкновенный успех в свете. А она решила по-другому и стала инокиней. Как-то матушка Евфросиния рассказала преподобному Варсонофию о том, что побудило ее оставить мир: «Вот, думалось мне, явится Господь и спросит:
— Исполнила ли ты Мои заповеди?
— Но я была единственной дочерью богатых родителей.
— Да, но исполнила ли ты Мои заповеди?
— Но я окончила институт.
— Хорошо, но исполнила ли ты Мои заповеди?
— Но я была красавицей.
— Но исполнила ли ты Мои заповеди?
— …
Эти мысли постоянно тревожили меня, и я решила уйти в монастырь».
Наверное, родственникам матушки Евфросинии ее поступок показался необъяснимым. Действительно, тяга к монашеству большинству людей кажется странной. Зачем же уходят в монастырь?

Зачем уходят в монастырь?

Что думают о монахах современные люди? Да чего только не думают! Типичные представления таковы: если монахиня – молодая девушка, значит, ушла в монастырь от несчастной любви. А может, она просто «со странностями», не смогла вписаться в жизнь современного общества. Если это женщина средних лет – значит, опять же, не сложилась семейная жизнь или карьера. Если женщина в возрасте – значит, хочет на старости лет пожить спокойно, без забот о пропитании. Словом, в монаст

ырь, по общему мнению, идут люди слабые, не нашедшие себя в этой жизни. Когда эти взгляды высказываешь самим монахам или людям, близко знающим монашество, они только смеются. Но кто же, в самом деле, и зачем уходит в монастырь?

Схиигумен Авраам, духовник Ново-Тихвинского женского монастыря:

В обитель приходят самые разные люди – разных возрастов и социального положения. Много молодых, много интеллигентных людей. Что ведет их в монастырь? Желание покаяться, посвятить свою жизнь Богу, стремление к совершенствованию, стремление жить по святым отцам. Существует мнение, что в монастырь идут неудачники. Конечно, это мнение неправильно. В основном, в монастырь идут люди энергичные и решительные. И это не случайно – чтобы избрать монашеский образ жизни, необходимы, в первую очередь, решительность и мужество.

Галина Лебедева, заслуженная артистка России, преподаватель вокала в Ново-Тихвинском монастыре: Людям представляется, будто монастырь – это что-то вроде темницы, где все время плачут, поэтому уйти туда можно лишь от большого горя. Но это просто всеобщее заблуждение. Честно говоря, для меня самой было открытие, когда я увидела радостных и улыбающихся монахинь. Неверно и мнение о том, что в монастырь идут только люди несостоявшиеся, не могущие добиться в жизни успеха. Например, духовник нашей семьи, иеромонах Варсонофий (сейчас настоятель Валаамского подворья в Москве) до прихода в Церковь был человеком очень состоятельным. Он рассказывал, что в то время у него была такая зарплата, что он мог менять машину каждый месяц. Он имел, казалось бы, все. Но в зрелом возрасте ушел в звонари. Не оттого ведь, что он был неудачлив!
Мне кажется, верна поговорка о том, что Господь забирает самых лучших. Вы, может быть, замечали, что среди монахов вообще много молодых и красивых людей? Я поначалу тоже недоумевала: зачем они ушли в монастырь, такие юные, такие прекрасные? А потом поняла: именно потому и ушли, что такие! У таких душа просит большего, чем может дать обычная мирская жизнь.

А как же родители?..

На Руси, да и во всем православном мире, существовала традиция отдавать детей в монахи, с тем, чтобы они были молитвенниками за весь род. Многие благочестивые родители готовили детей к иночеству с детства. Причем это было не только в крестьянских, но и в дворянских семьях. Например, известную подвижницу, игумению Арсению (Себрякову), которая была богатого и знатного рода, в монастырь привез отец. Впрочем, часты были и случаи, когда родители, даже верующие, не желали отпускать свое чадо в монастырь, мечтая видеть его преуспевающим в миру.

Галина Лебедева: У меня дочь – инокиня. Как это произошло? Когда я начинала работать в Ново-Тихвинском монастыре, то приезжала из Москвы через каждые два месяца на три недели. Однажды взяла с собой дочь, сказала ей: «Очень интересный монастырь, тебе понравится». И вот во вторую или третью поездку она сказала, что остается в монастыре. А через год мы с мужем переехали в Екатеринбург, и я устроилась в монастырь на постоянной основе.
Как мы общаемся с ней теперь? Я смотрю на нее и сердцем чувствую, что происходит. И она знает, что я это чувствую. Нам не нужно обсуждать это. Иногда мы говорим на отвлеченные духовные темы, не касаясь личностей. Такое общение выходит за рамки разговора матери и дочери. Мы говорим на равных, как две сестры во Христе, причем моя дочь сейчас понимает все глубже, чем я. Наверно, если бы я сама не работала в монастыре, мне было бы сложнее с ней общаться, потому что у меня были бы другие интересы.
Поначалу мне иногда бывало грустно оттого, что у меня не будет внуков. Но я, как любая мать, прежде всего, хочу, чтобы моему ребенку было хорошо. Я вижу, что в монастыре она счастлива.

Схимонахиня Августа: Что бы я сказала родителям, если их дочь просится в монастырь? Надо постараться посмотреть на это спокойно и благоразумно. Ведь если бы она, допустим, вышла замуж и уехала за границу, то к этому, скорее всего, отнеслись бы с легкостью. Протест против ухода в монастырь иногда бывает у людей просто от непонимания того, что такое монашество. Надо глубоко в это вникнуть, попытаться понять, что привлекло вашего ребенка к этому выбору. Родители глубоко мыслящие, пусть даже и невоцерковленные, постепенно понимают, что их ребенок ступил на этот путь по особому призванию.

Игумен Петр, настоятель Свято-Косьминской пустыни: Большинство родителей стараются воспитывать в детях возвышенные чувства долга и любви. И у некоторых взрослеющих детей душевная потребность в возвышенном и прекрасном достигает апогея – их уже не удовлетворяют идеалы земные, а влечет Небесное. Это часто случается даже в семьях нецерковных. И мне бывает искренне жаль родителей, которые не понимают, что именно те идеалы, которые им удалось вложить в сердце своего ребенка, и заставляют их послушное чадо решаться на такой шаг, как уход в монастырь. Но я уверен, что эта временная родительская скорбь обязательно претворится в радость.
Может быть, кто-то упрекнет детей, которые покидают родителей и уходят в монастырь, в неблагодарности. Но ведь благодарность может выражаться по-разному. Сыновний долг повзрослевших детей заключается в том, чтобы заботиться о своих родителях материально. А в чем выражается благодарность детей, принявших иночество? На самом деле их благодарность самая полная и настоящая: они молятся за родителей, помогают им войти Царствие Небесное. Что может быть больше?

Могу рассказать несколько интересных случаев из моей духовнической практики. Одна девушка (сейчас она уже инокиня) ушла в монастырь. Родители были категорически против, тянули ее домой. У нее из-за этого были очень сильные искушения, мучительная борьба с собой. Но ее душевное томление Господь вознаградил сторицей. Ее отец как-то приехал в обитель — а он был даже не то что малоцерковный, а даже неверующий — и что-то с ним произошло. Он настолько переменился, что принял крещение, хотя раньше и слышать об этом не хотел. Впоследствии к Церкви пришла вся семья этой девушки, жизнь ее родителей совершенно преобразилась. А в другом случае отец, проникнувшись примером дочери, ушедшей в монастырь, сам захотел служить Богу. Сейчас он уже иеродиакон.
Меня в свое время мама тоже очень не хотела отпускать в монахи, плакала. А спустя некоторое время Господь утешил и ее, и меня: они с отцом крестились и обвенчались. Мама потом даже радовалась, что я в обители, спрашивала у меня: «Можно, я всем буду говорить, что у меня сын монах?»

Как уходят из мира?

История поступления в монастырь — это история призвания человека Богом к особому жизненному пути. Такие повествования трогают за душу. И что интересно, в них всегда есть что-то общее. Читаешь ли историю двухсотлетней давности или произошедшую лишь недавно – всегда видишь какое-то особое действие Промысла Божия над человеком, решившимся отречься от мира.

Монахиня Д.: В 1996 году я приехала в Екатеринбург из Тюмени учиться в Архитектурной академии. Мой отец, беспокоясь, как я буду одна в чужом городе, посоветовал мне ходить на могилку настоятельницы Ново-Тихвинского монастыря схиигумении Магдалины и просить помощи, так как он слышал, что она была человеком святой жизни. Я исполнила этот совет, хотя не сразу нашла могилу. В институте у меня всё складывалось успешно, но, видимо, по молитвам матушки Магдалины, появилась непреодолимая тяга к монашеской жизни. Через несколько месяцев учебы я оставила мир, поступила в Ново-Тихвинский женский монастырь, а в 1999 году ко мне присоединилась младшая сестра.

Послушница З.: Желание уйти в монастырь появилось у меня в 16 лет. Мама, узнав об этом, повезла меня на остров Залит к отцу Николаю Гурьянову, надеясь, что он не благословит. Он же, напротив, благословил меня крестом, и, стукнув им по лбу, сказал, что я попаду в монастырь. А потом еще мой духовник как-то назвал меня другим именем. Я ему говорю: «Батюшка, меня не так зовут!» А он мне в ответ: «Значит, в иночестве будешь…». Это произошло в том же году и еще больше укрепило меня в вере в то, что рано или поздно я попаду в монастырь. Но мама была категорически против этого. И обстоятельства в семье были такие, что я не могла ее бросить с маленьким ребенком.
Когда мне было 18 лет, я решила съездить на недельку-другую в Оптину пустынь. И оказалась в поезде на соседнем месте с девушкой, которая тоже ехала в Оптину. Сейчас она — инокиня Ново-Тихвинского монастыря. Тогда мы поразились тому, что со всего поезда мы (обе паломницы!) попали на соседние места. Потом мы какое-то время общались. После нескольких моих переездов с квартиры на квартиру ее координаты потерялись.

В 2005 году при очередном переезде они нашлись. Я позвонила ей, и от ее мамы узнала, что она уже несколько лет в монастыре, что она меня разыскивала, но не нашла. Дождавшись летних каникул, я поехала в Ново-Тихвинский монастырь. И через неделю поняла, что хочу здесь остаться навсегда, так как с первых дней почувствовала духовную пользу. Вот — я ждала 11 лет, когда Господь устроит так, что мой уход из мира станет возможным. Последние два года жить в миру мне было просто скучно, хотя внешне все обстояло хорошо — общительная, благополучная девушка, заканчивает вуз… Но себя не обманешь. Сейчас мне даже страшно подумать о жизни вне монастыря, без духовного окормления, которое я здесь получаю.

Инокиня И.: В обитель я пришла, можно сказать, неожиданно для самой себя. Мы с подругой приехали в монастырь как паломницы, в основном только из любопытства. Многое оказалось совсем не таким, как представлялось раньше, многое было непривычно. Я видела, как молятся сестры на богослужениях, как общаются они друг с другом на послушаниях – и это меня потрясало. Я обнаружила, что жизнь может быть совсем другой, что у сестер она – самая радостная, насыщенная, счастливая. Мирские радости – искусство, общение с друзьями, увлечения, путешествия, земная любовь – все это прекрасно и имеет право быть. Но без Бога это лишь пена морская – нахлынула, и нет ее. А если ты живешь для Бога и, живешь с Богом, то все остальное, в общем-то, уже не обязательно… И вскоре я поняла, что останусь здесь, что я нашла себя.

Схимонахиня Августа: Ново-Тихвинский монастырь получил свое начало в 1994 году. Именно в этом году, в августе месяце я сюда пришла. До этого я была знакома с духовником обители, отцом Авраамом. В первый раз я увидела его в Верхотурье, когда он говорил проповедь для сестер Покровского монастыря. Меня эта проповедь потрясла. Хотя раньше я слышала выступления гениальных людей, профессоров, но там было просто красноречие, знание своего дела, а здесь что-то коснулось сердца. Батюшкины слова проникли до глубины души. Стала к нему ездить.

Мне тогда было 57 лет, и батюшка говорил: «Ты в монастырь, наверно, в таком возрасте не пойдешь?» Он боялся ошибиться, не знал, смогу ли я выдержать монашескую жизнь. Поэтому он мне велел ехать на остров Залив к отцу Николаю Гурьянову за благословением. Я туда съездила, как на крыльях слетала. Отец Николай мне сказал: «Иди, деточка, в монастырь». И я пошла.

Игумен Петр: Я знаю одну монахиню с удивительной судьбой. До своего ухода в монастырь она не ходила в храм и вообще мало интересовалась вопросами религии. Была известным концертмейстером, многие музыканты и оперные артисты мечтали работать вместе с ней. Священным идеалом для нее была музыка, которой она посвятила всю свою жизнь. И когда она пришла в храм и встретилась со священником, то речь (конечно, не случайно) пошла о служении высшим ценностям. Она только познакомилась с христианством — и ее душа сразу распалилась желанием чего-то большего, чем обыденная жизнь в миру. И уже через месяц эта женщина была в обители.
А вот другой пример. Молодая девушка у себя на работе, в офисе услышала, как кто-то, совершенно отвлеченно, сказал: «Вот бы увидеть человека, который ради Бога оставил все!» Эти слова запали ей в душу. Она долго не могла их забыть, думала об этом. А потом в один прекрасный день поняла, что хочет именно так и поступить — ради Бога оставить все.

Кто может поступить в монастырь?

Когда люди, в особенности юные, приходят к Богу, у них часто возникает стремление к монашеству. Радость человека, который обрел сокровище веры, столь велика, горение его сердца столь сильно, что он желает совершенно переменить свою жизнь. Конечно, это прекрасно, однако человек должен отдавать себе отчет, на что он решается. Уходить в монастырь, не понимая зачем, — это чревато тяжелыми разочарованиями. Выбор монашеского пути — выбор достойный и высокий, но очень ответственный. Кто может и кто не может поступить в монастырь? Что дает человеку пребывание в монашестве?

Игумения Домника, настоятельница Ново-Тихвинского монастыря: Каким бы путем ни вел Господь, Он приводит человека в монастырь через осознание высоты этого пути, его спасительности, через желание жить ради Бога, служить Ему одному, через внутреннюю потребность сугубого покаяния. Игумения Магдалина (Досманова), руководившая нашей обителью перед ее закрытием в 1918 году, говорила так: «Я принимаю не тех, кто не может жить с людьми, а тех, кто не может жить без Бога».
Если говорить о препятствиях, то, прежде всего, не может поступить в монастырь человек, связанный семейными узами и имеющий маленьких детей. Иногда преградой на пути к монашеской жизни бывает и преклонный возраст, когда телесные немощи и укоренившиеся привычки мешают полностью изменить свою жизнь. Но если этих препятствий нет, если человек имеет твердое намерение отречься от мира, безусловно, ничто не может ему помешать поступить в обитель. Нужно также помнить, что в монастырь не уходят от несчастной любви или жизненных неудач. Монах – это человек, который оставил все ради жизни по Евангелию, ради спасения души в вечности и любви к Богу.
Каждая пришедшая сначала некоторое время проживает в монастыре в качестве паломницы (от нескольких дней до нескольких месяцев, в зависимости от внутренней готовности к монашеской жизни). После этого она еще около года проводит жизнь в обители — уже не как паломница, а как сестра, полностью включаясь в жизнь сестринства — и лишь потом становится послушницей.

Столь длительный срок испытания необходим для того, чтобы у нее было время присмотреться к укладу жизни в монастыре, проверить свое желание оставить мир. Время испытания может быть увеличено или сокращено по тщательном рассуждении настоятельницы и совете ее с духовником и старшими сестрами монастыря.
Тем, кто чувствует в себе влечение к иноческой жизни, я бы посоветовала почитать духовную литературу о монашестве, например, «Приношение современному монашеству» святителя Игнатия (Брянчанинова).

Схиигумен Авраам: Кому я не советовал бы идти в монастырь? Тому, кто думает, что монастырь – это место, где он спасется от трудностей, спрячется от своих неудач. Монашество – это, конечно, беспечальный образ жизни, в том смысле, что избавляет нас от мирских забот, от суеты. Но в то же самое время это гораздо более трудный крест, чем семейная жизнь. Вообще, нужно сказать, что и монашество, и семейная жизнь – это крестоношение.

Если человек уходит в монастырь только по той причине, что не хочет нести семейный крест, то он разочаруется. Взвалив на себя крест монашеский, он получит не меньшие трудности.

Для всех ли монашество? Монашество – для всех, кто его желает. Но всё же это путь немногих, и нужно тщательно осмотреться и хорошо подумать, готов ли ты к этому. Потому что, сделав выбор, ты должен сохранить его в течение всей своей жизни и, по словам Спасителя, не оглядываться назад, подобно жене Лотовой.

Игумен Петр: Желание стать монахом — это прежде всего отклик человеческого сердца на призыв Христа следовать за Ним без оглядки, ничего не оставлять для себя, вплоть до своей жизни. Отдаваясь в послушание Богу, человек уже не отвечает за завтрашний день. Завтрашний день сам устраивается для него Господом, ясно видящим потребности его сердца. Отсюда и происходит величайшая жизненная гармония в подлинном монашестве, так услаждающая душу инока.

Совсем иное дело — жизнь в миру. Там человек, как правило, движим исключительно собственными интересами. Он полагается только на собственную волю и собственные силы, и, естественно, уже сам и отвечает за последствия своих действий. От этой надежды только на себя жизнь человека становится похожей на игру в рулетку.

Человек часто находится в ожидании чего-то враждебного, к нему то и дело подступают чувства одиночества, тревоги, страха. Этим и объясняется непреодолимая потребность современного человека держаться за малейшие утешения в жизни. Жизнь с Богом и для Бога совершенно устраняет из души это смятение. А в полной мере такая жизнь возможна именно в монашестве.

Неужели монахи в самом деле счастливы?

Крест иночества многим кажется слишком тяжелым. На монахов часто смотрят с каким-то соболезнованием, как на узников: их жизнь кажется совершенно безрадостной. Но так ли это?

Игумения Домника: Один из преподобных Оптинских старцев сказал: «Монашеская жизнь трудная – это всем известно, а что она самая высокая, самая чистая, самая прекрасная и даже самая легкая, что говорю легкая – неизъяснимо привлекающая, сладостнейшая, отрадная, светлая, радостию вечною сияющая, – это малым известно».

Почему монашество так отрадно? Потому что монахи стараются жить по заповедям Евангелия. А жить по Евангелию – значит уже здесь, в этой земной жизни, жить во Христе. Конечно, и в миру христиане стараются вести добродетельный образ жизни, но в монастыре для этого созданы наиболее благоприятные условия. Смиряться, быть кротким и снисходительным, предпочитать молитву любому развлечению – мир часто воспринимает все это как юродство. И человек, который исполняет эти добродетели, постоянно чувствует себя «белой вороной».

А в монастыре можно все это делать без всякого страха и оглядки на человеческое мнение, свободно и смело, более того – с радостью. Если сказать просто: принимая монашество, человек теряет мирские пристрастия, эти оковы души, и приобретает свободу духа, свободу жить евангельской жизнью и потому находит счастье.

Схимонахиня Августа: Цель всякого православного христианина – преобразить свою душу, очистить ее от страстных увлечений и навыков. В монастыре он именно этим и занимается. Конечно, это не безболезненно. Но постепенно, когда человек видит в себе изменения – пусть и очень маленькие! – этот путь становится для него все легче и легче. Постепенно у него как бы просветляется ум и сердце, он трудится над своей душой осмысленно, видит результаты и от этого чувствует огромную радость.

Игумен Петр: Что такое счастье? Это момент, когда сердце человека преисполнено величайшей благодарностью к самой жизни. В такие минуты человек испытывает сильнейшее убеждение, что именно для такой жизни он родился и ничего другого ему не надо. Все естество человека, кажется, в этот момент пронизано жизненной насыщенностью. Если заглянуть в сердце даже новоначальной послушницы, то можно увидеть, что именно такими чувствами оно и наполняется.

Трудно объяснить постороннему наблюдателю кажущиеся противоречия монастырской жизни. Человек плачет — а плач радостный. Терпит трудности — а они приносят душе утешение. Черный подрясник с апостольником у многих вызывает ужас — а у самой девушки-послушницы этот монашеский наряд порождает щемящее чувство сердечного, духовного восторга. «Вся слава дщере царевы внутрь…» В сердце человека что-то происходит — порой даже непонятное для него самого, таинственное и неизъяснимо прекрасное.

…Что же такое монашество? Приведем еще один замечательный эпизод из воспоминаний преподобного Варсонофия Оптинского: «У батюшки отца Амвросия был в миру друг, очень не сочувствующий монахам. Когда отец Амвросий поступил в монастырь, тот написал ему: „Объясни, что такое монашество, только, пожалуйста, попроще, без всяких текстов, я их терпеть не могу“. На это отец Амвросий ответил: „Монашество есть блаженство“.

Действительно, та духовная радость, которую дает монашество еще в этой жизни, так велика, что за одну минуту ее можно забыть все скорби житейские, и мирские, и монашеские». Наверное, точнее не скажешь.

Читайте также:

Дмитрий Соколов-Митрич. Настоящее материнство – это то же монашество

Словарь Правмира — Монастырь, монашество

Где жизнь легче: в монастыре или в миру? Чем монашеская жизнь и распорядок дня отличается от нашей | Православная Жизнь

Мешковатая ряса, черный платок, отсечение желаний с полным послушанием чужому человеку. Святые Отцы называют жизнь монахов равно ангельской, а светская пресса приравнивает монастыри к месту произвола и тирании. Зачем приходят в монастырь, из нежелания думать о хлебе насущном, заботиться о жилье и угождать начальнику на работе. Легче ли жизнь в монастыре, как там протекают дни и годы.

Монахи. Фото из открытого источника.

Монахи. Фото из открытого источника.

Монашеский путь

Люди далекие от церкви считают: в монастырь идут люди, раздавленные горем. Бегут от одиночества несчастные, которые не встретили свою половинку. Прячутся люди, без своего места в жизни, или уходят замаливать страшный грех. Это не так.

Святейший патриарх Алексий ІІ пояснял: «Принятие монашества невозможно без особой воли Божией, без заботы Господа, без призвания. Поэтому правильно приходить в монастырь, а не «уходить» туда только лишь от горя»

В монашестве боголюбивая душа буквально отвечает на Божий призыв — оставить все и следовать за Ним (Мф. 19:16-26). Путь не для каждого. Единицы способны подражать Христу, как идеальному монаху. Он не женат, без родственных и имущественных привязанностей.

Что выбрать

Если человек главной целью ставит максимальное приближение к Идеалу ему легче это делать в монастыре. Здесь насыщеннее путь молитвы, не отвлекает семья и карьера. Не так ловят соблазны мира. Большая часть суток проходит в предстоянии пред Господом на службах и молитвенных правилах. Соблюдаются правила общежития.

Спасение возможно и в семье. Чадородие, жертвенность, добрые дела становятся трамплином спасения. Человеку не монашеского уклада легче в миру. Предстоять пред Богом можно и здесь. Меньше служб, но больше трудов. Есть забота о близких, но их тепло и поддержка не маловажны. В святцах есть и семейные святые, только их меньше монашествующих.

Распорядок дня

Христианский уклад всегда подчинялся годовому кругу богослужения. А в монастыре и суточному.

• Ранний подъем, часто обязательное посещение утреннего богослужения.
• Завтрак после литургии. Монастырские послушание — работа по монастырю.
• Обед. Отдых и снова работа.
• Обязательное присутствие на вечерней служба.
• Ужин. Личное время.
• Совместное или келейное вечернее молитвенное правило.

Миряне тоже чередуют молитву, труд и отдых. Но распорядок при отсутствии духовника регламентируют сами.

Жизнь Мцыри в монастыре — сочинение рассказ

Замечательная поэма Лермонтова рассказывает о молодом монахе, проживающем на Кавказе. Писатель описывает чрезвычайно мужественного и непокоримого героя.

В шесть лет Мцыри оказался в монастыре. Взяв в плен, но понимая, что больной мальчик по дороге просто умрёт, его в монастырь доставил русский офицер. Воспитанием Мцыри занимались монахи, и мальчик практически смирился со своей судьбой. Но каждую минуту тосковал по родному краю, вспоминал родителей.

С тех пор как главный герой проживает в монастыре, родные ничего не знают о нем и, скорее всего, думают, что он погиб. Известно, что родители мальчика проживают далеко в горах Кавказа.

Когда Мцыри подрастает, он клянется себе обязательно еще раз повидать своих родных.

Эта история завораживает и заставляет задуматься над тем, что представляет собой свобода, почему люди так к ней стремятся.

В этой поэме образ монастыря является одним из ключевых. С помощью монастыря и условий проживания в нем писатель демонстрирует глубину образа Мцыри. Для монаха стены монастыря являются границей вселенной. Так как герой проводит в монастыре большую часть времени, для него он является его миром. Он не видит жизни, кипящей вокруг него, не видит красоты природы, и не ощущает свободы.

Монастырский образ подобран для создания контраста, который невозможно не заметить: в тихом монастыре единственным звуком является колокольный звон. Он созывает всех в монастыре на молитву. Этой пустоте и тихому миру противопоставляется природа. Из поэмы становится понятны ее красочность, разнообразие, яркость, присущие природе Кавказа.

Перед постригом монах сбегает из монастыря. Ливень не останавливает его, душа хочет вернуться домой, повидаться с близкими. Несколько дней Мцыри провёл на воле, встретил свою вторую половинку, сражался с диким барсом, одержал победу над ним. Познакомившись с грузинской девушкой, монах был покорен её непорочностью, её глазах он увидел нечто завораживающее, поняв, что это любовь. Горы придавали ему сил, вокруг себя он увидел неописуемую красоту, почувствовав себя неотделимой частью этой природы. Дикий барс опустился перед ним на колени, проиграв схватку. 

Проведя эти дни на воле, герой заболевает и теряет сознание. Через время его обнаруживают и вновь возвращают в монастырь.

Со слов юноши, три дня, которые он провёл на воле, стали для него самым ценным моментом последних лет, прожитых в монастыре. Натура Мцыри не могла подчиниться монашеской жизни. Он считал своё существование – тюрьмой. Свободолюбивая натура горца не может смириться с телом монаха. Через всё произведение проносится этот конфликт. Характер несовместим с желаниями молодого парня и с существованием в монастыре, в связи с этим оно ему кажется настоящим испытанием.

Из-за отсутствия сил это терпеть, Мцыри теряет интерес к жизни и решает умереть.

Юноша не сожалеет о совершенном побеге, его волнует лишь то, что он сдержал слово и возвратился домой. Мцыри уходит из жизни в согласии с собой, он свободен, его могила смотрит на родной Кавказ, ветер качает деревья и доносит отголоски далёкой Родины.

Вариант 2

Образ, созданный Лермонтовым, совсем не соответствует тому типу монахов, которые были присущи тому времени. Главный герой предстает перед нами сильным и свободолюбивым молодым человеком. В его характер автор вложил максимум стремления к свободе, он сильный духом и твердой воли и непокорности.

Возможно, этому послужило то, что он с малого возраста находился в монастыре, и его так тянуло к свободе, к полету. Мцыри попал в монастырь случайно, а не по зову сердца. Воспитывая маленького больного мальчика, монахи думали, что он станет хорошим монахом, и Мцыри почти смирился со своей участью, и принимает свою судьбу. Но время от времени мальчик вспоминает свою семью, родных и родное село, и его обуревает тоска по дому.

Свою жизнь в монастыре он характеризует как плен, и если бы в его власти он поменял бы свою жизнь, и если бы была еще одна, то и ее бы отдал за ту одну свободную, полную жизни и тревог.

Однажды в своем рассказе старику-монаху он жалуется на свою тоску, которая его одолевает, которая как червяк сидит в его душе и жжет оттуда из нутрии. Лишь мысли о свободе, где мир полный тревог и битв, подальше от душных келий, живут в его мечтах и в его молитвах.

Мир, который он себе представляет, красочен и прекрасен, и окружающий мир и люди, которых он воспринимает как вольных орлов.

По своему рождению он горец, а дух рожденного в горах, его нрав, пыл и страсть, и характер, не совместимы с тихой монашеской жизнью. Здесь автором на протяжении всего произведения описан конфликт души и судьбы. И действительно для главного героя жизнь в монастыре это своего рода испытание, и даже не жизнь для него, а существование. Он даже клянется сбежать из монастыря, из этой тюрьмы, чтобы увидеть свою родину, своих родных.

Монашеская жизнь Мцыри ни как не сочетается с внутренним миром юноши. Для него есть более ценные вещи. И даже те три дня, которые он прожил на свободе вне стен монастыря, он ценит больше чем всю свою маленькую жизнь, прожитую в монастыре. Три дня прожитые дома в родных краях, по настоящему делают его счастливым человеком, но он так и не находит дороги домой.

В целом поэма Лермонтова в целом трагична. 

В борьбе с хищником Мцыри получает смертельные раны, и все же в бреду добирается до стен монастыря, где принимает по выздоровлении постриг. Его мысли теперь грустны и печальны, его теперь тревожит лишь одна мысль, то, что он не будет похоронен на своей родине на Кавказе. Об этом он говорит своему настоятелю. И ему так горьки мысли, что он не погиб от полученных ран, а волею судьбы вернулся в свой плен.

Другие сочинения:

Жизнь Мцыри в монастыре

Несколько интересных сочинений

• Кустодиев Б.М.

  Борис Михайлович Кустодиев родился в 1878 году в г. Астрахани. Стать художником его вдохновило посещение в детстве выставки передвижников. Находясь в Академии, Б. М. Кустодиев обучался у величайших мастеров

• История создания романа Преступление и наказание Достоевского

  На протяжении шести лет Ф. М. Достоевский разрабатывал концепцию романа «Преступление и наказание», как раз во время своей каторги. Именно поэтому первой мыслью было написать о мытарствах Раскольникова.

• Анализ произведения Солженицына Архипелаг ГУЛАГ

  Тема свободы существовала и существует в истории общества. Добровольное волеизъявление, возможность реализоваться в свободе слова и пера стремление писателей — бунтарей, существовавших в во все века. Вольнодумство часто не устраивало власть.

• Сочинение Печорин и водяное общество

  Григорий Печорин – основное действующее лицо романа М.Ю.Лермонтова «Герой нашего времени». Все произведение состоит из рассказов о приключениях молодого и избалованного дворянина.

• Анализ Письмо Евгения Онегина к Татьяне

  В письме Онегин обращается уже к замужней девушке, Татьяне. При первой встрече Татьяна поняла, что встретила человека, с которым хочет провести всю жизнь, однако Евгений в свою очередь не ответил Татьяне взаимностью

«Жизнь в монастыре». Игумен Пантелеимон (Королев)

Поделиться

иеромонах Пантелеимон (Королев).
Фото: иерей Максим Бурдин

Наш собеседник — настоятель Свято-Троицкого Данилова монастыря в Переславле-Залесском игумен Пантелеимон (Королев).

Мы говорили о том, как устроена жизнь в монастыре, и почему человек решает уйти от мира и стать монахом, а также о том, с какой целью в монастырь приезжают трудники и паломники, с какими трудностями при этом сталкиваются, и может ли пребывание в монастыре способствовать решению внутренних проблем.

Ведущий: Александр Ананьев

А. Ананьев

— Добрый вечер, дорогие друзья! Практически в Светлой студии
радио «Вера» вновь свои вопросы неофита собираюсь задавать я. Меня зовут
Александр Ананьев, и… Наступило лето, и я, признаюсь, опять хочу в монастырь
— на полном серьезе, без шуток. Поясню: я не думаю, что я хочу оставить мирскую
жизнь, любимую жену и собаку, уйти в монастырь или вот так, всерьез стать
монахом, вовсе нет. Но мне бы очень хотелось однажды летом взять и провести в
каком-нибудь отдаленном прекрасном монастыре неделю, может быть, две, может
быть, больше, и тогда, мне кажется, это пошло бы мне на пользу. Я бы понял то,
что сейчас, пока вот в суете большого города не могу понять, не могу
почувствовать. То же самое не могу почувствовать в отпуске, хотя в отпуске мы
все время с женой стараемся посещать и отдаленные греческие монастыри, и
какие-то старые церкви. В монастыре, мне кажется, я изменился бы. Я бы научился
лучше молиться и, может быть, еще на полшага приблизился бы к Богу. Но,
признаюсь, мне неловко — я ведь ничего не знаю о монастырях. Если быть честным,
я даже не уверен, что меня туда вот такого, какой я есть, пустят. Мне всегда
хотелось об этом спросить, но монахи в тех монастырях, где я бывал, они всегда,
знаете, какие-то хмурые, строгие и неразговорчивые. Мне все время кажется, что
они мне как будто бы не рады. Но вот Господь свел меня с человеком, который
пообещал ответить на все мои такие сложные вопросы. Итак, как устроена жизнь в
монастыре, что можно, а что нельзя монаху, пускают ли туда таких, как я, — об
этом и многом другом поговорим сегодня с настоятелем Данилова монастыря в
Переславле-Залесском игуменом Пантелеймоном Королевым. Добрый вечер, отец
Пантелеймон!

Игумен П. Королев

— Добрый вечер!

А. Ананьев

— Очень рад Вас видеть. Сейчас я открываю нашим слушателям
небольшую тайну — мы общаемся через специальный мессенджер, записываем нашу
беседу. Я, признаться, знаете, сразу удивлен тому, что у Вас есть компьютер,
мобильная связь. Мне все время казалось, что жизнь в монастыре устроена таким
образом, что там не предусмотрена какая-то связь с внешним миром, компьютеры и
мобильные телефоны. Я ошибался?

Игумен П. Королев

— Ошибались. Потому что, наверняка, связь с внешним миром
была даже, причем, достаточно активная, у святителя Феофана Затворника. Потому
что, по крайней мере, по переписке, у него было большое количество
корреспондентов, с которыми он общался. И компьютер с его электронной почтой — это
один из современных вариантов переписки. Поэтому… И, вдобавок, компьютер — это,
конечно, инструмент, который во многом нужен, и особенно когда занимаешься
какой-нибудь издательской деятельностью. И, наверняка, вот когда Вы готовитесь
к радиопередачам, много чего перелопачиваете на просторах Интернета, и похожей
работой приходится заниматься и монахам, которые нагружены какими-нибудь
общецерковными послушаниями.

А. Ананьев

— Но ведь вот эта связь с внешним миром — я знаю, как она
мешает мне. Вот этот информационный поток, который проходит через смартфоны,
через компьютеры, через Интернет — мы волей-неволей оказываемся в это втянуты.
Я, например, теряю всю свою концентрацию. Я понимаю… Вы знаете, у меня
однажды была ситуация, я люблю ее вспоминать в эфире радио «Вера» — у меня однажды
сломался смартфон, и мне его надо было отдать в ремонт. Я провел без смартфона
часа два. Я сидел в кафе в торговом центре, где мне ремонтировали смартфон, у
меня его не было в руках, и я почувствовал себя голым, одиноким, беззащитным и
начал, даже не осознавая сам того, молиться. Я даже кофе не тронул. И так
хорошо я не молился, наверное, очень и очень давно. А все потому, что не было
поблизости вот этого смартфона.

Игумен П. Королев

— Я, конечно, согласен с Вами, что эти все штуки — они, в
определенной степени, отвлекают. Но понятное дело, что в монастырь приходят
люди, сделанные, в общем-то, из того же самого теста, и фантазировать на  тему того, что мы вот сейчас все отложим и
будем пребывать непрестанно в молитве, это, может быть, и вредно, и опасно.
Конечно, есть монастыри, в которых насельники добровольно отдают все свои
устройства для связи, и это все им зачастую служит на пользу. Но это зависит от
того, кто и как в состоянии организовать. Понятное дело, что мне, как
настоятелю монастыря, как человеку, который несет какие-то послушания в
епархии, и ради каких-то… до карантина приходилось ездить и в Москву
регулярно, надо быть на связи, и эти моменты — они… Ну, и понятно, что игумен
является все равно персоной публичной, и если я окажусь без телефона, то
какие-то процессы будут идти, конечно, но на порядок медленнее.

А. Ананьев

— Наверное, главный вопрос в нашей сегодняшней беседе, отец
Пантелеймон — почему человек принимает решение уйти от мира и стать монахом?

Игумен П. Королев

— Я бы здесь, скорее, говорил… сравнивал с Винни-Пухом,
который говорил про то, что вдохновение — это не то, что ты находишь, это то,
что находит тебя. И мало из моего окружения и из той литературы, которую я
читал, людей, которые интеллектуально выбрали монашество. Это какая-то для них
самих удивительная и неожиданная сердечная склонность, которую хочется каким-то
образом реализовать. И вот человек находит себя именно на монашеском пути,
потому что я про себя не могу сказать, что я вот целенаправленно как бы прокладывал
свой путь к монашеству. Было как раз тоже в эпоху периода моего неофитства,
когда я зачитывался и святоотеческой литературой… Как раз воцерковление
происходило, когда я учился в университете. И там действительно было стремление
к монашеству, какие-то мечты о жизни монашеской, но вот из этого не следовало,
что я вот тогда уже прямо выбрал и последовательно к этому шагал. А потом я
учился в семинарии, и уже на последних курсах отчасти неожиданно для самого
себя оказался в небольшом монастыре, в строящемся скиту в
Серпухово-Преображенском скиту. Это было отчасти для меня самого неожиданно. И
здесь, конечно, огромную роль играют те люди, которые встречаются. Потому что в
монастырь приходят не ради стен, а в монастырь приходят для того, чтобы
перенять чей-то опыт. Не для того, чтобы как-то самому экспериментировать, а
для того, чтобы человек опытный тебя повел по той дорожке, по которой он сам
ходил. И вот ты говоришь: «Я хочу быть таким, как ты». И вот это стремление
перенять опыт — оно как раз, насколько я представляю, у многих было тропой к
монашеству.

А. Ананьев

— Головой такое решение принять невозможно? Нельзя вот так
сидеть, сидеть дома, а потом: «А, ну хорошо, вот у меня есть такое желание.
Здесь у меня ничего не получилось, здесь меня как-то все не любят — наверное,
получится хорошо там»?

Игумен П. Королев

— Это бывают люди, которые приходят с такими рассуждениями,
но обычно из этого ничего не получается.

А. Ананьев

— Как люди узнают, что у них ничего не получается? Им
говорят об этом более опытные наставники, или это понимание приходит само
собой? Ведь Вы, наверняка, встречали людей, которые пытались примерь на себя
этот непростой путь, этот путь служения?

Игумен П. Королев

— Ну, вот мне, как игумену монастыря, приходится каких-то
людей принимать, которые говорят, что они хотят жить по-монашески. И вот с
какими-то приходилось и расставаться, именно объясняя, что все-таки «не вижу в
тебе действительного стремления жить по-монашески — на службы ты не стремишься
попасть, на послушаниях тебе надо все время пинки тебе какие-то давать
вдохновляющие, чтобы ты что-то делал». Такое «монашество» — оно становится…
такое твое заявленное стремление к монашеству — оно остается лишь заявленным, и
такого прогресса не видно. И, может быть, конечно, тут вспоминается история про
святого Павла Препростого, как он пришел к Антонию Великому, и Антоний… и
говорит: «Хочу… Сделай меня монахом, научи меня», на что Антоний говорит: «Иди
отсюда, ты уже старый и ничему ты не можешь научиться». И преподобный Павел
остался там, у двери, на жаре, несколько дней прождал, пока преподобный Антоний
откроет дверь. И вот Антоний стал подвизаться строже, чем подвизался во дни
своей юности, для того, чтобы показать, что Павел не в состоянии такие подвиги
нести. Однако, по своей простоте и не предполагая, что как-то можно по-другому,
Павел все возмогал и действительно стал учеником Антония Великого, достойным
учеником. Когда видишь, что в каких-то простых вещах люди за тобою не следуют,
не пытаются прилежать в молитве, как-то стараться выстраивать правильно
отношения в братстве, вот приходится с людьми раскланиваться.

А. Ананьев

— А бывали ли случаи — ну, Вы уж простите мне мои неофитские
вопросы, мне правда любопытно — бывали ли случаи, когда человек,, проведя в
монастыре довольно долгое время и старательно выполняя все наказы настоятеля,
вдруг понимал, что, ну, не его это, что устал он здесь и хочет вернуться в мир
в силу разных причин? Можно ли передумать быть монахом?

Игумен П. Королев

— Есть какое-то количество таких печатных примеров, когда
люди оставляли монастырь, но я думаю, что в любом деле у нас происходят определенные
моменты кризиса. Вот говорится про то, что семья проходит через кризисы
примерно каждые пять лет, когда отношения надо выстраивать заново. И человек — у
него какие-то были представления о монашестве, когда он только поступал в
монашество. Какое-то было горение. И вот в чем-то реальность оказывается
интереснее, сложнее и неожиданнее чем то, что человек себе представлял. С этим
надо научиться свыкаться. А в какой-то момент наступает усталость, и надо
находить, эти силы черпать. И у схиархимандрита Гавриила Бунге, у швейцарского
православного отшельника, который был бенедиктинским монахом, а потом перешел в
православие, есть целая книжка, посвященная унынию. Как раз это тема, очень
близкая именно отшельникам. Потому что одно дело, когда ты живешь вместе с
единодушными братьями, и сегодня ты устал — они тебя поддержали, завтра они
устали — ты их поддержал, и вот так потихонечку Вы все вместе и двигаетесь, а
для отшельника это существенно сложнее задача, и уныние зачастую является таким
близко находящимся спутником, почти сожителем для отшельника, который говорит
ему: «Все, ты не преуспеваешь, ты тут сидишь абсолютно без толку. Иди в мир или
проповедуй Евангелие, или просто вернись в мир и забрось эту стезю, которую ты
выбрал неправильно». И такие искушения как раз отшельники описывают регулярно,
массово. То есть это та история, которая происходит. Но здесь вопрос в том, что
мы… как раз проверяется наша верность Христу, как и в браке проверяется
верность, в монашестве проверяется верность нашим обетам. И если в браке у нас
есть какие-то возможности свалить вину на другого — мол, «жена, которую Ты мне
дал, она подала мне яблоко, и я ел, не та у меня, не правильная жена», — то
здесь взаимоотношения с самим Богом, и обвинения Бога в том, что «Ты меня
заставил идти по тому пути, который я не осиливаю», они все-таки  довольно безрассудные и дерзкие. И вот здесь,
конечно, необходимо какая-то своя работа для того, чтобы преодолевать эти
вопросы усталости и поиска нового смысла в тех обетах, которые ты дал.

А. Ананьев

— По поводу уныния вспоминается шутка моей хорошей знакомой
про барышню, которая пришла к духовнику и жалуется на то, что овладело ею
уныние, на что он улыбнулся и сказал: «Душа моя, ты ж не монахиня. Уныние
бывает только у монахов, а у тебя — банальная депрессия!».

Вы слушаете «Светлый вечер» на радио «Вера». Я продолжаю
задавать вопросы неофита моему дорогому собеседника. Сегодня с нами настоятель
Данилова монастыря в Переславле-Залесском игумен Пантелеймон Королев. Отец
Пантелеймон, давайте заглянем в глубину истории вопроса. Вопрос относительно
того, когда появились монахи, мне, в принципе, понятен. Они появились, как
только в IV веке перестали устраивать гонения на христиан, христианство
распространилось, верующих людей стало много, и глубоко верующие люди стали
объединяться и посвящать свою жизнь исключительно служению.

Игумен П. Королев

— Это такая общепринятая версия, но я ее не очень люблю,
честно сказать. Потому что, например, в нашем календаре есть
преподобномученицы, которые относятся, например, ко II веку. То есть они жили в
городах. То есть были такие общины девственниц, которые служили Богу постом и
молитвой, и эти общины не были пустынными, и они возникают существенно раньше,
чем то египетское монашество, которое для нас является таким образцом
зарождения и расцвета монашества. Вдобавок, даже из Ветхого Завета мы знаем…
Особенные примеры, конечно, это и святой пророк Илья, который тоже считается
покровителем монашества, его жизнь отшельническая и пустынная, Предтеча, и,
вдобавок, еще можно какие-то выстраивать интересные предположения о том, как
жили общины пророков. Были школы пророческие в Ветхом Завете, и это были чисто
мужские общины. Это были несемейные люди. И поэтому мне представляется: вот
такое стремление к уединенной жизни, быть может, с единодушной братией, но
которая все-таки не разрушает твое уединение… У тебя есть определенное
количество твоего личного пространства, в котором мы находимся один на один с
Богом, и этого пространства, с точки зрения времени, достаточно много в твоей
жизни. Но есть вот те люди, которые тебя научают такой жизни и тебя в этой
жизни поддерживают. Мне кажется, что это такая общечеловеческая история, потому
что мы можем видеть такие общины и в других религиях, и без всякого влияния
христианства, и без всяких историй про обмирщение Церкви и стремление, может
быть, к жизни, действительно, по евангельским заповедям. Такое стремление, мне
кажется, вот присутствовало в людях всегда, и всегда был определенный процент
тех, кто находил особый смысл и особое удовольствие и посвящал свою жизнь
именно молитве максимально не рассеянной на житейские попечения.

А. Ананьев

— А если говорить об общинах, мужских общинах людей, которые
приняли решение посвятить себя служению Богу, сразу в голову приходит
предположение, что двенадцать апостолов, которые были со Христом, их ведь,
может быть, не формально, но фактически, можно тоже считать монахами?

Игумен П. Королев

— В каком-то смысле, они, конечно, да, эталонами являются
для монашествующих, на них пытаются монахи равняться. Потому что, конечно, у
апостолов была, в первую очередь, задача — это служение Богу. Апостолы не
обременяли себя никаким имуществом и ходили, проповедовали. То, что касается
семейной жизни, все же да, апостол Петр был женат, апостолы от семидесяти — тоже
там говорится о каких-то спутницах, которые были постоянными, и поэтому здесь
сложно говорить именно о такой абсолютно безбрачной жизни. Поэтому здесь
такая… Прямо монашеской общиной называть их сложно, вдобавок, потому, что
все-таки цель была — именно благовестие, а не предстояние в молитве. И здесь во
многом… То есть, есть много вещей, которые схожи, но много вещей, которые
различаются, потому что в Православной церкви нету различных монашеских орденов
и нету такого ордена, который бы ставил своей основной задачей именно проповедь
Евангелия. Задачей православных монахов, как они сами это все представляют,
именно является исполнение евангельских заповедей, то есть следование такой
евангельской максиме, но не путешествие по всему миру для того, чтобы
проповедовать. Конечно, были и есть апостолы современные, есть в Конго — проповедовал
монах из Афонского монастыря, Григориат Косьма. То есть благодаря именно его
усилиям, благодаря его такой монашеской жизни он многих сумел обратить ко
Христу. Там большое количество храмов и крепкие общины.

А. Ананьев

— Когда я готовился к программе, мы немало говорили с женой,
и я в какой-то момент сказал, что ну вот монахами становятся после таинства
посвящения в монахи, на что она сказала: «Нет-нет-нет, это не таинство, это
обряд». Это меня удивило. Я хотел задать Вам вопрос: ведь по значимости этого
события в жизни человека это ведь, наверное, сродни венчаниям, а может быть
даже, еще более важное, если уж, я не знаю, это может быть более важным. Почему
это не таинство, а обряд?

Игумен П. Королев

— Сами монашествующие все же говорят, что это таинство, и не
признают это формальное определение этих семи таинств, потому что ну вот, действительно,
то, что происходит с человеком при монашеском постриге, все же это
перерождение, такое начало новой жизни. В любом случае, проходит очень четкая
граница до и после, особенно учитывая то, что монах, постриженный монах трое
суток находится в алтаре, постоянно молится и причащается.

А. Ананьев

— Трое суток без сна, еды и воды?

Игумен П. Королев

— Нет, ну, там, с едой, с водой и с некоторым количеством,
небольшим, сна. Вот некоторым удается и без сна вот эти трое суток проводить.
Но, в любом случае, трое суток почти безвыходно в храме. А это особый опыт. И
когда потом оказываешься на улице, пытаешься понять, что за мир вокруг тебя и
кто ты сам. Переоценка реальности.

А. Ананьев

— Отец Пантелеймон, не сочтете за бестактность вопрос о
самом обряде? Я о нем не знаю абсолютно ничего, но знающие люди говорят, что
это такое очень непростое испытание, и даже наблюдать за этим обрядом — это
тоже как бы непросто. А в чем сложность, в чем особенность этого обряда?

Игумен П. Королев

— С внешней точки зрения, ничего особенного не происходит. И
в древности, в общем-то, было просто облачение в монашеские одежды — этого было
достаточно для того, чтобы стать монахом. А вот в какой-то совсем седой
древности, в общем-то, понятно, что преподобного Антония никто в монашеские
одежды не облачал, и это был просто жизненный выбор. В нынешней ситуации
пострижение в монахи происходит следующим образом — что постригаемого раздевают
и одевают на него белую длинную рубаху, называемую «срачица», и он в этой
рубахе ползет под такое очень трогательное пение «Объятия Отча отверсти мне
потщися», то есть «раскрой мне объятия Небесного Отца, потому что я много
согрешил». То есть как образ возвращения блудного сына к отцу. И под
троекратное пение этого тропаря постригаемый в окружении своей будущей братии
(братия его прикрывает своими монашескими мантиями, длинными плащами), и он
подползает к амвону, и на амвоне стоит игумен, который его поднимает и
спрашивает: «Почто пришелось?» («Зачем ты пришел?»), на что постригаемый должен
ответить, что он желает жития постнического. И дальше идут и вопрошания, и
увещания, в которых игумен говорит о том, что «сложную ты жизнь выбираешь,
брат, потому что ты сейчас будешь обещать, что ты всякие гонения, поношения,
издевательства, и голод, и холод будешь готов претерпеть ради Бога и собещаешь
Ему сохранить верность до самой смерти». И вот многократными вопросами
спрашивает: «Действительно ли ты уверен, что ты хочешь это сделать?». И
постригаемый отвечает преимущественно: «Да, Богу содействующе». То есть «при
помощи Божией я все это выполню». Игумен говорит постригаемому взять ножницы, и
эти ножницы по чину пострига постригаемый просто берет с Евангелия, как из руки
Христовой. А в нынешней традиции эти ножницы бросаются на пол, игумен бросает
эти ножницы на пол, и постригаемый их поднимает как готовность принять всякое
насмехательство и всякое поругание, целует ножницы, целует руку. И дальше
постригаются волосы в образ отсечения своей плотской воли. И дальше уже
происходит облачение монаха в монашеские одежды с чтением таких очень глубоких
и интересных молитв, каждая из которых объясняет смысл каждой из этих одежд.
Даются ему и сандалии, и пояс, и возлагается на его плечи монашеский параман — плат
с изображением креста и орудий страстей, и дается, одевается ряса, надевается
клобук, даются в руки крест, и свеча, и четки. И вот в этом полном оружии,
полном обмундировании уже монах как раз и проводит трое суток. И уже после
пострига, после произнесения каких-то назидательных слов братья подходят и
спрашивают: «Что те есть имя, братие?», спрашивают его: «Какое твое новое имя?».
И когда тот отвечает, говорят ему: «Спасайся о Господе, брат». Вот такой очень
действительно наполненной глубокими смыслами и очень трогательный весь чин
пострига. ..

А. Ананьев

— Три дня проводит в алтаре, на третий день выходит — я
правильно понимаю, что здесь это как бы подчеркивает Воскрешение Христа? То
есть три дня он проводит там и на третий день воскресает? И сам вот этот вот
обряд, по сути, это смерть человека для мира и на третий день рождение
какого-то нового человека с новым именем?

Игумен П. Королев

— Ну, как раз, действительно, образ смерти здесь очень
явный. И образ смерти у нас, в общем-то, есть и в чине крещения. Что мы вместе
со Христом погружаемся в воду, в которой мы жить не можем, и, выходя из воды,
выходим новыми людьми. И здесь все же рождение не на третий день — все-таки
рождение происходит сразу у монаха при постриге, но вот эти три дня особого
пребывания со Христом в, не знаю, там, брачном чертоге…

А. Ананьев

— Слова настоятеля, которые звучат, вот с такой угрожающей
яркостью описывают все сложности монашеской жизни и постничества, и даже
каких-то мук, о которых Вы сказали. Из всего этого можно сделать вывод, что в
монашеской жизни каких-то радостей нет, ибо монастырь — не место для радости и
развлечений. Вот я смотрю, что Вы сейчас улыбаетесь, и полагаю, что все-таки я,
к счастью, не прав.

Игумен П. Королев

— К счастью, Вы не правы, потому что есть… Я не знаю
источник этой цитаты, но вот есть такая расхожая фраза про то, что если бы люди
знали, какие скорби встречаются в монашестве, то никто бы не шел в монахи, а
если бы люди знали, какие там радости, то все бы валом пошли в монахи. Есть
современный греческий автор, точнее, недавно почивший — архимандрит Емилиан
Симонопетрский, и он очень ярко прописывает, что если у монаха нет радости, это
означает, что у него что-то неправильно в его духовной жизни. Потому что как
раз вот это освобождение от привязанностей, эта свобода, которую получает
монах, та свобода, которая, как ни странно, сокрыта в послушании, в оставлении
имущества, в отсечении своей воли — это большая внутренняя свобода, она дает
большое количество и сил, и радости. Потому что есть же такой образ про то, что
человек, который женился, похож на человека, скованного и по рукам, и по ногам,
человек неженатый похож лишь на имеющего оковы на одних руках, а монашествующий
освобождается и от этих оков и является, становится свободным. Потому что здесь
ни к чему не привязан, и ты живешь в монастыре, ты любишь братию, ты стараешься
ради блага своей обители, но при этом ты чувствуешь, что завтра может прийти
указание о том, что ты перебираешься на совершенно другой континент и там
занимаешься какими-то совершенно другими вещами, и тебе только препоясаться и
отправиться в дорогу, потому что ты жил с этим чувством внутренней свободы, и
этот переезд какие-то тяготы для тебя составит, но не поломает тебя.

А. Ананьев

— Сейчас мы на минуту прервемся, у нас полезная информация
на Светлом радио, а через минуту мы вернемся к разговору. И я очень хочу
выяснить, как мне — можно или нельзя — присоединиться к жизни в монастыре, и
как это будет, и каким требованиям я должен отвечать. Не переключайтесь.

Вы слушаете радио «Вера». Здесь я, Александр Ананьев,
вопросы неофита задаю сегодня настоятелю Данилова монастыря в Переславле-Залесском
игумену Пантелеймону Королеву. Вот этот прекрасный монастырь — могу ли я в свои
42 года летом приехать на пару недель для… И вот здесь многоточие я ставлю,
потому что я сам толком еще… ну, поскольку я никогда не испытывал ничего
подобного… Для чего — я довольно туманно себе представляю. Как я себе это
представляю? Это молиться вместе с братьями, это работать, выполнять какую-то
работу, которую скажет настоятель или тот, кто распоряжается, трапезничать
вместе с ними и, может быть, научиться чему-то такому или почувствовать что-то
такое, что невозможно почувствовать и чему невозможно научиться здесь. Возможно
ли мне приехать в Данилов монастырь?

Игумен П. Королев

— Возможно — по согласованию с игуменом. У нас монастырь…
На самом деле, с каждым монастырем надо согласовывать это по отдельности, и
есть разные практики. Кто-то принимает, кто-то принимает на какой-то короткий
период. На Соловках была такая традиция — на Соловках и на Валааме, — что
молодые ребята из окрестных поселений, и даже не только окрестных, приезжали и
год жили в монастыре.

А. Ананьев

— Это что-то вроде армии получается?

Игумен П. Королев

— Отчасти — вроде армии, отчасти — вроде училища, потому что
там им старались дать какие-то важные практические навыки, такие навыки
мастерства по самым разным ремеслам. И вдобавок это навыки воспитания, навыки
того, как себя правильно вести — с определенным благородством, взаимоуважением
и с правильным взаимодействием внутри коллектива. И даже была такая традиция, что
девушки крайне неохотно выходили замуж за тех парней, которые свой год в
монастыре не провели. То есть это было определенной проверкой для молодого
человека — что вот он действительно будет готов к взрослой жизни. Есть
монастыри, в которых принимают в какой-то коротенький период, где-то стараются
не принимать. И здесь тоже очень правильно, нужно везде… В каждом монастыре
стараются соблюсти правильный баланс, чтобы количество паломников и их влияние
на монастырь не было слишком сильным, чтобы действительно люди, которые
приезжают, могли…

А. Ананьев

— …не создавали суету?

Игумен П. Королев

— Да. Вот просто чтобы их обилие не стало разорительным для
монастыря. Потому что, в зависимости от того, насколько крепкое и сильное
духовно братство, оно может принять одного, двух, трех или 30-40, 300-400
человек. И здесь еще возникает определенная опасность того, что в среде таких
паломников, которые приезжают «на пожить», возникает своя субкультура. И вот
здесь как раз у нас в Даниловом монастыре пока немного людей, которые приезжают
«на пожить», но вот стараюсь, чтобы было, действительно, не более трех людей,
которые одновременно живут, потому что все-таки именно общение с братией — даже
не обязательно разговоры, а просто вот совместная молитва с братией — она может
чему-то научить правильному. И какие-то разговоры, которые могут возникать в
такой субкультуре, они как раз могут оказаться всякими бабьими баснями, и то,
чего я опасаюсь здесь, в нашей обители — чтобы такие «сиромахи», как их
называли, или люди, которые такие «перекати-поле», которые путешествуют из
одного монастыря в другой и которым негде приткнуться, и которые никак по жизни
не устроены, вот такая субкультура, чтобы здесь, в Даниловом монастыре, не
особо получала процветание. Потому что это мне кажется не очень полезным ни для
них, ни для монастыря. Потому что одно дело, когда человек действительно
приезжает в обитель и ходит регулярно на все службы и пропитывается этим
монастырским духом, пытается понять самого себя, пытается побыть наедине с
самим собой и в тишине монастыря что-то про себя увидеть, и другое дело, когда
вот такое путешествие между монастырями становится образом жизни, не очень
обременительным образом жизни. Где-то там немножко потрудился, где-то
поел-поспал — и побрел в следующий монастырь. А вот польза пребывания в
монастыре — она вот есть в такой классической книжке «Достопамятные сказания
блаженных отцов», которая как раз описывает египетское монашество времени его
расцвета, IV-V веков, и там говорится про то, что старец попросил ученика
насыпать песок в стакан с водой, переболтать и попытаться посмотреть сквозь
него на солнце, и все было мутное. После этого он сказал поставить этот стакан
на окошко и подождать, пока там вся эта муть осядет, и после этого стало видно
сквозь этот стакан, что происходит на белом свете. Так и внутри каждого из нас,
пока все находится в таком перебаламученном состоянии, мы ни самих себя, ни
света белого в правильном ракурсе не видим.

А. Ананьев

— Вы, отец Пантелеймон, сказали — паломники, у меня внутри
сразу что-то запротестовало, потому что я сразу нарисовал себе образ такой
паломника или паломницы. Вот этот образ мне немножко не близок. Я нарисовал
себе в сознании образ некоего трудника, о котором я много слышал, но которого
никогда не видел и не знаю, как им можно стать. Во-первых, в чем разница между
паломниками и трудниками? Во-вторых, тот самый стакан с песком, о котором Вы
говорите, я много размышлял над этим. Ведь не важно, где ты, важно — в каком ты
состоянии. Вот эта перемена места — разве она может решить те проблемы, которые
есть у тебя в сердце, у тебя в голове, у тебя в душе?

Игумен П. Королев

— Может быть, не очень аккуратен с терминологией, потому
что, скорее, правильнее хотелось бы говорить о таком статусе гостя монастыря.
Есть гости, которых ты принимаешь… На Афоне, например, есть такая традиция,
что если человек пришел в монастырь, то его сначала вообще не просят никаких
послушаний трудиться — его принимают как гостя, его стараются напоить,
накормить, дать ему возможность передохнуть, спокойно помолиться. Если он остается
на некоторое время, его потихонечку привлекают к различным хозяйственным
работам для того, чтобы он трудился на пользу монастыря вместе с братией, и как
раз вот в такой трудовой атмосфере чему-то от братии научался. Есть и понятие
трудника как человека, который… Тут такое двоякое. С одной стороны, может
быть трудник — например, женатый человек, который просто решил некоторое время
пожить при мне, помочь монастырю своими руками. А есть понятие трудника как
человека, который хочет стать монахом, и поэтому он просто пришел в монастырь и
желает потихонечку в этот монастырь вписаться. И бывает даже такое представление
— кто-то приходит и говорит, что он хочет стать трудником, а на самом деле
хочет заработать денег. Это уже третья история, которая, собственно, к такому
специфичному вхождению в монастырь имеет такое очень косвенное отношение. Это
то, что касается терминологии. А то, что касается перемены места, скорее, тут
перемена внешних обстоятельств — отложить, сдать на два часа телефон в
ремонт… Мне кажется, что монастырь является таким… Даже когда входишь в
ворота монастыря, понимаешь, что ты пересекаешь определенную границу, которая
не только архитектурная. И вот в том скиту, в котором я жил, один из гостей — как-то
я его застал находящимся возле ворот монастыря, которые не особо запирались.
Местность лесистая, ненаселенная, там такой забор достаточно декоративный,
абсолютно прозрачный, и архитектурно он… То есть лес, который внутри
монастыря, не отличается от леса, который снаружи монастыря. Но этот гость
обители то заходил внутрь ворот, то выходил, и пытался понять, что же меняется
в нем и в окружающем при переходе этой границы. И понимал, что она все-таки,
граница — она очень значительная. И это как раз и важно для пребывающих в
монастыре — то, что выход за ворота монастыря только по благословению игумена.
И вот внутри монастыря своя атмосфера, и это все очень четко ощущается. И
поэтому здесь… Понятное дело, что для того, чтобы какие-то мысли свои
подумать, люди зачастую в докарантинное время выходили на прогулку, подышать
свежим воздухом. Здесь это очень близко — подышать свежим воздухом монастыря,
дышать тем воздухом, которым дышали, в нашем случае, 500 лет практически
непрерывной монашеской жизни. Здесь это все ощущается. Ощущается, конечно, вот
особая атмосфера на Соловках — атмосфера новомучеников. И в каждой обители эта
атмосфера своя, и этот особый вкус, запах этого воздуха, особое ощущение — оно
дает силы для того, чтобы на себя лучше посмотреть и какие-то… Вот чем-то
напитаться, что-то в себя, как в губку, вобрать и попытаться экспортировать это
в свою жизнь.

А. Ананьев

— Мы продолжаем разговор с настоятелем Данилова монастыря в
Переславле-Залесском игуменом Пантелеймоном Королевым. Я — Александр Ананьев. И
вот какой вопрос к Вам. Данилов монастырь, чтобы говорить о том, чем Вы
действительно владеете, информацией, он нуждается в моих руках, или же я
действительно могу претендовать на то, чтобы быть гостем в этом монастыре?
Почему я спрашиваю? Мне не хочется быть гостем, как та теща из анекдота: «Поживу,
пока не надоем, и поеду». — «Что ж, Вы чаю даже не попьете?» Мне очень важно
быть полезным и даже нужным. Данилов монастырь нуждается в моих руках или нет?

Игумен П. Королев

— Я потихонечку работаю над тем, чтобы правильно создать все
рабочие места, которые… Можно было бы это все сорганизовать. Потому что у
Данилова монастыря — у него сложная новейшая история, потому что четыре года
назад здесь был убит игумен, и три года монастырь был без такого отеческого
возглавления. И поэтому очень важно потихонечку это единство восстановить,
чтобы было там единство и во взаимоотношениях — общая молитва, общая трапеза,
общие труды. И потихонечку здесь я стараюсь создать те места, где можно было бы
аккуратно трудиться. Больших сельскохозяйственных угодий у нас нету, есть
небольшой огородик, и можно будет там приложить руки. Потихонечку планируется
сейчас какая-то пекаренка. И такие моменты… Это все — как выращивание сада.
Чего-то сажаешь, чего-то там потихонечку начинает… Чего-то приживается, чего-то
не приживается, что-то начинает вырастать, что-то формируется. И здесь как раз,
как сказать… у нас большое количество работ, которые можно доверить
малознакомому человеку на две недели, вот пока такой инфраструктуры серьезной
нету. Но вот, в любом случае, основная забота и основное требование, которое у
меня есть к людям, которые хотят вместе с нами жить, это присутствовать на всех
богослужениях, что уже является по себе довольно серьезной нагрузкой с
непривычки. И вот здесь как раз хочется, чтобы это было приоритетом номер один
— именно богослужение, именно совместная молитва. Потому что через это как раз,
через молитву можно получить наибольшую пользу в монастыре. Потому что можно,
конечно, приехать туда как в некий колхоз и иногда заходить в церковь, но я не
знаю, каким образом через это людям может податься большая духовная польза.

А. Ананьев

— Мне очень полезно все то, что Вы сейчас сказали, потому
что у меня такое впечатление, что все мои представления о жизни в монастыре — они
носят характер каких-то заблуждений и юношеских фантазий. Мне все время
казалось, что жизнь в монастыре для меня выльется в то, что — я себе очень
хорошо это представлял — я стою на монастырской стене в какой-то рубахе из
грубой ткани, мои длинные волосы развеваются на ветру, у меня в руках большой
топор, настоятель сказал мне обтесать бревно, а я не знаю, как это делать. Вот
примерно так я представлял себе жизнь в монастыре. И то, что Вы говорите, это
действительно очень просто и понятно.

Игумен П. Королев

— Ну, Вас можно припрячь на какие-нибудь написания текстов
для епархиального журнала.

А. Ананьев

— Вот, кстати, да — я неплохо фотографирую, пишу и снимаю.
Может быть, в этом я могу быть полезен, и, может быть, да, может быть,
получится.

Игумен П. Королев

— Может быть, провести какие-нибудь курсы для монашествующих
и для гостей монастыря — опять-таки, при условии того, что где-то можно
собираться более трех человек.

А. Ананьев

— Скажите, пожалуйста, каждый раз, когда я прихожу в
монастырь, я обращаю внимание на то, что монахи — вот я пытаюсь подобрать слово
— они строги, хмуры, неразговорчивы, и такое впечатление, что меня избегают и
мне не рады.

Игумен П. Королев

— Они дистанцированны. Они держат дистанцию. И, на самом
деле, это довольно-таки серьезно пропитало и вообще всю русскую культуру.
Потому что иностранцы говорят, что сложно с русскими — на первый взгляд, они
мрачные, недружелюбные и такие брутальные. А вот если чуть-чуть вот этот порог
переступить, то там начинаются уже братание и любовь до готовности отдать последнюю
рубаху. И монахи — они… мы — стараемся держать дистанцию. Потому что это…
Ну невозможно что-то хранить в холодильнике, если все время распахнута дверь.
Есть какое-то внутреннее устроение, которое отличается от устроения внешнего,
от устроения тех людей, которые приходят в монастырь. И, стараясь быть
достаточно гостеприимными, все-таки братья зачастую правильно и очень важно,
что дистанцируются, не сливаясь, держа определенную грань. Потому что внутри
монастыря, понятное дело, друг с дружкой общаются совсем иначе, чем общаются с
внешними.

А. Ананьев

— Когда мы с женой были в Греции в монастыре Серафима
Саровского, в горах Нафпактоса, обратили внимание (мы туда несколько раз
заезжали) на то, что настоятелем выделяется каждый день один монах, и он все
время разный, задача которого — встречать гостей, общаться с ними, рассказывать
им, проводить их туда, куда они хотят, заварить им греческий кофе, посидеть с
ними, расспросить их. В Даниловом монастыре есть такая должность, назначаемая
Вами, как настоятелем, или же нету?

Игумен П. Королев

— Да. Сам себя. Может быть, по причине своей общительности,
оправдывая это заботой о братии — что братия пускай сидит по кельям и молится,
стараюсь я сам встречать тех людей, которые приходят в монастырь, встречать достаточно
дружелюбно и что-то им рассказывать. Есть у нас экскурсоводы, которые
рассказывают про монастырь. Но это немножко другая история. В греческом
монастыре все-таки почти все делается братией, почти нету никаких наемных
сотрудников, и, мне кажется, это очень правильно. Но в данный момент у нас нет
таких ресурсов. Может быть, как раз если стремиться к тому, чтобы все делала
братия, то и ресурсы появятся, что братии станет больше, все захотят к нам
присоединяться и жить вот именно таким цельным братством, которое делает все от
А до Я. Все-таки в монастырях правильно, что есть такие прослойки между самим
монастырем и внешним миром, потому что, конечно, это довольно тяжелый труд — всех
радушно встречать и всем все объяснять. Это можно делать неделю, месяц, полгода,
год, но потом есть опасность того, что или ты станешь это абсолютно формально
делать, или же что твой внутренний мир как-то от этого очень сильно повредится.

А. Ананьев

— Очень короткий вопрос: а кофе в Даниловом монастыре варят?

Игумен П. Королев

— Сварим. Если надо — сварим.

А. Ананьев

— И наш разговор, к сожалению, подходит к концу. Время вышло
практически. Самый простой и самый сложный вопрос: что самое трудное в
монастыре в жизни монаха? Ну, и вот, если примерить эту жизнь на какое-то время
на себя: что самое трудное будет в моей жизни, когда я приеду, скажем, в
Данилов монастырь?

Игумен П. Королев

— Ну, это два разных, абсолютно разных вопроса, потому что в
жизни монаха самое сложное, конечно, это оказывать послушание. Потому что мозг
начинает  всегда вопить: «А я думаю, что
правильно сделать совсем по-другому!».

А. Ананьев

— Подождите, так Вы же настоятель, Вы же, собственно, сами
себе, получается, приказываете?

Игумен П. Королев

— К счастью, всегда есть тот, кто старше. Я оказываю
послушание архиерею. И зачастую, конечно, я оказываю послушание и братии,
потому что как. .. неужели мама не окажет послушание ребенку, который кричит,
что он хочет есть, да? Вот кто из них является командующим — мама или ребенок?
И поэтому здесь как раз вот такая готовность со стороны старшего помочь
младшему, конечно, тоже является определенным послушанием. И вот такая
открытость, конечно, должна быть. То есть братия должна чувствовать, что
игумен, в какое время его ни разбуди, будет готов выслушать какие-то серьезные
или даже несерьезные вопросы. И здесь послушание взаимное. Взаимное послушание
в монастыре — оно очень важно и для молитвы. Потому что если я не оказываю
никому послушания, если я хочу, чтобы все было по-моему, то и в молитве мне
будет тяжело. Потому что с какой стати Бог должен тоже делать по-моему? Вот я
все хочу, чтобы было по-моему, а Господь… То есть я никого не слушаюсь, а
почему я считаю, что Господь должен меня услышать? Если даже я оказываю
послушание с радостью многим, то и Господь с благоволением будет принимать и
мою молитву. А то, что будет самым сложным для приезжающего в гости — ну, для
начала будет просто тяжеловато вставать с утра пораньше. ..

А. Ананьев

— А во сколько подъем?

Игумен П. Королев

— У нас службы начинаются в половине седьмого…

А. Ананьев

— Ну, это нормально.

Игумен П. Королев

— Это нормально. В скиту, в котором я жил, служба начиналась
в четыре. Это тоже было нормально, просто к этому надо было привыкнуть. Ну вот
зависит от того, какие поставить цели при приезде в монастырь. Если как раз вот
погрузиться в тишину, тишина будет некоторое краткое время доставлять
наслаждение, а потом начнет грызть, сосать и бить по голове.

А. Ананьев

— Спасибо Вам большое, отец Пантелеймон, за Ваши ответы!

Игумен П. Королев

— Спасибо за Ваши вопросы!

А. Ананьев

— Я очень надеюсь лично познакомиться с Вами, когда наконец
выпустят нас из четырех стен. Спасибо Вам большое! Сегодня мы беседовали с
настоятелем Данилова монастыря в Переславле-Залесском игуменом Пантелеймоном
Королевым. Я — Александр Ананьев, радио «Вера». Вернуться к этому разговору
можете на нашем сайте http://radiovera.ru. Всего доброго!

Игумен П. Королев

— До свидания!

«Смириться у меня так и не вышло»: бывший послушник о своем опыте жизни в монастыре — Люди — интервью с интересными людьми

За свою жизнь 34-летний Андрей провел немало времени в разных монастырях. С детства он месяцами проживал в обителях, подчиняясь местным правилам: соблюдал пост и распорядок дня, работал и, конечно, молился. Но однажды его мировоззрение изменилось. Андрей рассказал РИАМО, чего ему не хватало в монастырских стенах и почему он выбрал жизнь в миру.

Монастырь – целый город

С монастырской жизнью я впервые столкнулся еще в детстве. Мои родственники были религиозными, поэтому я тоже исповедовал православие.

Впервые меня привезли в один из подмосковных монастырей. Тогда, в 90-е, остаться на длительное проживание там можно было по рекомендации наместника или с его разрешения. Меня поразило, что монастырь напоминал целый город: несколько храмов, колокольня, производства свечей и ладана, место для содержания скота, мастерские, трапезная. Обитель была мужской, но там жили и женщины, просто в других корпусах. Кроме того, людям, находившимся при монастыре, разрешалось выходить за его пределы.

Мне пришлось адаптироваться к строгому графику. Я никогда не служил, но, вспоминая то время, примерно так и представляю себе армию: жесткая дисциплина, на все выделено четкое количество времени.

Подъем у нас был в пять утра, затем братская молитва и часы (часть богослужения), литургия, трапеза и молебен, вечернее богослужение, опять трапеза, а потом сон. Некоторые читали на ночь церковную литературу. Телевизора и прочих развлечений у нас не было – как-никак это не курорт.

Как ни странно, такие будни пришлись мне по вкусу, ведь они означали уверенность в завтрашнем дне и стабильность.

«Мы снабжаем церковь всем необходимым»: как работает завод церковной утвари в Софрино>>

Труд для любых рук

©
РИАМО,
 
Анастасия Осипова

Через несколько месяцев я уехал из монастыря, но затем то и дело приезжал туда наплывами на такие же сроки в течение нескольких лет, поскольку уже учился в школе. Я жил в келье, которая чем-то напоминала нынешние хостелы: помещение с двухъярусными кроватями примерно на десять человек. За дверью – общий коридор и удобства. У монахов и священников было больше личного пространства.

Из-за возраста мои монастырские будни состояли из постоянных молитв, но чем старше я становился, тем больше замечал, чем заняты другие проживающие и служители. Каждый человек в монастыре должен приносить пользу, поэтому все были при деле.

У нас существовало распределение по должностям. Мир в монастырских стенах в этом не особо отличался от мира за его пределами. Допустим, если человек умел класть кирпичи – он отправлялся заниматься кладкой, если мастерил своими руками – делал мебель. Люди, не обладающие особыми навыками, помогали как разнорабочие. Был возможен даже карьерный рост – те, кто находились на работе, службы посещали реже.

Помню, меня поразила работа на кухне – там трудились настоящие профессионалы своего дела. Я видел, как они за секунды нарезали буханку хлеба, словно заправские повара в ресторанах.

Женщины в основном занимались шитьем, уборкой, чисткой подсвечников и прочей работой, которая не требовала таких же физических нагрузок, как у мужчин.

В целом жизнью в монастыре все были довольны, ведь приходили туда на добровольных началах. Если кого-то не устраивали условия, двери всегда были открыты. Случалось, что люди уходили по собственной воле, а иногда, наоборот, служители церкви решали, что человеку пора покинуть монастырь. Однажды я наблюдал, как женщина устроила истерику из-за того, что не хотела возвращаться домой. Она кричала, что ей нужен «духовный врач, а ее гонят от Бога».

Монастырские правила

Следующие несколько лет я оставался и в других обителях, где уклад жизни не особенно отличался. Мне было 16 лет, когда я решил уйти в монастырь на действительно долгий срок и посвятить себя Богу, поскольку верил, что в этом можно обрести себя и найти спасение. По совету религиозных людей я был направлен в женский, расположенный в Нижегородской области. Отчасти это объяснялось тем, что там шла стройка, и не хватало рабочих рук. Там тоже проживали и мужчины, и женщины.

Побывав в достаточном количестве монастырей, я сформировал мнение, что контингент, который там проживает, весьма разнообразен. У нас были люди с семейными проблемами, бывшие заключенные, которые хотели уйти на год-два от соблазнов и затем успешно социализироваться, а один мой знакомый и вовсе с детства мечтал стать монахом.

В основном жителям монастырей было около 30, поэтому наладить с кем-то общение удавалось не так просто. И все же у меня появлялись приятели.

В женском монастыре правила были стандартными и знакомыми мне с детства: послушание, закрытая аскетичная одежда, никакого алкоголя с сигаретами, табу на сексуальную жизнь и прочее. Кстати, мобильные телефоны нужно было отключать. Возможно, тем, кто приходил в более зрелом возрасте, было нелегко со всем этим справляться, но я был приучен, так что проблем не возникало.

Тяжелее давалось поедание постной пищи, поскольку мясо и колбасы не разрешались, а молоко было на столе только по особым дням. В целом меню состояло из каш с супами, вареной картошки и подобных продуктов. Иногда на полдник давали чай с печеньем.

А вот что в женском и мужском монастырях различалось, так это уровень организованности. Я уже не был ребенком, поэтому работал на огороде и как разнорабочий до пяти вечера либо по графику два через два. В глаза бросалось, как кто-то выбивался из графика, да и служба могла начаться позже. Пару раз я тоже позволил себе послабления – отдыхал в траве вместо работы или сбегал на речку.

Душа колокола: как льют церковные колокола в Подмосковье>>

Возвращение в мир

Спустя несколько месяцев мое мировоззрение начало меняться. Этому поспособствовало несколько факторов.

Трудясь на стройке, я заметил, что в этом монастыре для работы привлекали и мужчин, и женщин. При этом, помимо стандартных строительных работ, мы таскали глину и щебенку из одной кучи в другую, каждая из которых достигала в высоту почти два метра. Эту процедуру мы повторяли после обеда, особое неудобство доставляло то, что к этому времени материал затвердевал, и его было сложно разделять лопатами.

Сначала я принял это за часть строительных работ, но потом мне объяснили, будто я делаю своеобразное упражнение для смирения. Это крайне удивило меня и вызвало не самые приятные чувства. Смириться у меня так и не вышло, а вот гордость взяла свое – я не был готов таким заниматься.

Кроме того, я начал осознавать, что Бог не только в монастыре. Обратиться к нему можно откуда угодно: из дома, машины, с работы. Практически везде люди склонны к порокам, поэтому все зависит от человека, а не от места куда он попадает.

В итоге я вернулся домой, выучился в университете на инженера и со временем начал работать в сфере строительства. Много путешествовал – за свою жизнь я успел побывать в Армении, Израиле, Украине, Беларуси, Грузии, объехал всю Россию. А вот женой и детьми пока не обзавелся.

Сейчас меня сложно назвать верующим, ведь посты я не соблюдаю, грешу, да и святости во мне нет. Тем не менее, в круг моего общения входят такие люди, но встречаются и атеисты. Также я считаю, что Бог един, поэтому при желании из любопытства могу посетить храм, относящийся к любому вероисповеданию.

В монастырях, где я жил, у меня до сих пор остались хорошие знакомые, иногда я навещаю их, но вот возвращаться туда для проживания не планирую.

Дизайнер‑оформитель храма ВС России: «Мне не хотелось оставлять секретных посланий»>>

Каково это жить в монастыре

«Это действительно поразило мое воображение», — сказал фотограф, добавив, что его семья и по сей день ездит на небольшие каникулы на маленький валлийский остров, где находится монастырь. «Это было похоже на посещение этого почти средневекового мира, который был одновременно захватывающим и загадочным».

Когда пришло время заканчивать выпускной проект в Фалмутском университете, Борн вспомнил эти замаскированные, созерцательные воспоминания и решил сделать серию фотографий об этом.

Но трапписты в цистерцианском монастыре — строгий монашеский орден, и Борну не разрешили туда попасть, когда он хотел работать над своим проектом. Поэтому вместо этого он сфотографировал два бенедиктинских монастыря в Англии: аббатство Даунсайд и аббатство Бакфаст.

Первая поездка Борна в Аббатство Даунсайд состоялась зимой прошлого года.

«Я помню, как прибыл в монастырь — было холодно, туманно, темнело, и вокруг никого не было», — сказал Борн по электронной почте.«Я бродил около 20-30 минут, пытаясь найти кого-нибудь, чтобы указать мне правильное направление. Было много закрытых дверей, и я не хотел начинать свой визит с того, что меня найдут там, где я не должен. немного внушительно».

В конце концов Борну указали правильное направление. Отец Кристофер, приглашенный мастер монастыря, провел Борна в его комнату для гостей и пригласил на вечернее бдение.

«Не успел я положить сумку, как должен был спуститься в главное здание монастыря, пройти по тускло освещенным коридорам в церковь», — сказал Борн.«Там я сидел при свечах и слушал пение восьми монахов в плащах. Это было действительно очень красиво и очень гостеприимно».

Борн начал снимать серию фотографий «Дом Бенедикта» в октябре 2015 года и провел над ней около пяти месяцев, несколько раз посетив два бенедиктинских монастыря. Каждый раз он оставался на неделю, живя рядом с монашескими общинами и присоединяясь к ним во время трапезы и молитвы.

Борн сказал, что работа доставляла удовольствие, но она также была сопряжена с трудностями.

Фалмут, где он базировался, находится примерно в трех-четырех часах езды от аббатства Даунсайд и аббатства Бакфаст.

Борн тоже полностью снят на пленку. Были моменты, когда после недельного визита или портретной съемки в монастырях Борн возвращался в Фалмут только для того, чтобы проявить пленку и обнаружить, что все получилось не так, как он себе представлял. Тогда ему придется стрелять повторно.

И он добавляет, что поскольку в монастырях может быть довольно темно, ему почти все время приходится пользоваться штативом.Обычно он так не работает.

Однако подобные испытания оказались для Борна откровением.

«Я понял, что этот способ работы отражает образ жизни, на котором я был сосредоточен: медленный и продуманный», — сказал он.

Борн познакомился с одним монахом, отцом Домиником Манси, у которого огромная страсть к магии. Они сидели в личном жилом пространстве манси, обсуждая все, что связано с магией, прежде чем монах продолжил демонстрировать Борну свои многочисленные фокусы: карточные фокусы, исчезновение предметов и так далее.

Другим памятным моментом для Борна был стакан знаменитого тоника Buckfast — смеси крепленого вина и кофеина — со старейшим монахом аббатства Бакфаст, отцом Себастьяном. В монастыре он уже почти 65 лет.

Фотография отца Себастьяна, сделанная Борном — № 4 в галерее выше — была сделана прямо перед тем, как они сели пить тоник. А после фотографии, как говорит Борн, он слушал, как отец Себастьен репетирует играть на своем органе в церкви.

Ни одна из фотографий в «Доме Бенедикта» не обязательно связана с католической церковью, говорит Борн. В большей степени они касаются преданности человека духовной жизни или высшей силе, которая присутствует почти в каждой религии.

«Я хотел представить религию в положительном свете, — сказал Борн. «Монашеское призвание или посвящение жизни духовному служению можно найти в буддизме, индуизме и т. Д., И поэтому работа в первую очередь направлена ​​​​на то, чтобы подчеркнуть красоту этого служения».

6 неожиданных и судьбоносных вещей, которые я узнал, живя в монастыре.

Затем вы достигаете среднего возраста и понимаете, что жизнь коротка, а время движется только быстрее.

Взросление многих также сбивает с толку, потому что мы понимаем, что многие взрослые — это просто дети, которые стали старше. Взрослый мир намного больше похож на среднюю школу, чем подросток может себе представить.

Поначалу тред Reddit может показаться немного удручающим, но есть много замечательных уроков, которые молодые люди могут принять близко к сердцу. Посты также заставят пожилых людей чувствовать себя намного лучше, потому что они могут полностью общаться.

Быть взрослым тяжело, утомительно и дорого. Но мы все вместе, и, делясь полученными уроками, мы можем немного облегчить друг другу ношу.

Вот 21 самый сильный ответ на вопрос: «К какой взрослой проблеме вас никто не готовил?»

1.

Отсутствие цели

«Отсутствие цели. Всю вашу юную жизнь вам дана цель сдать экзамены и учиться, а затем внезапно вас бросают в мир и просят найти свой собственный смысл», — Капитан_Сноу.

2. Не ложиться спать

«Вы можете ложиться спать, когда захотите. Но вы не должны», — гик-фит

3. Дружба

«Куда делись все мои друзья?» — I_Love_Small_Breasts

Большинство из них в том же месте, что и вы… Вероятно, интересует то же самое,» — Blackdraon003

4. Телесные изменения

«Мне ближе к пятидесяти, чем к сорока, было бы неплохо быть лучше подготовленным к тому, как ваше тело начинает меняться в этот момент, о чем обычно не говорят.Например, ваши зубы начнут смещаться из-за общего старения десен», — dayburner.

5. Люди не меняются

«Не знал, что другие взрослые обладают эмоциональным интеллектом подростков и с этим почти невозможно справиться логически», — Супер-Прогресс-6386

6.

Деньги

«5 тысяч долларов — это много, но не так уж много», — Upper-Job5130

7. Наши родители тоже стареют

«Пережить упадок и смерть ваших родителей», — Agave666

8.Свободное время

«У меня мало свободного времени или времени на себя», —Detective_kiara

9. Нет целей

«Не иметь заранее определенной цели после окончания колледжа. Когда я рос, передо мной были поставлены цели: окончить начальную школу! затем среднюю школу! получить степень, затем устроиться на работу, а затем?.. Расплывчатое «продвинуться по карьерной лестнице, купить дом, найти супруга, родить ребенка или нескольких детей, а затем выйти на пенсию». более детально», — FreehandBirdlime

10.Постоянное обслуживание

«Вся жизнь состоит в обслуживании. Ваше тело, ваш дом, ваши отношения, все требует постоянного и бесконечного обслуживания», — IHateEditedBGMusic

11.

Истощение

«Я могу делать так много вещей, потому что я взрослый, но слишком устал, чтобы делать что-либо из этого», — Лондон82

12. Одиночество

«Быть ​​взрослым очень одиноко», — Bluebloop0

13. Ужин

«Приходится каждый раз готовить ужин.бля. День», — EndlessUnfinished

14. Время меняется

«Чем больше жизни вы прожили, тем быстрее бежит время», — FadedQuill

15. Вы несете ответственность, даже если вы этого не хотели

«Вы несете ответственность за плохое поведение, за которое вы проявили халатность, даже если у вас не было намерения причинить вред. Как юрист, я вижу это все время. Люди не думают, что они несут ответственность за ошибки. Это вы», — grishamlaw

16.Работа похожа на старшую школу

«Тонкости политики на рабочем месте», — пишет Steve_Lobsen. »

«Когда ты учишься в школе, ты думаешь, что после окончания школы тебе не придется иметь дело со сплетнями и травлей. К сожалению, это не так», — lady_laughs_too_much

17. Некуда обратиться

«Как легко почувствовать себя застрявшим в плохой ситуации (на работе, в отношениях и т. д.) только потому, что затраты и усилия, необходимые для того, чтобы выбраться из нее, могут показаться пугающими.А иногда вам просто нужно принять образную чашу, полную дерьма, потому что вы не можете позволить себе взорвать свою жизнь», — movieguy95453

18. Вопрос о счастье

«Выяснить, что делает вас счастливым. Все пытаются заставить вас заниматься тем, что у вас хорошо получается, или тем, что приносит вам деньги, но никогда не заниматься тем, что вам нравится», — foreverwanderer5

19. Постоянная уборка

«Кухня всегда грязная. Вы будете убирать ее минимум три раза в день», — cewnc

20.Жизнь стоит денег

«Одна взрослая проблема, к которой меня никто не готовил, это то, как дорого все обходится. Я всегда думала, что во взрослой жизни смогу позволить себе то, что хочу, но оказывается, это не всегда так! Мне пришлось научиться составлять бюджет и откладывать деньги на то, что я хочу, и это был трудный процесс», — Dull_Dog_8126

21. Держаться над водой

«Все это вместе. Меня относительно предупредили о том, как высока аренда, счета за машину и ремонт, как покупать здоровую пищу чертовски дорого, но важно для вашего здоровья, как заниматься спортом и экономить то, что Вы можете, мои родители сделали все возможное, чтобы восполнить мои знания о налогах, здравоохранении и страховании, которые я пропустил в школе, о вождении и уборке дома, об установлении границ на работе, но упорном труде и продвижении вперед, если вы можете, о благотворительности и том, что это значит заботиться о домашнем питомце и других людях, быть хорошим партнером, если вам посчастливилось его иметь, о том, как темен и запутан мир, когда вы просто читаете новости, и что все это значит для меня и моего сообщества. … Обо всем этом меня разумно предупредили.

«Никто не мог подготовить меня к тому, как тяжело будет делать все это одновременно и держать голову над водой», — ThatNoNameWriter

Статьи с вашего сайта

Связанные статьи в Интернете

Убитая горем бывшая, я ушла в монастырь | Жизнь и стиль

Людям нравится думать, что монашеская жизнь безмятежна, но скучна; они ошибаются в обоих случаях.Год назад, потеряв любовь всей своей жизни, я сбежал, чтобы жить с монахами, соблюдающими целибат. Мужчина даже не умер — просто спал с кем-то другим. Тем не менее, в течение нескольких месяцев я чувствовал себя по-настоящему убитым горем. Мой мир развалился. Обижаться естественно, но я не мог поверить, что что-то настолько безобидное, как резвый мужчина, может так повлиять на разумного взрослого человека. Я знал, что мне нужно правильно расставить приоритеты, чтобы перестать чувствовать себя суицидально.

Итак, я направился к Троссел-Хоул, дзен-буддийскому аббатству, приютившемуся на болотах Нортумбрии. Я не могу представить, что настоятель подумал о моем самоуглубленном горе, но он принял меня. Я сдал свою квартиру и рассказал об этом своей семье. С одной стороны, я был совершенным учеником Дзен — у меня не было никакого желания останавливаться на прошлом или будущем. Я потерял желание заниматься чем-либо.

Ежегодно через Троссел-Хоул проходят сотни людей. Я думаю, мы, новички, предполагали, что будем медитировать, видеть реальность такой, какая она есть на самом деле, в один драматический взрыв, и после этого будем безмятежными и знаменитыми: как в сказках, только с просветлением вместо людей.В действительности все было совсем иначе.

Около 25 монахов тренируются в аббатстве. Многие пришли из медицины, науки и искусства, и они показались мне открытыми, проницательными и мудрыми. Ночью стажеры спали на раскладных матрацах на полу церемониального зала. В темноте мерцали красные огни алтаря, и монах произносил молчаливую молитву благословения, чтобы обеспечить еще один безопасный ночной сон.

Сообщество не придерживалось обычных социальных правил. Помимо опрятности и чистоты, внешний вид не принимался во внимание.Поскольку я жила одна и работала моделью с раннего подросткового возраста, у меня была своя доля сталкеров и эксгибиционистов, и я провела свою взрослую жизнь постоянно в защите, физически и морально. Я был циничен и измучен.

Теперь, рядом с классическими монашескими одеяниями и скромно выбритыми головами, я чувствовала себя волосатой блудницей и была поражена, когда со мной так не обращались. Монахи оказывали одинаковое уважение каждому человеку, кошке, червю и растению. Ежедневные нужды, от обрезки моркови до рытья ям, выполнялись с терпеливой грацией и достоинством.Дотошные стандарты и почти полное отсутствие уединения были вызовом, но я думал, что приземлился в райском анклаве.

Но какой ты на небесах? Меня оставили приручать мою эмоциональную жизнь без вмешательства. Иногда на частных духовных консультациях я выл от боли, а монах сидел и смотрел на меня или говорил, что я ошибся. Это казалось жестоким, и я чувствовал голод по любви. В какой-то момент мне захотелось спрятаться за кустом и неожиданно обнять кого-нибудь.

Затем был дзадзэн — сидячая медитация, которая является краеугольным камнем практики дзен. Стажеры тратят на это от двух до пяти часов в день. Сидеть со скрещенными ногами больно, когда ты к этому не привык, но я с настойчивостью привык к этому. Душевная боль усилилась. Наставление, переданное мудрецом 13-го века Догэном Зендзи, состоит в том, чтобы «думать не-думая», другими словами, «ни пытаться думать, ни пытаться не думать». Я провел несколько месяцев, интерпретируя интересное пятно краски на шкафу передо мной.Этого достаточно, чтобы довести вас до стены.

Когда я, наконец, решил не поддаваться на провокации, чувства, которые у меня остались, почти переполнили меня. Печаль переросла в горе, раздражение в ярость. После четырех месяцев сидения я был очень близок к тому, чтобы встать, выкрикивая дикие ругательства и избивая кого-то только для того, чтобы мне пришлось уйти. Я искал путь к отступлению, но страх причинить вред монахам сдерживал меня. И как только я признался себе, что забочусь о других, медитация стала легче.

В течение следующих шести месяцев, когда я учился, медитировал и подметал полы, я обрел более ясное ощущение общей цели.Нас уговаривали не разговаривать, и я увидел, что дружба — это гораздо больше, чем болтовня или открытая привязанность. Я доверял людям больше, живя и работая с ними спокойно с течением времени, чем когда-либо в романтических отношениях. Любые мысли о том, что ей нужен парень, вылетели из окна.

Но я также знал, что я не был монахом – я чувствую себя как дома в виски-баре, чем в аббатстве. К счастью, вполне возможно быть созерцателем, который любит выпивку и моду, имея правильные приоритеты.

В свой первый день после 11 месяцев пребывания в монастыре я поразился тому, насколько все полны любви и юмора и что в самых обыденных местах есть красота. Я научился видеть, как моя собственная защита причиняла мне только горе. И когда я не обращал внимания на критику, я понял, что часто люди просто пытались найти общий язык, и конфликты было легче разрешить. В то время как жизнь часто тяжела, это не личное.

Что касается «любви всей моей жизни», то он счастливо женат. И я наконец-то, к счастью, одинок.Потеряв любовника, я проснулась в другом мире.

У вас есть что рассказать о своей жизни? Отправьте его по электронной почте [email protected] . Если можно, укажите номер телефона.

Повседневная жизнь | Что мы делаем

Правило св. Бенедикта

Повседневная жизнь монахов монастыря Святой Марии структурирована Уставом Святого Бенедикта и обычаями дома. Правило обеспечивает общую основу и духовность для нашего ежедневного расписания, а обычай содержит детали, которые могут меняться в зависимости от ситуации.Некоторые части Устава не соблюдаются в нашу современную эпоху, но духу Устава можно следовать в любое время, потому что он основан на Евангелии. Единственная максима, заключающая в себе его дух, такова: монах должен постоянно искать Бога. Что бы он ни делал, он должен во всем искать волю Божию и искать единения с самим Богом.

Молитвенность

Основной деятельностью созерцающего монаха каждый день его жизни является молитва. Монах должен стремиться быть собранным в молитве в течение дня, когда он переходит от одного конкретного занятия к другому.Чтобы облегчить это, мы стараемся максимально соблюдать тишину в монастыре, а также свести к минимуму отвлекающие факторы внешнего мира. Мы не покидаем территорию без уважительной причины, не смотрим телевизор, не слушаем радио и вообще не разрешаем доступ в интернет. За исключением определенного времени, мы не разговариваем с гостями. Мы делаем все это, чтобы лучше сохранять позицию постоянной молитвы.

Литургическая молитва

Если и есть один главный аспект бенедиктинской духовности, особенно для созерцателей, отличный от других религиозных традиций, то это особое значение, придаваемое торжественному совершению Священной литургии. Литургия — это не просто месса, а все богослужение: официальная общественная молитва Церкви, совершаемая каждый день всеми священниками и монашествующими, состоящая в основном из псалмов. Мы собираемся семь раз в день в церкви, чтобы петь каждое отделение хором. Святой Бенедикт назвал это «Работой Бога» не просто потому, что это работа, проделанная для Бога, но потому, что это работа, проделанная Богом с нами и через нас. «Где двое или трое собраны во имя Мое, там Я посреди них.(Матфея 18:20) Св. Бенедикт подчеркивает, что это «Дело», которое есть хвала и поклонение Богу, должно иметь приоритет в жизни монаха: «Ничего нельзя ставить выше Дела Божия» ( Правило гл. 43).

Божественное лекцио

Lectio divina (в переводе «божественное чтение», произносится как «ЛЕКС-и-о») — это практика молитвенного чтения преимущественно Священного Писания, хотя могут использоваться и другие духовные книги. Это не просто чтение, когда хочется. Определенное время отведено для лекций в ежедневном расписании. Во время лекцио монах читает текст медленно и вдумчиво, слушая Слово Божие ушами и сердцем, как будто Бог говорит непосредственно с ним. Когда он читает в этом восприимчивом сознании, Бог может говорить «тихим, тихим голосом» (3 Царств 19:12) к сердцу монаха, и монах предается размышлению и молитве, не заботясь о том, сколько времени потребуется, чтобы пройти через это. отдельной главы или даже стиха. Поэтому lectio рассматривается как диалог между монахом и Богом. Это важный способ, которым монахи молятся, и часто то, как Бог влияет на нас и движет нами в нашей повседневной жизни.Используя тексты, которые мы читали сотни раз, Дух может вдохнуть в них новый смысл в нужное время.

Работа

Работа является необходимым дополнением к созерцательной молитве в бенедиктинской духовности. Не как практическая необходимость, прерывающая молитву, а как духовная работа, сопровождающая молитву, или есть молитва. Монах стремится молиться, когда работает, и работать, когда молится, или, по крайней мере, оставаться в присутствии Бога. Вот почему идеальный характер монашеской работы состоит в том, что она может совершаться в тишине и уединении, а если нет, то спокойно и тихо и по возможности в пределах монастыря.Итак, посадка, прополка и сбор урожая в нашем огороде, благоустройство территории, приготовление пищи, уборка, организация нашей библиотеки, работа в офисе, занятие различными ремеслами и обучение тех, кто находится в монастыре, — все это возможности искать Бога в смирении и послушании. В идеале какой-нибудь монашеский труд развивает прибыльные промыслы, за счет которых монастырь может содержать себя, поскольку св. Бенедикт утверждает, что «тогда они истинно монахи, когда живут трудом рук своих, как жили отцы наши и апостолы» (Правило гл.48).

Частная молитва

Частная молитва, не имеющая особой структуры или метода, как литургическая молитва или lectio divina, также очень важна для жизни монаха и всех христиан. Будь то семейная беседа с Богом, формулированные молитвы, чтение Розария или просто «слушание» в присутствии Христа, каждый день монах проводит определенное количество времени в безмолвной молитве либо в установленное время молитвы в церкви, либо в своем кабинете. номер.

Евхаристическое поклонение

Наши общины участвуют в молитве перед Святым Причастием почти каждую первую пятницу месяца, после вечерни до повечерия по воскресеньям и в праздник Тела Христова.

Жизнь в сообществе

В то время как слово «монах» происходит от греческого слова monos , означающего одинокий или одинокий, что отражает исключительное посвящение монаха Богу, мы живем в сообществе как братья. Для монахов очень важно быть готовыми и способными относиться друг к другу в христианском милосердии, помогать друг другу, терпеть недостатки друг друга и прощать друг друга. Каждый из нас должен стараться быть «единым сердцем» (Деяния 4:32), ища лучшего не для себя, а для общества.Каждый день мы выделяем полчаса на «отдых», время, когда собираемся вместе для беседы. По воскресеньям, торжествам и некоторым праздникам мы присоединяемся к монахиням Св. Схоластики для совместного отдыха.

Расписание (обычный будний день)

Итак, в обычный будний день мы встаем в 4:35 и начинаем Бдение в 5:00. Бдения (также известные как Управление чтений) длятся около часа. Он состоит из 12 псалмов, которые в основном поются recto tono (на одной ноте), с некоторыми декламируемыми, длинным чтением Священных Писаний и комментариями к чтению, обычно от Отцов Церкви.За ним следует период частной молитвы в церкви до 6:30, а затем поется Office of Lauds или утренняя молитва, заканчивающаяся примерно в 7:15. Монахи завтракают после Lauds. Остальное время до мессы посвящено lectio divina. Масса в 9:30 и завершается коротким офисом Терса. Затем следует короткое собрание сообщества, на котором зачитывается раздел Правил, и Настоятель может провести конференцию или сделать объявление. Далее следует работа. Сообщество снова собирается в 13:00 на короткий офис Sext.Далее следует обед, основной прием пищи. Мы едим молча, слушая чтение. После обеда есть примерно полтора часа свободного времени, когда монах может отдохнуть или заняться личными интересами, затем еще один короткий офис, Нет, в 3 часа. Затем следует работа или учеба до вечерни. Вечерня в 6:00 и длится около получаса. После вечерни есть время для личной молитвы или lectio divina, затем ужин в 7:10. После ужина полчаса отдыха.
День завершается повечерием, которое поется в 8 часов без какого-либо освещения, кроме свечей, и длится около 15 минут.С этого начинается ночная тишина. Монахи возвращаются в свои комнаты, чтобы уединиться, почитать или помолиться. Расписание немного отличается по воскресеньям и торжествам: больше времени на лекции утром и свободное время во второй половине дня.

Призвание: Стать монахом — Бенедиктинское аббатство Христа в пустыне

Роль монахов в церкви

О, если бы сегодня вы слушали Его голос.
—Псалом 94

Когда я вознесусь, я привлечу к себе всех людей.
— Иоанна 12:32

Я любил тебя вечной любовью.
— Иеремия 31:3

Все мужчины и женщины призваны к святости, быть святыми, как свят Бог. В этом источник и цель нашего человеческого достоинства. Некоторые призваны служить миру, посвящая все свои силы проповеди Евангелия и заботе о бедных и нуждающихся. Некоторые призваны принести в мир новую жизнь через супружескую любовь. Немногие, однако, призваны в любви идти менее проторенным путем, предать себя одному Богу в радостном уединении и безмолвии, в постоянной молитве и добровольном покаянии.Таковы монахи монастыря Христа в Пустыне, чья «основная обязанность состоит в том, чтобы оказать Божественному Величеству службу одновременно смиренную и благородную в стенах монастыря» ( Perfectae Caritatis §§ 7 и 9).

Отвечая на призыв Божий к святости, монах-созерцатель выполняет важную роль в Церкви: он зримо свидетельствует в своей жизни об абсолютном приоритете Бога над всякой тварью. Таким образом, созерцательная жизнь является высшей формой жизни, которой может жить христианин.Она называется «ангельской жизнью», потому что наше созерцание Бога будет продолжаться на небе и во всю вечность. Жизнь созерцательного монаха есть уже предвкушение грядущего.

Именно поэтому Христос смотрит на человека с любовью и предлагает ему оставить все, что он имеет, и следовать за Ним, полностью отдаться Богу в Его миссии спасения человечества. (Марка 10:21). По мере того, как монах в любви приближается к Богу, он и Бога приближает к миру, и мир приближает к Богу.Таким образом получается, что и мы, хотя и воздерживаемся от внешней деятельности, все же осуществляем апостольство самого высокого порядка, так как стремимся следовать за Христом в самом сердце Его спасительной миссии.

Некоторые посетители сайта читают этот раздел о призваниях только для того, чтобы больше узнать о монашеской жизни в «Христе в пустыне». Они часто хотят поддержать нас, чтобы эта жизнь могла быть предложена миру, который очень нуждается в таких профессиональных возможностях, особенно для современной молодежи.Вы можете сделать это здесь и быть уверенными в нашей благодарности.

Наш образ жизни в монастыре

Слово монах (от греческого μοναχός) относится к простоте сердца. Монах холост в нескольких смыслах: соблюдает целибат; будучи целеустремленным или чистым сердцем в своем посвящении Богу; а также стремлением к простой жизни, сосредоточенной на «одном необходимом», как называет это Иисус, для вечной жизни. (Луки 10:42). Говоря современным языком, монах живет жизнью целостности (целостности), которую он находит по отношению к Богу.Важно и то, что человек, желающий стать монахом, поступает не в орден, а в конкретный монастырь. Таким образом, образ жизни или харизма конкретного монастыря имеет огромное значение в процессе различения.

Наш почетный игумен Филипп заявил: «Монашеская жизнь, какой жила у Христа в пустыне, беспощадна». Это отражает тот факт, что мы должны быть неустанными в нашем ежедневном поиске Бога. Когда мужчины присоединяются к нашему сообществу, иногда их ждет грубое пробуждение, потому что наша жизнь очень активна.Один человек назвал это ежедневным марафоном — и это так. Созерцательная жизнь не означает сидеть и думать о Боге весь день или даже стоять на коленях и молиться Богу весь день. Скорее, созерцательная жизнь для нас — это вызов помнить Бога во всем, что мы делаем, говорим и кем являемся в течение всего дня — пока мы занимаемся обычными делами, которые делают монахи. Эти нормальные вещи — это общая молитва, совместная работа, совместная трапеза, собрания, личная молитва, чтение Писания — и, конечно же, немного сна!

Первое, что бросается в глаза любому посетителю нашего монастыря, это то, что мы постоянно молимся.«Христос в пустыне» — лишь один из немногих мужских монастырей в Америке, который до сих пор каждую неделю верно молится полным псалмопением, как нас наставлял святой Бенедикт. (РСБ 18:23). Рано утром, задолго до восхода солнца, начинается молитвенный день монаха, когда вся природа умолкает и монах свободен для встречи с живым Богом. Поскольку мы собираемся в нашей церкви аббатства восемь раз в день, чтобы петь псалмы и служить мессу, вполне естественно, что монах формируется этим ритмом, и вся его жизнь становится молитвой, обращенной к молитве Христа и Церкви далеко за пределами пределы его понимания. Таким образом, он стоит перед Богом вместе и от имени всех людей.

Во-вторых, не менее четырех часов монаха каждый будний день тратит на труд. Как сказано в Уставе: «Братьям должны быть установлены сроки для физического труда, а также для молитвенного чтения… когда они живут делом рук своих… тогда они истинно монахи» (РСБ 48). Монастырь Христа в Пустыне не имеет сотрудников; вся его повседневная работа выполняется монашеской общиной. Работа, которой занимаются монахи в любой день, может включать приготовление пищи для общины, работу в огородах и на участке, покраску келий, возведение стен, уборку гостевого дома, работу в кожевенном или ателье, чистку кистей или изготовление четок.

В-третьих, ни один гость не уйдет из монастыря Христа в Пустыне, не отметив умиротворения этого места и радости общины. Жизнь верного созерцательного монаха радостно прожита в тишине, молитве, работе и созерцании, держа в сердце глубокие нужды мира. Монах получает радость и поддержку, живя в обществе единомышленников, людей, которые верят в молитву, которые находят удовольствие в служении своим братьям и свидетельстве о любви Божией к человечеству в присутствии нашего любящего Бога.

Как узнать свое призвание?

Слова мои особенно обращены к вам, кто бы вы ни были, каковы бы ни были ваши обстоятельства, которые отворачиваются от погони за своеволием и просят записаться под Христа…»
(RSB: Prologue)

Великие тайны нашей веры, такие как Воплощение и Троица, являются реальностью глубокой красоты для верующего. С другой стороны, призвание не так уж и загадочно. Говоря о жизни безбрачия, наш Господь просто заключает: «Тот, кто может выбрать это, пусть выбирает это.(Мф. 19:12). Призвание — это прежде всего вопрос выбора — и нашего, и Божьего. Хотя Бог призвал всех христиан к святости, Он предлагает тем, кто может принять жизнь в бедности, целомудрии и послушании, выбрать эту жизнь. Поскольку является символом веры, что ни один из нас не может предпринять ничего хорошего без просвещения и вдохновения Святого Духа (Собор в Оранже, 529 г. н.э., Канон 7; Иоанна 15:15), мы можем с уверенностью знать, что любой благотворный желание жить монашеской жизнью есть дар Божий.

Итак, если на каком-то уровне вы чувствуете тягу к монашеской жизни, есть три простых и практических действия, которые вы можете сделать, чтобы определить, исходит ли такое побуждение от Бога.

Во-первых, воспользоваться благодатью. Полноценно участвуйте в таинствах, посещайте ежедневную мессу, если можете, и часто исповедуйтесь. Развивайте свою молитвенную жизнь. Благодарите Бога за Его великую доброту и многочисленные дары, которые Он дал вам. Молитесь, чтобы Он помог вам быть столь же щедрым в своей жизни, как Отец, отдавший нам Своего Сына.И если вы действительно смелы, попросите Бога благословить вас религиозным призванием.

Во-вторых, и в соответствии с молитвой, признайте Бога Отцом, Который искренне любит вас и желает осыпать вас милостями. Поскольку вы — дитя Божье, смиренно просите Его открыть вам Его волю. Будьте уверены, Он ответит вам, так как Он сделает все, о чем мы просим во имя Христа. (Иоанна 14:14). Бог часто говорит нам утвердительно, даруя нам плоды Святого Духа в нашей жизни: «любовь, радость, мир, долготерпение, благость, милосердие, верность, кротость и воздержание. (Галатам 5:22).

В-третьих, когда Господь призвал Своих первых учеников, Он сказал им «пойти и посмотреть», как он живет. Так что знакомьтесь с монашеской жизнью. Прочтите Правило св. Бенедикта (особенно Пролог и главу 58). Читайте жизни святых мужчин и женщин, чьи жизни могут вас вдохновить. Не бойтесь обратиться к директору по призванию монастыря и обсудить с ним свое понимание своего призвания. Он сможет подбодрить вас и помочь вам тщательно обдумать то, о чем идет речь.И естественно прийти и посмотреть, как живут монахи. Договоритесь провести некоторое время в монастыре, окунувшись в ритм молитвы и труда монахов.

Молитва проницательности

– Томас Мертон

Господи Боже, я понятия не имею, куда иду. Я не вижу дороги впереди себя. Я не могу знать наверняка, чем это закончится. Я и себя толком не знаю, и то, что я думаю, что следую твоей воле, не означает, что я действительно это делаю.Ибо я верю, что желание угодить вам действительно нравится вам, и я надеюсь, что у меня есть желание во всем, что я делаю. Я надеюсь, что никогда не сделаю ничего, кроме этого желания. И я знаю, что если я сделаю это, ты поведешь меня по правильному пути, даже если я ничего об этом не знаю. Поэтому я всегда буду доверять тебе, даже если мне покажется, что я заблудился и в тени смерти. Я не буду бояться, потому что ты не оставишь меня один на один с опасностями.
Аминь

Этапы формирования

После того, как сообщество узнает потенциального кандидата, его можно пригласить пожить с нами некоторое время в монастыре.Оказавшись в монастыре, он будет полноценно участвовать в жизни общины. Этот этап называется наблюдением и обычно длится месяц или два, в зависимости от каждого человека. Далее следует постулантство, которое длится один год. Послушники носят простую черную тунику (рясу) и кожаный пояс, посещают занятия с послушниками и полностью участвуют в работе и молитвах монастыря.

Если Настоятель и его Совет решат, что послушник готов, послушник может подать прошение общине о вступлении в новициат. Послушник получает новое монашеское имя вместе с черной туникой, поясом и коротким наплечником с капюшоном. В этот период становления он будет изучать псалмы, песнопения, литургию, монашескую историю и Правило святого Бенедикта.

Во время начальной формации (обсерватория, постулатантство и послушничество) братья живут в Старых кельях и в послушничестве Св. Антония, которые находятся к северу от главного общежития собственно монастыря. У Св. Антония есть своя часовня, где братья в начальной формации вместе читают Lectio Divina (священное чтение), а также тренажерный зал.В дополнение к еженедельным занятиям, по воскресеньям и торжествам братья в строю вместе ходят в походы, играют в волейбол или летом купаются в реке Чама.

В конце года послушничества, когда Орден — то есть монахи в торжественных обетах — одобряет его прошение, он может дать Простые обеты на один год. Во время своей простой профессии он облачен в черную тунику и длинный наплечник мнимых монахов. Занятия для просто исповедующих охватывают широкий круг тем, включая монашескую и церковную историю, литургию, патристику, философию и богословие, что позволяет монаху сосредоточиться на конкретной области интересов. Простые обеты продлеваются каждый год и обычно длятся три года.

Следующий этап в жизни монаха начинается с его торжественной исповеди. Это обязательство на всю жизнь. Монах-бенедиктинец принимает обеты послушания, стабильности и обращения жизни. (РСБ 58). Именно в этот момент монаху дается длинная черная хоровая мантия, известная как Кукулла или Капюшон, и он берет на себя ответственность члена капитула, тех, кто встречается с аббатом и голосует по важным вопросам в монастыре.

Господь благословил наш монастырь множеством прекрасных призваний. Возможно, именно из-за нашего смиренного образа жизни и большой верности монашеской традиции мы привлекли так много призваний. В настоящее время у нас есть шесть послушников, десять послушников и шесть братьев, готовящихся к Торжественным обетам, и за последние 25 лет мы создали три монашеских фонда (два в Мексике и один в Техасе) и помогли возродить еще четыре созерцательных монастыря.

Требования

Испытайте духов, чтобы убедиться, что они от Бога.
– Иоанна 4:1

В призвании участвуют три стороны: Бог, который призывает, человек, которого призывают, и Церковь, которая, ведомая Святым Духом, определяет, является ли призвание подлинным. В этом случае Церковь представлена ​​настоятелем и общиной. Испытание призвания представляет собой игру человеческих и божественных свобод и по необходимости требует некоторого времени.

Есть, однако, некоторые объективные критерии, необходимые для подлинного призвания к нашей монашеской жизни. Кандидат должен быть мужчиной, холостым, католиком и принять таинство миропомазания.Он должен быть свободен от всех обязательных обязательств перед своей семьей и не должен быть в долгах. Вдобавок к этому он должен был в течение ряда лет прожить хорошую, нравственную, католическую жизнь и, как правило, показать, что он способен зарабатывать себе на жизнь. Наша жизнь радостна и полезна, но она также требовательна, и поэтому кандидату необходимо крепкое психическое и физическое здоровье и способность жить с другими в обществе. Обычно ему от 20 до 35 лет. Ему потребуются интеллектуальные способности, чтобы получить духовную пользу от двухчасового духовного чтения ( Lectio Divina ) в день и иметь возможность полноценно участвовать в мессе и церковной службе.Граф Монталамбер в своей книге « монахов Запада » (1872 г.) сказал, что для того, чтобы быть хорошим монахом, необходимы такие качества, как простота, щедрость и чувство юмора. Это справедливо и сегодня.

Если вас интересует активная монашеская жизнь с большим количеством молитв и упором на богоискание, если вас тянет к совместной молитве с ищущими Бога братьями, если вы можете принять послушание и смирение, то, возможно, эта община для вас . Если вам нужна информация о вступлении в Монастырь Христа в Пустыне, пожалуйста, свяжитесь с нашим послушником или заполните форму запроса ниже.

Нажмите здесь, чтобы получить ответы на часто задаваемые вопросы

Форма запроса о трудоустройстве

Пожалуйста, подождите до 3 дней для ответа. Спасибо за Ваше понимание. Да благословит тебя Бог!

Монашеская жизнь

Нажмите здесь, чтобы посмотреть наш новый фильм о монашеском призвании в аббатстве Бакфаст

Призвание
Мы используем слово «призвание», чтобы описать призыв от Бога следовать за Его Сыном Иисусом Христом в том образе жизни, который Он показывает нам в Евангелиях.Для некоторых людей этот призыв состоит в том, чтобы посвятить свою жизнь радикальному и всеобъемлющему служению Богу в качестве члена религиозного ордена.
«Зов» может прийти к нам по-разному. Некоторые люди просто чувствуют это «своими костями», а затем начинают осматриваться, чтобы увидеть, какие существуют религиозные ордена.
У некоторых людей растет чувство, что они хотели бы быть частью Ордена, который они знают уже много лет. Некоторые люди случайно сталкиваются с религиозным орденом и удивляются, если не шокируются, обнаружив, что что-то внутри них побуждает их узнать больше. Как бы ни возникала идея призвания, люди часто немного сбиты с толку, не уверены, что с этим делать, возможно, немного напуганы тем, к чему это может их привести. Однако одно можно сказать наверняка; все люди, ставшие здесь монахами, прошли через ту же неуверенность. Итак, мы знаем, каково это, и, если вы думаете, есть ли у вас призвание, мы предлагаем эти несколько мыслей, чтобы помочь вам понять, призывает ли вас Бог стать монахом в аббатстве Бакфаст.

Информация о нас
Этот веб-сайт содержит много информации о нас и о том, чем мы занимаемся; как мы молимся, какую работу мы делаем, как мы живем в обществе.Так что внимательно осмотрите сайт и познакомьтесь с нами. Попробуйте представить себя частью сообщества и спросите себя, чего бы вы хотели, а чего нет, и, в конечном счете, чувствуете ли вы себя позитивно.
Есть также несколько книг, которые помогут вам понять, что такое монашеская жизнь. Самое важное, что нужно прочитать, это Правило св. Бенедикта. Затем есть такие книги, как «Ничего не предпочесть Христу» английской бенедиктинской конгрегации (см. другие, которые вы можете найти в библиографии в Интернете

Узнать о себе
Вы тот человек, которому монашеская жизнь поможет следовать за Христом? Наш опыт подсказывает, что для этого человеку потребуются следующие характеристики:
— Желание искать Бога; приблизиться к Нему?

— Желание проводить время в несколько минут каждый день, молясь Богу и восхваляя Его за Его благость?

— Человек, который считает пение помощником в молитве?

— Открытость к советам, учению и примеру этой группы людей в сообществе, чтобы помочь в поисках Бога?

— Зрелость, чтобы быть открытым, чтобы в конечном итоге взять на себя пожизненное обязательство жить монашеской жизнью в этом сообществе?

— Способность принимать инструкции и сотрудничать в жизни сообщества?

-Влечение к жизни в сообществе в атмосфере взаимного служения?

— Человек, которому комфортно как в одиночестве, так и во время общения в обществе; кто может проводить время каждый день, работая, молясь или читая в одиночестве.

На практическом уровне есть некоторые характеристики, которые должен учитывать каждый, кто хочет присоединиться к нам:

— Должно быть, они были католиками, по крайней мере, последние два года?

— Они должны быть кем-то, у кого есть способности к учебе, поскольку им придется каждый день тратить некоторое время на чтение и учебу?

— Они должны быть в хорошем физическом и психическом здоровье?

— Обычно к нам принимаются люди в возрасте от двадцати одного до пятидесяти лет?

— Присоединяющиеся к нам свободны от ответственности за других лиц и платежеспособны.

Процесс
Люди часто спрашивают, как человек становится монахом; что это за процесс. Пройдя через описанный выше процесс изучения нас и самих себя, кто-то, кто продолжает ощущать призыв присоединиться к нам, вступит с нами в контакт. Мы обсуждали их ситуацию, и если мы чувствовали, что у них действительно может быть призвание, мы приглашали их к нам в гости на неделю или около того, чтобы лучше узнать нас и последовать распорядку монастыря, чтобы посмотреть, подходит ли он им. Если дела пойдут хорошо, мы, вероятно, попросим их снова посетить нас через несколько месяцев, когда у них будет время еще раз все обдумать.
Затем последовало заявление о присоединении к нам, и, если заявление было принято, они присоединились к монастырю, став «послушниками» примерно на шесть месяцев, живя в новициате и следуя обычному монашескому распорядку. Если кандидат и сообщество чувствуют, что дела идут хорошо, он начинает свой год новичком.
В какой-то момент в течение этого времени для кандидата на работу с психологом является нормальным представить свой психологический профиль как один из инструментов, который может помочь в определении призвания.На регулярных этапах кандидат и сообщество проверяют, действительно ли Бог призывает его присоединиться к нам. Все это время кандидат изучает монашескую жизнь, живя ею и изучая ее под руководством начинающего мастера. В конце послушничества проводится различение со стороны человека и сообщества, и, если все согласны, он принимает «временные» обеты на три года. После года послушничества будут изучаться другие богословские предметы.
В конце периода временных обетов происходит дальнейшее различение личности и сообщества, и если обе стороны считают правильным продолжать, открывается путь для принятия пожизненных обетов.
Итак, вы видите, что, хотя мы ожидаем, что человек, который присоединяется к нам, будет искать пожизненного посвящения Богу через жизнь нашей общины, есть ряд лет открытий, изучения монастыря и его образа жизни, познания самого себя, стараясь распознать волю Божию, прежде чем предвидится это решение в пользу полного самопожертвования.

Если в итоге вы чувствуете, что хотели бы более подробно изучить возможность присоединения к нашему сообществу, почему бы не связаться с нами по почте:
Abbot David Charlesworth
Buckfast Abbey
Buckfastleigh
Devon
TQ11 0EE

Или введите свои данные здесь:

ПОЛИТИКА ОТСУТСТВИЯ СПАМА И ПОЛИТИКА КОНФИДЕНЦИАЛЬНОСТИ

часто задаваемых вопросов | Святой Мейнрад Арчабби

Часто задаваемые вопросы о монашеской жизни

1. С какого возраста можно идти в монастырь?
2. Сколько монахов проживает в Сент-Мейнраде?
3. Что ты делаешь весь день?
4. Какой у тебя график?
5. Сможете ли вы покинуть монастырь?
6. Дают ли монахи-бенедиктинцы обет молчания?
7. Смогу ли я по-прежнему видеться с семьей и друзьями?
8. У тебя когда-нибудь остается время на себя?
9. Когда вы носите одежду?
10. Насколько важна молитва в вашей жизни?
11. Вам всегда легко молиться?
12. Чем отличается брат от священника?
13. Сколько времени нужно, чтобы стать членом монашеской общины?
14. Можете ли вы сохранить свое имя?
15. Что такое тонзура?
16. Каков процесс поступления в монастырь?
17. Что делать, если я хочу стать монахом, но у меня есть другие обязательства?
18. Что такое монашеский обет?
19. Какие обеты принимают монахи-бенедиктинцы?
20. Какие комнаты?

1.

С какого возраста можно идти в монастырь?

Неженатые мужчины-католики в возрасте от 20 до 40 лет имеют право поступить в монастырь.
Вернуться к вопросам.

2. Сколько монахов в Сент-Мейнраде?

Saint Meinrad Archabbey — третья по величине мужская бенедиктинская монашеская община в Северной Америке. Здесь проживает около 80 монахов — братьев и священников — в возрасте от 20 до 100 лет. Большинство монахов проживает в Сент-Мейнраде, в то время как другие уезжают на приходские или капелланские задания, преподают или посещают школу или проводят ретриты.
Вернуться к вопросам.

3. Что ты делаешь весь день?

То, что монах делает в течение дня, настолько разнообразно и сложно, что здесь можно привести только выборку. Молитва, работа и отдых необходимы для здоровой жизни. Мы пытаемся соблюсти баланс всего этого, но не всегда получается. Работа является важным аспектом монашеской жизни.

В Сент-Мейнраде у многих из нас есть одно основное занятие, такое как преподавание, столярное дело, управление, здравоохранение, техническое обслуживание, духовное руководство, искусство или приходское служение.

Кроме того, необходимо выполнять различные работы в монастыре, чтобы мы могли жить вместе, такие как уборка, обслуживание столов, приготовление пищи к завтраку, чтение в церкви или за столом и т. д. Послушники проводят около половины дня за учебой, а остальные половина занимается различными делами.
Вернуться к вопросам.

4. Какой у вас график?

В течение недели ежедневное расписание может выглядеть так:

5:30 Утренняя молитва
6:15 Завтрак
6:45м. Lectio divina
7:30 Месса
8:30 Порученная работа или учеба
12:00 Полуденная молитва
12:15 Обед
13:00 Назначенная работа или учеба
17:00 Вечерня
17:30 Lectio divina
18:00 Ужин
18:30 Бесплатно
19:00 Повечерие
22:00 Тишина

По воскресеньям и в большие праздники утренняя молитва начинается в 7:15, а месса — в 9:30, а основная трапеза проходит после полуденной молитвы. По вторникам и пятницам послушники и младшие монахи собираются в 19 часов. м. для общего отдыха.

По вечерам некоторые смотрят новости по телевидению или играют в карты в калефабрике (общая комната). Другие занимаются хобби или читают. Студенты часто используют время для школьных занятий.
Вернуться к вопросам.

5. Как только вы станете монахом, сможете ли вы покинуть монастырь?

Да. Монахи приходят и уходят по разным делам. Некоторые проводят длительное время в школе. Некоторые размещены за пределами монастыря в приходах. Ряд монахов проводят ретриты и беседы по всей территории Соединенных Штатов, а иногда и за ее пределами.

Новички, как группа, время от времени посещают окрестности, чтобы познакомиться с окрестностями и немного повеселиться. За исключением ежегодной поездки с ночевкой в ​​Гефсиманское аббатство или важного события в семье, послушники не проводят ночь вне монастыря.
Вернуться к вопросам.

6. Дают ли монахи-бенедиктинцы обет молчания?

Нет. Молчание — вопрос времени и места. У нас бывают периоды, когда мы молчим, например, между 10 часами вечера. м. и 8 утра, а у нас есть места, где мы молчим, например церковь и подъезды монастыря. Хотя тишина и является важной частью монашеской жизни, это всего лишь одна ее часть.

Нашим голосом мы вместе воздаем хвалу Богу, предлагаем поддержку нашим братьям и делимся друг с другом событиями нашей повседневной жизни. Точно так же, как у нас есть время и места, где мы более молчаливы, у нас также есть время и места, где мы более общительны. Святой Бенедикт предлагает монаху «слушать сердечным ухом».» Для этого необходимы и настоящая тишина, и подлинное общение. 
Вернуться к вопросам.

7. Смогу ли я по-прежнему видеться с семьей и друзьями?

Да. Приехать в монастырь не значит навсегда расстаться с родными и близкими. Во многих отношениях приход в монастырь мало чем отличается от свадьбы и переезда в другой город. Монахи не отрезаны от мира и не изгнаны от тех, кого любят.

Мы поддерживаем связь посредством переписки, телефонных звонков и электронных писем, и многие из нас ежегодно проводят хотя бы часть отпуска с семьей и друзьями. Семья и друзья также могут посетить отель Saint Meinrad.
Вернуться к вопросам.

8. Есть ли у вас когда-нибудь время на себя?

Одиночество — часть жизни монаха. Хотя есть определенное время, когда мы собираемся вместе для молитвы, трапезы и отдыха, также есть время побыть наедине, будь то личная молитва, медитация, чтение или хобби.
Вернуться к вопросам.

9. Когда вы носите привычку?

Обычно мы ходим в церковь в своей одежде.Мы надеваем их на основной прием пищи и в других официальных ситуациях. Некоторые монахи носят свою одежду большую часть времени, а другие — меньше. Это в некоторой степени зависит от типа работы, которую выполняют люди.

Откровенно говоря, привычки для нас — обычная одежда, и дискуссий о том, стоит или не стоит их носить, на самом деле нет. Есть определенные периоды, когда мы всегда их носим, ​​и периоды, когда мы их не носим.
Вернуться к вопросам.

10. Насколько важна молитва в вашей жизни?

Молитва занимает центральное место в монашеской жизни, которая организована так, что пять раз в день мы собираемся для молитвы в храме. Помимо мессы, монастырь собирается на утреннюю молитву (45 минут), полуденную молитву (15 минут), вечернюю молитву или вечерню (30 минут) и повечерие (60 минут). И утром, и днем ​​есть 30-минутный период, предназначенный для lectio divina , который является способом молитвы по Писанию.

За исключением специально отведенных мест монастыря, монастырь пронизан молитвенной тишиной. Комната каждого монаха, или келья, как мы ее называем, также является личным священным пространством, где он может молиться и изучать дела Божии.Все это помогает нам сосредоточить нашу жизнь на Боге, открытом нам через Иисуса-Слово.
Вернуться к вопросам.

11. Всегда ли Вам легко молиться?

Молитва каждый день и несколько раз в день в монастыре. Иногда звенит звонок, и вы бы предпочли продолжить работу над проектом или поговорить с кем-то, но когда звенит звонок, вы уходите. Молитва — это выражение наших отношений с Богом, и она включает в себя других людей. Так же, как иногда трудно быть в присутствии других людей, иногда трудно быть в присутствии Бога.

Как трудно общаться с людьми, даже с людьми, которых мы хорошо знаем и о которых заботимся, так и молитва может быть тяжелой. Как и все отношения, молитва постоянно меняется. Иногда он растет, а иногда нет. Часть монашеского образования помогает людям научиться основам молитвы и тому, как может развиваться молитвенная жизнь. Это не всегда легко.
Вернуться к вопросам.

12. Чем отличается брат от священника?

Независимо от того, посвящены мы или нет, все мы монахи, и это основное призвание каждого в монастыре Святого Мейнрада.Некоторые монахи были рукоположены в священники, чтобы помогать в пастырском и сакраментальном служении Церкви, и это было важной частью жизни в Сент-Мейнраде с момента его основания. Однако это только одна часть; быть монахом является центральной частью.

Когда вы смотрите на монахов Святого Мейнрада, вы не видите разницы между теми, кто посвящен в священники, и теми, кто ими не является. Вы видите только то, что они монахи, потому что это их первое и самое важное призвание. Монахи, которые также являются священниками, используют титул «Отец», а те, кто не посвящен в сан, — «Брат».» 
Вернуться к вопросам.

13. Сколько времени нужно, чтобы стать членом монашеской общины?

Мужчины приходят за кандидатурой на три месяца. В это время они живут в монастыре и получают больше опыта в нашем образе жизни, прежде чем стать послушниками. После этого человек начинает послушничество, которое длится год и день. Новичок — это человек, который является членом общины и находится в процессе формирования, чтобы стать монахом.

В конце этого года послушники становятся младшими монахами, принося обеты на три года.Хотя человек может продлить время временных обетов, младшие монахи часто дают торжественные обеты по истечении трех лет и таким образом становятся полноправными монахами монастыря.
Вернуться к вопросам.

14. Вы можете сохранить свое имя?

Принятие нового имени является признаком обращения в монашескую традицию. В. Святой Мейнрад, послушники — как раз перед тем, как они приносят свои первые обеты — дают список из трех имен отцу Аршабботу, который назначает одно из трех как монашеское имя послушника.Если ни у кого в сообществе нет имени новичка при крещении, новичок может попросить его.
Вернуться к вопросам.

15. Что такое постриг?

Тонзура была древней практикой стричь волосы, чтобы указать, что человек был монахом. В Святом Мейнраде практика проходит два раза: для вступления в новициат и для торжественных обетов. Это видимый признак того, что человек решил принять новый и другой образ жизни.
Вернуться к вопросам.

16. Как проходит прием в монастырь?

Когда человек серьезно относится к поступлению в монастырь и выбирает Святой Мейнрад Архаббатство, есть три основных шага.Первый шаг – начать посещать монастырь и познакомиться с некоторыми членами монашеской общины.

Если после посещения все еще есть интерес, следующим шагом будет собеседование с призывным комитетом, состоящим из шести монахов, чтобы определить, поможет ли наш образ жизни человеку приблизиться к Богу.

Если кандидат и комитет по призванию сочтут, что поступление в монастырь будет уместным, то третий шаг состоит в выполнении необходимых требований для поступления в кандидатскую программу: заявление, медицинский осмотр, психологическая и психиатрическая экспертизы.Каждый человек приближается к этим трем шагам в своем собственном темпе, по мере того как он различает, как Бог ведет его.
Вернуться к вопросам.

17. Что делать, если я хочу стать монахом, но у меня есть другие обязательства, напр. школа?

Мы спонсируем программу вступления за пределами кампуса для мужчин, которые хотят официально оформить свои отношения с Saint Meinrad Archabbey, но не могут выдвинуть свою кандидатуру из-за обязательств перед семьей, работой или школой.

Филиалы поддерживают связь с монастырем посредством постоянных посещений.Они практикуют свою веру в приходе и начинают самостоятельно участвовать в монашеских практиках, таких как молитва lectio divina  и Часовая литургия. Монах назначен служить их проводником по проницательности.
Вернуться к вопросам.

18. Что такое монашеский обет?

Монашеский обет — это торжественное обещание, данное человеком добровольно, отдать свою жизнь Богу, живя монашеской жизнью.
Вернуться к вопросам.

19. Какие обеты принимают монахи-бенедиктинцы?

Бенедиктинцы дают обеты послушания, стабильности и верности монашескому образу жизни.Послушанием монах клянется следовать призыву общины, особенно через настоятеля, служить общему благу монастыря. Послушание — это способ уподобления себя Христу через конкретное служение обществу и Церкви.

Стабильностью монах привязывает себя к определенному монастырю. Часто говорят, что у бенедиктинцев не общее призвание быть монахом, а призвание быть монахом определенного монастыря. Каждый монастырь имеет свою историю и характер, который формирует тех, кто присоединяется к нему.

Обет верности монашескому образу жизни – это обещание все больше и больше становиться монахом. Это не происходит в одно мгновение и даже не через несколько лет, это проект на всю жизнь. Часть становления монахом означает отказ от права собственности.

У нас, монахов, все общее. Поэтому, если вам что-то нужно, вы просите об этом начальника. Если у вас есть что-то, что вам больше не нужно, вы передаете это тому, кто в этом нуждается. Для бенедиктинцев никто ничем не владеет, но община владеет всем и распределяет вещи по мере необходимости.

Монашеская жизнь также является призывом к целомудрию. Это один из способов, которым монахи свидетельствуют о духовных ценностях, превосходящих преходящий мир, в котором мы живем. Безбрачие целомудрия — это призыв дать жизнь другим — жизнь Бога во Христе.

Монашеская жизнь есть и движение к Богу молитвой и жизнью смиренной любви. Бенедикт призывает монахов жить жизнью истины. Он призывает их принять реальность своей жизни, а затем двигаться к «той любви, которая, будучи совершенной, изгоняет страх.» Опять же, это не то, что можно сделать легко или быстро, это дело всей жизни.