Михаил Лемхин. «Сын Саула» | КиноПресса

Картина Ласло Немеша «Сын Саула» оглушает зрителя практически с первого кадра неистовством звуков: шумом, скрежетом, плачем, какофонией разноязыких голосов, среди которых отчётливо выделяется немецкий. Какое-то пятно движется по расфокусированной картинке экрана и, попав в резкость, оказывается человеческим лицом. Это Саул.

Место действия – лагерь уничтожения Освенцим. Саул Ауслендер – член зондеркоманды, подразделения, состоящего из заключенных, в задачу которого входит помочь новой группе прибывших в лагерь раздеться, объяснить им, что сейчас они зайдут в душевую комнату, а потом отправятся есть горячий суп, закрыв дверь «душевой», приступить к разборке и сортировке одежды и обуви, оставленной в «предбаннике», а через 15 минут открыть дверь этой «душевой», вынести тела, выдрать плоскогубцами золотые зубы, погрузить тела в лифт, выгрузить на этаже крематория, отправить их в печь, собрать пепел, перебросать его лопатами в грузовик и выгрузить этот пепел в Вислу.

Портрет Ласло Немеша работы Михаила Лемхина.

В течение следующих полутора часов камера будет почти исключительно сосредоточена на лице Саула. Тому, что происходит вокруг, Немеш оставляет, как правило, лишь незначительную часть кадра. Но этого пространства ему и Гезе Рёригу (играющему роль Саула) с избытком хватает, чтобы убедить зрителя* – в этом аду все человеческие правила вывернуты наизнанку. Члены зондеркоманды знают, что завтра или послезавтра их собственные тела неизбежно попадут в ту же печь, в которую они уже загрузили тысячи тел мужчин, женщин, стариков и детей. Так было с теми, кто состоял в зондеркоманде до них, и так было с теми, кто работал в зондеркоманде, предшествовавшей их предшественникам. Это двенадцатая по счёту зондеркоманда. Они это знают, но продолжают работать.

Человек не может выжить в газовой камере, но неожиданно из-под груды мёртвых тел сотоварищи Саула вытаскивают ещё живого мальчика. Врач-эсэсовец убивает его, а Саул, наблюдающий это со стороны, похищает тело, одержимый идеей похоронить мальчика в соответствии с еврейскими традициями, представление его о которых сводится к прочтению кадиша. Поскольку сам он молитвы на арамейском языке не знает, он ищет среди зондеркомандовцев и среди новоприбывших раввина, который мог бы прочесть кадиш. Он уверяет всех и даже себя, что этот мальчик – его сын, хотя никакого сына у него нет.

Он перестаёт работать, мечется по лагерю, ставит под удар других заключенных-зондеркомандовцев, в суете теряет взрывчатку, которую должен был передать тем, кто готовит побег, но после того, как лагерный бунт начинается, ему вместе с маленькой группой заключенных удаётся вырваться за ограду. Переплыв Вислу, беглецы прячутся в каком-то сарае. Белобрысый польский мальчик осторожно заглядывает в дверь, на миг его взгляд встречается со взглядом Саула и Саул отзывается робкой улыбкой. Как будто ожил тот ребёнок, тело которого Саул безуспешно пытался похоронить – как будто Саул вынес тело мальчика из ада, и мальчик ожил.

В следующую секунду чья-то рука зажимает мальчику рот, а потом отталкивает его в сторону. Гремят автоматные очереди – беглецов нагнали, с ними покончено**.

Но белобрысый мальчик остался жив.

***

В человеке, который в обмен на четыре месяца жизни помог отправить в газовые камеры тысячи людей, в человеке, потерявшем всякую чувствительность, вдруг просыпаются чувства, которые оказываются сильнее страха смерти.

Как это получилось? Какие психические механизмы начали работать? Этими вопросами Немеш не интересуется. Он просто хочет показать, что такое возможно.

По существу, это не рассказ об Освенциме и даже не рассказ об одном из заключенных Освенцима, это интеллектуальное упражнение, развёрнутая метафора. Человек может вдруг ощутить себя человеком даже в аду – вот что хочет сказать Ласло Немеш. В аду, правила которого никто не в силах понять, логику которого невозможно разгадать, звуки которого должны разорвать любое чувствительное сердце.

Удаётся ли это режиссёру? Несомненно, удаётся.

Этим адом может быть Освенцим или другой лагерь уничтожения. Этим адом может быть Колыма (см. «Колымские рассказы» Варлама Шаламова). Может быть какой-нибудь лагерь Красных Кхмеров. Но режиссёр настаивает на том, что перед нами Освенцим.

Если так, то, хотим мы или не хотим, мы должны будем обратить внимание на факты.

Об Освенциме опубликовано немало книг, но, рассуждая о фильме Немеша, одну из них хочется выделить. Эта книга, написанная в 1946 году, по свежей памяти.

Её автор – венгерский еврей Миклош Несли. Книга называется «Освенцим. Свидетельство доктора». Несли был опытным патологоанатомом, он учился в Германии, безукоризненно говорил по-немецки, и знаменитый доктор Менгеле, выловив Несли из толпы новоприбывших, зачислил его в зондеркоманду. У Несли был в здании крематория свой кабинет, определённая свобода передвижения по территории лагеря. В его обязанности входило не только проводить вскрытия по указаниям доктора Менгеле, но и лечить работников зондеркоманды, а также немецких солдат и офицеров, наблюдающих за зондеркомандой***.

Доктор Несли обладал незаурядной наблюдательностью и великолепной памятью. Из его книги можно узнать не только о жизни и быте зондеркоманды, но и о том, как был устроен и как функционировал лагерный механизм.

Для Саула – и для Ласло Немеша – происходящее абсурдно и по определению не имеет никаких объяснений. Абсурден мир вокруг Саула, также абсурдна – необъяснима – его внезапная одержимость.

Мир Освенцима, о котором рассказывает доктор Несли – абсолютно логичен и организован с немецкой аккуратностью и эффективностью. В нем нет места для эмоциональных всплесков. Это машина уничтожения, работающая в соответствии с инструкциями. Всё личное вынесено за скобки. Картина, нарисованная Несли, может быть хорошей иллюстрацией к тому, что семнадцать лет спустя Ханна Арендт назвала банальностью зла.

Миклош Несли – свидетель. Он рассказывает о том, что происходило, о том, что он видел с своими глазами.

Ласло Немеш – интерпретатор, художник. Он строит модель Освенцима, отвечающую его задаче.

Поэтому он одевает зондеркомандовцев, носивших добротную одежду (доставшуюся им от отправленных в газовые камеры) в какие-то ватники с крестом-мишенью во всю спину.

Поэтому он заменяет найденную живой девочку из книги Несли на мальчика: мальчик – продолжатель рода, как бы символическое воплощение отца.

Поэтому он показывает восстание в Освенциме 6 октября 1944 году – бунтом, закончившимся ничем, уничтожением даже тех немногих, кто сумел вырваться за лагерную ограду***. Хотя на самом деле это было настоящее восстание, в ходе которого крематорий номер 3 сгорел дотла, а крематорий номер 4 был повреждён и не мог работать. То есть половина лагерных «мощностей» уничтожения была выведена из строя. В ходе этого восстания погибли не только 860 заключенных, но и 120 эсэсовцев.

Зондекомандовцы не мучались от голода и не хлебали баланду кривыми ложками из жестяных мисок, они прекрасно питались – на чистой скатерти раскладывались разные деликатесы: несколько сортов салями, ром, вино, бренди; они ели из хорошей посуды, всегда имели сигареты.

Не подумайте, что я ставлю под сомнение право художника говорить по-своему об истории, о тех или иных исторических событиях. Но есть темы, прикасаться к которым нужно особенно аккуратно.

Речь в фильме Немеша идёт о вещах невообразимых, и я не уверен, что они могут быть материалом для интеллектуальных упражнений. Мне кажется, что выходить за границы простого описания можно только тогда, когда автор чувствует абсолютную необходимость сказать – сказать не нам, а тем шести миллионам – что-то своё, очень личное, и убеждён, что он сумеет это сказать. Поэтому любой роман, рассказ, кинофильм, выходящий за пределы фактографического описания работы газовых камер и крематория, будет выглядеть немного самонадеянно и спекулятивно.

Сказал ли им Ласло Немеш что-то сокровенное, до него не сказанное? Нужно ли было ворошить пепел и тревожить их души?

Я не берусь отвечать на этот вопрос.

P. S. Несколько слов, не имеющих отношения к фильму Ласло Немеша. А может быть, имеющих. Перед тем как посмотреть картину «Сын Саула» во второй раз, я решил перечитать книгу Миклоша Несли «Освенцим. Свидетельство доктора» («Auschwitz. A Doctor’s Eyewitness Account by Dr. Miklos Nyiszli»), которую я читал очень давно. На моих книжных полках этой книги нет, я взял её в библиотеке и, открыв, обнаружил, что некто, читавший её до меня, кратко выразил своё мнение о книге и её авторе, отредактировав титульный лист. «Eyewitness Account» и «Miklos Nyiszli» было зачеркнуто, а поверху аккуратным почерком вписано соответственно «Lies» и «Lying Jew». Отредактированный титульный лист выглядел так: «Auschwitz. A Doctor’s Lies by Dr. Lying Jew». Этим не ограничившись, пресловутый некто оставил в книге множество других замечаний в том же духе.

———————————————

 * Необходимо только отметить, что фильм обращён к зрителям, более или менее осведомлённым о механике «окончательного решения еврейского вопроса». Авторы рассчитывают на то, что показанное на экране будет помещено в уже существующий контекст. При том, что количество зрителей, знакомых с этим контекстом, неуклонно уменьшается.

 ** Книга доктора Несли уже привлекала внимание кинематографистов. В 2001 году американский режиссёр Тим Блейк Нельсон снял, опираясь на эту книгу, ленту «Серая зона». В ней речь идёт о тех же, что и в «Сыне Саула» днях, 5–6 октября 1944 года, о восстании в лагере и о последних днях жизни 12-й зондеркоманды. Картина Нельсона – эмоционально не менее напряженная, чем «Сын Саула», но, в отличие от фильма Ласло Немеша, чрезвычайно эклектичная – осталась практически неизвестной публике, попав сама в «серую зону». Она появилась в кинотеатрах 13 сентября 2001 года, через два дня после атаки террористов.

 *** Двенадцать человек, которым удалось бежать и переправиться через Вислу, были схвачены по доносу польского фермера и в тот же день расстреляны.

Источник: KCTATИ №1078 February 4, 2016

описание, содержание, интересные факты и многое другое о фильме

Уличные сцены были сняты только с использованием естественного освещения.

Из прихоти, режиссер Ласло Немеш пригласил своего друга Геза Рёрига, венгерского поэта из Бруклина, на кастинг фильма. Несмотря на то, что на роль Саула рассматривался другой актер, все согласились, что Рёриг идеально подходит на главную роль. При этом для Рёрига этот художественный фильм стал дебютным.

В качестве исторических источников авторы фильма использовали: личные отчеты Шломо Венеция и Филипа Мюллера, записи Миклоша Нисли, еврейского врача, работавшего в крематориях и документальный фильм Клода Ланзманна «Шоа» (1985).

На каком языке говорил Иисус?

Опубликовано 1 декабря 2014 г. 23 октября 2019 г.

Библия была написана на трех языках: иврите, арамейском и греческом. Иврит и арамейский языки использовались для Ветхого Завета или Танаха , а греческий — для Нового Завета.

Но на каком языке говорил Иисус? Пользовался ли он арамейским языком, как утверждает большинство ученых, или говорил на иврите? Вопрос в том, был ли иврит разговорным языком во времена Иисуса. В Деяниях 21 о Павле написано: «Он говорил с ними на еврейском языке». Павел говорит, что по пути в Дамаск Иисус заговорил с ним по-еврейски: «Я услышал голос, говорящий мне по-еврейски: „Савл, Савл! что ты гонишь меня?“» (Деяния 26) 9.0007

Самая ранняя история языка иврит окутана тайной. Но когда Авраам поселился в Ханаане, он и его семья, очевидно, усвоили «ханаанский язык». После изгнания в Вавилон (587–539 гг. до н. э.) кажется, что многие евреи в этой стране говорили на двух языках. Но после разрушения храма в 70 г. н.э. и восстания Бар-Кохбы в 135 г. н.э. большая часть еврейского населения страны была вынуждена покинуть страну, и иврит постепенно перестал быть разговорным языком.

Вопрос о том, говорил ли Иисус на иврите или на арамейском, был и остается предметом споров. Арамейский был lingua franca на Ближнем Востоке во времена Иисуса. Но такие открытия, как свитки Мертвого моря в Кумране, показывают нам, что иврит все еще использовался. Иврит — и не только арамейский — вероятно, в то время был разговорным языком. И хотя Талмуд был написан на арамейском языке, Мишна была написана на иврите. Иврит Мишны — это не искусственный язык, которым могла пользоваться только научная элита; это своего рода разговорный иврит.

В греческом тексте Нового Завета мы находим как еврейские, так и арамейские слова и фразы:

арамейский
Авба (Рим. 8:15)
Еффафа (Марк. 7:34)
Маранафа (1 Кор. 16:22)
Маммон (Мф. 6:24)
Талифа-куми (Мар. 5:41)

7

7

Еврей
Аминь (Мф. 6:13)
Корван (Марк 7:11)
Аллилуйя (Откр. 19:1)
Суббота (Деяния 13:14)

Сегодня одна из главных особенностей мессианского движения в Израиле заключается в том, что верующие говорят на современном иврите и используют иврит в молитвах и поклонении. Движение становится все более родным. Мы не можем быть уверены, на каком языке говорил Иисус; возможно, он говорил и на арамейском, и на иврите. Но мы знаем, что большинство последователей Иисуса в Израиле сегодня говорят на иврите.

Элиэзер Бен-Иегуда (1858–1922), отец современного иврита, говорил « рак иврит» — только иврит. Он мечтал о пробуждении еврейского языка, и его мечта сбылась. У народа Израиля иврит, язык отцов и пророков, является официальным языком. Впервые в истории язык, на котором перестали говорить в древние времена, возродился к жизни.

Элизабет Э. Леви

Почему Иисус говорил с Павлом в

Почему Иисус говорил с Павлом на еврейском
Язык?

На пути к следующей облаве христиан Савл сталкивается с
при свете

Деяния 9:3- 5 и вдруг засиял свет
вокруг него с небес. Потом он упал на землю и услышал голос, говорящий
ему: «Савл, Савл, почему ты гонишь Меня?» И он сказал: «Кто Ты,
Господь?» И сказал Господь: «Я Иисус, Которого ты гонишь. это трудно для
тебя пинать против стрекала.»

Позже мы узнаем из свидетельства Павла Агриппе в Деяниях
26:14-16 И когда мы все пали на землю, я
услышал голос, говорящий мне и говорящий на еврейском языке: ‘Савл,
Саул, почему ты гонишь Меня? Вам трудно бороться против стрекала.
«Поэтому я сказал: «Кто такие
Вы, Лорд? И Он сказал: Я Иисус, Которого ты гонишь .

Иисус говорил на этом языке, родном языке Саула для Саула.
знайте, что Он Бог Авраама, Исаака и Иакова, Который остановил его и избрал
его на пожизненную миссию. Иврит был языком, на котором говорили в религиозной
службы в синагогах и Храме, на арамейском, наряду с греческим, говорили в
повседневная жизнь вне религиозных собраний.

Саул описывает себя как выходца из колена Вениамина, еврея из
евреи (Флп.3:5-6) фарисей; кто гнал церковь.

Деяния 26:19-20 » Итак, царь Агриппа,
Я не ослушался небесного видения, но возвестил прежде тем, кто в
в Дамаске и в Иерусалиме, и во всей области Иудейской, а затем в
язычникам, чтобы они покаялись, обратились к Богу и творили дела, подобающие
раскаяние.

В Деяниях 21:29-22:9

V. 30 взволнован весь город; и люди побежали вместе ,
s схватил Павла и вытащил его из храма; и сразу двери
были закрыты . Командир гарнизона этот бунт. И отправлено
солдаты и центурионы, увидев полководца и воинов, они
перестал бить Павла . V.33 Потом командир спрашивает, кто он и что он
сделал. Все они рассказывали запутанные истории, поэтому он отвел Пола в казармы.
Т. 36 толпа народа последовала за ним, крича: «Долой
его!»

Павел спросил: «Могу ли я поговорить с вами?» Он ответил: «Можете ли вы говорить
Греческий? Он принял Павла за египтянина, который поднял восстание и возглавил
четыре тысячи убийц в пустыне?» V.39 Но Павел сказал: «Я
Иудей из Тарса, что в Киликии, житель немалого города; и я умоляю тебя,
разрешите мне обратиться к народу. «В.40 он дал ему разрешение,
Пол остановился на лестнице и указал рукой на
люди. И когда наступила великая тишина, он заговорил с ними на еврейском
язык, поговорка,

Деяния 22:1-8 «Братья и отцы, выслушайте мое оправдание перед вами
сейчас.