21. О конце света — Православное образование

21.1. Будет ли конец мира?

– Конец мира и Второе Пришествие Господа Иисуса Христа будет несомненно, так как об этом предсказано в Священном Писании: «Когда же приидет Сын Человеческий во славе Своей и все святые Ангелы с Ним, тогда сядет на престоле славы Своей, и соберутся пред Ним все народы; и отделит одних от других, как пастырь отделяет овец от козлов; и поставит овец по правую Свою сторону, а козлов – по левую»
(Мф. 25:31–33). Несомненно и то, что даже при всех великих предзнаменованиях Второе Пришествие Господа произойдет внезапно. «Как было во дни Ноя, так будет и в пришествие Сына Человеческого: ибо, как во дни перед потопом ели, пили, женились и выходили замуж, до того дня, как вошел Ной в ковчег, и не думали, пока не пришел потоп и не истребил всех, – так будет и пришествие Сына Человеческого» (Мф. 24:37–39). Все, что предсказано в Священном Писании, сбудется. «Из уст Моих исходит правда, слово неизменное» (Ис.  45:23). «Небо и земля прейдут, но слова Мои не прейдут» (Мф. 24:35). Поэтому надо постоянно готовиться к встрече с Господом, не гадая о времени. «Итак, бодрствуйте, потому что не знаете ни дня, ни часа, в который приидет Сын Человеческий» (Мф. 25:13).

21.2. Когда наступит конец света?

– Конец света предсказывали уже много раз. Но ведь Спаситель сказал «О дне же том, или часе, никто не знает» (Мк. 13:32). Поэтому незачем гадать и верить гаданиям других.

В Священном Писании написано о признаках приближения конца света. «В последние дни наступят времена тяжкие. Ибо люди будут самолюбивы, сребролюбивы, горды, надменны, злоречивы, родителям непокорны, неблагодарны, нечестивы, недружелюбны, непримирительны, клеветники, невоздержны, жестоки, не любящие добра, предатели, наглы, напыщенны, более сластолюбивы, нежели боголюбивы, имеющие вид благочестия, силы же его отрекшиеся» (2 Тим. 3:1–5).

21.3. Как относиться к предсказаниям о дате конца мира?

– В разные эпохи пытались предсказать дату кончины мира, причем апокалиптические предчувствия усиливались там, где обострялись социальные и иные бедствия. Приближение круглых дат тоже способствовало усилению подобного рода настроений. Чуть ли не каждый год все новые и новые «пророки» и «провидцы» появляются то здесь, то там, назначая дату кончины мира и предсказывая пришествие антихриста.

Как относиться к подобного рода предсказаниям? Всем, кто чрезмерно увлекается ими, следует, очевидно, напомнить слова Христа: «Не ваше дело знать времена или сроки, которые Отец положил в Своей власти» (Деян. 1:7). На вопрос учеников «когда же это будет?» (Лк. 21:7) Христос ответил: «Берегитесь, чтобы вас не ввели в заблуждение, ибо многие придут под именем Моим, говоря, что это Я; и это время близко» (Лк. 21:8). В Новом Завете подчеркивается, что день Господень придет внезапно – не тогда, когда его вычислят, а когда его никто не ждет. Апостол Петр так пишет о внезапности последнего дня: «Придет же день Господень, как тать ночью, и тогда небеса с шумом прейдут, стихии же, разгоревшись, разрушатся, земля и все дела на ней сгорят… Впрочем мы, по обетованию Его, ожидаем нового неба и новой земли, на которых обитает правда» (2 Пет.  3:10, 13). Апостол Павел говорит о том же: «О временах же и сроках нет нужды писать к вам, братия, ибо сами вы достоверно знаете, что день Господень так придет, как тать ночью. Ибо, когда будут говорить: «мир и безопасность», тогда внезапно постигнет их пагуба… Итак, не будем спать, как и прочие, но будем бодрствовать и трезвиться» (1 Фес. 5:1–3, 6).

Таким образом, все попытки предсказать точную дату пришествия Христа являются сознательным или бессознательным противлением Евангелию, скрывшему от человечества эту тайну.

Конец света — что такое конец света, когда наступит конец света?

Содержание статьи

• Конец света — что это значит?
• Конец света. О событиях Апокалипсиса
• О драме Конца света
  • Читайте также:

Сегодня в Церкви не очень принято говорить о конце света. Хотя эта тема и остается частью церковного учения, почему-то она оказывается «за бортом» церковной проповеди. Между тем волновать человека она не перестает, в информационном вакууме кто-то отказывается от паспортов, ИНН и нормальной жизни в расчете на скорый «конец». О том, что такое конец света, мы говорили с профессором Санкт-Петербургской духовной академии и семинарии, крупнейшим специалистом по новозаветному богословию архимандритом ИАННУАРИЕМ (Ивлиевым).

Конец света — что это значит?

Архимандрит ИАННУАРИЙ (Ивлиев) — церковный ученый, библеист, один из ведущих российских специалистов в области библейского богословия. В 1966 году окончил физический факультет Ленинградского университета, в 1978-м — Ленинградскую духовную академию. Автор многих научных публикаций. Кандидат богословия, профессор Санкт-Петербургской духовной академии, преподаватель Санкт-Петербургского университета. Выступает с многочисленными открытыми лекциями.

— Относительно конца света в Православной Церкви сегодня наблюдается две тенденции: или благоговейного молчания, или мрачного, часто экзальтированного ожидания, когда люди уходят в леса, пещеры, оставляют нормальную жизнь, отказываются от паспортов. Почему?

— Исторически так сложилась, что уже самое первое поколение христиан, то есть апостолы и их непосредственные ученики, жили в напряженном ожидании скорого второго пришествия Христа. Это пришествие предсказывалось в Новом Завете, в первую очередь в Евангелиях: от Марка, Матфея, Луки, и мыслилось оно как «эсхатон», то есть конец этого мира. Но не полный конец, несущий разрушение всего творения, а его преображение, возрождение. И поэтому ожидание христиан было совсем не мрачное, а исполненное оптимизма. Апостол Павел уже в Первом послании к Фессалоникийцам (1 Фес. 1: 2-10), обращенным из язычества, говорит: «Вы обратились к Богу от идолов, чтобы служить Богу живому и истинному и ожидать с небес Сына Его, Которого Он воскресил из мертвых», — вот тут мы видим, что на второе место после проповеди монотеизма апостол ставит учение о втором Христовом пришествии, об ожидании воскресшего и прославленного Господа. Но это — не только состояние эсхатологического ожидания, но и состояние эсхатологического пребывания. Оно присутствует во всем Новом Завете.

Что такое конец, что такое эсхатон? Это край, предел! А все, что происходит за пределом данного мира, данного пространства, данного времени, мы называем трансцендентной реальностью. Это потусторонняя, божественная реальность. Вот, например, в книге Апокалипсис: там апостол Иоанн сначала пребывает на земле, на острове Патмос, где он был в ссылке, но потом «в Духе» (то есть в экстатическом порыве) он поднимается сквозь двери, открытые на небе, поднимается на небо, и его взгляд устремляется с неба на землю. Он попадает в трансцендентную сферу, за эсхатон, за пределы нашего пространства и времени.

А какие были первые слова Иисуса Христа, когда Он после Крещения и искушения в пустыне вышел проповедовать? «Исполнилось время и приблизилось Царствие Божие: покайтесь и веруйте в Евангелие» (Мк. 1: 15 — это первые Его слова, зафиксированные евангелистами. И если точнее их переводить, они будут звучать: вот, исполнился срок, назначенный Богом, и уже сейчас пришло Царство Небесное (в оригинале стоит тут глагол в перфекте), покайтесь и веруйте в это Евангелие, в эту Благую весть. А в чем состоит «Благая весть»? Да в том, что Царство Божие уже здесь, что мы уже живем в эсхатоне. Потому что там, где Иисус Христос, там, где я живу с Ним, где я соединен с Ним, там я живу уже не только этим миром, но и миром потусторонним, так я перешагиваю за эсхатон.

Читайте также — Конец света

Это прекрасно выражено в некоторых местах Священного Писания Нового Завета. Например, апостолом Павлом, когда он говорит своим чадам: «Вы уже оживлены Христом, вы уже живете во Христе, вы уже на небесах!» Как на небесах? Я же на земле! — Ну и что? Мы и на земле, и на небесах! — Да нам еще спасаться нужно! — Да бросьте, Вы уже спасены! (см. Рим. 3: 24). Вы уже совершенные! (см. 1 Кор. 2: 6). Но, с другой стороны, наше спасение только в будущем (см. Рим. 8: 23), совершенство еще впереди (см. Флп. 3: 12)! Таких на первый взгляд парадоксальных мест в Новом Завете очень много, но логически они легко разрешаются. Дело в том, что в спасении сосуществуют два аспекта. Один аспект объективный, от нас независимый, а второй субъективный, зависимый от нас. Это можно проиллюстрировать таким примером: вот человек пребывает в тюрьме. Он не свободен. Он сидит в камере, со всех сторон ограничен стенами и решетками, как все мы ограничены нашей греховной природой. И вдруг выходит указ президента: помилован! Что же? Появляется стражник, который открывает двери моей темницы и говорит: ты свободен! Но чтобы реализовать свою свободу, свое спасение, мне нужно еще сделать несколько шагов по направлению из камеры. Вот тогда я буду по-настоящему спасен и свобода моя будет реализована.

То есть я могу одновременно жить и здесь, и в эсхатоне — постепенно реализуя его в собственной жизни, в собственном состоянии.

Первые христиане жили непосредственным ожиданием скорого пришествия Христа, но шло время, и менялись поколения. Стало понятно, что конец придет не скоро, и вот тогда возникли эти две современные тенденции: с одной стороны, кто-то стал пытаться рассчитать дату пришествия, придумывать по этому поводу какие-то фантастические концепции, несмотря на все апостольские и церковные увещевания. Ведь уже в I веке апостолу Павлу приходится писать: «О временах же и сроках нет нужды писать к вам, братия, ибо сами вы достоверно знаете, что день Господень так придет, как тать ночью» (1 Фес. 5: 1-2) — то есть неожиданно, его нельзя предсказать. Другая тенденция была более трезвая: история продолжается, а стало быть, нужно жить, жить согласно Христу, жить в истории и не задумываясь о конце, но жить так, чтобы встретить этот конец достойно, когда бы он ни пришел.

Я думаю, что современная церковная позиция отражает тенденцию трезвения. А вот первая, хоть со временем и стала носить маргинальный характер, по-видимому, будет существовать до скончания века. Господь Иисус Христос в числе признаков наступающего конца говорит о появлении лжепророков, лже-христов, так же как и о появлении экзальтированных людей, которые будут говорить: здесь Христос, там Христос (см. Мк. 13: 21). Так что ничего нового в этом нет.

Показательно, что настроения «экзальтации» и кликушества, как правило, существуют в среде, богословски не образованной, среди людей, не знающих ни Священного Писания, ни толкований… Достаточно сказать, что представления о конце света у них провинциально-локальные. Ну, скажем, случится что-то в данной стране, городе или даже деревне: голод, землетрясение, — и это уже воспринимается как конец света, хотя Священное Писание говорит нам о принципиальном конце, о конце, имеющем космический характер.

Конец света. О событиях Апокалипсиса

— А события Апокалипсиса — это реальные катаклизмы, разрушение материков и гор нужно воспринимать как достоверное предсказание?

— Нет, это совсем неправильный взгляд на книгу Апокалипсис. Ну, во-первых, Апокалипсис — это книга не историческая и это не исторические прогнозы. Она написана в сложном жанре: во-первых, это апокалиптика, описание эсхатологических событий. Но все, что эсхатологично, не может быть описано нашим здешним языком, земными терминами. Поэтому весь язык Апокалипсиса насквозь символичен, и нужно знать и понимать все эти тонкие аллюзии и коды, которыми пользуется автор Апокалипсиса, чтобы понимать, о чем там идет речь.

Во-вторых, это пророчество. Но важно помнить, что христианское пророчество, как и ветхозаветное пророчество, это совсем не «предсказание». Предсказывают цыганки, а не пророки. Христианское пророчество никогда не описывает будущее! Оно всегда относится к тому, что происходит сейчас и здесь. И Апокалипсис — это книга пророческая.

Наконец, Апокалипсис — глубоко богословская книга. Какая ее основная мысль? О ней говорит уже первая строчка книги: «Откровение Иисуса Христа, которое дал Ему Бог, чтобы показать рабам своим, чему предстоит быть вскоре» (Откр. 1: 1-3). Что в Апокалипсисе открывается? Открывается то, как должно осуществиться одно из важнейших прошений молитвы «Отче наш»: «Да приидет Царствие Твое, яко на небеси и на земли»!

Мы знаем, что на земле царит зло. Это царство сатаны, царство греха. А на небе Царство Божие, царство благодати. Так вот, как Царство Небесное станет Царством земным? Об этом и говорит Апокалипсис. Апокалипсис говорит и о роли Церкви: что нам делать, чтобы Царство Божие осуществилось на Земле.

— Но если это так, то почему Апокалипсис не читается в Православной Церкви за богослужением, как читаются все остальные книги Нового Завета?

— У католиков и протестантов он читается. Все дело в разной судьбе этой книги на Востоке и Западе. Вы, может быть, удивитесь, но до V века на Востоке ее почти никто не знал. У святых отцов Восточной Церкви вы не найдете ни одной строчки, ни одного упоминания об этой книге, даже у святого Иоанна Златоуста, который толкует или цитирует все книги Священного Писания. Она ему просто неизвестна!

За всю двухтысячелетнюю историю на Востоке эта книга лишь единожды толковалась — это толкование святого Андрея Кесарийского ( VI — VII века), которое в общем несопоставимо с тем мощным потоком толкований, который Апокалипсис имел на Западе, начиная со II века, со святого Иринея Лионского, и до наших дней. На Востоке вплоть до XII века «Откровения» почти нет в рукописях, да и после эта книга появляется не во всех печатных изданиях Нового Завета. В древности Библии как единой книги в современном представлении, такой, которую можно поставить на полку и где обязательно есть все книги Нового и Ветхого Завета, почти не было. Библию переписывали вручную, чаще не весь текст подряд, а по зачалам (богослужебным отрезкам. — Ред.), чтобы читать в Церкви. Имели Библию целиком только редчайшие монастыри или ученые монахи. А на Западе Апокалипсис активно переписывали, печатали и читали в Церкви.

Почему так вышло? На Востоке всегда очень осторожно относились ко всякого рода «откровениям», опасались гностически-экзальтированых «пророков». Малая Азия, где апостол Иоанн писал Апокалипсис, была главным раннехристианским источником гностических ересей. И к этой книге на Востоке относились с осторожностью. Канон книг Нового Завета складывался постепенно и в разных областях по-разному. Варварский Запад был попроще, богословская мысль там была не столь бурной, ересей потому поменьше, и Апокалипсис очень рано включили в канон. На Востоке же круг чтений сложился до того, как Апокалипсис окончательно попал в восточный канон и укрепился в нем.

Апокалипсис

Это произошло и в связи с особенностями самой этой книги. Если для первых читателей Апокалипсис был утешительной книгой, повествующей о конце этого злого мира и близости спасения в Царствии Божием, то со временем и эсхатон, и описанные в Апокалипсисе события стали восприниматься как что-то страшное, нежелательное. Первые читатели смотрели на ту цель, к которой ведет книга: Бог воцарится и совершит то, что замыслил… Последующие поколения стали видеть только ужасы, что отражает во многом ветхозаветное понимание «Дня Господня», эсхатона, который там изображается именно как ужас. «Горе желающим Дня Господня! …он тьма а не свет» (Амос 5: 16-20 ). То же и у Захарии, у Исайи. А тут сияющий Иерусалим, венец радости!!!

Читайте также — «Конец света» — миф?

— Западные толкования опирались на «реалистическое» понимание пророчеств Апокалипсиса?

— Были разные толкования: и более духовные, и буквалистские, которые ожидали увидеть, например, конкретную саранчу. Но это значит вообще ничего не понимать в Апокалипсисе! Эта книга глубоко символична. А ждать реальную саранчу, это все равно что смотреть на икону и, если там изображен, скажем, человек с мечом — так изображают апостола Павла, — думать при этом, что апостол действительно все время ходил по Риму с мечом. Это же символика!

О драме Конца света

— То есть вся драма Апокалипсиса, которая рассказывается как повествование, должна пониматься как «икона» эсхатона, а не как исторический нарратив…

— Как утонченное богословие в форме нарратива, который описывает актуальное, реальное состояние мира. И если мы читаем о звере, о поклонниках зверя и о тех, кто не принял печати, — все это написано и о том, что происходило во времена апостола Иоанна, и о том, что происходит сегодня…

Символика зверя — это олицетворение Римской империи, а знаменитое число «666» — это число имени императора Нерона, которое получается, если сложить числовые значения букв. Но мы вправе видеть в той древней реальности реалии сегодняшние. Нерон уже тогда был символической фигурой. Книга Апокалипсис использует ее для описания эсхатологических реалий и эсхатологического взгляда на землю. В этом смысле и Нерон, и Римская империя, они существуют и сегодня.

Язык Апокалипсиса — это язык символов для посильного описания неописуемого, и эти символы берутся, во-первых, из Ветхого Завета — сотни ветхозаветных аллюзий, преимущественно на пророческие книги. Автор Апокалипсиса осознает себя на вершине всех пророчеств и активно использует ветхозаветный символический язык. Второй, хотя и меньший, источник символов — это, опосредованно конечно, языческая мифология. В том числе и религиозно-политические мифы, отражающие, например, культ императора.

Катаклизмы, которые в Апокалипсисе предваряют эсхатон, — это все не какие-то уникальные грядущие бедствия, это те бедствия, которыми и теперь живет мир, которые он переживает в течение своей истории.

Вот посмотрите, что там происходит: Иоанн попадает на небо — это четвертая глава. В пятой главе он видит у Бога книгу, запечатанную семью печатями. Основное содержание этой книги — как должно осуществиться Царство Божие. Но это тайна. И пока не снимут все печати, книга не откроется и эта тайна не осуществится. И вот Иоанн рыдает — от того, что никто не может снять эти печати. Но одно из ангельских созданий говорит ему: не плачь, ибо вот — и указывает на Агнца, Который достоин открыть эту книгу и осуществить, что там написано. После чего Агнец, то есть Христос, начинает снимать печати. Понятно, что это символика. После снятия каждой печати происходят какие-то события, и вот, казалось бы, после снятия седьмой печати книга должна раскрыться, быть прочитанной, ее содержание должно осуществиться. Но… Но ничего такого не происходит! Снимается шестая печать, и появляются семь ангелов, которые трубят в трубы, и с каждом звуком трубы происходят тоже какие-то процессы на Земле. Когда кажется, что седьмой ангел протрубит и вот все должно совершиться, опять ничего такого не происходит! После шестой трубы появляется семь громов, которые готовятся греметь, и что-то должно произойти ужасное на земле… Причем заметьте, при снятии печатей происходят события, которые всегда сопровождают человеческую историю. Война, голод, болезни, мор. И гибнет 1/4 часть земли. Звучат семь труб, происходят новые «казни», но при этом гибнет 1/3 часть… История тут ни при чем, а каков богословский смысл этих казней? В том, что люди должны вразумиться и покаяться, все эти страдания имеют спасительное предназначение.

И вот семь труб звучат, но не приносят облегчения. Кто-то изменился, но прочие так и не покаялись в делах рук своих. Что делать? Посылаются семь громов. И по апокалиптической традиции должна погибнуть уже ½ людей, а ½ покаяться, но тут появляется ангел, который говорит Иоанну: не записывай эти семь громов, не будут они греметь! То есть бессмысленны все эти казни — они не приводят к покаянию людей. Нужны какие-то иные способы вразумления. И вот тут появляется уже открытая книга, которую ангел подает Иоанну и повелевает съесть и заново пророчествовать. Но не старыми пророчествами, а новыми! Здесь надо сделать отступление. В Апокалипсисе есть интереснейший богословский лейтмотив сравнения старых пророчеств и их нового исполнения. Так, когда в 5-й главе Иоанн рыдает, один из высших ангелов говорит ему, указывая на Агнца: «Вот лев от колена Иудина, Он победил и может открыть эту книгу» (Откр. 5: 5-6). Это аллюзия на ветхозаветное пророчество о льве из колена Иуды, которое звучит в конце книги Бытия, где Иаков раздает завещания сыновьям. Он благословляет своего сына Иуду и сообщает ему пророчество (Быт. 49: 9-10), которое уже в древности понималось как пророчество мессианское. Отсюда и пошло представление о том, что Мессия произойдет из колена Иудина. Это будет Мессия-победитель, который с мечом в руке уничтожит язычников и возвысит над ними народ Божий.

Но когда ангел говорит Иоанну: смотри, вот лев… Иоанн видит не льва, а Агнца! Мы слышим «лев», а видим Агнца! Этот мотив постоянно присутствует в Апокалипсисе: слышим одно — а видим другое. Слышим древние националистические и устрашающе милитаристские пророчества — но видим все совершенно иначе. Пророчества осуществляются, но как бы наоборот! Мессия не лев, который будет убивать, а Агнец «как бы закланный», Который будет убит! И потом, в седьмой главе, говорится о тех, кто будет спасен. Мы слышим число спасенных. Их 144 000 из всех колен израилевых: перечисляются полки Израиля, идущие на священную войну. Это Иоанн слышит. Но что он видит? Иоанн смотрит и видит: неисчислимое множество спасенных людей, которое никто не может пересчитать, из всякого колена и языка стоят с… пальмовыми ветвями! Не с автоматами — а с пальмовыми ветвями перед Престолом. Слышим «остаток Израиля» — а видим «всех людей земли». Здесь ветхое сменяется новым.

Так и Ангел говорит апостолу: съешь книгу и пророчествуй по-новому! И вот в 11-й главе появляется пророчество о двух свидетелях, о том, что же нужно сделать, чтобы покаялся народ! Мы видим, что люди каются не в результате катастроф и наказаний, но в результате проповеди и действий Церкви свидетельствующей и пророчествующей. И в этом важное нам предупреждение, потому что мы не видим вокруг себя такой согласно свидетельствующей Церкви. Мы видим Церковь раздробленную, разделенную на клочки, на конфессии. И до тех пор, пока Церковь не свидетельствует миру «едиными устами и единым сердцем», мир будет становиться хуже и хуже. И об этом тоже предупреждает Апокалипсис.

Дмитрий РЕБРОВ

Прим.ред., — Конец света христиане понимают, как конец этого света и начало нового света и новой жизни после Страшного Суда, когда Господь придет судить живых и мертвых. Поэтому Апокалипсиса и Конца света не стоит панически бояться. Ведь мы верим в то, что Христос пришел спасти нас для вечной жизни и Страшный Суд будет страшным только для греха.

Читайте также:

• Апокалипсис
• Словарь Правмира — Апокалипсис
  

Поскольку вы здесь…

У нас есть небольшая просьба. Эту историю удалось рассказать благодаря поддержке читателей. Даже самое небольшое ежемесячное пожертвование помогает работать редакции и создавать важные материалы для людей.

Сейчас ваша помощь нужна как никогда.

Церковь на краю света

В 2018 году группа католических антиядерных активистов попала в национальные новости, когда они ворвались на военно-морскую базу в Джорджии. Один из их членов — житель Нью-Хейвена — сейчас ожидает вынесения приговора.

Рассказ по
Шарла Муди

Регина Сун

Иллюстрация
Дора Го

Опубликовано 25 ноября 2020 г.

M

ковчег Колвилл расслаблен для человека, ожидающего приговора к федеральной тюрьме через несколько недель. Он стоит перед печкой, седые волосы торчат из-под шапки, разбивает на печке яйца и протыкает скорлупой желтки. Пока он готовит, он рассказывает о своих ожиданиях от слушания и о том, как пандемия COVID-19 заставила его выбирать между поездкой за пределы штата для личного слушания или вынесением приговора на виртуальном заседании. Он закатывает рукава своей толстовки, переворачивает яйца, затем добавляет ломтики сыра и хот-доги. Он не волнуется, говорит он, поднимая взгляд от еды, хотя ситуация далеко не идеальная. Его арестовывали как активиста так много раз, что он сбился со счета, и он провел достаточно времени за решеткой, чтобы чувствовать себя готовым к тому, что его ждет. Он кладет яйца и хот-доги между двумя половинками рогалика и заворачивает их в алюминиевую фольгу, а затем передает другому человеку, который раздает их голодным людям, стоящим снаружи под дождем. Затем он разбивает больше яиц.

4 апреля 2018 года Колвилл, живущий в районе Нью-Хейвенс-Хилл, и шесть других католических активистов, называющих себя «Орлары 7 Кингс-Бей», ворвались на военно-морскую базу Кингс-Бей в округе Камден, штат Джорджия. Среди активистов были священник-иезуит, пара бабушек и дедушек и журналист. Под покровом темноты они срезали висячий замок на воротах и ​​заменили его другим, чтобы замести следы. Они прошли несколько миль при лунном свете к бункеру, в котором хранится ядерное оружие и испорченные модели ядерных ракет. Они были осуждены как группа из трех уголовных преступлений и одного проступка — заговор, уничтожение государственной собственности, грабеж и незаконное проникновение. По состоянию на ноябрь 2020 года шестеро из них уже осуждены. Ожидается, что Колвиллу вынесут приговор в декабре.

— Меня беспокоит конец света, — усмехнулся Колвилл. «Я не боюсь попасть в тюрьму».

Колвилл возле своего дома в Нью-Хейвене. (Регина Сун)

СОПРОТИВЛЕНИЕ ИДОЛОСТИЧЕСКОЙ МЕРЗОСТИ 

Ploughshares зародилась как христианское пацифистское и движение против ядерного оружия в 1980 году, когда священник-иезуит Дэниел Берриган и еще семь человек протестовали против ядерного оружия, ворвавшись в подразделение General Electric Re-entry в Пенсильвании, где были изготовлены машины для ракеты Minuteman III. Там они портили грузовики и документы и молились о мире. С тех пор по всему миру было проведено более 70 акций и протестов Ploughshares, согласно исследованию, проведенному Артуром Лаффином, активистом, написавшим две книги об этом движении.

Колвилл, который всю свою жизнь занимался мирной и прогрессивной деятельностью, рассказал, что Ploughshares 7 начали «шептаться друг с другом о возможном действии» на похоронах Берриган в 2016 году. «Я думаю, что часть моей мотивации была на самом деле Смерть Дэна Берригана, — сказал он. «Я чувствовал, что это был хороший способ почтить его память, снова взяться за молот и совершить действие Plowshares».

Колвилл считает, что ядерное оружие и ядерная политика США равносильны религиозному идолопоклонству.

«Ядерное оружие представляет собой постоянную враждебную позицию… которая равносильна обязательной религии, которую мы, граждане, вынуждены соблюдать», — сказал Колвилл.

Антиядерная активность — это не тот тип действий, который обычно ассоциируется с католицизмом. В Соединенных Штатах католическая активность обычно касается вопросов защиты жизни или сексуальной этики и имеет политически консервативный уклон. Но пацифистский активизм имеет место и в католицизме, о чем свидетельствует работа Kings Bay Plowshares 7, которая представляет собой лишь одно групповое действие в движении Plowshares. В 1984 декабря два члена движения Ploughshares были приговорены к 18 годам тюремного заключения за взлом ракетных шахт и стартовых площадок в штате Миссури.

«Если вы посмотрите на ядерную политику в этой стране, вы увидите, что в ней есть все элементы религии, — сказал Колвилл. «Мы говорим об абсолютном суверенитете, на который нация претендует на всю планету, и обладание этой властью ставит нас в положение, по существу, идолопоклонства как социальной практики в Соединенных Штатах».

Движение Ploughshares получило свое название от нескольких стихов Исайи, ветхозаветной пророческой книги Библии. В главе 2, стихе 4 Исайи говорится: «Он [Бог] будет судить между народами и разрешать споры многих народов; и перекуют мечи свои на орала, и копья свои — ​​на серпы; не поднимет народ на народ меча, и не будут более учиться воевать». Лемех представляет собой широкое лезвие, используемое для переворачивания почвы при вспашке и вспашке. Фраза «мечи на орала» была принята как антивоенными, антиядерными, так и ветеранами-защитниками, чтобы представить преобразование насилия в ненасилие.

«Идолов нужно разбивать. Это основной призыв веры в Библии».

—Mark Colville

Plowshares утверждает, что милитаризм и ядерное оружие эквивалентны религиозному идолопоклонству, утверждая, что прямое финансирование оружия является незаконным присвоением денег, которое лучше послужит бедным. Эти идеи вдохновили на такие действия, как протест 2018 года в военно-морском порту Джорджии, где хранятся подводные лодки ВМС США, вооруженные ядерными ракетами Trident. Ракета Trident вооружена боеголовками термоядерной бомбы, каждая из которых в тысячу раз более разрушительна, чем атомная бомба. Военно-морской флот США имеет флот из четырнадцати атомных подводных лодок класса «Огайо», несущих эти ракеты. В 2011 году администрация Обамы заложила в бюджет 70,5 миллиона долларов на каждую ракету Trident.

Plowshares верит в учение Мартина Лютера Кинга-младшего из речи 1967 года о том, что с тройным злом расизма, бедности и войны необходимо бороться комплексно.

«Я смотрю в свой район и вижу это место, опустошенное военными, и эту идолопоклонническую приверженность финансированию этой идолопоклоннической мерзости. Это прямое воровство у бедняков», — сказал Колвилл. «Моя повседневная жизнь и образ жизни вращаются вокруг попыток перевязать некоторые раны, вызванные этой безудержной приверженностью милитаризму».

Этот милитаризм, по мнению Колвилла, настолько проник в американскую культуру, что ему необходимо активно сопротивляться. «Мы живем в тени ядерного оружия уже 75 лет. Может показаться, что это постоянная реальность», — сказал Колвилл. «Вы действительно можете начать впитывать идею о том, что это оружие одобрено Богом».

ПРЕОБРАЗОВАНИЕ СМЕРТЕЛЬНОЙ СИЛЫ

Седьмой орала Кингс-Бей планировали свои действия в Джорджии около двух лет, сказал Колвилл. Планирование включало определение того, должны ли они выполнять действие, и обучение тому, как рассеивать ситуации.

«Это был долгий процесс различения», — сказала активистка Ploughshares 7 Марта Хеннесси. Хеннесси — реабилитационный терапевт на пенсии, бабушка восьми лет и общественный деятель, которую несколько раз арестовывали и заключали в тюрьму за протесты против ядерной энергетики, использования беспилотников, пыток заключенных в заливе Гуантанамо и использования голода в качестве оружия войны в Йемене. «Я вырос с этой ядерной угрозой. Крайне важно, чтобы мы обратили внимание на эту ядерную катастрофу».

 Заблаговременное создание сообщества было неотъемлемой частью акции протеста. «Я был напуган до смерти, — сказал Колвилл. «Но опять же, мы делаем это в сообществе. Мы потратили два года, чтобы понять это как группа».

Сообщество как основа прогрессивной католической мысли восходит к Дороти Дэй, американской анархистке и новообращенной католичке, оказавшей влияние на католический пацифизм. В 1933 году она основала прогрессивное католическое рабочее движение, которое было сосредоточено на создании местных сообществ. Те, кто участвует в движении, живут вместе и посвящают свое время местным делам социальной справедливости. Дэй также много писал в поддержку пацифизма. Сегодня Ватикан рассматривает День возможной канонизации в лике святых — в католицизме святые — это люди, признанные за их святость и близость к Богу, и они — единственные люди, которых католическая церковь уверенно и официально утверждает, что они на небесах. Хеннесси — внучка Дэя.

(Регина Сун)

Хеннесси сказала, что ее участие в Ploughshares было обусловлено работой ее бабушки. Когда Хеннесси была подростком, Дэй подарил ей книгу журналиста Джона Херси « Хиросима », в которой рассказывается о жизни выживших в Хиросиме после атомной бомбардировки 1945 года. По ее словам, это помогло Hennessy подготовиться к участию в движении Ploughshares.

По мере того, как быстро приближался день их операции, Колвилл чувствовал себя странно спокойным. Это был третий раз, когда Колвилл участвовал в акции Plowshares, и он чувствовал себя немного готовым.

— Я как бы знал, чего ожидать, — сказал он. «Но я, особенно из-за зоны смертоносной силы, пытался торговаться с Богом. «Пусть эта ночь закончится в тюремной камере, а не в морге или больнице». Они сломали замок на этих воротах и ​​заменили его другим, чтобы их не обнаружили. Затем они прошли по дороге несколько миль в темноте, прежде чем разделиться.

«Каждые 10 или 15 минут вы получали это записанное объявление о том, что вы находитесь в зоне смертоносной силы», — вспоминал Колвилл. «Было просто ужасно слышать это объявление. Наша группа, мы много молимся. На прогулке мы читали розарий, ектению святых, много традиционных католических молитв. Это было по-настоящему успокаивающим для всех нас».

Колвилл и Патрик О’Нил, капеллан госпиталя в Северной Каролине, отделились от группы, чтобы увидеть то, что они считали святыней ядерного оружия — коллекцию моделей ракет на базе. Было еще темно, но вскоре они оказались на оживленной дороге базы. Машины проезжали периодически.

«Я сказал Патрику: «Мне нужно отдохнуть». Мне нужна была психологическая передышка, прежде чем идти вперед, мне нужно было полностью погрузиться в это, прежде чем мы пойдем дальше», — сказал Колвилл. «Мы сели, немного поговорили и обдумали стратегию, немного помолились, съели батончики мюсли. Потом, когда я был готов, мы перебежали улицу, спрятались за дерево и стали ждать подходящего момента. А потом мы пошли туда. Как только мы добрались туда, вытащили наши инструменты и начали действовать, именно тогда я нашел свои ноги, и когда мы туда добрались, стало намного легче».

Написав фломастерами «Не убий» и «Богохульство» на репликах ракет, они молились и ждали ареста. Другие члены группы вошли в бункер, где хранилось ядерное оружие, а также в административное здание, где они оставили копию The Doomsday Machine , книги Дэниела Эллсберга, осведомителя, опубликовавшего документы Пентагона.

По словам Колвилла, настоящий страх членов Plowshare — помимо того, что их убьют — был арестован до того, как они смогли завершить свой протест. В этом случае они смогли добраться до каждого места до того, как их арестовали. По словам Колвилла, их протест был настолько явно мирным, что полицейские подождали, пока они закончат вандализм в отношении последней модели, чтобы произвести аресты.

«Мы предпринимаем эти действия с намерением преобразовать мечи в орала, — сказал Колвилл. «Так что мы не пытались сделать мусор из этих вещей. Мы символически превращали их во что-то полезное для жизни».

О’Нил, болтливый и добродушный даже по телефону, завязал разговор с одним из офицеров, арестовавших их группу. Их разговор достиг значительной глубины, и офицер поделился, что пережил смерть своего двухлетнего сына. О’Нил считает, что ему удалось «преобразовать» часть Кингс-Бей и превратить ее во что-то иное, чем база для ядерного оружия.

«Зона… на самом деле не была опасной зоной», — сказал Колвилл. «Мы превратили его в нечто иное, чем зона смертоносной силы, по крайней мере, на те моменты».

Хеннесси, О’Нил и Колвилл считают, что в суде эти детали были отброшены в сторону в пользу повествования, в котором они изображались преступниками, а не активистами. Они провели разное количество времени — для Колвилла более года — в тюрьме округа Камден в Джорджии.

— Я хорошо отсчитываю время, — сказал О’Нил. «Я смотрю на это как на возможность заниматься служением. Завожу друзей, люблю читать, люблю писать, бегаю каждый день. Мне не скучно в тюрьме. Я делаю все возможное».

(Регина Сун)

В тюрьме округа Камден О’Нил был популярен и служил другим заключенным. Однажды он научил их песне Ричи Хейвенса «Freedom» на «вечеринке», которую устроил в своей камере. Тем не менее, О’Нил считает, что на приговор группе повлияло их изображение как злонамеренных преступников, а не активистов. Судья Лиза Годби Вуд, вынесшая приговор О’Нилу, была «холодной», сказал О’Нил, но добавил, что она проявила к нему милосердие, дав ему более короткий срок, чем рекомендовал отдел пробации.

 «Она буквально приговорила сотни людей к тысячам лет тюрьмы, — сказал О’Нил. «Чтобы быть на работе, где вы делаете это — я думаю, трудно не видеть человека на другой стороне скамейки как человека, которого вы должны наказать, и они должны быть наказаны, и все это в интересах справедливости. Поэтому она [отправила] больничного священника с восемью детьми, чей младший ребенок имеет синдром Дауна, который содержит католический рабочий дом и работает с бедными, и в основном посвятил свою жизнь делу мира и справедливости… в тюрьму на год и два месяца. . Ей все же пришлось довольно сурово наказать меня за то, что я сделал». Дочь О’Нила дала показания в защиту своего отца.

The Kings Bay Plowshares 7 активистам грозит до 20 лет лишения свободы за свои действия. До сих пор самый длинный приговор, вынесенный любому из активистов Kings Bay Plowshares 7, составлял 33 месяца в федеральной тюрьме за о. Стив Келли, священник-иезуит. Из 20 лет, к которым О’Нил мог быть приговорен, ему дали только 14 месяцев. Колвилл рассчитывает получить от 21 до 27 месяцев тюрьмы плюс реституцию, которую, по его словам, он откажется платить.

«Надеюсь, я смогу пойти на канонизацию [церемонию Дня] и не попаду в федеральную тюрьму слишком надолго», — сказал Хеннесси. 13 ноября Хеннесси был приговорен к 10 месяцам тюремного заключения, что является самым легким приговором, вынесенным им до сих пор.

ВОЙНА, ДОГМА И КАТОЛИЧЕСКАЯ ЖИЗНЬ

Действия орала прямо не осуждаются и не одобряются католической церковью, хотя церковь не одобряет нуклеаризм. В 2004 году церковь опубликовала «Сборник социальной доктрины церкви», в котором говорилось, что ядерное сдерживание должно быть заменено разоружением. По словам Карлоса Эйре, профессора истории и религиоведения Риггса в Йельском университете, каждый папа с момента изобретения ядерного оружия заявлял, что его нельзя использовать. Хотя осуждение папами ядерного оружия не является строго догматическим, оно должно иметь большое моральное значение для убеждений католиков. Этот моральный вес глубоко резонирует с Колвиллем.

 «Я должен пойти туда, где совершаются грехи, где практикуется идолопоклонство, — сказал Колвилл. «Идолопоклонства нельзя избегать, оспаривать или просто игнорировать. Когда дело доходит до идолопоклонства, речь не идет о неучастии. Идолы должны быть разбиты. Это основной призыв веры в Библии».

По вопросам, не определенным церковью догматически, отдельные католики могут с чистой совестью формировать собственное мнение в соответствии с церковными учениями. Католическая церковь учит, что существует такая вещь, как «справедливая война», и католические богословы, такие как св. Августин и св. Фома Аквинский, разработали ранние версии теории справедливой войны. Но во время войны во Вьетнаме мнение начало меняться. Некоторые католики, такие как Берриган, были заключены в тюрьму за сжигание призывных карточек.

«Есть много католических священнослужителей, которые были арестованы, и не только из-за проблем с ядерным оружием, но и из-за других вопросов, относящихся к сфере этики», — сказал Эйре. «Люди в католической церкви находятся в спектре, и они не должны совпадать».

Но идея справедливой современной войны угасает среди католиков, даже во главе церкви. В своей октябрьской энциклике «Fratelli Tutti» Папа Франциск писал: «Мы больше не можем думать о войне как о решении, потому что ее риски, вероятно, всегда будут больше, чем предполагаемые выгоды. Ввиду этого очень трудно в наши дни ссылаться на рациональные критерии, выработанные в прежние века, чтобы говорить о возможности «справедливой войны». Никогда больше не война!» Однако церковь не решает, оправдывает ли противодействие ядерному оружию нарушение национальных законов.

«Быть ​​католиком в этой стране, естественно, означает, что мы должны сопротивляться этому правительству», — сказал Колвилл. «Это империалистический, жестокий и невероятно расистский подход. Как католик, я должен ответить на это».

Пацифизм, антимилитаризм и защита обездоленных могут существовать наряду с более традиционными католическими позициями, выступающими за жизнь, против эвтаназии и против смертной казни, объяснила Эйре. одежда» взглядов на святость жизни или «последовательная жизненная этика». Папа Святой Иоанн Павел II подчеркнул важность последовательной этики жизни, но поддержал теорию справедливой войны после того, как в молодости стал свидетелем вторжения нацистов в Польшу, добавил Эйре.

Консервативные критики католического пацифизма утверждают, что война необходима в случаях терроризма и религиозных преследований. Другие, сочувствующие целям Ploughshares, обеспокоены тем, что их конфронтационные методы отталкивают потенциальных сторонников. Тем не менее, активисты Ploughshares рассматривают свои усилия как переплетенные с их верой и как действия, которые они должны выполнять морально.

«Мне нравится изучать дела милосердия, духовные дела милосердия, связанные с сопротивлением», — сказал Хеннесси. «Вразумляй грешника, наставляй невежественного, советуй сомневающемуся, утешай скорбящего, терпеливо переноси обиды, прощай все обиды, молись за живых и мертвых. И затем, конечно, семь телесных дел милосердия, которыми мы занимаемся в доме [католического работника]: накорми голодного, напои жаждущего, одень нагого, приюти бездомного, навещай заключенного, навещай больного, хоронить мертвых».

(Регина Сун)

Хеннесси, О’Нил и Колвилл все участвуют в католических рабочих сообществах и живут в соответствии с этими духовными делами милосердия. Колвилл живет в Amistad House, доме католических рабочих в районе Хилл в Нью-Хейвене, где он, его жена Лус Катарино-Колвилл и другие готовят и раздают еду для более чем 60 человек в день.

«Опыт управления католическим работником заключается в повседневной жизни, попытках упростить свой образ жизни и добровольной бедности, стремлении к миру и справедливости для всех», — сказал Катарино-Колвиль.

Во многих отношениях работы Колвилла и Amistad House кажутся воплощением наиболее радикальной интерпретации католицизма. Но Колвилл, Хеннесси и О’Нил рассматривают католическое рабочее движение, а также действия орала как правильный образ жизни в соответствии с католическими принципами в наше время.

Колвилл открывает еще одну коробку с яйцами и разбивает их на плите. Масло шипит и брызгает, а он разбивает желтки скорлупой. Позже сегодня он повторит это за обедом для людей, которые собираются возле дома Амистад. Что бы ни ждало его завтра, его это не волнует. В конце концов, две величайшие заповеди — это любить Бога и любить своего ближнего, как самого себя — жизнь Колвилла ориентирована на эти миссии. Он заворачивает еще один бутерброд в фольгу и отдает.

Начало конца света | Church Life Journal

Внимание, спойлер – Хорошее место

По мере того, как комедия о загробной жизни Хорошее место подходит к своей кульминации, два главных героя шоу, Элеонора и Чиди, размышляют о своем будущем. Прожив вместе тысячи и тысячи жизней и испытав практически все, что может предложить эта жизнь, они устали. Пора всему этому закончиться. Шоу предлагает решение этой вечной усталости и счастья — вымирание. Когда вы насытитесь, когда вы полностью насытитесь любовью, радостью и наслаждением, вы сможете пройти через проход в небытие. И Чиди было достаточно.

Пока они размышляют над смыслом этого, Чиди, философ, делится с Элеонор буддийской мудростью. Волна — это реальная вещь, — объясняет он. Вы можете это увидеть, измерить, понять. Но когда он достигает берега, он заканчивается. Что бы ни сделало эту волну волной, которой она была, больше нет. И вода снова поглощается океаном, где она будет продолжать принимать новые формы. И поэтому, даже когда индивидуальная человеческая жизнь заканчивается, жизнь продолжается. Элеонора обдумывает это предложение и впечатленно отвечает: «Неплохо, буддисты».

Трогательная сцена. И как католический богослов я полностью согласен с оценкой Элеоноры. Учитывая предпосылку сериала — «Хорошая жизнь » — это, в каком-то смысле, исследование человеческой судьбы без Бога, — буддийский ответ таков: неплохо. Если Бога нет, если все, что у нас есть, это этот мир и его законы, то, кажется, это лучшее, на что мы можем надеяться: шанс жить хорошо и чтобы все пришло к милосердному концу. Расширение этой динамики на тысячи жизней принципиально ничего не меняет. С другой стороны, расширение его до бесконечности создало бы не рай, а ад.

Воскрешение?

Христианина, впервые серьезно изучающего Ветхий Завет, может сбить с толку осознание того, что у Израиля тоже был очень мирской подход к загробной жизни. Фактически, полный отказ Израиля от общечеловеческих решений проблемы смерти, таких вещей, как бесконечно повторяющиеся циклы истории, реинкарнация или загробная жизнь, которые продлевают эту жизнь до бесконечности, также может выглядеть для нас как отказ от воскресения. Шеол гораздо ближе к небытию, чем к вечности с Богом.

В Это все, что есть? Немецкий теолог Герхард Лофинк утверждает, что, прежде чем Израиль смог правильно понять воскресение, он должен был посмотреть смерти в лицо. Нужно было осознать, что любое другое решение проблемы смерти вовсе не является реальным решением. Согласно Лохфинку, только неприятие Израилем фантазий своих соседей о загробной жизни — вспомните пирамиды, самые известные могилы в истории! — подготавливает его к пониманию того, что Бог на самом деле может сделать что-то еще.

Концепция воскресения появляется в Ветхом Завете очень медленно, и мы можем видеть в Новом Завете, что вопрос еще далеко не решен во времена Иисуса. Саддукеи, читавшие только Пятикнижие, смеются над любой верой в воскресение, в то время как другие иудеи, вроде сестер Лазаря, явно верят в воскресение. На самом деле встреча Иисуса с Марфой в Иоанна 11 очень поучительна. Когда Марфа подтверждает свою веру в то, что Лазарь воскреснет «в последний день», ответ Иисуса революционен: «Я есмь воскресение и жизнь».

Воскресение в книгах Ветхого Завета, таких как Исаия и Маккавеи, появляется как решение не только основной проблемы смерти, но и проблемы несправедливости. Избранники Божии находились в плену в Вавилоне (Исаия) или были убиты греческими идолопоклонниками, осквернявшими Храм (Маккавеи). Воскресение было тем, как некоторые евреи начали видеть возможность свершения Божьего правосудия, наконец, в конце истории. Невинные, праведные, избранные, те, кто страдает за Божью истину и Божье имя в истории, будут искуплены в конце истории. Зло не будет иметь последнего слова. Вот почему Марфа верит, что Лазарь воскреснет «в последний день»: для тех иудеев, которые верили в это, воскресение было не чем-то, что произошло в середине истории, а в ее конце.

Действительно, были и другие категории, доступные тем евреям, которые пережили то, что мы стали называть воскресением Иисуса. Они знали о Енохе, который ходил с Богом и не стало, и об Илии, который в вихре вознесся на небо. Действительно, ранние христиане без труда применяли эту основную категорию, иногда называемую «восхищением», к матери Иисуса, Марии. Мы знаем, где умерли Петр и Павел. Места их гибели отмечены и по сей день. В случае с Петром, по крайней мере, вполне вероятно, что его подлинные останки находятся под базиликой Святого Петра в Ватикане. Тот факт, что ранние христиане никогда не заявляли, что у них есть реликвии Марии, весьма наводит на размышления. Но отсутствие человеческих останков в ее случае рассматривалось как аналог того, что случилось с Енохом и Илией. Пустая гробница Иисуса, с другой стороны, означала совсем другое.

Категория «воскресение» подразумевала не только особую близость к Богу, на что указывало восхищение Еноха, Илии и Марии. Скорее, выбор использовать его означал, что ранняя церковь инстинктивно понимала, что с этим событием история достигла своей кульминации. Дело было не в вытягивании кого-то из потока истории в жизнь Божию, а как раз наоборот. Это было окончательное и окончательное вторжение жизни Бога в историю. Воскресение есть начало конца мира.

Мы видим правду в разговорах, столь неловких с нашей точки зрения, между Павлом и его прихожанами в Фессалониках. Фессалоникийцы были сбиты с толку тем, что люди умирали, и не знали, как интерпретировать эти смерти в свете того факта, что Иисус может вернуться в следующий вторник. Раннехристианская вера в то, что конец света был не за горами, может смутить нас через 2000 лет после свершившегося факта. Поэтому поучительно рассмотреть, как Иоанн поднял этот вопрос в своем собственном Евангелии, написанном спустя десятилетия после писем Павла к фессалоникийцам. Вопрос, который фессалоникийцы задали Павлу, в Евангелии от Иоанна включен в диалог между Иисусом и Марфой. Иоанн (или его ученик и литературный душеприказчик) писал ближе к концу первого века, примерно через 60 лет после первой Пасхи, когда Церковь приготовилась к более длительному ожиданию, чем первоначально предполагалось. И в этом контексте Иоанн постоянно утверждает, что эсхатологические события, которых якобы ожидают христиане, уже произошли и происходят. Воскресение в последний день? «Я воскресение!» Суд? «Это суд, что свет пришел в мир!» прославление Христа? «Когда я вознесусь, я всех притяну к себе!» Христиане не ждут последнего времени. Мы живем в них.

Таинства

Если воскресение – это начало вечности, то мы начинаем приобщаться к вечности, как только начинаем приобщаться к Христову воскресению, то есть когда крестимся. Павел учит нас, что если крещение соединяет нас с Иисусом в такой же смерти, как и Его, то оно также соединяет нас с Его воскресением (см.: Рим. 6:5). Между воскресением и воскрешением есть существенная разница. Иисус вернул Лазаря к жизни. Но Лазаря еще нет с нами. Реанимация не спасает от смерти. Воскресение, с другой стороны, не восстанавливает нашу естественную жизнь, но дает нам совершенно новую жизнь, жизнь по ту сторону смерти, где смерть уже не может коснуться нас. Принять крещение — значит уже жить в свободе знания о том, что смерть осталась в прошлом и поэтому не может в корне контролировать свое будущее.

Но крещение — это только начало нашего участия в вечности. В последней главе Это все, что есть? Лохфинк пишет:

В крещении христиане умерли со Христом и воскресли в общение святых. Настоящее «место» нынешней эсхатологии — в таинствах. Каждое крещение погружает кого-то в судьбу Христа и общение верующих. Всякое принятие таинства примирения означает поставить себя уже сейчас перед Страшным судом и на этом суде, по милости Божией, освободиться. Всякое причащение Евхаристии есть причастность к Тайной вечере Иисуса, а преломляемый и съеденный хлеб есть причастность к его смерти, преломлению его жизни, его самоотдаче. В то же время евхаристическая трапеза есть начало вечного брачного пира с Богом (253).

Все таинства – это участие, здесь и сейчас, в вечности. А таинства есть ничто иное, как телесные. Они телесны в том, что они физичны — материя и символы, действия и жесты. И они телесны по своему значению. В крещении мы становимся членами воскресшего тела Христа. В Евхаристии мы становимся тем, что потребляем, возрастая во Христе, когда Он питает нас Своим телом. В таинстве примирения Христос исцеляет его тело.

Это значение не просто метафорическое. Христиане верят, что мы действительно становимся членами тела Христова и что Он действительно питает нас этим в Евхаристии, точно так же, как мы верим, что Он действительно прощает наши грехи в примирении. Более того, именно воскресение тела Христова дает нам возможность утверждать это. Высказывания о членстве в чужом теле, которые в лучшем случае могут показаться метафорическими, а в худшем — бессмысленными, становятся более понятными, если мы задумаемся о том, что означает воскресение тела.

Появления воскресения в Новом Завете дают нам некоторые подсказки. Воскресшее тело Христа, хотя и все еще узнаваемое тело — поедающее жареную рыбу и направляющее руку Фомы в свой бок, — не было ограничено во многих отношениях, как мы ощущаем пределы наших собственных тел. Он появляется в запертых комнатах, очевидно, ему не мешают зияющие раны. Возможно, что еще более интересно, он неузнаваем до тех пор, пока не решит раскрыть свою личность через какое-то глубоко личное, символическое действие — назвав Марию Магдалину по имени, или преломив хлеб в Эммаусе, или снова рассказав Петру, где прячется рыба.

Что это за тело? В «Бог рядом с нами» Джозеф Ратцингер просит нас задуматься о нашем восприятии собственного тела. «С одной стороны, — пишет он, —

.

Тело – это граница, отделяющая нас от других. Там, где есть это тело, не может быть никакого другого тела. Когда я нахожусь в этом месте, я в то же время не в другом месте. Таким образом, тело — это граница, отделяющая нас друг от друга; и, таким образом, это означает, что мы каким-то образом чужие друг другу. . . Но есть и вторая вещь: тело — это тоже мост. Ибо мы встречаемся друг с другом через тело; через него мы общаемся в общем материале творения; через него мы можем видеть себя, чувствовать себя, сближаться друг с другом. В жестах тела раскрывается, кто и что есть другой человек. Мы видим себя так, как тело видит, смотрит, действует, предлагает себя; она ведет нас друг к другу: она и граница, и средство общения в одном (79-80).

Это верно для наших тел, как они существуют в истории. В свете этого Ратцингер утверждает, что:

Воскресение просто означает, что тело перестает быть пределом и сохраняется его способность к общению. . . Воскреснуть из мертвых означает быть коммуникабельным; это означает быть тем, кто открыт, кто отдает себя. . . Причащение означает вхождение в общение с Иисусом Христом; это означает выход в открытое через того, кто один мог преодолеть пределы и, таким образом, вместе с ним и на основе его существования стать способным воскресить себя. (81)

Физические ограничения, которые воскресшее тело Иисуса преодолевает в явлениях воскресения, намекают на то, что теперь он свободен присутствовать и отдавать себя своей невесте, Церкви. В его воскресшем теле вечность врывается в историю, не скованная временем и пространством.

Искупление истории

Вся эта телесность не согласовывалась с окружающей культурой. Интересным аргументом в пользу истинности воскресения является именно то, что оно было не таким, как ожидалось в соответствии с доступными в то время культурными категориями. Что бы ни случилось 2000 лет назад, это было достаточно поразительно, чтобы перевернуть ожидания евреев и греков. Мы уже видели, что иудейское ожидание воскресения в конце времен должно было быть радикально переработано в свете того, что случилось с Иисусом, хотя другая категория, «восхищение», была наготове. Большинство греков, со своей стороны, долгое время считали тело именно тем, что останется после смерти. Наиболее влиятельные греческие философы пришли к выводу, что нематериальная душа бессмертна, но материальное тело непременно погибнет. Действительно, в рамках их оперативной антропологии это было наиболее желательным. Материя сама по себе не была частью доброго творения, как в иудаизме, а скорее низшим порядком реальности, от которого дух стремился убежать. Утверждать воскресение тела было, как и провозглашать распятого спасителя, «глупостью для греков».

Эта древнегреческая чувствительность показала себя удивительно упрямой. Действительно, можно было бы заключить, что это универсальное человеческое искушение — очернить тело и считать дух хорошим, а материю, по крайней мере, относительно плохой. Даже на похоронах в христианских храмах нередко можно услышать, что пока наши тела будут разлагаться в земле, наши души будут с Богом на небесах. Но это не Евангелие!

Такая концепция ведет к совершенно небиблейскому представлению о том, что мы спасены из истории , которая сама по себе не подлежит искуплению. Теперь рассмотрим раны, которые Иисус показывает своим ученикам в горнице. Воскрешение тела говорит о том, что мы воскреснем 90 145 с 90 146 нашими историями, включая, да, даже наши шрамы. Наши тела — это наша связь со временем и пространством, с потоком причин и следствий, даже друг с другом. Чтобы спастись без них, нужно абстрагироваться от того, что делает нас теми, кто мы есть. Вот почему богословская традиция считала, что душа без тела так же несовершенна, как тело без души.

Воскрешение тела — это не серия индивидуальных спасений — Бог вытаскивает избранных из воды, как затонул великий корабль. Это участие в воскресении года. Христос воскресе, аллилуиа! И это Его воскресение, в которое мы вовлечены через таинства Церкви.