«Повесть о Горе и Злочастии» за 4 минуты. Краткое содержание книги

Начинается «Повесть» с того, что автор вписывает свою историю в общебиб­лейский контекст и рассказывает о первом грехе человечества, грехе Адама и Евы. И вот, как Господь разгневался некогда на людей, но при этом, наказывая, приводит на путь спасения, так и родители воспитывают своих детей. Молодца родители учат жить «в разуме и беззлобии». Родители наставляют молодца не ходить «в пиры и в братчины», не пить много, не прельщаться женщинами, бояться глупых друзей, не обманывать, не брать чужого, выбирать надёжных друзей. Все наставления родителей так или иначе связаны с традиционным семейным укладом. Залогом благополучия человека, таким образом, является связь с семьей, родом, традицией.

Реклама:

Молодец же пытается жить своим умом, а объясняет автор это желание тем, что молодец «был в то время се мал и глуп, не в полном разуме и несовершенен разумом». Он заводит себе друзей, причем один из них является как бы названым братом, который и зазывает молодца в кабак. Юноша внимает сладким речам «надёжного друга», много пьёт, пьянеет и засыпает прямо в кабаке.

Наутро он оказывается ограбленным — «друзья» оставляют ему только «гунку кабацкую» (рубище) и «лапотки-отопочки» (стоптанные лапти). Бедного, его уже не принимают вчерашние «друзья», никто не хочет ему помочь. Молодцу становится стыдно возвращаться к отцу и матери «и к своему роду и племени». Он уходит в дальние страны, там случайно забредает в какой-то город, находит некий двор, где идёт застолье. Хозяевам нравится, что молодец ведёт себя «по писанному учению», то есть так, как и учили его родители. Его приглашают за стол, угощают. Но молодец кручинится, а после признаётся при всех в том, что ослушался родителей, и спрашивает совета, как жить на чужой стороне. Люди добрые советуют молодцу жить по традиционным законам, то есть повторяют и дополняют наставления отца и матери.

И действительно, первое время дела у молодца идут хорошо. Он начинает «жити умеючи», наживает состояние, находит хорошую невесту. Дело идёт к свадьбе, но тут-то герой и совершает ошибку: он хвастается тем, чего достиг, перед гостями. «Всегда гнило слово похвально», — отмечает автор. В этот момент молодца подслушивает Горе-Злочастие и решает его извести. С этих пор Горе-Злочастие является непременным спутником молодца. Оно уговаривает его пропивать своё имущество в кабаке, ссылаясь на то, что «и из раю нагих, босых не выгонят». Молодец слушается Горе-Злочастие, пропивает все деньги и только после этого спохватывается и пытается избавиться от своего спутника — Горя-Злочастия. Попытка броситься в реку оказалась неудачной. Горе-Злочастие уже подстерегает молодца на берегу и заставляет его полностью покориться себе.

Реклама:

Благодаря встрече с добрыми людьми в судьбе молодца опять намечается поворот: его пожалели, выслушали его рассказ, накормили и обогрели перевозчики через реку. Они же переправляют его через реку и советуют отправиться к родителям за благословением. Но как только молодец остаётся один, Горе-Злочастие снова начинает его преследовать. Пытаясь избавиться от Горя, молодец обращается в сокола, Горе превращается в кречета; молодец — в голубя, Горе — в ястреба; молодец — в серого волка, Горе — в стаю гончих собак; молодец — в ковыль, Горе — в косу; молодец — в рыбу, Горе идёт за ним с неводом. Молодец опять оборачивается в человека, но Горе-Злочастие не отстаёт, научая молодца убить, ограбить, чтобы молодца «за то повесили, или с камнем в воду посадили». Наконец заканчивается «Повесть» тем, что молодец идёт постригаться в монастырь, куда Горю-Злочастию уже дороги нет, и оно остаётся за воротами.

Пересказала Е. Б. Рогачевская.
Источник: Все шедевры мировой литературы в кратком изложении. Сюжеты и характеры. Русский фольклор. Русская литература XI−XVII вв. / Ред. и сост. В. И. Новиков. —М. : Олимп : ACT, 1998. — 608 с.

читательский дневник древнерусская литература | Рефераты Русская литература

Скачай читательский дневник древнерусская литература и еще Рефераты в формате PDF Русская литература только на Docsity! Читательский дневник Автор произведения Фабула Сюжет Цитаты Главные герои Симеон Полоцкий «Поэзия Симеона Полоцкого» Поэзия Симеона Полоцкого направлена на отождествление российского быта В сатире «Купецтво» поэт перечисляет восемь смертных «грехов чину купецкого». Эти «грехи» — обман, ложь, ложная клятва, воровство, лихоимство — отражают реальную социальную практику купечества. Однако в стихотворении отсутствует конкретный сатирический образ. «Воздержание аще безмерно храниши, Множицею души ти вред велий твориши: Плоти бо изнемогшей ум не добр бывает, — Разсуждение в меру вся да устрояет. Фоив (Феб) златой», «златовласый Кинфей», «лоно Диево» (Зевса), «Диева птица» (орел). Житие протопопа Аввакума автор Аввакум Петров Житие отражает отношение к жене, к быту, к семейной жизни Житие описывает бытовые подробности, которые касаются отношений с женой, к детям, к родителям и к семье, показан быт народа того времени. Композиция произведения имеет особенность, которая заключается в том, что житие не заканчивается смертью, так как автор в произведении изложил автобиографию. «Занеже люблю свой русский природный язык, виршами философскими не обыкл речи красить» Аввакум, Анастасия Марковна, Афанасий Пашков Повесть временных лет Автор — Нестор Летописец Отражены события, происходящие на Руси Повесть представляет собой сочинение, которое рассказывает о событиях, произошедших и происходящих на Руси в тот период. «Се повести времяньных лет, откуду есть пошла Руская земля, кто в Киеве нача первее княжити, и откуду Руская земля стала есть» князья династии Рюриковичей, а также церковные иерархи. Сатирические повести XVII века (Повесть о Ерше Ершовиче, «Калязинская Указанные повести посвящены бытовым ситуациям и воплощают В «Повести о Ерше Ершовиче» посвящена земельным казусам между рыбами из – за владения Ростовским озером. «Калязинская челобитная» направлена на описание жизни монахов, которые удалились от мирской суеты, чтобы «Бьют челом и плачутца сироты Божии и ваши крестьянишька, Ростовскаго озера жильцы, Лещ да Головль» Ерш с семьей, окунь челобитная», «Повесть о бражнике») значимую тему постоянно молиться и каяться. «Слово о полку Игореве» Военные события Неудачный поход русских князей на половцев, организованный новгород- северским князем Игорем Святославичем в 1185 году. Пристало ли нам, братья, начать старыми словами печальные повести о походе Игоревом, Игоря Святославича? Князь Игорь, князь Всеволод, князь Святослав Киевский, Ярославна, Баян и др. Произведения Владимира Монамаха Нравственное просвещение Содержание произведений направлено на отождествление нравственности «Я, смиренный, дедом своим Ярославом, благословенным, славным, нареченный в крещении Василием, русским именем Владимир, отцом возлюбленным и матерью своею из рода Мономахов…» Киевский князь Житие Феодосия Печерского Автор — Нестор Летописец Житийные мотивы Сюжет отражает жизнь святого начиная с рождения, далее описана монастырская жизнь святого и смерть. Произведение автобиографического цикла «И вот еще что рассказал мне чернец Иларион. Был он искусный книгописец и дни и ночи переписывал книги в келье у блаженного отца нашего Феодосия, а тот тихо распевал псалмы и прял шерсть или иным чем занимался» Феодосий Печерский Повесть о Фроле Скобееве Житийные мотивы В повести описаны похождения дворянина бедного происхождения, который выгодно женился и обеспечил себе хорошую жизнь «В Новгородском уезде имелся дворенинъ Фролъ Скобеевъ. В том же Ноугородском уезде имелись вотчины столника Нардина- Нащокина, имелась дочъ Аннушка, которая жила в тех новгородских вотчинахъ» Фрол Скобеев Аннушка Повесть о Горе Описана история общемирового и «Говорит злочастие таково слово: Все герои без имени

Российская литература — Wikiwand

• ВВЕДЕНИЕ Российская литература
• Ранняя история
• 18 -й век
• Золотой век
• . Эрапоплянтский эр -эр -эрасталин. литература
• Зарубежье
• Темы в русских книгах
• Нобелевские лауреаты России по литературе
• См. также
• Ссылки
• Библиография
• Внешние ссылки

Русская литература относится к литературе России и ее зарубежья, а также к русскоязычной литературе. Корни русской литературы можно проследить до Средневековья, когда слагались былины и летописи на древневосточнославянском языке. К эпохе Просвещения важность литературы возросла, и с начала 1830-х годов русская литература пережила поразительный золотой век поэзии, прозы и драмы. Романтизм способствовал расцвету поэтического таланта: на первый план выступили Василий Жуковский, а затем и его протеже Александр Пушкин. Проза тоже процветала. Михаил Лермонтов был одним из самых значительных поэтов и прозаиков. Первым великим русским писателем был Николай Гоголь. Затем пришел Иван Тургенев, который освоил и рассказы, и романы. Федор Достоевский и Лев Толстой вскоре стали всемирно известными. Другими важными фигурами русского реализма были Иван Гончаров, Михаил Салтыков-Щедрин и Николай Лесков. Во второй половине века Антон Чехов преуспел в рассказах и стал ведущим драматургом. Начало ХХ века считается Серебряным веком русской поэзии. С «Серебряным веком» чаще всего ассоциируются поэты Константин Бальмонт, Валерий Брюсов, Александр Блок, Анна Ахматова, Николай Гумилев, Сергей Есенин, Владимир Маяковский, Марина Цветаева. В эту эпоху родились первоклассные романисты и новеллисты, такие как Александр Куприн, лауреат Нобелевской премии Иван Бунин, Леонид Андреев, Федор Сологуб, Евгений Замятин, Александр Беляев, Андрей Белый и Максим Горький.

Чехов и Толстой, 1901

После революции 1917 года русская литература раскололась на советскую и белоэмигрантскую части. Хотя Советский Союз обеспечил всеобщую грамотность и высокоразвитую книгопечатную промышленность, он также ввел идеологическую цензуру. ^{[ ]} В 1930-е годы преобладающим течением в России стал социалистический реализм. Ведущими его деятелями были Николай Островский, Александр Фадеев и другие писатели, заложившие основы этого стиля. Роман Островского 9«0004 Как закалялась сталь » — одно из самых популярных произведений русской соцреалистической литературы. Некоторые писатели, такие как Михаил Булгаков, Андрей Платонов и Даниил Хармс, подвергались критике и писали практически без надежды на публикацию. Различные эмигрантских писателей, такие как поэты Владислав Ходасевич, Георгий Иванов и Вячеслав Иванов; такие романисты, как Гайто Газданов, Владимир Набоков и Бунин, продолжали писать в изгнании. Некоторые писатели осмелились выступить против советской идеологии, например, нобелевский лауреат Александр Солженицын и Варлам Шаламов, писавшие о жизни в лагерях ГУЛАГа. Хрущевская оттепель привнесла в литературу свежий ветер, и поэзия стала явлением массовой культуры. Эта «оттепель» длилась недолго; в 19В 70-е годы ряд наиболее видных авторов были запрещены к печати и привлечены к уголовной ответственности за антисоветские настроения.

Конец 20-го века был трудным периодом для русской литературы, с немногими отчетливыми голосами. Среди наиболее обсуждаемых авторов этого периода были Виктор Пелевин, завоевавший популярность благодаря рассказам и романам, писатель и драматург Владимир Сорокин и поэт Дмитрий Пригов. В 21 веке появилось новое поколение русских авторов, сильно отличающееся от постмодернистской русской прозы конца 20 века, что заставило критиков говорить о «новом реализме».

Русские авторы внесли значительный вклад в развитие многочисленных литературных жанров. В России пять лауреатов Нобелевской премии по литературе. По состоянию на 2011 год Россия была четвертым по величине производителем книг в мире по количеству опубликованных наименований.[1] Популярная народная поговорка утверждает, что русские — «самая читающая нация в мире».[2][3]

Notes on Russian Literature — The Atlantic

В серии проницательных исследований, из которых это первое, Эдмунд Уилсон знакомит нас с прекрасными тонкостями русского языка и с теми русскими авторами, которые владеют своим языком.

Ноябрь 1943 г. Выпуск

by ЭДМУНД УИЛСОН

1

ЭТИ заметки нуждаются в слове пояснения, если не в слове пояснения. Это всего лишь первые впечатления от русской классики читателя, выучившего русский язык к сорока годам; и они могут часто казаться совершенно неправильными русским, которые слышат язык, когда читают, и видят весь фон за книгой, чего не может сделать иностранец со своим словарем.

Такие заметки могут найти свое единственное оправдание в том факте, что отчеты посетителей малопосещаемых стран снабжают последующих путешественников сведениями, которые не всегда можно найти в исследованиях даже самых интеллигентных туземцев. Те явления, которые больше всего озадачивают посетителя, к которым ему может быть труднее всего приспособиться, скорее всего, являются вещами, которые туземец считает само собой разумеющимся, что он никогда не думал упоминать о них вообще.

Сейчас очень мало написано о русской литературе англоязычными писателями, читающими по-русски (хотя есть одна первоклассная книга на французском языке: Le Roman Russe виконта Э.-М. де Вогэ). Что касается моего опыта, то единственные комментарии, представляющие какой-либо интерес, — это довольно скудные труды Мориса Бэринга и Оливера Элтона. Тем не менее, для англоязычных стран, безусловно, стало очень важно установить культурные отношения с современной Россией, основанные на чем-то большем, чем посещение русского балета, чтение нескольких романов девятнадцатого века и смутное представление о марксизме Ленина. .

Полное пренебрежение на Западе со стороны нашего образования русским языком и историей сделало нас плохо подготовленными к общению или к пониманию России Революции, которая, несомненно, выйдет из войны как одна из господствующих силы мира. Колледжи делают что-то, чтобы восполнить этот недостаток, и, возможно, русские исследования в конечном итоге будут иметь почти такое же значение, какое имели немецкие исследования в период, закончившийся Первой мировой войной. А пока эти заметки о чтении задуманы как стимул к изучению русского языка и получению некоторых знаний из первых рук о том, что, безусловно, является одной из великих современных литератур.

Романисты России дошли до нас и заставили нас восхищаться своим гением исключительно интересом их содержания, историй, которые они должны рассказать. Мы никогда не должны заподозрить по нашим переводам, стиль которых такой бесцветный и такой непримечательный, что русский, как литературный язык, обладает огромными и уникальными ресурсами.

«Русский язык, — писал Ломоносов, великий основоположник литературной среды середины XVIII века, — государь многих других, превосходит все другие языки Европы не только по степени регионах, где он царит, но и в его своеобразной полноте и изобилии. Карл V, император [Священной] Римской империи, говорил, что следует говорить по-испански с Богом, по-французски с друзьями, по-немецки с врагами и по-итальянски с дамами. Но если бы он выучил русский язык, то непременно добавил бы, что на нем со всеми можно говорить подобающе. Ибо он нашел бы в нем величие испанского, живость французского, силу немецкого, нежность итальянского и, кроме того, богатство и лаконичность, столь живые в своих образах, греческого и латинского языков. ».

Тем не менее, факторы, которые делают русский язык столь замечательным средством для литературы, в некоторых случаях именно те, которые затрудняют его освоение иностранцем.

Во-первых, это ресурсы словарного запаса. Русский язык состоит из множества языковых элементов: славянских, восточных и западных, которые дали огромное количество синонимов с разными оттенками значения. В этом он несколько напоминает английский, в котором смешаны тевтонский и латинский языки, и находится на противоположном полюсе от французского с его почти стопроцентной латиницей.

Во-вторых, русский представляется иностранцу языком, почти целиком состоящим из идиом. И в этом он противоположен французскому языку, столь систематизированному и разумно упорядоченному, столь обобщенному и сформулированному. На различиях между русским и французским стоит остановиться в этой связи, потому что они лучше всякого другого противопоставления служат для освещения природы русского языка. Этот контраст, действительно, создал большую культурную проблему в русской литературе со времен Пушкина и Грибоедова через Толстого и Достоевского до последнего романа Марка Алданова. Французский язык в царской России стал в восемнадцатом веке средством общения высших классов; это был второй язык Пушкина.

Французский язык сыграл очень важную роль в воздействии на речевые обороты и словообразования в развитии современного русского языка; и именно в подражании французским образцам русские пушкинского поколения научились изяществу, лоску и изяществу. И все же всегда существовал скрытый антагонизм между русскими, которые заимствовали у Запада, и французами, которым они так многим обязаны. Нашествие Наполеона, возможно, способствовало этому, но оно было присуще культурным отношениям. Французы не могут не считать русских варварами и детьми: несмотря на все усилия Мериме и Вогуэ объяснить французам русских, русский гений остается им чуждым. А, с другой стороны, русским французы неизбежно кажутся шаблонными и сухими, жертвами стандартизированного языка, который, кажется, сам пишет свои книги при лишь номинальном вмешательстве автора, и социального кодекса, который диктует их поведение и оставляет мало места для спонтанности.

Толстой драматизировал эту ситуацию в «Война и мир» и «Анна Каренина », где он часто заставляет персонажей говорить или писать по-французски и добивается яркого эффекта, обыгрывая их естественные личности, когда они говорят или думают по-русски. , против их искусственных французских личностей, навязанных образованием. Этот эффект, имеющий отношение к великим темам обоих этих романов, в значительной степени теряется в английских переводах — особенно там, где, как у Эйлмера Мод и Констанс Гарнетт, большая часть французского языка также переведена; так что читатель упускает из виду контраст между, скажем, условными письмами по-французски между княгиней Марией и ее московской подругой в роли благовоспитанной jeunes filles , и быстрые импульсивные порывы, полные ласковых уменьшительных слов, Наташи, говорящей по-русски. Превращение Наташи в хорошенькую английскую девушку кажется одним из неизбежных бедствий переноса Толстого на английский язык.

Но мысль Толстого мы вполне ясно видим в том эпизоде, где Растопчин, купив себе побег от толпы, подкинув ей политзаключенного, вынужден, уезжая в карете, оправдываться перед собой по-французски: «J’avais d’autres devoirs. Il fallait apaiser le peuple. Bien d’autres жертвы на пери et périssent pour le bien public »; или в сцене, где княгиня Элен, объясняя, почему ей следует и необходимо развестись с Пьером, прибегает к разговору по-французски, потому что ей всегда казалось, что «её дело представляется не вполне ясным» по-русски .

Французский — язык логичный и социальный, русский — нелогичный и интимный; и когда русский старого режима переходил с одного из западных языков на русский, это, вероятно, происходило с облегчением и взрывом экспансивной гениальности, ибо с его длинными гомеровскими отчествами его юмористические, или нежные, или уничижительные варианты народного христианского имена, а также особый набор слов для обозначения различных родов свояков и невесток (который сохранился еще с тех времен, когда для предотвращения инбридинга в племени было важно иметь все подобные отношения ясны), оно говорило с акцентами русской земли, всенощной русской попойки, патриархально-крепостнических отношений, юмора, задора, быстрой отдачи между разными сословиями людей. Это был язык с немногими формулами вежливости, неуклюжий для абстрактного мышления, но более выразительный, чем западные языки чувств и впечатлений чувств, по мере того, как он был ближе к первобытным эмоциям, — язык, выросший из народа. как березняки выросли из русской земли.

Но все это создает проблемы для студентов. Учителя русского языка рассказывают, что их занятия начинаются с энтузиазмом, но всегда наступает момент, когда они внезапно тают. Учащегося поначалу воодушевляет открытие, что странно выглядящий алфавит дается легко. Этот алфавит в отсеянной форме, использовавшейся со времен Революции, хотя и содержит больше знаков, чем английский алфавит, гораздо более практичен. Оно действительно подходит к звукам языка так, как не подходят наши английские буквы: в русском языке мало орфографических аномалий по сравнению с английским или французским. Но когда учащийся продвинулся немного дальше, достаточно далеко, чтобы понять трудности русской грамматики, он, вероятно, ужаснется и бросит все это дело.

Предположим, однако, что он упорствует. Он может подумать, что это уже чересчур, чтобы язык, на котором говорят сегодня, вроде русского, был таким же языком, как латинский и греческий, языком, который он считал устаревшим; и что он должен был бы даже выучить шесть падежей греческих четырех и латинских пяти, а также отдельный набор окончаний прилагательных, которые иногда сильно отличаются от окончаний имен существительных. По крайней мере, в латинском и греческом у вас нет того усложнения, как иногда бывает в русском, особых форм в одном и том же падеже для одушевленных и неодушевленных предметов, за тем досадным исключением, что слово narod, people , трактуется как неодушевленный народ. Но давайте предположим, что учащийся сталкивается с этими ужасными склонениями — что он старается даже не тосковать по счастливой простоте Гудвина, Аллена и Гриноу, когда обнаруживает, что не существует правил для среднего рода множественного числа: их просто нужно выучить; и что он может даже подавить растущую ругательство, когда обнаружит, что такие выражения, как фунт чая , требуют особой формы родительного падежа. Он еще не так далек от классических языков.

Но настоящие ужасы России еще ждут его. Для него естественно предположить, что в любом крупном языке Европы, особенно в языке народа, занимающегося пятилетними планами, с числительными должно быть легко обращаться, или, по крайней мере, несмотря на то, что все загроможден окончаниями, так что каждый раз, когда вы упоминаете дату, вы должны отклонять каждую цифру, они должны представлять собой однородную прогрессию. Но нормальные ожидания студента нагло попираются и высмеиваются народом Петра Великого и Сталина. Автор статьи о русском языке в Encyclopaedia Britannica правильно говорит о русских числительных — с ноткой раздражения, — что «компромисс между грамматикой и логикой породил нечто вроде лабиринта». Учащийся может в конце концов потерять терпение к системе, которая обязана своими усложнениями сохранению таких черт, как различие в употреблении, основанное на счете на пальцах одной руки, между числами до пяти и числами от пяти и далее. примитивное двойное число, которое вместо двух, как в греческом, прослеживается через три и четыре. Учащийся, однако, может решить, столкнувшись с этими и другими особенностями, которые кажутся гораздо более причудливыми, чем практичными, что ему придется довольствоваться узнаванием значения при чтении и надеждой быть понятым, когда в разговоре он употребляет неправильные слова. окончания или, возможно, вообще неправильное слово, поскольку некоторые существительные не могут использоваться с числом пять или выше.

Однако, по своему опыту, должен сказать, что именно на этом этапе изучения русского языка наступает вторая фаза уныния. но потом постепенно и леденяще подкрадывается осознание того, что он на самом деле совсем не понял: что он упускает часть смысла и даже делает жизненные ошибки.

Это состояние неуверенности может быть вызвано главным образом привычкой в ​​отношении глаголов возвращаться к грубой политике, которую он принял в случае с числительными. Одной из особенностей славянских глаголов является то, что они, помимо нескольких обычных времен, подвержены метаморфозам, называемым аспекты. Если вы начали со старомодной грамматики, то, возможно, узнали, что глаголы имеют пять видов: несовершенный — на стучал, он стучал; перфект — на постучал, сам выбил; semelfactive — на стукнул, он один раз постучал; повторный — на стукивал, он стучал; и начальный — на застучал, начал стучать. Это может показаться экзотическим, но достаточно логичным, и вы готовы освоить правила формирования различных аспектов; но потом оказывается, к вашему ужасу, что стучать ’, образец грамматики, чуть ли не единственный глагол в русском языке, который демонстрирует все пять этих аспектов и образует их правильным образом. Кажется, что каждый глагол в отношении этих аспектов ведет себя по-разному, и часто различные аспекты представлены совершенно непредсказуемыми словами, не имеющими даже общего корня. Ситуация еще более усложняется в случае некоторых глаголов из-за того, что вид несовершенного вида разделяется на два дополнительных аспекта, называемых абстрактным и конкретным, так что вам приходится использовать другой глагол, когда вы говорите: Птицы летают, от глагола, который вы используете, когда говорите, Птицы летят. Учащийся, как я понимаю, кончил, как я понимаю, в советской школе, отчасти пренебрегая аспектами и закрепив в памяти эти формы, как если бы они были самостоятельными глаголами.

2

Я описал некоторые из этих трудностей специально для того, чтобы предупредить будущего студента, с чем он столкнется в русском языке. Нужно с самого начала принять истинную ситуацию: мы сталкиваемся с чем-то совершенно отличным от более упорядоченных языков, к которым привыкли; ты сталкиваешься с языком, который, по правде говоря, нельзя по-настоящему освоить с помощью грамматики.

Что же делать с русским? Что ж, единственный способ научиться говорить на нем — это перенять его в разговорной речи у русских, а единственный способ научиться читать на нем — настолько заинтересоваться им, чтобы постоянные аномалии перестали нас раздражать, потому что помогают нам видеть. внутри русского разума — и насладиться его сочетанием ярких восприятий с близостью к полупервобытным условиям; и потому, что они являются основным фактором тонкости и богатства русских стихов, пьес и романов.

Таким образом, учащийся, как я указал выше, рано или поздно обнаружит, что он должен справиться с тем, что может показаться ему непосильной задачей запоминания длинных списков глаголов; но эта задача станет привлекательной с того момента, как он поймет, насколько интересны русские глаголы. Подойти к ним не мрачно, с едва сдерживаемой враждебностью иностранца, который не может примириться с тем, что их значения не соответствуют значениям глаголов в его родном языке. Нужно наблюдать за русскими глаголами, как орнитолог за птицами, собирать их, как бабочек за бабочками; надо сгруппировать их для себя в семейства; глаголы с разными значениями, основанные на общих корнях; глаголы, похожие или разные по форме, которые словарь может дать как синонимы, но которые имеют совершенно разные значения и значения. Например, сначала позабавится, обнаружив, что существуют особые русские глаголы, не имеющие эквивалентов ни в английском, ни в каком-либо другом известном нам языке, для особых явлений, которые, возможно, уже наблюдались как характерные для русских: пропивать, пропивать все деньги; перепарывать , хлестать всех вокруг; дождаться, достичь ожиданием. Тогда можно обнаружить целые классы слов, которые выделены среди вещей, которым мы уделяем относительно мало внимания в английском языке.

Любопытным примером этого является умножение глаголов для обозначения выражения глаз. При чтении Анны Карениной, я набрал таких штук пятнадцать (считая виды, а не первичные глаголы), истинное значение которых по русско-английскому словарю узнать было невозможно: надо браться за русского, чтобы проиллюстрировать их.

Русская привычка сужать или закрывать глаза может указывать на различные установки со стороны того, кто это делает; а у нас единственное простое английское слово косоглазие, которое вообще не описывает русские выражения. Любопытным примером является зажмурить глаза, что означает произвольное закрывание глаз. Ребенок, которого разбудили утром, закрывает глаза, чтобы украсть несколько минут сна; женщина рассказывает другой женщине об испытаниях третьей женщины, чей муж пьет, и слушательница опускает веки, с достоинством принимая во внимание скандал. В любом случае зажмурить глаза в порядке.

И когда действительно познакомишься с русским понятием о видах и перестанешь навязывать его западному понятию о временах, тогда впервые поймешь русское восприятие времени — смысл начала, о вещах, происходящих, о вещах, которые должны быть завершены в будущем, но не в настоящий момент, о вещах, которые произошли в прошлом, все относится к одному и тому же плану прошлого, без различия между совершенным и сверхсовершенным; Короче говоря, смысл, полностью отличный от нашего западного понимания времени, которое устанавливает конкретные события с точностью в соответствии с установленной и неизменной хронологией. Время для большей части русской литературы — Пушкина или Толстого — идеально; но это не похоже на хронометраж хорошо поставленной французской пьесы, где пропорции, отношения и развитие имеют что-то общее с математикой. Это время, которое играет на нашем самом сокровенном опыте того, как происходят вещи, который обращается к естественным ритмам бдительного и неконтролируемого внимания.

Великий парадокс русского языка, таким образом, состоит в том, что он столь же сильно изменчив, как латынь, так что в поэзии Пушкина он поддается горацианской сжатости и катуллианской напряженности и столь же гибок и беглый, как английский язык Шекспира. И мы должны далее признать анахронизм широко распространенного современного языка, который имеет дело с реалиями западного мира с точки зрения техники, на несколько столетий более примитивной, чем техника елизаветинского английского в то время, когда Бен Джонсон писал свою грамматику. Новое советское общество, конечно, отчасти это меняет. Подобно тому, как неуклюжая и сложная система обозначения семейных отношений уступила место под влиянием Запада двоюродный брат и beau-frère и belle-mère, так старая терминология русского общества с его крестьянством и мещанством и дворами анством дала всем древним другим различение 9067 и анство 9067 путь к немецкой терминологии экономических категорий марксизма.