Урок литературы в 7 классе «Повесть о Петре и Февронии Муромских. Жанровое своеобразие повести». | План-конспект урока по литературе (7 класс):

Технологическая карта урока литературы в 7 «А» классе

Класс: 7А

Учитель: Спешилова В.П.

Урок: Литература

Дата: 21.09.2021

Тема урока: «Повесть о Петре и Февронии Муромских». Жанровое своеобразие произведения».

Тип урока:  урок усвоения новых знаний

Оборудование: тетради, учебник Г. С. Меркин «Литература» 7 класс, презентация

Методы и приемы: беседа, проблемные вопросы, работа с эпизодами, комментированное чтение, фронтальный опрос, работа с кластером, словесное рисование, «Ассоциативный ряд», «Хорошо-плохо».  

Цели урока:

• Рассмотреть жанровое своеобразие произведения и нравственные ценности, которые включает в себя произведение;
• Формировать свое отношение к прочитанному тексту и уметь определять жанр произведения.

Задачи урока:

Практические

• Вырабатывать навыки выразительного чтения  произведения и навыки анализа эпического произведения; учиться формировать свою точку зрения;
• Вспомнить жанровое своеобразие древнерусской литературы.

Развивающие

• Развитие умения сравнивать, обобщать;
• Развивать логическое мышление, внимание, воображение, навыки анализа и синтеза, культуру речи.

Воспитательные

• Воспитывать у учащихся стремление к изучению литературы, моральные и нравственные ценности (доброта, верность, любовь, красота души, умение прощать и т.д.).

Планируемы результаты

Личностные: формирование целостного мировоззрения, соответствующего современному уровню

развития науки и общественной практики, учитывающего социальное, культурное, языковое,

духовное многообразие современного мира.

Метапредметные:

• Коммуникативные УУД – оформлять свою мысль в устной речи, высказывать свою точку зрения, грамотно формулировать высказывание, сотрудничать с другими, договариваться о последовательности действий и результатов, представлять другим ход своей работы и ее результат, слушать мнения других.
• Познавательные УУД – объяснять ситуации,  изображенные в произведении, видеть скрытый смысл произведения; перерабатывать полученную на уроке информацию из разных источников и использовать её для аргументации, давать оценку поступкам литературных героев; давать оценку своим действиям, оценивать результат; находить ответы на вопросы, используя свой жизненный опыт и информацию, полученную на уроке.
• Регулятивные  УУД − проектировать маршрут преодоления затруднений в обучении через включение в новые виды деятельности и формы сотрудничества, работать по предложенному учителем плану, проговаривать последовательность действий на уроке, соотносить то, что уже известно, и то, что еще неизвестно.

Ход урока:

«Повесть о Петре и Февронии» и «Царевна лягушка» | Рябининские чтения – 1995| Электронная библиотека

Фольклоризм «Повести о Петре и Февронии» (одной из лучших не только в древнерусской, но вообще во всей русской литературе) общеизвестен и хорошо изучен. Мотив змееборства и сказочный сюжет о мудрой деве не раз привлекали внимание исследователей. Предполагается, как это показала в своей глубокой и интересной монографии Р.П.Дмитриева, что «в основе повести о Петре и Февронии лежит новеллистическая сказка»
[1]
. Этот итоговый тезис сегодня принимается многими и часто тиражируется в различного рода комментариях и популярных изданиях. Это и понятно, так как устоявшаяся, традиционная оценка фольклорных элементов и обусловленного ими социального пафоса произведения вполне адекватна одному из уровней содержания текста.

Однако хорошая изученность вопроса, как известно, не закрывает, а открывает его, ибо художественный текст – древний и новый, фольклорный и литературный – всегда многозначен, всегда больше себя самого.

Применяя правило многозначности к «Повести о Петре и Февронии», мы с некоторым, можно сказать, удивлением обнаруживаем, что все (или почти все) писавшие о фольклоризме древнерусской повести прошли мимо поразительной близости этой повести и волшебной сказки о Царевне-лягушке. Правда, справедливости ради, надо отметить, что в фундаментальной работе М.О.Скрипиля, статьях А.А.Шайкина и С.К.Росовецкого, книге В.Ф.Переверзева название сказки «Царевна–лягушка» и некоторые ее сцены упоминаются (и в этом, можно полагать, сказалась интуиция авторов). Однако только упоминаются и не более. Причем упоминаются в ряду других фольклорно-сказочных сюжетов и мотивов.

Между тем, если не делить «Повесть о Петре и Февронии», как это иногда делают, на четыре относительно самостоятельных новеллы, а рассматривать ее как единое целое, то бросается в глаза, что повесть и сказку объединяет общий сюжет – история женитьбы на чудесной супруге. В своих архетипических истоках этот общий сюжет, без сомнения, восходит в конечном счете к мифологическим представлениям о браке с тотемным существом. Как подчеркивает Е.М.Мелетинский, «в мифах и сказках буквально всего мира имеется сюжет о приобретении, потере из-за нарушения табу и новом приобретении после соответствующих испытаний тотемной (звериной) супруги, доставляющей мужу определенные блага»
[2]
. В сказке о Царевне-лягушке эта последовательность событий (при принципиальном переосмыслении ее мифологического содержания) сохраняется буквально, а в «Повести о Петре и Февронии», представляющей следующую, уже не фольклорную, а литературно-христианскую стадию эволюции протосюжета, она трансформируется, но обнаруживает при этом изначальную логику. В частности, «потере из-за нарушения табу» соответствует отъезд Февронии с князем после бунта бояр, а «новое приобретение супруги» происходит в финале повести, после смерти героев, когда они чудесным образом оказываются погребенными вместе.

С формальной точки зрения, «Царевна–лягушка» – типичная, если воспользоваться термином В.Я.Проппа, двухходовая сказка, в «Повести о Петре и Февронии» тоже легко обнаруживается наличие двух ходов (второй ход начинается с новой ситуации «недостачи» – козней бояр, обвиняющих Февронию). В своей монографии Р.П.Дмитриева констатирует несоответствие развития действия повести и схемы волшебной сказки, открытой В.Я.Проппом. Так получается потому, что в качестве главного героя она рассматривает чудесную супругу – Февронию. Стоит на амплуа главного героя пригласить Петра – и сразу же морфологическая формула волшебной сказки в тексте повести становится легко различимой.[текст с сайта музея-заповедника «Кижи»: http://kizhi.karelia.ru]

Налицо не только общие формально–содержательные соответствия, но и частные переклички. Б.Н.Путилов замечает в своей последней монографии: «Чудо фольклорного творчества состоит в том, что в границах, казалось бы, безоговорочного господства стереотипов… оно порождает сюжеты и тексты, обладающие каждый самоценностью и неповторимостью»
[3]
. В «Повести о Петре и Февронии» можно усмотреть то, что относится именно к самоценности и неповторимости сюжета «Царевны–лягушки»: лягушечьей коже Василисы Премудрой соответствует короста, покрывшая князя, насмешкам братьев Ивана-царевича – нападки бояр, колебаниям Ивана при первой встрече с лягушкой (в некоторых вариантах он даже убегает) – колебания Петра (он нарушает обещание жениться), пассивность Ивана-царевича совпадает с пассивностью князя, княжеские загадки соответствуют трудным задачам царя, под низкой внешностью и Февронии, и лягушки скрывается высокая сущность, чудо, которое сотворила Царевна-лягушка на царском пиру, соотносится с чудесами Февронии, особенно со вторым, когда она оживила сухие малые срубленные деревца, зазеленевшие утром.

Существенно подчеркнуть, что совпадают не только внешние признаки, но и их художественная логика. Так, например, в «Царевне-лягушке» видимой кожей, маскирующей красоту, покрыта Василиса, а невидимой, но очень прочной кожей, так сказать, «здравого смысла», абсолютно противопоказанного обычному герою волшебной сказки, – Иван-царевич (отсюда и его колебания: «Как я стану жить с лягушей? Век жить – не реку перебрести…»). Так и в повести – видимая кожа–короста у князя Петра, а у Февронии – невидимая, но прочная кожа ее низкого социального статуса. В повести болезнь князя мотивируется начальными эпизодами змееборства, в сказке, на первый взгляд, мотивировки кожи, скрывающей царевну, нет, но, однако, анализ сюжета (скажем, в вариантах Афанасьева) выявляет наличие предыстории, происходящей как бы до начала действия (что вообще-то не типично для волшебных сказок и составляет своеобразие именно «Царевны-лягушки»). В некоторых поздних вариантах сюжета, как, например, в тексте, записанном на территории Карелии в 1938 году в деревне Сухой Наволок от П. Я.Никонова, «Царевна–лягушка» начинается именно с предыстории – с рассказа о том, почему царевна стала лягушкой (чародей Мухомор сватался к ней, получил отказ и за это превратил все царство в болото, а девушку в лягушку). Этот эпизод функционально (с точки зрения мотивировки) и косвенно – даже содержательно (неразделенная псевдолюбовь чудовища) совпадает с начальным эпизодом повести.

Еще один пример. Чудо, которое творит на царском пиру Василиса Премудрая («Махнула левой рукой – сделалось озеро, махнула правой – и поплыли по воде белые лебеди»), при всей своей волшебно-сказочной традиционности носит христианский характер, причем, как я думаю, в той транскрипции евангельской традиции, которую осуществил Н.Федоров в известной «Философии общего дела» и которая, как мне уже доводилось об этом писать и говорить, есть не что иное, как рациональное выражение натурфилософии русской волшебной сказки. Ведь в танце

Василисы, спрятавшей в рукава объедки, происходит не просто творение мира (как было, по замечанию В. Я.Проппа, на тотемистической стадии развития образа царевны
[4]
), но именно оживление, воскрешение – лебедей из косточек, озера – из «последков» выпитого. Царевна-лягушка, творя чудо в своем танце, возвращает к новой жизни, если воспользоваться словом Н.Федорова, «вытесненное» из нее. Думается, трудно найти более выразительную картину, так просто и вместе с тем так глубоко раскрывающую федоровские идеи родственности, регуляции и патрофикации. Но ведь то же самое делает и Феврония, оживляя, воскрешая вытесненное из жизни: сухие деревья зеленеют.

Сказочное, как известно, внешне противоположно христианскому. Федоровский комплекс идей и представлений, обнаруживаясь и в фольклорно-сказочном, и в христианском сознаниях (как разновидность «народного христианства»), играет роль посредника, примиряющего противоположности, что и делает возможной встречу фольклорно-волшебного и литературно-агиографического жанров в пределах одного текста.[текст с сайта музея-заповедника «Кижи»: http://kizhi. karelia.ru]

Естественно, что все сказанное требует развернутой системы доказательств, невозможной в кратком сообщении. Однако, думается, в качестве гипотезы можно признать несомненно существующей некую связь, более того, некое единство «Царевны-лягушки» и «Повести о Петре и Февронии».

Каков характер этого единства? Однозначно на этот вопрос ответить трудно. Во всяком случае, не хочется настаивать на генетической связи, называя «Царевну–лягушку» еще одним фольклорным источником «Повести о Петре и Февронии» (хотя, кто знает, не исключено и это). Может быть, это единство – просто операционный эффект интертекстуального подхода, когда возникает, по словам А.К.Жолковского, «характерный исследовательский жест – «А что, если прочитать текст А с текстом Б в руках?»
[5]
Скорее всего, здесь все-таки действие традиции, к которой, как заметил Б.Н.Путилов в «Методологии сравнительно–исторического изучения фольклора», мы вправе относиться как к порождающей системе.

Соотнесение «Повести о Петре и Февронии» с «Царевной–лягушкой; признание их единства позволяет по-новому увидеть некоторые важные аспекты содержания произведений. Подробный разбор этих аспектов потребовал бы объема большой статьи или целой книги, поэтому, в качестве иллюстрации, отмечу только отдельные, показательные моменты.

Если исходить из традиционного тезиса о том, что в основе повести лежит новеллистическая сказка, и сравнивать повесть со сказками этого типа, то тогда совершенно естественно последуют выводы, которые очень четко сформулированы в монографии Р.П.Дмитриевой: а) «основной конфликт произведения вырастает из борьбы между социально неравными силами»; б) «мысль автора повести более сложна, более реалистична и жизненна, чем замысел сказочника»
[6]
.

Если же рассматривать повесть, как мы это пытались сделать, в контексте семантического пространства не новеллистической или бытовой, а волшебной сказки, то эти выводы можно, по крайней мере, оспорить.[текст с сайта музея-заповедника «Кижи»: http://kizhi.karelia.ru]

Действительно, утверждение о том, что «мысль автора повести сложнее, реалистичнее и жизненнее, чем замысел сказочника», неточно не только по существу (ибо, согласитесь, критерии реалистичности и жизненности весьма трудно прилагать к дореалистической словесности – и устной, и письменной), но еще и потому, что в этом утверждении фольклорная сказка оказывается, что называется, обиженной. Она оказывается примитивной (к слову сказать, в монографии Р.П.Дмитриевой на той же странице имеется замечание о примитивности черт героев сказки). Фольклористу трудно, даже невозможно с этим согласиться. Но сопоставьте художественные миры «Царевны–лягушки» и повести: разве один из них сложнее или, напротив, примитивнее другого? Они едины в смысловом пространстве общего сюжета и различны в своих – фольклорной и христианско–житийной – аксиологических системах, порождающих различные (так сказать, малые) микросюжеты текстов.

Что же касается первого вывода – о том, что основной конфликт произведения – это конфликт социальный, то с ним дело обстоит сложнее. Ведь и в «Царевне–лягушке» некоторые исследователи обнаруживают такой конфликт в качестве главного. Так, например, В.П.Аникин пишет об Иване-царевиче: «Он не ищет богатства и женится на простой болотной лягушке»
[7]
. Но в том-то и дело, что лягушка-то была не простая, а волшебная. Только потому на ней и можно было жениться (а на простой – попробуйте-ка!). Прочтение сказки в социальном ключе возможно только в том случае, если ее читать не как волшебную сказку, а как аллегорическое произведение, т.е. без учета жанровой специфики. То же самое относится и к «Повести о Петре и Февронии».

Социальный план и в сказке, и в повести, безусловно, присутствует, но он служит лишь внешним выражением других, гораздо более важных натурфилософского и нравственного планов. Вот пример из повести.

Эпизод, когда бояре просят Петра прогнать Февронию, кажется, самый выигрышный в социальном плане. Ведь бояре и особенно их жены не принимают Февронию потому, что она крестьянского роду. Но если вдуматься – Феврония уже полностью проявила к этому моменту свой дар чудотворицы, она – и это ясно всем – святая. То есть бояре гонят не княгиню–крестьянку, но святую. Социальный это конфликт прежде всего или нравственный? «Враг помутил им разум», – сказано в повести. Тот самый враг, можно полагать, который в начале действия предстает в обличье «неприязненнаго летающага змия». Борьба со Змеем – не просто вступительный эпизод в повести, а ее главная тема (как борьба с Кощеем, заколдовавшим царевну в сказке о лягушке). И бояре, выступая против Февронии, проявляют себя прежде всего как язычники, слуги дьявола, слуги смерти, а не просто как представители определенного социального слоя.

Преувеличение социального плана, вполне понятное в прошедшие десятилетия, мешает понять глубину текста. В частности, это преувеличение выражается в том, что многие исследователи рассматривают отношения Петра и Февронии в категориях борьбы-победы. Говорится об «измене» Петра, когда он первый раз отказывается жениться на Февронии, о том, что она его в конце концов «победила», что ей важно сохранить «свое высокое положение» и т. д. Если это верно, то перед нами не история любви, а история брака по расчету (буквально: из грязи да в князи). Инерция такого подхода столь велика, что заставляет порой забыть сам текст. Так, О.В.Творогов в пособии по древнерусской литературе пишет, что князь после излечения «посылает девушке дары, но жениться на ней отказывается «отечества ее ради»… Оскорбленная Феврония, однако, не принимает даров»
[8]
. Феврония даров не принимает, но в повести и намека нет на то, что она оскорбилась. Более того, она князя вновь принимает, как сказано в тексте, «нимало не гневаясь».[текст с сайта музея-заповедника «Кижи»: http://kizhi.karelia.ru]

Отношения «победитель – побежденный» нет в нашей повести. Колебания Петра, нарушение обещания жениться, внешне пренебрежительное отношение к крестьянской девушке – не просто проявление княжеской спеси. Это внешнее выражение все той же болезни Петра. У Буслаева в его известной работе о повести есть тонкое замечание о том, что двойничество змея (он – двойник Павла, брата Петра) бросает тень и на самого князя. Петр же обрызган змеиной кровью, в нем тем самым угнездилось змеиное начало, что и проявляется в болезни. Еще немного – и он сам станет Змеем. Поэтому условие Февронии – вылечу, если женишься – не брачный капкан для князя, а условие лечения, точнее, это продолжение борьбы со Змеем. Зло (как и в сказке) одной силой (Агриков меч Петра) победить нельзя, необходима еще любовь, то есть, по древнерусским понятиям, супружество. Именно вместе, в своей любви Петр и Феврония побеждают Змея и змеиное, дьявольское начало в своем окружении. Получается, что персонажей – двое (Петр и Феврония), а фигура святого в повести, в сущности, одна: это наши герои вместе.

Сопоставление сказки и повести не только помогает лучше понять смысл текстов (и не только повести, но и сказки тоже – становится в свете этого сопоставления понятной загадочные печаль и плач Ивана в первом ходе «Царевны-лягушки»: эта печаль – проявление, как сказал бы Е.Трубецкой, фольклорного предварения христианства), но и ставит некоторые теоретические проблемы.

Оно показывает, что внешне во всем противоположные жанры фольклорной волшебной сказки и литературного жития святого имеют тем не менее общие точки соприкосновения, что отражается в сходстве соответствующих структур. Здесь опять возникает особая тема, поэтому в заключение отмечу только один момент. Волшебная сказка и житие святого – вероятно, единственные жанры нашей словесности, в которых благополучный, хороший финал жанрово закреплен, обязателен и всем известен. Внешне финал сказки и финал жития противоположны: в сказке – свадьба, в житии – смерть святого. Но и то, и это есть главная, высшая награда героям в соответствующих ценностных системах. При этом стоит обратить внимание, что «смерть» и «свадьба» в народном сознании, как известно, могут выступать в качестве синонимических образов. Любопытно отметить, что «Царевна-лягушка» начинается там, где другие волшебные сказки заканчиваются: свадьбой героев. Вообще-то ситуация «после свадьбы» не сказочная, а – стоит вспомнить «Анну Каренину» Л.Толстого – литературно-романтическая, но все дело в том, что начальная свадьба в «Царевне-лягушке» носит, так сказать, предварительный характер, совмещаясь с «недостачей», и лишь в конце действия, когда «недостача» ликвидируется, становится окончательной. Та же ситуация «после свадьбы» и в «Повести о Петре и Февронии», и точно так же повесть заканчивается как бы второй, настоящей свадьбой, когда герои соединяются уже после смерти. Здесь очень выразительно проступает возможность естественного совмещения жанрово-обусловленных финалов волшебной сказки («свадьба») и жития («смерть») в одном образе-символе, после которого развитие действия уже невозможно, ибо – в полном соответствии с канонами и волшебной сказки, и жития – время тут отступает и начинается вечность.

• [1] Дмитриева Р.П. Повесть о Петре и Февронии. Л., 1979. С.34.
• [2] Мелетинский Е.М. Поэтика мифа. М., 1976. С.200–201.
• [3] Путилов Б.М. Фольклор и народная культура. СПб., 1994. С.188–189.
• [4] Пропп В.Я. Фольклор и действительность. М., 1967. С.200–201.
• [5] Жолковский А.К. Блуждающие сны: Из истории русского модернизма. М., 1992. С.7.
• [6] Дмитриева Р.П. Повесть о Петре и Февронии. Л., 1979. С.33.
• [7] Аникин В.Л. Русская народная сказка. М., 1977. С.148.
• [8] Творогов О.В. Литература Древней Руси. М., 1981. С.104.

Текст может отличаться от опубликованного в печатном издании,
что обусловлено особенностями подготовки текстов для интернет-сайта.

План «Сказка о Петре и Февронии Муромских». «Повесть о Петре и Февронии Муромских»: краткое содержание

Если школьники будут знать о святых людях, то, возможно, удастся остановить распад государства, меньше будет разводов и несчастных семей. Ниже представлен план «Повести о Петре и Февронии Муромских», который поможет легко запомнить, подметить в ней много интересного.

План повести

Святые князья русского города Мурома Петр и Феврония — прекрасный образец идеального брака, доброты, милосердия. В рассказе и жизни их пишут о благочестивых людях, которые угодили Богу и верно служили своему народу. План может быть примерно следующим:

1. Князь Павел княжит Муромом. Змей искушает свою жену. Она спрашивает дьявола, как ему суждено умереть.

2. Князь Петр — брат Павла. Церковь Воздвижения Города. Меч Агрикова. Битва со змеем. Яд из ран убитого змея отнял у князя Петра здоровье.

3. Поиск врача для лечения болезни. Деревня Ласково. Знакомство с девушкой Февронией служанкой князя. Переговоры с Петром через его слугу. Если принц хочет исцелиться, он должен жениться на ней. Обман Питера. Исцеление Петра и одной парши. Исцеление князя и отказ Февронии от даров вместо женитьбы на ней. Болезнь вернулась. Свадьба.

4. Смерть князя Павла и начало царствования Петра. Бояре недолюбливают Февронию. Изгнание Петра и Февронии из Мурома. Смута в Муроме. Пожалуйста, вернитесь.

5. Возвращение Петра и Февронии. Монашество. Чудо с братской могилой.

«Повесть о Петре и Февронии Муромских» написана Ермолаем-Еразмом, упростившим житие святых. Многие вещи не с духовной точки зрения.

Принц Павел и Змей-Искуситель

В десятых веках на Руси жили по-христиански, верили в Бога, почитали старших. Жены уважали своих мужей, советовались с ними во всем. Жене Павла постоянно был змей. Именно он соблазнил Адама и Еву в Эдемском саду (в план «Повести о Петре и Февронии Муромских» этот эпизод включать не обязательно, это лишь примечание для интересующихся). Женщина понимала, что это не ее муж, поэтому не поддавалась. Однажды она все рассказала Полю и попросила мудрого совета. Он приказал узнать от змея тщательно, от чего он умрет. Жена Павла пришла посмотреть на змея. И сказал, что Петр Агриков убьет его шпагой. Она рассказала все мужу. Павел сразу понял, что это его брат Петр.

Князь Петр и Агриков Меч

Брат князя Павла Петр был человеком, верующим в Бога. Когда он узнал, что ему нужно сразиться с коварным змеем, он не испугался. Ему было трудно достать агрикову шпагу. Он даже не знал, как искать, где искать. «Повесть о Петре и Февронии Муромских» прекрасно описывает историю приобретения меча. Он отправился в Воздвиженскую церковь, чтобы просить Господа о помощи. Его сердце жаждало помочь брату и невестке избавиться от врага. Бог услышал его просьбу. Петр увидел ангела, давшего шанс получить заветный Агриков меч. Когда Петр ударил мечом змея, его тело забрызгало ядовитой кровью. Были незаживающие струпья. Питеру становилось все хуже. Пришлось идти искать врача.

На самом деле план к «Сказке о Петре и Февронии Муромских» можно составить по-разному, важно лишь, чтобы была соблюдена последовательность. Не делайте механический пересказ, потому что из-за этого теряется весь смысл. Лучше обратить внимание на жизненные примеры, например, уважение и доверие супругов, любовь и мужество близких, глубокую веру. Современнику не хватает того тепла сердечного, что было у далеких предков.

Поездка в село Ласково и знакомство с Февронией

Петр узнал, что в Рязанской области в селе Ласково есть врачи. Он пошел туда со своими слугами. В деревне им рассказали, где живет знахарь, лечащий все болезни. Они подошли к дому. Петру было так плохо, что он не мог сам пойти на прием. Вместо себя я послал слугу. Когда он вошел в дом, то увидел ее — Февронию. Рядом с ней прыгнул заяц. Между Февронией и слугой начался очень странный диалог. Девушка говорила загадочно, не признавалась, что она та самая волшебница, она просто велела князю Петру идти к ней. Наконец она добавила, что, если принц выздоровеет, он должен взять ее в жены.

Любой подумает: «Какой дерзкий шантаж!» Но дело не в этом. Феврония не простая девушка, а святая. Ей дается возможность исцелиться от Бога. Иисус Христос при жизни отвечал людям притчами, как и его святые. Скорее всего, это произошло не из-за подражания, а потому, что Б-г дал такой талант. Почему Феврония попросила князя Петра стать ее мужем? Сам так решил? Нет. Она видела божий промысел, но никому прямо не сказала. Необходимо ненавязчиво объясниться, чтобы другие самостоятельно сделали свой выбор и подумали сами.

Слуга вернулся к Питеру и все рассказал. Принц был удивлен. Петр и Феврония через слугу заочно проверяли друг друга на мудрость. Молодой принц решил ее обмануть. Он сказал, что женится на ней, только пусть вылечит. Феврония дала исцеление и мазь и наказала царевича оставить один струп. Зачем? Чтобы грехи помнить. Бог хочет привести человека к себе, спасти его от духовной смерти, но люди этого не понимают, поэтому Он должен насылать ему болезни за разум.

После исцеления Петр прислал Февронии щедрые подарки в знак благодарности. Он не собирался выполнять обещание. Болезнь вернулась снова. Именно тогда Петр понял, что должен жениться на Февронии. Это промысел Божий, но он слушается Господа. «Повесть о Петре и Февронии» утверждает, что свадьба состоялась.

Царствование Петра и Февронии

После смерти князя Павла Муромскими правили Петр и Феврония. Бояре невзлюбили Февронию, поэтому велели ей уходить из города, обещая дать ей все, что она пожелает. Она ответила, что ей нужен только принц Петр — ее любимый муж. В сложный период супруги не расставались друг с другом. Находясь в изгнании, они смогли выжить благодаря своей любви к Богу, друг к другу и к людям. В план рассказа о Петре и Февронии Муромских рекомендуется включить эту тему.

Злые бояре думали, что будут жить счастливо, если Феврония оставит престол. Но начались Смуты. Люди убивали друг друга за власть. Они поняли, что надо вернуть князей обратно. Искренне просил прощения у принцессы. «Повесть о Петре и Февронии Муромских» на этом не заканчивается.

Дальнейшая жизнь принца и принцессы

Милосердие к нуждающимся, несчастным людям со стороны правителей, разрешение различных проблем, молитва за весь народ к Богу — это все о святых супругах. Им есть чему поучиться. Всю жизнь такие люди стремились исполнить Божьи заповеди. «Повесть о Петре и Февронии» рассказывает о доброте души, которая должна присутствовать во всех людях.

В старости супруги приняли монашество с именами Давид и Евфросиния. Святые умерли одновременно. Люди не выполнили их просьбу положить их в один гроб. Тела святых Петра и Февронии клали даже в разные монастыри на ночь. Утром увидели чудо: супругов похоронили в одном гробу.

Святые Петр и Феврония Муромские Образец счастья, любви. О таких людях важно знать, брать с них пример. В любой жизненной ситуации святые могут помочь, если к ним относиться искренне и с верой. Легче подготовиться к пересказу истории, если воспринимать ее по-дружески.

Учебный план

Учебный план 18 января Введение Теория культурных различий и конструирование пола: Да Россия подходит? 20 января Обязательное чтение : *Джоан Уоллах Скотт, Пол и Политика истории (стр. 15-50) Святые и грешницы: женщины средневековой Руси 25 января Необходимое чтение: Джоанна Хаббс, Мать-Россия (стр. xi-xvii, 3-123) *»Смерть Игоря и месть Ольги», «Ранние походы Святослава», «Осада Киева и смерть Ольги» из Первой летописи г. г. , Серж А. Зеньковский изд. и пер., Средневековая Русь Былины, Летопись и Tales (EP Dutton), стр. 54–62 . *»Сошествие Богородицы во ад», Средневековая Русь Былины, Хроники и сказания , стр. 153-160 *Джоан Делани Гроссман, «Женские образы в древнерусской литературе» и искусство», California Slavic Studies , том 11 (1980), стр. 33-70. 27 января Обязательное чтение : Дороти Аткинсон, «Общество и пол в русском прошлом» в Женщины России (стр. 3-38) Кристин Д. Воробец, «Приспособление и сопротивление» в Россия Женщины (стр. 17-29) Валери А. Кивельсон, «Сквозь призму колдовства: пол и Социальные изменения в Московии XVII века» в «Женщины России ». (стр. 74-94) Идеальная жена 1 февраля Обязательное чтение : Домострой (выписки) * «Женитьба» и «Заключение», от Евы Левин, «Секс и общество». в Мире православных славян , 900-1700 (стр. 79-135, 297-302) 3 февраля Обязательное чтение : *Л.Р. Левиттер, «Женщины, святость и брак в Московии», журнал . русистики 37 (1979), стр. 3-11. *»Жизнь Юлианы Лазаревской» *»Пётр и Феврония Муромские», Средневековая Русь Былины, Летопись, и Рассказы , стр. 290-300 Н.Л. Пушкарева, «Женщины в средневековой русской семье X в. через пятнадцатые века» в Женщины России (стр. 29-43). Ева Левин, «Рождение в допетровской Руси: каноническое право и народное Традиции» в Женщины России (стр. 44-59). Нэнси Шилдс Коллманн, «Честь женщин в России раннего Нового времени» в Женщины России (стр. 60-73). Эпоха императриц 8 февраля Обязательное чтение : * Воспоминания императрицы Екатерины II (издание Герцена, 1959, отрывки) Воспоминания княгини Дашковой (главы 1-9, 22-23) 10 февраля Необходимое чтение: *Юрий Лотман, «Поэтика повседневного поведения в XVIII в. Русская культура», в Семиотика истории русской культуры , изд. Александр Д. Нахимовский и Элис Стоун Нахимовский (Cornell Университетское издательство, 1985) *Кэролин Г. Хейлбрун, первая глава из Написание жизни женщины (Баллантайн Букс, 1988), стр. 33-47. * Шари Бенсток, «Авторизация автобиографического», в Feminisms (стр. 1040-1057) *Джудит Воулз, «Феминизация» русской литературы: женщины, Язык и литература в России восемнадцатого века», Тоби Клайман и Дайана Грин, ред., Женщины-писательницы в русской литературе (Гринвуд Пресс, 1994), стр. 35-60. Женщины пишут свою жизнь   15 февраля Обязательное чтение : Надежда Дурова, Кавалеристка: Дневники русского офицера в наполеоновских войнах (издательство Индианского университета, 1989) *Александр Пушкин, Евгений Онегин (отрывки). *Кэрил Эмерсон, «Татьяна», в изд. Стефана Хойзингтона, Сюжет of Her Own (издательство Северо-Западного университета, 1995), стр. 6–20. Джоанна Хаббс, «Пушкин и другие борцы из интеллигенции» и «Мать как Россия», Мать Россия, стр. 207-237. *Дж. Дуглас Клейтон «К феминистскому прочтению «Евгения Онегина». Canadian Slavonic Papers , том 29, № 2-3 (1987), стр. 255-265. *Барбара Хельдт, Ужасное совершенство (стр. 1-9) 17 февраля Обязательное чтение : Барбара Хельдт, «Женская автобиография в России», Ужасное совершенство (стр. 64-102) *Джулия Уотсон и Сидони Смит, «Введение: де/колонизация и политика дискурса в женских автобиографических практиках». в Деколонизация темы: гендерная политика в женских Autobiograp hy, Сидони Смит и Джулия Уотсон, ред. (Университет Minnesota Press, 1992), стр. xiii-xxxi. *Нэнси Миллер, «1735: Гендер мемуаров-романа», французский Одежда: женщины, мужчины и художественная литература о старом режиме (Routledge, 1994), стр. 81-89 Хелена Госкило, «Сохраняя грудь пояса: женская мода» в России начала XIX века», Россия*Женщины*Культура. Дарра Гольдштейн, «Домашняя свиная бочка в девятнадцатом веке Россия, или у кого ключи от кладовой?» Россия*Женщины*Культура . Лина Бернштейн, «Женщины на пороге нового языка: русский Хозяйки салонов в первой половине XIX века», Россия*Женщины*Культура . Стефани Сэндлер, «Удовольствие, опасность и танец: девятнадцатый век Русские вариации», Россия*Женщины*Культура . Гитта Хаммарберг, «Заигрывание со словами: домашние альбомы, 1770-1840 гг.», Россия*Женщины*Культура. Татьяна   22 февраля Обязательное чтение : *Александр Пушкин, Евгений Онегин (отрывки). *Кэрил Эмерсон, «Татьяна», в изд. Стефана Хойзингтона, Сюжет of Her Own (издательство Северо-Западного университета, 1995), стр. 6–20. Джоанна Хаббс, «Пушкин и другие борцы из интеллигенции» и «Мать как Россия», Мать Россия, стр. 207-237. *Дж. Дуглас Клейтон «К феминистскому прочтению «Евгения Онегина». Canadian Slavonic Papers , том 29, № 2-3 (1987), стр. 255-265. *Барбара Хельдт, Ужасное совершенство (стр. 1-9) Надежда Дурова, Кавалеристка: Дневники русского офицера в наполеоновских войнах (издательство Индианского университета, 1989) 24 февраля Обязательное чтение : Барбара Хельдт, «Женская автобиография в России», Ужасное совершенство (стр. 64-102).   Женский вопрос 29 февраля Обязательное чтение : Тургенев, Накануне * «Четвертый сон Веры Павловны», с Николая Чернышевского, Что должно быть сделано? (Ардис, 1986), стр. 367-388. 2 марта Необходимое чтение: *Толстой, «Крейцерова соната» Барбара Хельдт, «Выдумки русских мужчин», Ужасное совершенство (стр. 12-62) Женщины накануне революции 7 марта Обязательное чтение : Бет Холмгрен, «Гендерная принадлежность иконы: писательницы-маркетологи в Fin-de-Siècle Россия», Россия*Женщины*Культура . Мэри Б. Келли, «Ритуальные ткани русских деревенских женщин», Россия*Женщины*Культура Элисон Хилтон, «Домашние ремесла и свобода творчества: русский Женское искусство», Россия*Женщины*Культура Джудит Паллот, «Женское домашнее хозяйство в Московской области, 1880-1900, « Женщины России «, стр. 163-184. Альфред Г. Мейер, «Влияние Первой мировой войны на положение женщин в России». Жизни, Женщины России , стр. 208-224. Международный женский день (8 марта) 9 марта СРЕДНЕСРОЧНЫЙ ВЕСЕННИЕ КАНИКУЛЫ! Женщины и революция 21 марта Необходимое чтение: Александра Коллонтай, Любовь рабочих пчел . Элизабет А. Вуд, Баба и товарищ: гендер и политика в Революционной России (издательство Индианского университета, 1997). 23 марта Необходимое чтение: Барбара Альперн Энгель, «Трансформация против традиции», Россия Женщины , стр. 135-147. Роуз Л. Гликман, «Крестьянка как целительница», Женщины России , стр. 148-162. Барбара Эванс Клементс, «Непреходящее родство Бабы и Женщины-большевики», Советский Союз , Том. 12, нет. (1985), стр. 161-84. 28 марта Обязательное чтение : Венди Голдман, «Женщины, аборты и государство, 1917–1936 гг.», Женщины , стр. 243-256. *Линда Кербер, вторая глава Женщины Республики: Интеллект и идеология в революционной Америке *Мэри Якобус, «Неподкупное молоко: грудное вскармливание во французском языке». Революция.» Дочери бунтарки: Женщины и Французская революция , ред. Сара Э. Мельцер и Лесли В. Рабин (Нью-Йорк: Oxford UP, 1992). Новая советская женщина 30 марта Необходимое чтение: *Барбара Эванс Клементс, «Рождение новых советских женщин», Большевик Культура: эксперимент и порядок в русской революции , Abbott Глисон, Питер Кенез и Ричард Стайтс, ред. (Университет Индианы Пресс), 220-37. Элизабет Уотерс, «Женский образ в советской политической иконографии», 1917-32, « Женщины России «, стр. 225-242. *Линда Кербер, уточняется Фильм : Таня Сталинская культура   4 апреля Обязательное чтение : Евгения Гинзбург, Путешествие в вихрь 6 апреля Обязательное чтение : *Анна Ахматова, Реквием * Розалинда Сарторти, «О создании героев, героинь и святых», Культура и развлечения в России военного времени , Ричард Стайтс, изд. (Издательство Университета Индианы, 1995), стр. 176-193 Фильм : Страх и муза: История Анны Ахматовой После Сталина 11 апреля Обязательное чтение : Наталья Баранская, Неделя как любая другая неделя Нэнси Конди, «Вторая мать-фантазия, или Все ванны — женские» Бани» Россия*Женщины*Культура Ольга Вайнштейн, «Женская мода, советский стиль: тела идеологии», Россия*Женщины*Культура Надежда Ажгихина и Хелена Госцило, «Залезть им под кожу: Салон красоты в жизни русских женщин, Россия*Женщины*Культура Надя Л. Петерсон, «Грязные женщины: культурные аспекты чистоты» в Советской России» Россия*Женщины*Культура Фильм : Москва слезам не верит 13 апреля Обязательное чтение : *Франсин дю Плесси Грей, «Советские женщины», Житель Нью-Йорка Валентин Распутин, Прощание с Матёрой Фильм : Несколько интервью по личным вопросам Женщины и гласность 18 апреля Обязательное чтение : *Татьяна Толстая, «Огонь и пыль», из «На золотом крыльце», стр. 100-115 *Людмила Петрушевская, «Наша Толпа» *Хелена Госцило, «Перестройка или домостройка? Строительство женственности в условиях гласности» и «Гендерная троица русского Культурная риторика», из книги «Разоблачение секса: русская женственность во время и после гласности (University of Michigan Press, 1996), стр. 5-55. Пленка : Маленькая Вера Постсоветская женщина 20 апреля Обязательное чтение : Постсоветские женщины (стр. 3-74). Пленка : Интердевочка 25 апреля Обязательное чтение : Постсоветские женщины (стр. admin view all posts by admin Добавить комментарий Отменить ответ Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены * Комментарий * Имя * Email * Сайт Рубрики Воспитан Дет Привычк Психолог Разное Что делать Related Posts Разное Грехи у мусульман: Грехи в исламе: список больших и малых Грехи в исламе — IslamNewsГрех – это прямое или косвенное нарушение религиозных заповедей. Грехи условно делятся на большие и малые.И тех, и других 24.04.2023 admin 0 Разное Читать священное писание онлайн: Священное Писание — Православная электронная библиотека читать скачать бесплатно Рубрика «Священное Писание (Библия)» — Пять ступеней веры5 ступеней веры Как читать Библию Ветхий Завет Новый Завет Текст Библии, цитаты и толкования Священное Писание представляет собой совокупность священных Книг, 23.04.2023 admin 0 Разное Метро бабушкинская церковь: Храмы, соборы, церкви — 🚩 метро Бабушкинская — Москва с отзывами, адресами и фото Храмы, соборы, церкви — 🚩 метро Бабушкинская — Москва с отзывами, адресами и фото 5 мест и ещё 6 неподалёку храмы, соборы, церкви — все заведения в городе Москве; мы 22.04.2023 admin 0 Разное Православные сигареты: РПЦ выпустит православные сигареты «Патриарх» NEWSru.com :: РПЦ, ввозившая сигареты в Россию в 1990-х, напомнила: пропаганда сигарет в искусствеФото NEWSru.comВ Русской православной церкви призвали деятелей искусства и рекламы отказаться от 22.04.2023 admin 0