преподобный Максим Исповедник

Дни памяти: 13(26) августа (Перенесение мощей), 21 января (3 февраля)

Ранний период жизни

О детстве преподобного Максима Исповедника известно немного. Согласно греческому и грузинскому Житию, он принадлежал к знатной, богатой фамилии. Малой родиной Максима был Константинополь. Вероятное время его рождения датируется 580 годом.

Известно, что будущий Исповедник был крещен в раннем возрасте и уже с детства воспитывался в духе строгого соответствия Божьему закону. Родители Максима, благочестивые Иоанн и Анна, относились к сыну с любовью, однако особо не баловали (несмотря на имевшиеся для этого широкие материальные возможности), но содержали в педагогической строгости, оберегая от глупостей и ребяческого озорства.

В период взросления Максим получил надлежащее разностороннее образование. В искусстве речи и риторике он многим превосходил своих сверстников, а в знании философии трудно было найти ему равных. Примечательно, что как грамотный христианин, Максим принимал философию не слепо, но трезво, благоразумно, критично.

Несмотря на благородное происхождение и прекрасную образованность, Максим был не только весьма добродетельным человеком, но и до удивления скромным. Обладая такими чертами характера и ума, ему было трудно остаться в безызвестности.

Император Ираклий, видя в нём хорошего потенциального помощника, призвал его к себе и назначил на должность первого секретаря при своей канцелярии.

Работая на этом посту, Максим зарекомендовал себя с лучшей стороны. Он легко схватывал царские повеления, умел быстро и взвешенно резюмировать и записывать важную, содержательную информацию, не раз сам давал, кому следует, уместные и вполне достойные советы. Император дорожил таким служащим, и вскоре Максим достиг большого влияния при дворе.

Между тем слава, придворная пышность, почёт не увлекали Максима. Больше всех этих излишеств он ценил любомудрие. К тому времени, как он достиг высокого положения, о котором многие из его соотечественников могли только мечтать, получила распространение новая ересь — монофелитство. Эта ересь была тем опасней, что имела внешнюю привлекательность и поддерживалась высшей церковной и государственной властью (до времени её осуждения на VI Вселенском Соборе к ней приобщилось несколько Патриархов, множество епископов и священников).

Монашеская жизнь

Сознавая опасность сложившейся ситуации и не желая участвовать в ней ввиду преданности Православию, преподобный Максим, неожиданно для окружающих, отказался от светского благополучия и поступил в Хрисопольскую обитель.

В обители он предался молитвам и подвигам. Со временем братия стали относиться к нему настолько доверительно, что решили избрать его своим игуменом (этот факт неоднократно оспаривался критикой, ввиду того, что Максим не имел священного сана). Он же, как никогда не стремившийся к славе и по смирению не считавший себя достойным такого духовного звания, противился, но по неустанности просьб, согласился.

Понимая, что должен являть братиям пример, как игумен, преподобный Максим ещё больше увеличил свои подвиги.

Жизнь Максима на Западе

Через какое-то время преподобный Максим оставил обитель, оставил отчизну. Что именно подтолкнуло его совершить этот шаг, сказать трудно. Согласно некоторым источникам, одним из центральных мотивов послужило усиливающееся влияние еретиков (всё тех же монофелитов). По другим данным, из Хрисопольского монастыря (из которого он удалился в 624 или 625 году, пробыв там более 10-ти лет), преподобный перешёл в монастырь святого Георгия (располагавшийся в Кизике), и только потом, в 626 году, по причине натиска персов и аваров, оставив и эту обитель, переселился на Запад.

Считается, что поначалу Максим Исповедник пребывал на острове Крит. Здесь он провел несколько диспутов с монофелитскими архиереями. После Крита он оказался на Кипре.

Есть основания утверждать, что около 630 года преподобный Максим посетил Северную Африку. Приблизительно в тот же период в Африке оказался Софроний, будущий Патриарх Иерусалимский, выдающийся борец с монофелитами. Между Софронием и Максимом завязались тёплые отношения. Максим охотно прислушивался к наставлениям и советам блаженного старца.

Сведения о детальных обстоятельствах его жизни в данный период чрезвычайно скудны. Нам не известна даже его продолжительность. Очевидно, что этот этап был богат на плоды писательской деятельности Максима.

Оказавшись в Риме, он активизировал свои силы в борьбе с монофелитством. В связи с этим преподобный переписывался с разными лицами, наставлял людей устным словом, поддерживал деятельность Римского папы Иоанна IV, направленную против еретиков, был в числе главных инициаторов созыва Поместного Собора.

После 642 года Максим Исповедник отправился в Африку. Здесь он проявил себя как ревностный, пылкий, но вместе с тем трезвый и мудрый борец. В продолжении пребывания в Африке он завершил формирование своего учения о наличии во Христе, едином по Ипостаси, двух естественных (сущностных) воль: Божественной и человеческой.

Несмотря на то, что Максим не имел священного сана, являясь простым монахом, в деле противодействия еретикам он имел чрезвычайно огромный авторитет. К его увещеваниям прислушивались и миряне, и иереи, и епископы. Экзарх Северной Африки нередко советовался с ним по различным вопросам религиозной тематики.

В 645 году состоялся известный диспут святого Максима с Пиром. Пир был публично разоблачён и повержен, после чего осознал и признал свою неправоту, вступил в общение с Православной Церковью.

В 646 году Максим Исповедник вновь оказался в Риме, и вновь на острие борьбы с ересью.

Папа Феодор находился с Максимом в доверительных отношениях. Однажды Максиму пришлось заступаться за главу Римской Церкви, сглаживая допущенное им неосторожное высказывание по поводу исхождения Святого Духа и от Сына. Тогда Максим нашёлся сказать, что поскольку папа Феодор признаёт Единое Начало в Пресвятой Троице исключительно за Отцом, постольку не следует воспринимать его выражение как злохудожное. Это заступничество вызвало в адрес Максима немало критических возгласов со стороны греческих богословов.

Хорошо складывались отношения преподобного Максима и с преемником Феодора, папой Мартином. Папа Мартин, как и Максим Исповедник, старался использовать каждую возможность, всё свое влияние для противодействия распространению монофелитства. С целью опровержения ереси он созвал Латеранский Собор. Существует предание, что одним из инициаторов Латеранского Собора был преподобный Максим (в числе подписей под петицией монахов к Собору его подпись фигурирует на одном из последних мест).

Исповеднический венец

Император Констант, прознав про работу и определения Латеранского Собора, воспламенился гневом и приказал доставить в Константинополь папу Римского Мартина и монаха Максима.

Преподобный Максим был арестован и отконвоирован в столицу Византии около 653 года, приблизительно в то же время, когда и святой Мартин. Последний был осужден и приговорен к ссылке в Крым, где и скончался под тяжестью наказания. Суд над Максимом имел место в 655 году. Заодно с ним судили и его преданного ученика, Анастасия.

Максиму инкриминировали довольно громкие, но по большей части абсурдные преступления. Помимо разжигания ненависти к государю в перечень обвинений вошло, например, что он чуть ли не в одиночку сдал сарацинам Египет и Африку, соучаствовал в бунте совместно с экзархом Северной Африки. Но Максим опроверг клевету.

Коснулись и богословской тематики. На обвинения в распространении запрещённого учения преподобный дал развернутый, хорошо аргументированный ответ. Но, увы, правда человеческая далеко не всегда согласуется с Правдой Божьей. После суда Максима отправили в ссылку в Визию (территория Фракии). Здесь он остался без средств к существованию, терпел унижения и лишения.

Между тем вскоре императорский двор предпринял попытку к восстановлению отношений с Максимом: искали возможность дать императору и епископам-еретикам шанс «доказать» свою правоту.

С этой целью к святому страдальцу явилось посольство во главе с епископом Феодосием. Во время состоявшейся по этому случаю беседы преподобный не только не изменил убеждений, но и уверил прибывших в необходимости анафематствовать ересеначальников. Пораженные твёрдостью Максима, послы заколебались, а затем под давлением неоспоримых свидетельств вынуждены были признать за ним правоту. Покидая Максима, они уже не питали к нему чувства вражды.

Через восемь дней один из послов, консул Павел, возвратился к Максиму. Согласно распоряжению императора, Максима надлежало препроводить с великою честью в обитель святого Феодора (по разным данным, эта обитель располагалась или в Регии, или в Константинополе), что и было исполнено.

Здесь преподобного посетили два императорских посланника, патрикии Епифаний и Троил, и разъяснили Максиму, что из-за его упорства многие верующие не желают вступать в единение с ними (монофелитами). Выразив требование признать отвергнутое им учение об одной воле во Христе, пообещали, что в случае согласия его ожидают великие почести.

Несмотря на очевидную угрозу, пусть даже и слегка заретушированную, Максим вновь подтвердил свою решимость сражаться до конца. Тогда, обуянные вспышкой животной ярости, патрикии бросились на святого и стали его избивать. Лишь вмешательство присутствовавшего при этой расправе епископа Феодосия, умерило их пыл.

После очередных неудачных попыток привести Максима к удобному для власти компромиссу, его опять отправили в ссылку: снова во Фракию, но на этот раз в Перверис.

В 658 году последнюю попытку призвать Максима к «смирению» предпринял Патриарх Петр. Для этого он направил к нему своих представителей. В формате беседы Максиму было указано, что в случае отказа его ожидает анафематствование и смертная казнь, но он был непреклонен.

В 662 году состоялось очередное судилище. Максима Исповедника подвергли жестокому бичеванию, отрезали язык, отсекли правую руку, вывели на площадь и стали водить по ней, словно злодея, крича и насмехаясь.

После этого надругательства, Максима отправили в ссылку. Когда достигли территории Грузии, страдальца раздели и отобрали у него последнее имущество. Затем его заточили в крепости Схимари.

Незадолго до смерти Максим Исповедник удостоился видения, в котором ему было открыто, что он предстанет пред Богом 13 августа. Так и произошло: 13 августа истинный воин Христов преставился и отошёл в Царство Небесное.

Творческое наследие

Как церковный писатель, преподобный Максим Исповедник известен широкому читателю в первую очередь своими христологическими сочинениями. Между тем, спектр раскрытых его творчеством богословских вопросов значительно пространней.

К числу наиболее популярных произведений относятся: Амбигвы к Иоанну (о трудностях) 1-30, О различных трудных местах (апориях), Амбигвы к Фоме (о различных недоумениях у святых Дионисия и Григория), Вопросы и недоумения, Вопросоответы к Фалассию, Главы о богословии и домостроительстве воплощения Сына Божия, Мистагогия, К Феопемпту схоластику, Послание о существе и ипостаси, Толкование на молитву Господню, Толкование на 59 псалом, Четыре сотни глав о любви, Слово о душе, Письма и др.

Тропарь преподобному Максиму Исповеднику, глас 8

Православия наставниче, / благочестия учителю и чистоты, / вселенныя светильниче, / монашествующих Богодухновенное удобрение, / Максиме премудре, / ученьми твоими вся просветил еси, / цевнице духовная, // моли Христа Бога спастися душам нашим.

Кондак преподобному Максиму Исповеднику, глас 6

Свет Трисиянный, всельшийся в душу твою, / сосуд избран показа тя, всеблаженне, / являюща Божественная концем, / неудобопостижных разумений ты сказуяй, блаженне, / и Троицу всем, Максиме, возпроповедуяй ясно, // Пресущную, Безначальную.

Ин кондак преподобному Максиму Исповеднику, глас 8

Троицы рачителя и великаго Максима, / научающа ясно вере Божественней, / еже славити Христа, во дву естествах, волях же и действах суща, / в песнех достойных, вернии, почтим, взывающе:// радуйся, проповедниче веры.

Преподобный Максим Исповедник

Пре­по­доб­ный Мак­сим Ис­по­вед­ник ро­дил­ся в Кон­стан­ти­но­по­ле око­ло 580 го­да и вы­рос в бла­го­че­сти­вой хри­сти­ан­ской се­мье. В юно­сти он по­лу­чил раз­но­сто­рон­нее об­ра­зо­ва­ние: изу­чил фило­со­фию, грам­ма­ти­ку, ри­то­ри­ку, был на­чи­тан в древ­них ав­то­рах и в со­вер­шен­стве вла­дел бо­го­слов­ской диа­лек­ти­кой. Ко­гда пре­по­доб­ный Мак­сим по­сту­пил на го­судар­ствен­ную служ­бу, зна­ния и доб­ро­со­вест­ность поз­во­ли­ли ему стать пер­вым сек­ре­та­рем им­пе­ра­то­ра Ирак­лия (611–641). Но при­двор­ная жизнь тя­го­ти­ла его, и он уда­лил­ся в Хри­со­поль­скую оби­тель (на про­ти­во­по­лож­ном бе­ре­гу Бос­фо­ра – ныне Ску­та­ри), где при­нял ино­че­ский по­стриг. Сво­им сми­рен­но­муд­ри­ем он вско­ре при­об­рел лю­бовь бра­тии и был из­бран игу­ме­ном мо­на­сты­ря, но и в этом сане по сво­ей необык­но­вен­ной скром­но­сти он, по соб­ствен­ным его сло­вам, «оста­вал­ся про­стым мо­на­хом». В 633 го­ду по прось­бе од­но­го бо­го­сло­ва, бу­ду­ще­го свя­ти­те­ля Иеру­са­лим­ско­го пат­ри­ар­ха Со­фро­ния (па­мять 11 мар­та), пре­по­доб­ный Мак­сим оста­вил оби­тель и уехал в Алек­сан­дрию.

Свя­той Со­фро­ний стал из­ве­стен к то­му вре­ме­ни как непри­ми­ри­мый про­тив­ник мо­но­фе­лит­ской ере­си. По­сле то­го, как IV Все­лен­ский Со­бор (451 г.) осу­дил мо­но­фи­зи­тов, ис­по­ве­до­вав­ших од­ну (Бо­же­ствен­ную) при­ро­ду в Гос­по­де Иису­се Хри­сте, ере­ти­ка­ми-мо­но­фе­ли­та­ми бы­ло вве­де­но по­ня­тие еди­ной Бо­же­ствен­ной во­ли и еди­но­го (Бо­же­ствен­но­го) дей­ство­ва­ния, что при­во­ди­ло к при­зна­нию от­верг­ну­то­го мо­но­фи­зит­ско­го лже­уче­ния. Мо­но­фе­лит­ство на­шло мно­го­чис­лен­ных сто­рон­ни­ков в Ар­ме­нии, Си­рии, Егип­те. Ересь, уси­ли­ва­е­мая на­цио­наль­ной враж­дой, ста­ла се­рьез­ной угро­зой цер­ков­но­му един­ству Во­сто­ка. Борь­ба Пра­во­сла­вия с ере­ся­ми осо­бен­но ослож­ни­лась тем, что к 630 го­ду три пат­ри­ар­ших пре­сто­ла на пра­во­слав­ном Во­сто­ке ока­за­лись за­ня­ты­ми мо­но­фи­зи­та­ми: Кон­стан­ти­но­поль­ский – Сер­ги­ем, Ан­тио­хий­ский – Афа­на­си­ем, Алек­сан­дрий­ский – Ки­ром.

Путь пре­по­доб­но­го Мак­си­ма из Кон­стан­ти­но­по­ля в Алек­сан­дрию ле­жал через Крит, где и на­ча­лась его про­по­вед­ни­че­ская де­я­тель­ность. Там он столк­нул­ся с епи­ско­па­том, при­дер­жи­вав­шим­ся ере­ти­че­ских взгля­дов Се­ве­ра и Несто­рия. В Алек­сан­дрии и ее окрест­но­стях пре­по­доб­ный про­вел око­ло 6 лет. В 638 го­ду им­пе­ра­тор Ирак­лий вме­сте с пат­ри­ар­хом Сер­ги­ем, стре­мясь умень­шить ве­ро­ис­по­вед­ные раз­но­гла­сия, из­дал указ, так на­зы­ва­е­мый «Эк­фе­сис» – «Из­ло­же­ние ве­ры», ко­то­рый окон­ча­тель­но по­веле­вал ис­по­ве­до­вать уче­ние об од­ной во­ле при двух при­ро­дах Спа­си­те­ля. За­щи­щая пра­во­сла­вие, пре­по­доб­ный Мак­сим об­ра­щал­ся к лю­дям раз­лич­ных зва­ний и со­сло­вий, и бе­се­ды эти име­ли успех. «Не толь­ко клир и все епи­ско­пы, но и на­род, и все мир­ские на­чаль­ни­ки ощу­ща­ли в се­бе ка­кое-то неодо­ли­мое вле­че­ние к нему», – сви­де­тель­ству­ет его жи­тие.

В кон­це 638 го­да умер пат­ри­арх Сер­гий, а в 641 го­ду – им­пе­ра­тор Ирак­лий. Им­пе­ра­тор­ский пре­стол за­нял же­сто­кий и гру­бый Кон­станс II (642–668), от­кро­вен­ный сто­рон­ник мо­но­фе­ли­тов. Уси­ли­лись на­пад­ки ере­ти­ков на пра­во­сла­вие. Пре­по­доб­ный Мак­сим ушел в Кар­фа­ген и про­по­ве­до­вал в нем и окрест­но­стях еще 5 лет. Ко­гда ту­да при­был пре­ем­ник пат­ри­ар­ха Сер­гия пат­ри­арх Пирр, по­ки­нув­ший Кон­стан­ти­но­поль из-за при­двор­ных ин­триг, по убеж­де­ни­ям мо­но­фе­лит, меж­ду ним и пре­по­доб­ным Мак­си­мом в июне 645 го­да про­изо­шел от­кры­тый дис­пут, на ко­то­ром Пирр все­на­род­но при­знал свои за­блуж­де­ния и по­же­лал да­же вру­чить па­пе Фе­о­до­ру пись­мен­ное от­ре­че­ние от них. Пре­по­доб­ный Мак­сим вме­сте с Пир­ром от­пра­ви­лись в Рим, где па­па Фе­о­дор при­нял по­ка­я­ние быв­ше­го пат­ри­ар­ха и вос­ста­но­вил его в сане.

В 647 го­ду пре­по­доб­ный Мак­сим вер­нул­ся в Аф­ри­ку. Там на со­бо­рах епи­ско­пов мо­но­фе­лит­ство осуж­да­лось как ересь. В 648 г. вме­сто «Эк­фе­си­са» вы­шел но­вый указ, со­став­лен­ный по по­ру­че­нию Кон­стан­ти­на Кон­стан­ти­но­поль­ским пат­ри­ар­хом Пав­лом – «Ти­пос» – «Об­ра­зец ве­ры», ко­то­рый за­пре­щал вся­кие рас­суж­де­ния рав­но как об од­ной во­ле, так и о двух во­лях при при­зна­нии двух при­род Гос­по­да Иису­са Хри­ста. То­гда пре­по­доб­ный Мак­сим об­ра­тил­ся к сме­нив­ше­му па­пу Фе­о­до­ра рим­ско­му па­пе Мар­ти­ну I (649–654) с прось­бой вы­не­сти во­прос о мо­но­фе­лит­стве на со­бор­ное об­суж­де­ние всей Церк­ви. В ок­тяб­ре 649 го­да был со­бран Ла­те­ран­ский Со­бор, на ко­то­ром при­сут­ство­ва­ло 150 за­пад­ных епи­ско­пов и 37 пред­ста­ви­те­лей пра­во­слав­но­го Во­сто­ка, сре­ди ко­то­рых на­хо­дил­ся и пре­по­доб­ный Мак­сим Ис­по­вед­ник. Со­бор осу­дил мо­но­фе­лит­ство, а его за­щит­ни­ки, Кон­стан­ти­но­поль­ские пат­ри­ар­хи Сер­гий, Па­вел и Пирр, бы­ли пре­да­ны ана­фе­ме.

Ко­гда Кон­станс II по­лу­чил опре­де­ле­ние Со­бо­ра, он при­ка­зал схва­тить и па­пу Мар­ти­на, и пре­по­доб­но­го Мак­си­ма. Этот при­каз был вы­пол­нен через пять лет, в 654 го­ду. Пре­по­доб­но­го Мак­си­ма об­ви­ни­ли в из­мене оте­че­ству и за­клю­чи­ли в тюрь­му. В 656 го­ду он был со­слан во Фра­кию, а за­тем сно­ва при­ве­зен в кон­стан­ти­но­поль­скую тюрь­му. Пре­по­доб­но­го вме­сте с дву­мя его уче­ни­ка­ми под­верг­ли же­сто­чай­шим пыт­кам: каж­до­му от­ре­за­ли язык и усек­ли пра­вую ру­ку. За­тем их со­сла­ли в Кол­хи­ду. Но тут Гос­подь явил неиз­ре­чен­ное чу­до: все они об­ре­ли спо­соб­ность го­во­рить и пи­сать. Пре­по­доб­ный Мак­сим пред­ска­зал свою кон­чи­ну († 13 ав­гу­ста 662 го­да). В гре­че­ских про­ло­гах 13 ав­гу­ста ука­зы­ва­ет­ся пе­ре­не­се­ние его мо­щей в Кон­стан­ти­но­поль; оно мог­ло быть при­уро­че­но к кон­чине пре­по­доб­но­го. Воз­мож­но, что уста­нов­ле­ние па­мя­ти на 21 ян­ва­ря свя­за­но с тем, что 13 ав­гу­ста празд­ну­ет­ся от­да­ние празд­ни­ка Пре­об­ра­же­ния Гос­под­ня. Над мо­ги­лой пре­по­доб­но­го Мак­си­ма но­ча­ми воз­жи­га­лись три чу­дес­но яв­лен­ных све­тиль­ни­ка и со­вер­ша­лось мно­же­ство ис­це­ле­ний.

Пре­по­доб­ный Мак­сим Ис­по­вед­ник оста­вил Церк­ви боль­шое бо­го­слов­ское на­сле­дие. Его эк­зе­ге­ти­че­ские тру­ды со­дер­жат объ­яс­не­ния труд­ных мест из Свя­щен­но­го Пи­са­ния, тол­ко­ва­ния мо­лит­вы Гос­под­ней и 59-го псал­ма, схо­лии к со­чи­не­ни­ям свя­щен­но­му­че­ни­ка Ди­о­ни­сия Аре­о­па­ги­та († 96; па­мять 3 ок­тяб­ря) и свя­ти­те­ля Гри­го­рия Бо­го­сло­ва († 389, па­мять 25 ян­ва­ря). К эк­зе­ге­ти­ке от­но­сит­ся так­же объ­яс­не­ние бо­го­слу­же­ния, оза­глав­лен­ное «Ми­с­та­го­гия» («Вве­де­ние о та­ин­стве»).

К дог­ма­ти­че­ским тру­дам пре­по­доб­но­го от­но­сят­ся: из­ло­же­ние его дис­пу­та с Пир­ром, несколь­ко трак­та­тов и пись­ма к раз­ным ли­цам. В них со­дер­жит­ся из­ло­же­ние пра­во­слав­но­го уче­ния о Бо­же­ствен­ной сущ­но­сти и ипо­ста­си, о Бо­го­во­пло­ще­нии и об обо­же­нии че­ло­ве­че­ской при­ро­ды.

«Ни­что в обо­же­нии не есть про­из­ве­де­ние при­ро­ды, – пи­сал пре­по­доб­ный Мак­сим в пись­ме к сво­е­му дру­гу Фа­лас­сию, – ибо при­ро­да не мо­жет по­нять Бо­га. Един­ствен­но лишь ми­лость Бо­жья об­ла­да­ет спо­соб­но­стью да­вать обо­же­ние су­ще­ствам… Че­ло­век (об­раз Бо­жий) в обо­же­нии упо­доб­ля­ет­ся Бо­гу, он ра­ду­ет­ся изоби­лию все­го, что при­над­ле­жит ему по при­ро­де, по­то­му что бла­го­дать Ду­ха тор­же­ству­ет в нем и по­то­му что Бог дей­ству­ет в нем» (пись­мо 22). Пре­по­доб­но­му Мак­си­му при­над­ле­жат и ан­тро­по­ло­ги­че­ские тру­ды. Он рас­смат­ри­ва­ет при­ро­ду ду­ши и ее со­зна­тель­но-лич­ное су­ще­ство­ва­ние по­сле смер­ти че­ло­ве­ка. Сре­ди нрав­ствен­ных со­чи­не­ний осо­бен­но важ­ны «Гла­вы о люб­ви». Пре­по­доб­ный Мак­сим на­пи­сал так­же три гим­на в луч­ших тра­ди­ци­ях цер­ков­ной гим­но­гра­фии, ве­ду­щих на­ча­ло от свя­ти­те­ля Гри­го­рия Бо­го­сло­ва.

Бо­го­сло­вие пре­по­доб­но­го Мак­си­ма Ис­по­вед­ни­ка, ос­но­ван­ное на ду­хов­ном опыт­ном зна­нии ве­ли­ких от­цов-пу­стын­ни­ков, ис­поль­зу­ю­щее ис­кус­ство диа­лек­ти­ки, вы­ра­бо­тан­ное до­хри­сти­ан­ской фило­со­фи­ей, бы­ло про­дол­же­но и раз­ви­то в тру­дах пре­по­доб­но­го Си­мео­на Но­во­го Бо­го­сло­ва († 1021; па­мять 12 мар­та) и свя­ти­те­ля Гри­го­рия Па­ла­мы († ок. 1360; па­мять 14 но­яб­ря).

См. так­же: «Жи­тие пре­по­доб­но­го от­ца на­ше­го Мак­си­ма Ис­по­вед­ни­ка» в из­ло­же­нии свт. Ди­мит­рия Ро­стов­ско­го.

Изложение ранней святоотеческой мысли Максима Исповедника | Журнал церковной жизни

Обожение

Хотя Максим Исповедник писал в седьмом веке н.э., его богословие во многих отношениях олицетворяет и кристаллизует основные направления ранней святоотеческой мысли. Если я могу адаптировать метафору из Г.К. Честертон: точно так же, как пространственное расстояние при просмотре сцены с расстояния в несколько миль может обеспечить более полное представление о горах или городском пейзаже, точно так же временное расстояние может обеспечить более полное восприятие сути идеи. Именно дистанцированность Максима от более ранних христианских писателей позволяет его богословию развивать центральные темы святоотеческого богословия, в то же время отбрасывая от его здания многие несущественные элементы.

Главной из богословских тем, подчеркнутых Максимусом, является учение об обожении: участие человека в природе Бога через благодать. Опираясь на своих предшественников, таких как Ориген, Афанасий и Григорий Нисский, Максим предвидит обожествление как telos не только человечества, но и, косвенно, всего космоса. В Ambigua Максимус связывает обожествление человека с успешной интеграцией и подношением всего творения — несмотря на его метафизические полярности — Творцу. Тем не менее, из-за человеческого состояния после первородного греха, единственный путь к обожению — это путь, проложенный Христом-Богочеловеком, который предлагает все творение обратно Отцу через свою жертву на кресте. В его Мистагогия , Максим отождествляет Мессу, Святую Литургию Церкви, с совершенной молитвой Христа к Отцу и, следовательно, также с местом человеческого обожения, в котором единение Бога с человечеством — и, следовательно, творение в целом — осуществленный.

Природа

В основе теологии Максима лежит его философия природы, в частности вера, представленная в Ambigua , что все существующие вещи «отмечены пятью подразделениями (διαίρεσις)». , Божество) и тварные природы. Хотя нет единой природы, разделяемой всеми сотворенными вещами, многочисленные сущности космоса объединены общим источником их существования в Боге. Второе деление, относящееся к творению, находится между умопостигаемым и чувственным или, другими словами, нематериальным и материальным.

Материальная реальность далее делится на небо и землю; последнее само заключает в себе различие между раем и обитаемым миром. Максим находит последнее разделение в человеческой природе, а именно между мужчиной и женщиной, различие, которое, по его мнению, не существовало до грехопадения. Хотя это последнее понятие кажется нашим современным научным ушам странным, было бы ошибкой позволить этой странности помешать нам проследить траекторию мысли Максимуса.

Хотя сегодня мы знаем, что материальные элементы наших тел были выкованы в небесных звёздах, и что история эволюции ярко иллюстрирует преемственность человека с материальным творением, ничто из этого знания не изменит убеждения Максимуса в том, что человеческая личность не сводится к совокупность различных материальных элементов. Скорее, человеческая личность — это микрокосм, миниатюрный образ космоса, который синтезирует космические несоответствия в своей единой и уникальной субстанции.[3] Максимус настаивает на том, что мы являемся микрокосмами не только потому, что мы являемся конгломератом материальных элементов, но и потому, что каждый человек представляет собой совокупность тела и души. Это единство тела и души связывает материальное и нематериальное, умопостигаемое и чувственное.

Более того, для Максимуса быть микрокосмом — больше, чем простое природное обстоятельство; это также призвание и долг. Хотя люди символически охватывают все сущее в присущей их природе конституции, Бог назначил людей представителями творения и поручил им задачу привести космос к союзу с их Творцом. Согласно Максиму, человек появился на сцене творения последним, чтобы, «опосредуя всеобщие крайности через свои части и объединяя через себя то, что по природе отделено друг от друга огромным расстоянием», человеческая личность могла «[ собирайте] все к Богу… [осуществляя] соединение всего в Боге, в Котором нет разделения». [4]

На заключительном этапе космического синтеза люди станут обожествленными, наслаждаясь общением с Богом и сопричастными Его божественным атрибутам.[5] При обожествлении, пишет Максим, люди становятся «всем, что есть Бог, но без тождества в сущности». «весь человек целиком пронизывает всего Бога»[7]. По крайней мере, так должно было происходить. Как известно, первородный грех сорвал этот процесс. Максимус говорит, что вместо того, чтобы «[объединить] то, что было разделено, [люди] разделили то, что было объединено». [8] Первые люди провалили свою миссию, оставив человечество и весь космос более раздробленными, чем прежде.

Отчужденный от Бога человек стал не в состоянии соединить мир с Творцом. Божье решение расширенного разделения космоса заключалось не в том, чтобы полностью уничтожить творение, а в том, чтобы исцелить его изнутри. Таким образом,

«Бог стал человеком», чтобы спасти заблудшего человека, и . . . соединил через Себя естественные трещины, пронизывающие общую природу вселенной. . . чтобы исполнить великий замысел Бога Отца, воспроизведя все вещи, как на небе, так и на земле, в Себе, в Котором они также были сотворены .[9]

Эти заключительные слова Максима перефразируют Ефесянам 1:10, где подчеркивается, что искупительная работа Христа, хотя и совершаемая в основном ради людей, имеет последствия, которые распространяются также на все творение. От имени человечества совершенный и божественный Сын примирил в истинной человеческой природе пять разделений творения, а также дальнейшее разделение, введенное грехом.

Тем не менее, если Иисус Христос успешно примирил космос с Богом (ср. 2 Кор. 5:19), почему мы все еще испытываем ощутимое разделение и отчуждение, характерные для человеческого существования? Короче говоря, люди должны по-прежнему принимать через веру раз и навсегда победу Христа. Как показывает Максим в своей « Мистагогии », присвоение человеческой личностью искупления и триумфа Христа в первую очередь происходит в Святой Литургии Евхаристии, которая завершает цель Воплощения, обожествляя людей. Бог стал человеком и даже стал пищей для человека, чтобы человек мог стать богом.

Евхаристия

В своей Мистагогии Максим помещает обожение в кульминационный момент Мессы: освящение и принятие Евхаристии. Максим намеренно моделирует Мистагогию в соответствии с Церковной Иерархией Псевдо-Дионисия , влияние, очевидное в убеждении первого, что земные реальности символизируют духовные реальности, потому что у обоих есть общий Творец. Главы 1-7 Mystagogy указывают на параллели между такими реальностями, как Бог, Церковь, человеческая личность и Писание. Главы 8-21 сравнивают различные элементы Мессы с духовными реалиями, которые они обозначают. Наконец, в главах 22-24 разъясняются этапы духовного развития души, как это символизируется в различных частях Мессы.

Первое сравнение, которое Максим делает в Мистагогии , — это сравнение между объединяющей деятельностью Бога и Церковью,

Ибо, как Бог сотворил все вещи Своей бесконечной силой и привел их к существованию, так и теперь он поддерживает их и объединяет их… Все вещи были соединены со всеми вещами без смешения в соответствии с одной, непреложной связью и защитой единого начала и причина (§1). [10]

Бог объединяет все разнообразные существа вселенной, будь то материальные или нематериальные, не тем, что устраняет их различия, а именно тем, что создает такие разные природы, и, прежде всего, является их единственной причиной существования. Точно так же и Церковь подражает Богу, объединяя людей различной внешности, характера и происхождения, поскольку каждый из них «облекается во Христа» (Рим. 13:14). Максимус говорит об этом так:

Святая Церковь Божия действует так же и так же, как и Бог вокруг нас, как образ соотносится со своим первообразом. Ибо среди мужчин, женщин и детей, число которых почти безгранично, которых много по расе, классу и нации. . . состоящие во святой Церкви и возрождаемые ею и воссоздаваемые Духом, — всем он одинаково дает и дарует один божественный образ и назначение, то есть быть и быть призванным от Христа (§ 1)[11]. ]

Подобно тому, как разные христиане составляют одно единое церковное тело, точно так же и многочисленные создания Божии составляют единое тело, в котором различия между членами скорее дополняют, чем отталкивают друг друга. Единство разных людей в Церкви — не просто онтологический факт; скорее, союз проистекает из любви, и не естественной человеческой любви, а любви Бога в Святом Духе, который дан человечеству (Рим. 5:5).

Объединяющая деятельность Церкви особенно реализуется в Мессе, в которой христиане приобщаются совершенного приношения Христа Отцу, связываются с Господом в Евхаристии и участвуют в Его примирении творения. Главы 8-21 из Мистагогия обратите внимание на духовные реальности, обозначенные каждым значительным этапом литургии Мессы. Например, Максим пишет, что в начале Мессы «первое вхождение первосвященника во святую Церковь во время священного собора носит представление и образ первого пришествия Сына Божия, Христа Спасителя нашего, пришедшего во плоти в этот мир» (§8).[12] Он продолжает проводить параллели между земными реалиями и истинами Веры для последующих элементов Мессы, например:

Духовный поцелуй мира, обращенный ко всем людям, заранее предвосхищает и изображает единодушие, согласие и тождество в разумности (λογικήν), которыми мы все будем обладать по отношению друг к другу. . . и именно через это тождество достойные обретают родство с Богом-Словом (§ 17)[13].

Любопытно, что Максимус, дойдя до анафоры, описывает «сообщение тайны» — благоговейный, хотя и окольный термин для таинства Евхаристии, — не сравнивая его с какой-либо символизируемой духовной реальностью. Причина этого заключается в осознании Максимом того, что в Евхаристии, где Христос сакраментально присутствует именно через знаки того, что когда-то было хлебом и вином, сходятся знак и означаемое, символ и реальность, земное и небесное, «Тайна [Евхаристии] преображает причащающихся достойным образом в себя и по благодати и причастности делает их подобными тому, кто благ как причина всего добра» (§21, курсив добавлен)[14].

Другими словами, Евхаристия преображает тех, кто достойно ее принимает, в себя, то есть в Иисуса Христа, Который есть Бог, ставший человеком. Преображенные таким образом не только участвуют в работе Христа по космическому примирению, но и достигают перихорезиса , взаимопроникновения с божественным, для которого они были созданы: «[Те, кто принимает эту тайну], могут быть призваны богов усыновлением по благодати , потому что весь Бог наполняет их всех Собою и не оставляет в них ничего пустого от Своего присутствия» (§21). [15]

В другом месте в Мистагогии Максимус предполагает, что обожествленные христиане реинтегрируют часть своего внутреннего рассеяния из-за греха и тем самым подражают божественной простоте: (§13).[16] Во всех своих ссылках на обожение Максим настаивает на том, что христиане обожествлены благодатью , то есть невольной любовью Божией; таким образом, абсолютно исключается любая теургия или ритуальные манипуляции с божественным. Участвуя в Мессе и принимая Евхаристию, христиане разделяют совершенное согласие любви между Христом и Его Отцом и, таким образом, действительно наполняются Божьей любовью и божественностью; тем не менее, это событие обожения, как и примирение космоса, есть присутствие реальности, которую следует предвидеть до завершения всего сущего.

Юнити

Христос и сейчас активно соединяет все творение с Отцом, исправляя первобытное отклонение человечества; мы сами являемся частью этой незавершенной работы по примирению. Мы идем к завершению космического синтеза, разделяя объединяющую любовь Сына к Отцу. В Мессе крест каждого человека становится тем же самым деревом, на котором Христос принес Себя в жертву, тождество между Христом и душой, реализованное и укрепленное принятием Евхаристии. В Евхаристии человеческая личность обожествляется всепроникающей любовью Божией, а внутренние разделения по благодати  асимптотически приближаются к образу божественной простоты. Но обожение христианина не происходит в индивидуалистическом вакууме.

Как пишет Норман Рассел: «В конечном счете обожение — это не частный мистический опыт, а результат эгоцентричной культивации развития души в изоляции от других людей. Обожение есть плод любви, а это то, что исключает пренебрежение к ближнему»[17]. Более того, христианское обожение в Литургии затрагивает не только ближних.

Во время Мессы материальные элементы, такие как хлеб и вино, не уничтожаются Богом, а превращаются в тело и кровь Христа, предвкушение возвышенной судьбы космоса. Что мы найдем по ту сторону воздыханий творения о том дне, когда все покорится Сыну, Сын Отцу и Бог все во всем (Рим. 8:22; 1 Кор. 15:28)? Мы будем знать только Христа, по образу Которого Дух сотворит нас от славы в славу (2 Кор. 3:18).

[1] Г. К. Честертон, Вечный человек (Сан-Франциско: Игнатий, 1993), 9.

[2] Максим Исповедник, «Амбигуа 41», О трудностях в церкви отцов , т. 1, с. 2 (Кембридж, Массачусетс: издательство Гарвардского университета, 2014), 103.

[3] Там же, 105.

[4] Максимус «Амбигуа 41», 105; модифицированный.

[5] Там же, 109.

[6] Там же.

[7] Там же.

[8] Там же.

[9] Там же, 111; добавлен акцент.

[10] Максим Исповедник, О церковной мистагогии , пер. Джонатан Дж. Армстронг (Йонкерс: Нью-Йорк: St Vladimir’s Seminary Press, 2019), 51–52.

[11] Там же, 53.

[12] Там же, 73.

[13] Там же, 78.

[14] Там же, 80.

[15] Там же.

[16] Там же, 76.

[17] Норман Рассел, Доктрина обожения в греческой святоотеческой традиции (Нью-Йорк: Oxford University Press, 2006), 273.

Избранное изображение: Христос Ахиропоэт, Новгородская икона XII века из Успенского собора в Москве; Источник: Wikimedia Commons, PD-Old-100.

КАТОЛИЧЕСКАЯ ЭНЦИКЛОПЕДИЯ: Святой Максим Константинопольский

Пожалуйста, поддержите миссию Нового Адвента и получите полное содержимое этого веб-сайта в виде мгновенной загрузки. Включает Католическую энциклопедию, книги Отцов Церкви, Summa, Библию и многое другое всего за 19,99 долларов США…

Известен как Богослов и как Максим Исповедник , родился в Константинополе около 580 г.; умер в изгнании 13 августа 662 г. Он является одним из главных имен в полемике монофелитов, одним из главных докторов богословия воплощения и аскетического мистицизма, и выдающимся свидетелем уважения к папству, которого придерживались греческие Церковь в его дни. Этот великий человек происходил из дворянской семьи Константинополя. Он стал первым секретарем императора Ираклия, который очень его ценил, но оставил мир и предался созерцанию в монастыре в Хрисополе, против Константинополя. Он стал там аббатом, но, кажется, покинул это убежище из-за его небезопасности от враждебных нападений. Он говорит о палестинском подвижнике св. Софронии, впоследствии патриархе Иерусалимском, как о своем господине, отце и учителе (Еп. 13), так что, вероятно, он провел некоторое время с ним, и он был с ним в Африке с другими монахами во время приготовления, вылившиеся в «водяной союз», посредством которого патриарх Кир примирил ряд монофизитов с Церковью, отвергнув учение о «двух действиях» во Христе (см. МОНОТЕЛИТСТВО). Первое известное нам действие св. Максима в этом деле — письмо, посланное им Пирру, тогдашнему игумену в Хрисополисе, другу и стороннику Сергия, патриарха Константинополя, покровителя монофелитского выражения «две операции» . Поскольку письмо, как говорят, повлекло за собой долгое путешествие монахов, которые его несли, святой Максим, возможно, уже был в Африке, когда писал его. Пирр опубликовал сочинение о Воплощении, за которое св. Максим довольно хвалит его как введение к вопросу (который он задает с большой неуверенностью и множеством оправданий), что Пирр подразумевает под одним энергия или энергия . Максимусу явно не терпится заставить его убрать или объяснить ошибочное выражение, не раздражая его противоречием.

Эктезис Ираклия был опубликован в 638 году, и Сергий и Папа Гонорий умерли в том же году. В письме Максима сообщается со слов его друзей в Константинополе, что римские апокрисиарии, прибывшие туда для получения императорской конфирмации новоизбранного папы Северина, были встречены константинопольским духовенством с требованием, чтобы они обещали получить подпись папы на Ecthesis, иначе они не получат никакой помощи в деле, ради которого они совершили такое долгое путешествие:

Узнав смысл документа, поскольку отказом они заставили бы первую и Матерь Церквей, и город так долго оставаться во вдовстве, они спокойно ответили: Мы не можем действовать авторитетно в этом вопросе, ибо мы получили поручение исполнить, а не приказ исповедовать веру. Но уверяем вас, что мы сообщим все, что вы изложили, и покажем сам документ тому, кто должен быть освящен, и, если он сочтет его правильным, мы попросим его поставить на нем свою подпись. . Но не чини теперь нам препятствий на пути и не насилуй нас, задерживая нас и удерживая здесь. Ибо никто не имеет права применять насилие, особенно когда речь идет о вере. Ибо здесь даже самый слабый становится сильным, и кроткий становится воином, и, утешая свою душу Божественным Словом, закаляется против величайшего нападения. Не тем ли более духовенство и римская церковь, которая издревле и до сих пор, как старейшая из всех церквей под солнцем, руководит всеми? Конечно, получив это канонически, как от соборов и апостолов, так и от князей последних, и будучи причисленной к их числу, она не подлежит ни писаниям, ни выпуску синодических документов, по причине возвышения своего понтификата, как и во всех этих вещах все одинаково подчинены ей по священному закону. Итак, когда без страха, но со всей святой и подобающей уверенностью, эти служители истинно твердой и непоколебимой скалы, то есть самой великой и апостольской церкви в Риме, так ответили духовенству царственного города, они были замечены умилостивить их и действовать благоразумно, чтобы другие были смиренными и скромными, а сами с самого начала возвещали православие и чистоту своей веры. Но константинопольцы, дивясь их благочестию, думали, что такой поступок должен быть вознаграждён; и, перестав навязывать им документ, обещали своим усердием обеспечить издание повеления императора относительно избрания епископа. . Копия вышеуказанного документа была отправлена ​​и мне. Они объяснили в нем причину умалчивания о естественных действиях во Христе, Боге нашем, то есть о Его естествах, о которых и в которых Он верят, и как в будущем ни об одном, ни о двух не следует упоминать. Дозволено только признать, что божественное и человеческое (творения) произошли от одного и того же воплощенного Слова Божия и должны быть отнесены к одному и тому же (лицу)».0037

Этот отрывок еще не называет запрет «двух операций» именем ереси и не упоминает «единую волю», исповедуемую в Эктезисе. Но это очень ясно дает точку зрения св. Максима о том, что малейшую точку веры следует придерживаться с риском для жизни, и это демонстрирует широкое признание, сделанное в Константинополе, до начала борьбы, прерогатив Рима.

Когда в 641 году Иоанн IV написал свою защиту Папы Гонория, святой Максим повторил ее в письме Марину, священнику Кипра. Он заявляет, что Гонорий, исповедуя единую волю нашего Господа, имел в виду только отрицание того, что Христос имел волю плоти, вожделения, поскольку Он был зачат и рожден незапятнанным грехом. Максим обращается к свидетельству аббата Иоанна Симпона, написавшего письмо для Гонория. Пирр был теперь преемником Сергия, но после воцарения императора Константа в 642 году он был сослан. Затем Максим отправил письмо патрицию Петру, по-видимому, правителю Сирии и Палестины, который писал ему о Пирре, которого он теперь называет просто аббатом. Пирр находился в Палестине, и Петр удерживал его от выдвижения своих еретических взглядов. Пирр заявил, что готов удовлетворить Максима в отношении его ортодоксальности. Последний говорит, что написал бы Петру до

но я боялся, что меня сочтут преступившим святые законы, если я поступлю так, не зная воли святейшего престола апостольских мужей, которые правят всей полнотой католической церкви и правят ею согласно порядку к божественному закону.

Новая Эктезис хуже старых ересей — Пирр и его предшественник обвинили Софрония в заблуждении — они убедили Ираклия дать свое имя Эктезису:

они не соответствовали смыслу Апостольского престола, и что смехотворно или, скорее, прискорбно, как доказательство их невежества, они, не колеблясь, лгали против самого апостольского престола. . . но взяли на свою сторону великого Гонория. . . . Что сделал божественный Гонорий, а за ним престарелый Северин и последовавший за ним Иоанн? Далее, о чем не молился блаженный папа, который сейчас сидит? Разве весь Восток и Запад не приносили свои слезы, причитания, ругательства, порицания и перед Богом в молитвах, и перед людьми в своих письмах? Если римский престол признает Пирра не только нечестивцем, но и еретиком, то совершенно очевидно, что всякий, кто предает анафеме тех, кто отверг Пирра, предает анафеме Римский престол, то есть предает анафеме католическую церковь. Едва ли нужно добавлять, что он отлучает и себя, если он действительно находится в общении с Римским престолом и Церковью Божией… Неправильно, чтобы тот, кто был осужден и изгнан Апостольским престолом города Рим за его ложные мнения должен называться со всякими почестями, пока он не будет принят ею, вернувшись к ней — нет, к нашему Господу — благочестивым исповеданием и ортодоксальной верой, благодаря которым он может получить святость и титул святой. .. Пусть он прежде всего поспешит удовлетворить римский престол, ибо, если он будет удовлетворен, все согласятся назвать его благочестивым и ортодоксальным. Ибо напрасно говорит только тот, кто думает, что должен убеждать или заманивать в ловушку таких, как я, и не удовлетворяет и не умоляет блаженного папу святейшей римской церкви, то есть Апостольского престола, который от воплотившегося Сына Божия Сам, а также всеми святыми соборами, по святым канонам и определениям, получил вселенскую и верховную власть, власть и силу связывать и разрешать над всеми святыми Церквами Божиими, сущими во всем мире ибо с ним Слово кто выше небесных сил, тот и на небесах связывает и разрешает. Ибо если он думает, что должен удовлетворить других, и не умоляет блаженнейшего римского папу, то он поступает как человек, который, будучи обвиненным в убийстве или в каком-либо другом преступлении, не спешит доказать свою невиновность судье, назначенному законом. , но только бесполезно и бесполезно изо всех сил пытается доказать свою невиновность частным лицам, которые не имеют власти оправдать его.

Пирр думал, что сможет вернуть себе престол с помощью папы. Он прибыл в Африку, и в июле 645 г. между ним и Максимом произошел публичный диспут в присутствии наместника Григория (называемого Георгием в рукописях св. Максима), который был другом и корреспондентом святого. Минуты интересные. Пирр утверждает, что две воли должны подразумевать желание двух Лиц; Максим отвечает, что в таком случае в Святой Троице должно быть три воли. Он показывает, что воля принадлежит природе, и различает волю как способность и волю как действие способности. Затем Пирр допускает две воли по причине двух естеств, но добавляет, что мы также должны исповедовать одну волю по причине совершенного соединения. Максим отвечает, что это привело бы нас к признанию одной природы на основании совершенного соединения. Затем он цитирует множество отрывков из Писания для двух воль и двух действий. Пирр выдвигает Гонория и Вигилия. Максим защищает первого от обвинения в обучении двум волям и отрицает, что последний когда-либо получил письмо Меннаса, подлинность которого предполагается. Он жалуется на переменчивость Сергия. Наконец, обсуждается знаменитая «новая теандрическая операция» Псевдо-Дионисия, которую объясняет и защищает св. Максим. Тогда Пирр уступает и соглашается отправиться в Рим, где фактически осудил свое прежнее учение и был примирен с церковью папой. Но восстание Григория, провозгласившего себя императором в Африке, но потерпевшего поражение в 647 г., навлекло на Максима немилость при дворе и разрушило надежду на восстановление Пирра в качестве православного патриарха. После того, как Ecthesis был снят, и Type Typos , замененный императором Константом, св. Максим присутствовал на великом Латеранском соборе, созванном св. Мартином по его просьбе в 649 г. Он писал из Рима (где пробыл несколько лет):

Край земли , и все в каждой части его, чисто и правильно исповедующие Господа, смотрят прямо на святейшую Римскую Церковь и ее исповедание и веру, как бы на солнце неизменного света, ожидая от нее яркого сияния священных догматов Отцы наши, согласно тому, что чисто и благочестиво постановили шесть вдохновенных и святых Соборов, самым ясным образом провозгласив символ веры. Ибо с момента сошествия среди нас воплотившегося Слова все Церкви во всех частях света держались одной этой величайшей Церкви как своего основания и основания, видя, что, по обетованию Христа, Спасителя нашего, врата ада никогда не откроются. одолеет его, что оно имеет ключи правильного исповедания и веры в Него, что оно открывает истинную и единственную религию тем, кто приближается с благочестием, и затворяет и запирает всякие еретические уста, говорящие неправду против Всевышнего.

Папа Мартин был вытащен из Рима в 653 году и умер от жестокого обращения в Инкермане в марте 655 года. Вероятно, позже в том же году чиновник по имени Григорий приехал в Рим, чтобы уговорить Папу Евгения принять Тип. Он пришел в келью святого Максима, который спорил с ним и обличал Тип. Поскольку святитель был признан вождем православных востоковедов, он был отправлен в Константинополь в конце 655 г. (не, как принято говорить, одновременно со св. Мартином). Сейчас ему было семьдесят пять лет. Акты его процессов сохранились у Анастасия Библиотекария. Его обвиняли в сговоре с узурпатором Григорием вместе с папой Феодором, и говорили, что он нанес ущерб империи Египта, Александрии, Пентаполиса и Африки. Он отказался общаться с Константинопольским престолом,

, потому что они изгнали четыре святых совета предложениями, сделанными в Александрии, Эктезисом и Типом. . . и потому, что догмы, которые они утверждали в предложениях, они проклинали в Эктезисе, а то, что они провозглашали в Эктезисе, они аннулировали в Типе и каждый раз низлагали себя. Какие тайны, спрашиваю я, празднуют те, которые сами себя осудили и были осуждены римлянами и (латеранским) собором и лишены своего священнического достоинства?

Он не поверил сделанному ему заявлению о том, что посланники папы приняли признание «двух воль по причине различия и одной воли по причине союза», и указал, что союз, не являющийся субстанцией, мог иметь нет воли. Он написал по этому поводу своему ученику игумену Анастасию, который смог послать письмо, чтобы предупредить «твердых, как камень, мужей древнего Рима» о лживом признании, которое патриарх Петр посылал папе. В день первого суда был созван собор духовенства, и император убедился послать Максима в Визию во Фракии, а его учеников, игумена Анастасия и Анастасия папского апокрисиария, — в Перверию и Месембрию.

Они сильно страдали от холода и голода. 24 сентября 656 года Феодосий, епископ Кесарии Вифинской, посетил Максима по повелению императора в сопровождении консулов ​​Феодосия и Павла. Святитель смущал своих посетителей авторитетом отцов и заявлял, что никогда не примет Образ. Епископ тогда ответил: «Мы заявляем вам в ответ, что, если вы свяжетесь, наш господин император аннулирует Тип». Максим ответил, что Эктезис, хотя и снят, не был отвергнут и что каноны Латеранского Собора должны быть официально приняты, прежде чем он сообщит. Византийский епископ, не краснея, настаивал: «Синод недействителен, так как он был проведен без повеления императора». Максим возражает: «Если не благочестивая вера, а указ императора узаконивает соборы, то пусть принимают соборы, созванные против Homoousion в Тире, в Антиохии, в Селевкии и разбойничьем соборе в Эфесе».

Епископ готов согласиться на два завещания и два действия: но св. заявление — епископ, а также и император, и патриарх и его синод, должны послать прошение папе.Тогда все встали с радостью и слезами, и преклонили колени, и помолились, и целовали Евангелия и распятие и образ Божию Матерь, и все обнялись.Но консул усомнился:

«Вы думаете, — сказал он, — что император обратится с мольбой к Риму?»

«Да, — сказал аббат, — если он смирится, как смирил Себя Бог».

Епископ дал ему деньги и хитон, но хитон забрал епископ Визии. 8 сентября игумен был с честью отправлен в Регию, а на следующий день к епископу Феодосию прибыли два патриция и предложили святому великую честь, если он примет Образ и свяжется с императором. Максим торжественно обратился к епископу и напомнил ему о судном дне.

«Что я мог бы сделать, если бы у императора была другая точка зрения?» — прошептал несчастный. Аббата ударили и оплевали. Патриций Епифаний заявил, что теперь все принимают два завещания и два действия и что Прообраз был лишь компромиссом. Максим повторил мнение римлян о том, что запретить использование выражения означает его отрицание. На следующее утро, 19 сентября, святой был лишен денег и даже скудной одежды и препровожден в Салембрию, а оттуда в Пербериду (Перберу).

Шесть лет спустя, в 662 году, Максим и двое Анастасий предстали перед судом в Константинополе. Они были преданы анафеме, а с ними святой Мартин и святой Софроний. Префекту было приказано избить их, отрезать им языки и отсечь правые руки, выставить изуродованных таким образом во всех кварталах города и отправить в вечную ссылку и тюрьму. В длинном письме римлянина Анастасия рассказывается об их страданиях на пути в Колхиду, где они были заточены в разных крепостях. Он рассказывает, что святой Максим в видении предвидел день своей кончины, и что на его гробе каждую ночь появлялись чудодейственные огни. Преподобный Анастасий умер в предыдущем месяце; римлянин жил до 666 г.

Так св. Максим умер за православие и послушание Риму. Он всегда считался одним из главных богословских писателей Греческой церкви и получил почетный титул богослова. Можно сказать, что он завершает и завершает ряд святоотеческих писаний о Воплощении, как они подытожены св. Иоанном Дамаскином. Его стиль, к сожалению, очень неясен, но он точен в своих мыслях и глубоко сведущ в Отцах. Его экзегетические труды аллегорически объясняют Священное Писание. У нас есть комментарии к Псалму 59, о Молитве Господней и ряд пояснений к различным текстам. Они в основном предназначены для использования монахами и много касаются мистического богословия. Более явно мистическими являются его «Схолии» о Псевдо-Дионисии, его объяснения трудностей у Дионисия и св. Григория Назианзена и его «Неоднозначность» о св. Григории. Эта последняя работа была переведена на латынь Скотом Эригеной по просьбе Карла Лысого. Полемические сочинения включают краткие трактаты против монофизитов и более важную серию против монофелитов, рядом с которой должны быть помещены письма и диспут с Пирром. Многочисленные аскетические сочинения всегда пользовались большим почетом в восточных монастырях. Наиболее известен красивый диалог между аббатом и молодым монахом о духовной жизни; есть также различные коллекции sententiae, этические и религиозные, для использования в монастыре. «Мистагогия» — это объяснение церковного символизма, важного для литургической истории. Сохранились три гимна и хронологический труд (опубликован в «Уранологиуме» Петавиуса, Париж, 1630 г., и в PG, XIX). Некоторые сочинения существуют только в рукописи. Таким образом, литературные труды св. Максима имели широкий диапазон. В сущности, он был монахом, созерцателем, мистиком, хорошо разбиравшимся в платонизме Дионисия. Но он был также проницательным диалектиком, схоластическим теологом, полемистом. Его влияние в обеих линиях было очень велико. Его основное учение можно резюмировать под двумя заголовками: союз Бога с человечеством через Воплощение и союз человека с Богом через практику совершенствования и созерцания. Память святого Максима отмечается в римском мартирологе 13 августа и в греческих Менеях 21 января, 12 и 13 августа. Его греческий офис указан Комбефисом (PG, XC, 206).

Полное издание его сочинений было начато доминиканским издательством Combéfis. Появились два тома (Париж, 1675 г.), но третьего не хватает. В переиздании Миня (PG, XC-XCI) добавлены «De Locis difficilibus Dionysii et Gregorii» из издания Олера (Галле, 1857 г.) и гимны. из Даниила «Тезаурус Гимнолог». III. Анастасий Библиотекариус сохранил некоторые письма и другие документы на латыни в своей «Коллектанеи» (PL, CXXIX и Mansi, X). «Схолии» на Дионисия Ареопагита печатаются с произведениями последнего (П.Г., IV). Древняя «Vita et certamen» (PG, XC, Acta SS., 13 августа) не современна, и ей нельзя доверять.

Цитата APA. Чепмен, Дж. (1911). Святой Максим Константинопольский. В Католической энциклопедии. Нью-Йорк: Компания Роберта Эпплтона. http://www.newadvent.org/cathen/10078b.htm

Ссылка на MLA. Чепмен, Джон. «Святой Максим Константинопольский». Католическая энциклопедия. Том.