Благодарю что наяву я вижу божий мир чудесный: Благодарю, что наяву — Worship Leader

Разное

Содержание

Андрей Лукашин — Благодарю что наяву

Автор: Андрей Лукашин

https://holypoem.com/3934

Благодарю, что наяву
Я вижу Божий мир чудесный,
И эту землю, и траву,
И солнца яркий луч небесный.

Благодарю Творца за все:
За хлеб насущный и удачу,
За холод, зной и за тепло,
Благодарю за то, что плачу.

За небо, горы и цветы,
Благодарю за птичье пенье,
И за погасшие мечты,
И за святое вдохновенье.

Благодарю за помощь мне
Среди невзгод житейской битвы,
Благодарю, что в тишине
Слагаю к небу я молитвы.

Благодарю Творца за мир,
За жизнь, за свет и мирозданье,
За ночь глухую и эфир,
За ветра тихое дыханье.

За дождь, за звезды и зарю,
За крест Голгофский и мученья,
За дар небесный искупленья
Благодарю! Благодарю!

@holypoem

5

0

20:08:51 28. 01.2016добавил: Елена Ярмоленко
2297 читателей

HOLYPOEM в Telegram

Подписывайся на наш канал
На канале найдете еще больше христианских стихотворений

Перейти

Форма входа

Запомнить меня

Регистрация
Забыли пароль?

Тематика стихотворений

6023 Февраля

988 Марта

876Библейские истории

2570Благодарение

4673Божья любовь

5301Вера и упование

30Вознесение Господне

626Второе пришествие Христа

79Въезд в Иерусалим

176День Матери

166День Рождения

580Детские

564Другу

897Дух Святой

308Жатва

692Искушение

739Исповедь

104Крещение

2196Любовь

2554Молитва

80На погребение

187Новый Год

802О церкви

601Пасхальные

3619Переживания

1005Покаяние

2207Призыв к покаянию

603Прощение

461Пятидесятница

690Рождество

132Свадьба

406Семья

876Слово Божье

165Служение

134Смирение

1775Спасение

88Сретение Господне

366Творение

114Троица

3453Утешение и ободрение

1144Хвала и поклонение

226Хлебопреломление

5095Христианская жизнь

Статистика пользователей

Онлайн всего: 365
Гостей: 364
Пользователей: 1

Ирина Чашкина

Сказка о царе Салтане — Пушкин.

Полный текст стихотворения — Сказка о царе Салтане

Три девицы под окном
Пряли поздно вечерком.
«Кабы я была царица, —
Говорит одна девица, —
То на весь крещеный мир
Приготовила б я пир».
«Кабы я была царица, —
Говорит ее сестрица, —
То на весь бы мир одна
Наткала я полотна».
«Кабы я была царица, —
Третья молвила сестрица, —
Я б для батюшки-царя
Родила богатыря».

Только вымолвить успела,
Дверь тихонько заскрыпела,
И в светлицу входит царь,
Стороны той государь.
Во всё время разговора
Он стоял позадь забора;
Речь последней по всему
Полюбилася ему.
«Здравствуй, красная девица, —
Говорит он, — будь царица
И роди богатыря
Мне к исходу сентября.
Вы ж, голубушки-сестрицы,
Выбирайтесь из светлицы,
Поезжайте вслед за мной,
Вслед за мной и за сестрой:
Будь одна из вас ткачиха,
А другая повариха».

В сени вышел царь-отец.
Все пустились во дворец.
Царь недолго собирался:
В тот же вечер обвенчался.
Царь Салтан за пир честной
Сел с царицей молодой;
А потом честные гости
На кровать слоновой кости
Положили молодых
И оставили одних.
В кухне злится повариха,
Плачет у станка ткачиха,
И завидуют оне
Государевой жене.
А царица молодая,
Дела вдаль не отлагая,
С первой ночи понесла.

В те поры война была.
Царь Салтан, с женой простяся,
На добра-коня садяся,
Ей наказывал себя
Поберечь, его любя.
Между тем, как он далёко
Бьется долго и жестоко,
Наступает срок родин;
Сына бог им дал в аршин,
И царица над ребенком
Как орлица над орленком;
Шлет с письмом она гонца,
Чтоб обрадовать отца.
А ткачиха с поварихой,
С сватьей бабой Бабарихой,
Извести ее хотят,
Перенять гонца велят;
Сами шлют гонца другого
Вот с чем от слова до слова:
«Родила царица в ночь
Не то сына, не то дочь;
Не мышонка, не лягушку,
А неведому зверюшку».

Как услышал царь-отец,
Что донес ему гонец,
В гневе начал он чудесить
И гонца хотел повесить;
Но, смягчившись на сей раз,
Дал гонцу такой приказ:
«Ждать царева возвращенья
Для законного решенья».

Едет с грамотой гонец,
И приехал наконец.
А ткачиха с поварихой,
С сватьей бабой Бабарихой,
Обобрать его велят;
Допьяна гонца поят
И в суму его пустую
Суют грамоту другую —
И привез гонец хмельной
В тот же день приказ такой:
«Царь велит своим боярам,
Времени не тратя даром,
И царицу и приплод
Тайно бросить в бездну вод».
Делать нечего: бояре,
Потужив о государе
И царице молодой,
В спальню к ней пришли толпой.
Объявили царску волю —
Ей и сыну злую долю,
Прочитали вслух указ,
И царицу в тот же час
В бочку с сыном посадили,
Засмолили, покатили
И пустили в Окиян —
Так велел-де царь Салтан.

В синем небе звезды блещут,
В синем море волны хлещут;
Туча по небу идет,
Бочка по морю плывет.
Словно горькая вдовица,
Плачет, бьется в ней царица;
И растет ребенок там
Не по дням, а по часам.
День прошел, царица вопит…
А дитя волну торопит:
«Ты, волна моя, волна!
Ты гульлива и вольна;
Плещешь ты, куда захочешь,
Ты морские камни точишь,
Топишь берег ты земли,
Подымаешь корабли —
Не губи ты нашу душу:
Выплесни ты нас на сушу!»
И послушалась волна:
Тут же на берег она
Бочку вынесла легонько
И отхлынула тихонько.
Мать с младенцем спасена;
Землю чувствует она.
Но из бочки кто их вынет?
Бог неужто их покинет?
Сын на ножки поднялся,
В дно головкой уперся,
Понатужился немножко:
«Как бы здесь на двор окошко
Нам проделать?» — молвил он,
Вышиб дно и вышел вон.

Мать и сын теперь на воле;
Видят холм в широком поле,
Море синее кругом,
Дуб зеленый над холмом.
Сын подумал: добрый ужин
Был бы нам, однако, нужен.
Ломит он у дуба сук
И в тугой сгибает лук,
Со креста снурок шелковый
Натянул на лук дубовый,
Тонку тросточку сломил,
Стрелкой легкой завострил
И пошел на край долины
У моря искать дичины.

К морю лишь подходит он,
Вот и слышит будто стон…
Видно на море не тихо;
Смотрит — видит дело лихо:
Бьется лебедь средь зыбей,
Коршун носится над ней;
Та бедняжка так и плещет,
Воду вкруг мутит и хлещет…
Тот уж когти распустил,
Клёв кровавый навострил…
Но как раз стрела запела,
В шею коршуна задела —
Коршун в море кровь пролил,
Лук царевич опустил;
Смотрит: коршун в море тонет
И не птичьим криком стонет,
Лебедь около плывет,
Злого коршуна клюет,
Гибель близкую торопит,
Бьет крылом и в море топит —
И царевичу потом
Молвит русским языком:
«Ты, царевич, мой спаситель,
Мой могучий избавитель,
Не тужи, что за меня
Есть не будешь ты три дня,
Что стрела пропала в море;
Это горе — всё не горе.
Отплачу тебе добром,
Сослужу тебе потом:
Ты не лебедь ведь избавил,
Девицу в живых оставил;
Ты не коршуна убил,
Чародея подстрелил.
Ввек тебя я не забуду:
Ты найдешь меня повсюду,
А теперь ты воротись,
Не горюй и спать ложись».

Улетела лебедь-птица,
А царевич и царица,
Целый день проведши так,
Лечь решились на тощак.
Вот открыл царевич очи;
Отрясая грезы ночи
И дивясь, перед собой
Видит город он большой,
Стены с частыми зубцами,
И за белыми стенами
Блещут маковки церквей
И святых монастырей.
Он скорей царицу будит;
Та как ахнет!.. «То ли будет? —
Говорит он, — вижу я:
Лебедь тешится моя».
Мать и сын идут ко граду.
Лишь ступили за ограду,
Оглушительный трезвон
Поднялся со всех сторон:
К ним народ навстречу валит,
Хор церковный бога хвалит;
В колымагах золотых
Пышный двор встречает их;
Все их громко величают
И царевича венчают
Княжей шапкой, и главой
Возглашают над собой;
И среди своей столицы,
С разрешения царицы,
В тот же день стал княжить он
И нарекся: князь Гвидон.

Ветер на море гуляет
И кораблик подгоняет;
Он бежит себе в волнах
На раздутых парусах.
Корабельщики дивятся,
На кораблике толпятся,
На знакомом острову
Чудо видят наяву:
Город новый златоглавый,
Пристань с крепкою заставой;
Пушки с пристани палят,
Кораблю пристать велят.
Пристают к заставе гости;
Князь Гвидон зовет их в гости,
Их он кормит и поит
И ответ держать велит:
«Чем вы, гости, торг ведете
И куда теперь плывете?»
Корабельщики в ответ:
«Мы объехали весь свет,
Торговали соболями,
Чернобурыми лисами;
А теперь нам вышел срок,
Едем прямо на восток,
Мимо острова Буяна,
В царство славного Салтана…»
Князь им вымолвил тогда:
«Добрый путь вам, господа,
По морю по Окияну
К славному царю Салтану;
От меня ему поклон».
Гости в путь, а князь Гвидон
С берега душой печальной
Провожает бег их дальный;
Глядь — поверх текучих вод
Лебедь белая плывет.
«Здравствуй, князь ты мой прекрасный!
Что ты тих, как день ненастный?
Опечалился чему?» —
Говорит она ему.
Князь печально отвечает:
«Грусть-тоска меня съедает,
Одолела молодца:
Видеть я б хотел отца».
Лебедь князю: «Вот в чем горе!
Ну, послушай: хочешь в море
Полететь за кораблем?
Будь же, князь, ты комаром».
И крылами замахала,
Воду с шумом расплескала
И обрызгала его
С головы до ног всего.
Тут он в точку уменьшился,
Комаром оборотился,
Полетел и запищал,
Судно на море догнал,
Потихоньку опустился
На корабль — и в щель забился.

Ветер весело шумит,
Судно весело бежит
Мимо острова Буяна,
К царству славного Салтана,
И желанная страна
Вот уж издали видна.
Вот на берег вышли гости;
Царь Салтан зовет их в гости,
И за ними во дворец
Полетел наш удалец.
Видит: весь сияя в злате,
Царь Салтан сидит в палате
На престоле и в венце
С грустной думой на лице;
А ткачиха с поварихой,
С сватьей бабой Бабарихой,
Около царя сидят
И в глаза ему глядят.
Царь Салтан гостей сажает
За свой стол и вопрошает:
«Ой вы, гости-господа,
Долго ль ездили? куда?
Ладно ль за морем, иль худо?
И какое в свете чудо?»
Корабельщики в ответ:
«Мы объехали весь свет;
За морем житье не худо,
В свете ж вот какое чудо:
В море остров был крутой,
Не привальный, не жилой;
Он лежал пустой равниной;
Рос на нем дубок единый;
А теперь стоит на нем
Новый город со дворцом,
С златоглавыми церквами,
С теремами и садами,
А сидит в нем князь Гвидон;
Он прислал тебе поклон».
Царь Салтан дивится чуду;
Молвит он: «Коль жив я буду,
Чудный остров навещу,
У Гвидона погощу».
А ткачиха с поварихой,
С сватьей бабой Бабарихой,
Не хотят его пустить
Чудный остров навестить.
«Уж диковинка, ну право, —
Подмигнув другим лукаво,
Повариха говорит, —
Город у моря стоит!
Знайте, вот что не безделка:
Ель в лесу, под елью белка,
Белка песенки поет
И орешки всё грызет,
А орешки не простые,
Всё скорлупки золотые,
Ядра — чистый изумруд;
Вот что чудом-то зовут».
Чуду царь Салтан дивится,
А комар-то злится, злится —
И впился комар как раз
Тетке прямо в правый глаз.
Повариха побледнела,
Обмерла и окривела.
Слуги, сватья и сестра
С криком ловят комара.
«Распроклятая ты мошка!
Мы тебя!..» А он в окошко,
Да спокойно в свой удел
Через море полетел.

Снова князь у моря ходит,
С синя моря глаз не сводит;
Глядь — поверх текучих вод
Лебедь белая плывет.
«Здравствуй, князь ты мой прекрасный!
Что ж ты тих, как день ненастный?
Опечалился чему?« —
Говорит она ему.
Князь Гвидон ей отвечает:
«Грусть-тоска меня съедает;
Чудо чудное завесть
Мне б хотелось. Где-то есть
Ель в лесу, под елью белка;
Диво, право, не безделка —
Белка песенки поет,
Да орешки всё грызет,
А орешки не простые,
Всё скорлупки золотые,
Ядра — чистый изумруд;
Но, быть может, люди врут».
Князю лебедь отвечает:
«Свет о белке правду бает;
Это чудо знаю я;
Полно, князь, душа моя,
Не печалься; рада службу
Оказать тебе я в дружбу».
С ободренною душой
Князь пошел себе домой;
Лишь ступил на двор широкий —
Что ж? под елкою высокой,
Видит, белочка при всех
Золотой грызет орех,
Изумрудец вынимает,
А скорлупку собирает,
Кучки равные кладет
И с присвисточкой поет
При честном при всем народе:
Во саду ли, в огороде.
Изумился князь Гвидон.
«Ну, спасибо, — молвил он, —
Ай да лебедь — дай ей боже,
Что и мне, веселье то же».
Князь для белочки потом
Выстроил хрустальный дом,
Караул к нему приставил
И притом дьяка заставил
Строгий счет орехам весть.
Князю прибыль, белке честь.

Ветер по морю гуляет
И кораблик подгоняет;
Он бежит себе в волнах
На поднятых парусах
Мимо острова крутого,
Мимо города большого:
Пушки с пристани палят,
Кораблю пристать велят.
Пристают к заставе гости;
Князь Гвидон зовет их в гости,
Их и кормит и поит
И ответ держать велит:
«Чем вы, гости, торг ведете
И куда теперь плывете?»
Корабельщики в ответ:
«Мы объехали весь свет,
Торговали мы конями,
Всё донскими жеребцами,
А теперь нам вышел срок —
И лежит нам путь далек:
Мимо острова Буяна,
В царство славного Салтана…»
Говорит им князь тогда:
«Добрый путь вам, господа,
По морю по Окияну
К славному царю Салтану;
Да скажите: князь Гвидон
Шлет царю-де свой поклон».

Гости князю поклонились,
Вышли вон и в путь пустились.
К морю князь — а лебедь там
Уж гуляет по волнам.
Молит князь: душа-де просит,
Так и тянет и уносит…
Вот опять она его
Вмиг обрызгала всего:
В муху князь оборотился,
Полетел и опустился
Между моря и небес
На корабль — и в щель залез.

Ветер весело шумит,
Судно весело бежит
Мимо острова Буяна,
В царство славного Салтана —
И желанная страна
Вот уж издали видна;
Вот на берег вышли гости;
Царь Салтан зовет их в гости,
И за ними во дворец
Полетел наш удалец.
Видит: весь сияя в злате,
Царь Салтан сидит в палате
На престоле и в венце,
С грустной думой на лице.
А ткачиха с Бабарихой
Да с кривою поварихой
Около царя сидят,
Злыми жабами глядят.
Царь Салтан гостей сажает
За свой стол и вопрошает:
«Ой вы, гости-господа,
Долго ль ездили? куда?
Ладно ль за морем, иль худо,
И какое в свете чудо?»
Корабельщики в ответ:
«Мы объехали весь свет;
За морем житье не худо;
В свете ж вот какое чудо:
Остров на море лежит,
Град на острове стоит
С златоглавыми церквами,
С теремами да садами;
Ель растет перед дворцом,
А под ней хрустальный дом;
Белка там живет ручная,
Да затейница какая!
Белка песенки поет,
Да орешки всё грызет,
А орешки не простые,
Всё скорлупки золотые,
Ядра — чистый изумруд;
Слуги белку стерегут,
Служат ей прислугой разной —
И приставлен дьяк приказный
Строгий счет орехам весть;
Отдает ей войско честь;
Из скорлупок льют монету,
Да пускают в ход по свету;
Девки сыплют изумруд
В кладовые, да под спуд;
Все в том острове богаты,
Изоб нет, везде палаты;
А сидит в нем князь Гвидон;
Он прислал тебе поклон».
Царь Салтан дивится чуду.
«Если только жив я буду,
Чудный остров навещу,
У Гвидона погощу».
А ткачиха с поварихой,
С сватьей бабой Бабарихой,
Не хотят его пустить
Чудный остров навестить.
Усмехнувшись исподтиха,
Говорит царю ткачиха:
«Что тут дивного? ну, вот!
Белка камушки грызет,
Мечет золото и в груды
Загребает изумруды;
Этим нас не удивишь,
Правду ль, нет ли говоришь.
В свете есть иное диво:
Море вздуется бурливо,
Закипит, подымет вой,
Хлынет на берег пустой,
Разольется в шумном беге,
И очутятся на бреге,
В чешуе, как жар горя,
Тридцать три богатыря,
Все красавцы удалые,
Великаны молодые,
Все равны, как на подбор,
С ними дядька Черномор.
Это диво, так уж диво,
Можно молвить справедливо!»
Гости умные молчат,
Спорить с нею не хотят.
Диву царь Салтан дивится,
А Гвидон-то злится, злится…
Зажужжал он и как раз
Тетке сел на левый глаз,
И ткачиха побледнела:
«Ай!» и тут же окривела;
Все кричат: «Лови, лови,
Да дави ее, дави…
Вот ужо! постой немножко,
Погоди…» А князь в окошко,
Да спокойно в свой удел
Через море прилетел.

Князь у синя моря ходит,
С синя моря глаз не сводит;
Глядь — поверх текучих вод
Лебедь белая плывет.
«Здравствуй, князь ты мой прекрасный!
Что ты тих, как день ненастный?
Опечалился чему?» —
Говорит она ему.
Князь Гвидон ей отвечает:
«Грусть-тоска меня съедает —
Диво б дивное хотел
Перенесть я в мой удел».
«А какое ж это диво?»
— Где-то вздуется бурливо
Окиян, подымет вой,
Хлынет на берег пустой,
Расплеснется в шумном беге,
И очутятся на бреге,
В чешуе, как жар горя,
Тридцать три богатыря,
Все красавцы молодые,
Великаны удалые,
Все равны, как на подбор,
С ними дядька Черномор.
Князю лебедь отвечает:
«Вот что, князь, тебя смущает?
Не тужи, душа моя,
Это чудо знаю я.
Эти витязи морские
Мне ведь братья все родные.
Не печалься же, ступай,
В гости братцев поджидай».

Князь пошел, забывши горе,
Сел на башню, и на море
Стал глядеть он; море вдруг
Всколыхалося вокруг,
Расплескалось в шумном беге
И оставило на бреге
Тридцать три богатыря;
В чешуе, как жар горя,
Идут витязи четами,
И, блистая сединами,
Дядька впереди идет
И ко граду их ведет.
С башни князь Гвидон сбегает,
Дорогих гостей встречает;
Второпях народ бежит;
Дядька князю говорит:
«Лебедь нас к тебе послала
И наказом наказала
Славный город твой хранить
И дозором обходить.
Мы отныне ежеденно
Вместе будем непременно
У высоких стен твоих
Выходить из вод морских,
Так увидимся мы вскоре,
А теперь пора нам в море;
Тяжек воздух нам земли».
Все потом домой ушли.

Ветер по морю гуляет
И кораблик подгоняет;
Он бежит себе в волнах
На поднятых парусах
Мимо острова крутого,
Мимо города большого;
Пушки с пристани палят,
Кораблю пристать велят.
Пристают к заставе гости.
Князь Гвидон зовет их в гости,
Их и кормит и поит
И ответ держать велит:
«Чем вы, гости, торг ведете?
И куда теперь плывете?»
Корабельщики в ответ:
«Мы объехали весь свет;
Торговали мы булатом,
Чистым серебром и златом,
И теперь нам вышел срок;
А лежит нам путь далек,
Мимо острова Буяна,
В царство славного Салтана».
Говорит им князь тогда:
«Добрый путь вам, господа,
По морю по Окияну
К славному царю Салтану.
Да скажите ж: князь Гвидон
Шлет-де свой царю поклон».

Гости князю поклонились,
Вышли вон и в путь пустились.
К морю князь, а лебедь там
Уж гуляет по волнам.
Князь опять: душа-де просит…
Так и тянет и уносит…
И опять она его
Вмиг обрызгала всего.
Тут он очень уменьшился,
Шмелем князь оборотился,
Полетел и зажужжал;
Судно на море догнал,
Потихоньку опустился
На корму — и в щель забился.

Ветер весело шумит,
Судно весело бежит
Мимо острова Буяна,
В царство славного Салтана,
И желанная страна
Вот уж издали видна.
Вот на берег вышли гости.
Царь Салтан зовет их в гости,
И за ними во дворец
Полетел наш удалец.
Видит, весь сияя в злате,
Царь Салтан сидит в палате
На престоле и в венце,
С грустной думой на лице.
А ткачиха с поварихой,
С сватьей бабой Бабарихой,
Около царя сидят —
Четырьмя все три глядят.
Царь Салтан гостей сажает
За свой стол и вопрошает:
«Ой вы, гости-господа,
Долго ль ездили? куда?
Ладно ль за морем иль худо?
И какое в свете чудо?»
Корабельщики в ответ:
«Мы объехали весь свет;
За морем житье не худо;
В свете ж вот какое чудо:
Остров на море лежит,
Град на острове стоит,
Каждый день идет там диво:
Море вздуется бурливо,
Закипит, подымет вой,
Хлынет на берег пустой,
Расплеснется в скором беге —
И останутся на бреге
Тридцать три богатыря,
В чешуе златой горя,
Все красавцы молодые,
Великаны удалые,
Все равны, как на подбор;
Старый дядька Черномор
С ними из моря выходит
И попарно их выводит,
Чтобы остров тот хранить
И дозором обходить —
И той стражи нет надежней,
Ни храбрее, ни прилежней.
А сидит там князь Гвидон;
Он прислал тебе поклон».
Царь Салтан дивится чуду.
«Коли жив я только буду,
Чудный остров навещу
И у князя погощу».
Повариха и ткачиха
Ни гугу — но Бабариха
Усмехнувшись говорит:
«Кто нас этим удивит?
Люди из моря выходят
И себе дозором бродят!
Правду ль бают, или лгут,
Дива я не вижу тут.
В свете есть такие ль дива?
Вот идет молва правдива:
За морем царевна есть,
Что не можно глаз отвесть:
Днем свет божий затмевает,
Ночью землю освещает,
Месяц под косой блестит,
А во лбу звезда горит.
А сама-то величава,
Выплывает, будто пава;
А как речь-то говорит,
Словно реченька журчит.
Молвить можно справедливо,
Это диво, так уж диво».
Гости умные молчат:
Спорить с бабой не хотят.
Чуду царь Салтан дивится —
А царевич хоть и злится,
Но жалеет он очей
Старой бабушки своей:
Он над ней жужжит, кружится —
Прямо на нос к ней садится,
Нос ужалил богатырь:
На носу вскочил волдырь.
И опять пошла тревога:
«Помогите, ради бога!
Караул! лови, лови,
Да дави его, дави…
Вот ужо! пожди немножко,
Погоди!..» А шмель в окошко,
Да спокойно в свой удел
Через море полетел.

Князь у синя моря ходит,
С синя моря глаз не сводит;
Глядь — поверх текучих вод
Лебедь белая плывет.
«Здравствуй, князь ты мой прекрасный!
Что ж ты тих, как день ненастный?
Опечалился чему?» —
Говорит она ему.
Князь Гвидон ей отвечает:
«Грусть-тоска меня съедает:
Люди женятся; гляжу,
Неженат лишь я хожу».
— А кого же на примете
Ты имеешь? — «Да на свете,
Говорят, царевна есть,
Что не можно глаз отвесть.
Днем свет божий затмевает,
Ночью землю освещает —
Месяц под косой блестит,
А во лбу звезда горит.
А сама-то величава,
Выступает, будто пава;
Сладку речь-то говорит,
Будто реченька журчит.
Только, полно, правда ль это?»
Князь со страхом ждет ответа.
Лебедь белая молчит
И, подумав, говорит:
«Да! такая есть девица.
Но жена не рукавица:
С белой ручки не стряхнешь,
Да за пояс не заткнешь.
Услужу тебе советом —
Слушай: обо всем об этом
Пораздумай ты путем,
Не раскаяться б потом».
Князь пред нею стал божиться,
Что пора ему жениться,
Что об этом обо всем
Передумал он путем;
Что готов душою страстной
За царевною прекрасной
Он пешком идти отсель
Хоть за тридевять земель.
Лебедь тут, вздохнув глубоко,
Молвила: «Зачем далёко?
Знай, близка судьба твоя,
Ведь царевна эта — я».
Тут она, взмахнув крылами,
Полетела над волнами
И на берег с высоты
Опустилася в кусты,
Встрепенулась, отряхнулась
И царевной обернулась:
Месяц под косой блестит,
А во лбу звезда горит;
А сама-то величава,
Выступает, будто пава;
А как речь-то говорит,
Словно реченька журчит.
Князь царевну обнимает,
К белой груди прижимает
И ведет ее скорей
К милой матушки своей.
Князь ей в ноги, умоляя:
«Государыня-родная!
Выбрал я жену себе,
Дочь послушную тебе,
Просим оба разрешенья,
Твоего благословенья:
Ты детей благослови
Жить в совете и любви».
Над главою их покорной
Мать с иконой чудотворной
Слезы льет и говорит:
«Бог вас, дети, наградит».
Князь не долго собирался,
На царевне обвенчался;
Стали жить да поживать,
Да приплода поджидать.

Ветер по морю гуляет
И кораблик подгоняет;
Он бежит себе в волнах
На раздутых парусах
Мимо острова крутого,
Мимо города большого;
Пушки с пристани палят,
Кораблю пристать велят.
Пристают к заставе гости.
Князь Гвидон зовет их в гости,
Он их кормит и поит
И ответ держать велит:
«Чем вы, гости, торг ведете
И куда теперь плывете?»
Корабельщики в ответ:
«Мы объехали весь свет,
Торговали мы недаром
Неуказанным товаром;
А лежит нам путь далек:
Восвояси на восток,
Мимо острова Буяна,
В царство славного Салтана».
Князь им вымолвил тогда:
«Добрый путь вам, господа,
По морю по Окияну
К славному царю Салтану;
Да напомните ему,
Государю своему:
К нам он в гости обещался,
А доселе не собрался —
Шлю ему я свой поклон».
Гости в путь, а князь Гвидон
Дома на сей раз остался
И с женою не расстался.

Ветер весело шумит,
Судно весело бежит
Мимо острова Буяна
К царству славного Салтана,
И знакомая страна
Вот уж издали видна.
Вот на берег вышли гости.
Царь Салтан зовет их в гости.
Гости видят: во дворце
Царь сидит в своем венце,
А ткачиха с поварихой,
С сватьей бабой Бабарихой,
Около царя сидят,
Четырьмя все три глядят.
Царь Салтан гостей сажает
За свой стол и вопрошает:
«Ой вы, гости-господа,
Долго ль ездили? куда?
Ладно ль за морем, иль худо?
И какое в свете чудо?»
Корабельщики в ответ:
«Мы объехали весь свет;
За морем житье не худо,
В свете ж вот какое чудо:
Остров на море лежит,
Град на острове стоит,
С златоглавыми церквами,
С теремами и садами;
Ель растет перед дворцом,
А под ней хрустальный дом;
Белка в нем живет ручная,
Да чудесница какая!
Белка песенки поет
Да орешки всё грызет;
А орешки не простые,
Скорлупы-то золотые,
Ядра — чистый изумруд;
Белку холят, берегут.
Там еще другое диво:
Море вздуется бурливо,
Закипит, подымет вой,
Хлынет на берег пустой,
Расплеснется в скором беге,
И очутятся на бреге,
В чешуе, как жар горя,
Тридцать три богатыря,
Все красавцы удалые,
Великаны молодые,
Все равны, как на подбор —
С ними дядька Черномор.
И той стражи нет надежней,
Ни храбрее, ни прилежней.
А у князя женка есть,
Что не можно глаз отвесть:
Днем свет божий затмевает,
Ночью землю освещает;
Месяц под косой блестит,
А во лбу звезда горит.
Князь Гвидон тот город правит,
Всяк его усердно славит;
Он прислал тебе поклон,
Да тебе пеняет он:
К нам-де в гости обещался,
А доселе не собрался».

Тут уж царь не утерпел,
Снарядить он флот велел.
А ткачиха с поварихой,
С сватьей бабой Бабарихой,
Не хотят царя пустить
Чудный остров навестить.
Но Салтан им не внимает
И как раз их унимает:
«Что я? царь или дитя? —
Говорит он не шутя: —
Нынче ж еду!» — Тут он топнул,
Вышел вон и дверью хлопнул.

Под окном Гвидон сидит,
Молча на море глядит:
Не шумит оно, не хлещет,
Лишь едва, едва трепещет,
И в лазоревой дали
Показались корабли:
По равнинам Окияна
Едет флот царя Салтана.
Князь Гвидон тогда вскочил,
Громогласно возопил:
«Матушка моя родная!
Ты, княгиня молодая!
Посмотрите вы туда:
Едет батюшка сюда».
Флот уж к острову подходит.
Князь Гвидон трубу наводит:
Царь на палубе стоит
И в трубу на них глядит;
С ним ткачиха с поварихой,
С сватьей бабой Бабарихой;
Удивляются оне
Незнакомой стороне.
Разом пушки запалили;
В колокольнях зазвонили;
К морю сам идет Гвидон;
Там царя встречает он
С поварихой и ткачихой,
С сватьей бабой Бабарихой;
В город он повел царя,
Ничего не говоря.

Все теперь идут в палаты:
У ворот блистают латы,
И стоят в глазах царя
Тридцать три богатыря,
Все красавцы молодые,
Великаны удалые,
Все равны, как на подбор,
С ними дядька Черномор.
Царь ступил на двор широкой:
Там под елкою высокой
Белка песенку поет,
Золотой орех грызет,
Изумрудец вынимает
И в мешочек опускает;
И засеян двор большой
Золотою скорлупой.
Гости дале — торопливо
Смотрят — что ж? княгиня — диво:
Под косой луна блестит,
А во лбу звезда горит;
А сама-то величава,
Выступает, будто пава,
И свекровь свою ведет.
Царь глядит — и узнает…
В нем взыграло ретивое!
«Что я вижу? что такое?
Как!» — и дух в нем занялся…
Царь слезами залился,
Обнимает он царицу,
И сынка, и молодицу,
И садятся все за стол;
И веселый пир пошел.
А ткачиха с поварихой,
С сватьей бабой Бабарихой,
Разбежались по углам;
Их нашли насилу там.
Тут во всем они признались,
Повинились, разрыдались;
Царь для радости такой
Отпустил всех трех домой.
День прошел — царя Салтана
Уложили спать вполпьяна.
Я там был; мед, пиво пил —
И усы лишь обмочил.

1831 г.

«Я благодарю Тебя, Бог, за это удивительное» Э. Э. Каммингс – Искусство и теология

Э. Э. Каммингс (американец, 1894–1962), Пейзаж Чокоруа Акварель, 12 × 18 дюймов.

Я благодарю Тебя, Боже, за самый этот удивительный
день: за прыгающих зеленых духов деревьев
и голубую истинную мечту о небе; и за все
, что естественно, что бесконечно, что да

(я, умерший, сегодня снова жив,
и это день рождения солнца; это день рождения
жизни, любви и крыльев: и веселья
великое событие безгранично земля)

как должно вкусить трогательно слышать
дышать любым—поднятым из нет
всего ничего—человеком просто существом
сомневаться в невообразимом Ты?

(теперь уши моих ушей проснулись и
теперь глаза моих глаз открыты)

Это стихотворение было первоначально опубликовано в Xaipe ¹ (Нью-Йорк: Oxford University Press, 1950), переиздано в 2004 году издательством Liveright, издательством W. W. Нортон и компания. Печатается здесь с разрешения издателя . Срок действия авторских прав истекает в 2045 году.

Эдвард Эстлин Каммингс (1894–1962), известный как Э. Э. Каммингс, ², — один из самых известных поэтов Америки двадцатого века. Он родился в Кембридже, штат Массачусетс, и вырос в семье пастора в унитарной вере, которая подчеркивает единство Бога. Став взрослым, он соединил эту духовную основу с трансцендентализмом Эмерсона, философским движением, прославляющим человечество и природу. Элементы этих двух дополняющих друг друга традиций можно обнаружить в его хвалебном стихотворении «Я благодарю Тебя, Бог, за самое это удивительное», в котором мир природы вызывает пробуждение к Истине. А для Каммингса Истина — это человек, «Ты» с большой буквы.0023 Д .

Студенты-гуманитарии всегда представляют Каммингса как поэта, но на самом деле он посвящал большую часть своего времени рисованию. Озеро, Нью-Гэмпшир (см. изображение выше). Восторг, который он чувствовал в этой среде лесистых холмов, полей и озер, он отразил в нескольких своих стихах. Интересно, не были ли фразы «зелено прыгающие духи деревьев» и «голубая истинная мечта о небе» навеяны видом с его усадьбы в один августовский день.

Каммингс печально известен своим своеобразным поэтическим стилем, который особенно отмечен нетрадиционным синтаксисом, то есть нелогичным порядком слов. Этот прием используется в неуклюжей первой строке нашего настоящего стихотворения, которая сбивает с толку «большинство»: вместо «я благодарю Тебя, Бог, за этот самый удивительный / день» (этот день так удивителен) или даже «я благодарю Тебя, Бог, больше всего». за этот удивительный / день» (за этот день я больше всего благодарен), у нас есть «Я благодарю Тебя, Бог, за этот удивительный / день». Инвертируя порядок слов, Каммингс обращает внимание на слово «большинство», традиционно являющееся наречием, но в данном случае неопределенной частью речи.

Он делает то же самое в третьей строфе с «просто человеком». Он добавляет суффикс -ly к прилагательному «просто» и помещает его прямо в середине открытого сложного слова, так что вместо «просто человек» у нас есть уникальная комбинация слов, которая побуждает к более глубоким размышлениям. Этот синтаксический сдвиг превращает слово «бытие» из существительного в глагол.

В то время как некоторые литературоведы критикуют кажущееся произвольным расположение слов в стихах Каммингса, другие предполагают, что они способствуют свежему восприятию. «Слова, значения в словах, а также туманность смысла, звука и каламбура вокруг слов — все это приводится в оживляющую связь друг с другом», — пишет Р. П. Блэкмур. ⁴

Э. Э. Каммингс (американец, 1894–1962 гг.), Дерево на берегу . Масло на картоне, 11,5 × 8,75 дюйма.

Каммингс также отказался от правил пробелов, что продемонстрировано здесь тем, что он закрыл пробел после каждого двоеточия и точки с запятой. В то время как пробелы визуально сигнализировали бы конец фразы, давая глазам пустоту, чтобы ненадолго расслабиться, Каммингс предпочел вместо этого переходить от одной идеи к другой. Это отсутствие интервала вызывает чувство затаившего дыхание энтузиазма. В третьей строфе он делает что-то подобное, за исключением того, что вместо пробелов после знаков препинания он опускает саму пунктуацию в списке, в котором в противном случае были бы запятые: «вкус, касание, слух, видение / дыхание».

Еще одна идиосинкразия в поэзии Каммингса — его разделение слов через разрывы строк, как в «рождении/дне» этого стихотворения. Эти два слова обычно соединяются в английском языке, и тот факт, что они встречаются раньше в строке как таковые (например, «день рождения»), только привлекает дополнительное внимание к ним по отдельности.

Рождение — основная тема этой поэмы. «Я, кто умер, снова жив», — пишет Каммингс от своего имени. Он переживает духовное пробуждение, «рождение/день жизни, любви и крыльев». Для меня эта строка самая запоминающаяся в стихотворении. Я читаю в нем свой собственный опыт пробуждения, то есть моего обращения в христианство, моего воскрешения со Христом в новую жизнь. Это не то пробуждение, о котором говорит Каммингс, который, будучи унитарием, отверг божественность Христа и буквальность Воскресения. ⁵ Его рождение свыше, по-видимому, относится к внезапному, всеохватывающему осознанию славы Божьей, чуду, которое поднимает его из неведения или депрессии, словно на крыльях.

Идея о том, что природа является открывателем Бога, часто проявляется в творчестве Каммингса, но не так открыто, как в «Я благодарю Тебя, Бог, за это удивительное». В своей красоте, сложности и необъятности природа свидетельствует о своем Творце. В третьей строфе Каммингс выражает недоверие к тому, что, учитывая это свидетельство, любое человеческое существо может когда-либо усомниться в существовании Бога.

Э. Э. Каммингс (американец, 1894–1962), Лесная поляна . Холст, масло, 22 × 13 дюймов.

Как и все писатели, которые когда-либо пытались писать о Боге, Каммингс изо всех сил пытался сформулировать, кто он/она. Мне нравится его однословный дескриптор: «да». Бог да. Это самое положительное, самое утвердительное слово, которое Каммингс мог найти. «Да» подразумевает «верно», «правильно», а также используется для выражения волнения: Да! Противоположностью Богу является «нет / всего ничего». Те, кто не живут в благоговении и поклонении Богу, живут в этом состоянии отсутствия — пустоты, бессмысленности, исключения из благословения.

Встречи Каммингса с божественным величием смирили его, отношение, которое он выражает здесь двумя способами. Во-первых, он пишет строчными местоимения от первого лица, но пишет с большой буквы те, которые относятся к Богу. Этот стилистический выбор визуально противопоставляет малость человечества огромности Бога — контраст, который он также строит со словами «просто» и «безгранично». Во-вторых, он заключает рассказы о своем личном пробуждении в скобки, как если бы они были всего лишь отступлениями, второстепенными обращениями к читателю, а не к Богу. Отнесение этих комментариев к примечаниям поддерживает Бога, главную тему стихотворения, на возвышенном уровне.

Заключительная строфа, одна из этих двух отступлений, использует фразы «уши моих ушей» и «глаза моих глаз», предполагая духовный слух и зрение, чувство за пределами физического. Именно этим чувством мы воспринимаем Бога — не слыша его физический голос и не видя его физического тела, а открывая наши внутренние уши, наши внутренние глаза. Для многих из нас это чувство дремало так долго, что нам нужно пробудить его. (Заниматься искусством — отличный способ сделать это!) Когда мы открываем глубины нашего внутреннего существа реальности, мы сталкиваемся с Богом в его центре.

«Я благодарю Тебя, Боже, за самое это удивительное» был положен на музыку в 1999 году американским композитором Эриком Уитакр как часть более крупного хорового произведения а капелла под названием Three Songs of Faith . Послушайте Стэнфордский камерный хорал и хор Тринити-колледжа в Кембридже, исполните его ниже под управлением Стивена Лейтона. Купить ноты можно здесь.

Вступительная музыкальная фраза — моя любимая — аккорд в слове «удивительный» просто потрясающий! Затем голоса прыгают, как духи деревьев. Они задерживаются на слове «бесконечный», растягивая его вперед и назад, как бы исследуя его границы. Моменты полифонии (перекрывающиеся голоса) отдают дань уважения синтаксису Каммингса с его разрозненными словами. В финальной строфе голоса взбираются на «открыто», имитируя духовное восхождение, и повторяют слово четыре раза, пропитываясь его чудом. Уайтакр завершает произведение повторением первой строки: «Я благодарю Тебя, Бог».

Хотя Каммингс не был ортодоксальным христианином, он, по крайней мере, рассматривал Бога как творца с богатым воображением, радостного творца и утверждающего жизнь, кого-то большого, прекрасного и достойного возвышения, как видно из фразы «Я благодарю Тебя, Бог, за самое это удивительное». Даже когда стихотворение восхваляет трансцендентность Бога — его размер и его тайну — оно также восхваляет его имманентность в природе.

Несмотря на некоторые странности, это стихотворение на самом деле одно из самых доходчивых у Каммингса, далеко не такое эксцентричное, как его другие. Вот 19Для имени поэта я использую обычные заглавные буквы на их обычных местах в соответствии с директивой ученого Каммингса Нормана Фридмана, который настаивает на том, что Каммингс никогда не предполагал, что его имя будет отображаться строчными буквами, о чем свидетельствует его переписка с французским издателем: http: //faculty.gvsu.edu/websterm/cummings/caps.htm; http://faculty.gvsu.edu/websterm/cummings/caps2.html. Некоторые типографские выборы, сделанные дизайнерами обложки и титульного листа, когда он был еще жив, возможно, в сочетании с его выбором использовать строчные буквы местоимения первого лица «i» в своих стихах, породили миф о том, что он был «e». е. Каммингс. Не помогло и то, что предисловие Гарри Т. Мура в оригинале 19Посетите https://www.unitar.org.uk/pages/frequently-asked-questions-faq, чтобы получить полезные ответы на такие вопросы, как «Являются ли унитарии христианами?» «Что унитарианцы верят в Иисуса?» и «Отмечают ли унитарии Пасху?»

Нравится:

Нравится Загрузка…

20 библейских стихов о благодарности Богу — World Vision Advocacy

Примечание. Изображения сделаны до рекомендации CDC носить маски в общественных местах.

Одна из лучших особенностей благодарности заключается в том, что чем чаще вы ее выбираете, тем легче она становится. Чем больше вы выражаете благодарность, тем больше вы замечаете вещей, за которые следует быть благодарными. Мышцы благодарности реагируют на упражнения!

Благодарность также может изменить наши действия. Защитники World Vision — несмотря на то, что работа сложная — благодарны за возможность высказаться в защиту прав уязвимых детей и семей. Из чувства благодарности они вынуждены действовать — и тогда они благодарны, когда их действия приносят результат! Делясь своей благодарностью с нашими лидерами, мы можем помочь им продолжать принимать сострадательные решения.

«Я уверен, что наши сенаторы нечасто слышат благодарность, и мы хотим, чтобы они знали, когда мы гордимся ими за поддержку законодательного органа, прославляющего Бога».
— Волонтер-адвокат Трейси Миранда Хесс

В этом духе мы объединяемся с адвокатами по всему миру, чтобы поблагодарить нашего Бога за все, что Он сделал и что Он делает! Вот 20 библейских стихов о благодарности, которые напоминают нам быть благодарными нашему Богу. (Все стихи из Новой международной версии.)

Ветхозаветные благодарственные стихи:

1. Ездра 3:11

С хвалой и благодарением они пели Господу:

«Он благ;
его любовь к Израилю длится вечно».

И весь народ громко возгласил хвалу Господу, потому что было положено основание дома Господня.

2. Псалтирь 7:17

Буду благодарить Господа за праведность Его;
Я буду воспевать имя Господа Всевышнего.

3. Псалтирь 9:1

Благодарю Тебя, Господи, от всего сердца моего;
Я расскажу обо всех ваших чудесных делах.

4. Псалтирь 35:18

Благодарю вас в великом собрании;
среди толпы прославлю тебя.

5. Псалом 69:30

Я буду славить имя Бога в песне
и прославьте его благодарением.

6. Псалом 95:1-3

Приидите, будем петь Господу от радости;
воззовем к Скале спасения нашего.

Придем к нему с благодарением
и прославим его музыкой и песнями.

Ибо Господь есть великий Бог,
великий Царь над всеми богами.

7. Псалом 100:4-5

Войди во врата его с благодарением
    и его дворы с похвалой;
    поблагодарите его и прославьте его имя.
Ибо благ Господь, и любовь Его пребывает вовек;
    его верность сохраняется во всех поколениях.

8. Псалом 106:1

Слава Господу.

Благодарите Господа, ибо Он благ;
его любовь вечна.

9. Псалом 107:21-22

Пусть возблагодарят Господа за Его неизменную любовь
и чудесные дела Его для человечества.
Пусть приносят благодарственные жертвы
и рассказывают о делах его с песнями радости.

10. Псалом 118:1

Благодарите Господа, ибо Он благ;
его любовь вечна.

11. Псалтирь 147:7

Пойте Господу с благодарственной хвалой;
пойте Богу нашему на арфе.

12. Даниил 2:23

Благодарю и восхваляю Тебя, Бог предков моих:
Ты дал мне мудрость и силу,
Ты открыл мне то, о чем мы просили Тебя,
Ты открыл мне нам мечта короля.

Новый Завет:

13. Ефесянам 5:18-20

Не напивайтесь вином, которое ведет к распутству. Вместо этого исполняйтесь Духом, говоря друг с другом псалмами, гимнами и песнями от Духа. Пойте и воспевайте от сердца вашего Господу, всегда за все благодаря Бога Отца, во имя Господа нашего Иисуса Христа.

14. Филиппийцам 4:6-7

Не заботьтесь ни о чем, но во всяком случае в молитве и прошении, с благодарением представляйте свои просьбы Богу. И мир Божий, который превыше всякого ума, соблюдет сердца ваши и помышления ваши во Христе Иисусе.

15. Колоссянам 2:6-7

Итак, как вы приняли Христа Иисуса как Господа, продолжайте жить в Нем, укореня и укрепляясь в Нем, укрепляясь в вере, как вы были научены, и переполненный благодарностью.

16. Колоссянам 3:15-17

Пусть мир Христов владычествует в ваших сердцах, ибо вы, как члены одного тела, призваны к миру. И будьте благодарны. Пусть весть о Христе обильно обитает среди вас, когда вы учите и увещеваете друг друга со всякою мудростью псалмами, славословиями и песнями от Духа, воспевая Богу с благодарностью в сердцах ваших. И все, что вы делаете, словом или делом, все делайте во имя Господа Иисуса Христа, благодаря через Него Бога Отца.

17. Колоссянам 4:2

Посвятите себя молитве, бодрствуя и благодаря.

18. 1 Фессалоникийцам 5:16-18

Всегда радуйтесь, непрестанно молитесь, благодарите за все обстоятельства; ибо такова воля Божия для вас во Христе Иисусе.

19. Евреям 12:28-29

Итак, поскольку мы получаем непоколебимое царство, давайте будем благодарны и поклонимся Богу благоугодно, с благоговением и трепетом, ибо наш «Бог есть огнь поядающий». ».

20. Евреям 13:15-16

Итак, через Иисуса давайте непрестанно приносить Богу жертву хвалы – плод уст, которые открыто исповедуют Его имя. И не забывайте делать добро и делиться с другими, ибо такими жертвами Богу угодно.

Когда в наших сердцах правит мир Христов, благодарность переполняет нас. Даже в самые мрачные времена мы можем славить Бога за Его любовь, Его владычество и Его обещание быть рядом с нами, когда мы зовем (Псалом 144:18).

Благодарю Тебя, Господи, за Твое
мир, который превосходит понимание, и ваша любовь, которая длится вечно. Аминь!

Далее: 30 библейских стихов о Божьем призыве любить других

Присоединяйтесь к сети онлайн-адвокатов:

Присоединяйтесь к сети онлайн-адвокатов World Vision, и каждую неделю мы будем присылать вам по электронной почте простые действия, которые вы можете предпринять во имя справедливости!

Адрес электронной почты: *

Имя: *

Фамилия:

Почтовый индекс: *

Как Вы узнали о нас?
— Пожалуйста, выберите —Я получил электронное письмо от World VisionСообщение в FacebookСообщение в TwitterСообщение или история в InstagramПоисковая система (например, Google)Мне переслали электронное письмоДруг/член семьи порекомендовал мне этоДругое

Нажмите ниже, чтобы получать еженедельные обновления о том, как вы можете защищать для детей всего мира!

Верхнее фото: преподобный Лавех Отоо, рукоположенный служитель, служит в Сомании, Гана.