37. Учение Аристотеля о четырех причинах (началах) бытия (по «Метафизике»)

37.
Учение Аристотеля о четырех причинах
(началах) бытия (по «Метафизике»)

Аристотель
(384 до н. э. — 322), древнегреч ученый, философ,
учитель Александра Македонского, ученик
Платона. 

Существуют три
вида умозрительного знания: физика,
математика и первая философия. Физика
изучает сущее,
которое способно
двигаться.
Предмет
математики — сущее, которое не способно
двигаться. Определения
математики предполагают некий субстрат.
Только первая
философия изучает неподвижное
и самостоятельно существующее.
Она есть также наука о сущности, т.е. о
сути бытия вещи. Основное же определение
философии таково: «наука, исследующая
сущее как таковое, а также то, что ему
присуще само по себе». ЕДИНИЧНОЕ
БЫТИЕ — синтез
материи и формы.

МАТЕРИЯ – это
возможность бытия,
а форма
— осу­ществление этой возможности,
акт. Форма выражается понятием.
Понятие справедливо и без материи.
Выходит, что форма
– это сущность и
отдель­ного единичного предмета, и
понятия об этом предмете.

Сущее
как таковое имеет первые причины,
которые должен постигать философ,
раскрывая суть бытия вещей. К первым
причинам, по Аристотелю, относятся: форма,
материя, начало движения и цель. Форма
представляет собой сущность чувственно
воспринимаемых вещей как действительных.
МАТЕРИЯ — это
сущность чувственно воспринимаемых
вещей в возможности. Состоит материя
из элементов — предельных
частей,
на которые делимы тела по виду. Элементов
четыре: огонь, воздух, вода и земля..
Если в сущности, способной к возникновению,
содержится начало движения, то такая
сущность называется природой.

ПРИРОДА —
то, из чего и сообразно
с чем нечто возникает.
Возникновение происходит из
состояния лишенности.
Поэтому для
возникающих сущностей основными
считаются три причины, или начала: материя,
форма и лишенность.
Последние два начала образуют
«противоположение». Началами для
цвета будут соответственно поверхность,
белое и черное, для дня и ночи — воздух,
свет и тьма.

Основное
начало для вечных сущностей — деятельность.
Этой сущностью является ум или Бог, т.е.
такое движущее, которое не нуждается в
том, чтобы его самого приводили в
движение. «Бог есть вечное, наилучшее
живое существо». Он перенес акцент с
идеи на форму. Форма есть глав­ная
причина бытия. Всего причин
четыре:

         формальная
– сущ­ность вещи;

         материальная
– субстрат вещи;

         действующая
– то, что приводит в движение и
обуславливает изменения;

         целе­вая
– во имя чего совершается действие.

Формальная
причина. Форма — суть
бытия в основном смысле. Материя
у Аристотеля пассивна. Активна форма,
она же сущность. Правда, они не сотворены
богом. Аристотель говорит, что «форму
никто не создает и не производит». Но
все же они существуют сами по себе и,
будучи внесенными в материю, как бы
творят вещи. К тому же в материю их в
конечном счете вносит бог.

Материальная
причина. И «форма»,
«материя» —
латинские слова, не известные Аристотелю.
Он употреблял здесь греческое слово «хюлэ»,
означавшее: строевой лес; необработанный
материал. Аристотелевская материя
двояка. Во-первых, материя — бесформенное
и неопределенное вещество. Такова
«первая материя». Во-вторых, материя
в более широком смысле — это «то, из
чего вещь состоит», и то, «из чего
вещь возникает». Такая материя
включает в себя и «первую материю»,
из которой состоят
и возникают вещи.
Непосредственно же вещи состоят и
возникают из уже оформленной «последней
материи». Такая материя — материя лишь
для того, что из нее непосредственно
возникает.

Так, камни
— материя лишь
для каменного дома, но сами по себе камни
— не просто материя, а неоднократно
оформленная материя, это первоматерия,
получившая форму земли, которая получила
затем, в свою очередь, форму каменности.
Такая материя имеет свою суть бытия —
эта материя и определима, и познаваема.
Первая же материя «сама по себе
непознаваема».

Аристотелевская
материя пассивна, безжизненна,
неспособна сама по себе из себя ничего
породить. Очень важно и то, что материя
Аристотеля вечна, не уступая в этом
форме. Материя и форма — два совечных
начала. «Нельзя приписать возникновения,-
сказано в «Метафизике»,- ни материи,
ни форме». Роль
материи в мировоззрении Аристотеля
очень велика.
Все, что существует в природе, состоит
из материи и формы. Без материи не может
быть природы и вещей.

 Но
хотя материя
и вечна,
именно она источник преходящности
вещей, именно благодаря материи, стоящей
на черте бытия и небытия, а может быть,
и выходящей за эту черту, вещь способна
быть и не быть. Кроме того, материя —
источник индивидуализации вещей. Правда,
этот вопрос для Аристотеля неразрешим.

Если
все люди обладают одной сущностью (а
согласно Аристотелю, так и есть), ибо
суть бытия людей в том, что они люди,
тогда все люди должны были бы обратиться
в одного человека, существенная разница
между ними исчезает. «И это различные
вещи,- говорит он,- благодаря материи! В
обоих случаях [различная], а вместе с
тем — одно и то же по виду (ибо вид
неделим)”. Поэтому «то, что по числу
образует множество, все имеет материю»!
и все «предметы различаются по
материи». Именно поэтому материя
составляет источник случайности в мире.

Целевая
причина. «Осуществление»
выражается у Аристотеля термином
«энтелехия«.
Например, по Аристотелю, яйцо является
птенцом в возможности, но не
энтелехиально. Аристотелевское
мировоззрение телеологично.
В его представлении все процессы, имеющие
смысл, обладают внутренней целенаправленностью
и потенциальной завершенностью. И это
тотально. «Обусловленность
через цель,- подчеркивает
Аристотель,
— происходит не только «среди поступков,
определяемых мыслью», но и «среди
вещей, возникающих естественным путем».
Из примера с цыпленком и яйцом видно,
что Аристотель называл энтелехией
осуществление целенаправленного
процесса. Конечно, в то же время он не
мог знать, как в действительности в яйце
формируется птенец, и был вынужден
рассуждать умозрительно. В результате
у него получилось, что «формальный»
птенец предшествует реальному птенцу,
ибо «с точки зрения сущности
действительность идет впереди
возможности». В определенной мере
это верно, ибо развитие птенца в яйце —
это реализация и развертывание
генетического кода, заложенного в
зародыше цыпленка. Но это, по-видимому,
неверно относительно неорганической
природы. Какая программа может быть у
галактики? К тому же Аристотель имел в
виду не столько некую программу, сколько
благо.

Движущая
причина. Четвертое
и последнее первоначало Аристотель находит
в движущей причине. Аристотель
исходит при этом из некоей
догмы,
согласно которой «движущееся
[вообще] должно приводиться в движение
чем-нибудь»,
что означает отрицание спонтанности
движения. Однако и эта деятельность
имеет внешний источник в некоей высшей
сущности, высшей форме, в некоем
перводвигателе. В «Метафизике»
сказано: «Чем вызывается изменение?
Первым двигателем. Что ему подвергается?
Материя. К чему приводит изменение? К
форме».

Вещь
обычно обладает всеми четырьмя причинами.
Например, причинами статуи являются и
ваятельное искусство, и медь: первое —
как источник движения, вторая — как
материя. Но действуют и формальная
причина, и целевая. Скульптор,
создавая статую, придает ей форму,
которую он имел в голове как цель,
определявшую все его действия —
не стихийные, а целеустремленные, а в
случае успеха при реализации цели в
материале — и энтелехиальные.

Четыре причины Аристотеля — Русская историческая библиотека

читайте также статьи Аристотель – биография и Аристотель – краткая биография

Учение о четырёх причинах является оригинальным и важным новшеством философии Аристотеля.

Рассматривая своих предшественников, Аристотель стремится выяснить, какие самые общие определения сущего они давали. Как они понимали сущность вещей, самые первые начала и причины всего существующего? Сначала ионийские (милетские) физики признавали причинами всего существующего то, из чего все происходит и во что все разрешается, или материю, из которой все происходит и в которую все разрешается, тот субстрат изменения, который остается неизменным во всех видимых изменениях – вода Фалеса, воздух Анаксимена, огонь Гераклита и др. Вскоре заметили, однако, что одной стихией не обойдешься, из единого однородного вещества не объяснишь различия вещей. И вот стали признавать множество разнородных материальных элементов, из которых складываются вещи и на которые они разлагаются – четыре стихии Эмпедокла, которые он уподоблял четырем основным краскам на палитре художника, гомойомерии Анаксагора, атомы Демокрита.

Аристотель. Иллюстрированная биография

Но этой одной «причины» оказалось мало: из одного субстрата вещей, из одного материала природы столь же мало можно объяснить их действительное изменение, движение, развитие или возникновение их форм, их родов и видов. Как объяснить данную статую из того мрамора или меди, из которой она сделана, или данный дом – из того леса, из которого он построен? Аристотель указывает, что существует ещё причина изменения, которую нельзя отожествлять с субстратом изменения: существует лес; но сам по себе этот материал как таковой еще не объясняет ту движущую силу, которая привела его в данную форму. Движение не сводится к веществу; оно имеет начало, отличное от вещества, от материала; или, точнее, оно имеет нематериальное начало. В учениях Анаксагора и Демокрита из атомов, из непроницаемости и плотности атомов, из их фигуры, из геометрических свойств тел, движение не объясняется. И вот, наряду с материальным началом, греческая философия, еще до Аристотеля, признает нематериальное начало (причину) движения (ἀρχὴ τἤς μεταβολῆς или ὅθεν ἡ ἀρχὴ τῆς κινήσεως).

Но это еще не все. Рассматривая различные виды причинности, Аристотель находит, что есть действия, которые обусловливаются не своим началом, а своим концом, и объясняются только из своего конца, составляющего их цель. Если ребенок видит в первый раз рыболова, он не понимает, зачем он делает удочку, зачем он идет к воде, зачем он насаживает приманку на крючок, бросает его в воду и сидит в молчании у воды, не понимает до тех пор, пока не объяснится причина всего этого, пока действия рыболова не придут к концу. Всякое разумное человеческое действие объясняется из своего конца, из своей цели. Отсюда Аристотель выводит новый вид идеальной или конечной причинности, новый вид причины – цель, τέλος, τὸ οὗ ἔνεκα – «то, ради чего» совершаются различные действия. Этот вид причинности, действующий по целям, или теологической, конечной причинности, наблюдается, однако не в одних человеческих действиях: по целям и причинам действуют животные, по целям действуют их бессознательные инстинкты; цели преследует художник, воплощающий свои представления в данном ему материале, свои цели и причины преследует и великая бессознательная художница-природа в своем органическом творчестве. Проводя эту аналогию, Аристотель постоянно указывает, что нельзя рассматривать природу как мертвый механизм: в ней есть причинность, действующая по целям, – отсюда понятно и разумное устройство природы. Поэтому природа, согласно Аристотелю, допускает телеологическое объяснение, подобно тому как отдельные органы живых существ объясняются из их цели, из их назначения в общем строении, в общей жизни целого.

Наконец, есть еще один вид причин, еще одно начало действительности, которое также не сводится к материи: это начало есть вид, или форма. В самом деле, из материи не объясняется форма материи, ее вид или род; из субстрата изменения не объясняется та окончательная форма, которую он (субстрат) получает; например, статуя есть форма меди, медь – форма или вид материи. Платон, как известно, сводил все видовые и родовые формы вещей, мыслимых в наших понятиях, к идеям, доказывал, что роды и виды суть общие начала, которые не могут сводиться к единичным и преходящим чувственным, материальным вещам. Аристотель также признает роды и виды (γένη καὶ εἴδη) или родовые или видовые формы за реальные и всеобщие начала, определяющие собою индивидуальные вещи, т. е. являющиеся их причиной.

Когда мы спрашиваем себя, что такое есть данная вещь (τί ἐστι, или τί ἤν τὸ πρᾶγμα τοῦτο;), то в ответ на этот вопрос мы определяем данную вещь по ее родовой или видовой форме, – например, статуя, стол, человек. Эта форма и составляет сущность этой вещи – ее τὸ τί ἦν εἶναι, выражаясь термином Аристотеля.

Итак, вот каковы четыре вида причин, которые Аристотель находит у предшествовавших ему философов.

1. Материальная причина (ὕλη, το ὑποχείμενον), которая является субстратом всякого изменения, из которой возникают все вещи и в которую они разрешаются; это – первопричина ионийских физиков.

2. Та, откуда начало движения (ὅθεν ἡ ἀρχὴ τῆς κινήσεως), например, ум Анаксагора.

3. Противоположная второй – конец движения или действия – τὸ οὗ ἔνεκα – «то, ради чего» что-либо совершается, или благо Платона (как конечная цель всякого генезиса и движения).

4. Форма, составляющая определенный вид вещи, сущность, у Аристотеля[1] τὸ τί ἦν εἶναι (ср. Меt. 1, 3).

Рассматривая учения своих предшественников, Аристотель указывает, что все они признавали какие-либо из только что названных четырёх причин, причем, по его мнению, главнейшим недостатком «первой философии» (метафизики) этих предшественников была их односторонность. Они ограничивались отдельными видами, отдельными родами причин, забывая об остальных. Так, древнейшие физики и атомисты все сводили к материальному началу; Анаксагор, пришедший впервые к учению о Разуме как первом двигателе, не видит в разуме конечной причинности. Наконец, Платон, в своем противоположении формы и материи, забывает производящую причинность – «начало движения».

[1] Тὸ τί ἦν εἶναι всякой вещи есть ее суть, то, что она есть действительно и что постигается разумом, как ее истинное, подлинное εἶναι; истинное определение вещи есть понятие этой сущности. Τί ἦν употребляется здесь, как, напр., в вопросе τί ἦν τὸ πρᾶγμα τοῦτο – что это за вещь?

Четыре причины | Поэтика Аристотеля

Научный подход Аристотеля

Начальные разделы Поэтики довольно запутаны. Аристотель, по-видимому, классифицировал различные формы искусства (поэзию, музыку, живопись), используя сбивающий с толку набор критериев.

Получается, что Аристотель начинает с самого общего понятия (искусство), а затем постепенно расширяется. Мы можем изобразить это следующим образом:

чтобы увидеть, как он включает гимны (а также другие формы музыки).

Таким образом, под «поэзией» Аристотель понимает широкий спектр литературных произведений, и действительно, термин «poiēsis» происходит от глагола «делать». Поэт — творец, а поэзия — это не столько рифмование (даже ученый может рифмовать), сколько представление мира определенным образом. Аристотель начинает с размышлений о том, что делает , а затем сосредотачивается на мимесисе (подражании), найденном в литературе. Таким образом, поэзия является продуктивным искусством, подобно строительству лодки или возведению дома, хотя мир поэзии остается совершенно отличным от реальности.

Чтобы еще больше разграничить различные виды поэзии, Аристотель обращается к «четырем причинам», которые представляют собой четыре разных способа объяснить свойства и назначение любого объекта.

Четыре причины

Четыре причины можно определить следующим образом:

• Материальная причина относится к материалам, из которых что-то сделано. Например, диван может быть изготовлен из кожи, дерева, металла, скоб и т. д.
• формальная причина есть сущность или форма чего-либо. Это то, как мы определяем и описываем объект. Например, виолончель — это струнный инструмент, на котором играют смычком, чаша — это круглое блюдо с вогнутостью внутри.
• действующая причина описывает, как что-то делается или собирается. Слово эффективное восходит к латыни (ex + facio = работать). Например, для создания клумбы нам может понадобиться садовник, а также такие инструменты, как лопата и тачка.
• Формальная причина состоит из цели или назначения объекта. Стол существует для еды (помимо других функций), фонтан дарит красоту и удовольствие, учитель призван делать нас умнее и мудрее.

Чтобы еще больше проиллюстрировать это разделение, давайте воспользуемся четырьмя причинами для анализа смузи:

Четыре причины	Смузи
Материал Причина	Ингредиенты: банан, клубника, малина, йогурт, молоко и т. д.
Формальная причина	Формальное определение: освежающий напиток из смеси фруктов. Обычно подается в стакане или чашке.
Эффективная причина	Человек, использующий блендер.
Конечная причина	Чтобы утолить жажду.

Отсюда не такой сложный переход к литературе:

Согласно Аристотелю, четыре причины позволяют нам понять «естественный порядок» вещей. Аристотель рассматривает искусство так, как будто оно может быть организовано и подразделено, как вид животных или растений. Точно так же история формы искусства может быть описана как естественное развитие или эволюция.

Можно возразить, что такой подход смешивает природу и культуру, а более поздние критики будут утверждать, что ни один искусственный продукт, созданный людьми, никогда не бывает по-настоящему естественным. Марксистский критик, например, предположил бы, что популярность жанра отражает ценности социального класса, который, в свою очередь, хочет выдать свое мировоззрение за то, что оно укоренено в природе.

В любом случае четыре причины помогают нам понять язык Аристотеля. Когда он говорит о разных «медиа» (цвет, ритм, музыка), он имеет в виду материальную причину. Когда он упоминает различные объекты, имитируемые искусством, он обсуждает формальную причину. Когда он обращается к «способу», которым создается и исполняется произведение искусства, его интересует действующая причина.

Теперь также можно увидеть, как Аристотель определяет определенный жанр. Например, Аристотель рано противопоставляет комедию и трагедию, потому что их формальная причина различна: комедия представляет или подражает людям, которые хуже среднего человека; трагедия описывает людей, которые лучше.

Если мы увеличим масштаб и проанализируем трагедию более подробно, мы увидим все четыре причины в действии:

Мы поговорим об этом более подробно в следующем уроке, но полезно посмотреть, как мы можем разбить Аристотелевское определение на составные части!

Четыре причины Святой Матери Церкви — интегрированная католическая жизнь™

«Афинская школа» (фрагмент Аристотеля со старшим Платоном) Рафаэля

«В Никейском Символе веры мы исповедуем четыре Знака Церкви которые едины, святы, кафоличны и апостоличны. Эти четыре знака неразрывно связаны между собой. Это те вещи, по которым мы можем отличить истинную Церковь от ложной, при условии, что все четыре должным образом выполнены истинной природой и сущностью Единой Истинной Церкви, построенной на камне Петра. Мы можем отличить истинное от ложного посредством правильного различения причин вещей. Поскольку Бог является совершенной причиной, Его Церковь будет иметь все четыре причины, присущие вещи, и можно продемонстрировать, что четыре причины Аристотеля совпадают с четырьмя Признаками Церкви и лучше объясняют их». (Стивен Джонатан Раммельсбург)

Простота, единство и красота церкви Пресвятой Богородицы ошеломляют, если смотреть на нее через призму Веры. В различных способах познания, таких как наука, философия и откровение, нам предоставляется уникальное понимание божественного гения творения. Но в эти темные времена скептицизма, покоящегося на зыбучих песках релятивизма, для тех, у кого нет глаз, чтобы видеть, и ушей, чтобы слышать, все, что говорится и видится о Теле Христовом, кажется не более чем иррациональной сказкой. Как сказал апостол в 1 Коринфянам, «но немудрое мира избрал Бог, чтобы посрамить мудрых, и немощное мира избрал Бог, чтобы посрамить сильное». Вся истина принадлежит Богу, научная, философская и теологическая, что бы ни говорили «мудрые» или «сильные».

Откровение, сопровождаемое духовным даром понимания, раскрывает, что вся правильно понятая эмпирическая наука находится в совершенном согласии с сотворенным порядком. Точно так же всякая должным образом разъясненная философия находится в гармоническом согласии с Разумом Бога. Католическая вера есть Единая Истинная Церковь. Католицизм есть совершенная истина, явленная Логосом в полноте времени. Римско-католическая вера является единственной религией, обладающей четырьмя признаками: Единой, Святой, Католической и Апостольской. Эти четыре признака с поразительной точностью подтверждаются и объясняются четырьмя философскими причинами, сформулированными Аристотелем, человеком, которого св. Фома называл «Философом» и которого Данте Алигьери называл «учителем тех, кто знает».

Четыре причины

Чтобы начать отвечать на вопрос «почему существует что-то вместо ничего?» Аристотель намеревался определить причинность с четырех различных точек отсчета. Идея заключалась в том, чтобы дать рациональное объяснение постоянным изменениям среди природных существ от потенциальности к реализации, происходящим из беспричинной причины, перводвигателя, Самого Бога. Аристотель объясняет «почему что-то есть?» с четырех различных точек зрения на объясняющие факторы, которые мы называем причинами.

В кратком описании четырех причин, подобно тому, которое последует, опасность научной редукции неизбежна. Мы живем во времена, когда природа, цель и функция языка неуклонно ухудшаются. Четыре объяснительных фактора Аристотеля лучше всего понимаются в области метафизики, а не в простом соответствии слова с элементом, которое мы наблюдаем почти исключительно в наших школах. Например, если мы исследуем Материальную Причину, в метафизических терминах мы говорим не столько о физическом материале, сколько об объяснении потенциальности субстанции в отношении ее акциденций, ее сущности в отношении бытия или способности в отношении ее действий. Из-за сложного характера предмета стоит обратиться к «Метафизике» Аристотеля, а затем к св. Фоме Аквинскому для более глубокого изучения четырех причин и более глубокого понимания их объяснительной силы. Но все же, здесь вкратце пересказываю:

материальная причина объясняет «то, из чего в качестве составной части возникает объект». Простым примером может быть то, что материальная причина стола — дерево. Формальная причина раскрывается вопросом «что это такое?» Формальная причина выражает сущность вещи и обозначает первообраз, из которого она исходит. Есть два типа формальных причин: примерная и формальная причина. В случае со столом образцовая причина — идея в голове плотника, формальная причина — сам стол после того, как он построен. действенная причина отвечает на вопрос «за счет чего это происходит?» Это «что делает из того, что сделано, и что изменяет то, что изменяется». В случае со столом действующей причиной является сам плотник, изготовивший стол. Конечная причина отвечает на вопрос о цели или конце вещи и ради чего. Конечная цель стола — накрыть его для трапезы или какого-либо подобного случая, когда он служит местом сбора, где можно устраивать и делиться вещами.

Четыре причины Аристотеля являются окончательным рациональным объяснением причинности, и они выстраиваются в линию в соответствии с четырьмя признаками Церкви и разъясняют их. Это послужит одним из бесчисленных примеров, демонстрирующих, как прочные и правдивые открытия в науках и философии подтверждают и поддерживают Истину откровения Христа.

Четыре Знака Церкви

В Никейском Символе веры мы исповедуем четыре Знака Церкви: единый, святой, кафолический и апостольский. Эти четыре знака неразрывно связаны между собой. Это те вещи, по которым мы можем отличить истинную Церковь от ложной, при условии, что все четыре должным образом выполнены истинной природой и сущностью Единой Истинной Церкви, построенной на камне Петра. Мы можем отличить истинное от ложного посредством правильного различения причин вещей. Поскольку Бог является совершенной причиной, Его Церковь будет иметь все четыре причины, присущие вещи, и можно продемонстрировать, что четыре причины Аристотеля совпадают с четырьмя Признаками Церкви и лучше объясняют их.

Материальная Причина Церкви Едина. Церковь состоит из всех народов, культур и языков. Народ есть материальная причина Церкви, но хотя мы и «призваны» (ecclesia), мы не единственная причина, а только одна из четырех, которые следует понимать в ее надлежащем отношении к остальным трем. Катехизис объясняет, что эта материальная причина едина по трем причинам: 1. Потому что ее источником является Святая Троица, три божественные личности в совершенном единстве. 2. Потому что Христос пришел, чтобы соединить все человечество Святым Крестом. И 3. Благодаря душе Церкви, Святому Духу, живущему в душе каждого верного человека и объединяющему нас в общину верующих. Другой ключ к материальному делу Святой Матери Церкви состоит в том, что оно видимо. Мы совершаем таинства и разделяем одни и те же католические верования по всему миру, поэтому материальную причину единства можно увидеть по всему земному шару, мало чем отличающуюся от дерева стола.

Формальная причина — соборность Церкви. «Католический» означает «всеобщий» и напоминает о заповеди Христа «Итак, идите, научите все народы». Формальная причина, то, что придает Святой Матери Церкви Ее форму, есть Ее всеобщность. Тело душ, составляющих кафолическую природу Церкви, является ее формой здесь, на земле, и связано с душами на небе общением святых. Формальная причина католичества воплощает в себе всю истину, добро и красоту универсально в творении Божием.

Первичная действующая Причина Церкви — Бог, а вторичная действующая Причина — апостольство. Бог действительно создал Церковь. Однако Церковь увеличивается и растет благодаря участию Апостолов и их преемников. Апостолы евангелизируют и взращивают Тело Христово. Подумайте о Пятидесятнице, когда 3000 новых душ были добавлены к Телу Христову по основной действующей причине Святого Духа и вторичной действующей причине евангелизации апостолов. Им была дана власть разрешать и связывать Самим Христом и дарованием Святых Орденов, апостольство Церкви продолжает делать Церковь и будет до скончания века.

Окончательная Причина свята. Причина, по которой Бог сотворил Церковь, цель и цель Церкви — это конечное дело святости, которое полностью проявляется в спасении. Св. Фома объяснил нашу цель в блаженстве, которое является воплощением святости, следующим образом; «В полной мере владеть Богом в блаженном видении означает полностью реализовать свои силы, полностью усовершенствовать их и найти их в покое, в совершенном счастье на всю вечность». Сам Христос есть источник всякой святости и конечное дело Святой Матери-Церкви. Он есть «путь, истина и жизнь», которым мы достигаем нашей конечной цели спасения посредством исполнения конечного дела святости.

Будьте готовы дать защиту

В начале Нового времени произошел бунт против аристотелевской философии в результате атаки на универсалии, предпринятой Уильямом Оккамом в 14 веке. Сейчас мы живем в мире, который одну за другой исключил четыре причины из философских соображений. Окончательная причина была первой, что указывало на то, что создателя нет. Вскоре после этого мы устранили формальную причину, потому что «то, что есть вещь» больше не является объективным и стало податливым, подчиняясь искусству прикладной науки. Материальная причина оспаривается на основании скептицизма, оставляя все, что остается, действующую причину. В мире, сведенном к научному познанию, с пятью чувствами, выступающими в качестве «арбитров истины», мы воображаем себя творцами, действующей причиной всего, что нас окружает.