Бракосочетание Императора Николая Александровича с Великой Княжной

14 (26) ноября 1894 года, в день рождения императрицы Марии Фёдоровны ( что позволяло отступление от траура) в Большой церкви Зимнего дворца состоялось венчание Императора Николая Александровича с Великой Княжной Александрой Феодоровной

Этого дня с нетерпением давно ждали молодой Государь и Великая Княжна Александра Феодоровна. Смерть Императора Александра III стремительно его приблизила.

20 октября в связи с кончиной Царя был объявлен годичный траур. Брак же является праздником. Некоторые из ближайшего Царского окружения считали, что Великая Княжна должна вернуться в Дармштадт и там ждать окончание траура. Но Николай II считал, что бракосочетание нужно совершить немедленно. Большая часть Семьи, включая старших Великих Князей, находила это неудобным, полагая, что такого рода события должны проходить в столице. Великая Княгиня Елизавета Феодоровна сообщала королеве Виктории: «Эта свадьба будет семейной, как и свадьба Мамà^*. Это не только их (Николая II и Александры Феодоровны. — П.М.) желание, но желание всей Семьи и всей России». 

В ходе семейных переговоров было принято решение прервать траур по покойному Императору на один день: 14 ноября 1894 года — в день рождения Императрицы Марии Феодоровны.

Николай II торжественной свадьбы не хотел, впрочем, как и его Невеста, но был вынужден на нее согласиться именно по государственным соображениям. Тем не менее свадьба Императора Николая II стала светлым и радостным событием в длинной череде похоронных дней.

В 8 часов утра 14 ноября 21 залп пушек Петропавловской крепости возвестил о предстоящем торжестве. По установившейся традиции Императрица Мария Феодоровна заехала за будущей Невесткой во дворец Великого Князя Сергея Александровича и отвезла ее в своей карете в Зимний дворец. Опять-таки по старой традиции в Малахитовой гостиной Великой Княжне уложили волосы перед золотым зеркалом Императрицы Анны Иоанновны. Императрица Мария Феодоровна сама надела бриллиантовую диадему Императрицы Елизаветы Алексеевны на голову Александры Феодоровны.  

Государь, одетый в форму Лейб-гвардии Гусарского Его Императорского Величества полка, в сопровождении Великого Князя Михаила Александровича, в 11:30 выехал из Аничкова дворца в Зимний. Пока Невесту одевали, Жених и его шаферы ждали в соседней Арапской столовой, в которую, кроме вышеназванных лиц, больше никого не допускали, даже Великих Князей. Вход в гостиную охранялся двумя придворными арапами. 

После завершения церемонии одевания, в 12 часов пополудни, началось торжественное шествие всей Императорской семьи в Большую церковь Зимнего дворца.

Борис Владимирович Геруа вспоминал: «В процессии этой бросался в глаза рост мужской части семьи Романовых. Большинство было высокого роста, а Великий Князь Николай Николаевич — ненормально высокого, легко превышая на голову любую толпу рослых людей. Молодой Государь был исключением и, будучи среднего роста, казался среди своих родственников маленьким». 

На пороге храма молодых встретил протопресвитер Иоанн Янышев. Помимо него в таинстве бракосочетания участвовали протоиерей Иоанн Кронштадтский и придворное духовенство.

Великий Князь Константин Константинович на страницах своего дневника писал: «Странно и непривычно было слышать, когда о. Янышев читал: “Венчается раб Божий Благочестивейший, Самодержавнейший Великий Государь Император Николай Александрович». И вот в первый раз после Государя называли Супругу Его, Благочестивейшую Государыню Императрицу Александру Феодоровну. Из церкви они шли уже впереди, а Вдовствующая Императрица с отцом за ними».

После бракосочетания молодые в санях направились в Казанский собор, где приложились к Казанской иконе Пресвятой Богородицы. «Народу на улицах была пропасть — едва могли проехать», — записал Государь в свой дневник. Перед выездом из Зимнего дворца Николай II велел убрать войска на пути их следования, и народ, «толпившийся на улице, теснился вокруг царских саней, впервые после долгого времени, видя вблизи своего Государя».

Из Казанского собора Император с Императрицей поехали в Аничков дворец, возле которого собралась громадная толпа, которая аплодировала Царской Чете в течение пяти часов. Государь с Государыней несколько раз показывались в окна народу. 

Так, 14 ноября 1894 года соединились воедино два горячо любящих друг друга человека и, говоря словами Евангелия, стали «плотью единой». Этого счастья не могла скрыть ни трагическая обстановка, в которой состоялась их свадьба, ни того, что у них не предполагался медовый месяц, ни того, что им не успели приготовить собственной резиденции. В Августейших молодожёнах любовь светилась настолько сильно, что это замечали все, и общим мнением стало убеждение, что они созданы друг для друга. 

Император Николай II писал брату Георгию Александровичу: «Я не могу достаточно благодарить Бога за то сокровище, какое он мне послал в виде жены. Я неизмеримо счастлив с моей душкой Аликс и чувствую, что так же счастливо доживём мы до конца жизни нашей».

В этом Государь не ошибся. Как не ошиблась и его молодая Супруга, написавшая в дневник мужу 26 ноября 1894 года: «Отныне нет больше разлуки. Наконец, мы вместе, связаны на всю жизнь, и когда земной придёт конец, мы встретимся опять на другом свете, чтобы быть вечно вместе».

* Великая Герцогиня Гессенская и Рейнская Алиса (1843‒1878), мать Императрицы Александры Феодоровны и Великой Княгини Елизаветы Феодоровны.

Читайте также:

Вся Европа имеет корни из Царьграда, а не из Рима

Читайте также:

«Если наступит завтра»: Бюрократическая машина на дороге жизни. Под ударом – дети
Школа предательства: Госдеп готовит оккупационные администрации в Москве
Матерей мобилизованных обманывают. Игра на смертях сыновей

Бракосочетание Императора Николая Александровича с Великой Княжной Александрой Феодоровной

Этого дня с нетерпением ждали молодой Государь и его невеста Великая Княжна Александра Феодоровна. Но, казалось, что он наступит не скоро. Однако смерть Императора Александра III изменила все. 20 октября в связи с кончиной Царя был объявлен годичный траур, разделённый на 4 этапа, в первые два из которых он был особо глубоким. Брак же является праздником. Возникали вопросы, насколько он уместен с моральной точки зрения? Некоторые из ближайшего Царского окружения считали, что Великая Княжна должна вернуться в Дармштадт и там ждать окончание траура. Но Николай II «не хотел, чтобы Алики возвращалась в Дармштадт. Она была так нужна ему». Государь считал, что бракосочетание нужно совершить немедленно, в Ливадии, в скромной семейной обстановке, «пока ещё дорогой Папà под крышей дома». Этого же мнения придерживалась и Императрица Мария Феодоровна. Но большая часть Семьи, включая старших великих князей, находили это неудобным, полагая, что такого рода события должны проходить в столице. Великая Княгиня Елизавета Феодоровна сообщала королеве Виктории: «Эта свадьба будет семейной. Это не только их желание, но желание всей Семьи и всей России. Они смотрят на это как на свой долг и обязанность начать эту новую и трудную совместную жизнь, благословенную священным Таинством брака. Это будет скоро. Это последние дни, когда могут венчать, так как начинается Рождественский пост и потом можно только уже в новом году».

Последующий до свадьбы период был нравственно очень тяжел для Великой Княжны Александры Феодоровны. С Женихом она виделась редко, так как он всецело был занят участием в похоронных мероприятиях и государственными делами. Кроме того, многие окружающие встретили её холодно. Некоторые дамы высшего общества, например, княжна А.А. Оболенская и графиня Е.А. Воронцова-Дашкова, не могли простить её неприятие светского общества. Будущей Царице претили шумные обеды, завтраки и игры, которым предавалось общество в Ливадии, в то время, как умирал Император Александр III. Ей и в дальнейшем не будут прощать неприятие пышных и расточительных празднеств, балов и увеселений. Она была слишком независима, слишком проста и естественна, посреди самомнения, цинизма и гордыни, чем характеризовались многие представители российской элиты того времени. Самой своей личностью, своей искренней, почти детской верой в Бога, Государыня обличала русское общество, всё больше отступавшего от Него. Несмотря на то, что в юные годы Государыня была редко красивой женщиной, в ней с первых дней пытались найти «некрасивые», «немецкие» черты. Так, Витте, увидев её в первый раз 2 ноября 1894 г., нашёл, что «новая Императрица была красива, хотя у неё всегда было нечто сердитое в складке губ». 

Знаменитая петербургская салонная сплетница генеральша А.В. Богданович записала в дневник: «Молодую Царицу считают porte malheur’ом, что всегда с ней идёт горе». Поэтесса З.Н. Гиппиус уже в эмиграции заключала: «Царица никому не нравилась и тогда, давно, когда была юною Невестой Наследника. Не нравилось её острое лицо, красивое, но злое и унылое, с тонкими, поджатыми губами, не нравилось немецкая угловатая рослость».  

Брат Императрицы Александры Феодоровны герцог Эрнст-Людвиг Гессен-Дармштадтский в своих воспоминаниях утверждал: «С самого начала многие родственники, особенно Михень, были настроены против неё. Они называли её « cette raede anglaise ».

Редким диссонансом звучали слова некоторых представителей Династии, лишённых склонности к интриганству. Так, Князь Императорской крови Гавриил Константинович вспоминал о своих впечатлениях от личности Государыни: «Императрица Александра Феодоровна была писаная красавица, высокого роста, она держала голову немного набок. В её улыбке было что-то грустное. Редко можно встретить такую красивую и вместе с тем такую породистую женщину, с такими изящными манерами».

Нельзя не согласиться с А.Н. Бохановым, который пишет, что «оголтелый критический эстетизм невольно поднимает вопросы, которые у «гидов по лабиринтам русской истории», как правило, никогда не возникают. А какая у неё должна была быть «фигура», какая должна была быть «манера», какие надо было иметь «складки», чтобы вызвать симпатию? Можно смело сказать: таковых никогда бы не удалось отыскать. Потому и уместно речь вести не об облике, так сказать, «физике» Императрицы, а о психо-патологической природе самих представителей русского «общества». Клевета, которой русское общество встретило Александру Феодоровну по её приезде в Россию, сначала глубоко ранила Государыню. «Когда я была молода, — писала она Императору Николаю II в 1916 г., — я ужасно страдала от неправды, которую так часто говорили обо мне (о, как часто!), но теперь мирские дела не затрагивают меня глубоко».

Всю дорогу от Ливадии до Петропавловского собора Великая Княжна следовала в похоронной процессии: «Так, я въехала в Россию, — вспоминала потом Императрица Александра Феодоровна, — Государь был слишком поглощён событиями, чтобы уделять мне много времени, и я холодела от робости, одиночества и непривычной обстановки».

В ходе семейных переговоров было принято решение прервать траур по покойному Императору на один день: 14 ноября 1894 г. — в день рождения Императрицы Марии Феодоровны. То, что свадьба была вызвана вовсе не «самодурством» Императора, а её необходимостью для стабилизации положения Династии, а значит и государства, свидетельствуют те переживания, которые испытывали Государь и Государыня в день бракосочетания. «Мне всё кажется, что дело идёт о чужой свадьбе — странно при таких обстоятельствах думать о своей собственной женитьбе», — записал Государь в дневник 13 ноября. Императрица Александра Феодоровна писала в письме к своей сестре Виктории о дне свадьбы: «Я не могу говорить ни об этом дне, ни о печальных церемониях до того. Ты можешь представить себе его [Николая II — П. М.] чувства. Один день в глубочайшем трауре, оплакивая своего дорогого, на другой день свадьба в прекраснейших одеждах». 

9 ноября 1894 г. Великий Князь Георгий Александрович из Абас-Тумана поздравил Государя с предстоящей свадьбой: «Мой дорогой Ники! К сожалению, Ты не получишь это письмо ко дню свадьбы, но тем не менее, я от всего сердца поздравляю Тебя и Аликс, будьте счастливы. Мне так грустно не быть на вашей свадьбе, я просто в отчаянии». 

Отвечая на письмо брата, Государь признавался: «День свадьбы был ужасным мучением для нее и меня. Мысль о том, что дорогого, беззаветно любимого нашего Папà не было между нами и что Ты далек от семьи и совсем один, не покидала меня во время венчания; нужно было напрячь все свои силы, чтобы не разреветься тут в церкви при всех».

Тем не менее, свадьба Императора Николая II стала светлым и радостным событием в длинной череде похоронных дней. 13 ноября в Придворный собор Спаса Нерукотворного в Зимнем дворце были доставлены из Кладовой Камерального отделения: чудотворный образ Спасителя, в золотом окладе и ризе из драгоценных камней; образ Федоровской иконы Божией Матери, покровительницы Дома Романовых, в золотом окладе из драгоценных камней, два обручальных кольца с двумя солитерами, серебряное блюдо с солонкой.

В 8 часов утра 14 ноября 21 залп пушек Петропавловской крепости возвестил о предстоящей свадьбе Императора. Утром, по установившейся традиции, Императрица Мария Феодоровна заехала за будущей Невесткой во дворец Великого Князя Сергея Александровича (более известного по имени его первых владельцев князей Белосельских-Белозерских) и отвезла ее в своей карете в Зимний дворец. По всему Невскому проспекту по пути следования Августейшей Невесты стояли «шпалерами» войска. Опять-таки, по старой традиции в Малахитовой гостиной Великой Княжне уложили волосы перед золотым зеркалом Императрицы Анны Иоанновны, перед которым каждой царской или великокняжеской невесте делали прическу в день свадьбы. Императрица Мария Феодоровна сама надела бриллиантовую диадему на голову Александры Феодоровны. Эта диадема принадлежала Императрице Елизавете Алексеевне, супруге Императора Александра I. С тех пор все Великие Княжны одевали ее при венчании. Внутри диадемы была закреплена венчальная корона. Наряду с диадемой, надевавшейся вместе с короной, в этот набор входили длинные бриллиантовые серьги, изящная пряжка для платья и тяжелые браслеты. Поверх платья, обшитого серебряным шитьём, одели тяжёлые украшения из драгоценных камней, кроме того платье имело длинный шлейф. Поверх платья на Александру Феодоровну была возложена мантия из золотистой парчи, отделанная горностаевым мехом. В этом одеянии будущая Императрица без самостоятельной помощи не могла сделать и шагу. Генерал Б.В. Геруа, бывший в 1894 г. камер-пажом и присутствовавший при бракосочетании Николая II, вспоминал: «Помню, что тяжёлый, огромный, аршин в шесть шлейф серебряного подвенечного платья Императрицы несли и окрыляли 10 придворных, начиная с так называемых «первых чинов», с прибавкой «обер», и кончая нами — камер-пажами».

Государь, одетый в форму Лейб-гвардии Гусарского Его Императорского Величества полка, в сопровождении Великого Князя Михаила Александровича, в 11 ½ выехал из Аничкова дворца в Зимний. Пока Невесту одевали, Жених и его шаферы ждали в соседней Арапской столовой, в которую кроме вышеназванных лиц больше никого не допускали, даже великих князей. Вход в гостиную охранялся двумя придворными арапами. Придворные чины были собраны в Концертном зале, военные — в Аванзале и Николаевском, гражданские — в Гербовом. После завершения церемонии одевания, в 12 час. ½ по полудни начался «Высочайший выход перед свадьбой», торжественное шествие всей Императорской семьи и ближайшей свиты в Большую церковь Зимнего дворца. Среди гостей и присутствующих были коронованные особы, ранее прибывшие на прощание с Александром III, высшие сановники Империи, фрейлины Императрицы. Шаферами Государя были: Великий Князь Михаил Александрович, Великий Князь Кирилл Владимирович, Великий Князь Сергей Михайлович и принц Йоркский Георг. Шествие открывала Императрица Мария Феодоровна, которую вёл под руку её отец Датский король Христиан IX, за ними шёл Государь с Невестой. Б.В. Геруа вспоминал: «Все направились в большую церковь дворца. В процессии этой бросался в глаза рост мужской части семьи Романовых. Большинство было высокого роста, а Великий Князь Николай Николаевич — ненормально высокого, легко превышая на голову любую толпу рослых людей. Молодой Государь был исключением и, будучи, среднего роста, казался среди своих родственников маленьким».

Шествие проследовало через Николаевский зал, Аванзал, Большой Фельдмаршальский и Гербовый залы, где на хорах размещались корреспонденты газет, затем — через Пикетный зал и остановились возле Предцерковной комнаты. Двери церкви распахнулись, и молодых на пороге храма встретил протопресвитер Иоанн Янышев. Помимо его в таинстве бракосочетания участвовали протоиерей Иоанн Сергиев и придворное духовенство. Когда процессия вошла в церковь, грянул хор Императорской Певческой Капеллы и торжественно-трогательный гимн: «Гряди Голубице» наполнил своды дворцового храма. 

Император Николай II встал на приготовленное место на возвышении. Вдовствующая Императрица ввела туда Невесту Государя и, оставив ее на возвышении, возвратилась на своё царское место. Великий Князь Константин Константинович на станицах своего дневника писал: «Странно и непривычно было слышать, когда о. Янышев читал: «Венчается раб Божий Благочестивейший, Самодержавнейший Великий Государь Император Александрович». И вот в первый раз после Государя называли Супругу Его, Благочестивейшую Государыню Императрицу Александру Феодоровну. Из церкви они шли уже впереди, а Вдовствующая Императрица с отцом за ними». 

После совершения таинства брака, митрополитом Палладием был отслужен благодарственный молебен, по окончании которого с бастиона Петропавловской крепости был дан артиллерийский салют из 301 залпа. При выходе из церкви в дар Молодоженам от Семейства был преподнесён большой серебряный лебедь. 

После бракосочетания молодые в санях направились в Казанский собор, где приложились к Казанской иконе Пресвятой Богородицы. «Народу на улицах была пропасть — едва могли проехать», — записал Государь в свой дневник. Перед выездом из Зимнего дворца Николай II велел убрать войска на пути их следования, и народ, «толпившийся на улице, теснился вокруг царских саней, впервые после долгого времени, видя вблизи своего Государя». 

Из Казанского собора Император с Императрицей поехали в Аничков дворец, возле которого собралась громадная толпа. Когда Царская Чета приехала во дворец, толпа аплодировала ей под окнами в течение пяти часов. Государь с Государыней несколько раз показывались в окна народу. 

По приезде в Аничков дворец, Царь с Царицей были встречены почётным караулом Лейб-гвардии Уланского Ея Императорского Величества полка, а в самом дворце молодых хлебом-солью встретила Вдовствующая Императрица Мария Феодоровна. Для неё прошедший день был и радостным и невероятно тяжёлым. Эти противоречивые чувства нашли отражения в её письме Великому Князю Георгию Александровичу в Абас-Туман 16 ноября 1894 г.: «У нас два дня назад наш дорогой Ники женился. И это большая радость видеть их счастливыми. Слава Богу, этот день прошёл. Для меня это был настоящий кошмар и такое страдание. Эта церемония с помпой при такой массе народа! Когда думаешь, что это должно проходить публично, сердце обливается кровью и совершенно разбито. Это более чем грех. Я всё ещё не понимаю, как я смогла это перенести. Это было жутко, но добрый Бог дал сверхчеловеческие силы, чтобы перенести всё это. Без Него это было бы невозможно. Ты представляешь, как же должно быть страшно, несмотря на эмоции и резкую боль, присутствовать на свадьбе Ники без любимого Ангела Папà. Однако я чувствовала его присутствие рядом с нами, и что он молился за счастье нашего дорогого Ники и что его благословение всё время снисходит на нас свысока».

Однако свои чувства Мария Феодоровна, как могла, скрывала от посторонних. Внешне была ровна, спокойна, исполнена доброжелательства. Императрица Александра Феодоровна писала сестре Виктории: «Тётя Минни нежна и терпелива в своём величайшем горе. Она растрогала всех своей мягкостью».

Но ещё больше впечатлило молодую Императрицу, с какой нежностью относился к своей Матушке её Венценосный Супруг: «Его любовь к своей матери очень трогательная, и как он заботится о ней — так мягко и нежно». Чувства, которые переживал Государь в отношении своей Матушки, проявлялись на страницах его дневника: «Словами не выразить, как тяжело, и как жаль дорогой Мамà!». Для того, чтобы не оставлять свою мать одну, Император Николай II решил временно поселиться в Аничковом дворце, где он провёл первую зиму своего царствования. За Вдовствующей Императрицей Государь сохранил все прерогативы и привилегии: назначение статс-дам и фрейлин, заведование Ведомством Императрицы Марии и Обществом Красного Креста. На всех церемониях Вдовствующая Императрица занимала место впереди царствующей. За ней были сохранены все её прежние резиденции и Двор, всё содержание которого новый Монарх принял на свой счёт. 

14 ноября 1894 г. Император Николай II издал Высочайший манифест, в котором говорилось: «Посреди глубокой скорби, коею преисполнено сердца Наше и всех верных сынов России, да будет день сей светлым вестником упований народных на продолжение к нам милости Божией в наступившее новой Царствование». 

В тот же день Государем был издан ещё один Манифест, в котором в ознаменование бракосочетания, населению были дарованы «милости и облегчения». Были уменьшены годовые платежи для заёмщиков Дворянского земельного банка, значительно уменьшены долги по продовольственным ссудам во время неурожая 1891-92 гг., сокращены долги и ссуды Крестьянскому земельному банку, прощены многие штрафы и недоимки, каторжникам на год сокращён срок работ.

Но помимо всенародного торжества, каким являлась свадьба Императора, 14 ноября 1894 г. соединились во едино два горячо любящих друг друга человека и, говоря словами Евангелия, стали «плотью единой». Этого счастья не могла скрыть ни трагическая обстановка, в которой состоялась их свадьба, ни того, что у них не предполагался медовый месяц, ни того, что им не успели приготовить собственной резиденции. В Августейших молодожёнах любовь светилась настолько сильно, что это замечали все и общим мнением стало убеждение, что они созданы друг для друга. Принц Йоркский Георг писал королеве Виктории в Лондон: «Дорогая Аликс выглядела на свадьбе прелестно, служба была очень красивая и впечатляющая, а пение просто великолепное, она прошла через всё это очень скромно, но вместе с тем была так грациозна и вела себя с таким достоинством, что произвела превосходное впечатление. Думаю, что Ники очень повезло с такой прелестной и очаровательной женой: признаюсь, я никогда не видел более любящую и счастливую чету, чем они».

В те же дни, Императрица Александра Феодоровна писала своей сестре Принцессе Виктории: «Если бы я могла найти слова, чтобы рассказать о своём счастье — с каждым днём оно становится всё больше, а любовь всё сильнее. Я никогда не смогу достаточно возблагодарить Бога за то, что Он мне дал такое сокровище. Он такой хороший, дорогой, любящий и добрый».

Теми же чувства Император Николай II делился в письме к брату Георгию Александровичу: «Я не могу достаточно благодарить Бога за то сокровище, какое он мне послал в виде жены. Я неизмеримо счастлив с моей душкой Аликс и чувствую, что так же счастливо доживём мы до конца жизни нашей».

В этом Государь не ошибся. Как и не ошиблась его молодая Супруга, написавшая 26 ноября 1894 г., через две недели после свадьбы в дневник мужу: «Отныне нет больше разлуки. Наконец, мы вместе, связаны на всю жизнь, и когда земной придёт конец, мы встретимся опять на другом свете, чтобы быть вечно вместе».

Санкт-Петербург 1900, Фото 32 Императрица Александра и три ее дочери, Петербургский рассказ о путешествиях Боба Атчисона

Спустя столетие королевская свадьба Романовых очаровала Россию: NPR

Великий князь Георгий Михайлович Романов и его итальянская невеста Виктория Романовна Беттарини выходят из Исаакиевского собора после свадьбы в Санкт-Петербурге, Россия.

Чарльз Мэйнс/NPR

скрыть заголовок

переключить заголовок

Чарльз Мэйнс/NPR

Великий князь Георгий Михайлович Романов и его итальянская невеста Виктория Романовна Беттарини выходят из Исаакиевского собора после свадьбы в Санкт-Петербурге, Россия.

Чарльз Мэйнс/NPR

СТ. САНКТ-ПЕТЕРБУРГ, Россия — Потомки царской династии Романовых поженились на первой королевской свадьбе в стране более чем за столетие, что положило начало выходным дням щедрых мероприятий, которые, казалось бы, в равной мере вызвали общественное любопытство, трепет и насмешки.

Под куполом Исаакиевского собора в бывшей имперской столице России 40-летний великий князь Георгий Михайлович Романов женился на своей итальянской невесте, 39-летней Виктории Романовне Беттарини, на православной церемонии в пятницу перед священниками и несколькими сотнями гостей.

Царские атрибуты включали обручальное кольцо, «традиционно обмениваемое в доме Романовых», согласно пресс-релизу. «В центре кольца находится драгоценный камень рубиновый кабошон, символизирующий любовь и благородство, и два бриллианта, символизирующие чистоту и силу».

Церемонию благословил высшее должностное лицо Русской Православной Церкви в Санкт-Петербурге митрополит Варсонофий.

Свадьба великого князя и Беттарини была объявлена ​​первым королевским браком члена императорского дома Романовых в России более чем за столетие.

Ольга Мальцева/AFP через Getty Images

скрыть заголовок

переключить заголовок

Ольга Мальцева/AFP через Getty Images

Свадьба великого князя и Беттарини была объявлена ​​первым королевским браком члена императорского дома Романовых в России более чем за столетие.

Ольга Мальцева/AFP через Getty Images

Влияние российского ультраконсервативного движения также было продемонстрировано — скандальный «ортодоксальный олигарх» Константин Малофеев играл видную роль в церемонии, а философ-националист Александр Дугин среди почетных гостей.

«Это своего рода царская свадьба. Воспоминание о вечной России — о священных царях и патриархах и (о) церкви», — сказал Дугин в интервью NPR.

«В эпоху «отмены культуры», когда все на Западе пытаются забыть свою собственную идентичность — свою собственную историю — Россия предлагает альтернативный процесс», — добавил он. «Мы пытаемся вернуться к своим корням».

Даже после их смерти история Романовых пронеслась через весь 20-й век

Именно в этом городе в 1917 году был свергнут последний действующий русский царь Николай II, положив начало череде мрачных событий.

Царская семья — Николай, его жена и пятеро детей — были сосланы в город Екатеринбург, а затем расстреляны большевистской командой в купеческом подвале.

«Николай только успел сказать: «Что?» до того, как начнут лететь пули», — говорит 32-летняя Ольга Вдовиченко, проводящая местные экскурсии о последней царской семье.

Великая княгиня Мария Владимировна (слева) присутствует на свадьбе своего сына, великого князя Георгия Михайловича Романова, и Виктории Романовны Беттарини.

Ольга Мальцева/AFP через Getty Images

скрыть заголовок

переключить заголовок

Ольга Мальцева/AFP через Getty Images

Великая Княгиня Мария Владимировна (слева) присутствует на свадьбе своего сына Великого Князя Георгия Михайловича Романова и Виктории Романовны Беттарини.

Ольга Мальцева/AFP через Getty Images

«В Советском Союзе о них никто не говорил», — добавляет она. «Но в детстве я читал все, что попадалось под руку».

Более поздняя история Романовых включала в себя многолетнюю охоту за местонахождением останков царской семьи после того, как Советы спрятали тела в окружающем лесу и продолжили споры об их подлинности после обнаружения.

Захоронение большей части, хотя и не всех, останков семьи в 1998 году только усилило нескончаемую ассоциацию имени Романовых с трагедией и заговором.

В этом смысле Вдовиченко приветствовала пятничную свадьбу. «Все, что имеет значение, это то, что он идеален в глазах своей невесты», — сказала она.

В кои-то веки Романовы были не только счастливы — они были очень даже живы.

Генеалогическое древо Великого Князя Георгия оспаривается

Великий Князь Георгий — правнучатый племянник Николая II. Его прадед, двоюродный брат царя Кирилл, бежал из России после революции.

Однако великий князь уверяет, что даже несмотря на жизнь, проведенную в Западной Европе, он никогда не терял своих связей с Россией.

Парад почетного караула у Исаакиевского собора в Санкт-Петербурге. Несмотря на имперские атрибуты своей свадьбы, великий князь Георгий Михайлович — не единственный потомок Романовых, претендующий на звание наследника династии.

Чарльз Мэйнс/NPR

скрыть заголовок

переключить заголовок

Чарльз Мэйнс/NPR

Парад почетного караула вокруг Исаакиевского собора в Санкт-Петербурге. Несмотря на имперские атрибуты своей свадьбы, великий князь Георгий Михайлович — не единственный потомок Романовых, претендующий на звание наследника династии.

Чарльз Мэйнс/NPR

«Моим первым языком был русский, хотя я родился в Испании и вырос во Франции», — сказал Романов в недавнем интервью.

«Мои бабушка и дедушка воспитывали меня на русской истории, культуре и поэзии. Это всегда было в моей душе», — сказал он.

Великий князь настаивает на том, что он наследный наследный принц династии Романовых — заявление, оспариваемое некоторыми членами семьи и находящимися в России королевскими наблюдателями.

«Наследственные законы монархии в России очень строги», — говорит Антон Баков, глава партии «Русская монархия», которая поддерживает другого далекого Романова как законного наследника династии.

«Желаю Джорджу и его невесте удачи, но правила есть правила», — говорит Баков в интервью NPR.

Несмотря на то, что три года назад он переехал в Москву, великий князь настаивает на том, что он не намерен навязывать свое правление.

В настоящее время он руководит королевским благотворительным фондом — выдает гранты, а не указы — в честь русской культуры и истории.

Тем временем его невеста — Беттарини — происходит из семьи незнатного дипломата и на свадьбу обращена в православие. После своего обращения она заменила свое имя при рождении Ребекка на более обрусевшее Виктория Романовна.

Доброжелатели и искатели любопытства спорят о том, что все это значит

За пределами Сент-Исаакса толпа доброжелателей и искателей любопытства обсуждала смысл — если таковой имеется — возвращения этих членов королевской семьи, каким бы отдаленным он ни был.

— Без императора России не может быть, — сказал Виктор, который, как и большинство собравшихся, отказался назвать свою фамилию. «России нужен царь, а не советский премьер или президент».

«Мы всегда знали, что Романовы вернутся», — добавила его жена Ольга. «Мы ждали, и вот, наконец, это случилось».

Русские смотрят, как Виктория Романовна Беттарини прибывает в Исаакиевский собор. На свадьбу она обратилась в православную церковь и заменила свое имя при рождении Ребекка на Виктория Романовна.

Чарльз Мэйнс/NPR

скрыть заголовок

переключить заголовок

Чарльз Мэйнс/NPR

Россияне наблюдают, как Виктория Романовна Беттарини прибывает в Исаакиевский собор. На свадьбу она обратилась в православную церковь и заменила свое имя при рождении Ребекка на Виктория Романовна.

Чарльз Мэйнс/NPR

Долгожданная королевская атмосфера включала в себя марширующих гусиным шагом солдат, парад женщин в этих английских свадебных шляпках и шагающих мимо герцогов и герцогинь мелких европейских королевских семей.

Александр и Иван, два гостя из Сибири, оказавшиеся на месте происшествия, смотрели в замешательстве. Они пытались — неправильно — пытались разузнать родословную великого князя.

«Итак, позвольте мне прояснить ситуацию», сказал Александр. «Он великий великий прапрадедушка -племянник троюродного брата Николая?»

«Эта королевская кровь слишком разбавлена», — добавил Иван к смеху и кивнул.

Рядом человек по имени Олег пытался — и безуспешно — продавать билеты

«Кроме того, у нас уже есть г-н Путин», — сказал он, отметив, что президент России Владимир Путин сам был фактически монархом после более чем двух десятилетий у власти

«Я не уверен, что ему нужны Романовы», — добавил он.

Действительно, официальный представитель Кремля Дмитрий Песков подтвердил, что российский лидер не отправлял поздравления царственной чете.

«В Москве и Санкт-Петербурге и других городах по всей России свадьбы проходят каждый день», — сказал Песков. «Мы рады за всех наших молодоженов».

Бракосочетание великого князя Георгия Михайловича Романова и Виктории Романовны Беттарини получает царский прием. Но администрация Путина посчитала происходящее очередной свадьбой.

Ольга Мальцева/AFP через Getty Images

скрыть заголовок

переключить заголовок

Ольга Мальцева/AFP через Getty Images

Свадьба великого князя Георгия Михайловича Романова и Виктории Романовны Беттарини получает королевский прием.