3) Скептицизм

В
конце IV в. до н. э. в греческой философии
формируется еще одно философское
направление — скептицизм. Оно было
меньше распространенно по сравнению с
предшествующими (стоицизм, эпикуреизм).
Основателем скептицизма был Пиррон
из Элиды (ок. 360-270 до н. э.). Наиболее
выдающимися представителями этого
направления были, кроме Пиррона,
Аркесилай, Энесидем, Карнеад.

Главные концепции
скептицизма сводились к требованию
воздержания от суждений в рассуждениях
и к невозмутимости в жизни. Скептицизм
возник на основе идей, которые высказывались
предшествующими философами о текучести
вещей, явлений, о недостаточности
оснований для выбора одного из
противоречащих друг другу положений.
Эти и подобные им идеи развивались в
учениях элеатов, софистов и др. Однако
считается, что непосредственным
источником скептицизма выступала
софистика.

а)
Пиррон
родился в Элиде (Пелпоннес). Он излагал
свои идеи в устной форме, поэтому
важнейшими
источниками его взглядов являются
«Пирроновы положения» Секста
Эмпирика, в значительной степени
основанные на записях ученика Пиррона
— Тимона (320—230 до н. э.). Не
оставив после себя сочинений, он создал
школу. Диоген Лаэртийский называет
многих его учеников: уже упоминавшегося
Тимона из Флиунта, Энезидема с острова
Крит, систематизатора скептицизма
Наузифана, учителя Эпикура и др. Школа
Пиррона вскоре прекратила свое
существование, но скептицизм был усвоен
академией.

Вначале
Пиррон был живописцем – безвестным и
бедным, потом учеником Брисона, затем
учеником атомиста Анаксарха из Абдер.
Вместе с
Анасархом, он принял участие в походе
Александра Македонского на Восток. Там
он познакомился с гимнософистами, от
которых он воспринял идею о суетности
всего. Один из гимнософистов по имени
Калан добровольно принял смерть через
самосожжение, оставаясь бесстрастным
среди языков пламени. Этот поступок
произвел большое впечатление на Пиррона.

По дошедшим до нас
характеристикам современников Пиррона,
он был человеком тяжеловесным и упрямым,
нелюдимым и необщительным. Он легко
переносил неудобства, любил все дикое
и сумрачное и отказывался повиноваться
законам. Он часто жил в уединении, уходя
без предупреждения и «бродил с кем
попало» (Антигон), редко показываясь
даже родным.

Держался
он всегда ровно, и когда от него отходили,
недослушав, он продолжал говорить для
себя одного. Когда однажды Анаксарх
попал в болото, Пиррон прошел мимо, не
подав руки. Многие его осуждали за этот
поступок, но Анаксарх восхвалял — за
безразличие и безлюбие. В другой раз
его застигли, когда он разговаривал сам
с собой, и спросили, в чем дело, он ответил:
«Учусь быть добрым».

Несмотря на все
это Пиррон снискал любовь и уважение
сограждан и был избран верховным жрецом.
Образом жизни Пиррона восхищался Эпикур,
а Тимон называл Пиррона «подобным
богам».

Воздерживаясь от
суждений в философии, как говорил
Энесидем, в частных случаях он не был
неосмотрителен и прожил до девяноста
лет (Гарин И. И. Пророки и поэты. Т. 7. — М.:
ТЕРРА, 1995. — 688 с).

Пиррон
был первым мыслителем, который провозгласил
принцип «воздержания от суждений»
(эпохэ)
в качестве основного метода философии,
философствования. Предметом философии
в скептицизме становятся вопросы
этические. Проблемы прежней философии,
связанные с натурфилософией, космологией
и прочим, отходят на второй план. Философы
больше ставят вопросы о том, как жить в
этом неустойчивом мире, чем о том, как
он произошел. Философ считает, что
философия должна помогать в жизни
бороться с опасностями, освобождать
человека от всяких волнений, помогать
преодолевать трудности. В этом смысле
философ становится не теоретиком, а
мудрецом, способным давать мудрые ответы
на любые жизненные вопросы.

По
Пиррону, философ — это человек, стремящийся
к счастью, которое состоит в невозмутимости
и отсутствии страданий (достижение
атараксии). Для того чтобы достичь этого
состояния, необходимо ответить на ряд
вопросов. Первый: «Из чего состоят
вещи?» На него невозможно ответить
потому что ничто не есть в большей
степени одно, чем другое.
Существование всего различного и
разнообразного обусловливается
произвольными чело­веческими обычаями
и установлениями. Таким образом вещи
недоступны нашему познанию.
Из этого положения вытекает и ответ
на другой вопрос: «Как мы должны
относиться к этим вещам?» На основе
предыдущего ответа единственным
достойным отношением к вещам считалось
«воздержание от каких-либо суждений».
Воздержание от суждений не означает,
однако, отрицания существа их истины
или правоты. Но для Пиррона это не
означает, что не существует ничего
достоверного. Он полагает, что чувственные
впечатления конкретного человека не
могут вызывать сомнения. Если человек
считает, что то-то и то-то кажется ему
горьким или сладким, то так оно и есть,
но из этого нельзя делать вывода, что
это существует в действительности.
Отсюда и возникает невозмутимость
человека, в которой состоит его высшее
счастье. По
мнению Пиррона, «в силу примесей на­ши
чувства не воспринимают точной сущности
внеш­них предметов. Но не воспринимает
их также и разум, главным образом потому,
что ошибаются его руководи­тели —
чувства; кроме того, может быть, и сам
он про­изводит какую-нибудь присущую
ему примесь к тому, что ему сообщают
чувства». Согласно Пирону, «мудрость
и знание не являются делом человеческим,
и искать их на­до только у богов».

Третий
вопрос: «Какую пользу мы получим из
такого отношения к вещам?» Ответ
Пиррона вытекает из предыдущих положений
и направлен на этические последствия
этой проблематики. По мнению Пиррона,
о вещах нельзя сказать ничего определенного:
ни того, что они прекрасны, ни того, что
они безобразны, ни того и другого вместе.
О каждой вещи можно высказать любое
утверждение, даже противоречивое.
Пиррон потому и отрицал бытие и принципы
бытия, что все представляется видимостью.
Как писал Тимон: «Тотально господствует
видимость». Эта видимость последующими
скептиками была названа «феноменом»
, т.е. являемостью того, что находится
за ее пределами («вещи в себе»).

Таким
образом, если мы воздержимся от всяких
суждений о вещах, то мы достигнем
устойчивого
и невозмутимого покоя.
Именно в этом скептики и видят высшую
ступень возможного блаженства.

б)
Аркесилай (315-240 до н.э.),
руководитель Академии. который ввел в
нее скептицизм. Он был младшим ровесником
Тимона и учеником перипатетика Теофраста.
Академия и Ликей боролись за талантливого
философа друг с другом. Академия
перетянула его на свою сторону, но затем
Аркесилай перетянул Академию на сторону
Пиррона. Он представлял иной тип личности,
чем уважаемый Пиррон и саркастический
Тимон; он был типом скептика — светского
человека, и в силу этого изящество должно
было быть доминирующей чертой его
мышления. Аркесилай был человеком,
который умел устроить свою жизнь, был
любителем прекрасного, искусства и
поэзии, был известен независимым и
рыцарским характером.

Проповедовал
воздержание от суждения (эпохе): только
вероятное находится в пределах
достижимого, и его достаточно для жизни.

в)
Карнеад был
руководителем Академии примерно на сто
лет позже Аркесилая (214—129 гг. до н. э.).
После Пиррона он больше всех сделал для
развития скептицизма. Многие из наиболее
сильных скептических аргументов восходят
к нему, и, в частности, критика религиозного
догматизма. Он представлял собой еще
один тип личности: этот скептик был
занят борьбой с догматизмом и, в
соответствии с античными обычаями, не
имел времени на то, чтобы стричь бороду
и ногти. Карнеад, подобно Пиррону и
Аркесилаю, не писал. Но как Пиррон имел
Тимона, Аркесилай — Лакида, так и он
имел своего Клейтомаха, который писал
за него. Карнеад обладал незаурядными
способностями к диалектике и риторике.

Что касается
критерия истины, то, возражая сразу
всем, он говорил, что абсолютного критерия
вообще нет: ни в мышлении, ни в ощущении,
ни в представлении, ни в чем-либо еще:
все вещи обманывают. Исчезает сама
возможность найти какую бы то ни было
истину, но не исчезает необходимость
действовать. Отсюда известная доктрина
«возможного».

1) Представление
относительно объекта, есть или истинно,
или ложно; относительно же субъекта, —
кажется истинным или ложным. Поскольку
объективная истина скрывается от
человека, ничего не остается как
довольствоваться «похожим на истинное»,
т.е. «pithanon», вероятным.

2) Поскольку
представления всегда между собой
связаны, то большей степенью вероятности
обладают те из них, которые связаны
непротиворечивым образом.

3) Наконец, еще
большим уровнем вероятности обладает
представление непротиворечивое и
апробированное во всех своих частях.

Такая доктрина
получила название «карнеадовского
пробабилизма». Это дорога посредине
между скептицизмом и догматизмом.
Опрокидывая догматизм стоиков, Карнеад
показал, что, как и все люди, стоик может
и должен принять регулятивный принцип
поведения вероятного, хотя и не
объективный, но единственно осознанный.

г)
Энесидем (I
век до н.э.)

К сожалению, ни о
жизни Энесидема, ни даже о его основных
хронологических данных ничего твердого
и определенного до нас не дошло.

Выдвигают сомнение
в качестве принципа мышления, особенно
сомнение в надежности истины.

Энесидем указывает
10 принципов скептицизма: первые шесть
— это различие живых существ, людей,
органов чувств, состояний индивида,
положений, расстояний, мест, явлений по
их связям; последнии четыре принципа —
это смешанное бытие воспринимаего
объекта с другими объектами, относительность
вообще, зависимость от количества
восприятий, зависимость от уровня
образования, нравов, законов, философских
и религиозных взглядов.

Доводы
против правильности как чувственных
восприятии, так и «познаний мысли»,
т. е. доводы, объясняющие, почему нужно
удерживаться от суждений скептики
объединили в десять
тезисов-тропов.
Вероятно, их автором является Энесидем.
В первом из
этих тезисов подвергаются сомнению
положения о действительности различия
физиологической структуры видов
животных, в частности их чувственных
органов. Во втором
подчеркиваются индивидуальные различия
людей с точки зрения физиологии и
психики. В третьем
говорится
о различии чувственных органов, в которых
одни и те же вещи вызывают разные ощущения
(например, вино зрению представляется
красным, вкусу-терпким и т. д.). Четвертый
обращает
внимание на факт, что на познание влияют
различные состояния (телесные и душевные)
воспринимающего субъекта (болезнь,
здоровье, сон, бодрствование, радость,
грусть и т. д.). Пятый
тезис отражает влияние расстояния,
положений и пространственных отношений
на восприятие (то, что издалека кажется
малым, вблизи оказывается большим). В
шестом
говорится, что ни одно восприятие не
относится изолированно к нашим чувствам
без примеси других факторов. Следующий
(седьмой)
троп указывает на различные воздействия
разного количества одного и того же
вещества или материи (что в малом
количестве полезно, а в большом может
быть вредно). Восьмой
опирается
на тот факт, что определение взаимоотношений
между вещами является релятивным
(например, что является относительно
одной вещи «вправо», может быть по
отношению к другой «влево»). Девятый
троп отражает тот факт, что «привычные
и непривычные вещи» вызывают различные
чувства (яапример, затмение солнца как
необычное явление, закат солнца- как
привычное). Десятый
троп поддерживает убеждение в том, что
ничего нельзя утверждать позитивно —
ни существование различных прав, ни
привычек, ни воззрений, ни проявлений
веры и т. д.

Однако изложенный
способ рассуждений и отношения к жизни
не означает, что философ должен быть
бездеятельным, нет, он должен жить так
же, как и другие люди в данной стране.
Но он не должен считать образ жизни
данной страны истинным.

Исходя из принципа
«ничего не утверждать», подкрепленного
тропами, скептики отвергали любые
попытки познания причин и отбрасывали
любые доказательства. В отличие от
эпикурейской и стоической философии,
в которых достижение счастья необходимо
предполагало познание явлений и законов
природы то есть познание вещей, философия
скептицизма в прямом смысле слова
отказывается от этого познания. Поэтому
«цель свою скептики полагали в
опровержении догматов всех школ, но
сами… они ничего не определяли, не
определяли и того, что они делали»,
отвергая в конце концов, как свидетельствует
Диоген Лаэртский, и само утверждение
«ничего не утверждать». Принятие
этого утверждения в качестве принципа
философии также значило бы «нечто
утверждать». Гегель в «Истории
философии» оценивает эту позицию как
завершение субъективизации всего
познания.

Хотя скептицизм
во многом критически постигает реальную
проблематику сложности развития
познания, его основной чертой были,
однако, безнадежность и отказ, ведущие
к агностицизму.

Скептицизм как
философское направление внес большой
вклад в развитие философской мысли. В
этом отношении античный скептицизм
имел преимущество перед последующим
скептицизмом, так как носил более
глубокий характер. По словам Гегеля,
античные скептики искали истину, и их
философия была направлена против
рассудочного мышления. Гегель также
подчеркивал, что утверждение скептицизма
о кажимости всего сущего не является
субъективным идеализмом, так как оно,
указывая на противоречия в одном и том
же предмете, подчеркивает объективность
его, а это — характерный момент самой
философии.

Выводы:

Скептики считали,
что

* Искусство жить
– единственно ценное для человека
знание, но ему нельзя научиться.

* Знание не приносит
видимой пользы для счастья людей, поэтому
самое целесообразное — это возможно
большее ограничение знания и его роли
в жизни (в отличие от стоиков и эпикурейцев).

* Ни чувствами, ни
разумом невозможно определить сущность
вещей, поэтому знание – это принадлежность
не людей, а богов.

* Все вещи одинаковы,
неразличимы и непостоянны

* К вещам нельзя
питать ни малейшего доверия, но нужно
жить без мнений, ни склоняясь к чему-то,
ни отвращаясь ни от чего, ибо любая вещь
«есть не больше, чем не есть», или
«есть и не есть», или «не есть, но
и не не есть»

*
Поэтому нужно воздерживаться от суждений
в рассуждениях, быть невозмутимым в
жизни. Уместны лишь апатия и
непоколебимость.

Философия Стоицизма, Эпикуреизма, Скептиков: основные идеи, учение кратко

Основателем скептицизма был Пиррон из Элиды (ок.360-270 до Р.Х.), учившийся у последователя Демокрита Анаксарха и учивший узкий круг друзей, прозванных пиррониками. Где-то в начале нашей эры угасшее было скептическое учение возобновил критянин Энезидем. Из произведений скептиков до нас дошли только две работы на греческом языке врача Секста Эмпирика, жившего в середине II века н.э.: «Три книги пирроновых положений», излагающие все скептическое учение, и одиннадцать книг «Против математиков», т.е. против ученых вообще, где Секст излагает скептические возражения против того, что скептики называют догматизмом.

Скептицизм обычно трактуют как учение о сомнении во всем, причем сомнение означает лишь нерешительность, шаткое недоумение, колебание в своих мыслях. Напротив, согласно Сексту, начало и причина скепсиса («скепсис» по-гречески означает осматривание вокруг, т.е. рассмотрение того, о чем идет речь) лежит в надежде на невозмутимость, спокойствие духа, атараксию. Скептики поэтому отнюдь не сомневаются. Поскольку любому рассудочному положению можно противопоставить другое, равносильное ему по доказательности, скептики советуют вообще воздержаться от любых утверждений, т.е. догм и спокойно жить, ничего категорически не утверждая, но и не отрицая. «Догма» по-гречески значит «положение», «утверждение», «учение». Догматики верят в существование своих догм (в то, что есть то, о чем они говорят), а когда оказывается, что есть и противоположное, огорчаются.

Скептик же никогда не утверждает догматически «есть» или «не есть», а осторожно говорит: «может быть, есть, а, может быть, и нет» и всегда сохраняет спокойствие. Кредо скептика — жизнь без догм, ибо все они равноценны.

На каком же моменте истины основывается скептический образ мыслей? На том, что, исходя из явлений или ощущаемого, о мыслимом или сущности явлений действительно можно сделать два противоположных, но равно обоснованных утверждения, которые, таким образом, сами себя отрицают, уничтожают. Осознание этого отрывает дорогу к воздержанию от суждений вообще (т.н. «эпохэ») и, далее, к атараксии — к полной невозмутимости покоящегося, ни о чем не судящего духа. «Не судите, да не судимы будете!» – эта максима, несомненно, скептического происхождения, как и вопрос Понтия Пилата: «Что есть истина?». Скептики, безусловно, правы в этом своем положении, и в осознании этого пункта состоит вклад античного скептицизма в историю философии и образования. Кто не осознает этого, тому еще рано судить о науках вообще и тем более — о философии.

Свой принцип скептики подтверждают пятнадцатью «тропами» — пятнадцатью основаниями воздержания от суждений, которые излагает Секст. Первые десять тропов, сформулированные еще Пирроном, сводятся к одному тропу относительности всего, т.е. относительности судящего (все люди разные, у них разные убеждения, обычаи и традиции), подлежащего суждению (вещи находятся в отношении друг к другу по величине, положению, составу и т.п.) и относительности того и другого (цикута, например, отравляет одних и безвредна для других). Из этой относительности скептики, в отличие от софистов, заключают: раз все относительно, следует воздерживаться от суждений о том, каково оно само по себе (утверждать, например, что есть людей нельзя, что этот предмет — велик, что цикута ядовита и т.п.). Нельзя утверждать даже, что человек есть мера или не мера всех вещей! Эти тропы направлены, как видим, против обыденного, наивного сознания, непосредственно принимающего и выдающего за истину свою догму.

Последние пять тропов менее древнего происхождения. Они направлены уже против образованного, искушенного в науках сознания.

Первый троп указывает на расхождение философов во мнениях (например, по вопросу об определении первоначала). Отсюда скептики правильно заключают, что догматически принимать никакое учение нельзя.

Второй троп указывает на уход в бесконечность при рассудочном обосновании любого положения (то, что обосновывает суждение, должно быть, вы свою очередь, обосновано и т.д. до бесконечности). Поэтому следует воздерживаться от согласия с любым суждением как недостаточно обоснованным.

Третий троп — «о гипотезе». Он гласит: когда догматики видят, что они отброшены в бесконечную цепь доказательств, они выставляют что-либо как принцип, который они уже не доказывают, а просто принимают без всякого доказательства как аксиому или, точнее, гипотезу. Но с тем же правом (вернее, с тем же отсутствием права) можно без доказательства выдвинуть и противоположную гипотезу.

Троп о круге в доказательстве указывает на то, что, не желая уходить в бесконечность или опираться на гипотезы, догматики обосновывают определенное суждение тем, что этим суждением обосновывается — отсылают, как говорится, от Понтия к Пилату. Так, стоики основывают свои суждения о видимом на рассудочном мышлении, а оно со всеми своими формальными «законами», в свою очередь, опирается на то, что видимо.

Последний троп об относительности мыслимых определений на примере рассмотрения отношения причины и действия хорошо иллюстрирует скептическую манеру рассуждать. «Есть ли причина чего-нибудь?» – спрашивает скептик и отвечает: вероятно есть, ибо как иначе происходило бы все, если не по какой-то причине. Но если бы не было причины, все происходило бы из всего, как придется (лошади могли бы рождаться от мышей и т.п.). Кроме того, говорящий, что нет причины, сам себя опровергает, ибо если он говорит это без причины, он не достоин доверия, а если по какой-то причине, то причина есть. Но столь же вероятно говорить, что причины нет, ибо невозможно помыслить причину, не восприняв ее действие. Ведь воспринять действие причины как ее действие нельзя, не впав в круг доказательства: причина есть основание для суждения о наличии действия причины, а ее действие есть основание для суждения о наличии причины действия. Из этого следует, заключает Секст, что необходимо воздерживаться от суждения о существовании причины, одинаково признавая как ее бытие, так и небытие, ибо у нас нет общепризнанного критерия и доказательства.

Нужно признать, что в своих возражениях против чувственно-рассудочного критерия истины у стоиков и эпикурейцев скептики совершенно правы: внешнего критерия истины вообще не существует! Но правы ли они против разумного способа познания, уже выступившего в античной философии у Платона и Аристотеля? Можно ли обнаружить догматизм у этих мыслителей?

Судите сами. Сект Эмпирик думает, что подрывает аристотелевское определение первой причины всего сущего (энтелехии как мышления мышления) следующим рассуждением:

«Разум есть целое или часть. Если целое, то ничего не остается на долю постигаемого. Если же часть, постигающая сама себя, то и в этом случае он либо целое, и тогда опять ему нечего постигать, либо часть, но тогда постигающее постигало бы не себя, а другую часть».

Это — весьма характерное для скептиков превращение разума в рассудок с его «или-или» для того, чтобы затем обличить недостатки рассудка, а не разума. Ведь обычно весьма осмотрительный Секст Эмпирик не рассмотрел и не доказал, что к разуму можно применить рассудочное разделение части и целого! Поэтому, несмотря на скептическую критику догматизма, после скептиков на арене философии появились неоплатоники, которых с равным правом можно было бы назвать также неоаристотеликами и отчасти даже неопифагорейцами.

Скептицизм | Определение, философия, примеры, история и критика

Сократ

Смотреть все СМИ

Ключевые люди:

Пьер Шаррон
Генрих Корнелиус Агриппа фон Неттесхайм
Агриппа
Джордж Сантаяна
Саломон Маймон

Похожие темы:

философия
пирронизм
Академический скептицизм
атараксия

Просмотреть весь соответствующий контент →

Резюме

Прочтите краткий обзор этой темы

скептицизм , также пишется скептицизм , в западной философии отношение сомнительного знания утверждает, изложенных в различных областях. Скептики ставят под сомнение адекватность или надежность этих утверждений, задаваясь вопросом, на каких принципах они основаны или что они на самом деле устанавливают. Они поставили под сомнение, действительно ли некоторые такие утверждения, как утверждается, бесспорны или обязательно верны, и они бросили вызов предполагаемым рациональным основаниям принятых предположений. В повседневной жизни практически все скептически относятся к некоторым заявлениям о знании; но скептики-философы сомневаются в возможности какого-либо знания помимо содержания непосредственно ощущаемого опыта. Первоначальное греческое значение числа 9.0029 skeptikos был «вопрошающим», кем-то, кто был неудовлетворен и все еще искал истину.

С древних времен скептики разрабатывали аргументы, чтобы опровергнуть утверждения догматических философов, ученых и теологов. Скептические аргументы и их использование против различных форм догматизма сыграли важную роль в формировании как проблем, так и решений, предлагаемых курсом западной философии. По мере развития древней философии и науки возникали сомнения в различных основных, общепринятых представлениях о мире. В древние времена скептики оспаривали утверждения Платона и Аристотеля и их последователей, а также стоиков; и в эпоху Возрождения аналогичные вызовы были выдвинуты против требований схоластики и кальвинизма. В 17 веке скептики атаковали картезианство (систему, установленную французским философом и математиком Рене Декартом) вместе с другими теориями, пытавшимися оправдать научную революцию, начатую Коперником, Кеплером и Галилеем. Позже скептическое нападение было направлено против философа-просветителя Иммануила Канта, а затем против философского идеалиста Георга Вильгельма Фридриха Гегеля и его последователей. Каждый вызов приводил к новым попыткам разрешить скептические трудности. Скептицизм, особенно со времен Просвещения, стал означать неверие — прежде всего религиозное неверие, — и скептика часто сравнивали с деревенским атеистом.

Чувства и приложения

Скептицизм, развитый в отношении различных дисциплин, в которых люди утверждали, что обладают знаниями. Например, задавался вопрос, можно ли получить какое-либо определенное знание в метафизике (философском изучении основной природы, структуры или элементов реальности) или в науках. В древние времена главной формой скептицизма был медицинский скептицизм, который задавался вопросом, можно ли с уверенностью знать причины или способы лечения болезней. В области этики были высказаны сомнения относительно принятия различных нравов и обычаев и утверждения каких-либо объективных оснований для вынесения ценностных суждений. Скептики религии подвергают сомнению доктрины различных традиций. Некоторые философии, такие как философия Канта и его шотландского современника Дэвида Юма, казалось, показали, что никакое знание не может быть получено за пределами мира опыта и что невозможно открыть истинные причины переживаемых явлений. Любая попытка сделать это, как утверждал Кант, ведет к «антиномиям» или противоречивым утверждениям о знании. Доминирующая форма скептицизма (предмет этой статьи) касается знания в целом, ставя под вопрос, можно ли на самом деле что-то узнать с полной или адекватной уверенностью. Этот тип называется эпистемологическим скептицизмом.

Различные виды эпистемологического скептицизма можно различать по областям, в которых возникают сомнения, т. е. направлены ли сомнения на разум, на чувства или на познание «вещей в себе» (вещи такими, какие они есть на самом деле, а не такими, какими они кажутся людям-наблюдателям). Формы скептицизма также можно различить с точки зрения мотивации скептика — оспаривает ли он взгляды по идеологическим причинам или по прагматическим или практическим для достижения определенных психологических целей. Среди главных идеологических мотивов были религиозные или антирелигиозные соображения. Некоторые скептики оспаривают утверждения о знании, чтобы их можно было заменить религиозными утверждениями, которые должны быть приняты на основе веры. Другие оспаривают заявления о религиозных знаниях, чтобы ниспровергнуть некоторые ортодоксальные взгляды. Разновидности скептицизма также можно различать в зависимости от того, насколько они ограничены или насколько они основательны — применимы ли они только к определенным областям и к определенным видам притязаний на знание или же они являются более общими и универсальными.

Древний скептицизм

На Западе скептические философские взгляды начали появляться в Древней Греции около 5 века до н.э. Элейские философы (связанные с греческим городом Элея в Италии) отвергали существование множественности и изменения, рассматривая реальность как статичное Единое, и отрицали, что реальность может быть описана в терминах категорий обычного опыта. С другой стороны, Гераклит и его ученик Кратил думали, что мир находится в таком состоянии течения, что нельзя найти о нем постоянной, неизменной истины; и Ксенофан, странствующий поэт и философ, сомневался, что люди могут отличить истинное знание от ложного.

Более развитая форма скептицизма проявилась в некоторых воззрениях, приписываемых Сократу, и во взглядах некоторых софистов (странствующих и вообще корыстных учителей философии, риторики и других предметов). Сократ, как показано в ранних диалогах его ученика Платона, всегда подвергал сомнению притязания других на знание; в Apology он классно признает, что все, что он действительно знает, это то, что он ничего не знает. Враг Сократа, софист Протагор, утверждал, что «человек есть мера всех вещей», — тезис, который был истолкован как подразумевающий разновидность скептического релятивизма: никакие взгляды не являются в конечном счете или объективно истинными, но каждый является просто мнением одного человека. Другой софист, Горгий, выдвинул скептически-нигилистический тезис о том, что ничего не существует; а если бы что-то и существовало, то об этом нельзя было бы узнать; и, если это могло быть известно, это не могло быть сообщено.

Оформите подписку Britannica Premium и получите доступ к эксклюзивному контенту.
Подпишитесь сейчас

Предполагаемым отцом греческого скептицизма, однако, был Пиррон из Элиды (ок. 360–ок. 272 ​​до н. э.), который предпринял редкое усилие, пытаясь жить своим скептицизмом. Он избегал связывать себя какими-либо взглядами на то, каков мир на самом деле, и действовал только по видимости. Таким образом он искал счастья или, по крайней мере, душевного спокойствия.

В Академии возникла первая школа скептической философии, основанная Платоном в III в. до н. э. и получившая поэтому название «академический» скептицизм. Начав со скептических учений Сократа, его лидеры, Аркесилай и Карнеад, выдвинули ряд эпистемологических аргументов, чтобы показать, что ничто не может быть познано, бросая вызов главным образом тем, что было тогда двумя передовыми школами, стоицизмом и эпикуреизмом. Они отрицали, что можно найти какие-либо критерии для различения истинного от ложного; вместо этого можно было установить только разумные или вероятные стандарты. Этот ограниченный, или вероятностный, скептицизм был точкой зрения Академии до I века до н. э., когда там учился римский философ и оратор Цицерон. Его Academica и De natura deorum являются основными источниками современных знаний об этом движении. (Сочинение св. Августина Contra Academicos , составленное примерно пятью веками позже, задумывалось как ответ на взгляды Цицерона.)

Другой важной формой античного скептицизма был пирронизм, по-видимому, разработанный скептиками-медиками в Александрии. Начиная с Энесидема (I в. до н. э.), это движение, названное в честь Пиррона, критиковало академических скептиков за то, что они утверждали, что знают слишком много, а именно, что ничего нельзя знать и что некоторые вещи более вероятны, чем другие. Пиррониане выдвинули ряд тропов, или способов противодействия различным видам притязаний на знание, чтобы добиться эпоха (приостановление судебного решения). Пирронианское отношение сохранилось в трудах одного из его последних лидеров, Секста Эмпирика (II или III век н. э.). В своих Очерках пирронизма и Adversus mathematicos Секст представил тропы, разработанные предыдущими пирронистами. 10 тропов, приписываемых Энесидему, показали трудности, с которыми сталкиваются попытки установить истинность или достоверность суждений, основанных на чувственной информации, из-за изменчивости и различий восприятия человека и животных. Другие аргументы вызвали затруднения при определении того, существуют ли какие-либо надежные критерии или стандарты — логические, рациональные или иные — для суждения о том, является ли что-либо истинным или ложным. Кажется, что для разрешения любого разногласия необходим критерий. Однако любой предполагаемый критерий должен был бы основываться либо на другом критерии, что приводило бы к бесконечному регрессу критериев, либо на самом себе, что было бы круговым. Секст предложил аргументы, чтобы оспорить любые претензии философов-догматиков знать больше, чем очевидно, и при этом он представил в той или иной форме практически все скептические аргументы, которые когда-либо появлялись в последующей философии.

Секст сказал, что его аргументы были направлены на то, чтобы привести людей в состояние атараксии (невозмутимости). Люди, которые думали, что могут познать реальность, постоянно беспокоились и разочаровывались. Однако если бы их можно было убедить отложить вынесение приговора, они бы обрели душевный покой. В этом состоянии приостановки они не будут ни подтверждать, ни отрицать возможность познания, а будут оставаться мирными, все еще ожидая, что может развиться. Пирронист не бездействовал в этом состоянии неизвестности, а жил недогматически в соответствии с внешностью, обычаями и природными наклонностями.

6 Скептицизм и концепции: может ли скептик мыслить? | Вера и истина: скептическое прочтение Платона

Фильтр поиска панели навигации

Oxford AcademicВера и истина: скептическое прочтение ПлатонаДревняя философияЭпистемологияКнигиЖурналы
Термин поиска мобильного микросайта

Закрыть

Фильтр поиска панели навигации

Oxford AcademicВера и истина: скептическое прочтение ПлатонаДревняя философияЭпистемологияКнигиЖурналы
Термин поиска на микросайте

Расширенный поиск

• 
  Иконка Цитировать
  
  Цитировать

• Разрешения

• Делиться

  • Твиттер
  • Еще

Cite

Фогт, Катя Мария,

6 Скептицизм и концепции: может ли скептик мыслить?

,

Вера и правда: скептическое чтение Платона

(

Нью -Йорк,

2012;

онлайн Edn,

Oxford Academic

, 20 сентября 2012

), https: ///// doi. org/10.1093/acprof:oso/9780199916818.003.0007,

по состоянию на 5 декабря 2022 г.

Выберите формат
Выберите format.ris (Mendeley, Papers, Zotero).enw (EndNote).bibtex (BibTex).txt (Medlars, RefWorks)

Закрыть

Фильтр поиска панели навигации

Oxford AcademicВера и истина: скептическое прочтение ПлатонаДревняя философияЭпистемологияКнигиЖурналы
Термин поиска мобильного микросайта

Закрыть

Фильтр поиска панели навигации

Oxford AcademicВера и истина: скептическое прочтение ПлатонаДревняя философияЭпистемологияКнигиЖурналы
Термин поиска на микросайте

.0029 думаю . В частности, в обвинении говорится, что концептуальное мышление включает в себя представление вещей определенным образом, то есть оно включает в себя то, чего, по словам скептиков, они не делают. Это обвинение недостаточно исследовано, и Секст почти скрывает его, возможно, прекрасно осознавая, что на него особенно трудно ответить. Конечно, если скептик не может мыслить, скептик не может исследовать, а это значит, что скептик не скептик. Я утверждаю, что РН 2 и М 8 предлагают разные стратегии, и что РН 2 успешно предлагает ответ — ответ, который также объясняет важный отрывок в РН 1, согласно которому скептик может воспринимать и мыслить под руководством природы (1.23). –4).

Ключевые слова:
исследование, концепции, верования, скептицизм, относительная хронология сочинений Секста, мысль, предубеждения

Предмет

Эпистемология Древняя философия

В настоящее время у вас нет доступа к этой главе.

Войти

Получить помощь с доступом

Получить помощь с доступом

Институциональный доступ

Доступ к контенту в Oxford Academic часто предоставляется посредством институциональных подписок и покупок. Если вы являетесь членом учреждения с активной учетной записью, вы можете получить доступ к контенту одним из следующих способов:

Доступ на основе IP

Как правило, доступ предоставляется через институциональную сеть к диапазону IP-адресов. Эта аутентификация происходит автоматически, и невозможно выйти из учетной записи с IP-аутентификацией.

Войдите через свое учреждение

Выберите этот вариант, чтобы получить удаленный доступ за пределами вашего учреждения. Технология Shibboleth/Open Athens используется для обеспечения единого входа между веб-сайтом вашего учебного заведения и Oxford Academic.

1. Нажмите Войти через свое учреждение.
2. Выберите свое учреждение из предоставленного списка, после чего вы перейдете на веб-сайт вашего учреждения для входа.
3. Находясь на сайте учреждения, используйте учетные данные, предоставленные вашим учреждением. Не используйте личную учетную запись Oxford Academic.
4. После успешного входа вы вернетесь в Oxford Academic.

Если вашего учреждения нет в списке или вы не можете войти на веб-сайт своего учреждения, обратитесь к своему библиотекарю или администратору.

Войти с помощью читательского билета

Введите номер своего читательского билета, чтобы войти в систему. Если вы не можете войти в систему, обратитесь к своему библиотекарю.

Члены общества

Доступ члена общества к журналу достигается одним из следующих способов:

Войти через сайт сообщества

Многие общества предлагают единый вход между веб-сайтом общества и Oxford Academic. Если вы видите «Войти через сайт сообщества» на панели входа в журнале:

1. Щелкните Войти через сайт сообщества.
2. При посещении сайта общества используйте учетные данные, предоставленные этим обществом. Не используйте личную учетную запись Oxford Academic.
3. После успешного входа вы вернетесь в Oxford Academic.

Если у вас нет учетной записи сообщества или вы забыли свое имя пользователя или пароль, обратитесь в свое общество.

Вход через личный кабинет

Некоторые общества используют личные аккаунты Oxford Academic для предоставления доступа своим членам. Смотри ниже.

Личный кабинет

Личную учетную запись можно использовать для получения оповещений по электронной почте, сохранения результатов поиска, покупки контента и активации подписок.

Некоторые общества используют личные аккаунты Oxford Academic для предоставления доступа своим членам.

Просмотр учетных записей, вошедших в систему

Щелкните значок учетной записи в правом верхнем углу, чтобы:

• Просмотр вашей личной учетной записи и доступ к функциям управления учетной записью.