Российские кризисные центры для женщин: как устроены кризисные центры помощи женщинам в трудных ситуациях — РТ на русском

Содержание

как устроены кризисные центры помощи женщинам в трудных ситуациях — РТ на русском

Кризисные центры для женщин в сложной ситуации в России существуют уже не первое десятилетие. В одних есть возможность проживания, в других помогают юридическими и психологическими консультациями. Специальный корреспондент RT Екатерина Винокурова изучила, куда женщина может обратиться, если ситуация в семье стала невыносимой и несёт угрозу жизни и здоровью.

«Шла домой, смотрю — у моего подъезда сидит рыдающая женщина в синяках. Не гражданка России. Она объяснила мне, что её избил муж, она убежала в одном халате, куда идти — не знает. Давайте вместе найдём выход», — такое сообщение в ночи пересылали друг другу все, кто интересуется темой домашнего насилия, пытаясь найти хоть какой-то выход: без документов даже комнату в хостеле не оплатить, большинство шелтеров переполнены, а если пострадавшая ещё и не гражданка России, то вообще становится непонятно, что делать.

Такие сообщения почти ежедневно возникают в профильных чатах, группах, пересылаются друг другу по цепочке «а вдруг кто придумает выход». Не менее популярный запрос: «Вот контакты женщины, её бьёт муж, куда ей идти, не знает. Есть дети». Или: «Обратилась женщина, не гражданка России. Подвергается сексуальному насилию, не знает, куда бежать».

«Скажи ему, что выйдешь в коридор поговорить по работе. Ребёнка бери на руки, с собой — паспорт, мы тебя встретим и довезём до шелтера», — говорю я в трубку телефона.

Анна С. (имя изменено) — жительница Москвы. О её беде мне рассказала моя подписчица, которой пожаловалась коллега Анны, мастер в маникюрном салоне. Анна полгода назад родила ребёнка, и муж стал её запирать в комнате, не давая даже еды. Но сработала приманка: Анна врёт ему, что хочет просто вызвать на дом пару клиентов, чтобы заработать денег. Для того чтобы договориться с ними, ей надо просто выйти в коридор. Чтобы сбежать.

История Анны, кстати, завершилась благополучно. Мы нашли для неё кризисный центр, где она прожила с ребёнком несколько месяцев, с ней работал психолог. Удивительно, но её муж тоже пошёл на психологические курсы по лечению агрессии, и, спустя несколько месяцев, они решили попробовать построить новые отношения, уже на условиях Анны. Мне изредка дают знать, что у неё всё хорошо. Она знает: случись что, помощь придёт. Это знает и её муж.

Gettyimages.ru
© PeopleImages

А вот ситуация с избитой гражданкой СНГ, которую встретила моя приятельница на лавочке у подъезда, закончилась плохо.

Женщину отвели в кризисный центр, который принимает мигрантов, дали одежду, помогли позвонить родным, предлагали помощь в перелёте обратно домой, в разводе. Женщина решила вернуться к мужу, «чтобы не позорить семью».

Мы не смогли её убедить, что семью позорит её муж.

Это — самые типовые истории. На одну хорошую приходится, как правило, несколько плохих и одна очень плохая.

Например, я никак не смогла помочь девушке, которая была в сексуальном рабстве в цыганском таборе в Иркутской области. Она была «женой» сына одного из членов табора восемь лет, своего первого ребёнка родила в четырнадцать.

Она бежала два раза и один раз добралась до Читы — её нашли и увезли силой. За побег ей сломали ногу. Потом она бежала в шелтер в Иркутске, но шелтер взяли штурмом и снова увезли её.

Мы планировали её вывезти, её задача была — добежать до дороги примерно 200 м. Её сестра передала ей записку накануне побега. Муж нашёл записку. После этого они оба навсегда исчезли с радаров.

Неделю назад общество потрясли кадры, когда силовики вломились в квартиру в Дагестане, где жили женщины, оказавшиеся в сложной жизненной ситуации (правозащитная группа «Марем»). Одну из женщин, чеченку Халимат Тарамову, «передали семье».

Через несколько дней общественности показали кадры: босая девушка стоит за спинами сидящих мужчин и говорит, что у неё все хорошо, конфликт с семьёй исчерпан.

Ещё через несколько дней с ней поговорила главный редактор RT Маргарита Симоньян, и девушка повторила, что у неё всё хорошо. «Звучала она спокойно и уверенно. Местами смеялась. Вот по-настоящему нормально звучала. Понятно, что я не была с ней рядом и не видела её, поскольку она дома в Чечне, а я дома в Москве», — написала Симоньян в своём Telegram-канале.

Сейчас в Чечню планирует поездку депутат Госдумы Оксана Пушкина, она хочет лично встретиться с Халимат.

В России действуют различные кризисные центры помощи жертвам насилия, но их мало, и они не справляются с объёмом работы. Но самое главное — государство не даёт ни центрам, ни жертвам страховки. Например, если родственники жертвы насилия подают заявление о её пропаже, полиция в соответствии с законом начинает её искать. Хотя сама жертва мечтает только об одном: больше никогда в жизни не видеть таких родственников.

В СССР насилия нет

Писательница, активный участник женского движения Мария Арбатова объясняет: в Советском Союзе борьбой с семейным насилием особо никто не занимался, потому что, с одной стороны, жили по поговорке «бьёт — значит, любит», а с другой — в Великую Отечественную войну погибло так много мужчин, что женщина считала за счастье вообще выйти замуж.

«Однажды мой отец шёл домой после лекций, которые он читал, и увидел, что бежит по улице женщина в ночной рубашке, а за ней бежал мужик с топором. Отец был в военной форме, он отобрал у мужика топор, тот не сопротивлялся, так как воспринимал человека в форме как представителя власти. Отобранный топор отец положил в саквояж и потом даже забыл об этом эпизоде, так как случай не был экстраординарным. Да, говорили, что Комитет советских женщин помогает, можно было пожаловаться в местную ячейку партийной организации, но проработка на собрании ничего не меняла. Мужчин был дефицит, за них дрались, семейное насилие было нормой, а вопрос прав человека даже не артикулировался», — вспоминает Арбатова.

Разговор о правах женщин начался в перестройку. Арбатова вспоминает, что одной из первых темой борьбы с домашним насилием занялась психолог Наталья Гайдаренко, создавшая первую профильную горячую линию прямо у себя дома.

Потом появились центры помощи жертвам насилия «Анна» и «Сёстры»: первый специализировался на помощи жертвам сексуального насилия, второй — бытового.

«Всё финансирование шло через западные фонды, потому что нашему государству тема была безразлична, а нужно было арендовать помещение, заплатить психологам, купить компьютеры, создать условия для работы волонтёров. Моё положение отличалось: я зарабатывала, как писательница и драматург, и создала клуб психологической реабилитации женщин «Гармония». Я не брала ни копейки ни от каких фондов и была независимой, но другие не могли себе этого позволить. Основными донорами были фонды Сороса*, Форда, некоторые немецкие фонды», — рассказывает писательница.

Также по теме

«Смогла справиться сама»: как живёт покалеченная мужем Маргарита Грачёва после трагедии

История Маргариты Грачёвой потрясла всю страну и стала одной из самых веских причин активнее заговорить о проблеме домашнего насилия….

Арбатовой всё же удалось поднять проблему прав женщин и борьбы с домашним насилием на официальном уровне, когда она попала в группу экспертов, которые участвовали в написании предвыборной программы Бориса Ельцина. Как она вспоминает, над ней даже посмеивались: мол, зачем в предвыборной программе основного кандидата такой незначимый вопрос. Арбатова писала, что в стране необходимо создавать сеть государственных и муниципальных шелтеров для пострадавших от домашнего насилия. Как вспоминает сама Арбатова, тогда её идея «разбилась, как волна о камень»: она обзванивала знакомых феминисток, но те говорили, что они не хотят связываться с государством и строгой отчётностью, так как перед куратором из фонда, приезжающим раз в год и не погружённым в тему, отчитаться гораздо легче.

Сейчас Арбатова оценивает ситуацию как сложную. С одной стороны, есть Государственный центр кризисный центр помощи женщинам и детям (его обычно называют просто «Дубки») в Москве, но он постоянно перегружен, а в идеале такой центр должен быть в каждом районе. С другой стороны, не решаются проблемы женщин, живущих в замкнутых религиозных, этнических, социальных общинах.

Также Арбатова говорит о том, что, по её мнению, со стороны государства некоммерческие организации помощи женщинам пользуются недостаточной поддержкой. Так, в прошлом году был объявлен иностранным агентом фонд помощи «НАСИЛИЮ.НЕТ»**. Государство же, на взгляд Арбатовой, предпочитает организации с более консервативной повесткой.

«Мужчин не ищут так, как женщин»

У Светланы Анохиной и движения «Марем» в защиту жертв насилия в Дагестане нет шелтера с постоянным проживанием.

«У нас была квартира нашего волонтёра, Екатерины, которую она снимала для себя, с ней проживали её коллеги по «Марем», а потом решили снять квартиру побольше, чтобы можно было ещё и давать приют женщинам, которые просят о защите. В нашем случае обычно это пара дней, при особых обстоятельствах — месяц, пока женщина не сможет вообще покинуть регион», — объясняет Анохина.

Gettyimages.ru
© martin-dm

В этой квартире чёткого расписания дня не было: женщины тут останавливались, чтобы бежать дальше, получив первую юридическую и психологическую помощь. Но есть жёсткие правила: например, о наркотиках или алкоголе не может быть и речи.

Разумеется, бывало недопонимание, поэтому в квартире повесили камеры, говорит Анохина. Например, в квартире остановилась одна женщина с ребёнком, и тот пошёл в чужую комнату возиться в вещах, а потом, получив замечание, пожаловался матери, что его ударили. Инцидент быстро проверили по камерам: ребёнок соврал.

Из этой квартиры женщины едут в реабилитационные центры в других регионах России, где их не найдут, говорит Анохина.

В 2020 году в Дагестане случился скандал с шелтером «Тёплый дом».

Женщины, жившие в нём, обвинили руководство шелтера в том, что без их согласия были опубликованы фото и видео с тренингов, а это угрожает их безопасности, а также в моральном шантаже и принуждении к труду.

В ответ центр обвинил женщин в нарушении внутреннего распорядка и клевете.

«Мужчин, которые бегут от насилия, так не ищут, как женщин. Система работы в «Марем» устроена так: нам поступает запрос о помощи на страницу группы или кого-то из активистов, мы кидаем её в общий чат и распределяем, кто чем занимается: есть психологи, есть юристы, есть те, кто может сопровождать», — поясняет Анохина. Как и все, с кем я разговариваю про помощь жертвам насилия, она подчёркивает: помощь оказывается вне зависимости от национальности и религии.

Среди женщин, которые были в разгромленной квартире, была одна из подопечных «Марем». Муж вопреки решению суда забрал у неё детей и домогался одного из них. Женщина на несколько дней прилетела с ребёнком в Махачкалу на следственные действия.

«Она уже подала в суд на ограничение родительских прав и заявление в полицию на сексуальные домогательства в отношении несовершеннолетней дочери со стороны её собственного отца. Заявление приняли, но его поначалу даже не задержали, он свободно гулял по городу. Эта женщина уехала из Дагестана, так как боится его и его родню: сексуальные домогательства к дочери — позор для репутации всей семьи. Когда нас волокли в полицию, этой женщине досталось больше всех, она билась за свою дочку, испугавшись, что за ними пришли приятели её мужа», — говорит Анохина.

Куда бежать?

Первое, что нужно решить, если женщина бежит от семейных издевательств, — вопрос «Куда?». Деньги на гостиницу или хостел есть далеко не у всех, тем более — если на руках дети.

Также по теме

«Сбежала от постоянных побоев»: в Махачкале полиция силой забрала девушку из убежища для жертв домашнего насилия

В Махачкале сотрудники правоохранительных органов силой забрали из кризисной квартиры для женщин, переживших домашнее насилие,…

В группах экстренной помощи возможности снять квартиру на ночь-две обычно находятся. Но вот для более продолжительного пребывания, а также для длительной работы с юристами и психологами женщине нужно убежище, причём такое, где её не найдут те, от кого она бежала.

Такие убежища в России есть. Абсолютное большинство из них — негосударственные.

Кстати, вопреки мифам крупнейшая сеть таких убежищ для женщин существует под эгидой Синодального отдела по благотворительности Русской православной церкви.

Приют для женщин в сложной жизненной ситуации «Дом для мамы» расположен в двухэтажном здании в центральном административном округе Москвы. Рядом — хостел, что очень удобно: некоторые женщины прибегают ночью, и им просто арендуют койку до утра, когда придут на работу юрист, психолог, директор центра.

Внутри убежища — здоровый аскетизм. Ежедневно по утрам проходят «собрания»-летучки, где обитательницы планируют свой день. На первом этаже — кабинеты юриста и психолога: тут женщинам помогают восстановить документы, вернуться к родным, обрести силы, чтобы снова взять под контроль собственную жизнь.

Молельная комната тоже есть, но её посещают по желанию.

«Мы принимаем женщин в наш центр вне зависимости от национальности, религии, наличия или отсутствия документов», — поясняет директор «Дома для мамы» православной службы «Милосердие», руководитель направления профилактики абортов Синодального отдела по благотворительности Мария Студеникина.

Она вспоминает, к примеру, как «Дом для мамы» отправлял домой женщину из Конго, причём не говорившую по-русски.

Студеникина считает очень важным, чтобы кризисные центры давали женщине возможность не только преодолеть последствия сложившейся ситуации, но и создать задел на будущее, например получить профессию или найти подработку, чтобы к моменту «выпуска» из центра у неё уже были деньги на первое время.

«Мы считаем, что надо не разрушать семью, а помогать семье. Наши центры — это центры помощи семьям в сложных ситуациях, мы помогаем им разобраться. Но, конечно, параллельно надо работать ещё и с мужчинами», — говорит Студеникина.

Алёна Ельцова создала центр «Китеж» в 2013 году.

Система помощи, созданная Ельцовой, включает в себя несколько основных компонентов. Первым и основным из них является предоставление временного размещения клиенткам, оставшимся в результате насилия (семейного и партнёрского) без жилья и средств к существованию, дабы избежать попадания в ряды бездомных, криминальные структуры, сети траффикинга. Деятельность центр осуществляет по круглосуточному телефону и в виде кризисного консультирования, в процессе которого проводится выяснение запроса и соответствия его возможностям сотрудников. После беседы и принятия решения о необходимости размещения клиентки с ней заключается временный договор, и только после успешного прохождения испытательного срока он может быть продлён. Общий цикл пребывания в кризисном центре включает в себя проживание, реабилитацию и посткризисное сопровождение.

Точный адрес «Китежа» публиковать нельзя. Это делается для безопасности женщин, которые там живут, с детьми туда тоже принимают.

В центре действует свод правил (включая запрет на алкоголь и наркотики), за несоблюдение которых договор могут расторгнуть.

Среди других правил, которые надо соблюдать, отдельный раздел посвящён безопасности.

Так, подопечным нельзя публиковать адрес убежища, фото с территории, надо сменить сим-карту в телефоне, не выходить в соцсети, не рассказывать другим подопечным подробности своей истории и так далее. Посещения родственников возможны только при согласовании с администрацией. Домашних животных взять с собой в кризисный центр нельзя.

В кризисном центре недопустимы физические наказания детей. Кроме того, в центре есть режим отхода ко сну: для маленьких — в 21:00, для детей постарше — не позже 22:00, для взрослых — в 23:00. Отсутствовать ночью можно не более двух раз в месяц. Наконец, есть график дежурств по уборке помещений центра. Ельцова сравнивает свод правил с уставом на корабле: чтобы он шёл туда, куда надо, необходимо поддерживать на нём чистоту и порядок.

По словам Ельцовой, некоторая часть женщин, получив передышку, возвращаются в семьи, где происходило насилие, «пытаются починить отношения».

«Починить» получается в единичных случаях, иногда женщины возвращаются в «Китеж» по два или даже три раза.

«В основном после пребывания в кризисном центре женщины заново социализируются и уже нормально живут, шлют нам фотографии и даже гуманитарную помощь. Мы им иногда помогаем в сложных ситуациях. Например, одна наша «выпускница» купила квартиру без отделки, мы помогли ей с бытовой техникой простейшей и постельным бельём. На самом деле у наших женщин такая ментальность, что они хотят до последнего сохранить семью, даже если уже есть угроза жизни и её, и ребёнка. К сожалению, к нам попадают, как правило, когда спасать уже нечего, семьи по факту просто уже нет. Более того, на этой стадии возникают уже и серьёзные психологические проблемы у детей, вплоть до суицидальных настроений. И дети не врут, мы видим, как они травмированы, например они начинают сжиматься в комок при малейшем приближении взрослого», — рассказывает Ельцова.

Также по теме

«Это закон из серии «война с ментальностью»: депутат Госдумы Оксана Пушкина — о профилактике бытового насилия

Депутат Госдумы, телеведущая Оксана Пушкина считается одним из главных борцов за права женщин в российском парламенте. С самого…

От насилия страдают не только женщины, но и пожилые люди, но, к сожалению, в «Китеже» для них нет условий: большинство постоялиц живут с детьми и нет постоянного дежурного медика, поэтому таких подопечных направляют в партнёрские приюты.

Отдельная проблема — это жёны мигрантов. Ельцова называет их «женщинами-невидимками»: они живут годами в строительных вагончиках, почти никуда не выходя, рядом играют дети, которые могут быть даже не зарегистрированы. Ещё одна категория подопечных — это девушки из «работных домов», которые приехали на заработки, потом у них отобрали паспорт и фактически взяли в рабство. Часто такие девушки подвергаются сексуальному насилию и попадают в «Китеж» беременными.

Ельцова честно признаёт: конфликты между подопечными бывают.

«Люди, живущие в ситуации насилия, теряют границы, а у нас в кризисном центре они начинают их заново формировать. Фигура насильника исчезает, но вместо неё образуется дыра, которую надо заполнить, поэтому многие сперва ссорятся друг с другом, потом мирятся. Мы научились выделять сложных людей, и если женщина так страдает, что у неё буквально «нет кожи», ей причиняет боль буквально всё, мы не селим её в шелтер, а снимаем квартиру».

По словам Ельцовой, насилие часто возникает именно в ультраконсервативных семьях вне зависимости от религии, национальности, этнической общности. Она говорит, что часто такое насилие — это своего рода компенсация. Насильник как раз может получить светское образование, вести социально адаптированную жизнь, но на детях и жене вымещает своё чувство вины за несоблюдение самых жёстких, практически средневековых норм.

«Мне кажется, что отношение к религии, к своему этносу, к своей группе нельзя сводить просто к обрядам и внешней стороне. К сожалению, в последние годы появилось много проповедников самых разных религий, которые как раз «окучивают» глав семейств со своими ультраконсервативными идеями. Ещё раз повторю: от религии это не зависит. В каждой религии есть культурные семьи, но есть и такие, которые путают религию или этнические особенности и средневековые традиции, в том числе насилие», — говорит Ельцова.

Самая большая проблема кризисных центров с проживанием — это найти «длинные деньги». Ельцова говорит о зарубежном опыте, где шелтеры имеют три главных источника финансирования: государство, НКО и основные религиозные конфессии. Также шелтеры поддерживают известные люди, например выступающие во время религиозных постов с просьбами совершить доброе дело и пожертвовать денег на тот или иной кризисный центр. Грантовая система для шелтера не очень подходит, продолжает рассказ она: грант заканчивается, а шелтер должен работать годами.

Ещё одна проблема шелтеров уже озвучивалась ранее: это обеспечение безопасности подопечных. В первую очередь это недопущение недобровольного контакта между женщинами, детьми и теми, от кого они сбежали.

«Мы видим, что полиция постоянно «находит» наших женщин и сообщает их родственникам об их местонахождении. Полиция работает по закону: ведь родственники каждую неделю подают заявления о пропаже человека, на которые им надо реагировать. Пока в законодательство не будет введён судебный запрет на общение по заявлению пострадавших от домашнего насилия, ситуация не изменится. Женщина говорит: «Я ушла сама, я совершеннолетняя». А родители и муж говорят: «Нет, она пропала». Мы замучились с этим бороться. Пока нет системы судебных запретов, наверное, надо выходить на руководство МВД и договариваться с ними», — заключает Ельцова.

А что мужчины?

От насилия страдают не только женщины, дети и пожилые люди, но и мужчины. Кризисных центров для мужчин очень мало, один из них — «Двоеточие» — расположен в Санкт-Петербурге.

Ирина Чей, психоаналитик, руководитель кризисного центра для мужчин «Двоеточие» говорит: статистики по мужчинам, пострадавшим от различных видов насилия, нет.

«Мужчины, пострадавшие от насилия, часто стараются не придавать значения этой проблеме, отодвинуть её от себя, так как им сложно себя идентифицировать как пострадавшую сторону им сложно признать, что над ними совершено насилие. В обществе есть установка, что мужчина должен быть сильным, терпеть, разбираться сам. При этом человек, пострадавший от насилия, сам потом нередко начинает это насилие производить», — рассказывает Чей.

Также по теме

«Угрожал убийством»: мать двоих детей из Читы рассказала, как её избивал и запугивал бывший муж

38-летняя мать двоих детей из Читы рассказала RT об угрозах и побоях со стороны бывшего мужа. Она утверждает, что за последний год…

Шелтеры с возможностью проживания для мужчин не так актуальны: они реже материально зависимы от партнёра, у них, как правило, есть работа и место проживания.

Есть специфика и в работе с пострадавшими мужчинами. Например, если многим женщинам помогает групповая терапия, то мужчинам сложно даже поговорить с психологом с глазу на глаз, продолжает рассказывать Чей.

«При работе в группе надо быть готовым рассказать, что с тобой произошло, и увидеть рядом людей с такими же проблемами. Пережитый опыт может вызывать агрессию. Порой она направлена на себя, порой на окружающих. Пострадавшим от насилия мужчинам бывает сложно видеть таких же пострадавших от насилия мужчин. Они могут вызывать агрессию, так как напоминают травматичный опыт, с которым они сами не справились и оказались в позиции «слабого», — поясняет психоаналитик.

Опыт «Двоеточия» уникален: почти все кризисные центры оказывают поддержку именно женщинам, пострадавшим от насилия. Кроме того, в публичном пространстве дискуссия часто опять же сводится исключительно к ситуации «мужчина бьёт женщину». В современном феминизме есть даже течение радфем, которое выступает за раздельное существование мужчин и женщин. Впрочем, большинство относится к проблеме насилия над мужчинами с пониманием.

Чей объясняет: «Мы не можем говорить о феминистках как о единой группе с общими представлениями о взаимодействии с окружающим миром. Феминистки все разные — кто-то может реагировать на наш центр негативно, кто-то, наоборот, поддерживает. Я считаю, что насилие не проблема конкретной группы, это общая проблема: мужчин, женщин, детей, пожилых людей — и надо искать точки соприкосновения со всеми, кто работает с данной проблемой».

Она считает, что введение системы охранных ордеров, которую предлагают в проекте закона по борьбе с домашним насилием, положительно повлияло бы на процесс работы как с пострадавшей стороной, так и с людьми, которые применяют насилие.

«Порой люди, применяющие насилие, сами от него пострадали и не чувствуют границ, не понимают, что они делают что-то неправильно. И без работы с психологом они даже не могут это понять. Думаю, система ордеров, которая на какое-то время физически разводила бы участников ситуации с насилием, положительно повлияла бы на обе стороны», — заключает Чей.

Который год не утихают споры вокруг проекта закона о противодействии домашнему насилию, который предлагает ввести именно охранные ордеры с целью быстро физически развести насильника и его жертву. Консервативные организации упирают на то, что этот закон может быть использован для того, чтобы в досудебном порядке изымать из семей детей — впрочем, это и сейчас происходит довольно часто. Также консерваторы говорят, что в законопроекте предлагается считать насилием в том числе методы психологического давления, что даст повод для манипулирования. Законопроект пока не принят и дорабатывается.

А пока я иду из магазина домой. Навстречу мне идет женщина, у неё — свежий синяк на пол-лица. «Вам нужна помощь?» — спрашиваю я. «Нет-нет, у меня всё хорошо», — говорит женщина сквозь слёзы и уходит дальше по улице.

* Фонд «Открытое общество» (Open Society Foundation) — организация, деятельность которой признана нежелательной на территории РФ 26.11.2015.

* Фонд «Институт Открытое Общество Фонд Содействия» (OSI Assistance Foundation) — организация, деятельность которой признана нежелательной на территории РФ 26.11.2015.

** Автономная некоммерческая организация «Центр по работе с проблемой насилия «НАСИЛИЮ.НЕТ» — включена Минюстом России в реестр некоммерческих организаций, выполняющих функции иностранного агента 29.12.2020.

Где получить помощь женщинам и детям, столкнувшимся с домашним насилием

Женщинам, которые оказались в опасности в родном доме, важно знать, что они не одни, что помощь — рядом. В столице в круглосуточном режиме действует экстренная психологическая помощь — профессиональные психологи Московской службы психологической помощи населению готовы в любое время выслушать, ответить на волнующие вопросы и поддержать по телефону 051 (с городского), 8 495 051 (с мобильного), а также продолжает работать анонимный психологический чат на сайте службы msph. ru.

Кроме того, работает Кризисный центр помощи женщинам и детям с двумя филиалами, где москвички и их дети, столкнувшиеся с насилием в семье, могут получить кров, защиту, медицинскую помощь, юридическую и психологическую помощь. В центре работает телефонная горячая линия — 8 (499) 977 1705.

Психологи и медиаторы семейных центров помогут разрешить семейные конфликты, в том числе с детьми. Контакты ближайшего семейного центра вашего района можно узнать на портале мойсемейныйцентр.москва.

Помогают бороться с домашним насилием также столичные НКО: например, центр «Насилию.нет». Психологическую помощь семьям с детьми оказывают специалисты фонда «Волонтеры в помощь детям-сиротам».

Контакты горячих линий можно найти на лендинге на портале «Я дома».

Также в мае этого года на портале «Я дома» прошел прямой эфир с директором Кризисного центра помощи женщин и детей Натальей Завьяловой, на котором эксперт подробно рассказала о том, какие фазы бывают о психологического и физического насилия, на какие тревожные признаки стоит обратить внимание. Запись эфира можно посмотреть по ссылке.

Девять признаков, что ваш партнер — потенциальный агрессор:

стремится изолировать вас от встреч с близкими родственниками, друзьями;
патологически ревнив, пытается вас контролировать;
принуждает к действиям, которые вы не одобряете;
не умеет нести ответственность за свои действия, перекладывает вину на других;
резко и часто меняет настроение;
унижает или насмехается над вами в присутствии посторонних;
жесток по отношению к детям, животным;
агрессивен, груб, применяет физическую силу;
угрожает, манипулирует, шантажирует вас.

Важно понимать, что от домашнего насилия страдают все члены семьи. Дети получают психологические травмы, становясь свидетелями таких сцен.

Кризисный центр помощи женщинам и детям

В Москве открыл свои двери крупнейший в России и единственный в Москве «Кризисный центр помощи женщинам и детям». Трехэтажное здание с детской площадкой и прилегающей территорией расположилось по адресу ул. Дубки, д. 9А в Северном административном округе столицы (ст. метро Тимирязевская).

«Кризисный центр помощи женщинам и детям» принимает женщин города Москвы, которые попали в трудную жизненную ситуацию; несовершеннолетних мам; женщин, подвергшихся домашнему и психофизическому насилию; а также женщин, находящихся в состоянии развода и послеразводной ситуации.

В 2014 году в ГБУ «Кризисный центр помощи женщинам и детям» ДСЗН города Москвы образована служба профилактики и социальной реабилитации несовершеннолетних, переживших жестокое обращение.

Целью работы службы является оказание помощи детям, пострадавшим от жестокого обращения и насилия, профилактика социального сиротства и жестокого обращения с детьми через оказание социально-психологических услуг детям, повышение родительской компетентности и разрешение внутриличностных проблем их родителей (законных представителей).

Также на базе ГБУ «Кризисный центр помощи женщинам и детям» функционирует телефон доверия, который создан в целях профилактики насилия в семье по отношению к женщинам и детям, предотвращения кризисных ситуаций, снижения психологического дискомфорта, укрепления психологического здоровья и создания атмосферы психологической защищенности населения г. Москвы.

Основные принципы деятельности Телефона доверия:

Доступность — экстренная психологическая помощь по телефону доступна в рабочее время Телефона доверия. Все нуждающиеся в экстренной психологической помощи имеют возможность воспользоваться услугами Телефона доверия и получить информацию о его деятельности;

Бесплатность — все консультации на Телефоне доверия для женщин, детей и членов их семей бесплатны;

Анонимность и конфиденциальность — Телефон доверия гарантирует звонящему абоненту анонимность и конфиденциальность, сотрудникам Телефона доверия категорически запрещается разглашать полученные во время работы сведения, которые могут нанести ущерб чести, репутации, правам и интересам женщин, детей и членам их семей.

Уважение к абоненту — во время разговора с абонентом не допускается применение давления, его мнение внимательно выслушивается.

Телефон доверия работает с 10.00 до 18.

00 час c понедельника по пятницу.

Центр по праву можно считать крупнейшим в Москве по тому комплексу предоставляемых услуг, которые он оказывает. Кроме стационара, психологической и правовой помощи, женщина может пройти комплексную социальную реабилитацию и восстановить здоровье.

Кризисные центры для жертв домашнего насилия создадут в российских регионах — Россия |

27 апреля. Interfax-Russia.ru — Правительственная комиссия по профилактике правонарушений рекомендует региональным властям проработать вопрос о создании кризисных центров для пострадавших от домашнего насилия женщин, где те могли бы пожить до разрешения конфликта, сообщает в понедельник газета «Известия».

«Руководителям субъектов рекомендовано «проработать вопросы создания кризисных центров для женщин как меры безопасности на период разрешения конфликта, в том числе семейного, ставшего причиной насилия». Уточняется, что предварительно региональным чиновникам стоит проанализировать потребность в таких центрах. Предложение зафиксировано в решении правительственной комиссии по профилактике правонарушений от 31 марта», — говорится в публикации.

Документ, с которым ознакомилось издание, подписал председатель комиссии, министр внутренних дел РФ Владимир Колокольцев.

По имеющимся у газеты данным, помимо кризисных центров губернаторам также рекомендовано разместить на своих сайтах информацию о «телефонах доверия» по вопросам семейно-бытового насилия и контакты региональных кризисных центров помощи женщинам.

Кроме того, согласно решению комиссии, правительствам субъектов стоит заняться информационной работой и добиться «устойчивого неприятия проявления противоправного поведения в семье» обществом, отмечается в статье.

Также губернаторам предложили по возможности поддержать некоммерческие организации, которые занимаются проектами в сфере профилактики семейно-бытового насилия, сообщает газета. Отчитаться о принятых мерах нужно до 1 июня, указано в документе.

Опрошенные изданием эксперты считают, что в условиях самоизоляции проблема домашнего насилия стала серьезнее, однако и решить ее сложнее. По мнению специалистов, организовать пространство в кризисном центре так, чтобы защитить женщин от коронавирусной инфекции, будет непросто, пишут «Известия».

Куда обращаться женщинам, которые стали жертвами домашнего насилия — Российская газета

Бьет — не значит, что любит, тысячи женщин ежедневно убеждаются в этом. Увы! Далеко не все готовы это принять и попытаться защитить себя, даже если для этого сначала нужно вынести сор из избы. Между тем многие москвички сталкиваются с домашним насилием, не только физическим, но и психологическим. Эти женщины должны знать: спасение есть. Их вместе с детьми ждут в Кризисном центре помощи женщинам и детям, который уже стал убежищем для тысячи горожанок.

Не молчи

Кризисный центр помощи женщинам и детям находится на улице Дубки, 9а. Вместе с детьми мамы здесь могут остаться на неделю или даже на два месяца — зависит от ситуации. Прийти в себя после семейной драмы помогут врачи и психологи. Здесь же можно получить юридическую консультацию и оформить потерянные документы.

…27-летняя Лариса, мать-одиночка пятерых детей, пришла сюда в начале лета. Женщина рассказала леденящую душу историю, как практически каждый день подвергалась физическому насилию со стороны своего сожителя Андрея. Терпение иссякло, когда он начал угрожать жизни и здоровью детей. Признавать отцовство мужчина не спешил, о регистрации в столице тоже не позаботился. Деньгами семью не баловал, постоянной работой себя не утруждал. Зато семейными доходами, которые только и состояли из социальных выплат и пособий, распоряжался направо и налево. В итоге у Ларисы денег не всегда хватало даже на еду для детей.

Специалистов Кризисного центра такими историями не удивить. Они сразу взялись за наведение порядка. Составили план работы с семьей по выходу из кризиса. Женщину с детьми разместили в уютной комнате с современной мебелью и санузлом, где они почувствовали себя, наконец, в полной безопасности. Питалась семья в столовой. Детишки днем занимались в игровой, встречались с психологами. Вместе с курсом реабилитации семья получила и социально-правовую помощь. В судебном порядке было установлено отцовство Андрея. С него взыскали алименты.

Помогают сейчас в центре и 51-летней москвичке Ирине, которая пришла вместе с 15-летней дочкой Ольгой. Жену отец девочки не трогал, а вот ребенка «воспитывал» от души. После очередной ссоры, закончившейся сотрясением мозга и многочисленными ушибами лица и тела подростка, Ирина с Ольгой оказались в травмпункте. Тогда и решили домой не возвращаться, а отправиться в центр. После бесед с Ириной специалисты выяснили, что супруг всегда был жесток к детям. Изначально применял силу к сыну, пока тот не уехал учиться в другой город, а после переключился и на дочь. Атмосфера в семье накалялась, тем более что девочка-подросток не молчала и говорила отцу о непозволительном поведении. Почему молчала мать? Противостоять мужу не могла из-за страха разозлить его еще больше. Так и жила долгие годы с горьким чувством вины перед детьми.

В центре маму и дочку оставили на четыре месяца. Составили план реабилитации, а также перспективный план действий всех членов семьи на год. После проведения индивидуальных занятий с психологом и арт-терапии с другими ребятами эмоциональное состояние девочки стабилизировалось. Она начала нормально спать, с аппетитом есть. С удовольствием участвует в общественной жизни школы. Успешно прошла государственную итоговую аттестацию. А чтобы поменьше видеться с отцом, уехала учиться в один из колледжей Санкт-Петербурга. Ирина работает в Москве, снимает комнату у знакомой за символическую плату и планирует разменять совместную с мужем квартиру — центр помогает ей в этом.

Инфографика «РГ»/ Александр Чистов/ Ангелина Жукова

Работа лечит

Домашнее насилие, распад семьи, отсутствие средств к существованию и крыши над головой… Проблем бывает много. В центре находят подход к решению каждой. Сюда обращаются и женщины за 60, натерпевшиеся от родственников. Принимают даже без документов, понимая, что, спасаясь, иногда люди вынуждены бежать в одном халате и тапках. При необходимости в центре можно получить и медицинскую помощь. В программу реабилитации, которую составляют для каждой женщины и ее детей, входят пилатес, детская аэробика, массаж, процедуры физиотерапии. А еще в центре можно забыть о пережитом с помощью творчества. Занятия входят в курс арт-терапии. Самые эффективные — с бумагой в различных техниках, например торцевание или квиллинг. В творческой мастерской происходит настоящее волшебство с помощью чувств, которые открываются у мам и их детей. «Совместное творчество помогает рассмотреть нюансы взаимоотношений матери и ребенка, если между ними был конфликт, он постепенно сходит на нет. Нередко отцы настраивают детей против матерей, в подобных случаях арт-терапия помогает ребенку разобраться, кто был прав», — рассказала Марина Дьякова, специалист по реабилитационной работе отделения стационарного обслуживания. Она безошибочно определяет настроение ребенка по гамме выбранных им красок: «Если мрачное настроение, на картине темные тона. Но спустя всего неделю краски светлеют, и дети уходят домой с хорошим настроением».

Можно здесь пройти и курс физиотерапии, в которую входит галотерапия — процедура пребывания в соляной комнате. Два-три приема — и к женщинам возвращается душевное спокойствие. Подчеркнуть внутренние перемены после реабилитации помогает парикмахер. А для кого-то смена имиджа — это призыв к изменению всей своей жизни.

С чистого листа

— Он попросил прощения, и я вернулась, — так в итоге отвечают 70 процентов женщин, побывавших в центре. Его директор Наталья Завьялова объясняет, что им сложно перебороть себя и решиться на новую жизнь: «Мы выясняем, чего хочет женщина: развестись, переехать или найти работу. Были случаи, когда мы помогали с профессиональным переобучением. Но если человек не желает меняться, его никто не заставит сделать это».

Но тридцать-то процентов решаются на перемены! То есть каждая третья! По словам Завьяловой, с каждым годом москвички становятся самодостаточнее, все меньше боятся говорить о домашнем насилии. Ежедневно в центр по разным вопросам обращаются более 100 человек. В течение года — около 15 тысяч москвичей, в том числе мужчин.

Полезно знать

Кто придет на помощь?

Московская служба психологической помощи работает круглосуточно, обратиться за помощью можно по телефону 051 (с городского), 8 (495) 051 (с мобильного).

В Кризисном центре помощи женщинам и детям принимают звонки ежедневно (кроме воскресенья) по телефонам: 8 (499) 977-20-10 и 8 (499) 492-46-89.

В своем районе также можно обратиться за помощью в семейный центр. Контакты ближайшего есть на портале мойсемейныйцентр.москва.

Ночевать на улице не придется

В Санкт-Петербурге создана сеть «квартир-убежищ» для женщин, оказавшихся в кризисной жизненной ситуации, в том числе ставших жертвами домашнего насилия. Адреса квартир не афишируются, так как зачастую женщины не хотят, чтобы об их новом месте проживания узнали обидчики. Есть общегородской Кризисный центр помощи женщинам. Квартиры уже открыты в семи районах города. После снятия карантина откроется квартира-убежище в «восьмом районе» — Невском.

Как пояснила Татьяна Крюкова, директор СПбГБУ «Центр социальной помощи семье и детям Невского района», здесь в трех комнатах смогут проживать девять человек. Уже есть желающие.

С женщинами в таких подразделениях работают психологи, юристы, социальные работники. Вся помощь — бесплатная. Помогают и благотворительные фонды.

Заглянем в типовую подобную квартиру в Калининском районе. (Во время карантина здесь проживают только те женщины, которые заселились до его начала).

Шесть комнат для мам с детьми. Каждой по комнате. В комнате шкафы, холодильник, двухъярусные широкие кровати — на одну можно спокойно и троих детей уложить. Игровая комната, кухня-столовая. Если у женщины плохо с деньгами, выдадут продуктовые наборы, а при необходимости и детские коляски, и одежду для взрослых и детей.

Женщины находятся здесь в среднем полгода. Четких сроков пребывания нет, поскольку у каждой своя беда и нужно разное время, чтобы ситуация разрешилась. За год через квартиру-убежище «проходят» 10-12 мам с детьми. Женщин, не имеющих детей, конкретно в эту квартиру не селят. Для них предусмотрены другие варианты в государственных и благотворительных организациях. А вот беременных сюда принимают.

— Женщина, обратившаяся к нам за помощью в экстренной ситуации, будет устроена в течение дня. В зависимости от обстоятельств и наличия мест — либо в эту квартиру, либо в другое подобное учреждение. Мы в районе можем гарантировать: ночевать на улице, на вокзале, в подъезде ей не придется, — подчеркнула Наталья Стрекач, руководитель СПбГБУ «Центр социальной помощи семье и детям Калининского района».

Большинство обитательниц — либо жертвы домашнего насилия, либо те, кому в силу обстоятельств некуда податься. К слову: домашнее насилие случается и в благополучных семьях. А в последние годы добавилась еще одна категория — обманутые дольщики, в том числе те, кто так и не смог оплатить ипотеку, изначально взятую в валюте. Люди теряют права на квартиры, из семей уходят мужчины, не выдержавшие психологического и финансового бремени. Женщина остается одна с детьми.

Ситуации сложные и, как правило, требуют еще и юридического сопровождения, в том числе по ведению квартирных дел, разводов, лишения родительских прав нерадивых отцов. А порой на насильника заводится и уголовное дело. Самое главное: после пребывания в убежище женщина получает отличный шанс заново наладить свою жизнь, веру в собственные силы.

Самое главное: после пребывания в убежище женщина получает отличный шанс заново наладить свою жизнь

— За период нахождения в социальной квартире специалисты помогают женщине найти выход из сложившейся ситуации. Покидая убежище, женщины обретают чувство «плеча» и уверенность в том, что они в случае необходимости могут получить помощь и поддержку, — подчеркнул Василий Пониделко, глава администрации Калининского района.

Что думают сами женщины?

— Оказалась на улице и без денег вместе с двумя детьми. Бывший гражданский муж преследовал, угрожал. Если бы не помощь социальной службы, я бы пропала. Теперь завершается суд по возвращении мне жилья, и мне помогли с трудоустройством. Все беды остались позади. Советую всем женщинам — жертвам домашнего насилия не тянуть, а сразу обращаться за помощью, — сказала Светлана, одна из обитательниц убежища.

С ней согласна Ирина, супруга бизнесмена, мама двоих детей. Тотальный контроль супруга и унижения вынудили бежать из дома. Сейчас развод в процессе оформления, а сама Ирина пойдет на курсы переобучения, чтобы получить востребованную на рынке труда специальность.

Сотрудники соцслужб отметили, что карантинные меры внесли свою печальную лепту. Много обращений, в том числе на телефоны доверия, из-за резкого падения доходов — вплоть до полного безденежья. Часть семей оказалась на грани развода из-за вынужденного пребывания вместе долгое время, да еще зачастую — в одной комнате. Есть обращения от беременных, испытывающих дефицит общения и страхи, связанные с возможным заражением вирусом себя и будущего ребенка.

А вот резкого всплеска обращений в связи с домашним насилием не зафиксировано. Но возможен их рост после завершения периода самоизоляции, когда появится возможность очных обращений. Об этом заявила зампредседателя комитета по социальной политике Елена Фидрикова.

Мнение

Александр Ржаненков, председатель комитета по социальной политике:

— Санкт-Петербург стал первым в России городом, где начала складываться новая система оказания социальных услуг горожанам в кризисной ситуации. Здесь в 1990-е годы появились первые приюты для детей, первый центр для женщин, пострадавших от насилия, первое учреждение, предоставляющее услуги несовершеннолетним беременным и молодым матерям с детьми, первое отделение для оказания помощи женщинам, освободившимся из мест лишения свободы. Опыт работы показал востребованность оказываемой помощи. Развитие системы специальных отделений, оказывающих помощь пострадавшим от насилия, является одним из приоритетных направлений плана мероприятий на 2019-2022 годы по реализации в Санкт-Петербурге Национальной стратегии действий в интересах женщин.

Куда обратиться за помощью, если вы стали жертвой домашнего насилия

Если вы или ваши знакомые подверглись домашнему насилию, вы можете обратиться в один из кризисных центров, позвонив по контактному телефону. Вас выслушает специалист и либо даст консультацию по телефону, либо назначит очную встречу в ближайшее время (например, так делает «Насилию.нет»). Если организация, куда вы обратились, не располагает ресурсами, чтобы вам помочь, она как минимум направит вас в нужном направлении, даст необходимые контакты.

Кризисные центры обычно работают в определенном регионе, но если вы не знаете, куда конкретно обратиться в вашем городе, вы можете позвонить на какой-либо всероссийский телефон доверия — звонки из любой точки России принимает центр «Анна».

Если вам необходим специалист, который поможет инициировать обращение в суд и станет вашим адвокатом, то вы можете обратиться в Консорциум женских неправительственных объединений. Специалисты организации по всей России осуществляют юридическое сопровождение пострадавших от семейно-бытового насилия.

А еще есть чат-бот сети «ТыНеОдна» в Viber. С помощью него женщины могут оперативно найти контакты юристов, психологов, волонтеров и других специалистов, которые предоставляют экстренную бесплатную помощь.

Московский центр «Насилию.нет»
Телефон доверия: +7 (495) 916 3000
Всероссийский бесплатный телефон доверия для женщин, подвергшихся домашнему насилию: +7 (800) 7000 600
Сайт: nasiliu.net
Facebook: facebook.com/nasiliu.net.centr/
Кризисный центр помощи женщинам и детям
Телефон доверия: +7 (499) 977 1705
Сайт: krizis-centr.ru
Почта: [email protected]
Независимый благотворительный центр помощи пережившим сексуальное насилие «Сестры»
Телефон доверия: +7 (499) 901 0201 (телефон работает по будням с 10:00 до 20:00)
Кризисная почта: [email protected]
Сайт: sisters-help. ru/about.html
Инстаграм: instagram.com/sisters.help/
Центр для женщин, пострадавших от домашнего насилия, «Анна»
Всероссийский бесплатный телефон доверия для женщин, подвергшихся домашнему насилию: +7 (800) 7000 600
Сайт: anna-center.ru/index.php/ru/
Почта: [email protected]
Консорциум женских неправительственных объединений
Оказывают юридическую помощь на всей территории России.
Сайт: wcons.net
Телефон: +7 (495) 690 6348
Почта: [email protected]
МОСКОВСКАЯ ОБЛАСТЬ
Женский кризисный центр «Китеж»
Телефон: +7 (916) 920 1030 (Алена Ельцова, директор)
Личная почта директора: [email protected]
Сайт: kitezh-center.ru
Создан филиал в Ярославской области.
НИЖНИЙ НОВГОРОД
Нижегородский женский кризисный центр
Телефоны: +7 (831) 413 8432
+7 (920) 253 8432 (Елена Прохорова)
Сайт: www. woman-nnov.ru
Почта: [email protected]
Центр помощи женщинам «Ты не одна»
Телефон доверия: +7 (960) 829 0855
Сайт: centrtyneodna.ru
Почта: [email protected]
Областной кризисный центр помощи женщинам
Сайт: crisis-center.klgd.socinfo.ru/o-centre
Телефон: +7 (401) 552 5497
Почта: [email protected]
Кризисный центр «ВЕРБА»
Телефон доверия: +7 (391) 231 4847
Сайт: centerverba.ru
Почта: [email protected]
ЧЕЧЕНСКАЯ РЕСПУБЛИКА
Центр «Женщины за развитие»
Телефон доверия: +7 (800) 550 2395
Сайт: womenfd.com
Почта: [email protected]
Facebook: facebook.com/women4dev/
Всероссийский бесплатный телефон доверия для женщин, подвергшихся домашнему насилию: +7 (800) 7000 600
Читайте также:
Что делать, если вам нужна срочная психологическая помощь
Абьюз: что это такое и каким он бывает — объясняет психолог
«Часто полиция сквозь пальцы смотрит на семейные разборки»: истории женщин, пострадавших от домашнего насилия во время самоизоляции
Как распознать домашнего тирана
* Кризисные центры «Насилию. нет» и «Анна» признаны организациями, осуществляющими деятельность иностранного агента
Фото: Getty Images
Перейти к основному содержанию
Поиск
Библиотекари Тарифы, заказы и платежи
Пакет для Чикаго
Полный цикл и охват содержимого
Файлы KBART и RSS-каналы
Разрешения и перепечатки
Инициатива развивающихся стран Чикаго
Даты отправки и претензии
Часто задаваемые вопросы библиотекарей
На начало 2008 года в Российской Федерации действовал 21 кризисный центр для женщин, находящихся в ведении органов социальной защиты населения. Также в учреждениях социального обслуживания было 119 кризисных пунктов для женщин и 22 общежития для женщин с несовершеннолетними детьми.
Эти учреждения специализируются на предоставлении психологических, юридических, медицинских, образовательных и социальных услуг женщинам и детям, оказавшимся в трудной жизненной ситуации или подвергшимся насилию. Ежегодно около 50 000 женщин и более 20 000 несовершеннолетних получают специализированную помощь в кризисных центрах. В кризисных центрах работают психологи, психотерапевты, детские психологи и учителя социальной помощи.
Как правило, региональные кризисные центры оказывают помощь женщинам и детям, проживающим в данном регионе. В кризисных центрах есть как жилые, так и дневные помещения. В интернатах социально-психологическая реабилитация предлагается жертвам всех видов насилия, в первую очередь женщинам и детям, оказавшимся в состоянии тяжелого психологического кризиса. Дневные учреждения обычно предоставляют консультации и юридическую поддержку детям и женщинам, оказавшимся в кризисных ситуациях. Учебное сопровождение оказывают специалисты муниципального образования. Телефонные горячие линии также поддерживаются.
Многие кризисные центры предлагают женщинам возможность осваивать новые профессии или повышать квалификацию (за счет внебюджетных ресурсов), чтобы помочь им обрести финансовую независимость. Юрисконсульты центров оказывают юридическую поддержку, помогают подготовить документы для правоохранительных и судебных органов и службы судебных приставов, а также представляют потерпевшего в суде.
Свяжитесь с ближайшим U.S. Посольство или консульство:
Консульские работники готовы оказать экстренную помощь 24 часа в сутки, 7 дней в неделю.
Контактную информацию посольств и консульств США за рубежом можно найти здесь или на отдельных страницах с информацией для конкретной страны.
Чтобы связаться с Государственным департаментом США, позвоните по номеру 1-888-407-4747 (из США или Канады) или (202) 501-4444 (из-за границы).
Обратитесь в местную полицию, чтобы сообщить о происшествии и получить немедленную помощь.Запросите копию отчета полиции.
Когда гражданин США становится жертвой преступления за границей, он может получить физические, эмоциональные или финансовые травмы. Это может быть сложнее, потому что жертва может находиться в незнакомой обстановке и может не знать местного языка или обычаев. Сотрудники консульства, консульские агенты и местные сотрудники на зарубежных постах знакомы с местными правительственными учреждениями и ресурсами в стране, где они работают.
Все штаты США предоставляют программы компенсации жертвам, однако только некоторые штаты предлагают льготы жителям, которые стали жертвами насильственных преступлений за рубежом. Большинство программ компенсации требуют, чтобы жертва подала отчет во время инцидента и предоставила копию вместе с заявлением. Программы включают финансовую помощь на оплату:
ОТКАЗ ОТ ОТВЕТСТВЕННОСТИ : Государственный департамент США не несет ответственности за профессиональные способности или добросовестность организаций, названия которых указаны ниже. Это направление не является одобрением или рекомендацией Государственного департамента США.
RAINN (Национальная сеть по вопросам изнасилования, жестокого обращения и инцеста) — бесплатная круглосуточная горячая линия для консультирования и направления к специалистам по вопросам сексуального насилия: 1-800-656-HOPE (4673). RAINN также предлагает горячую линию, которая обеспечивает живую, безопасную, анонимную кризисную поддержку для жертв сексуального насилия, их друзей и родственников через веб-сайт RAINN. Горячая линия онлайн бесплатна и доступна 24 часа в сутки, 7 дней в неделю!
Международный справочник агентств по борьбе с домашним насилием — Глобальный список горячих линий, приютов, убежищ, кризисных центров и женских организаций, а также информация о домашнем насилии на более чем 90 языках.
ПРИМЕЧАНИЕ : Агентства и организации, перечисленные в этом международном справочнике, не были проверены Государственным департаментом США или другим федеральным агентством.
Национальная коалиция против домашнего насилия — Национальная коалиция против домашнего насилия предлагает безопасный дом и программы убежища, общественное образование и техническую помощь. У них также есть список государственных и международных организаций, которые могут помочь жертвам домашнего насилия. 303-839-1852
Кризисный центр по борьбе с домашним насилием для американцев за рубежом — Центр обслуживает подвергшихся насилию американцев, в основном женщин и детей, как гражданского, так и военного населения за рубежом. По круглосуточной международной кризисной горячей линии 1-866-USWOMEN (1-866-879-6636) можно бесплатно позвонить из-за границы.
Международный справочник агентств по борьбе с домашним насилием — Глобальный список горячих линий, приютов, убежищ, кризисных центров и женских организаций, а также информация о домашнем насилии на более чем 90 языках.
ПРИМЕЧАНИЕ : Агентства и организации, перечисленные в этом международном справочнике, не были проверены Государственным департаментом США или другим федеральным агентством.
Международный справочник агентств по борьбе с домашним насилием — Глобальный список горячих линий, приютов, убежищ, кризисных центров и женских организаций, а также информация о домашнем насилии на более чем 90 языках.
ПРИМЕЧАНИЕ : Агентства и организации, перечисленные в этом международном справочнике, не были проверены Государственным департаментом США или другим федеральным агентством.
Московский центр реабилитации после сексуального насилия, состоящий из русских и американских женщин, собрался в Москве, чтобы обсудить создание российского кризисного центра изнасилования. Их целями были: 1) оказание помощи, кризисное вмешательство и защита интересов переживших изнасилование; 2) информировать общественность о насилии в отношении женщин; и 3) разработать типовые программы профилактики и обучения персонала / волонтеров. После 10-месячного процесса эволюции центр превратился в учреждение с советом директоров, офисом, горячей линией, компьютерами, оргтехникой и библиотекой для выдачи абонементов. Кроме того, центр участвует в ряде других проектов, таких как работа с общественностью как основная цель центра.Центр также переводил и распространял учебную литературу. В настоящее время организация разрабатывает учебные программы для образовательной программы в школах; создание материалов для типовых программ обучения волонтеров, консультантов, полицейских и медицинского персонала; и сбор информации о женщинах и изнасилованиях в России. Московский центр реабилитации после сексуального насилия выступает в качестве группы защиты интересов, призывающей к более эффективному применению существующего законодательства, а также к разработке и разработке новых законов для защиты прав жертв.
Марина Писклакова — ведущий российский активист по защите прав женщин.Она изучала авиационную инженерию в Москве и, проводя исследования в Российской академии наук, была поражена, обнаружив, что насилие в семье достигло масштабов эпидемии. Благодаря ее усилиям российские власти начали отслеживать насилие в семье и подсчитали, что за один год около 15 000 женщин были убиты и 50 000 госпитализированы, в то время как от одной трети до одной пятой всех пострадавших женщин получили медицинскую помощь. При отсутствии законодательства, запрещающего злоупотребления, не было механизмов правоприменения, групп поддержки или агентств по защите жертв.В июле 1993 года Писклакова создала горячую линию для женщин, оказавшихся в бедственном положении, а затем расширила свою деятельность и создала первый в стране кризисный центр для женщин. Она лоббировала закон, запрещающий злоупотребления, и работала с открыто враждебными правоохранительными учреждениями, чтобы оказывать помощь жертвам и преследовать преступников. Она начала кампанию в средствах массовой информации, чтобы разоблачить насилие в отношении женщин и просвещать женщин об их правах, и регулярно появляется на радио и телевидении, пропагандируя уважение прав женщин.Сегодня ее организация ANNA (Национальный центр по предотвращению насилия) управляет сетью из 170 кризисных центров по всей России и бывшему Советскому Союзу. Сейчас она активна не только в борьбе с насилием в отношении женщин, но и в торговле женщинами и детьми. В 2004 году она была лауреатом Премии глобального лидерства в области прав человека. Усилиями Писклаковой было спасено бесчисленное количество жизней, подвергая себя огромному риску для нее самой.
Когда я открыла первую горячую линию по вопросам домашнего насилия в России в 1993 году (мы назвали ее «Анна», Ассоциация «Нет насилию»), я была одна и отвечала на звонки четыре часа в день, каждый день, в течение шести месяцев.Остальные четыре часа я консультировал людей лично. Я не мог сказать «нет»; было так много женщин. У меня не было тренировок, дистанции, границ. Но в то же время я не знаю, как я мог поступить иначе.
Не понимая, к чему я взялся, я начал эту работу, будучи научным сотрудником Института социально-экономических исследований населения Российской академии наук. Координируя национальный опрос по женским проблемам, однажды я получила ответ на опрос, который не знала, как классифицировать.В нем описывалась боль и страдания женщины от рук ее мужа. Я показал его некоторым коллегам, и один из них сказал мне: «Вы только что прочитали случай домашнего насилия». Я никогда раньше не слышал этого термина. Это не было чем-то даже признанным в нашем постсоветском обществе, не говоря уже о том, чтобы обсуждать это. Я решил, что мне нужно больше узнать об этом загадочном явлении.
Вскоре после этого я встретил мать одного из одноклассников моего сына перед школой. Половина ее лица была в синяках.Она не рассказывала мне, что случилось. Однажды вечером, несколько дней спустя, она позвонила мне. Ее история шокировала меня. Когда ее муж был в костюме и пуговица отвалилась, а это не было быстро отремонтировано, он взял туфлю и ударил жену по лицу. Две недели она не могла выходить на улицу. Она была очень расстроена и обижена — физически и эмоционально — потому что половина ее лица была черно-синей. Я спросил ее: «Почему бы тебе просто не бросить его?» Очень типичный вопрос. И она сказала: «Куда я пойду?» Я сказал: «Разведись с ним.Купи другую квартиру. Она сказала: «Я полностью от него зависим». И в этом обмене я увидел все: то, как обидчик укреплял контроль, уменьшалось самооценка и самооценка. Я также слышал ее историю о том, как он приходил домой и шел на кухню, касался пола пальцем и, если был малейший предмет грязи, насмешливо спрашивал: «Что ты делал весь день?» Полы на русских кухнях всегда грязные, особенно если у вас дома бегают дети — кухня часто является центром семейной жизни в наших маленьких квартирах.Посторонним сцены, которые я только что описал, могут показаться нелепыми, но вскоре я обнаружил, что они были обычным явлением. Для этой женщины наш разговор был возможностью пообщаться с кем-то, кто ее не осуждал, не спрашивал: «Что ты сделал не так?» Я не понимал, что на самом деле начал ее консультировать. Но из ее рассказа я понял, что психологическое насилие порождается физическим насилием.
И я начал думать, что должен ей помочь; Я должен порекомендовать ее кому-нибудь.И тут я понял, что идти некуда. Я не могу передать вам свои чувства. Я действительно чувствовал себя безнадежным и беспомощным. В России есть поговорка: «Он тебя бьет, значит, любит». Теперь я знал значение этого высказывания. Я спросил себя: «Что вы можете сделать с культурным отношением?» Но я знал, что мне нужно делать. Я запустил горячую линию. В один холодный январский день позвонила женщина, и я заговорил с ней. Через несколько минут она остановилась, сказав: «Я не собираюсь разговаривать с вами по телефону. Мне нужно увидеть тебя.Я сказал: «Хорошо», и когда она вошла, ее первыми слезными словами были: «Я боюсь, что мой муж убьет меня, и никто не узнает». Она рассказала мне свою историю. Ее муж был очень мил, пока она не сказала ему, что беременна. В этот момент все перевернулось. Он стал очень контролирующим. Она была уязвимой и зависимой: «Я была в ужасе; его лицо не было счастливым. Как будто он выиграл. Как будто он думал: «Теперь моя очередь. Теперь я могу делать с тобой все, что хочу ». Опасность была реальной.
Моя первая реакция была: «Боже мой, что мне теперь делать?» Я знал, что полиция ничего не сделает.Но я все равно вызвал полицию в ее районе. Офицер казался милым, но тут же позвонил мужу и сказал ему: «Чем занимается твоя жена? И почему она ходит, говоря о семейных делах? Слушай, если ты это сделаешь, делай это тихо ». Я понял, насколько безнадежной была для нее проблема. Ее проблема стала моей. Я не мог уйти. Я позвонил знакомой женщине, которая была юристом на пенсии, и сказал: «У меня нет денег, и у этой женщины нет денег. Но ей нужна помощь. Ей нужен развод и жилье.«В Москве с жильем большая проблема. Когда эта женщина вышла замуж за своего мужа, она продала свою квартиру его семье, и теперь там жил его брат. Так что ей некуда было идти. Она оказалась в ловушке. Ее история стала еще хуже. Когда их первенцу было девять месяцев, ее муж пытался убить ее. «Я не знаю, как я выжила», — сказала она мне. Мы с адвокатом помогли ей подать на развод. Тогда муж сказал ей: «Я убью тебя, и никто не узнает. И я просто всем скажу, что вы сбежали с другим мужчиной и оставили своего ребенка.«Я стал звонить ей каждое утро, просто чтобы убедиться, что она жива. В течение трех месяцев юрист консультировал нас на каждом этапе и помогал разработать план.
В разгар всего этого ситуация приняла пугающий оборот. Женщина позвонила и сказала: «Они знают все, о чем мы говорим!» Ее свекровь работала в телефонной компании, и мы быстро выяснили, что она слушает ее звонки. Я сказал: «Знаешь, может, так лучше. Пусть они услышат обо всей вашей поддержке извне.«Итак, мы начали притворяться, что сделали больше, чем на самом деле. Во время следующего телефонного звонка я начал говорить: «Хорошо, значит, этот полицейский бесполезен, но есть много других полицейских, с которыми я собираюсь поговорить об этом, и ваш адвокат тоже. Так что не волнуйтесь. В следующий раз она пришла ко мне и сказала: «Они стали намного осторожнее после того, как мы так заговорили». В конце концов ее муж покинул их квартиру, отчасти потому, что адвокат рассказал нам, как его вытащить, а отчасти потому, что он и его семья поняли, что теперь она осведомлена о своих правах.В конце концов, они развелись. Свекор пришел навестить ее и сказал: «Вы выиграли, примите развод и заберите квартиру; ты больше никогда не увидишь моего сына ».
Вскоре после этого успеха ее подруга, попавшая в аналогичную ситуацию, начала судебное разбирательство против своего бывшего мужа и также вернула себе квартиру. Я был в восторге и впервые воодушевлен! Даже в российском обществе, где было немного юридических прецедентов, желающая женщина может отстоять свои права и победить.Но эти истории — лишь малая часть из тысяч, которые мы продолжаем слышать изо дня в день. К сожалению, большинство женщин, которые звонят нам, не знают своих прав и не знают, что им не нужно мириться с неприемлемым.
На этом пути были и плохие моменты. Однажды я снял трубку, и мужской голос начал говорить: «Что это за номер?» Я был осторожен, потому что мужчины нечасто так звонили на нашу горячую линию. Я ответил: «Ну, а по какому номеру вы набрали?» И он сказал: «Я нашел этот номер телефона в записках моей жены и просто проверяю — что это?» Я сказал ему: «Почему бы тебе не спросить жену? Зачем ты звонишь?» И сначала он попытался быть спокойным и вежливым, говоря: «Послушайте, я просто хочу, чтобы вы мне сказали, в чем дело.И я сказал: «Если вы не доверяете своей жене, это ваша проблема. Я не собираюсь говорить вам, что это, и не спрашиваю ваше имя. Если вы представитесь, возможно, мы сможем поговорить ». А затем он начал вести себя очень агрессивно и оскорблять словесно и сказал: «Я знаю, кто вы. Я знаю твое имя. Я знаю, где ты находишься. Я знаю где ты живешь. И я пойду туда с парнями и убью тебя ». Мой муж был со мной в то время и увидел, что я действительно напугана, хотя я сказала мужчине по телефону: «Я не боюсь тебя» и просто повесила трубку.Я до сих пор не знаю, чей это был муж. Он так и не пришел. В другой раз мой домашний телефон зазвонил поздно ночью, и один мужчина сказал: «Если ты не остановишься, лучше позаботься о своем сыне». Это меня действительно напугало. Я перевезла сына в родительский дом на несколько месяцев. Матери было трудно это сделать.
Есть разные оценки домашнего насилия в России. Некоторые говорят, что сейчас это испытали от 30 до 40 процентов семей. В 1995 году, после конференции женщин в Пекине, в России были опубликованы первые достоверные статистические данные, согласно которым 14 500 женщин в год были убиты своими мужьями. Но даже сегодня полиция не ведет такую статистику, хотя по официальным оценкам, в России в результате домашнего насилия погибает около 12 000 женщин в год. Наконец-то всплывает некое осознание масштабов этой проблемы.
Однако по российскому законодательству преступлением может считаться только бытовое насилие, в результате которого лицо оказывается без работы на срок не менее двух лет или совершается убийство. Нет других законов, направленных на борьбу с домашним насилием, несмотря на годы усилий, направленных на принятие таких законов Государственной Думой.Но в моей работе и в нашем молодом женском движении мы самостоятельно расширили функциональное определение домашнего насилия, включив в него супружеское изнасилование, сексуальное насилие в браке или партнерстве, психологическое насилие, изоляцию и экономический контроль. Эта последняя область стала, пожалуй, одной из самых коварных и скрытых форм домашнего насилия, поскольку женщины составляют 60 процентов безработного населения, а зарплата женщины составляет около 60 процентов от заработной платы мужчины за ту же работу.
Моя подруга начала работать со мной в январе 1994 года, и к тому лету мы подготовили нашу первую группу женщин, которые начали работать с нами в качестве консультантов по телефону.В 1995 году я начала ездить в другие города России, проводя тренинги для других женских групп, которые только начинали появляться и хотели открыть горячие линии или кризисные центры. Затем мы начали разработку программ психологической и юридической помощи жертвам домашнего насилия.
К 1997 году мы также начали новую программу по обучению юристов тому, как вести дела о домашнем насилии. Согласно действующему российскому законодательству, провокация насилия является защитой, которую можно аргументировать в суде с целью смягчения наказания.Это, пожалуй, самая жестокая форма психологического насилия, потому что все происходит в зале суда прямо на глазах у жертвы. Она выглядит ответственной. Преступник открыто обвиняет жертву. К сожалению, все еще есть много судей, которые с готовностью примут идею о том, что она в какой-то мере несет ответственность, и позволят преступнику избежать ответственности за свои действия. Нанесена последняя травма.
В начале нового тысячелетия у нас более сорока женских кризисных центров, работающих по всей России, и недавно мы создали Российскую ассоциацию женских кризисных центров, которая официально зарегистрирована и признана правительством России.Для меня большая честь быть избранным его первым президентом.
Мои родители невероятно поддерживали мою работу. Мой отец, офицер в отставке, однажды сказал мне: «В советское время ты был бы диссидентом, верно?» И я ему ответил: «Возможно, потому, что Советы поддерживали миф об идеале — где бытовое насилие не могло существовать официально». В советское время считалось, что если вы избитая жена, значит, вы потерпели неудачу как женщина и как жена. В нашем обществе ответственность за создание семейной атмосферы лежала на женщине.Она должна была поддерживать идеал. Вот почему ко мне приходили женщины, подвергавшиеся жестокому обращению в течение двадцати шести лет. Я был первым, к кому они могли обратиться открыто и рассказать о том, что им приходилось скрывать в себе на протяжении всей своей жизни. Это в значительной степени верно и сегодня.
Я не выдающийся человек. Любая женщина в моем положении поступила бы так же. Однако я чувствую, что мне действительно повезло, потому что я был у истоков чего-то нового, великого развития в России, нового отношения.Теперь все говорят о домашнем насилии. И многие что-то с этим делают.
Но через девять месяцев после того, как Россия декриминализовала домашнее насилие — к великой тревоге правозащитников, — такие женщины, как Светлана, получили еще меньше защиты.«Жертвы, подобные ей, теперь полностью игнорируются», — сказал Давтян The Moscow Times.
В феврале президент России Владимир Путин одобрил законопроект о понижении уровня «побоев в семье» — нападений, которые не приводят к «значительным телесным повреждениям» — с уголовного до административного правонарушения.
Сторонники нового законодательства утверждали, что рассмотрение побоев как уголовного преступления посягает на семейные дела и что родители могут рисковать тюремным заключением за эмоциональные ссоры или наказание своих детей.
По новым правилам, впервые нарушившие правила могут быть оштрафованы на 30 000 рублей (500 долларов США), задержаны на срок до 15 суток или привлечены к общественным работам. Уголовные обвинения предъявляются правонарушителям только в том случае, если избиения происходят более одного раза в год.
Согласно официальной статистике Министерства внутренних дел, около 40 000 россиян ежегодно становятся жертвами домашнего насилия. Но реальные цифры, вероятно, намного выше, поскольку многие женщины — большинство жертв — не сообщают о жестоком обращении в полицию, говорит Давтян.
Смягчение правил означает, что разница между реальным и заявленным насилием увеличилась, добавляет она. Жертвы не имеют доступа к защите со стороны полиции, пока их жалоба рассматривается, и они утратили право обжаловать халатность полиции при рассмотрении их дел.
По словам Анны Донич, руководителя кризисного центра для женщин в Иркутске, только два процента жертв домашнего насилия видят, как нападавших доставляют к судье. По ее словам, с февраля это число еще больше снизилось, и жертвам становится все труднее убедить власти на своей стороне.
«Большинство из них, почти 90 процентов, считают, что декриминализация злоупотреблений не облегчила их работу», — говорит юрист Давтян. Еще 89 процентов заявили, что лучшим вариантом было бы переквалифицировать домашнее насилие в категорию уголовных преступлений, сказала она, цитируя тот же опрос.
Марина Писклакова-Паркер, руководитель общественной организации «Анна Центр», которая оказывает поддержку жертвам домашнего насилия, говорит, что новый закон также изменил общее отношение к насилию в российском обществе.
Женщины все больше разочаровываются в том, что кто-то встанет на их защиту, говорит Дмитриева. «Женщины постепенно теряют надежду», — сказала она The Moscow Times. «Они даже перестали просить о помощи. Декриминализация, возможно, усилила эту тенденцию».
Центр «Анна», с другой стороны, зарегистрировал увеличение количества звонков на свой телефон доверия.Но, по словам Писклаковой-Паркер из центра, цифры имеют тенденцию колебаться, поэтому трудно измерить прямой результат нового законопроекта.
Тем не менее, несмотря на громкие протесты против смягчения наказания, реальность такова, что немногие женщины с самого начала слышали об изменении законодательства или своих первоначальных правах, говорят защитники прав женщин.
«Большинство жертв, которые приходят к нам, почти ничего не знают о законодательстве о домашнем насилии или декриминализации», — говорит Надежда Худояж, руководитель кризисного центра «Надежда» в Архангельске на севере России. «Только эксперты знают закон».
Светлана, которая все еще настаивает на более суровом приговоре для своего бывшего мужа, соглашается. «Противостоять ему было непросто, но я думаю, что даже если мужчины сильнее физически, женщина с могучей душой может бороться с их агрессией, » она сказала.
Ваша поддержка Кризисного центра помогает предоставлять БЕСПЛАТНЫЕ конфиденциальные услуги взрослым и детям, пострадавшим от домашнего насилия. Рассмотрим ежемесячный залог или разовое пожертвование. Щелкните ссылку, чтобы узнать больше!