Движение непоминающих: AI YouTube Analytics & Leading Influencer Marketing Platform

Разное

КАТАКОМБНОЕ ДВИЖЕНИЕ • Большая российская энциклопедия

Авторы: М. В. Шкаровский

КАТАКО́МБНОЕ ДВИЖЕ́НИЕ в СССР в 20 в., со­би­ра­тель­ное на­зва­ние не­ле­галь­ных пра­во­слав­ных об­щин, на­хо­див­ших­ся в оп­по­зи­ции к советской вла­сти, а за­ча­стую и к свя­щен­но­на­ча­лию Рус. пра­во­слав­ной церк­ви Мо­с­ков­ско­го пат­ри­ар­ха­та.

Пер­вые не­ле­галь­ные об­щи­ны воз­ник­ли в Центр. Чер­но­зе­мье в хо­де кре­сть­ян­ских вы­сту­п­ле­ний Гражд. вой­ны 1917–1922. Временный за­хват цер­ков­ной вла­сти в 1922 дея­те­ля­ми об­нов­лен­че­ст­ва стал при­чи­ной по­яв­ле­ния К. д. во мно­гих рай­онах стра­ны. То­гда же фик­си­ру­ет­ся пер­вое упот­реб­ле­ние тер­ми­на «ка­та­ком­бы» для про­ти­во­пос­тав­ле­ния не­ле­галь­ных бо­го­слу­же­ний сто­рон­ни­ков Все­рос­сий­ско­го пат­ри­ар­ха Ти­хо­на (Бе­ла­ви­на) ле­галь­ным служ­бам об­нов­лен­цев. В 1920-е гг. зна­чит. часть К. д. со­став­ля­ли сек­ты эс­ха­то­ло­гич. на­прав­лен­но­сти, обо­же­ст­в­ляв­шие отд. лиц (ио­ан­ни­ты, сте­фа­нов­цы, фё­до­ров­цы и др. ).

«Дек­ла­ра­ция» 1927 о ло­яль­но­сти к сов. вла­сти, из­дан­ная Выс­шим управ­ле­ни­ем РПЦ, пе­ре­ме­ще­ния ар­хие­ре­ев по по­ли­тич. мо­ти­вам и др. ак­ты ста­ли при­чи­ной по­яв­ле­ния ши­ро­кой цер­ков­ной оп­по­зи­ции (сна­ча­ла ле­галь­ной, но вско­ре ушед­шей в под­по­лье) – т. н. дви­же­ния не­по­ми­наю­щих [не по­ми­нав­ших за бо­го­слу­же­ни­ем гос. вла­сти и за­мес­ти­те­ля пат­ри­ар­ше­го ме­сто­блю­сти­те­ля митр. Сер­гия (Стра­го­род­ско­го)]. Пер­во­на­чаль­но на­счи­ты­ва­лось св. 40 ар­хие­ре­ев, за­няв­ших кри­тич. по­зи­цию по от­но­ше­нию к митр. Сер­гию, но боль­шин­ст­во из них не бы­ли свя­за­ны ме­ж­ду со­бой.

Наи­бо­лее мно­го­чис­лен­ной и спло­чён­ной яви­лась ио­сиф­лян­ская груп­па, на­зван­ная по име­ни её ру­ко­во­ди­те­ля – митр. Ле­нин­град­ско­го Ио­си­фа (Пет­ро­вых), ко­то­рый в нач. 1928 для обо­зна­че­ния участ­ни­ков дви­же­ния ввёл оп­ре­де­ле­ние Ис­тин­но-пра­во­слав­ной церк­ви (ИПЦ). Цен­тром это­го дви­же­ния стал Ле­нин­град, где 26. 12.1927 епи­ско­пы Гдов­ский Ди­мит­рий (Лю­би­мов) и Нарв­ский Сер­гий (Дру­жи­нин), часть пре­сви­те­ров и ми­рян, в т. ч. влия­тель­ные в цер­ков­ных кру­гах про­тои­е­реи В. Ве­рюж­ский, В. Доб­ро­нра­вов, С. и А. Ти­хо­ми­ро­вы, под­пи­са­ли акт от­хо­да от митр. Сер­гия (Стра­го­род­ско­го). Зна­чит. рас­про­стра­не­ние ИПЦ по­лу­чи­ла так­же в Вят­ской, Вот­ской (Вот­кин­ской), Во­ро­неж­ской, Там­бов­ской, Нов­го­род­ской, Крас­но­дар­ской, Ки­ев­ской и Харь­ков­ской епар­хи­ях. Об­щая чис­лен­ность дви­же­ния со­став­ля­ла 2400–2700 при­хо­дов и ок. 3500 свя­щен­ни­ков и мо­на­хов, но в ус­ло­ви­ях ан­ти­цер­ков­ной гос. по­ли­ти­ки оно бы­ло об­ре­че­но на по­ра­же­ние. В 1930-е гг. в ре­зуль­та­те ре­прес­сий по­гиб­ли все ру­ко­во­ди­те­ли дви­же­ния: митр. Ио­сиф, ар­хи­еп. (с 1929) Ди­мит­рий (Лю­би­мов), епи­ско­пы Алек­сий (Буй), Вик­тор (Ост­ро­ви­дов), Сер­гий (Дру­жи­нин), Нек­та­рий (Трез­вин­ский), проф. М. А. Но­во­сё­лов и др. К сер. 1940-х гг. ИПЦ фак­ти­че­ски пе­ре­ста­ла су­ще­ст­во­вать. Часть вы­жив­ших в ла­ге­рях ио­сиф­лян при­ми­ри­лась с Моск. пат­ри­ар­ха­том, не­при­ми­рив­шая­ся часть ос­та­лась на не­ле­галь­ном по­ло­же­нии и со­ста­ви­ла осо­бую тра­ди­цию К. д., ко­то­рая про­сле­жи­ва­ет­ся до 1980-х гг.

К 1927–28 воз­ник­ли да­ни­лов­ское, ме­чёв­ское, ук­ра­ин­ское, ан­д­ре­ев­ское те­че­ния «не­по­ми­наю­щих». Да­ни­лов­ская груп­па вклю­ча­ла ок. 10 ар­хие­ре­ев и воз­глав­ля­лась на­стоя­те­лем моск. Да­ни­ло­ва мо­на­сты­ря ар­хи­еп. Фео­до­ром (По­зде­ев­ским). Ме­чёв­цы на­зы­ва­лись по фа­ми­лии моск. прот. Сер­гия Ме­чё­ва, к ним от­но­си­лись 5–6 ар­хие­ре­ев. В укр. груп­пу вхо­ди­ли ие­рар­хи, про­жи­вав­шие в Ки­ев­ской и бли­жай­ших епар­хи­ях (4–5 чел.), во гла­ве со схи­ар­хие­пи­ско­пом Ан­то­ни­ем (Аба­ши­д­зе). Зна­чит. чис­ло свя­щен­но­слу­жи­те­лей яв­ля­лось ан­д­ре­ев­ца­ми – сто­рон­ни­ка­ми еп. Ан­д­рея (Ух­том­ско­го), рез­ко вы­сту­пив­ше­го про­тив «Дек­ла­ра­ции» 1927. «Не­по­ми­наю­щие» ар­хие­реи су­ще­ст­во­ва­ли и вне этих те­чений, напр. митр. Ка­зан­ский Ки­рилл (Смир­нов), еп. Вар­на­ва (Бе­ля­ев). Боль­шин­ст­во «не­по­ми­наю­щих», не по­ры­вая мо­лит­вен­но­го об­ще­ния, ста­ра­лось обо­со­бить­ся от митр. Сер­гия и на­хо­дить­ся в сто­ро­не от цер­ков­ной жиз­ни. Так­ти­ку ак­тив­но­го про­ти­во­дей­ст­вия вы­бра­ли часть да­ни­лов­цев и ан­д­ре­ев­цы. Важ­ную роль в соз­да­нии К. д. сыг­рал еп. Ан­д­рей (Ух­том­ский), ру­ко­по­ло­жив­ший бо­лее 10 тай­ных ар­хие­ре­ев. Имен­но он ввёл в ши­ро­кое упо­треб­ле­ние для обо­зна­че­ния ве­рую­щих, соз­на­тель­но ушед­ших в 1920-е гг. в «ка­та­ком­бы», су­ще­ст­во­вав­ший и ра­нее тер­мин «ис­тин­но-пра­во­слав­ные хри­стиа­не» (ИПХ). В 1933 сре­ди ИПХ воз­ник­ло дви­же­ние «бес­пас­порт­ни­ков»; от­каз от пас­пор­та по­рой трак­то­вал­ся как от­ри­ца­ние пе­ча­ти ан­ти­хри­ста и объ­яв­ле­ние се­бя не гра­ж­да­ни­ном СССР. В кон. 1920-х гг. в под­по­лье на­хо­ди­лись в ос­нов­ном ИПХ и часть ИПЦ, но с сер. 1930-х гг., по­сле за­кры­тия поч­ти всех пра­во­слав­ных хра­мов, бо́льшую часть К.  д. со­ста­ви­ли ве­рую­щие, не по­ры­вав­шие с митр. Сер­ги­ем. Они уш­ли в под­по­лье вы­ну­ж­ден­но, но ко­гда по­ло­же­ние из­ме­ни­лось, вос­ста­но­ви­ли связь с из­бран­ным в 1943 пат­ри­ар­хом Сер­ги­ем. В «ка­та­ком­бы» уш­ли и уме­рен­ные груп­пы «не­по­ми­наю­щих», счи­тав­шие от­ход от Мо­с­ков­ско­го пат­ри­ар­ха­та вре­мен­ным яв­ле­ни­ем.

Улуч­ше­ние от­но­ше­ния гос. вла­сти к Мо­с­ков­ско­му пат­ри­ар­ха­ту в пе­ри­од Вел. Отеч. вой­ны со­про­во­ж­да­лось по­пыт­кой вла­стей про­из­ве­сти в 1943–46 раз­гром К. д. Боль­шин­ст­во вы­яв­лен­ных в Ев­роп. час­ти СССР ИПХ бы­ло вы­сла­но или за­клю­че­но в ла­ге­ря. Поя­вив­шие­ся воз­мож­но­сти ле­галь­ной цер­ков­ной жиз­ни спо­соб­ст­во­ва­ли воз­вра­ще­нию в Мо­с­ков­ский пат­ри­ар­хат его па­ст­вы, ушед­шей в 1930-х гг. в под­по­лье, а так­же час­ти ио­сиф­лян (ИПЦ) и боль­шин­ст­ва дру­гих «не­по­ми­наю­щих». Во 2-й пол. 1940-х гг. в «ка­та­ком­бах» ос­та­лись в ос­нов­ном ИПХ и часть ИПЦ, на­ча­лось фор­ми­ро­ва­ние собств. ка­та­комб­ной ре­лиг. суб­куль­ту­ры, для ко­то­рой ха­рак­тер­ны оп­по­зи­ци­он­ность Мо­с­ков­ско­му пат­ри­ар­ха­ту, ан­ти­со­вет­ская ори­ен­та­ция и изо­ля­цио­низм.

Во 2-й пол. 1940-х гг. в ре­зуль­та­те уже­сто­че­ния гос. цер­ков­ной по­ли­ти­ки на­блю­дал­ся оп­ре­де­лён­ный рост К. д. (осо­бен­но в Центр. Чер­но­земье), од­на­ко в ре­зуль­та­те го­не­ний 1950–53 их чис­лен­ность со­кра­ти­лась поч­ти вдвое. Но­вая ак­ти­ви­за­ция К. д. на­ча­лась в сер. 1950-х гг., ко­гда из ла­ге­рей вы­шли мно­гие из не при­зна­вав­ших Мо­с­ков­ский пат­ри­ар­хат ве­рую­щих. В 1950–60-е гг. су­ще­ст­во­ва­ло 5 осн. рай­онов дея­тель­но­сти ИПХ: Центр. Чер­но­зе­мье и со­сед­ние об­лас­ти Ук­раи­ны; Рос­тов­ская обл., Крас­но­дар­ский край и Сев. Кав­каз; По­вол­жье – от Чу­ваш. АССР до Са­ра­тов­ской обл.; Ива­нов­ская, Яро­слав­ская, Горь­ков­ская, Ко­ст­ром­ская и Вла­ди­мир­ская об­лас­ти; Ал­тай­ский край и со­сед­ние об­лас­ти. Отд. груп­пы су­ще­ст­во­ва­ли и в др. ре­гио­нах СССР. На ожив­ле­ние дея­тель­но­сти ИПХ вла­сти от­реа­ги­ро­ва­ли го­не­ния­ми в 1958–1964, вклю­чив ИПХ в чис­ло за­пре­щён­ных сект. В ре­зуль­та­те ре­прес­сий чис­ло ИПХ вновь со­кра­ти­лось, од­на­ко К. д. в це­лом в нач. 1960-х гг. за­мет­но вы­росло: по­сле за­кры­тия в этот пе­ри­од мн. хра­мов Мо­с­ков­ско­го пат­ри­ар­ха­та ок. 4 тыс. свя­щен­ни­ков ос­та­лись без мест, мно­гие из них про­дол­жи­ли слу­жить не­ле­галь­но. Толь­ко в РСФСР на 1.6.1962 бы­ло вы­яв­ле­но 684 не­ле­галь­ных при­хо­да. В по­след­ние го­ды «хру­щёв­ских го­не­ний» не­ко­то­рые ие­рар­хи РПЦ на­ча­ли ру­ко­по­ла­гать тай­ных свя­щен­ни­ков.

В 1960-е гг., как и в 1930-е гг., уси­ле­ние го­не­ний сбли­зи­ло все пра­во­слав­ные те­че­ния. Пре­сле­до­ва­ния, ко­то­рым под­вер­га­лась РПЦ, под­ня­ли её ав­то­ри­тет да­же сре­ди не­при­ми­ри­мо на­ст­ро­ен­ных цер­ков­ных груп­пи­ро­вок. В ре­зуль­та­те в К. д. в 1960–80-е гг. про­изош­ли ка­че­ст­вен­ные из­ме­не­ния: офор­ми­лось не­сколь­ко имев­ших ие­рар­хич. ру­ко­во­дство груп­пи­ро­вок, в т. ч. на ба­зе ИПХ. Поч­ти все они не име­ли ка­но­нич. об­ще­ния ме­ж­ду со­бой. Раз­ли­ча­лись они и по сво­ему от­но­ше­нию к Мо­с­ков­ско­му пат­ри­ар­ха­ту – от при­зна­ния его юрис­дик­ции до пол­но­го от­ри­ца­ния та­инств, со­вер­шае­мых его свя­щен­ни­ка­ми. До­ля тра­ди­ци­он­ных ИПХ в К. д. со­кра­ща­лась. По­след­ние про­яв­ле­ния от­кры­то­го не­под­чи­не­ния вла­стям сре­ди ИПХ про­изош­ли в 1981 в свя­зи с об­ме­ном пас­пор­тов. На 1980–84 при­шлась за­клю­чи­тель­ная вол­на го­не­ний на ка­та­комб­ные об­щи­ны. Ис­то­рия ка­та­комб­ных групп 1970–80-х гг. сла­бо или со­мни­тель­но до­ку­мен­ти­ро­ва­на. В 1990-е гг. боль­шин­ство ка­та­комб­ни­ков ле­га­ли­зо­ва­ло свою дея­тель­ность.

Вестник ПСТГУ. Серия I. Богословие. Философия. Религиоведение — №88


Прилуцкий Александр Михайлович; Лебедев Владимир Юрьевич

Современное движение непоминающих священников: опыт семиотическо-религиоведческого анализа

Ссылка на статью:

Прилуцкий А. М., Лебедев В. Ю.
Современное движение непоминающих священников: опыт семиотическо-религиоведческого анализа // Вестник ПСТГУ.
Серия I:
Богословие. Философия. Религиоведение. 2020.
Вып. 88. С. 103-120.

DOI: 10.15382/sturI202088.103-120

Аннотация


Статья посвящена семиотическому и религиоведческому анализу дискурсивной среды движения «непоминающих священников» — фундаменталистского течения в современном православии, сторонники которого считают иерархию Русской Православной Церкви Московского Патриархата и других каноничных Православных Поместных Церквей «безблагодатными». Основанием для этого являются обвинения в «сергианстве», экуменизме, принятии документов, содержащих биометрию, церковном модернизме. Движение включает в себя мирян и священнослужителей первых двух степеней священства. Семиотическим маркером данного движения является непроизношение имени патриарха и местного архиерея во время богослужения. Статья представляет пример первого опыта изучения дискурса непоминающих на основе контент-анализа и интент-анализа. Источниками исследования являются оригинальные тексты и материалы, опубликованные представителями указанного движения в интернете. Основываясь на проведенном исследовании, авторы показывают, что движение непоминающих должно быть отнесено к современному православному фундаментализму, поскольку в программе этого движения много типичных фундаменталистских установок. Используя семиотический инструментарий, последователи рассматриваемого движения создают сложные семиотические фикции, призванные доказать каноничность движения и легитимность соответствующих теологических постулатов. В частности, для этого идеологи движения используют ссылки на исторические прецеденты, которые семиотизированы как символы или метафоры. Таким образом, создаются знаки, в которых область денотации специально сделана предельно неопределенной. В статье также анализируется семиотический дрейф в соответствующем дискурсе, крайними точками которого являются символ и метафора. Особое внимание авторы уделяют анализу эсхатологических мифологем, популярных среди адептов движения, и их семиотическому оформлению. На семиотическом уровне формированию эсхатологической мифологии движения соответствует семиотический дрейф, полюсами которого являются символ и метафора. Кроме того, семиотический дрейф оказывается инструментом апологетики. Также используются семиотические цепочки, позволяющие поместить в эсхатологический контекст явления и феномены изначально эсхатологически нейтральные. В заключение делаются предположения о перспективах дальнейшего развития данного движения.

Ключевые слова

фундаментализм, современное православие, семиотика религии, семиотическая фикция, семиотический дрейф, антиэкуменизм, антиглобализм, религиозные гонения

Список литературы

  1. Беглов А. В поисках «безгрешных катакомб». Церковное подполье в СССР. М.: Издательский Совет Русской Православной Церкви; «Арефа», 2008.
  2. Васильева О. Ю. Образ новомучеников в истории России // Государство, религия, Церковь в России и за рубежом. 2008. Т. 26. № 3–4 (44–45). С. 21–88.
  3. Ведмецкая Л. В. Протестная культура Франции и современный мир // Вестник РФО. 2019. Вып. 1–2. С. 52–57.
  4. Воронцов А. В., Головушкин Д. А., Прилуцкий А. М. Социосемиотическая специфика современного мифа об Иване Грозном // Социологические исследования. 2017. № 8. С. 12–19.
  5. Головушкин Д. А. Современный православный фундаментализм or псевдофундаментализм? // Известия Иркутского государственного университета. Сер.: Политология. Религиоведение. 2018. Т. 25. С. 92–102.
  6. Губман Б. Л. Разум и вера: перспектива постметафизического мышления // Новое в психолого-педагогических исследованиях. 2010. № 3. С. 40–50.
  7. Костюк К. Н. Православный фундаментализм // Полис. Политические исследования. 2000. № 5. С. 133–154.
  8. Лебедев В. Ю., Прилуцкий А. М., Светлов Р. В. К вопросу о культе «св. Григория Нового» (Г. Е. Распутина) в маргинальном православии // Вестник славянских культур. 2018. Т. 47. С. 27–39.
  9. Моль А. Социодинамика культуры. М.: КомКнига, 2005.
  10. Радецкая В. Антиэкуменизм в современном православии // Вестник Русской христианской гуманитарной академии. 2010. Т. 11. № 3. С. 39–45.
  11. Рязанов Д. С. Религиозный экстремизм, религиозно-политический экстремизм и религиозный фундаментализм: общее, особенное, единичное // Известия Иркутского государственного университета. Сер.: Политология. Религиоведение. 2014. Т. 7. С. 177–184.
  12. Сергун Е. П. Соотношение понятий «религиозный экстремизм» и «религиозный фундаментализм» // Правовая культура. 2012. № 2 (13). С. 99–103.
  13. Флоровский Г. В., прот. В мире исканий и блужданий // Он же. Из прошлого русской мысли. М.: Аграф, 1998. С. 194–195.
  14. Шаталова-Давыдова Е. В. Тенденция развития общественно-религиозно-политической деятельности РПЦ: православный фундаментализм // Диалог мировоззрений: жизненный путь личности, общества, государства: Материалы XIV международного симпозиума / под ред. А. В. Дахина. 2018. С. 57–58.

Данные об авторе

Прилуцкий Александр Михайлович

Ученая степень: доктор философских наук;
Статус обучающегося: Аспирант;
Ученое звание: профессор;
Место учёбы: РГПУ им. А.И.Герцена; Российская Федерация, 191186, г. Санкт-Петербург, наб. р. Мойки, дом 48, корп. 20;
Должность: зав.кафедрой истории религий и теологии;
ORCID:0000-0002-7013-9935;
Электронный адрес: [email protected].

Лебедев Владимир Юрьевич

Ученая степень: доктор философских наук;
Ученое звание: доцент;
Место работы: Тверской государственный университет; Российская Федерация, 170100, Тверская область, г. Тверь, ул. Желябова, 33;
Должность: профессор кафедры теологии;
ORCID:0000-0003-4840-3135;
Электронный адрес: [email protected].


PDF статьи

Изучение и запоминание движений — Новости нейронауки

Резюме: Сосредоточившись на крупнейших пирамидальных нейронах в моторной коре, исследователи обнаружили, что дендритные ветви не просто передают информацию о движении вперед. Каждая подветвь вычисляет информацию и передает ее более крупным подветвям, которые, в свою очередь, выполняют ту же операцию. Несколько дендритных ветвей могут взаимодействовать друг с другом для усиления их объединенного вычислительного продукта.

Источник: Технион – Израильский технологический институт

С момента нашего рождения и даже раньше мы взаимодействуем с миром посредством движения. Мы шевелим губами, чтобы улыбнуться или поговорить. Мы протягиваем руку, чтобы коснуться. Мы двигаем глазами, чтобы видеть. Мы качаемся, ходим, жестикулируем, танцуем.

Как наш мозг запоминает этот широкий диапазон движений? Как он изучает новые? Как он производит расчеты, необходимые нам, чтобы взять стакан воды, не уронив его, не раздавив и не пропустив?

Технион Профессор Джеки Шиллер с медицинского факультета Рут и Брюса Раппапорт и ее группа исследовали мозг на уровне отдельных нейронов, чтобы пролить свет на эту загадку.

Они обнаружили, что вычисления происходят не только при взаимодействии между нейронами (нервными клетками), но и внутри каждого отдельного нейрона. Каждая из этих ячеек оказывается не простым переключателем, а сложной вычислительной машиной.

Это открытие, недавно опубликованное в Science , обещает изменения не только в нашем понимании того, как работает мозг, но и в лучшем понимании различных заболеваний, от болезни Паркинсона до аутизма. И если этого было недостаточно, ожидается, что эти же результаты будут способствовать развитию машинного обучения, предлагая вдохновение для новых архитектур.

Движение контролируется первичной моторной корой головного мозга. В этой области исследователи могут точно определить, какие нейроны срабатывают в любой момент, чтобы произвести движение, которое мы видим. Команда профессора Шиллера первой подошла еще ближе, исследуя активность не всего нейрона как единого целого, а его частей.

Каждый нейрон имеет разветвленные отростки, называемые дендритами. Эти дендриты находятся в тесном контакте с окончаниями (так называемыми аксонами) других нервных клеток, обеспечивая связь между ними.

Сигнал проходит от дендритов к телу клетки, а затем передается дальше по аксону. Количество и структура дендритов сильно различаются между нервными клетками, как крона одного дерева отличается от кроны другого.

Конкретные нейроны, на которых сосредоточилась группа профессора Шиллера, были крупнейшими пирамидными нейронами коры. Эти клетки, которые, как известно, активно участвуют в движении, имеют большое дендритное дерево с множеством ветвей, подветвей и под-подветвей.

Команда обнаружила, что эти ветки не просто передают информацию дальше. Каждая подподветвь выполняет расчет полученной информации и передает результат в более крупную подветвь.

Подотделение выполняет расчет информации, полученной от всех своих дочерних предприятий, и передает ее дальше. Более того, несколько дендритных ветвей могут взаимодействовать друг с другом для усиления их объединенного вычислительного продукта.

Результатом является сложный расчет, выполняемый в каждом отдельном нейроне. Группа профессора Шиллера впервые показала, что нейрон разделен на части и что его ответвления выполняют вычисления независимо друг от друга.

«Раньше мы думали о каждом нейроне как о свистке, который либо гудит, либо нет», — объясняет профессор Шиллер.

«Вместо этого мы смотрим на пианино. По его клавишам можно нажимать одновременно или последовательно, создавая бесконечное множество различных мелодий». Эта сложная симфония, играющая в нашем мозгу, позволяет нам учиться и выполнять бесконечное количество различных, сложных и точных движений.

Множественные нейродегенеративные нарушения и расстройства развития нервной системы, вероятно, связаны с изменениями способности нейронов обрабатывать данные.

Было замечено, что при болезни Паркинсона дендритное дерево претерпевает анатомические и физиологические изменения. В свете новых открытий команды Техниона мы понимаем, что в результате этих изменений снижается способность нейрона выполнять параллельные вычисления.

При аутизме возможно изменение возбудимости ветвей дендритов, что приводит к многочисленным эффектам, связанным с этим состоянием.

Как наш мозг запоминает этот широкий диапазон движений? Как он изучает новые? Изображение находится в свободном доступе

Новое понимание того, как работают нейроны, открывает новые пути исследований этих и других расстройств с надеждой на их облегчение.

Эти же результаты могут также служить источником вдохновения для сообщества машинного обучения. Глубокие нейронные сети, как следует из их названия, пытаются создать программное обеспечение, которое обучается и функционирует примерно так же, как человеческий мозг.

Хотя их достижения постоянно попадают в новости, эти сети примитивны по сравнению с живым мозгом. Лучшее понимание того, как на самом деле работает наш мозг, может помочь в разработке более сложных нейронных сетей, что позволит им выполнять более сложные задачи.

См. также

Это исследование проводилось двумя докторами наук профессора Шиллера. студенты-кандидаты Яра Отор и Шай Ачват, которые в равной степени внесли свой вклад в исследование. В команду также входили научный сотрудник с докторской степенью Нейт Чермак (ныне нейроинженер) и доктор философии. студентка Хадас Бенисти, а также трое сотрудников: профессора Омри Барак, Ицхак Шиллер и Алон Полег-Польски.

Финансирование: Исследование было частично поддержано Израильским научным фондом, фондами Prince, фондом Rappaport и стипендией Zuckerman Postdoctoral Fellowship.

Автор: Дорон Шахам
Источник: Технион-Израильский технологический институт
Контактное лицо: Дорон Шахам – Технион-Израильский технологический институт
Изображение: Исходное изображение находится в свободном доступе

39

9

9 : Закрытый доступ.
«Динамические компартментальные вычисления в пучковых дендритах нейронов слоя 5 во время двигательного поведения» Джеки Шиллер и соавт. Наука


Аннотация

Динамические компартментарные вычисления в пучках дендритов нейронов 5-го слоя во время двигательного поведения

Пучковые дендриты пирамидальных нейронов 5-го слоя образуют специализированные компартменты, важные для двигательного обучения и выполнения, однако их вычислительные возможности остаются неясными.

Структурно-функциональное картирование дерева пучков из моторной коры во время двигательных задач выявило две морфологически различные популяции нейронов пирамидного пути (PTN) 5-го слоя, которые обладают специфическими вычислительными свойствами пучков.

Ранние разветвляющиеся и большие нексусные PTN показали заметную функциональную компартментализацию пучков, представляя различные комбинации моторных переменных внутри и между их двумя полудеревьями пучков.

Напротив, поздние бифуркации и меньшие нексусные PTN показали синхронную активацию пучков. Дендритная структура и динамическое рекрутирование N -метил-D-аспартат (NMDA)-вставка механизма объясняют дифференциальные паттерны компартментализации.

Наши результаты подтверждают морфологически зависимую основу для двигательных вычислений, в которой независимые единицы амплификации могут быть комбинаторно задействованы для представления различных двигательных последовательностей в одном и том же дереве.

Забытая часть памяти

Воспоминания делают нас такими, какие мы есть. Они формируют наше понимание мира и помогают нам предсказывать, что грядет. Уже более века исследователи работают над тем, чтобы понять, как формируются воспоминания, а затем фиксируются для воспроизведения в последующие дни, недели или даже годы. Но эти ученые, возможно, рассматривали только половину картины. Чтобы понять, как мы помним, мы должны также понять, как и почему мы забываем.

Часть Nature Outlook: Мозг

Примерно десять лет назад большинство исследователей считали, что забывание — это пассивный процесс, при котором неиспользованные воспоминания со временем распадаются, как фотография, оставленная на солнце. Но затем несколько исследователей, изучавших память, начали натыкаться на результаты, которые, казалось, противоречили этому постулату, существовавшему десятилетиями. Они начали выдвигать радикальную идею о том, что мозг создан для того, чтобы забывать.

Растущий объем работ, созданных за последнее десятилетие, предполагает, что потеря воспоминаний не является пассивным процессом. Скорее забывание кажется активным механизмом, который постоянно работает в мозгу. У некоторых — возможно, даже у всех — животных стандартное состояние мозга — не помнить, а забывать. И лучшее понимание этого состояния может привести к прорыву в лечении таких состояний, как тревога, посттравматическое стрессовое расстройство (ПТСР) и даже болезнь Альцгеймера.

«Что такое память без забывания?» — спрашивает Оливер Хардт, когнитивный психолог, изучающий нейробиологию памяти в Университете Макгилла в Монреале, Канада. «Это невозможно», — говорит он. «Чтобы иметь правильную функцию памяти, у вас должна быть забывчивость».

Биология забывания

Различные типы памяти создаются и сохраняются разными способами и в разных областях мозга. Исследователи все еще уточняют детали, но они знают, что автобиографические воспоминания — воспоминания о событиях, пережитых лично — начинают обретать устойчивую форму в части мозга, называемой гиппокампом, в часы и дни, следующие за событием. Нейроны общаются друг с другом через синапсы — соединения между этими клетками, которые включают крошечную щель, через которую могут быть отправлены химические мессенджеры. Таким образом, каждый нейрон может быть связан с тысячами других. Благодаря процессу, известному как синаптическая пластичность, нейроны постоянно производят новые белки для ремоделирования частей синапса, таких как рецепторы для этих химических веществ, что позволяет нейронам выборочно укреплять свои связи друг с другом. Это создает сеть клеток, которые вместе кодируют память. Чем чаще вспоминается воспоминание, тем сильнее становится его нейронная сеть. Со временем и благодаря постоянному воспоминанию память кодируется как в гиппокампе, так и в коре. В конце концов, он существует независимо в коре головного мозга, где его откладывают на длительное хранение.

Нейробиологи часто называют это физическое представление памяти инграммой. Они считают, что каждая инграмма имеет ряд синаптических связей, иногда даже в нескольких областях мозга, и что каждый нейрон и каждый синапс могут быть вовлечены в несколько инграмм.

Многое до сих пор неизвестно о том, как создаются воспоминания и как к ним обращаться, и решение таких загадок отняло у исследователей памяти много времени. Для сравнения, то, как мозг забывает, в значительной степени упускалось из виду. Это замечательная оплошность, говорит Майкл Андерсон, изучающий когнитивную неврологию в Кембриджском университете, Великобритания. «Каждый вид, у которого есть память, забывает. Полная остановка, без исключения. Неважно, насколько прост организм: если они могут усвоить уроки опыта, уроки могут быть потеряны», — говорит он. «В свете этого я нахожу совершенно ошеломляющим, что нейробиология рассматривает забывание как запоздалую мысль».

Это не было в центре внимания Рона Дэвиса, когда он обнаружил доказательства активного забывания у плодовых мушек ( Drosophila melanogaster ) в 2012 году. Дэвис, нейробиолог из Исследовательского института Скриппса в Юпитере, Флорида, изучал тонкости формирования памяти в грибовидных телах мух (густые сети нейронов в мозге насекомых, в которых хранятся обонятельные и другие сенсорные воспоминания). Его особенно интересовало понимание влияния нейронов, вырабатывающих дофамин, которые связаны с этими структурами. Дофамин, нейротрансмиттер, участвует в регуляции множества поведенческих реакций в мозгу мухи, и Дэвис предположил, что этот химический посредник может также играть роль в памяти.

Любопытно, что Дэвис обнаружил, что дофамин необходим для того, чтобы забыть 1 . Он и его коллеги приучили трансгенных мух ассоциировать удары электрическим током с определенными запахами, тем самым приучив насекомых избегать их. Затем они активировали дофаминергические нейроны и заметили, что мухи быстро забыли ассоциацию. Тем не менее, блокирование одних и тех же нейронов сохраняло память. «Они регулировали способ выражения воспоминаний», — говорит Дэвис, по сути давая сигнал «забыть».

Дальнейшее исследование с использованием метода, позволившего исследователям контролировать активность нейронов у живых мух, показало, что эти дофаминовые нейроны активны в течение длительного времени, по крайней мере, у мух. «Мозг всегда пытается забыть уже полученную информацию, — говорит Дэвис.

От мух к грызунам

Несколько лет спустя Хардт обнаружил нечто подобное у крыс. Он исследовал, что происходит в синапсах нейронов, которые участвуют в хранении долговременной памяти. Исследователи знают, что воспоминания кодируются в мозгу млекопитающих, когда увеличивается сила связи между нейронами. Сила этой связи определяется количеством рецепторов определенного типа, обнаруженных в синапсе. Наличие этих структур, известных как АМРА-рецепторы, необходимо поддерживать, чтобы память оставалась неповрежденной. «Проблема в том, — говорит Хардт, — что ни один из этих рецепторов не является стабильным. Они постоянно входят в синапс и выходят из него и меняются часами или днями».

Лаборатория Хардта показала, что специальный механизм постоянно способствует экспрессии AMPA-рецепторов в синапсах. Но некоторые воспоминания все еще забыты. Хардт предположил, что AMPA-рецепторы также могут быть удалены, что говорит о том, что забывание является активным процессом. Если бы это было правдой, то предотвращение удаления AMPA-рецепторов должно предотвратить забывание. Когда Хардт и его коллеги, как и ожидалось, заблокировали механизм удаления AMPA-рецепторов в гиппокампе крыс, они обнаружили, что крысам не удалось забыть местонахождение объектов 9.0138 2 . Казалось, что для того, чтобы забыть некоторые вещи, крысиный мозг должен заранее разрушать связи в синапсе. Забывание, говорит Хардт, «это не отказ памяти, а ее функция».

В настоящее время известно, что нейротрансмиттер дофамин играет важную роль в памяти. Предоставлено: Alfred Pasieka/SPL

Пол Франкленд, нейробиолог из Детской больницы в Торонто, Канада, также нашел доказательства того, что мозг запрограммирован на забвение. Франкленд изучал образование новых нейронов, или нейрогенез, у взрослых мышей. Давно было известно, что этот процесс происходит в мозгу молодых животных, но был обнаружен в гиппокампе взрослых животных лишь примерно 20 лет назад. Поскольку гиппокамп участвует в формировании памяти, Франкленд и его команда задались вопросом, может ли усиление нейрогенеза у взрослых мышей помочь грызунам запоминать.

В статье, опубликованной в 2014 году, исследователи обнаружили прямо противоположное: вместо улучшения памяти животных усиление нейрогенеза заставило мышей больше забывать 3 . Каким бы противоречивым это изначально ни казалось Франкленду, учитывая предположение, что новые нейроны будут означать большую способность (и потенциально лучшую) память, он говорит, что теперь это имеет смысл. «Когда нейроны интегрируются в гиппокамп взрослого человека, они интегрируются в существующую, устоявшуюся схему. Если у вас есть информация, хранящаяся в этой цепи, и вы начнете ее переделывать, доступ к этой информации будет затруднен», — объясняет он.

Поскольку гиппокамп — это не место хранения долговременных воспоминаний в мозге, его динамическая природа — не недостаток, а особенность, говорит Франкленд, — то, что эволюционировало, чтобы помочь обучению. Окружающая среда постоянно меняется, и чтобы выжить, животные должны приспосабливаться к новым ситуациям. Позволить свежей информации перезаписать старую поможет им в этом.

Человеческая природа

Исследователи считают, что человеческий мозг может работать аналогичным образом. «Наша способность обобщать новый опыт частично связана с тем, что наш мозг участвует в контролируемом забывании», — говорит Блейк Ричардс, изучающий нейронные цепи и машинное обучение в Университете Торонто в Скарборо. Ричардс предполагает, что способность мозга забывать может предотвратить эффект, известный как переоснащение: в области искусственного интеллекта это определяется как когда математическая модель настолько хорошо сопоставляет данные, с которыми она была запрограммирована, что не может предсказать, какие данные могут быть следующими.

Аналогичным образом, если бы человек помнил каждую деталь такого события, как нападение собаки, то есть не только внезапное движение, которое напугало собаку в парке, заставившее ее рычать и кусаться, но также висячие уши собаки, цвет футболки ее владельца и угол наклона солнца — им может быть труднее обобщать опыт, чтобы предотвратить повторные укусы в будущем. «Если вы смоете несколько деталей, но сохраните суть, это поможет вам использовать ее в новых ситуациях», — говорит Ричардс. «Вполне возможно, что наш мозг немного контролирует забывание, чтобы не допустить переоснащения нашего опыта».

Исследования людей с исключительной автобиографической памятью или с ослабленной памятью подтверждают это. Люди с состоянием, известным как превосходная автобиографическая память (HSAM), помнят свою жизнь в таких невероятных подробностях, что могут описать одежду, которую они носили в любой конкретный день. Но, несмотря на их исключительную способность вспоминать такую ​​информацию, эти люди, как правило, не особенно совершенны и, по-видимому, имеют повышенную склонность к навязчивости, «именно это вы и ожидаете от кого-то, кто не может извлечь себя из конкретных случаев». — говорит Брайан Левин, когнитивный нейробиолог из Исследовательского института Ротмана в Baycrest Health Sciences в Торонто.

Тем не менее, люди с тяжелым дефицитом автобиографической памяти (SDAM) не могут ярко вспомнить определенные события своей жизни. В результате у них также возникают проблемы с представлением того, что может произойти в будущем. Тем не менее, по опыту Левина, люди с SDAM, как правило, особенно хорошо справляются с работой, требующей абстрактного мышления — вероятно, потому, что они не отягощены будничными вещами. «Мы думаем, что люди, использующие SDAM, благодаря своей практике отсутствия эпизодической памяти на протяжении всей жизни имеют возможность нарезать эпизоды», — говорит Левин. «Они умеют решать проблемы».

Интеграция новых нейронов (зеленые) в гиппокамп (красные полосы) приводит к деградации сохраненных воспоминаний. Предоставлено: Jagroop Dhaliwal

Исследования забывчивости у людей без HSAM или SDAM также начинают показывать, насколько важен этот процесс для здорового мозга. Команда Андерсона глубоко изучила, как у людей происходит активное забывание, используя комбинацию функциональной магнитно-резонансной томографии и магнитно-резонансной спектроскопии, чтобы изучить уровни тормозного нейротрансмиттера ГАМК (γ-аминомасляная кислота) в гиппокампе. Сканируя участников, которые пытались подавить определенные мысли, исследователи обнаружили, что чем выше у кого-то был уровень ГАМК, тем больше область мозга, называемая префронтальной корой, подавляла их гиппокамп, и тем лучше они забывали 9.0138 4 . «Мы смогли связать успешное забывание с определенным нейротрансмиттером в мозгу», — говорит Андерсон.

Пытаясь забыть

Лучше понимая, как мы забываем, через призму как биологии, так и когнитивной психологии, Андерсон и другие исследователи могут приблизиться к совершенствованию методов лечения тревоги, посттравматического стрессового расстройства и даже болезни Альцгеймера.

Работа Андерсона по измерению уровней ГАМК в мозге может указывать на механизм, лежащий в основе эффективности бензодиазепинов — успокаивающих препаратов, таких как диазепам, которые прописывают с 19 века. 60-е годы. Исследователям давно известно, что такие лекарства работают, усиливая функцию рецепторов ГАМК, тем самым помогая ослабить тревогу, но они не понимали, почему. Выводы Андерсона предлагают объяснение: если префронтальная кора приказывает гиппокампу подавлять мысль, гиппокамп не может ответить, если у него нет достаточного количества ГАМК. «Префронтальная кора является основной, посылая команды сверху для подавления активности в гиппокампе», — говорит Андерсон. «Если на земле нет войск, эти команды остаются без внимания».

Решающая роль ГАМК в подавлении нежелательных мыслей также влияет на фобии, шизофрению и депрессию. Различные симптомы этих состояний, в том числе воспоминания, навязчивые мысли, депрессивные размышления и трудности с контролем мыслей, связаны с гиперактивностью гиппокампа. «Мы думаем, что у нас есть ключевая механистическая структура, которая связывает воедино все эти различные симптомы и расстройства», — говорит Андерсон.

Исследование его группы также может иметь значение для лечения посттравматического стрессового расстройства, состояния, которое воспринимается как проблема слишком хорошего запоминания травматического эпизода, но в основе которого лежит проблема забывания. Лучшее понимание того, как помочь людям сделать травматические воспоминания менее навязчивыми, может помочь исследователям в лечении некоторых из самых трудноизлечимых случаев. Когда Андерсон и его коллеги изучили, что происходит, когда добровольцы подавляют нежелательные воспоминания — процесс, который он называет мотивированным забыванием, — они обнаружили, что люди, которые сообщали о более травматических переживаниях, особенно хорошо подавляли определенные воспоминания.0138 5 . Понимание когнитивной психологии, лежащей в основе этой способности, а также умственной устойчивости, необходимой для ее развития, может помочь улучшить лечение посттравматического стрессового расстройства.

Хардт считает, что болезнь Альцгеймера также можно лучше понять как неисправность забывания, а не памяти. Он говорит, что если забывание действительно является хорошо регулируемой, врожденной частью процесса памяти, то имеет смысл, что нарушение регуляции этого процесса может иметь негативные последствия.

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *

Related Posts