Константин Малофеев: монархия — мечта, Путин — счастье

13 февраля 2015

Подпишитесь на нашу рассылку ”Контекст”: она поможет вам разобраться в событиях.

Подпись к фото,

За спиной у Константина Малофеева в его офисе — иконы, томики «Истории Малороссии» Николая Маркевича и фолиант «Царьград на старинных картах»

Миллионер Константин Малофеев, попавший под санкции Запада за поддержку сепаратистов на Украине, хочет, чтобы Россия снова стала настоящей монархией, но не знает, когда и как это случится.

Украина, Евросоюз, США и Канада подозревают 40-летнего Малофеева в соучастии в аннексии Крыма и разжигании вооружённого конфликта на востоке Украины. Сам он эти обвинения отметает и уверяет, что занимался лишь гуманитарной помощью Крыму и юго-востоку Украины.

МВД Украины в июле прошлого года возбудило против управляющего партнёра инвестиционного фонда Marshall Capital Partners Константина Малофеева уголовное дело по подозрению в «создании не предусмотренных законом военизированных или вооруженных формирований».

Украинские правоохранительные органы и пресса утверждают, что прославившийся захватом Славянска Игорь Гиркин (Стрелков) и бывший премьер-министр «Донецкой народной республики» Александр Бородай прямо связаны с Малофеевым и работали на него. Малофеев уверяет, что нанимал фирму Бородая для PR-услуг, но не имеет никакого отношения к деятельности Бородая в Крыму и Донецке, а с Гиркиным едва знаком.

Православный монархист Малофеев считает Украину и украинскую нацию продуктом антироссийской пропаганды, а западные страны обвиняет в полной безнравственности и бездуховности. Корреспондент Би-би-си Юри Вендик расспросил его об этих его взглядах поподробнее (публикуется с сокращениями).

Би-би-си: Вы полагаете, у России действительно есть перспектива когда-нибудь преобразиться в монархию? Каким образом — технически — она может это сделать?

Константин Малофеев: С точки зрения права это элементарно. Как только Российская Федерация заявит себя правопреемницей Российской империи, это повлечет большое количество международно-правовых и конституционно-правовых последствий. Технически — это самое простое.

Гораздо более сложно это политически. Когда я говорю про монархию, я говорю не о декоративном строе, при котором есть правящий, но ничего не решающий монарх, как в Дании, Голландии или Норвегии. Я говорю о действительной монархии, когда государство управляется божьим помазанником. А для этого должен быть…

Би-би-си: … собственно, помазанник.

К.М.: Для начала должен быть народ. Чтобы народ был готов, он должен быть верующим. Если люди ходят в церковь, если они понимают, как устроена семья, если они в семье руководствуются евангельскими принципами, то, конечно, для них будет просто руководствоваться ими и в своём государстве, общежитии. А если этого нет, это бессмысленное политиканство: будет это называться монархией или демократией — никакой разницы.

Путин — большое счастье

Пропустить Подкаст и продолжить чтение.

Подкаст

Что это было?

Мы быстро, просто и понятно объясняем, что случилось, почему это важно и что будет дальше.

эпизоды

Конец истории Подкаст

Би-би-си: Будущий божий помазанник должен в идеале быть и носителем духовного, нравственного начала. В нынешней российской элите, в руководстве, вплоть до Путина, просматривается готовность к такой роли?

К.М.: Конечно, всегда хотелось бы, чтобы император был наилучших нравственных качеств, но история Византии нам показывает массу разных примеров, там совершенно не обязательно на престоле находился самый благочестивый человек своего времени. Он должен был быть прежде всего правителем, а у правителя есть масса обязанностей принимать жёсткие решения, потому что иногда его жёсткое решение спасает жизни большого количества людей.

А если мы говорим о нашем сегодняшнем примере, то Владимир Владимирович Путин — безусловно, лучший правитель, который у нас был, наверное, со времён революции.

Если говорить о нравственных качествах, то Владимир Владимирович, насколько я знаю, благочестивый прихожанин, он живёт христианской жизнью. Это большое счастье, потому что 80 лет после революции мы таких правителей не имели.

Трудности выбора монарха

Би-би-си: В какой степени народ сейчас не готов к монархии?

К.М.: Сейчас, по внутрицерковным подсчётам, примерно пять процентов населения ведёт глубокую церковную жизнь, исповедуются, причащаются достаточно регулярно, то есть живут евхаристической жизнью. При том, что 70-80% называют себя православными, отмечают Пасху и Рождество.

Вот когда нас будет 50%, тогда, наверное, будем говорить о монархии не как о теории, а как фактически о практике. Потому что для такого народа неестественно существовать в рамках демократического шоу-бизнеса, когда мы должны голосовать за своих правителей, хотя очевидно, что при любой демократии народ не сильно влияет на избрание тех, кто правит государством.

Би-би-си: Каким образом в таком случае народ повлияет на гипотетическое избрание «помазанника Божьего»?

К.М.: Монархист отличается от демократа именно неприятием демократических выборных процедур.

Любой монархист, даже самый титулованный, мечтает служить своему монарху. Поэтому я мечтаю служить своему монарху, я не хочу его избирать.

На мой взгляд, есть большое внутреннее противоречие — спрашивать у монархиста, кого бы он хотел видеть монархом, потому что при этом уже такие демократические страсти раздуваются: «А ты за кого? — А я за кого?» Монарх, царь — это избранник божий. Поэтому давайте не будем вмешиваться в божественный замысел о русском царе. Это слишком священно, чтобы мы могли на это повлиять.

Православие в Конституцию

Би-би-си: На недавних слушаниях в Госдуме вы предложили внести упоминание о православии в Конституцию России.

К.М.: Это важно, потому что когда мы обсуждаем основные направления государственной политики, принятие кодексов или законов, у нас, например, в аналитических записках приводится экономическое обоснование. У нас боятся привести нравственное обоснование! Потому что у нас нигде не сказано о нравственности! У нас отсутствует нравственность в законе. Из-за этого мы должны обосновывать, почему, например, плохо или хорошо суррогатное материнство или плохи или хороши аборты, экономически. Экономика является единственным мерилом — нужно или не нужно. А это — ложь!

Мы как государство, которое заботится об общественной нравственности, о том, чтобы на улицах люди не бегали голыми и друг друга не убивали, должны вернуть рамки морали и нравственности обществу.

Поэтому я считаю, что такая фраза в преамбуле позволит вернуть дух права. Не букву, а дух.

После этого нам будет легче принимать другие законы, подзаконные акты, постановления. Участковый будет знать, почему он останавливает на улице человека, который совершает что-то нехорошее — он, участковый, понимает, что нехорошее, но объяснить не может. А тот, который совершает нехорошее, он громко кричит: это перформанс! Нагадил соседу на коврик под дверью — это у меня перформанс такой. Поди докажи, что это не перформанс. Участковый не сможет доказать. Он будет по-другому объяснять, а должен просто сказать: ну, что ж ты делаешь?

Би-би-си: Но на деле он так и говорит. Общество неплохо справляется с оценкой того, что нравственно, а что — нет.

К.М.: К сожалению, нет. Если бы оно справлялось, то мы бы наблюдали в интернете несколько иные картинки и несколько иной запал взаимного оскорбления.

Би-би-си: Как, на ваш взгляд, к этому отнесутся неправославные жители России?

К.М.: Хорошо отнесутся. Мы разговаривали и с мусульманами, и с иудеями, у нас есть даже публичное мнение, например, чеченцев, которые говорят, что невозможно никак возразить против особой роли православия. Но, говорят, хотелось бы напомнить и об особой роли ислама.

Наша основная идея — поставить нравственность выше права. Чтобы мораль была в качестве духа обозначена в правовом акте. И если в каком-то конкретном регионе преобладающее население — мусульманское, то, разумеется, здесь должна быть мусульманская мораль. Это разумно. Если буддийский субъект — значит, разумеется, буддийская мораль. Мы — только за.

Повезло с властью

Би-би-си: Теперь о власти. Власть, нынешняя российская — из нравственных посылов исходит? Вполне ли она нравственна — и без этой записи в Конституции?

К.М.: Я как и все граждане всегда могу найти недостатки. Их, конечно, достаточно. Но, глядя на то, что происходит в Европе, в Америке, на Украине, я могу сказать, что нам очень повезло с той властью, с которой мы живём.

Би-би-си: Что ж там такого страшного происходит — с точки зрения нравственности?

К. М.: Безнравственность. Полная победа безнравственности. Всё, что нашими предками называлось аморальным, стало моральным — и наоборот. Стало нравственным и моральным убивать — это аборты и эвтаназия. Ещё в начале XX века во многих европейских странах это было криминализировано. А сейчас эти убийства — норма.

Сейчас стали нравственными содомитские союзы, которые были криминализованы сто лет назад.

Мы живём в обществе, которое, с точки зрения человека столетней давности, совершает постоянные безнравственные преступления. Под «мы» я имею в виду Запад, потому что мы, к сожалению, на данный момент — часть западной культуры. Но мы, слава богу, пока «плетёмся в хвосте» этих изменений…

Западные скрепы

Би-би-си: Вы считаете эти вещи определяющими для западной культуры?

К.М.: Точно. За эти 25 лет я вижу драматическое падение. На наших глазах.

Начиная с того момента, как с помощью консервативных «реднеков», христиан, Christian Science Monitor и других консервативных сил Запад победил коммунизм, либеральным правителям Запада перестали быть нужны эти провинциальные христиане, и теперь они начали ставить эксперимент по насаждению вот этих вот антитрадиционных взглядов на отношения как внутри семьи, так и внутри общества.

Би-би-си: Но это всё-таки достаточно маргинальные вопросы — аборты, гомосексуальные браки. Вокруг них возникает много шума, но это не стержень «западной» морали и нравственности.

К.М.: Не могу с вами согласиться. Когда за критику содомитского коммьюнити людей увольняют с работы, или когда Хиллари Клинтон, будучи в должности госсекретаря, рассылает официальные ориентировки по американским посольствам о том, что приоритетом американской внешней политики является поддержка ЛГБТ-движений — я бы это не назвал маргинальным вопросом.

Би-би-си: Но основа нравственности, западной, западнохристианской — не в поддержке ЛГБТ. Основа это — права личности, «горизонтальная» солидарность граждан, например, разве нет?

К.М.: Этого не существует. Эта мораль абсолютно утрачена. На Западе существует колониализм и абсолютно расистское отношение к странам «третьего мира». Всё, что нам здесь не разрешается, там — можно.

Две тысячи христиан было убито в Нигерии в тот самый день, когда были убиты сотрудники Шарли Эбдо. Почему там миллион человек выходит (на демонстрацию в Париже), туда приезжают западные лидеры, и почему никто не прилетел в Нигерию? Потому что там две тысячи негров, а здесь — целые парижские карикатуристы? […] Когда в Афганистане или в Африке происходят массовые убийства, или вот что сейчас творит этот ИГИЛ — тоже никого не интересует. Какое-нибудь африканское государство, где не существует никаких прав человека, там запросто могут убить, это совершенно не интересует Америку, но зато её живо интересует, что происходит с лётчицей Савченко. Разумеется, мы имеем дело с политикой двойных стандартов.

Православные против православных

Би-би-си: Украина — православная страна?

К.М.: Да.

Би-би-си: Донбасс — православный регион?

К.М.: Да.

Би-би-си: Почему же, на ваш взгляд, православная Украина воюет с людьми, которые вроде бы за православный «русский мир»?

К.М.: Это — большое горе. Большая беда. Это братоубийственная гражданская война, которую надо как можно быстрее остановить.

Почему они воюют, это понятно…

Би-би-си: Это был не риторический вопрос. Почему, на ваш взгляд?

К.М.: Ну, они воюют… Давайте вернёмся опять к этому злобному образу тех, кто всем нам мешает, к этим мироправителям, которые 25 лет разжигали украинство в Украине, к этим сотням некоммерческих организаций, которые воспитывали русских людей — потому что по крови русские и украинцы ничем не отличаются и ничем не отличаются по языку, украинский язык был характерен для очень небольшого количества областей на Украине. Я имею в виду, исторически. Сначала украинизацией УССР занимался активно Советский Союз, затем это было продолжено и акселерировано за 25 лет незалежности. За это время подрастали поколения, которым объясняли про «глобус Украины» и про то, что они совсем другие.

Я очень рад, что, например, если читаешь интервью или разговариваешь с людьми, которые из России ехали добровольцами в Новороссию — я не встретил ни одного, который ехал бы воевать с украинцами. Все едут воевать либо с фашистами, как называют «Правый сектор», с нацистами, либо едут воевать с американцами.

Потому что ни для кого не секрет, что руководят киевским режимом американцы, в прямом режиме, Служба безопасности Украины наводнена агентами ЦРУ и ими же управляется, военные специалисты присутствуют на фронте.

Рука ЦРУ

Би-би-си: «Ни для кого не секрет» — это как-то… неочевидно. «Управление в прямом режиме», «специалисты на фронте» — откуда эти сведения?

К.М.: От тех же добровольцев, которые были там на фронте. А второе — от людей, которые эмигрировали из Киева, и у них остались там какие-то знакомые, родственники.

Би-би-си: Ясно. Но на той стороне воюет и очень много русских, православных, говорящих по-русски (там вообще на фронте «рабочий» язык — русский). Почему же они там воюют? Они ведь не за «украинство», как вы выражаетесь?

К.М.: Всё-таки, как я сказал, 25 лет дурили голову. И сейчас там тотальная пропаганда, антирусская.

Би-би-си: То есть, этим русским, православным по культурному происхождению, которые на той стороне, вы отказываете в способности к осознанному выбору?

К.М.: Я не знаю, как я поступил бы на их месте. Я не говорю, что они какие-то «не такие», но если у тебя вокруг без суда и следствия убивают людей на улицах, если с утра до вечера тебе рассказывают по телевизору определённую «правду», и другой тебе не дают, а если ты скажешь, что ты — иной, ты можешь оказаться в застенках, то, наверное, многие люди так себя повели бы. Я не готов их осуждать.

Ненападение России

Би-би-си: Но люди, которые, являясь русскими православными, считают эту страну — Украину — своей и видят, что на эту страну напала другая страна, которая для них тоже была не совсем чужая. ..

К.М.: Это какая страна напала?

Би-би-си: Напала Россия — это же их взгляд на положение вещей.

К.М.: Насколько я знаю, Россия ни на кого не нападала.

Би-би-си: Нет?

К.М.: Нет. А то, что приезжают ополченцы, добровольцы, это другое дело.

Би-би-си: Ну, по крайней мере Крым — это же абсолютно очевидная вещь.

К.М.: Крым — это самоопределение крымского народа. Поговорите с крымчанами.

Неуместность позитивизма

Би-би-си: Говорили, много.

К.М.: Вряд ли вы можете сказать, что это было сфальсифицировано.

Би-би-си: Но вы, как юрист и специалист по государственному праву, вряд ли можете сказать, что это было легитимно — чисто юридически.

К.М.: Вы знаете, «чисто юридически» Соединённые Штаты Америки до сих пор являются колонией английской короны. Право, к сожалению, разрывается революциями.

Мерки должны быть всё-таки соизмеримыми. Не хочется повторять набивший уже оскомину пример с Косово, но, к сожалению, придётся: если это возможно в Косово — о чём предупреждала Россия, кстати, западные страны, что это мина замедленного действия, потому что другие народы, глядя на эту ситуацию, будут делать то же самое, и им нельзя будет возразить. Собственно говоря, это и произошло здесь.

Но мы почему-то говорим, что здесь — нарушение закона, а там — нет. Либо, давайте, мы говорим в таком позитивизме — и тогда не будем признавать Косово, не будем признавать распад Российской империи и вернёмся к Финляндии и Польше… А где вот тот промежуток — вот здесь считаем, а здесь не считаем? А здесь «рыбу заворачивали».

Ведь это же начинается уже некий, извините, волюнтаризм и жульничество, если называть вещи своими именами. Вот здесь нравится Вашингтону — это, значит, законно. А здесь Вашингтону не нравится — значит, незаконно.

Би-би-си: Мы сейчас говорим не о Вашингтоне, а о гражданах Украины, русских, которые увидели, что часть их страны оттяпала Россия, и россияне, «добровольцы», пришли на Донбасс и устроили там тарарам.

К.М.: Россия ничего не тяпала. Потому что крымчане проголосовали сами. В Луганске и Донецке тоже, голосовали сами жители, а не россияне. Поэтому то, как преподносит это украинская пропаганда или поддерживающие её западные СМИ, использующие лексикон, который используется в Киеве — это одна история. То, что произошло на самом деле, — другая.

Давайте будем последовательны: либо везде можно, либо везде нельзя.

25 лет банде у власти

Би-би-си: Если бы не было рейда Гиркина-Безлера, как бы, на ваш взгляд, ситуация в Донбассе выглядела сейчас и вообще развивалась? До того там всё обходилось более-менее без стрельбы.

К.М.: Не знаю. Я — не ретрофутурист, не могу сказать, что было бы без Гиркина.

Что касается Безлера — вы Беса имеете в виду?

Би-би-си: Да.

К.М.: Они там вместе были?

Би-би-си: Бородай говорит, да, вместе зашли.

К.М.: Ну, значит, можно и так назвать. Не могу вам сказать.

Есть философия истории, а есть право. Если мы с вами будем стоять на позитивистских позициях, то мы должны будем чётко сказать, что происходило с точки зрения действующего права Украины. А если перенесёмся на 25 лет назад, то должны будем сказать, что действующие власти Украины являются незаконными узурпаторами, потому что они нарушили законодательство Советского Союза. В отношении чего, кстати, тогдашний прокурор Илюхин возбуждал уголовные дела в отношении всех троих и Горбачёва […] Но мы почему-то считаем, что если банда продержалась 25 лет у власти, то это теперь законное государство.

Би-би-си: Вот, пришли Гиркин-Стрелков и Безлер, пришли разнообразные люди, которые захватывали администрации, стали хватать людей, совершенно точно не совершавших никаких преступлений, кидать их «на подвал», убивать. .. Кстати, кто убил Рыбака и Поправко, не знаете?

К.М.: Нет. Во-первых, я не знаю ни первую, ни вторую фамилию…

Би-би-си: Владимир Рыбак, депутат горсовета Горловки. Очень известная история.

К.М.: Вряд ли я могу вам ответить на этот вопрос.

Банды, банды

Би-би-си: Итак, вот они стали всё это делать — а вы тут обмолвились, что участники референдума в Донецке-Луганске голосовали «за свою свободу». Это — свобода? Вот это, то, что несли сторонники ДНР и «русского мира»?

К.М.: Я имел в виду, что они голосовали за самоопределение, что они хотят быть независимыми от киевской власти. А то, что после этого результаты не были признаны киевскими властями, и киевские власти […] не дали тем людям, которые голосовали за свободу, самим распоряжаться своей судьбой, самим управлять своими территориями. На территории ворвались, соответственно, вооружённые молодчики, которые с юридической точки зрения были вооружённой бандой…

Би-би-си: Это кто?

К. М.: Ну, соответственно, это правосеки.

Би-би-си: Когда?

К.М.: Май.

Би-би-си: Кто «ворвался»? Куда?

К.М.: Ну как, подошли вот эти вот батальоны «Правого сектора»…

Би-би-си: Какие «батальоны «Правого сектора»? Таких, насколько нам известно, не существовало.

К.М.: В мае их не было?

Би-би-си: Ну, были, например, внутренние войска — Национальная гвардия к тому времени уже.

К.М.: Ну вот, Национальная гвардия, так называемая, была установлена властью, которая с точки зрения действовавшего на тот момент украинского законодательства не существовала.

Би-би-си: А Верховная Рада?

К.М.: Ничего подобного. Соответствующие решения в отношении силовых ведомств мог принимать только президент Украины, которым на тот момент был Виктор Фёдорович Янукович. Янукович никакой Национальной гвардии не создавал. Это были вооружённые группы людей — банды. Вот эти банды ворвались…

Свобода не состоялась

Би-би-си: А при чём тут «Правый сектор»? Я слышал это много раз, это повторял российский МИД, повторяли на российском телевидении — но там не было никаких «банд правосеков».

К.М.: Национальная гвардия была?

Би-би-си: Да, конечно. При чём тут «правосеки»?

К.М.: Хорошо, пусть там будет не «Правый сектор». Я, в отличие от вас, с ними не разговаривал…

Би-би-си: Хорошо, значит, это утверждение снимаете….

К.М.: Я там не был, поэтому не могу утверждать.

Би-би-си: Ну, в общем, внутренние войска вы называете «бандами». А также армейские части.

К.М.: Нет.

Би-би-си: Ну как? Национальная гвардия — это внутренние войска. Это была смена вывески.

К.М.: Нет, не так. Национальная гвардия — это был заново набор.

Би-би-си: В добровольческие батальоны — да.

К.М.: Это — банды. Если мы говорим, что кто-то в Донецке нарушил украинское законодательство, то я могу сказать, что те, кто пришли, тоже нарушили украинское законодательство.

По этой причине та свобода, за которую они голосовали на референдуме, не состоялась. Вот эти банды не дали возможности самоопределиться и самоуправляться народу Донбасса и Луганщины. Что было дальше, различные конкретные примеры — я ничего вам на этот счёт прокомментировать не могу, потому что не знаю, я просто хочу сказать, что в тот момент народ Донецка и Луганска свою территорию не контролировал.

Би-би-си: Но её контролировали отряды Гиркина и Безлера.

К.М.: Возможно. Но легитимность что отрядов Гиркина и Безлера, что отрядов того, что вы называете Национальной гвардией, она была одинакова. Это были вооружённые группы людей. Противостоящие друг другу.

Одни — воюющие за «русский мир», другие — воюющие за «слава Украине», но и те и другие с юридической точки зрения были вооружёнными группами людей без полномочий.

Осознанный выбор

Би-би-си: Вы сказали, что не знаете об истории убийства Рыбака и Поправко… Вас уже спрашивали, конечно, но всё-таки: к какому Константину Валерьевичу
на той записи обращался Гиркин с отчётом о событиях 13 апреля в Славянске?

К.М.: Я уже говорил. Эта запись — подделка.

Би-би-си: Так или иначе, вы, Константин Валерьевич, много помогали Донбассу, и помогаете до сих пор. Свою личную ответственность за то, что там в результате получилось — гибнут люди, тысячами, сейчас уже и «ополчение» сносит артиллерией населённые пункты — какую-то личную ответственность за это вы чувствуете?

К.М.: Да. Надо было спасать людей ещё раньше.

Моя личная ответственность заключается в том, что мы первые начали оказывать гуманитарную помощь — ещё до того, как это начало делать государство. Наверное, надо было начать ещё раньше. Было очевидно, что с того момента, как мы начнём, как подпишем соглашение с Бородаем, закрутится тот маховик, который привёл меня к санкциям. Это был осознанный выбор, я понимал, что это произойдёт.

Возможно, из-за этого мы не спасли, там, ещё несколько сотен людей. Поэтому за это я чувствую свою личную ответственность. Начать нужно было раньше…

Би-би-си: А ответственность за такое раскручивание военного конфликта не чувствуете?

К.М.: Ну, а почему я должен её чувствовать?

Би-би-си: Всё-таки вы причастны так или иначе. Поддержка, помощь — и вот во что это всё вылилось.

К.М.: Ну, знаете, сложно обвинять Красный Крест в том, что благодаря тому, что он вывозит раненых, война продолжается. Если б не вывозил — они бы все протухли и вся армия бы сдохла. Вот с этой точки зрения, наверное, как такой «Красный крест», помогающий, я чувствую (ответственность). Но я это делал, делаю и обязательно буду делать в следующий раз. И если где-либо будут гибнуть люди, я обязательно там окажусь, вне зависимости от тех последствий, которые после этого город, где находится ваша штаб-квартира, или Вашингтон применят против меня.

Вам какой царь больше нравится? – Власть – Коммерсантъ

90 лет назад, 19 июля, был расстрелян последний российский император Николай II. «Власть» узнала у читателей, при каком царе они хотели бы жить.

Любовь Слиска, заместитель председателя Госдумы. Александр III. При нем были заложены основы для экономического бума начала XX века. Благодаря ему, а не Николаю II Россия к 1913 году достигла такого уровня. А из-за непродуманной политики его сына Россия этого лишилась.

Андрей Раппопорт, председатель правления ОАО ФСК ЕЭС. Александр II. Он единственный, кто сумел вывести страну из чудовищного мракобесия, в котором она долгое время находилась. А все остальные императоры творили зло и беззакония. Но жить в эпоху Александра мне бы не хотелось, я ценю настоящее.

Владимир Жириновский, лидер ЛДПР. Павел I — разумный, сбалансированный политик. Петр был слишком жестким, как и Иван Грозный, а в XVIII веке правили не цари, а временщики. Если бы Павел вовремя догадался отправить куда-нибудь подальше своего сына Александра, тогда, возможно, не было бы войны с Наполеоном, история сложилась бы иначе.

Олег Сысуев, первый заместитель председателя совета директоров Альфа-банка. Было бы интересно пожить при Екатерине II. Эта европейская девушка привнесла новый дух в застоявшуюся постпетровскую Россию. Она пыталась изменить менталитет нашего народа. Но тщетно. Мы вновь возвратились к обычной имперскости.

Ирина Ясина, руководитель клуба «Региональная журналистика». Я бы хотела пожить в первое десятилетие правления Александра II. Именно тогда было отменено крепостное право, и были проведены судьбоносные реформы для страны. Но беда царизма в России в том, что все цари у нас плохо кончали, в том числе и Александр II.

Владимир Измайлов, заместитель министра сельского хозяйства России. Все цари — это история. Я бы их не идеализировал. Петр I был деспот, Александр II все реформы через палку проводил, за что и поплатился. Николай II наделал в штаны и ушел, а теперь говорят о том, чтобы ему памятник ставить. Сегодня предлагать жить в монархии — это все равно что ездить на первобытной телеге по пробкам.

Александр Торшин, заместитель председателя Совета федерации. Все императоры — от Бога. Но мне кажется, что наиболее красиво мы бы жили при императрице Екатерине Великой. Все-таки когда у власти женщина, то в стране как-то спокойнее, комфортнее, уютнее. У меня скоро пенсия, и на склоне лет мне бы хотелось послужить императрице.

Анатолий Артамонов, губернатор Калужской области. Я бы хотел жить при просвещенной монархии Елизаветы Петровны или Екатерины II. Для меня идеальный монарх — это тот, который считает, что все, даже ложка и вилка, принадлежит государству.

Виталий Гинзбург, академик РАН, лауреат Нобелевской премии. Мне все цари не нравятся. Хотя лучше других был Александр II. Он был сторонником демократического правления, что для той эпохи было очень прогрессивно. А вообще, я бы при монархии жить не хотел. Эта форма правления уже устарела.

Валентина Петренко, председатель комитета Совета федерации по социальной политике. Я бы хотела попасть в эпоху правления Петра I или Екатерины Великой. Они вернули достоинство нашему государству, сделали его мощным и конкурентоспособным.

Алексис Родзянко, управляющий директор компании Credit Suisse. Мне очень симпатичен Алексей Михайлович Тишайший. Он боролся с правовым нигилизмом. Он издал первый свод законов России — Соборное уложение. Он все стремился упорядочить. И его правление было временем стабильности.

Василий Лихачев, член Совета федерации. Екатерина II. Это великая женщина. Она устанавливала связи с Европой, дружила с великими людьми, представляла собой женское начало нашей страны, как и Елизавета Петровна. Но жить я хочу в президентской республике, в государстве, которое опирается на принципы взаимоуважения и разделения труда.

Геннадий Зюганов, лидер КПРФ. В России был не один мудрый царь. Владимир Красное Солнышко учил мудрости и крестил Русь, Петр Великий сделал из страны великую империю, три императрицы просвещали государство. А вот последний царь Николай II, несмотря на уникальную возможность преобразовать Русь, палец о палец не ударил. Поэтому царизм закончился.

Александр Дугин, лидер Международного евразийского движения. Иван Грозный. Очерненная переписчиками истории, эта личность сделала многое. Он увеличил территорию страны в три раза, провел демократические реформы и сделал Россию сверхдержавой. А жить я хочу при новом Грозном, который обязательно появится как реинкарнация Ивана IV.

Сергей Лисовский, член Совета федерации. Петр I. Он дал такой толчок стране спящей, отсталой, что она развивалась следующие несколько столетий. А Николай II мне не нравится, потому что он был слабым императором. И неправильно, что его причислили к лику святых. Он преступник, уничтоживший страну.

Александр Закатов, директор канцелярии главы российского императорского дома. Александр III Миротворец. При нем не было войн и репрессий. Он понимал, что нужно для страны. А его сын Николай II предпочитал увольнять несогласных с ним. Если бы Александр III не умер так рано, наша история стала бы развиваться по другому сценарию. А я бы согласился жить при любом царе. Эта система власти оптимальная и человечная: монархическое устройство проистекает из семьи.

Эдуард Балтин, адмирал, бывший командующий Черноморским флотом. Мне нравятся все русские цари, кроме Николая II, который позволил уничтожить страну. Ни один царь в нашей стране не отдал свою территорию, все только расширяли Русь. А теперь правители по пьянке раздают исконно русские земли.

Владимир Пономарев, председатель совета некоммерческого партнерства «Национальная ассоциация участников ипотечного рынка». Александр I. Прекрасный реформатор. К тому же мой предок граф Сперанский был первым министром при Александре I. А пожить я бы согласился при Александре II. Был бы он жестче к террористам, многое успел бы сделать за свое царствование.

Леонид Симонович-Никшич, глава Союза православных хоругвеносцев и Союза православных братств. Святой царь-мученик Николай II Александрович — это почти сказочно-былинный русский идеал правителя. Мне хорошо жилось бы при всех царях, и для меня весь период монархического правления — лучший в истории России.

Андрей Нечаев, президент банка «Российская финансовая корпорация», член политсовета СПС. Александр II. Он обладал самыми важными для царя качествами: решительностью, смелостью и способностью идти наперекор правящей элите. Я бы хотел оказаться в его эпохе и быть человеком, востребованным для реформ.

Ирина Антонова, директор Государственного музея изобразительных искусств им. А. С. Пушкина. Мне очень симпатична Екатерина II. Она замечательная императрица, которая много сделала для России. Но для меня главное ее достижение — это создание Эрмитажа.

Анзори Аксентьев, предприниматель, бывший кандидат в президенты России. Иван III. Он первый русский царь, объединивший все русские земли, избавивший Русь от монгольского ига. А Николай II добровольно от всего наследия Рюриковичей и Романовых отрекся. Так цари не поступают. Поэтому я не хочу теперь жить ни при каком царе или генсеке.

Яков Миркин, председатель совета директоров инвестиционной компании «Еврофинансы». Александр II с его свободным, либеральным мышлением. С его способностью цивилизованно и поступательно поднять страну на ноги. Если бы ему удалось реализовать до конца свои идеи, уверен, мы бы жили совсем в другой России.

Владимир Хотиненко, кинорежиссер. Князь Владимир Красное Солнышко. Во-первых, потому что я назван в его честь, а во-вторых, потому что было бы ужасно интересно пожить в Киевской Руси времен принятия христианства.

Дмитрий Ананьев, председатель комитета по финансовым рынкам и денежному обращению Совета федерации. Монаршая семья, безусловно, много сделала для процветания России. Но я ни на что не променяю нынешнюю государственную власть.

Американцы, которые думают, что монархия решит их политические проблемы | Монархия

Шон не всегда был монархистом. Аспирант исторического факультета, которому немного за 20, вырос в семье католиков в центральном Массачусетсе, как он выразился, в «довольно стойкой республиканской семье». Но в колледже любовь к истории, особенно к Римской империи, в конечном итоге привела его к монархизму и отдалила от того, что он назвал «ура-ра-американский республиканизм» своего детства.

«Большинство людей становятся более либеральными в колледже», — сказал он мне. Получив степень бакалавра в католической гуманитарной школе недалеко от того места, где он вырос, он объяснил: «В конце концов я стал изучать средневековую политическую теорию и стал более консервативным. Монархии, которые я нахожу наиболее интересными и думаю, что мы должны воспроизвести их, восходят к позднему Средневековью».

Взгляды Шона изменились не только благодаря его средневековым исследованиям, но и после того, как он больше узнал о внешней политике США.

«Имея исторический опыт, я, естественно, тяготел к монархизму, потому что чувствовал, что мое национальное правительство не занимается вопросами общественного благосостояния, национальной согласованности или национального единства», — сказал он. «Наша политическая система безвозвратно отравлена ​​политической партийностью».

Я связался с Шоном через доски объявлений r/monarchism, растущего и разнообразного сообщества любителей монархии на Reddit, которое может похвастаться почти 10 000 участников и позиционирует себя как «форум для тех, кто считает монархию благородной и жизнеспособной альтернативой». к грубому и материалистическому менталитету толпы республиканизма». На этих досках объявлений представлено множество вдохновляющих изображений различных монархов: короля Георга VI, спускающегося с горки, короля Швеции Карла XVI Густава, принца Уильяма и его семьи и царя Николая II.

Монархизм по-прежнему активен примерно в 40 странах, и что бы вы ни думали об этой практике, анализ Шона несовершенства нашей системы точен. В Соединенных Штатах политическая атмосфера была полностью испорчена радикальными разногласиями — факт, усугубленный восхождением Дональда Трампа в Овальный кабинет. Мысль о том, что с работой нашего правительства что-то не так, неизбежно, поэтому неудивительно, что люди ищут альтернативные идеологии.

Когда вы думаете о монархии, вы можете подумать о врожденных Габсбургах — характерной челюсти семьи, о том, как поколения правителей искалечены различными болезнями из-за их склонности вступать в брак с ближайшими родственниками. Но для Шона и других участников сабреддита монархизм — это не просто наличие верховного правителя и унаследованного трона. Большинство членов сообщества осуждают авторитарные режимы. Они ищут не просто порядка через верховного лидера, а возвращения к традиции. «Монархия основана на уважении нации к своему прошлому, своему народу и культуре», — объяснил один из пользователей Reddit.

Я стал полным ренегатом, когда увидел, как дебильно люди относятся к политике после 2016 года, и понял, что наша нынешняя система порождает сборище психов

Конечно, есть много разных монархистов. Есть абсолютисты, которые склонны отдавать предпочтение наследственному верховному правлению, и есть те, кто считает, что идеальная форма правления близка к той, что существует сейчас в Великобритании (демократия в паре с монархом, выполняющим церемониальную роль главы государства).

Для многих монархия является альтернативой другим радикальным политическим фракциям. «У меня было [настоящее] презрение к либерализму и демократии в целом», — сказал мне на Reddit абсолютный монархист из Германии. «Сначала я на самом деле отождествлял себя с [нацизмом], учитывая историю моей семьи (я знаю), затем я бросил это и искал что-то, что действительно мне подходило, и абсолютизм сделал именно это, что привело к монархизму, прочитав множество работ уважаемых авторов. ».

Для такого американского монархиста, как Шон, предпочитаемая им система правления «представляет собой своего рода выборную монархию, в некоторой степени смоделированную по образцу того, что вы видели в Священной Римской империи», — сказал он мне. «Отдельный губернатор каждого из 50 штатов может голосовать между собой за нового монарха в случае ухода императора в отставку… Одна из причин, по которой я и многие другие сторонники монархии, связана с преимуществами, человек может иметь, когда речь идет о вопросах внешней политики, международных отношений, международной торговли и так далее».

Других больше привлекала монархия из-за Трампа. Один самоидентифицирующий себя американский полуконституционалист объяснил: «У меня всегда были некоторые монархические симпатии, но я стал полным отщепенцем, когда увидел, как идиотски люди относятся к политике после 2016 года, и понял, что наша нынешняя система порождает кучу психов. После этого я убедился, что нужен монарх или что-то в этом роде, чтобы держать политиков и тому подобное в узде».

«Историческая амнезия», — сказал мне Шон Йом, адъюнкт-профессор политологии Университета Темпл, когда я спросил его, что может владеть кем-то, чтобы стать монархистом в 2019 году.. «Существует коллективная амнезия о том, насколько плохими на самом деле были определенные виды политических систем». Йом специально изучает современные ближневосточные монархии и отмечает, что многие участники субреддита, похоже, были «из довольно развитых западных стран, где понятие монархизма в значительной степени окутано теплым историческим подтекстом».

В 2018 году газета New York Times процитировала исследование, проведенное профессором Уортонской школы Пенсильванского университета, в котором были обнаружены «надежные и количественно значимые доказательства» того, что монархии превосходят другие формы правления, и предоставлено странам « стабильность, которая часто приводит к экономической выгоде».

«Я думаю, что это ностальгия», — сказал мне Мауро Гильен, профессор Уортона, проводивший исследование, когда я спросил его, почему монархия нравится современному американцу или немцу. «Они любят помпезность и торжественность», — сказал он. «Может быть, они традиционалисты, и им нравится то, что обеспечивает преемственность». Он также отметил, что Голливуд и, в частности, Дисней с его знаменитыми принцессами оказали культурное влияние, когда дело доходит до общественного восприятия монархического правительства.

Но простое стремление к стабильности — главная причина, по которой люди, не принадлежащие к восьмидесятилетним членам королевской семьи, выбирают эту форму правления. «Когда я был моложе, я думал, что монархия — это глупо и бессмысленно, как и большинство детей, воспитанных на республиканской (а не американской политической) пропаганде», — объяснил мне один пользователь Reddit. «Я не могу вспомнить конкретный момент, когда я впервые подумал: «Монархия — лучшая форма правления», это было просто постепенное изменение. Почему я монархист? Я монархист, потому что считаю, что монархия производит стабильное правительство и объединяет людей, она производит лидеров, которых с рождения учили руководить».

Томас Пейн: Здравый смысл

Томаса Пейна

О монархии и наследственной преемственности

ЧЕЛОВЕЧЕСТВО, будучи изначально равным в порядке создания, это равенство могло быть разрушено только некоторыми последующими обстоятельствами: различия между богатыми и бедными могут быть в значительной степени объяснены , и это без обращения к резким плохо звучащим названиям угнетения и алчности. Угнетение часто является СЛЕДСТВИЕМ, но редко или никогда СРЕДСТВОМ богатства; и хотя жадность спасает человека от вынужденной бедности, обычно она делает его слишком робким, чтобы быть богатым.

Но есть еще одно великое различие, для которого нельзя приписать ни истинно естественного, ни религиозного основания, и это деление людей на ЦАРЕЙ и ПОДДАННЫХ. Мужское и женское — это различия природы, добро и зло — различия Неба; но то, как род людей появился на свет, столь возвышаясь над остальными и отличаясь подобно некоторым новым видам, заслуживает исследования, и являются ли они средством счастья или несчастья для человечества.

В ранние века мира, согласно хронологии писаний, не было королей; следствием чего было отсутствие войн; гордыня королей приводит человечество в замешательство. В Голландии без короля за последний век было больше мира, чем в любом из монархических правительств в Европе. Античность одобряет то же замечание; ибо в тихой и сельской жизни первых патриархов есть что-то острое, что исчезает, когда мы подходим к истории еврейской королевской власти.

Правление царей было впервые введено в мир язычниками, у которых дети Израиля скопировали этот обычай. Это было самое процветающее изобретение, когда-либо придуманное Дьяволом для пропаганды идолопоклонства. Язычники воздавали божественные почести своим умершим королям, и христианский мир усовершенствовал план, сделав то же самое со своими живыми. Как нечестиво титул священного величия применительно к червю, который посреди своего великолепия рассыпается в прах!

Как возвышение одного человека над остальными не может быть оправдано равными правами природы, так и оно не может быть защищено авторитетом Писания; ибо воля Всемогущего, провозглашенная Гедеоном и пророком Самуилом, прямо не одобряет правление царей.

Все антимонархические части Священного Писания были очень гладко замазаны в монархических правительствах, но они, несомненно, заслуживают внимания стран, чьи правительства еще не сформированы. «Отдавайте кесарю то, что принадлежит кесарю» — такова библейская доктрина дворов, но она не поддерживает монархическое правление, ибо евреи в то время были без царя и находились в вассальной зависимости от римлян.

Прошло около трех тысяч лет, начиная с Моисеева повествования о сотворении, пока евреи в национальном заблуждении не попросили царя. До этого их форма правления (за исключением исключительных случаев, когда вмешивался Всемогущий) была своего рода республикой, управляемой судьей и старейшинами племен. Царей у них не было, и считалось грехом признавать кого-либо под этим титулом, кроме Господа Саваофа. И когда человек всерьез размышляет об идолопоклонническом почитании особ царей, ему не приходится удивляться тому, что Всемогущий, всегда завидующий его чести, не одобряет форму правления, столь нечестиво вторгающуюся в прерогативу Неба.

Монархия причислена в Священном Писании к числу грехов евреев, за которые против них осуждено проклятие в запасе. История этой сделки заслуживает внимания.

Мадианитяне угнетали сынов Израилевых, Гедеон выступил против них с небольшой армией, и победа благодаря божественному вмешательству решила в его пользу. Иудеи, воодушевленные успехом и приписывая его полководчеству Гедеона, предложили сделать его царем, сказав: «Владычествуй над нами ты, и сын твой, и сын сына твоего». Здесь было искушение во всей своей полноте; не только королевство, но наследственное; но Гедеон в благочестии души своей ответил: «Я не буду править вами, и мой сын не будет править вами. Господь будет править вами». Слова не должны быть более ясными: Гедеон не отказывается от чести, но отказывает им в праве оказывать ее; и не хвалит их придуманными заявлениями о своей благодарности, но в положительном стиле пророка обвиняет их в нелюбови к их истинному Властелину, Царю Небесному.

Примерно через сто тридцать лет после этого они снова впали в ту же ошибку. Тяга иудеев к идолопоклонническим обычаям язычников является чем-то в высшей степени необъяснимым; но было так, что, ухватившись за проступки двух сыновей Самуила, которым были доверены некоторые мирские дела, они резко и шумно пришли к Самуилу, говоря: путями, а теперь поставь нас царем, чтобы судить нас, как и все другие народы». И здесь мы не можем не отметить, что их мотивы были плохими, а именно. чтобы они были ПОДОБНЫ другим народам, т.е. е. язычников, в то время как их истинная слава заключалась в том, чтобы быть как можно более непохожими на них. «Но это не понравилось Самуилу, когда сказали: дай нам царя, чтобы судить нас; и помолился Самуил Господу, и сказал Господь Самуилу: слушайся голоса народа во всем, что они говорят тебе, ибо они не отвергли Тебя, а Меня отвергли, ЧТОБЫ Я НЕ ЦАРСТВОВАЛ НАД НИМИ, по всем делам, которые они сделали с того дня, как Я вывел их из Египта, даже до сего дня, за что они оставили Меня, и служили иным богам: так и они поступают с тобой. Итак, послушай теперь их голоса, однако торжественно протестуй перед ними и покажи им манеры Царя, который будет царствовать над ними», т. е. не какого-то конкретного Царя, а общий земных царей, которым так охотно подражал Израиль. И, несмотря на большую дистанцию ​​времени и разницу нравов, персонаж по-прежнему в моде. «И пересказал Самуил все слова Господни народу, который просил у него царя. И сказал он: таков будет порядок царя, который будет царствовать над вами. Он возьмет сыновей ваших и поставит их себе на его колесницы и быть его всадниками, и некоторые побегут перед его колесницами» (это описание согласуется с нынешним способом произвести впечатление на людей) «и он назначит его тысяченачальниками и пятидесятиначальниками, поставит их очищать его землю и собирать урожай, и делать орудия войны, и орудия колесниц, и он возьмет ваших дочерей, чтобы они были кондитерами, поварами и пекарями» (это описывает расходы и роскошь, а также угнетение царей) «и возьмет поля твои, и виноградники твои, и масличные сады твои, лучшие из них, и отдаст рабам своим. И возьмет десятую часть от семян твоих и от виноградников твоих, и отдаст их своим чиновникам и своим слугам» (из чего мы видим, что взяткодатель y, коррупция и фаворитизм являются постоянными пороками королей), «и он возьмет десятую часть из ваших мужчин, рабов, и ваших служанок, и ваших лучших юношей, и ваших ослов, и употребит их на свою работу; и он десятую часть от овец ваших возьмете, и будете ему рабами, и возопите в тот день о царе вашем, которого вы избрали, И НЕ УСЛУШИТ ВАС В ТО ДЕНЬ ГОСПОДЬ». Это объясняет продолжение монархии; характеры немногих хороших королей, живших с тех пор, не освятили титул и не смыли греховность происхождения; высокий панегирик Давида не обращает внимания на него ОФИЦИАЛЬНО КАК ЦАРЯ, но только как ЧЕЛОВЕКА по сердцу Бога. «Но народ не послушался голоса Самуила и сказал: нет, но над нами будет царь, и мы будем, как все народы, и пусть царь наш будет судить нас, и выйдет перед нами, и сражаться в наших битвах». Самуил продолжал спорить с ними, но безрезультатно; он изложил перед ними их неблагодарность, но все не помогло; и, увидев, что они полностью погрязли в своем безумии, он воскликнул: «Я воззову к Господу, и Он пошлет гром и дождь» (что было тогда наказанием во время жатвы пшеницы), «чтобы вы увидели и Видите, велико беззаконие ваше, какое вы сделали пред Господом, ПРОСЯ СЕБЯ ЦАРЯ. И воззвал Самуил к Господу, и послал Господь в тот день гром и дождь, и весь народ сильно убоялся Господа и Самуила. … И сказал весь народ Самуилу: помолись за рабов твоих пред Господом Богом твоим, чтобы нам не умереть, ибо МЫ ПРИСОЕДИНИЛИ К НАШИМ ГРЕХАМ ЭТО ЗЛО, ЧТОБЫ ПРОСИТЬ ЦАРЯ». Эти части Священных Писаний являются прямыми и положительными. Они не допускают двусмысленной конструкции. То, что Всемогущий выразил здесь свой протест против монархического правления, либо верно, либо Писание ложно. И у человека есть веские основания полагать, что в сокрытии Писания от публики в папских странах есть столько же королевской хитрости, сколько и жреческой хитрости. Ибо монархия во всех случаях есть папство правительства.

К злу монархии мы добавили зло наследственной преемственности; и как первое есть деградация и умаление нас самих, так второе, заявленное как вопрос права, есть оскорбление и навязывание потомству. Поскольку все люди изначально равны, никто по рождению не может иметь права создавать свою семью в вечном преимуществе перед всеми другими, и хотя сам он может заслужить приличную степень почестей своих современников, все же его потомки могут быть слишком недостоин, чтобы унаследовать их. Одно из сильнейших естественных доказательств неразумности наследственного права у королей состоит в том, что природа не одобряет его, иначе она не превращала бы его так часто в насмешку, давая человечеству осла вместо льва.

Во-вторых, поскольку ни один человек сначала не мог обладать никакими общественными почестями, кроме тех, которые были ему оказаны, так и лица, оказывающие эти почести, не имели права отдавать право на потомство, и хотя они могли бы сказать: «Мы избираем вас нашим голову», они не могли без явной несправедливости по отношению к своим детям сказать, «что ваши дети и дети ваших детей будут царствовать над нашими навеки». Потому что такое неразумное, несправедливое, противоестественное соглашение может (возможно) в следующем порядке поставить их под власть жулика или дурака. Большинство мудрых людей в своих личных чувствах всегда относились к наследственным правам с пренебрежением; тем не менее, это одно из тех зол, которые, однажды установившись, нелегко устранить: многие подчиняются из страха, другие — из суеверия, а более сильная часть делит с царем добычу остальных.

Это предполагает, что нынешняя раса королей в мире имеет благородное происхождение: тогда как более чем вероятно, что если бы мы сняли темный покров древности и проследили бы их до их первого подъема, мы бы нашли первый из них ничем не лучше главного хулигана какой-нибудь беспокойной шайки, чьи дикие манеры превосходства в хитрости снискали ему звание главного среди грабителей; и который, увеличивая силу и расширяя свои грабежи, вызывал благоговение у тихих и беззащитных, чтобы купить свою безопасность частыми пожертвованиями. Однако его избиратели не могли и подумать о том, чтобы передать наследственное право его потомкам, потому что такое постоянное исключение самих себя было несовместимо со свободными и сдержанными принципами, согласно которым они исповедовали жизнь. Следовательно, наследственное правопреемство в ранние века монархии могло иметь место не как требование, а как нечто случайное или дополнительное; но так как в те дни сохранилось мало или совсем не сохранилось записей, а традиционная история напичкана баснями, было очень легко, по прошествии нескольких поколений, сфабриковать какую-нибудь суеверную сказку, удобно приуроченную, как Магомет, чтобы втиснуть наследственную прямо в глотку пошлости. Возможно, беспорядки, которые грозили или казались грозящими в связи со смертью вождя и выбором нового (ибо выборы среди хулиганов не могли быть очень упорядоченными), побудили многих сначала поддержать наследственные притязания; благодаря этому случилось, как это случалось с тех пор, что то, что вначале считалось удобством, впоследствии было заявлено как право.

Англия со времени завоевания знала несколько хороших монархов, но стонала под гораздо большим числом плохих: и все же ни один здравомыслящий человек не может сказать, что их притязания при Вильгельме Завоевателе очень почетны. Французский бастард, высадившийся с вооруженным бандитом и провозгласивший себя королем Англии вопреки согласию туземцев, — это, прямо скажем, очень ничтожный негодяй-оригинал. В нем определенно нет божественности. Однако нет необходимости тратить много времени на разоблачение безумия наследственного права; если есть такие слабые, чтобы поверить в это, пусть они беспорядочно поклоняются ослу и льву и приветствуют. Я не буду копировать их смирение и не буду нарушать их преданность.

Тем не менее, я был бы рад спросить, как, по их мнению, появились короли? Вопрос допускает только три ответа, а именно. либо по жребию, либо путем выборов, либо путем узурпации. Если первый король был выбран по жребию, это создает прецедент для следующего, что исключает наследственную преемственность. Саул был избран по жребию, однако наследование не было наследственным, и из этой сделки не следует, что когда-либо имело место какое-либо намерение. Если первый король какой-либо страны был избран на выборах, это также создает прецедент для следующего; ибо утверждение, что право всех будущих поколений отнято действием первых выборщиков, избравших не только царя, но и семью царей навеки, не имеет параллели ни в Писании, ни вне его, кроме учение о первородном грехе, предполагающее свободную волю всех людей, потерянную в Адаме; и из такого сравнения, и оно не допускает никакого другого, наследственная преемственность не может извлечь славы. ибо, как в Адаме все согрешили, и как в первых выборщиках все люди повиновались; как в одном все человечество было подчинено сатане, а в другом — владычеству; как наша невинность была потеряна в первом, и наш авторитет в последнем; а так как и то, и другое не позволяет нам вновь принять какое-то прежнее состояние и привилегию, то отсюда неопровержимо следует, что первородный грех и наследственное правопреемство — это параллели. Позорное звание! бесславная связь! однако самый тонкий софист не может привести более точного сравнения.

Что касается узурпации, то ни один человек не осмелится ее защищать; и то, что Вильгельм Завоеватель был узурпатором, не подлежит сомнению. Простая истина состоит в том, что древность английской монархии не выдерживает рассмотрения.

Но не столько нелепость, сколько зло наследственной преемственности касается человечества. Если бы оно обеспечило расу добрых и мудрых людей, оно имело бы печать божественной власти, но поскольку оно открывает дверь для ГЛУПЫХ, ЗЛЫХ и НЕПРАВИЛЬНЫХ, в нем заключена природа угнетения. Люди, считающие себя рожденными для царствования, а других для повиновения, скоро становятся наглыми. Выбранные из остального человечества, их умы рано отравлены важностью; и мир, в котором они действуют, настолько существенно отличается от мира в целом, что у них очень мало возможностей узнать его истинные интересы, и когда они преуспевают в управлении, они часто становятся самыми невежественными и неподходящими из всех во всех владениях.

Еще одно зло, сопровождающее наследственное правопреемство, заключается в том, что трон может принадлежать несовершеннолетнему в любом возрасте; все это время регентство, действующее под прикрытием короля, имеет все возможности и соблазны обмануть его доверие. То же народное несчастье случается, когда измученный возрастом и немощью царь вступает в последнюю стадию человеческой слабости. В обоих этих случаях общественность становится добычей каждого злодея, который может успешно вмешиваться в глупости либо в возрасте, либо в младенчестве.

Самый правдоподобный довод, который когда-либо приводился в пользу наследственной преемственности, состоит в том, что она предохраняет нацию от гражданских войн; и если бы это было правдой, это было бы весомо; тогда как это самая неприкрытая ложь, когда-либо навязанная человечеству. Вся история Англии отрицает этот факт. Тридцать королей и два минора правили в этом рассеянном королевстве с момента завоевания, за это время (включая революцию) не менее восьми гражданских войн и девятнадцати восстаний. Поэтому вместо того, чтобы стремиться к миру, оно выступает против него и разрушает само основание, на котором, как кажется, стоит.

Борьба за монархию и престолонаследие между домами Йорков и Ланкастеров на долгие годы превратила Англию в кровавую сцену. Между Генрихом и Эдуардом произошло двенадцать генеральных сражений, помимо стычек и осад. Дважды Генрих был пленником Эдуарда, который, в свою очередь, был пленником Генриха. И так ненадежны судьба войны и нравы нации, когда только личные дела являются поводом для ссоры, что Генрих с триумфом был взят из тюрьмы во дворец, а Эдуарду пришлось бежать из дворца во дворец. чужая земля; тем не менее, поскольку внезапные смены настроений редко бывают продолжительными, Генрих, в свою очередь, был свергнут с престола, а Эдуард вновь призван стать его преемником. Парламент всегда следует за сильнейшей стороной.

Это состязание началось во времена правления Генриха Шестого и не прекращалось полностью до Генриха Седьмого, в котором семьи объединились. В том числе период 67 лет, а именно. с 1422 по 1489 год.

Короче говоря, монархия и правопреемство положили (не только то или иное королевство), а мир в кровь и пепел. Это форма правления, против которой свидетельствует слово Божие, и за ней прольется кровь.

Если мы исследуем бизнес Короля, мы обнаружим, что в некоторых странах у них может не быть ни одного; и после того, как они прогуляют свою жизнь без удовольствия для себя или пользы для нации, уйдут со сцены и предоставят их преемникам ходить по тому же праздному кругу. В абсолютных монархиях вся тяжесть гражданских и военных дел лежит на короле; дети Израиля в своей просьбе о царе настаивали на этом доводе, «чтобы он мог судить нас, и шел впереди нас и сражался в наших битвах». Но в странах, где он не является ни судьей, ни генералом, как, например, в Англии, человек был бы озадачен, если бы знал, в чем состоит его дело.

Чем ближе правительство приближается к Республике, тем меньше дел у короля. Довольно трудно подобрать правильное название для правительства Англии.