ПАМЯТИ отца НИКОЛАЯ КОВАЛЕНКО

18 ноября 2020 года в Сергиевом Посаде после тяжелой продолжительной болезни скончался протоиерей Николай Коваленко, известный орловский храмосозидатель и проповедник. Члены Орловского регионального отделения Межрегиональной общественной просветительской организации «Объединение православных ученых» начали сбор материалов о батюшке (воспоминаний, фото, аудио- и видеофайлов). Предлагаем вашему вниманию один из материалов, подготовленный монахом Свято-Духова монастыря Ливенской епархии Орловской митрополии Нафанаилом (Б.Г.Бобылевым)

Песня о Боге:

воспоминания об орловском подвижнике  протоиерее Николае Коваленко

Первая моя встреча с протоиереем Николаем Коваленко произошла в Болхове, куда мы, преподаватели Орловского педагогического института, приехали в 1993 году на экскурсию. Отец Николай тогда был настоятелем старинного Преображенского собора, главного в городе, и благочинным Болховского округа. Он приветливо встретил нас, немного рассказал об истории храма и города. Но детали этой короткой встречи стерлись из памяти: впечатления от древнего собора, сказочного города Болхова, дивных его церквей заслонили собой облик невысокого смиренного  священника.

Второй раз мы встретились в феврале 1995 года на первом заседании воссозданного Орловского церковного историко-археологического общества (ОЦИАО), которое состоялось в Областной библиотеке И.А. Бунина. Одним из первых выступил отец Николай, тогда еще болховский благочинный. Его выступление нельзя забыть. Я читал до этого о богодухновенных проповедниках, о церковных златоустах. Но видеть и слышать такого проповедника мне довелось первый раз. Потрясающей была внутренняя духовная  энергия  и воодушевление отца Николая: казалось, что он вот-вот и сам взлетит вслед за своим высоким, звенящим голосом. Подобное пастырское слово своды бывшего Петропавловского собора слышали первый раз после его закрытия. Казалось, вот-вот торжествующе прозвучит: «Осанна»!. .

 После этого я довольно часто стал встречаться с отцом Николаем на заседаниях ОЦИАО. Тогда, в середине 90-х годов общество стало своеобразной площадкой встречи воцерковляющейся интеллигенции, только-только переступившей порог храма или готовящейся к этому, с лучшими представителями орловского духовенства: секретарем епархии протоиереем Иоанном (Троицким), всегда опекавшим общество и очень помогавшим нам, благочинным протоиереем Георгием Леонтьевым, настоятелем кафедрального Ахтырсского собора Владимиров Бровчуком, духовником епархии Александр Секретаревым и другими отцами. Но даже на этом представительном, авторитетном, высоком фоне протоиерей Николай Коваленко выделялся своим даром слова, своей благодатной энергией. Об истоках этой энергии мы узнали на одном из первых заседаний ОЦИАО, когда отец Николай выступил с воспоминаниями о своем духовном отце, окормлявшем его в детстве и юности,  — преподобноисповеднике Севастьяне Карагандинском, келейнике последнего оптинского старца Нектария. Встречи, беседы с ним, участие в службах, возглавляемых преподобным, стали для юного Николая Коваленко высокой духовной школой, неизреченным благодатным сокровищем. Они помогли ему узнать счастье веры в Бога, радость встречи со Христом,  определили ядро его личности, его судьбу, направив его по пути самоотверженного служения Церкви. Как пишет в своих воспоминаниях о старце отец Николай, опубликованными в сборнике ОЦИАО в 1999 году, преподобный Севастьян относился к своим прихожанам как к родным чадам: «Он не просто благословлял – он соучаствовал, сопереживал, ругал, огорчался, радовался вместе со своими духовными детьми. Притом, радость его была настолько личной и искренней, что я, видя его со стороны, помню, вот уже тридцать лет, эти светлые улыбающиеся глаза». Присутствие старца Севастьяна рядом с ним отец Николай ощущал всю жизнь.

В Православии особой символикой и благодатным значением обладает образ свечи. «Будь свечой горящей», — наставлял своих духовных чад глинский старец схиархимандрит Иоанн Маслов. Передачу же драгоценного опыта духовного служения, теплого, светоносного дара христианской любви сравнивают с передачей огня от одной свечи к другой. И мы, сначала слушатели отца Николая, а затем и прихожане Смоленской церкви, восстановление которой было поручено ему в 1995 году,  опытно чувствовали то тепло и свет, которые исходили от него.

Членом прихода Смоленской церкви я стал в 1996 году. «Встреча» же с самой церковью произошла на    четыре года раньше,   в октябре 1992 года, когда я только что переехал  с семьей из г. Алма-Аты и жил в общежитии Орловского педагогического института. В один из темных осенних вечеров, гуляя в окрестностях общежития, я вышел к перекрестку улиц Нормандии Неман и Маяковского и увидел  Смоленскую церковь, здание которой  поразило меня тогда своей красотой и величественностью. Очевидным было и бедственное положение церкви: стены и купола несли отпечаток запустения и разрушений, выступы стен поросли кустарником и травой, здание изнутри содрогалось от работы механизмов хлебокомбината; время от  времени из торчащих под крышей труб вырывались клубы пара…Тогда я не мог предположить,  что всего через три года это здание передадут Православной Церкви, начнется восстановление собора, а я сам стану прихожанином Смоленской церкви, и буду в течение более десятка лет близко общаться с настоятелем собора, протоиереем Николай Коваленко.

Вскоре после этой первой «встречи» со Смоленским храмом я переехал в другой район Орла. Несколько лет принимал участие в жизни прихода Свято-Троицкой церкви на территории Успенского мужского монастыря, который  находился недалеко от моего дома. По благословению настоятеля церкви  о. Сергия Крючкова в течение некоторого времени я проводил воскресные занятия для взрослых по истории русской церкви. На одном из этих занятий я познакомился с писательницей Валентиной Ивановной Амиргуловой, прихожанкой Смоленской церкви.  Валентина Ивановна с увлечением рассказывала  о том, как была передана церковь верующим, о трудных и одновременно радостных первых днях жизни прихода, о необыкновенном настоятеле… Она пригласила меня бывать у них. Как уже было сказано, я  уже был знаком с отцом Николаем Коваленко по его выступлениям на заседаниях ОЦИАО, и поэтому, не особо раздумывая, охотно принял приглашение.

Службы тогда шли в маленьком одноэтажном здании у входа на территорию Смоленской церкви (там позднее размещалась воскресная школа).  В самом же храме велись работы по разбору строительного хлама оставленного службами хлебозавода, демонтировавшими оборудование и не особо заботившимися о том, что они оставят после себя. Картина разрушения и запущенности поражала. Возникала мысль: как можно из столь невероятной разрухи и запустения восстановить такой огромный храм? Думалось: на это уйдет не один десяток лет…Но уже через полгода службы шли в трапезной храма. Отец Николай сумел найти влиятельных благодетелей и помощников, сумел своим горением и энергией пробудить у жителей улиц, прилегающих к собору, у многих других прихожан, приезжавших на службы из разных, порой весьма отдаленных районов города,  готовность сначала упорно и неустанно трудиться на разборах завалов, а затем всеми силами участвовать в оборудовании и благоустройстве церкви.

Службы в трапезной храма совершались попеременно перед разными престолами: пока ремонт шел в приделе Дмитрия Солунского, мы молились в приделе Нерукотворного Образа и наоборот. К Пасхе 1998 года оборудование трапезной в основном было завершено. Готовясь к празднику, мы развешивали на стенах и столбах иконы, украшали храм. Отец Николай летал по храму, воодушевляя прихожан, внося в наше общение особую семейную теплую атмосферу. Многие из нас, еще вчера далекие от церкви люди, недавно вступившие под своды храма, как бы входили через этого уютного, ставшего очень быстро близким и родным батюшку в атмосферу отечественного церковного предания,  постигали его особый дух и гармонический смысл.

Десять лет тому назад мне посчастливилось участвовать в службах, которые совершались в православном храме Иова Почаевского (Московского патриархата) в городе Дрогобыч, в Галиции. Меня охватило тогда чувство присутствия чего-то знакомого и родного: приход был как одна семья; настоятель был для всех подлинно отцом, «батюшкой», близко знакомым с каждой семьей православных галичан. Многие семьи в огромном храме[1], недавно воздвигнутом руками прихожан взамен церкви, насильно отобранной у прихода филаретовскими раскольниками, имели свой уголок, свои семейные иконы, которые любовно украшали вышитыми  рушниками. Участие в службах, проповеди, беседы настоятеля храма Иова Почаевского отца Николая Мандзюка (совпадение имен батюшек примечательно!) с прихожанами, общение с ними вне богослужения оставили впечатление глубокой воцерковленности и укорененности в Православии этого «малого стада», несущего свет истинной веры среди гонений и мрака, враждебного окружения униатов и раскольников. Одна из главных причин этого – сохранение традиций семейной молитвы, семейного православного предания. Здесь не было массового физического уничтожения духовенства и верующих людей: до 1939 года Галичина входила в состав Польши и не подвергалась тем масштабным репрессиям, которые испытала Церковь в Советском Союзе, преемственность веры сохранилась в большинстве семей. Тем не менее, этот дух отечественного семейного православия, как  было сказано, явился для меня уже близким и знакомым, благодаря отцу Николаю Коваленко, который впитал его через верующих родителей-исповедников, через общение с насельниками созданного в Карлаге старцем Севастьяном «монастыря в миру», где в полной мере сохранилась целостность и полнота благодатного наследия Русской Православной Церкви. И, в какой-то мере, батюшка сделал нас причастными к этому духу.

Пасха 1998 года особо запомнилась мне. По благословению отца Николая мы с Николаем Ивановичем Коротковым впервые встречали Пасху Христову в алтаре. Храм сиял, ликующее «Христос воскресе!» отца Николая многократно раздавалось под сводами Смоленской церкви, его высокий звонкий голос вместе с пасхальными песнопениями клироса, казалось, взмывал к самому небу, отзывавшемуся ангельским хором…

Тогда мы, преподаватели ОГУ, не могли предположить, что алтарь на долгие годы станет местом нашего служения. Николай Иванович, в настоящее время иеродьякон Силуан, служит в Иверской церкви; я же тоже стал монахом и служу в Троицкой церкви Свято-Духова монастыря, в качестве пономаря.

1998 год вообще был очень важным годом в жизни прихода, его можно, если использовать популярное выражение Ясперса, назвать «осевой линией»: именно перед Пасхой Христовой этого года был освящен придел Спаса Нерукотворного, именно тогда мы вдруг почувствовали, что мы – одна семья и живем все в одном Доме Господнем. Теплым сиянием в памяти высвечен канун Дня Жен-Мироносиц –  6 мая 1998 года, когда весь приход собрался на «субботник» для благоустройства храма. Батюшка благословил посадить вдоль южной ограды храма рябинки – 15 саженцев замечательного русского дерева, так празднично украшающего наши улицы весной и осенью своими цветами и пурпурными гроздьями. Но вот проблема: почва перед храмом была «убитая»; она состояла из  многочисленных каменных и железных мелких обломков, оставленных поколениями разрушителей-богоборцев. Все это было спрессовано так плотно, что по своей прочности земля около храма напоминала железобетон. Как быть? Обращаемся за советом и благословением к отцу Николаю. И все решается в один миг. На помощь приходят электромонтажники, занимающиеся установкой опор для электропередач:  на территорию  церкви въезжает бурильно-крановая машина, и за полчаса пятнадцать лунок-скважин, глубиною до метра и более готовы. Символично, что подготовка к посадке рябин была проведена с использованием технологий, с помощью которых создаются несущие столбы для передачи электричества, рукотворного света; отец Николай же заботился об установлении «опор» для света нетварного.  Привезли маленькие рябинки и чернозем для них и приступили к посадке…

Вспыхивает в памяти ослепительная картина: залитая солнцем улица, уходящая ввысь южная стена Смоленской церкви, а у подножья ее  в поте лица трудятся мои братья и сестры, члены одной семьи, созданной отцом Николаем, прихожане храма. Как птичка от группы к группе, порхает батюшка, звенит его соловьиный голос, а преподаватель кафедры философии ОГУ Николай Иванович Коротков («морж», ходивший даже в самый лютый мороз без шапки, подолгу плававший в проруби), переходя от лунки к лунке закатав до колена штаны уминает жирный чернозем босыми ногами. Как тут не вспомнить сцену из фильма «Укрощение строптивого», красавца Челентано, лихо уминавшего босыми ногами виноград под задорную  песню… Обе эти сцены пронизаны светом и ликующим торжеством жизни.

Сейчас рябинки стали большими деревьями[2] (принялось 14 из 15), которые каждый год веселят сердце белоснежным цветом и яркими гроздьями…

Надо сказать, что среди членов прихода «первого призыва» церкви Смоленской Божьей Матери было немало представителей интеллигенции, пришедшей к Богу через науку, через чтение святоотеческих книг, богословских трактатов. Православие у многих из нас, неофитов, приобретало порою отвлеченный, «головной» характер. Зная многое, мы не знали необходимого, элементарного…

 Вспоминается один случай. Будучи уже заместителем председателя приходского совета Смоленского храма, я проходил стажировку в Московской Духовной Академии по преподаванию церковнославянского языка – для отделения религиоведения, только что открытого в ОГУ. Стажировался я вместе с орловским благочинным протоиереем Георгием Леонтьевым. Мы жили в стенах Троице-Сергиевой лавры, обедали и ужинали в преподавательской трапезной, близко общались со многими выдающимися, широко известными в Православии личностями, авторами популярных церковных книг, мастерами духовного слова. В какой-то момент у меня возникло ощущение своей причастности к высокому академическому преподавательскому сообществу и накануне отъезда в Орел, собираясь причаститься, я попросился на исповедь к духовнику МДА, помня о том, что он при первом знакомстве в трапезной почтил меня, как показалось, особым вниманием и задал вопрос: «Не священник ли Вы?  (вопрос, сей, тогда, признаюсь, мне польстил, но в свете произошедшего позднее эпизода с исповедью не могу утверждать, что нем не было «второго дна»).

Для исповеди духовник-протоиерей завел меня в ризницу академического храма, дал в руки часослов и предложил  прочитать «обычное начало», предваряющее все молитвословия. Я немного растерялся (практики церковного чтения у меня тогда не было), но, не подав виду, громко начинаю: «Свя́тый Боже, Свя́тый крепкий, Свя́тый бессмертный»… – «Стоп, стоп… — прерывает меня протоиерей – сразу видно, что Вы – человек малоцерковный: ударение надо ставить на последний  слог». Видя мое смущение, духовник продолжает: «А что Вы читаете?». Я (гордо): «Святых отцов: Исаака Сирина, Симеона Нового Богослова, Иоанна Дамаскина, Игнатия Брянчанинова…». Тут протоиерей меня снова останавливает: «Вам читать такие книги, по духовному Вашему уровню, рано; надо начинать с «Житий святых» — это Вам по плечу…» Дальнейшей беседы нашей не помню: все застилало чувство позора, желание убраться отсюда побыстрее и куда подальше…Что называется, «из князей – в грязи…»

Возвращаюсь в Орел после своей стажировки, иду в Смоленскую церковь – без звонка, не сомневаясь, что мне удастся встретиться и побеседовать с отцом Николаем (он ежедневно присутствовал  в храме, независимо от того, был он служащим священником в этот день или нет: восстановление собора было его непрестанной заботой; батюшка также готов был в любой момент, в любой день и час откликнуться на просьбу каждого из прихожан побеседовать, дать духовный совет). Мои ожидания  сбываются: конечно, отец Николай здесь – в храме, и как всегда, деловито и собранно дает какие-то указания строителям, работающим на кровле.  Просит меня немного подождать. Я сажусь на скамеечку у столба «ногу на ногу», жду. Вскоре подходит батюшка, садится рядом и очень деликатно замечает, что в церкви так сидеть не принято. Ну, думаю, хорошее начало для разговора о моей «малоцерковности». Рассказываю ему мой эпизод с духовником МДА. Он искренне огорчается и мягко пеняет мне, зачем, мол, я хожу на исповедь к духовникам, которые не знают меня как человека церкви; сие часто может становиться источником подобных искушений.

 В этом был весь отец Николай… Конечно же, тогда я, действительно, был человеком малоцерковным, и протоиерей храма Духовной Академии, по сути, был прав, но наш батюшка как добрый пастырь, хорошо зная и ощущая внутренний мир каждого из своих пасомых,  щадил наше неофитство, относился к нам с уважением и любовью и вел нас как духовных младенцев бережно и терпеливо, питая нас, по слову апостола Павла «духовным молоком» как неготовых еще к «твердой пище».

 Как уже было сказано, о. Николай Коваленко обладал редким даром живого слова, способностью наполнить молитвенным христианским смыслом самые разнообразные примеры из окружающей жизни, а также из русской истории, культуры и литературы. Запомнилась одна из первых услышанных мною еще в 1996 году проповедей о.Николая, где слова из стихотворения Бориса Пастернака: «Не спи, не спи, художник, Не предавайся сну, Ты вечности заложник.  У времени в плену», — получили совершенно неожиданное духовное толкование: «Мы, христиане,  созданы  для вечности, но находимся «у времени в плену. Мы не должны спать, наш долг – творческий труд  для Вечности  по созиданию и украшению внутреннего духовного храма, по заповеди нашего Божественного Художника, Господа и Спаса нашего, Иисуса Христа». Или другой, пример: летом 2005 года отец Николай обращался с напутственным словом к участникам многодневного крестного хода, посвященного 625-летию Куликовской битвы,: «В разгар гонений на Церковь в Советском Союзе известным русским художником  И. Кориным была написана картина «Русь уходящая». На ней был изображен как бы последний крестный ход на Руси, где наряду с простым богомольным народом участвуют выдающиеся русские духовные деятели прошлого. Но те, кто пел отходную прошлому, оплакивая  Святую Русь, ошибались. Сегодня Святая Русь возвращается. И живой духовный знак этого – проведение многодневных молитвенных крестных ходов по дорогам и землям России, Украины, Беларуси».

По благословению отца Николая, в 1998-2000 гг. мне вместе с доцентом Орловского государственного университета Сергеем Леонидовичем Барбашовым,  довелось вести занятия в воскресной школе для взрослых по Священной Истории (Ветхий Завет). В самом выборе тематики занятий проявился большой пастырский опыт о. Николая: Ветхий Завет – это своеобразная «начальная школа» человечества, а мы, в большинстве своем, как раз принадлежали к новоначальным. Два года, в течение которых велись занятия, стали школой духовного становления для многих прихожан и, конечно же, для нас, лекторов. «Вера христианская – не система учения, а образ восстановления падшего (в силу смерти Богочеловека, благодати Духа Святого)», — смысл этих слов святителя Феофана Затворника в полной мере раскрылся для меня лишь благодаря этим занятиям в воскресной школе. Каждое наше выступление сопровождалось продуманным и прочувствованным пастырским словом отца Николая, вносившего в наши занятия дыхание благодати, ощущение живой реальности церковного предания. Как и апостол Павел, батюшка наш «для всех …сделался всем, чтобы спасти по крайней мере некоторых» (1 Кор.: 9,22.).

В 2007 году восстановление Смоленского храма, включая его центральную, главную часть практически было закончено (оставалась только роспись стен, которая была завершена позднее), а в 2008 году, указом епископа Иеронима отец Николай Коваленко был назначен настоятелем самой маленькой в Орле церкви, расположенной на окраине города, в 909 квартале, – храма-часовни во имя святого благоверного князя Александра Невского (возведен в память о героическом подвиге воинов-десантников 201-й воздушно-десантной бригады, которые 3 октября 1941 года на этом месте вступили в неравную схватку с фашистскими солдатами, наступавшими на Орел).

Мы стали встречаться реже. Одна из последних встреч была связана с проведением  в храме-часовне 9 марта 2014 г., по благословению председателя Межрегионального объединения православных ученых о.Геннадия Заридзе,  молебна с чтением акафиста перед ионами Божьей Матери «Державная» и «Почаевская» о православных братьях Украины и Крыма, о мире, о единении братских православных народов. Как всегда, отец Николай  выступил с замечательной проповедью, тон и мысли которой  были проникнуты духом мира и любви. Чувствовалось, что он переживает гражданское разделение на Украине как свою личную боль и сердечную рану.

Когда пришло известие о кончине приснопамятного отца Николая Коваленко, я поделился с братьями – насельниками Свято-Духова монастыря краткими воспоминаниями об этом подвижнике, одном из «несвятых святых земли» Орловской, о его облике, характере, жизненном пути и благодатном служении. При этом один из братьев, послушник-инвалид, перенесший в июле 2020 года множественный перелом правой ноги с раздроблением ступни, по моему описанию внешности отца Николая узнал в нем батюшку, который приходил к страдальцу в палату травматологического отделения Орловской областной больницы и хотел его причастить. Но инвалид в тот момент не поверил, что перед ним православный священник  из-за скромного облика и одеяния отца Николая и отказался причащаться. «Эх ты, сказал ему после заведующий травматологическим отделением хирург – человек шел к тебе от Смоленской церкви через весь город пешком… И какой это необыкновенный, светлый и мудрый батюшка!». Вот уж воистину, «во своя прииде, и свои его не прияша» (Иоан. 1:10). Нечего говорить, что сокрушался потом брат очень сильно. А мой рассказ «добавил соли на рану»…

В этой истории, как и во многих других случаях, когда отец Николай подвергался оскорблениям,  гонениям, обидам, проявляется общая для всех нас привычка судить о людях по внешним признакам, по тому, как человек умеет себя подать. Батюшка наш был абсолютно лишен этого умения. Он жил и пел, как певчая птица. И песня его была – о Боге.

«Судите о дереве по плодам», — сказано в Евангелии. Плоды деятельности протоиерея Николая Коваленко поистине светоносны и живоносны. Благодаря ему сотни людей нашли путь в Церковь, к спасению, к Богу. Особенно велика заслуга отца Николая в воцерковлении орловской интеллигенции. Почти с самого начала восстановления Смоленской церкви она становится «домовым храмом» Орловского государственного университета. В течение многих лет в день Святой мученицы Татьяны храм заполнялся преподавателями и студентами университета во главе с ректором Федором Степановичем Авдеевым. Знаменательным событием стало освящение шестого придела церкви в память святой мученицы Татьяны. Сюда приходят молиться, крестить детей, венчаться, отмечать Дни Ангела многие преподаватели и студенты вуза.

Восстановленный  попечениями батюшки сияющий красотой величественный храм во имя Смоленской Божьей Матери, является жемчужиной Православия на нашей земле, выступая в роли благодатной архитектурной доминанты центра города Орла и в роли своеобразного храма-памятника великому подвижнику Орловской земли, продолжателю и носителю духа русского старчества, нашему духовному отцу и Учителю, протоиерею Николаю Коваленко.

  Монах Свято-Духова монастыря Ливенской епархии Орловской

 митрополии Нафанаил (Б.Г.Бобылев), преподаватель

Орловского государственного университета (1992-2000 и 2015-2017 гг.) и Орловского государственного технического университета (2000-2014 гг.)

[1] Церковь Иова Почаевского в городе Дрогобыче является вторым кафедральным собором Львовской епархии Украинской Церкви Московского Патриархата

[2] Принялось 14 из 15 саженцев.

Орел | Священник и гимназисты поддержали врачей COVID-отделения Кромской больницы

Фото: www.orel-eparhia.ru

В канун Нового года и Рождества Христова врачей Кромской центральной районной больницы поддержал орловских священник, по своей мирской профессии врач-хирург — духовник православной гимназии протоиерей Николай Евдокимов. Осенью Кромская ЦРБ была полностью переоборудована под стационар для для лечения больных с COVID-19, в больнице развернуты 140 специализированных коек.

Чтобы порадовать медиков, чей нелёгкий труд сейчас так востребован, дети, учителя и сотрудники гимназии передали рождественские подарки, пожелания и слова благодарности врачам, что спасают жизни орловцев.

Духовник гимназии протоиерей Николай Евдокимов совершил моление на призвание Святаго Духа в присутствии всего коллектива COVID-отделения больницы. Отец Николай благословил медиков иконами Рождества Христова и святителя Луки Войно-Ясенецкого, а также вручил памятную медаль Святителя Николая Мирликийского (освящённую на его мощах в Бари и переданную Благотворительным Фондом Святителя Николая) заведующей COVID-отделением врачу-инфекционисту, доценту кафедры внутренних болезней ОГУ Светлане Архипиной.

В ОЖИДАНИИ РОЖДЕСТВА ХРИСТОВА

 

В дни Рождественского поста уже чувствуется приближение светлого и долгожданного праздника Рождества Христова.
21:17 28.12.2020 Православная гимназия — Тольятти

Правительство Орловской области

Уровень заболеваемости энтеровирусной инфекцией в Орловской области превышает многолетние показатели, что настораживает инфекционистов региона.
OrelTimes.Ru

Осень – традиционное время роста случаев заражения острыми респираторными вирусными инфекциями.
Орловское информбюро



OrelGrad.Ru

Уважаемые студенты!

09 ноября 2022 года будет проведен срез знаний среди студентов 4 курсов специальностей «Сестринское дело», «Лечебное дело», «Фармация», «Лабораторная диагностика».
Орловский медколледж



Правительство Орловской области




За прошедшие сутки орловские пожарно-спасательные подразделения выезжали 17 раз, из них шесть раз на ликвидацию пожаров и одиннадцать – на различные происшествия.

МЧС



Источник: ТРК-Истоки

К нам в редакцию обратилась местная жительница с просьбой найти свидетелей ДТП, в котором сбили ее сына.

Телерадиокомпания Истоки



В рамках профилактической акции «Безопасное жильё» в нашем ДОУ регулярно проводятся консультации и беседы для детей и родителей на тему «Пожарная безопасность».

Педагогический колледж




По информации федерального оперативного штаба, по состоянию на 3 ноября в регионе госпитализировано 10 человек.

Правительство Орловской области



Озвучены параметры обновленной медицинской программы.

Правительство Орловской области утвердило в новой редакции региональную программу «Модернизация первичного звена здравоохранения», обновив ключевые параметры.

OrelGrad.Ru



Контагиозная плевропневмония крупного рогатого скота (КПП)

Высококонтагиозная болезнь, характеризующаяся лихорадкой, фибринозной интерстициальной пневмонией,

Должанский район




    3 ноября 2022 года исполняется 135 лет со дня рождения Самуила Яковлевича Маршака — замечательного детского писателя, поэта, переводчика, критика, прекрасного драматурга, редактора, талантливого прозаика, публициста.

Педагогический колледж



3  ноября 2022 г учащиеся нашей школы приняли участие в легкоатлетическом пробеге, посвящённом Дню народного единства.

Педагогический колледж



Музей Победы предлагает жителям Орловской области присоединиться 4 ноября к бесплатной онлайн-программе в рамках акции «Ночь искусств».

Правительство Орловской области

Николай Лесков — Wiki | Золотой

Николай Семенович Лесков (16 февраля [ OS 4 февраля] 1831 — 5 марта [ OS 21 февраля] 1895) был русским писателем, рассказчиком, драматургом и журналистом, который также писал под псевдонимом М. Стебницкий. Прославленный за свой уникальный стиль письма и новаторские эксперименты с формой, а также высоко оцененный Львом Толстым, Антоном Чеховым и Максимом Горьким среди других, Лескову приписывают создание всеобъемлющей картины современного российского общества, используя в основном короткие литературные формы. Его основные произведения включают «Леди Макбет Мценского уезда» (1865 г.) (по которой позже была поставлена ​​опера Шостаковича), «Соборный люд» (1872 г.), «Очарованный странник» (1873 г.), «Сказка о косоглазом левше из Тулы и Стальная блоха» (1881).

До восьми лет Николай Лесков жил у родственников в Горохово. Позже родители забрали мальчика к себе. В десять лет Лесков поступил в первый класс Орловской губернской гимназии. Учеба в гимназии ему не нравилась, и мальчик стал одним из отстающих учеников. После пяти лет обучения он получил аттестат об окончании всего двух классов. Продолжить образование было невозможно.

Детство

Раннее детство Н. С. Лескова прошло в Орле. После 1839 г., когда его отец оставил службу (из-за ссоры с начальством, что, по словам Лескова, навлекло на себя гнев воеводы), семья: его жена, трое сыновей и две дочери переехали в село Панино (Панин хутор ) недалеко от города Хром. Здесь, как вспоминал будущий писатель, началось его познание народа. Рассказ «Юдоль» основан на его собственных воспоминаниях о голоде в России 1840 года.

В августе 1841 года, в возрасте десяти лет, Лесков поступил в первый класс Орловской губернской гимназии, где учился плохо: через пять лет он получил аттестат об окончании только двух классов. Проводя аналогию с Н.А. Некрасовым, литературовед Б.Я. Бухштаб предполагает: «В обоих случаях, очевидно, действовали — с одной стороны, пренебрежение, с другой — отвращение к зубрежке, к рутине и падалью тогдашних казенных учебных заведений с жадным интересом к жизни и ярким темпераментом «.

Работа

В июне 1847 г. Лесков поступил в Орловскую палату Уголовного суда, где работал его отец до 1839 г., писарем (2-й разряд — с 30 июня 1847 г., 1-й разряд — с 28 июля 1848 г.) . В июле 1848 года в селе Панине от холеры умер отец Лескова. В конце сентября 1848 г. Н. С. Лесков получил должность помощника делопроизводителя Орловской палаты уголовного суда. Прослужив там год, 7 сентября 1849 года он получает двухмесячный отпуск и уезжает в Киев, где 28 сентября подает прошение о переводе в состав Киевской государственной палаты. «Переведен в состав Киевской государственной палаты» 31 декабря 1849 г.. В Киеве жил у своего дяди С. П. Алферьева. С 24 февраля 1850 г. служил в Киевской государственной палате помощником писаря при рекрутской конторе ревизионного отдела. 11 июня 1853 г. произведен в коллежские регистраторы, а 9 октября 1853 г. назначен начальником Киевского Государственной палаты, прослужив в этой должности до сентября 1857 г. В июле 1856 г. произведен в губернские секретари.

В Киеве (в 1850-1857 гг.) Лесков вольнослушателем посещал лекции в университете, изучал польский язык, увлекся иконописью, принимал участие в религиозно-философском студенческом кружке, общался с паломниками, старообрядцами, и сектанты. Отмечено, что экономист Д.П. Журавский, сторонник отмены крепостного права, оказал значительное влияние на мировоззрение будущего писателя.

В 1857 г. Лесков уволился со службы и стал работать в компании мужа своей тетки А.Я. Шкотт (Скотт) «Шкотт и Уилкенс». На предприятии, которое, по его словам, стремилось «эксплуатировать все, что хоть сколько-нибудь удобно в этом районе», Лесков приобрел огромный практический опыт и знания во многих областях промышленности и сельского хозяйства. В то же время по делам фирмы Лесков постоянно ездил в «путешествия по России», что также способствовало его знакомству с языком и бытом разных регионов страны. «…Это лучшие годы моей жизни, когда я много видел и жил легко», — вспоминал позднее Н. С. Лесков.

В этот период (до 1860 года) жил с семьей в селе Николо-Райском Городищенского уезда Пензенской губернии и в Пензе. Здесь он впервые взялся за перо. В 1859 г., когда по Пензенской губернии, как и по всей России, прокатилась волна «пьяных бунтов», Лесков написал «Очерки винокуренного производства (Пензенской губернии)», которые были опубликованы в «Отечественных записках» (1861, № 4) . Эта работа касается не только винокуренного производства, но и земледелия, которое, по словам Лескова, в губернии находится «далеко от цветущего состояния», а крестьянское скотоводство находится «в полном упадке». Он считал, что винокурение мешает развитию земледелия в губернии, «состояние которого в настоящее время безрадостно и ничего хорошего в будущем сулить не может…».

Однако через некоторое время торговый дом прекратил свое существование, и Лесков летом 1860 года вернулся в Киев, где занялся публицистикой и литературной деятельностью. Через полгода он переехал в Петербург[8], поселившись у И.В. Вернадского.

Псевдонимы Н. С. Лескова

В начале своей творческой деятельности Лесков писал под псевдонимом М. Стебницкий. Псевдонимная подпись «Стебницкий» впервые появилась 25 марта 1862 года под первым художественным произведением — «Погасшее дело» (позднее — «Засуха»). Она продержалась до 14 августа 1869 г.. Иногда подписи «М. С.», «С.», и, наконец, в 1872 г. «Л. С., П. Лесков-Стебницкий» и «М. Лесков-Стебницкий. Среди других условных подписей и псевдонимов, используемых Лесковым, известны следующие: «Фрейшиц», «В. Пересветов», «Николай Понукалов», «Николай Горохов», «Кто-то», «Дм. М-ев», «Н.», «Член», «Псалмопевец», «Священник. П. Касторский», «Дивянк», «М. П., Б. Протозанов», «Николай—ов», «Н. Л., Н. Л. — — в», «Любитель старины», «Путешественник», «Любитель часов», «Н. Л.», «Л.».

Статья о пожарах

В статье о пожарах в газете «Северная пчела» от 30 мая 1862 г., которые, по слухам, были поджогами, произведенными революционными студентами и поляками, писатель упомянул об этих слухах и потребовал власти подтверждают или опровергают их, что демократической общественностью воспринимается как донос. Кроме того, критика действий административной власти, выражавшаяся в пожелании, «чтобы команды, посылаемые, приходили на пожары для действительной помощи, а не для стояния» — вызвала гнев самого императора. Прочитав эти строки, Александр II написал: «Пропускать не следовало, тем более, что это ложь».

«Нигде»

С начала 1862 г. Н. С. Лесков стал постоянным сотрудником газеты «Северная пчела», где начал писать передовицы и очерки, часто на бытовые, этнографические темы, а также критические статьи, направленные, в частности, против «вульгарного материализма» и нигилизма. Его творчество было высоко оценено на страницах тогдашнего «Современника». Овцебык» (1863-1864). Одновременно в журнале «Библиотека для чтения» начал печататься роман «Нигде» (1864). «Этот роман носит на себе все следы моей поспешности и неумелости», — писал сам писатель позже признался.0003

Нигде, сатирически изображавшая жизнь нигилистической коммуны, которой противостояли трудолюбие русского народа и христианские семейные ценности, вызвала неудовольствие радикалов. Отмечено, что большинство изображаемых Лесковым «нигилистов» имели узнаваемые прототипы (в образе главы Белоярцевской коммуны угадывался писатель В. А. Слепцов).

Именно этот первый роман — политически радикальный дебют — на долгие годы предопределил особое место Лескова в литературном сообществе, которое по большей части было склонно приписывать ему «реакционные», антидемократические взгляды. Ходили слухи, что роман написан «по заказу» Третьего отдела. Эта «гнусная клевета», по словам писателя, испортила всю его творческую жизнь, лишив возможности на долгие годы публиковаться в популярных журналах. Это предопределило его сближение с издателем «Русского вестника» М. Н. Катковым.

«Левша»

Одним из самых ярких образов в галерее лесковских «праведников» был Левша («Сказка о тульском косом левше и стальной блохе», 1881). Впоследствии критики отмечали здесь, с одной стороны, виртуозность воплощения лесковского «повествования», насыщенного каламбурами и оригинальными неологизмами (нередко с насмешливым, сатирическим подтекстом), с другой стороны, многослойность повествования, наличие двух точек зрения: «где рассказчик постоянно придерживается одних взглядов, а автор склоняет читателя к совершенно иным, часто противоположным». Об этой «хитрости» своего стиля писал сам Н. С. Лесков 9.0003

Как отмечает критик Б.Я. Бухштаб, такое «вероломство» проявилось прежде всего в описании действий атамана Платова, с точки зрения героя — почти героических, но автором тайно осмеянных. «Левша» подверглась разгромной критике с обеих сторон. По мнению Б.Я. Бухштаб, либералы и демократы («левые») обвиняли Лескова в национализме, реакционеры («правые») считали изображение жизни русского народа чрезмерно мрачным. Н. С. Лесков ответил, что «принижать русский народ или льстить ему» отнюдь не входило в его намерения.

Лесков был вегетарианцем. Вегетарианство оказало влияние на жизнь и творчество писателя, особенно с момента его знакомства со Львом Толстым в апреле 1887 года в Москве. В письме к издателю газеты «Новое время» А. С. Суворину Лесков писал: «Я перешел на вегетарианство по совету Бертенсона; но, конечно, при собственном влечении к этому влечению. ] и подумал, что так быть не должно».

последние годы жизни

Н. С. Лесков, 1892

В 1890-е годы Лесков стал еще более резко публицистичен в своем творчестве, чем прежде: его рассказы и романы в последние годы жизни были резко сатиричны. Сам писатель рассказал о своих произведениях того времени.

»Последние мои работы о русском обществе очень жестоки. «Загон», «Зимний день», «Леди и Фефела»… Публика не любит эти вещи за их цинизм и прямоту. Да, я не хочу нравиться публике. Пусть она хоть подавится моими историями, но прочтет. Я знаю, как доставить ей удовольствие, но я не хочу угождать. Я хочу выпороть ее и мучить».

Публикация романа «Чертовы куклы» в журнале «Русская мысль», прототипами двух главных героев которого стали Николай I и художник Карл Брюллов, приостановлена ​​цензурой. Лесков не смог опубликовать повесть «Заяц Ремис» — ни в «Русской мысли», ни в «Вестнике Европы»: она была опубликована только после 1917 года. Ни одно крупное позднейшее произведение писателя (в том числе произведения о «человеке без направления », таких как роман «Полет сокола»), был опубликован полностью: забракованные цензурой главы появились уже после революции. Издание собственных произведений всегда было для Лескова делом трудным, а в последние годы жизни превратилось в непрекращающееся мучение[46]. Рассказ «Юдоль» о голоде в России 1840 г. был впервые опубликован в журнале «Недели» в 189 г.2.

Николай Семенович Лесков скончался 21 февраля [5 марта] 1895 года в Петербурге от очередного приступа удушья, мучившего его последние пять лет жизни. Похоронен на Волковском кладбище в Санкт-Петербурге.

Российский город Орел в ловушке советского прошлого

• Опубликовано

  18 апреля 2015 г.0003

  Бывший дипломатический корреспондент

  На небольшой сцене в общественном зале, до сих пор величественно называемом Дворцом культуры, дама крепкого телосложения распевает старинную русскую цыганскую балладу.

  Затем выходит хор пухлых девочек-подростков, одетых в небесно-голубые вечерние платья, как в 1950-х.

  Зрители в основном пожилого возраста, сидящие в плащах на деревянных стульях, внимательно слушают.

  Это подходящий дневной концерт в Орле, российском провинциальном городе, который гордится своим культурным наследием и связями с огромным количеством русских авторов.

  Отсюда родом Иван Тургенев, русский писатель 19-го века изящных любовных романов. Как и Иван Бунин, лауреат Нобелевской премии по литературе. И гениальный сказочник Николай Лесков, и поэты Тютчев, и Фет, и писатель Леонид Андреев… более.

  «Как это одно место породило столько литературных талантов?» Я попросил мэра Сергея Ступина, который возил меня на экскурсию на своей машине, показать мне все статуи писателей.

  «Кто знает?» — уклончиво ответил он. — Возможно, что-то в воздухе.

  Image caption,

  Один из знаменитых сыновей Орла — писатель-романтик Тургенев

  Image caption,

  «Орел» в переводе с русского означает «орел» — скульптура на мосту в центре города

  Старая Россия

  Директор Тургеневского Музей, увлеченный библиофил по имени Вера Ефремова, был понятнее. «Мы находимся в самом центре России, — сказала она. «А в царское время Орел находился в центре огромной губернии, или губернии, которая занимала большую территорию и включала множество имений»9.0003

  «Нам нравится называть это третьей литературной столицей России после Москвы и Санкт-Петербурга. В прошлом году у нас было 65 000 посетителей. Но их могло быть и намного больше», — с тоской добавила она.

  Как и везде в провинциальной России, Орел надеется, что Москва предоставит больше федерального финансирования для предстоящих юбилеев. «Чтобы провести ребрендинг», — говорит мэр, бывший специалист по маркетингу.

  Но до того, как Орел станет туристической Меккой, еще далеко. Он чувствует себя в ловушке во времени.

  Когда я приехал на поезде из Москвы, меня поразило, насколько он напоминает советские города, которые я знал в студенческие годы.

  Image caption,

  Некоторые районы Орла бедны и полуразрушены

  В центре города было несколько очаровательных улиц и прекрасный вид на высокий берег, где встречаются две реки.

  Но в целом все выглядело так, как будто годы российского бума обошли его стороной — выбоины на дорогах, заброшенные заводские площадки.

  А в некоторых старых частях города у жителей не было даже комнатных туалетов и водопровода. Они набирали воду в пластиковые ведра из стоявшего на улице крана.

  Коммунистическое влияние

  В политическом плане Орловская область также является пережитком прошлого.

  Любопытно, что городской совет наполовину контролируется коммунистами. И вместо того, чтобы сосредоточиться на предстоящем 200-летнем юбилее Тургенева, их нынешняя навязчивая идея состоит в том, чтобы поставить памятник Иосифу Сталину в ознаменование его роли военного лидера.

  Это разговорник, который расколол Орел. Один молодой журналист запустил онлайн-петицию протеста, которая уже собрала тысячи подписей.

  Источник изображения, Getty Images/Hulton Archive

  Image caption,

  Многие россияне до сих пор восхищаются Сталиным, несмотря на его террор, во время которого были расстреляны или сосланы миллионы людей

  Но большинство людей, с которыми я разговаривал, говорили мне, что статуя Сталина была хорошей идеей: да, были репрессии в сталинские годы, но то, что он сделал во время войны, никогда не должно быть забыто. «И вообще России всегда нужен суровый лидер», — сказал один из ведущих активистов. «Твердая рука наверху, как у Сталина или Путина».

  Тем временем мэр, хотя и является политическим союзником коммунистов, говорит, что он против.

  «В эти трудные времена памятник Сталину вызвал бы слишком много разногласий, — сказал он мне. Я подумал, что, возможно, придерживаюсь официальной линии Москвы.

  Так это старая история российской провинции, оказавшейся в ловушке времени из-за отсутствия инвестиций и возможностей?

  Возможно, проблема Орловской области носит экономический характер — потеря рабочих мест на фабрике, а заполнить образовавшуюся брешь нечем. Отсюда протестное голосование за коммунистов, правление которых не помогло, учитывая их незаинтересованность в помощи частному предпринимательству в создании местного богатства.

  Итак, все обязаны властям. Все следят за своей спиной.

  Тем не менее, незамеченными шептались критические замечания в адрес президента Путина.