взгляд церковного канониста / Православие.Ru

При
сотворении людей брачный союз Бог установил для
неразрывного соединения супругов в одну плоть, так что
христианский закон провозглашает святость семейного
союза и его нерасторжимость. Это поддерживает
достоинство человеческой природы, с одной стороны, и с
другой, дает благо нашей жизни: Церковь дает нам
правила счастливой семейной жизни.

Именно с этой точки зрения необходимо рассматривать
канонические основания для развода, существующие сегодня,
что является лишь его юридической, формальной стороной,
логика которой такова: он допускается, когда брак
фактически утратил свой смысл. Это не инструкция о том,
как разводиться «по-церковному», а всего лишь
указания на то, что делать, если брак уже распался.
Недаром в Церкви нет никакого чина
«развенчания» или «церковного»
развода. Есть только благословение на второй брак, которое
необходимо получить у епископа, если человек после распада
брака решил вновь создать семью.

Основной вопрос темы нашей беседы должен был бы звучать
иначе: «При каких обстоятельствах можно говорить о
том, что брак утратил смысл?» Сам Господь в
Евангелии вполне определенно указывает на одно
единственное основание для расторжения брака – это
вина прелюбодеяния: «кто разводится с женою своею не
за прелюбодеяние и женится на другой, тот
прелюбодействует; и женившийся на разведенной
прелюбодействует» (Мф. 19:9).

Исповедуя этот взгляд на брак, Церковь, однако, не могла
не считаться с человеческими слабостями, со злой волей
людей, находящихся внутри Церкви. Исходя из принципа
икономии снисхождения и милости к немощам людей, но
основываясь на двух первоначальных причинах развода
(смерти одного из супругов и измены одного из них) она
сформулировала целый ряд других. Как например, к смерти
супруга приравнивается его безвестное отсутствие в течение
долгого времени: в таком случае оставшаяся сторона
признается вдовствующей и не обязана томиться далее в
безнадежном ожидании.

Развод, как наказание

Церковное брачное право, в том числе нормы, касающиеся
расторжения брака, формировалось на протяжении столетий.
При этом канонисты опирались на евангельские заповеди,
хотя им приходилось учитывать особенности светского
законодательства. Основные условия заключения и
расторжения брака, запечатленные в канонах Русской
Православной Церкви, заимствованы из Византии, однако со
временем они претерпели некоторые изменения, впрочем, не
очень существенные.

Когда развод на основании лишь взаимного согласия супругов
был исключен из византийской правовой практики,
сохранилось несколько причин, дававших законное основание
для расторжения брака: прежде всего, измена, а также те
случаи, которые можно было рассматривать как аналогию
супружеской неверности или смерти.

Измена одного из супругов доказывалась в суде с помощью
свидетельских показаний, либо фактом рождения ребенка или
беременностью, при условии долговременного отсутствия
мужа. К измене приравнивалось и добрачное распутство жены,
в том случае если муж не знал о нем до свадьбы. Измена
переставала быть причиной для развода, если обе стороны
оказывались виновны в ней, а также, если пострадавшая
сторона уже простила супругу его преступление прямо или
косвенно, т.е. продолжая с ним жить семейной жизнью.
Государственный преступник лишался гражданских прав,
поэтому супруга была обязана прекратить брак. В России до
1917 года не требовалось обязательно разводиться с
политическим преступником (всем известен случай с женами
декабристов), однако лишение свободы на длительный срок
или ссылка на вечное поселение в Сибирь давало право
другой стороне требовать развода.

Расторжение брака не по вине супругов

Причинами безусловного расторжения семейного союза, не
связанного с проступком одного из супругов, являлась,
например, неспособность к супружескому сожитию,
приобретенная до вступления в брак (жена могла искать
развода по этой причине лишь через 2 года с момента начала
семейной жизни). Бесплодие жены, в отличие от языческого
римского права, не признавалось основанием для развода.
Сумасшествие супруга, будучи препятствием к браку, не
могло служить основанием для его расторжения, если
проявлялось уже после создания семьи. По византийским
нормам безвестное отсутствие одного из супругов в течение
5 лет для гражданского лица и 10 лет для воина, пропавшего
на войне, приравнивалось к смерти, и оставшийся супруг был
волен заключить новый союз. В том случае, если после
вступления жены во второй брак первый муж возвращался, он
имел право вернуть свою супругу. Однако, пленение воина не
являлось основанием для развода с ним. Брачный союз также
расторгался при обоюдном произнесении супругами монашеских
обетов, равно как и в силу монашеского пострига одного из
них, с согласия другого. При этом гражданские законы
Византии, приравнивая монашество к естественной смерти, не
лишали оставшегося в миру возможности вступления во второй
брак.

Возрастные ограничения

Если браку предшествовали обстоятельства, делавшие его
заключение невозможным, это также было основанием для
расторжения семейного союза. В частности, это касалось
возраста вступления в брак. В византийском праве он
составлял 12-13 лет для женщины и 14-15 для мужчины. В
России в начале XIX века было введено так называемое
гражданское брачное совершеннолетие: 16 лет для женщины и
18 лет для мужчины соответственно (византийские нормы
остались действительными для Кавказа). Если супруги по
факту оказывались моложе, брак немедленно должен был быть
прекращен принудительно, если только не родился ребенок
или не наступила беременность. По достижении брачного
совершеннолетия семейные отношения могли быть возобновлены
без повторного венчания. Если муж и жена отказывались от
этого, семейный союз считался расторгнутым. При вступлении
во второй брак такие лица считались второбрачными и на них
канонами налагались соответствующие ограничения.

Возрастные ограничения касались и вдовствующих, и старых
дев, и старых женихов в равной степени. Предельным
возрастом для вступления в брак для женщин считалось 60
лет, для мужчин предельный возраст канонами не был
определен.

Вопросы, связанные с расторжением брака, рассматривались
на Поместном Соборе Русской Православной Церкви в 1917
году. Перечень оснований для развода в итоговых документах
Собора был значительно расширен. К их числу отнесено
подтвержденное отпадение одного из супругов от
Православной Церкви, систематическое издевательство одного
супруга над другим либо тяжелая, неизлечимая душевная
болезнь одно из них, причем приобретенная в браке.
Причиной расторжения семейного союза признавалось также
неизлечимая тяжкая заразная болезнь, в частности, сифилис
и проказа.

О второбрачии

Церковь неодобрительно относится к повторным бракам и
допускает их только по снисхождению к человеческим
немощам. По каноническому праву повторно вступить в
церковный брак может только тот супруг, который при
расторжении брачного союза оказался пострадавшей стороной.
Виновник развода мог вновь создать семью только в случае
покаяния и готовности понести определенное Церковью
наказание на это. Намеренное оставление супруга со времен
Византии также рассматривалось, как основание для развода.
При расторжении брака сторона, признанная виновной,
лишалась права на создание новой семьи, невиновная сторона
это право получала. С начала ХХ века было разрешено
вступать во второй брак и тому, кто совершил супружескую
измену, ставшую причиной развода. Однако, это было
возможно не ранее срока окончания церковной епитимии,
определяемого в 3,5-7 лет. Данная норма действует по сей
день.

Как правило, вопрос о церковном разводе встает в тот
момент, когда один из расторгнувших семейный союз супругов
– как правило тот, который не был виновником распада
семьи, избирает нового спутника жизни и решает обвенчаться
с ним. Однако после отделения Церкви от государства
гражданско-правовые последствия имеют только акты,
совершенные в ЗАГСе, либо через суды, поэтому церковное
признание факта прекращения брачных отношений ничего не
значит при отсутствии государственной регистрации развода.
Церковь может только учитывать сложившиеся семейные
отношения. Если распад семьи – это объективная
данность, в частности, если супруги уже давно не живут
вместе, и восстановление семьи невозможно, церковный
развод допускается по пастырскому снисхождению.

Церковное право, допуская повторный церковный брак
(венчание), третий брак разрешает лишь в порядке
исключения, при обязательном выполнении двух требований:
лицо, вступающее в новый семейный союз, должно быть в
возрасте не старше 40 лет и не иметь детей. Если после
двух браков, даже в случае раннего вдовства, человек имеет
ребенка, церковный брак не дозволяется. Если детей нет, но
миновал сорокалетний возраст, брак также не дозволяется.
Возможность четвертого брака церковными канонами вообще не
рассматривается.

Беседовали Савельева A. и Кирьянова О.

Развод по-христиански? / Православие.Ru

В Евангелии от Матфея есть
строки, о которые сегодня больно ушибаются многие: И
приступили к Нему фарисеи и, искушая Его, говорили
Ему: по всякой ли причине позволительно человеку
разводиться с женою своею? Он сказал им в ответ: не
читали ли вы, что Сотворивший вначале мужчину и
женщину сотворил их? И сказал: посему оставит человек
отца и мать и прилепится к жене своей, и будут два
одною плотью, так что они уже не двое, но одна плоть.
Итак, что Бог сочетал, того человек да не разлучает.
Они говорят Ему: как же Моисей заповедал давать
разводное письмо и разводиться с нею? Он говорит им:
Моисей по жестокосердию вашему позволил вам
разводиться с женами вашими, а сначала не было так;
но Я говорю вам: кто разведется с женою своею не за
прелюбодеяние и женится на другой, [тот]
прелюбодействует; и женившийся на разведенной
прелюбодействует. Говорят Ему ученики Его: если
такова обязанность человека к жене, то лучше не
жениться. Он же сказал им: не все вмещают слово сие,
но кому дано (Мф.19, 3-11).

Итак, если даже учеников Христа испугало Его
бескомпромиссное отношение к браку, что уж говорить про
современных читателей Нового Завета! Они и впрямь
«не вмещают». Запрет на развод кажется
жестоким. Житейский опыт усиливает сомнения: разве не
бывает так, что дальнейшее пребывание в браке невыносимо и
невозможно? Протоиерей Алексий Уминский, настоятель
московского храма Святой Троицы в Хохлах, автор и ведущий
программы «Православная энциклопедия» на ТВЦ,
ищет, по сути, ответ на вопрос: как современному человеку
принять и исполнить Евангелие?

И ненормальное нормально…

Иногда сравнивают современное отношение к
браку с тем, которое было относительно недавно,
например 100–150 лет назад, и удивляются
переменам, произошедшим во взглядах людей. Чем же они
вызваны? Причина их в том, что в общественном сознании
брак перестал быть абсолютной ценностью. За время
советской власти, да и вследствие так называемых
революций и войн — экономических, сексуальных,
информационных — само сознание человечества очень
сильно изменилось, можно сказать, что оно разрушилось
за этот период. Многие незыблемые и адекватно
воспринимаемые понятия были в связи с этим переоценены,
в том числе и понятия брака и семьи. То, что в XIX веке
никому и в голову не могло прийти, что было табуировано
сознанием, сейчас принимается легко и естественно.
Человек свободно идет туда, где раньше полагался предел
— прежде всего Евангелием. Сегодня люди приходят
в Церковь с сознанием, воспитанным страшным ХХ веком, и
это сознание превратилось уже в подсознание. На
определенных этапах оно становится двигательной силой,
вытесняя христианское мироощущение, уже открывшееся
человеку, но еще не захватившее его полностью, не
сделавшее его своим.

Отношение к браку, семье зависит от времени и социальных
установок. Есть какие-то вещи, которые сознанием человек
воспринимает как «возможность» или
«невозможность». Например, сейчас возможно
думать о том, что если первый брак неудачен, то не
возбраняются новые попытки создания семьи. Или допускается
иметь отношения с кем-то на стороне. Современное сознание
воспринимает это как норму. В прежние века это
воспринималось как отклонение от нормы, и хотя
романтизация подобных отклонений в литературе сделала свое
черное дело, взаимоотношения не были настолько свободными
и люди не были так готовы к романам вне брака, как сейчас.
Кроме того, вступающие в брак в большинстве своем были
целомудренны и не имели опыта любовных приключений, что
очень много значит.

Не хочу преувеличивать, говоря, что до революции все было
так хорошо — сплошное благочестие, а сейчас времена
такие плохие: если бы это было так, тогда бы мы до сих пор
жили «до революции». Понятно, что не все было
хорошо, а многое было совсем плохо, но, однако же,
сознание людей отличалось от сегодняшнего.

Люди были более ответственны за свои поступки и более, я
бы сказал, трезвенны: они с самого начала понимали, что
такое супружество, и имели вполне реалистичный,
немечтательный взгляд на своего избранника. Например,
познакомили родители молодых людей друг с другом:
«Приглянулся он тебе? — Да вроде
симпатичный…». «А тебе? — Да
вроде ничего…». И начинается более близкое
узнавание: они пьют чай в присутствии родителей, ходят на
прогулки вместе, общаются друг с другом, осторожно друг
друга узнают. Ко дню венчания и он, и она уже имеют
представление: с кем придется строить дальнейшую
совместную жизнь. И не было ни романтики, ни страсти, ни
мечтательства, которые так часто встречаются у нашей
православной (да и не только) молодежи. Было четкое
понимание ответственности и долга: я как муж должен буду
делать для своей избранницы то и то, должен буду уважать
ее и заботиться о ней. И жена знала: я должна быть с мужем
ласковой и внимательной, должна заботиться о детях —
быть «доброй супругой и добродетельной
матерью». Взаимоотношения основывались, прежде
всего, на уважении, симпатии и трезвом понимании, что это
— на всю жизнь. А если так, значит, обоим надо
стараться делать все, чтобы благополучно созидать семью.
Сейчас у подавляющего большинства молодых людей вместо
подобного мировосприятия — туман в голове, ни на чем
не основанная мечтательность и инфантильность.

Расторгнуть нельзя. Только разрушить

В каких случаях допускается развод? Многие относятся к
разводу именно с точки зрения причинности, повторяя вопрос
фарисеев: по какой причине человеку можно разводиться?
(ср.: Мф. 19, 3; Мк. 10, 2). А Христос отвечает, что нет
таких причин, и только по жестокосердию вашему Моисей
заповедал давать разводное письмо (ср.: Мф. 19, 8; Мк. 10,
5). Поэтому когда мы будем говорить о причинах развода, то
вернемся к этому самому жестокосердию, или нежеланию, или
невозможности, или неимению сил человеку нести свой крест
до конца. По сути своей природа брака такова: его нельзя
расторгнуть, его можно только разрушить.

Посему канонических причин, которые допускали бы развод,
нет: развод недопустим в принципе! Христос говорит в
Евангелии, что никто не может отказаться от своей жены,
если только по причине прелюбодеяния (см.: Мф. 19, 9; Мк.
10, 11, 12). Но это не столько допуск к разводу, сколько
констатация разрушенной любви, разрушенной семьи,
невозможности сохранять то, чего уже нет. Потому что
супружеская измена — это та убийственная сила,
которая может все уничтожить. Это то, о чем Христос
говорит как о наиболее весомом обстоятельстве, которое
может разбить любовь, а значит, и семью до основания,
когда от нее уже ничего не остается. И тогда пострадавшая
сторона может отпустить вторую половину, так как между
ними уже нет того, что их может связывать. Даже насилие в
семье — не причина развода, а свидетельство того,
что брака как такового уже давно нет.

Хотя, конечно, известны случаи, когда даже супружеская
измена не приводит к разводу; брак сохраняется, несмотря
на такое тяжелейшее испытание грехом. И покаяние человека
— с одной стороны, прощение — с другой могут
восстановить уже, казалось бы, сломанные отношения. Это
говорит о том, что и прелюбодеяние не всегда повод к тому,
чтобы расставаться.

Можно сказать, что все, приведенное в канонах или
обозначенное Синодальными решениями (за последнее
столетие), фиксирует не столько процедуру развода, сколько
распад самого брака, его несостоятельность. А вот причиной
распада может быть перечисленное там, например: все то же
прелюбодеяние, детоубийство во чреве матери, алкоголизм
или наркомания одного из супругов, скрытое сумасшествие
— когда человек знает, что он психически болен, но
скрывает это, обманывая того, с кем собирается вступить в
брак.

Болезни века

Самая большая проблема нашего времени — проблема
психических повреждений, причем в разной степени:
заметных, малозаметных, воспринимаемых просто как форма
поведения, даже поведения религиозного. Смещение целых
пластов общественного сознания, происшедшее за последнее
столетие, повредили очень многих людей,— тех,
которых раньше общество держало в состоянии более-менее
стабильном и адекватном.

Например, гомосексуализм. Люди, которые
были подвержены психологически или генетически к этому
поведению, существовали всегда. Не следует
рассматривать это как банальную человеческую
развращенность. Гомосексуализм — такое же
повреждение человеческой природы, как и всякое
иное,— например, психическое заболевание,
физическое недомогание и другое нездоровье, которое
несет в себе мир, поврежденный грехом. Но то сознание
общества и те табу, которые оно в течение веков так
мудро созидало, хранили людей с поврежденной
сексуальностью. Они о себе этого и знать не знали, и
думать не думали, и всякую подобную мысль они убивали в
самом зародыше, как невозможную, невыносимую, страшную,
потому они жили адекватно законам общества и вере. И
даже семьи имели, и детей рожали, и все было хорошо.
Этих людей стало очень много после того, как были
сорваны замки, удерживающие стихию страстей. Человек не
в силах справиться с бурным разрушающим потоком, его
сознание не может удержаться. Человеку постоянно
внушают: ты — нормальный, ты имеешь право быть
таким, какой ты есть, поступать так, как тебе хочется.
Человек, проникшись такими внушениями, вступает в
ложную борьбу за самого себя. За самоидентичность, как
ему представляется. Тем более он действительно
чувствует, что он «другой». А он такой не
потому, что он особенный, просто пласты сознания у него
взрыты, и глубинное повреждение вылезло наружу. И
теперь он уже ничего с собой сделать не может. И это
фактически самоуничтожение. То же самое можно сказать и
о любых других психических повреждениях. Если натура
человека подвержена страстям, и он будет смотреть по
телевизору все то, что на эти страсти, собственно, и
рассчитано, многое, что было до той поры заторможено,
загашено семьей, общением, работой, выйдет наружу.
Манипуляции массовым сознанием, которые происходили и
происходят, породили различные психические повреждения,
депрессии, истерии, всевозможные садомазохистские
проявления. Такие душевнобольные ищут для себя некий
социум, который бы реагировал, откликался на их
болезненное состояние. Например, они составляют внутри
Церкви собственные коллективы, маскируя свои
психические повреждения под религиозное сознание. Да
сейчас при каждом храме надо создавать
психотерапевтический кабинет! Душевнобольные приходят в
Церковь в большом количестве, но не потому, что они
ищут Христа, не потому, что они верующие, а потому, что
им нужно общество, адекватное их психическому
повреждению, где они будут играть в смирение, в
покаяние или во что-либо еще, называя это духовным.

Бурное развитие тоталитарных сект стало возможным только
благодаря появлению в огромном количестве садомазохистов.
Ведь они нуждаются в подобных организациях. Мазохисту
нужен жесткий лидер, который всячески уничтожал бы его и
унижал. А человеку с садистическими наклонностями нужен
тот, кого он мог бы давить, над кем он мог бы издеваться.
И они друг друга находят… К сожалению, это и в Церкви
существует, и в огромных количествах, просто мы не умеем
трезво на это взглянуть, честно назвать все своими
именами. Меж тем понять, с чем мы имеем дело, просто
необходимо. Тем более что и в семье мы тоже можем
столкнуться с подобными вещами. Поэтому священнику
необходимо знать, какие бывают патологии, как устроена
человеческая психика. Для этого нужно, чтобы в семинариях
были прочитаны серьезнейшие курсы по психологии и
психиатрии. Да еще и каждый священник сам должен быть
серьезно проверен на этот счет.

Была без радости любовь…

Но все-таки в большинстве своем браки рушатся не по таким
серьезным и явным причинам, а по обыденным и бытовым,
причем как невенчанные, так и венчанные. Подчас просто от
того, что людям скучно друг с другом. Потому что они или
изначально не были близкими, или не сумели сохранить
любовь. Современное сознание успокаивает разводящихся
супругов: «Никто не виноват, просто вы не сошлись
характерами» и т. д. Но когда исчезает любовь
— люди ответственны за это. Ведь сама по себе она не
умирает. Просто ее не берегут, и она не сохраняется. А
любовь надо поддерживать, как огонь, в который кладут
дрова, чтобы он не потух.

Давайте вспомним слова апостола Павла о любви, а
соответственно, о семье, потому что она на любви должна
строиться. Там написано: Любовь долготерпит,
милосердствует, любовь не завидует, любовь не
превозносится, не гордится, не бесчинствует, не ищет
своего, не раздражается, не мыслит зла, не радуется
неправде, а сорадуется истине; все покрывает, всему верит,
всего надеется, все переносит. Любовь никогда не перестает
(1 Кор. 13, 4–8). К сожалению, это те свойства любви
и супружества, которые мало кому сейчас доступны.

Долготерпит, не раздражается — когда теряются эти
свойства любви, то что угодно может произойти с браком.
Любовь не ищет своего, а в браке люди часто ищут именно
своего: дай, принеси, приготовь, почему не так постирала,
почему не то сделала. Или: почему так мало денег принес,
почему ты делаешь то и не делаешь это, почему ты мне не
помог. И начинается дележка: кто кому должен. Когда вопрос
ставится: ты должен мне, а не наоборот: я всегда должен
тебе, тогда и уходит любовь. Тогда люди стремятся
расстаться и начать все заново с кем-то другим.

Что Церковь может сделать, чтобы предотвратить такие браки
без любви? Надо создать, причем законодательно (как
обязательное для исполнения в каждом приходе), своего рода
«защитное поле для брака» —
испытательный срок до венчания, некую катехизацию, чтобы
людей к браку подготовить, дать им возможность и время
присмотреться друг к другу, пройти определенный путь в
Церкви через общую молитву, участие в богослужении. Тогда
многие браки и не состоялись бы. У меня в приходе было
несколько таких случаев: люди симпатичные, очень верующие,
нравятся друг другу, желают вступить в брак. Говоришь им:
«Хорошо, давайте так: помолитесь, походите друг к
другу в гости, поезжайте вместе в
паломничество…». Смотришь, а через три-четыре
месяца они «остаются лишь хорошими друзьями».
И слава Тебе, Господи.

Подводные камни православных браков

Итак, первая опасность — браки по легкомыслию.
Вторая причина недолговечности браков в православной среде
— женская неустроенность. Женихов мало православных!
И у девиц возникает «навязчивая идея» —
выйти замуж за православного при первой же возможности.
«Господи, я молюсь Тебе об этом! Где он? Подай мне
знак!». Такой человек может принять за знак свыше
любое обстоятельство, истолковать его по-своему и —
замуж выйти. Почему, зачем?.. Да потому, что очень
хотелось, потому что надо замуж! «Хочу замуж! Но я
православная, значит, мне надо православного мужа!».
Такие скоропалительные браки во многом являются
«браками риска» — есть очень большая
вероятность, что в этом случае ничего может не получиться
с семейной жизнью.

Третье, что требует правильного осмысления и разрешения,
это то, что священники начинают заниматься не свойственным
им делом — составлять внутриприходские пары.
Благословлять на супружество под тем видом, что «вот
хорошая девушка, вот хороший юноша, пора бы им
пожениться». Это так называемые «браки по
послушанию». Таких браков, к сожалению, очень много,
они даже популярны. Такова беда некоторых приходов, где
царит такое умонастроение: батюшка лучше знает и видит
людей. И по послушанию духовнику, без особой любви и даже
симпатии создаются семьи. Они бывают довольно крепкими, но
не уверен, что счастливыми. Они призваны являть собой
пример образцовой многодетной православной семьи, но что
они являют собой на самом деле? Ну, дети рождаются. Жена
занимается детьми, всю нерастраченную любовь она отдает
им. И слава Богу. А муж — уходит с головой в работу,
в зарабатывание денег. Какие у них между собой отношения?
Да, по большому счету, никаких. Радости большой в этих
браках нет.

Расставаться или нет?

Один из русских классиков сказал, что все семьи счастливы
одинаково, а несчастливы по-разному. И это несчастье
всегда имеет множество выражений и оттенков. Поэтому
невозможно назвать однозначно повод (входящий ли, нет ли в
каноны или Синодальные постановления), достаточный для
развода, потому что названный сам по себе, отдельно от
ситуации, он никогда не будет звучать достаточно
убедительно. Оправданно говорить что-то только в контексте
конкретного случая. Слишком тонкий вопрос: взаимоотношения
в браке.

Но развод, как, например, и аборт,— те случаи,
которые священник вообще не может благословлять, поскольку
это в принципе противоречит Евангелию. Он не может даже
советовать, но может сказать так: если ты считаешь, что
так нужно, делай так. Он может, скажем, не
противодействовать, а оставить это решение на волю самого
человека.

Но есть одно правило на все случаи жизни. Если семейный
корабль дал течь, то супругам надо прежде всего подумать
над вопросом: можно ли вообще сохранить семью? И если да,
то каким образом? Если есть хоть какой-то шанс
восстановить брак, то его, конечно, надо использовать. Это
возможно при условии ясного видения причин разлада,
искреннего раскаяния и желания сохранить семью. Но, к
сожалению, чаще всего человеку не хочется смотреть на себя
критически, признавать свою вину. Потому-то они и
рассматривают разрушение взаимоотношений как уже
свершившийся факт.

Но, с другой стороны, вряд ли нужно
стремиться сохранить брак, если один из супругов
активно и явно влечет остальных членов семьи в
погибель, в геенну огненную, в преисподнюю. Тогда,
наверное, стоит решать вопрос о разводе, ради
сохранения и спасения детей, да и всех домочадцев.

Конечно, жизнь многообразна и многосложна, она не
вмещается в схемы. Это надо четко понять, соотнести с
нашим временем, с современным сознанием. Втянуть всех в
каноническое поле XIX века уже невозможно. Сейчас люди
нередко даже не понимают того, что послужило причиной
развала их семьи. Поэтому Церковь колоссально
снисходительно, по сравнению с прошлыми столетиями,
относится ко вторым бракам. Этот процесс ничем нельзя
остановить. Сказать человеку: «Неси свой крест, это
твоя судьба» — по сути, это, без сомнения,
правильно. Но реальность остается реальностью, и человек
не может жить, противореча самому себе, если он не умеет
относиться к жизни как к несению креста, как к подвигу,
как к духовной борьбе. И заставить делать его то, к чему
он не способен, невозможно. Говорить об ответственности и
долге тоже оказывается бесполезным. Эта проблема, по
большому счету, неразрешима. Сегодня Церковь не может
подвести законную (каноническую) базу под бракоразводный
процесс, потому что хотя и есть утвержденные основания для
расторжения брака, о которых мы говорили выше, но в
большинстве своем супружеские союзы распадаются по иным,
не подпадающим под каноны, причинам.

Что делать?

Да, нельзя исправить мир и вернуться туда, откуда пришли,
но можно, общаясь с каждым конкретным человеком, пытаться
в нем что-то преобразить, затормозить или удержать в узде.
Для этого нужно, по крайней мере, понимать, кто он,
современный человек, и что в нем есть.

Мы сейчас переходим в новую эпоху, а что она принесет
— пока непонятно. Компьютерный виртуальный мир уже
сдвинул новый пласт сознания общества — жизнь в
блогах, не имеющая ничего общего с реальностью, бурлящий
мир сериалов, реклама безнравственности — все это
сейчас окончательно разрушает ту социальную атмосферу,
которая может защитить супружеские отношения. Поэтому
семья в современном мире может держаться только на
настоящей, серьезной, ответственной любви, когда люди
действительно уверены, что любят друг друга, и что за эту
любовь они будут бороться и нести ее до конца. А иначе в
супружестве и смысла нет.

Записала Татьяна Бышовец

Справка

«Церковь настаивает на пожизненной верности супругов
и нерасторжимости православного брака. Крайне беспокоит
современное положение, при котором расторгается весьма
значительная часть браков, особенно среди молодежи.
Происходящее становится подлинной трагедией для личности и
народа. Единственным допустимым основанием развода Господь
назвал прелюбодеяние, которое оскверняет святость брака и
разрушает связь супружеской верности. В 1918 году
Поместный Собор Российской Православной Церкви в
”Определении о поводах к расторжению брачного союза,
освященного Церковью” признал в качестве таковых,
кроме прелюбодеяния и вступления одной из сторон в новый
брак, также отпадение супруга или супруги от Православия,
противоестественные пороки, неспособность к брачному
сожитию, наступившую до брака или явившуюся следствием
намеренного самокалечения, заболевание проказой или
сифилисом, длительное безвестное отсутствие, осуждение к
наказанию, соединенному с лишением всех прав состояния,
посягательство на жизнь или здоровье супруги либо детей,
снохачество, сводничество, извлечение выгод из непотребств
супруга, неизлечимую тяжкую душевную болезнь и
злонамеренное оставление одного супруга другим. В
настоящее время этот перечень оснований к расторжению
брака дополняется такими причинами, как заболевание
СПИДом, медицински засвидетельствованные хронический
алкоголизм или наркомания, совершение женой аборта при
несогласии мужа».

Основы социальной концепции Русской Православной
Церкви

Греческая православная церковь св. Димитрия