восстание волхвов. Император, который знал свою судьбу. И Россия, которая не знала…

Крещение Новгорода: восстание волхвов

Осенью 989 года произошло крещение жителей второго по значению города Руси, Новгорода, главного оплота славянских жрецов, волхвов. «Повесть временных лет» ничего не сообщает об этом событии, наверное не случайно. Подробный рассказ о крещении новгородцев содержится в Иоакимовской летописи, названной по имени первого Новгородского святителя Иоакима. Согласно этой летописи, Владимир направил в Новгород своего дядю (брата Малуши) Добрыню, у которого в городе были родственные связи и свой дом, и воеводу Путяту с большим войском. Узнав об этом, новгородцы собрали вече и поклялись не пускать Добрыню в город. Они разобрали мост через Волхов и выкатили на берег реки метательные орудия с большим запасом камней. Подошедшие к Новгороду Добрыня и его люди сначала увещевали горожан, затем перешли к угрозам.

Неизвестный летописец из людей Добрыни так описал дальнейшие события:

Верховный же над жрецами славянскими Богомил, нареченный из-за сладкоречия своего Соловьем, весьма воспрещал людям покоряться. Мы же стояли на Торговой стороне, ходили по торжищам и улицам, учили людей христианской вере, сколько могли. И так пробыли два дня, крестив несколько сот человек. На другой стороне Волхова полностью хозяйничали восставшие. Их предводители возбуждали людей криками: «Лучше нам помереть, чем отдать богов наших на поругание!» Они разорили дом Добрыни, убили некоторых его родственников [20].

Известно, что «язычники» отличались веротерпимостью, так было всегда и в Новгороде — издавна жили там и немногие христиане, была даже церковь Преображения Господня. Новгородская земля также славилась порядком и нетерпимостью к насилию и разбою; убийство считалось тягчайшим преступлением. Но волхвы знали о недавних событиях в Киеве, о поголовном крещении киевлян в новую веру. Они хорошо помнили и молодого безжалостного Владимира, и Добрыню, и понимали необратимость перемен, которые они принесли теперь. На карту было поставлено все: и древний вольнолюбивый уклад жизни, и исконная вера в славянских богов. Перед лицом такой опасности волхвы преступили все свои законы.

Тем временем воевода киевлян Путята с пятьюстами воинами ночью тихо, в тайне, переправился через Волхов выше города и затем вошел в него. Лидеры сопротивления той же ночью были захвачены и тут же переправлены к Добрыне, их дальнейшая судьба неизвестна, Ночью же новгородцам удалось окружить отряд Путяты, и между ними началась «жестокая сеча». В тот же день была подожжена церковь Преображения Господня и разорены дома местных христиан, — как видно, это было сделано лишь в самые последние часы сопротивления; новгородская веротерпимость и уважение «к чужим богам» держались до последнего часа.

На рассвете на помощь Путяте переправилось многочисленное воинство Добрыни. По его приказу начали поджигать все подряд дома горожан. Люди бросились тушить огонь, сопротивление было сломлено. Вскоре оставшиеся в живых «мужи новгородские» пришли к Добрыне просить мира. Далее в летописи говорится:

Добрыня же, собрав воинов, прекратил грабежи и вскоре идолов сокрушил: деревянных сожгли, а каменных, изломав, в реку бросили, и была нечестивым печаль великая. Мужи и жены, видя это, с плачем великим и слезами просили за них, словно за настоящих богов своих. Добрыня же, насмехаясь, отвечал им: «Что, безумные, сожалеете о тех, которые сами себя защитить не могут? Какую пользу от них ожидаете?» И послал повсюду объявить, чтобы шли к крещению… И многие пошли, а тех, кто не хотел креститься, воины потащили. И крестили мужчин выше моста, а женщин ниже моста. Тогда многие некрещеные стали говорить о себе, будто уже крещены. Для того повелели всем крещеным надевать на шею деревянные, медные или оловянные крестики. А тех, у кого крестика не находили, крестили без лишних разговоров [20].

Этот рассказ Иоакимовской летописи, в истинности которой у исследователей все же были сомнения, сравнительно недавно подтвержден археологическими находками: в слоях X века обнаружены следы сильнейших пожаров и установлена их дата — 989 год. Обнаружены разрушенные дома на Софийской стороне, где тогда жили христиане, найдены в этих домах и клады монет, видимо в спешке зарытые владельцами, и другие вещественные доказательства правдивости этого рассказа.

Первым новгородским епископом стал грек Иоаким Корсунянин, вывезенный Владимиром среди других священников из взятой им в 987 году крымской Корсуни (Херсонеса). Но еще очень долго христианство не приживалось в Северной Руси. «Повесть временных лет» содержит подробные рассказы о борьбе киевских князей-наместников с волхвами в Ростове и других землях. О том, как это было в Новгороде, в правление Глеба Святославича, читаем под 1071 годом.

Такой волхв объявился и при Глебе в Новгороде; говорил людям, притворяясь богом, и многих обманул, чуть не весь город, говорил ведь: «Предвижу все» и, хуля веру христианскую, уверял, что «перейду по Волхову перед всем народом». И была смута в городе, и все поверили ему и хотели погубить епископа. Епископ же взял крест в руки и надел облачение и сказал: «Кто хочет верить волхву, пусть идет за ним, кто же верует Богу, пусть по кресту идет». И разделились люди надвое: князь Глеб и дружина его пошли и стали около епископа, а люди все пошли к волхву. И началась смута великая между ними. Глеб же взял топор под плащ, подошел к волхву и спросил: «Знаешь ли, что завтра случится и что сегодня до вечера?» Тот ответил: «Знаю все». И сказал Глеб: «А знаешь ли, что будет с тобою сегодня?» — «Чудеса великие сотворю», — сказал. Глеб же, вынув топор, разрубил волхва, и пал он мертв, и люди разошлись. Так погиб он телом, а душою предался дьяволу [30].

Жутковатое впечатление производит этот рассказ, и описанные события свидетельствуют отнюдь не в пользу Глеба Святославича. Конечно, в те времена у людей было другое отношение к жизни и смерти, но ведь дело происходит в Новгороде, с его древнейшими вольнолюбивыми традициями справедливости и святости человеческой жизни. Скупой рассказ летописца, известного своим пристрастием и участием в борьбе с волхвами, вполне возможно, скрывает очень многое. Можно себе представить, что этот оставшийся безымянным волхв не сразу вызвал у горожан такое доверие. Наверное, он прорицал горожанам и творил какие-то чудеса, — иначе невозможно объяснить тот факт, что на его сторону перешли все новгородцы, и только князь с дружиной собрались вокруг епископа!

Новгород по тем временам был крупнейшим по европейским меркам городом, торговым, ремесленным и культурным центром Северной Руси. Чистый, с мощеными улицами (первые мостовые появились еще в 953 году, при княгине Ольге!), с каменными храмами и двухэтажными деревянными домами горожан. Его храмы, расписанные при Ярославе Мудром (лет за сорок до 1071) мастерами-греками, поражали воображение современников. На его торговой стороне ежедневно бывали купцы со всей Восточной и Центральной Европы; там заключались значительные по европейским масштабам сделки.

Новгородцы славились трудолюбием и мастерством, умом и трезвомыслием; многие из них бывали и в Любеке, и в Бремене, и в Венеции, и в Генуе. Но куда там было Любеку или Бремену, или лоскутной Венецианской республике до великого северного города и огромных владений, находившихся под властью князя; вернее — под властью новгородского Вече и трехсот «золотых поясов», знатнейших и богатейших людей города! Новгородцев никто и никогда «не объезжал на кривой кобыле», их трудно было и удивить чем бы то ни было. Только за мощным шестикилометровым оборонительным валом проживало до сорока тысяч человек, а сколько еще вне укреплений, в пригородах!

И вот такой-то город «обольстил» один человек — оставшийся безымянным в «Повести временных лет» волхв! Прошло больше восьмидесяти лет, как крестили этот город «Добрыня огнем, а Путята мечом» и, казалось, христианство прочно утвердилось в нем. Но вот пришел волхв, один, без дружины, «без пряника и кнута», и «обманул» (так в летописи) весь город?

По этому эпизоду, который занимает всего четырнадцать летописных строк, мы можем судить о силе ведической дохристианской веры, о знаниях, мудрости и силе жрецов этой веры, волхвов. Но а как повел себя в этой ситуации христианский священник, епископ Новгорода? Судя по «Повести временных лет», вполне достойно. Сам епископ (по другим летописям мы знаем, что его звали Феодор) действует в этот критический час безусловно по-христиански и в духе демократических традиций Новгорода. Но внук Владимира верен безжалостным и коварным традициям деда «языческого» периода его жизни.

H самом деле неизвестно, каковы были последние слова безымянного волхва, неизвестно и что означают слова «так погиб он телом, а душою предался дьяволу» — только ли мысль летописца, или нечто, что случилось после убиения «тела»…

Но удивительно, что были и другие города, подвластные киевскому князю, которые сохраняли верность славянским богам еще почти двести лет (!) после Крещения Руси. Так, сын Владимира, Глеб, отправленный отцом в Муром, не только не смог крестить город, но даже вынужден был поселиться «вне града». Христианство утвердилось в Муроме лишь в XII веке, при князе Константине, причисленном позже к лику святых. До начала XII века «язычниками» оставались и вятичи, и другие северо-восточные племена. Но даже гораздо ближе к Киеву, в Приднестровье, в течение нескольких веков сохранялись настоящие заповедники язычества.

Вот что пишет об этом А. Карпов:

Недавние открытия археологов, исследовавших языческие святилища на реке Збруч (левый приток Днестра), в буквальном смысле переворачивают наши представления о религиозной ситуации в домонгольской Руси и о религиозной политике русских князей того времени. Как выяснилось, капища действовали с конца X до середины — второй половины XIII (!) века. Здесь без всяких препятствий совершались языческие обряды, приносились жертвы (в том числе и человеческие), свободно проживали жрецы-волхвы, поддерживался негасимый священный огонь. На одном из збручских святилищ, в урочище Богит, очевидно, стоял знаменитый четырехликий каменный Збручский идол, найденный ничуть не поврежденным в реке Збруч еще в 1848 г. Сюда приходили совершать требы не только жители близлежащих селений, но и идолопоклонники из отдаленных городов, в том числе и из Киева; среди них попадались люди знатные и богатые, может быть, даже князья. Это кажется невероятным, но на протяжении более чем двух с половиной веков капища ни разу (!) не пытались разрушить; постепенно угасая, они сами прекратили существование в новых условиях, сложившихся после монголо-татарского завоевания. Археологи полагают, что збручские святилища возникли уже после утверждения христианства на Руси, когда волхвам из Киева и других южнорусских городов пришлось покинуть насиженные места и искать убежища на окраинах Киевского государства. Может быть и так, но берега Збруча вовсе не были какой-то особенной глухоманью; капища же находились у самого берега, были заметны издали и, по-видимому, хорошо известны в восточнославянском мире… Подобные «заповедники» язычества сохранялись и в других областях Киевской Руси, на Волыни, Смоленщине, Псковщине… И, пожалуй, мы не слишком удивимся этому. Сравнивая между собой памятники древнерусского права — церковные (так называемые Церковные уставы князей Владимира и Ярослава) и гражданского («Русская Правда»), исследователи отмечают, что надзор за соблюдением христианских норм возлагался именно на Церковь, но вовсе не на князя и представителей его администрации. В этом очень серьезное отличие Древней Руси от соседних и почти одновременно с нею ставших на путь христианства стран — Польши и Венгрии. Но даже и Церковные уставы не предусматривали какой-либо правовой ответственности за такие правонарушения, как, скажем, соблюдение прежних языческих обрядов, языческие жертвоприношения, отказ в посещении церкви и т. п. Такого рода казусы даже не упомянуты в них [20].

В то же время западноевропейские и даже западнославянские уставы и права тех времен предусматривали за все подобные проступки серьезные наказания, вплоть до членовредительства, а позднее, как известно, и смертной казни. В этом серьезное отличие становления христианства на Руси. Вероятно, такие исключения, как убийство волхва в Новгороде в 1071 году, бывали, но именно как исключения, — может быть еще и поэтому рассказ о «подвиге» князя Глеба попал в летопись.

Таким образом, эпоху становления христианства на Руси надо признать, по крайней мере, относительно веротерпимой, мягкой. Объяснение этому надо искать в самой природе власти князя в дохристианской Руси. Вновь сошлюсь здесь на исследование А. Карпова:

Мы знаем, что в дохристианском обществе княжеская власть существовала как бы вне общества, над обществом и традиционно не вмешивалась в повседневную внутреннюю жизнь людей… Князь Владимир выступал как бы в двух ипостасях: с одной стороны, как Креститель Руси, со всем пылом и искренностью неофита насаждающий новую веру, а с другой — как прирожденный хранитель социальной и религиозной стабильности, обеспечивающий мирное сосуществование язычества и христианства и, следовательно, достаточно веротерпимый [20].

Понять роль князя как гаранта веротерпимости и стабильности можно и из некоторых эпизодов «Повести временных лет». Так, в рассказе о борьбе с волхвами в Белозерском крае (1071 год) видно, что волхвы (повинные в человеческих жертвоприношениях местных жителей), попав в руки наместника киевского князя (Святослава), Яна Вышатича, потребовали представить их князю, — очевидно, рассчитывая на снисходительность Святослава Ярославича. Однако известный борец с волхвами Ян поступил по-другому: он выдал волхвов родственникам убитых ими, и те, исполняя обычай кровной мести, убили их и повесили на дубах, на съедение зверям. Заметим при этом, что сам Ян Вышатич не решился собственноручно расправиться с волхвами.

Хорошо известно, что на Руси по мере ее христианизации старые языческие обряды наполнялись постепенно новым христианским содержанием. Постепенно складывался особый тип русского Православия, отличный как от католического, так и от византийского обряда. Только столетия спустя после крещения христианство прочно и навсегда утвердилось в России. Хорошо написал об этом Александр Солженицын:

Русь не просто приняла христианство — она полюбила его всем сердцем, она расположилась к нему душой, она излегла к нему всем лучшим своим. Она приняла его к себе в названье жителей, в пословицы и приметы, в строй мышления, в обязательный угол избы, его символ взяла себе во всеобщую охрану, его поименными святцами заменила всякий другой счетный календарь, весь план своей трудовой жизни, его храмам отдала лучшие места своих окружий, его службам — свои предрассветья, его постам — свою выдержку, его праздникам — свой досуг, его странникам — свой кров и хлебушек [38, т. 4].

Данный текст является ознакомительным фрагментом.

72. Крещение князя и крещение народа

72. Крещение князя и крещение народа
Вспомним, что после освобождения Руси от иудео-хазарского данничества в Киеве возникли две партии: православная, во главе которой стояли Ольга и ее внук Ярополк, и неоязыческая, вождем которой был Святослав. Пока шли победоносные войны

22. Дары волхвов младенцу Иисусу и дары вавилонского царя Аполлонию. Поклонение волхвов и поклонение магов

22. Дары волхвов младенцу Иисусу и дары вавилонского царя Аполлонию. Поклонение волхвов и поклонение магов
Евангелия, рассказав об избиении младенцев царем Иродом, вскоре расстаются с темой бегства Святого Семейства. Флавий Филострат же более неспешен. И это понятно.

2.1. Крещение в Иордане и крещение в Днепре

2.1. Крещение в Иордане и крещение в Днепре
По-видимому, история Иоанна Крестителя из XII века потом размножилась на несколько версий и «расползлась» по оси времени. Одно из таких отражений мы указали в [МЕТ2], ХРОН2, гл. 2:1.2. Речь идёт об истории римского Иоанна Кресцентия,

4.3. НА МНОГИХ СТАРЫХ ИЗОБРАЖЕНИЯХ ПОКЛОНЕНИЯ ВОЛХВОВ ОДИН ИЗ ВОЛХВОВ — ЖЕНЩИНА

4. 3. НА МНОГИХ СТАРЫХ ИЗОБРАЖЕНИЯХ ПОКЛОНЕНИЯ ВОЛХВОВ ОДИН ИЗ ВОЛХВОВ — ЖЕНЩИНА
В ПОЗДНЕЙ христианской литературе, живописи и скульптуре три Волхва-Мага обычно изображаются МУЖЧИНАМИ. В частности, и в Кельнском соборе поздняя скульптура, изготовленная, якобы, в XV веке, и

4. История евангельских Волхвов отражает поклонение Руси-Орды Андронику-Христу в XII веке Первое крещение Руси

4. История евангельских Волхвов отражает поклонение Руси-Орды Андронику-Христу в XII веке
Первое крещение Руси
В эпоху Христа, во второй половине XII века, Русь восприняла христианство сразу и в полном объеме, а не ждала тысячу лет, как нас уверяет скалигеровско-романовская

3.8. Крещение Христа описано в «Энеиде» Вергилия как «крещение Аскания»

3.8. Крещение Христа описано в «Энеиде» Вергилия как «крещение Аскания»
Вероятно, Вергилий описывает во второй книге «Энеиды» крещение Христа. Приведём ещё раз соответствующий фрагмент поэмы.
Тут изумлённым очам ЯВИЛОСЬ НЕЖДАННОЕ ЧУДО.
…
Вдруг привиделось нам, что

22. Дары волхвов младенцу Иисусу и дары вавилонского царя Аполлонию. Поклонение волхвов и поклонение магов

22. Дары волхвов младенцу Иисусу и дары вавилонского царя Аполлонию. Поклонение волхвов и поклонение магов
Евангелия, рассказав об избиении младенцев царем Иродом, вскоре расстаются с темой бегства Святого Семейства. Флавий Филострат же более неспешен. И это понятно.

Звезда волхвов

Звезда волхвов
2) Еще одно подтвержденное астрономией хронологическое указание находится в Евангелии от Матфея 2:1–4,9, это звезда волхвов, которая появилась перед смертью Ирода и которая, естественно, должна была привлечь внимание астрологов Востока своей связью с

3.

8. Крещение Иисуса Христа описано в Энеиде Вергилия как «крещение Аскания»

3.8. Крещение Иисуса Христа описано в Энеиде Вергилия как «крещение Аскания»
Вероятно, Вергилий описывает во второй книге Энеиды крещение Христа. Приведем еще раз соответствующий фрагмент поэмы.«Тут изумленным очам ЯВИЛОСЬ НЕЖДАННОЕ ЧУДО… Вдруг привиделось нам, что

4, История евангельских Волхвов отражает поклонение Руси-Орды Андронику-Христу в XII веке. Первое крещение Руси

4, История евангельских Волхвов отражает поклонение Руси-Орды Андронику-Христу в XII веке. Первое крещение Руси
В эпоху Христа, во второй половине XII века, Русь восприняла христианство сразу и в полном объеме, а не ждала тысячу лет, как нас уверяет скалигеровско-романовская

III. Крещение Новгорода. — Новгород под властью Киева. — Возвращение его независимости

III. Крещение Новгорода. — Новгород под властью Киева. — Возвращение его независимости
Русская Земля приняла св. крещение. Из Киева христианство разливалось по славянским землям русского союза. Оно явилось и в Новгороде. В Никоновском списке Сильвестровской Летописи

7. Поклонение Волхвов

7. Поклонение Волхвов
Одна из наиболее известных евангельских историй — это поклонение Волхвов Младенцу Иисусу. Услышав о рождении Христа, три царя явились с Востока, принесли Младенцу дары и поклонились Ему. Как мы показали в книге «Библейская Русь», гл. 3, речь тут идет о

2.1. КРЕЩЕНИЕ В ИОРДАНЕ И КРЕЩЕНИЕ В ДНЕПРЕ

2.1. КРЕЩЕНИЕ В ИОРДАНЕ И КРЕЩЕНИЕ В ДНЕПРЕ
По-видимому, история Иоанна Крестителя из XII века потом размножилась на несколько версий и «расползлась» по оси времени. Одно из таких отражений указано в книге «Методы», гл. 2:1.2. Речь идет об истории римского Иоанна Кресцентия,

11. КРЕЩЕНИЕ ЛИТВЫ И КРЕЩЕНИЕ ПЕРМИ ПРИ ДМИТРИИ ДОНСКОМ

11. КРЕЩЕНИЕ ЛИТВЫ И КРЕЩЕНИЕ ПЕРМИ ПРИ ДМИТРИИ ДОНСКОМ
Как отмечает Н. М. Карамзин, при Дмитрии Донском произошло два массовых крещения народа. А именно, была крещена Литва и была крещена Пермь. Далеко не при каждом русском великом князе происходят крупные, массовые

Дары волхвов

Дары волхвов
Опыт Владимира и Киева, несмотря на очевидные огрехи, был расценен в основном положительно. И через несколько десятилетий волна насильственной христианизации (если верить летописям) прокатилась по всей Руси Залесской (Ростов, Суздаль, Владимир). В «Житии»

Крещение Новгорода — Истории от историка — LiveJournal

Решил о крещении Новгорода написать подробнее.

В отличие от киевского юга, где крещение прошло относительно мирно, на севере, в Новгороде, события напротив развивались в драматическом ключе. В связи с нехваткой лиц высшего духовного звания, поставление новгородского епископа состоялось только в 991 или 992 г. – им стал простой корсунский священник Иоаким. Но еще в 990 г.* из Киева в Новгород были отправлены священники**, под охраной Добрыни, Владимирова дяди. Миссия имела целью подготовить почву для массового крещения новгородцев. Поэтому проповедники ограничились тем, что обратились к горожанам с вероучительным словом, подкрепленным для вящего вразумления принародным зрелищем «сокрушения идолов» (вероятно, тех, что стояли на княжем дворе, так как главное святилище новгородцев – Перынь – пока не тронули). Итогом стараний киевских учителей было крещение некоторого числа новгородцев и возведение в Неревском конце, несколько севернее кремля, деревянного храма во имя Преображения Господня [см.: Янин В.Л. День десятого века // Знание – сила. 1983. №3.с. 17].

* Эта дата, приводимая Никоновской летописью, отличается исключительной точностью. Далее, под тем же годом, летописец замечает: «Того же лета умножение всяческих плодов бысть…» Действительно, как показывают дендрохронологические исследования Б.А. Колчина и Н.Б. Черных, для конца Х в. пик роста годичных колец деревьев на территории Новгородской земли приходится на 990 г., что свидетельствует о чрезвычайно благоприятных климатических условиях, сложившихся в этом году [Рапов О.М. Русская церковь в IX – первой трети XII в. Принятие христианства. М., 1988, с. 262, 287].
** Сообщение Никоновской летописи о том, что в Новгороде миссионерствовали митрополит с шестью епископами, абсолютно недостоверно — такого количества высших иерархов просто не было. Речь может идти о духовенстве более низкого ранга.

Дальнейшее известно благодаря сохраненному В.Н. Татищевым фрагменту Иоакимовской летописи [144. Татищев В.Н. Собрание сочинений в 8-ми томах: История Российская. М; Л., 1962-1964 (репринт: М., 1994-1995). Т.I, с. 112-113], в основу которого легли воспоминания неизвестного очевидца крещения Новгорода – может быть, самого епископа Иоакима, как думал А.А. Шахматов [Шахматов А.А. Общерусские летописные своды XIV-XV вв. // Журнал Министерства Народного Просвещения. 1900. № 11, с. 183, 185], или какого-то духовного лица из его свиты. У большинства новгородцев проповедь новой религии не вызвала сочувствия. Ко времени прибытия в Новгород епископа Иоакима обстановка там была накалена до предела. Противники христианства сумели организоваться и взяли верх в Неревском и Людином концах (в западной части города), захватив в заложники жену и «неких сородников» Добрыни, которые не успели перебраться на другую сторону Волхова; Добрыня удержал за собой только Славенский конец на восточной (Торговой) стороне. Язычники были настроены весьма решительно – «учиниша вече и закляшася вси не пустити [Добрыню] во град и не дати идолы опровергнути». Напрасно Добрыня увещевал их «лагодными словами» – его не хотели слушать. Чтобы не дать отряду Добрыни проникнуть на городское левобережье, новгородцы разметали волховский мост и поставили на берегу два «порока» (камнемета), «яко на сусчия враги своя».
Положение княжеской стороны осложнялось тем, что городская знать и жрецы примкнули к народу. В их лице восстание приобрело авторитетных вождей. Иоакимовская летопись называет два имени: главного городского волхва («высшего над жрецами славян») Богомила и новгородского тысяцкого Угоняя. За первым закрепилось прозвище Соловей – по его редкому «сладкоречию», которое он с успехом пускал в ход, «вельми претя народу покоритися». Угоняй не отставал от него, и, «ездя всюду, вопил: «Лучше нам помрети, неже боги наша дати на поругание». Наслушавшись таких речей, рассвирепевшая толпа повалила на Добрынин двор, где содержались под стражей жена и родственники воеводы, и убила всех, кто там находился. После этого все пути к примирению были отрезаны, чего, видимо, и добивались речистые предводители язычников.

Добрыне не оставалось ничего другого, как применить силу. Разработанная им операция по захвату новгородского левобережья может украсить учебник военного искусства любой эпохи. Ночью несколько сот человек под началом княжего тысяцкого Путяты* были посажены в ладьи. Никем не замеченные, они тихо спустились вниз по Волхову, высадились на левом берегу, немного выше города, и вступили в Новгород со стороны Неревского конца. В Новгороде со дня на день ожидали прибытия подкрепления – земского ополчения из новгородских «пригородов», и в стане Добрыни, очевидно, прознали об этом. Расчет воеводы полностью оправдался: никто не забил тревогу, «вси бо видевши чаяху своих воев быти». Под приветственные крики городской стражи Путята устремился прямиком ко двору Угоняя. Здесь он застал не только самого новгородского тысяцкого, но и других главарей восстания. Все они были схвачены и под охраной переправлены на правый берег. Сам Путята с большей частью своих ратников затворился на Угоняевом дворе. Тем временем стражники, наконец, сообразили, что происходит, и подняли на ноги новгородцев. Огромная толпа окружила двор Угоняя. Но арест городских старшин сделал свое дело, лишив язычников единого руководства. Толпа разделилась на две части: одна беспорядочно пыталась овладеть двором новгородского тысяцкого, другая занялась погромами – «церковь Преображения Господня разметаша и дома христиан грабляху». Береговая линия временно была оставлена без присмотра. Воспользовавшись этим, Добрыня с войском на рассвете переплыл Волхов. Оказать непосредственную помощь отряду Путяты было, по-видимому, все-таки непросто, и Добрыня, чтобы отвлечь внимание новгородцев от осады Угоняева двора, приказал зажечь несколько домов на берегу. Для деревянного города пожар был хуже войны. Новгородцы, позабыв обо всем, бросились тушить огонь**. Добрыня без помех вызволил Путяту из осады, а вскоре к воеводе явились новгородские послы с просьбой о мире.

* Воины Путяты у Татищева названы «ростовцами». Вероятно, в изложении истории крещения Новгорода Иоакимовская летопись придерживалась того же порядка событий, что и Никоновская летопись, согласно которой Добрыня в 991 г. (в промежутке между «малым» крещением Новгорода в 990 г. и «низвержением Перуна» епископом Иоакимом в 992 г.) ходил с епископами «по Русской земле и до Ростова». Отсюда как будто следует, что Путята был ростовским тысяцким, пришедшим на помощь Добрыне. Однако это плохо вяжется с тем фактом, что Путята и его «ростовцы» проявили превосходное знание топографии Новгорода и его окрестностей, позволившее им безошибочно ориентироваться в ночной темноте.
** Когда раскопки на новгородском левобережье вскрыли следы огромного пожара, охватившего в 989 г. территорию Неревского и Людиного концов, В.Л. Янин заявил, что обнаружена археологическая иллюстрация к событиям, описанным в Иоакимовской летописи [Янин. День десятого века, с. 17-18]. По-моему, на это есть что возразить. Во-впервых, 989 г. – год похода на Корсунь – в качестве даты крещения Новгорода выглядит проблематично: распылять силы было не в интересах Владимира. Во-вторых, показание Иоакимовской летописи «повеле у брега некие домы зажесчи» не соответствует масштабам пожара 989 г. В-третьих, высадка войска Добрыни произошла в одном месте (скорее всего в Людином конце, южнее кремля), следовательно, поджечь другой конец города, он не мог (парируя этот довод, Янин предположил, что Неревский конец подожгли сами новгородцы, но это противоречит тексту Иоакимовской летописи и здравому смыслу).

Сломив сопротивление язычников, Добрыня приступил к крещению Новгорода. Все совершилось по киевскому образцу. Новгородские святилища были разорены ратниками Добрыни на глазах у новгородцев, которые с «воплем великим и слезами» смотрели на поругание своих богов. Затем Добрыня «повеле, чтоб шли ко кресчению» на Волхов. Однако дух протеста был еще жив, поэтому вече упорно отказывалось узаконить перемену веры. Добрыне пришлось опять прибегнуть к силе. Не хотевших креститься воины «влачаху и кресчаху, мужи выше моста, а жены ниже моста». Многие язычники хитрили, выдавая себя за крестившихся. По преданию, именно с крещением новгородцев связан обычай ношения русскими людьми нательных крестов: их будто бы выдали всем крестившимся, чтобы выявить тех, кто только притворялся крещеным. Позже киевляне, гордившиеся тем, что введение христианства прошло у них более или менее гладко, злорадно напоминали новгородцам, в поруху их благочестию: «Путята крестил вас мечем, а Добрыня огнем».

Вслед за Новгородом христианство утвердилось в Ладоге и других городах Словенской земли. В начале XI в. в Приильменье, а также в бассейнах Луги, Шексны и Мологи распространился христианский обычай погребения [Седов В.В. Восточные славяне в VI–XIII вв. М., 1982, с. 172].

Святитель Геннадий, архиепископ Новгородский

Память 4 декабря

Тропарь и кондак

Святитель Геннадий, архиепископ Новгородский, происходил из рода Гонзовых и был, по свидетельству современников, «знатным, умным, добродетельным и сведущим в Священном Писании». Был пострижен в монахи в Валаамском монастыре под духовным руководством преподобного Савватия Соловецкого (память 27 сентября). С 1472 года архимандрит Чудова (Чудо-Архангельского Михаила) монастыря в Москве. Ревнуя о совершении богослужений по Типикону, он и Вассиан, архиепископ Ростовский, а затем его преемник Иоасаф, бесстрашно встали на защиту древнего Устава во время спора при освящении Успенского собора в Москве в 1479 году.-1481.

В 1483 году святитель Геннадий начал строительство каменного храма в Чудовом монастыре в честь святителя Алексия, митрополита Московского (память 12 февраля), основателя монастыря. 12 декабря 1484 года святитель Геннадий был хиротонисан во архиепископа Новгородского. Уже в Новгороде, но еще почитая память святителя Алексия, Геннадий не переставал заботиться о постройке храма, даже пожертвовав серебро на завершение этого храма.

Время святителя Геннадия в Новгороде совпало со страшным периодом в истории Русской Церкви. В 1470 г. жидовствующие проповедники, приехавшие в Новгород под видом купцов, уже начали сеять среди православных сорняки ереси и отступничества.

Первые вести о ереси дошли до святителя Геннадия в 1487 году. Четыре члена тайного общества в состоянии алкогольного опьянения открылись и рассказали православным о существовании нечестивой ереси. Как только это стало ему известно, ревностный архипастырь немедленно начал расследование и с глубокой скорбью убедился, что опасность грозит не только местному новгородскому благочестию, но и самой Москве, самой столице православия, где иудействующие совершили путешествие в 1480 г.

В сентябре 1487 г. он отправил митрополиту Геронтию в Москву все материалы расследования вместе со списком обнаруженных им отступников и их сочинениями. Борьба с жидовствующими стала главным направлением архипастырской деятельности святителя Геннадия. По словам святителя Иосифа Волоколамского (память 9 сентября), «сей архиепископ, прогневавшись на злонравных еретиков, набросился на них, как лев, из чащи Священного Писания и прекрасных высот пророческих и апостольских учений. ”

В течение двенадцати лет святые Геннадий и святитель Иосиф боролись с мощнейшими попытками противников Православия изменить ход истории Русской Церкви и Российского государства. Их усилиями православные одержали победу. Этой победе способствовали труды Геннадия в изучении Библии. Еретики в своей нечестивой хитрости пользовались текстами из Ветхого Завета, но отличными от текстов, принятых православными. Архиепископ Геннадий взял на себя огромную задачу: собрать правильные списки Священного Писания в единый кодекс. До сих пор в России переписывались библейские книги, по примеру Византии, не целиком, а отдельными частями — Пятикнижие (первые пять книг) или Октикнижие (первые восемь книг), Царств, Притчи, Псалтырь, Пророки, Евангелия, Послания и другие поучительные книги.

В частности, священные книги Ветхого Завета часто подвергались как случайным, так и преднамеренным ошибкам. Святитель Геннадий со скорбью писал об этом в письме к архиепископу Иоасафу: «Иудействующее еретическое предание прилепляется к псалмам Давидовым, или пророчествам, ими измененными». Собрав вокруг себя ученых и трудолюбивых библеистов, святитель собрал все книги Священного Писания в единый кодекс и благословил на то, чтобы Священные книги, не встречавшиеся в рукописях традиционной славянской Библии, были переведены с латинского языка. язык. В 1499 в России был издан первый полный свод Священного Писания на славянском языке («Геннадьевская Библия», как называли ее по имени составителя). Это произведение стало неотъемлемым звеном в череде славянских переводов Слова Божия. От боговдохновенного перевода Священного Писания святых Кирилла и Мефодия через Библию святителя Геннадия (1499 г.), воспроизведенную в первопечатной Библии (Острож, 1581 г.), Церковь сохранила славянскую библейскую традицию вплоть до — так называемая елизаветинская Библия (1751 г.) и все последующие печатные издания.

Вместе с подготовкой Библии кружком церковных ученых при архиепископе Геннадии было предпринято и большое литературное дело: составление «Четвертой Новгородской летописи». Многочисленные рукописные книги были переведены, исправлены и переписаны, доведя летопись до 1496 года.

Досифей, игумен Соловецкого монастыря, находившийся в Новгороде по монастырским делам, несколько лет работал со святителем Геннадием, составляя библиотеку для Соловецкий монастырь. Именно по просьбе святителя Геннадия Досифей написал жития святых Зосимы (память 17 апреля) и Савватия (память 27 сентября).

Большинство книг, переписанных по благословению Новгородского святителя (более 20), сохранились в Соловецком собрании рукописей. Будучи ревностным поборником духовного просвещения, святитель Геннадий основал в Новгороде школу для подготовки достойных клириков.

Память о святителе Геннадии сохраняется и в его трудах на благо Православной Церкви.

В конце XV века многих россиян беспокоил грядущий конец света, который, по их мнению, должен был произойти в конце седьмого тысячелетия от сотворения мира (в 149 г.2 г. н.э.). Поэтому в 1408 г. было решено не исчислять пасхальные даты дальше 1491 года. Однако в сентябре 1491 г. Архиерейский Собор Русской Церкви в Москве с участием святителя Геннадия постановил, что Пасхалии восьмого тысячелетие можно вычислить.

Митрополит Зосима в Москве 27 ноября 1492 г. «положил соборную Пасхалию на двадцать лет» и просил епископа Пермского Филофея и архиепископа Новгородского Геннадия составить свою Пасхалию для соборного рассмотрения и утверждения 21 декабря 149 г. 2. Святитель Геннадий исчислил свою Пасхалию, которая, в отличие от пасхалии митрополита, растянулась на семьдесят лет. Он был распространен по епархиям с одобрения Собора как принятая Пасхалия на следующие двадцать лет. К Пасхалии прилагался собственный комментарий к ней святителя Геннадия в энциклике под названием «Источник Пасхалии, перенесенной на восьмитысячник».

В своем богословском толковании Пасхалии, основанном на Слове Божием и святых Отцах, святитель писал: «Не бояться конца мира надлежит, но ежеминутно ожидать пришествия Христова. Ибо так же, как Бог мог соизволить покончить с миром, так же мог Он соизволить продлить течение времени».

Никто не знает, когда прекратится мир, сотворенный Богом, «ни Ангелы небесные, ни Сын, но только Отец» (Мф. 24:36). Поэтому святые отцы, вдохновленные Святым Духом, объясняли круговорот лет от сотворения мира именно циклом. «Это происходит в круговом движении, не имеющем конца». Святитель противопоставляет еретические методы исчисления времен пути, освященному Церковью, постоянному духовному трезвению. Святитель Геннадий изложил богословские основы Пасхалии. Он объяснил, что на основе цикла лет от сотворения мира можно определить пасхалию на будущее, если это потребуется. Пасхалии святителя Геннадия, по его собственному свидетельству, не были чем-то новым, им созданным, а основывались на прежнем предании; частично на основании Пасхалии за 1360-149 гг.2 при святителе Василии Калике, архиепископе Новгородском (память 3 июля).

В 1539 году при архиепископе Новгородском Макарии была составлена ​​Пасхалия на восьмое тысячелетие, основанная на принципах Пасхалии преподобного Геннадия.

Молитва Пресвятой Богородице, которую он сочинил в 1497 году, также свидетельствует о его глубокой духовной жизни и молитвенном вдохновении. Кроме его писем митрополитам Зосиме и Симону, архиепископу Иоасафу, епископам Нифонту и Прохору, а также грамоте к 1490 Собора архиепископ Геннадий написал также церковное «Малое правило» и «Предание для иноков», живущих по монашескому Уставу скитской жизни.

Оставив архипастырское служение в 1504 году, святитель жил на уединении в Чудовом монастыре, где мирно преставился ко Господу 4 декабря 1505 года. лет, украшая храмы, улучшая поведение духовенства и проповедуя Православную Веру среди еретиков. Потом жил в Москве полтора года в Чудовом монастыре, посвященном Чуду архистратига Михаила и святителя Алексия, митрополита и чудотворца, где был архимандритом, а потом преставился ко Господу».

Святые мощи святителя Геннадия были положены в храм Чуда архистратига Михаила в Хонах (память 6 сентября), в особо почитаемом им месте, где покоились мощи святителя Алексия, митрополита Московского. Память святителя Геннадия совершается также в Неделю третью по Пятидесятнице, когда Церковь вспоминает всех святых, просиявших в Новгороде.

Святитель Моисей, Архиепископ Новгородский

Память 25 января

Тропарь и Кондак

Святитель Моисей, архиепископ Новгородский (1325-1330, 1352-1359), в миру Митрофан, родился в Новгороде. В юности он тайно покинул свой дом и поступил в тверской Отрочский монастырь, где принял монашество. Его нашли родители, и по их настоянию он перешел в монастырь под Новгородом. В этом монастыре он был рукоположен во иеромонаха, а позже назначен архимандритом Юрьевского монастыря.

После кончины архиепископа Новгородского Давида святитель Петр (память 21 декабря) рукоположил Моисея во архиепископа Новгородского в 1325 году. Это была первая архиерейская хиротония, совершенная в Москве. Однако святой Моисей недолго руководил своей новгородской паствой. Ссоры и распри, пожары и прочие бедствия тяготили его душу, искавшую монашеского уединения. Через четыре года он ходатайствовал о разрешении уйти в отставку и жить в аскезе. Ему наследовал святой Василий.

В 1330 году святитель удалился в Колмов монастырь для упокоения. Он тоже не задержался здесь надолго. Он нашел пустынное место в Деревянице, где построил каменную церковь Воскресения Христова. В этом месте преподобный провел в иноческих подвигах более двадцати лет. После смерти Василия святой Моисей уступил просьбам новгородцев вновь стать их архипастырем. Древний летописец так описывает святого Моисея: «Он пас свою паству, как добрый пастырь; он защищал угнетенных и обездоленных вдов; он нанял группу переписчиков, и благодаря ему было написано много книг, и многих он утвердил в благочестии своим руководством».

В 1354 году Патриарх Константинопольский Филофей (1354-1355, 1364-1376) в знак глубокого уважения к святому Моисею разрешил ему носить полиставрионные облачения («многокресты») и даже прислал ему комплект . Он также разрешил святому Моисею иметь дело непосредственно с Константинопольским Патриархом без посредников.

Архиепископ Моисей оставался архиереем семь лет, период, отмеченный строительством многих храмов в Новгороде и его окрестностях. В 1352 году святитель построил каменный храм в честь Успения Пресвятой Богородицы на Волотове; в 1355 г. на месте Сковородке был построен монастырь с каменной церковью в честь святого архистратига Михаила.