АЛЕКСАНДР ГРИБОЕДОВ – ПОЭТ, ДИПЛОМАТ И ГЕНИЙ ТРАГИЧЕСКОЙ СУДЬБЫ. МУЛЬТИМЕДИА

История российской дипломатии в лицах. Мы продолжаем наш совместный проект с посольством РФ в Узбекистане, посвященный Дню дипломатического работника. Сегодня мы расскажем об Александре Сергеевиче Грибоедове.  

Грибоедов – человек выдающийся не только в русской литературе. Его бессмертное произведение «Горе от ума» прошло сквозь столетия и остается до сих пор актуальным и любимым. Однако, кроме писательского таланта, он был еще и выдающимся дипломатом, о чем, к сожалению, принято упоминать лишь вскользь.

Жизнь Грибоедова оборвалась трагически, служба его на дипломатическом поприще была недолгой, но тем не менее он оставил яркий след в истории внешней политики России.   

Талант с малых лет

Он родился в Москве в 1794 году в дворянской семье, которая принадлежала к лучшему московскому обществу. Первоначальное образование Грибоедов получил дома под руководством иностранных гувернеров, потом обучался в Московском благородном пансионе, в котором воспитывалось много знаменитых государственных деятелей, ученых и поэтов.

В 1806 году он поступил в Московский университет. Благодаря своим исключительным качествам Александру Грибоедову удалось стать студентом в двенадцать лет, что даже в то время было немыслимо. За шесть лет пребывания в университете Грибоедов прошел курс трех факультетов. 

В 1808 году он окончил словесное отделение философского факультета и получил степень кандидата словесных наук, через два года – этико-политическое (юридическое отделение) со степенью кандидата прав, после чего с головой окунулся в изучение математики и естествознания, готовясь к докторским экзаменам.
   

Начало дипломатической службы

Благодаря прекрасному образованию Грибоедову удалось избежать необходимости проходить службу в стенах Архива иностранных дел. Не было никакой необходимости человеку, окончившему столько факультетов, приходить дважды в неделю в старый боярский дом и разбирать запыленные летописи Посольского Приказа.

Миновав «дипломатическую школу» в Архиве, в июне 1817 года Александр Грибоедов поступил на службу в Коллегию иностранных дел. В то время там уже числились Александр Пушкин, а также его близкий друг Вильгельм Кюхельбекер, впоследствии ставший и другом Грибоедова. В июне 1817 года все трое подписались под указом Петра I о неразглашении служебных тайн и были приведены к присяге.  

В 1818 году Грибоедов был определен в новообразованную русскую миссию при дворе Фетх-Али шаха секретарем при поверенном в делах в Иране Мазаровиче.

По воспоминаниям самого Грибоедова, это назначение было, по существу, ссылкой, поводом для которой послужило участие Грибоедова секундантом в нашумевшей в то время дуэли Шереметева и Завадовского из-за артистки Истоминой, в которой Шереметев был смертельно ранен. «Только обстоятельства заставили меня отдаться дипломатии», – писал он. 

В письменных источниках об Александре Сергеевиче Грибоедове порой проскальзывала мысль, что его дипломатическая деятельность не имела большого политического значения, а занимаемый пост был обычным «казенным поручением по плечу любому исполнительному чиновнику», что это была всего лишь «мелкая дипломатическая служба».
   

И это большое заблуждение. Грибоедов представлял интересы России в тогдашнем Иране, а это нельзя назвать мелким казенным поручением. На самом деле здесь было обширное поле деятельности для дипломата высокого уровня, каким и являлся Александр Грибоедов.

Грибоедов занимал пост полномочного министра России в Иране в 20-30-х годах XIX века, который был крайне важен по своему значению. Это был период обострения Восточного вопроса, когда в Восточный кризис был втянут и Иран. Продолжалось формирование британской колониальной империи в Азии.
  

Русско-иранские, русско-турецкие, а также русско-английские противоречия сплетались вместе с англо-иранскими, англо-афганскими и ирано-турецкими в один клубок. Распутывать его было в силах и обязанностях дипломатической службы на Востоке.

Отношения России со странами Среднего Востока и Центральной Азии зависели не только от военной мощи государства, но и от грамотной деятельности русских дипломатов. Дипломатическая атмосфера Востока и Ирана, в частности, была довольно специфичной. Важнейшие политические проблемы решались на фоне дворцовых интриг, династических распрей и прочих нелицеприятных дел. Поэтому дипломатам вести свою службу было очень нелегко.
  

Помимо широкого политического кругозора и прекрасной общей подготовки, необходимой для выполнения сложных и ответственных задач, поставленных перед Грибоедовым, для него были характерны горячий патриотизм, стремление к служению России, любовь к свободе. Он был ярым противником деспотизма и угнетения народа и старался продвигать передовые идеи в русской восточной политике.

Нина Александровна Чавчавадзе

Александр Сергеевич Грибоедов

Передовые идеи в восточной политике  

По убеждению Александра Грибоедова, восточная политика России должна была быть направлена на политическое, экономическое и культурное сближение России со странами Востока, в том числе и с Ираном. Оно должно быть выгодно обеим сторонам. Грибоедов прилагал все усилия, чтобы улучшить русско-иранские отношения, не только нормализовать их, но и сделать так, чтобы в дальнейшем они привели к крепкой дружбе между двумя странами.

Грибоедов был тверд и настойчив, но никогда не позволял себе оскорблять самолюбие иранцев. Твердость сочеталась у него с уважением к обычаям и людям Востока.

Деятельность русской миссии в Иране, в составе которой с 1819 по 1821 годы находился Александр Сергеевич, заключалась прежде всего в мероприятиях по осуществлению Гюлистанского трактата.  

Гюлистанский трактат предусматривал свободное возвращение русских пленных из Ирана в Россию. Как полагали власти России, это должно было сподвигнуть на возвращение и тех дезертиров, которые бежали из русских частей в Иран и из которых был сформирован «русский батальон». Дезертирство в ту пору являлось определенной реакцией солдат на тяжелый быт, бесправие и обиды начальников. Служивые бежали в Иран, зная, что там властям до них не добраться.   

Помимо всяческих преград со стороны иранских властей немалую угрозу для урегулирования отношений представляла и Англия, которая прочно закрепила там свое влияние. Английские резиденты не хотели терять своих позиций и только усилили свою борьбу против русских на Среднем Востоке.

Российским дипломатам приходилось постоянно бороться с английским вмешательством в русско-иранские отношения, они старались укрепить свои позиции и влияние, постепенно вытесняя Британию.  

В то время, а именно с 1822 года,

Грибоедов состоял в штате главноуправляющего Грузией генерала Алексея Петровича Ермолова «по дипломатической части» в Тифлисе. Во время посещения Ирана в качестве чрезвычайного посла Ермолов предпринял некоторые шаги к возвращению в Россию тех пленных и беглецов, которые этого пожелают, но при всей его энергии и настойчивости успеха не добился.

Трудная задача вывода из Ирана в Россию значительного числа русских перебежчиков и пленных была в те годы успешно выполнена лишь Грибоедовым. Но вместо положенной благодарности было сказано, что «дипломатическому чиновнику так не следовало поступать». Далее, с 1823 по 1825 годы Грибоедов находился в длительном отпуске. Тогда и была закончена комедия «Горе от ума».  

По возвращении на Кавказ осенью 1826 года Грибоедов принимал участие в нескольких сражениях начавшейся русско-персидской войны. Кроме того, он занимался вопросами гражданского управления на Кавказе, а также составил «Положение по управлению Азербайджана».  

При его участии в 1828 году были основаны «Тифлисские ведомости», открыт «рабочий дом» для женщин, отбывающих наказание. Грибоедов составляет вместе с Петром Демьяновичем Завелейским проект об «Учреждении Российской Закавказской компании», который направлен на развитие промышленности края.  

В том же году принимает участие в заключении с Ираном Туркманчайского мирного договора. Привезя в Петербург документы мирного договора в марте 1828 года, Александр Грибоедов получает награды и новое назначение – полномочным министром (послом) в Иран. В августе Грибоедов женился на 16-летней дочери грузинского поэта Александра Гарсевановича Чавчавадзе – Нине, с которой и отправляется в иранскую миссию.

Там он снова окунулся в кипучую деятельность, связанную, в том числе, с розыском и отправлением на родину русских подданных, попавших в руки иранцев.

До сих пор гибель талантливого поэта, писателя, дипломата остается до конца не раскрытой. Наибольшая часть историков склоняется к заговору англичан с иранскими властями, которые не хотели уступать своих позиций России. А ставленники шаха, в свою очередь, боролись за власть и хотели возобновить войну с Россией. 30 января 1829 года здание российского посольства подверглось нападению фанатиков, в ходе которого Грибоедов был жестоко убит вместе с другими служащими.
  

Испугавшись последствий, Фетх-Али шах, дабы искупить вину перед Россией за кровопролитие, отправил дары в Петербург императору Николаю I. В их числе был знаменитый алмаз «Шах», украшавший в свое время престол потомков Бабура, и рукопись «Раннего дивана» Алишера Навои.   

Многие документы, относящиеся к дипломатической деятельности Грибоедова и представляющие большую ценность, исчезли. Сбывалось пророчество Пушкина: «Как жаль, что Грибоедов не оставил своих записок! Написать его биографию было бы делом его друзей; но замечательные люди исчезают у нас, не оставляя по себе следов. Мы ленивы и нелюбопытны…».  

Спецпроект Посольства РФ в Узбекистане совместно с АН Podrobno.uz

Дипломатическая деятельность Грибоедова. — Вопросы литературы

О. И. Попова, Грибоедов-дипломат, «Международные отношения», М. 1964, 219 стр.

В послевоенные годы появилось несколько работ, посвященных биографии Грибоедова. В них опубликовано большое количество архивных документов, относящихся, в частности, к его дипломатической деятельности.

Благодаря этому мы теперь знаем, какую большую роль играл он при заключении Туркманчайского договора, нам стали известны его труды по нормализации отношение между Россией и Ираном, по-новому освещены его взгляды на отдельные дипломатические проблемы того времени. Казалось бы, все известно о Грибоедове-дипломате. А между тем книга О. Поповой открывает еще не исследованные стороны его деятельности.

Автор этой работы поставил перед собой задачу «дать в развернутой документации представление о дипломатической деятельности Грибоедова при реализации статей Туркманчайского договора в Иране» (стр. 5 — 6). В основном эта задача выполнена.

О. Попова начинает свое исследование с первых шагов поэта на дипломатическом поприще (1818). Она совершенно правильно отмечает, что «до сих пор документально точна неизвестно, что побудило Грибоедова принять это назначение (секретарем русской миссии в Иране), но несомненно, что совершилось оно помимо воли самого Грибоедова» (стр. 9). Поэт в ту пору действительно и не помышлял об отъезде из Петербурга. Он был занят литературными трудами, закончил к этому времени составление плана «Горя от ума». Нессельроде, возглавлявший тогда министерство иностранных дел, придравшись к тому, что Грибоедов участвовал в качестве секунданта в дуэли Шереметева с Завадовским, выслал поэта из Петербурга. Он продолжал преследовать Грибоедова и за пределами России.

Осенью 1819 года молодой дипломат принял активное участие в выводе из Ирана 158 русских беглых солдат, за что министерство иностранных дел не только не поощрило его, но поставило ему на вид, что «дипломатическому чиновнику так не следовало поступать» (стр. 25). В книге опубликован неизвестный до сих пор архивный документ, повествующий о дальнейшей судьбе выведенных из Ирана русских солдат. Оказывается, многие из них были отправлены на родину и в своих письмах призывали оставшихся на чужбине перебежчиков последовать их примеру.

О. Попова вводит в научный оборот донесения Меншикова Николаю I, «реабилитировавшие Ермолова в политическом отношении», которые «в какой-то мере отразились в сумме других благоприятных слагаемых и на судьбе Грибоедова» (стр. 63).

Автор рассказывает также о связях Грибоедова с декабристами, об его аресте, об отношениях с командующими отдельным Кавказским корпусом — Ермоловым и Паскевичем.

По поводу отстранения Ермолова от командования Кавказским корпусом и назначения на эту должность Паскевича Грибоедов писал С. Н. Бегичеву, что «два старшие генерала ссорятся, с подчиненных перья летят. С А. П. [Ермоловым] у меня род прохлаждения прежней дружбы». И несмотря на то, что в этом же письме он объяснял причину своего охлаждения разницей взглядов на ведение войны с Ираном, некоторые современники все же обвиняли его в измене «проконсулу».

О. Попова кладет конец этой легенде. «Правильнее… — пишет она, — искать основание к расхождению Грибоедова и Ермолова не в «измене» первого второму, а в цельности натуры Грибоедова, не знающей компромиссов, и в сложности и противоречивости характера Ермолова» (стр. 93).

В апреле 1828 года, как и в начале своей дипломатической службы, Грибоедов против своей воли назначается в Иран в качестве полномочного министра России. И так же, как и в 1818 году, министерство иностранных дел зорко следит через своих агентов за его деятельностью.

Русская миссия в Иране находилась в ту пору в тяжелых условиях. Экономика Ирана во время, войны была подорвана, в стране имели место реваншистские настроения. Английские дипломаты стремились укрепить свое влияние на наследника престола Аббас мирзу, ведавшего внешней политикой шаха. Положение Грибоедова было очень сложным. «И вот перед нами, — пишет автор, — развертываются новые страницы в дипломатической деятельности Грибоедова: его попытки смягчить напряженную обстановку всеми имеющимися в его распоряжении средствами. Грибоедов предлагает Нессельроде, а через Паскевича и Николаю I внести изменения в пункты данной ему инструкции, подсказанные складывающейся ситуацией. А именно: 1) в вопросе о нейтралитете Ирана в войне России с Турцией уступить Аббас мирзе, чего наследник иранского престола усиленно добивался; 2) признание Аббас мирзы наследником престола усилить обещанием помощи при занятии престола (совершавшемся в Иране обычно бурно), если бы таковая ему потребовалась; 3) удовлетворить желание Аббас мирзы посетить Николая I» (стр. 139).

Однако министерство иностранных дел отклонило предложения Грибоедова, дав понять, что задача его заключается в срочном получении контрибуции с Ирана. Таким образом, Грибоедову пришлось вести борьбу не только против англо-иранской дипломатии, но и против консервативного руководства министерства иностранных дел России. И все же ему удалось добиться смягчения отношений между Россией и Ираном. Опасаясь потерять свое влияние в этой стране, английские резиденты вместе с иранскими реваншистами, с ведома шаха и при помощи мусульманского духовенства спровоцировали разгром русской миссии в Тегеране 30 января 1829 года.

В рассказе об этих событиях О. Попова использовала «Реляцию происшествий, предварявших и сопровождавших убиение членов, последнего российского посольства в Персии», к которой она, на наш взгляд, подошла некритически. Между тем «Реляция» эта, написанная якобы секретарем мехмендара, сопровождавшего Грибоедова из Тавриза в Тегеран, была в 1830 году опубликована в английской и французской печати. Она много раз исследовалась биографами поэта, в результате чего удалось установить «английское происхождение этого документа»¹. «Тенденциозным и нередко противоречивым рассказом о событиях в Тегеране, искажающим и фальсифицирующим подлинную картину гибели русской миссии», называет «Реляцию» С. Шостакович².

Страшась прямо выступить против Грибоедова, автор «Реляции» исподволь чернит его, приписывал трагически погибшим сотрудникам миссии разные фантастические преступления, якобы и приведшие к тегеранской катастрофе. Принимая утверждения «Реляции» за истину, О. Попова пишет: «Особенно отрицательную характеристику дает секретарь грибоедовского мехмендара Рустем-Беку, раздражавшему население чрезмерными продовольственными и денежными поборами и самоуправством за отказ подчиниться его не всегда законным требованиям» (стр. 149). Но это явное заблуждение. Рустем-Бек не мог вступать в непосредственное отношение с населением, и поэтому не могло быть и тех преступлений, которые ему вменяются в вину «Реляцией». Если и были преступления, то их следует искать в среде иранских чиновников, злоупотреблявших своим положением. Вот что рассказывает Грибоедов о Махмед-Беке — мехмендаре, сопровождавшем его в 1819 году:

«Мехмендар — палач и вор, которого мне придали, я думаю, нарочно, чтоб я лопнул от бешенства. В Альваре он хлебом выдал половину, а мясом одну треть того, что указано в фирмане; вместо всего остального, он собрал контрибуцию телятами, но их не доставил»³.

Чем же объяснить эту фальсификацию со стороны автора «Реляции»? Она объясняется просто, если мы вспомним некоторые события времен русско-иранской войны 1826 — 1828 годов и, в частности, пленение Аллаяр-хана, главного министра Ирана, имевшего большое влияние на шаха к находившегося в тесной связи с английскими резидентами. Аллаяр хан был противником сближения с Россией и личным врагом Грибоедова. Вот этого-то Аллаяр хана с большой опасностью для своей жизни и взял в плен Рустем-Бек⁴. Ненависть Аллаяр хана к Рустем-Беку передалась и автору «Реляции», решившему опорочить его и тем самым очернить Грибоедова как неспособного дипломата.

Следует реабилитировать и другого служащего миссии — Дадаш-Бека, также обвинявшегося в заговоре против Грибоедова. «На Дадаш-Бека, — пишет О. Попова, — выпала иная роль в заговоре. Он был послан еще из Тавриза в порт Энзели за подарками иранскому двору от Николая I. Задержка подарков — не случайность и не небрежность. Этот факт, как мы уже говорили, один из звеньев заговора. Цель задержки подарков — лишение русского посла возможности смягчить враждебность двора Фет-Али шаха» (стр. 183). А между тем Дадаш-Бек был одним из старейших и проверенных переводчиков русской миссии в Иране. Зная его безукоризненную честность, Грибоедов доверил ему все денежные средства миссии. Что Дадаш-Бек не вызывал у него каких-либо подозрений, видно также из того, что он поручал ему проверку правильности раздачи денежных средств армянским переселенцам местной переселенческой администрацией. В письмах к директору Азиатского департамента Грибоедов отмечает надежность Дадаш-Бека. «…Одолжите уведомлением, — пишет он в письме 10 июля 1828 года, — когда вещи могут прибыть в Зензелей, чтобы я до тех пор мог распорядиться отправкою туда надежного чиновника и именно Дадашева»⁵.

Грибоедов знал ненависть иранских сановников к Дадаш-Беку, знал и причины этой ненависти, возникшей еще в 1819 году, когда он, не считаясь с барьерами, возведенными иранским правительством между русской миссией и русскими пленными, проникал к ним, уговаривая их возвратиться в Россию. Все это приводило Аббас мнрзу в бешенство, и он, ссылаясь на какие-то, будто чинимые Дадаш-Беком, притеснения местному населению, ходатайствовал об отозвании его из Тавриза.

На некритическое отношение автора к «Реляции», обвиняющей, в частности, Дадаш-Бека и Рустем-Бека в измене, обращает внимание также и С. Шостакович в рецензии, опубликованной в журнале «Новый мир» (1964, N 12). Но, отмечая этот недостаток, рецензент делает из него неверный вывод, будто О. Попова «сделала шаг назад от принятой в советской историографии «пушкинской» традиции признания высокого дипломатического мастерства Грибоедова к «нессельродовскому» утверждению об «опрометчивых порывах усердия» посланника». Но это не так. В книге О. Поповой немало страниц посвящено борьбе Грибоедова с Нессельроде, и прежде всего с его указанием, запрещающим Грибоедову проводить мероприятия, направленные на смягчение напряженной обстановки между Россией и Ираном. Так, на стр. 141 автор пишет, что «просьбы Аббас мирзы, исполнение которых, по мнению Грибоедова, могло бы прочнее связать судьбу Ирана с Россией и смягчить напряженную обстановку, создавшуюся при реализации Туркманчайского договора, при сложном международном положении в связи с русско-турецкой войной, кабинетом Нессельроде были отклонены, что в дальнейшем отразилось самым пагубным образом на судьбе всей русской миссии во главе с Грибоедовым», то есть привело к тегеранской катастрофе.

Таким образом, отмечая некоторое некритическое отношение автора к «Реляции», мы все же считаем, что книга О. Поповой принесет пользу всем интересующимся биографией Грибоедова вообще и его дипломатической деятельности в частности.

1. В. Т. Пашуто, Дипломатическая деятельность А. С. Грибоедова, сб. «Исторические записки», N 24, 1947, стр. 150.[↩]
2. С. В. Шостакович, Дипломатическая деятельность А. С. Грибоедова, Соцэкгиз, М. 1960, стр. 212.[↩]
3. А. С. Грибоедов. Сочинения, Гослитиздат, М. 1959, стр. 512.[↩]
4. См. «Записки Н. М. Муравьева-Карского», «Русский архив», 1891, N 10, стр. 188 — 189.[↩]
5. А. С. Грибоедов, Полн. собр. соч., т. III, Пг. 1917, стр. 215.[↩]

Иран и Россия в XIX и XX веках: война, дипломатия, экономические отношения и культура (2) | Ассоциация иранских исследований (АИС)

Действия правительства России против русских дезертиров в Иране в XIX веке

В статье рассматривается реакция правительства России на присутствие русских дезертиров в Иране и их службу там. Дезертирство русских солдат в Иран и их принятие иранскими официальными лицами вызвало ажиотаж в российских дипломатических и военных кругах, в том числе при личном участии императора Николая I и нескольких высокопоставленных дипломатов. Проблема дезертиров, возникшая во второй половине XIX в.ХХ век представлен в более широком контексте устремлений России доминировать над Ираном как участником Большой игры.
Русские солдаты начали бежать в Иран через Кавказ в самом начале XIX века, когда Россия установила там свое военное присутствие. Две русско-иранские войны еще больше увеличили количество дезертиров, так что их присутствие в иранских провинциях Азербайджана и Хорасан ко второй половине XIX века стало фактором русско-иранских отношений. На примере историй конкретных дезертиров в статье показано, что российские дипломатические и военные власти достаточно серьезно относились к этому вопросу и оказывали сильное давление на иранское правительство и местную администрацию, включая прямые угрозы, требования ареста и экстрадиции дезертиров. Конвенция о дезертирах, подписанная Россией и Ираном в 1844 году, создала юридическую основу для требований России.
Хотя автору известны недавние публикации Стефани Кронин о русских на иранской военной службе в 19-м и начале 20-го века, текущая статья полностью основана на российских архивных источниках, которые включают интервью с несколькими дезертирами. Он строится на концепции русского ориентализма, главным образом в отношении отдельных русских в Иране. В данной статье показано, что русский ориентализм, порожденный двойственностью национальной идентичности России, проявлял себя и на уровне российской власти. Ее чрезмерную реакцию на присутствие русских дезертиров в Иране и их службу там можно интерпретировать как способ компенсировать в Азии то, что в итоге стало несостоявшимся стремлением в Европе – стремление доказать равноправие России с западноевропейскими империями и естественную принадлежность России к Запад.

Александр Сергеевич Грибоедов и Персия: новые интерпретации

Александр Сегеевич Грибоедов как личность, но больше как дипломат сформировал и повлиял на историю российско-иранских отношений в начале Большой игры. Можно даже сказать, что его довольно короткая жизнь, полная больших амбиций и ожиданий, и тем более его трагическая смерть обусловили это явление и определили направление русско-английской политики в Персии.
В своей статье я намерен сравнить устоявшиеся взгляды на период военных успехов русских в Персии между Гюлистанским и Туркманчайским договорами с теми, которые высказаны в новых публикациях, связанных с темой Грибоедова в Персии. В недавних авторах обсуждаются факты, повлиявшие на его решение занять пост в посольстве в Тегеране, и его деятельность на посту полномочного министра России вплоть до убийства. В рассматриваемые публикации войдет новая биография Грибоедова, являющаяся прижизненным достижением виднейшего исследователя Грибоедова, профессора Пушкинского Дома в Санкт-Петербурге Сергея Александровича Фомичева (СПб: Vita Nova, 2012), являющаяся продолжением его Грибоедова Энциклопедия (СПб: Нестор-История, 2007): оба издания содержат результаты новейших отечественных исследований Грибоедова и его окружения. Я также рассмотрю вновь опубликованные источники, ставшие доступными в России в постсоветский период, такие как литература русского зарубежья о Грибоедове (Минорский, Ходасевич, Струве, Кизеветтер, Святополк-Мирский и др. ), а также воспоминания А. Берже. , редактор Актов Кавказской археографической комиссии (Актов) и первоначально опубликованных в «Русской старине» (Кавказская старина, Пятигорск: Снег, 2011) вместе с материалами Актов.

Устные воспоминания Роальда Матвеева о жизни в Иране с 1941 по 1945 год

Воспоминания Роальда Матвеева, записанные в серии личных интервью с 2012 по 2013 год, дают уникальное представление о жизни в иранском городе Пехлеви (ныне Бандар-Энзели) и деятельности советской миссии там в годы Второй мировой войны. Роальд — сын бывшего советского генерального консула Федора Матвеева, который находился в Пехлеви с 1941 по 1945 год. До войны старший Матвеев работал в Баку комиссаром Наркомата иностранных дел или министром иностранных дел Азербайджана. В конце 19В 41 году его перевели в город Пехлеви, где он впоследствии стал генеральным консулом СССР. Воспоминания Роальда включают поразительные подробности жизни в посольстве, его школьные годы, военную и политическую ситуацию в Иране, а также разнообразные задачи, которыми занимался его отец, пока
Советский Союз находился в состоянии войны.

Иран и Южный Кавказ: вызовы для региональной политики в 21 веке

В этой презентации исследуется восприятие Ираном изменений, происходящих за пределами северных границ страны, а также прослеживается исторический фон и развитие международных отношений между Ираном и три закавказских государства бывшего советского юга. Исходя из сегодняшних политических реалий на Южном Кавказе, значительное внимание уделяется и иранскому восприятию роли основных иностранных акторов в регионе – США, России и Турции. Презентация также показывает, что, несмотря на свою деятельность на Кавказе, Иран не является доминирующим игроком в регионе.

Политику Ирана в отношении Южного Кавказа можно считать прагматичной и реалистичной. Иран опасался, что создание сильной и независимой Азербайджанской Республики может привести к росту националистических устремлений среди его собственного азербайджанского меньшинства, и поэтому принял политику фактического сотрудничества с Арменией в ее конфликте с Азербайджаном из-за Нагорного Карабаха. Этот пример иллюстрирует «парадоксальный» неидеологический характер политики Ирана в отношении региона. Точно так же сближение Ирана с Россией обусловлено гипотетическим расширением НАТО; экономическое значение для западных компаний каспийских энергоресурсов и транзитных маршрутов региона; и политическое и военное присутствие США в Грузии и Азербайджане. Иран даже не предпринимает серьезных попыток конкурировать с Россией за влияние в новых независимых республиках Средней Азии и Кавказа.

Презентация также исследует «новую иранскую диаспору» на Кавказе, особенно в Грузии, уделяя особое внимание причинам их эмиграции из Ирана, а также их социальной, религиозной и иной деятельности.

Can Американо-российская дипломатия Ослабить напряженность в Украине?

Последние переговоры между США и Россией показывают мало признаков прогресса в ослаблении напряженности вокруг Украины. Что нужно сделать, чтобы разрядить обстановку?

Для России на карту поставлено гораздо больше, чем геополитическая ориентация Украины. Наращивание военной мощи вдоль границ Украины было направлено, по крайней мере частично, на то, чтобы вынудить Соединенные Штаты серьезно отнестись к опасениям России по поводу безопасности в связи с расширением Организации Североатлантического договора (НАТО) на восток после окончания холодной войны.

Подробнее от наших экспертов

Стивен Сестанович

Кто такие «военные ястребы» России и имеют ли они значение?

Томас Грэм

Делает ли авантюра Путина войну России на Украине более опасной?

Роберт Д. Блэквилл

CFR Blackwill об отношениях США и Китая, Украине, развороте США к Азии

Кремль требует от Вашингтона согласия на юридически обязывающие гарантии безопасности России в Европе. В частности, он требует от США приверженности обращению вспять расширения НАТО и воссозданию ситуации, которая была в 1997 году, когда был подписан Основополагающий акт о взаимных отношениях, сотрудничестве и безопасности между Россией и НАТО и до того, как какой-либо из бывших советских сателлитов присоединился к оборонному альянсу. НАТО пообещало Москве, что не будет размещать ядерное оружие или постоянно размещать «значительные боевые силы» в новых государствах-членах. Теперь Москва хочет, чтобы Соединенные Штаты отказались от военных баз и размещения ракет, способных нанести удар по территории России, в любом бывшем советском государстве, в первую очередь в Украине.

Подробнее:

Россия

Украина

НАТО (Организация Североатлантического договора)

Соединенные Штаты

Внешняя политика США

Кремль почти наверняка понимает, что США и их союзники по НАТО никогда не примут эти требования. Согласится ли он на меньшее и снизит ли напряженность вокруг Украины — вопрос открытый. Вашингтон надеется, что набор взаимных обязательств по транспарентности военных действий и запрет на размещение некоторых систем вооружений вдоль границы между НАТО и Россией убедит Москву разрядить нынешний кризис. Однако пока переговоры не оправдали этих надежд.

Чем вызван этот всплеск беспокойства России по поводу угроз безопасности со стороны Украины?

Несколько событий, похоже, привели к решению включить украинский вопрос в повестку дня США и России. Во-первых, Москва потеряла надежду на то, что президент Украины Владимир Зеленский будет прагматичен в восстановлении отношений с Россией. За последний год Зеленский расправился с поддерживаемыми Россией политическими силами внутри Украины, потребовал от НАТО ускорить движение по членству и сплотил международную оппозицию российской аннексии Крыма. Кроме того, Москва все больше обеспокоена растущими связями в области безопасности между Украиной и США и другими странами НАТО, более масштабными военными учениями под руководством США в Черном море и более агрессивной стратегической разведкой вдоль границ России в этом регионе.

Другими вероятными элементами в расчетах Москвы являются хаотичный уход США из Афганистана и сосредоточение внимания администрации Джо Байдена на стратегическом вызове, исходящем от Китая, что заставило Москву поверить в то, что сейчас подходящий момент для получения уступок от Вашингтона.

Подробнее от наших экспертов

Стивен Сестанович

Кто такие «военные ястребы» России и имеют ли они значение?

Томас Грэм

Делает ли авантюра Путина войну России на Украине более опасной?

Роберт Д. Блэквилл

CFR Blackwill об отношениях США и Китая, Украине, развороте США к Азии

Официальные лица США и НАТО предупредили о серьезных экономических и политических наказаниях, если Россия предпримет полномасштабное вторжение в Украину.

Могут ли такие движения быть эффективными?

Поскольку эти страны ввели санкции против России за аннексию Крыма и дестабилизацию ситуации на востоке Украины в 2014 году, вокруг их эффективности развернулись дебаты. Они вызвали лишь умеренное снижение объемов производства в России. Кроме того, они не оказали заметного влияния на поведение России, поскольку она укрепила свой контроль над Крымом, продолжала поддерживать сепаратистов в Донбассе и иным образом стремилась дестабилизировать внутренние дела Украины. По этой причине критики утверждают, что санкции должны быть намного жестче.

Заместитель госсекретаря США Венди Шерман и заместитель министра иностранных дел России Сергей Рябков принимают участие в переговорах по напряженности вокруг Украины в Женеве.
Денис Балибуз/AFP/Getty Images

Теперь официальные лица США и НАТО угрожают «разрушительными» санкциями против финансового, технологического и военного секторов России, если она начнет полномасштабное вторжение в Украину. Далеко не факт, что такие угрозы существенно изменят расчеты Москвы. В прошлом Россия продемонстрировала, что готова претерпеть большие страдания, чтобы защитить свои жизненно важные интересы, которые, по ее мнению, поставлены на карту в Украине. У него также есть основания сомневаться в степени единства Запада в отношении санкций. Германия, например, по-прежнему выступает против введения санкций в отношении вызывающего споры газопровода «Северный поток — 2» (который проходит по дну Балтийского моря из России в Германию), несмотря на растущие призывы к этому в Вашингтоне.

Подробнее:

Россия

Украина

НАТО (Организация Североатлантического договора)

Соединенные Штаты

Внешняя политика США

Весь мир на этой неделе

Еженедельный дайджест последних новостей от CFR о крупнейших событиях недели в области внешней политики, включающий краткие сведения, мнения и разъяснения.

Каждую пятницу.

Просмотреть все бюллетени >

Серьезными сдерживающими факторами могут стать усиление сил НАТО вдоль российско-натовской границы в Прибалтике и Черноморском регионе, предоставление Украине оборонительного оружия для увеличения стоимости российского вторжения и активная подготовка к поддержке повстанческого движения против России оккупанты. Кроме того, участие в серьезных, последовательных дипломатических усилиях по снятию озабоченности Москвы по поводу европейской безопасности могло бы убедить ее отказаться от рисков войны.

Является ли интервенция России в Казахстане признаком более широких авторитарных репрессий на постсоветском пространстве?

Последние несколько лет Москва стремилась использовать местные беспорядки для усиления своего влияния на постсоветском пространстве. Учитывая характер большинства постсоветских режимов, это повлекло за собой поддержку авторитарных лидеров. Но это не то же самое, что поощрять авторитарные репрессии; Влияние российской интервенции варьировалось от штата к штату.