Есть время разбрасывать камни, и есть время собирать камни.

Есть время разбрасывать камни,
и есть время собирать камни.

Зачем разбрасывать камни?
А тем более, зачем камни собирать?
Какой смысл в сборе и разбрасывании камней?
Почему люди так говорят?

Соображения по поводу камней читай в настоящем посте.

Первоисточник высказывания — глава 3 Екклесиаста. И смысл его можно разложить на три параллельные плоскости.

Первое. О камнях говорится в контексте цикличности изменений, происходящих в природе, человеке и его деятельности. Причём, деятельность человека, как и явления природы, имеет конструктивную и деструктивную составляющую.

В природе, с течением времени, одни явления сменяются на противоположные. А их совокупность представляет собой две стороны единого процесса. [1] Так устроен мир. За ветром следует дождь, за дождём следует Солнце и т. д.

Всё произошло из праха, и всё возвратится в прах. (Екклес., 3:20)

Всему в мире есть начало и всему есть конец, а кроме того, всё должно свершаться в предназначенное для него время.

Аналогичное имеет место и в жизни человека: неизбежно приходит время, когда одни события сменяются противоположными («время родиться и время умирать»; «время хранить и время тратить»; «время молчать и время говорить», «время насаждать и время вырывать насажденья»; «и при смехе иногда болит сердце, и концом радости бывает печаль»). Есть необходимость, время и условия для разрушения и есть необходимость, время и условия для созидания. Ни раньше, ни позже.

Что пользы творящему в том, над чем он трудится?
Я понял задачу, которую дал бог решать сынам человека:
Всё он сделал прекрасным в свой срок. (Екклезиаст, гл. 3)

Такова диалектика природы и естественный ход вещей.

Деятельность разумного человека полностью сообразуется с этим принципом. «Вчера было рано, завтра будет поздно, а сегодня — в самый раз!» — сказал Владимир Ильич и приказал стрелять из «Авроры». 🙂

Что касается дурака, то он поступает, «как Бог на душу положит». Собственно, из-за такого своего поведения он и оказывается в дураках.

Второе. Манипуляции с камнями производятся в контексте добра и зла. В том смысле, что все наши поступки со временем приносят свои плоды. Посеял доброе, доброе и собрал. Разбросал семена зла… не обессудь, — получи то, что посеял.

Третье. Что касается непосредственно самих камней, то в настоящее время их сбор/разброс лишён для нас какого-либо практического смысла. Однако в прошлом такая деятельность была значимым и уважаемым занятием. Для постройки многих сооружений камни нужно было именно собрать, а когда строение начинало разрушаться от времени, его приходилось разбирать и сносить. Кроме того, во время набегов всяких там «варваров» враги разрушали эти сооружения и разбрасывали составляющие этих сооружений до состояния отсутствия «камня на камне». (Как должно быть известно любой эрудиции, элементарное строение представляет собой конструкцию из двух камней. Один на другом) Таким образом, происходил, так сказать, круговорот камней в природе.

Итого!

В физическом плане «собирать камни» означает созидание, а «разбрасывать» означает разрушение.

В социальном плане собирать камни означает объединяться, а разбрасывать — разъединяться.

В жизненном смысле разбрасывать — трудиться и сеять «доброе-вечное», собирать — пожинать плоды своих трудов.

Примечание.

[1] О двух сторонах в природе читай в статье:
Всё имеет две стороны.

2. Библейской тематике в блоге посвящены следующие статьи:
Библейские афоризмы.
Не мечите бисер перед свиньями.
Нет пророка в своём Отечестве.
Стучите — и вам откроется.
Не сотвори себе кумира.

Типа, «Постскриптум».

Камни нужны были всегда. Поэтому их всегда и собирали. Первым, с чего начинали римляне освоение завоёванных территорий, было создание дорог, а на месте своего постоянного поселения — водоснабжения и канализации. Кроме того, нужно было строить крепости и укрепления. Только для каменных стен, носящих название «Вал Адриана» и «Вал Антонина», которые защищали римлян от древних британских варваров, было собрано огромное количество камня. Каждый вал имеет объём примерно как куб с длиной ребра в 100 метров. Поскольку камней в полях и лесах не было, то их тащили за «3-9 земель».

В средние века в Британии практически все камни были собраны для постройки замков с привидениями. Поэтому в настоящее время строительство в тех местах ведётся исключительно из бетона и дерева.

В 1714 году для мощения улиц Петербурга власть велела народу собирать камни и везти их в город. (Действительно, откуда камни на болоте?!) Суда, приходившие в город через Ладожское озеро, в зависимости от своей величины, должны были привозить 10, 20 или 30 камней, а каждая крестьянская подвода — 3 камня весом не менее 5 фунтов. За неисполнение указа налагался штраф в размере одной гривны за каждый камень. Так что таскали все! Надо полагать, и шведские послы — тоже. Мостовые сперва мостили булыжником, а затем — и брусчаткой. Со временем, булыжник стал орудием пролетариата, и власть решила, что настала пора камни прятать. Поэтому, от греха подальше, мостовые закатали в асфальт.

Когда-то в Париже была крепость-тюрьма под названием Бастилия. Народу надоело сидеть без толку в этой тюрьме, и он решил: «Пора разбрасывать Бастилию!» Собрались люди толпой — да и разнесли это ненавистное сооружение по камушку на сувениры.

Домашнее задание.

1. Погуглить и выучить всё о камнях. В частности, выяснить какие камни не разбрасывают никогда и почему. А также, куда делись камни, привезенные экспедициями по программе «Аполлон» с Луны.
2. Вычислить сколько камней пошло на строительство Великой Китайской Стены и пирамиды имени товарища Хеопса.

Ваша оценка:

Запись опубликована в рубрике Афоризмы. с метками Время, Добро и зло, Изменение, Камень, Разрушение, Созидание, Цикличность. Добавьте в закладки постоянную ссылку.

Толкования Священного Писания. Толкования на Еккл. 3:5

Время разметати камение, и время собирати камение

Тем самым, что показал этот чиноначальник церковной силы, увеличил он силы слушающих, так что могут они и низлагать сопротивляющихся и приготовлять запасы к низложению. Ибо то, чему научились мы прежде, когда дознали пользу во всем соображаться с мерою, какой требует время, и признаком прекрасного полагать во всем благовременность, приводит нас в эту возможность как бы представлять себе у души нашей какую-то мышцу, которою бросает она в цель убийственные для врага камни, и в какого неприятеля ни были бы они брошены, снова возвращает их себе, чтобы ими же всегда поражать сопротивника.

Обращающие внимание только на букву и останавливающиеся на том смысле сказанного, какой представляется с первого взгляда, к настоящим речениям применяют закон Моисеев, потому что закон повелевает бросать камни в тех, которые окажутся в чем либо преступниками закона. Так дознаем из самой истории о согрешивших против субботы, о похитивших священные вещи и о других прегрешениях, за которые наказанием закон определил побиение камнями. И если бы Екклезиаст признал благовременным собирать камни, хотя о сем никакой закон не дает повелений, и на подобное сему никакое историческое событие не указывает, согласился бы и я с объясняющими изречение сие законом, а именно, что тогда подлинное время бросать камни, когда кто нарушит субботу, или похитит что либо из принесенного в дар Богу. Теперь же это прибавление, что камни снова должно собирать, чего никаким законом не определяется, приводит нас к другому разумению. Постараемся дознать, какой это род камней, которым после того, как брошены, снова надлежит соделываться достоянием бросившего. Ибо Екклезиаст учит нас, что, когда бросим камни во время, во время опять и соберем их.

Посему, мне кажется, что и закон, если разуметь его по первому представившемуся понятию, берется не очень высоко. Ибо что великого и боголепного оказывается в буквальном разумении написанного? Если пойман человек, собирающий дрова в субботу, должно ли за это побивать его камнями, когда в этом проступке не видно никакой неправды? Ибо какую сделал неправду, кто несколько сухих сучьев, здесь и там разбросанных по пустыне, собрал, чтобы поддержать ими огонь? Не обвиняется он за присвоение себе чужого, почему казалось бы справедливым понести ему наказание за обиду; напротив того принадлежащее всем вообще для него делается причиною, что мещут в него камни. Но он осуждается как злодей за то, что сделал это в субботу. Кому не известно, что каждое дело, худо ли оно, или не таково, оценивается по собственному его свойству; время же, в которое совершается действие, рассматривается отдельно от свойства того, что сделано? Ибо временное продолжение что имеет общего с совершаемым по нашему произволению? Если кто спросит нас: что такое день? без сомнения ответим: время, когда солнце над землею, и мерою его положим утро и вечер. Такое же понятие дня приличествовать будет не одному только какому либо дню из обращающихся в седмидневном круге времени; напротив того сие же понятие принадлежит и первому, и второму дню, даже до седьмого, и день субботний, поколику он день, не отличается от прочих. А если кто станет доведываться о значении греха, о том, чего не должно делать ближнему, конечно ответим, например, так: «не прелюбы сотвори; не убий; не укради» (Исх. 20:13-15) и прочее. Родовый закон сих заповедей, заключающий в себе каждую из них, состоит в том, чтобы любить ближнего, как себя самого. Это равно и во всякий день, если исполняется, без сомнения, прекрасно, а если нарушается, признается противоположным прекрасному. И если что сего дня признано худым делом, будет ли это преступление — убийство, или другое что из запрещенного, никто на следующий день того же самого не почтет хорошим. Поэтому, если худое всегда таково, в какое бы время ни отважился кто на сие: то и неподлежащее ответственности не сделается подлежащим от времени. Поэтому, если накануне субботы собирать дрова и зажигать костер не есть неправда, и не подвергается это наказанию; то почему тоже самое в следующий день делается преступлением?

Но знаю субботу — день покоя, знаю закон о неделании, который, не связав в человеке естественной его деятельности, повелевает быть без дела, если только повелевает и невозможное, заповедуя ничего не делать нам, у которых, кроме других дел, и самый образ жизни есть дело: таковы: зрение очей, естественная деятельность слуха, обоняние ноздрей, вдыхание воздуха устами, слово слагаемое языком, приготовление пищи зубами, варение ее во внутренностях, движение с помощию ног, совершение руками всего, что обыкновенно делают у нас сии члены. Поэтому, возможно ли пробыть непреложным закону о неделании, когда естество не допускает бездействия? Как убежду ничего не видеть в субботу тот глаз, у которого естественное свойство — непременно на что-нибудь смотреть? Как удержу деятельность слуха? Чем убедится у меня обоняние, отлагать на субботу восприимчивое ощущение испарений? Как внутренности, порабощаясь закону, не будут действовать им особенно принадлежащею деятельностию, оставлять в теле пищу непереваренною, чтобы только показать, что естество пребывает праздным в субботу? Если же прочие части тела нашего не могут принять закона о бездействии; потому что бездейственное вовсе не будет причастно и жизни: то, без сомнения, невозможно не нарушить субботы, хотя бы оставались рука или нога не подвижными, в том же виде и на том же месте. Посему, так как закон положен не одному члену, но целому человеку, то наверно не сохраним мы закона, не действуя членом, если будем нарушать постановленное, согласно с естеством действуя прочими чувствилищами. Но закон от Бога; а все заповеданное Богом не таково, чтобы противоречить естеству, или оказываться не входящим в закон о добродетели; несогласное же с разумом бездействие не есть добродетель; посему надлежит разыскать, чего требует заповедь о субботнем бездействии.

Итак утверждаю, что всего законоположения, как данного Богом, цель одна, принявших закон соблюсти чистыми от делания порока, и весь закон, возбраняя запрещенное, повелевает субботствовать от дел лукавых. И скрижали, и левитское соблюдение, и строгость, предписанная во Второзаконии, требуют от нас быть праздными и бездейственными в том, делание чего есть порок. Посему, если кто принимает закон в том смысле, что человеку должно быть праздным от порока, то согласен и я, что мудрый Екклезиаст определяет время, — бросать камни в собирающего себе дрова, чем возбраняется собирание сухих сучьев порока, собираемых в пищу огню. Если же останется голый буквальный смысл; то не вижу, почему закон признавать боголепным.

Посему должно уразуметь, какие это камни, бросаемые в такого человека, чтобы рачение его о собирании сучьев не достигло своего конца. Если же это дрова, которыми возжжен будет огонь собирающему (а конечно не неявно сие для того, кто как либо вводит таинственный смысл; ибо Апостол «дровами, тростием и сеном» прекрасно называет дурное здание (1 Кор. 3:12), потому что таковые здания во время суда делаются огнем, и плевы, говорит евангельское слово, уготовляются огню (Мф. 3:12) и о бесплодной ветви дан приговор, что она пригодна только для огня (Ин. 15:6): то явно будет, что дрова, собираемые на уготовление огня суть суетные предначинания жизни; а во время побиваемый камнями, как поймет иной, не погрешая против надлежащего смысла, есть клонящийся к худому помысл. Без сомнения же надлежит разуметь, что убийственные для порока помыслы суть те метко бросаемые из пращи Екклезиастовой камни, которые всегда надобно и бросать и собирать. Бросать к низложению того, что высится против нашей жизни; а собирать, чтобы лоно души всегда было полно таковых заготовлений, и иметь нам под руками, что бросить во врага, если когда против нас иначе измыслит кознь.

Посему откуда же соберем камни, чтобы заметать ими врага? Слышал я пророчество, которое говорит: «камение свято валяется на земли» (Зах. 9:16). А это — словеса, сходящие к нам от богодухновенного Писания; их надлежит собирать в лоно души, чтобы вовремя воспользоваться ими против огорчающих нас; метание их так прекрасно, что и врага они убивают, и не отдаляются от руки мещущего. Ибо кто камнем целомудрия мещет в невоздержный помысл, в удовольствиях собирающий дрова в пищу огню, тот и помысл поборает сим метанием, и оружие всегда носит в руке. Так и правда делается камнем для неправды, и ее убивает, и хранится в лоне поразившего. Таким же образом все разумеемое лучшим бывает убийственно для понимаемого, как худшее, и не отдаляется от преуспевающего в добродетели.

Так по нашему рассуждению, надлежит во время бросать камни и во время собирать камни, чтобы совершались всегда добрые метания к истреблению худшего, и никогда не оскудевало у нас обилие таковых оружий. Далее же за сим в связи речи предлагаемая мысль определяет время и неблаговременность какого-то обымания, и буквально читается так:

Время обымати, и время удалятися от обымания

Но сии понятия не иначе сделаются для нас ясными, как по предварительном уразумении сего чтения из Писания же, когда явно нам будет, о чем богодухновенное слово обыкновенно употребляет это рачение. А сие великий Давид дает видеть в псалмах, где взывает, говоря: «обыдите Сион, и обымите его» (Пс. 47:13). Да и сам этот Соломон, когда с любовию расположенного к премудрости вводит в искренний с нею союз, как говорит и нечто иное, чем производится в нас сближение с добродетелию, так присовокупляет и следующее: «почти ю, да тя объимет» (Притч. 4:8). Посему, если Давид повелевает вам объять Сион, а Соломон сказал, что почтившие премудрость объемлются ею: то не погрешим против надлежащего разумения, дознав то самое, обымание чего благовременно. Сион есть гора возвышающаяся над иерусалимскою крепостию. Поэтому советующий тебе обнять его, повелевает быть приверженным к высокой жизни, чтобы достигнуть самой твердыни добродетелей, которую Давид загадочно означил именем Сиона. А уготовляющийся сожительствовать с премудростию возвещает тебе о том объятии, какое у них последует. Итак время обымати Сион, и время быть объятым премудростию, так как именем Сиона указуется высота жизни; а премудрость означает собою всякую в частности добродетель. Посему, если из сказанного узнали мы благовременность объятия, то из сего же самого научились, с кем разлучение полезнее союза. Ибо сказано:

Время удалятися от обымания

Кто освоился с добродетелию, тот чуждается сношения с пороком. Ибо «кое общение свету ко тме, или Христови с велиаром?» (2 Кор. 6:14-15) или как возможно тому, кто служит двоим противоположным между собою господам, соделаться угодным для обоих? Ибо любовь одного производит ненависть в другом. Посему, когда чувство любви имеет хорошее последствие, а это есть благовременность; тогда действительно последует отчуждение от противоположного. Если истинно возлюбил ты целомудрие, то возненавидишь противоположное. Если с любовию взираешь на чистоту; то явно, что возгнушался ты зловонием грязи. Если привязан к доброму, то непременно стал далек от привязанности к худому.

А если кто значение обымания перенесет на любовь к богатству, то Екклезиастово слово показывает, какое богатство обымать — доброе дело, и объятия каких стяжаний надлежит удаляться. Знаю вожделенное сокровище, «сокровеное на селе» (Мф. 13:44), не всем видимое. Знаю еще богатство презренное, не уповаемое только, но видимое уже очами. Сему научает апостольское слово, говоря: «не смотряющих нам видимых, но невидимых: видимая бо, временна: невидимая же, вечна» (2 Кор. 4:18). Если поняли мы это, с помощию сего поймем и продолжение слова.

На Книгу Екклесиаста.

время разбрасывать камни, и время собирать камни

И Соломон говорит: Время разбрасывать камни, и время собирать камни (Еккл. 3:5). Потому, чем более приближается конец мира, тем необходимее, чтобы были собраны живые камни для небесного здания, доколе здание нашего Иерусалима не достигнет своей меры.

Диалоги.

время разбрасывать камни, и время собирать камни; время обнимать, и время уклоняться от объятий

Это увеличение числа детей, которое для ветхих святых было настоятельнейшим долгом в силу необходимости порождения и сохранения народа Божия, в котором должно было возобладать пророчество о Христе,
теперь уже не имеет такой настоятельной надобности. Конечно же, множество отпрысков, где бы ни были они рождены по плоти, из всех народов, как очевидно, может теперь приобрести духовное рождение. И то, что написано: Время обнимать, и время уклоняться от объятий (Еккл. 3:5), можно понять как разделение на то и нынешнее время; то время было временем обнимать, а это — время уклоняться от объятий.

О браке и вожделении.

А ты, и сыновей имеющая, и живущая при том скончании века, когда уже время не разбрасывать камни, но собирать, не время обнимать, но уклоняться от объятий (Еккл. 3:5); когда, как взывает апостол: Я вам сказываю, братия: время уже коротко, так что имеющие жен должны быть, как не имеющие (1 Кор. 7:29), — воистину, если добиваешься второго супружества, то настанет это ни следованием пророчеству или закону, ни, во всяком случае, желанием плотского потомства, но лишь признаком невоздержанности. Ты можешь поступить так, как говорит апостол, сказавший: …хорошо им оставаться, как я; но в дальнейшем, разумеется, он добавляет: …но если не могут воздержаться, пусть вступают в брак; ибо лучше вступить в брак, нежели разжигаться (1 Кор. 7:8-9).

О благе вдовства.

время разбрасывать камни, и время собирать камни; время обнимать, и время уклоняться от объятий

Время разбрасывать камни, и время собирать камни. Удивляюсь, каким образом относительно этого места человек ученый высказал вещь смешную, говоря, что здесь речь идёт о разрушении и постройке домов Соломона, что люди то разрушают, то строят; одни собирают камни для постройки здания, а другие разрушают построенное, по оному изречению Горация:

Разрушает, строить, квадратное круглым сменяет,

Волнуется сильно, и жизни порядком он всем недоволен.

(Epist. lib. II, ер. 1).

Справедливо ли, или напрасно он высказал это мнение, предоставляю судить читателю. А мы будем следовать способу нашего прежнего толкования, полагая, что время разбрасывать и собирать камни следует понимать применительно к сказанному: «может Бог от камения сего воздвигнути чада Аврааму» (Мф. 3:9), – что было время рассеяния народа языческого, и время нового собирания его в церковь. В одной книге я читал (применительно, впрочем, к Семидесяти Толковникам, поставившим: «время бросать камни и время собирать»), что в словах этих заключается тот смысл, что суровость закона ветхого смягчена благодатью Евангелия: ибо строгий, немилосердный и беспощадный Закон убивает грешника, а благодать Евангелия милует его и призывает к покаянию, и что слова: «время бросать камни или собирать» означают то, что камни бросаются в Законе, а собираются в Евангелии. Так ли это или нет, пусть за то отвечает автор.

«Время обнимать, и время удаляться от объятий». Сообразно с толкованием буквальным, смысл ясен, когда и апостол согласно с этим говорит: «не лишайте себе друг друга, точию по согласию до времени, да пребываете в молитве» (1 Кор. 7:5), – что нужно и заботиться о детях, и воздерживаться. Или же, – что было время обнимать, когда имело силу определение, «раститеся и множитеся и наполните землю» (Быт. 1:28), и что время удаляться от объятий, когда затем последовало иное определение: «время прекращено есть прочее, да имущии жены якоже неимущии будут» (1 Кор. 7:29). А если мы захотим взойти к более высокому, то увидим, что мудрость обнимает возлюбленных своих; ибо говорит: «почти ю, да тя объимет» (Притч. 4:8), и в лоне и недрах своих будет держать тебя в самых крепких объятиях. Далее, так как дух человеческий не может постоянно стремиться к горнему и помышлять о божественном и высшем, и не может непрестанно пребывать в созерцании предметов небесных, а по временам должен уступать потребностям тела: то посему время обнимать мудрость и крепко держать ее, и время давать послабление уму от созерцания и объятий мудрости, чтобы служить попечению о теле и о том, в чем, без греха, нуждается жизнь наша.

Толкование на книгу Екклезиаст.

время разбрасывать камни, и время собирать камни; время обнимать, и время уклоняться от объятий

Буквально он говорит следующее: закон предписывает, чтобы судьи Израиля надзирали за делами народа. И если они обнаруживали, что кто-то творит запрещенное, то предавали его побиванию камнями… Понимают этот [стих], к тому же, и в смысле порицания: мудрый наставник знает, кому нужно вынести порицание, а кому не нужно, и, определенным образом, бросает упреки, словно камни, чтобы отвратить того, кого порицает, от порочной жизни. Когда же наконец тот исправится под действием порицаний, он собирает упреки, уже не бросает в того эти камни. Указывает на это и Павел, когда говорит: обличай, запрещай, увещевай (2 Тим. 4:2). Обличая и устанавливая запреты, он бросал камни. А увидев, что тому, кого он обличал, это пошло на пользу, он увещевал и собирал камни. Это означает следующее: время наказывать, и время отвергать наказание.

…Время обнимать, и время уклоняться от объятий (Еккл. 3:5). В буквальном смысле: мужи, живущие вместе с женами, иногда располагают временем к сношению, иногда нет. <…> Когда время молитвы, когда настает день, в который следует очиститься и воссылать моления, следует уклоняться от объятий. Когда вслед за этим прекращаются дни молитвы, можно вступать в сношение и обниматься. <…> Согласно объяснению, превышающему обыденность, которое даже, возможно, и против нее: по словам Павла, время уже коротко, так что имеющие жен должны быть, как не имеющие (1 Кор. 7:29). Можно сказать, что когда времена ускоряются, — а род людской распространен во множестве, — нет пользы приумножать его, ему предстоит прекратиться.<…> Когда была надобность человеческому роду возрастать, было время объятий. Когда же он стал многочисленным, и в семени своем распространенным, следует воздержаться от объятий… Итак, да будет это понимаемо как в буквальном, так и в духовном смысле: есть некие, взявшие в супружество себе Божию мудрость, каков был тот, кто сказал: Я стал любителем красоты ее (Прем. 8:2), и привел ее к себе для жизни совместной. И о ней сказано: Почти ее, и она прилепится к тебе (Притч. 4:8; LXX). Затем она берет мудрость мудреца в свои объятья, передавая ему свои свойства, а мудрец обнимает ее. Стало быть, когда она соприсутствует человеку как супруга, от которой можно произвести разумение и разумную мысль и дело — ибо мудрость порождает у человека разумение (Притч. 10:23; LXX), — настает время объятия. Но не из отдельных отрезков состоит это время. Прилепляться к мудрости можно постоянно, и срок здесь вечен.

Комментарии на Екклесиаста.

время разбрасывать камни, и время собирать камни; время обнимать, и время уклоняться от объятий

См. Толкование на Еккл. 3:1

предыдущий стихк тексту Писанияследующий стихсодержание

Время разбрасывать камни и время собирать камни вместе (Статья 7) – Purple Splash of Glory

Что движет человеком, чтобы разбрасывать – или, как говорят некоторые версии, отбрасывать – камни? На ум приходит воспоминание о том, как я вела себя, когда меня заставляли шить одежду в классе шитья 7-8 классов. Я начинал с гламурного изображения того, как будет выглядеть готовое изделие (на идеализированном, стройном образе меня), вырезал выкройку и сшивал — до тех пор, пока я неизбежно не испортил все это и не должен был взяться за стежок. -remover, изящный маленький ручной инструмент, который я использовал гораздо больше, чем старинная швейная машинка моей бабушки. Р-И-П-П-П ! все шаткие стежки, пока ненавистная одежда не рассыплется по полу на мелкие кусочки. В этот момент я швырял инструменты, катушки и весь этот хлам через всю комнату, крича от первобытной ярости.

Но срок сдачи проекта еще не истек, и, будучи прилежным учеником, у которого нет денег, чтобы начать все сначала, мне придется собраться по кусочкам и попробовать еще раз. Конечно, ничего из того, что я делал, никогда не получалось так, как в моем воображении, и когда низкорослая, нестройная и несчастная швея, наконец, подшила и смоделировала бедную, изношенную одежду, факт остался фактом: я ненавидела шить. Я все еще делаю. И я так рада, что мы живем в мире готовых вещей.

Применим к жизни аналогию с разбрасыванием камней. Мы что-то построили или пытались сделать, но это уже не работает. Каким бы ни был спад в нашем духовном путешествии, он привел нас к краю пропасти. И беспорядок, который мы устроили, кажется непоправимым. Все, чего мы хотим, это все это разрушить и разбросать камни в двадцати разных направлениях. Приятно после этого сидеть в щебне и смотреть на разбросанные камни. Может это их вина (бедные несчастные камни!) и они заслужили бросить.

Но со временем мы понимаем: это все, с чем мне приходится работать. Пришло время собрать эти старые камни и начать все сначала. Используя те же материалы, но начиная с нуля, на этот раз мы можем построить что-то совершенно другое. Что-то, что соответствует этой новой, урезанной версии нас самих. Что-то, что могло бы превратить наше разочарование и одиночество в новый вид удовлетворения.

Для меня собирать камни означало заново открывать для себя радость самовыражения через поэзию.

В детстве я писал много стихов. На самом деле, по воспоминаниям моего отца, в нежном семилетнем возрасте я был поэтическим вундеркиндом (а мой отец не из тех, кто осыпает кого-либо незаслуженными похвалами). Но я отказался от написания стихов, наряду с другими художественными занятиями, когда в подростковом возрасте попал в бурную воду. И хотя я всегда тайно стремился стать писателем, я мало что писал, кроме журналов, курсов и учебных пособий, в течение моих напряженных лет служения. Поскольку моя жизнь рушилась после HKL, я предпринял разрозненные попытки написать мемуары, но меня мучила неуверенность в себе: есть ли у меня история, которую стоит рассказать? Если бы мои мемуары были такими мрачными, как я себя чувствовал, захотел бы кто-нибудь их читать? Не пополню ли я «кучу посредственности» — мои слова из журнала 2008 года — на уже перенасыщенном рынке мемуаров? (Чтобы уточнить, есть много блестящих мемуаров. И есть другие.) Так росла моя неуверенность в себе. Любой, кто хочет писать, узнает этот рациональный, критический голосок в моей голове.

Но однажды поэзия вернулась. Я ехал домой от своего младшего брата, «золотого ребенка», как мы, братья и сестры, нежно называем его, когда меня поразили строки: « Этот правильно понял »… и на следующий день родилось стихотворение: нежная, острая маленькая жемчужина, которая точно уловила динамику нашего брата и сестры.

На следующий день я написал стихотворение, начавшееся, Беспокойная душа, зачем ты бродишь? И я увидел, что мое подсознание готово говорить. И говорить. И говорить. В течение следующих многих месяцев стихотворение, раскрывающее мою внутреннюю жизнь, всплывало почти каждый раз, когда я садился за письменный стол. Стихи были подобны птицам, прилетающим каждый день с листиком, цветком, ягодкой, безделушкой. Я открывал себя, восстанавливал себя, по одному стихотворению за раз.

И в это я верю: сочинение стихов спасло мне жизнь. Это снова поплыло по моей лодке. Это дало мне исцеляющее сострадание к себе, которого не хватало очень-очень давно. Это помогло мне увидеть себя в более мягком свете. Это воссоединило меня с творчеством, которое Творец вложил в меня еще до того, как я родился. Это вернуло мне мой голос.

Это может показаться моей самой двусмысленной публикацией, ибо что я пытаюсь сказать? Что всем нужно писать стихи? Что только в поэзии есть волшебство, чтобы спасти нас?
Конечно нет. Вам может даже не понравиться поэзия. Вы можете относиться к поэзии так же, как я к шитью. И это нормально. Но внутри вас есть что-то, что хочет выйти наружу и сыграть.

Я верю, что у каждого человека есть свой дар, свой собственный способ подключения к внутреннему творчеству. Может быть, вы уже знаете, что это за арена для вас. Возможно, вам еще предстоит открыть и развить его. Возможно, вас уже тянет к чему-то новому — или заново открытому — стремлению, которое в конечном итоге спасет вас. Если вы были частью поезда служения, в котором путешествовали многие из нас, вы, вероятно, отложили свое творчество на второй план или даже в глубокую заморозку на столько лет, сколько ехали в этом поезде. Разрешение себе снова творить, воссоздавать так, как вас больше всего волнует, может стать моментом прорыва. Это может быть началом чего-то отлично.

Взгляните еще раз на эти камни и начинайте собирать. Это все, с чем вам нужно работать. И сами не пошевелятся!

Нравится:

Нравится Загрузка…

Категории: Моя история: Поворот, Поворот, Поворот

С тегами: творчество, Моя история, поэзия, начиная с

25. Сбор/Рассеяние | Магазин библейских медитаций

Опубликовано 15 февраля 2010 г.

Размышления в Екклесиасте: 24: Время собирать или рассеивать

Екклес 3:5 время разбрасывать камни и время собирать их, время обнимать и время воздерживаться,

Вероятно, в жизни вы никогда не задумывались о камнях. Если хотите, это фоновая функция, которую почти не замечают. Для садовника камни могут быть благословением или проклятием. Мы можем взять их и построить альпинарий или положить их в основу, на которой мы построим сарай, но посреди клумбы или газона они могут стать настоящей помехой и должны быть удалены. Исайя говорил о необходимости избавляться или разбрасывать камни: « Он выкопал его, очистил от камней и засадил лучшими лозами ». (Исаия 5:2) Это был Бог, очищающий землю, чтобы Израиль мог расти и процветать. Путешествуя по стране, вы можете увидеть сухие каменные стены, милю за милей стен, сделанных из этих камней, скрепленных вместе. В старых городах мы можем считать само собой разумеющимся здания, сложенные из камня. Камень и камни окружают нас повсюду, и большую часть времени мы их не видим.

Во времена Ветхого Завета груды камней имели большее значение, чем мы могли бы подумать. См. здесь с Иаковом: « Иаков взял камень и поставил его столбом. Он сказал своим родственникам: «Соберите камни». Они взяли камни и сложили их в кучу, и ели там скопом. Лаван назвал его Иегар-Сахадута, а Иаков назвал его Галедом. Лаван сказал: «Эта груда является сегодня свидетелем между мной и тобой». Вот почему его назвали Галид. Его также назвали Мицпа, потому что он сказал: «Да хранит Господь между тобою и мною, когда мы будем вдали друг от друга ». (Бытие 31:45-49) Эта груда камней стала мемориалом. Первые два имени, данные ему на арамейском и иврите соответственно, означают «куча свидетелей», а последнее — «сторожевая башня». Эта груда камней должна была служить напоминанием о семейных отношениях и о том, что теперь они находятся под присмотром Бога. Точно так же, когда Иисус Навин вел народ в землю, пересекая Иордан, Господь наставлял его: « Выберите из народа двенадцать человек, по одному от каждого колена, и скажите им, чтобы они взяли двенадцать камней из середины Иордана, откуда стояли священники, и перенесли их с собой, и положили их на том месте, где вы останься на ночь ». (Нав. 4:2,3), чтобы: « В будущем, когда ваши дети спросят вас: «Что значат эти камни?», скажите им, что течение Иордана было пресечено перед ковчегом завета ГОСПОДИН. Когда он перешел Иордан, воды Иордана были отрезаны. Эти камни должны навсегда стать памятником народу Израиля». (ст.6,7) Опять эта груда собранных камней должна была напоминать людям в грядущие дни о завете Господа с ними и о том, что Он сделал для них, проводя их по суше. Таким образом, груды камней стали памятниками или напоминанием о родственных связях.

Таким образом, теперь можно увидеть, как работает параллелизм – « и время объятья ». Объятия — это знак единства, гармонии, отношений. Другими словами, бывают моменты, когда правильно строить отношения и создавать знаки отношений. Самый маленький драгоценный камень на пальце молодой женщины — знак того, что молодой человек дал завет соединиться с ней. Во многих церквях есть «членство», формальный признак желания объединиться и стать преданной частью этого поместного собрания Божьего народа. Когда мы присоединяемся к команде, чтобы работать вместе, возникает такое же чувство приверженности чему-то. Если бы мы жили во времена Иакова, каждый из нас собрал бы по камню и сложил кучу, как напоминание о моменте времени, когда мы собрались вместе, чтобы работать вместе во взаимоотношениях.

А ведь есть время разбрасывать камни. Если скопление камней было признаком строящихся отношений, то разбрасывание камней является признаком того, что отношения подошли к концу. Если это брак, который является трагедией, потому что намерение Бога состояло в том, чтобы он был пожизненным обязательством. В других случаях бывают несчастливые разногласия и расставание. Это случилось с Павлом и Варнавой (Деяния 15:36-39) и, к сожалению, это иногда случается с нами. Но бывают и другие моменты, когда нужно двигаться дальше, и хотя отношения могут продолжаться в сердцах двух сторон, с практической точки зрения они заканчиваются. Такова жизнь. Бывают моменты, когда такие отношения складываются, расцветают и расцветают, а бывают моменты жизненных обстоятельств, когда пора расставаться. Может быть окончательное объятие, но после этого наступает время воздерживаться. Это жизнь, так бывает.

В предыдущих медитациях я упоминал, что жизнь — это калейдоскоп, в котором вы касаетесь его, и цвета и формы меняются. Эдит Шеффер в своей книге Что такое семья?, использует изображение сменного мобиля — того, что вы видите в детской комнате, которое висит там, двигаясь, возможно, ловя свет, удерживаемое различными нитями, но в остальном постоянно движется.