Читать онлайн «Лишние люди», Вацлав Воровский – ЛитРес

 
Nur der verdient sich Freiheit wie das Leben,
Der täglich sie erobern muss.
 

Faust, II Theil

Могучим потоком движется жизнь все «вперед – и выше», «вперед – и выше», увлекая за собой все живое и жизнеспособное, заражая бодрым, радостным настроением, суля бесконечные перспективы. «Пусть сильнее грянет буря» – льется песнь буревестника, и эта песнь наполняет душу не страхом перед стихией, а мужеством и жаждой жизни, сознанием силы, переливающейся «живчиком по жилочкам» и рвущейся к делу. И среди этого могучего хора пробуждающейся весны жалким диссонансом звучат заунывные голоса отмирающего поколения, пережившего свои мечты и желания. Грустной вереницей проходят бесславные потомки некогда славных отцов перед нашими глазами в пьесах А. П. Чехова. Без веры, без воли, без желаний коротают они свой печальный век, – эти «лишние люди».

Лишние люди!.. Какое нелепое, какое уродливое сочетание понятий. Для людей, провозгласивших человека царем творенья, поставивших его на первое место среди всего сущего, казалось бы, может быть «лишним» все, что угодно, только не сам человек. А между тем, несмотря на торжественные гимны человеку со стороны идеалистов и менее высокопарное, но более глубокое уважение к нему со стороны реалистов, жизнь немилосердно коверкает людей и ставит их нередко в такие условия, где они оказываются совсем лишними.

«Я умираю от стыда при мысли, – жалуется Иванов, – что я, здоровый, сильный человек, обратился не то в Гамлета, не то в Манфреда, не то в лишние люди…»

И этот «здоровый, сильный», но лишний человек такими мрачными красками рисует свое душевное состояние:

«С тяжелой головой, с ленивой душой, утомленный, надорванный, надломленный, без веры, без любви, без цели, как тень, слоняюсь я среди людей и не знаю: кто я, зачем живу, чего хочу?»

А за ним мрачными рядами проходят другие, такие же «лишние люди» – Астровы, дяди Вани, Тузенбахи, злополучные «сестры», несчастные «чайки», владельцы «вишневых садов», и много их, и все они угрюмые, измученные мелкими, но безысходными страданиями, и жалкие этой мелочностью своих страданий. Сквозь дымку идеализации – или, вернее, поэтической жалости и сострадания, которыми окружил своих героев автор, проглядывает все ничтожество этой серенькой, туманной жизни, грустной и отталкивающей, как дождливый осенний день.

«Те, которые будут жить через сто, двести лет после нас, – справедливо замечает Астров, – будут презирать нас за то, что мы прожили наши жизни так глупо и безвкусно». «Мы стали такими же пошляками, как все», – признается он ниже.

А между тем автор не задавался целью изображать и поэтизировать пошлых, ничтожных людишек. Напротив, он довольно ясно дает понять, что все это были когда-то умные, деятельные люди, своего рода лучшие люди данного общественного круга. Правда, этот общественный круг не был предназначен историей для свершения великих дел, мировых подвигов; правда, задачи этого круга – узко групповые, редко охватывающие интересы более широких слоев общества, – не открывали широких горизонтов, не давали места смелым порывам общественного творчества. Неудивительно, что и величина героев этого круга, и размах их деятельности так незначительны.

Русская литература недалекого прошлого, особенно 60-х и 70-х годов, приучила нас к типам, представляющим более крупный общественный интерес. Литературные герои этой эпохи искали подвигов, ставили себе широкие общественные задачи, а потому неудивительно, если размах «дерзаний» какого-нибудь Иванова, – например, его «подвиг» женитьбы на еврейке или его «необыкновенные школы», – вызывают только добродушную улыбку.

Входя в круг героев чеховских пьес, мы входим в мирное обывательское болотце, где самодовольно квакают лягушки и чинно плавают жирные утки со своим многочисленным потомством. И когда какой-нибудь юный утеныш, увлеченный примером пролетающих диких уток, вздумает подняться к поднебесью, нам нечего удивляться, если он, долетев до ближнего ивового куста, грузно шлепнется в воду и станет горько жаловаться, что взвалил себе на спину непосильную ношу. И старые утки с облегчением вздохнут и будут утешать его, причитая: и мы были молоды, и мы рвались к идеалу, да что делать, лбом стены не прошибешь, не перешибешь обуха плетью и т.  д.

Было время, когда Иванов – «единственный во всем уезде путевый малый» – был живым и жизнерадостным человеком. «Был я молодым, горячим, искренним, неглупым, – рассказывает он про себя, – любил, ненавидел и верил не так, как все, работал и надеялся за десятерых, сражался с мельницами, бился лбом о стены».

Но, когда мы от этих эффектных заявлений перейдем к реальному содержанию его работы и борьбы «с мельницами», мы сразу увидим, как, в сущности, мелко плавает наш герой. Судить о том, во что он верил и из-за чего бился лбом о стену, мы можем по его назидательным советам врачу Львову. «Не женитесь вы ни на еврейках, ни на психопатках, ни на синих чулках… не воюйте вы в одиночку с тысячами, не сражайтесь с мельницами и не бейтесь лбом о стену… Да хранит вас Бог от всевозможных рациональных хозяйств, необыкновенных школ, горячих речей…»

Программа, как видите, не особенно страшная, тем более, что из родственной общественной среды в наши дни выдвигаются более крупные задачи, осуществление которых требует несравненно больших сил и гражданских доблестей. Неудивительно поэтому, что нас мало трогает, когда Иванов старается объяснить свой упадок:

«Не соразмерив своих сил, не рассуждая, не зная жизни, я взвалил на себя ношу, от которой сразу захрустела спина и натянулись жилы… И вот как жестоко мстит мне жизнь, с которой я боролся…»

Еще тусклее и мелочнее anamnesis^[1] другого героя, трогающего своей судьбой многие нежные сердца, – дяди Вани. Этот – некогда «светлая личность», по уверению его матери, – всю свою жизнь ухлопал на служение профессору эстетики, казавшемуся ему гением. В конце концов гений оказался ничтожеством.

«Я обожал этого профессора, этого жалкого подагрика, – жалуется дядя Ваня, – я работал на него, как вол!.. Я гордился им и его наукой, я жил и дышал им! Все, что он писал и изрекал, казалось мне гениальным… И я обманут… Вижу – глупо обманут…»

И, когда он понял наконец, что обманут, его охватило такое же отчаяние, как Иванова. Но ему было уже под пятьдесят лет, у него уже не могло найтись энергии, чтобы покончить с пошлой жизнью. И он начал ныть:

«Что мне делать. Что мне делать?.. Начать новую жизнь… Подскажи мне, как начать… с чего начать…» На что Астров отвечал вполне резонно: «Э, ну тебя! Какая еще там новая жизнь! Наше положение, твое и мое, – безнадежно!»

русский мир как соцсеть для тех, кого отменили — Россия в глобальной политике

Сегодня, когда саму русскую литературу наряду со всей Россией, как когда-то Чацкого, также подвергают остракизму и пытаются «отменить», здравый смысл вновь претендует на путеводную звезду для огромной по своей самобытности и самобытной своей огромностью русской цивилизации.

В последние десятилетия, несмотря на постоянные дискуссии о важности мягкой силы и различные усилия по развитию публичной дипломатии на всевозможных диалоговых площадках, устоявшимся общим местом были алармистские суждения о том, что «войну за умы» Россия проигрывает. Оставляя за скобками конъюнктурность такого рода оценок, важно осознавать, что сам факт дефицита объективно верифицируемых инструментов различения «выигрыша/проигрыша» в пространстве общественного сознания формирует сомнения не только в приписываемых одной стороне неудачах, но и в кажущихся очевидными успехах другой стороны.

«А судьи кто?» – вопрошал персонаж, которого, говоря современным языком, пытались «отменить» гегемоны тогдашней жизни – так называемая «фамусовская Москва». Вопрошал, чтобы продемонстрировать всю абсурдность и ущербность клишированного сознания, подчиняющегося мнению отдельно взятой условной «Марьи Алексевны». Сам Чацкий, будучи один против всех, оказывается первым в ряду «лишних людей» – тех, кто по каким-то причинам не вписывается в принятый контекст. Один из притягательных образов русской культуры – это, безусловно, нонконформист, человек мыслящий и самостоятельный, находящийся в постоянном духовном поиске, идущий против течения, независимый и опирающийся не на готовые шаблоны, а на свои внутренние переживания, на безусловно имеющийся где-то и постоянно искомый здравый смысл.

Сегодня, когда саму русскую литературу наряду со всей Россией, как когда-то Чацкого, также подвергают остракизму и пытаются «отменить», здравый смысл вновь претендует на путеводную звезду для огромной по своей самобытности и самобытной своей огромностью русской цивилизации. Культура отмены, перешагнувшая любые культурные различия и ограничения, стала претензией на глобалистскую «бритву Оккама», отсекающую всё, не соответствующее изначально заданному ценностному (а по сути – антиценностному) стандарту. Русский мир, само собой, не соответствует и соответствовать не может: он всегда шире, всегда противоречивее, всегда трансцендентнее.

Два ключевых вопроса, не дававшие покоя России на каждом историческом повороте, также, как известно, родом из литературной классики: кто виноват и что делать? Удивительно, но сегодня с ними становится гораздо меньше неопределённости: решительность предпринимаемых действий уже не оставляет шанса сколь бы то ни было значимой рефлексии по обоим поводам. Маски сброшены, как стало принято повторять, и это ёмко как для поиска виноватого, так и для осуществления нужного дела: есть распахивающий забрало коллективный внешний враг, которому должен быть дан отпор.

То, что не надо более искать ответы на вопросы-архетипы, неплохо, но вряд ли оставляет в полной уверенности социум, для которого само вопрошание и сомнение – уже в какой-то мере часть национальной экзистенции. Страна, превращаемая во всё более «лишнюю» для окружающих, пытается подобно Чацкому задаваться вопросом об арбитре в очередном кризисе: «А судьи-то кто? Кто способен оценить нашу правоту? Чьё мнение может помочь? Чьей поддержки добиваться?».

Россия в мире идей и образов

Сергей Караганов

Если бесконечно ругать страну, то у ее народа сложится устойчивый образ неудачника. Платить за него придется будущим поколениям.

Подробнее

Вопрос – вновь риторический. Как известно, союзников у России двое, и оба сейчас в полной мере вовлечены в защиту её национальных интересов. Что касается остального мира, то здесь по-прежнему действует однополярная шкала, весьма раскалиброванная в условиях многократного приложения к различным модификациям правил, на которых должен быть основан продвигаемый порядок, – от «плана Маршалла» и Бреттон-Вудской системы до «ответственности по защите», от мультикультурализма до всё той же культуры отмены. Однако в любых модификациях остаётся разделение на белое и чёрное: есть норма и есть неправильная сторона истории – всё чётко, и все решения предопределены. Вне их – уже как раз свобода, которая, правда, подобно шагреневой коже последовательно сжимается до всё более неприлично малых смыслов вроде гендерных предпочтений или модальностей вегетарианства. Гора просветителей прошлого родила постмодернистскую мышь, готовую сгрызть (отменить) все былые идеалы, основы покорившего весь мир величия.

Альтернативные либеральному универсуму подходы, конечно, имеются, но они уже не предполагают столь безусловной бинарности (биполярности?), как в западном «меню»: кто не против нас, не обязательно оказывается с нами, а среди своих, как правило, выявляются вполне себе чужие. Восток – дело тонкое, и прочерчивать в его сторону привычные разделительные («красные»?) линии – что принуждать к выбору между сортами предпочитаемого продукта или напитка: тягостно и натужно, да и о вкусах не спорят. Нужны разнообразные лекала, которые расширяли бы палитру смыслов, но и для них единые критерии – предмет слабо вообразимых договорённостей.

Здесь недостаточно просто другой шкалы – становится востребована принципиально иная – многомерная, матричная – система координат, которая будет учитывать всю совокупность альтернативных доминирующим параметров социального видения. Если «лишние люди» XIX века были продуктом узкой прослойки вырождавшегося в разночинство дворянства и говорили то, что думали, то нонконформисты века XXI – явление внеклассовое и многомерное по своей пестроте, включающее по большей части тех, кто не столько говорит, что думает (можно сразу попасть под «каток» отмены), сколько помалкивает об этом.

В какой-то степени «лишние люди» века XXI – это тоже свидетельство (а вернее, свидетели) вырождения – вырождения недавней глобализации и её родимых пятен, обернувшихся злокачественными новообразованиями. Равноправие и толерантность превращаются в позитивную дискриминацию и игнорирование интересов большинства, свобода совести приводит к рукотворным церковным расколам, демократический мир устанавливается посредством бомбардировок Югославии и Ирака, свобода слова ведёт к латентной цензуре в отношении неугодных СМИ и несистемных журналистов.

Сама Россия – страна, в которой народ традиционно безмолвствует, но за этим безмолвием скрывается величайшая из человеческих свобод – свобода мыслить, что, как известно, значит существовать. Свободно мыслящих людей хватает, само собой, по всему миру, но свободно говорящих оказывается ещё больше, и их противостояние всё сложнее скрывать: мыслящим нужно время для осмысления, говорящие более быстры, и каждый раз опережают мыслящих.

Но именно в России, где накопились специфические традиции слова, которое не воробей, свободно мыслящие пришли к особой самодостаточности в стиле замкнутости, к привычке сторониться публичных трибун, впитывая со школьной скамьи, сколь беспощадным и одновременно бессмысленным может оказываться желанный переход от «твари дрожащей» к «право имеющему».

Люди здравого смысла – те, кто сохраняет способность и желание мыслить наперекор среде, различать двойные стандарты, видеть в проблеме весь комплекс предшествующих факторов, но главное – как следует думать, прежде чем говорить. «Мысль изречённая есть ложь» – очередной завет русской классики.

Именно они, мыслящие люди вне говорящего мейнстрима, и есть сегодня истинные друзья России – «лишнего» государства в мире дремучего постмодерна, который продолжает вымарывать любые неудобства несовершенной реальности в пользу иллюзорной картинки кажущегося благополучия а-ля инстаграм. Много ли таковых в мире? Никто не знает. Как никто не знал, сколько людей проголосует за Трампа, который не должен был выиграть никогда, или за «Брекзит», который не должен был ни в коем случае случиться, – всё это «лишние» люди для тех, кто уже давно всё подсчитал и подвёл к концу историю.

В мире победившего пиара, где слово опережает мысль, а форма – содержание, где в условиях всеобщего потребительства и информационной какофонии регулярность повседневного выбора соуса к фастфудной сосиске способна предвосхищать рефлекторность выбора в пользу позиции в бюллетене, людям здравого смысла всё менее уютно. Уставая от глобального спама всех свободно говорящих и перекрикивающих друг друга, они неминуемо склоняются хотя бы иногда оглядываться на народ, который безмолвствует. Безмолвствует, но не бездумствует. Медленно запрягает, но быстро едет.

Легион ли имя людям здравого смысла нынешнего мира – лишним, но не лишённым ценности, покажет лишь время. Но, кажется, оно уже близится.

Украина: кому верить – Байдену, Путину или Гоголю?

Хамид Дабаши

Обращение к искусству, возможно, единственный способ сохранить рассудок в безумном мире. Перечитывая Гоголя, украинского классика русской литературы, погрузившись в лиминальные пространства, которые он создаёт в своих произведениях, мы сможем задуматься о реальных границах между цивилизацией и варварством.

Подробнее

#Запад
#литература
#лишний человек
#Россия

дополнительные люди

Фоновые художники, поставляемые для:

The Crown S5

Книга Наши художники

Фоновые художники, поставляемые для:

My Policeman

Книга наших художников

Фоновые художники. Bridgerton

ЗАБРОНИРОВАТЬ НАШИХ ИСПОЛНИТЕЛЕЙ

Фоновые художники поставлены для:

Тед Лассо

ЗАБРОНИРОВАТЬ НАШИХ ИСПОЛНИТЕЛЕЙ

Фоновые художники поставлены для:

The Witcher

Книга Наши художники

Фоновые художники, поставляемые для:

Это пострадает

Книга Наши художники

Книга. НАШИ ХУДОЖНИКИ

Фоновые художники предоставлены для:

Третий день

ЗАКАЗАТЬ НАШИХ ХУДОЖНИКОВ

Фоновые художники предоставлены для:

Авеню 5

Книга Наши художники

Фоновые художники, поставляемые для:

The Crown

Книга Наши художники

Фоновые художники, поставляемые для:

Вторжение

Книга наших художников

Фоночные художники Поставлены: Художники фона поставляются для:

Старая гвардия

ЗАКАЖИТЕ НАШИХ ХУДОЖНИКОВ

Hanna

Художники фона поставляются для:

Ханна

Книга Наши художники

Фоновые художники, поставляемые для:

Книга Наши художники

Питер Кролик 2

Фоновые художники, поставляемые для:

Питер Кролик 2

Книга наших художников

Фоночные артисты.

Фантастические твари

ЗАБРОНИРОВАТЬ НАШИХ ХУДОЖНИКОВ

Черное зеркало

Фоновые художники предоставлены

КНИГА НАШЕГО ХУДОЖНИКА

Taboo

Фоновые художники, поставляемые для:

TABOO

Книга Наши художники

Фоновые художники, поставляемые для:

Фантастические зверь

Книга наших артистов

Справочные художники Поставлены для

9

ЗАБРОНИРУЙТЕ НАШИХ АРТИСТОВ

Extra People — это кастинговое агентство для поддержки артистов, статистов, статистов и толпы для кино, телевидения, корпоративной и музыкальной индустрии. Мы специализируемся на предоставлении толпы, поддержке артистов и статистов по всей стране.

«Экстра» «Поддерживающие артисты» «Фон» «СА» «Толпа»

Какой бы термин вы ни предпочли — мы можем помочь!

Мы по всей стране

Лондон Северо -Западный Мидлендс Кент Йоркшир

Полный сервис

Необходимо забронировать артистов для производства?
Позвоните в наш офис, и наша команда сделает всю тяжелую работу за вас.
Позвоните нашей команде сейчас — 020 3542 3685

Связаться

Присоединяйтесь к нам

Заинтересованы в работе в качестве артиста второго плана?
Есть ли у вас хорошие возможности и право на работу в Великобритании?
Тогда зарегистрируйтесь онлайн с дополнительными людьми!

Зарегистрироваться

Учить больше

Тарифы — Дополнительные люди

Кино и ТВ

Лондон

Для кино- и телесъемок в Лондоне мы призываем людей соблюдать Соглашение PACT FAA.

За пределами Лондона

Мы призываем производство работать в соответствии с Соглашением о пакте/равном капитале. Мы не перечисляем это онлайн — пожалуйста, свяжитесь с нами, чтобы увидеть это.

Соглашение о поддержке FAA/PACT с артистами — ДЛЯ ИСПОЛЬЗОВАНИЯ В ЛОНДОНЕ И НА ЮГО-ВОСТОКЕ

Стандартный день
Стандартный день составляет 9 часов, включая обеденный перерыв. Дневные тарифы с 7:00 до 22:00. Если съемка не забронирована как съемка в ночное время, за часы вне 7:00-22:00 взимается плата за сверхурочную работу в ночное время.

Тарифы на непрерывную работу
При бронировании менее 9 часов в день — 7 часов непрерывной работы (без перерыва на обед) до 22:00. После 7 часов будет применяться сверхурочная работа, если после 22:00 применяется сверхурочная работа.

Отмены

• В случае отмены постановки в любое время до полудня 12:00 за день до звонка — Оплата Артисту не производится.

• Если вызов отменен между полуднем 12:00 и не позднее 15:00 за день до звонка — взимается плата за аннулирование в размере 50% от договорной ставки за этот день.

• В случае отмены звонка после 15:00 за день до звонка — взимается плата за аннулирование в размере 100% договорного тарифа на этот день.

Командировочные
В зависимости от вашего производства могут применяться компенсационные выплаты.

.

Ночная съемка
Для съемок, начинающихся до 4 утра или запланированных на полночь.

Сменный номер

Для бронирований менее чем на 4 часа с 6:00 до 23:00. Однако овертайм будет удвоен.

Тарифы на дополнительные услуги
Приведенные ниже тарифы также применяются, если они понесены.

Категория	Сумма
Категория A — Смена одежды (10 фунтов стерлингов, если не используется), стрижка	20,00 фунтов стерлингов
Категория B — Дублирование, специальная одежда, спортивный инвентарь, ненастная погода/увлажнение	20,00 фунтов стерлингов
Категория C — Огнестрельное оружие, Плавание, Вождение, Кадры, Минимальные диалоги, Специализированные танцы, Домашние животные	26,53 фунтов стерлингов
Категория D — Креативная реакция, униформа, специальное вождение, предоставление автомобиля	32,36 фунтов стерлингов
Категория E — Двойное удвоение, Замена, Диалог	53,59 фунтов стерлингов
Сломанный ланч — 6 часов с начала разговора или 7 утра, в зависимости от того, что наступит позже	20. 10
2-я порция еды — Через 13 часов после вызова	20,10 фунтов стерлингов

Скачать прейскурант

Рекламные ролики

Примечания:

5 фунтов стерлингов за поездку в пределах зоны TFL 3
10 фунтов стерлингов за поездку за пределы зоны 3 TFL

Полную информацию об использовании и выкупе можно найти на www. usefee.tv

Эти тарифы при 10-часовом рабочем дне, включая один час на обед.

Ночная съемка оплачивается в полуторакратном размере вышеуказанных ставок.

Любая съемка до 7 утра и после полуночи считается ночной съемкой.

фотографический

Стандартная стоимость работы фотографа составляет 100 фунтов стерлингов в час. Если артист нужен более чем на несколько часов, можно договориться о дневной или половинной дневной ставке. Например. половина дня 300 фунтов стерлингов, полный день 500 фунтов стерлингов.

Как и в случае с рекламой, у представленных артистов также будет выкупная сумма, определяемая использованием носителя и продолжительностью использования.

Примечания:

Добавлены 5 фунтов стерлингов в пределах зоны 3 TFL
10 фунтов стерлингов добавлены поездки за пределы зоны 3 TFL

Опыт работы фотографом обычно составляет 90 фунтов стерлингов за десятичасовой рабочий день.

Ночная съемка оплачивается в полуторном размере вышеуказанных ставок.

Любая съемка до 7 утра и после полуночи считается ночной съемкой.

Корпорации

Примечания:

Добавлен проезд в пределах зоны TFL 3 9 £50187 10 фунтов стерлингов за проезд за пределы зоны 3 TFL

Полную информацию об использовании и выкупе можно найти на сайте www.