Понимаю чтобы верить верю чтобы понимать: «Верую, чтобы понимать, и понимаю, чтобы верить». Как понять?» — Яндекс Кью

Разное

Шпаргалка по «Философии»

1) Вера
выше разума. «не стремись
понимать то, во что можешь верить, но верь
в то, что можешь понять» Аврелий Августин

«Верю,
чтобы понимать» Ансельм Кентерберийский

2) Разум
выше веры. «Понимаю, чтобы
верить» Пьер Абеляр

«Понимаю,
но тем, кто не способен понимать, полезно 
верить»(теория двух истин) Аверроис (Ибн-Рушд)

3) Разум
и вера не имеют ничего общего. «Верую, ибо нелепо»
Квинт Септимий Тертуллиан

«Верую 
и понимаю» Уильям Оккам.

4) Гармония
веры и разума. Фома Аквинский
провозгласил тезис о гармонии разума
и веры, которые не могут противоречить
друг другу (а если такое противоречие
обнаружено, то это значит, что мы просто
ошиблись в рассуждениях). Объединяет
все эти взгляды идея о том, что разум может
и должен служить вере («Философия — служанка
богословия»).

Подробнее;

1. Аврелий Августин,
Ансельм Кентерберийский («Верю, чтобы
понимать») и др. считали, что мы должны
обладать верой для того, чтобы с помощью
разума познавать мир и Творца

 Человек обладает разумом и верой. Высшая
истина воплощена в Откровении и дается
человеку через веру, разум нужен человеку
в первую очередь для того, чтобы глубже
понимать истины веры. Отсюда знаменитый
лозунг Ансельма, повторенный им вслед
за Августином: «Верю, чтобы понимать!».
Отсюда же стремление к рациональному
истолкованию Откровения, воплотившееся
в попытках доказать существование Бога,
триединство Божие и т.д.

2. Пьер Абеляр и
его последователи («Понимаю, чтобы верить»)
считали, что рациональное освоение мира
приводит нас к вере. Исходным пунктом
любого исследования Абеляр считал сомнение,
и дело ученого состоит в том, чтобы, следуя
путем разума, перейти от сомнения к истине.
Это возможно только при последовательном
и правильном применении диалектики (логики).
Диалектический разум — это разум вопрошающий,
находящийся в постоянном поиске, подвергающий
сомнению даже утверждения Священного
Писания, но с целью более глубокого его
понимания. Диалектический разум, возвышающийся
над обычным человеческим разумом, стремится
приблизиться к Божественному Логосу.
И поэтому диалектический разум способен
осознать некоторые христианские истины,
которые обычному разуму кажутся абсурдными
(например, триединство Бога). Таким образом,
разум является основой веры, отсюда знаменитый
тезис Абеляра: «Понимаю,
чтобы верить!» («Intelligo ut credam»).

Разум не является слугой
теологии, у него имеются собственные методы
и цели. Но, в конечном счете, деятельность
разума, все его достижения служат более
глубокому пониманию истин веры.

Абеляр: три 
вида разума

1) Божественный разум

2) Диалектический разум 
человека

3) Обычный разум человека

3. Фома Аквинский
синтезировал первые две точки зрения.
В частности, он провозгласил тезис о гармонии
разума и веры, которые не могут противоречить
друг другу (а если такое противоречие
обнаружено, то это значит, что мы просто
ошиблись в рассуждениях).

Знание и вера, разум 
и Откровение находятся в состоянии 
гармонии, дополняют друг друга и 
не противоречат друг другу. Говоря о 
религиозных истинах, полученных человеком 
через Откровение, Фома подчеркивает,
что некоторые из них, например, о 
триединстве Бога, не доступны для человеческого разума;
в этом случае человек может только верить.
Другие же истины, скажем, о том, что Бог
существует, вполне доступны разуму, и
с помощью нашего разума мы можем их анализировать
и доказывать. Но в то же время разум может
ошибаться, и когда философские идеи противоречат
Откровению, то, значит, философы не правы.

4. Мусульманский
философ Аверроис
(Ибн-Рушд) предложил для решения проблемы
знания и веры теорию
«двух истин». Согласно ей истины науки
выше истин религии, но истины науки способны
понять немногие, для всех же остальных
религиозные идеи полезны, поэтому они
имеют право на существование и их не стоит
публично опровергать.

В своей работе «Согласие 
религии и философии» Ибн-Рушд выдвинул
и разработал оригинальную концепцию «двух истин», или «двойственной истины»,
сыгравшую в дальнейшем большую роль в
истории философии.

Он пишет, что Откровение
не только не осуждает философские 
рассуждения, но, по сути дела, требует 
их от нас, ибо мы должны изучать 
природу вещей для того, чтобы воспарить мыслью к Творцу всех
этих вещей. Но нельзя требовать создавать
философию из ничего, философия — это
древняя наука, и поскольку особую роль
здесь сыграли греки, следовательно, необходимо
изучать греческую философию.

Кроме того, Коран требует от нас наблюдать и истолковывать природу
с помощью разума, чтобы постичь Творца.
Но любое умозаключение есть результат
размышления, следовательно, мы должны
знать логику.

Выводы, к которым мы
приходим в процессе рассуждения, могут 
противоречить буквальному смыслу Корана, который в таких случаях
нуждается в аллегорическом истолковании.

Но если с помощью 
разума мы можем постичь Бога, т.е.
высшую истину, то зачем нужно Откровение?

Ибн-Рушд делит людей 
на три класса в зависимости от
того, какие аргументы они способны воспринять.

А) Простые люди, руководствующиеся 
воображением, а не разумом; их можно 
убедить только с помощью риторических
аргументов. Так,какого-нибудь кочевника 
не убедишь философскими доводами (которые 
он не понимает), что нехорошо грабить 
и убивать других людей. Но, используя Коран
(т.е. Божественное Откровение), такому
кочевнику можно внушить, что за нехорошее
поведение Аллах накажет еговечными муками
в аду.

Б). Люди, открытые для диалектических
рассуждений; они хотятбыть уверенными,
что ничто из того, чему учит Откровение, не противоречит
естественному разуму, и им нужны основания,
почему надо верить в это, а не в то. Функция
теологии в том и состоит, чтобы находить
диалектические оправдания, с помощью
которых картина мира и смысл человеческого
бытия, данные нам в Откровении (в Коране),
покажется более истинными, нежели какие-либо
другие. Если бы теологии не было, эти люди
остались бы и без философии (им не доступной),
и без Откровения.

В). Ученые (философы), которых 
ничто не может удовлетворить, кроме необходимых доказательств математики
и метафизики.

Ученые благодаря деятельности
их разума постигают высшую истину
бытия. Так, они пришли к выводу: неверно,
что мир сотворен Богом из ничего,
мир существует вечно, и он есть результат 
взаимодействия Первоформы и Первоматерии. Но, зная эту
истину, философы понимают, что для всех
остальных людей учение о Боге есть лучшая
замена философской истины.

Отсюда следует учение
о двух истинах: одна подлинная — философская, а другая
— религиозная, являющаяся заменой философской
для всех других людей. О философских истинах
не философам лучше ничего не говорить.

5. В XIII—XV вв. теория
двух истин получила распространение
в Европе: Сигер Брабантский, Дуне Скот,
Уильям Оккам отстаивали точки зрения,
что разум и вера не имеют ничего общего
и разум ничем не может помочь вере. Принцип 
«Бритва Оккама»: надо отбросить или отсечь,
как бритвой, все фантастичесокое и сверхъестественное
при объяснении действительности и понять
ее безо всяких вымыслов о потустороннем
и мистическом)

Особой 
остроты достигала полемика по вопросам:
существует ли мир вечно или же
он был когда-то сотворен? Бессмертна
или смертна индивидуальная человеческая
душа? Существует ли свобода воли или 
любой человеческий поступок определяется
Богом?

 

Античность
(приблизительно 5 вв. д.н.э.)

По 
произведениям Платона — «Государство» и «Законы» идеальная государственная
система, обладает чертами нравственной
и политической организации и направлена
на решение важных государственных задач.
К ним он относит следующие задачи:

— защита государства 
от врагов,

— осуществление систематического 
снабжения граждан,

— развитие духовной 
культуры общества и граждан.

В выполнении этих задач 
состоит, по Платону, осуществление идеи блага как
идеи, правящей миром.

П. считал, что возможно
три типа идеального гос-ва: монархия,
аристократия (наилучшая форма правления 
по П.), демократия. Им он противопоставляет 
их отрицательные типы: тирания, олигархия,
демагогия.

Идеальное государство, согласно Платону, должно быть построено
на принципе справедливости. Исходя из
справедливости, каждый гражданин в этом
государстве должен занимать свое особое
положение в соответствии с разделением
труда и нравственными задатками. Низший
общественный разряд составляют производители
— это земледельцы, ремесленники, купцы,
затем идут воины — стражи и правители
— философы.

Идеальное, а тем самым 
благое государство обладает следующими четырьмя добродетелями, три из которых присущи трем сословиям
общества соответственно, а именно: мудрость
— правителям и философам, храбрость — воинам,
стражам, умеренность — всему народу. Четвертая
добродетель характерна для всего государства
и выражается в том, чтобы «каждый делал
свое» (занимался своим делом — Платон
считает, что «многоделание», т.е.
стремление заниматься не свойственной
его сословию деятельностью, причиняет
огромный ущерб государству).

Социальная 
утопия Платона, направленная на то, чтобы сделать счастливым
все государство, приносит в конце концов
в жертву отдельного человека. По Платону,
идеальное государство состоит из людей,
которые выполняют свои социальные функции
без учета своих личных интересов и потребностей.
Таким образом, сплоченность государства
обеспечивается за счет жесткого ограничения
и обеднения личной жизни людей, полное подчинение
личности государству.

Аристотель отвергает проект «идеального государства»
Платона и предлагает свою теорию государства, основанного на
рабовладении. В этом государстве
власть должна принадлежать не богатым
и бедным, а среднему слою рабовладельцев.

Аристотель выделял 
следующие формы государства: монархию,
аристократию, политию (наиболее совершенная 
форма – смесь аристократии и 
демократии) (это все нормальные
формы) и тиранию, олигархию, демократию (ненормальные).

«В каждом государстве 
мы встречаем три класса граждан: 
очень зажиточные, крайне неимущие 
и третьи, стоящие в средине 
между теми и другими. Так 
как, по общепринятому мнению,
умеренность и середина -.наилучшее 
между двумя крайностями, то, очевидно, и средний достаток из всех благ
всего лучше».

Полагал, что государство,
которое он не отделял от общества,
должно требовать от члена общества
добродетельного поведения, без 
чего невозможна жизнь последнего.
Добродетели у Аристотеля разделяются 
на этические, основанные на привычке и
обычае, и дианоэтические — разумные, основанные
на рассуждении. Добродетельный член общества
стремится избегать чрезмерности во всех
отношениях, так как нравственность состоит
в соблюдении определенной меры. Среди
добродетелей Аристотель особо выделяет
справедливость (двух видов — уравнительная
и распределительная). Он отвергает стремления
к власти и наслаждениям. Такая жизнь —
паразитическая и животная, и он называет
ее «рабским образом мышления». Заслуживающей
внимания считает жизнь, которая характеризуется
как практическая (политическая) или теоретическая
(познавательная) деятельность.

Западноевропейские
возрождение (15-16 вв.)

Макиавелли. Произведение «Государь» посвящено
созданию благого государства, сильного
и могущественного, способного противостоять
натиску иноземцев. Критерии правильности
государственного ведения дел является
польза и успех любыми средствами. Религия
и мораль должны быть подчинены политике.
Идея диктатуры неограниченной власти.
Для достижения поставленных высоких
целей государь имеет право использовать
любые средства, даже принадлежащих к
числу аморальных. Государь – это разумный
политик, применяющий те правила политической
борьбы, которые ведут к успеху. К ним относятся,
в частности, умение быть недобродетельным,
использование добродетелей по мере необходимости.
М. Оправдывает «великолепную месть»,
«доблестное предательство», жестокость
и насилие, если они совершаются в интересах
государства.

Томас
Мор (изобретатель «Утопии»). «Утопия» —
некий проект, в котором этический идеал
всеобщности противостоит индивидуалистическому
себялюбию и ведет к восстановлению «естества»
— истинной человеческой природы. Организация
производства носит семейно-ремесленный
характер. Полное социальное равенство.
Отсутствие денег, а следовательно, и расслоения
общества на бедных и богатых.. Народ организован
по семьям (численностью до 40 человек).
Семьи – по филам (до 30 семей). Филом руководит
филарх, 10 филами – протофиларх. (Общность
имущества при сохранении патриархального
родительского авторитета). Сохранение
религиозных верований, но отличных от
христианства. (счастье заключается в
честном и порядочном удовольствии).

В основании такого государства 
лежат нормы, обеспечивающие его 
функционирование – общность имущества,
обязательное всеобщее участие граждан
в произвольном труде, ликвидация паразитического
существования привелегированних сословий,
равномерное распределение богатств.
Общество утопийцев основано на широкой
веротерпимости с признанием, однако,
бессмертия души, божественного провидения,
загробного воздаяния. Человеческое счастье
имеет основанием рационально обусловленное
удовольствие: оно должно быть честным
и благородным и служить на благо и утешение
другому.

Проект 
нового общества Томмазо Кампанеллы представлял «Город Солнца». Реформа
мира и освобождение от зла. Картина совершенного
государства в христианско-коммунистическом
ключе. В нём главенствуют священники-философы
во главе с папой = идеалом.

Форма города весьма специфична:
сплав идей духовного обновления,
магии и астрологии. Магия – практическое
искусство, основанное на идее одушевленности
мира. Город имеет форму пирамиды из колец,
число которых равно числу планет солнечной
системы и составленных таким образом,
чтобы принимать благоприятные импульсы,
исходящие от неба (солнце – видимый Бог,
символ Разума).

Средневековая философия. Конфликт разума и веры

Христианская философия брала из античности все, что близко христианству по духу, и при этом отклоняла все чересчур рационалистические учения. Так родился конфликт веры и разума, который богословы пытались разрешить по-разному.

Это часть интерактивных уроков, подготовленных образовательной платформой Level One в сотрудничестве
с крупнейшими российскими экспертами.

Еще 500 уроков по 15 направлениям, от истории
и архитектуры до здоровья и кулинарии на levelvan.ru/plus

посмотреть все уроки

Автор урока

Виктор Горбатов

Тренер по аргументации и критическому мышлению, сооснователь Свободного университета, автор 30 научных статей и 2 учебных пособий по логике

⚡️ В эпоху ранней Патристики христианская философия была довольно противоречива. Стремясь позаимствовать из античных учений все то, что было хоть в какой-то мере родственно духу христианского вероучения (стоицизм, неоплатонизм), христианская философия в то же время чувствовала потребность размежеваться с чересчур рационалистическими и гедонистическими концепциями (аристотелизм, эпикуреизм). Отсюда возникает противопоставление веры и разума. Вера объявляется чем-то сверхразумным (выше разума, непостижима с его помощью) и даже антиразумным (противоречит разуму).

😳 «Верю, ибо абсурдно». Христианский богослов Тертуллиан (155/165–220/240) формулирует принцип, который знаменовал разрыв с античным рационализмом (даже платоновского типа) и готовность идти дальше, совершая «прыжок веры». Комментируя евангельскую историю про предательство и распятие Христа, он искренне удивляется, как могли люди распять своего Бога, пришедшего их спасти. И в то же время, признает, что в глубине сердца охотно верит в такой парадокс: «Верю, ибо абсурдно» (Credo quia absurdum).

🧐 «Верю, чтобы понимать». Аврелий Августин (354–430) во многом развивает мистические, иррациональные мотивы христианской веры. Но при этом он не является антирационалистом. Примирить разум и веру можно, считает он — главное, правильно расставить приоритеты. Его принцип гласит: «Верю, чтобы понимать» (Credo ut intelligam). Это означает, что без веры невозможно никакое понимание, без веры мы обречены подобно Сократу знать только то, что мы ничего не знаем. Вера выше разума и дается человеку для того, чтобы прояснить разум и двигаться дальше в духовном развитии. По мнению Августина, античные философы преуспели в том, чтобы возвыситься от чувств и мнений до уровня разума — для этого необходимо испытать «катарсис» (очищение души от страстей). Но христианский мыслитель должен двигаться дальше — от разума к сердцу. Для этого необходима «иллюминация» — божественное просветление, озарение наподобие того, которое испытал сам Августин, когда обратился в христианство.

Августин Блаженный. Филипп де Шампень, 17 век

Божественная истина через разум попадает в сердце и воспламеняет его.

Телеграм-канал
Level One

Вдохновляющие посты, новые запуски и подарки только для подписчиков

подписаться

Давайте посмотрим, как еще решали конфликт разума и веры богословы Средневековья.

🙌 «Верю и понимаю». Ансельм Кентерберийский (1033–1109) пытается сформулировать другой вариант решения проблемы веры и разума: «Верю и понимаю». Разум должен прояснять веру. Например, Ансельм предлагает первое в истории христианской философии абсолютно логическое доказательство бытия Бога (так называемый «онтологический аргумент»): Бог, будучи «тем, более чего нельзя ничего помыслить», не может не существовать, иначе он не был бы «наибольшим».

🤓 «Понимаю, чтобы верить». Еще дальше по пути реабилитации разума идет Пьер Абеляр (1079–1142): он провозглашает девиз «Понимаю, чтобы верить». Вера совершенно невозможна вне разума, вырождаясь без него в мракобесие. Настоящий христианин, по мнению Абеляра, должен быть «логиком», так как Христос — это и есть Божественный Логос. Священное Писание он предлагал трактовать не с помощью метафор, а с помощью методов логики и диалектики. Например, в трактате «Да и Нет» он систематично противопоставляет аргументы «за» и «против» по всем ключевым спорным вопросам христианского богословия, стремясь логически разрешить все противоречия и сделать самые разумные выводы.

🧹«Философия — служанка богословия». Фома Аквинский (1225–1275) по-своему понимает гармонию веры и разума. С его точки зрения, между религией и наукой не должно быть противоречия: первая обретает свои истины в откровении, а вторая — посредством опыта и разума. Однако не все истины откровения можно обосновать разумным путем. Поэтому «философия — служанка богословия».

В чем состоит суть христианского мистического мировоззрения и древней традиции духовной практики — исихазма?

🤫 Исихазм — «молчальничество». Основоположник исихазма (греч. исихиа — «спокойствие, тишина, уединение») — византийский богослов Григорий Палама (1296–1359).

💫 Познание Бога через его энергии. Как познать Бога в его непостижимости? Надо различать сущность и порождаемые ею энергии. Любая сущность должна обладать проявлениями, действиями или энергиями, иначе эта сущность превращается в несуществующую абстракцию. Однако энергии не изливаются в тварный мир, а сохраняются в полноте, и не нарушают трансцендентности Бога по отношению к миру. Нетварные энергии — это Сам Бог в Своей обращенности вовне.

🙏 Практика «умного делания». В техническом плане исихазм предполагает особую духовную практику «умного делания», ядром которой является непрестанное творение в уме молитвы Иисусовой («Господи Иисусе Христе, Сыне Божий, помилуй мя грешного»), а целью — уподобление Христу, видение Фаворского света и обожение («теозис»).

курс Level One

Философия для жизни: как найти опору в сложные времена

Практический курс из 4 лекций о том, как сохранить себя в стремительно меняющемся мире. С помощью многовекового опыта философов научимся справляться с событиями современности и искать силы и поддержку в самом себе. Курс поможет задуматься о смысле жизни, примириться с абсурдом и посмотреть в лицо своим страхам.

Сегодня можно купить со скидкой 50%
2900₽

1450₽

подробнее о курсе

Почему понимание требует веры – десять тысяч мест

В основном мои вопросы таковы: Существует ли Бог? и Верна ли Библия?

Эти вопросы задал мне на прошлой неделе студент-медик, давний христианин, который прямо сейчас борется с сомнениями. За кофе я спросил его, может ли он сформулировать свои сомнения в виде конкретных вопросов, или его просто мучает смутное ощущение, что христианство не связано с его опытом прямо сейчас. У него было два больших вопроса – очень больших вопросов — определенно достаточно больших, чтобы заставить нас говорить какое-то время. Но вопросы достаточно специфичны, чтобы мы могли начать. Но к своим двум трудным вопросам он добавил еще более сложный вопрос:

Почему ты веришь, Дэвид?

Как я упоминал в предыдущих сообщениях, за последние несколько месяцев я также встречался с другом-атеистом, яркой молодой женщиной, которая задавала мне более или менее тот же вопрос. Сегодня я хочу посмотреть, смогу ли я начать закладывать основу для своего ответа.

«Верую, чтобы понимать» ~Святой Августин

Путь Я пришел к вере в христианство так, согласно статистике, большинство христиан пришли к вере в христианство: я был воспитан в вере и не нашли веских причин отказаться от него в пользу другого. Но, конечно, сказать как я уверовал в христианство, не объяснить почему я до сих пор христианин.

Что касается почему Я христианин, по словам св. Августина, «верую, чтобы понять». Credo ut intelligam — латинская фраза. Я верю в христианство, потому что оно имеет для меня смысл и потому что оно помогает мне осмыслить мой мир — мой опыт, мои чувства, мои нравственные интуиции, то, что я знаю о науке и истории и так далее. К. С. Льюис сказал это лучше, чем я когда-либо мог бы сказать: «Я верю в христианство, поскольку я верю, что Солнце взошло не только потому, что я его вижу, но и потому, что благодаря ему я вижу все остальное». («Является ли богословие поэзией?», в  Вес славы ).

Конечно, современным людям такая постановка вещей кажется отсталой. Мы склонны думать, что для того, чтобы быть рациональными, мы должны строить свое мировоззрение с нуля, с интеллектуального и доказательного нуля, доказывая каждый вывод и подтверждая каждое данное, чтобы устранить любые сомнения. Среди философов такой взгляд на рациональность называется классическим фундаментализмом, и со времен Декарта он глубоко сформировал интеллектуальный ландшафт Запада. Я вернусь к теме фундаментализма и его слабостей в следующих постах, но достаточно сказать, что на самом деле никто из нас так не думает. Даже самые искушенные и интеллектуально строгие из нас не верят в то, во что они верят, потому что они построили свое мировоззрение с нуля. По большому счету, мы наследуем мировоззрение, а затем корректируем его по ходу дела.

Дело в том, что девиз святого Августина — «Верую, чтобы понимать» — применим не только к религиозным убеждениям, но и ко всем нашим сложным верованиям. На самом деле, как утверждал великий химик, ставший философом, Майкл Поланьи, это применимо и к нашим научным убеждениям. Я верю в атомы, чтобы понять броуновское движение. Я верю в теорию большого взрыва, чтобы понять красное смещение звезд. Я также верю в теорию справедливой войны, чтобы понять мою этическую интуицию и требования моей совести. Я верю, скажем, в 9/11 чтобы разобраться в несметном количестве свидетельств — рассказов из первых рук, моих собственных воспоминаний, мемориала в центре города, наших текущих политических реалий и так далее. И наоборот, я , а не верю в геоцентрическую Вселенную, потому что, учитывая то немногое, что я знаю об астрономии, я думаю, что такая вера сделала бы движения небесных тел непостижимыми для меня (или, во всяком случае, менее постижимыми, чем современные космологии). И, наконец, я , а не верю в моральный релятивизм, материализм, пантеизм, неоязычество, креационизм молодой Земли, марксизм, laissez-faire Капитализм, объективизм Айн Рэнд, единороги, феи или нигилизм по одной и той же причине: я не думаю, что эти предложения помогают мне понять мир.

И это подводит нас к очень важному, хотя, по общему признанию, очень элементарному пункту: Обычно мы сомневаемся в чем-то, потому что верим в другое. Я имею в виду вот что: если я скажу, что «я верю Р», а вы скажете, что сомневаетесь в Р, то для того, чтобы вызвать у меня сомнения относительно Р, вам придется предложить мне причины сомневаться в P. Вы должны быть в состоянии сказать: «Я сомневаюсь в P, потому что считаю, что x, y и z, и я считаю, что x, y и z несовместимы с P». Ваше сомнение основано на ваших убеждениях, а именно на вашей вере в x, y и z и вашей вере в несовместимость P с x, y и z.

Modus tollens

Итак, например, вы можете сказать мне: «Дэвид, я сомневаюсь, что Бог существует, потому что я верю, что мир слишком жесток, чтобы за всем этим стоял любящий Творец». Ваше сомнение в этом случае будет основываться на вере в реальность зла и в несовместимость настоящего зла с существованием Бога. Или, возможно, вы могли бы сказать: «Дэвид, я сомневаюсь в христианстве, потому что доказательства эволюции слишком убедительны». В этом случае ваше сомнение основано на убеждениях, что а) доказательства в пользу эволюционной теории очень убедительны (впрочем, я в целом согласен) и что б) эволюционная теория каким-то образом несовместима с классическим христианством (еще одно отступление, здесь я возражение). Мои сомнения относительно вашего заявления о том, что вы видели меня в спортзале в 7 утра, основаны на моем твердом убеждении, что я никогда не доберусь до спортзала к 7 утра.

Разумные сомнения нуждаются в причинах. Простое неверие слишком простое. Неверие в одно всегда зависит от твердой веры во что-то другое. Короче говоря, неверие почти всегда основывается на вере, будь то вера в четко сформулированное, связное мировоззрение или некритическая, молчаливая вера в такие вещи, как «прогресс», или демократия, или технология, или непререкаемое право на полное, ничем не ограниченное самоопределение.

Именно по этой причине я начал давить на свою подругу-атеистку, чтобы она не ограничивалась ее утверждением.0079 теизм (т. е. ее дис вера в Бога), чтобы предложить положительное утверждение о том, во что она верит. Какова ваша альтернатива? Материализм? Идеализм? конфуцианство? Дзен-буддизм? Какая? Как начать понимать мир? Во что вы верите, чтобы попытаться понять мир?

Опять же, простое неверие слишком простое. Мы все живем по какому-то убеждению. Это кредо может быть молчаливым или явным, сознательно подтвержденным или подсознательно принятым, последовательным или непоследовательным, но в любом случае оно есть. (В этом вопросе очень полезен Джеймс Сайр.) Как я уже сказал, в течение долгого времени я заявлял ex animo , что «я верю в Бога Отца Всемогущего… в Иисуса Христа, Его единственного Сына, Господа нашего… [и] в Святого Духа…». Это мое кредо. Но мои светские друзья не светские, потому что у них , а не вероучения. У них просто разных вероучений. Английский журналист и поэт Стив Тернер резюмировал современное светское кредо следующим образом:

Мы верим в Марксфройда и Дарвина
Мы верим, что все в порядке
до тех пор, пока вы никому не причиняете вреда,
в меру вашего определения боли,
и насколько вам известно.

Мы верим в секс до, во время и после брака.

Мы считаем, что табу есть табу.

Мы верим, что все религии в основном одинаковы –

Мы верим, что после смерти приходит Ничто
Потому что, когда вы спрашиваете мертвых, что происходит, они ничего не говорят.
Если смерть не конец, если мертвецы наврали,
то обязательно рай для всех
, за исключением, возможно, Гитлера, Сталина и Чингисхана.

Мы верим в Мастерса и Джонсона.
Выбрано среднее значение.
Что среднее, то нормально.
Что нормально, то хорошо.

Мы верим, что человек по своей сути хорош.
Его подводит только его поведение.
Это вина общества.
Общество виновато в условиях.
Условия — вина общества.

Мы верим, что каждый человек должен найти истину, которая ему подходит.
Реальность соответствующим образом адаптируется.
Вселенная перестроится.
История изменится.
Мы верим, что не существует абсолютной истины
, кроме той истины, что абсолютной истины не существует.

Мы верим в отказ от вероисповеданий,
и расцвет индивидуальной мысли.

Некоторые из моих более светских друзей могут не чувствовать, что стихотворение Тернера описывает их или их убеждения. Я был бы удивлен, если бы они сделали это во всех деталях. Но если вам не нравится стихотворение Тернера, это не потому, что у вас нет веры. Это потому, что вы не думаете, что он правильно понял ваше кредо.

Во что же ты тогда веришь? Как вы пришли к тому, чтобы поверить в это? Имеет ли это смысл для вас? Имеет ли это смысл для других? Помогает ли это вам понять мир?

В следующем посте я более подробно отвечу на первые два вопроса моего друга-студента….

 

Нравится:

Нравится Загрузка…

Августин о вере и разуме, часть II | Реформатские библейские исследования и молитвы на Ligonier.org

14 марта 2012 г.

История церквиОбщая история церквиБогословы

Римлянам 1:18–32

Несомненно, Августин Гиппопотамский является наиболее значительным внебиблейским богословом первого тысячелетия. Некоторые даже говорят, что западное богословие — это всего лишь «серия сносок к Августину», поскольку средневековые богословы, протестантские реформаторы и современные мыслители вынуждены были считаться с великим североафриканским епископом.

Августин широко известен своими работами о Троице, благодати, свободе воли и эпистемологии (науке о знании). Что касается эпистемологии, Августин, пожалуй, наиболее известен своими словами credo ut intelligam — латинская фраза, которую можно перевести как «верую, чтобы понимать». Значение этого утверждения обсуждалось на протяжении веков, и многие люди считали, что Августин отдавал вере логический приоритет в отношениях между верой и разумом в христианской жизни. Однако точка зрения Августина была более сложной. Он действительно видел, что вера и разум взаимодействуют в христианском мышлении.

Платон подчеркивал важность разума в приобретении знания. Аристотель подчеркивал роль эмпирических данных, информации, которую мы получаем через пять чувств, в человеческом знании. Августин принял обе эти точки зрения, но он сделал это в соответствии с руководящим библейским принципом, что «начало познания — страх Господень» (Притчи 1:7). Эмпирические факты, говорил Августин, важны, но истинное знание мы получаем только тогда, когда разум рассуждает на основе того, что говорят нам наши чувства, делает выводы, делает выводы и т. д. Однако, поскольку нехристиане не боятся Господа, есть предел тому, что они могут знать. Человеческий разум начинает видеть полноту истины только тогда, когда он подчиняется Богу и Его закону. Обращение ко Христу является предпосылкой для глубокого понимания Божьего мира.

Павел излагает этот принцип в Послании к Римлянам 1:18–32, когда говорит нам, что подавление откровения Бога в природе делает наше мышление темным. Апостол не говорит, что неверующие не знают истины; скорее, они неспособны глубоко проникнуть в истину и все ее разветвления. Они заходят так далеко, что начинают подавлять то, что очевидно для любого честного изучения творения. Но когда наш разум подчиняется Господу, мы получаем новое и более полное понимание реальности и можем обрести еще более глубокое знание истины.

Вера и разум действуют взаимно. Веря в Бога, мы видим новые горизонты истины. По мере того как мы рассматриваем эти перспективы, наша вера в Бога еще больше подтверждается. Мы верим, чтобы понимать, потому что, подобно Павлу и Августину, мы знаем, что, не подтверждая существование Бога и Его закона, мы не можем понять окончательный смысл окружающего нас мира.

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *

Related Posts