79540 (Тютчев Ф.И. и его поэтическое наследие) — документ, страница 5

Документ из архива «Тютчев Ф.И. и его поэтическое наследие»,
который расположен в категории «».
Всё это находится в предмете «литература» из раздела «», которые можно найти в файловом архиве .
Не смотря на прямую связь этого архива с , его также можно найти и в других разделах. Архив можно найти в разделе «остальное», в предмете «литература и русский язык» в общих файлах.

Усиление внимания поэта к конкретно-зрительной передаче впечатлений от картин и явлений природы с большой наглядностью явствует из следующего примера. У Тютчева есть два стихотворения, в которых описывается надвигающаяся гроза: «В душном воздуха молчанье…» и «Неохотно и несмело…». Первое относится к 1830-м годам, второе — к 1849 году. В обоих упоминается о молнии. Но в первом стихотворении она, в сущности, только называется («Небо молнией летучей// Опоясалось кругом»), а во втором поэт находит для нее очень меткое цветовое определение:

Такое усиление внимания к передаче не только зрительной, но и звуковой стороны явления природы может быть прослежено на примере творческой работы поэта над текстом одного из самых прославленных его стихотворений — «Весенняя гроза».

Написано оно в конце двадцатых годов и тогда же напечатано в такой редакции:

Через двадцать лет Тютчев подвергает это стихотворение существенной переработке.

Введение в третьей строке окончательного текста метафоры «Как бы резвяся и играя» сделало ненужным в Предыдущей строке эпитет «весело», и поэт устраняет его («Когда весенний, первый гром»).

После первой строфы Тютчев вставляет отсутствовавшие в первоначальной редакции четыре строки:

Эти строки обогатили картину грозы теми зрительно-конкретными образами, которых в ней недоставало.

В третьей строфе переработка сводится к уточнению ряда образов, к придаче им большей обобщенности, к подчеркиванию повторами отдельных слов и звуков стремительности ритмического движения строфы:

Тютчев по справедливости считается мастером «пейзажа в стихах». Но сравнительно редко пейзаж дается поэтом сам по себе. Поэту в высокой степени доступна передача эмоционального ощущения, вызываемого в человеке явлениями внешнего мира. Именно поэтому каждую весну Л. Н. Толстой повторял тютчевские строфы: «Как ни гнетет рука судьбины…», а Некрасов писал по поводу стихотворения «Весенние воды»; «Читая их, чувствуешь весну, когда сам не знаешь, почему делается весело и легко на душе, как будто несколько лет свалилось долой с плеч…»40.

Гораздо чаще образы природы служат поэту для воплощения его дум о человеке. Нередко двойной смысл стихотворения-прямой, связанный с миром природы, и переносный, иносказательный, связанный с внутренним миром человека, — подчеркивается самой композицией. Так, например, в стихотворении «Поток сгустился и тускнеет…» образ застывшего «под твердым льдом» потока, на дне которого продолжает журчать ключ, переносится во второй строфе на «убитую хладом бытия» человеческую душу, «подо льдистой корой» которой по-прежнему бьются жизненные силы. Совершенно так же, в виде своего рода композиционно-смысловой параллели, построены такие стихотворения, как «Еще земли печален вид…», «Фонтан», «Как неожиданно и ярко. ..». В других стихотворениях оба плана настолько слиты друг с другом, что составляют единое целое («В душном воздуха молчанье…», «Как дымный столп светлеет в вышине!..», «Дума за думой, волна за волной…»). В некоторых же случаях, когда на первый взгляд Тютчев дает только эмоционально окрашенный «пейзаж в стихах» («Что ты клонишь над водами…», «Обвеян вещею дремотой…»), аналогии с человеком невольно возникают в сознании читателя. При этом в стихотворении «Обвеян вещею дремотой…» сам поэт последней строфой наталкивает нас на сравнение солнечного луча, озарившего осеннюю «изнуренную» листву деревьев, с «немощной» и «хилой» улыбкой увядающего живого существа. Смысловой подтекст стихотворения «Что ты клонишь над водами…» может быть различным, но символический характер самого образа склоненной ивы очевиден.

Прочитав впервые «Записки охотника» Тургенева, Тютчев дал им такую оценку: «Редко встречаешь в такой мере и в таком полном равновесии сочетание двух начал: чувства художественности и чувства глубокой человечности. С другой стороны, не менее поразительно сочетание реальности в изображении человеческой жизни со всем, что в ней есть сокровенного, и сокровенного природы со всей ее поэзией»41. Сказанное в этих строках о Тургеневе с полным правом может быть отнесено к поздней лирике самого Тютчева. Явно усиливается в творчестве поэта «чувство глубокой человечности», или, иначе сказать, гуманистическое начало.

Глубоким сочувствием к людям согреты такие стихотворения Тютчева, как «Слезы людские, о слезы людские…» и «Пошли, господь, свою отраду…». Потоки беспросветного осеннего дождя сливаются в художественном восприятии поэта со столь же «неисчислимыми» и «безвестными» людскими слезами, а вид «бедного нищего», бредущего в летний зной вдоль решетки недоступного для него сада, вызывает по контрасту образ «гостеприимной сени» деревьев и «росистой пыли» фонтана, наводит на мысль о человеческом одиночестве, человеческой отверженности.

В некоторых стихотворениях гуманизм поэта непосредственно связан с реальными историческими условиями и событиями русской действительности.

Таково прежде всего стихотворение «Русской женщине», которое Добролюбов привел в своей статье «Когда же придет настоящий день?», указав на то, что эти «безнадежно-печальные, раздирающие душу предвещания поэта» в мертвящей атмосфере крепостнической России сбываются «так постоянно и беспощадно… над самыми лучшими, избранными натурами»42.

Жизнь человека в представлении Тютчева всегда «борьба», «бой», «подвиг». Эта борьба часто «отчаянна» и «безнадежна», бой «жесток» и «неравен». Однако потому-то и велик подвиг «непреклонных сердец», что они гибнут, не одолев «рока», но внутренно устояв перед ним. В самой гибели их таится для поэта жизнеутверждающее начало («Два голоса»).

Мотив жизни-борьбы с большой трагической силой раскрывается и в любовной лирике Тютчева, через которую проходит ярко индивидуализированный и глубоко человечный образ женщины, «Так пламенно, так горячо любившей// Наперекор и людям и судьбе». Образ этот намечается еще в ранних стихах Тютчева. Уже в стихотворении «К Н. » («Твой милый взор, невинной страсти полный…»), «чистый огнь» женского взора противопоставлен «сердцам, в которых правды нет» и которых этот взор не может «умилостивить». С этими стихами перекликается позднейшее стихотворение «Как ни бесилося злоречье…»: здесь опять-таки «безоблачная душа» женщины оказывается сильнее «глупых сплетней, злых речей» и даже самой черной клеветы. Любовь как земная испепеляющая страсть изображается в стихотворениях Тютчева тридцатых годов-«Итальянская villa», «С какою негою, с какой тоской влюбленный…» и «1-ое декабря 1837» («Так здесь-то суждено нам было…»), которые по своему трагическому тону предвосхищают цикл стихов, навеянных «последней любовью» поэта. Вместе с тем именно в любовных стихах пятидесятых-шестидесятых годов лирический женский образ получает свое наиболее законченное развитие. Он возникает перед читателем во всей сложности своих внутренних переживаний («Не говори: меня он, как и прежде, любит…», «Чему молилась ты с любовью…»), во всей конкретности своей судьбы («О, как убийственно мы любим. ..», «Не раз ты слышала признанье…», «Весь день она лежала в забытьи…»). В этих стихотворениях, заключающих гениальные по своей психологической силе обобщения личного душевного опыта, поэт достигает полного «равновесия» художественной правды и чувства «глубокой человечности», столь ценимого им самим в искусстве.

Человечность, дышащая в стихах Тютчева и находящая в них различные формы художественного воплощения, находится в явном противоречии с представлением о нем как о крайнем индивидуалисте, замыкавшемся в своем внутреннем мире. Стремление уйти от «бесчувственной толпы», от «бессмысленного народа», которое порою испытывал поэт, отнюдь не свидетельствовало о пренебрежении или презрении его к человеку. «Все пошлое и ложное» в людях, «бессмертная пошлость», стирающая в человеке человеческое, — вот что было неприемлемо для Тютчева и от чего подчас он отгораживался в своем молчаливом одиночестве («Silentium!», «Душа моя, Элизиум теней…»).

Часто обращают внимание на неоднократные повторения в творчествеТютчева одних и тех же тем, мотивов и образов. Но стоит лишь сравнить такие близкие по своему содержанию стихотворения, как «День и ночь» и «Святая ночь на небосклон взошла…», «Через ливонские я проезжал поля и «От жизни той, что бушевала здесь…», «Не остывшая от зною…» и «Ночное небо так угрюмо…», как станет ясным, что поэзию Тютчева нельзя назвать ни однообразной, ни монотонной.

Невольно вспоминается то, что писал в своей статье о Тютчеве Фет: «Два года тому назад, в тихую осеннюю ночь, стоял я в темном переходе Колизея и смотрел в одно из оконных отверстий на звездное небо. Крупные звезды пристально и лучезарно глядели мне в глаза, и по мере того как я всматривался в тонкую синеву, другие звезды выступали передо мною и глядели на меня так же таинственно и так же красноречиво, как и первые. За ними мерцали во глубине еще тончайшие блестки и мало-помалу всплывали в свою очередь. Ограниченные темными массами стен, глаза мои видели только небольшую часть неба, но я чувствовал, что оно необъятно и что нет конца его красоте. С подобными же ощущениями раскрываю стихотворения Ф. Тютчева»43.

Действительно, несмотря на близость между собою отдельных стихотворений Тютчева, исключительная насыщенность мыслью и совершенство ее художественного выражения делают книгу его стихов одним из замечательнейших явлений русской поэзии.

Тонкий мастер, Тютчев не стремится блеснуть внешними эффектами и изысканностью формы. Основным стихотворным размером, которым пользовался поэт, был ямб. Чаще всего это ямб четырехстопный, реже пятистопный, еще реже смешанный; другие виды ямба обнаруживаются у Тютчева лишь в единичных случаях. Наряду с ямбом поэт охотно обращается к четырехстопному хорею. Однако при таком сравнительно ограниченном выборе двухсложных размеров Тютчев придает им большое ритмическое разнообразие. Трехсложные размеры у Тютчева крайне редки. Анапест, например, встречается у него лишь в отдельных строках написанного амфибрахием стихотворения «Сон на море» и в своеобразной метрической ткани стихотворения «Мотив Гейне» («Если смерть есть ночь, если жизнь есть день. ..»), где каждая строка делится цезурой на два полустишия, в которых первая стопа — анапест, а вторая — ямб. Тютчев вообще нередко прибегает в своих стихах к метрическим перебоям, во его отступления от основного размера внутренне обоснованы, оправданы смыслом. Так, например, лишние безударные слоги, перебивающие во второй, четвертой и восьмой строках четырехстопный ямб стихотворения «Последняя любовь», придают ему тем большую ритмическую выразительность, что она находится в полном соответствии с содержанием:

Чисто смысловое значение приобретает у Тютчева и такой стихотворный прием, как внутренняя рифма. Не определяя собою строфической формы стихотворения, она лишь подчеркивает тот или иной оттенок содержания. В стихотворений «Cache-cache», например, неожиданное появление внутренней рифмы в последней строке четвертой строфы усиливает беспечно-игривый тон стихотворения:

В стихотворении «Слезы людские, о слезы людские…», не ограничиваясь рифмовкой в смежных строках слов «незримые» и «неисчислимые», поэт вводит еще в качестве дополнительной, внутренней рифмы слово «неистощимые». В результате такого повторения подряд трех многосложных рифм стихотворение приобрело отпечаток безысходной грусти:

Столь же оправдан у Тютчева внутренним содержанием и такой прием художественной изобразительности, как звукопись. Насколько мастерски пользовался Тютчев языком звуков, можно судить, например, по его знаменитому стихотворению «Весенняя гроза», где сами звуки напоминают читателю о резвых раскатах грома, или по замечательному стихотворению «Как хорошо ты, о море ночное. ..», весь ритм которого, подчеркнутый аллитерациями и ассонансами, вызывает слуховое ощущение грохочущей и движущейся морской стихии. В названных стихотворениях, которым не уступают по мастерству инструментовки и многие другие, например: «Тени сизые смесились…», «Море и утес»-только нагляднее и резче обнаруживаются те приемы звукописи, которые могут быть прослежены и в некоторых отдельных строках тютчевских стихотворений (например, сочетание взрывного «п» и плавного «л» в строке: «Как пляшут пылинки в полдневных лучах»).

Поэзия Тютчева, как и многие другие выдающиеся литературные явления прошлого, далеко не сразу получила всеобщее признание. «О Тютчеве не спорят, — заявлял Тургенев, — кто его не чувствует, тем самым доказывает, что он не чувствует поэзии»44. Самая запальчивость этого заявления уже была свидетельством того, что о Тютчеве спорили. В высшей степени интересно признание Л. Толстого: «Когда-то Тургенев, Некрасов и К- едва могли уговорить меня прочесть Тютчева. Но зато когда я прочел, то просто обмер от величины его творческого таланта. ..» Впоследствии раздавались голоса, относившие Тютчева к числу поэтов-дилетантов и даже «посредственностей». Эти голоса сыграли свою роль. Тютчев в последней трети XIX века оказался основательно забытым поэтом. И не кто иной, как тот же Л. Н. Толстой, говоря однажды о Тютчеве, сетовал: «Его все, вся интеллигенция наша забыла… он, видите, устарел, он не шутит с музой, как мой приятель Фет. И все у него строго: и содержание и форма»45.

Из этого забвения в середине девяностых годов Тютчева извлекли символисты. Они подняли его на щит, как «учителя поэзии для поэтов», стараясь «приблизиться к совершенству им созданных образцов»46.

Однако восприятие тютчевского наследия символистами носило в значительной степени внешний характер, ограничивалось вариациями отдельных и далеко не основных мотивов его лирики и заимствованием у него приемов и форм их выражения. В истолковании поэзии Тютчева символистами было немало субъективного, одностороннего и внеисторичного. Глубоко ложное представление о нем как о родоначальнике декадентов показывало, насколько чужда оставалась символистам основная сущность тютчевского творчества.

«Чародейкою зимою» анализ стихотворения Тютчева по плану кратко – тема, жанр, эпитеты, метафоры

Федор Иванович Тютчев – поэт-классик 19 века, которого считают основоположником русского романтизма в литературе. Отличительной чертой лирических произведений этого автора было стремление понять жизнь, ее тайны и сокровенный смысл, ее красоту. В его стихотворениях тесно связаны темы природы, философии, любви. Одним из интереснейших произведений школьной литературы является стихотворение «Чародейкою зимою», которое Многомудрый Литрекон анализирует в данной статье. Перед Вами его разбор по плану.

История создания

Стихотворение «Чародейкою зимою» было создано зимой, накануне Нового 1852 года. Может быть, именно поэтому оно пронизано волшебством и светом предновогодней поры, когда каждая снежинка ассоциируется с чудом. Однако маленькое и незаметное произведение затерялось на фоне более серьезных работ автора, поэтому его опубликовали лишь спустя 30 лет с момента написания — то есть уже после смерти автора.

Автор написал это произведение, будучи признанным мастером в своем деле. Однако он никогда не стремился сделать творчество основным занятием. Он был дипломатом, участвовал в жизни государства, поэтому не хотел славы поэта. Ему не нужно было признание публики, ведь писал он для души, а не для одобрения общества.

«Чародейкою зимою», анализ стихотворения Тютчева

Одно из самых ярких произведений пейзажной лирики Ф. Тютчева, стихотворение «Чародейкою зимою» было написано в канун Нового года, 31 декабря 1852 года.

Основная тема

Основной темой стихотворения является изображение зимней природы в состоянии покоя, «волшебного сна». Поэт отождествляет Зиму с очаровательной женщиной, которая своими чарами может изменить лес до неузнаваемости. В этом сказочном королевстве, где правит чародейка Зима, по своим законам течет скрытая от посторонних глаз «под снежной бахромой» чудная, прекрасная жизнь.

Тютчев увидел застывший и затаившийся зимний лес взглядом сказочника, используя в стихотворении «волшебную» лексику: лес околдован, сон волшебный, чудная жизнь, краса ослепительная, чародейка Зима .

Автор изображает в картине зимнего леса двойную жизнь природы: внешнюю, видимую и внутреннюю, угадываемую. Такой эффект достигается за счет использования в композиции стихотворения тире, которое делит каждую строфу на две части: первые две строки представляют общий план картины, а 3-5 строки детализируют зимний пейзаж.

Поэт-романтик подчеркивает, что лишь сама природа может изменить зимний пейзаж: «В нем ничто не затрепещет». Однако солнечный луч, скользнувший по заснеженным ветвям, удивительным образом меняет природу, превращая застывший лес («не живой и не мертвец» ) в роскошный дворец. Лес вспыхивает всеми цветами радуги, блестит «ослепительной красой» .

Стихотворение состоит из трех строф-пятистиший, написанных четырехстопным хореем. Поэт использует двухсложную стопу с ударением на первом слоге.

Завораживающий образ леса. рождающий в душе радость и ощущение совершенства природы, создается с помощью тончайших поэтических штрихов. Стихотворение насыщено тропами, помогающими воспринимать лес как живое существо: эпитетами (снежная бахрома, луч косой, чудная жизнь, волшебный сон ), олицетворениями (зима-чародейка, вспыхнет лес, солнце мещет, лес околдован ), метафорами (лес под снежной бахромою окутан цепью ). Тютчев использует инверсию (луч косой, цепью пуховой ), оксюморон (легкой цепью пуховой ), подчеркивающие торжественность пейзажа устаревшие слова (пуховой, краса, мещет ).

Удивительные метаморфозы зимнего пейзажа восхищают поэта, который показал в своем стихотворении, что в бесконечно прекрасном мире, окружающем нас, всегда есть место для чуда, стоит лишь внимательно вглядеться.

3, 5 класс

Композиция

Композиция стихотворения «Чародейкою зимою» одночастная, но каждая строфа разделена на две малые части при помощи тире. Таким построением автор обращает внимание читателя на двойственность, двусторонность зимы. Такой романтический взгляд на природу прослеживается во многих произведениях Федора Ивановича.

Каждая строфа начинается с общего описания увиденной картины, а заканчивается точным и ярким описанием деталей, что тоже подчеркивает загадочную двойственность зимнего леса.

Композиция и жанр

Произведение относится к пейзажной лирике. Проводя анализ «Чародейкою зимою» Тютчева, нельзя не заметить, что автор написал стихотворение в характерной для себя манере, восхищаясь и преклоняясь перед природной красотой. Творить в жанре пейзажной лирики у поэта всегда получалось хорошо, а направление романтизма наилучшим образом раскрыло его талант.

Произведение было написано четырехстопным хореем. Это сделало его мелодичным, легким для чтения и понимания.

Строение стихотворения очень необычно. Сначала за счет одночастной композиции может показаться, что поэт описывает одно несменное состояние природы во всех трех строфах. Но все же в произведении присутствует логическое деление внутри строф. Все три четверостишья делятся на две части по следующему правилу:

• первые строчки — общая характеристика природных явлений;
• в следующих трех строках происходит детальное и точное выстраивание рисунка природы.

При помощи этого приема Федор Иванович пытается сделать ударение на мысли, что природа живет в двух состояниях: внешнее удается наблюдать, а о ее внутреннем состоянии человек может лишь догадываться, предполагать. Столь романтичное отношение к природе проявляется во многих поэзиях автора.

Тютчев также показывает, что изменить что-либо в этом пейзаже способна только природа. В этот же момент автор пытается донести до читателя идею, что в жизни есть место для чуда — нужно только осмотреться вокруг и заметить его.

Образы и символы

Автор одаривает зиму женским лицом. Зима – колдунья, которая преобразила лес, окутала его белой простыней. В основе произведения лежит олицетворение: время года становится прекрасной волшебницей и действует осознанно.

Образ зимы в произведении «Чародейкою зимою» получился живым, глубоким и сильным благодаря определенным средствам выразительности. Например: При помощи метафор автору удалось передать спокойствие и умиротворенность природы зимой. «И стоит он, околдован, — Не мертвец и не живой» — эта фраза о лесе выдает восторг автора, его изумление, удивление тому, как обычный снег меняет окружающий мир, превращая его в загадочное царство сна и неги.

LiveInternetLiveInternet

Фёдор Иванович Тютчев

Чародейкою Зимою Околдован, лес стоит — И под снежной бахромою, Неподвижною, немою, Чудной жизнью он блестит.

И стоит он, околдован,- Не мертвец и не живой — Сном волшебным очарован, Весь опутан, весь окован Легкой цепью пуховой…

Солнце зимнее ли мещет На него свой луч косой — В нем ничто не затрепещет, Он весь вспыхнет и заблещет Ослепительной красой.

Пейзажной лирике в творчестве Федора Тютчева отведено особое место. Являясь одни из основоположников русского романтизма, поэт уделял огромное внимание описаниям природы, не переставая восхищаться ее совершенством. Удивительные по красоте и изяществу пейзажные зарисовки можно встретить в стихах Тютчева различных периодов. И в юности, и в преклонном возрасте поэт отдавал дань величию и изяществу русской природы, справедливо полагая, что именно она является источником его вдохновения.

К наиболее ярким и запоминающимся произведениям пейзажной лирики Федора Тютчева относится стихотворение «Чародейкою Зимою…», написанное в 1854 году. С первых строк автор отождествляет свое любимое время года с очаровательной женщиной, которой под силу до неузнаваемости изменить окружающий мир, придав ему особую роскошь. Объектом поэтических исследований Тютчева в данном случае является зимний лес, который «под снежной бахромою» предстает совсем в ином, непривычном виде и блестит «чудной жизнью».

Поэту при помощи образных и очень точных метафор удалось передать умиротворенное состояние зимней природы, которая погружена в волшебный сон. Лес «околдован, не мертвец и не живой», и в этой фразе слышится неподдельное изумление автора, который не перестает удивляться тому, как обычный снег может изменить окружающий мир, превратив его в сонное царство, где деревья замерли до наступления весны, окованные «легкой цепью пуховой». Подобная метафора очень изысканна, хотя и противоречива. Ведь цепь не может быть соткана из пуха. Однако Федор Тютчев считает такое определение мягкого снежного плена, в котором оказались ели и березы, наиболее уместным. Действительно, благодаря одной этой фразе воображение живо рисует заснеженную рощу, безмолвную и наполненную безмятежным спокойствием. Складывается впечатление, что автор действительно попал в сказочное королевство, где правит чародейка Зима. Здесь жизнь течет по своим законам, которые обычному человеку понять очень сложно. Их можно лишь принять, как неизбежно, как свершившийся факт, и отдать должное великолепному зимнему пейзажу, который порождает в душе радость и ощущение совершенства окружающего мира.

Желая усилить эффект от воссозданной картины, Тютчев отмечает, что нет такой силы, которая смогла бы разрушить очарование зимнего пейзажа. «В нем ничто не затрепещет», — отмечает автор, указывая на то, что лишь во власти самой природы все изменить. Продет время, снег растает, и деревья, освободившись от зимних оков, примерят новую одежду. А пока солнечный луч не в состоянии разбудить безмолвных лесных обитателей. В его силах лишь наполнить пейзаж ослепительным блеском, который превратит каждую снежинку в драгоценный бриллиант. «Он весь вспыхнет и заблещет ослепительной красой», — отмечает поэт, подчеркивая, как удивительно меняется природа. Еще мгновение назад лес казался неживым, замерзшим и неприветливым. Однако благодаря солнцу, скользнувшему как бы ненароком по заснеженным ветвям, он превратился в роскошный дворец, переливающийся всеми цветами радуги. И эта удивительная метаморфоза настолько поразила автора, что он в стихотворении «Чародейкою Зимою…» попытался максимально точно передать свои ощущения и показать, что мир бесконечно прекрасен, и в нем всегда найдется место для чуда. Ведь то, как за считанные минуты природа может преобразить обычную лесную опушку, неподвластно ни одному живому существу. Поэтому Тютчев олицетворяет ее с чем-то божественным и недосягаемым, возвышенным и романтичным.

Текст: pishi-stihi.ru

Темы, проблемы и настроение

Основная тема стихотворения «Чародейкою зимою» — жизнь окружающего мира. Гармония в отношениях человека и природы, влияние природы на человека – это всегда актуальные темы, которые автор поднимает в своих произведениях данной тематики.

Еще одной темой можно назвать красоту зимней поры, которую многие не признают из-за суровости и опасности этого времени года. Автор обращает наше внимание на белоснежный сон, окутавший окружающий мир. Он по-своему очарователен, хоть и немного пугает своей неподвижностью. Но истинный художник не боится взглянуть в глаза красоте, даже если она таит угрозу.

Настроение произведения «Чародейкою зимою» — праздничное, таинственное, восторженное. Автор не устает восхищаться прелестью окружающего мира.

Основная идея

Смысл стихотворения Ф. И. Тютчева «Чародейкою зимою» — это искреннее восхищение русской зимой, русской природой. Это стремление открыть глаза читателям на то прекрасное и удивительное, что окружает нас и, зачастую, не удостаивается нашего внимания.

Главная мысль стихотворения «Чародейкою зимою» — показать, что мы проходим мимо удивительных открытий и изменений в природе, которые достойны нашего обожания и преклонения. Магия зимы холодна, но безмерно красива и изящна.

Художественные средства

В анализе стихотворения «Чародейкою Зимою…» Тютчева нужно указать, какие литературные приемы использовал поэт в своем произведении. Чтобы погрузить читателя в мир сказки и создать атмосферу покоя и гармонии, Федор Иванович использовал большое количество литературных тропов.

Это и яркие эпитеты, которые создавали образ сказочного леса. Олицетворение, с помощью которого поэт сумел создать образ таинственной и прекрасной женщины, Зимы, которая и была хозяйкой зачарованного царства. Федор Иванович использовал очень точные метафоры, при помощи которых он хотел передать спокойное умиротворенное состояние природы. Поэт использует инверсию и устаревшую лексику, чтобы добавить возвышенности и торжественности стихотворению.

Ф. И. Тютчев восхищался природой, ее совершенством. И в каждом времени года он мог найти неповторимое очарование. В его стихотворении зима – это не холодная высокомерная женщина, а загадочная волшебница, которая погружает лес в сказочное оцепенение до прихода весны. И тот, кто приходит в зимний лес, чувствует там спокойствие и восхищение красотой лесного пейзажа, который в это время года похож на сказочное царство.

От исследователя: можно ли понять Россию?

Современные явления и отношения являются результатом длительного континуума, и многие особенности России можно объяснить историей, пишет профессор русского языка Риитта Пюйккё.

​Россию часто считают очень расходящейся или, по крайней мере, чем-то, что не соответствует нашим ожиданиям. Сами русские тоже апеллируют к тому, что «умом одним Россию не понять — в Россию можно только верить». Так писал Поэт Федор Тютчев в 1860-х годах, когда широко обсуждалось положение России в дихотомии Восток-Запад.

Особые характеристики также используются как объяснение или оправдание действий России: «Все равно не поймешь». Несмотря на это, мы не должны сдаваться и пытаться понять Россию через ее внутреннюю логику. Может быть, его действия согласуются с его собственными предпосылками?

Ни Восток, ни Запад

”Россия – Восток или Запад?” была предметом обсуждения на протяжении веков, особенно в течение последних двух-трёхсот лет. Уже тысячу лет назад цветущий интернациональный город Киев находился под влиянием востока и запада, а также викингов и Византийской империи.

Когда два Рима пали, Москва провозгласила себя третьим Римом в 1500-х годах. В последующие века наблюдалось большое влияние Запада, что привело к созданию в 19 веке двух разных групп: славянофилов и западников.

Одним из решений было не принадлежать ни к одному лагерю, а существовать где-то посередине, как Евразия. В настоящий момент Евразийский союз строится как экономический и политический союз.

Автократия – необходимость

Мы тоже иногда говорим о «матери или отце страны», но в русской традиции это еще более верно. Отношения между правителями и народом подобны семейным, а не договору, основанному на законах граждан и власти. Царь получил власть от Бога, дворяне должны были подчиняться царю, крестьяне должны были подчиняться дворянам и так далее вплоть до холопов и холопов.

Отец страны был «хорошим царем», но мог иметь плохих советников. Тех, кого он не должен слушать, а менять на лучшие. «Царь имеет право награждать своих подданных, но также и свободу их казнить», — писал Иван Грозный . Добрый царь прислушивался к народу и, если нужно, исправлял несправедливости, допущенные дворянством, солдатами и чиновниками. Такого рода «посещения царя», конечно, были распространены и в других самодержавиях.

Сильные авторитетные цифры также оправдываются размерами страны. «Такая великая империя, как Россия, была бы разрушена, если бы была осуществлена ​​какая-либо иная система правления, кроме абсолютизма, так как только она может достаточно быстро удовлетворить потребности даже самых отдаленных правительств», — писал 9. 0005 Екатерина Великая в 18 веке. Также было важно удержать территорию. Поэтому неудивительно, что президент Владимир Путин назвал распад Советского Союза «крупнейшей геополитической катастрофой» современности.

Воспитание и рост в патриотизме

Церковь веками играла центральную роль в России. Он сосредоточился на своей собственной задаче, но поддерживал светские аи

власти, когда целью является продвижение русских и славянских интересов. Недавно премьер-министр Дмитрий Медведев рассказал о «симфонии церкви и государства».

В 1830-е годы, в царствование Николая I, «православие, самодержавие и народность» стали устоявшейся идеологической доктриной страны, по крайней мере отчасти как реакция на триединство Liberté, Égalité, Fraternité. Церковь, уважение к светской власти и верность собственным традициям страны — тоже подходящая идеология сегодня. Согласно недавним исследованиям, патриотизм возрос за последние несколько лет.

Кроме того, сознательно поощряется патриотизм. Патриотическое воспитание является одной из задач школы, и правильное преподавание истории очень важно. Продолжающийся спорный проект заключается в разработке серии учебников по истории, общих для всех школ, которые, по словам президента Путина, «увеличат любовь к России через знания». Он обосновывал это тем, что «молодые люди иначе не поймут, в какой стране они живут, и не почувствуют связи с предыдущими поколениями». Также церковь поддержала проект.

Нынешние явления и отношения являются результатом длительного континуума, и многие особенности России можно объяснить историей. История также используется для оправдания и подтверждения нынешних действий.

Чем лучше мы знаем Россию, тем лучше мы можем определить ее внутреннюю логику. Мы поймем, даже если не одобрим.

Риитта Пюиккё

Автор — профессор русского языка и проректор Университета Турку. Текст основан на лекции Пюиккё из серии публичных лекций Открытого университета.

Фото: Том Вудворд, Ханна Оксанен
Фото на обложке: Волна80
Перевод: Мари Ратия

Федор Тютчев | Encyclopedia.com

Гейл

просмотров обновлено 23 мая 2018 г.

(1803–1873), русский поэт.

Широко признанный одним из величайших поэтов мировой литературы, Тютчев можно отнести к поздним романтикам, но, как и другие выдающиеся гениальные личности, он был поразительно уникален. Литературное наследие Тютчева состоит из трехсот стихотворений (из них около пятидесяти переводов), обычно кратких, и нескольких статей. Хотя признание пришло к Тютчеву медленно, на самом деле у него никогда не было регулярной литературной карьеры, со временем книги его стихов стали ценным достоянием каждого образованного россиянина.

Многие стихи Тютчева посвящены природе. Некоторые из них предлагают светящиеся образы грозы в начале мая или теплых дней в начале осени. Другие выражают пантеистические убеждения романтизма («Мысль за мыслью / Волна за волной / Два проявления / Одного элемента»), особенно его озабоченность хаосом. Действительно, философ Владимир Соловьев считал тютчевскую трактовку хаоса, который он представлял темной основой всего сущего, будь то природа или человек, центральным мотивом творчества поэта, выраженным сильнее, чем кем бы то ни было во всей литературе. . Стихотворение Тютчева Silentium можно назвать конечной кульминацией отчаянной романтической попытки, по словам Уильяма Вордсворта, «пробудить невыразимое». Несколько иная, немногочисленная, но незабываемая группа стихов Тютчева посвящена безнадежности поздней любви («ты и блаженство, и безнадежность»), отражая трагическую связь поэта с женщиной по имени мадемуазель Денисова.

Аристократ, получивший прекрасное домашнее и московское образование, Тютчев был ярким образцом космополитической, особенно французской, культуры в России. Выбрав дипломатическую службу, он провел около двадцати двух лет в Центральной и Западной Европе, в частности в Мюнхене. Служба действовала на французском языке, а французский язык Тютчева был настолько совершенен, что якобы другим дипломатам, в том числе и французским, советовали использовать доклады Тютчева в качестве образцов. Тютчев был известен в мюнхенском обществе и познакомился с Фридрихом Шеллингом и другими светилами. Он последовательно женился на двух немках, ни одна из которых не говорила по-русски.

Политически Тютчев принадлежал к правым. Не совсем славянофил в точном значении этого термина, он стоял при петровском имперском правительстве, где служил цензором (конечно, толерантным) и дипломатом. Лучше всего его можно охарактеризовать как представителя романтического крыла сторонников государственной доктрины официальной национальности, а позднее — как панслава. Наиболее известные статьи Тютчева, а также ряд его стихов были написаны в поддержку патриотических, националистических или панславистских идей. Им не хватало оригинальности и даже высокого качества, по крайней мере, по меркам самого поэта. И все же сила выражения Тютчева была так велика, что иногда эти предметы становились неотъемлемыми частями русского сознания и культуры:

Разумом Россию не понять,
Ее нельзя мерить общей мерой:
Она находится в особом устроении — В Россию можно только верить
.