Учение аристотеля о человеке: 3. Учение аристотеля о человеке, обществе и государстве

Содержание

3. Учение аристотеля о человеке, обществе и государстве

Таким
«образованием» он считал естественное
стремление людей к совместной жизни и
к политическому общению. По Аристотелю,
человек — политическое существо, т.е.
социальное, и он несет в себе инстинктивное
стремление к «совместному сожительству»
(Аристотель еще не отделял идею общества
от идеи государства).

Человека
отличает способность к интеллектуальной
и нравственной жизни. Только человек
способен к восприятию таких понятий,
как добро и зло, справедливость и
несправедливость. Первым результатом
социальной жизни он считал образование
семьи — муж и жена, родители и дети…
Потребность во взаимном обмене привела
к общению семей и селений. Так возникло
государство. Отождествив общество с
государством, Аристотель был вынужден
заняться поисками элементов государства.
Он понимал зависимость целей, интересов
и характера деятельности людей от их
имущественного положения и использовал
этот критерий при характеристике
различных слоев общества.

По
мысли Аристотеля, бедные и богатые
«оказываются в государстве элементами,
диаметрально противоположными друг
другу, так что в зависимости от перевеса
того или иного из элементов устанавливается
и соответствующая форма государственного
строя» [5, 167]. Он выделил три главных
слоя граждан: очень зажиточных, крайне
неимущих и средних, стоящих между теми
и другими. Аристотель враждебно относился
к первым двум социальным группам. Он
считал, что в основе жизни людей,
обладающих чрезмерным богатством, лежит
противоестественный род наживы имущества.
В этом, по Аристотелю, проявляется не
стремление к «благой жизни», а лишь
стремление к жизни вообще. Поскольку
жажда жизни неуемна, то неуемно и
стремление к средствам утоления этой
жажды. Ставя все на службу чрезмерной
личной наживы, «люди первой категории»
попирают ногами общественные традиции
и законы. Стремясь к власти, они сами не
могут подчиняться, нарушая этим
спокойствие государственной жизни.
Почти все они высокомерны и надменны,
склонны к роскоши и хвастовству.
Государство же создается не ради того,
чтобы жить вообще, но преимущественно
для того, чтобы жить счастливо. Согласно
Аристотелю, государство возникает
только тогда, когда создается общение
ради благой жизни между семействами и
родами, ради совершенной и достаточной
для самой себя жизни.

Совершенством
же человека предполагается совершенный
гражданин, а совершенством гражданина,
в свою очередь, — совершенность государства.
При этом природа государства стоит
«впереди» семьи и индивида.

Эта
глубокая идея характеризуется так:
совершенство гражданина обусловливается
качеством общества, которому он
принадлежит: кто желает создать
совершенных людей, должен создать
совершенных граждан, а кто хочет создать
совершенных граждан, должен создать
совершенное государство. Будучи
сторонником рабовладельческой системы,
Аристотель тесно связывает рабство с
вопросом собственности: в самой сути
вещей коренится порядок, в силу которого
уже с момента рождения некоторые существа
предназначены к подчинению, другие же
— к властвованию. Это общий закон природы
— ему подчинены и одушевленные существа.
По Аристотелю, кто по природе принадлежит
не самому себе, а другому и при этом
все-таки человек, тот по своей природе
раб.

Если
экономический индивидуализм берет верх
и ставит под угрозу интересы целого,
государство должно вмешаться в эту
область. Аристотель, анализируя проблемы
экономики, показал роль денег в процессе
обмена и вообще в коммерческой
деятельности, что является гениальным
вкладом в политическую экономию. Он
выделял такие формы государственного
правления, как монархия, аристократия
и полития. Отклонение от монархии дает
тиранию, отклонение от аристократии —
олигархию, от политии — демократию. В
основе всех общественных потрясений
лежит имущественное неравенство. По
Аристотелю, олигархия и демократия
основывают свое притязание на власть
в государстве на том, что имущественное
благосостояние — удел немногих, а свободой
пользуются все граждане. Олигархия
защищает интересы имущих классов: общей
же пользы ни одна из этих форм не имеет.

Аристотель
подчеркивал, что отношение между бедными
и богатыми — отношение не просто различия,
а противоположности. Наилучшее государство
— это такое общество, которое достигается
через посредство среднего элемента
(под средним элементом Аристотель имеет
в виду «средний» между рабовладельцами
и рабами), и те государства имеют наилучший
строй, где средний элемент представлен
в большем числе, где он имеет большее
значение сравнительно с обоими крайними
элементами.

Аристотель
отмечал, что, когда в государстве много
лиц лишено политических прав, когда в
нем много бедняков, тогда в таком
государстве неизбежно бывают враждебно
настроенные элементы. И в демократиях,
и в олигархиях, и в монархиях, и при
всякого рода другом государственном
строе общим правилом должно служить
следующее: ни одному гражданину не
следует давать возможности чрезмерно
увеличивать свою политическую силу
сверх надлежащей меры. Аристотель
советовал наблюдать за правящими лицами,
чтобы они не превращали государственную
должность в источник личного обогащения.

Все
формы государственного устройства,
считал он, подразделяются по количеству
правящих (по имущественному признаку)
и по цели (моральной значимости) правления.
В соответствии с первым признаком
имеются монархия, аристократия и политая
(республика) — это «правильные»
формы правления — и тирания, олигархия
и демократия — «неправильные». По
второму признаку Аристотель выделяет
в качестве «правильных» такие
государства, при которых власть имущие
имеют в виду общую пользу, и «неправильные»,
где имеется в виду только собственная
польза. Аристотель разработал концепцию
«лучшего государства».

В
отличие от платоновского «идеального
государства» в проекте Аристотеля
обосновывается положение о преимуществе
частной собственности. Он отмечал, что
отмена частной собственности ничего
не даст, так как «общее дело все
сваливают друг на друга» [5, 168] ; общность
имущества, по Аристотелю, вызывает
недовольство и ссоры, снижает
заинтересованность в труде, лишает
человека «естественного» наслаждения
владением. Вместе с тем чрезмерное
богатство развращает и разлагает
государства. Нужно умеренное богатство.
По Аристотелю, политика объединяет
добродетель, умеренное богатство и
свободу. Этот тип государства снимает
поляризацию бедных и богатых; в ней
преобладают зажиточные средние слои.

Аристотель
считал естественным рабовладение; по
его мнению, «одни по природе рабы, а
другие по природе свободны»; людям,
«призванным» к подчинению, «быть
рабами и полезно, и справедливо» [5,
168].

В
политическом устройстве Аристотель
различал три части: законодательную,
административную и судебную. Между ними
не должно быть раздора. Требуется, по
Аристотелю, наблюдать за официальными
лицами, чтобы они не превращали
административную должность в источник
личного обогащения. Гражданин государства
должен быть допущен к исполнению
судейской и административной функции.

Осуществив
грандиозное обобщение социального и
политического опыта эллинов, Аристотель
разработал оригинальное социально-философское
учение. При исследовании социально-политической
жизни он исходил из принципа: «Как и
всюду, наилучший способ теоретического
построения состоял бы в рассмотрении
первичного образования предметов».
Таким «образованием» он считал
естественное стремление людей к
совместной жизни и к политическому
общению. По Аристотелю, человек —
политическое существо, т.е. социальное,
и он несет в себе инстинктивное стремление
к «совместному сожительству»
(Аристотель еще не отделял идею общества
от идеи государства).

По
мысли Аристотеля, бедные и богатые
«оказываются в государстве элементами,
диаметрально противоположными друг
другу, так что в зависимости от перевеса
того или иного из элементов устанавливается
и соответствующая форма государственного
строя» [5, 168]. Он выделил три главных
слоя граждан: очень зажиточных, крайне
неимущих и средних, стоящих между теми
и другими. Аристотель враждебно относился
к первым двум социальным группам. Он
считал, что в основе жизни людей,
обладающих чрезмерным богатством, лежит
противоестественный род наживы имущества.
В этом, по Аристотелю, проявляется не
стремление к «благой жизни», а лишь
стремление к жизни вообще. Поскольку
жажда жизни неуемна, то неуемно и
стремление к средствам утоления этой
жажды. Ставя все на службу чрезмерной
личной наживы, «люди первой категории»
попирают ногами общественные традиции
и законы. Стремясь к власти, они сами не
могут подчиняться, нарушая этим
спокойствие государственной жизни.
Почти все они высокомерны и надменны,
склонны к роскоши и хвастовству.
Государство же создается не ради того,
чтобы жить вообще, но преимущественно
для того, чтобы жить счастливо. Согласно
Аристотелю, государство возникает
только тогда, когда создается общение
ради благой жизни между семействами и
родами, ради совершенной и достаточной
для самой себя жизни. Совершенством же
человека предполагается совершенный
гражданин, а совершенством гражданина,
в свою очередь, — совершенность государства.
При этом природа государства стоит
«впереди» семьи и индивида.

Заключение

Вклад
Аристотеля в историю поистине огромен.
Его труды имели и имеют непреходящее
значение для человечества. Он подвел
итог развитию целого периода в
древнегреческой культуре — с ее начала
вплоть до IV века до н.э. Ему принадлежит
заслуга в систематизации знаний и
выделении ряда научных областей, которые
в последующем стали отпочковываться в
самостоятельные направления. В годы
своего пребывания в Ликее Аристотель
много внимания уделял наряду с собственно
философскими проблемами вопросам
государственного устройства. Под его
руководством были выполнены многие
коллективные труды, в том числе дано
описание 158 государственных устройств.

По
словам Аристотеля, государство само по
себе создается не ради того, чтобы жить
вообще, но преимущественно для того,
чтобы жить счастливо.

На
мой взгляд, это совершенно верно,
поскольку совершенство гражданина
обусловливается качеством общества,
которому он принадлежит: кто желает
создать совершенных людей, должен
создать совершенных граждан, а кто хочет
создать совершенных граждан, должен
создать совершенное государство. К
сожалению, в настоящее время наше
российское государство далеко от
совершенства.

Будучи
сторонником рабовладельческой системы,
Аристотель тесно связывает рабство с
вопросом собственности: в самой сути
вещей коренится порядок, в силу которого
уже с момента рождения некоторые существа
предназначены к подчинению, другие же
— к властвованию. Это общий закон природы
— ему подчинены и одушевленные существа.
По Аристотелю, кто по природе принадлежит
не самому себе, а другому и при этом
все-таки человек, тот по своей природе
раб.

По
моему мнению, это все-таки спорное
положение. Не всегда люди могут
принадлежать сами себе, так как, живя в
обществе, быть свободным от общества
нельзя, поэтому подчиненность одних
людей другим существует всегда, но это
совсем не означает, что они «рабы»
по своей природе.

После
Аристотеля его философские идеи в
течение следующего периода античной
философии продолжили разрабатывать
многочисленные его ученики. Параллельно
с аристотелизмом (перипатетической
школой) развертывали свою деятельность
сократическая школа и представители
неоплатонизма. Значительное место в
истории философии этого периода занимали
школы эпикуреизма, стоицизма и скептицизма.
И хотя после распада империи Александра
Македонского Греция была завоевана
Римом, древнегреческая культура, в том
числе философия, стала глубоко проникать
в римскую культуру, «завоевывая»
ее, создавая во многом общую культуру.

Список
использованной литературы

Учение Аристотеля о человеке

Человека принято считать высшим разумным существом и самым лучшим творением природы, которое преобладает над всеми остальными созданиями. Однако Аристотель бы с нами не согласился. Главная идея его учения о человеке заключается в том, что, по Аристотелю, человек – это общественное и политическое животное. Прямоходящее и мыслящее, но все же животное.

От кого произошел человек

Аристотель о происхождении человека говорил как и о происхождении всех существ, разделяя их лишь на два вида: бескровных и имеющих кровь. Человек относится ко вторым, тем, кто имеет кровь. Рассматривая людей как животных, свои представления о происхождении человека Аристотель сводил к тому, что родоначальником человечества является обезьяна.

Почему общественное?

По Аристотелю, человек — это политическое, но еще и общественное существо. С самого первого дня жизни он не принадлежит себе, он служит обществу, семье и государству. По своей природе, человек должен жить в гармонии с другими людьми. Лишь существуя и развиваясь в группах, люди способны достичь высокого уровня как нравственности, так и качества жизни в целом. Самое главное, что занимало Аристотеля, если говорить о личностных качествах, — добродетель, в высших ее проявлениях, которая должна быть направлена на пользу общества. Человек, будучи единственным существом, которое может быть добродетельным, обязан отдать свой долг обществу. Большое значение отдается справедливости, которую один человек может проявить лишь по отношению к другому. По такому принципу создается цепочка, которая складывается из заботы об одном человеке в заботу об обществе в целом.

Человек имеет оружие, которое ему дала природа, — силу интеллекта и морали, но он может использовать это оружие и в другую сторону, поэтому человек без нравственных принципов является низшим и диким существом, которым движут лишь животные и вкусовые инстинкты

Почему политическое?

Учение Аристотеля о человеке напрямую связано и с рассуждениями о политике и государстве. Цель разбора политических вопросов и человеческой сущности — возвести на государственную службу не столько человека, сколько высоконравственную личность. Вне зависимости от сословий, каждый человек рождается заведомо политическим существом, с врожденными личностными качествами и инстинктом «сожительства с другими существами». Каждый человек должен принимать участие в строении государства. Поэтому, по Аристотелю, человек — это политическое животное.

В чем сходство с обычным животным и отличие от него?

Если мы с вами можем привести множество очевидных и преимущественных различий, то, по мнению Аристотеля, человек отличается от животного лишь наличием интеллекта. Под интеллектом подразумевается нравственная сторона личности, которая помогает придерживаться правил и законов общества. Человек тем и отличается от животного, что может видеть, где добро, а где зло. Видеть разницу между справедливостью и несправедливостью.Человек, постигший высшую степень совершенства, выше любого из животных. Но он становится ниже каждого существа, если живет вопреки законам и справедливости. На самом деле нет ничего хуже несправедливости, оснащенной оружием.

Что касается сходства, то оно является биологическим. Что человек, что животное в равной степени стремятся удовлетворить свои низменные биологические потребности. К ним относится необходимость спать, есть и продолжать свой род.

Одна из важных характеристик человека – добродетель

Имея такую позицию, он все же и ее делил на два вида – интеллектуальную и волевую. К волевым относятся качества характера, то, что в большинстве случаев заложено природой и редко изменяется. Свое предпочтение Аристотель отдавал именно первой, интеллектуальной добродетели. Под интеллектуальной добродетелью он подразумевал приобретенную мудрость, рациональную деятельность и благоразумие.

Однако наличие интеллекта не говорит о том, что каждому человеку эта добродетель присуща. Свойственна она лишь тем людям, которые действуют. Причем деятельность не в любом своем проявлении, а исключительно познавательная. Добродетельным не может быть тот, кто получает удовольствие от материальных благ, ищет похвалы, выгоды или стремится достичь определенных целей. Достичь добродетели можно, лишь получая истинное наслаждение от процесса познавательной и теоретической деятельности.

Много говорить и рассуждать о добродетели— не показатель того, что человек добродетельный. То же самое и с думами, которые о справедливости — это еще не означает, что человек на деле будет справедливым.

Какая главная цель человека?

Главная цель существования человека – благо. Наивысшее благо – это ощущение счастья и полного блаженства. Но благо не должно быть для каждого человека индивидуальным, оно напрямую зависит от блага общественного. Поэтому для достижения своих целей человеку просто необходимо объединение с другими «общественными животными». А чтобы осуществлять это объединение, люди и создают государство. Именно государство является связующим звеном в человеческом общении и взаимодействии.

Какова роль государства для человека?

Нельзя воспринимать государство как инструмент для достижения хозяйственных благ. Первоначальная и основная цель возникновения государства – создавать взаимоотношения в обществе ради общего блага. Получается замкнутый круг: государство невозможно создать без человека, а человек, в свою очередь, не может существовать за пределами государства, ведь по Аристотелю, человек — это политическое существо.

Также Аристотель прекрасно понимал, что невозможно каждого человека считать равным, даже если все преследуют одну цель – достижение общественного блага. Он разделял людей на три главных категории: чрезмерно богатые, бедные и средние между ними. Одинаково плохо он относился к первым двум категориям. Идеальная модель положения человека – средняя. В любых своих стремлениях человек должен идти к цели – найти золотую середину. Это касается как материальных благ, так и нравственных и добродетельных качеств.

Щедрый человек — это тот, кто дает подходящему человеку подходящую вещь, в подходящее время.

Свое положение в обществе человек определяет при помощи собственности. Это нередко становится предметом ссор и недовольства. Однако каждый человек должен отстаивать свое право на собственность, развивая которую он способен бороться с социальными устоями ради прогресса. При этом Аристотель призывает общество не забывать о милосердии и щедрости, помогая тем, кто в этом нуждается. Проявления солидарности и дружеских отношений является высшим проявлением политической и общественной добродетели.

[PDF] Учение Аристотеля о том, что «Человек по своей природе есть Zōon Politikon»

Учение Аристотеля о том, что «Человек по своей природе является Zōon Politikon»

а) Ричард Малган, Политическая теория Аристотеля, гл. 1 и 2. б) Бернард Як, «Сообщество и конфликт…», стр. 92–103. в) Вольфганг Кульман, «Человек как политическое животное» у Кейта и Миллера. г) Ханна Арендт, Состояние человека 737.

Аристотель — 1253a1-15.

1.Зон  [транслитерируется как зоон] включает в себя все живые существа, людей, животных и богов. Некоторые распространенные ошибки даже известных философов: А. Джорджио Агамбен в Homo Sacer утверждает, что Аристотель понимает человеческую животную «жизнь» в этом смысле (zoe) и отличает ее от политической и этической жизни человека (bios). Агамбен интерпретирует (zoē) как «простую естественную жизнь» [la semplice vita naturale] и поясняет, что такая жизнь «простая жизнь была исключена из полиса и ограничивалась ойкосом или домохозяйством, которое было сферой, занятой исключительно воспроизводством. ripproduzione] и жизнеобеспечения [sussistenza]. Именно это значение он впоследствии придает «голой жизни» [la nuda vita].

• Zōon = естественное существование человека или социальное существование полиса, существование «по природе», где это выражение не относится (но специально) исключает телеологический смысл природы.

• Инстинктивная основа полиса – стремление к общению. • Метафизическая/репродуктивная основа полиса. • Стремление к самосохранению. • Экономическая и материальная основа полиса.

Б. Мартин Хайдеггер интерпретирует фразу «politikon zōon» как указание на животное существование человека. Мартин Хайдеггер, О гуманизме, 1949, с.13 «Нам должно быть ясно, что человек в конечном счете заключен в сферу животного бытия (animalitas), даже если он не приравнивается к животным, а получает определенное отличие. В принципе, всегда нужно думать о homo animalis… такое позиционирование — своего рода метафизика». Поэтому Хайдеггер считает, что статус человека как зоона выделяет его как животное.

Однако zōon/zōē не является уничижительным обозначением. Оно означает «одушевленное существо» или «живое существо» в широком и неуничижительном смысле, который исключает только растения, но включает животных и богов. (Животное, напротив, в римской и христианской традициях носит уничижительный характер.) C. Как говорит Ганс Йонас,  «означает не животное (=bestia), а каждое одушевленное (= живое) существо, исключая растения, но включая демонов. , Боги, одухотворенные звезды, воистину, одушевленная вселенная как само величайшее и наиболее совершенное живое существо». (Ханс Йонас, «Zwischen Nichts und Ewigkeit. Zur Lehre vom Menachen», цитируется в Günther Bien, Die Grundlegung der Politischen Philosophie bei Aristoteles, Freiburg, Karl Alber, 1973, с. 123.)

• Помните о сфере человеческого существования или собственно человеческих дел – в которой политика и этика имеют свое надлежащее место, как и само человеческое существование, разграничено сверху и снизу, подвешено между божественным (жизнь Богов и небесные тела) и животное.

• Итак, Аристотель понимает это буквально, когда говорит, что «тот, кто по природе, а не по счастливой случайности, не имеет полиса, тот либо плохой человек, либо выше всех людей». 1252a3 Люди как живые существа разделяют некоторые черты своего существования с животными/зверями, а некоторые — с Богами.

2. Politikon Обычно утверждается, что Аристотель определяет людей как Zōon Politikon. Возьмем несколько известных примеров. A.

Мишель Фуко, История сексуальности, том. III, с. 188 «С тех пор, как Аристотель определил человека как «политическое животное»… современный человек — это животное, политика которого ставит под сомнение его существование как живого существа».

Ханна Арендт

«Аристотелевское определение человека как zōon politikon не только не имело отношения к естественной ассоциации, переживаемой в домашней жизни, но даже противоречило ей; его можно полностью понять, только если добавить его второе известное определение человека как zōon logon ekhon». Ханна Арендт, «Состояние человека», Чикаго, 19 лет.54, с. 27 Н.Б. Единственная оппозиция здесь заключается в том, что жизнь граждан, «разделяющих конституцию», которая «управляет и управляется по очереди» и, следовательно, участвует в справедливом политическом порядке, противостоит естественной иерархии домашнего хозяина/(естественного) раба. , и мужчина женщина, которые основаны на инстинкте, привязанности и существуют с целью выживания и экономической и материальной потребности.

Аристотель не утверждает, что социальный клей, который цементирует семью, не играет роли в цементировании политического сообщества.

Он утверждает, что это необходимо, но недостаточно, кроме всего этого нужна конституция, законы, справедливый политический порядок. Противопоставления как такового между основаниями естественной ассоциации (достаточными для родственных связей) и основаниями политического порядка нет.

Стилл Арендт подразумевает, что у Аристотеля есть несколько определений человека/человеческого существа/, и она права в этом. Аристотель предлагает множество других гораздо более подходящих определений человека. • • • • • •

Человек — единственное животное, которое может говорить. Человек — единственное животное, которое может обдумывать и принимать решения. Человек — единственное животное, которое может действовать. Человек — единственное животное, которое умеет считать. Человек — единственное животное, которое может помнить. Человек — единственное животное, которое может заниматься наукой.

В своих биологических трудах Аристотель отмечает, что существует несколько различных видов «политических животных». В «Истории животных» он проводит различие между стадными животными [tōn angelaiōn] и одиночными животными [tōn monadikōn]. Некоторые стадные животные (не те, которые пасутся, сбиваются в стаи или плавают вместе стаями) являются политическими животными. Таковы: человек, пчела, оса и журавль». Аристотель, (HA 1.1. 487 b33ff)

«Политический» как биологический признак и дифференциум небольшого подкласса стадных животных, включая людей, но не ограничиваясь ими.

Посмотрите еще раз на предполагаемое «определение» человека, данное Аристотелем в Книге I «Политики»: ясно, что человек является политическим животным в большей степени, чем любая пчела или любое стадное животное. Аристотель («Политика», 1253a7, курсив мой. Конкретное различие, которое определяет род политических животных, поскольку Аристотель агитирует за него, состоит в том, что у людей есть логос. причина» [logon de monon anthrōpos ekhei tōn zōn] (1253a9). Человек — единственное животное, обладающее чувством справедливости. (См. также 1334b15, где Аристотель утверждает, что и разум [logos], и интеллект [nous] являются целью, к которой стремится природа [ēmin…tes phuseōs telos], так что рождение и воспитание в обычаях следует упорядочивать с учетом их.)

• «Речь… служит для того, чтобы прояснить, что полезно и что вредно, а также что справедливо и несправедливо. Ибо в отличие от других животных [ta alla zōa] он один может различать, что хорошо и что плохо, справедливо и несправедливо) Политика (1251a16-19) См. также Политика 1332b5. У человека и только у человека есть разум [monos gar echei logon]. • «добродетель справедливости [dikaiosunē] — это то, что является политическим, а справедливость [dike] — это основа, на которой строится политическое объединение, а добродетель справедливости — это суждение о том, что справедливо». (1253a33-5)

Малган против Куллмана Ричарда Малгана. п. 24 1. «Политическое» животное в узком смысле означает полисное животное. Мулган утверждает, что это его «буквальное» значение. 2. Аристотель использует этот термин в более широком смысле «общественное животное» для обозначения «любого вида, который сотрудничает в общем предприятии». Называет это своим метафорическим значением. 3. Аристотель безуспешно пытается согласовать оба значения в 1253 a1-15 с утверждением, что «человек является более политическим животным, чем пчела или любое другое стадное животное». Он должен был сказать, что другие животные — только в переносном смысле, тогда как человек политичен и в буквальном смысле.

4. Мулган предполагает, что утверждение «Человек — политическое животное» является предпосылкой, которую «следует использовать для доказательства того, что полис естественен». стр.24. Ошибка, которую он диагностирует, состоит в том, что Аристотель показывает только биологическую основу социальной природы человека, а не «что это общество и государство должны быть полисного типа». Мулган, стр.25. • Посмотрите на текст. Положение представлено не как посылка, а как заключение рассуждения, которое показывает, во-первых, что полис существует по природе, а человек есть политическое животное. «Отсюда ясно следует, что государство существует по природе, а человек есть политическое животное». 1253a1 5. Мулган: Для этого Аристотель должен сделать «необоснованные заявления о биологической универсальности ценностей, которые, по крайней мере частично, свойственны одному социальному контексту». п. 25

PLSC 114

Введение в политическую философию: Лекция 7
Стенограмма

Профессор Стивен Смит: Мне всегда говорили, что любой
серьезное введение в политическую философию должно начинаться с большого
кусок Платона. Мы приложили некоторые усилия для этого. Теперь мы должны двигаться
на. Итак, мы переходим к сыну Платона, его приемному сыну, в некотором роде
говоря, Аристотель. Есть рассказ о жизни Аристотеля. Это
идет что-то вроде этого. родился Аристотель. Он провел свою жизнь
думал, а потом умер. Очевидно, в его жизни есть нечто большее, чем
что. Но в какой-то степени это отражает то, как
Аристотеля воспринимали на протяжении веков. То есть,
конечный философ. Аристотель родился в 384 году, 15 лет
после суда над Сократом. Он родился в северной части
Греция, в городе под названием Стагира, который является частью того, что сейчас называется
Македония. Это тогда так называлось. Когда он был примерно твоего возраста, когда он
было 17 или около того, может быть, немного моложе многих из вас, он был
послал его отец, чтобы сделать то, что вы делаете. Его послал отец
поступить в колледж. Его отправили в Афины для учебы в Академии.
первый университет, о котором говорил и учредил Платон. В отличие от большинства
Вы, Аристотель, не провели четыре года в Платоновской академии. Он
оставался привязанным к нему следующие 20 лет, вплоть до смерти Платона.
После смерти Платона, возможно, из-за выбора преемников
в Академию Аристотель уехал из Афин сначала в Малую Азию, а затем в
вернуться в свой дом в Македонии, куда его призвал царь
Филипп, чтобы основать школу для детей македонского правления
учебный класс. Именно здесь Аристотель встретил и обучал сына Филиппа. Кто был
Филипп Македонский сын?

Студент: Александр.

Профессор Стивен Смит: Александр. Вы все помните,
недавний фильм год или два назад о Трое с Колином Фарреллом о
Александр. Кто играл Аристотеля в том фильме, вы помните?

Студент: Энтони Хопкинс.

Профессор Стивен Смит: Энтони Хопкинс, отлично. Было ли это
Энтони Хопкинс? В моих заметках здесь это был Кристофер Пламмер.
Я должен проверить. Я погуглю это, когда пойду домой. Может быть
ты прав. У меня такое чувство, что это был Энтони Хопкинс. Кто бы он ни был
отличный Аристотель, не сыгравший достаточно большой роли в фильме. В
так или иначе, Аристотель позже вернулся в Афины и установил
собственной школой, соперницей Платоновской академии, которую он называл
Лицей. Существует история о том, что в конце жизни Аристотель был
сам воспитан по обвинению в смертной казни, как и Сократ, из-за другого
волна враждебности к философии. Но скорее в отличие от Сократа, скорее в
оставшись пить болиголов, Аристотель покинул Афины и, как сообщалось,
сказал, что не хочет, чтобы афиняне грешили против философии
во второй раз. Я вернусь к этой истории через минуту, потому что я
думаю, это очень показательно об Аристотеле.

В любом случае, эта история помогает подчеркнуть некоторые важные
различия между Платоном и Аристотелем. На одном уровне можно сказать
есть важная разница в стиле, которую вы увидите почти
немедленно. В отличие от своего интеллектуального крестного отца Сократа, написавшего
ничего, кроме бесконечной беседы, и в отличие от своего учителя Платона, который
писал имитации этих бесконечных сократовских бесед, Аристотель
писал дисциплинированные и тематические трактаты практически по всем темам, от
от биологии до этики, от метафизики до литературной критики и политики.
Можно с уверенностью предположить, что Аристотель получил бы место в любой
количество факультетов в Йельском университете, в то время как Сократ не мог подать заявку
быть ассистентом преподавателя. Эти различия скрывают
другие.

Для Платона, казалось бы, изучение политики всегда было связано
с глубоко философскими и умозрительными вопросами, вопросами
метафизика, вопросы строения космоса. Что это
душа? О чем душа? Аристотель появляется с самого начала
больше похоже на то, о чем мы подумали бы как политолог. Он
собраны конституции, всего их 158, со всей
древний мир. Он был первым, кто придал некоторую концептуальную строгость
к лексике политической жизни. Прежде всего, произведения Аристотеля, такие как
Политика и Никомахова этика , были явно
предназначенные как произведения политического просвещения, политического просвещения. Они
кажутся менее предназначенными для вербовки философов и потенциальных
философов, чем формировать и воспитывать граждан и будущих государственных деятелей.
Его работы кажутся менее теоретическими в смысле построения абстрактных
модели политической жизни, чем давать советы, в смысле
этакий гражданский арбитр в общественных спорах.

В отличие от Сократа, который известен своим образом в Книге VII
Республика , сравнил политическую жизнь с пещерой, и в отличие от
Апология , где Сократ говорит своим согражданам, что их
жизни, потому что неисследованные, не стоят того, чтобы жить, Аристотель берет
серьезно относился к достоинству города и показал, как эта философия
могут быть полезны гражданам и государственным деятелям. Но при всем этом один
можно сказать, что до сих пор существует глубокая загадка, окружающая Аристотеля.
политические произведения. Проще говоря, можно было бы просто спросить, каковы были
политика Аристотеля Политика ? Что принадлежало Аристотелю
политические взгляды?

Аристотель жил на виртуальном пороге мира автономного
город-государство греческого полиса . В течение своей жизни,
Аристотель увидит Афины, Спарту и другие великие города
Греция была поглощена великой Македонской империей на севере. какая
мы думаем, что золотой век Греции практически закончился во время
время жизни Аристотеля. Другие греческие мыслители того времени, особенно А.
человек по имени Демосфен, написал серию речей под названием
Philippics , анти-Филлип, на север, чтобы предупредить его
современников об опасностях, исходивших для Афин от имперского
амбиции Македонии. Но Филипп [поправка: хотел сказать
Предупреждения Демосфена пришли слишком поздно. И снова автономный греческий
polis , что бы Платон и Главкон, Адеймантус и другие
известное подошло к концу.

Что Аристотель думал об этих изменениях? Что он думал
продолжается? Он молчит. Крайнее нежелание Аристотеля, его нерешительность
говорить о проблемах своего времени, возможно, являются результатом его
чужеродность Афинам. Он не был афинянином. Поэтому ему не хватало
защита афинского гражданства. В то же время вы можете подумать
его сдержанность, его нежелание говорить своим голосом, возможно, также
был ответом на судьбу Сократа и политически опасного
положение философии. Тем не менее, для человека, известного своей скрытностью и
неохотно, как Аристотель, его произведения приобрели на протяжении столетий виртуальные
канонический статус. Он стал авторитетом, можно сказать,
авторитет практически во всем. Для Фомы Аквинского, писавшего в
тринадцатого века, Аквинат называл Аристотеля просто
«философ». Не было причин даже произносить его имя. Он был
просто Философ. Для великого еврейского средневекового философа
Моисея Маймонида, Аристотель назывался им «Учителем тех, кто
Знай». Подумай об этом: «Владыка тех, кто знает».

На протяжении столетий казалось, что авторитет Аристотеля практически
неоспоримый. Ты со мной? Однако авторитет Аристотеля
очевидно, больше не обладает той силой, которая была когда-то. Атака
началось не так давно, действительно только в семнадцатом
век. Человек, которого мы прочитаем позже в этом семестре, по имени Томас
Гоббс был тем, кто вел стаю, вел атаку. В сорок шестом
глава Левиафан , глава которую мы прочитаем позже, Гоббс
писал: «Я считаю, что вряд ли что-то может быть более отвратительным для
правительство, чем многое из того, что Аристотель сказал в своей Политика ,
не более невежественно, чем большая часть его Этики ».
что – «нет ничего более противного правительству, чем то, что писал Аристотель
в его « Политике ».

Естественно, что все мыслители в той или
собственные объективы. Фома Аквинский читал Аристотеля как защитника монархии.
Данте в своей книге De Monarchia о монархии рассматривал Аристотеля как
верность идее универсальной монархии под
руководством христианского князя. Но Гоббс видел Аристотеля вполне
иначе. Для Гоббса Аристотель проповедовал опасную доктрину
республиканское правительство, которое, как было замечено, практиковалось особенно во время
Кромвельский период в Англии, во время гражданской войны. Аристотеля
Учение о том, что человек есть политическое животное, по мнению Гоббса, могло быть только
привело и действительно привело к цареубийству, убийству королей. Там
безусловно, отголоски такого прочтения Аристотеля как учителя
участие республиканского правительства в более поздних работах демократического
мыслители от Токвиля до Ханны Арендт.

Так или иначе, это возвращает нас к загадке Аристотеля. Кто это был
странный и неуловимый человек, чьи сочинения, кажется, были зачислены как
за поддержку монархии и за республики, даже за всеобщее
монархия и меньший представительный демократический тип правления? Кто
был ли этот человек и как понимать его писания? Лучшее место для
начать, конечно, с его взглядов, изложенных на первых страницах
Политика о натуральности города. Его утверждение, что человек,
по натуре политическое животное. Это его известное утверждение. Что значит
это означает, что мы политическое животное. Аристотель излагает свои причины
лаконично, может быть, слишком лаконично.

На третьей странице Politics , где он отмечает, что каждый
город или каждый полис существует по природе, и он продолжает делать вывод
отсюда этот человек есть то, что он называет zoon politikon ,
политическое животное, животное полиса . Его рассуждения здесь, краткие, как
это, стоит следовать. Позвольте мне просто процитировать его. «Этот человек», — говорит он.
«является гораздо более политическим животным, чем любая пчела или стадное животное».
ясна». Почему она ясна? «Ибо мы утверждаем, — говорит он, — что природа ничего не делает
напрасно и только человек среди животных имеет речь. В то время как другие
виды, — отмечает он, — могут иметь голос, могут издавать звуки и быть в состоянии
различать удовольствие и боль, речь» — logos его слово для
Это. У человека логосов, — разум или речь. Слово может означать либо .—
«это больше, чем способность просто различать удовольствие и боль». Он
продолжается. «Но logos , — пишет он, — служат для раскрытия
полезное и вредное. И поэтому, — пишет он, — справедливый и
несправедливый. Ибо человеку свойственно по сравнению с другими животными то, что он
только имеет представление о хорошем и плохом, справедливом и несправедливом и других
вещи.» Другими словами, он, кажется, говорит, что это речь или
причина, логотипы , способные как различать, так и создавать
определенные нравственные категории, определенные важные нравственные категории, которые мы
живите выгодным и вредным, справедливым и несправедливым, и вещами
такого рода, которые составляют, как он говорит, семью и
полис .

Но это же Аристотель. В каком смысле мы могли бы спросить себя и меня
думаю, вы, вероятно, будете спрашивать в своих разделах, в каком смысле
город на природе? В каком смысле мы политические животные по своей природе?
Аристотель, кажется, дает два разных счета на первых страницах.
книги, на которую вы могли бы обратить внимание. В буквальном открытии он
дает то, что выглядит как своего рода естественная история полис . Он
кажется, есть что-то вроде антрополога, пишущего естественную историю.
Полис естественен в том смысле, что он вырос из
все более мелкие формы человеческих ассоциаций. Сначала идет семья,
затем объединение семей в племя, затем дальнейшее объединение
в деревне, и тогда можно было бы сказать, что объединение деревень,
создать полис или город. Полис натурален в
ощущение, что это отросток, наиболее развитая форма человеческого
ассоциации, как это обычно видели в естественной истории
музеев, эти своего рода биологические карты человеческого развития от
эти меньшие формы жизни каким-то образом вплоть до цивилизации.
Это часть аргумента Аристотеля. Но есть второй смысл
его и, в некотором смысле, более важный смысл, в котором он говорит
полис по своей природе. Это натурально.

Город естественен тем, что позволяет людям достигать и
совершенствовать то, что он называет их телос . То есть их конец,
их цель. Мы политические животные, говорит он, потому что участие
в жизни города необходимо для достижения человеком
совершенство, для достижения нашего благополучия. человек, который
без города, говорит он, кто аполис —без города — должен
будь зверем или богом. То есть ниже человечества или выше его.
Наша политическая природа является нашей существенной характеристикой. Потому что только по
участвуя в политической жизни, достигаем ли мы, можем ли мы приобрести
совершенства или добродетели, как он говорит, которые делают нас такими, какие мы есть, что
выполнить наши telos или исполнить наше совершенство. Когда Аристотель говорит
что человек по своей природе политическое животное, он делает больше, чем просто
утверждая просто трюизм или просто некоторую банальность. Во многом он
продвигая философский постулат большого размаха и силы, хотя
полное развитие тезиса остается глубоко укорененным. Он
не раскрывает его полностью ни в этой работе, ни в высказывании.

Он не говорит, что человек политичен по своей природе. Обратите внимание, что он не
говоря, хотя его иногда принимают за то, что он говорит это, что он
не говоря о том, что есть какое-то биологически имплантированное желание или
Импульс, который у нас есть или который мы разделяем, который побуждает нас участвовать в политической
жизнь. То есть мы не занимаемся, хочет он сказать, политикой. К
сказать, что для нас это естественно, не означает, что мы занимаемся политической
жизнь спонтанно и жадно, как вы могли бы сказать, что пауки плетут паутину или
муравьи строят муравейники. Он не своего рода социобиолог политики,
хотя он иногда кажется таким, когда говорит, что человек есть
политическое животное. В некотором роде, наоборот. Он говорит, что человек
политической не потому, что у нас есть какой-то биологический импульс или инстинкт, который
толкает нас к участию в политике, но, говорит он, потому что мы
обладал силой речи. Именно речь делает нас политическими.
Речь или разум многих были далеки от того, чтобы определять наше поведение в некоторых случаях.
вид детерминированного биологического смысла, речи или разума дает нам
своего рода свобода, широта, область усмотрения в нашем поведении не
доступны другим видам. Это причина или речь, а не инстинкт,
что делает нас политическими.

Но тогда вопрос в том, что для Аристотеля вопрос, который он ставит перед
нас: Какая связь между логотипами , емкостью для
речь о рациональности и политике? Как эти два сочетаются? Почему
одно ведет к другому или влечет за собой другое? Во многих отношениях он не делает
причинно-следственная претензия так много. Он не говорит, что это потому, что мы
разумные существа, обладающие силой речи, которая заставляет нас
заниматься политикой. У него больше аргументов вроде этого
атрибут logos на самом деле влечет за собой политическую жизнь. он делает свой
аргумент, я думаю, потому что logos влекут за собой два фундаментально человеческих
атрибуты. Во-первых, можно сказать, способность знать. Способность знать
это наша способность узнавать в лицо членов одного и того же полиса
или город. Это, прежде всего, речь, которая каким-то образом связывает нас с другими людьми.
наш вид. Что мы разделяем не только способность к языку, как
лингвист мог бы утверждать, но что мы разделяем некую общую моральную
язык. Именно это разделение некоторых общих представлений о справедливом
и несправедливы, которые делают город. Это способность знать и
узнавать других, кто говорит с нами на этом языке, который является первым
в каком смысле logos влечет за собой политику.

Но разум или logos влечет за собой нечто большее, чем эта способность. Это также
влечет за собой для Аристотеля, что интересно, силу любви. Мы любим тех
с кем мы наиболее тесно связаны и кто наиболее непосредственно
настоящее и видимое для нас. Во многом Аристотель полагает, что наша социальная
а политическая природа не есть результат расчета, как мы увидим
у Гоббса, Локка и других теоретиков общественного договора, но такие вещи
поскольку любовь, привязанность, дружба и симпатия являются основаниями
политической жизни и уходят корнями в наши логотипы . Это речь, которая
позволяет разделить эти качества, которые делают нас полностью людьми.

Но сказать, конечно, что человек политичен по природе, не просто так.
сказать, что мы становимся полностью людьми, участвуя вместе с другими в
город. Это значит больше, чем это. Форма ассоциации, которая приводит к
наше совершенство обязательно есть нечто партикулярное. Город
всегда определенный город. Это всегда тот или иной конкретный город.
Полис , как ясно понимают Аристотель и Платон, есть
маленькое общество, которое сегодня можно было бы назвать закрытым обществом. Общество
что ведет к нашему совершенству, что ведет нас к завершению и совершенствованию нашего
телос должны быть связаны узами доверия, дружбы,
товарищество. Общество, основанное просто на взаимном расчете
интересы не могли быть реальным политическим обществом для Аристотеля. Мы
нельзя доверять всем людям, как будто говорит Аристотель. Доверять можно только
распространялся на довольно узкий круг друзей и сограждан. Только
маленький город, достаточно маленький, чтобы в нем царили доверительные отношения, может быть
политическим в аристотелевском смысле этого слова. Альтернатива
городом, империей можно управлять только деспотически. Не может быть
отношения доверия в большой, имперской деспотии.

Из этого следует, в некотором смысле, что, когда Аристотель говорит, что человек
природа политическое животное, а город по своей природе, город никогда не может
быть универсальным государством. Это никогда не может быть чем-то, что включает в себя все
человечества. Это никогда не может быть своего рода космополисом , миром
государство или даже лига штатов или наций. Всеобщее государство будет
никогда не допускает или не допускает такого рода самосовершенствования, которое
небольшой, самоуправляемый полис будет иметь. Город, как Аристотель
понимает, всегда будет существовать в мире с другими городами или другими
государств, основанных на различных принципах, которые могут быть враждебными
собственный. То есть даже самый лучший город, по мнению Аристотеля, не может
позволить себе быть без внешней политики. Хороший гражданин демократии
не будет хорошим гражданином другого типа режима. пристрастие
и верность собственному образу жизни необходимы здоровому городу. К
сформулируйте аргумент так, что Полемарх из платоновского
Республика знала бы, друг и враг естественны и
неискоренимые категории политической жизни. Так же, как мы не можем быть друзьями
со всеми людьми, поэтому город не может дружить со всеми другими городами
или состояние со всеми другими состояниями. Война и добродетели, необходимые для
война так же естественна для города, как и добродетели дружбы, доверия,
и товарищество, которые также необходимы.

Обратите внимание, что на первых страницах книги Аристотель не говорит
что-нибудь еще о том, какой город или режим лучше. Все, что он говорит нам
что мы полис животное по своей природе и чего достичь
наши концы, придется жить в полисе . Но какой
полис ? Как оно должно управляться? Один, несколько, тот
много или какое-то сочетание этих трех категорий? В этот момент мы
знаю только самые общие черты того, что такое полис . Это должно
быть достаточно маленьким, чтобы руководствоваться общим языком справедливости. это
недостаточно просто говорить те же слова, но в некотором смысле граждане
должны иметь определенный общий опыт, определенную общую память и
опыт, который формирует город и людей. Большой полиглот,
современные многоэтнические сообщества не были бы, по мнению Аристотеля,
позволять достаточному взаимному доверию и дружбе считаться здоровым
политическое сообщество. Таким образом, Аристотель, кажется, предлагает в некоторых
отношении, своего рода критика тех государств, с которыми мы
самый знакомый. Подумайте об этом, когда у вас есть разделы или когда вы
поговорите об этом тексте с друзьями. О чем говорит Аристотель
нас?

Граждане такого города могут добраться только до своего телоса или
совершенство через участие в должностях, в правящих должностях
города. Опять же, большое космополитическое государство может позволить каждому человеку
свобода жить так, как ему нравится, но это не свобода как
Аристотель это понимает. Свобода приходит только через осуществление
политическая ответственность, что означает ответственность и надзор за
своих сограждан и общего блага. Отсюда следует, что для него
свобода не означает жить так, как нам нравится, но свобода сообщается
определенное чувство сдержанности и осознание того, что не все вещи
допустимо, что хорошим обществом будет такое общество, которое поощряет чувство
умеренность, сдержанность и самообладание, самоуправление, как Адеймантус
говорит, что неотделимы от опыта свободы. Во многом
Здесь Аристотель предлагает, как и Платон, своего рода критику
современная или даже древняя демократическая теория свободы, которая
жить как нравится.

Вы можете видеть эти начальные страницы книги.
очень глубоко сгущенные, несут большой груз. Есть
много там, что нужно распаковать. Я только пытался сделать немного
об этом здесь с вами сегодня, чтобы пройтись по тому, что предлагает Аристотель в
эта идея человека, полис животное. Что бы мы ни думали о
это мнение, нравится оно нам или не нравится, или каково ваше мнение
может быть, вы также должны противостоять другому известному, скорее печально известному,
учение, которое также во многом является частью Книги I. Я имею в виду его
аргументы в пользу естественности рабства. Аристотель говорит нам, что
рабство естественно. Говорят, что естественность рабства вытекает из
вера в то, что неравенство, неравенство есть основное правило между людьми
существа. Аристотель и Томас Джефферсон, похоже, расходятся во мнениях относительно основных
факт человеческого опыта, будь то равенство или неравенство. Если это
верно, «Политика» Аристотеля, по-видимому, осуждается как наиболее
когда-либо написанная антидемократическая книга. Это правда? утверждение Аристотеля о
кажется, что естественность требует, как он сказал нам, рабства, категорического
деление человечества на господ и рабов. Как понимать
что?

Опять же, аргумент Аристотеля очень компактен и его легко
неправильно понял, если вы прочитали это только один раз. Так же вероятно будет
неправильно понят, если вы прочитаете его три, четыре, пять или десять раз, если вы
не внимателен к тому, что он говорит. Вы должны научиться внимательно читать.
Что говорил Аристотель? В первую очередь важно, чтобы мы
избегайте, я думаю, двух одинаково бесполезных способов ответа на это.
первое, что можно найти у многих современных комментаторов, много
мы могли бы назвать их неоаристотелианцами, состоит в том, чтобы просто отвести взгляд от
резкие, непривлекательные аспекты мысли Аристотеля и действовать так, как будто
на самом деле он никогда не говорил и не имел в виду такие вещи. Нам нужно избегать
искушение, во многих отношениях вполне объяснимое, нанести аэрограф или
очистить Аристотеля, чтобы он казался более политкорректным для
современные читатели. Тем не менее, мы также должны избегать второго, столь же мощного
искушение, состоящее в том, чтобы сразу же отвергнуть Аристотеля, потому что его взгляды
не соответствуют нашим.

Вопрос в том, что Аристотель имел в виду под рабством? Кто или что сделал
он думает был рабом по натуре? Пока мы не поймем, что он имел в виду, мы
у него нет оснований ни принимать, ни отвергать его аргумент. Первая точка
стоит отметить, что Аристотель не просто предполагал
рабство было естественным, потому что оно практиковалось практически повсеместно в
древний мир. Вы заметите, что он формулирует свой анализ в
форма дебатов. Он говорит в начале своего аргумента: «Есть
некоторые», — говорит он, указывая на то, что этого мнения придерживаются многие люди.
«Некоторые считают, что рабство естественно, потому что правление и
быть управляемым — это широко распространенное различие, которое можно увидеть во всех обществах.
практике». Но он говорит: «Другие считают, что различие между
господин и раб не естественны, а основаны на силе или принуждении».
Даже во времена Аристотеля рабство вызывало споры.
учреждение и вызвало самые разные мнения и
ответы.

Вот один из тех моментов, когда Аристотель, как я указывал ранее,
кажется безумно открытым. Он готов развлекать
аргументы как за, так и против дискуссии. Аристотель соглашается с этими
которые отрицают, что рабство оправдывается войной или завоеванием. Войны, он
замечания не всегда справедливы. Итак, те, кто попал в плен на войне, не могут
считаться справедливо или естественно порабощенным. Точно так же он отрицает
что рабство всегда или только подходит для негреков. Есть
нет, говорит он, расовые или этнические особенности, отличающие
естественный раб от естественного хозяина. В ошеломляющем признании он
говорит — послушайте, — что, «хотя природа может намереваться различать
освободить человека от раба, — говорит он, — часто получается противоположное. Природа
часто не попадает в цель», — говорит он. Теперь мы, кажется, совсем запутались.
Если рабство естественно, и если природа намеревается выделить раба
из свободного, свободное из несвободного, как природа может промахнуться?
Как может часто происходить обратное? Я упоминаю об этом, потому что такой
осложнения должны насторожить внимательного читателя. мы пытаемся читать
осторожно. Что делает Аристотель, чтобы это выглядело так?
сложный?

При этом Аристотель соглашается с теми, кто защищает тезис
естественного рабства. Его защита работает примерно так.
Рабство естественно, потому что мы не можем управлять собой без
сдерживание страстей. Самоуправление означает самоограничение. Сдержанность или
самоконтроль необходим для свободы или самоуправления. Что правда,
он как бы намекает, об сдерживании своих страстей и
желаний относится к сдержанности и контролю над другими, точно так же, как он
кажется, что в душе существует своего рода иерархия,
сдерживание страсти. Как и эта психологическая иерархия
превратиться в своего рода социальную иерархию между различными
виды людей? Таким образом, естественная иерархия представляется своего рода
иерархия интеллекта или, по крайней мере, иерархия рационального.

«Как это случилось?» — спрашивает Аристотель. Как это некоторые
люди приобрели эту способность к рациональному самоконтролю, т.
необходимы для свободы, а другим, кажется, не хватает? Как это пришло к
быть? Является ли эта иерархия, опять же, генетическим качеством? Это то, что мы
родился с? Это то, что заложено в нас природой в том, что
смысл, или это различие создано воспитанием и
образование, то, что мы назвали бы сегодня, может быть, социализацией? Если последнее,
если эта иерархия интеллекта или эта иерархия рационального
результат воспитания, то как можно защищать рабство как естественное?
Разве Аристотель не называет человека разумным животным, существом с
logos , предполагая, что у всех людей есть желание
знания и желание развивать свой ум и жить как свободные
лиц. Разве не существует своего рода эгалитаризм, так сказать, встроенный в
концепция разумного животного и политического животного?

Он начинает свою Метафизику , свою великую книгу
Метафизика , со знаменитым вступительным заявлением: «Все люди имеют
желание знать.» Если у всех нас есть желание знать, не означает ли это
что-то универсальное, что все должны быть свободны, что все должны
участвовать в управлении и быть управляемым как граждане города? Тем не менее, в
в то же время Аристотель, по-видимому, рассматривает образование как заповедник
несколько. Дисциплина и самообладание, необходимые для
образованный ум представляется ему неравномерно разделенным между человеческими
существа. Отсюда следует, я думаю, что режим согласно природе, т.
то есть лучший режим, это то, о чем мы могли бы думать как о
аристократия образованных, аристократия образования и воспитания,
своего рода аристократическая республика, где правит образованная элита
на благо всех. республика Аристотеля, и я использую этот термин, чтобы
напомнит вам и о Платоне, посвящен культивированию высокого уровня
гражданская добродетель, где это означает те качества ума и сердца
необходимые для самоуправления. Эти качества, по его мнению,
прерогативой немногих, меньшинства, способного разделить
отправление правосудия и в учреждениях города. Это кажется
очень элитарное учение. Вы согласны? Непривлекательный для нас, возможно, для
по этой причине, вопреки нашей интуиции и тому, как мы
воспитан. Да? Вы согласитесь со мной.

Но прежде чем мы отвергнем описание Аристотеля как невыносимое
неэгалитарным и элитарным, мы должны задать трудный вопрос, а не
только Аристотеля, но, что более важно, нас самих. Что еще
Йель, а элитное учебное заведение, предназначенное для нравственного и
интеллектуально, потенциальные члены лидерского класса? Подумай о
что. Кто-нибудь может поступить в Йель? Есть ли у нас открытая политика приема
для всех, кто хочет приехать сюда? Едва. Разве это не требует тех
качества самоконтроля, дисциплины и сдержанности, необходимые для
добиться успеха здесь? Я оставлю в стороне, на данный момент, что происходит
в пятницу и субботу вечером. Случайно ли выпускники
из этого университета и нескольких других, похожих на него, находят
себя на высоких постах в правительстве, бизнесе, юриспруденции и
академия? Является ли несправедливым или неразумным описывать этот класс как
Аристотель мог, как прирожденный аристократ? я оставляю вас с этим
вопрос для размышления.

Учение аристотеля о человеке: 3. Учение аристотеля о человеке, обществе и государстве

3. Учение аристотеля о человеке, обществе и государстве