Верность | Понятия и категории

ВЕРНОСТЬ (FIDELITE). Не путать с исключительностью. Верность дружбе отнюдь не предполагает, что у вас всего один друг. Верность своим идеям не значит, что вы должны довольствоваться одной-единственной. Вопреки привычному употреблению этого слова, верность не сводится к исключительности даже в таких областях жизни, как любовь и половые отношения, и не является обязательной. Ничто не мешает, по крайней мере теоретически, двум любовникам хранить верность друг другу, практикуя обмен половыми партнерами или по взаимному согласию позволяя друг другу приключения «на стороне». И напротив, разве мало таких супругов, которые, никогда не изменяя друг другу в половом отношении, без конца лгут друг другу, презирают, а то и ненавидят друг друга? До их взаимной неверности далеко даже самым раскованным из любовников.

Верность не есть исключительность. Верность это постоянство, честность и благодарность, нацеленные в будущее в не меньшей мере, чем обращенные в прошлое. В основе верности лежит не только память, но и обязательства на будущее. Верность с благодарностью вспоминает о том, что было, исполненная решимости сохранить, защитить и по мере возможного не дать ему прерваться, одним словом, всячески противостоять забвению, измене, непостоянству, легкомыслию и даже скуке. Вот почему на практике верность в любви идет рука об руку с исключительностью половых отношений: одно подразумевает другое. Нужно ли давать себе обещание сохранить верность? Это зависит, как мне представляется, не столько от морали, сколько от личных пристрастий каждого и от условностей. Но даже лишенная исключительности, верность значит очень много. Правда, лично мне кажется, что в этом случае хранить верность гораздо труднее — слишком много опасностей ее подстерегает, слишком уязвимой она становится.

Существует также понятие религиозной верности. Это добродетель верующего, который остается верным своей вере и своей Церкви. Но не стоит думать, что эта добродетель никак не распространяется на атеистов. Я полагаю, что истинно как раз обратное. Если есть вера, она сама подталкивает к верности. Иными словами, верность не может быть самодостаточной, если вера слаба. Но, хотя оба слова имеют один корень, синонимами они не являются. Вера это прежде всего убеждение; верность — воля. Вера основана на благодати или иллюзии, верность требует усилий. Вера связана с надеждой, верность — с обязательством. Разве тот факт, что мы больше не верим в Бога, может служить предлогом к забвению унаследованных из прошлого ценностей? И пусть большинство из них религиозного происхождения, но кто докажет, что эти ценности, чтобы не исчезнуть, нуждаются в Боге? И напротив, все указывает на то, что мы сами нуждаемся в них, ибо только с опорой на них можем продолжать существовать в достойном человека облике. Бог умер? Но разве это предлог, чтобы отворачиваться от его наследства? Существует Бог или не существует, разве от этого меняется ценность таких вещей, как искренность, благородство, справедливость, милосердие, сострадание, любовь? Памятью обладает не только отдельный человек, памятью обладают и цивилизации. И если обратиться к нашей цивилизации, то главный вопрос, на мой взгляд, должен звучать так: что остается от христианского Запада, переставшего быть христианским? Ответов, как мне думается, здесь может быть только два. Либо вы полагаете, что от него не остается ничего, а значит, мы суть мертвая, или умирающая, цивилизация. Нам больше нечего противопоставить ни фанатизму, одолевающему нас извне, ни нигилизму, разъедающему нас изнутри (притом, что нигилизм, бесспорно, самая страшная из опасностей). Значит, мы должны спокойно сидеть и ждать конца, который не за горами… Либо, и это второй из возможных ответов, вы убеждены, что что-то все-таки остается. И если это что-то больше не является общей верой (а вера действительно перестала быть общей: каждый второй француз считает себя атеистом или агностиком; каждый четырнадцатый — мусульманином), оно не может быть ничем иным, кроме всеобщей верности — отказа предавать забвению все, благодаря чему мы появились на земле, изменять всему, что досталось нам от прошлых поколений, спокойно взирать, как оно гибнет у нас на глазах, и гибнуть вместе с ним. Верность — это то, что остается от веры, когда сама вера утрачена; всеобщая приверженность ценностям, которые достались нам от прошлого и которые мы обязаны передать дальше (единственный способ сохранить подлинную верность этим ценностям заключается в том, чтобы обеспечить преемственность, т. е. сделать все зависящее от нас, чтобы они дошли до следующих поколений). Мы не имеем права превращать прошлое в tabula rasa (чистую доску) — это самый прямой путь к тому, чтобы обречь будущее на варварство.

«Если не знаешь, куда идти, вспомни, откуда идешь», — гласит африканская пословица. Собственно, только так и можно узнать, куда мы хотим прийти. К нашей цивилизации это относится так же, как к любой другой, как к совокупности всех цивилизаций, которые и называются цивилизацией вообще. Я имею в виду верность человечности (ибо верность не сводима ни к попустительству, ни к ослеплению) в ее лучших проявлениях, тех самых, что делают человечество человечным, и нас вместе с ним.

«Верность, — писал Ален, — есть главная добродетель духа». Но Духа без памяти не бывает, хотя одной памяти для него недостаточно. Надо еще гореть желанием не забывать, не предавать, не отрекаться, не отступаться. Это и есть верность.

Конт-Спонвиль Андре. Философский словарь / Пер. с фр. Е.В. Головиной. – М., 2012, с. 88-89.

Верность | Философия для жизни

Верность, незапятнанная каким-либо своекорыстием, по отношению к супругу, коллеге по работе, идеалу, или великому Учителю, – редкое явление. Без верности не может быть прочного доверия во взаимозависимом мире. Без верности не будет силы связи между подобными и согласованности между различными факторами. Однако, как и все достоинства, верность имеет и всеобщее, и индивидуальное выражение. Губительно усиливать индивидуальную привязанность в ущерб универсальным ценностям, губительно превращение любви в обладание, веры в догму, убеждения в принуждение. Наша верность тому или иному не должна становиться меркой, в соответствии с которой мы ограничиваем свободу других, или критерием, по которому мы их осуждаем.

Верность не должна становиться исключительной, не должна быть разрушительной для Братства или взаимопонимания.

Это возможно только тогда, когда мы преданы высокому идеалу, что охватывает и придаёт смысл всем желанным для нас интересам, меньшим, чем он сам. Истина, к которой мы стремимся, должна включать в себя каждую маленькую истину, постигаемую нашими открытыми умами; она должна расширяться, возвышаться и подвергаться трансмутации по мере роста нашего восприятия и опыта. Эта истина, более великая, чем мы можем себе представить, потребует множества проводников. Так музыкальная тема, будучи шире, чем музыка, которую мы услышали, должна быть доступной для непрерывно меняющихся обработок. При развертывании Плана Эволюции для разных целей используется множество посредников. В процессе работы наши хорошие качества (мы их всегда преувеличиваем) необходимо совершенствовать и дополнять другими.

Верность не должна лишить нас гибкости, сделав неспособными приноровиться к раскрывающемуся замыслу жизни. Верность идее может быть также верностью условности, предрассудку, абстрактному образу, которые мы создаем сообразно своим симпатиям и антипатиям. Так человек может создать Бога (великую Идею) по своему образу и подобию для удовлетворения собственных страхов и вожделений.

Следует избегать опасностей и затруднений расщеплённого менталитета; не попадаться в ловушку дилеммы, как это часто происходит с теми, кто предан идее или личности, пока не обнаруживают, что существует влечение или долг, с которыми эта верность становится несовместимой.

Николай Рерих. «Приказ Учителя»

Николай Рерих. «Приказ Учителя»

Кто такие «мы», когда мы говорим о верности или неверности? Это ум в нас, который выбирает или решает. Ум, хотя и связанный с другими звеньями цепи человеческой индивидуальности, по сути и есть человек. Где находится естественная верность, или центр притяжения для ума? Он в том, что мы называем Духом, духовным фокусом проявленного сознания. Поскольку Дух не является личностным, а живым, всепроникающим, бесконечно сосредоточенным, то притяжение к Духу – это притяжение ко всему духовному. Только в этом и заключается путь к прогрессу, если мы хотим подняться выше уровня развития одних лишь умственных способностей, действующих у подавляющего большинства людей. Ум должен быть «привит» к духовному принципу, либо возвыситься до него. Поэтому в человеческом уме не может быть иной верности, кроме как этим, духовным ценностям. Воплощённые в конкретной личности или мыслимые абстрактно, они являются кристаллизациями непреходящего духовного качества, присутствующего также и в нём самом.

Даже когда мы добровольно вверяем своё сердце тому, в ком оно видит Совершенство, то по сути вверяем его собственным корням или истокам. Подлинная верность в любом случае возможна только по отношению к тому, что способно притязать на верность, отражая природу Духа, которая обладает врожденной притягательностью для чистого сердца и ума. У такой верности нет никаких исключений или возможности будущих противоречий и конфликтов; в ней нет ни искусственности, ни унижения использованием в недостойных целях или использованием недостойных средств.

Наша преданность и верность человеку зачастую очерчивает круг вокруг нас самих, за границей которого оказываются все остальные. Наше восхищение одним человеком часто подразумевает бессознательное пренебрежение другим, даже если мы не проводим явного сравнения. Верность может быть своекорыстной; иногда мы льстим своему Божеству, чтобы получить частицу Его царства. Язва собственного «я» может скрываться среди самых прекрасных цветов. Мы должны быть бдительными, чтобы обнаружить её.

Николай Рерих. «Тень Учителя»

Николай Рерих. «Тень Учителя»

Верность – одна из тех добродетелей, о которых «Свет на Пути» говорит так: «Добродетели людей – воистину шаги вперед, без которых нельзя обойтись. Однако по отдельности они бесполезны. Вся природа человека должна быть мудро использована тем, кто хочет вступить на путь». Когда вся природа человека используется мудро, она становится святой. Тогда в ней уже нет места порочной дискриминации. Тогда верность Богу, человеку, самому себе и своим идеалам, или даже собаке, становится единым стабилизирующим фактором, «становым хребтом» нашего развития. Мы становимся для самих себя путем, истиной и жизнью, по мере того как достигаем подлинной целостности.

Н. Шри Рам

Глава из книги «Интересы человека»

Перевод: Виктор Кононенко. Редакция: Леонид Мебель.

Верность или ревность: как оживить отношения?

Обычно ответ на этот вопрос однозначно ассоциируется у нас с вариациями на тему: муж неожиданно возвращается из командировки, а там… В общем, чтобы разоблачить измену ему следует заглянуть в спальню, и всё становится очевидным.

Но всегда ли измена происходит именно на физическом уровне?

Много лет назад для написания одной из статей я брала интервью у нескольких счастливых супружеских пар. И в одной из этих семей мне поведали, что для них супружеская измена – это провести то время, которое они могли бы посвятить друг другу, с кем-то другим или же занять это время какими-то делами.

Реклама на Forbes

Речь здесь идет о ресурсах, которые супруги отдают друг другу (в данном случае – свое время). И именно этот обмен ресурсами укрепляет пару, сближает людей.

Часто выходит так, что чем больше расходятся интересы супругов, чем больше времени они хотят проводить отдельно друг от друга, тем больше эмоций и жизненных ситуаций каждый из них разделяет с кем-то другим (с коллегами по работе, с детьми, друзьями и т.д.)

Именно поэтому многие мужья начинают откровенно ревновать жену к ребенку (свое время, любовь и внимание она теперь отдает не ему, а малышу). Именно поэтому жена может недолюбливать мужниного шефа или друзей, которые вечно находят ему более важные и интересные занятия. Именно поэтому появление у нашей половины каких-то близких людей, увлекательного хобби или многочисленных виртуальных контактов в Интернете, часто вызывает у нас подспудную тревогу. Измена ли это или нет?

Ресурсная политика

Если вам действительно не хватает каких-то ресурсов (внимания, помощи, тепла, общения), то реакций на такую тревогу может быть две.

Один из вариантов – попытаться вклиниться в сферу интересов своего супруга – играть в бильярд вместе с ним, общаться с теми же людьми, интересоваться той же областью. Чтобы хобби не отвлекало, а, наоборот, объединяло супругов.

Второй вариант – «встать в позу» и попытаться запретить, отвадить, рассорить, поставить ультиматум и т.д.

Первая реакция, разумеется, более зрелая, более гибкая, чем вторая. Но и она имеет свои недостатки и перегибы. Я знаю женщин, которые пересиливают себя и вместе с мужьями прыгают с парашютом, ездят в экстремальные альпинистские экспедиции, садятся на мотоцикл, учатся управлять вертолетом и т.д. И обычно такое ее поведение вызывает искреннее восхищение в компании друзей – мол, моя-то мне ультиматум поставила: или я, или горы, так я выбрал горы. И никто не замечает, какой ценой ей дается эта лояльность. Она не любит горы. Она слишком сильно любит мужчину, который любит горы. И ей больно, что он отдает горам или мотоциклам то, что недодает семье.

Но давайте рассмотрим другой аспект вопроса.

Предположим, что у вашей половины появился слишком близкий друг – противоположного пола. И человек этот формально не должен вызывать никаких подозрений и претензий – в спальне эти двое никогда не оказываются. Более того, у каждого из них есть свои семьи, которые они не собираются терять.

Но они проводят вместе долгие часы, и делят на двоих самые сокровенные разговоры. Им всегда есть, что обсудить, они рады днем и ночью прийти на помощь друг другу. Если что-то болит, им достаточно посидеть вечерок где-то «в нашем месте», и всё как рукой снимает. Если надо получить совет или сочувствие, то лучшего слушателя и советчика просто не найти. Если там заболел ребенок, то здесь расшибаются в лепешку, чтобы помочь (чего, как ни странно, никогда не делали для своих детей).

То есть, формально, этот человек не является вам конкурентом – он представлен вам как друг, он готов «дружить домами» и не имеет «ничего личного» ни к вам, ни к вашему супругу. Но вклиниться в этот союз на правах полноценного члена коллектива вы почему-то не можете. То вы не способны поддержать темы, которые они так увлеченно обсуждают. То вам дают понять, что речь идет о чем-то сокровенном, и об этом им лучше побеседовать вдвоем. То вас раздражают какие-то особенности характера нового друга семьи. И в результате все приходят к выводу, что лучше будет не огорчать вас необходимостью поддерживать тяжелые для вас отношения. Так что – из гуманности – они снова предпочитают видеться тет-а-тет.

Дружба врозь

Вот пример, который хорошо иллюстрирует подобную ситуацию. Передо мной сидит растерянная 37-летняя женщина. Их браку уже 18 лет. Старшему сыну четырнадцать, а младшему – только три. В их истории бывало всякое – и любовь, и отчаянные попытки найти взаимопонимание, и затяжной кризис, и тяжкие раздумья о разводе, и примирения (результатом одного из которых и стал маленький Ваня). Разводиться никто не стремился, хотя и близости особой, к сожалению, не было. И когда, после рождения сына, показалось, что отношения восстановлены, у мужа на работе вдруг появилась молодая толковая помощница.

Живут они рядом – почему бы не подвозить ее в офис и домой? Есть, чему научить девочку опытному наставнику – так чего же не посидеть часок-другой за рюмкой чая, ведя неспешные деловые разговоры? А там, глядишь, с мужем поругалась, бедняжечка, пришла в слезах – смотреть жалко. Значит, помочь надо человечку, выслушать, утешить.

Реклама на Forbes

Пытались действительно домами дружить. У них и дети почти ровесники. Немного успокоилась Лиля – в семье-то у сотрудницы всё хорошо, как видно, второго ребенка планируют рожать, так что незачем ей, вроде, на чужое зариться.

Но стало возникать и много обид. Перед работой в хорошую погоду непременно заезжал муж с подругой на пруд искупаться – и ни разу ни ее, ни детей с собой не позвали. Собрались в отпуск на машине всей семьей махнуть, а он предлагает и сотрудницу молодую с мужем и ребенком с собой взять – веселее же. А уж когда забеременела она, «так он ей за пару месяцев столько внимания уделил, сколько я от него не получала за две беременности вместе взятые».

«Я абсолютно уверена, — говорит Лиля, — что они вместе не спят. Девочка любит своего молодого мужа, и с радостью рожает от него детей. А мой ей как костыль важен – он и работодатель-кормилец, и советчик мудрый, и помощник верный бескорыстный. Вот и получается, что упрекнуть-то мне их, в общем, не в чем, но как услышу от него опять об этой девице – меня аж трясет всю!».

Почему трясет мою собеседницу – понятно и объяснимо. Такая вот нежная дружба оборачивается грубым нарушением супружеских границ. Муж отдает девушке не только свое время, внимание, помощь (которое мог бы отдать семье), но и свои эмоции, мысли. Ведь он мысленно больше с ней, чем с женой. О ней он больше беспокоится, чаще с ней разговаривает, делится чем-то важным. Именно ее воспринимает как желанного собеседника, именно ей готов помочь в любую минуту, именно ее самочувствие и внутренние переживания оказываются для него более важными.

Измены, «прелюбодеяния» нет в буквальном смысле этого слова, так что эти двое чувствуют себя невиновными перед своими семьями. Но эмоциональная измена здесь явно присутствует. Потому что ниша для сокровенной близости у каждого человека только одна, и нишу эту занимает уже не супруг.

Реклама на Forbes

Появление в этой нише постороннего человека происходит только тогда, когда чего-то очень важного не хватает в семье. Когда есть ряд потребностей, которые давно отчаялся удовлетворить с помощью супруга. И действительно потребность эта – далеко не всегда сексуальная. Эти отношения начинаются не с любви, а с уважения и благодарности. А это прекрасный фундамент для привязанности – особенно когда привязанность к супругу уже ослабла.

Поэтому появление на вашем безоблачном семейном горизонте такой вот «нежной дружбы» или же сильно отвлекающих от дома хобби – это, прежде всего, важный сигнал о том, что вашему супругу чего-то сильно не хватает. Если это «несексуальная измена», то еще совсем не поздно что-то исправить – т. е. собрать информацию, что такого важного он получает вне дома, и попытаться это давать в рамках семейной системы.

Что делать? 

Можете ли Вы вновь стать хорошей собеседницей или демонстрировать уважение, просить помощи или оказывать ее в нужный момент? После стольких лет «вязкого» быта и устаканившихся правил, когда любая коммуникация в семье заранее расписана чуть ли не на реплики, это может быть очень нелегко. Но Вы тоже способны оказывать внимание и уделять время, и сделать всё, от Вас зависящее, чтобы весело и комфортно было именно рядом с Вами.

Грубо отваживать «конкурентку» от дома, наверное, не стоит. Ее можно дозировать. А при возможности – и поучиться у нее. Какие качества ее так восхищают в вашей законной половинке – почему в их отношениях так много искреннего уважения? Что такого она делает, чтобы вызывать в Вашем муже именно такие чувства и реакции?

Реклама на Forbes

Работает ли в таких случаях техника «зуб за зуб»? Иногда, да.

Если у вас тоже появляется поклонник (пардон, интересный собеседник), это стимулирует вас вновь почувствовать себя привлекательной, желанной и значимой – чего вы, возможно, давно не ощущаете дома. И тогда вы автоматически становитесь интереснее и мужу тоже. Не только потому, что вы сбросили, под эту сурдинку, 5 лишних килограммов и купили 3 новых платья, духи и 6 цветов помады. А еще и потому, что у вас появился источник ресурсов – приятных эмоций, новой информации, уверенности в себе, наконец! И муж начинает видеть вас более привлекательной и интересной – и не только для него одного! Его начинает щекотать ревность…

И вот тут, на этом самом месте, надо повернуться к мужу – во всей своей красе! Оживить романтику и добавить секса, надевать новые платья для него и выходить в театр или ресторан именно с ним. Внимательно слушать, делить свои новые впечатления и задушевные разговоры именно с ним, просить его о помощи, уделять ему внимание и вкусно готовить.

Если его «измена» была действительно несексуальная, и вам на самом деле удалось оживить ваши семейные отношения – это замечательно. А если нет… ну, по крайней мере, у вас останется ваша стройность, новые платья и реанимированные навыки утонченного флирта.

Но вот если ваш супруг – человек заведомо очень ревнивый, этот ваш фокус может послужить для него только очередным оправданием своего стороннего увлечения. Не говоря уже о том, что философия «двойного стандарта» и по сей день живет в голове у очень многих мужчин. Ему можно подвозить девушек домой и допоздна засиживаться в офисе за деловыми разговорами. А вот если это вас кто-то любезно подвозит третий раз на этой неделе – это совсем другое дело…

Реклама на Forbes

Поэтому, пожалуйста, не опускайтесь до грубых манипуляций. Не делайте ничего назло или напоказ – это некрасиво.

Вместо этого постарайтесь держать свои двери (и сердце) открытыми. Не позволяйте никому другому занять в вашей душе ту самую нишу для самого близкого человека – оставьте ее для мужа. Пока в паре есть доверие, уважение, забота и благодарность – поклонники не переходят в разряд любовников. Они просто не нужны. Им нет места.

История Калининградской области

История Калининградской области

История Калининградской области восходит к языческим племенам древних пруссов, захваченных, впоследствии, Немецким (Тевтонским) орденом. Спустя века эта земля становится культурным центром Восточной Пруссии. Диффузия культур, существовавших на территории этого края, ощущается на каждом шагу: брусчатые улицы, форты, кирхи, орденские замки, соседство немецкой, советской и современной архитектуры.

На этой земле долгое время проживали племена пруссов. В XIII в. на территорию Юго-Восточной Балтики пришли рыцари Немецкого ордена, которые покорили проживавшее здесь автохтонное население. В 1255 г. они основали город-крепость Кенигсберг. Постоянные войны с соседями (поляками и литовцами) привели к тому, что Немецкий орден в 1525 г. попал в зависимость от Польши и был секуляризован последним магистром Немецкого ордена Альбрехтом Бранденбургским, который являлся родоначальником светского герцогства. Прусское герцогство стало первым государственным образованием, где было введено лютеранство. В 1544 г. герцог основал знаменитый Кенигсбергский университет, в котором преподавали такие выдающиеся ученые, как философ И. Кант, астроном и математик Ф. Бессель, математик К.Г.Я. Якоби, историк Г.З.Байер, философ и писатель и И.Г.Гердер и другие. В стенах университета учились такие знаменитости как К. Донелайтис и Э.Т.А. Гофман.

В 1657 г. Прусское герцогство освободилось от тленной зависимости от Польши, а в 1701 г. курфюрст Бранденбургский Фридрих III был коронован как Фридрих I, в результате чего Пруссия стала королевством.

В 1756 г. началась Семилетняя война, в ходе которой русские войска заняли территорию королевства, после чего жители Пруссии принесли присягу на верность российской императрице Елизавете Петровне. Таким образом, вплоть до смерти императрицы эта территория являлась частью Российской Империи. В1762 г. Пруссия была вновь возвращена немецкой короне. После разделов Польши в XVIII в. Пруссия получила часть польских территорий. С этого времени та территория, на которой сейчас находится Калининградская область, стала именоваться Восточной Пруссией.

После Второй мировой войны на основании решений Ялтинской и Потсдамской конференций с 1945 года треть бывшей Восточной Пруссии стала принадлежать СССР, и с этого момента начинается новый этап в истории янтарного края. Указом Президиума Верховного Совета СССР от 7 апреля 1946 года здесь была образована Кёнигсбергская область, которая вошла в состав РСФСР, а 4 июля ее административный центр был переименован в Калининград, а область — в Калининградскую.

Первоначально функции по организации жизни на новой советской территории осуществляли чрезвычайные органы управления: военные и временные гражданские администрации. Первыми советскими гражданами на этой территории стали военнослужащие, небольшие группы работников, «командированных» для восстановления промышленных предприятий, бывшие узники концлагерей.

Мемориал

Война нанесла непоправимый урон экономике края. Из 364 промышленных предприятий полностью было разрушено 186, а оставшиеся — сильно повреждены. Большинство административных и жилых зданий лежали в руинах. Бездействовали электростанции, транспорт, связь, водопровод, канализация. Значительная часть сельскохозяйственных угодий оказалась затопленной. Серьезной проблемой остались неразорвавшиеся боеприпасы.

Летом 1946 года Совет Министров Союза ССР принял два важнейших документа, которые определили направление деятельности органов власти новой области: «О мероприятиях по хозяйственному устройству Кёнигсбергской области» (21 июня 1946 г.) и «О первоочередных мероприятиях по заселению районов и развитию сельского хозяйства Калининградской области» (9 июля 1946 г.). В этих документах содержалась программа экономического возрождения города и области, указывались источники финансирования и снабжения. Так началась новая история этого древнего края.

Заселение Калининградской области относится к числу самых масштабных миграционных процессов послевоенной истории СССР. С августа 1946 г. организовано массовое прибытие в область переселенцев из 27 областей России, 8 областей Белоруссии, 4 автономных республик. Это определило многонациональную структуру населения края и образование культуры своеобразного типа, которой характерны взаимодействие и взаимопроникновение традиций и обычаев многочисленных наций и народностей. В конце 40-х гг. была осуществлена принудительная депортация из Калининградской области местного немецкого населения. На рубеже 1947 — 1948 гг. окончательно завершилось создание органов управления новой советской областью на конституционной основе. В мае 1947 г. образован Калининградский городской исполнительный комитет, а в декабре проведены первые выборы в местные Советы.

Морской порт

Реализация государственного плана позволила в довольно короткие сроки наладить работу промышленности, основными звеньями которой стали предприятия рыбодобывающего и перерабатывающего комплекса, строительство и ремонт кораблей, целлюлозно-бумажная отрасль, вагонзавод. В 1948 году введен в эксплуатацию Калининградский янтарный комбинат — крупнейшее в мире предприятие по добыче и переработке янтаря. Развивалось портовое хозяйство области. В 1948 году в Северную Атлантику к берегам Исландии отправилась первая промысловая сельдяная экспедиция. Были восстановлены мосты, основные железнодорожные магистрали. В 1949 году открылся для пассажиров отремонтированный Южный вокзал в Калининграде. 7 ноября 1946 года на улицы города вышел первый трамвай. В сентябре 1945 года за парты сели первые ученики школы № 1, вслед за тем школы стали открываться в других городах и поселках. В 1948 году начались занятия в Калининградском государственном педагогическом институте, нескольких техникумах и других учебных заведениях. Своих первых зрителей приняли кинотеатры. В сентябре 1947 года премьерой спектакля по пьесе К. Симонова «Парень из нашего города» открыл свой первый сезон Областной драматический театр. С 1946 года формирует свои коллекции Областной краеведческий музей (ныне Областной историко-художественный музей). В последующие годы он послужил основой для создания музейной сети города и области. Сразу после окончания войны начали принимать отдыхающих на морском побережье первые советские санатории. К середине 60-х гг. здесь действовали уже 11 крупных здравниц, которые перешли на круглогодичную работу.

Основная цель государственного плана по превращению области из потребляющей в производящую в основном была достигнута. В советский период создается новая отраслевая структура экономики области. Сформировались основные отрасли народного хозяйства: мощный рыбопромышленный комплекс, ориентированный на лов рыбы в открытом океане; целлюлозно-бумажная, легкая, лесоперерабатывающая, пищевая и добывающая промышленность, машиностроение. В 1975 году началась добыча нефти. В структуре сельского хозяйства преобладало животноводство. Активно развивалась транспортная система региона.

В области был создан крупный образовательный комплекс. В 1958 году из Москвы был переведен Рыбвтуз, преобразованный в Калининградский технический институт рыбной промышленности и хозяйства (сейчас Калининградский государственный технический университет). В 1967 году педагогический институт был реорганизован в Калининградский государственный университет (ныне — Балтийский федеральный университет им. И. Канта). В 1966 г. открыто Высшее мореходное училище (до 2012 г. — Балтийская государственная академия рыбопромыслового флота). В настоящее время систему высшего образования региона представляют 5 государственных, 5 негосударственных и 16 филиалов государственных учреждений высшего профессионального образования.

После распада СССР Калининградская область становится эксклавным регионом России. Существенное влияние на политическую, экономическую и социокультурную динамику оказывает вхождение области в состав Балтийского региона. Усиление глобальных транснациональных и транскультурных потоков способствует не только возрастанию военно-стратегического и внешнеэкономического значения области. Непосредственная близость к Европе, благоприятные климатические условия, принадлежность к «Балтийскому поясу роста» делает ее наиболее динамично развивающимся макрорегионом современной Европы.

С 1991 г. Калининградская область открыта для сотрудничества с зарубежными странами, в первую очередь — с Германией и Польшей, в сфере бизнеса, культуры и образования. Сегодня в области функционирует множество иностранных учреждений, обеспечивающих необходимую информационную, административную и визовую поддержку. В их число входят: отделение посольства Республики Беларусь, генеральные консульства Республики Польша, Литовской Республики, Федеративной Республики Германия, канцелярия консульского отдела Посольства Латвийской Республики, Представительство Торговой палаты Гамбурга в Калининграде, Информационное бюро Совета Министров северных стран, Центр немецкой культуры «Немецко-Русский дом» и другие.

С какой бы точки зрения ни описывать Калининградскую область (географической, экологической, культурной, исторической и т.д.), во всех этих своих гранях она обнаруживает свою уникальность.

Куршская коса

Например, природные богатства. Это, в первую очередь, такое чудо природы как Куршская коса – самая длинная в мире песчаная пересыпь, находящаяся под защитой ЮНЕСКО, один из старейших национальных парков в нашей стране. Исключительная эстетическая красота ландшафтов, ее биоразнообразие, сочетание природного и культурного наследия, а также значение Куршской косы для экологии региона делают ее местом паломничества как туристов, так и экологов и других ученых. Про знаменитый «Танцующий лес», где деревья искривлены причудливым образом, ходит немало легенд.

Примечательно, что на территории Калининградской области это не единственный подобный природный объект, не менее уникальна и Балтийская коса, соединенная с материком уже на территории Польши.

Славится Калининград и своим особенным климатом, которому город обязан незамерзающим портом – единственным незамерзающим портом на Балтийском море.

Уникален и архитектурный облик региона. Он впитал в себя и отражает как вехи всех сменявших друг друга эпох, так и эхо войны. Многие из сохранившихся памятников немецкой архитектуры обрели сейчас новую жизнь, некоторые объекты восстанавливаются. Постройки различных эпох и культур сосуществуют в тесном соседстве, создавая неповторимое городское пространство.

На данном этапе Калининградская область развивается, поддерживая, с одной стороны, культурную преемственность характерных для этого региона исторических традиций, так и в контексте великой русской культуры. Учитывая географическое расположение области, можно назвать эту территорию витриной культурной жизни России для стран Европы.

Porsche Эволюционное развитие и революционные перемены.

«У нас в Porsche существует особая команда специалистов, являющихся самыми ярыми фанатами наших автомобилей. Они прекрасно знают, какие решения являются верными, и они ведут нас в будущее».

Штефан Векбах

Штефан Векбах убеждает, что новейшее пополнение семейства Porsche не знаменует собой ни радикальный раскол, ни новое начало. По его словам, первый полностью электрический Porsche является лишь «логичным следующим шагом»: не просто премиальный автомобиль с электрической силовой установкой, а чистокровный Porsche – даже с учетом того, насколько более цифровым и электрическим он будет по сравнению со всеми предшествовавшими ему автомобилями марки.

Разумеется, уже сейчас на рынке представлен ряд спортивных электромобилей, отличающихся впечатляющей разгонной динамикой, но при этом быстро упирающихся в пределы своих возможностей, отмечает Векбах. «Для нас этого недостаточно. Возможности автомобиля Porsche должны отличаться многократной воспроизводимостью – а это значит, что наш автомобиль должен гарантировать стабильные динамические характеристики на самом высоком уровне».

Векбах рассказывает, как напряженно работают его коллеги, чтобы идеально настроить как кажущиеся незначительными, так и критически важные элементы и добиться поставленной цели с привычной точностью. Он упоминает, например, интеллектуальную систему охлаждения, элементы инновационной 800-вольтной технологии, а также множество других составных компонентов, призванных обеспечить Taycan максимальную мощность, внушительный запас хода, минимальное время зарядки и фирменные динамические характеристики Porsche. Никогда не останавливаться на достигнутом и стремиться стать лучшим благодаря экстраординарным достижениям, даже если для этого потребуется приложить немало сил: все это тоже характерно для Porsche.

Так, например, решение оснастить Porsche электрическим приводом после семи десятилетий царствования двигателей внутреннего сгорания не вызвало в компании ни малейших сомнений, говорит Ахляйтнер. «Наоборот, превалировала уверенность в своих силах: что же, теперь мы покажем, на что мы способны, создавая спортивный электромобиль, который раньше еще никто никогда не делал. Похоже на ситуацию, которая сложилась несколько лет назад, когда мы создавали первый спортивный SUV – PorscheCayenne».

По мнению Ахляйтнера, не стоит сосредотачивать внимание только на виде привода. Ведь его территория, так сказать, ограничивается моторным отсеком. А система привода для Porsche – это только часть целого. И для этого целого важны другие элементы.

Затем Ахляйтнер рассказывает, как он первый раз сел за руль прототипа Taycan. Как он регулировал сиденье и рулевую колонку, изучал цифровую приборную панель и ощущал «базовую эргономику» автомобиля. И как он потом закрыл глаза и подумал: «Все сошлось! Настоящий Porsche».

Но что такое настоящий Porsche? Что может и что должно подлежать эволюционным изменениям? И какие из особенностей бренда должны остаться неприкосновенными?

Спортивная линия крыши Flyline, расширенные задние крылья, контур окон, 4-точечный дневной свет или узкая линия салона с широкими «плечами»: по всем этим признакам можно легко узнать Porsche еще до того, как будет слышен звук его двигателя. Для Штефана Векбаха типичными для Porsche являются другие составляющие: например, динамика движения, эмоции, качество и мощность. «Для чистокровного Porsche характерно то, что он неразрывно связан со своим водителем, – дополняет Ахляйтнер. – И эта философия отражена в Taycan точно так же, как в 911. Пересев из одного автомобиля в другой, Вам потребуется буквально несколько минут, чтобы привыкнуть к новой модели. Если эти минуты вообще понадобятся».

Ресторан японской кухни — Цветение Сакуры

Цветение Сакуры Japanese restaurant

gutenberg.org/ebooks/1260″>

Меня зовут Хироки Аракава, я шеф-повар ресторана «Цветение сакуры». Для меня огромная честь представить вам блюда традиционной японской кухни, которой я посвятил последние 29 лет своей жизни.

В нашем ресторане мы стараемся продемонстрировать вам все разнообразие японской кулинарии и ее современные тенденции. Раскрываем лучшие вкусовые качества тщательно отобранных нами ингредиентов.

Я искренне надеюсь, что результат моих скромных усилий доставит вам радость и удовольствие прикосновения к вкусу и аромату Страны восходящего солнца.

Хироки Аракава

Шеф-повар

Наша история

Ресторан «Цветение сакуры» расположился вблизи Садового кольца на улице Красина. Открывший свои двери в 2007 году, он продолжает радовать гостей аутентичной японской кухней, которую по достоинству ценят его постоянные гости, среди которых множество японцев. Стиль и интерьер ресторана воплощает сдержанность и простоту: темное дерево, бежевые и терракотовые оттенки, мотив цветущей сакуры и уютное зонирование пространства погружают гостей в атмосферу Страны восходящего солнца с ее особым очарованием и традициями.

Бренд-шеф и душа ресторана Аракава Хироки работает на кухне с шестнадцати лет. Более тридцати лет он оттачивал свое мастерство в Японии, Малайзии и Сингапуре, работал в отеле TowadaHotel в городе Акита, в котором останавливается Император Японии. В «Цветении сакуры» Хироки-сан старается передать подлинный дух гастрономической культуры своей родины, уважая старинные рецепты и учитывая современные тенденции.

Наше меню

Философия ресторана – качество и верность традициям. Большинство продуктов, для наших блюд, поставляется напрямую из Японии.

Уважаемы гости! Вы можете заказать доставку из нашего ресторана в разделе Доставка

Бизнес-ланч

Японский карри

Предложение месяца

Традиционный ланч

Основное меню

Шеф-повар

Меня зовут Хироки Аракава, я шеф-повар ресторана «Цветение сакуры». Для меня огромная честь представить вам блюда традиционной японской кухни, которой я посвятил последние 29 лет своей жизни.

Сет Осака

суши с тунцом, суши с креветкой, суши с угрем, суши с лососем, роллы с лососем, роллы с тунцом, роллы с омлетом, роллы с авокадо, роллы с угрем, роллы с огурцом

Сею рамэн

куриный бульон с добавлением соевого соуса, лапша рамэн, свинина, яйцо, нори, грибы кикурагэ, зеленый лук

Сет Премиум Сакура

роллы Филадельфия, роллы Калифорния, ролл Санкаку, роллы с огурцом, роллы с тунцом, роллы с авокадо, роллы с лососем, сашими лакедра, сашими тунец, сашими лосось, суши с лососем, суши с тунцом, суши с креветкой, суши с угрем, суши с лакедрой

Горячие закуски

Горячие закуски

Гунканы, Хосомаки, Хэнд роллы

Классические роллы

Классические роллы

Классические роллы

Горячие роллы

Блюда с лапшой

Тэмпура блюда

Меню бара

Японские напитки

Горячие напитки

Традиционные напитки

Безалкогольные коктейли

Горячие коктейли

Холодное сакэ

Японский напитки

Коктейли алкогольные

Крепкий алкоголь

ул. Красина, 7 стр.1, Москва, 123056

Как наука объясняет влюбленность и верность?

• Дарья Прокопик
• для ВВС Украина

14 февраля 2018

Автор фото, Brooke Cagle/Unsplash

Автор книги «Наука любви и предательства» антрополог Робин Данбар считает, что людям трудно перевести в слова собственные эмоции, и мы живем, не понимая их.

В то же время поэты умеют подобрать точные высказывания для описания сложных чувств. Именно поэтому, по мнению ученого, следует читать стихи и через них пытаться понять собственные чувства.

А как можно описать романтическую любовь языком биологии?

На языке науки, любовь — это древний коктейль из нейропептидов — молекул, которыми нейроны «общаются» между собой.

С точки зрения эволюции, любовь — это поведение, способствующее появлению и сохранению чувств, которые, в свою очередь, помогают размножаться и выживать.

Исследовательница Хелен Фишер из Института имени Кинси считает, что любовь и формирование пар на длительное время возникли одновременно с прямохождением — 4 миллиона лет назад.

Наши праматери кочевали по саванне и лесам Африки и должны были носить детенышей на руках, а не на спине. Поэтому они нуждались в помощи и защите, и успешно выживали только те, кто создал пару.

Профессор Данбар также считает, что любовь возникла как способ удержания около себя защитника. Но результаты его исследований указывают, что моногамия и привязанность появились значительно позже — 1,8 млн лет назад. Тем не менее, любовь — довольно старое явление.

Влюбленность можно увидеть в мозге, чем ученые активно занимаются. Романтическая любовь активирует участки, которые задействованы в вознаграждении и зависимости, удовлетворении и счастье, привязанности и отцовстве. Любовь является поведением, ориентированным на цель — быть вместе с определенным человеком.

Поэтому, мозгу нужен естественный допинг для достижения этой цели. И делает это допамин.

Автор фото, Getty Images

Підпис до фото,

Луговые полевки — известный объект исследований верности

У луговых полевок, например, формирование пары обуславливает образование дополнительных рецепторов допамина. Их становится на 50% больше.

«Влюбленность похожа на зависимость от кокаина», — говорит Кэт Ван Кирк, клинический сексолог из США. Чем больше времени влюбленные вместе, тем сильнее чувство, а разлука вызывает отчаяние и боль.

Молекулы, которые делают нас влюбленными, это тот самый допамин — нейромедиатор вознаграждения и принятия решений. Кроме него — окситоцин, гормон привязанности, оргазма и лактации, а еще серотонин, молекула счастья и смеха, эндорфины — внутренние наркотики, которые дарят эйфорию и обезболивание, стрессовые молекулы норэпинефрин и адреналин, а также фактор роста нервов. Чем больше было окситоцина в крови любовников в начале отношений, тем дольше они длились, показал опыт.

Долговременные отношения могут давать некоторым людям такое же подкрепление и вознаграждение, как и влюбленность в их начале. Впрочем, отношения, длящиеся долго, уже не являются источником стресса — его место занимает привязанность.

«Такой чужой, и вдруг — неизбежный»

Новый человек, новые отношения — это стресс, страх и любопытство. Эволюция позаботилась о том, чтобы мы преодолевали этот страх — неофобию — и не были слишком привередливыми. Каким образом?

Во-первых, влюбленность блокирует участки мозга, вовлеченные в негативные эмоции и критические социальные оценки. Любовь действительно слепа. Во-вторых, любовь дает нам вознаграждение за попытку сближения — все эти нейромедиаторы серотонин, допамин, окситоцин — и помогает преодолевать социальное расстояние между чужими людьми.

В-третьих, стресс из-за новизны сам по себе запускает программу «Влюбленность» в мозге и теле. Гормоны кортизол и норадреналин делают людей тревожными, бессонными, с мокрыми ладонями, расширенными зрачками и рвущимся из груди сердцем, лишенными аппетита, но способными запомнить каждую деталь. Эти признаки влюбленности хорошо известны из художественной литературы.

И кроме этого, стресс вызывает выброс окситоцина у женщин — мозг хочет защититься от стресса и боли. А окситоцин — это уже молекула привязанности и доверия. Ученые даже советуют делать первые свидания не романтичнвми, а экстремальными — взять вместе урок серфинга или полезть на крышу. Волнующее занятие и случайные прикосновения рук будут способствовать окситоциновому приливу.

Музыка с романтическими словами настраивает нас на любовное настроение. В исследовании молодые одинокие женщины были более склонны к знакомствам, если они слушали фоновую лирическую музыку в ожидании эксперимента.

Прослушивание печальной музыки, часто сопровождающее влюбленность или разрыв, ученые считают полезным. Такая музыка вызывает скорее чувство ностальгии, чем печали; мозг находит утешение в воображении новых историй, мы чувствуем эмпатию и облегчение.

А вот пение-ухаживание у птиц, опять же, вознаграждает их мозг допамином так же, как любовь, шоколад, деньги и наркотики у людей.

Автор фото, João Silas/Unsplash

Действительно ли любовь — лучшее лекарство?

Любовь не лечит ото всех болезней. Но, например, утоляет боль, потому что счастливые влюбленные живут какое-то время под влиянием эндорфинов — молекул обезболивания и удовольствия.

У влюбленных в начале отношений в крови больше фактора роста нервов. Он вовлечен в формирование связей между нейронами, их восстановление и рост.

Кортизол, гормон стресса, влияет на иммунный ответ. В краткосрочной перспективе он снижает воспаление. Поэтому влюбленные танцуют под дождем и не болеют насморком. Какое-то время.

Правда ли, что мужчины любят глазами, а женщины — ушами?

Мозг мужчин лучше всего реагирует на лицо и «красоту». Красота делает мозгу хорошо, стимулируя выброс допамина.

У гетеросексуальных женщин нет подобной реакции на красоту мужчин, зато гомосексуальные женщины так же реагируют на женскую красоту.

Влюбленность и ухаживания у женщин активируют участки мозга, отвечающие за безопасность, заботу и восприятие звуковой информации. Впрочем, «влюбленный мозг» перестает на время различать красивые лица, когда выбор сделан.

Но красота и красивые слова это еще не все. Мы привязываемся к людям, чьи эмоции мы понимаем. Так мы сверяемся, имеют ли наши мозги одинаковые настройки и возможно ли понимание, совместная работа и одинаковые намерения, говорит профессор Силке Андерс из Германии.

Можно ли умереть от разбитого сердца?

Несчастная любовь приносит боль в груди. Это не метафора — у нас действительно болит сердце, а в желудке — как будто морские ежи. Такой эффект имеет измененный страданием тонус блуждающего нерва.

Автор фото, Allef Vinicius/Unsplash

Существует даже термин — «синдром разбитого сердца». Считают, что сверхвысокий уровень гормонов стресса, сопровождающий разрыв или смерть партнера, вызывает нарушение работы сердца — фибрилляцию предсердий и ослабление сердечной мышцы.

Люди в таком состоянии имеют в пять раз большую вероятность инфаркта. Датские исследователи показали, что смерть любимых повышает риск фибрилляции предсердий более чем на 40%.

Одна любовь на всю жизнь

Луговые полевки формируют стабильные пары после спаривания и уже никогда не ищут других партнеров, даже если овдовеют.

Верность «прошита» в их мозгу и генах. Ученые говорят, что нейрогормоны окситоцин и вазопрессин — главные двигатели верности у полевок. Ведь спаривание активирует гены рецепторов любовных гормонов, и мышки «настраиваются на любовь».

Но и предательство может иметь генетическое основание. Так, например, гены рецепторов вазопрессина бывают разные — что у мышей, что у людей.

Шведские исследователи обнаружили, что наличие участка RS3334 или нескольких его копий в гене рецептора вазопрессина мешает быть верными.

Мужчины с несколькими копиями часто были холостыми, никогда не имели длительных отношений, а если и женились, то брак был неидеальный. В свою очередь, женская генетическая предрасположенность к измене может быть обусловлена ​​участком AVPR1A в рецепторе окситоцина.

Лояльность (Стэнфордская философская энциклопедия)

1. Введение

1.1 Фон

До недавнего времени лояльность не привлекала особого внимания на Западе.
философское письмо. Большая часть подробного взаимодействия с лояльностью
пришли от творческих писателей (Эсхила, Голсуорси, Конрада), деловых
и маркетологи (Goman; Jacoby & Chestnut), психологи
(Зданюк и Левин), психиатры
(Бёсёрменьи-Надь), социологи (Коннор), религия
ученые (Сакенфельд; Шпигель), политэкономы (Хиршман),
и — в первую очередь — политические теоретики, взявшие на себя
особый интерес к национализму, патриотизму и клятвам верности
(Гродиньш, Шаар, Гетцков).Из-за своей ориентации на семью
отношения, конфуцианская мысль издавна интересовалась верностью
(Голдин). Великим западным философским исключением был Иосия.
Ройса, который под влиянием восточной философии (Foust, 2012b, 2015)
создал этическую теорию, основанную на «верности
верность. » Ройс вызвал устойчивый, но специализированный интерес
(см., особенно Foust, 2012a, 2011). Однако с 1980-х годов некоторые
стала возникать самостоятельная философская дискуссия (Барон,
Флетчер, Олденквист, Макинтайр, Найен, Келлер, Джоллимор, Фельтен,
Кляйниг), не только вообще и в контексте политической теории,
но и в области трудовой и профессиональной этики
(Маккристал, Троттер, Хайдин, Харт и Томпсон, Шраг, Коулман),
разоблачение (Мартин, Варелиус), дружба (Беннет) и добродетель
теория (Эвин).

1.2 Корни

Хотя термин «верность» имеет непосредственное филологическое
происхождение от старофранцузского, его более старые и в основном заброшенные лингвистические корни
находятся в латинском lex. Тем не менее, размеры
Феномен, который мы теперь признаем как лояльность, столь же древний, как человеческий
ассоциации, хотя и часто проявляющейся в ее нарушениях (нелояльность,
предательство). Авторы Ветхого Завета постоянно занимались
непостоянство человеческих обязательств, будь то Богу или каждому
разное. Для его характеристики они обычно использовали язык
(не)верность, хотя в наши дни мы можем быть склонны использовать более
ограниченный язык (не)верности, относящийся к конкретным
обязательства. От средневековья до раннего Нового времени этот термин использовался как лояльность.
утверждалось прежде всего в присяге или клятве верности или
присяга на верность вассалом своему сюзерену. Это было интересно
ответвление монархического феодализма, потерявшего власть: верные подданные,
раздираемый продажностью сидящих государей, счел нужным — как
часть их усилий избежать обвинений в государственной измене — отличить
их постоянная лояльность к институту королевской власти от их
верность конкретному королю.

2. Природа лояльности

В качестве рабочего определения лояльность можно охарактеризовать как практическое
склонность упорствовать в внутренне ценном (хотя и не
обязательно ценной) ассоциативной привязанности, когда это связано с
потенциально дорогостоящее обязательство обезопасить или, по крайней мере, не поставить под угрозу
интересы или благополучие объекта лояльности. По большей части ассоциация, которую мы начинаем ценить ради нее самой, является также ассоциацией, с которой мы начинаем отождествляться (как мое или наше ).

2.1 Практическое расположение или только чувство?

Природа лояльной привязанности является предметом споров. Сильный
чувства и преданность, часто связанные с верностью, привели некоторых к
утверждают, что лояльность есть только или прежде всего чувство или
чувство — аффективная привязанность, которая может выражаться в
деяний, последнее скорее как эпифеномен, чем как его ядро. Как Эвин
как он выразился, это «инстинкт общительности» (Ewin, 1990, с.
4; ср. Коннор). Но чувства лояльности, вероятно, не конститутивны.
лояльности, даже если необычно найти лояльность, которая
безразличный.Можно утверждать, что испытанием на лояльность является поведение, а не
интенсивность чувства, прежде всего некоторая «прилипчивость»
или настойчивость — лояльный человек действует или остается с или
остается преданным объекту лояльности, даже если он, вероятно,
быть невыгодным или дорогостоящим для лояльного человека, чтобы сделать это.

Те, кто сосредотачивается на лояльности как чувстве, часто намерены отрицать это.
лояльность может быть рационально мотивирована. Но даже несмотря на то, что выражения
лояльность не максимизируется (с точки зрения затрат и выгод), решение
преданность своему делу может быть рациональным, ибо не нужно (на самом деле, следует
не) вступать в ассоциации слепо или даже тогда, когда они
изначально неизбежны (как в случае с семейными или национальными) — принять их
бездумно требует.Более того, будучи принятыми, такие обязательства могут быть
утрачены объектами лояльности в случае серьезного сбоя на
со своей стороны, или они могут быть отвергнуты перед лицом значительных
большие претензии. Одна лояльность может превзойти другую.

Несентиментальная лояльность, такая как рьяная, но несентиментальная
профессиональная лояльность адвоката к клиенту не бездумна, а
имеют свое обоснование в профессиональных или ассоциативных теле ,
например, в состязательной системе (однако, см. McConnell).это
к этому общему профессиональному обязательству, которое адвокат в конечном счете
совершено не по простому чувству, а по преднамеренному
выбор.

Постановка вопроса как одного из «практических
расположение» или «настроение», вероятно, слишком резко.
Некоторые эволюционные биологи/психологи рассматривают лояльность как генетически обусловленную
передаваемый адаптивный механизм, ощущаемая привязанность к другим,
ценность для выживания (Уилсон, 23 года). Учитывая то, что часто рассматривается как
самоотверженный характер индивидуальной лояльности, такая лояльность принимается
быть направленным в первую очередь на групповое выживание (West, 218).Но это не так
ясно, что показывает любой такой объяснительный счет. Что
«лояльность» могла начаться как (защита группы от угрозы) и чем она стала для
рефлексивные существа не обязательно должны быть одинаковыми. И это не оспаривает того, что
лояльность превратилась в то, что она зародилась как механизм выживания (предполагая
адаптивный аккаунт, чтобы быть правильным).

3. Структура лояльности

3.1 Лояльность и преданность

Хотя мы часто говорим о лояльности так, как будто это относительно
свободно плавающее практическое расположение — что иногда бывает — это
чаще связывают лояльность с определенными естественными или
обычные группировки.Наша лояльность обычно выражается в
лояльности . То есть это не просто общая аффилиация
привязанность, а привязанность к определенным видам естественных
или обычные ассоциации, такие как дружба, семья,
организаций, профессий, стран и религий. Eсть
причина этого. Ассоциации, которые пробуждают и требуют нашей лояльности, как правило,
быть теми, с которыми мы стали глубоко вовлечены или
определил . Это подразумевается в работе
ссылка в определении на «внутренне ценные
ассоциативные приставки.Внутренне ценный ассоциативный
привязанности обычно те, к которым мы развили форму
социальная идентификация. Мы пришли к оценке ассоциативной связи
ради самого себя (независимо от того, что изначально мотивировало его). Наш
лояльность не только к любым группам, которые могут существовать, или даже к любой
группе, с которой у нас есть некоторое отношение, но только к тем, к которым
мы достаточно тесно связаны, чтобы называть нашим . Мои привязанности
относятся к моим друзьям, моей семье , моим
профессия, или наша страна, а не ваша, если только ваша тоже
мой.В таких идентификациях судьба или благополучие объектов
верности становятся связанными с собственной. Мы чувствуем стыд или
гордость за свои дела. Мы будем брать на себя дополнительные риски или нести особое бремя для
их.

Хотя наша основная лояльность, как правило, связана с ассоциациями или группами.
которые являются социально ценными, так что лояльность может показаться важным
с практической точки зрения это не обязательно. Ибо в теории любой
ассоциации могут стать для нас внутренне важными, независимо от того,
обычно ценится, и это может быть так, даже если его презирают в обществе. Футбольные команды и сети кофеен, банды и преступные кланы могут стать
объектами лояльности не меньше, чем профессиональные объединения и
братья и сестры.

Это поднимает важный вопрос, являются ли суждения о ценности
лояльности сводятся к суждениям о ценности
ассоциации, которым дается лояльность, или легитимность того, что
сделано в результате их. Имеет ли лояльность какую-либо ценность независимо от
конкретный ассоциативный объект, с которым он связан или
его ценность связана исключительно с объектом лояльности? Там есть
разногласия по этому поводу (параллельные разногласия по поводу
обязательность выполнения обещания).Кто-то скажет, что лояльность
добродетельный или порочный в зависимости от того, что делается из лояльности. Другие
утверждал бы, что верность всегда добродетельна, хотя и отвергается, когда
связанные с аморальным поведением. Рассмотрим сложный случай
верный нацист. Юин утверждал, что, поскольку нацист может быть лояльным, лояльность
не может быть добродетелью, ибо добродетели внутренне связаны с
идея здравого смысла. Следует ли это, можно оспорить. Верный
Наци может выражать эту верность разными способами (как муж и
отца, как сострадательный сотрудник, или как бич евреев) и в
по крайней мере, некоторые из этих способов лояльности функционируют как
добродетели (если, может быть, не существует какого-то особого нацистского способа быть
муж).В более интересном случае с лояльным нацистом, чья лояльность
выражается в антисемитских формах, мы могли бы ответить одним из двух
способы. С одной стороны, мы могли бы указать на тот факт, что лояльность
возможно усугубление причиненного вреда. С другой стороны, были ли такие
Нацист действовать нелояльно, позволив евреям, подкупившим его, бежать, мы
можно утверждать, что он вдвойне несовершенен — корыстный и
недостаточен в его способности формировать тесные связи. Безусловно, значение
конкретные ассоциации важны для того, как мы ценим лояльность к
их; но сомнительно, чтобы ценность лояльности была просто
сводится к стоимости рассматриваемой ассоциации.

3.

2 Является ли лояльность исключающей по своей сути?

Иногда предполагалось, что « A может быть лояльным к
B только при наличии третьей стороны C … кто
выступает потенциальным конкурентом B » (Флетчер,
8). Это правда, что многие, если не большинство, проявлений лояльности происходят
на фоне некоторого вызова интересам B
чья защита с помощью A будет стоить некоторым
А . Неудачи в лояльности часто приводят к предательству ( из
B , иногда от до C ).Защита своего
супруг перед лицом критики может также подвергнуть себя
поношение. Отказ уйти из одного университета в другой может
подразумевают жертвование оплатой труда и возможностями. Патриотическая верность может
включать добровольчество на военную службу, когда страна
атакован. Однако иногда верный друг просто проявляет
лояльность, реагируя на потребности B в некоторых
неудобство. Верный A встанет в 2 часа ночи, чтобы принести
B , когда машина B сломалась или согласится быть
шафером на свадьбе Б , хотя это потребует много времени.
полет и большие расходы.Никакая третья сторона не участвует, но будет
быть стоимость A . Сущность нелояльности скорее можно найти в заискиваниях личных интересов или максимизации себя, чем во внешних искушениях ( C ).

Некоторые защитники и критики лояльности воспринимают частое присутствие
C как причина рассматривать лояльность как неотъемлемую часть
исключающий. Говоря словами политтехнолога,
Джеймс Карвилл, «придерживаться» B требует
«приклеивать» C (Carville).Без сомнения, некоторые
привязанности, особенно политические, часто выражают
себя в таких условиях. Но ура-патриотизм не нужен патриоту.
лояльность ( темп Толстой), и в большинстве случаев
объекта лояльности ( B ) не требует лечения других
( C ) плохо. Лояльность к собственным детям не обязательно должна включать
унижение чужих детей.

3.3 Универсализм и партикуляризм

Лояльность обычно рассматривается как партикуляристская добродетель. То есть это
привилегии определенных групп или отдельных лиц. Хотя Ройс сделал
«верность верности» в универсальный принцип,
было много споров о связи между
частные обязательства, такие как те, которые связаны с лояльностью и
благодарность и универсальные обязательства перед всеми в силу
их человечность. Являются ли частные обязательства подпадающими под
универсалистские (почитай отца и мать) или они
независимо полученный? Если последнее, то стоят ли они в постоянном
напряженность (обязательства перед бедными vs.обязательства перед своим
дети)? Как, если вообще, разрешать конфликты? То
дискуссия уходит своими современными корнями в идеи Просвещения о равноправии
уважения и того, что, следовательно, причитается всем в силу их общего
человечество. И консеквенциалистский, и кантианский универсализм имеют некоторые
трудности в приспособлении партикуляристских добродетелей, таких как лояльность и
иногда избегали последнего. Как известно, Годвин спросил:
«Что за волшебство в местоимении «мой», которое
должны оправдать нас в отмене решений беспристрастных
правда?» (Годвин, т. 1, 127).

Хотя большинство классических теоретиков склонны
приоритет универсалистских ценностей, были важные
исключения. Эндрю Олденквист выступал за первенство определенных
общинные области, определяемые нашей лояльностью («вся мораль
племенной морали»), в рамках которого соображения беспристрастности
может действовать: «наша широкая и узкая лояльность определяет моральное
сообщества или области, в которых мы готовы универсализировать
моральные суждения, относиться к равным одинаково, защищать общее благо и в
другие способы принимают знакомый механизм безличной морали».
(Олденквист, 178, 177).Хотя Олденквист отрицает существование
внеплеменной, универсалистской морали, стремящейся таким образом лишить
универсал любой самостоятельной тяги, он мало что делает для
установить первенство племени вне его светского
приоритет.

Бернард Уильямс утверждал, что если претензии на универсализм
(будь то консеквенциалистский или кантовский) даны
превосходство, они будут отчуждать людей от их «основы
проекты», где последние включают в себя глубокие привязанности
связаны с лояльностью. Уильямс, очевидно, прав, хотя даже
он признает, что такие проекты не защищены от универсалистских
вызовы (Уильямс, 17–18).

Многие теоретики систематической морали пытаются закрепить
добродетели, такие как лояльность в более широких универсалистских предпосылках. Р.М. Заяц,
например, занимает двухуровневую консеквенциалистскую позицию, которая
оправдать партикуляристские обязательства лояльности в более широком
консеквенциалистская схема: мы более эффективно вносим свой вклад в общее
благополучие, если мы поощряем партикуляристские обязательства.Размышляя о
партикуляризм материнской любви и верности, он пишет: «Если матери
имел склонность одинаково заботиться обо всех детях в мире,
маловероятно, что дети будут так хорошо обеспечены, даже если они
являются. Разбавление ответственности ослабило бы его
существование» (Заяц, 1981, 137). К сожалению, просто зная
более крупной схемы может быть достаточно, чтобы избавиться от партикуляристского
обязанность значительной части своей власти — и, более того, призвать ее к
вопрос. Более того, он может упустить из виду отличительный источник
партикуляристское обязательство — не столько в потребностях детей,
как в том, что они свои.

Питер Рейлтон попытался найти место для лояльности в
широко консеквенциалистская структура, которая избегает как отчуждения, так и
проблема, стоящая перед двухуровневой системой Хэйра. В соответствии с
Рейлтон, существуют веские консеквенциалистские причины для партикуляризма.
предпочтения, консеквенциалистские причины, которые не подрывают, а уважают
партикуляризм этих предпочтений. Оборонные сделки Railton
различая субъективный и объективный консеквенциализм,
объективный консеквенциалист (которого он поддерживает), приверженный
способ действия, доступный агенту, который максимизирует благо
(Рейлтон, 152).Это, по его мнению, не требует, чтобы агент
субъективно принять решение о максимизации блага — действительно, это может потребовать
чтобы агент не производил такие расчеты. В целом лояльность к
друзья и семья, а также приверженность наземным проектам может максимизировать
хорошо, хотя если бы кто-то производил субъективные расчеты, это было бы
подорвать лояльность или приверженность. Хотя есть некоторые споры
об успехе этой стратегии (Уилкокс; Кони), в какой-то мере
вопреки распространенному мнению, что универсалистское (или безличное)
теории не могут найти места для партикуляристских обязательств.

Другая двухуровневая система, но не консеквенциалистского типа,
предложенным Аланом Гевиртом, который отдает приоритет принципу
является необходимым условием человеческой деятельности, чтобы все были равными
право на свободу и благополучие. Это обязательство, по его мнению,
также быть достаточным для обоснования особых обязательств, таких как установление
выражение личной, семейной и национальной лояльности. Он служит
такое основание, потому что приверженность личной свободе позволяет
формирование добровольных объединений, в том числе «эксклюзивных»
одних, если они не мешают другим основным
Свобода.Такие добровольные объединения создаются не только для
инструментальные цели, как вклад в нашу свободу, но
выразительно о нем. Постоянная проблема с этой учетной записью связана с
разрешение конфликтов между обязательствами, возникающими из наших
ассоциативные обязательства (скажем, наши семьи) и те, которые возникают
прямо из общего принципа (скажем, помогать мировому
нуждающийся). Это, конечно, общая проблема, а не только для
Гевирт; но ставит под вопрос успех
Отличительный проект Гевирта, который должен был разработать систематическую
альтернатива моральному плюрализму, который он связывает с Исайей
Берлин, Майкл Уолцер и Томас Нагель.

Возможно, частные обязательства, такие как обязательства лояльности
должны рассматриваться как sui generis продукты не только нашего общего
человечества, а нашей социальности, самоосознающей значимости
ассоциативные связи, особенно дружеские, но и
различные другие ассоциативные связи, образующие
наша идентичность и составляющие нашего процветания. Это оставляет, из
конечно, проблема разрешения конфликтов с универсалистскими
обязательств при их возникновении.Мы можем вместе с Шеффлером поспорить, что
причины, порожденные частными ассоциациями,
«предположительно решающее» в случаях, когда возникает конфликт
(Scheffler, 196), хотя это необходимо каким-то образом интегрировать с суждениями о ценности, приписываемой конкретным ассоциациям.

3.4 Субъекты лояльности

Основными субъектами лояльности, как правило, являются отдельные лица, но
лояльность не ограничивается ими. Взаимопонимание — черта многих
лояльности, и часто нормативным ожиданием лояльного человека является то, что
коллектив, которому лоялен индивид, также будет лоялен
взамен (Огуниеми).Подобно тому, как мы олицетворяем организации, относимся к ним как к
в некотором смысле ответственные актеры, поэтому мы можем приписать им лояльность
или — чаще — оплакивать недостаток лояльности к тем, кто
были верны им.

Могут ли животные быть верными? Рассказов о собачьей верности множество, и даже
среди диких животных, особенно тех, которые передвигаются социальными группами,
часто говорят, что лояльность должна быть проявлена. В той мере, в какой видна лояльность
как адаптивное чувство, мы можем думать, что животные способны
верность.Это может быть удобным способом охарактеризовать животное.
поведения (то, что Аристотель называет «естественной» добродетелью), хотя, как замечает Флетчер, проявляемая преданность
ограничены, потому что такую ​​лояльность нельзя предать. Собака, которая
отвлеченный стейком грабителя не выдает своего хозяина; это
обучение было просто недостаточным. Это такая верность, если
проявляемые людьми, будут характеризоваться как «слепые» и
поэтому может подвергнуть человека моральной опасности (Blamires, 24).

3.5 Объекты лояльности

Как уже отмечалось, основными объектами лояльности, как правило, являются
лица, личные коллективы или квазилица, такие как
организации или социальные группы. Некоторые утверждают, что это только к таким
что мы можем быть верными (Лэдд; барон). Но это противоречит мнению
что почти «все, к чему может обратиться сердце
привязанный или преданный» также может стать объектом
лояльность — принципы, причины, бренды, идеи, идеалы и идеологии
(Конвиц, 108). Сам Ройс утверждал, что верность
«добровольная, практическая и беззаветная преданность человека
причина» (Royce, 1908, 16–17).В ответ те, кто
персонализировать объекты лояльности отметить, что у нас одинаково
доступным нам языком приверженности или преданности и, в
случае того, о чем говорят как о «верности своему
принципы», у нас есть язык честности.

Есть некоторые причины отдавать предпочтение более ограничительному фокусу для
верность. Наши основные лояльности, которые также являются теми, которые
психологически более сильным (Walzer, 5), стремятся обеспечить
целостность наших конкретных человеческих ассоциаций.В той мере, в какой наша
моральные обязательства охватывают не только наши отношения с другими людьми
существ в целом, но и наши отношения с конкретными
другие — наши друзья, семьи, сограждане и т.
на — лояльность будет частично конститутивной и поддерживающей
эти конкретные другие в контексте, в котором узкие или краткосрочные
личные интересы, скорее всего, будут лучше удовлетворены отказом от них. Если мы
далее утверждают, что ядро ​​морали связано с качеством
отношений, которые люди имеют друг с другом, как товарищей
людей и в различных ассоциативных группах, которые они образуют, то
лояльность станет важным аспектом этих отношений.
сеть.Даже «дело», с которым Ройс ассоциируется
лояльность в конечном итоге выражается в терминах преданности сообществу
(Ройс, 1908, 20; 1913, т. 1, xvii).

Хотя партикуляризм лояльности иногда считают
морально проблематичным, в теории нет ничего, что мешало бы
конкретной группой является вся человеческая раса ( темп Лэдд). А
универсалистский партикуляризм можно обнаружить в некоторых средовых контекстах,
когда будущее человечества стоит на рассмотрении, или, как
был прекрасно проиллюстрирован в « Франкенштейн » Мэри Шелли — когда
Виктор Франкенштейн решил не подвергать опасности человечество
расы, создав компаньона для своего монстра (Шелли, 187).В
контексты, в которых человеческая раса сама может рассматриваться как
коллективности, лояльность к ней иногда может быть приписана.

Возможно, есть более глубокая точка зрения, согласно которой первичный
объект лояльности является «личным», что также может помочь
объяснить, почему у нас возникает соблазн перейти от лояльности к людям к лояльности
к идеалам. В отождествлении с объектом нашей лояльности есть
обычно неявное в нашей лояльности суждение о том, что его объект
совпадает с тем, за что мы стоим. То есть встроенные в них
ассоциации, которым дается наша лояльность, являются определенными презумпциями
о совместимости основных ценностей, приписываемых объекту
лояльности к тем, кому мы привержены (не то, чтобы ценности
сами являются основанием для лояльности, поскольку это может означать, что
верность ценностям). В той мере, в какой мы обнаружим, что это
в противном случае у нас есть причина предпринять какие-либо действия — либо попытаться
добиться изменения объекта нашей лояльности (что Альберт
Хиршман призывает дать голос) или отказаться от него (выход Хиршмана
опцион) на том основании, что он утратил право на наше
верность.Может, конечно, какое-то постоянство
лояльность, несмотря на признание того, что объект лояльности больше не
достоин этого. В таких случаях лояльность, кажется, опирается на некоторые
приверженность идеалу общества («Он всегда будет нашим
сын.»). Тем не менее, хотя иногда может показаться, что это позволяет
атрибуции лояльности якобы заложенным ценностям, наша лояльность
в первую очередь к аффилированному объекту или лицу, а не к
конкретные значения, которые он создает. Лояльность к
объект ассоциации или отношения , то есть лицо или
коллективность в отношении.

4. Верность как добродетель

Марк Твен и Грэм Грин («добродетель
нелояльность»), тем не менее, существует большее согласие в том, что
нелояльность — порок, чем лояльность — добродетель. Возможно,
частота, с которой требование лояльности используется для
«оправдать» участие в неэтичном поведении привело к
цинизм по поводу его ценности. Есть определенный резонанс в высказывании
что «когда организация хочет, чтобы вы поступали правильно, она просит
ваша честность; когда он хочет, чтобы вы поступили неправильно, он требует вашего
верность.Что может быть такого в лояльности, что делает ее уязвимой?
для таких целей?

Есть те, кто на основе своей особой теории
добродетели, отрицают, что верность может быть добродетелью. Эвин, например, утверждает
что из-за того, что лояльность может быть неудачной, и потому, что однажды сформировавшись, она
требует от нас не просто воздержаться от нашего собственного суждения о его предмете, но
даже если отбросить здравый смысл (Ewin, 1992, 403, 411), его претензии
к статусу добродетели подрываются, ибо добродетели, он
утверждает, внутренне связано с некоторой идеей здравого суждения.

Есть две проблемы с этой учетной записью. Во-первых, понимание
добродетели могут показаться слишком ограничивающими. Как и в случае с верностью
добросовестность и искренность могут быть направлены на недостойные цели,
но добросовестность и искренность не терпят неудачу по этой причине, как
добродетели. Можно утверждать, что Эвин принял во внимание точку зрения
что добродетели — это не просто практические предрасположенности, которые делают возможным
и терпеть некоторую форму совместной жизни, но делать это в определенном
способом — действуя, как выразилась Филиппа Фут, «в точке на
которой есть некоторый соблазн сопротивляться или недостаток
мотивация стать хорошим» (Фут, 8 лет) — возможно, он был
в состоянии разместить их в каталоге добродетелей.

Вторая проблема связана с идеей, что лояльность может потребовать от нас
отказаться от здравого смысла. Без сомнения, что-то в этом роде
предпринимаются теми, кто стремится использовать лояльность (и другие добродетели, такие как
как щедрость и доброта). Но хорошо зарекомендовавшая себя идея
«лояльной оппозиции» следует приостановить предложение
что лояльность требует покладистости или раболепия. Безусловно, верный
человек обычно не обращается с радикальными вопросами к объекту
лояльности, но вместо этого ограничивает их до того, что считается совместимым с
интересы этого объекта.Но радикальные вопросы не должны
исключено, даже если для создания
их. Если требуется отмена здравого суждения,
ничего, что могло бы остановить человека — пусть и с тяжелым сердцем — от
вопрос о том, мог ли объект лояльности лишиться притязаний на
Это. Доверие, которое обычно сопутствует лояльности, не обязательно должно охватывать
легковерие и легковерие. При обычном ходе событий доверие
которая сопровождает лояльность, имеет суждение о надежности как
задний план.

Добродетели представляют собой смешанный пакет, концептуально и нормативно. Есть,
например, нравственные и интеллектуальные добродетели, христианские и языческие
добродетели. В данном случае существует различие между
материальные и исполнительные достоинства.

В частности, к существенным добродетелям относятся сострадание,
сочувствие, доброта и щедрость, в то время как исполнительный
К добродетелям относятся искренность, мужество, трудолюбие и
добросовестность. Существенные добродетели побуждают нас действовать хорошо, т.
заключается в том, чтобы делать добро, и имеют решающее значение для наших моральных отношений с другими
(а в случае благоразумия и в наших собственных интересах).То
исполнительские добродетели, или, как их иногда называют, добродетели
воля, важны для реализации того, что по существу
добродетели требуют от нас искренности в сострадании, мужества в
наша доброта, добросовестность в нашей щедрости. Они помогают нам
преодолевать препятствия на пути к добру. Верность, как и искренность,
исполнительская добродетель, и ценность ее в конкретном случае особенно
чувствителен к ценности своего объекта. Как и другие исполнительские достоинства, это
можно привязаться к недостойным объектам — можно быть лояльным нацистом
или искренний расист. Но это не делает исполнительные добродетели просто
условный или необязательный. Мир или человек без искренности или
добросовестность или лояльность были бы серьезно недостаточны.

Исполнительские добродетели являются важным компонентом человеческого совершенства,
но их не следует развивать в отрыве от других добродетелей,
особенно предметные. Когда Аристотель рассуждал о
добродетели, он доказывал важность phronesis или
практическая мудрость в применении добродетелей, чтобы они
не быть недостаточным, чрезмерным или неуместным.Достоинства никогда не были
предназначен для обладания изолированно, но как кластер — один из
то, что правдоподобно имели в виду древние, когда говорили о
единство добродетелей.

Иногда возникает дополнительный вопрос о том, будет ли лояльность, даже если
добродетель следует рассматривать как нравственную добродетель. Можно подумать о верности
прекрасно иметь — даже составляющую хорошей жизни — но
это по сути моральный настрой? Различия между добродетелями (скажем,
интеллектуальное, моральное, личное и социальное) в лучшем случае
неясны и, возможно, пересекаются. Доброта почти всегда нравственна
похвально, но воображение (которое часто называют интеллектуальным
добродетель), мужество (обычно классифицируемое как личная добродетель) и
надежность (иногда называемая социальной добродетелью) может проявляться на
спортивном поле или вражескими солдатами, а также в контекстах, которые делают
их морально похвально. Попытки
дифференцировать лояльность (и другие добродетели) на жесткие и исключительные
категории. Что почти наверняка спорно, так это то, что человек, который
полностью лишенный лояльности был бы несовершенен как человек
понимается, в частности, как моральный агент.

5. Оправдание лояльности

Существует много непредвиденных обстоятельств в развитии
лояльности. Лояльность, которую мы развиваем по отношению к семье, племени, стране и
религия часто возникает почти естественным образом из процесса воспитания как
мы все больше осознаем факторы окружающей среды, которые
сформировали нас. Наши отождествления могут быть очень глубокими и часто
беспрекословный. Для некоторых писателей эта невыбранность является тем, что
отличает лояльность от других обязательств, таких как верность (Аллен).Но обычно лояльность можно распространить на сознательно приобретаемые отношения.
обязательства, поскольку мы выбираем общение с конкретными людьми, группами,
и учреждений. Здесь снова лояльность может развиться, а может и не развиться,
в зависимости от степени, в которой эти ассоциации приобретают некоторые
внутреннее значение для нас, превышающее любую инструментальную ценность, которая может
впервые привлекли нас к ним. Такие пояснительные отчеты, однако,
не оправдывает лояльности, которую мы формируем или можем быть склонны формировать. Пока что,
поскольку лояльность отдает предпочтение своим объектам, предоставление
обоснование важно.

Для некоторых авторов различие между избранным и неизбранным
лояльность имеет решающее значение. Саймон Келлер, например, считает, что наша
общее нежелание подвергать сомнению неизбранную лояльность свидетельствует об отсутствии
добросовестности часто называют недобросовестностью. Раз у нас есть такие
лояльности — он фокусируется на патриотической лояльности — мы
сопротивляться их проверке и самозащитно сбрасывать со счетов вызовы
их (Келлер, 2005; 2007). Возможно, есть доля правды в том, что мы
с большей вероятностью проявит недобросовестность в том, что касается нашей невыбранной лояльности.
обеспокоен, но может быть трудно предложить это в качестве общего комментария
на невыбранной лояльности.Возможно, больше нет причин не звонить в нашу
патриотизм под вопросом, когда мы видим, как ведет себя наша страна, чем
не стоит ставить дружбу под сомнение, когда мы видим, как наши
друг ведет себя. Это может быть психологически сложнее (и морально опасен, связанный с лояльностью), но это
не поддерживает общего суждения о невыбранной лояльности.

Некоторые трактовали аргументы в пользу лояльности ассоциации так, как если бы они
были вырезаны из той же ткани, что и общие аргументы в пользу ассоциативного
обязательства.Поэтому у них есть встроенные претензии на лояльность в
«честная игра» или «естественный долг поддерживать справедливое
институты» аргументы в пользу ассоциативных обязательств. Но
каковы бы ни были достоинства таких аргументов в качестве оснований для общего
институциональных обязательств, они не дают оснований для
частные обязательства, которые мы связываем с лояльностью. Они не
отражать особенности таких обязательств. Даже на основе согласия
аргументы недостаточно конкретны. Если оставить в стороне
возможность того, что наши основные политические, родительские или другие ассоциации
обязательства могут также включать в себя обязательство быть лояльным, обычно мы можем
выполнять то, что мы считаем этими обязательствами, без какого-либо чувства
верность своим объектам.Обязательства лояльности предполагают
ассоциативная идентификация, которая является более общей институциональной или
членских обязательств нет.

1. Из различных инструментальных оправданий лояльности наиболее
   достоверным, вероятно, является то, что было разработано Хиршманом. Хиршман полагает, что вместе с
   многие другие институциональные теоретики, которые ценили социальные институты
   имеют эндемическую тенденцию к снижению. Однако он утверждает, что соц.
   жизнь была бы серьезно обеднена, если бы мы с выгодой для себя
   менять нашу ассоциативную принадлежность всякий раз, когда конкретная социальная
   учреждению не удалось доставить товары, связанные с нашей связью с
   или всякий раз, когда появлялся более успешный поставщик этого товара.На
   этой учетной записи, лояльность можно рассматривать как механизм, с помощью которого мы (по крайней мере,
   временно) сохранять нашу связь с учреждением (или
   принадлежность), в то время как предпринимаются усилия (путем подачи голоса), чтобы принести его
   снова на ходу. Лояльность дает нам обязательство обеспечивать или восстанавливать
   продуктивность общественно значимых учреждений или объединений. К
   степень, таким образом, что учреждение или членство обеспечивает высоко
   желанный или необходимый людям товар, у них есть основания быть лояльным к нему
   и при прочих равных условиях их лояльность должна быть доведена до предела.
   становится ясно, что учреждение больше не способно
   выздоравливает или что ваши лояльные усилия будут напрасны.

Но какой бы ценной ни была верность для восстановления сил, она
не ясно, что мы можем связать его оправдание только с его
восстановительный потенциал. Ибо даже в рамках общеконсеквенциалистского
Лояльность рамок может играть более положительную роль. Верный выпускник, который
жертвует 100 миллионов долларов в и без того здоровый благотворительный фонд.
способствовать институциональному прогрессу, а не препятствовать
институциональный упадок. В таком случае лояльность выражает желание
продвигать институциональные интересы, а не восстанавливать их.Пожертвование
рассматривается как выражение лояльности, потому что выражает приверженность
учреждению перед лицом (предположительно) более узко корыстных
альтернативы, доступные донору. Внешний филантроп может,
тем не менее, решили пожертвовать ту же сумму, хотя и не из лояльности к
учреждение.

Более критично, если лояльность рассматривается просто с точки зрения товаров.
что ассоциативный объект способен обеспечить или произвести,
внутренняя ценность, которую ассоциация приобрела для лояльных
человек упускается из виду, наряду с чувством идентификации, что он
выражает. Именно благодаря этому чувству отождествления лояльность
возникает. Мы вернемся к этому в c. ниже.

2. Альтернативный вариант заключается в том, что лояльность должна быть связана с различными
   ассоциации как долг благодарности. Хотя благодарность как основание
   обязательство также нуждается в оправдании (Макконнелл), оно стремится
   быть более широко приемлемым в качестве оправдания, чем лояльность. То
   тот факт, что мы являемся недобровольными бенефициарами некоторых
   ассоциативные отношения, которым мы, как говорят, обязаны некоторыми из наших первичных
   лояльности — скажем, семейной, этнической или политической — имеет
   дало некоторым писателям повод думать, что именно благодарность
   обосновывает такую ​​лояльность (см.Уокер, Джеккер).

Но обязательства благодарности не являются ipso facto обязательствами
верность: озверевший еврей, которого спас добрый самаритянин
у него был долг благодарности, но у него не было долга верности (Лк.
10:25–37). Лояльность, кроме того, может быть обязана там, где нет
повод для благодарности: как может быть между друзьями. Обязательства
благодарности вознаграждаются, тогда как обязательства лояльности
ассоциативный.

3. Возможно, есть более глубокая причина думать, что в некоторых
   ассоциативные отношения – лояльность следует воспитывать и проявлять.Она заключается в представлении о себе как о социальном существе. Мы — нет
   развиваться в личности, которыми мы являемся, и стремиться быть такими же
   как дерево развивается из сеянца в свою зрелую форму. Наш генетический
   субстрат не так определяет нашу окончательную форму, как
   дерево. И мы (обычно) не процветаем как личности, которыми мы становимся.
   и стремиться остаться в образе дерева. Мы социальные существа
   кто такие мы из-за нашей укорененности и постоянного
   участие в отношениях и группах и сообществах различных
   виды.Хотя они развиваются со временем, такая социальная принадлежность (или
   хотя бы некоторые из них) становятся частью того, кто мы есть, и, более того,
   наша ассоциация с такими людьми, группами и сообществами (хотя
   также инструментально ценный) становится частью того, что мы понимаем как
   хорошая жизнь для нас. Наш верный долг перед ними вытекает из
   значение, которое наша связь с ними имеет для нас.

Широкое обоснование, подобное этому, оставляет неустановленным, какие ассоциации
может стать залогом человеческого процветания.Возможно, нет
окончательный список. Но большинство из них включало бы дружеские, семейные
отношения, а также некоторые социальные институты, которые способствуют,
поддерживать и защищать социальную жизнь, в которой мы участвуем как часть нашей
расцвет. В той мере, в какой мы принимаем это взаимодействие с или в
конкретная форма ассоциации или отношения конститутивна для нашего
процветает, в той мере мы будем считать верность ему
оправдано и даже необходимо.

Аргументы, оправдывающие лояльность, не оправдывают ipso facto абсолютной
лояльности, хотя и не исключают возможности того, что для
Например, человек может законно желать из лояльности
положить свою жизнь за другого.Так часто бывает в военное время
также может относиться к некоторым дружеским отношениям. Сила притязаний
лояльность будет зависеть от важности ассоциации для человека
кто имеет ассоциацию и, конечно же, на легитимности
рассматриваемое объединение. Могут быть не только некоторые ассоциативные отношения.
незаконны, но ожидания одной ассоциации могут оправдаться.
конфликт с таковыми другого: у нас могут быть конфликты лояльности. Если
конфликт разрешается путем предоставления приоритета одной лояльности над
другой, из этого не обязательно следует, что верность одному является
нелояльность к другому.Это не предательство по отношению к другу, который
рассчитывать на меня, если вместо этого я позабочусь о своей умирающей матери.
потребности. Иногда такие приоритеты будут простыми; в другом
раз нет. Тем не менее расстановка приоритетов может потребовать извинений и
компенсация потерпевшей стороне. Даже если мы решим
неразумно (как это сделал Роберт Э. Ли), наше решение не будет ipso facto
считать нелояльностью. Нелояльность чаще связана с
корыстный или лицемерный отказ от лояльности.

Ройс, который иногда кажется абсолютным сторонником лояльности, старается избегать
проблемы абсолютизма двумя способами.Во-первых, он истолковывает
лояльность, которую он считает центральной для обладания жизнью на протяжении
какая из них является суверенной как некоторая разумно избранная причина: невыбранная
причины не квалифицируются как причины в смысле Ройса. А во-вторых, он
считает, что его всеобъемлющий этический принцип «верность
лояльность», исключит формирование лояльности, проявляющейся
себя во вторжении других лояльностей (см. также Foust, 2012a;
Маллин). Но формальность позиции Ройса дает относительно мало
руководство относительно содержания лояльности, которое не будет мешать
другим привязанностям или даже к какому-то лексическому порядку, который разрешал бы
потенциальные конфликты.

6. Ограничение лояльности

Уже отмечалось, что быть преданным не является частью лояльности.
покладистый или раболепный, хотя лояльность может быть испорчена в таковой. В
любой правдоподобной версии лояльности как добродетели должна быть открытость для
корректирующая критика со стороны как субъекта, так и объекта
верность. Важна «корректирующая» квалификация. Нет
любая оппозиция допустима. Верный противник — это не просто
противник, но тот, кто остается верным. Это влечет за собой то, что
противостояние остается в границах, совместимых с благополучием
или наилучшие интересы или процветание объекта лояльности.В целом
говоря, лояльная оппозиция не будет защищать (эквивалент)
восстание или революция для последнего поставили бы под угрозу цель
лояльности (и, возможно, привести к ее замене альтернативным объектом
верность).

Это приверженность оппозиции внутри (того, что считается)
преобладающие структуры, которые привели к тому, что некоторые радикальные критики лояльности
(например, Агасси, Грин), чтобы увидеть в нем — в основе —
консервативная добродетель. Это это консервативно, хоть и в позитиве
смысле этого слова: оно включает обязательство по обеспечению или сохранению
интересы ассоциативного объекта, объекта, который есть или
быть, ценится ради себя (что бы еще ни ценилось
за). Тем не менее наличие лояльной оппозиции не обязательно
исключить возможность того, что более радикальная оппозиция может и
действительно должны быть впоследствии установлены. Если лояльная оппозиция докажет
неспособный «перевоспитать» объект лояльности, выход
вариант (или что-то более сильное) может быть выбран. В таких случаях может
утверждать, что объект лояльности больше не достоин этого или
утратил право на него. Только если мы по ошибке или по ложному пути
думайте о лояльности как о абсолютном требовании к нам, что уничижительное
обвинение в консерватизме против лояльной оппозиции будет иметь
тяга.

Для эвристических целей мы, вероятно, можем различить двойной фокус.
для лояльности — любой тип ассоциации (например, государство)
или конкретное воплощение типа (например, США).
Строго лояльность будет только к последнему, хоть и содействует
понимание пределов лояльности, если мы делаем различие.
Если считается, что тип учреждения критически важен для человека
процветает, то ожидается лояльность к нему. Но если
учреждение имеет относительно небольшое значение, развитие
его воплощения, наряду с лояльностью к ним, будут относительно
неважно (хотя и не обязательно для тех, кто разрабатывает такие
лояльности).Будь то, например, патриотизм (то есть патриотическое
лояльность) оправдана, будет частично зависеть от важности
присваивается штату или стране. Если мы социальные контрактники, то
государство (в широком понимании) предлагает существенное решение некоторых
проблемы человеческих ассоциаций, а также арена для социальных
идентификация. Мы могли бы подумать, что и государство, и лояльность к нему
важный. Что, однако, нужно воплотить в конкретном состоянии,
и , что состояние может быть таким, что лояльность, которую он должен заслужить
теряется из-за того, как он действует.

Лояльность к конкретному объекту утрачивается, т. е. его
претензии на защиту и укрепление ассоциативной идентичности и
обязательство истекает — когда объект показывает, что больше не является
способный быть источником ассоциативного удовлетворения или
значение, придающее идентичность. То есть претензии исчерпаны для
когда-то верный соратник. (Другие, конечно, могут оспаривать это.) Но
считается ли оправданным лишение лояльности,
точка останова может отличаться для разных людей.Рассмотрим случай
неверность. Для одной женщины неверность мужа может быть
вызов будущему отношений, но не автоматически
разрушительно для него. Отношения будут считаться исправимыми. То
вопросы доверия, которые вовлечены, могут быть решены, и отношения
отремонтировано. Но для другого такая неверность может разрушить структуру
в котором отношения были размещены. Существенное доверие будет иметь
был разбит, как Шалтай-Болтай.

Есть ли в таких случаях правильное и неправильное? первая женщина
не понимают «святости»
брак/близость? Второй не ценит нашу общую
хрупкость и возможности искупления и обновления? Мы должны
вероятно, не согласится с релятивистским взглядом на то, что правильно для
одно неверно для другого.При этом, однако, может не быть
легкий ответ. Эти две позиции составляют начало
рассмотрение природы близости, чего она разумно требует от
нас, и как мы должны реагировать на нарушения его ожиданий.

То же самое можно сказать и о других привязанностях. Наш подход может помочь
используя прежнее эвристическое различие между общим
форма ассоциации и ее конкретное воплощение. Мы можем быть
в состоянии прийти к некоторому общему согласию относительно того, что государство могло бы разумно
ожидать от нас.Однако в любой фактической ассоциации с конкретным
заявить, что содержание облигации может быть индивидуализировано.

6.1 Информирование о нарушениях

Проблема пределов лояльности хорошо иллюстрируется
феномен «разоблачения». Хотя есть некоторые
споры о его масштабах, разоблачение может быть полезным (если не
полностью) характеризуется как деятельность работника в
организация — государственная или частная — которая предупреждает более широкую группу о
ущерб их интересам в результате расточительства, коррупции, мошенничества,
или погоня за прибылью (Вестин, Боуман, Мите).Потому что такие сотрудники
обычно считаются нелояльными, было принято характеризовать
их как предателей, стукачей, проныр, стукачей или
крысы. «Информатор» предлагает более нейтральный способ
ссылаясь на таких людей, и разрешает расследование надлежащего
пределы лояльности сотрудников.

Нормативным фоном для разоблачения является убеждение, что
сотрудники должны быть лояльны к своим организациям-работодателям. Такая лояльность
будет включать в себя ожидание того, что сотрудники не будут подвергать опасности свои
интересы организации путем выявления определенных видов
информацию людям, находящимся за его пределами.Если у сотрудников есть претензии, они
должны решаться внутри организации («мы моем свои собственные
прачечная»). Таким образом, дело о разоблачении управляется
признание, прежде всего, того, что внутренние механизмы часто не справляются
адекватно реагировать на неудачи организации, и, во-вторых, что
потому что интересы, поставленные под угрозу этими неудачами, часто включают
вне организации более широкая группа имеет prima facie право знать
расходов, с которыми оно сталкивается или которые были на него возложены.

Свисток часто приводит к серьезным нарушениям внутри
организация — она может потерять контроль над своими делами, как это
подвергается внешним запросам и ограничениям; он может найти себя
искалечены из-за затрат или других ограничений; и многие в нем, кто
немногим больше, чем невинные прохожие могут пострадать от последствий
внешнего расследования.Потому что свисток
ставит под угрозу интересы организации (по крайней мере, в том виде, в каком они
понимается внутри организации), следовательно, разоблачение становится очевидным.
как значительный акт нелояльности. Сами осведомители
часто утверждают, что долг лояльности был утрачен (или, по крайней мере,
отменено), чтобы не было совершено никакого предательства. Иногда они будут утверждать, что разоблачение может быть актом лояльности.

Решение таких противоречивых оценок должно решать проблему
пределов лояльности и, в случае разоблачения, он должен
принять во внимание несколько соображений: (i) из-за
срыва это грозит, свисток следует давать только по делу
в крайнем случае. (ii) По той же причине организационная
правонарушение должно быть достаточно серьезным . (iii) Общественность
жалоба должна быть обоснованной —причины
поддержка должна быть достаточно сильной, чтобы ее можно было публично защитить. (iv) А
потенциальный осведомитель должен подумать, есть ли у него особые
связанное с ролью обязательство предпринять какие-либо действия. Хотя любой
член организации может нести некоторую ответственность за то, что
сделанное от его имени, некоторые члены будут лучше подготовлены к тому, чтобы сделать
соответствующие оценки серьезности и могут нести большую ответственность за
способ, которым организация осуществляет свою деятельность.(v) Потому что
цель свистка состоит в том, чтобы вызвать перемены,
вероятность того, что разоблачение будет эффективным , должно быть
обдуманный. (vi) Иногда утверждают, что разоблачение
должен быть должным образом мотивирован — это должно быть сделано по крайней мере
из-за заботы о тех, чьи интересы находятся под угрозой. Этот
соображение, однако, может иметь больше общего со свистком
похвальности воздуходувки, чем с оправданностью воздуходувки
свисток.Однако морально скомпрометированный осведомитель может найти
или ее доверие подорвано, а разоблачение оказано
неэффективный.

Даже при удовлетворительном рассмотрении вышеизложенных соображений,
остается вопрос, является ли свисток обязательным или
просто допустимо. Как упущения, неспособность дать свисток должны
участвовать в дебатах о моральной обязательности наших действий
предотвратить вред. Но даже если это морально обязательно,
причины, по которым подача сигналов о нарушениях не является обязательной по закону.Кроме того,
потенциальные расходы осведомителя могут оправдать даже предусмотренные законом
сообщения об организационных правонарушениях (Glazer & Glazer; Martin).
Несмотря на то, что была введена правовая защита осведомителей
в некоторых юрисдикциях они часто оказывались неадекватными (Glazer &
Глейзер).

Анонимное информирование представляет собой возможное решение; это открывает
дверь, однако, к подрывным свисткам, пущенным по неправильным причинам или
после небрежного исследования (ср. Эллистон; Коулсон).

В целом, случай с разоблачением иллюстрирует не только
важность лояльности ко многим организациям, но и забота о том, чтобы
необходимо осуществлять, когда утверждается, что обязательства лояльности
обоснованно отменены или утрачены.

«Философия верности» Джозайи Ройса

«Философия верности» Ройса

Американский философ Джозайя Ройс (1855–1916) проповедовал форму идеализма и рационализма, у которой в настоящее время мало последователей. Однако в последние годы возродился интерес к этической и социальной философии Ройса, изложенной в книге 1908 года «Философия лояльности».Книга основана на серии из восьми лекций, прочитанных Ройсом в Институте Лоуэлла в Бостоне для широкой аудитории, а не для аудитории, состоящей исключительно из профессиональных философов. 1916) преподавал форму идеализма и рационализма, у которой в настоящее время мало сторонников. Однако в последние годы возродился интерес к этической и социальной философии Ройса, изложенной в книге 1908 года «Философия лояльности». Книга основана на серии из восьми лекций, прочитанных Ройсом в Институте Лоуэлла в Бостоне для непрофессионалов, а не для аудитории, состоящей исключительно из профессиональных философов. Таким образом, Ройс подчеркивает практическую цель своих лекций, заключающуюся в том, чтобы помочь своей аудитории достичь определенной степени ясности в отношении природы этического поведения и размышлений. Но книга также сложна и состоит из смеси этики, социальной философии, идеалистической метафизики и религии.

Ройс уникален среди философов тем, что подчеркивает то, что он считает фундаментальной ценностью лояльности.Непосредственным возражением против сосредоточения внимания на лояльности как на основе этики является то, что люди часто проявляют лояльность к плохим делам, таким как банда воров, мафия, нацистская Германия и многие другие примеры. Ройс знает об этом возражении и пытается ответить на него, развивая свою позицию.

Ройс разработал свою философию лояльности на фоне бурных, меняющихся Соединенных Штатов начала 20-го века. Он начинает свою книгу так: «Одной из самых знакомых черт нашего времени является склонность пересматривать традиции, пересматривать основы старых верований, а иногда и безжалостно разрушать то, что когда-то казалось необходимым.Эта склонность, как мы все знаем, особенно заметна в сферах социальной теории и религиозных верований». Он также озабочен моральным скептицизмом и ницшеанской попыткой переоценки этических стандартов.

Я думаю, что книга нацелена в первую очередь на то, чтобы разрушить общепринятую дихотомию «индивидуальность против общества», показывая, что индивидуальная жизнь обретает смысл только в контексте сообщества.Книгу Ройса можно рассматривать как представляющую постоянно расширяющуюся структуру концентрических кругов, начиная с отношения личности к семье и переходя к сообществу, выбору карьеры, нации, человечества и, в конечном счете, религии и тому, что Ройс считает Абсолютом. . Ключом к связи себя и других для Ройса является верность.

Ройс предлагает два определения лояльности. Первое «предварительное» определение проводит читателя через первые шесть глав книги, в то время как более полное определение предлагается лишь ближе к концу.Предварительное определение Ройса «лояльности» — это «желательная, практическая и беззаветная преданность человека делу». Это определение состоит из трех компонентов: 1. «причина», которую я считаю «целью» жизни, 2. решение человека посвятить себя избранному делу и 3. действия, выражающие решение в «устойчивый и практичный путь». Среди других примеров верной жизни, которые Ройс приводит, есть «преданность патриота своей стране».

Ройс говорит много проницательных вещей о лояльности в первых шести главах книги.Он обсуждает, как лояльность к развитому и усвоенному началу в раннем детстве приводит в конечном итоге к развитию индивидуальной совести. Он утверждает, что верность и наличие цели в жизни, внешней по отношению к себе, являются скорее осуществлением индивидуализма, чем его отрицанием. Он работает над тем, чтобы отделить понятие лояльности от его милитаристских ассоциаций. Он пытается применить свою философию лояльности к широким, общим вопросам американской жизни. Например, он критикует коррумпированность и эгоизм как некоторых крупных корпораций, так и некоторых профсоюзов.

Ройс также развивает свою позицию «верности верности» отчасти как способ ответить на возражение, что люди могут быть верны плохим делам. Ройс утверждает, что у людей есть выбор в выборе того, как вести свою жизнь, и в определении целей, которые они считают ценными. Люди будут отличаться и часто расходятся во мнениях относительно своего выбора и последствий. Ройс утверждает, что люди должны делать выбор, уважающий верный выбор других, даже если этот выбор не является их собственным.Выбор вступить в мафию, например, не соблюдает «верность верности», потому что деятельность этой организации предполагает использование запугивания, насилия и оскорблений, а не уважение к жизни и выбору других.

Последние две главы «Философии верности» выводят аргументацию на сложный метафизический уровень. Ройс утверждает, что философия лояльности, когда ее толкают к метафизике, требует приверженности независимой истине, расширяя концепцию отношения человека к сообществу.Таким образом, Ройс выступает за сильное понятие истины против прагматической концепции истины, которой придерживается его друг и коллега Уильям Джеймс. Затем Ройс заключает, используя свою сильную, абсолютистскую версию истины, чтобы сформулировать свое полное определение «верности»: «Верность — это желание проявить, насколько это возможно, Вечное, то есть сознательное и сверхчеловеческое единство жизни, в форме действий индивидуального Я». Он также повторяет определение: «Верность — это воля верить во что-то вечное и выражать эту веру в практической жизни человека.Полное определение лояльности, данное Ройсом, во многом обязано эссе Уильяма Джеймса «Воля к вере».

Философия лояльности Ройса представляет большой интерес для мыслителей, работающих над философией сообщества, которая устраняет напряженность между личностью и обществом. Это было проблемой во времена Ройса и остается проблемой сегодня.Изучая Ройса, по-прежнему важно понять, как его взгляды на лояльность остаются запутанными в идеализме, даже если это прагматическая форма идеализма.
Независимо от того, согласны ли вы с Ройсом , «Философия верности» предназначена для тех, кто интересуется этикой, социальной философией или американской философией.Книга является одним из наиболее доступных произведений Ройса. Он доступен в этом издании Вандербильта, в многочисленных оттисках и полностью перепечатан во втором томе сборника Джона Макдермотта «Основные сочинения Джозайи Ройса. Основные сочинения Джозайи Ройса, том II: Логика, верность и сообщество» (американский Философия)

Робин Фридман

Ройс, Иосия, Макдермотт, Джон Дж.: 9780826512673: Amazon.com: Книги

Обзор

Это новое издание Философия лояльности, с дополнением должна вызвать оживленную дискуссию среди теоретиков морали.Как один из первых томов в Библиотеке американской философии Вандербильта, он предвещает выдающуюся серию публикаций.
—Джон Кленденнинг, автор книги Жизнь и мысли Джозайи Ройса

С задней обложки

Джозайя Ройс (1855-1916), один из выдающихся классических американских философов, многими считается выдающимся американским идеалистом . Переходная книга в развитии мысли Ройса «Философия верности» является ключом к пониманию его влияния на развитие прагматизма.Основной аргумент Ройса ясен. Индивидуальная воля является данностью, а социальная подготовка является естественным аспектом сообщества. Но они не полностью совместимы, и естественным образом возникают конфликты. Верность делу объединяет многих людей в сообщество, но фанатичная верность делу часто приводит к враждебным результатам. «Философия лояльности», давно вышедшая из печати и никогда ранее не выпускавшаяся в мягкой обложке, имеет много полезных последствий для понимания современных социальных страстей и взглядов, особенно для нашей собственной фрагментированной американской культуры.Как утверждал сам Ройс почти девяносто лет назад в предисловии к этой книге: «Я пишу. .. не только и не главным образом для философов, но для всех тех, кто любит… идеалы, а также для тех, кто любит… «их страна — страна, столь созревшая в настоящее время для идеализма и тем не менее столь сбитая с толку обширностью и сложностью своих социальных и политических проблем». Ройс говорит об этих непрекращающихся тревогах проницательным, знающим и чутким к человеческой ситуации голосом, и он предлагает мощные концептуальные инструменты для наших смутных времен.

Об авторе

Джон Дж. Макдермотт, автор введения к этому новому изданию, является заслуженным профессором философии и главой гуманитарных наук в области медицины Техасского университета A&M. Он является редактором пяти томов научных изданий сочинений Уильяма Джеймса, Джона Дьюи и Джозайи Ройса, а также нескольких учебников и сборников философских эссе.

Джозия Ройс и подлинная нравственная жизнь

Мэтью А.Foust New York, Fordham University Press 2012, 50 долларов США (в твердом переплете), 236 стр. ISBN 978-0-8232-4269-6

Мощная картина маслом русского художника Ивана Айвазовского, Лунный морской пейзаж с кораблекрушением (1863 г.), воспроизведена. для обложки книги Мэтью Фауста. На нем изображен потрепанный штормом парусный корабль, который только что потерпел крушение у берега возле маяка. Можно представить, что и матросы корабля, и работники маяка являются потенциальными образцами верности перед лицом трагедии. Группа из четырех зрителей, стоящих спиной к маяку и обращенными лицом к морю, кажутся верными свидетелями, оказавшимися между двумя безнадежными делами.Морской пейзаж вовлекает читателя в этику лояльности еще до того, как он откроет книгу Фуста.

Джозайя Ройс (1855–1916), долгое время остававшийся без внимания по сравнению со своим коллегой по Гарварду и верным соперником Уильямом Джеймсом, возвращается. Недавно ученые обратились к его вкладу в международные отношения, феминистскую эпистемологию, логику, теорию образования и философию науки. Здесь Фуст тщательно изучает новаторскую работу Ройса «Философия лояльности » (1908 г. ), а также опирается на весь спектр трудов Ройса по этике, включая его опубликованные «Гиффордские лекции» (1959 г.) и неопубликованные «Питтсбургские лекции» (1909 г.).

Фауст начинает с того, что признает то, что Ройс хорошо знал: верность проблематична и ценна. Проблемы, которые может создать лояльность, очевидны в недавних моральных трагедиях: лояльные сотрудники корпорации Enron не смогли «дать сигнал тревоги», а лояльные террористы «Аль-Каиды» добровольно погибли, совершая свои теракты 11 сентября 2001 г. Тем не менее, бесценность лояльности Из нашего повседневного опыта также очевидно, что «жизнь имеет смысл и смысл только тогда, когда она характеризуется верностью» (с.3). Между кратким введением об «амбивалентности лояльности» и кратким заключением о «потребности в лояльности» Фуст включает семь весомых глав, которые логически перетекают одна в другую.

Является ли верность добродетелью? В главе 1 Фуст помещает лояльность в контекст двух «современных дебатов» — между пристрастностью и беспристрастностью и между справедливостью и этикой добродетели. Например, в профессиональных ролях, таких как ученый, судья и арбитр, от нас ожидают и должны быть беспристрастными и справедливыми, но в личных ролях, таких как друзья, супруги и родители, от нас ожидают и должны быть пристрастными и заботливыми.Фуст предполагает, что этика лояльности Ройса удовлетворяет потребность в обоих качествах, но он также пробуждает аппетит к более ясному пониманию определяющего термина Ройса.

Какова природа лояльности? В главе 2 поясняется, что для Ройса «лояльность — это добровольная, практическая и беззаветная преданность человека делу . [Это] включает в себя придание ценности делу помимо выгоды, которую лояльный [человек] получает от него» (стр. 41). Хотя в этой главе разъясняется, что природа лояльности объединяет долг и автономию, она также выдвигает на первый план нерешенный вопрос.

Как определить между конкурирующими верностями? Глава 3 посвящена философскому принципу Ройса «верность верности» — этическому идеалу, который, по его мнению, мог решить этот вопрос. Ройс различает «истинную лояльность» и «злую» или «грабительскую лояльность» следующим образом: есть, это помощь и укрепление лояльности моих товарищей. Это злое дело, поскольку, несмотря на лояльность, которую оно пробуждает во мне, оно разрушает лояльность в мире моих собратьев.(с. 51)

Поэтому, «выбирая и служа делу, которому ты должен быть верен, будь во всяком случае верен верности» (с. 53). Ройс утверждает, что «верность верности» включает в себя то, что сегодня назвали бы этикой справедливости и этикой заботы. Фуст идет дальше, чтобы убедительно доказать, что этика верности Ройса включает в себя элементы трех основных традиционных подходов к этике — консеквенциализма (стр. 66–68), деонтологии (стр. 68–75) и этики добродетели (стр. 75–77). ).

Как развивается такая сильная этика? В главе 4 описывается точка зрения Ройса о том, что лояльность и лояльность к лояльности развиваются у людей с младенчества до зрелого возраста.Здесь Фуст исследует психологические работы Ройса, в которых подчеркивается диалектическая природа «подражания»: люди учатся подражать, потому что растут в социальной среде, а люди способны жить в социальной среде, потому что они по своей природе склонны к подражанию. Его концепция подражания была явно эволюционной — процессы подражания у человека начинаются в младенчестве, но усложняются в детстве, юности и взрослой жизни. Фуст также кратко рассматривает идею Ройса о «безнадежных делах», которая может способствовать дальнейшему развитию в подростковом и взрослом возрасте.«Когда они совершаются на службе делу, — утверждал Ройс, — поражение, разочарование, неудачу и горе следует рассматривать как «положительную помощь верности»» (стр. 107).

Как насчет дилеммы неверности? В главе 5 Фауст расширяет фокус внимания на лояльность в контексте сообщества и рассматривает, как некоторые акты неповиновения, «явно нелояльные по отношению к чьему-либо сообществу», «на самом деле… лояльны по отношению к лояльности», такие как акты гражданского неповиновения, практикуемые Мартин Лютер Кинг младший.и другие лидеры движения за гражданские права. Примечательно, что Кинг использовал фразу, которую Ройс придумал для обозначения «идеального» сообщества, стоящего за реальными сообществами повседневной жизни и выходящего за его пределы, — «любимого сообщества». Затем в главе 6 речь идет об истинной неверности. «Быть ​​нелояльным означает, что выбирает , чтобы он не был верным»; это «отвернуться» от самопожертвования и самореализации (стр. 140, 142). «Искупление» не может отменить неверных действий; они необратимы, но, как резюмировал точку зрения Ройса Фуст, «несовершенное примирение возможно» (стр.147).

Наконец, в главе 7 Фуст применяет философию лояльности Ройса к двум современным моральным аренам: временам национального кризиса (например, 11 сентября) и бизнес-скандалам (например, Enron). Заключительная глава хорошо повторяет структуру и дилеммы первой главы, а также демонстрирует универсальность философии Ройса для навигации по сложной этической местности.

В каждой главе Фуст использует обычный риторический метод. Он берет и вовлекает бывших и современных собеседников в идеи Ройса (например,г. Аласдер Макинтайр в главе 1, Софи Брайант и Джон Лэдд в главе 2 и так далее). Однако для многих читателей Journal of Moral Education Фауст упустил по крайней мере одного полезного собеседника — Лоуренса Кольберга. В начале своей карьеры Кольберг (1971) основывался на «моральном прозрении» Ройса, согласно которому «признание чувства относительности само по себе предполагает неявный действительный универсальный принцип» (стр. 180). Впоследствии Колберг (1985) назвал Ройса одним из вдохновителей его подхода «Справедливого сообщества» к нравственному воспитанию и много цитировал из Философия лояльности , чтобы прояснить уникальный вклад Ройса.Кольберг считал, что «философия и психология сообщества» Ройса по сравнению с Эмилем Дюркгеймом и Джоном Дьюи более привлекательны для «стремления молодежи к моральной солидарности» и, следовательно, более соответствуют его методу «Справедливое сообщество». Кольберг отметил, что у Ройса «была теория раннего происхождения личности в социальном сообществе посредством процессов коммуникации и подражания, которые привели к развитию» (стр. 38). Он также заметил, что Ройс уделял внимание моральным дилеммам противоречивой лояльности.В то время как решение Ройса состояло в том, чтобы призвать принцип второго порядка, «верность верности», Кольберг в качестве своего решения сослался на принцип второго порядка «верности универсальным принципам справедливости и ответственности» (стр. 41).

В отличие от Кольберга и художника Ивана Айвазовского, работы которых известны, Джосайю Ройса часто упускают из виду как одного из великих американских философов. Однако есть признаки того, что их наследие становится лучше. Самым последним свидетельством этого изменения является книга Фауста «Верность верности », в которой он дает глубокое контекстуальное понимание философии лояльности Ройса.Фуст, как и Айвазовский, рисует картину «потребности в верности» и приводит провокационные доводы в пользу того, что, возможно, нет более важной добродетели.

© 2013, John Snarey

Философия лояльности — Стипендия Фордхэма

Страница из

НАПЕЧАТАНО ИЗ ФОРДХЭМСКОЙ СТИПЕНДИИ ОНЛАЙН (www.fordham.universitypressscholarship.com). (c) Copyright Fordham University Press, 2021. Все права защищены. Отдельный пользователь может распечатать PDF-файл одной главы монографии в FSO для личного использования.дата: 09 января 2022 г.

Глава:

(стр. 855)
29 Философия лояльности

Источник:

Основные сочинения Josiah Royce, Том II

Автор (ы):

John J. Mcdermott

Издатель:

Fordham Университет

DOI: 10.5422 / Фордхэм /9780823224845.003.0029

В этой главе обсуждается философия лояльности. Лояльность относится к добровольной, практической и бескомпромиссной преданности человека делу.Человек верен, когда, во-первых, у него есть какое-то дело, которому он верен; когда, во-вторых, он охотно и полностью посвящает себя этому делу; и когда, в-третьих, он выражает свою преданность каким-то устойчивым и практическим образом, постоянно действуя на службе своему делу. Поскольку «лояльность» является относительным термином и всегда подразумевает, что существует какой-то объект, некая причина, по отношению к которой должна быть проявлена ​​любая данная лояльность, необходимо рассмотреть, какие объекты лояльности являются подходящими. Как таковая, в верности, когда верность правильно определена, есть исполнение всего нравственного закона.

Ключевые слова:

верность, преданность, дело, служение, моральный закон

Fordham Scholarship Online требует подписки или покупки для доступа к полному тексту книг в рамках службы. Однако общедоступные пользователи могут свободно осуществлять поиск по сайту и просматривать рефераты и ключевые слова для каждой книги и главы.

Пожалуйста, подпишитесь или войдите, чтобы получить доступ к полному тексту.

Если вы считаете, что у вас должен быть доступ к этому названию, обратитесь к своему библиотекарю.

Для устранения неполадок см.

Часто задаваемые вопросы

, и если вы не можете найти ответ там, пожалуйста,

связаться с нами

.

Сообщество и лояльность в американской философии: Ройс, Селларс и Рорт

«Стивен Миллер пытается связать трех американских философов, которые, по словам автора, «признавали центральное место сообщества в морали»: Джозайя Ройс, Уилфрид Селларс и Ричард Рорти.. . Его книга действительно ценна. Это заставляет нас думать менее проторенными путями, заставляя нас переоценивать наши способы мышления с их сильной зависимостью от небольшой группы философов, к которым мы все слишком легко тяготеем. Эту книгу определенно стоит прочитать.» – Notre Dame Philosophical Reviews

«Эта хорошо написанная научная работа предназначена для студентов, изучающих историю новейшей американской философии… Подведение итогов: рекомендуется.» – ВЫБОР Отзывы

«Мы» — слово одновременно включающее и исключающее — является самой основой понятия сообщества.Это слово означает, что никогда не нужно идти в одиночку. Но это также и предупреждение для посторонних: вы не принадлежите к «нам». Миллер осторожно ведет нас вдоль границ мира и позволяет нам увидеть как перспективы, так и опасности сообщества. Рассказ Миллера о Ройсе, Селларсе и Рорти привлекателен и скрупулезен, это лаконичный и убедительный призыв пересмотреть «мы» в американской интеллектуальной истории».

«Прекрасная книга Стивена Миллера методично реконструирует и исследует, с глубиной, ясностью и чувством, одну из самых важных философских идей в американской философской традиции, начиная с ее ранней формулировки у Джозайи Ройса и К.С. Пирса, к его аналитической артикуляции середины двадцатого века у Уилфрида Селларса, к его современному прагматическому видению в обширных трудах Ричарда Рорти: а именно, что мы понимаем себя лучше всего, когда мы понимаем себя как лояльных членов объединенного сообщества «мы-говорящие» товарищи страдают вместе в наших многочисленных проектах на благо человечества». – Джерольд Абрамс, Крейтонский университет, США

Быть верным верности | Бейн и компания

Первоначально эта статья появилась на LinkedIn. ком.

Несколько недель назад, читая «Нью-Йорк Таймс», я наткнулся на колонку об одном из самых важных американских мыслителей конца 19 века. Звездный философ Гарварда, тот, кто понимал важность лояльности и приводил убедительные аргументы в пользу ее первостепенной важности для нашего общества и институтов, его звали Джозайя Ройс.

Не иронично ли, что сегодня мало кто слышал о нем или его философии лояльности?

Ройс был современником и ценным коллегой другого светила Гарварда, Уильяма Джеймса.И, как пишет обозреватель Дэвид Брукс, в то время как стремление Джеймса к прагматизму и терпимости пустило корни и расцвело в прошлом столетии, философия Ройса «жестко привязать себя к другим — отдать себя вместе с другими ради благородного дела» в значительной степени вышел из моды.

Ройс и Джеймс были совсем другими. Джеймс происходил из знатной семьи — брат писателя Генри Джеймса — и оказывал влияние на таких разных деятелей, как У.Э.Б. Дюбуа, Бертран Рассел и Джимми Картер. Ройс родился в семье 49-летних калифорнийцев, иммигрантов, которым не удалось найти золото в спешке. Брукс пишет:

«На границе он видел хаос и анархию, которые возникают, когда каждый сам за себя, когда общество — это просто кучка людей, ищущих наживы. Он пришел к выводу, что люди делают себя несчастными, когда не преследуют ничего, кроме своих «мимолетных, капризных и ненасытных» желаний».

Слепая лояльность, конечно, нехороша, и Ройс утверждает, что мы должны восхищаться причинами, которые усиливают лояльность других людей, что мы должны, по сути, быть лояльными к лояльности.Например, как заметил один читатель в комментарии к статье Брукса, «настоящая лояльность к бизнесу возможна, когда бизнес верен общественному благу, обслуживая своих клиентов и общество в целом». Дело, которому вы верны, само должно быть верным чему-то стоящему.

В начале своей первой книги, Эффект верности , опубликованной в 1996 году, я цитировал Ройса, обсуждая важность верности принципам. Все мы испытываем конфликтную лояльность к родственникам, себе, друзьям, карьере и стране, и мы регулярно сопоставляем одну лояльность с другой по разным шкалам.

Для Ройса лояльность выстраивается в иерархию. На самом низком уровне находилась лояльность к отдельным лицам. Дальше пошли группы. На высший уровень он поставил практическую преданность набору ценностей и принципов.

Управление, основанное на лояльности, — это верность набору принципов, которые позволят бизнесу хорошо служить всем его составляющим с течением времени. В 1996 году крупные корпорации упустили это из виду. Они теряли половину клиентов за пять лет, половину сотрудников за четыре и половину инвесторов менее чем за год.Они не вызывали лояльности, и в результате страдала производительность.

Это открыло двери для таких компаний, как Vanguard Group, Enterprise Rent-A-Car и Costco — фирм, чье лояльное отношение к людям способствовало их росту до лидирующих позиций в отрасли.

Брукс утверждает, что Ройс — тот философ, который нам нужен в сегодняшние времена разделения, фрагментации и изоляции, что верность имеет решающее значение для полноценной жизни. Так что это к хорошо управляемому бизнесу.

За десятилетия, что я изучал великие организации — компании, достойные лояльности, — я пришел к пониманию центральной роли, которую лояльность играет в стимулировании процветания.Возможно, Джозайя Ройс так и не добился большой славы, но компании, которые живут по его философии, сокрушают своих конкурентов, обогащая жизнь своих клиентов, сотрудников и инвесторов.

Мудро выбирайте свою лояльность. Они повлияют на вашу жизнь и определят ваше наследие.

Был ли у вас опыт работы с компанией, которая заслужила вашу лояльность и сделала вашу жизнь лучше?

.