Православный портал москва третий рим: Москва — Третий Рим
Содержание
Москва – Третий Рим. Согласна ли Церковь?
Церковь и мир
Церковь и мир
Купола Архангельского собора и звезда на башне Московского Кремля
Источник: Максим Блинов / РИА Новости
JESUS-PORTAL.RU. 17 июля. Концепция Москвы как Третьего Рима возникла первой половине XVI века и выражает философскую идею о переносе центра мира в российскую столицу. Как указывает Татьяна Григорьева, историк, автор портала «Культура.
РФ», авторство этого высказывания традиционно приписывается монаху псковского Елеазарова монастыря Филофею, который писал:
«Первые два Рима погибли, третий не погибнет, а четвертому не бывать».
Таким образом обозначалось, что Русь стала фактически преемницей Византийской империи как центра цивилизации в целом и христианства в частности. Как отмечает ученый, само самодержавие в Руси строилось на концепции «Москва – Третий Рим»: государь был не только политическим лидером, но и гарантировал сохранение православных церковных канонов и ценностей, а также защиту православных верующих во всем мире.
Эта идея стала вновь востребованной в середине XIX века, отмечает «Культура.РФ». Тогда концепцию «Москва – Третий Рим» стали использовать славянофилы, которые обосновывали ею отличный от Запада и Востока исторический, «третий», путь России.
Сегодня об этом высказывании нередко вспоминают, говоря об отличии России от Запада и сохранении традиционных ценностей в противовес не всегда положительным достижениям либерализма.
Вместе с тем, отношение самой Церкви к идее «Третьего Рима» нельзя назвать однозначным. Можно ли сказать, что сегодня эта концепция устарела?
Глава Синодального отдела по взаимоотношениям Церкви с обществом и СМИ Владимир Легойда в своем выступлении на фестивале «Православие и спорт» рассказал о своем отношении к идее «Третьего Рима». В его понимании, в эту концепцию заложено два главных смысла: связь с первым Римом, через которую утверждена связь с Евангелием, и идея «последнего оплота», о которой писал историк Церкви Николай Лисовой.
«Многие отпали, мы остались – в этом смысле мы тот самый, так сказать, спецназ, отряд, армия… Здесь это тоже очень важно понимать».
Легойда отметил, что сейчас каждому важно делать то, что от него зависит, «ну а как будет – так будет».
Об идее Москвы как наследницы Византии рассказал и председатель Отдела внешних Церковных связей Московского Патриархата митрополит Волоколамский Иларион. Выступая в эфире программы «Церковь и мир» на канале «Россия-24», он прокомментировал высказывание президента России Владимира Путина о смерти либеральной идеи и поделился своим мнением по вопросу, является ли Россия последним оплотом христианства.
«Я не считаю, что мы сегодня можем использовать концепты, которые сложились много веков назад и отражали определенную историческую реальность, но вряд ли применимы к сегодняшней реальности» – сказал митрополит Иларион. По его мнению, подобные «геополитические теории» являются крайне непрочными. Он подчеркнул, что перед Русской Церковью и в самой России стоит огромная по масштабу внутренняя миссионерская задача – привести к воцерковлению тех людей, которые считают себя православными, но по сути не являются таковыми и далеки от Церкви.
«Я думаю, что это гораздо более важная задача, чем любые рассуждения о Третьем Риме и о роли Москвы как центра христианства».
Архиерей подчеркнул, что Россия – страна с глубокими христианскими корнями, но при этом христианство здесь – «не феномен прошлого, а феномен настоящего и основа для будущего». Свидетельством этого он назвал «огромное число людей, собирающихся в православных храмах на церковные праздники».
Вместе с тем он напомнил, что это «не повод для триумфализма».
Поделиться
Вам также может быть интересно
Христианство – оплот либеральных идей?
Жизнь
Чем запомнятся Царские дни в этом году?
Жизнь
Импортозамещение или жизнь?
Жизнь
Защита предпринимателей – это защита общества от произвола
Жизнь
МОСКВА – ТРЕТИЙ РИМ • Большая российская энциклопедия
«МОСКВА́ – ТРЕ́ТИЙ РИМ» («Третий Рим»), теория, обосновывавшая закономерность перемещения политич.
и религ. центра православного мира в Рус. гос-во. Осн. положения сформулированы Филофеем, монахом Спасо-Елеазаровского мон., в его послании (ок. 1523 – не позднее 1524) дьяку вел. кн. московского Василия III Ивановича в Пскове М. Г. Мунехину. Послание содержало, в частности, опровержение предсказаний нового Всемирного потопа в февр. 1524. Ряд исследователей видят истоки теории «М. – т. Р.» в «Изложении пасхалии» (1492) митр. Московского и всея Руси Зосимы, однако в нём автор не выходит за рамки утверждения преемственности Москвы по отношению к Константинополю.
Теория Филофея возникла в условиях оживления дипломатич. контактов Рус. гос-ва со Священной Рим. империей, Святым Престолом в Риме, Константинопольским патриархатом, на фоне обширной полемики православных церковных деятелей против латинства и предсказаний европ. астрологов о скором конце света, продолжения борьбы Рус.
церкви за полную автокефалию и дискуссии о царском титуле рус. монарха, который был призван засвидетельствовать его независимость от правителей государств – наследников Золотой Орды и особую роль в православном мире. Последняя была связана с тем, что после падения Византии (1453) Рус. гос-во к нач. 16 в. являлось единственным независимым православным государством. В это время возник ряд крупных лит. произведений, близких по идейному содержанию (Русский хронограф, «Повесть о белом клобуке»).
В соответствии с теорией «Третьего Рима» Рус. гос-во и его столица стали последним («четвёртому не быти») земным воплощением «неразрушимого» Ромейского царства (существовало со времени пришествия Иисуса Христа и появления его последователей), т. е., по мысли Филофея, воплощением духовного христианского «царства», под которым понималась функция, не имеющая пространственно-временной локализации и переходящая от одного своего носителя к другому в соответствии с теорией «переноса империи» («translatio imperii»; восходит, в частности, к Книге пророка Даниила).
Филофей наметил этапы и вехи мировой истории, определил в ней место Рус. гос-ва и Рус. церкви. По его мысли, 1-й этап завершился падением Древнего Рима из-за «аполлинариевой ереси» (аполлинарианства) и отпадением латинян от правой веры, которое Филофей связывал с эпохой Карла I Великого (император в 800–814) и папы Римского Формоза (891–896). 2-й этап завершился Ферраро-Флорентийским собором (1439), решения которого Филофей считал изменой православию, приведшей к падению «Второго Рима» – Константинополя (1453), не устоявшего под ударами агарян (османов). 3-й, текущий, этап («Третий Рим») характеризуется перемещением «Ромейского царства» в Рус. гос-во (со столицей в Москве и гл. престолом – Успенским собором Московского Кремля), которое воспринимается как гарант «стояния», последнее воплощение христианского царства и оплот истинной веры, а вел.
князь московский – как «всем христианам царь». После потери политич. независимости Визант. империей и всеми ранее существовавшими православными царствами их судьбы на метаисторич. уровне соединились («снидошася») в «Третьем Риме» (Рус. гос-ве). На этом основании Рус. церковь предстаёт как наследница единой христианской Церкви первых 8 веков её существования, подчёркивается её особый статус в соответствии с визант. концепцией «симфонии» властей. Филофей декларировал верность вселенскому православию в том виде, в каком оно существовало до разделения церквей, и в том виде, какой оно приняло в вост. христианстве.
С Посланием Филофея перекликались ещё 2 анонимных сочинения. Первое сочинение «Послание царю и великому князю Василию Ивановичу» («Послание о крестном знамении») (не позднее 1526) было написано с целью побудить церковную и светскую власть (прежде всего вел.
князя) к назначению новгородского архиепископа (состоялось в 1526), однако вскоре память о практич. цели сочинения была утрачена. Вместе с тем вышла на первый план идея его автора о гибели мировых монархий как следствии отхода от истинной веры (восходит к Слову еп. Ипполита Римского кон. 2 – нач. 3 вв. об антихристе). Автор второго сочинения «Об обидах церкви» (1530–40-е гг.) подверг сомнению прочность «стояния Третьего Рима» из-за умножившихся в Рус. гос-ве беззакония и неправды; опустил вывод Филофея о том, что «четвёртому Риму не быти».
После учреждения патриаршества (1589) и окончат. закрепления автокефалии Рус. церкви была ослаблена антигреческая направленность идеи «Третьего Рима». Официально она нашла отражение в Уложенной грамоте 1589, в которой была представлена гл. обр. по «Посланию царю…», однако в грамоте отсутствовали утверждения о «падении» Константинопольской церкви и о том, что Рус.
церковь существует вместо Римской и Константинопольской. Закреплялась мысль о перемещении в Рус. гос-во метаисторич. центра для всех потерявших независимость православных государств, утверждалось единство Русского и Греческого царств, воплотившееся в совместном соборном деянии.
В сер. – 2-й пол. 17 в. положения теории «М. – т. Р.» (в т. ч. идея «translatio imperii») развиты Арсением Сухановым, разделявшим идею о том, что в Россию от греков пришло «всё доброе», и дополнившим теорию «М. – т. Р.» утверждением о том, что Русь приняла Крещение от св. ап. Андрея Первозванного. В то же время Игнатий (Корсаков) воспринял понятия «Ромейское царство» и «Греческое царство» как синонимы, и смысл, первоначально вкладывавшийся в теорию, был утрачен. Идеи «М. – т. Р.» нашли широкое распространение в старообрядч. эсхатологии.
Наряду с теорией «М. – т.
Р.» в 17 в. появились идеи, внешне её напоминавшие, но отличавшиеся по существу. Они носили гл. обр. внешнеполитич. характер: обоснование усилившейся роли Рус. гос-ва и Москвы в православном мире, утверждение значения духовного наследия христианского Востока и переносимых в Москву христианских святынь, сохранение чистоты греч. православия.
Теория «М. – т. Р.» нашла осмысление в трудах рус. философов кон. 19 – нач. 20 вв., в особенности у В. С. Соловьёва и Н. А. Бердяева.
ИДЕЯ РУССКОЙ ЦЕРКВИ О ТРЕТЬЕМ РИМЕ ПРОВАЛИЛАСЬ В АММАНЕ
Источник: Религиозно-информационная служба Украины (РИСУ)
Виталий Портников представителями Церквей, зависящих от Москвы.
Патриарх Иерусалимский Феофил III созвал встречу после визита в Москву. Это означает, что Московский Патриархат не решается самостоятельно инициировать всеправославные встречи, написал журналист Виталий Порников в своей колонке на Грани.
ру, сообщает Обозреватель.
«Всеправославная конференция, созванная Патриархом Иерусалимским Феофилом III после его визита в Москву, закончилась фактическим провалом. По приглашению Иерусалимского Патриарха кроме Патриарха Московского, реального инициатора встречи в Аммане, участвовали только зависимые от РПЦ Предстоятели Польской и Чешской Церквей (а в годы советской власти – от КГБ) откликнулись с момента установления «дружественных режимов» в социалистических странах, и Сербский Патриарх, который использовал встречу для поддержки имущественных прав своей Церкви в соседней Черногории», — сказал журналист.
В коммюнике Ассамблеи указано, что решение о предоставлении автокефалии должно быть принято «в духе всеправославного диалога при общем согласии». Портников напомнил, что этот же тезис глава Русской Православной Церкви пытался навязать Всеправославному Собору на Крите, но предложение не получило одобрения большинства Православных Церквей мира. Сам Патриарх Кирилл в это время даже не появился на Соборе.
«Еще в Аммане митрополит Иларион сообщил журналистам о принципиальном соглашении, которое «не ратифицировали» на Крите. Митрополит не объяснил, почему Патриарх Кирилл не пошел на Собор, чтобы ратифицировать собственное предложение», — сказал журналист.
Но, по словам Портникова, этому есть объяснение. Патриарх Кирилл считал, что Москва — это третий Рим, и продолжает верить, несмотря на поражение в Аммане.
«Мы могли видеть, что это не так, хотя бы потому, что Московская Патриархия не решается сама инициировать всеправославные встречи и поэтому вынуждена прибегать к услугам Иерусалимского Патриарха. На приглашение Иерусалимского Патриарха не откликнулся никто, кроме тех, кто просто не может отказать Москве. Вот и возникла загвоздка – Антиохийского патриарха, который находится в Сирии и зависит от Москвы больше, чем польские и чешские митрополиты, нельзя было сдвинуть с места. Кроме того, даже на этой «сходке союзников» Онуфрия, бывшего митрополита Киевского, возглавляющего УПЦ Московского патриархата, пришлось включить в состав делегации РПЦ в качестве рядового члена делегации, дезавуируя недавние разъяснения Путина о «независимость» Украинской церкви», — пояснил журналист.
Следовательно, заключил Портников, третьего Рима нет и никогда не было. «Есть Церковь, которая пытается спровоцировать раскол в мировом Православии и оказалась в фактической изоляции в борьбе со Вселенским Патриархом. Потому что даже те клиенты этой Церкви, которые не могут ей ни в чем отказать и имитируют всеправославную конференцию в Аммане, не рискуют пойти против Вселенского Патриархата и даже организовать сослужение в иорданской столице. Потому что христианская церковь старше третьего Рима, старше Кирилла и Путина, и это не первое и не двадцать первое поколение амбициозных политиков, верящих в свое картонное величие. Вселенский Патриархат является напоминанием об этой верности традиции. А Московская Патриархия — это напоминание о том, какая моральная катастрофа случается, когда Церковь удовлетворяет желания властей», — сказал журналист, добавив, что только в этом смысле Москва может быть похожа на третий Рим.
Поделиться.
Твиттер
Фейсбук
Пинтерест
Тамблер
Электронная почта
Путин хочет, чтобы Бог (или, по крайней мере, Церковь) был на его стороне – Foreign Policy
27 августа была раскрыта одна из самых странных целей российских хакеров, когда агентство Associated Press опубликовало новость о том, что Fancy Bear – группа, печально известная своими хакерскими атаками на президентских выборах в США в 2016 году, также нанесла удар по самому сердцу восточного православия — Вселенскому Константинопольскому Патриархату.
Бородатые священнослужители могут показаться странным выбором для группы, которая обычно преследует либеральных политиков или русских диссидентов. Однако большинству жителей Запада неизвестно, что внутри политики восточного православия, насчитывающего около 300 миллионов верующих по всему миру, разыгрывается глобальная борьба. Эта борьба противопоставляет российское государство и Русскую православную церковь Константинополю и его очевидной поддержке независимой Украинской православной церкви.
Русская Православная Церковь, претендующая на 150 миллионов членов, безусловно, является крупнейшей из 14 взаимно признанных Православных Церквей, и ее руководство прекрасно осознает имперское прошлое церкви и тот факт, что это единственная Православная Церковь, поддерживаемая значительная государственная власть сегодня.
27 августа была раскрыта одна из самых странных целей российских хакеров, когда Associated Press опубликовало новость о том, что Fancy Bear — группа, печально известная замешанная в хакерских атаках на президентских выборах в США в 2016 году — также нацелилась на сердце восточного православия.
, Вселенский Константинопольский Патриархат.
Бородатые священнослужители могут показаться странным выбором для группы, которая обычно преследует либеральных политиков или русских диссидентов. Однако большинству жителей Запада неизвестно, что внутри политики восточного православия, насчитывающего около 300 миллионов верующих по всему миру, разыгрывается глобальная борьба. Эта борьба противопоставляет российское государство и Русскую православную церковь Константинополю и его очевидной поддержке независимой Украинской православной церкви.
Русская Православная Церковь, претендующая на 150 миллионов членов, безусловно, является крупнейшей из 14 взаимно признанных Православных Церквей, и ее руководство прекрасно осознает имперское прошлое церкви и тот факт, что это единственная Православная Церковь, поддерживаемая значительная государственная власть сегодня.
Тем не менее, Русская Православная Церковь и Кремль по-прежнему возмущаются символическим и моральным авторитетом Константинополя, несмотря на то, что его мирская власть уменьшилась после распада Византийской империи в 1453 году.
Вселенский патриарх Варфоломей признан другими православными церквями как имеющий статус первого среди равных. Константинополь управляет епархиями по всему миру среди православной диаспоры, например, в Соединенных Штатах, но Фанар, его штаб-квартира, по-прежнему спрятан в убогом уголке Стамбула, где у него зачастую недовольные отношения с турецким государством.
Русские православные мыслители, напротив, часто предлагали теологическое прикрытие имперским амбициям Москвы. В последние годы президент России Владимир Путин воспринял некоторые аспекты этой христианской имперской идеологии, потребовав, чтобы государственные чиновники читали некоторых религиозных философов, которые добились признания на закате дней Российской империи. К ним относятся Николай Бердяев, самопровозглашенный христианский социалист, идеи которого тяготели к своего рода религиозному анархизму, но который предусматривал мессианскую роль России в мире, и фашист Иван Ильин, два выдающихся интеллектуальных деятеля русской диаспоры первой волны.
Бердяев и Ильин презирали друг друга, но придерживались определенной точки зрения на российскую исключительность и христианскую империю.
Одним из очагов этого обновленного христианского империалистического слияния является Украина. Представители российской интеллектуальной элиты, такие как Бердяев (сам из киевской аристократии) и Ильин (москвич), всегда находили украинские национальные устремления трудными или невозможными вообразить. Сегодня будущее Украины неразрывно связано с политической борьбой возрожденной Русской православной церкви, которую Москва мобилизует для достижения своих внешнеполитических целей. Около двух третей украинцев исповедуют православие, но с 1991 верующий был разделен между тремя отдельными телами. Только одна из них, Украинская православная церковь Московского патриархата, официально признана мировым православием и подпадает под юрисдикцию Русской православной церкви, предоставляя Москве важный инструмент влияния.
Фанар, однако, похоже, намерен нанести России серьезный удар в этом отношении, предоставив автокефалию или самоуправление украинским православным христианам, учредив новую каноническую православную церковь в Украине вне власти Русской православной церкви.
Автокефальная Украинская Православная Церковь будет приветствоваться большинством украинцев, которые борются за свой национальный суверенитет перед лицом гибридной войны, которую ведет Россия, унесшая более 10 000 жизней. Украинский парламент и президент Петр Порошенко напрямую лоббировали Варфоломея, и сейчас сообщается, что решение о предоставлении украинской автокефалии уже принято. Сделка могла быть заключена еще в апреле, когда Порошенко посетил Варфоломея в Стамбуле.
Варфоломей, скорее всего, выдаст Томос об автокефалии украинским православным христианам, предоставив им полную независимость от надзора Московского Патриархата. Хотя Русская Православная Церковь оспаривает каноничность такого шага, он, вероятно, будет признан другими Православными Церквами и приведет к значительному сокращению числа верующих, на которое Русская Православная Церковь может достоверно заявлять, что является одним из оснований для Претензии Москвы на лидерство в православном мире. Это также означало бы, что Русская православная церковь больше не может дисциплинировать украинское духовенство.
Хотя обе церкви публично уклонялись, именно поэтому Патриарх Кирилл встретился с Варфоломеем 31 августа, предположительно в попытке остановить или отсрочить признание Фанаром автокефальной Украинской Церкви или, по крайней мере, добиться некоторых уступок. если вообще возможно. Внося свой вклад в борьбу с независимостью Украины, Кирилл следовал тому, что стало печальным примером для постсоветской Русской Православной Церкви, которую российский интеллектуал Сергей Чапнин назвал «Церковью Империи». Это представляет собой возвращение к исторической роли Православной церкви, несмотря на некоторую напряженность и сопротивление внутри, в качестве эффективного рычага Российского государства как во внешних, так и во внутренних делах.
Новое отстаивание Россией так называемых традиционных ценностей, таких как гомофобия и противодействие феминизму и секуляризму, получило мощную поддержку со стороны Православной церкви и крайне правых попутчиков на Западе. (Сам Чапнин был уволен с должности ответственного редактора Журнала Московской Патриархии за открытое выражение своих критических взглядов.
) Связи между Православной Церковью и Российским государством идут до самого верха; и Кирилл, и его предшественник были как минимум информаторами КГБ в советское время, если не полноценными агентами. Сегодня Путин пользуется поддержкой Православной церкви, института, который, несмотря на низкий уровень благочестия россиян и непосредственное религиозное участие, пользуется большим уважением среди россиян.
Соперничество Москвы с Фанаром выходит за рамки борьбы за независимость Украины и затрагивает суть исторической идентичности России. Русские в девятнадцатом и начале 20-го века называли Стамбул (тогда Константинополь) «Царьградом», что означает «Императорский город» или «Царский город», и лелеяли давние амбиции по захвату города у османов. Царьград имел важное символическое значение для русских как историческая столица Византии, средневековой христианской империи, через которую правители Киевской Руси — свободной восточнославянской конфедерации, в которой проживают современные народы России, Украины и Белоруссии, — приняли христианство в 10 век.
Если Константинополь был Вторым Римом, то Москва мечтала стать третьим. Видение Москвы как Третьего Рима было классно изложено православным монахом Филофеем Псковским в письме 1510 года Василию III, первому русскому правителю, принявшему титул царя. Падение Константинополя все еще было в памяти живых, и идея о том, что Москва была его естественным преемником в качестве главы христианского мира, стала глубоко привлекательной для консервативных россиян.
Теория Третьего Рима не пользовалась, однако, широким влиянием в Московской монархии и получила известность лишь с подъемом славянофильства в XIX в.век. При коммунизме идея об особом месте России в мире получила лишь новую окраску. Бердяев в 1937 году сухо заметил, что в Советском Союзе вместо Третьего Рима «был достигнут Третий Интернационал, и многие черты Третьего Рима переходят к Третьему Интернационалу».
Путин сослался на это наследие, пытаясь оправдать незаконную аннексию Россией Крыма у Украины в 2014 году:
«Все в Крыму говорит о нашей общей истории и нашей гордости.
Это место древнего Херсонеса, где крестили князя Владимира. Его духовный подвиг принятия Православия предопределил общую основу культуры, цивилизации и общечеловеческих ценностей, объединяющих народы России, Украины и Беларуси».
Эта религиозная риторика предназначалась как для внутреннего, так и для иностранного потребления; очевидно, она произвела сильное впечатление на бывшего советника Ричарда Никсона и видного палеоконсерватора Патрика Дж. Бьюкенена, который процитировал эту речь в песне Путину. Совсем недавно Путин использовал годовщину обращения Киевской Руси, которую он назвал «отправной точкой для формирования и развития российской государственности», чтобы заявить права на киевское наследие таким образом, что ясно показало презрение к украинскому суверенитету тем, кто которые знают, что наследие восточнославянского протогосударства оспаривается между украинскими и русскими националистами.
Москва рассматривает победу украинского суверенитета, которая придет с автокефальной Украинской Православной Церковью, как угрозу собственной власти, и это один из эпизодов давней борьбы за власть между Москвой и Константинополем, которая недавно проявилась, когда Москва вытащила в последнюю минуту вышел из состава Святого и Великого Всеправославного Собора 2016 года, на который Константинополь приложил значительные усилия в надежде на достижение большего православного единства.
Ранее в том же году Кирилл встретился с Папой Франциском в Гаване, где они опубликовали совместную декларацию, касающуюся таких вопросов, как христианское возрождение в Восточной Европе и вопрос о браке, который, как настаивали оба, должен заключаться только между одним мужчиной и одной женщиной.
То, что Кирилл издал эту совместную декларацию с папой без участия Варфоломея, было тонким подрывом авторитета Фанара; кроме того, это, безусловно, должно было укрепить статус России как глобального поборника социального консерватизма. Со своей стороны, Фанар имеет более либеральный имидж, по крайней мере, по православным меркам, и стал известен своими экологическими инициативами и теологическими аргументами о необходимости защиты окружающей среды.
Москва не единственная среди православных церквей считает Варфоломея слишком прогрессивным, но Россия, возможно, переигрывает. Как аргументировал Чапнин либеральную российскую розетку Сноб Кирилл, вероятно, был ошеломлен готовностью многих других православных церквей поддержать украинскую автокефалию.
