Купленная революция – DW – 07.11.2017

Ленин в апреле 1917 года, ПетроградФото: picture-alliance/dpa/Tass 437179/P. Wolkow

Культура

Дарья Брянцева

07.11.20177 ноября 2017 г.

Ленин не был немецким агентом, он был просто продажным политиком, считает австрийский историк и публицист Элизабет Хереш.

https://p.dw.com/p/2n3gB

Реклама

Зачем Германия тратила деньги на русскую революцию 1917 года? Смогли бы большевики прийти к власти и удержать ее, если бы им не оказывали помощь из Берлина? Эти вопросы мы задали доктору исторических наук, австрийской писательнице Элизабет Хереш (Elisabeth Heresch), опубликовавшей уже более десятка книг по истории России, среди которых — монография «Дело Парвуса. Купленная революция». 

Элизабет ХерешФото: Privat

Deutsche Welle: То, что Германия выделяла средства на поддержку большевиков, — факт. Но только ли она? И какие цели преследовал при этом Берлин?

Элизабет Хереш: Цель — прекратить войну. Победить Российскую империю без больших усилий не получилось, война явно затягивалась, приходилось искать иные пути разрешения сложившейся ситуации. После отречения царя с Керенским договориться также не удалось — он был против заключения мира, посколько союзники, Франция и Англия, собирались поддерживать Россию в войне до победы над Германией.

Что же касается денег, то они поступали не только из Германии. Но этот источник финансирования был основным, наиболее стабильным, начиная с марта 1915 года и по май 1918-го: средства поступали регулярно, непрерывно в течение продолжительного времени. Деньги шли и из Соединенных Штатов: от крупных американских предприятий. Контакты с частными лицами, выделявшими средства, налаживал Троцкий. Кроме того, финансирование осуществлялось и из Великобритании. Но эти суммы нельзя сравнивать с теми огромными вливаниями, которые поступали из Германии.

Германия поддержала большевиков не только финансами. Она позволила им вернуться в Россию через свою территорию — территорию государства, ведущего с Россией войну. Других возможностей попасть в Петроград у Ленина на тот момент не было.

— В вашейкниге главную роль в процессе добывания немецких денег вы отводите Александру Парвусу — марксисту, революционеру, предпринимателю, представившему германскому МИДу план свержения самодержавия в России. Так ли уж велика была его роль?

— Его роль огромна. Он предложил Берлину план подготовки организованного хаоса вплоть до свержения режима в России. Поскольку равнозначных альтернатив плану Парвуса не было, было решено осуществлять именно его, регулярно выделяя средства. Что входило в план, помимо прочих пунктов: поддержка партий, борющихся за социалистическую революцию (в частности — большевиков), поддержка сепаратистских движений, организация актов саботажа, подрывная деятельность, направленная на ухудшение снабжения. Нехватка продуктов питания, обмундирования, боеприпасов на местах использовались как «база» для пропаганды новых идей, для распространения антивоенных и антиправительственных настроений.

— Можно ли считать Ленина «немецким агентом»?

— От Ленина и большевиков требовалось следующее: когда он и его партия окажутся в России у руля, они немедленно заключат мир с Германией, причем на условиях, приемлемых для Берлина. Ленин не был немецким агентом, поскольку слово «агент» предполагает осуществление некоей шпионской деятельности. Ленин не был шпионом, но был продажным политиком. Он получил возможность вернуться в Россию и финансирование, достаточное не только для того, чтобы прийти к власти, но и для того, чтобы ее удержать. Парвус с его идеями был близок Ленину и Троцкому, был «своим» человеком, а Германия представлялась идеальным партнером, поскольку стремилась в целом ослабить Россию и покончить с войной. Интересы совпали.

Александр Парвус (он же — Израиль Гельфанд)Фото: gemeinfrei

По моему убеждению, без плана, разработанного Парвусом в 1915 году, и без поддержки Германии Ленин никогда не пришел бы к власти. Во-первых, Россия могла выиграть Первую мировую войну. Возможно, если бы не подрывная деятельность, организованная из Берлина, это произошло бы быстрее, чем мы сейчас даже можем предположить. Если бы война не затягивалась, возможно, не было бы революции в феврале 1917 года. Не случись революция, Временное правительство не объявило бы амнистию и Ленин не смог бы въехать в Россию. Еще в начале 1917 года Ленин сам не верил в возможность социалистической революции в России, но тут произошли февральские события, царь отрекся, да еще появилась возможность вернуться домой и внутри страны принять активное участие в политической жизни, причем легально. Парвус смог убедить все стороны в беспроигрышности данного предприятия, расставил правильные акценты, распланировал действия на несколько лет вперед, причем задолго до октября 1917 года. 

— Беспроигрышность предприятия? Но ведь в итоге проигравших оказалось значительно больше, чем выигравших? 

— Да, сама же Германия очень быстро ощутила на себе последствия большевистского переворота — они ведъ заранее не имели представления о Ленине и о том, что именно он собирался делать! А проиграл, прежде всего, российский народ. Ленин не был патриотом, интересы народа ему не были важны. Он пришел к власти, наплевав на демократию и гражданские права, да и удерживал он власть в руках недемократическими методами. Практически сразу начались «чистки»… Парвус тоже ничего не выиграл от прихода большевиков к власти: он надеялся на то, что станет министром в первом государстве мира, основанном на марксизме, но Ленин ему такой возможности не предоставил. Парвус был для него «живым компроматом». Если бы на свет вышли все подробности «сделки», если бы широкой общественности стало известно о фактическом заключении пакта с врагом, это Ленину вышло бы боком. Кроме того, Ленин знал, насколько Парвус превосходил его. Парвус был гением — злым гением для России.

Смотрите также:

Внук Троцкого в Мексике открыл выставку о российской революции (08.11.2017)

To view this video please enable JavaScript, and consider upgrading to a web browser that supports HTML5 video

Написать в редакцию

Реклама

Пропустить раздел Еще по теме

Еще по теме

Показать еще

Пропустить раздел Близкие темы

Близкие темы

1917 годОсновной закон ФРГХрамы в ГерманииВилли БрандтВладимир Ленин (Ульянов)Пропустить раздел Топ-тема

1 стр. из 3

Пропустить раздел Другие публикации DW

На главную страницу

«Демон революции». Кто давал деньги и золото Ленину и Троцкому?

Главный экспортёр большевистской революции из Германии Александр Парвус родился в Минской губернии в 1867 году в семье еврейского ремесленника. При рождении он носил имя Израиль Гельфанд, а свой знаменитый псевдоним взял значительно позже. На латинском parvus означает небольшой, незначительный. Псевдоним он себе выбрал на контрасте со своим внешним видом — Парвус обладал внушительной комплекцией и приятели в шутку называли его Доктор Слон.

О детстве Парвуса не известно практически ничего. Согласно официальной биографии, в детстве его семья перебралась в Одессу из-за того, что их дом сгорел. Там его отец устроился работать портовым грузчиком. Однако эта история представляется несколько сомнительной. Ранние годы Парвуса свидетельствуют скорее о его принадлежности к высшим классам — он учился в гимназии, занимался с частными учителями, затем продолжил обучение в одном из швейцарских университетов. Простые грузчики создать такие условия своим детям, как правило, не могли.

В Швейцарии он получил высшее образование и перебрался в Германию, где практически с ходу заявил о себе как радикальный левый публицист. Германская социал-демократия в те времена повсеместно признавалась наиболее передовой в мире, лидеры немецких социал-демократов фактически составляли узкую группу вожаков всей мировой социал-демократии. Бебель, Либкнехт, Люксембург, Каутский — со всеми Парвус быстро познакомился и подружился.

Такой взлёт вроде бы неприметного молодого человека, у которого за спиной не было даже захудалого политического кружка, был несколько неожиданным. Парвус писал дерзко и резко, не стеснялся радикализма, чем вызывал некоторое недовольство более консервативного круга немецкой социал-демократии. Зато более радикальные фракции были в восторге.

О той славе, которую он быстро приобрёл в левых кругах, говорит хотя бы тот факт, что Ленин, в ту пору ещё совсем молодой и начинающий политик, не пропускал ни одной его статьи. И каждая из них приводила его в такой восторг, что он заставлял всех своих знакомых их читать.

Крёстный отец первой революции

Коллаж © L!FE. Фото: © Wikipedia.org

Парвус фактически стал крёстным отцом наиболее радикального крыла российской социал-демократии. Знаменитая газета «Искра» — первое крупное печатное издание большевиков — была его идеей. Сама газета даже какое-то время печаталась в квартире Парвуса. Именно он и был главной звездой этого издания, под его материалы почти всегда отдавали передовицы, с чем Ленин с удовольствием соглашался.

Вообще, оба лидера в значительной степени были учениками Парвуса. Особенно Лев Троцкий, который позднее, уже разругавшись со своим наставником и учителем, всё же признавал, что без Парвуса он бы не превратился в того, кем стал.

Влияние Парвуса на Троцкого было огромным. Именно он вдохновил его теорией перманентной революции, разработкой которой Троцкий занялся в дальнейшем. Ленин, хотя и очень уважал Парвуса в тот период как публициста и теоретика, всё же не был с ним настолько близок. Кроме того, незадолго до революции 1905 года внутри РСДРП случился раскол, партия разделилась на большевиков и меньшевиков. А Парвус и Троцкий отказались примыкать к какой-то из сторон и некоторое время держались как бы посередине, особняком.

Ленин и большевики полностью проспали начало революции 1905 года, увлёкшись политическими дрязгами. Главными звёздами революции стали как раз нейтральные Парвус и Троцкий, которые играли ключевую роль в Петербургском совете рабочих депутатов, фактически осуществлявшем руководство революционными выступлениями.

Фото: © Wikipedia.org

Но если Троцкий очень много выступал, с удовольствием светился на публике, то Парвус играл роль скорее серого кардинала, продвигавшего свои идеи через талантливого подручного — Троцкого.

Приехавший в Россию по подложному паспорту, Парвус развил бурную деятельность. Выкупив газету с небольшим тиражом («Русское слово»), он буквально за несколько недель увеличил её тираж почти в полтора десятка раз, до полумиллиона экземпляров. За такими бешеными темпами не мог угнаться никто. В газете печатались радикальные манифесты и воззвания, автором которых нередко был Парвус.

Именно ему принадлежала идея обрушения финансовой системы империи. По его плану все активные пролетарии и сочувствующие революционному делу жители России должны были кинуться в банки и сберегательные кассы и одновременно забрать все свои деньги, тем самым пошатнув экономическую устойчивость государства. А дальше начнётся неконтролируемая паника и включится принцип домино, благодаря чему рухнет вся экономика.

Однако осуществить задуманное не вышло, экономика не рухнула, Троцкого арестовали. Парвусу некоторое время ещё удавалось оставаться на свободе, но его постепенно стали отодвигать от рычагов управления. Он был теоретиком, генератором идей, но далеко не самым лучшим вождём и руководителем. Вскоре его также арестовали, однако приговор был на удивление мягким. Он получил всего три года ссылки и по пути в Сибирь бежал.

Парвус выходит из игры

Коллаж © L!FE. Фото: © «Военное обозрение»

Парвус возвращался в Германию звездой европейского масштаба. В конце концов, у него почти получилось совершить революцию. Но вскоре разгорелся серьёзный скандал, который сильно навредил его имиджу. Речь шла о похищенных деньгах, причём об очень крупной сумме.

Парвус считался одним из литературных агентов писателя Максима Горького в Германии. По договорённости все деньги за постановку пьес Горького в Германии должен был получать Парвус. Себе за хлопоты он забирал 20%, Горькому отдавал четверть всей суммы, а остальное шло в кассу большевиков.

Однако ни большевики, ни Горький этих денег, по их словам, не увидели. Парвус будто бы заявил им, что потратил всю эту колоссальную сумму на некую прекрасную даму во время путешествия по Италии. Однако 130 тысяч марок, в растрате которых его обвиняли, были колоссальной суммой, позволявшей шиковать и кутить несколько лет. Очень трудно было растратить их за одно путешествие.

Горький подал жалобу в ЦК немецкой социал-демократической партии, и в итоге дело Парвуса разбирал товарищеский суд. История с этим судом достаточно тёмная и до сих пор не до конца прояснённая, поскольку воспоминания связанных с ним людей вступают в противоречие друг с другом. Так, по одной версии, на суде присутствовал Горький и был едва ли не главным обвинителем. А сам Горький отрицал своё участие в этом суде. Также не до конца ясен и состав судей, нет протоколов заседания и каких-либо подробностей. Даже его итог не совсем ясен. Согласно одним свидетельствам, Парвус вернул большую часть суммы Горькому чуть позже, согласно другим — так и не отдал ничего. В конечном счёте Парвус был исключён из партии с запретом на дальнейшую социал-демократическую политическую деятельность.

Наиболее правдоподобно эту историю можно объяснить двумя версиями. Либо Парвус и в самом деле просто украл эти деньги в личных целях, выбрав финансовое обогащение вместо политической деятельности. Либо Парвуса вывела из игры некая влиятельная сила, которая за ним стояла. У которой могли возникнуть опасения, что у него начнётся головокружение от успехов в России и он станет неуправляем. Или же потому, что его усилия понадобились на другом направлении.

Первая более проста и прозаична. В пользу второй говорят некоторые косвенные факты периода его пребывания в Османской империи.

В Турции

Коллаж © L!FE. Фото: © flickr / KLMircea

В Османской империи начался самый загадочный этап жизни Парвуса. Он очень быстро разбогател, оказавшись представителем концерна Круппа в Османской империи.

В то время турки находились в немецкой сфере влияния, связи между двумя государствами были очень тесными. Немцы фактически руководили турецкой армией, которая создавалась по немецким уставам. Они строили железную дорогу Берлин — Багдад. И появление Парвуса в роли представителя огромного концерна Круппа выглядит весьма странным. Прежде всего потому, что Парвус был левым радикалом с весьма сомнительной репутацией как среди левых, так и в кругу консерваторов. А концерн Круппа — надежда и опора всей Германии. Монополист в сфере вооружений. Кайзер был личным другом Густава Круппа и сам устраивал ему свадьбу. Сам Крупп был убеждённым имперским патриотом. Что общего могло быть между этими людьми, особенно если учесть, что Парвус особыми успехами в бизнесе похвастаться никогда не мог?

Вполне очевидно, что подобное назначение просто не могло состояться без решения сверху. Или, во всяком случае, без консультаций на высшем уровне. Хотя бы потому, что известный левым радикализмом Парвус мог оказаться банальным саботажником и навредить тесным связям между двумя государствами.

Так или иначе, в Турции он разбогател и сблизился с правительством прогермански настроенных младотурков. Значительная часть европейских социал-демократов к этому моменту уже однозначно считала его агентом германского правительства.

Парвус и революции 1917 года

Коллаж © L!FE. Фото: © РИА Новости

Большой популярностью в публицистике пользуется так называемый меморандум Парвуса 1915 года, в котором он предлагал немецкому руководству план революционного сокрушения России. Нередко этот план, существовавший только на бумаге, выдаётся за реально осуществлённый и способствовавший революции в России.

Но сам по себе меморандум откровенно слабый и вовсе не выдаёт в Парвусе выдающегося гения революции. План не хуже мог бы набросать любой аналитик средней руки. По сути, всё сводилось к взрыву мостов в Сибири и организации забастовок. Немцы предложение Парвуса выслушали и каких-то серьёзных действий предпринимать не стали.

Во-первых, они прекрасно знали, что Парвус уже 10 лет не был в России, контакты с ним порвали почти все русские революционеры и он практически не имеет связей внутри страны. Во-вторых, этот план требовал огромных денежных вливаний и тщательной разработки без каких-либо гарантий успешного исхода.

Фактически всё свелось к тому, что немцы выделили миллион марок. Этих денег хватило бы на субсидирование нескольких русскоязычных пораженческих газет. Собственно, на большее немцы и не рассчитывали. Было бы наивно полагать, что немцы всерьёз могли рассчитывать на революцию, особенно если учесть, что у Парвуса почти не было никаких контактов в России. К тому же главным интересом немцев в 1915 году была Румыния, которая колебалась, на чьей стороне вступить в войну. Именно на подкуп её журналистов и политиков немцы тратили основную часть средств, выделяемых на «мирную пропаганду». Тогда как в России всё выглядело стабильно, без каких-либо намёков на революционную ситуацию. В такой обстановке огромные инвестиции были бы пустым транжирством.

На полученные деньги Парвус открыл в нейтральной Дании Институт по изучению причин и последствий мировой войны, в который устроил научными сотрудниками несколько большевиков. Там же им была учреждена торговая компания, занимавшаяся операциями между Германией и Россией посредством нейтральной Дании. Эту компанию вместе с Парвусом возглавлял близкий к Ленину Якуб Ганецкий, считавшийся главным коммерсантом партии. Кое-какие деньги от этой торговой деятельности могли попадать в казну партии большевиков, но далеко не самые значительные. Работала она недолго, и вскоре датчане выдавили Парвуса и Ганецкого из страны, обвинив их в контрабандной деятельности.

Часть денег была передана будущему большевику Христиану Раковскому, который передавал средства как газете Троцкого «Наше слово», так и румынским антивоенным газетам. Однако его деятельность прервалась в 1916 году. После вступления Румынии в войну на стороне Антанты Раковского арестовали как австро-германского агента.

Парвус (слева) с Троцким (в центре) и Лев Дейч. Коллаж © L!FE. Фото: © Wikipedia.org

Никакого значимого вклада в Февральскую революцию Парвус не сделал. Хотя бы потому, что она стала следствием заговора в высших военных кругах и руководстве Государственной думы, а на эти круги Парвус не имел ни малейшего влияния.

Он значительно активизировался и воспрял духом после этой революции, попытался вернуться в российскую политику, начал налаживать связи с левыми радикалами, которые выступали против войны. Но к этому времени репутация Парвуса была настолько испорчена, что его сторонились как зачумлённого. Его связи с немецким правительством уже не были тайной, и близкие контакты с таким человеком могли напрочь испортить репутацию любого политика.

Парвус попытался оказать левым радикалам протекцию и договориться об их проезде через территорию Германии в Россию. Однако в конечном счёте «пломбированный вагон», который привёз в Россию Ленина и компанию, был организован при посредничестве других людей.

Несмотря на настойчивые просьбы о встрече в Стокгольме, ехавший в Россию Ленин отказался от неё, причём громко и демонстративно. Тем не менее Ленин окончательно не порывал с Парвусом и, видимо, держал его в резерве на экстренный случай. Не встречаясь с ним лично, он позволял сохранять негласные контакты с Парвусом близким к нему Радеку, Ганецкому и Раковскому.

Парвус изо всех сил пытался войти в ту же реку дважды и вернуться в российскую революцию, как в 1905 году. Но с его имиджем германского агента и предателя интересов европейского пролетариата сделать это было практически невозможно. В период между Февральской и Октябрьской революциями никто из социал-демократов не мог позволить себе сотрудничать с Парвусом открыто. А в период после Октября в его помощи уже никто не нуждался. Поэтому, несмотря на просьбы Парвуса о возвращении в революционный Петроград, большевики отказались его принимать.

Но всё это не значит, что Парвус не оказал никакого влияния на российский революционный процесс в 1917 году. Он его оказал, но не так, как принято считать. Дело не в деньгах и не в ресурсах. Он повлиял на революцию уже тем фактом, что в своё время выпестовал и выучил Троцкого, без участия которого октябрьский захват власти мог пройти далеко не так успешно. Да, потом ученик отрёкся от своего учителя, но он оказал на него огромное влияние, а значит, повлиял и на ход истории.

Смерть

Коллаж © L!FE. Фото: © flickr / Фото Москвы Moscow-Live.ru

После того как он окончательно осознал, что его отчаянные попытки не приведут к возвращению в Россию, Парвус купил себе огромный особняк и свои последние годы жил в нём в своё удовольствие, ни в чём себе не отказывая.

12 декабря 1924 года Парвус умер от инсульта в возрасте 57 лет. В Берлин стали съезжаться многочисленные наследники — дети от незарегистрированных браков Парвуса в разных странах. Всю жизнь умевший удивлять других, Парвус сделал это и после смерти. Оказалось, что никакого многомиллионного состояния просто не существует. В его сейфе нашли простую бечёвку, никаких денег на его счетах тоже не было. Большой архив Парвуса также исчез. Куда делись деньги революционера и чьими деньгами он распоряжался, до сих пор не выяснено. Живший в России сын революционера Евгений Гнедин через несколько лет сумел отсудить в качестве наследства библиотеку копенгагенского Института по изучению причин и последствий мировой войны, которую передал советскому государству.

Уже при жизни Парвуса одни видели в нём удачливого авантюриста, игравшего в свою игру, другие считали агентом германского правительства, третьи — неразборчивого в целях революционера, четвёртые — представителя мировой закулисы.

Так или иначе, Парвус повлиял на ход российской истории, приняв участие в двух из трёх случившихся революций. В первой — 1905 года — ему довелось играть одну из руководящих ролей на определённом этапе. Во второй — в октябре 1917 года — он прямого участия не принимал, но сыграл косвенную роль руками своего лучшего ученика — Троцкого. И эта революция изменила ход истории не только в пределах России, но и во всём мире.

Международные финансы и русская революция

7

Опубликовано EH

Хасан Малик, Банкиры и большевики: международные финансы и русская революция . Принстон, Нью-Джерси: Princeton University Press, 2018. xviii + 296 стр. 35 долларов США (в твердом переплете), ISBN: 978-0-691-17016-9.

Отрецензировано для EH.Net Бенджамином Сойером, исторический факультет Государственного университета Среднего Теннесси.

 
Отказ большевиков от внешнего долга, изданный в январе 1918 года, является одним из самых значительных, но малоизученных случаев отказа от государственного долга в истории. Как и в случае со многими ранними большевистскими политиками, отрицание давно увязло в революционной риторике большевиков и разоблачениях их противников, которые оба имели сильную склонность преувеличивать 19 октября. 17 как разрыв в историческом нарративе России. Книга Хасана Малика «Банкиры и большевики: международные финансы и русская революция » представляет собой давно назревший пересмотр отказа от советской власти, который помещает это чрезвычайно важное событие в более широкий нарратив российской истории и мировой экономики за десятилетия, предшествовавшие Первой мировой войне. Выявляя преемственность между позднецарской и раннесоветской эпохами, а также связи между международными финансистами и российскими лидерами, эта книга является важным вкладом в наше понимание как российской истории, так и истории международного бизнеса и финансов.

Рассказ Малика об отказе от Советского Союза начинается в девятнадцатом веке, когда российские министры финансов организовали возврат к золотому стандарту и начали искать за границей капитал, необходимый для модернизации российской экономики. В последующие десятилетия российские министры финансов получили значительные кредиты на международном рынке, которые поддержали царский режим, когда он боролся с соперниками как внутри страны, так и за рубежом. Финансовые стимулы и преднамеренное невежество побудили французских финансистов, а позже и их британских и американских коллег, вкладывать значительные средства в Россию, несмотря на явные экономические и политические предостережения, которые должны были умерить их энтузиазм. Несмотря на то, что во время Первой мировой войны российское правительство становилось все более слабым, иностранные финансисты цеплялись за свои оптимистичные взгляды на будущее России с такой самоотверженностью, что даже большевистская революция не сорвала планы National City Bank по открытию нового филиала в Москве. Таким образом, когда стало ясно, что ни большевистский режим, ни его позиция по внешнему долгу не преходящи, иностранные кредиторы были потрясены потерей, которую они могли и, вероятно, должны были предвидеть гораздо раньше.

В рамках этого более обширного повествования содержится ряд проницательных наблюдений о международных финансах, российской экономике и социально-политической обстановке в России на пороге революции. Среди наиболее значимых из них — рассказ Малика о политизации международных финансов за десятилетие до Первой мировой войны. В то время как современники и ученые считали иностранные займы решающими факторами стабилизации российского правительства после революции 1905 года, Малик утверждает, что в конечном итоге они больше, чтобы ослабить режим в долгосрочной перспективе. Утверждение большевиков, что иностранные займы были одиозны, что легло в основу декрета об отказе, не было точкой зрения, уникальной для Ленина и его ближайшего окружения; аналогичные заявления появились десятью годами ранее, когда широкий спектр политических партий, от социалистов до либеральных конституционных демократов (кадетов), раскритиковал нежелание царя предоставлять иностранные займы, подлежащие одобрению Думой. Таким образом, когда россияне столкнулись с экономическим кризисом, вызванным Первой мировой войной, большевистский декрет об отказе от участия, который застал многих иностранных инвесторов врасплох, был пропитан политическим обоснованием, знакомым многим россиянам. На самом деле, Малик утверждает, что экономическая основа, заложенная политикой царской эпохи, почти гарантировала некоторую форму дефолта, независимо от того, кто победил после 19-го века.17.

Выводы

Малика основаны на впечатляющем наборе источников, включая архивы государственных органов России и Франции, финансовых учреждений США, Великобритании и Франции, а также широкий спектр современных периодических изданий. В совокупности эти источники позволяют увидеть российскую экономику такой, какой она существовала на местах и ​​в сознании тех, кто способствовал притоку иностранного капитала в страну в позднецарскую эпоху. Документы в финансовых архивах особенно показательны, поскольку внутренняя переписка показывает, что иностранные инвесторы в России не были рациональными действующими лицами, предполагаемыми теоретическими моделями. Вместо этого иностранные финансисты смотрели на Россию сквозь призму идеологии, накладывая на страну свои грандиозные нарративы и либо игнорируя, либо не принимая во внимание легкодоступную информацию, которая бросала вызов их оптимизму. Хотя многие из этих людей, возможно, искренне верили своим собственным историям, Малик утверждает, что их преднамеренное невежество в конечном итоге делает их виновными в убытках, понесенных держателями долгов, и в подпитке революционного подъема в России. Всякий, кто знаком с литературой об иностранных «попутчиках», посетивших Советскую Россию, найдет поразительные параллели в утопическом энтузиазме иностранных кредиторов 19-го века.13 и иностранных коммунистов в 1921 году.

Банкиры и большевики — в целом отличная книга, и в ней есть на что опереться будущим исследователям. Возможно, наиболее заметным молчанием здесь является влияние финансовой поддержки США российского правительства во время Первой мировой войны. Принимая во внимание убедительный аргумент о том, что финансы стали политизированными, можно ожидать, что 75-миллионные облигации в российских долларах, которые National City Bank продал на американских рынках, в 1916 г. и соглашение США об оказании помощи Временному правительству после Корневой комиссии 19 июня. 17, должно быть, повлияло на российскую экономику и отношение большевиков к американскому долгу. Как предполагает Малик и как показала работа Кима Остерлинка о российском долге во Франции, универсальность отказа не означала, что отношение большевиков к странам-кредиторам было одинаковым. Таким образом, дополнительная работа по влиянию дореволюционных финансов на советские отношения после 1918 года представляется плодотворным путем для новых исследований. Наконец, заявление автора о том, что «банкиры имеют значение», хотя, возможно, и ничем не примечательное для читателей этой публикации, является тем, к которому историки социальных и культурных наук должны отнестись серьезно, поскольку архивы банков и других предприятий представляют собой обширные хранилища качественной информации, которые дали только небольшая часть их потенциальной стоимости.

Способность Малика работать с несколькими областями в одном томе впечатляет, но некоторые читатели могут найти части книги более полезными, чем другие. Вступительная глава, в которой ставится под сомнение роль Сергея Витте в формировании российских финансов, вероятно, будет наиболее ценной для историков российских финансов, а длинные отчеты о переговорах между царскими чиновниками и иностранными кредиторами могут иметь ограниченную пользу для тех, кто не интересуется конкретными людьми. и учреждения, которые были участниками займов. Те, кто интересуется русской революцией, могут также быстро заметить, что в книге гораздо больше банкиров, чем большевиков, однако в главе 5 «Революционный дефолт» содержится важный отчет о том, как события, предшествовавшие Октябрьской революции, сформировали решение большевиков отвергнуть иностранные долг. К счастью, структура книги позволяет легко находить конкретные аргументы и следовать им, поэтому ученые могут без особых усилий найти наиболее важные части.

В целом, « Банкиры и большевики » — выдающаяся книга, которая заполняет важный пробел в литературе об отказе от советской власти. Она должна быть на книжной полке любого, кто интересуется историей иностранных финансов, мировой экономической историей и российской историей ХХ века.

 
Бенджамин Сойер — автор книги «Немцы-производители: производственная компания Зингер и американский капитализм в русском воображении во время Первой мировой войны», Предприятие и общество , Том. 17, № 2 (июнь 2016 г.). Он работает над книгой под названием «Карл Маркс против Советского Союза: дореволюционный российский долг и борьба против отказа от советской власти после большевистской революции» .

Copyright (c) 2019, EH.Net. Все права защищены. Эта работа может быть скопирована для некоммерческих образовательных целей, если должным образом указаны автор и список. Для получения других разрешений обратитесь к администратору EH.Net ([email protected]). Опубликовано EH.Net (июнь 2019 г.)). Все обзоры EH.Net заархивированы по адресу http://www.eh.net/BookReview.

Тема (S):	Правительство, Законодательство и Регулирование, государственные финансы
Географические области (ы):	Европа
Время (S):	19077 20 -й век. : До Второй мировой войны

Кто финансировал большевистскую революцию? — GreatGameIndia

Высшие коммунистические лидеры никогда не были так враждебны своим коллегам на Западе, как это предполагает риторика. Они довольно дружелюбно относятся к ведущим мировым финансистам и тесно сотрудничают с ними, когда это соответствует их целям. Большевистская революция фактически финансировалась богатыми финансистами в Лондоне и Нью-Йорке. Ленин и Троцкий были в самых близких отношениях с этими денежными интересами как до, так и после революции. Эти скрытые связи продолжаются и по сей день и время от времени всплывают на поверхность, когда мы обнаруживаем, что Дэвид Рокфеллер проводит конфиденциальные встречи с Михаилом Горбачевым в отсутствие государственной поддержки или дипломатических целей.

Содержание

• 1 Миф о большевистской революции
• 2 Джейкоб Шифф-финансист
• 3 Рус-японская война
  • 3,1. царский режим
  • 6 Арест Троцкого
    • 6. 1 Таинственное освобождение Троцкого
  • 7 Президент Вудро Вильсон – фея-крестная
  • 8 Восторг Роберта Майнора
  • 9 Британские предательство
  • 10 Агенты Круглого стола
  • 11 Военная миссия Красного Креста
    • 11,1 Уильям Бойс Томпсон — Американский Царь
  • 12 Фондовые
  • . Большевистская революция
    

    Миф о большевистской революции

    Один из величайших мифов современной истории состоит в том, что большевистская революция в России была народным восстанием угнетенных масс против ненавистного царского правящего класса. Однако планирование, руководство и особенно финансирование исходили полностью из-за пределов России, в основном от финансистов из Германии, Великобритании и США. Кроме того, Формула Ротшильда сыграла важную роль в формировании этих событий.

    Джейкоб Шифф – финансист

    Джейкоб Шифф был главой нью-йоркской инвестиционной фирмы Kuhn, Loeb and Co. Он был одним из основных сторонников большевистской революции и лично финансировал поездку Троцкого из Нью-Йорка в Россию. Он внес большой вклад в президентскую кампанию Вудро Вильсона и выступал за принятие Закона о Федеральной резервной системе.

    Русско-японская война

    Эта удивительная история начинается с войны между Россией и Японией в 1904 году. Джейкоб Шифф, глава нью-йоркской инвестиционной фирмы Kuhn, Loeb and Company, собрал капитал для крупных военных займов для Япония. Именно благодаря этому финансированию японцы смогли нанести ошеломляющий удар по русским в Порт-Артуре и в следующем году практически уничтожить русский флот. В 1905 Микадо наградил Джейкоба Шиффа медалью Второго ордена сокровищ Японии в знак признания его важной роли в этой кампании.

    Фабричные революционеры

    За два года боевых действий в плен попали тысячи русских солдат и матросов. Враждебные царскому режиму источники за пределами России оплачивали печать марксистской пропаганды и доставляли ее в лагеря. Русскоязычных революционеров обучали в Нью-Йорке и посылали распространять брошюры среди заключенных и внушать им мятеж против собственного правительства.

    Когда война закончилась, эти офицеры и рядовые вернулись домой, чтобы фактически стать семенами измены царю. Через несколько лет им предстояло сыграть важную роль в создании мятежа среди военных во время коммунистического переворота в России.

    Подписаться на GreatGameIndia

    Введите свой адрес электронной почты, чтобы подписаться на GGI и получать уведомления о новых сообщениях по электронной почте.

    Адрес электронной почты

    Лев Троцкий – тройной агент

    Одним из самых известных русских революционеров того времени был Лев Троцкий. В январе 1916 года Троцкий был выслан из Франции и приехал в США. Утверждалось, что его расходы были оплачены Джейкобом Шиффом. Документов, подтверждающих это утверждение, нет, но косвенные улики указывают на богатого донора из Нью-Йорка.

    Он оставался там несколько месяцев, когда писал для русской социалистической газеты Новый Мир (Новый Свет) и выступления с революционными речами на массовых митингах в Нью-Йорке. По словам самого Троцкого, во многих случаях лимузин с шофером предоставлял к его услугам богатый друг, известный как доктор М.

    . Жена доктора возила мою жену и мальчиков на прогулку и была очень добра к ним. Но она была простой смертной, а шофер — волшебником, титаном, сверхчеловеком! Взмахом руки он заставил машину повиноваться малейшей его команде. Сидеть рядом с ним было высшим наслаждением. Заходя в чайную, мальчики тревожно спрашивали мать: «Почему шофер не входит?» (Леон Троцкий: Моя жизнь, Нью-Йорк, издательство: Scribner’s, 1930, стр. 277)

    Должно быть, любопытно было увидеть семью великого социалистического радикала, защитника рабочего класса, врага капитализма, наслаждаясь удовольствиями чайных и шоферов, самих символов капиталистической роскоши.

    Свержение царского режима

    23 марта 1917 года в Карнеги-холле состоялся массовый митинг в честь отречения Николая II от престола, что означало свержение царской власти в России. Тысячи социалистов, марксистов, нигилистов и анархистов пришли приветствовать это событие. На следующий день было опубликовано на второй странице New York Times телеграмма Джейкоба Шиффа, которая была прочитана этой аудитории. Он выразил сожаление, что не смог присутствовать, а затем описал успешную русскую революцию как «…то, ​​на что мы надеялись и к чему стремились все эти долгие годы». (Мэр называет пацифистов предателями, The New York Times, 24 марта 1917 г., стр. 2)

    В номере New York Journal American от 3 февраля 1949 г. внука Шиффа, Джона, цитирует обозреватель Чолли Никербокер. заявив, что его дед пожертвовал около 20 миллионов долларов на торжество коммунизма в России. Чтобы оценить мотивы поддержки большевиков Шиффом, мы должны помнить, что он был евреем и что российские евреи преследовались при царском режиме. Следовательно, еврейская община в Америке была склонна поддерживать любое движение, которое стремилось свергнуть российское правительство, и большевики были отличными кандидатами для этой задачи.

    Однако у фирм с Уолл-Стрит, таких как Kuhn, Loeb and Company, старшим партнером которой был Шифф, были также сильные финансовые стимулы видеть, как старый режим попадает в руки революционеров, которые соглашались предоставить прибыльный бизнес. уступки в будущем в обмен на финансовую поддержку сегодня.

    Арест Троцкого

    Когда Троцкий вернулся в Петроград в мае 1917 года, чтобы организовать большевистскую фазу русской революции, он взял с собой 10 000 долларов на дорожные расходы — щедро достаточный фонд, учитывая стоимость доллара в то время. Троцкий был арестован канадской и английской военно-морской разведкой, когда корабль, на котором он путешествовал, «Кристианиафьорд», пришвартовался в Галифаксе. Деньги, находящиеся в его распоряжении, теперь являются официальным документом. Источник этих денег был в центре внимания многих спекуляций, но данные убедительно свидетельствуют о том, что их источником было правительство Германии. Это была надежная инвестиция.

    Троцкого арестовали не по прихоти. Он был признан угрозой интересам Англии, метрополии Канады в Британском Содружестве. Россия была союзницей Англии в Первой мировой войне, бушевавшей тогда в Европе. Все, что могло бы ослабить Россию — и это, безусловно, включало внутреннюю революцию, — означало бы, по сути, усиление Германии и ослабление Англии.

    В Нью-Йорке в ночь перед отъездом Троцкий произнес речь, в которой сказал: «Я возвращаюсь в Россию, чтобы свергнуть временное правительство и остановить войну с Германией». (Полный отчет об этой встрече был представлен военной разведке США. См. Сенатский документ № 62, 66-й Конгресс, Отчет и слушания Подкомитета по судебной власти, Сенат США, 1919 г., том II, стр. 2680. .) Таким образом, Троцкий представлял реальную угрозу для военных усилий Англии. Он был арестован как немецкий агент и взят в плен.

    Таинственное освобождение Троцкого

    Имея это в виду, мы можем оценить огромную силу тех таинственных сил как в Англии, так и в Соединенных Штатах, которые вмешались на стороне Троцкого. Немедленно в Галифакс стали приходить телеграммы из таких разных источников, как от малоизвестного прокурора в Нью-Йорке, от канадского заместителя генерального почтмейстера и даже от высокопоставленного британского военного офицера, все с вопросами о положении Троцкого и призывами к его немедленному освобождению.

    Главой британской секретной службы в Америке в то время был сэр Уильям Уайзман, который, по воле судьбы, занимал квартиру прямо над квартирой Эдварда Манделла Хауса и быстро подружился с ним. Хаус сообщил Уайзману, что президент Вильсон желает освободить Троцкого. Уайзман сообщил своему правительству, и британское адмиралтейство отдало приказ 21 апреля, что Троцкий должен быть отправлен в путь. («Почему мы отпустили Троцкого? Как Канада упустила возможность сократить войну»), журнал MacLeans, Канада, 19 июня.19. См. также Мартин, стр. 163-164.) Это было судьбоносное решение, которое повлияет не только на исход войны, но и на будущее всего мира.

    Президент Вудро Вильсон – фея-крёстная

    Было бы ошибкой считать, что Джейкоб Шифф и Германия были единственными действующими лицами в этой драме. Троцкий не мог бы добраться даже до Галифакса, не получив американского паспорта, и это было достигнуто благодаря личному вмешательству президента Вильсона.

    Президент Вудро Вильсон был той феей-крёстной, которая дала Троцкому паспорт для возвращения в Россию для «продолжения» революции… паспортные процедуры. (Энтони С. Саттон, доктор философии: Уолл-стрит и большевистская революция, опубликовано издательством Arlington House в Нью-Рошель, штат Нью-Йорк, 1974, стр. 25)

    Deelighted Роберта Майнора

    В 1911 году в газете St. Louis Dispatch была опубликована карикатура большевика по имени Роберт Майнор. Позже Майнора арестовали в царской России за революционную деятельность, и на самом деле он сам финансировался известными финансистами с Уолл-Стрит. Поскольку мы можем с уверенностью предположить, что он хорошо знал свою тему, его карикатура имеет большое историческое значение. На нем изображен Карл Маркс с книгой под названием « Социализм » под мышкой, стоящий среди ликующей толпы на Уолл-стрит. Вокруг собрались и приветствуют его восторженными рукопожатиями персонажи в шелковых шляпах, идентифицированные как Джон Д. Рокфеллер, Дж. П. Морган, Джон Д. Райан из National City Bank, партнер Моргана Джордж У. Перкинс и Тедди Рузвельт, лидер Прогрессивной партии.

    Deelighted — эта карикатура Роберта Майнора появилась в St. Louis Post-Dispatch в 1911 году. На ней изображен Карл Маркс в окружении восторженных финансистов с Уолл-Стрит: партнер Моргана Джордж Перкинс, JP Morgan, Джон Райан из National City Bank, Джон Д. Рокфеллер. и Эндрю Карнеги. Сразу за Марксом стоит Тедди Рузвельт, лидер Прогрессивной партии.

    Из этой выборки событий следует четкая модель сильной поддержки большевизма, исходящей из высших финансовых и политических центров власти в Соединенных Штатах; от мужчин, которые якобы были «капиталистами» и которые, согласно общепринятому мнению, должны были быть смертельными врагами социализма и коммунизма. Это явление не ограничивалось Соединенными Штатами.

    Британское предательство

    Троцкий в своей книге Моя жизнь рассказывает об одном британском финансисте, который в 1907 году дал ему «крупный заем» для погашения после свержения царя. Арсен де Гулевич, который лично был свидетелем большевистской революции, назвал имя финансиста и сумму кредита.

    «В частных интервью, — сказал он, — мне сказали, что лорд Альфред Мильнер потратил более 21 миллиона рублей на финансирование русской революции… Только что упомянутый финансист был далеко не единственным среди британцев, поддержавшим русскую революцию. с большими финансовыми пожертвованиями». Другим именем, специально упомянутым де Гулевичем, было имя сэра Джорджа Бьюкенена, британского посла в России в то время. (См. Арсен де Гулевич: царизм и революция, опубликовано издательством Omni Publications в Хоторне, Калифорния, без даты; репортаж из французского издания 1962 года, стр. 224, 230)

    Одно дело для американцев — подорвать царскую Россию и тем самым косвенно помочь Германии в войне, потому что американцы тогда не были в ней заинтересованы, а для британских граждан это было равносильно государственной измене. Чтобы понять, какая высшая лояльность заставила этих людей предать своего боевого союзника и пожертвовать кровью своих соотечественников, мы должны взглянуть на уникальную организацию, к которой они принадлежали.

    Агенты круглого стола

    В России до и во время революции было много местных наблюдателей, туристов и журналистов, которые сообщали, что британские и американские агенты повсюду, особенно в Петрограде, давали деньги на восстание. В одном сообщении говорилось, например, что британские агенты раздавали 25-рублевые купюры солдатам Павловского полка всего за несколько часов до того, как он поднял мятеж против своих офицеров и встал на сторону революции. Последующая публикация различных мемуаров и документов ясно показала, что это финансирование было предоставлено лордом Альфредом Милнером через сэра Джорджа Бьюкенена, который в то время был послом Великобритании в России.

    Члены Круглого стола снова работали с обеими сторонами конфликта, чтобы ослабить и свергнуть целевое правительство. У царя Николая были все основания полагать, что, поскольку англичане были союзниками России в войне против Германии, британские официальные лица будут последними людьми на Земле, которые составят заговор против него. Однако сам британский посол представлял скрытую группу, которая финансировала падение режима.

    Военная миссия Красного Креста

    Агенты круглого стола из Америки не имели возможности использовать дипломатическую службу в качестве прикрытия и поэтому должны были быть значительно более изобретательными. Они приехали не как дипломаты и даже не как заинтересованные бизнесмены, а под видом представителей Красного Креста с гуманитарной миссией. Группа почти полностью состояла из финансистов, юристов и бухгалтеров из нью-йоркских банков и инвестиционных домов. Они просто превзошли Американскую организацию Красного Креста крупными пожертвованиями и, по сути, приобрели франшизу, чтобы действовать от ее имени.

    Кампания [Красного Креста] 1910 года по сбору средств на сумму 2 миллиона долларов, например, была успешной только потому, что ее поддержали эти богатые жители Нью-Йорка. Сам Дж. П. Морган внес 100 000 долларов… Генри П. Дэвисон [партнер Моргана] был председателем Нью-Йоркского комитета по сбору средств в 1910 году, а позже стал председателем Военного совета Американского Красного Креста… Красный Крест не смог справиться с требованиями Первой мировой войны и фактически был захвачен этими нью-йоркскими банкирами. (Саттон: Революция, стр. 72)

    На время войны Красный Крест номинально стал частью вооруженных сил и подчинялся приказам соответствующих военных властей. Кто эти авторитеты, было непонятно, да и приказов на самом деле никогда не было, но договоренность позволяла участникам получать военные заказы и носить форму офицеров американской армии. Все расходы миссии Красного Креста в России, включая покупку обмундирования, оплатил человек, назначенный президентом Вильсоном ее главой, «полковник» Уильям Бойс Томпсон.

    Уильям Бойс Томпсон – американский царь

    Томпсон был классическим образцом сети Круглого стола. Начав свою карьеру в качестве спекулянта на медных рудниках, он вскоре перешел в мир высоких финансов.

    • Он рефинансировал American Woolen Company и Tobacco Products Company;
    • Он основал компанию по производству кубинского тростникового сахара;
    • Он приобрел контрольный пакет акций компании Pierce Arrow Motor Car Company;
    • Он организовал корпорацию подводных лодок и авиастроительную компанию Райт-Мартин;
    • Он стал директором Чикагской железной дороги Рок-Айленд и Тихоокеанской железной дороги, Аризонской железной дороги Магмы и Столичной страховой компании жизни;
    • Он был одним из крупнейших акционеров Национального банка Чейза;
    • Он был агентом J. P. Morgan по операциям с ценными бумагами в Великобритании;
    • Он стал первым штатным директором Федерального резервного банка Нью-Йорка, самого важного банка в Федеральной резервной системе;
    • Пожертвовал четверть миллиона долларов в Красный Крест.

    Когда Томпсон приехал в Россию, он дал понять, что он не типичный представитель Красного Креста. По словам Германа Хагедорна, биографа Томпсона:

    Он намеренно создал такую ​​обстановку, какую можно было бы ожидать от американского магната: поселился в номере «Отель де л’Европа», купил французский лимузин, послушно ездил на приемы и чаи и проявляли интерес к предметам искусства. Общество и дипломаты, заметив, что перед ним человек влиятельный и могущественный, стали стекаться к нему. Его принимали в посольствах, в домах министров Керенского. Выяснилось, что он был коллекционером, и те, кто хотел продать антиквариат, порхали вокруг него, предлагая ему миниатюры, дрезденский фарфор, гобелены, даже дворец или два. (Герман Хагедорн: Магнат: Уильям Бойс Томпсон и его время, опубликовано Reynal & Hitchcock, Нью-Йорк, 1935, стр. 192-93)

    Когда Томпсон посещал оперу, ему дали имперскую ложу. Люди на улице называли его американским царем. И неудивительно, что, по словам Джорджа Кеннана, «он рассматривался властями Керенского как «настоящий» посол Соединенных Штатов». (Джордж Ф. Кеннан: Россия выходит из войны: советско-американские отношения, 1917-1920 опубликовано издательством Princeton University Press в Принстоне, штат Нью-Джерси, 1956, с. 60)

    Финансирование обеих сторон

    В настоящее время известно, что Томпсон синдицировал покупку на Уолл-стрит российских облигаций на сумму десять миллионов рублей. Кроме того, он дал более двух миллионов рублей Александру Керенскому для пропагандистских целей внутри России и вместе с Дж. П. Морганом передал рублевый эквивалент одного миллиона долларов большевикам для распространения революционной пропаганды за пределами России, особенно в Германии и Австрии. Именно агитация, ставшая возможной благодаря этому финансированию, привела к неудавшемуся немецкому восстанию Спартака 1918.

    Сначала может показаться нелепым, что группа Моргана финансировала и Керенского, и Ленина. Эти люди, возможно, оба были социалистами-революционерами, но их планы на будущее сильно отличались друг от друга, и на самом деле они были непримиримыми соперниками за контроль над новым правительством. Но тактика финансирования обеих сторон в политической борьбе к тому времени была усовершенствована членами «Круглого стола» до высокого искусства.

    Подчинение независимых республик

    К середине двадцатого века колониальная эра подошла к концу, и начали возникать независимые республики. Начиная с 19С 20 по 1970 год огромные экономические активы были созданы более чем в сорока или около того странах под жестким контролем и наблюдением их собственных бдительных правительств. Хотя были жалобы на некоторый уровень неэффективного управления фондами, в этих странах были созданы экономические активы на триллионы долларов, причем эти активы были недоступны для каждой колониальной державы.

    Каждая война, происходившая в этот период, каждый переворот, имевший место, были направлены на то, чтобы разрушить эти республики одну за другой и высосать их экономические ресурсы в неподдерживаемый, расточительный Западный Экономический Образ жизни, основанный на ошибочных экономических теориях. После разгрома тридцати таких стран процесс «разделяй и властвуй» и «грабежа» окрестили благозвучным названием «приватизация и либерализация». Теоретическая основа этого была предложена не кем иным, как председателем Банка Англии около 1971. Последними рубежами в этом процессе истощения экономических ресурсов страны были Россия и Индия. Выдержки из эксклюзивной книги GreatGameIndia «Индия в когнитивном диссонансе».

    GreatGameIndia — журнал о геополитике и международных отношениях. Узнайте о геополитических угрозах, с которыми сталкивается Индия, из нашей эксклюзивной книги Индия в когнитивном диссонансе.

    Присылайте свои советы и материалы, заполнив эту форму или напишите нам напрямую по указанному адресу электронной почты.