Женственность – недооцененный нами ресурс

Женственность – это недостаток или преимущество, так ли плох и страшен феминизм и почему мужчины охраняют свой мир от женщин с помощью высокомерия, рассказывает автор книги «О женственности» священник Петр Коломейцев.

Недееспособность женщины – вина мужчины

– Отец Петр, как возникла тема вашей книги и зачем вообще говорить о женственности? Что с ней непонятно?

– У меня никогда не было стереотипа, что женщина – существо неполноценное и достойный ее набор профессий сводится к домашнему хозяйству и уходу за детьми. Я с детства знал, а с возрастом лишь убеждался, что многие женщины – незаурядные и яркие личности.

Священник Петр Коломейцев

Я родился в роддоме Клары Цеткин, а она была феминисткой. Можно сказать, что уже по рождению я должен был стать феминистом. Так вышло, что меня воспитывали женщины – мама и бабушка. Моими лучшими учителями тоже были женщины.

Например, преподаватель русского и литературы Авива Евсеевна Альтшуллер в далекие семидесятые познакомила меня с Библией. К поступлению в МАрхИ меня готовила гениальный педагог и замечательный рисовальщик Нина Федоровна Ненюкова. Учась в семинарии, я познакомился с женщиной, которая стала для меня первым живым богословом. Даже литургику я смог усвоить благодаря талантливому преподавателю ПСТГУ Марии Красовицкой.

Но едва начав трудиться, я увидел нездоровую тенденцию принижения женщин. «Бабы – и есть бабы», – можно было услышать в компании друзей, на работе, в транспорте. Острее ощутил проблему, когда понял, что внутри православного сообщества, особенно среди рядовых членов Церкви, существует высокомерно-покровительственное отношение к женщинам.

Поинтересовался, на чем оно базируется. Оказалось, на пустом месте.

– Что значит – на пустом месте?

– Праздник Жен-мироносиц – есть, апостолы-женщины – есть, Дева Мария – женщина, почитание Ее – есть.

Мне довелось десять дней жить на Афоне, причем в десяти разных монастырях, полностью погрузившись в жизнь этих обителей. У афонских монахов сильно почитание Девы Марии и Ее иконы, которую они называют не иначе, как «Игуменья горы Афон». Куда ни кинь взгляд, нигде нет повода для отношения к женщине, которое существует, в том числе, в православной среде. Мне захотелось разобраться в истоках проблемы. Но была и вторая причина.

– Какая?

– Проявление экстремистского феминизма. Существование такого явления, как Pussy Riot, Femen, для которых нет ничего святого. Хотя наш опыт учит, что вера во все времена была уделом женщин. Вера – это то, что впитывается ребенком от матери. А тут получается что-то совсем кощунственное, ломающее наше представление о женщине, если хотите, разрушающее матрицу – вот эта женщина-богоборец. Я пытался в этом разобраться.

– Но не из пустоты же появилось высокомерное отношение к женщине?

– Ну а чем еще, кроме вины мужчин, можно объяснить «недееспособность» женщины? Да, это примитивный способ мужчин охранять свой мир от власти женщин. Например, только в VI веке один из западных церковных соборов перевесом (в один голос) постановил, что женщина хоть и является существом низшего порядка, но все-таки имеет бессмертную душу.

Сегодня едва верится, что женщина когда-то считалась существом второсортным и юридически недееспособным и даже собственное имущество не могла наследовать, потому что права на него опекуном вручались супругу. Положение женщины многие века было зависимым. Были и объективные причины, например, роды, грудное вскармливание, воспитание. Все это отнимало время и лишало женщину возможности содержать себя и детей. Выбор профессий в городах, например, ограничивался работой прачки, уборщицы.

Суфражистки во время женской манифестации, 1913 г.

Высшее образование стало доступным для женщин в XIX веке. Кстати, многие связывают это с началом обучения умственно отсталых. Достижения коррекционной педагогики смогли убедить скептиков в способности женщин получать высшее образование.

Право выходить замуж по любви появилось еще позже. В некоторых культурах веками сохранялась традиция выкупа невесты, фактически покупки жены, как скотины, а если позволяло состояние, то нескольких жен-рабынь.

Всеобщее избирательное право для женщин – вообще подарок XX века. Во Франции женщины смогли голосовать в 1945 году, в Бельгии в 1948-м, в Греции в 1952-м, а в Швейцарии только в 1971-м. Об этом я подробно пишу в моей книге о женственности.

Смиренная, послушная, с хорошими пропорциями

– Что же такое женственность?

– Однажды спросил об этом представительницу старшего поколения, такую советскую производственницу, которая не пользовалась косметикой, не носила брюк, украшений, при этом была абсолютно в согласии с общей позицией того времени о женственности и красоте.

Когда я с ней заговорил, она как отрезала: «Ой, ненавижу эти фигли-мигли». Ну что для нее женщина? Крем, маски, накладные ресницы, ногти, педикюр и средства от морщин? Нет. По ее мнению, женщин эти вещи только унижают. Представляете, «требование» женственности в ее представлении унижает женщину!

«Вот мужчина – просто одет, пару раз махнул расческой, потер трехдневную щетину и готов идти на работу. Вроде даже хороший, вроде даже мачо. А женщина должна соответствовать каким-то глупым стандартам. Ну кто это придумал? Мужчины придумали? Фирмы, которые предоставляют всякие женские услуги? – сокрушалась она. И добавляла: – А я, может, НЕ хочу быть желанной и сексуальной». То есть суть женственности для этой советской гражданки сводилась к сексуальности и эротичности.

Другая моя знакомая, профессор, преподаватель университета, говорит, что не станет проявлять и демонстрировать свою женственность, не станет одеваться «эротично», предпочитает везде, даже не на работе, деловой стиль.

Самое интересное, что и мужчины женственность воспринимают однозначно – как сексуальность. То есть на одном полюсе мы имеем образ женственности – эдакой путаны, ночной бабочки, что дальше некуда, а на другом – профессор в деловом костюме с указкой в руке.

– В обоих случаях женственность – это нечто со знаком минус?

– Для тех, кто трактует женственность как сексуальность – это что-то с большим знаком плюс. Они хотят, чтобы женщина была сексуальной и выглядела как эротический объект, чтобы у нее были хорошие пропорции открытого и закрытого тела, или хотя бы, чтобы на нее было приятно посмотреть. Многие признаются: «Если я смотрю на женщину и не чувствую гормонального подъема, это и не женщина вовсе».

С другой стороны, и здесь вы правы, точка зрения некоторых мужчин на женственность сводится к идее некой подчиненности – смиренная, послушная и даже туповатая, чтоб не лезла со своим мнением. Частью общества женственность понимается как некоторая аморфность.

Философ Симона де Бовуар, соратница Сартра, вообще твердо стоит на позиции, что рождается женщина человеком, а женственной и женщиной ее делают обстоятельства: ломают, уминают в форму, благодаря чему она вынуждена быть женщиной.

Но в том-то и дело, что женственность – это другое. С моей точки зрения, это энергия и сила.

Maria Schaefer Photography/flickr.com

– Против чего сила?

– Наверняка встречали расхожие заголовки в глянцевых журналах: «Из мышек в кошки», «Из куриц в принцессы» или «Стань королевой мужских сердец». Вот эти книжки о покорении мужских сердец образ женственности трактуют в некотором смысле как «хищный» и буквально понимают как силу.

– То есть как способность, которая дает преимущество?

– Как власть, которая позволяет бросать себе под ноги мужские сердца и топтать их. В итоге, сколько людей, столько представлений о женственности.

Кроме того, есть идеал женственности и есть каналы, которые его транслируют. Все вместе – большой слоеный пирог. Но еще яснее, что мужчина и женщина – это люди. Если не брать физиологические отличия и принять, что профессиональные и интеллектуальные различия также довольно спорны, можно сказать, что и женственность, и мужественность находятся в некотором неточном значении.

Мужественность и женственность – это разброс показателей. Например, мы можем говорить о женственных качествах мужчины. Этот более мужественный, а тот более женственный. С женщиной та же история. Нет констант. Шкала размыта. На ней есть разные значения и самые крайние точки. Но если на одной шкале зададим мужественность и женственность, а потом отметим точку, то мужественная женщина, например, воспринимается обществом маскулинизированной – и это не очень хорошо.

Но и очень женственная женщина воспринимается не очень хорошо, пусть многие с удовольствием и эксплуатируют этот образ, как эксплуатируют они образ блондинки, не являясь блондинками по природе.

А между тем, золотая середина блестяще описана. Например, для Льва Николаевича идеалом женственности является Наташа Ростова. Это идеал в развитии. Читая роман, наблюдаем, как из по-детски непосредственного человека она вырастает в мать семейства. Толстой намеренно дает нам нестатичный образ. Вообще, он явно любуется Наташей Ростовой и апогей его восторга – эпилог романа.

Кадр из фильма «Война и мир», 1967 г.

– Это ваш идеал женственности?

– У меня их два. Пушкинская Татьяна Ларина и его же Донна Анна. Это очень цельные женщины без кокетства и с подлинным чувством. Женственность для них – это то, что позволяет женщине быть самой собой и соответствовать своему призванию, а не то, чему нужно подделываться.

– Что значит – соответствовать призванию?

– Это то, что каждая женщина должна открывать в себе. Возможность самореализации, самоактуализации. Это вообще желание разобраться в себе как в женщине.

Главная черта женственности – стремление к гармонии, гармонизация всего и вся. Мужское общество чревато перекосами, как и общество женское, или общество без ролевых моделей (унисекс), в котором утрачиваются важные ценности, и всем становится все равно, какие браки: мужчина-женщина, мужчина-мужчина, женщина-женщина.

По-настоящему живым общество бывает тогда, когда в нем есть мужская мужественность и женская женственность. Это сильный ресурс, и это возможность раскрыться в отношениях друг с другом, например, открыв в себе призвание родительства.

Причем у женщины больше возможностей развивать материнское призвание, достаточно работать в помогающих профессиях: педагогами, врачами, в приютах. А у мужчин отсутствие отцовства – трудно восполнимый опыт. Мужчина, в котором нет отцовства, – это мужчина, в котором нет чего-то важного и содержательного.

Pussy Riot, Femen пусть и редкое явление, но именно через них я обнаружил, что женщина сегодня по-настоящему отказывается от своей роли. А между тем женственность – это право быть ДРУГОЙ, не такой, как мужчина, не соперничать с ним, быть не такой, как ее видят мужчины в своих пошлых стереотипах. Женственность – это право быть самобытной и свободной.

Женственность – важный, недооцененный нами ресурс

– Я правильно понимаю, что, по-вашему, вне семьи и вне отношений с мужчиной женственность не проявляется?

– Женственность и мужественность проявляются во взаимодействии. И если мы возьмем одну персону, то это будет лишь особь мужского или женского пола. А мужественность и женственность – это предложение, то лучшее, что мужчина и женщина могут предложить друг другу, что в конце концов может стать фундаментом долгосрочных отношений. Не существует абстрактно ни женственности, ни мужественности.

– Разве в армии мужчины не тренируют свою мужественность?

– Я бы не сказал, что в армии тренируется мужественность, разве что ее отдельные черты. Под мужественностью мы понимаем многое из того, что связано с великодушием, силой, энергией, целеустремленностью, патерналистскими представлениями: стремление защитить, поддержать, помочь, проявить снисходительность, великодушие, терпение. В армии нет повода для проявления таких черт мужественности, потому что они нужны, чтобы быть выбранным.

Они нужны для брака. Брак – происходит от глагола «брать», «выбирать». Брак – это выбор, благодаря которому становится возможным взаимодействие мужчины и женщины и, как следствие, проявление мужественности и женственности.

Кроме того, тип женственности, который преподносит женщина, сильно зависит от ее представления о мужчинах. Если она считает, что «здесь покороче, здесь поглубже, здесь так рукой, а тут так глазами», ну, значит, такие у нее представления о мужчине. Главное, в этом есть что-то временное, наносное.

А женственность – это незыблемое и постоянное. Когда женщина демонстрирует свои лучшие качества не для того, чтобы угодить, а потому что это соответствует ее природе, если она видит в этом свое призвание, только тогда открывается настоящая женственность.

Женственность – это талант. Его можно реализовать, а можно закопать в землю. Я не сторонник унисексового воспитания, когда мальчики и девочки не должны отличаться. Я уверен, что различия должны быть обязательно. Они должны развиваться и реализовываться. Призвание – ключевое здесь слово.

Maria Schaefer Photography/flickr.com

– И как же найти это призвание?

– Если ты родилась женщиной, то ты не столько должна реализоваться как женщина, сколько можешь в себе это найти. Вот бутоны. Какие-то распускаются, какие-то вянут, не распустившись.

Важно то, что женственность и мужественность существуют в каждом. Разница в том, что мужественность – это нечто однозначно со знаком плюс, ей присвоены все положительные качества. С мужественностью вообще проблем нет, и никому в голову не придет писать книгу про мужественность. Это все равно, что изобретать велосипед.

Но мужественность по отношению к женщине всегда трактуется со знаком минус, как и женственность в отношении мужчин. А между тем женственность – это безудержное развитие женщины.

Исторически так сложилось, что мы имеем отрицательное отношение к женскому началу. Женственность понимается как отрицательное, второстепенное и подчиненное.

Даже книга Симоны де Бовуар называется «Второй пол» (вторичный пол).

Но женственность – это важный, недооцененный нами ресурс человечности.

Женщины очень многое миру не додали в культуре, науке, искусстве, образовании, богословии в силу определенных исторических обстоятельств.

Иметь в качестве идеала лишь мужественность, ну простите, это абсолютно искаженная уродливая модель. Если существовать будет только она, мы многого лишаемся и во взгляде на вещи, и в способах мышления. Общество, ограничивающее себя одной правильной моделью, обедняет себя.

Традиционное мужское общество – рабовладельческое, античное, средневековое, общество эпохи Возрождения или буржуазного времени. Это общество мужчин, где женщины – лишь подчиненный элемент. Но я уверен, что этот маятник слишком сильно был оттянут в одну сторону и поэтому сейчас он стремительно мотнулся в противоположную.

Согласитесь, в феминизме многое было положительным, прежде всего идея равенства, о которой сегодня мы уже не говорим. Если начать перечислять достижения феминизма, то кто-то определенно спросит: «Разве бывает по-другому?» Совершенно естественно смотрится сегодня женщина в парламенте и в университете.

Но экстремистский феминизм шагнул дальше, точнее в другую сторону. И женщины вдруг пришли не к идее реализации женственности, а к идее мужественных женщин. Мне хочется показать, что женственность – это не калька или антикалька, или зависимая производная от мужественности. Это самостоятельная ценность.

Поскольку вы здесь…

У нас есть небольшая просьба. Эту историю удалось рассказать благодаря поддержке читателей. Даже самое небольшое ежемесячное пожертвование помогает работать редакции и создавать важные материалы для людей.

Сейчас ваша помощь нужна как никогда.

Хотите стать непривлекательной – следуйте советам модных журналов / Православие.Ru

Несколько
лет назад в нашей куклотерапевтической группе
занималась девятилетняя Вика – миловидная, но
довольно возбудимая девочка, мать которой жаловалась на
ее грубость и агрессивность. В процессе занятий быстро
выяснилось, что Вика подражает героиням западных
фильмов и мультиков, которые именно так «решали
вопросы» и были близки ей по темпераменту и
складу характера. Убедить маму в том, что дочери не
полезно смотреть подобную кинопродукцию, оказалось
несложно. Сейчас уже многие родители если не твердо
знают, то хотя бы смутно догадываются о ее вреде, видя,
что творится с детьми. Сложность была в другом. Вику
надо было переориентировать на более мягкие,
женственные формы поведения. А для этого стараться
развивать в ней традиционные женские качества. Но
внезапно выяснилось, что мама сама затрудняется в
определении этих качеств! В чем она честно призналась,
попросив о помощи. Мама при этом была вполне
женственной и, что нас поразило больше всего, имела
психологическое образование. Тогда это показалось
курьезом, но прошло совсем немного времени, и стало
понятно, что дело не в личностных особенностях
конкретной женщины, а в тенденции.

Смешение женских и мужских ролей закономерно приводит к
тому, что у людей исчезают представления о качествах,
сцепленных с полом. А демонстративное попрание целомудрия
и пропаганда распущенности еще больше смещают систему
координат. То, что получается в результате такого
наложения матриц, ярче всего, пожалуй, выразилось в двух
образах: покрытой татуировками украинской хулиганки из
группы «Фемен», спиливающей
бензопилой христианский крест, и ее российской
единомышленницы, которая на девятом месяце беременности
добровольно приняла участие в групповой сексуальной оргии,
состоявшейся в Биологическом музее г. Москвы под прицелом
видео- и фотокамер, а затем, уже будучи матерью
двухлетнего ребенка, участвовала в групповом хулиганстве
– кощунственных
плясках в храме Христа Спасителя. Причем акция тоже
выглядела символично: плясуньи размахивали кулаками,
нанося удары воображаемому противнику, высоко задирали
ноги, «сверкая», как положено в канкане,
определенными частями тела, а также пародировали крестное
знамение и поклоны, выкрикивали ругательства в адрес
Господа и Его Пречистой Матери.

Если подытожить, то оба вышеописанных женских образа
содержат явные признаки: 1) неженской агрессии, 2)
демонстративной, разнузданной похоти и 3) воинственного
богоборчества.

Это уже не советская женщина-труженица, уравненная в
правах с мужчинами («А сегодня наша мама собирается
в поход, потому что наша мама называется пилот»). И
даже не западная феминистка 1960-х годов типа Симоны де
Бовуар, жаждавшая социальной справедливости и
«свободной любви». Романтика отброшена как
ненужная, старомодная, обветшавшая оболочка. Перед нами
прообраз страшной Вавилонской блудницы, которая яростным
вином блудодеяния, по пророчеству Апокалипсиса, напоит все
народы. Вот они, правильные слова: блуд и ярость! И лютая,
демоническая ненависть к Богу.

Пока это только прообраз, но уже пробегает по коже
холодок. И уже на лекциях, посвященных воспитанию детей и
подготовке их к семейной жизни, многие старательно
конспектируют то, что еще недавно было само собой
разумеющимся, не требовавшим специального перечисления,
– определения мужских и женских качеств, а также
набор характеристик, которыми, независимо от своего
характера, должны обладать отец и мать, если они хотят
достойно справиться со своей родительской ролью.

В Королевстве кривых зеркал

В
начале 2000-х группа социологов под руководством Н.Е.
Марковой провела контент-анализ подростково-молодежных
журналов, доступных на тот момент в Москве. А было их,
как и сейчас, немало. Изучив содержание множества с
виду различных изданий, ученые пришли к пугающему
выводу: если молодые люди будут следовать советам,
которые дают им в этих журналах специалисты для
успешного общения с противоположным полом, их
гарантированно ждет фиаско, ибо те модели поведения,
которые предлагаются современным подросткам, в корне
противоречат традиционным, проверенным вековым опытом и
вызывают у представителей противоположного пола
глубинное отторжение, неосознанный, быть может не сразу
проявляющийся, но стойкий протест. Сделали они вывод и
о том, что такая дезориентация молодых людей является
составной частью стратегии демографического
сдерживания. Попросту говоря, разрушения семьи с целью
сокращения рождаемости. Спустя десять с лишним лет,
судя по динамике разводов, можно сказать, что
антисемейная стратегия действует эффективно.

Психолог И.В. Грошев, изучавший вопрос формирования
полоролевого поведения через
рекламу, пришел к сходным выводам, отметив, что образ
мужчины и женщины подается в непривычном для
отечественного зрителя ракурсе. Через рекламу теперь
транслируется образ женщины более независимой, активной,
уходящей от привычной роли жены и матери, демонстрирующей
на невербальном уровне высокомерную манеру поведения. При
этом в подтексте, отмечает исследователь, можно ощутить
неприязнь, которую она испытывает по отношению к мужчине.
Мужчина же изображается инфантильным, беспечным,
безответственным, не стремящимся опекать других.

«Таким образом, – подытоживает И.В. Грошев,
– через рекламу предлагается не только товар, но и
определенная система ценностей, образ жизни, не
вписывающийся в традиционные полоролевые модели поведения
и подспудно разрушающий их, а вместе с ними и всю систему
взаимоотношений человека, включая семейные» (См.:
Грошев И.В. Гендерные образы рекламы // Вопросы
психологии. 2000. № 6. С. 38–49).

А авторы учебного пособия «Культура семьи»
Н.Г. Храмова, Г.Г. Алексеева, А.А. Сараева и Т.А.
Алтушкина даже составили ряд таблиц, наглядно
демонстрируя, что собой представляют свойства
женственности и мужественности и каким искажениям они
подвергаются в современном «цивилизованном»
мире. То, что традиционно понималось под мужскими
качествами: благородство, принципиальность, смелость,
решительность, самостоятельность, ответственность,
выдержка и т.п., – в списке искаженных качеств
отсутствует напрочь. Такие мужчины не нужны творцам
«прекрасного нового мира», которые пытаются
подорвать устои суверенных государств, самобытных обществ
и культур, создав взамен атомизированных «новых
кочевников» (термин Ж. Аттали), среду, где нет не
только любви, но даже элементарных привязанностей, где
каждый сам за себя и сильный пожирает слабого.

Для построения такого общества нужно сломить мужской дух,
старательно культивируя в мальчиках истеричность и
позерство, слабоволие и беспринципность, трусость и лень.
Ну, а чтобы все-таки создать иллюзию мужественности и хоть
чем-то потешить мужскую натуру, которую, несмотря на все
ухищрения перековщиков «человеческого
материала», не так-то легко изменить, глобалистские
масс-медиа поощряют грубость и хамство, пошлость и
разнузданность, эксплуатируют мужскую азартность, но
направляют ее исключительно в игровое, развлекательное
русло, а не на достижение высоких целей, достойных
настоящих мужчин.

С
теми же намерениями трансформируется и женский образ.
Идеологи глобализма не скрывают, что в
«прекрасном новом мире» деторождение должно
быть строго ограничено, а в идеале, если позволит
наука, и вовсе сведено к нулю. С традиционной семьей
тоже надо покончить, поскольку именно она придает
обществу устойчивость, скрепляя его членов незримыми,
но очень прочными узами и передавая детям опыт
предыдущих поколений, в то время как в обществе
«новых кочевников» все это должно быть
отвергнуто и поругано. Соответственно, в женщинах надо
максимально пригасить материнский инстинкт и, наоборот,
распалить сексуальность. Под тяжестью этих двух ударов
традиционный брак, естественно, зашатается и затрещит
по швам. Ну, а чтобы добить его окончательно, нужно
лишить женский образ остатков привлекательности, придав
ему черты, которые в мужском восприятии сцеплены с
самыми отталкивающими женскими свойствами. Но хитрые
манипуляторы, играя на женском самолюбии, уверяют
представительниц слабого пола, что черты эти, наоборот,
способствуют возвышению женщин, делают их более
привлекательными, сильными и независимыми. На первое
место среди этих псевдопривлекательных черт я бы, вслед
за Н.Г. Храмовой с соавторами, поставила агрессивность.
Затем – в любой последовательности –
грубость и раздражительность, вечное недовольство,
хитрость, коварство, лень, мотовство. Женские журналы
напичканы советами, как обольстить мужчину и заставить
его плясать под свою дудку, как
«раскрутить» мужа или любовника на дорогие
покупки. Нет, наверное, москвича, который не видел бы в
метро откровенно проституцкую рекламу бриллиантов.
«Любишь? Докажи!» – обращается
красотка со щита к проезжающим по эскалатору мужчинам.
И показывает на ладони то ли кольцо, то ли кулон,
усыпанный бриллиантами. Особую пикантность сцене
придает то обстоятельство, что у мужчин, ездящих в
метро, как правило, нет денег на такие дорогие покупки.
Но реклама, судя по всему, рассчитана не на них, а на
молоденьких (и тоже небогатых, поскольку богатые ездят
на авто) девушек, которых она, с одной стороны,
настраивает на «правильный образ мыслей», а
с другой стороны, подспудно приучает презирать парней
своего круга и стремиться найти толстосума, который
сумеет вышеозначенным образом доказать свою любовь.
Надо ли говорить, что поиски эти в большинстве случаев
не увенчиваются успехом и приносят разочарование и еще
большее недовольство жизнью? А если и увенчиваются, то
жизнь эта обычно оказывается, мягко говоря, не совсем
такой, о какой мечтала искательница бриллиантов (хотя
бриллианты на ее руках, возможно, и будут красоваться).

Когда разум перестает быть благим

Важнейшим женским качеством в любом традиционном обществе
считалось и до сих пор считается благоразумие. Что
совершенно понятно, ибо оно является залогом безопасности
слабого пола. Если в мальчиках сызмальства поощряли
смелость и инициативность, то свободу девочек ограничивали
гораздо больше. Особенно когда они подрастали и
становились привлекательными для мужчин. И надзор за
девочками был гораздо строже, и от них самих требовалась
большая осмотрительность.

Безрассудство, легкомыслие, беспечность, взбалмошность
однозначно воспринимались в качестве недостатков.
«Тебя ожидает семейная жизнь, – поучала в
начале XIX века свою 14-летнюю дочь княгиня Евдокия
Николаевна Мещерская, – ты призвана заимствовать
счастие от того семейства, к которому будешь некогда
принадлежать, а также и доставлять ему оное. Питаю себя
лестною надеждою, что кротостью, послушанием, ровностию
характера ты действительно не возмутишь семейного
спокойствия… Чтобы сего достигнуть, надо…
стараться всякое дело неспешно обсуждать, отыскивая
настоящие ему причины и, насколько доступно человеку, без
лишнего мудрования, предусматривая его последствия. Это
научит тебя быть благоразумной и осторожной при
разнообразных случаях жизни».

Когда
же под завлекательными лозунгами разнообразных свобод
начался подрыв религиозных основ, повлекший за собой и
слом вековых устоев, началась пропаганда прямо
противоположного поведения. На скольких девушек во всем
мире произвела неизгладимое впечатление героиня
«Унесенных ветром» Скарлетт О’Хара с
ее любимым присловьем «Я подумаю об этом
завтра»! И хотя в романе показано, что жизнь по
страстям не приносит счастья (в 30-е годы XX века,
когда творила Маргарет Митчелл, американское общество
было еще настроено весьма пуритански), безрассудная
Скарлетт изображена очень обаятельной и вызывает у
читателей куда больше симпатий, нежели правильная,
благоразумная, но какая-то бесцветная Мелани. Ну, а
ближе к концу XX века романтической героиней уже стала
булгаковская Маргарита, бросившая законного мужа с
такой же легкостью, как букет желтых цветов, который
она держала в руках в момент встречи со своим будущим
«тайным мужем» и устремившаяся очертя
голову за ним. Ни в эпоху декаданса, ни, естественно,
раньше, в «золотой век» русской литературы
невозможно было себе представить, чтобы читающая
публика с восторгом восприняла образ прелюбодейки,
натирающейся ведьминской мазью и летящей на метле на
сатанинский шабаш, где она будет выступать в роли
«королевы бала». Это сделалось возможным
лишь в атеистическую эпоху, когда духовный мир и его
обитатели стали восприниматься в лучшем случае как
некие метафоры. Только утратив страх Божий, люди смогли
вслед за автором романа оправдать якшание с диаволом
великой, неземной любовью Маргариты к Мастеру и не
содрогнулись от ужаса при мысли о том, какой на самом
деле «покой» любовники уготовили своим
душам.

Скарлетт О’Хара легкомысленно утешала себя тем, что
она подумает о последствиях завтра. Маргарита вообще не
задумывалась о последствиях, а ринулась в любовь как в
омут. Ну а постмодернистская культура, усиленно
навязывающаяся в последние десятилетия «мировому
сообществу», отрицает и осмеивает все высокие идеалы
(в том числе и идеал любви), пытаясь низвести человека до
одноклеточного уровня. Или, в более близких западному
менталитету механистических терминах, до уровня
«машины желаний» (термин Ж. Делёза и Ф.
Гваттари), которая уже не задумывается не только о
последствиях, но и вообще ни о чем, кроме того, как
раздобыть денег для реализации очередной прихоти. Оттого и
вдалбливается в головы молодых ребят и девчонок: «Не
парься! Не тормози! (А то, не дай Бог, призадумаешься!
– Т.Ш.) Сникерсни! Живи на яркой
стороне!» То есть пропагандируется уже не просто
легкомыслие, а фактически слабоумие.

Строптивая жена – в доме пожар

Противостоящие благоразумию взбалмошность (слово
«балмощь», или «балмочь», означает
«дурь») и сумасбродство идут рука об руку со
строптивостью. Иначе и быть не может, ведь взбалмошный
человек, живущий «от ветра головы своея»,
превыше всего ставит свои сиюминутные, изменчивые желания.
Это, разумеется, нередко вступает в противоречие с
желаниями, планами и представлениями других людей.
Возникает конфликт. Эмоции, которые и так-то управляют
взбалмошным человеком гораздо сильнее разума, распаляются
еще больше. Предмет вожделения начинает казаться еще более
желанным. Добиваясь своего, взбалмошная особа с удвоенной
энергией противится тем, кто встает на ее пути. И если они
(например, родители) пасуют перед ее напором – а
чаще всего так и получается, поскольку нормальных людей
изматывает борьба по любому поводу, буквально на ровном
месте, – ребенок рано понимает, что строптивость
выгодна, ибо она приносит победу. И эта черта закрепляется
в его характере. Чуть что не по нему – он взбрыкнет,
и взрослые уступят, беспомощно разведя руками.

Кротость,
покладистость опять-таки издревле считались важнейшими
женскими качествами у самых разных народов.
«Строптивая жена – в доме пожар»,
– предостерегала народная мудрость. То есть самая
страшная беда, которая только может постигнуть
хозяйство. Сгорит дом – не будет крыши над
головой; сгорят амбары – семью ждет голодная
смерть.

Шекспир, утверждавший, что «если бы все те, у кого
строптивые жены, дошли до отчаяния, то десятая часть
человечества повесилась бы», счел эту тему настолько
востребованной, что посвятил ей свою знаменитую комедию.
Расчет оказался верен: вот уже около четырех веков
«Укрощение строптивой» входит в число самых
известных, наиболее часто ставящихся и любимых публикой
пьес.

Строптивый муж тоже, конечно, не сахар, но общественное
сознание не порицало его так, как строптивую жену.
Наоборот, даже в этом случае претензии скорее
предъявлялись к жене: дескать, не нашла подхода, не
проявила должной уступчивости.

Жена Сократа Ксантиппа с античных времен служит
олицетворением строптивой, сварливой жены. А смирение,
которое проявлял ее муж, современники склонны были
объяснять именно его особым, философским складом ума.
Другой давно бы показал, кто в доме хозяин, после чего
она, глядишь, и вошла бы в разум (идея, которую
впоследствии так остроумно обыграл Шекспир), а мудрец
церемонился, уверяя и себя, и окружающих, что если сумеет
ужиться со строптивой женой, то ему будет легко поладить с
кем угодно. Впрочем, не придется удивляться, если по
требованиям феминисток шекспировскую комедию рано или
поздно на Западе попробуют запретить. Слишком уж она
противоречит идеям гендерного равенства.

Но
это еще вилами по воде писано, а вот то, что под
сурдинку защиты женских прав покладистость постепенно
перестает восприниматься как положительное женское
качество, уже свершившийся факт. Большинство разводов в
современном «цивилизованном» обществе
совершается по инициативе женщин. Что это, как не яркое
свидетельство того, что многие женщины разучились
терпеть? Женщины от природы более эмоциональны, и
воспитание терпения на самом деле для них весьма важно.
Сгоряча, в порыве чувств обиженная женщина нередко
совершает поступки, о которых потом может жалеть всю
оставшуюся жизнь. Терпение, всегда бывшее важнейшей
женской чертой, как раз и удерживает ее от излишней
горячности и безрассудства. Теперь же хор советчиков
– родных и подружек – слаженно поет совсем
другое: «Сколько можно терпеть?! Пошли его куда
подальше! Жизнь одна, торопись, иначе упустишь свой
шанс!» В итоге, правда, оказывается, что терпеть
все равно приходится: терпеть тяготы воспитания детей,
оставшихся без родного отца; трудности характера нового
мужа или женское одиночество, которое, сколько ни
бодрись, все равно периодически подступает к горлу
горьким комком. Словом, последнее нередко бывает горше
первого, но сделанного не воротишь.

При этом терпение, смирение и кротость благочестивой
женщины органично сочетаются с неуступчивостью злу.

«Шумим, братец, шумим…»

Есть еще одна черта, успешно культивирующаяся в
современной масс-культуре и, естественно, все заметнее
проявляющаяся в поведении людей, которые эту культуру
любят. Н.Г. Храмова определяет ее как
«громогласность». С одной стороны, это
проявление демонстративности, ведь молодежи внушают, что
надо погромче о себе заявить, иначе тебя не заметят. А с
другой – громогласность (особенно вкупе со
взбалмошностью и строптивостью) нередко выливается в
скандальность – черту малоприятную, однако в
современном обществе не столь строго осуждаемую, как
раньше, когда высокая культура не принижалась, а,
наоборот, была ориентиром даже для тех, кто в силу своего
имущественного и социального положения не имел возможности
к этой культуре приобщиться. В советское время образ
Эллочки-людоедки дружно высмеивался. Скандалисткой никакой
нормальной женщине не хотелось прослыть (хотя в жизни
скандалистки, конечно, встречались).

Новая
эпоха принесла новые образцы для подражания молодежи.
Девушки поверили, что «круто» не только
курить, но и громко, демонстративно материться,
показывать неприличные жесты, напиваться до
беспамятства, выглядеть «видавшей виды».
Время было бандитское, и желающие в него вписаться
угождали бандитским вкусам. Теперь вроде бы времена
изменились, но огрубление нравов дошло до такой
степени, что воспринимается в качестве новой нормы.
Шумные, развязные девицы, для которых мат не
ругательства, а вполне нормативная лексика, могут быть
как ПТУшницами, так и студентками престижных вузов. И
внешне (во всяком случае до определенного возраста,
пока порок не начинает отпечатываться на лице) не
выглядеть хабалками и бандершами, а иметь вполне
миловидную, даже интеллигентную внешность. В этом тоже,
вероятно, сказывается влияние постмодернизма с его
смешением верха и низа, сочетанием несочетаемого.

А то, что многие женщины теперь обсуждают во всеуслышание
(даже на телевидении, не говоря уж об Интернет-форумах и
сетевых сообществах!) какие-то сугубо личные переживания,
интимные (буквально: «внутренние,
сокровенные») подробности? Во многих
представительницах прекрасного пола появилась совсем не
женская прямолинейность, нередко переходящая в
бестактность. Газетно-журнальные статьи, теле- и
радиопередачи, вдалбливающие людям в головы, что запретных
тем не должно быть, сделали свое дело. Счастья это,
правда, не прибавило, хотя поборники гласности уверяли,
что все наши беды – от отсутствия открытости. Зато
женственности убавило заметно. Настолько, что многие мамы
недоуменно поднимут брови, услышав совет святителя Феофана
Затворника: «Девочку учить надо… всякий раз,
как прорвется худое, толкуйте ей, как это нехорошо,
– и прибавляйте, что так мужички только делают; кто
ни увидит тебя, будет говорить: вот и барышня, а ничем не
лучше мужичков». Эти мамы и сами ведут себя
мужиковато, не видя в этом ничего плохого.

«Настоящую нежность не спутаешь ни с чем, и она
тиха», – писала Анна Ахматова. Так и тайна
истинной женственности тиха, глубока, сокровенна. Это
отнюдь не тайна женщины-вамп и тем более ее современного,
донельзя вульгаризированного, примитивизированного
варианта.

О, всепетая Мати!

Но
пора, пожалуй, поставить точки над «i»,
окончательно конкретизировав тот идеал женщины,
который никто не в силах отменить, сколько бы ни
старался. Идеал этот – Божия
Матерь, Присноблаженная и Пренепорочная Дева
Мария. К счастью, до нас дошли не только изображения
Ее лика, писанные святым евангелистом Лукой, но и
рассказы о том, какой Она была, когда жила на нашей
грешной земле. «Она была девою не только по
плоти, но и по духу, – говорит святой Амвросий
Медиоланский. – Сердце Ее было полно смирения;
в словах была Она богомудренна, в разговорах не
скора; всегда занята чтением; в трудах бодра, в
беседе целомудренна, как бы всегда беседовала с
Богом, а не с людьми. Она никого не обижала –
напротив, желала всем добра; никого не презирала,
даже и самого убогого человека; ни над кем не
смеялась; во всем видела только добро. Из уст Ее
излетали только слова благодати, а в делах виднелись
скромность и девственность. Ее наружный образ
показывал внутреннее совершенство, выражая незлобие и
милосердие».

Церковные историки Епифаний и Никифор Каллист описывают
Богоматерь следующим образом: «В каждом деле Она
была исполнена кроткой важности и постоянна. Говорила
очень мало, только о нужном и о добром, и слова Ее были
сладостны; охотно выслушивала других и отдавала всякому
должное почтение. В Своих беседах предлагала всякому
только нужное и приличное; никогда не смеялась и не
приходила в смущение. Обхождение Ее было кроткое и без
гнева… В Ней не было никакой гордости, а простота
без малейшего притворства; не было никакой изнеженности, а
во всем совершенное смирение. Ее одежды были простые и
невыкрашенные, чему доказательством служит Ее покрывало,
которое и доныне сохраняется. Одним словом, во всех делах
Ее божественно сияла преизобильная благодать».

Конечно, никто из нас не в состоянии достичь той степени
совершенства, какой достигла Божия Матерь. Такое стало
возможным лишь однажды, ибо только Ей предначертано было
стать одушевленным Кивотом, вместившим Самого Бога. Но
зная идеал, мы, по крайней мере, понимаем, к чему
необходимо стремиться. И если попробуем убеждать себя, что
надо искать чего-то другого, совесть нас обличит.

А еще нам помогут не сбиться с пути Ее иконы и обращенные
к Ней молитвы. Узнавая названия икон и вдумываясь в текст
молитв, женщины получают необходимые ориентиры.
«Утешительница», «Умягчение
злых сердец», «Нерушимая Стена»,
«Заступница усердная», «Умиление»,
«Милующая», «Подательница ума»,
«Экономисса (Домостроительница)» – эти
названия ясно свидетельствуют о том, какой должна быть
мать для своих детей.

Ортодоксальный феминизм для XXI века

В следующей статье представлена ​​точка зрения лидера ортодоксального феминистского движения. Текущую платформу и деятельность Еврейского ортодоксального феминистского альянса можно посмотреть на их веб-сайте. Эта статья перепечатана с разрешения из январского номера журнала Sh’ma: A Journal of Jewish Responsibility за 2000 год.

За последние годы меня неоднократно спрашивали: как далеко может зайти Православие в ответ на феминизм? Иногда за вопросом: чего на самом деле хотят ортодоксальные феминистки? Какова ваша настоящая повестка дня? Но часто спрашивающий приходит с неподдельным интересом. Насколько Православие может удовлетворить потребности новой еврейской женщины, не теряя при этом своего Православия?

Есть также множество конкретных вопросов: Будет ли каждая девочка в сообществе изучать Талмуд? Станут ли ортодоксальные женщины раввинами, будут ли принимать галахические решения как йоацот, советника или поскота, решителя? Будут ли они даянотами, судьями в раввинских судах, рассматривающих дела о разводе? Претерпит ли преобразование гендерный язык молитвенника или будет сохранен исходный язык с комментариями и оговорками, чувствительными к 9?0003 кавод хациббур, честь (женщин) в собрании? А главное, кто будет готовиться к Песаху? (Шучу.)

Это лишь некоторые из вопросов, которые естественным образом возникают в результате 30-летнего взаимодействия феминизма и иудаизма. На некоторые из этих вопросов я хотел бы получить ответы. Другие нарушают мое православное равновесие, хотя некоторым православным женщинам, мышление которых идет дальше моего, они могут показаться законными.

Так что дальнейший сценарий неясен. Если перемены, произошедшие за последние десятилетия, служат каким-либо показателем, то элемент неожиданности может быть более верным, чем любые предсказания, которые я мог бы предложить. Кто бы мог представить 30 лет назад православных женщин, изучающих и преподающих Талмуд в таких местах, как Дриша [Институт еврейского образования Дриша, нью-йоркский центр углубленного изучения женщинами классических еврейских текстов] или Мидрешет Линденбаум [находящийся в Иерусалиме центр еврейских обучение женщин]? Кто бы мог подумать, что женщины будут работать в израильских религиозных советах или стажерами в ортодоксальных синагогах? Кто бы мог представить себе женщину, читающую главу Торы на женском празднике 9 лет?0003 тфила группа?

Когда я рос в 1940-х и 1950-х годах, даже слово бат-мицва было запрещено в православии, обозначая празднующего как реформатора или консерватора. Сегодня ни одна уважающая себя современная православная семья не удержится от того, чтобы отметить еврейскую зрелость своей дочери празднованием бат-мицвы . Хотя изменения в православии могут показаться не такими резкими, как изменения в более либеральных деноминациях, в некотором смысле они более примечательны, потому что представляют собой больший сдвиг от статус-кво. Всего за одно поколение роль православной женщины из исключительно частной превратилась во все более общественную, из домашней и миква в учебные и молитвенные дома и религиозные суды.

Степень изменений, которые произойдут в ближайшие десятилетия, зависит от ряда переменных, выходящих за рамки повестки дня ортодоксальных феминисток, которую предстоит определить. Не в последнюю очередь среди этих переменных является отношение большого числа основных женщин в православном сообществе. В то время как число ортодоксальных феминисток (включая тех, кто избегает этого ярлыка) выросло, большинство ортодоксальных женщин по-прежнему настроены скептически или враждебно, даже несмотря на то, что они интегрировали ценности гендерного равенства во все другие аспекты своей жизни — их отношения, образовательные цели, и профессиональная работа.

Помимо желания перемен, должна быть готовность работать ради перемен. Тот факт, что агунах [букв. «женщина в цепях» — женщина, чей муж бросает ее, пропала без вести по иным причинам или отказывается дать развод, и которой не разрешено вступать в повторный брак («прикована» к своему непокорному или пропавшему мужу) по еврейскому закону] все еще остается нерешенным вопросом. , отчасти, я полагаю, к тому, что православные женщины (и мужчины) не требуют от галахистов прекращения подобной несправедливости путем перетолкования и исправления этого закона.

Помимо активной деятельности, многие православные женщины по-прежнему опасаются брать на себя новые и незнакомые роли. Я понимаю это, потому что, хотя я и выступаю за расширенные роли, я тоже иногда чувствую внутреннее, эмоциональное сопротивление незнакомому. Раввины сообщают, что, когда они предлагают женщинам в своих общинах хакафот, танца со свитком Торы на Симхат-Тора, многие отказываются из-за беспокойства или страха. Хотя это естественно, учитывая века обусловленности, удивительно обнаружить, что это сопротивление пересекает линии поколений.

Другим фактором, определяющим будущие изменения, является способность сообщества различать общественную политику/общественность и галахический запрет. В настоящее время границы размыты. Или, может быть, не так размыто. Часто я слышал следующее раввинское p’sak «Это не против галахи, , но это не то, что мы делаем». Хотя это может быть ответом на данный момент, различие между галахой и общественным мнением открывает дверь для будущей переоценки. Новая политика появится только из новых образовательных программ, когда модели формулирования этих вопросов и давление со стороны феминисток будут продвигать сообщество вперед.

Третьей переменной, определяющей скорость и степень изменений, являются доказательства. Хотя в конечном счете мы хотим лучшего для иудаизма и лучшего для женщин, может потребоваться время, чтобы понять, в чем именно заключается это совпадение. Как изменения повлияют на отношения, семью, то, как мы воспитываем наших детей, определения сексуальности и, в конечном счете, еврейское будущее? Какова выносливость женщин в традиционно воспитательных ролях? Возможно, биология значит больше, чем допускает феминизм, и есть причина, по которой общество не перестроилось, чтобы приспособиться к новой идеологии. Мы — первое поколение, написавшее книгу о новых гендерных отношениях, и мы хотим писать и читать ее одновременно.

Как ни странно, я чувствую некоторое утешение в незнании. Много лет назад я думал, что все должно быть равным; что меньше, чем равный, означает сексизм, дискриминацию, иерархию и инвалидность. Теперь я верю, что отличительные роли могут быть совместимы с равенством и равным достоинством и что не все в жизни нужно доводить до логического завершения. Возможно, православие может оказаться лучшим испытательным полигоном для богословия отличительных, но равных гендерных ролей. Однако, чтобы служить заслуживающим доверия образцом, Православие не может быть обособленным и неравным ни в реальности, ни в восприятии. За исключением agunah проблема, которая как прямое оскорбление и нарушение еврейской этики должна была быть решена еще вчера, медленные сроки принятия православными решениями могут быть выгодны всему обществу.

Путь, по которому пойдет это путешествие — преобразование Православия феминизмом и модуляция феминизма под влиянием вечных еврейских ценностей — зависит от взаимодействия между галахистами, мирянами и искренними просьбами феминисток. внутри Православия. Иудаизм часто приспосабливался к инновациям, основанным на динамическом обмене между индивидуальными потребностями и общественными чувствами, между вопросами и ответами в галахической литературе, между новыми общественными нормами и древними традициями. Полное достоинство женщин как образов Божиих — это внешняя идея, которую мы должны интегрировать в наше наследие.

Ортодоксальные феминистки могут добавить наши голоса, наши призывы к переменам, не беспокоясь о том, что мы слишком радикальны или слишком реакционны. Даже когда мы продвигаемся вперед в решении наших проблем, мы чувствуем успокаивающую подушку сообщества и галаха вокруг нас, и у нас появляется смелость говорить правду без страха.

Ваш браузер не поддерживает элемент audio.

Произносится: huh-LAKH-ic, Происхождение: иврит, согласно еврейскому закону, в соответствии с еврейским законом.

Ваш браузер не поддерживает элемент audio.

Произносится: ТАЛЛ-муд, Происхождение: иврит, набор учений и комментариев к Торе, составляющих основу еврейского закона. Состоящий из Мишны и Гемары, он содержит мнения тысяч раввинов из разных периодов еврейской истории.

Ваш браузер не поддерживает элемент audio.

Произносится: ТОРЭ-ух, Происхождение: иврит, Пятикнижие Моисея.

Подпишитесь на нашу новостную рассылку

Расширяйте возможности своих еврейских открытий, ежедневно

Восточное православие – гендер и сексуальность

Первый этап основных чинов духовенства, диаконат, включает в себя процесс рукоположения женщин. Женщины служили диаконами в ранней церкви, а на христианском Востоке женщин посвящали в диаконы с использованием тех же самых обрядов, которые использовались для рукоположения дьяконов-мужчин. Хотя отсутствуют доказательства того, что женщины-дьяконы проповедовали или помогали в отправлении Божественной литургии, обряды рукоположения не исключают этих ролей в принципе. Исследования роли женщин в ранней церкви продолжаются, и многое еще предстоит узнать. Орден диаконис начал выходить из употребления в 6 или 7 веках, а к 11 веку женщины-диаконисы практически исчезли, хотя рукоположение женщин в роли диакон никогда не отменялось. Поскольку диаконов для служения во всех областях не хватает, возрождение чина диаконис стало насущной задачей для некоторых православных христиан.

Посвящение женщин в священники — это другое дело. За 2000-летнюю историю восточного православия нет никаких записей о том, чтобы женщины служили священниками, и из-за почитания православия священной традиции в целом восточное православие рассматривает рукоположение женщин как нежелательное новшество. Однако некоторые православные настаивают на внимательном рассмотрении вопроса, поскольку внимательное рассмотрение вопросов вероучения также является важной чертой священного Предания. Цель состоит не в том, чтобы создать аргумент в пользу рукоположения женщин, а в том, чтобы церкви завершили полное обсуждение этого вопроса. Эти православные христиане предполагают, что некоторые ключевые вопросы не были полностью изучены, например, роль унаследованных культурных стереотипов в исключении женщин из священства. Что такое священник? Вытекает ли исключение женщин из священства из истинных православных богословских принципов? Каково учение церкви о служении с учетом гендерных аспектов? Есть потенциал для открытой дискуссии по этим вопросам в православных кругах.

Эта дискуссия может в конечном итоге быть поддержана женщинами восточной православной традиции. Набор женщин в православные богословские школы и семинарии увеличился в Греции, России и США. Во многих автокефальных регионах, особенно в Соединенных Штатах, существуют активные женские группы, стремящиеся пересмотреть и оживить роль женщин в церкви. Активное и желанное присутствие женщин побуждает к новому пониманию того, как различные церковные служения могут быть наиболее эффективными и жизненно важными в решении проблем, стоящих перед свидетельством церквей в 21 веке.

Брак является таинством в восточном православии, и хотя надежда состоит в том, что брак будет представлять собой обязательство на всю жизнь, православие принимает развод. Хотя развод рассматривается как болезненная трагедия, он допускается, прежде всего, в случае супружеской неверности, но также и в других случаях. Однако решения о разводе, изданные гражданскими властями, не признаются. Развод признается только с разрешения церкви. В этих случаях допускаются вторые и даже третьи браки. Жениться в четвертый раз запрещено.

Половые сношения допустимы только в браке. Добрачный секс не санкционирован церковью, гомосексуальные отношения также запрещены. Традиционно контроль над рождаемостью был запрещен, но в современных восточно-православных церквях использование противозачаточных средств в таинстве брака считается ответственным.