«Кто начал царствовать Ходынкой…» 125 лет массовой трагедии во время коронации Николая II

«У одного из буфетов лужа крови — трупа нет, а лежит оскальпированная часть белокурых волос с кожей, на которой запекшаяся кровь», — воспоминания очевидцев этого события пугают даже сегодня, спустя век с четвертью. В тот день, 30 мая 1896 года, полумиллионная толпа в неуправляемой давке, в порыве почти религиозного экстаза и столь же страстного желания халявы убила и покалечила несколько тысяч человек.

Жертвы трагедии на Ходынском поле, 1896 год

© Public domain/Wikimedia Commons

Со столь ужасной трагедии началось царствование последнего русского монарха — царствование несчастное и столь же трагическое, с не менее страшным финалом, который многие современники после Ходынки сочли закономерным. «Ходынка» тогда стала словом нарицательным. Трагедия Ходынского поля в разгар коронационных торжеств Николая II во многом предопределила отношение общества к его царствованию, став одним из политических факторов, погубивших монархию. Попробуем разобраться, что же там и тогда — на Ходынке ровно 125 лет назад — произошло.

«К царю на обед…»

Ходынское поле располагается к западу от начала Ленинградского проспекта, можно сказать — на задворках Белорусского вокзала. Сегодня это уже очень близко к центру Москвы, но век с лишним назад Ходынка находилась за чертой города. На исходе XIX столетия это было именно поле — отмеченное редкими строениями пространство в ближних окрестностях Первопрестольной.

Еще со времен Екатерины II данное поле стало местом проведения народных гуляний по поводу каких-либо значимых событий государственного масштаба. В 1775 году здесь повелением царицы праздновалось победоносное окончание войны с Турцией. Согласно древней, еще средневековой традиции любой праздник такого рода сопровождался массовой раздачей еды и алкоголя для простого народа. По проекту знаменитого архитектора Василия Баженова примыкающее к московским окраинам Ходынское поле тогда символически превратили в берега Черного моря — деревянные балаганы и закусочные с бесплатной едой и выпивкой символизировали покоренные турецкие крепости и крымские города.

Коронационные торжества трех последних императоров России сопровождались массовыми — для той эпохи небывало массовыми! — народными гуляньями на Ходынском поле. Именно на этом поле, к которому от самого Кремля вела прямая Тверская улица, было удобно устраивать празднества для низших, то есть наиболее многочисленных слоев населения. Если аристократия и средний класс отмечали коронацию во дворцах, театрах и парках Москвы, то для крестьян и простых горожан отводилось ближайшее обширное поле.

Люди перед началом коронации Николая II на Ходынском поле, 1896 год

© Hulton Archive/Getty Images

Надо понимать, что коронация нового царя в ту эпоху была самым главным, самым большим и поистине религиозным торжеством в жизни человека. В позапрошлом веке редко кто мог увидеть две коронации — для большинства это был уникальный шанс единственный раз в жизни увидеть небывалое, волнующее и навсегда запоминающееся зрелище. Ведь в ту эпоху у населения, в массе еще совершенно неграмотного, выбор доступных развлечений был скуден. Коронация тут была вне конкуренции, к тому же она всегда сопровождалась бесплатным угощением народа.

Власть прекрасно понимала и сакральное, и политическое значение такого редкого и уникального торжества — потому коронации делали максимально яркими и роскошными, не считаясь с затратами. Парады, молебны, маскарады, салюты и «иллюминации» — в ход шло все и по максимуму. Коронационные торжества в первопрестольной Москве длились много дней, и халявное угощение на Ходынке всегда становилось одной из кульминаций.

Напомним, что простолюдин XIX века мясо ел редко, любые виноградные вина были для него дорогим лакомством, а на коронационных торжествах в балаганах Ходынского поля выставлялось бесплатно мясо и алкоголь в количестве, способном насытить даже не десятки, а минимум сотню тысяч человек. «К царю на обед…» — так образованные очевидцы той эпохи характеризовали настроения простонародья, собиравшегося на подобное торжество. Искреннее, вполне религиозное отношение к царю как божьему помазаннику тут сочеталось с вполне понятным и нашему современнику желанием гульнуть от души, притом бесплатно.

«Народ привык к понятию о царском угощении…»

За 40 лет до печально знаменитой трагедии, в 1856 году, на Ходынке в ходе коронационных торжеств Александра II поесть и выпить от щедрот нового царя собралось почти 200 тыс. простого народа — для той, еще крепостной, эпохи небывалая цифра! И тогда не обошлось без давки с бесчинствами неуправляемой толпы, которая под проливным дождем штурмовала павильоны с угощением и фонтаны с вином. Но, к счастью, в тот день столпотворение завершилось без смертельных жертв, лишь несколькими десятками покалеченных… А свежеиспеченный император был искренне шокирован видом разгромленной Ходынки — за считаные минуты огромные массы народа не в переносном, а в самом прямом смысле слова разнесли по щепкам все сооружения с бесплатной едой и выпивкой. Десятки тысяч жареных кур и баранов, почти 70 т ветчины и колбасы, 13 тыс. литров красного вина и почти 40 тыс. литров пива, а так же 49 920 пирогов и 14 580 калачей (причуды статистики сохранили нам эти точные цифры!) исчезли вмиг.

Народные гуляния после коронации Александра II на Ходынское поле, 1856 год

© Fine Art Images/Heritage Images/Getty Images

Спустя поколение, в 1883 году, состоялась коронация императора Александра III. Поскольку предыдущего царя убили революционеры-террористы, эти торжества проводились при максимально возможных мерах безопасности — в Москве для охраны и поддержания порядка в дополнение к войскам и полиции мобилизовали в особые дружины 20 тыс. окрестных крестьян. На Ходынском поле «к царю на обед» тогда собралось уже не менее 300 тыс. человек! «Русский народ привык к понятию о царском угощении, к щедрости, к руке, широко раздающей ему яства и пития…» — так писалось в те дни в документах Коронационной комиссии, главном имперском органе, ведавшем проведением всех церемоний по восшествию на престол нового царя.

И в официальных отчетах «народные гулянья на Ходынском поле прошли без каких-либо происшествий». В тот день толпа, давясь за царским угощением, всего лишь… задавила насмерть 32 человека! Но бюрократы эпохи Александра III вполне искренне считали, что подобное и есть «без происшествий».

Это в наши дни три десятка погибших воспринимаются трагедией, могут даже объявить траур. Однако в эпоху, когда умирал каждый третий младенец, а неграмотный крестьянин вполне официально, по закону, являлся низшим сословием, подобные события посчитали малоинтересными подробностями блестяще и впечатляюще прошедших торжеств. К тому же при коронации 1883 года впервые на Ходынке народу не просто показывали развлечения (например, были канатоходцы и ученые обезьяны), не только кормили и поили бесплатно, но и раздавали подарки — два пирога, пакетик с леденцами и глиняную кружку с гербом каждому!

Спустя чертову дюжину лет — пресловутая цифра 13! — в 1896 году новый восходящий на престол император решит перещеголять по подаркам отца. И, похоже, именно это соревнование в сувенирах от царских щедрот станет для Ходынки роковым.

«И каждый шел на Ходынку, чтобы добыть такую кружку…»

Коронационные торжества Николая II в Москве начались 18 мая 1896 года. Первопрестольный город к тому времени был настолько забит народом, съехавшимся со всей страны, что цены на жилье, конные экипажи и прочее, по воспоминаниям очевидцев, взлетели в пять-шесть раз.

Читайте также

Романовы. Последнее Рождество в Тобольске

Народные гулянья на Ходынском поле были запланированы на 12-й день коронационных торжеств. Уже заранее пошли слухи о щедром угощении и небывалых подарках. Действительно, в построенных на Ходынке многих десятках деревянных буфетов и балаганов планировалось бесплатно раздать народу только пива и медовухи почти полмиллиона литров, а 150 ларьков должны были раздать 400 тыс. царских гостинцев. По примеру предыдущей коронации 1883 года сочли, что 400 тыс. — это максимум, который соберется на Ходынке и царских гостинцев хватит на всех с лихвой.

Гостинец от нового царя по тем временам был вполне щедр — булка белого хлеба и яркий ситцевый платок с изображением Кремля и царской четы. В платок были завернуты бумажные пакетики с полуфунтом (около 200 г) колбасы, медовым пряником и набором примерно 300 г сладостей — карамелью, грецкими и кедровыми орехами, небольшим количеством изюма, вяленого инжира и чернослива. Венчала царский гостинец расписная эмалированная кружка с императорскими вензелями, гербом и золоченым ободком.

Эмалированная посуда тогда была редкостью для низших социальных слоев, а власти, желая привлечь на коронационные торжества побольше народа, еще и придумали, как казалось, очень удачный рекламный ход. Коронационные кружки заранее выставили во многих магазинах Москвы, но запретили их продавать. И как вспоминал очевидец тех событий, писатель и знаменитый московский краевед Владимир Гиляровский: «Хорошенькие эмалевые, белые с золотом и гербом, разноцветно разрисованные кружки были выставлены во многих магазинах напоказ. И каждый шел на Ходынку не столько на праздник, сколько за тем, чтобы добыть такую кружку…»

Памятная коронационная кружка, подарок по случаю коронации Николая II, 1896 год

© Fine Art Images/Heritage Images/Getty Images

Гулянья и раздача царских подарков должны были начаться в 10 утра 30 мая (нового стиля), но народ стал собираться на Ходынском поле десятками тысяч еще днем накануне. К полуночи с 29 на 30 мая здесь уже были сотни тысяч, и в ночной темноте толпы стали превращаться в столпотворение. Появились первые жертвы.

Организаторы рассчитывали максимум на 400 тыс. — наивно полагая, что такое небывалое количество народа будет собираться и концентрироваться на поле не разом, а с утра до обеда. Но уже к рассвету 30 мая на Ходынке толпилось не менее полумиллиона. Встречаются и более внушительные оценки — от 600 до 700 тыс. При этом на месте назревавшей трагедии заранее присутствовала лишь немногочисленная охрана ларьков и буфетов. Основные силы войск и полиции для поддержания порядка должны были подойти только с утра 30 мая.

Все очевидцы утверждают, что эпицентром трагедии стал ров, тянувшийся вдоль буфетов на Ходынке. Владимир Гиляровский оставил яркие зарисовки самого начала давки: «Народ начал собираться еще накануне, чуть не с полудня, ночью же потянул отовсюду, из Москвы, с фабрик и из деревень, полностью запруживая улицы, прилегающие к заставам Тверской, Пресненской и Бутырской. К полуночи громадная площадь, во многих местах изрытая ямами, представляла из себя не то бивуак, не то ярмарку. На более гладких местах, подальше от гулянья, стояли телеги приехавших из деревень и телеги торговцев с закусками и квасом. Кое-где были разложены костры. С рассветом бивуак начал оживать, двигаться. Народные толпы все прибывали массами. Все старались занять места поближе к буфетам. Немногие успели занять узкую гладкую полосу около самих буфетных палаток, а остальные переполнили громадный 30-саженный ров, представлявшийся живым, колыхавшимся морем… К трем часам ночи все стояли на занятых ими местах, все более и более стесняемые наплывавшими народными массами. К пяти часам сборище народа достигло крайней степени — не менее нескольких сотен тысяч людей.

Масса сковалась. Нельзя было пошевелить рукой, нельзя было двинуться. Прижатые во рве к обоим высоким берегам не имели возможности пошевелиться. Ров был набит битком, и головы народа, слившиеся в сплошную массу, не представляли ровной поверхности, а углублялись и возвышались, сообразно дну рва, усеянного ямами. Давка была страшная.

Со многими делалось дурно, некоторые теряли сознание, не имея возможности выбраться или даже упасть: лишенные чувств, с закрытыми глазами, сжатые, как в тисках, они колыхались вместе с массой. Так продолжалось около часа…»

«Синеватое испарение от сотен тысяч людей…»

Владимир Немирович-Данченко, ныне известный как знаменитый режиссер и основатель Московского художественного театра, тогда был корреспондентом популярного журнала «Нива». Он тоже описывает страшное утро 30 мая 1896 года: «Давка началась с ночи. Площадь перед буфетами была так полна, что уже к трем часам утра там были задавленные… Весь овраг был полон народа — плечо к плечу, голова к голове. Очевидцы рассказывают характерную подробность, что над всей этой сплоченной массой стояло синеватое испарение от сотен тысяч людей… Вся громадная масса терпеливо ждала, сплачиваясь сильнее по мере того, как от Москвы приближались новые толпы. Сжатая в овраге толпа то и дело выставляла из себя подростков, которые пробирались по головам народной массы на четвереньках. Те, которые ползли к Москве, находили свободу, другие, по ошибке ли, рассчитывая ли все-таки добраться до подарков, двигались по головам в сторону буфетной цепи и потом находили там смерть. Крики раздавались повсюду, но народ уже не мог освободить тех, с кем сделалось дурно или кто был сдавлен. К пяти часам не могли выбраться назад даже те, которые занимали площадь перед оврагом. Расталкивавшие народ и стремившиеся назад возбуждали колыхание массы, но выбраться не могли…»

Катастрофа произошла между 5 и 6 часами утра 30 мая и продолжалась не более 15 минут. Именно за эти минуты в неуправляемой гигантской толпе, по официальным данным, погибло 1 389 человек. Тяжкие травмы получили более 1 300, счет пострадавших шел на тысячи.

Жертвы трагедии на Ходынском поле, 1896 год

© Франтишек Кратки/Public domain/Wikimedia Commons

Владимиру Гиляровскому повезло выжить в той давке (привезший его на Ходынку извозчик в толпе погиб!), писатель оставил нам натуралистичные зарисовки тех роковых секунд, когда люди умирали массово: «Прижали, а толпа сзади все плотнее и плотнее набивала ров, который образовал сплошную, спрессованную массу воющих людей. Кое-где выталкивали наверх детей, и они ползли по головам и плечам народа на простор. Остальные были неподвижны: колыхались все вместе, отдельных движений нет. Иного вдруг поднимет толпой, плечи видно, значит, ноги его на весу, не чуют земли… Вот она, смерть неминучая! И какая! Ни ветерка. Над нами стоял полог зловонных испарений. Дышать нечем. Открываешь рот, пересохшие губы и язык ищут воздуха и влаги…»

Около нас мертво-тихо. Все молчат, только или стонут, или что-то шепчут. Может быть, молитву, может быть, проклятие, а сзади, откуда я пришел, непрерывный шум, вопли, ругань. Там, какая ни на есть, — все-таки жизнь. Может быть, предсмертная борьба, а здесь — тихая, скверная смерть в беспомощности…

Ходынское поле, помимо всего прочего, служило полигоном для солдат Московского гарнизона, потому было изрыто траншеями и ямами, которые накануне коронационных торжеств закрыли досками и присыпали песком. Для многих зажатых толпой в те минуты это стало ловушкой и могилой. Очевидцы оставили нам множество страшных описаний последствий Ходынки — буквально растоптанные в месиво трупы, погибшие беременные с выдавленными наружу, так и не рожденными младенцами и многие другие ужасы.

В ту эпоху видеозаписей не было, репортажная фотосъемка была еще редкостью, поэтому очевидцы и журналисты описывали события крайне подробно, натуралистично, не скупясь на самые ужасные детали. Нет нужды их повторять, но стоит привести отрывок из написанной по горячим следам статьи Владимира Немировича-Данченко, который и без лишней натуралистичности передает весь ужас произошедшего в тот день на Ходынке.

Через час-другой после катастрофы, когда наконец разбрелась по окрестностям смертельно перепуганная толпа (испуг, кстати, не помешал разгромить и разнести часть ларьков с подарками!), выжившие стали искать потерявшихся в давке родственников. Немирович-Данченко вспоминает те минуты, не менее страшные, чем сама трагедия давки: «К одной группе трупов вместе со мной пробирается человек лет сорока… Вдруг он издает глухой стон. Взглядываю на него — он смотрит широко расширенными глазами на труп парня с высоко закинутой головой, потом вдруг закрывает глаза, не двигаясь с места, и шепчет: «Николка! Николка! Господи помилуй!» Он снова открывает глаза, всматривается, тяжело дыша, и потом с болезненной улыбкой тихо обращается ко мне: «Нет, не он. Сына потерял. И как увижу вот этакого, все мне мерещится, что это мой Николка. Нет, пойду домой. Может, голубчик, ждет меня, сам тревожится…» Он решительно отошел, но спустя четверть часа я его снова встретил. У него не хватало силы воли уйти. Лицо бледное, взгляд растерянный. «Вот все не могу пойти домой, все тянет, не лежит ли здесь где Николка…» — говорит он мне опять, не возвышая голоса, точно в комнате больного…»

«Праздник над трупами начался!..»

Не меньшим потрясением, чем сама катастрофа, стала и последовавшая за ней реакция властей. Точнее — отсутствие какой-либо публичной реакции. Пострадавшим оказали материальную и медицинскую помощь, насколько она была возможна в ту эпоху. Но никаких заметных изменений в официальных коронационных торжествах не последовало.

Через семь часов после катастрофы на Ходынское поле торжественно прибыл Николай II. Новый самодержец принимал поздравления от специально подобранных народных делегаций фактически на поле, где только что поспешно убирали куски человеческих тел. Для многих современников это стало шоком. Владимир Гиляровский, сам чудом спасшийся в давке, писал: «Праздник над трупами начался! В дальних будках еще раздавались подарки. Программа выполнялась: на эстраде пели хоры песенников и гремели оркестры…»

Люди на Ходынском поле во время коронации Николая II, 1896 год

© Makowsky.W/Public domain/Wikimedia Commons

На Ходынке за несколько минут апофеоза давки погибло немногим меньше, чем при знаменитом крушении «Титаника» 16 годами позднее. До мировых войн и до эпохи крупнейших техногенных катастроф тысячи убитых и раненых за считаные минуты — это очень большое число жертв! Страна осознала произошедшее не сразу, газеты под давлением властей старались об этом не писать. Но катастрофа в день коронации глубоко врезалась в память как простого народа, так и образованных верхов общества.

Для крестьян, с их еще средневековым, религиозным сознанием, катастрофа становилась приметой, сулившей несчастное царствование. Для образованной части общества плохой «приметой» стало отсутствие публичной реакции власти и самого царя на катастрофу. «Впечатление было потрясающее, особенно в простонародье, разнесшем преувеличенные слухи далеко, по самым глухим деревням. Все были уверены, что царь отменит остававшиеся балы и праздники…» — писал один из современников.

Однако ничего не отменили. При этом последний монарх вполне осознавал трагичность Ходынки. Правда, осознавал слишком уж специфически — скорее как досадную кляксу на белой мантии своей коронации. «До сих пор все шло, слава богу, как по маслу, а сегодня случился великий грех…» — ровно 125 лет назад записал Николай II в личном дневнике о трагедии на Ходынке.

Катастрофа случилась на рассвете, а уже вечером того дня новый царь с царицей плясали на балу в посольстве Франции. Ряд высших сановников советовали монарху на фоне тысяч пострадавших отменить хотя бы этот элемент праздника. Но, как вспоминал Сергей Витте, тогда министр финансов: «Государь с этим мнением совершенно не согласен, по его мнению, эта катастрофа есть величайшее несчастье, но несчастье, которое не должно омрачать праздник коронации, — ходынскую катастрофу надлежит в этом смысле игнорировать…»

Но игнорировать в итоге не получилось. Общество не забыло ни трагедию, ни реакцию на нее самой высшей власти. Не случайно через 10 лет после катастрофы на Ходынском поле и задолго до краха монархии Константин Бальмонт, один из известнейших поэтов Серебряного века, создал стихотворение с пророческими строками: «Кто начал царствовать Ходынкой, тот кончит — встав на эшафот». 

Мнение редакции может не совпадать с мнением автора. Цитирование разрешено со ссылкой на tass.ru

Давка на Ходынском поле 18 мая 1896 года

Одна из самых известных давок случилась 18 мая 1896 года (30 мая по новому стилю).
Гулянье на Ходынском поле, предусмотренное царским двором по случаю коронации императора Николая II, состоявшейся 14 мая 1896 года, должно было пройти по тому же сценарию, что и в 1883 году при коронации Александра III. Тогда на празднество пришли около 200 тысяч человек, всех их накормили и одарили подарками.

Император Николай II пьет чарку водки на Ходынском поле. Май. 1896г.

Начало гулянья было назначено на 10 часов утра 30 мая. Однако в народе пошли слухи о том, что на гулянии будут раздавать подарки: художественно исполненные эмалированные кружки, тарелки и разные гостинцы. Людская молва быстро разнесла известие, что в кружках будут насыпаны серебро и даже золото.

Не только со всей Москвы и Московской губернии, но и соседних, ближайших губерний шел народ густыми толпами, некоторые ехали целыми семьями на телегах, и все это шло и шло на Ходынку, чтобы увидеть царя, чтобы получить от него подарок.

По всему Ходынскому полю были раскинуты всевозможные театры, открытые сцены, цирки, качели, карусели, буфеты, ипподром для конских ристалищ и т. д.
Но больше всего народ привлекали специально построенные сто буфетов для раздачи подарков. Но построены они были очень близко друг от друга.

Место для народного гулянья было выбрано властями крайне неудачно. В ту пору Ходынское поле, испещренное глубокими рвами, оврагами и траншеями, сплошь в ямах, брустверах и заброшенных колодцах, было пригодно разве что для военных целей и использовалось как учебный плац для войск Московского гарнизона. Причем даже накануне гулянья, когда стало очевидно, что сюда стекается колоссальное количество народа, не были приняты экстренные энергичные меры, способные предотвратить катастрофу.

Итак, к вечеру 17 мая на Ходынском поле собралось уже более миллиона охотников за подарками.
Всю ночь с 17 на 18 мая толпа провела на ногах в страшной давке. Уже к полуночи не только площадка, но и вся яма была покрыта народом, все старались занять места поближе к буфетам, но только немногим удалось занять узкую гладкую полосу, остальные переполнили ров, который казался живым колыхавшимся морем. Толпа была и на другом берегу рва, и на высоком валу.

К 3-м часам ночи все уже стояли на занятых ими местах, а народные массы все прибывали и прибывали, теснота увеличивалась, сзади давили. К 5 часам сборище народа достигло крайнего предела, перед одними буфетами стояло более полумиллиона народа. Жара была и духота нестерпимые. Ни малейшего ветерка. Все страдали от жажды, а между тем масса сковалась, нельзя было двинуться. Со многими делалось дурно, они теряли сознание, но выбраться не могли, т.к. были сжаты, как в тисках. Так продолжалось около часа.

В 5 часов утра по толпе прокатился слух, что буфетчики раздают подарки «среди своих» и что на всех подарков не хватит.
Люди через ямы и канавы, которые по случаю праздника лишь прикрыли досками и присыпали песком, ринулись к временным деревянным строениям. Настилы, прикрывавшие колдобины, рухнули, люди падали в них, не успевая подняться: по ним уже бежала толпа.

Раздатчики, понимая, что народ может снести их лавки и ларьки, стали бросать кульки с едой прямо в толпу, что лишь усилило сутолоку. Сметенные людской волной полицейские ничего не могли сделать.

Известный репортер, корреспондент газеты «Русские ведомости» В. А. Гиляровский, единственный из двухсот отечественных и зарубежных журналистов, освещавших коронационные торжества, кому довелось провести ночь на Ходынском поле, вспоминал:

«Над миллионной толпой начал подниматься пар, похожий на болотный туман… Давка была страшная. Со многими делалось дурно, некоторые теряли сознание, не имея возможности выбраться или даже упасть: лишенные чувств, с закрытыми глазами, сжатые, как в тисках, они колыхались вместе с массой… Стоящий возле меня, через одного, высокий благообразный старик уже давно не дышал: он задохся молча, yмер без звука, и похолодевший труп его колыхался с нами. Рядом со мной кого-то рвало. Он не мог даже опустить головы…»

«Ни ветерка. Над нами стоял полог зловонных испарений. Дышать нечем. Открываешь рот, пересохшие губы и язык ищут воздуха и влаги. Около нас мертво-тихо. Все молчат только, или стонут, или что-то шепчут. Может быть, молитву, может быть, проклятие, а сзади, откуда я пришел, непрерывный шум, вопли, ругань.»

«Впереди что-то страшно загомонило, что-то затрещало. Я увидал только крыши будок, и вдруг одна куда-то исчезла, с другой запрыгали белые доски навеса. Страшный рев вдали: «Дают!.. давай!.. дают!..» — и опять повторяется: «Ой, убили, ой, смерть пришла!..»

Один из персонажей горьковского романа «Жизнь Клима Самгина», Маркуев, рассказывал: «Я пришел туда в полночь… и меня всосало… К утру некоторые сошли с ума, я думаю. Кричали.

Очень жутко. Такой стоял рядом со мной и все хотел укусить. Били друг друга затылками по лбу, лбами по затылкам… А один…человек…вцепился ногтями в затылок толстому рядом со мной и вырвал кусок… кость обнажилась».

Лишь после прибытия подкреплений толпы рассеялись, оставив на поле тела затоптанных и изувеченных людей.

По одной из версий, на Ходынском поле погибли 1389 человек, 1500 получили увечья.

1896 Ходынская трагедия — Работа с толпой

массовый инцидент

Читать далее

Воспроизвести видео

Ходынская трагедия – 1896

devastatingdisasters. com

Не было ничего грандиознее российской императорской коронации, и в связи с восшествием на престол царя Николая II 13 мая 1896 года были запланированы большие торжества. подарки от своего нового абсолютного монарха. Назначенный день был 18 мая. Буфеты и киоски для раздачи подарков были установлены на городской площади на северо-западе Москвы, в начале современного Ленинградского проспекта.

читать далее

Коронация царя Николая II и Ходынская трагедия

historyofroyalwomen.com

Через несколько дней после коронации на мероприятии, которое должно было доставить удовольствие широкой публике, произошла трагедия. 30 мая было устроено публичное мероприятие, приуроченное к коронации. Мероприятие проходило на Ходынском поле, которое считалось достаточно большим для большого количества посетителей. В рамках празднования вместе с напитками раздавались продукты питания, в том числе сосиски, крендели и имбирные пряники. Было создано 150 отдельных зон буфета для раздачи еды и напитков представителям общественности, а пабы были построены для размещения людей. Помимо еды и напитков, в честь празднования коронации был вручен памятный кубок.

читать далее

«Программа правления»: пресса, пропаганда и общественное мнение на последней коронации России

Грег Кинг и Джанет Эштон

Публичность, которой добивался Николас по этому важному событию, оказалась обоюдоострым мечом. Через несколько дней после торжества царя собравшиеся журналисты и фотографы сообщат о другом, совсем другом событии, о трагической давке на Ходынском лугу, когда тысячи простых москвичей и приезжих были убиты в погоне за памятными кружками и бесплатной едой и питьем. Оглядываясь назад, этот несчастный случай и, казалось бы, равнодушная реакция на него Николая, казалось, предвещали события царствования. В течение следующих двух десятилетий Николай представил современному миру личную реакционную концепцию своей роли, используя националистическую, сентиментальную и религиозную пропаганду, поскольку его страна пережила две крупные войны и, в конечном итоге, революцию. Пассивность перед лицом бедствий и неспособность приспособиться привели к отречению и убийству ближайших родственников царя

читать далее

Ходынская резня

lisawallerrogers.com

Приходило все больше и больше людей. Было много толкотни и давки. — Давка была такой сильной, что пуля не могла проскочить. (2) Всю ночь, встревоженные слухами о нехватке товара, люди двинулись к баррикадам, охранявшим вход на ярмарочную площадь, чтобы первыми стоять в очереди, когда откроются ворота.

читать далее

Ходынская трагедия

Доступно множество вариаций отрывков из Lorem Ipsum, но большинство из них претерпели изменения в той или иной форме, с добавлением юмора или случайно подобранными словами, которые выглядят неправдоподобно. Если вы собираетесь использовать отрывок из Lorem Ipsum, вам нужно убедиться, что в середине текста нет ничего смущающего.

читать далее

Ходынская трагедия

medium. com

1300 россиян погибли в одной из самых смертоносных человеческих давок в истории

читать далее

Ходынская трагедия | Николай II

Спустя более века после его смерти и мученической смерти ряд трагических событий продолжают преследовать наследие последнего российского царя. Именно Ходынская трагедия, в которой тысячи людей были убиты или ранены во время давки, будет преследовать Николая II на протяжении всего его 22-летнего царствования.

Утром 31 мая [ст. ст. 18 мая 1896 года на Ходынском поле в Москве собралось более полумиллиона гуляк на торжества, посвященные коронации императора Николая II.

Организаторы установили 150 киосков, чтобы раздать людям 400 тысяч бесплатных подарков на память об историческом событии.

В подарок входила памятная эмалированная металлическая чаша с вензелями Николая II и Александры Федоровны 1896 года и Императорской Короной на одной стороне и Императорским гербом на обороте.

Чашка была роздана вместе с разнообразными пищевыми подарками, в том числе 400-граммовой буханкой хлеба; 200-граммовая колбасная палочка; Вяземские пряники; небольшой мешочек, полный сладостей, орехов и сухофруктов.

Все было завязано в яркий ситцевый памятный платок, на котором с одной стороны были напечатаны портреты императорской четы, а с другой — вид на Кремль.

К сожалению, день начался с трагедии. В народе стали распространяться слухи, что пива или кренделей на всех не хватит, а в эмалированных кружках лежит золотая монета. Полицейские из 1800 человек не смогли поддерживать гражданский порядок, а катастрофическая толпа и паника привели к гибели примерно 1389 человек.люди были затоптаны насмерть и еще 1300 получили ранения в результате того, что стало известно как Ходынская трагедия.

Несмотря на трагедию, на Ходынском поле праздничная программа продолжалась по плану, причем многие люди не знали о случившейся трагедии. Император и Императрица ненадолго появились перед толпой на балконе Царского павильона посреди поля около 14 часов. К тому времени следы происшествия были убраны. Новость явно потрясла пару.

Император и Императрица на балконе Царского павильона посреди Ходынского поля

Однако именно присутствие Императора на большом балу в день трагедии посеяло семена грубого непонимания и насмешек , который Николая критикуют и по сей день. Я хотел бы рассмотреть это поближе. . .

Бал устроил посол Франции Гюстав Ланн де Монтебелло (1838-1907) в Москве. Французы не жалели средств на экстравагантную подготовку к балу. Мяч отчасти ознаменовал недавно подписанный франко-российский союз.

К приезду Их Величеств в залах посольства собрались иностранные принцы, принцессы, члены Императорской Фамилии, представители иностранного дипломатического корпуса, придворные чиновники. Эта масса часами маршировала по залам. Волнение было повсюду. Их Величества были встречены французским послом и его супругой у входа и оставались в посольстве до 2 часов ночи.

Сестра царя великая княгиня Ольга Александра писала: «Французское правительство пошло на огромные расходы и хлопоты, чтобы устроить бал. Гобелены и тарелки были привезены из Версаля и Фонтенбло и 100 000 роз с юга Франции.

«Другие гости поделились своими описаниями: «некоторые комнаты были превращены в зимние сады». . . «в одной комнате фонтан загорелся разноцветными электрическими огнями».

Грандиозный бал на приеме у французского посла завершился прекрасным ужином. Во время бала дамам были предложены роскошные веера и букеты цветов, привезенные из Франции. В общем, бал был замечательный; полный оживления, роскоши, необычайного блеска, он произвел на многих неизгладимое впечатление.

Во время бала играл оркестр и пел хор русских певцов в роскошных русских костюмах. Широкое гостеприимство французского посольства было распространено на всех гостей.

Шведский стол, шампанское, изысканные французские вина, роскошный ужин, цветы для гостей – все было. Особенно выделялись столы в царских покоях — среди роскошного серебра буквально горы благоухающих цветов.

Николая и Александру встречают посол Франции и его жена

Было ясно, что только что коронованные Император и Императрица не хотят присутствовать на балу. Некоторые историки считают, что над Николаем издевались его дяди, уговаривая его присутствовать. Из-за экстравагантной подготовки к балу, вызванной отчасти восторгом Франции по поводу недавно подписанного союза с Россией, неявка Николая и Александры была бы большим оскорблением.

По свидетельству графини Марии Эдуардовны Клейнмихель (1846-1931), «ввиду ужасных расходов, французский посол умолял императорскую чету присутствовать, Он убеждал императора согласиться хотя бы присутствовать на приеме, хотя бы за недолго. Царь выглядел весь изможденный и бледный, как белая простыня. Императорская чета молча шла по залам, кланяясь собравшимся. Затем они вошли в гостиную посла и вскоре удалились. Французы были в отчаянии, но они, кажется, поняли, что их требования после такой трагедии, которая так глубоко потрясла императора и императриц, просто невыполнимы».

Великая княгиня Ольга Александра также отметила: «Я точно знаю, что ни один из них не хотел идти. Это было сделано под большим давлением его советников. . . Министры Ники настаивали на том, чтобы он поехал во Францию ​​в знак дружбы».

Граф Сергей Витте, занимавший пост премьер-министра при Николае II, вспоминал, что Николай «выглядел больным» и был «явно подавлен».

«Я знаю, что и Ники, и Алики весь этот день провели в посещении одной больницы за другой, — писала Великая Княгиня Ольга Александровна.

Николай выделил семьям погибших около 90 тысяч рублей из личных средств, а не государства. Он приказал отправить в госпитали для раненых тысячу бутылок портвейна и мадеры, а сам государь посещал раненых в госпиталях и присутствовал на панихиде по умершим. Кроме того, все сироты получали пенсию до совершеннолетия.

В своей книге «Жизнь за царя » соавторы Грег Кинг и Джанет Эштон писали: «Они [Николас и Александра} посещали раненых в госпиталях Москвы, и Николай объявил, что возместит ущерб пострадавшим». . . тем не менее визиты были механическими, и обещание финансовой помощи осталось в основном невыполненным». Интересно отметить, что их 189страниц книги, содержит не менее 1349 ссылок, но нет ни одной ссылки на их утверждение о том, что Николай нарушил свое обещание выплатить компенсацию жертвам. Это само по себе предполагает, что такое утверждение основано на слухах, а не на фактах.

Доброта и сочувствие императора к жертвам и их семьям широко документированы многочисленными историками, как западными, так и российскими. Утверждение Кинга и Эштона о том, что «обещание финансовой помощи осталось в значительной степени невыполненным», просто противоречит личному характеру и глубоко набожным православным убеждениям Николая II.

На вопрос, проявлял ли Николай II равнодушие к жертвам Ходынской трагедии, профессор М.В. Ломоносов, занимающий должность доцента исторического факультета МГУ, сказал:

«Здесь нужно четко разделить два вопроса. С одной стороны, мы имеем ситуацию, связанную с человеческими отношениями, вопросами сопереживания, сострадания и милосердия. С другой стороны, есть вопросы дипломатии и дипломатического протокола. И в этой ситуации они накладываются друг на друга.

«Был официальный прием у французского посла, и нужно было продемонстрировать хорошие отношения с Францией. Было совершенно очевидно, что если Николай II по каким-либо причинам проигнорирует это событие, то это негативно скажется на русско-французских отношениях. Как известно, его присутствие на балу было чисто официальным.

«Прием не был развлекательным мероприятием как таковым. Это было политическое. Есть вещи, которые нужно сделать, несмотря на то, что трагическое событие омрачило это.

«Присутствием Николай II выполнил свои обязанности, и Россия получила определенный европейский политический резонанс».

Император Николай II у постели пострадавшего во время Ходынской трагедии

В тот вечер Николай кратко отметил это событие в своем дневнике: «До сих пор, слава Богу, все шло прекрасно. Толпа, ночевавшая на Ходынском лугу, в ожидании раздачи еды и кружек, прорвалась через барьер и возникла страшная давка, во время которой страшно сказать было растоптано 1300 человек!!»

Отсутствие у него эмоций или сочувствия к жертвам в этой записи не отражает его личных чувств. Его недоброжелатели часто ссылаются на это в своей отрицательной оценке его правления. [подробнее о дневниках Николая II см. в моей статье Дневники Николая II 1894-1918 .]

Каковы бы ни были личные чувства Императора, ходынская трагедия создала ряд негативных образов и впечатлений, которые окрасят все последующие представления о Николае. , его правительство и его правление. Первым таким образом был образ молодого монарха, танцующего на сказочном балу вечером того дня, когда сотни его подданных погибли в результате некомпетентности его собственного правительства.

«Изображение было несправедливым», — отмечает российский историк Доминик Ливен. Однако самообладание императора не в последний раз подвергало его в темпераментных русских глазах обвинениям в бессердечии и равнодушии.

К сожалению, Николай и его правительство так и не стерли тот образ, который Ходынка насаждал в общественном сознании.

***

Уважаемый читатель! Я всегда рад представить новые статьи, основанные на моих собственных исследованиях из российских архивных источников, и первые английские переводы новых статей из российских источников СМИ на моем Блог Николая II и Facebook страницы. Именно эти статьи и темы редко (если вообще) привлекают внимание западных СМИ. Я лично перевожу статьи, а также дополнительно дополняю их дополнительными материалами, фотографиями, видео и ссылками.