6 августа 1945 года произошла атомная бомбардировка Хиросимы

Информация о материале

Опубликовано: 06 августа 2022

Просмотров: 3784

6 августа 1945 года примерно в 08:15 утра самолёт В-29 американских ВВС беспрепятственно пролетел над центром Хиросимы и сбросил на город четырёхтонную урановую бомбу «Малыш» (Little Boy).

Техническая подготовка к проведению атомной бомбардировки происходила следующим образом. В течение мая–июня 1945 года на остров Тиниан прибыла американская 509-я смешанная авиационная группа. Район базирования группы на острове находился в нескольких милях от остальных подразделений и тщательно охранялся. 26 июля крейсер «Индианаполис» доставил на Тиниан атомную бомбу.

28 июля начальник Объединённого комитета начальников штабов Джордж Маршалл подписал приказ на боевое применение ядерного оружия. Этот приказ, разработанный руководителем Манхэттенского проекта генерал-майором Лесли Гровсом, предписывал нанести ядерный удар «в любой день после третьего августа, как только позволят погодные условия». 29 июля на Тиниан прибыл командующий стратегической авиацией США генерал Карл Спаатс, доставив на остров приказ Маршалла.

Так, 6 августа американский бомбардировщик В-29 подлетел к Хиросиме на высоте примерно в 9357 метров и начал бомбардировку. В 08:15 бомба «Малыш» покинула бомбовый отсек. Затем самолёт совершил резкий поворот на 155 градусов вправо и снизился на 518 метров. Бомба взорвалась примерно в 576 метрах над городом, а мощность взрыва составила 13 килотонн. Минуту спустя самолёт настигла первая ударная волна, распространявшаяся со скоростью примерно в 335 метров в секунду.

В 08:15 бомба взорвалась ослепительной вспышкой в небе, огромным мчащимся порывом воздуха и оглушительным грохотом, распространившимся за много миль от города; первые разрушения сопровождались звуками рушащихся домов, разрастающимися пожарами, гигантское облако пыли и дыма отбросило тень на город.

Первое настоящее понимание японцами того, что действительно вызвало катастрофу, пришло из публичного сообщения из Вашингтона. Заявление президента Соединённых Штатов Америки Гарри Трумена: «Шестнадцать часов назад американский самолёт сбросил единственную бомбу на Хиросиму, важную базу японской армии. Эта бомба обладала большей мощью, чем 20 000 тонн тротила. Её заряд более чем в две тысячи раз превосходит заряд британского Grand Slam’а, самой большой бомбы из использовавшихся в истории войн».

В рассекреченном докладе посла Японии в СССР сказано, что на расстоянии 5–7 км от станции Хиросима практически все здания были разрушены, уцелели только железобетонные конструкции. В докладе отмечается, что листва деревьев опалена неравномерно, часть людей получила сильные ожоги, а часть вовсе не пострадала. Авторы пояснили, что это даёт основание предположить, что энергия бомбы излучалась не сплошной массой, а пучками, в результате чего остались непоражённые участки, однако это на удалении от взрыва. В радиусе же одного километра от взрыва уничтожено всё живое.

По примерным оценкам, атомный взрыв в Хиросиме унёс жизни от 70 до 80 тысяч человек в течение первых секунд, а до конца 1945 года от ожогов и лучевой болезни умерло порядка 165 тысяч человек. В течение последующих десяти лет количество умерших от лучевой болезни и от онкологических заболеваний превышало 200 тысяч человек.

Текст: Дарья Денисова

При подготовке использовались материалы:



1. Harry S. Truman Library & Museum. U. S. Strategic Bombing Survey: The Effects of the Atomic Bombings of Hiroshima and Nagasaki, June 19, 1946.

2. Левченко Н.Д., Галкин А.Н. Атомная бомбардировка японских городов Хиросима и Нагасаки, причины и последствия // Война: продолжение политики или преступление: материалы региональной научно-практической конференции, посвящённой 72-й годовщине атомной бомбардировки Хиросимы, Омск.

3. Томко Д.Н. Хиросима и Нагасаки // Этих дней не смолкнет слава: сборник материалов II Республиканской студенческой военно-научной конференции, посвящённой Дню Победы в Великой Отечественной войне 1941–1945 гг., Гродно.

• День в истории

• 6 августа

Константин Симонов: Хиросима и Нагасаки.

Пять месяцев после ада

Решение отправить в Японию группу советских писателей, которые должны были прикомандироваться к штабу генерала Макартура¹, познакомиться с обстановкой и освещать судебный процесс над японскими военными преступниками, было принято в высших эшелонах власти. Однако это было лишь поводом для командировки, что подтверждает их отзыв из Японии в Москву в апреле 1946 года. Ведь Военный трибунал начал свою работу в мае и освещали его совсем другие корреспонденты…

Я долго ломала голову над этой загадкой, пока недавно не попалась на глаза публикация А. Ильшева-Введенского и А. Рудницкого в журнале «Родина» (№ 12, 2015) с документами из Архива внешней политики Российской Федерации МИД России «Хиросима — Нагасаки: взгляд из 1945 года»².

Публикация в журнале «Родина».

Это отчеты о поездках сотрудников загранпредставительств в Хиросиму и Нагасаки вскоре после атомных бомбардировок. И тогда я вновь, уже в какой раз, решила посмотреть японские дневники Симонова, переплетенные в четыре толстых тома, — они привычно лежат на моем письменном столе.

Четыре тома японских дневников К. Симонова.

Посмотрела и поняла, что ни разу не сопоставляла даты! Дипломаты и писатели ходили по руинам японских городов, по сути, в одно время. Только сейчас, после «подсказки» журнала «Родина», до меня наконец дошло, что одной из задач, если не главной, которую поставил Кремль перед военными корреспондентами, было описать и оценить последствия атомных взрывов, этого новейшего оружия, которое применили американцы.

В 1977 году, готовя к изданию японские дневники, КМ сократил в два, если не в три раза описания городов, какими он увидел их в те далекие дни. Хочу предложить «Родине» оригинальный текст в том виде, в каком Симонов диктовал³ его стенографистке Музе Николаевне Кузько, которую называл «чижик — за ее добродушный и веселый нрав»⁴. Она сопровождала группу писателей в Японии.

О том, что Симонов диктовал свои заметки почти ежедневно, свидетельствуют 1500 печатных страниц.

Хиросима после американской атомной бомбардировки. Фото: РИА Новости

Хиросима.

«Железная метла смела все листья…»

О Хиросиме он писал:

«Я уже знал, конечно, что оно (мое впечатление. — Авт.) не совпадет с теми первыми московскими представлениями, которые мы получили. Я помню, у меня было ощущение какой-то горелой, выжженной земли, огромной воронки в несколько километров шириной и в несколько сот метров глубиной, словом чего-то химически испепеляющего, голого и абсолютно пустого. Такое было первое ощущение, когда я читал об атомной бомбе.

Здесь мне уже приблизительно говорили, что это такое на самом деле, но несовпадение все равно было большое.

Произвело ли на меня зрелище Хиросимы сильное впечатление? И да, и нет. Да, потому что все-таки это зрелище огромного разрушения. Нет, потому что в этом зрелище я не увидел той страшной загадочности, с ощущением которой было связано мое первое восприятие действия атомной бомбы.

Попробую описать последовательно то, что я увидел.

Для того, чтобы представить себе это впечатление, нужно понять прежде всего, что такое японский город, подобный Хиросиме. Это город в триста-четыреста тысяч жителей, центр губернский, в котором, однако, с трудом наберется больше пятнадцати-двадцати каменных зданий, остальные все — дерево, причем очень легкое, картон, бумага или имеющие внешний вид каменных домов здания, на самом деле представляющие собой просто обмазанную штукатуркой плетенку; они воздвигнуты из легких деревянных столбов и дранки, на которой потом укреплялась штукатурка и, может быть, еще более непрочным, чем деревянные строения.

К. Симонов (второй слева) с группой писателей в Японии.

И вот, с этим предварительным представлением об японском целом городе мы стоим в центре японского разрушенного города Хиросимы. Вот примерно здесь — кто говорит в трехстах, кто говорит в пятистах метрах над нашими головами разорвалась атомная бомба.

Во-первых, начнем с того, что нам придется отказаться от представления о взрывной волне, идущей от места разрыва по диагоналям вверх. Здесь взрывная волна шла от места разрыва, то есть с полукилометровой высоты по диагонали вниз.

Во-вторых, посмотрим, что осталось от города. Все бетонные дома — а их в городе штук пятнадцать-двадцать — стоят на месте; из них силой взрыва выбило окна, двери, с иных сорвало крыши, с иных нет, но они, зияя своими пустыми окнами, стоят; в некоторых из них уже вставлены стекла и работают местные учреждения — газета, банк и т.п., ибо каркас остался цел. И если представить себе, что просто взята чудовищная железная метла и этой метлой выметено из зданий все, что было в них, то можно себе представить тот вид, какой имеют эти дома.

Кругом этих домов пустыня. Что же возвышается над этой пустыней? Во-первых, железные телеграфные столбы, кое-где помятые, в большинстве целые. Во-вторых, деревья; есть вырванные с корнем, но их мало, большинство стоит, только кажется, что та же железная метла смела с этих деревьев все листья, все до одного, и они стоят абсолютно голые.

Кроме деревьев и столбов, неожиданно самыми высокими пунктами пейзажа оказываются довольно многочисленные, рассеянные по городу старые кладбища. Японское кладбище больше всего напоминает, пожалуй, древнее еврейское кладбище, которое я видел в Праге. Это были поставленные рядом друг с другом высокие плоские каменные плиты, часто из неровных и необделанных кусков камня, это каменные же высокие светильники. И все это, крепко зарытое ногами в землю, осталось стоять в неприкосновенности. А дома из дранки, картона, дерева рассыпались.

Здесь, как и в Токио после пожарища, остались несгораемые ящики. Там, где они были крепко привинчены, прикручены или забетонированы, там они стоят стоя; там, где они просто стояли на полу, они повалены.

Крыши осыпались вниз и покрыли землю осколками черепицы. Кругом черепица. Бумага и картон превратились в прах; черепица разбилась, но осталась и засыпала всю землю.

В километре от центра взрыва — река. На ней мосты. Они совершенно целы.

Таково зрелище Хиросимы: унылое, но не загадочное. Ожидаемый загадочный ужас превратился просто в страшной силы удар, который рассыпал все, что было некрепко, и оставил то, что крепко — деревья, столбы, камень, бетон.

Вот пока и все, что осталось в сознании. Потом, когда я буду говорить о Нагасаки, я постараюсь сделать те общие предварительные выводы, которые у меня создались от обоих этих ощущений от Хиросимы и от Нагасаки».

На полях пожелтевших страниц дневников то и дело мелькают короткие комментарии, сделанные рукой мамы⁵. В 1967 году они проехали Японию почти по всему тому маршруту, что преодолели после войны советские корреспонденты.

На страницах дневника с описанием Хиросимы мама написала: «Главное — люди! Деревья — это органика и при землетрясениях [сохраняются]».

Нагасаки. 9 августа 1945 г. Фото: ТАСС

Нагасаки.

«Это похоже на сказку о спящей царевне…»

Из спутников Симонова воспоминания о Хиросиме опубликовал лишь Б.Н. Агапов⁶, и они по тональности перекликаются с маминой короткой фразой, оставленной на полях дневников. Возможно, эта перекличка видится сегодня благодаря тому, что прошло немало времени. Ни Б. Л. Горбатов, ни Л.А. Кудреватых о Хиросиме не написали, во всяком случае в опубликованных ими материалах⁷.

Тем ценнее свидетельства отца, который столь же подробно передал и картину разрушенного Нагасаки.

Он писал:

«Нагасаки — город, если не ошибаюсь, с четыреста или пятьсоттысячным населением. Город отчетливо делится на две части: равнинную, более удаленную от моря, и морскую, расположенную в складках приморских холмов и примыкающую к Нагасакскому военному порту.

Времени было мало, так что мы, не теряя времени, наспех позавтракали и поехали. Начали мы с равнинной части города, где был центр падения второй атомной бомбы.

В общем, картина та же, что и в Хиросиме; может быть, даже внешне, если прибавить к этому то, что в этой части города почти нет каменных зданий и просто не на чем остановиться взгляду, — общая площадь разрушений, по-моему, значительно меньше, чем в Хиросиме, так мне показалось на первый взгляд.

Мосты и даже мостики целы, как и всюду. Вдоль железнодорожного пути (это мы видели, когда подъезжали) осыпавшиеся цеха военных заводов концерна «Мицубиси»; они напоминают собой карточные домики в ту сотую долю секунды, когда его толкнули, и он находится на середине своего падения и все вертикали в нем стали диагоналями. Я пытаюсь объяснить точно — хоть это, видимо, трудно. В общем, странное впечатление это производит.

Немножко потоптавшись на месте предполагаемого центра разрыва атомной бомбы, вернее, под этим местом, ибо разрыв, как я уже упоминал, был в воздухе, далеко от земли, — мы поехали на самую окраину города, где стояла еще огромная группа цехов все тех же заводов «Мицубиси». Здесь была совсем другая картина, чем у цехов, расположенных близко к месту взрыва. Здесь, в двух километрах от места взрыва, цеха не покосились, а как бы, если так можно выразиться, в секунду обветшали, то есть имели не такой вид, что их ударила взрывная волна, а такой вид, словно пятьдесят лет назад поколения людей и все силы природы — ветры, снег и время — действовали на этот промежуток.

Стены, вернее, легкие металлические конструкции стен, а кое-где и деревянные, стояли. Потолки провалились и нависли, как плохо натянутая простыня. Стены, сделанные, как и всюду, из легкого гофрированного железа, были частью сорваны, частью вмяты внутрь здания, частью обвисли неаккуратными кусками.

В цехах находилась масса деревянных предметов, да, как я сказал, и часть креплений была деревянной, но ничто не было опалено или обожжено.

Любопытно, что деревья, окружавшие цеха, находились в очень разном состоянии. Там, где деревья стояли между цехами и местами разрыва бомбы, с них были сорваны листья и хвоя; там, где здание цеха стояло между местом взрыва и деревьями, это здание, очевидно, принимало на себя первый удар, ибо деревья стояли совершенно целые и зеленые, со свежего цвета хвоей.

Из этого и из того, что я видел раньше, как и из того, что деревянные части в цехах и предметы не обгорели ничуть, я сделал вывод, и, кажется, правильный, что разговоры об испепеляющей, все жгущей и плавящей силе атомной бомбы абсолютно неверны. Как кажется, главным и единственным, что здесь было, это был сильный толчок чудовищного удара невероятной воздушной волны, и, надо полагать, что все смерти, которые последовали у людей, бывших близко к месту взрыва, в момент взрыва, а многие позже — через день, два, неделю и даже месяц, — наверное, были результатом не прямого какого-то химического воздействия бомбы, а воздействием просто всей силы воздушного удара, нарушившей все функции человеческого организма в части состава крови и т.д.»

Небольшой комментарий мамы: «Радиация — это не химия!»

Продолжение описания Симонова:

К. Симонов во время поездки в Японию. 1967 г. Фото: из личного архива

«Я забрел внутрь одного из цехов. Так как, — я повторяю, — ни химического, ни теплового воздействия атомной бомбы, по-моему, абсолютно не имело места, то мне показалось, что все эти цеха восстановить можно еще быстрее, чем разрушенные цеха, скажем, в Курэ или Сасэбо. Здесь внутри цеха по существу нет никаких повреждений. Легкая ажурная оболочка их исковеркана и смята, как будто сверху их сжали в огромном кулаке, но сжали не до конца. Оболочка смялась, а все, что было внутри, осталось в полной неприкосновенности.

Я прошелся по механическому цеху. Это было не то что страшно, а как-то странно. Это похоже на сказку о спящей царевне. Стояли верстаки с тисками; в тисках была зажата то одна, то другая работа, какая-нибудь шайба, болт наполовину обпиленный; рядом валялся напильник; на токарных станках были закреплены в люнетах длинные валики; станок был весь опутан стружкой; резец, обтачивавший валик, застыл под цепями последнего миллиметра этой стружки, и стружка так и вилась от резца, заржавевшая под дождями, но целая; на сверлильном станке лежала просверленная наполовину какая-то чугунная крышка; сверло было опущено в отверстие до половины и так и осталось там. Все застыло в одну секунду. Все это жило, работало, вертелось — все эти станки и контрприводы трансмиссий; и люди стояли у всех станков и тисков… И вдруг — удар, и они все умерли. Надо понимать так, мгновенно умерли…

И вновь комментарий мамы: именно люди умирают, железу ничего [не делается].

Когда я шагал по этому цеху, мне все казалось — хотя это было невероятно, — что где-нибудь за станком я найду позабытый труп…

Вот, пожалуй, мое самое сильное ощущение от последствий влияния атомной бомбы».

Затрудняюсь сказать, насколько столь подробное описание, сделанное Симоновым через полгода после страшных атомных взрывов, соответствовало ожиданиям людей, командировавших писателей в Японию.

Однако само описание японских городов, переживших трагедию атомных бомбежек, на мой взгляд, интересно именно своей документальностью.

• _{1. Макартур Дуглас (1880-1964). Американский генерал, подписывал капитуляцию Японии и проводил ее оккупацию.}
• _{2. Родина. 2015. N12. https://rg.ru/2015/12/16/rodina-hirosima.html май-июнь 2022.}
• _{3. К.М. Симонов всегда диктовал свои тексты, сначала стенографисткам, а когда появились диктофоны, то пользовался ими. Затем пленки отдавались машинисткам, а уже распечатанные страницы он многократно правил.}
• _{4. Агапов Б.Н. Шесть заграниц. М.: 1974. С. 82.}
• _{5. Жадова Лариса Алексеевна (1927-1981). Последняя жена писателя.}
• _{6. Агапов Б.Н. Шесть заграниц. М.: 1974. С. 194-196.}
• _{7. Горбатов Б.Л. В Японии и на Филиппинах. Соч. М: Худ. Лит., 1956. Т. 4, С. 419-473. Кудреватых Л.А. Японские записи. М.: 1960.}

Хиросима отмечает 75-летие атомной бомбардировки на церемонии в уменьшенном масштабе

Автор: Элейн Лис из-за коронавируса и призыва мэра города отказаться от эгоистичного национализма и объединиться для борьбы со всеми угрозами.

Хотя тысячи людей обычно заполняют Парк Мира в центре японского города, чтобы молиться, петь и предлагать бумажных журавликов как символ мира, вход был резко ограничен, и только выжившие и их семьи могли присутствовать на мемориальной церемонии.

Городские власти заявили, что важность годовщины взрыва, унесшего жизни 140 000 человек до конца 1945 года, побудила его провести церемонию, несмотря на распространение вируса, но с соблюдением строгих мер предосторожности.

«6 августа 1945 года одиночная атомная бомба разрушила наш город. В то время ходили слухи, что «здесь ничего не будет расти в течение 75 лет», — сказал мэр Кадзуми Мацуи.

«И все же Хиросима восстановилась, став символом мира».

В 8:15 утра 6, 19 августа45 августа американский военный самолет B-29 Enola Gay сбросил бомбу по прозвищу «Маленький мальчик» и стер с лица земли город с населением около 350 000 человек, где еще тысячи человек умерли позже от травм и болезней, связанных с радиацией.

В четверг, когда в сильный летний зной визжали цикады и звучал Колокол мира, толпа стояла, чтобы почтить моментом молчания ровно в то время, когда взорвалась бомба.

Слайд-шоу ( 5 изображений )

«Когда столетие назад разразилась пандемия гриппа 1918 года, она унесла десятки миллионов жизней и терроризировала мир, потому что страны, участвовавшие в Первой мировой войне, не смогли вместе противостоять угрозе», — добавил Мацуи.

«Последующий всплеск национализма привел ко Второй мировой войне и атомным бомбардировкам. Мы никогда не должны допустить, чтобы это болезненное прошлое повторилось. Гражданское общество должно отказаться от эгоцентричного национализма и объединиться против всех угроз».

Премьер-министр Синдзо Абэ присутствовал, как обычно, но количество иностранных гостей сократилось. Общая посещаемость сократилась до менее чем одной десятой от обычной цифры, стулья были расставлены далеко друг от друга, а большинство людей были в масках.

Мацуи призвал Японию ратифицировать пакт Организации Объединенных Наций о запрещении ядерного оружия от 2017 года, но Абэ избегал прямого упоминания, заявив, что Япония будет «служить мостом между странами» для уничтожения ядерного оружия.

Кейко Огура, которой было восемь лет, когда взрыв бомбы сбил ее с ног, посвятила свою жизнь борьбе за мир.

«Ядерная опасность распространяется по всему миру, и под этим грибовидным облаком никто не может спастись», — заявила она на недавней пресс-конференции.

Годовщина была самой популярной темой в японском Твиттере, так как большинство пользователей возносили молитвы за мир во всем мире, хотя одна из них провела параллель с огромным взрывом на этой неделе, в результате которого погибло по меньшей мере 135 человек в Бейруте, столице Ливана.

«Я действительно не мог себе этого представить раньше, но глядя на ущерб от взрыва в Бейруте и представляя себе что-то в несколько раз более мощное, меня охватило огромное чувство страха», — написал комментатор, идентифицированный как « Сато-сан.

За бомбардировкой Хиросимы последовала бомбардировка Нагасаки 9 августа, в результате которой мгновенно погибло более 75 000 человек. Япония сдалась шесть дней спустя, положив конец Второй мировой войне.

Репортаж Элейн Лис; Дополнительный отчет Линды Зиг; Под редакцией Майкла Перри и Кларенса Фернандеса

Атаки | Атомные бомбардировки Хиросимы и Нагасаки

Хиросима

Хиросима была главной целью первой атомной бомбардировки. Миссия прошла гладко во всех отношениях. Погода была хорошая, и экипаж и оборудование функционировали отлично. В каждой детали атака была проведена точно так, как планировалось, и бомба сработала именно так, как ожидалось.

Бомба взорвалась над Хиросимой в 8:15 утра 6 августа 1945 года. Примерно за час до этого японская радиолокационная сеть раннего предупреждения зафиксировала приближение какого-то американского самолета, направлявшегося в южную часть Японии. Была объявлена ​​тревога и прекращено радиовещание во многих городах, в том числе и в Хиросиме. Самолеты подошли к берегу на очень большой высоте. Примерно в 8:00 оператор радара в Хиросиме определил, что количество прибывающих самолетов очень мало — вероятно, не более трех, — и воздушная тревога была снята. Обычная радиопередача предупредила людей о том, что, возможно, будет целесообразно уйти в убежище, если B-29На самом деле их видели, но никакого рейда, кроме какой-то разведки, не ожидалось. В 8:15 утра бомба взорвалась с ослепительной вспышкой в ​​небе, и сильный порыв воздуха и громкий гул шума распространились на многие мили вокруг города; за первым взрывом вскоре последовали звуки рушащихся зданий и разгорающихся пожаров, и огромное облако пыли и дыма начало накрывать город мраком.

В 8:16 утра оператор управления Токио Японской радиовещательной корпорации заметил, что станция Хиросима прекратила вещание. Он попытался использовать другую телефонную линию, чтобы восстановить свою программу, но это тоже не удалось. Примерно через двадцать минут железнодорожный телеграфный центр Токио понял, что магистральный телеграф перестал работать к северу от Хиросимы. С некоторых небольших железнодорожных остановок в десяти милях от города приходили неофициальные и путаные сообщения о страшном взрыве в Хиросиме. Все эти донесения передавались в Главное управление японского Генерального штаба.

Военный штаб неоднократно пытался связаться с пунктом управления армией в Хиросиме. Полная тишина в этом городе озадачила людей в штабе; они знали, что никакого крупного рейда противника произойти не могло, и они знали, что в то время в Хиросиме не было значительных запасов взрывчатки. Молодому офицеру японского Генерального штаба было приказано немедленно вылететь в Хиросиму, приземлиться, осмотреть повреждения и вернуться в Токио с достоверной информацией для штаба. В Ставке вообще считали, что ничего серьезного не произошло, что все это страшные слухи, исходящие из нескольких искр правды.

Штабной офицер отправился в аэропорт и вылетел на юго-запад. Спустя около трех часов полета, находясь еще почти в 100 милях от Хиросимы, он и его пилот увидели большое облако дыма от бомбы. Ярким днем ​​горели остатки Хиросимы.

Их самолет вскоре достиг города, вокруг которого они в недоумении кружили. Огромный шрам на земле, все еще горящий и покрытый тяжелым облаком дыма, — вот все, что осталось от великого города. Они высадились южнее города, и штабной офицер сразу же приступил к организации мер по оказанию помощи, предварительно доложив в Токио.

Первое, что стало известно Токио о том, что на самом деле стало причиной катастрофы, пришло из публичного объявления Белого дома в Вашингтоне через шестнадцать часов после того, как Хиросима была сброшена атомной бомбой.

Нагасаки

Нагасаки никогда не подвергался крупномасштабным бомбардировкам до взрыва там атомной бомбы. Однако 1 августа 1945 года на город было сброшено несколько фугасных бомб. Несколько таких бомб попали в верфи и доки в юго-западной части города. Несколько бомб попали в завод Mitsubishi Steel and Arms Works, а шесть бомб упали в медицинскую школу и больницу Нагасаки, при этом три прямых попадания попали в здания. Хотя ущерб от этих нескольких бомб был относительно небольшим, он вызвал серьезную обеспокоенность в Нагасаки, и ряд людей, в основном школьники, были эвакуированы в сельские районы в целях безопасности, что сократило население города во время атомной атаки.

Утром 9 августа 1945 года, примерно в 7:50 по японскому времени, в Нагасаки прозвучала воздушная тревога, но в 8:30 был дан сигнал «Все чисто». Когда в 10:53 были замечены только две суперкрепости B-29, японцы, по-видимому, предположили, что самолеты были только на разведке, и больше не подавал тревогу. Несколько мгновений спустя, в 11:00, наблюдательный B-29 сбросил приборы, прикрепленные к трем парашютам, а в 11:02 другой самолет сбросил атомную бомбу.

Бомба взорвалась высоко над промышленной долиной Нагасаки, почти на полпути между сталелитейным и оружейным заводами Мицубиси на юге и заводом по производству боеприпасов Мицубиси-Ураками (торпедный завод) на севере, двумя основными целями города. .

Несмотря на чрезвычайную важность, первая бомбардировка Хиросимы была почти рутинной. Вторая миссия прошла не так гладко. Экипаж снова был специально обучен и отобран; но плохая погода внесла некоторые важные осложнения. Эти осложнения лучше всего описаны в кратком отчете оружейника миссии, командира, ныне капитана, Ф. Л. Эшворта, USN, который технически командовал бомбой и был ответственен за обеспечение того, чтобы бомба была успешно сброшена в указанном месте. нужное время и по назначенной цели. Его повествование выглядит следующим образом:

«Ночь нашего взлета была одной из тропических шквалов, и вспышки молний пронзали темноту с обескураживающей регулярностью. Прогноз погоды говорил нам о штормах на всем пути от Марианских островов до Империи. Наша встреча должна была состояться. у юго-восточного побережья Кюсю, примерно в 1500 милях от нас. Там мы должны были присоединиться к двум нашим спутникам-наблюдателям B-29, которые взлетели в нескольких минутах от нас. Умелое пилотирование и грамотная навигация доставили нас к месту встречи без происшествий.0003

«Примерно через пять минут после нашего прибытия к нам присоединился первый из наших B-29. Второй, однако, не прибыл, очевидно, его сбило с курса ночным штормом. Мы подождали 30 минут, а затем двинулись дальше. без второго самолета в сторону цели.

«Во время подлета к цели специальные приборы, установленные на самолете, сообщили нам, что бомба готова к действию. Мы были готовы сбросить на Японию вторую атомную бомбу. Но судьба была против нас, так как цель была полностью закрыта дым и мгла. Трижды мы пытались бомбить, но безуспешно. Затем, под зенитным огнем вокруг нас и с несколькими приближающимися за нами истребителями противника, мы взяли курс на нашу второстепенную цель, Нагасаки.0003

«Бомба разорвалась с ослепительной вспышкой, и к нам устремился огромный столб черного дыма. Из этого столба дыма вырос большой клубящийся гриб серого дыма, светящийся красным, вспыхивающим пламенем, который достигал 40 000 футов в высоту.