Умер психотерапевт Федор Василюк. Ученики вспоминают об ученом

17 сентября от тяжелой и длительной болезни в Москве скончался известный психотерапевт Федор Василюк, заведующий кафедрой индивидуальной и групповой психотерапии факультета консультативной и клинической психологии Московского государственного психолого-педагогического университета.

Федор Ефимович Василюк – основатель школы понимающей психотерапии, автор одной из самых цитируемых и авторитетных в отечественной психологии монографий «Психология переживания», переведенной на множество языков, автор книги «Переживание и молитва». Он внес большой вклад в разработку христианской антропологии, психологии и психотерапии, сосредоточившись на предельных переживаниях человека и его духовных исканиях, говорится на сайте созданной им Ассоциации понимающей психотерапии.

«Удивительная скромность, – делится воспоминаниями об ученом Марина Филоник, психолог, психотерапевт, преподаватель Мастерской (курс Федора Василюка «Мастерская по понимающей психотерапии»), член Совета Ассоциации Понимающей психотерапии. – Такое, знаете, соотношение величины и масштаба личности, культуры, глубины – и одновременно простоты, без всякой помпезности. Простоты в том числе в простых бытовых вещах. Например, у него совершенно не было времени, в том числе чтобы поесть, он уходил с факультета в десять-одиннадцать вечера. Он мог выйти и попросить кого-нибудь из сотрудниц: «Танечка, не могли бы Вы сходить в «Макдональдс» и купить мне филе-о-фиш».

Соотношение внутренней аскетичности, которая никак не афишировалась, молитвенного присутствия, которое тоже чувствовалось, постоянная внутренняя собранность, бодрость удивительная. И всегда максимальное присутствие с тем человеком, с которым он разговаривает в данный момент времени. И тогда тебя это личностно поднимает – когда такой человек с тобой общается предельно внимательно, уважительно, подлинно.

И да – подлинность – еще одна важная его черта. Черта, которой он напоминал, вероятно, владыку Антония Сурожского: если он с тобой разговаривал полминуты на лестнице, и если это была продолжительная встреча – это всегда была абсолютная полнота присутствия с тобой, и только с тобой. Ты понимаешь, что вы сейчас вдвоем, и жизненный мир замыкается вокруг, как будто больше ничего не существует, даже если рядом шумит принтер, гремят чашки, ходят люди.

При этом не имело значения, кто ты – профессор, аспирант, лаборант кафедры, охранник или студент. Реализация жизнью того, что называется личностно центрированный подход: глубочайшее уважение к личности, без лицеприятия.

Я не знаю, как он мог физически выдерживать такую концентрацию и нагрузки, быть бодрым и внимательно присутствующим минимум по 12 часов каждый день. Количество дел в разы превосходило человеческие возможности. Даже я сейчас думаю, что он не просто жадно жил – он горел. Может быть поэтому быстро сгорел, не знаю».

Владимир Стрелов, ректор Библейского колледжа «Наследие», учился на курсе Федора Василюка «Мастерская по понимающей психотерапии».

«Когда Федор Ефимович проводил у нас семинары, я смотрел, как он работает с людьми, которые вызвались быть у него клиентами. Насколько он был деликатен – это удивляет. Это было полное принятие. Вспоминаю его позу, как он слушал человека: он был полностью сконцентрирован на другом. При этом, говоря о серьезных вещах, решая серьезные вопросы, он находил место для хорошего, доброго юмора. Я не могу представить Федора Ефимовича без его улыбки», – вспоминает он.

Федор Ефимович Василюк родился 28 сентября 1953 года в городе Донецке. В 1972 году поступил на факультет психологии МГУ, а в 1978 году – в аспирантуру МГУ. В 1981 году защитил диссертацию «Психологический анализ преодоления критических ситуаций», которая затем легла в основу книги «Психология переживания». В 1989 году Федора Ефимовича Василюка пригласили работать в Москву в академический Институт человека. Он создал первый в России Центр психологического консультирования и психотерапии и первый в стране журнал по психотерапии – «Московский психотерапевтический журнал». Разработал концепцию обучения психологическому консультированию и психотерапии, открыл факультет психологического консультирования в Московском городском психолого-педагогическом университете и в течение 15 лет, вплоть до 2012 года, являлся его деканом. В 2007 году защитил докторскую диссертацию «Понимающая психотерапия как психотехническая система», в которой обобщил свой профессиональный опыт.

Федор Василюк оставил яркий след в жизни студентов, которым посчастливилось у него учиться. Его преподавательскую манеру описывали как живую, образную, остроумную, афористичную.

Владимир Стрелов привел некоторые выражения профессора, которые ему запомнились. Например, вот такая фраза: «Клиенты ищут в психотерапевте всего того, чего не хватает в жизни. Не получается быть для всех всем, будь хоть кем-то на время, кроме психолога». Или такое выражение, как «не затоптать радость». Это значит – пережить радость вместе с клиентом, например, когда тот благодарит.

«Когда я впервые читал работу Федора Ефимовича «Молитва как переживание», я увидел, что он с невероятной бережностью относится и к церковной традиции, и к страдающему человеку. Он показывает, как то, на что мы иногда не обращаем внимание, потому что считаем это чем-то слишком простым и поверхностным, действительно может врачевать душу и исцелять, восстанавливать ее», – рассказал Владимир Стрелов.

Марина Филоник пояснила, как можно очень кратко описать, что такое понимающая психотерапия (направление, созданное Федором Василюком). «Одно из ключевых понятий в этом подходе – критическая ситуация. Любой человек в своей жизни попадает в трудные ситуации, и он при этом переживает. Даже если эти трудности внешне кажутся мелкими, субъективно они могут восприниматься как серьезные – и важно именно то, как это выглядит изнутри, важна субъективная правда, а не внешняя оценка, – подчеркнула она. – В такой ситуации у человека запускается то, что называется работой переживания. Можно сказать, что это особая работа души – при переживании горя, конфликта, обиды, тупика, разочарования, для кого-то – плохой оценки на экзамене.

Работа переживания, которая происходит с человеком в критический момент, и является предметом и точкой приложения Понимающей психотерапии. Мы встречаемся с Другим своим сопереживанием. Непосредственным методом реализации сопереживания становится понимание – это главное, что может сделать психотерапевт для человека, находящегося в критической ситуации. Не нужно его лечить, исправлять, воспитывать или наставлять. Для этого найдется множество других людей, и не всегда это оказывается полезно.

Задача психотерапевта – быть рядом, сопереживать, понимать, но делать это особым образом, профессионально, чтобы помочь человеку переживать продуктивно, то есть проходить через критическую читуацию, не разрушаясь, а выходя на новый уровень».

Можно ли отменить страдание

Федор Василюк: Любовь всегда пригвождена

О выдающемся христианском психологе Федоре Ефимовиче Василюке вспоминает его ученица и коллега Марина Филоник – психолог, психотерапевт, член Совета Ассоциации Понимающей психотерапии.

Он родил меня в психотерапию

Марина Филоник

В 1999 году я поступила на психологический факультет бывшего Ленинского пединститута, хотела быть психологом-консультантом, наивно думала, что там меня этому научат (там не учили практике, хотя я еще застала хорошую базу в плане высшего психологического образования).

Мне повезло, в вузе я была воспитана в академической среде, но, в связи со случившимся тогда же воцерковлением, искала авторов, работавших в направлении, которое сейчас называют христианской психологией. Читала книги Бориса Сергеевича Братуся, например.

Конечно, знала и про Василюка, но довольно мало. Однако, вышло так, что поступила именно в аспирантуру МГППУ, где Федор Ефимович был деканом. Потом случайно попала на семинар, в котором он принимал участие. Помню как почти сразу после семинара на ступеньках между этажами мы разговорились и он стал звать меня работать на факультет. Это было странное предложение, потому что к тому времени я работала HR-специалистом в маркетинговой компании. Я тогда думала: “Ну кто я и кто Василюк? Зачем я ему нужна? Тем более, что за несколько лет до этого я сама просилась к нему уже не помню в качестве кого, и он повел себя очень дистантно”.

А теперь он почему-то долго уговаривал, зазывал, если не сказать, заманивал, работать на факультет. И постепенно это случилось: сначала я работала на полставки, потом ушла из фирмы совсем… Главное, я к нему как-то не рвалась тогда. Он сам высмотрел, выбрал, заманил… и родил меня в психотерапию.

Вообще, когда-то ж я шла на психологический факультет с мотивацией быть практическим психологом, то есть помогать людям. Но к концу учебы, будучи уже человеком православным, я небезболезнно, но в итоге уверенно решила, что в моем случае занятия психотерапией будут входить в противоречие с моими представлениями и принципами о духовной пользе людям. Категорически отказалась от этой идеи, решив, что наука, преподавание – возможно, а практиковать –  увольте, точно не буду.

А потом была мастерская «Понимающей психотерапии», куда Василюк меня пригласил. Я шла на его мастерскую в сомнениях, почти нехотя, скрепя сердце, вновь  испросив благословения у духовника. Но все то, что я услышала там, оказалось настолько созвучно мне, это можно назвать переживанием абсолютного ДА. Это было настоящее зачатие и роды в профессию.

Меня так «рвануло», что едва закончив первую ступень обучения, хотя это и не принято, я начала консультировать при службе «Милосердие». Резко и неожиданно случилось то, о чем так долго молилась: «Скажи мне, Господи, путь, в онь же пойду». Благодаря Федору Ефимовичу я стала делать это и занимаюсь психотерапией по сей день.

Он говорил из огромной внутренней глубины

Если кто-то просил его молитв, он очень серьёзно включался. Я слышала об этом от других, а потом увидела сама его молитвенное участие, когда умирал мой отец. Федор Ефимович очень включался в даты смерти родителей, и каждый год я знала, что в эти дни он молится вместе со мной. А потом у меня были новые беды, тяжелая реанимация, но всякий раз он снова и снова откликался, как и на беды всех, кто к нему обращался. Каждый раз для человека, попавшего в сложную ситуацию, он устраивал на факультете сбор денег в конверте. Со стороны кажется, что это простая и очевидная вещь, но именно это очень характеризовало Федора Ефимовича. Такая вот удивительная черта.

Последний раз, весной этого года, я тяжело заболела, а Василюк сам давно и тяжело болел, но об этом старался не говорить. Он не мог уже собрать, как обычно, «конверт», и просто перевёл мне личные деньги с карты на карту. Мне многие помогли тогда очень, месяц я жила на деньги, которые приходили мне – я порой не знала от кого, и сейчас очень всем благодарна – я тогда не могла работать. Но маленькая деталь – его сумма была самой большой среди остальных пожертвований. Уверена, что если бы он мог сделать это безымянно, он бы сделал так, чтобы я не знала о его сумме. Просто он уже сам сильно болел.

У него был фантастический уровень энергии, удивительная бодрость, которая не покидала его до последнего. Я не знаю, откуда он черпал энергию и силы, тем более, что не имел перерывов в работе. Он был деканом, часто уходил с факультета последним. В его расписании не было пауз, он работал нон-стоп и не имел даже минуты, чтобы пойти поесть. Какой-то бестелесный дух. Чашку чая выпьет и бежит дальше. Студенты, ректор, заседания, аспиранты, дневное отделение, вечернее, магистранты… и все это до бесконечности.

Но если ты попадал к нему на приём, если вдруг получал уникальную возможность вместе перекусить, да даже просто вместе спуститься по лестнице на несколько этажей в стенах МГППУ, пройти три шага от университета до метро Сухаревская, то эти минуты и секунды, что он присутствовал с тобой – были присутствием на двести процентов. Не важно, обсуждался ли личный вопрос, или вопросы науки, диссертация, гранты, упражнения для студентов (а я много лет проработала бок о бок с Федором Ефимовичем как преподаватель мастерской «Понимающей психотерапии»). Эти минутки были временем абсолютной включенности и полноты присутствия. Он был с тобой – здесь, весь. И из этой глубины присутствия рождались слова, которые становились для тебя очень важными.

Помните, как в псалмах говорится: «Из глубины воззвах к тебе, Господи». Федор Ефимович говорил из огромной внутренней глубины и потому его слова попадали в твою собственную глубину. Это совместное присутствие было одним из самых дорогих чувств, которые люди испытывали рядом с ним.

Это было похоже на то, как описывают владыку Антония Сурожского, который имел свойство присутствовать с каждым так, будто этот человек единственный и уникальный в целом мире. Владыка к этому открыто призывал, а Федор Ефимович – следовал. Тем более, что глубоко любил и почитал владыку Антония. У них была какая-то личная и особая связь.

Иногда я обращалась к нему по личным вопросам, как к родителю и, если позволено так говорить, как к духовнику. Василюк был для меня авторитетом как христианин, как духовное чадо отца Виктора Мамонтова, как человек глубокой внутренней вертикали. Я обращались к нему с вопросами, с которыми больше не к кому пойти. Моя мама умерла, когда мне исполнилось пятнадцать, потом умер отец. И в моем мире Федор Ефимович стал родительской фигурой. Он был мне матерью, потому что имел такое принятие и эмпатию, которые обычно дают мамы. Он был мне отцом, потому что в отношении меня имел трезвую, твердую, уверенную позицию при этом совершенно бережную. Его поддержку я получала во все сложные и критические моменты на протяжении времени, что мы были знакомы и работали вместе. Я всегда обращалась к нему – это могли быть смс, звонок, встреча – и он каждый раз откликался и вовлекался.

Федор Ефимович был родительской фигурой для многих моих коллег на факультете, в мастерской. Поэтому так сильно сейчас все мы переживаем сиротство. Другой фигуры такого масштаба – нет. Даже рядом, даже примерно, даже с отрывом – нет.

Он помогал людям подняться

У него было удивительное свойство не только помогать молитвенно или материально, а сочувственно включаться в судьбу конкретного человека, что называется «прибирать убогих». Было немало случаев, когда обнаруживая человека в критической ситуации, раздавленного жизнью, он брал его за руку и поднимал, приближал к себе и через это происходила реабилитация.

Ему близка была идея трудотерапии в том хорошем смысле, когда дают не просто личностную поддержку, не рыбу, а удочку. В тяжёлой ситуации он мог запросто взять работать кого-то на факультет, хотя это казалось не вполне уместным. Или, например, пригласить на обучающую программу. К этому было неоднозначное отношение наших коллег, ведь мы же вместе боремся за качество образования, а тут в группе оказываются странные люди.

Но дать шанс человеку, никого не отвергнуть – это было очень в духе Василюка. «Надломленной тростинки Он не переломит и дымящего льна не погасит….» (Мф.12:20). Федор Ефимович обязательно давал человеку шанс, если это было в его силах. Особенно, если это касалось людей из церковной среды. В учебной группе запросто могла оказаться тетушка, которая трудилась за свечным ящиком, или вдруг какой-нибудь священник, далекий от психологии и психотерапии.

Вера в человека у Федора Ефимовича была всегда немножко выше, чем сам человек ростом. Это можно сравнить с педагогическим принципом: смотреть не на того, кем человек является сейчас, а на того, кем он может быть и кем может стать. Этот взгляд на вырост повышает шансы вырасти. И все эти «убогие» вдруг оказывались, благодаря Федору Ефимовичу, в обучающих программах, в магистратуре, на бакалавриате, в мастерской и даже среди нас, коллег, на работе. Федор Ефимович давал сложным людям самую простую работу и это была трудотерапия и самая действенная программа реабилитации.

Ну зачем, спрашивается? Это же слабые сотрудники, а с точки зрения бизнеса, вообще бесполезные и странные люди. Но в этом невероятном доверии к людям и состояло ценностное отношение Василюка к человеку, позволяющее не просто поддержать, а возвысить человека, чтобы он смог стоять на ногах сам. И это было очень созвучно взгляду владыки Антония.

Но, конечно, не поймите меня неправильно, все это было без крайностей – он все же видел реальные возможности человека, то есть сотрудники таки работали, а студенты таки учились. И факультет большей частью состоял все же из очень серьезных профессионалов.

Учитель передает не только знания, а себя самого

Его концепция уровней, регистров, своего рода слоев сознания – один из примеров того, как географическое прошлое отражалось на концептах его школы. Такое ощущение, что Василюк был полностью, по уши в психотерапии в широком смысле этого слова. У него не было много клиентов – психотерапевтическая практика не являлась главным видом его деятельности. Масштаб был гораздо шире.

Наука и образование – вот главная забота и личная боль Федора Ефимовича. Он мечтал, чтобы образование было качественным, и из-под его крыла в итоге выходили серьезные специалисты, мы выпускали и планируем выпускать штучный продукт. Он не гнался за массовостью, зато заботился о качестве, продуманности, соотнесенности программ, о методологии обучения и практики. Конечно, он сам читал блестящие лекции и проводил настоящие мастер-классы (от слова Мастер), но даже не они, а наука и образование как таковое, курирование исследовательских грантов и создание серьезных образовательных продуктов (например, сначала факультета, позже – магистерских программ) было главным вложением его сил, энергии, мыслей.

Последние годы все больше его интересы склонялись к христианской психологии. Это моя личная гипотеза, но, видимо, понимая свое состояние, он отдавался науке, будто чувствовал, что не так долго ему осталось. Ему хотелось говорить о главном. И главным в науке для него все больше становился христианский дискурс. Покажите мне серьезных ученых, которые занимались бы сегодня христианской психологией не на уровне практики в кабинете, а на уровне методологического осмысления. Их практически нет.  

В своих последних публикациях он активно обсуждал именно место в истории, точку на географической карте психологического поля, где может быть расположена христианская психология. Им всерьёз была сделана попытка обозначить то, как это есть сейчас. Ему важно было увидеть и понять перспективу, в том числе методологическую перспективу развития христианской психологии.

Бывают педагоги, бывают учителя, а бывает Федор Ефимович – Учитель, Мастер с большой буквы. И в этой большой букве сосредоточено сразу все – его масштаб как ученого, профессионала, автора и создателя школы Понимающей психотерапии, его личность и его влияние на меня. Настоящий Учитель не может быть профессионалом без личностной глубины, без того самого качества присутствия, без внутренней вертикали. В психологии и психотерапии существуют исследования, которые изучают эффективность психотерапии разных школ. Но все они сходятся на том, что в итоге работает личность психотерапевта, а не школа, которую он представляет.

Мне кажется, что в нашей сфере больше, чем в других, учитель – это тот, кто передаёт не только знания, но во многом себя самого, а через это уже и подход, и школу. Иначе в наш век интернет-технологий мы могли бы давно учиться только по учебникам. В практической психологии это невозможно. Нужна личность, которая передаёт дух, жизнь, а не просто формулу. Именно поэтому Василюк был категорически против модного сейчас дистанционного обучения, когда речь идет об обучении психотерапии. Он был уверен, что невозможно обучать терапии на расстоянии. Мастерство можно передать лишь из рук в руки. И он это делал.

Мне посчастливилось учиться у него в те годы, когда он полностью вёл курс «Понимающий психотерапии». Присутствие при работе Мастера, когда в буквальном смысле слова он передавал собой то, о чем говорил и что исповедовал, больше всего напоминало импринтинг, когда схватываешь подкоркой, кожей, спинным мозгом и еще не знаю, какими органами, и бережно берешь опыт из рук в руки.

То, что он делал, для меня было созвучно и личностно значимо, отзывалось во мне настолько, что хочется дальше продолжать делать то, чему он нас учил. Сейчас перед нами стоит важная задача, чтобы школа не умерла, жила и продолжала развиваться. И это будет и останется предметом моего беспокойства и личных молитв.

“Любовь всегда пригвождена”

Это было десять лет назад, может быть больше, год 2006-й примерно. Я ещё училась в мастерской «Понимающей психотерапии», когда наступил один из самых тяжелых периодов моей жизни. Он был связан с очередным ухудшением здоровья отца, какими-то перипетиями в больницах. Я уже не помню, что говорила, на что жаловалась Федору Ефимовичу, зато помню слова, которые буквально врезались и навсегда остались жить в моем сердце.

Он вдруг заговорил со мной о Богородице, мол, мы называем Ее Присноблаженная, а блаженная –  значит счастливая. Но что же это за высшая степень счастья такая у Богородицы, что она стоит у Креста и видит, как распинают Ее Сына? Она видит смерть собственного ребенка – вопиющую, жестокую, кровавую, беспощадную, несправедливую. Она присутствует при этом всем, а мы называем Ее Присноблаженной! Что это за блаженство такое? И тут же он сам ответил на свой вопрос: «Любовь всегда пригвождена». Эти три слова он вложил в мое сердце очень глубоко, я дословно цитирую это сейчас.

Можно долго размышлять об этом разговоре. Но это было в духе Василюка, в духе понимающей психотерапии: мы не убираем проблему, не говорим, что горя нет, а ситуация проста. Напротив, мы признаем трагедию и говорим, что знаем правду. И эта правда – выход на другой уровень. Как в философии, проблема снимается, когда ты ее называешь. Назвав ее, ты переходишь на новый уровень.

Вообще, Федор Ефимович много говорил про смерть, горе. Эта тема нередко звучала на занятиях. Но сказанные им тогда слова – «любовь всегда пригвождена» – что-то делают со мной сейчас, когда я остро проживаю утрату своего Учителя. Я вспоминаю, как он говорил их тогда, как говорил про Богородицу, и я пытаюсь обращаться к Ней, чтобы Она помогла мне пережить этот миг, в который я стою и оплакиваю смерть своего Учителя, как Она стояла у смерти Своего Сына.

Фото из архива Владимира Михайлова

Поскольку вы здесь…

У нас есть небольшая просьба. Эту историю удалось рассказать благодаря поддержке читателей. Даже самое небольшое ежемесячное пожертвование помогает работать редакции и создавать важные материалы для людей.

Сейчас ваша помощь нужна как никогда.

Василюк Федор Ефимович — Хутано Чикафу Педё нени

Мукати

• Звиитико звемунёри
• Пейджи rezvinyorwa

Федор Ефимович Василюк муРоссийский психотерапевт. Декан факультета психологического консультирования Московского городского психолого-педагогического университета. Musoro weDhipatimendi reMunhu uye Boka Психотерапия, Chiremba wePsychology, Purofesa weDhipatimendi reMunhu uye Boka Психотерапия, Факультет психологического консультирования, МГППУ.

Акадзидза ку Московский государственный университет им. М.В. Ломоносова, факультет психологии, кваакапедза звидзидзо зваке звепамусоро паси пекутунгамирирва кваАН Леонтьев, ипапо В.П. Зинченко. Кубва 1981 кусвика 1987 акашанда секириники йепфунгва мучипатара чепфунгва (муша веСтрогоновка муКрым). Акадзивирира дзидзисо яке едоктор наук. Muna 1984 akaburitsa The Psychology of Experience, iyo yakatsikiswazve muChirungu muna 1991 naSimon & Schuster. Муна 1986-1988 акапинда мукугадзирва квеймве йеньика йекутанга ньянцви йемагариро эванху, уйе кубва муна 1988 — мукусиква квеИнститут человека АН СССР. Муна 1990 г. Центр психологии Акаронга, Психотерапия. Муна 1991 акасика Московский психотерапевтический журнал, муна 1992 аказова мупепети-мукуру вемагазинино. Кубва 1993, анга ари мушанди веПсихологический институт Российской академии еДзидзо, кубвира 1994 — мукуру верабхоритари йенхейо дзесаинзи дзе психотерапия уе дзано репфунгва. Muna 1997, akatanga uye akatungamira wekutanga muRussia Факультет психологического консультирования Московского государственного педагогического университета, iyo yaanotungamira nanhasi. Muna 2007 akadzivirira диссертация якэ yechiremba.

ИП Василюк анозивиканва некутцвагиса кваке муметодическая психология, психология екузива, психотерапия уе христианская психология. Кубатанидзва мумунху уйе бока психотерапия. Kubva pane dzidziso yezvakaitika, akagadzira chirongwa chemunyori che «Kunzwisisa Psychotherapy». Iyi nzira inosiyaniswa neyakaomesesa kuvandudza kwe психотерапевтические matekiniki, ayo anogonekwa nevadzidzi muchimiro che психотерапевтические семинары.

Zviitiko zvemunyori

1. Типология yeLifeworlds
2. Dambudziko rematambudziko
3. Typology yemamiriro ezvinhu akaoma

Peji rezvinyorwa

• «Psychology yeruzivo. Ongororo yekukunda mamiriro akaoma »
• «Hupenyu uye Dambudziko: A Typological Analysis yeMamiriro Akakosha»
• «Kubva pakuita zvepfungwa kuenda kune psychotechnical theory
• «Методологический анализ в психологии»
• «Семиотика уе Техника екунзвира цици»
• «Методология звинорева психологического раскола»
• «Психотерапия Кунцвисиса и психотехническая система (реферат диссертации)»
• «Kuona uye Munamato (Chiitiko che General Psychological Research)»
• «Методология и психотерапевтическое обезболивание»
• «Munamato uye ruzivo mumamiriro ekuraira»
• u emamamiriro ekuraira
• yekunzwira tsitsi»

2022-05-30

ne: Val Snow

Iye: 30. 05.2022

In: Psychology

64-EM 9 Page.0001

Стр. 6 — EMCAPP-Journal № 14

стр. 6

 Христианская психология в мире Читайте наш первый номер:
 Страна фокуса: Польша
 Основные статьи на английском и на
 Основные статьи - Журнал 1 польский
 • Криштоф Войцешек: Природа отчаяния
 • Ромуальд Яворски: Роль религиозного доверия в
 Преодоление конфликтов.
 • Ромуальд Яворски: личная и безличная религиозность:
 Психологическая модель и ее эмпирическая проверка
 • Анна Осташевская: Терапия тревоги с точки зрения
 интегративной психотерапии: христианский подход
 Читайте наш второй номер:
 Основные статьи - Журнал 2 Страна фокуса: Германия
 Немецкий
 • Эрик Л. Джонсон Что такое христианская психология? Основные статьи на английском и на
 • Агнес Мэй: живой ритм здоровых способностей
 • Вернер Мэй: Исцеляющее нет
 • Фридеманн Альсдорф: Цель моей терапии – ваша терапия
 Цель – Божья цель терапии?
 Основные статьи - Журнал 3
 • Ромуальд Яворски: Актуальность и красота Кристиана Читайте наш третий номер:
 Страна фокуса: Россия
 Психология
 • Андрей Лоргус: Основные статьи на английском языке
 Понятие о человеке в православии и в русском языке
 • Федор Василюк: Молитва и переживание в контексте
 пастырской заботы
 • Борис Братусь: Заметки о внешнем круге противников
 христианской психологии
 Основные статьи - Журнал 4
 • Вольфрам Зольдан (Германия): Читайте наш четвертый номер:
 Характеристики христианской психологии Фокусная страна: Швейцария
 • Манфред Энгели: Понимание брака и финал Основные статьи на английском и
 Консультации по вопросам брака на немецком языке, два на итальянском и французском языках
 • Сэмюэл Пфайфер: Молитва – психодинамика,
 Эффективность, Терапия
 • Рене Хефти, Ларс Каги, Мария Дрекслер:
 Значение эмпирических исследований для клинической практики
 христианской специализированной психосоматической клиники,
 психиатрия и психотерапия
 все электронные журналы: http://emcapp.