«Псалом геополитический», протоиерей Андрей Ткачев, «Православие.Ru»

Знаете ли вы, возлюбленные, что есть псалмы покаянные, исторические, учительные, хвалебные? Конечно, знаете. По причине многофункциональности Псалтирь ко всем ранам прикладывается, на все случаи жизни реагирует. Болеешь, путешествуешь, унываешь, боишься врагов – на все есть соответствующее слово из соответствующего псалма. Радуешься, торжествуешь, празднуешь – тоже есть. Спешу сообщить, что есть в псалмах слово и о многосуетной, запутанной политической жизни. Это я для тех пишу, кто продолжает из себя изображать отшельника и считает, что область политических и гражданских событий совершенно чужда христианину. Не чужда. Не обязательна, конечно, но и не чужда. Докажу псалмами.

Есть такой псалом № 2. Прямо в самом начале Книги Хвалений расположенный. С одной стороны, это первый мессианский псалом. Там очень ярко проповедуется Сын Божий. С другой стороны, это псалом «геополитический». Та и другая тема находятся внутри этой молитвенной песни в напряженной и неразрывной связи. Начинается псалом с недоуменного вопроса вроде «чего люди мечутся бестолку?». В оригинале, конечно, красивее и возвышеннее:

Зачем мятутся народы, и племена замышляют тщетное?
Восстают цари земли, и князья совещаются
вместе против Господа и против Помазанника Его.
«Расторгнем узы их, и свергнем с себя оковы их».

С точки зрения буквальных толкований (например, Лопухина) нам предложат на эти слова много интересного об обстоятельствах жизни царя Давида. Знания эти пополнят копилку эрудита, но никак не согреют сердце. С другой стороны, стоит включить телевизор или развернуть свежую газету, как мы увидим воплощенное собрание современных князей и царей, которые мятутся и замышляют тщетное. Вот, например, какое-то высокое европейское собрание решило, что пропаганду гомосексуализма, даже и среди подростков, запрещать нельзя; что это эквивалентно запрету свободы слова. Что это, как не восстание против Господа и Его Помазанника через явное попрание воли Божией? А закрытие глаз на пролитие человеческой крови, соединенное с тревогой о правах домашних животных? А лицемерная скорбь по одному погибшему европейцу при одновременных плевках на миллионы погибших по всему миру? Не восстание ли это против всего святого?

Долгие годы и столетия лучшие сыны Европы, сидевшие на тронах и носившие венцы, помнили слово Божие: «Мною цари царствуют». Со временем то один, то другой, а потом и все скопом отказались считать себя тенями и слугами Настоящего Царя. Решили возвеличиться, а иго легкое и бремя благое сбросить. Об этом слова: «Расторгнем узы их, и свергнем с себя оковы их». Эти же слова – лейтмотив новейшей мировой политики.

Этим разгордившимся Господь «посмеется и поругается». Он обратится к ним с гневом и яростью, чем приведет их в смятение. Тема обращения – учение о Сыне Божием.

Тогда скажет им во гневе Своем и яростью Своею
приведет их в смятение:

«Я помазал Царя Моего над Сионом, святою горою Моею;
возвещу определение: Господь сказал Мне:
Ты Сын Мой; Я ныне родил Тебя;
проси у Меня, и дам народы в наследие Тебе и
пределы земли во владение Тебе;
Ты поразишь их жезлом железным; сокрушишь их, как сосуд горшечника».

Мысленная цепочка такова: «Вы разгордились, отвергли заповеди, посчитали себя хозяевами земли. Но вот истинный Царь – Сын Мой. Ему дана подлинная власть. Он сокрушит вас так, как крушит жезл из железа глиняные горшки!» Речь обращена к тем, кто считает себя на земле самым главным и никому не подотчетным. В таком же виде – как имеющий жезл и сокрушающий народы, словно горшки – Иисус Христос предстает и в конце Библии, в Апокалипсисе. Он топчет точило ярости, и от лица Его некуда скрыться.

Итак, вразумитесь, цари; научитесь, судьи земли!
Служите Господу со страхом и радуйтесь [пред Ним] с трепетом.
Почтите Сына, чтобы Он не прогневался, и
чтобы вам не погибнуть в пути вашем, ибо гнев Его возгорится вскоре.
Блаженны все, уповающие на Него.

Предпоследний стих, переведенный по-славянски, весьма теряет в смысле. Там сказано не «почтите Сына», а «примите наказание», то есть «примите вразумление». И это последнее намного слабее по смыслу, нежели прямое указания на необходимость веры в Помазанника, Сына Божия.

Любопытно еще то, что первые три псалма в Псалтири образуют своеобразный пролог, содержащий основные темы всей книги. Не все, но ряд основных. Первый псалом «Блажен муж» – это псалом учительный. Тема учения – блаженство, то есть та же, с которой начал Свою Нагорную проповедь Иисус Сын Давидов. Третий псалом – молитва скорбящего и гонимого человека. Ею открывается шестопсалмие. А посередине – проповедь о Христе в масштабе вселенной; проповедь, обращенная к царям. Так охватываются (оставляя до времени в стороне собственно хвалу и радость) несколько важнейших тем Псалтири; книги, которая наставляет в праведности, возвещает Христа и услаждает в скорбях.

Делами царей можно и не интересоваться. Но все равно решения царей тебя рано или поздно коснутся. Совершенная аполитичность была чужда даже таким сынам Неба, как Антоний Великий и Симеон Столпник. Конечно же, чрезмерная политизированность сознания тоже мира в себе не несет. Всюду нужен баланс и царский путь. Всюду нужна молитва. Кстати, преподобный Арсений Каппадокийский – великий знаток и любитель Псалтири – второй псалом рекомендовал читать в качестве молитвы о вразумлении власть имущих.

Протоиерей Андрей Ткачев

30 июня 2017 г.

http://www.pravoslavie.ru/104718.html

Что ожидает человека, идущего к Богу – отец Андрей Ткачёв

Читая Книгу Псалтири, псалмы царя Давида, каждый раз поражаешься, что этот ветхозаветный правитель, воин и святой писал не только о себе, но и о нас. Несмотря на различия эпох, сами люди изменились мало, а потому и методы борьбы дьявола и бесов с нами примерно те же. Среди них – бесовские «вредные советы», которые, на первый взгляд, могут показаться правильными и полезными. Подробнее – в сегодняшней части цикла бесед о Священном Писании известного православного пастыря и проповедника протоиерея Андрея Ткачёва.

Есть у меня идея перенести все святые истины из книжек в наше сознание, то есть в головы и сердца. Пока все святые слова находятся в книжке, но книжка с тобой – всё хорошо. Но когда у тебя книжку забрали, а голова твоя пуста, то у тебя, получается, уже и нет ничего. Если же всё, что есть в книжке, занесено тебе в сознание, то хоть отбирайте книжку, хоть сожгите её, у меня всё останется в голове и сердце. И именно в этом смысле я бы хотел, чтобы мы с вами занимались изучением Писания. Это касается и Евангелия, и Псалтири, и других мест наших Священных Книг.

Итак, псалом третий. Он постоянно читается в Шестопсалмии. Если вы бываете на Утрени, на Всенощном бдении, то часто слышите это: «Господи, что ся умножиши стужающии ми». Это псалом царя Давида, написанный, когда он убегал от своего сына Авессалома. Человека, восставшего на отца, законного царя, захотевшего самому стать царём, то есть своего рода антихриста. И собирал всяких шальных людей, уговаривая их поднять бунт. И устроил себе такой специальный пиар: стоял у ворот города, и когда люди приходили к царю решать свои дела, Авессалом говорил: да что там этот царь решит, вот если бы я был царём, я бы тебе помог.

В итоге Авессалом набрал кучу всяких мерзавцев, которые восстали на законного царя. И Давид убегал от него. И в период бегства от своего родного сына он написал третий псалом. И от самого его сердца разлилось это молитвословие: «Господи! как умножились враги мои! Многие восстают на меня». И здесь есть многое, касающееся всех нас, потому что Псалтирь написана царём Давидом про себя, но каким-то странным образом касается вообще всех людей. То есть он пел Богу о себе, а пропел Богу обо всех.

Вот, например: «Мнози глаголют души моей (многие говорят душе моей): несть спасения ему в Бозе его (нет ему в Боге спасения)». Кто эти многие, кто это говорит? Например, бесы так говорят человеку: всё, ты пропал, Бога нет, а если и есть, то Он тебя не слышит, Богу до тебя дела нет. Есть много разных атеистов, этаких духовных ленинцев, которые в комсомоле, быть может, уже никогда не были, но они в духе и силе этого лысого гения. И они говорят: да нет ничего, бросьте вы молиться, перестаньте. Давайте будем делать «добрые дела».

Вообще это известная дьявольская фишка, бесовский совет: «Давайте делать добрые дела». Но при этом перестанем молиться, зачем молиться, если можно просто любить друг друга. Давайте будем бомжей по улицам подбирать, инвалидам коляски покупать, а молиться не надо. Такой дьявольский глас. Потому что те, которые перестали молиться, потом перестанут верить, а в итоге и добрые дела тоже перестанут делать.

Но это псалом человека, который не хочет отчаиваться: вокруг него кишмя кишит какой-то мир, внушающий: «Да нет тебе спасения, нет тебе спасения, нет тебе в Боге спасения». А он отвечает: нет! «Гласом моим ко Господу воззвах, и услыша мя от Горы Святыя Своея (Голосом моим взываю к Господу, и Он слышит меня со Святой Горы Своей)». Есть мнение, что под Горой Святой можно понимать и Богоматерь. Гора тучная, Гора Божия, Гора, в которой Бог благоволил вселиться. Такие слова есть в 67-м псалме.

Словом, от Горы Святой Своей Господь услышал меня. Царь Давид взывал на Небеса: ложусь, сплю, встаю – и Господь защищает меня. «Не убоюся от тем людей, окрест нападающих на мя (Не убоюсь множества людей, которые со всех сторон ополчились на меня)». Царь Давид был смелый воин, и руки его были в крови, но это не отменяет его святости. Он не боялся вообще никого и воевал всю жизнь. Бывало, и убегал от сына своего, от ближних предателей своих. И поэтому говорил: не убоюсь людей, окрест нападающих на мя. И это бесстрашие – очень важное качество и вообще редкая вещь. Чем дольше ты идёшь к Богу, тем больше находишь врагов. Это – закон, от этого никуда не убежишь. Идёшь к Богу, будь готов встретить врагов и спереди, и сзади, и справа, и слева.

Повторюсь, этот третий псалом читается на Утрене, с него начинается Шестопсалмие. Наши предки говорили, что это такой длинный псаломский разговор Бога-Сына с Богом-Отцом. Что Сын Божий разговаривает со Своим Отцом именно в этих земных страданиях, псалмами Шестопсалмия. «Нападают», «угнетают», но потом «возвеселюсь», «возрадуюсь», «благословлю Господа на всякое время» и потом опять. Такая синусоида тяжёлых духовных состояний. Некоторые на Руси даже считали, что Суд Божий будет длиться ровно столько, сколько читается Шестопсалмие. Не знаю, так ли, потом проверим.

В общем, прочтите этот псалом по-русски, по-славянски, на английском, на латыни. .. Как хотите, как можете, так и прочтите. Чтобы понять, какие вообще мысли должен иметь человек, который служит Богу, а его со всех сторон окружают враги. В общем, Псалтирь – это, конечно, беспримерно Святая Книга. И пусть солнце остановится, но Псалтирь не замолкнет, как говорил святой Златоуст.

Мнение автора может не совпадать с мнением редакции.

Читайте также:

Очень дорогая история: Во сколько обошёлся прогрессивный Горбачёв
В России готовят удар по Китаю: Секретная спецоперация США
Трещало не только за ушами: Генерал, который «съел» пайки русской армии
Триумф гомосексуальной мафии Ватикана: Измена, трусость и обман папы Франциска – отец Андрей Ткачёв

Золото Церкви

Фр. Андрей Ткачёв

Есть люди, про которых мы говорим: «У него золотые руки». Гораздо меньше людей (хотя и есть, слава Богу), о которых мы говорим: «У него (или у нее) золотое сердце». Но есть только один человек, к которому слова, однажды сказанные в порыве энтузиазма, привязались навеки: «У него золотые уста». Это был архиепископ Константинопольский Иоанн Златоуст, или, как мы могли бы сказать, Златоуста.

Я не знаю, были ли у Джона золотые руки. Возможно нет. Воспитанный в мирском достатке, он опасался, избрав иноческое житие, что ему придется носить тяжелые ноши, рубить дрова или изнурять себя каким-либо другим физическим трудом. Кажется, что у него не было золотых рук, как у искусного плотника или каменщика. Но у него также должно быть золотое сердце.

Я говорю, что он «должен был», потому что ни Демосфена, ни Цицерона никогда не называли «золотым ртом». Никто не станет отрицать гражданской добродетели и острого ума этих ораторов древности. Но никто не сказал бы, что их сердца горели так же ярко, как их речь. Златоуст не мог превратить свои уста в золото, пока не позолотил свое сердце. Ибо Спаситель сказал: ибо от избытка сердца говорят уста [Матфея 12:34]; и Псалмопевец говорит: Уста мои будут изрекать премудрость, и помышление сердца моего будет в разуме [Пс. 48:4]. Таким образом, рот и сердце неразрывно связаны. Глуп тот проповедник, который учится риторическим приемам без молитвы; кто ищет внешних средств красноречия, не плача втайне о себе и своей пастве; кто надеется на слоги, а не на Дух, освящающий эти буквы! У Златоуста было золотое сердце, и это было бы так, даже если бы он был немым. К счастью, однако, он говорил: богатство его сердца было облечено в плоть произнесенного слова. Слова, извлеченные из золотого сокровища его сердца, освятили уста, которые их произнесли. Так обладатель этого рта получил имя Златоуст.

+++

 С чего начать восхваление святого? Из материнской утробы, родившей единственного сына? Но какой сын! От ночей, проведенных за книгами, и монашеских подвигов, навсегда подорвавших его и без того хрупкое здоровье? Но зачем славить святых в первую очередь? Разве Господь уже не прославил их – и продолжает восхвалять – лучше, чем мы? Лучше стремиться приблизить к себе образ великого человека, чтобы во всей своей тьме посадить себя под суд его сияния. Ведь действительно святые будут судить мир [1 Коринфянам 6:2]. Так пусть хоть сейчас судят! Пусть они судят перед судом, чтобы мы, посрамленные этим предварительным судом, были избавлены от иссушающего окончательного суда.

Да простят меня все, кто любит архипастыря из Константинополя, и все, кто часто служит Литургию, носящую его имя. Да простят меня, ибо я хочу сказать, что если бы Златоуст жил в наши дни, то он был бы сейчас низложен и сослан, как и много веков тому назад. И я хотел бы добавить, что мы сами должны были бы свергнуть и изгнать его.

Он не примирился ни с какой ложью; он был вспыльчив, принципиален и бесстрашен. Таких людей легче любить издалека веков. В непосредственной близости их легче ненавидеть. То же самое и со снежным горным пейзажем, которым наслаждаешься, глядя через окно теплого гостиничного номера. Но любоваться заснеженными горами вблизи — значит подвергать себя риску упасть в пропасть, обморозиться или заблудиться.

Златоуст изложил свое понимание священства, свой взгляд на это служение в шести беседах. Когда сами священники ознакомились с этим учением, они вдруг поняли, что должно быть верно одно из двух: либо в столице не было священников, либо Златоуст ошибался. Это была эпоха монархии. Но в нравственных вопросах, как всегда, царила демократия. Демократия в моральных вопросах означает, что право решает не тот, кто на самом деле прав, а тот, кто оказывается в большинстве. Златоуст, хотя и патриарх, был в меньшинстве. И обиженное большинство затаило на него обиду.

Он не страдал излишней деликатностью, когда дело доходило до вопросов корпоративной этики. Сам отведав горохового супа и почти ничего другого, он угостил гостей гороховым супом – и больше ничего. Любя тишину и чтение более суетных удовольствий, он оскорблял образ жизни всего двора и почти всего столичного духовенства. С самого начала его изгнание было лишь вопросом времени.

Знал ли он это сам? Он, вероятно, сделал. Поэтому он спешил совершить дело своего служения и с благодарностью смотрел на каждый новый день труда. Бог дал ему пламенные, глубокие, очищающие слова. Это не было наградой за усердное изучение риторических приемов. Бог дал Иоанну слова, потому что Иоанн отдал Богу свое сердце. Он смотрел на служение слова как на единственное средство силы Церкви. «Как нам победить невежд и еретиков?» — спросил Джон. «Чудесами? Их давно нет. Знаки? Но мы давно лишены их силы. Тогда как? Словами!»

Не судит ли он нас сегодня одним только этим высказыванием? И действительно ли мы, ищущие чудес и лениво проповедующие, простим ему такие слова?

+++

Деньги для бедных. Сердце для Бога. Физическая сила, таланты и сама жизнь — для служения. Стоит встретить такого человека, как он: по сравнению с ним многие увянут и станут как восковые куклы. Если бы они действительно были не чем иным, как восковыми куклами! Но они живы, перешептываются между собой и расставляют ловушки; подобно змею в Бытии, они «жалят пяту» праведника. Самому хорошему человеку все равно. Он не хитрит, не молчит и не прячется. Он как будто ищет неприятностей; он совершает ошибки и разрывает свои последние связи с людьми, которые могли бы его защитить. Освободим место для исторической правды: Джон нарушил правила. Он позволил себе рукоположить диакона на вечерне, а не на литургии. Он вторгся со своей властью в чужую область и там низложил епископов, поставленных туда за деньги. Он низложил тех, над кем не имел канонической власти. Он делал гораздо больше того, что казалось дерзким, беспрецедентным, дерзким и достойным возмездия.

Возмездие пришло, как и изгнание — сначала одно, потом другое. Затем пришла смерть, вдали от кафедры и дома. Неизвестность тоже должна была наступить. Но вдруг, вопреки всем ожиданиям, люди стали понимать и ценить Джона. Одни еще шептались, что «если Иоанн епископ, то Иуда апостол», но другие уже начали видеть, как много Иоанн внес в сокровищницу Церкви. Время сняло повязку с глаз тех, кто осудил Джона «ради компании». Время смягчило сердца обманутых злобным шепотом. Время унесло из жизни души его непримиримых врагов. И вот из этой исторической дали стала проступать та величественная вершина, которая называется Златоуст. Он появился там, где люди с близорукостью только что видели только холод, лед и скалы. С того времени и по сей день эта вершина продолжает увеличиваться в размерах и удивлять своей неприступной красотой.

+++

Как хорошо, что мы живем так далеко от времен Златоуста! Живя там, где мы живем, мы можем с радостью пользоваться его сокровищами, пить из источников его учений и отдыхать в тени его мудрости. Но, самое главное, мы избавлены от страха совершить ошибку, не заметив святости этого человека. Мы избавлены от искушения грызть комаров его мелких ошибок, одновременно проглатывая верблюда его несправедливого осуждения. Но все же мы не избавлены от искушения отказать себе в удовольствии от чтения его произведений.

Его книги на наших полках. Поднимите любую из них, и с вами начнет говорить божественная обладательница золотого сердца. Вы увидите перед собой его золотую пасть; ты увидишь пламя, подобное пламени Неопалимой Купины, которое горит, не пожирая. Джон позовет вас следовать за собой: он будет будить, приставать, запугивать, убеждать и вдохновлять вас. Если вы пойдете за ним, вам будет очень трудно – настолько трудно, насколько это должно быть для всех, кто будет жить благочестиво во Христе Иисусе [2 Тимофею 3:12].

Но если мы с вами не последуем за ним, если договоримся «чтить его на расстоянии» и не открывать его книг, то такое «почитание» покажет, что если бы Златоуст жил сегодня, то мы были бы среди тех, кто осудил и сослал его.

Перевод с русского

литургия преждеосвященных даров

Субботы и воскресенья Великого поста не считаются постными днями. Это не потому, что в эти дни разрешена непостная пища. (Внепостная пища запрещена до Пасхи для физически здоровых.) Скорее потому, что по субботам и воскресеньям служится полная, настоящая Литургия. Литургия является краеугольным камнем Церкви, и от того, совершается она или нет, зависит, будет ли она праздником или траурным днем.

Если в течение всего Великого поста ходить в церковь только по воскресеньям, то не почувствуешь, что это Великий пост, несмотря на воздержание от пищи. Также нужно посещать специальные постные богослужения, чтобы ощутить контраст между этими днями и другими днями года и глубоко вдохнуть целебный дух Сорокадневного поста. Важнейшим из этих особых богослужений является Литургия Преждеосвященных Даров.

Отличается от традиционной Литургии тем, что на ней не приносится Бескровная Жертва Богу. Жертва приносится и Дары освящаются заранее, и из них можно Причащаться. Вся служба есть приготовление к Причащению Даров, заготовленное заранее.

Основная мысль, которая должна возникнуть при рассмотрении данной темы, — это стремление к Причащению и скорбь разлуки. Это нежелание остаться хоть на одну неделю без Святых Даров, даже если не пировать, а смириться и заплакать. Тем не менее, без Причастия не обойтись, а значит, нужно хотя бы причащаться заранее заготовленных Даров.

Невозможно понять Литургию Преждеосвященных Даров – ее обряд, происхождение и необходимость – без любви к Таинствам и практики частого Причащения. Говорите, что хотите, и думайте, что хотите, но если бы традиция Ранней Церкви заключалась в том, чтобы причащаться пять или шесть раз в год, то Литургия Преждеосвященных Даров никогда бы не возникла. Самой необходимости в этом не возникло бы. Потребность, однако, в том, что нельзя быть без Христа и без Причастия. «Ибо для меня жизнь — Христос, и смерть — приобретение».

Фото Юлии Маковейчук, www.pravmir.ru

Если причащаться редко, то и Литургию нужно служить редко, а остальные дни заполнить типиками, псалмопениями, акафистами, учением и проповедью . Но это честный путь в никуда, который должен понять даже слепой. Литургию нельзя оставлять. Это наше единственное богатство. Напротив, надо так любить Литургию, чтобы через нее понимать всю церковную жизнь. Хомяков был совершенно прав, когда сказал: «Христианство понимают только те, кто понимает Литургию».

Мария Египетская много лет не ходила в пустыню без предварительного Причастия. Не очистившись еще от страстей, она приняла Причастие и благодать в залог на будущее, чтобы получить Божественную помощь в пустыне.

И нам, по словам Андрея Критского, следует поселиться «в пустыне покаяния страстей».

Во время Великого поста пробуждаются страсти, терзающие и тревожащие душу. Порой они не просто беспокоят нас, но сжигают и палят. Потребность в помощи Божией становится все более насущной и ощутимой. Литургия Преждеосвященных Даров была установлена ​​именно для тех людей, которые подвизаются в благочестивом посте, людей, которые с особой остротой ощущают свою немощь.

Служба объединена с вечерней службой и лучше всего проводится вечером. (Не спешите возражать — позвольте мне продолжить.)

Собственно говоря, есть только одна трудность в его служении вечером: долгий евхаристический пост. Все остальное — дело технических деталей. Отговорка, что так давно не делалось, не работает. Есть много хорошего, чего мы не сделали, и много плохого, к чему мы привыкли. Неужели мы должны повесить табличку «не беспокоить» перед всеми ошибками, отмахиваясь при этом от всего нашего забытого наследия?

Необычайно долгий евхаристический пост – единственная серьезная проблема, связанная с совершением вечерней Литургии Преждеосвященных Даров. Но не для того ли и существует пост, чтобы мы испытывали голод и жажду, тонкую физическую слабость и легкую сухость во чреве? Неужели мы совсем отказались от труда, усилия и воздержания и стали годны только для удовлетворения своих немощей? Стоит только постараться, и людей, готовых бороться и молиться, окажется больше, чем мы думали. Дети не причащаются на этой службе. У них есть суббота и воскресенье. Можно сказать, что пожилые люди не могут долго обходиться без лекарств и еды. У них тоже есть суббота и воскресенье. Что же до тех, кто может обходиться без еды и питья до вечера, кто крепок и здоров, кто по молодости и избытку сил смущается плотскими страстями, пусть терпят и борются сами с собой. Скажу больше: на деле оказывается, что пожилые люди часто более готовы, чем молодые, воздерживаться от еды и молиться при подготовке к Причащению. И даже молодые люди чаще, чем мы думаем, стремятся к подвигу.

Трудностей больше нет. Остается только восторг.

Отпраздновать эту службу вечером стоит хоть раз в жизни, хотя бы ради впечатлений и чувства контраста. Следует петь «придя к заходу солнца, увидев вечерний свет» не в 8:30 утра, а в 6:00 вечера, когда солнце действительно находится на западе. Стоит испытать, насколько лучше можно настроить свой ум на слова псалма «вознесение рук моих в жертву вечернюю» в затемненном храме, освещенном только масляными лампадами, а не при ярком сиянии солнца. «Совершим вечернюю молитву нашу ко Господу» несравненно лучше и естественнее произносится поздним вечером, а не до полудня. Полезно, чтобы тело поняло, насколько лучше молиться на совсем пустой желудок, чтобы потом избрать более древний и лучший путь, хотя бы и более трудный.

Все пение, каждение и коленопреклонение; вся обработка свечами и благовониями вокруг Евхаристического Агнца; и все молитвы преподобного Ефрема предназначены для вечера. Этот сервис таинственный и особенно интимный. Он сторонится солнечного света и электрического света, поскольку люди, причащающиеся Христа, — это те, кто решился на больший подвиг, те, кто сдержал себя ради широты Царствия Небесного.

Литургия вообще не для посторонних глаз. Прям болезнь и настоящее наказание, что двери наших богослужений всегда открыты для случайных людей, которые покупают свечи и торгуются за столом с поминальными листами в любой момент богослужения. Читается Евангелие или поется Херувимская песнь, и всегда найдется кто-нибудь, оглядывающийся на подсвечники и ищущий, куда поставить свои свечи. Дай Бог, чтобы мы выросли и стали серьезнее, и однажды на возглас «Двери! Двери!» на самом деле затвори двери, чтобы не было ни прихода, ни ухода до конца службы!

Вот как на обычной Литургии.

Но на Литургии Преждеосвященных Даров еще хуже. Здесь действительно нет места случайным людям, бредущим к огню, «не способным молиться вместе с нами». Они выделяются сразу. Они не преклоняют колени вместе со всеми; они пристально смотрят на священника, когда он восклицает: «Свет Христов просвещает всех!» и, что еще хуже, при входе с Дарами. Их ни в коем случае нельзя причащать.

Литургия Преждеосвященных Даров поднимает планку требований к священнослужителям. Нужно много объяснять и учить. Нужно научиться толковать тексты Бытия и Притчей, читаемые на этих службах. Нужно успокоить тех, кто видит обновленчество во всем непривычном.

Обновленчество есть понижение церковной дисциплины до соответствия духу времени. Но возврат к традиции — это движение в обратном направлении: от рассеянности к самообладанию и от снисходительности к самодисциплине. Это переход от проверки текста к пониманию духа текстов. Так, например, на Литургии Преждеосвященных Даров часты молитвы об оглашенных и о «готовящихся ко святому озарению». Это пережиток древних времен, когда люди долго готовились к Крещению и проходили оглашение. Сегодня, чтобы не опускать эти молитвы за ненадобностью и не читать их только ради чтения, мы должны найти им применение. Ведь у многих есть родственники, друзья или знакомые, которые слышали о Христе, но не приняли Крещения. Многие почти готовы, но все еще колеблются. Так не могли бы мы принять поминальные списки с именами тех, кто находится на пороге Крещения, но нуждается в Божественном толчке? Особенно, если это родственники наших постоянных прихожан. И даже если таких людей нет, все же можно молиться об озарении светом христианской веры многих народов, еще остающихся во мраке язычества.

Это не будет работать везде. По крайней мере, это не будет работать везде сразу. Это тоже нормально. Все люди разные, и нам не нужны ни революции, ни радикальные реформы, ни мгновенное единообразие. Но нам нужна любовь к Церкви и горячее желание делать все правильно, а не просто делать «то, к чему мы привыкли». Если это всегда «то, к чему мы привыкли», то это просто вопрос любви к себе и боязни нарушить привычную среду, а не ратовать за правду.

+++

Быстро пролетает Великий пост. А пролетев, часто оставляет после себя осадок неудовлетворенности. Люди говорят: опять прошел пост, и я не успел ни потрудиться, ни измениться. Пасха близится, а я чувствую, что весь Сорокадневный пост проебал; Мне жалко себя за то, что я проголодался только наполовину. Я как будто знаю, что «Царство Небесное насильственно» и что «тесны врата и узок путь», но все повторяю одни и те же старые привычки, думая, что «не время еще» и что мне недостает сила. Я расслабляюсь и успокаиваю других людей, которые тоже расслабляются.

Поэтому и Пасха Прекрасная не наполнит нас до краев вечной жизнью, если мы не успели постом очиститься изнутри. Господь не будет вливать для нас «вино молодое в мехи ветхие». Это мы виноваты, а не Господь, потому что удобно устроились за забором по разным причинам.

Это нехорошо. Это некрасиво. Это нечестно.

+++

Планеты танцуют вокруг Солнца.

Наше Солнце — Христос. А вам, боящимся имени Моего, взойдет Солнце правды с исцелением в крыльях Своих, говорит Пророк Малахия (4:2).

Так в Литургии Преждеосвященных Даров мы со страхом прикасаемся к Агнцу и звоним в колокол, чтобы люди падали на колени; делаем простирания; мы поем много гимнов покаяния и хвалы.