Правчтение — архимандрит Илия (Рейзмир)

• Книги

  • Священное Писание
  • Богослужебная литература
  • Молитвословы и акафисты
  • Богословие
  • О Таинствах Церкви
  • Богословие иконы
  • Библеистика
  • Миссионерская литература
  • Периодика
  • Современная поэзия
  • Современная проза
  • Святоотеческая литература
  • Патрология
  • История Церкви
  • Катехизическая литература
  • Церковное право
  • Агиография (Жития святых)
  • Подвижники благочестия
  • Новомученики и исповедники
  • Проповеди и поучения
  • Семья — малая Церковь
  • Детям о Церкви
  • Детская литература
  • Художественная литература
  • Мемуары и публицистика
  • Учебная литература
  • Основы православной культуры
  • Педагогика и психология
  • Православие и культура
  • Антология философской мысли
  • История Отечества
  • Церковь и молодежь
  • Путеводители, справочники, календари
  • Разное
• Новинки

• Люди

• События

• Чтение

• Епархиальные центры

• Магазины

• Авторы

• Издательства

• Главная
• org/Breadcrumb»>

  Авторы

• архимандрит Илия (Рейзмир)

Родился в 1944 году в Винницкой области в многодетной семье.
Отец – участник войны. Мать, а также дедушка и бабушка были верующими.
В 1960-е годы совершил первую поездку в Троице-Сергиеву лавру. Поступил в Московскую духовную семинарию, а в 1969 году был пострижен в монашество в честь пророка Илии. Был келейником наместника Лавры архимандрита Платона (Лобанкова). В 1970 году закончил духовную семинарию и поступил в Московскую духовную академию, которую закончил в 1974 году.
В 1972 году был рукоположен во иеромонаха. По завершении академии остался в братии Троице-Сергиевой Лавры.
Один из старейших насельников и духовников Свято-Троицкой Сергиевой Лавры.

Нужен подвиг. Беседа с архимандритом Илией (Рейзмиром)

Электричка выкатывается из темной Москвы и прибывает в рассветную Лавру. Свет липнет к древним сахарно-белым стенам, и золото крестов плывет в таком ярко-синем небе, какое можно только себе представить. Искрит снег.

Троице-Сергиева Лавра

Первым делом, конечно, к Преподобному: мерцают в глубине лампады над ракой, и стоит на коленях, поникнув головой, у колонны какой-то монах. «Преподобный Сергий, помоги», – прошу и выскакиваю обратно в солнечное утро.

Звонок в дверь, топтание на морозе у крыльца Патриарших покоев – архимандрит Илия (Рейзмир) уже лет сорок смотритель здесь. ЛЁгкие шаги за дверями и покашливание.

«Кто там?» – «Это я, батюшка, вы благословили сегодня приехать!» Такая радость – снова видеть его! Старенький синий свитер на подрясник, скуфия; смотрит, чуть прищурившись, – плохо видит, – и кажется, такой простой-простой, а дар слова – особенный: когда в Троице-Сергиеву Лавру приезжает служить патриарх, отец Илия всегда говорит на Литургии слово.

По деревянной лестнице спешу за ним наверх: внизу будут мешать, идет уборка. На втором – тот же солнечный свет ложится на святые стены и портреты патриархов, в советские времена подолгу живших и молившихся в Лавре – ни Алексия I, ни Пимена не пускали ездить даже по стране: «Пропаганда религии», – улыбается отец Илия, – и покои редко когда пустовали. И теперь ждут Святейшего на Первой седмице.

Батюшка садится за стол. На столе – его «Проповеди». На обложке он – не такой, как сейчас, а торжественный, в клобуке, с крестом с украшениями: священноархимандрит.
Он листает книгу – наконец, находится нужна страница – о покаянии, а пока я задаю вопросы и получаю ответы: о том, что мы, современные, ленивые и теплохладные христиане, должны быть изо всех сил верны Господу и Церкви, и о том, что без ее тысячелетнего опыта нам не устоять, не спастись.

Любовь ко храму Божиему, к богослужениям, церковному благочестию – вот чем, прежде всего остального, наполнено слово старца, отдавшего на служение Богу всё свое человеческое естество. Глядя на отца Илию, вспоминаешь стихи пророка Давида: «Едино просих от Господа, то взыщу: еже жити ми в дому Господни вся дни живота моего, зрети ми красоту Господню и посещати храм Святый Его». Наверно, стяжав такую любовь, человек обретает в себе образ Божий и богоподобие.

«Великая милость дана нам от Бога – Пост! Это такая радость, такая благодать! Когда Великий пост заканчивается, даже немного жалко разговляться – будто теряешь то, что приобрел», – говорит батюшка и улыбается. И я ловлю себя на том, что мне знакомо это: особенный полет Страстной седмицы, когда начальная тяжесть первых дней поста давно сменилась звенящей легкостью, и жадно вдыхаешь ладан последних длинных служб, и правда, делается жаль менять всё это на сытный пасхальный стол: вот бы так жить и дальше – всей душой в храме. Но до всепобеждающего воскресного ликования еще далеко – впереди Первая седмица.

– Батюшка, как следует провести её? На каких службах бывать обязательно?

– Кто свободен от работы государственной, в первую, а также третью и последнюю седмицы нужно стараться бывать на всех службах.

Кушаем мы в Лавре первую седмицу без масла – только в субботу и в воскресение благословляется елей. Многие говорят: я же от такого поста заболею! Нет – наоборот: бодрость чувствуешь, потому что не только духовно, но и физически в пост Господь укрепляет человека.

Нет больше счастья, чем быть православным христианином, особенно в Русской Православной Церкви. Нигде больше нет такой милости – даже в других Православных Церквах. Где еще найдешь такую красоту? Какие у нас распевы!.. «Покаяния отверзи ми двери»… «На реках Вавилонских»… Дорожите этой великой милостью! Да не потеряем ее.

Спасение в наших руках. Не упустим его. Будем очень внимательны над собой.

Сейчас нужен подвиг, большое внимание. В 1970-е годы ничего не было, а огонек веры, молитвы горел. А теперь совсем другое время. Люди – ни горячие, ни холодные. Молодые в другое кинулись: хапнуть денег. Наберут кредитов, потом приходят, плачут. А кто тебя благословил? Это же обман, банковский обман! Приходил один человек – взял кредит, хотел бизнесом каким-то заняться, ничего не вышло, за год еще вдвое наросло, остался без квартиры, машины, переехал в деревню с семьей. Ты же русский мужик! Кто тебе разрешил кредиты брать? Зачем это тебе нужно?

– Сейчас многие переживают из-за кризиса, вызванного санкциями против России.

– Ничего, Господь поможет. Я верю, что всё пройдёт. Это временное явление. Никакие кризисы нас не повредят. С нами Бог. Неужели Господь не знает, что мы имеем нужду в хлебе насущном? Или в работе? А так, конечно, люди есть люди… Многие падают духом. Многие отчаиваются. Не падайте духом, Боже сохрани!

Что бы ни случилось, не опускайте рук. Всей душой молитесь. Что ты падаешь духом, если с нами Бог? Нельзя.

Это всегда так было: истина всегда была гонима. Как Христа гнали… – «меня гнали – вас будут гнать», – так и истинную Церковь будут гнать. Но будь верен Господу, и Господь тебя не оставит. Так Господь ведет нашу Церковь. И так Он ведет весь народ.

– А что вы можете сказать о национализме? Сегодня его становится очень много.

– Национализма не может быть. Это грех. Где нет веры – там национализм. Если стал православным христианином – чуваш, мордвин, грузин, армянин, грек, украинец, русский, белорус – всё: грани национальности стираются. Как сказал апостол: нет уже ни эллина, ни иудея, ни скифа – славянина. Все – братья, все – одно. Там беда, где национализм. С нами Бог. Мы братья во Христе. Всем – благодать Божия.

– Вы сказали о теплохладности. Я её тоже чувствую: вроде как и в Церкви, всё исполняешь, но равнодушно, лишь бы как – ни холоден, ни горяч. Что делать?

– Следить за собой. Как в Апокалипсисе сказано: вспомни первую любовь свою, вспомни, откуда ты ниспал, и покайся, – и снова возвратись. А покаяние всё снимает. Взмолился: «Господи, помоги, прости меня!» – и Господь тут же прощает.

Каждый должен следить за своей совестью. Мы должны подвизаться. Чаще исповедоваться. Причащаться. И никакие кризисы нам не повредят. Я всё равно верю, что Господь нас не оставит, хоть и нет такого огонька. Господь руководит нашей жизнью. Он видит нас. Око Божие над нами, Ангел-Хранитель с нами и святые угодники.

Многим говорю: своих детей, мужей направляйте в храм. Сами ходите. Воспитывайте в храме душу свою для жизни вечной.

– Батюшка, вот вы процитировали «Откровение Иоанна Богослова». А читают ли сегодня люди Священное Писание?

– Что интересно: в советские времена книг почти не было. Календари церковные издавались, молитвословы – и то совсем немножко. А сейчас – полная свобода, по три-четыре Литургии служат в день, типография наша открылась после ремонта, аппаратуру новую завезли – миллионы книг напечатаны, старцы переведены с греческого языка, но кто их прочитает?

Уже двадцать лет всё есть, а как будто не видят.

Спрашиваю: вы прочитывали Евангелие? Хоть когда-нибудь? За всю жизнь? Нет, никогда не читал. Или «чуть-чуть читал». Тогда даю задание: до Пасхи или до лета, не спеша, на русском языке, прочитай Новый Завет или хотя бы Евангелие. Многие смотрят – и не видят, слушают – и не слышат. Нельзя так жить! Всё дано нам в руки – не упустите!

Длинные службы сейчас такие, канон Андрея Критского читают – это же такая красота!

– Насколько это важно – не раз в месяц или в две недели, а часто бывать в храме?

Архимандрит Илия (Рейзмир). В храме Патриарших покоев. Фото автора

– В храме каждое действие – и благословение священника, и помазание елеем, и вкушение просфорки, и прикладывание к мощам, к иконе, к кресту, которые являются проводниками благодати Божией, – укрепляет и соединяет нас тесными узами с нашим Сладчайшим Иисусом Христом.

И тем более – таинство покаяния и причащение Святых Христовых Таин: мы не только видим своими телесными очами Господа Иисуса Христа, но и принимаем в свою душу в этой маленькой частичке всего Господа. «Ядый Мою плоть и пияй Мою Кровь будет иметь жизнь вечную, и Я воскрешу его в последний день».

Это Господь и поныне исполняет. Мы имеем счастье постоянно быть с Господом. Особенно когда достойно поисповедуемся. Кто причастится достойно, тот радость чувствует, и это – свидетельство того, что мы встретились со Христом.

Такая милость нашей Православной Церкви, такая милость над нами. Поэтому многим говорю: не надо падать духом – с нами Бог. А если с нами Бог – кто против нас? Будьте только верны – Господу, вере православной и Церкви.

Сейчас многие приходят, плачут: расстройство в семьях, в учебе, на работе… Молитесь Царице Небесной! Она – Покров над нами! И святителю Николаю – он спасал на море плавающих и сейчас на житейском море спасает. Чтите и усердно просите! Молитесь преподобному Сергию!

Матерь Божия явилась ему перед его блаженной кончиной. Где сейчас Серапионова палата, там была его деревянная келья. Он очень плакал и переживал: что будет с его обителью после его смерти? И вот расступилась крыша, и Матерь Божия явилась ему в Небесной славе, с апостолом Петром и Иоанном Богословом. Он, конечно, по-человечески испугался, поклонился в ноги Царице Небесной. «Не бойся, избранниче Мой, – сказала Матерь Божия. – Услышана молитва твоя об обители твоей святой и учениках. Я Своим покровом буду всегда над этим местом».

Она и поныне исполняет Свое завещание. Ни татаро-монголам, ни польско-литовским войскам, ни французам в 1812 году, ни немцам – никому Она не позволила переступить порог обители преподобного Сергия.

Был такой архиепископ, Никон (Рождественский) – семь лет на Вологодской кафедре, а потом ему ноги отказали; выходец из Лавры, похоронен за Духовским храмом. Он оставил дневники. Писал: посмотрите на веру русского человека! На эту старушечку – еле добрела! Опирается на свой незатейливый посох – палочку, проливая сладкие слезы. Спросите: «Бабушка, о чем плачешь?» – «С Преподобным прощаюсь», – ответит она. И заканчивает такими словами: пока не зарастет народная тропа к преподобному Сергию, будет стоять Россия. Так оно есть, так оно и будет. До сих пор множество людей сюда хотя бы раз в год, да приезжают – и с Дальнего Востока, и с Молдовы, откуда угодно – и говорят: на весь год хватает благодати.

На торжество Преподобного, летом, 150 тысяч паломников было в Лавре. Слава Богу.
– Я всем говорю: подойди к мощам Преподобного как к живому, открой свое сердце, от души, с верою скажи: «Батюшка Сергий, помоги!» И Преподобный умолит Господа.

В 1980-е годы у нас учились два брата-близнеца из Казани. Один собирался идти в монашество, а другой думал жениться. И вот тот, что думал о монашестве, видит видение: 1 сентября множество студентов – впереди профессора – идут к Преподобному: в этот день у его мощей совершается молебен перед началом учебного года. И вот они идут, идут, идут – очень много. Он думает: «Ой, а я как же успею?!» И побежал. Заходит в Троицкий собор и видит: семинаристы по двое подходят к раке, как на братском молебне, кланяются, а преподобный Сергий сидит в раке. Не лежит, а сидит! И благословляет их. Двое подойдут, поклонятся – он их благословит. Еще двое – благословит. Подбегает и он – а преподобный ему ручкой машет: мол, отойди. «Ты, – говорит, – не от нашего стада». И он потом женился.

А тот, что, наоборот, жениться хотел, принял монашество – и сейчас уже архиерей. Таков Промысл Божий. Господь управляет нашей жизнью.

Так что, конечно, такой радости, как русский православный христианин, никто не знает. Такого счастья, такой милости…

А Великий пост – это великая милость. Проходит Первая седмица, и мы празднуем Торжество Православия. Какая красота! А Крестопоклонная…

Господь зовет ко спасению разными путями. Через горе, через смерть родных, через богослужение, через песнопение…

Как-то на Крестопоклонной, еще молодым иеромонахом, я исповедовал ночью. В советское время монастырей было мало, а билеты на поезда дешевые: из Казахстана, со Средней Азии, с Украины, из Молдавии – отовсюду к нам приезжали. Целую ночь мы исповедовали – до 5 утра. И вот подводят ко мне 28 человек. «Мы, – говорят, – ИПЦ: Истинно-православная церковь». Они нашу Церковь не признавали, считали ее за советскую, жили в архангельских лесах, священника не было у них – а может, был, я не знаю. И вот они сказали такие слова: «Отец Илия, мы первый раз в Церкви. Мы ее не признавали, но мы услышали ваши песнопения и из Церкви уже никогда не уйдем». Призывающая благодать Божия коснулась их именно через песнопения.

– Лаврское песнопение связано, конечно, в сердце каждого человека в первую очередь с памятью архимандрита Матфея (Мормыля).

– Очень много отец Матфей трудился, ночами сидел, проигрывал, спевки проводил в колокольне на буднях – по две, по три, по четыре на неделе… Кто у него пел, выходил не только певцом хорошим, но и регентом. В советское время не было никаких певческих школ, а записывалось, расходилось то, что делал отец Матфей, по всему Советскому Союзу. И те, кто тут учился, пели у отца Матфея в хоре, переписывали ноты и распространяли по всей стране. Это благодать Божия.

Не нарадуюсь на такое песнопение, которого нет даже в других Православных Церквах.

Была у меня в советское время одна знакомая, из Нижнего Тагила, – в научно-исследовательском институте работала. Не коммунистка и не комсомолка, но и не церковная. А мама у нее была очень верующая. И вот перед смертью, совсем уже слабенькая, мама сказала: «Тамара! Выполни мое завещание. Отвези меня в храм и отпой, когда я умру». И та исполнила. Отпела маму… и из храма вышла верующей. Вот такая благодать Божия!

Разными путями призывает нас Господь…

А был еще у нас такой Павлуша – сын члена Политбюро. Самый высший орган правления был в советское время – это Политбюро. И вот как-то в Лавру из Кремля приехала экскурсия, и он тоже был в этом автобусе – мальчик лет 16 или 17. Сам потом рассказывал. Регентовал в тот день отец Никон. Пели красиво, но по-простому. Но он услышал и из храма вышел сам не свой. Не знал, что с ним делается. А был еще некрещеный. И вот начал потихоньку, чтобы никто не знал, ездить по храмам вокруг Москвы, по деревням – а их тогда мало было. Где-то принял крещение. И попросился к отцу Матфею в хор – музыкальное образование у него было хорошее. Отец Матфей никому не отказывал – взял. Он пел-пел – и захотелось ему в семинарию. Подал документы. А тогда всё проверялось. И родной отец, из Политбюро, написал заявление своим соратникам: «Мой сын Павел свихнулся, вдался в религию. Помогите мне перевоспитать его». Его, конечно, до семинарии не допустили. Отслужил в армии – и всё, теперь никто не имел права ему мешать. Закончил он семинарию, женился – сейчас знаменитый протоиерей.

Вот как действует призывающая благодать Божия. Я многим говорю: не теряйте время для спасения, пока это время есть. Будьте верны Господу и Церкви.

– А как вас самого Господь призвал к монашеству – как вы поняли, что это ваш путь?

– Я работал агрономом, в начале 1960-х, при Хрущеве. Нас послали на повышение квалификации в научно-исследовательский институт в Днепропетровск. Как раз начинался Великий пост. Приехали – говорят: нет общежития, ищите квартиры. Я пошел в собор, там меня взял на квартиру Яков Сергеевич Литвиненко. Сходили в храм. Боже мой! Такого песнопения красивого я никогда не слышал! И Яков Сергеевич сказал – меня Николай звали – такие слова: «Коля! В Почаеве красиво поют, а в Загорске – как на небесах!» Приезжаю домой, рассказываю маме, она говорит: «Поезжай!»

Архим. Кирилл (Павлов)

Приехал в Москву. Я не знал, что такое метро, что такое электрички… Примчал сюда. В Лавре был благочинный – прозорливый, отец Феодорит, в 1973 году он скончался. Прошел ссылку 20 лет. Красивый, как ветхозаветный патриарх. А отец Матфей еще молоденький был. Красиво хор пел. Я подошел к клиросу. Отец Матфей мне говорит: «Сейчас отец Феодорит будет выходить из алтаря, подойди к нему за благословением». Я подошел. Он посмотрел, сказал: «Зайдите ко мне после обеда». Я зашел. Он взял меня за руку, поднял на третий этаж к отцу Матфею в келью и сказал: «Батюшка, возьмите этого юношу, он будущий наш брат». А у меня даже мысли не было о монашестве, ни о семинарии. «И расскажите ему, как готовиться к семинарии, и помогите ему поступить». И кончено – моя жизнь изменилась!

Отец Матфей усадил меня, расспросил, сказал: чтобы никто не знал, одна только мама, куда ты едешь; документы собери как бы в институт и сдавай их в самом конце июля. Документы до 1 августа принимали, а 10-го – экзамен. 160 или 180 человек поступали, а приняли только 40. Нельзя было 41 принять в то время. И, слава Богу, я поступил. Это было в 1966-м.

Какие старцы у нас были… Отец Кирилл (Павлов) – герой Второй мировой… Отец Феодорит… Батюшка Кирилл много не говорил, но он сам был – наглядный пример. Никто не видел, что он обижался, или ссорился, или осуждал кого-то, или ругал. Кротость и смирение. А тысячи и тысячи людей спас.

Отец Феодорит уже старенький был. В 1969 году на левый клирос меня поставили; старцы на буднях всегда пели, и он тоже стоял на клиросе. И никто не ходил по храму, не разговаривал – не то что боялись, а было стыдно перед этим святым человеком.