Имперский фарш – Еженедельный «Ъ» – Коммерсантъ

Как всякое молодое государство, нынешняя Россия стремится продлить свое прошлое. Это не ново. Древние римляне тоже не казались себе достаточно древними и возводили свою национальную родословную к Энею, герою Троянской войны и «Илиады». Наша Троя — Византия.

АЛЕКСАНДР БЕЛЕНЬКИЙ

В периоды изоляции России от Западной Европы популярность Византии резко возрастает: подразумевается, что православных никогда не любили, а византийцы с русскими связаны не только религиозным, но и кровным родством. При этом история противостояния некоего единого Запада с православной Византией провозглашается вечной, но начинают ее обычно с четвертого крестового похода 1204 года, когда крестоносцы захватили и разграбили Константинополь.

Между тем история противостояния Византии с Западом начинается гораздо раньше, еще до образования Византии как государства в 395 году. Слишком велика была Римская империя, и внутренних конфликтов там хватало.

В 476 году разоренная варварами Западная Римская империя перестала существовать. Восточная Римская империя, Византия, греческая в своей основе, пережила ее почти на тысячу лет. Сами жители этого государства называли его Ромейской (то есть Римской) империей, а себя — ромеями. Иначе говоря, они себя считали римлянами.

С самого начала это было довольно рыхлое образование, и просуществовала Византия так долго только потому, что раннее Средневековье было эпохой едва ли не самого замедленного развития со времен Древнего Египта.

К старым границам

Юстиниан I стал императором Восточной Римской империи в 527 году. Он утверждал, что происходит из римского рода Флавиев, но подозрительно плохо знал латынь, а при дворе появился при своем предшественнике Юстине I, македонце по происхождению.

Но ощущал Юстиниан себя римлянином и хотел восстановить Римскую империю в прежних границах и прежнем величии, что говорит о том, что он был человеком скорее энергичным, чем мудрым. Кем-то вроде Петра I, но много проще. Религиозный, но не дававший церкви власти над собой, жестокий, но не более своих противников, вечно мечущийся между добром и злом и часто принимавший одно за другое. Однако силы ему хватало.

При нем Византия захватила большие территории на северо-западе Африки, Балканы, а также всю Италию, Сицилию, Сардинию, Корсику и юг Испании.

Территория империи к концу правления Юстиниана I составляла три четверти территории Римской империи. При этом себя он ощущал не захватчиком, а освободителем Римской империи.

Однако тут крылись сразу две проблемы.

Во-первых, освобожденные сами себя таковыми не считали. Национальный состав здешнего населения давно изменился. Ни вандалы на севере Африки, ни остготы в Италии, ни вестготы в Испании никакими римлянами себя не чувствовали. Да и для латинского населения Юстиниан I со своими претензиями на кровное родство был чужим. У них была своя жизнь, а тут пришел какой-то грек и сказал, что он их освободил. У каждой стороны была своя правда, и чья правда была правдивее, сказать непросто.

Во-вторых, Юстиниан I взялся за невыполнимую задачу. Такая огромная империя не могла долго существовать. Юстиниан I распылил силы. В результате после его смерти империя стала усыхать. В Европе образовался ряд зыбких владений Византии вроде Венеции, которые стали тяготиться зависимостью от нее.

Однако вопреки особому мнению, набирающему популярность в России, основная опасность для Византии шла не с запада, а с востока, причем уже на раннем этапе ее существования. В VII веке на арену вышел арабский халифат, который в течение короткого периода времени отсек от Византии Египет и Ближний Восток.

Братья-славяне

Византия, конечно, мать наша, но никто не в силах отменить тот факт, что князь Олег в 907 году захватил Константинополь и прибил свой щит к его вратам. Правда, и подтвердить этот факт тоже никто не в силах. В византийских источниках, где описаны как победы, так и поражения империи, об этом ничего не сказано. Однако даже если это и легенда, она стала фактом российской истории.

Впервые Византия столкнулась со славянами, болгарами и сербами гораздо раньше, и с ними связана самая грандиозная гражданская война в ее истории. Началось она с того, что императрица Ирина в 797 году ослепила собственного сына императора Константина VI, и тут была своя предыстория.

Это была темпераментная дама, в чем-то похожая на Екатерину II. Ее муж рано умер. Есть версии, что отправиться на тот свет ему помогла супруга. Новому императору было девять лет, и править вместо него стала мать. Сын рос, а Ирина никак не хотела передавать ему власть. Сын взбунтовался. Началась смута. Достойные друг друга мать и сын регулярно ослепляли противников, но мать оказалась умнее, поэтому, когда Константин VI уже был близок к победе, его схватили собственные сторонники и отвезли Ирине и по ее приказу ослепили.

На каждую Екатерину II найдется свой Пугачев. Нашелся он и на Ирину. Некто Фома Славянин (он был из тех славян, которых византийцы, не брезговавшие переселением народов, перевезли в Малую Азию) в 821 году поднял восстание, провозгласив себя спасшимся и избегшим ослепления Константином VI.

Это было время иконоборчества, восставшие требовали вернуть почитание икон, которое власть считала идолопоклонством. Но больше икон их волновали непосильные налоги.

Восстание поддержали не только славяне, а одним из спонсоров стал арабский халифат, где, кстати, Фому и признали как Константина VI.

Восставшие захватили весь восток империи, подчинили себе флот и в том же 821 году осадили Константинополь. Но находившийся тогда у власти император Михаил II призвал на помощь болгарского хана Омуртага, чьи войска разгромили армию Фомы. Однако смута продолжалась до 823 года, когда Фома был схвачен и казнен.

Если уж об этом зашла речь, практика ослепления и оскопления не просто врагов, а даже людей, которые могли помешать в политической борьбе, например младших детей в императорских семьях, была нормой.

Византийские греки унаследовали от своих античных предков глубокое почтение к человеческому телу, но извратили идею: по их законам человек с серьезными физическими недостатками не мог претендовать на власть.

Оскопление периодически запрещали, но Константинополь всегда был забит евнухами, которые принимали активное участие в политической жизни. Многие евнухи стали патриархами. Другие всеми правдами и особенно неправдами добивались светской власти. Например, Василий Лакапин, незаконный сын императора Романа I Лакапина, оскопленный по приказу родного отца в детстве, фактически правил Империей с 945 по 985 год.

Поклонники Византии в жанре фэнтези испытывают неловкость, когда речь заходит об этом аспекте жизни ставшей им родной страны, и начинают защищать ее: ну какая там кастрация, так, обрезание с небольшим запасом. Но Византия не была «хуже всех» в эти крайне жестокие времена. Она только не была лучше других.

История с гражданской войной наглядно показала, как замечательно византийцы умели сталкивать своих врагов. Хан Омуртаг, спасший империю, не только не был христианином, но жестоко преследовал христиан, да и с Византией до этого совсем не ладил. Мы видим парадоксальную ситуацию, когда в начале войны Фома Славянин призвал на помощь мусульман, а в конце христианскую империю спас гонитель христиан.

В 865 году Болгария приняла христианство, как впоследствии и Русь, «из рук» Византии, но ее отношения с «матерью» от этого проще не стали. Религиозная общность не мешала сторонам самозабвенно убивать друг друга.

В 986 году в битве у Траяновых ворот болгары практически уничтожили византийскую армию. А в 1014 году император Василий II Болгаробойца разгромил болгар в битве при Беласице и взял в плен 15 тыс. человек.

Как истинный гуманист, он отпустил их всех на свободу. Правда, перед этим почти всех ослепил. Почти — потому что одному человеку на сотню он сохранил по одному глазу, чтобы они могли быть поводырями для остальных. Когда болгарский царь Самуил увидел эту армию, он умер от сердечного приступа.

Так что не стоит, как делают некоторые любители истории, упрекать Болгарию за то, что она позже «предала» Византию. Не удивительно и то, что Сербия тоже старалась держаться от нее подальше.

Венеция и крестоносцы

Дети вырастают незаметно. Вчера ходил на горшок, а сегодня он уже взрослый, презирает тебя и при этом требует от тебя твоего как своего. Что-то подобное произошло и с Византией. Еще в начале IX века Венеция стала много о себе думать. В Византии поначалу не осознали, что это только начало большого процесса, но к концу X века и другие ее колонии явно устали от метрополии. Период спячки Западной Европы заканчивался.

Взаимоотношения Венеции с Византией всегда были непростыми. И не только с Византией, но и с лонгобардами, которые отхватили у империи большие территории в Италии, и с норманнами, осевшими на юге, но появлявшимися и на севере Италии. В этой ситуации часто было неясно, кто чьи интересы защищает: Византия венецианские или Венеция византийские.

Факт — Венеция играла ключевую роль в регионе для Византии. Другой факт — Византия дорого за это платила, постоянно предоставляя венецианским купцам разные льготы, а главное, так называемую Золотую буллу, в два раза уменьшившую пошлину, которую венецианские корабли платили в Константинополе, а также предоставлявшую большие льготы во всей восточной части Средиземноморья.

Третий факт — такая ситуация все меньше устраивала Византию, которая периодически отнимала у Венеции Золотую буллу. Четвертый факт — по мере того как могущество Венеции росло и она становилась метрополией с крупными колониями по другую сторону Адриатики, могущество Византии падало.

В 976 году на византийском престоле утвердился император Василий II, но только через девять лет он сумел отстранить от власти сорок лет фактически державшего ее в своих руках евнуха Василия Лакапина. Василий II значительно расширил территорию своей страны, но после его смерти в 1025 году Византия стала снова сжиматься. Самые большие территории от нее отхватили на востоке турки-сельджуки.

Тем временем Западная Европа двигалась в обратном направлении, примерно теми же темпами возвращая себе былое величие. Пути Византии и Европы пересеклись в 1096 году. Идею первого Крестового похода (1096–1099) горячо поддержали как римский папа Урбан II, так и византийский император Алексей I Комнин, однако именно тогда между византийцами и крестоносцами, представлявшими собой воинство идеалистов пополам со скотами (о пропорции можно спорить, но часто эти два начала прекрасно сочетались в одних и тех же людях), пробежала черная кошка.

Размякшая империя оказалась не готова к приему этого буйного народа, застрявшего в Константинополе по пути к Святой земле. Вместе с тем византийцы были не прочь на них нажиться. В общем, стороны остались друг другом недовольны. Тем более что церковный раскол к тому времени уже окончательно оформился. В 1099 году, когда был взят Иерусалим, любви и доверия между византийцами и западноевропейцами осталось немного.

Ее не прибавилось и во время второго Крестового похода (1147–1149), когда византийский император Мануил настолько не доверял своим западным, так сказать, союзникам, что на одном этапе даже вступил в оборонительный договор с турками-сельджуками.

Забытая резня

В XII веке Константинополь все больше заселяли иностранцы. Для местных они были на одно лицо, но на самом деле враждовали между собой, хотя многие из них говорили на диалектах одного и того же языка — итальянского. Часто эти «понаехавшие» вели себя высокомерно по отношению к «аборигенам». Представители разбогатевших колоний во все века относились так к потерявшим влияние жителям метрополии. Скромное счастье Византии было в том, что они не выступали единым фронтом.

Главенствующее положение среди итальянских купцов занимали венецианцы, но генуэзцы и пизанцы старались с ними конкурировать. Иногда доходило до резни. Так случилось в 1171 году, когда венецианцы напали на генуэзцев. Византийцы, продлившие существование своей империи на века за счет того, что умели ссорить своих врагов между собой, приняли сторону более слабых генуэзцев и пересажали всех венецианцев.

Венеция немного порыпалась, но быстро притихла. Сил на открытый военный конфликт с империей у нее не было, и она ограничилась спонсорством сербов, поднявших восстание против византийцев, и заключила договор с норманнами, которым принадлежало тогда Сицилийское королевство на юге Италии.

Генуэзцы и пизанцы воспользовались сложившейся ситуацией, но намек, что такое может случиться с каждым, кто «потеряет берега», не поняли и теряли их с каждым днем все больше. Этому способствовало то, что после смерти в 1180 году императора Мануила I Комнина, того самого, который посадил всех венецианцев, к власти при малолетнем сыне пришла его вдова Мария Антиохийская, откровенно покровительствовавшая «понаехавшим», что усилило и без того неслабую ненависть местных к ним, а заодно и к ней.

В 1182 году «революционная ситуация» окончательно созрела. Низы совершенно точно не хотели жить по-старому, а верхи не могли управлять по-новому. Да и не очень-то хотели. Вспыхнувшее восстание возглавил Андроник Комнин, ставший после победы императором. Он приказал убить Марию и ее сына, а толпа пошла убивать «латинов», то есть генуэзцев и пизанцев. Она с удовольствием перебила бы и венецианцев, но забыла о них, так как те сидели в тюрьмах.

Сам Андроник не испытывал к латинянам ненависти, но понимал, что народ должен получить свое, и дал ему волю. Все, кто хотел резать латинян, а хотели почти все, делали это.

Резня по масштабам далеко превзошла Варфоломеевскую ночь 1572 года. Латинская община, насчитывавшая около 60 тыс. человек, перестала существовать. Количество погибших, видимо, близко к этой цифре.

Утверждения, что кто-то из итальянцев сбежал в порт и уплыл, не выдерживают критики. Дороги в порт были перекрыты первым делом. К тому же тем, кто верит в массовое бегство латинян морем, можно посоветовать посмотреть картины венецианского художника Карпаччо, чтобы получить представление о том, на чем плавали по морям в XV веке, не говоря уж о XII. А заодно подсчитать, сколько таких посудин понадобилось бы, чтобы перевезти хотя бы 10 тыс. человек. В порту просто не было столько кораблей. Так что никто никуда не убежал. Оставшихся в живых 4 тыс. католиков продали туркам в рабство.

Подобное зверство пугает. Итальянцы в кои-то веки были едины в желании отомстить, но дальше желаний дело не пошло. Мы, видимо, очень плохо представляем себе психику людей того времени. Они быстро ссорились, резали друг друга, а потом мирились.

Император Андроник был свергнут с престола уже в 1185 году, и в этом восстании греки выступали заодно с латинянами, которым в конце концов и отдали Андроника, на тот момент перенесшего все муки ада уже на земле. Его убивали несколько дней. Латинские солдаты прекратили его мучения.

Крестовый поход за зипунами

В третьем Крестовом походе (1189–1192) Византия выступила союзником крестоносцев, но при таких союзниках враги не нужны.

По договору император Священной Римской империи Фридрих Барбаросса должен был провести свои войска через Византию. Сделка была взаимовыгодной, но вместо того, чтобы помогать Фридриху, византийские отряды портили дороги, иногда происходили даже военные столкновения с крестоносцами.

Но главное — византийцы, вопреки договоренностям, не оставляли продовольствие в установленных местах, например в Софии. Закончилось все тем, что оголодавшие войска Фридриха стали грабить города, в том числе Филиппополь (Пловдив), и брать все силой.

Византийского императора Исаака Ангела, который организовал такую встречу союзников, можно понять. Барбаросса активно устанавливал дружеские отношения с врагами империи — сербами и болгарами, которые не получили завещания из будущего от фантазеров XXI века и не считали защиту Византии своим священным долгом.

Посольство Барбароссы, отправленное в Константинополь, было арестовано. Приблизившись к византийской столице, он отправил второе посольство, которое смогло только вызволить первое. Но этого оказалось достаточно.

Спасенные из плена рассказали Барбароссе не только о том, по какому хамскому разряду их приняли, но и об общей враждебности по отношению к крестоносцам.

Константинопольский патриарх называл их псами и фактически призвал к их уничтожению, а византийский император встречался с послом султана Салах ад-Дина (Саладина) и даже заключил с ним союз против крестоносцев.

Византийский этап третьего Крестового похода закончился тем, что, испугавшись прямого удара по Константинополю, византийцы все-таки пропустили и даже перевезли крестоносцев через Босфор, что от них и требовалось, но отношения между западными и восточными христианами, и до того проблемные, стали хуже некуда.

И только сейчас мы подходим к тому событию, которое многие византинисты рассматривают либо как преступление, совершенное на пустом месте, продиктованное исключительно великой генетической ненавистью Запада к Византии, либо как опять-таки преступление, возникшее на той же основе, но такое, которое готовили-готовили и наконец подготовили.

Византийский трон тогда украшал собой очередной гуманист — Алексей III Ангел. На престол сей «ангел» взлетел, свергнув и ослепив своего брата Исаака II, тоже, соответственно, Ангела. После этого еще один Ангел, будущий Алексей IV, сын ослепленного императора, мотался по европейским дворам, выпрашивая поддержку.

В это время вне связи со страданиями византийских императоров, бывших, настоящих и будущих, собирался четвертый Крестовый поход (1202–1204). Поход было решено начать в Египте, а так как туда невозможно было доплыть без венецианского флота, Христово воинство попало в полную зависимость от Венеции. Та была готова посодействовать за огромную сумму, но в Венецию прибыло почти в три раза меньше народу, чем предполагалось, а деньги с них требовали те же. Брать их было неоткуда, и венецианский дож предложил крестоносцам в качестве уплаты захватить и разорить конкурента Венеции венгерский католический город Задар. После некоторых кривляний в попытках придать этому безобразию какую-то легитимность Задар был взят.

После этого крестоносцы отправились не в Египет, а в Константинополь. Они собирались посадить сына Исаака II на престол, за что он обещал большие деньги и военную поддержку, каких заведомо не мог дать.

То, что крестоносцы ради наживы свернули в сторону, никого не удивило. Еще в 1096 году на начальной стадии первого Крестового похода немецкие крестоносцы вместо Палестины отправились в Германию. Видимо, без компаса заблудились. Они просто хотели пограбить тамошних евреев.

В Кельне, Вормсе, Майнце, Нюрнберге, Бамберге, Вюрцбурге и других городах прошли жуткие погромы, в которых погибли тысячи людей. Так что ничего нового в том, что крестоносцы отправились в Константинополь «за зипунами», не было.

Однако здесь у крестоносцев все опять пошло не слава богу. Осада 1203 года была успешной, потому что за Алексея III местное население как-то не очень вступилось, а его войско не то чтобы хотело воевать. Тогда Алексей III сбежал из города, прихватив огромное количество драгоценностей и золота.

Посаженный на престол Алексей IV вместе с вызволенным из тюрьмы ослепленным Исааком  II поняли, что платить крестоносцам нечем, а воевать за них тоже никто не хочет. А тут еще между отцом и сыном отношения разладились вплоть до того, что отец публично обвинил своего отпрыска в гомосексуализме.

Крестоносцы требовали своего, но Алексей при всем желании этого дать не мог, да и желание убывало. Крестоносцы разграбили мусульманский квартал, что вызвало возмущение и христиан, которые не без основания предположили, что они следующие. Алексей стал склоняться к тому, чтобы дать отпор своим бывшим союзникам.

Однако, когда его вместе с отцом низложили 25 января 1204 года, он снова бросился за поддержкой к крестоносцам. Он собрался послать к ним своего доверенного человека Алексея Дуку Мурзуфла, но тот схватил обоих императоров и бросил в тюрьму. Там Алексея придушили, а Исаак вроде бы умер сам.

После этого Дука Мурзуфл под именем Алексея V сам стал императором и пообещал местному населению дать отпор ненавистным крестоносцам. Снова на улицах Константинополя резали — на этот раз опять «латинов».

Забегая вперед, скажем, что после взятия Константинополя крестоносцами Алексей V не нашел ничего лучшего, чем бежать к находившемуся в изгнании Алексею III. Тот сначала принял его очень милостиво, а потом по старой доброй привычке ослепил. В 1205 году до Мурзуфла добрались крестоносцы и казнили его.

Продолжать поход, не закончив дел в столице Византии, крестоносцы не могли и, похоже, не очень и хотели. Алексей V тоже пока надеялся на энтузиазм масс, но он быстро таял. Часто можно услышать мнение, что в Константинополе орудовала мощная «пятая колонна». Да, орудовала, но не была ли она больше всех остальных четырех колонн, вместе взятых?

Империя находилась в глубочайшем кризисе. Борьба за власть напоминала схватку множества опившихся валерьянкой котов, выцарапывающих друг другу глаза. Будь ты хоть сто раз героем, понять, зачем сражаться за этих людей, было сложно. И потом, резать на улицах — это одно, а сражаться с сильным противником — совсем другое.

Французские рыцари Робер де Клари и Жоффруа де Виллардуэн, особенно последний, оставили прелюбопытные мемуары об осаде и взятии Константинополя. Там вопреки средневековому краснобайству, когда победа над соседской кошкой превращалась в битву с драконом, де Виллардуэн недоумевает, как крестоносцы вообще смогли взять город, оценивая соотношение осаждающих к осажденным как 1:200. С арифметикой у рыцаря было туго. Он преувеличил раз в десять, а если брать мужчин боеспособного возраста, то соотношение было примерно 1:10, что тоже неплохо.

Разговоры о том, что в Константинополе был лишь небольшой боеспособный гарнизон, а резервы подогнать не успели, несостоятельны. Что осады не избежать, стало ясно еще в январе 1204 года, а серьезные боевые действия начались только весной. Город просто не очень хотели защищать.

12 апреля Константинополь пал.

Двадцатитысячный десант захватил столицу империи с населением около полумиллиона, а город ведь защищало тройное кольцо стен. Видимо, крепко достала империя своих граждан.

Начались грабежи. На общем фоне резко выделялись венецианцы. Они не промышляли мелким мародерством, а занимались делом — вывозили ценности, в том числе церковные, в стратегических масштабах. Максимальные данные о количестве погибших мирных жителей говорят о нескольких тысячах. Эти цифры не идут ни в какое сравнение с количеством жертв во время резни латинян в 1182 году. Четвертый Крестовый поход не был осознанной местью за резню латинян, однако именно она вывела отношения между Византией и Западной Европой на новый уровень, когда стало «все позволено».

С другой стороны, у Византии нашелся противник, очень похожий на нее саму: умный, коварный, умевший использовать других в своих интересах,— Венеция. Религиозные различия не играли в этом конфликте никакой роли. Они лишь использовались сторонами в своих интересах.

Резня — дело мерзкое, но при этом кулуарное, не выходящее за рамки одного города. Именно поэтому о резне латинян забыли. Между прочим, и в Западной Европе тоже. Четвертый Крестовый поход, в котором приняли участие представители половины Европы, закончившийся штурмом самого большого города в мире,— дело другое.

В результате сложилась ситуация, о которой католический историк Уоррен Кэрролл сказал: «Историки, которые заходятся в красноречивом гневе — с полным на то основанием,— когда речь идет об осаде Константинополя, очень редко, если вообще когда бы то ни было, упоминают о резне представителей Западной Европы в 1182 году».

Латинская империя

Последствия четвертого Крестового похода для Византии были чудовищны. Империя перестала существовать и распалась на пять государств: оставшиеся под властью греков Никейскую, Трапезундскую и Эпирскую империи, а также контролируемые бывшими крестоносцами Латинскую империю и Ахейское княжество.

Главным завоеванием была, конечно, Латинская империя с центром в Константинополе, которую в 1204 году возглавил граф Балдуин Фландрский. Он погиб уже в следующем году во время конфликта с болгарами, которым латиняне нравились еще меньше византийцев.

Ему наследовал его брат Генрих Фландрский. Это был мудрый человек, который первым делом постарался наладить отношения с греками. Однако в 1216 году он неожиданно умер в возрасте около сорока лет. Скорее всего, был отравлен.

Без него Латинская империя быстро стала абсолютно нежизнеспособным образованием. Если бы греки не грызлись между собой, они вернули бы Константинополь очень скоро, а так он оставался в чужих руках до 1261 года, когда его захватил никейский император Михаил Палеолог.

Для начала Михаил заключил договор с Генуей против Венеции. Генуэзский флот потом очень помог ему при захвате Константинополя. Большие люди часто тянутся друг к другу. Михаил еще во времена своей тяжелой юности сдружился с военачальником Алексеем Стратигопулом. Тот сначала разведал, что творилось в Константинополе, а потом почти бескровно взял его больше хитростью, чем силой, в ночь на 25 июля 1261 года.

Очень скоро, пусть и не в прежних масштабах, Византийская империя была восстановлена, а ее правителем под именем Михаила VIII Палеолога стал бывший никейский император.

Через несколько лет Михаил VIII еще раз подтвердил то, что и так все знали: он великий император и в лучшем виде освоил то, чем славились его предшественники. Он умел находить друзей в стане врагов.

Михаилу, имевшему агентов всюду, стало известно, что бывший латинский император Балдуин II, тот самый, который бежал из Константинополя в 1261 году, встретился с Карлом I Анжуйским, королем Сицилии, а заодно и юга Италии. Совместно они решили вернуть Константинополь. Это была серьезная опасность.

Население Сицилии было смешанным. Хватало там и греков, и тех, кто им сочувствовал. Карла там не любили, и оставалось только поднести огонь к соломе, что и сделали агенты византийского императора. В 1282 году поднялось восстание, вошедшее в историю как Сицилийская вечеря.

Одновременно Михаил подкупил испанского короля Педро III Арагонского, тоже ничего не слышавшего о европейском единстве против Византии. За большую сумму тот согласился напасть на Сицилию, что и сделал через несколько месяцев после начала Сицилийской вечери. В общем, Карлу Анжуйскому стало не до Константинополя.

Однако в декабре 1282 года Михаил VIII Палеолог умер, а его наследники по сравнению с ним не были даже пигмеями. Кроме того, историческая ситуация работала против Византии. Мусульманский Восток уже давно надвигался на нее, а теперь усилил давление.

Дальнейшая судьба Византии вплоть до взятия турками Константинополя в 1453 году — это долгая и печальная история гибели империи. Некоторые проблемы, которые не удалось решить даже Михаилу VIII Палеологу, продолжили усугубляться.

Византию не так уж любили не только славяне, но и многие греки, уставшие от непомерных налогов. Турки-османы ползуче оккупировали Византию, и греки далеко не всегда этому сопротивлялись. Иногда даже приветствовали. При этом укоренившаяся ненависть к завоевателям с Запада привела к известной небрежности по отношению к более опасным пришельцам с Востока. Первым уже не нужны были византийские земли, а вторые даже не скрывали свои намерения, но как власти, так и народ их игнорировали. Почему-то в истории примеров подобной слепоты всегда хватало. Есть они и сейчас.

То, что было когда-то Византией, давно стало крошечным государством вокруг проливов с небольшими удаленными анклавами, но и эта территория постоянно съеживалась.

Европа давно осознала, какая опасность надвигается с востока, и периодически вступала в конфликты с мусульманами; она воспринимала Византию как союзницу, но помочь ей в тот момент не могла. У Запада были свои проблемы.

Священная Римская империя не была ни священной, ни римской, ни империей, это было формальное объединение громадного числа провинциальных немецких княжеств со сложными отношениями между собой.

Две главные европейские силы, Англия и Франция, успешно уничтожали друг друга в Столетней войне (1337–1453). Испания еще не завершила Реконкисту. Итальянские морские республики были сильны на море, но на суше против любой крупной армии были бессильны.

Средиземноморским государствам Византия была нужна в качестве буферной зоны между ними и набиравшим обороты мусульманским Востоком. По иронии судьбы во второй половине XIX века в том же качестве Запад устраивала полуразвалившаяся Османская империя, которая контролировала проливы и не давала набиравшей силу России выйти в Средиземное море.

Тогда европейцы, действуя сообща, дважды не дали России разгромить Турцию и захватить проливы: в Крымской войне 1853–1856 годов военными, а в русско-турецкой войне 1877–1878 годов — дипломатическими средствами.

На рубеже XIV и XV веков Европа не то чтобы пыталась спасти Византию, но действовала в ее интересах, периодически вступая в серьезные военные конфликты с турками-османами, как, например, в битве при Никополе в 1396 году, которую с треском проиграла.

Византию после этого от османов нечаянно спас Тамерлан, напавший на турок с востока и нанесший им сокрушительное поражение. Но это была лишь отсрочка.

Конец был близок, и в один ужасный день он настал. 29 мая 1453 года после долгой осады Константинополь пал.

Несмотря на то что в самой Византии многие влиятельные военачальники и политические деятели даже перед лицом гибели страны противились вступлению в союз с латинянами, многие генуэзцы и венецианцы приняли участие в последней битве империи. Они понесли большие потери и еще большие убытки, но покрыли себя славой, особенно венецианцы.

На этом фоне упреки в адрес Венеции за то, что она мало помогла и вообще виновата в гибели Византии, раздающиеся по сей день, выглядят несостоятельными. В сущности, почему Венеция вообще должна была помогать государству, с которым враждовала много веков? К тому же все ее морские силы могли только отсрочить падение Византии, и то ненадолго, а сухопутных сил у нее почти не было.

Так же нелепо звучат обвинения в адрес других европейских государств, что они не помогли Византии. Франция заканчивала Столетнюю войну с Англией и была не в силах помогать кому бы то ни было, к тому же у нее не было нужного для этого флота, Испания была слишком далеко и переживала не лучшие времена, а других крупных государств просто не было.

К тому же не стоит переоценивать способность европейских стран к объединению. Много позже, в 1571 году, одержав соединенными силами блистательную победу над турками в битве при Лепанто, они упустили победу в войне. Союзники рассорились, и в 1573 году Венеция была вынуждена подписать мирный договор с Турцией, по которому уступила Кипр и уплатила большую контрибуцию, а в перспективе от этого многое теряла не только Венеция, но и все христианские страны Средиземноморья. Если Запад так плохо объединялся для помощи самому себе, вряд ли от него можно было ожидать, что он объединится ради спасения Византии.

Венеция | Программа Шёлковый путь

Венеция расположена в лагуне Адриатического моря в северо-западной части Италии. Это ключевой город в развитии торговых путей из Востока в Европу. Стратегическое положение на берегу Адриатического моря, в пределах досягаемости Византии и торговля с Ближним Востоком, позволили Венеции стать крупным центром торговли на Западе, получать с востока по морю товары и переправлять их в Европу.

на воде начал свое существование в V веке. Венецианские деловые люди вкладывая свои капиталы в развитие каналов, постройку зданий, торговлю, стали костяком будущей республики. В VI веке Венеция имела сильный торговый и военный флот, который принимал активное участие в военных морских кампаниях. «Королева Адриатики», контролировала торговлю между Востоком и Западом. С материка в Венецию поступали продукты питания, строевой лес и вода.

VII веку острова объединили, и в 727 году Республика Венеция получила своего первого дожа. С VIII века город становится крупным центром торговли между Европой и Византией. В IX веке Венеция практически независима от Византии, но связь с метрополией сохранила. В XI веке, были посланы военные миссии для усмирения пиратов, которые угрожали морской торговле на побережье Королевства Далмации. В морском сражении при Диррахии венецианские галеры разбили флот норманнов, которые тогда владели Южной Италией и Сицилией. За эту услугу император Византийской империи открыл перед венецианскими купцами важнейшие порты Востока, освободив их от уплаты налогов и пошлин. Пик развития город получил в XII—XIII вв., используя свой флот для переправы рыцарей и давая деньги в долг на нужды крестовых походов.

В 1201 году Венеция согласилась за 85 тысяч серебряных марок перевезти на своих галерах в Египет французских рыцарей- участников Четвертого крестового похода. Венецианский дож Дандоло, искусный политик и интриган, постарался извлечь из этой сделки максимальную выгоду для Венецианской республики. Вместо того, чтобы везти крестоносцев в Африку, он натравил их на ослабевшую Византию, в результате чего в 1204 году Константинополь был взят и разграблен. Богатые трофеи были свезены в Венецию, включая бронзовых коней Святого Марка. Кроме того, Венеция приобрела новые острова Крит и Эвбея. Венецианская Республика обладала землями северо-восточной Италии,  имела свои колонии в бассейнах Мраморного, Эгейского и Чёрного морей и Адриатики. Венецианцы присвоили себе также полную монополию в Адриатике на строительство морских судов.

Венецианские купцы наладили  торговые связи с Монгольской Империей и Персией,  Арменией, на Кавказе и в Малой Азии, охватив обширные области Великого Шелкового пути. В 1221 году был закоючен торговый договор между Венецией и Монгольской Империей, что говорит об интересах венецианцев, расширить торговые связи со странами Центральной Азии. В Венецию привозились драгоценных камни, минеральных краски, павлиньи перья, специи,  всевозможные ткани, включая шелк, хлопок и египетскую парчу, товары из Малой Азии и Дальнего Востока все проходили через порты Венеции и поставлялись венецианскими купцами в Европу, где  они пользовались большим спросом.

В 1295 году венецианский купец Марко Поло, вернувшись из своей знаменитой экспедиции на восток (1271-1295 гг.) рассказывал о восточной культуре и традициях. Рассказы пользовались невероятными успехом среди его слушателей. История его странствий (книга «путешествия Марко Поло) доказала возможность поездок на Восток, и положила начало увлечению Востоком в Европе, на карте  междунардных торговых маршрутов  появились Центральная Азия, Индия и Китай.

Экономическое процветание Венецианской республики зиждилось на морской торговле. « Обряд обручения с морем » (Спозалицио-дель-Мар) символизировал морское господство Венецианской республики. Церемония, имевшая важное политическое и религиозное значение, состояла из обращения к морю. В молитве содержалась просьба, чтобы море было благосклонно к венецианцам, при этом дож и свита окроплялись святой водой, а часть ее выливалась в море. Однако морская торговая монополия Венеции часто оспаривалась нападениями на торговые судна пиратами.  

Венеция периодически была вынуждена защищаться от конкурентов и соперников.  XII-XIII вв. для нее прошли в в конфликтах с арабским Ближним Востоком и  с европейскими монархиями, которым не давали покоя богатство и особый статус Венеции.  Войны с Генуей, еще одним независимым городом-государством с претензиями на торговое господство в регионе, также относятся к этому периоду.

В XV веке Османская империя стала захватывать одну за другой материковые владения Венеции, борьба с турками и кровавые морские сражения с османами разоряли казну  Республики и истощали ее военную мощь. Открытие португальцами морского пути в Индию, в обход средиземноморских торговых путей нанес венецианской экономике сильный удар и разрушил ее монополию на море. Наступила новая эра в конкуренции за контроль торговли между Востоком и Западом.

Magisteria

MagisteriaАCreated using FigmaVectorCreated using FigmaПеремоткаCreated using FigmaКнигиCreated using FigmaСCreated using FigmaComponent 3Created using FigmaOkCreated using FigmaOkCreated using FigmaOkЗакрытьCreated using FigmaЗакрытьCreated using FigmaGroupCreated using FigmaVectorCreated using FigmaVectorCreated using Figma��� �������Created using FigmaEye 2Created using FigmafacebookCreated using FigmaVectorCreated using FigmaRectangleCreated using FigmafacebookCreated using FigmaGroupCreated using FigmaRectangleCreated using FigmaRectangleCreated using FigmaНа полный экранCreated using FigmagoogleCreated using FigmaИCreated using FigmaИдеяCreated using FigmaVectorCreated using FigmaСтрелкаCreated using FigmaGroupCreated using FigmaLoginCreated using Figmalogo_blackCreated using FigmaLogoutCreated using FigmaMail. ruCreated using FigmaМаркер юнитаCreated using FigmaVectorCreated using FigmaVectorCreated using FigmaVectorCreated using FigmaVectorCreated using FigmaVectorCreated using FigmaVectorCreated using FigmaVectorCreated using FigmaVectorCreated using FigmaVectorCreated using FigmaVectorCreated using FigmaVectorCreated using FigmaVectorCreated using FigmaРазвернуть лекциюCreated using FigmaГромкость (выкл)Created using FigmaСтрелкаCreated using FigmaodnoklassnikiCreated using FigmaÐCreated using FigmaПаузаCreated using FigmaПаузаCreated using FigmaRectangleCreated using FigmaRectangleCreated using FigmaПлейCreated using FigmaДоп эпизодыCreated using FigmaVectorCreated using FigmaVectorCreated using FigmaСвернуть экранCreated using FigmaComponentCreated using FigmaСтрелкаCreated using FigmaШэрингCreated using FigmaГромкостьCreated using FigmaСкорость проигрыванияCreated using FigmatelegramCreated using FigmatwitterCreated using FigmaCreated using FigmaИCreated using FigmavkCreated using FigmavkCreated using FigmaЯCreated using FigmaЯндексCreated using FigmayoutubeCreated using FigmaXCreated using Figma

Византия между Западом и Востоком.

Опыт исторической характеристики 5893290682

Византия между Западом и Востоком. Опыт исторической характеристики. — СПб.: Алетейя, 2001. — 544 с. — (Византийская биб

125
71
5MB

русский
Pages [540]
Year 2001

Report DMCA / Copyright

DOWNLOAD FILE

Table of contents :
Г. Г. ЛИТАВРИН. ВМЕСТО ПРЕДИСЛОВИЯ
Г. Г. ЛИТАВРИН. ГЕОПОЛИТИЧЕСКОЕ ПОЛОЖЕНИЕ ВИЗАНТИИ В СРЕДНЕВЕКОВОМ МИРЕ В VII-XII вв.
О. В. ИВАНОВА. О ПУТЯХ ИНТЕГРАЦИИ ИНОПЛЕМЕННИКОВ В ВИЗАНТИЙСКОЙ ИМПЕРИИ В VII-X вв. (ПРЕИМУЩЕСТВЕННО НА ПРИМЕРЕ СЛАВЯН)
ВИЗАНТИЯ И ЗАПАД
А. А. ЧЕКАЛОВА. ВИЗАНТИЯ МЕЖДУ ДЕРЖАВОЙ САСАНИДОВ И ВАРВАРСКИМИ КОРОЛЕВСТВАМИ ЗАПАДА В IV — ПЕРВОЙ ПОЛОВИНЕ VII в.
ВИЗАНТИЯ И ИРАН В IV — ПЕРВОЙ ПОЛОВИНЕ VII В.
ВИЗАНТИЯ И ЗАПАД В IV — ПЕРВОЙ ПОЛОВИНЕ VII В.
В. И. УКОЛОВА, О. Р. БОРОДИН. ВИЗАНТИЯ И ЗАПАД: КУЛЬТУРНЫЕ ОТНОШЕНИЯ В VII-XII ВВ.
А. В. БАРМИН. СТОЛКНОВЕНИЕ 1053-1054 ГГ.
З. Г. САМОДУРОВА. РОЛЬ ВИЗАНТИЙСКОЙ ШКОЛЫ В ОРГАНИЗАЦИИ СИСТЕМЫ ОБУЧЕНИЯ В ОКРУЖАЮЩИХ ИМПЕРИЮ СТРАНАХ В VII-XII ВВ.
М. В. БИБИКОВ. ВИЗАНТИЙСКАЯ РУКОПИСНАЯ КНИГА НА ЗАПАДЕ И НА ВОСТОКЕ
П. И. ЖАВОРОНКОВ. ЗАПАДНЫЕ И ВОСТОЧНЫЕ РЕАЛИИ В СОЦИАЛЬНО-ПОЛИТИЧЕСКОЙ И ДУХОВНОЙ ЖИЗНИ НИКЕЙСКОЙ ИМПЕРИИ
С. П. КАРПОВ. КРИЗИС СЕРЕДИНЫ XIV В.: НЕДООЦЕНЕННЫЙ ПОВОРОТ?
В. Г. ЧЕНЦОВА. ВЕНЕЦИАНСКИЕ КУПЦЫ В РОМАНИИ В XIII-XV ВВ.
Е. М. ЛОМИЗЕ. ВАРЛААМИЗМ И ВИЗАНТИЙСКОЕ ЛАТИНОМЫСЛИЕ. ПРОСОПОГРАФИЧЕСКИЕ НАБЛЮДЕНИЯ
Б. Л. ФОНКИЧ. ИОАНН ЕВГЕНИК И ЕГО «МОНОДИЯ НА ПАДЕНИЕ КОНСТАНТИНОПОЛЯ»
И. П. МЕДВЕДЕВ. ПАДЕНИЕ КОНСТАНТИНОПОЛЯ В ГРЕКО-ИТАЛЬЯНСКОЙ ГУМАНИСТИЧЕСКОЙ ПУБЛИЦИСТИКЕ XV В.
С. А. ИВАНОВ. ВИЗАНТИЙСКОЕ ЮРОДСТВО МЕЖДУ ЗАПАДОМ И ВОСТОКОМ
ВИЗАНТИЯ И ВОСТОК
О. Г. БОЛЬШАКОВ. ВИЗАНТИЯ И ХАЛИФАТ В VII-X ВВ.
В. А. АРУТЮНОВА-ФИДАНЯН. ВИЗАНТИЯ И АРМЕНИЯ В X-XII вв.: ЗОНА КОНТАКТА
Р. М. ШУКУРОВ. «НОВЫЙ МАНЦИКЕРТ» ИМПЕРАТОРА ФЕОДОРА I ЛАСКАРИСА
Д. А. КОРОБЕЙНИКОВ. ВИЗАНТИЯ И ГОСУДАРСТВО ИЛЬХАНОВ В XIII — HAЧАЛЕ XIV В.: СИСТЕМА ВНЕШНЕЙ ПОЛИТИКИ ИМПЕРИИ
С. Ф. ОРЕШКОВА. ВИЗАНТИЯ И ОСМАНСКАЯ ИМПЕРИЯ: ПРОБЛЕМЫ ПРЕЕМСТВЕННОСТИ
Г. Г. ЛИТАВРИН. ЗАКЛЮЧЕНИЕ
СПИСОК СОКРАЩЕНИЙ
СОДЕРЖАНИЕ

Предисловие — На перекрестке цивилизаций: История Византии. Османская империя

Уважаемые покупатели, в период с 30 декабря по 9 января издательство «Весь Мир» работать не будет.

Оплаченные заказы на печатные издания будут доступны для самовывоза или отправлены Почтой России только после 9 января 2022 г. Электронные версии, как обычно, будут высланы на ваш e-mail сразу после оплаты.

1. Главная

2. Избранные главы

3. org/ListItem»>
   Предисловие

Описать в общих чертах историю империи, столицей которой был Виза´нтий, — такова задача данной книги. Автору представляется естественным принять за точку отсчета 11 мая 330 г., день торжественного провозглашения Константином новой имперской столицы на берегах Босфора, а закончить 29 мая 1453 г., когда на стенах города в бою был убит последний византийский император и в столицу вошли турки.

Я сознаю, что подвергнусь критике, выбрав отправной датой 330 г. Несомненно, «римская» империя не исчезла внезапно в этом году, дабы найти продолжение в империи «византийской» или уступить ей свое место. Возможно, 395 г., год смерти Феодосия и раздела империи между Аркадием и Гонорием, был бы предпочтительнее. Для некоторых исследователей история Византии начинается лишь с царствования Юстиниана (527-565или даже Льва Исавра (717–740). Эти споры бессмысленны. Империю можно называть византийской с того самого момента, когда император, остававшийся вплоть до 1453 г. «императором римлян», покидает Рим, безнадежно приходивший в упадок, и переносит столицу в Константинополь, который становится административным и политическим центром империи. На протяжении всего длительного периода, в течение которого принципат Августа превращался в восточную христианскую монархию, возможно, были и более важные даты, но не было более знаменательной.

Не менее бесплодны и споры о том, как следует называть эту империю. Блестящие французские ученые XVII в. Лаббе и, особенно, Дюканж, ставшие основоположниками научного византиноведения, говорили просто: «византийская история». Споры начались в XVIII в., когда философы заклеймили Византию как наивысшее воплощение абсолютной монархии и религиозного государства. Тон задавал Вольтер, писавший, что «существует еще более нелепая история, чем история римская со времен Тацита: это византийская история. Это недостойный сборник высокопарных фраз и описаний чудес. Она позорит человеческий разум так же, как Греческая империя позорила землю. Турки, по крайней мере, оказались более разумными: они победили, они воспользовались победой, они очень мало написали».

Византийская история еще не полностью избавилась от этой оценки, где невежество соседствует с предвзятостью. Утвердилось мнение, что Византия — не что иное, как бледный пережиток Римской империи, постоянно и неизбежно движущийся к окончательной гибели в обстановке монашеских свар и сложных церемоний почти варварского двора. Следовать такого рода мнению — значит осуждать, не стараясь понять. Беда Византии в том, что у нее не было великих историков, таких, как Фукидид или Тацит, а греческий язык ее летописцев* труден для понимания: удобнее их презирать, чем читать. В предлагаемой небольшой книге автор стремился показать, что находившаяся на рубеже между Востоком и Западом империя, которая на протяжении одиннадцати веков не только сумела противостоять ударам, обрушивавшимся на нее то с одной, то с другой стороны, но также смогла выполнить по отношению к ним обеим свою историческую и просветительскую миссию, заслуживает большего, чем равнодушие или пренебрежение.

• Предлагаемое вниманию читателей издание включает перевод на русский язык двух книг: «Истории Византии» француза Поля Лемерля и «Османской империи» грека Димитриса Кицикиса. Их объединение под одной обложкой отнюдь не случайно. Обе вышли в одном и том же французском…

между Европой и Азией. Всеобщая история. История средних веков. 6 класс

§ 6. Византийская империя: между Европой и Азией

Византия – государство ромеев

Ядро восточнохристианского мира составляла Восточная Римская империя, или Византия. Это название произошло от имени греческой колонии Византии, располагавшейся на том месте, где император Константин Великий в IV веке заложил свою новую столицу – Константинополь. Империя была расположена в восточной части Средиземноморья и в период наивысшего расцвета в VI веке владела землями, раскинувшимися в Европе, Азии и Африке. Это были Италия, Балканский полуостров, Малая Азия, Сирия, Палестина, Египет, Северная Африка, Месопотамия и Армения, а также средиземноморские острова.

Византийские монеты

Большинство населения империи говорило на греческом языке, но сами себя византийцы именовали ромеями, то есть римлянами. Действительно, Византия была прямой наследницей Рима. Традиции античной культуры сохранялись здесь значительно дольше, чем в Западной Европе. Константинополь гордо именовался «Вторым Римом». Восточная Римская (Византийская) империя просуществовала почти на 1000 лет дольше Западной.

Вспомните, какова была судьба Западной Римской империи.

Мягкий средиземноморский климат благоприятствовал занятию земледелием. Византийцы выращивали пшеницу, ячмень, садово-огородные культуры, виноград, оливки. Разводили скот – коз, овец, лошадей. Богатыми были и недра Византийской империи. Здесь добывали строительный камень, мрамор, глину, железо, медь, олово, серебро, золото и другие полезные ископаемые. Из Египта чиновники и ученые получали основной писчий материал – папирус. Богатства Византии были известны далеко за пределами страны благодаря оживленной торговле. Империя была расположена на важнейших торговых путях. Самым знаменитым из них являлся Великий шелковый путь, протянувшийся на 11 тысяч км из Византии до загадочного Китая. Еще один, «путь благовоний», вел через Аравию, порты Красного моря и Персидского залива к сказочно богатым странам Азии.

Византия оставалась «страной городов». Их населяли искусные ремесленники, изделия которых ценились повсюду. Настоящим чудом была столица империи – Константинополь. Современники именовали его «оком и центром Земли», «царственным градом» и «мастерской Вселенной». В самые дальние уголки мира проникала слава о великолепных храмах и дворцах Константинополя, о мощных стенах и Золотых воротах, через которые приезжие вступали в город. Огромный город, насчитывавший сотни тысяч жителей, бесперебойно снабжался всеми необходимыми товарами. В гавань Золотого Рога заходили тысячи кораблей. По сухопутным путям к городу шли сотни караванов, нагруженных разнообразными товарами. Еще с античных времен город украшали великолепные храмы и дворцы. На площадях стояли статуи богов и героев. Жители Константинополя любили посещать парки, харчевни и ипподром, на котором устраивались состязания колесниц.

Состязание колесниц на ипподроме. Византийский рельеф

Государство и церковь в Византии

Важной особенностью Византии была сильная императорская власть, которую ромеи считали священной, исходящей от Бога. Император назначал чиновников и военачальников, контролировал сбор налогов, осуществлял суд. Он распоряжался всей землей, казной страны, мог возвысить или наказать любого своего подданного. От благоволения властителя зависела карьера вельмож. Для продвижения по службе в Византии знатность рода не имела такого значения, как в странах Западной Европы. Императорский престол часто захватывался удачливым военачальником или вельможей. Только треть императоров получили его по наследству. Высшая власть в Византии нередко оказывалась в руках людей не знатных, но удачливых и талантливых.

Корона императора Константина IX

Огромным авторитетом в Византии пользовалась христианская церковь. Ее главой был константинопольский патриарх (от греческого слова «отец»). Если римский папа претендовал не только на духовную власть над всеми христианами, но и на верховенство над королями, герцогами, князьями, то в Византии все было не так. Здесь императорская власть подчинила себе церковь. Патриархом мог быть избран только тот, кто был угоден императору. Патриарх и император делили власть над подданными – один направлял их духовный мир, другой господствовал в мирских делах.

Каким образом строились отношения между византийским императором и патриархом?

Византия при императоре Юстиниане I

Вершины своей славы и могущества Византия достигла в правление императора Юстиниана I (527–565). В молодости он был простым крестьянином, но сумел достичь императорского престола. Женой императора стала умная и властная актриса Феодора. В начале его правления, в 532 году, рост налогов, произвол императорских чиновников вызвали мощное народное восстание, получившее название «Ника» (от греческого слова «побеждай» – таков был лозунг восставших). Мятежники быстро захватили почти всю столицу, вельможи, армия и даже сам император были в полной растерянности. Казалось, что уже ничто не спасет жестокого императора от гнева народа. Юстиниан был готов бежать из Константинополя. Однако императрица Феодора, не испугавшись опасности, призвала мужа к продолжению борьбы. «Если хочешь спасти себя бегством, это нетрудно! – сказала она. – У нас много денег; вот море, вот суда! Но смотри, чтобы после, когда ты будешь спасен, не пришлось тебе когда-нибудь предпочитать смерть такому спасению». Устыдившись своей слабости, император остался во дворце и при помощи верных войск подавил восстание народа.

Император Юстиниан I. Мозаика из Равенны

Император, проведя реформы, укрепил внутреннее положение государства. Он ограничил произвол вельмож и крупных землевладельцев, которые захватывали земли свободных крестьян, принуждая их переходить под свое покровительство и становиться зависимыми людьми. Юстиниан I запретил знати захватывать крестьянские земли. По его приказу лучшие византийские юристы собрали и переработали многие римские законы. Вместе с постановлениями самого императора они были записаны в сборник, получивший позже название «Кодекса Юстиниана». Законы, содержавшиеся в Кодексе, защищали жизнь и достоинство людей, регулировали имущественные отношения между ними.

Императрица Феодора. Мозаика из Равенны

Юстиниан I решил восстановить Римскую империю в прежних границах. Против варварских королевств на западе была брошена сильная армия. Используя междоусобицы в рядах своих противников, византийцы сумели нанести им серьезные поражения. Юстиниану I удалось присоединить к владениям империи Италию, Северную Африку, часть Пиренейского полуострова. Для укрепления границ империи была построена непрерывная линия крепостей. Казалось, что возродилась прежняя Римская империя, контролирующая почти все Средиземноморье. Однако огромная держава, созданная силой оружия, была непрочной.

Византия в VII–XI веках

После смерти императора Юстиниана I Византия потеряла многие свои владения, ей приходилось сдерживать атаки все новых и новых врагов. Грозным противником империи на востоке был Иран. Длительные кровопролитные войны двух держав истощали обе стороны, не давая решающего перевеса ни одной из них. Все же в VII веке византийцам удалось восстановить свои рубежи на востоке. Они отвоевали Сирию и Палестину, а похищенный иранцами Святой Крест, на котором, по преданию, был распят Иисус Христос, вновь водрузили в священном для всех христиан Иерусалиме.

Морское сражение. Византийская миниатюра

В VII веке у империи появился новый, еще более опасный враг – арабы. Под их ударами пал Иран, а Византия лишилась почти всех своих африканских и азиатских провинций (кроме Малой Азии). Арабы даже осадили Константинополь, но захватить его не сумели. Только в середине IX века Византии удалось положить конец успехам арабов и отвоевать некоторые свои территории.

Византийская империя при Юстиниане I

Назовите государства, с которыми граничила Византия. Назовите народы, вторгавшиеся в пределы империи.

К XI веку Византия возродила свое могущество. Хотя ее территория несколько сократилась по сравнению с VI веком (империя владела Малой Азией, Балканами и югом Италии), это было самое крупное и мощное из христианских государств того времени. В более чем 400 городах империи жили около 1,5 миллионов человек.

Подведем итоги

Многие века Византия оставалась могущественным христианским государством, находившимся на границе Европы и Азии. Для Византии была характерна сильная государственная власть и подчинение церкви императору.

Юрист — знаток законов.

Кодекс — сборник законов.

532 Восстание «Ника» в Константинополе.

«История словно воскрешает или вдыхает новую жизнь в умершее, не позволяя ему погрузиться и исчезнуть в пучине забвения, и признана важнейшей среди всех полезных людям вещей».

(Византийский историк Лев Диакон)

Вопросы

1. Чем занимались жители Византии?

2.  Какова была власть императора в Византии?

3. Какую роль играла в жизни византийцев церковь?

4. Когда и почему произошло восстание «Ника»? Каков был его результат?

5. С какими народами и государствами вела войны Византия? Каковы были результаты этих войн?

Задания

1. Используя материал параграфа и иллюстрации, составьте рассказ на тему «Константинополь глазами западноевропейского купца».

2. Используя иллюстрации и текст параграфа, охарактеризуйте императора Юстиниана (план характеристики см.: задание к § 3).

Данный текст является ознакомительным фрагментом.

Продолжение на ЛитРес

XVII – начало XIX вв.

Одним из путешественников, писавших про Аравию, был математик, картограф, натуралист Карстен Нибур (1733–1815).

Он родился в семье крестьянина в деревне Людингворт (Нижняя Саксония). Образование получил совсем слабое, так как после всего нескольких лет учебы должен был заняться крестьянским трудом, но продолжал учиться самостоятельно, проявляя особый интерес к математике.

В 1760 году переехал в Данию, а в 1761 году получил приглашение поучаствовать в научной экспедиции на Ближний Восток, целью которой было исследование природы, этнографии и экономики Египта, Аравии и Сирии.

Экспедиция отправилась из Копенгагена в начале 1761 года, прибыв в египетскую Александрию, поднялась вверх по течению Нила. Из Суэца Нибур совершил восхождение на гору Синай, в октябре 1762 года экспедиция отправилась в Джидду, а затем уже по земле добралась до города Моха в Йемене. Здесь путешественников стали преследовать неудачи. В мае 1763 года умер филолог Фредерик Кристиан фон Хаузен, а вскоре после него натуралист и философ Пер Форссколь.

Нибур был одним из немногих членов экспедиции, не имевшим существенных проблем со здоровьем. Из Йемена экспедиция, в которой осталось всего три человека, отправилась в Бомбей (Мумбаи), по пути потеряв еще одного своего участника. Прибыв в Индию, Нибур после смерти напарника остался единственным участником некогда представительной экспедиции. Он провел в Бомбее 14 месяцев, а затем через Маскат, Бушир, Шираз, Персеполь, Кипр и Константинополь вернулся в Копенгаген в ноябре 1767 года.

По возвращению в Данию до 1776 года Нибур занимал должности на военной службе, затем перешел на гражданскую.

Описания своих путешествий он опубликовал впервые в 1772 году под названием Beschreibung von Arabien («Описание Аравии»). Несмотря на то, что у Нибура были сведения лишь о небольшой части полуострова от Мохи до Саны, его сочинение значительно расширило знания европейцев об Аравии. Нибур пишет о социальных классах, о религии, о разных ветвях мусульманства, о традициях кровной мести, о жилье, пище, костюмах, обычаях, повседневном быте, медицине, различных стилях каллиграфии (так как имел возможность увидеть множество арабских рукописей), о сельском хозяйстве и о многом другом. Основное же внимание автора привлекает география. Для каждого из пройденных им районов Нибур составил отдельные карты, которые существенно дополняли уже существующие.

Нибур впервые дал представление о политической карте Йемена, который в то время являлся настоящей мозаикой из отдельных княжеств. Писал он об Омане, Бахрейне, Центральной Аравии – стране кочующих бедуинов. В Аравии и Иране Нибур особенное внимание уделил развалинам древних городов, в том числе Персеполя, где точно скопировал ряд клинописных надписей.

Нибур первым сделал точные астрономические определения многих пунктов Аравийского полуострова и Южного Ирана, составил планы посещённых им крупных городов и карты приморских областей. Географическим описанием Йемена, которое составил Нибур, в Европе пользовались до конца XIX века.

На выставке представлено издание Carsten Niebuhrs Reisebeschreibung nach Arabien und anders umliegenden Landern («Описание путешествия Карстена Нибура в Аравию и соседние страны»), выпущенное в 1774–1778 годах.

Конкурирующих эллинизмов в Алексиаде Анны Комнене и ее современников

Купер, Глен М. «Глава 3 Византия между Востоком и Западом: Конкурирующие эллинизмы в Алексиаде Анны Комнене и ее современников». Восток встречается с Западом в средние века и раннее Новое время: транскультурный опыт в досовременном мире , под редакцией Альбрехта Классена, Берлин, Бостон: De Gruyter, 2013, стр. 263-290. https://doi.org/10.1515/9783110321517.263

Купер, Г.(2013). Глава 3 Византия между Востоком и Западом: Конкурирующие эллинизмы в Алексиаде Анны Комнене и ее современников. В А. Классен (ред.), Восток встречается с Западом в средние века и раннее Новое время: транскультурный опыт в досовременном мире (стр. 263-290). Берлин, Бостон: Де Грюйтер. https://doi.org/10.1515/9783110321517.263

Купер, Г. 2013. Глава 3 Византия между Востоком и Западом: Конкурирующие эллинизмы в Алексиаде Анны Комнене и ее современников.В: Classen, A. ed. Восток встречается с Западом в средние века и раннее Новое время: транскультурный опыт в досовременном мире . Берлин, Бостон: De Gruyter, стр. 263-290. https://doi.org/10.1515/9783110321517.263

Купер, Глен М. «Глава 3 Византия между Востоком и Западом: Конкурирующие эллинизмы в Алексиаде Анны Комнин и ее современников» В Восток встречается с Западом в средние века и раннее Новое время: транскультурные опыты в досовременном мире под редакцией Альбрехт Классен, 263–290.Берлин, Бостон: De Gruyter, 2013. https://doi.org/10.1515/9783110321517.263.

Купер Г. Глава 3 Византия между Востоком и Западом: Конкурирующие эллинизмы в Алексиаде Анны Комнене и ее современников. В: Классен А (ред.) Восток встречается с Западом в средние века и раннее Новое время: транскультурный опыт в досовременном мире . Берлин, Бостон: Де Грюйтер; 2013. с.263-290. https://doi.org/10.1515/9783110321517.263

Постоянство Византии | Уилсон Квартал

Для цивилизации, столь далекой по времени и месту от нашей собственной, Византия интересует удивительное количество американцев. Выставка «Слава Византии» в Метрополитен-музее в Нью-Йорке весной 1997 года пользовалась еще большим успехом у критиков и публики, чем ее предшественница, посвященная ранневизантийскому искусству, «Эпоха духовности». Рецензенты высоко оценили недавние книги виконта Норвича и Питера Брауна о Византии, а также трехтомный Оксфордский словарь Византии. Некоторые ранние истории Византии остаются одновременно классикой и бестселлерами, от «Упадка и падения Римской империи» Эдварда Гиббона до многих работ сэра Стивена Рансимана.Читают даже самих византийцев: шесть названий из серии Penguin Classics во главе с вечным фаворитом — «Тайной историей» Прокопия. Помимо художественного и литературного интереса, многих американцев интересует большее культурное влияние византийской цивилизации на часть мира, которая простирается от России до Эфиопии и включает большую часть Балканского региона и восточного Средиземноморского бассейна.

Несомненно, как показывает популярность «Тайной истории», византийские заговоры, убийства, роскошь, декаданс и интриги частично объясняют этот интерес. Но современный образ Византии более позитивен. Помимо своей очевидной красоты, византийское искусство сочетает в себе традиционное с абстрактным и духовное с роскошным, подразумевая общество, которое одновременно было стабильным и образным, религиозным и цивилизованным. Это искусство отражает тот факт, что византийская цивилизация объединила множество культур в гармоничное и уверенное в себе целое. Византия живет, прежде всего, в Восточной православной церкви, чья преданность, ритуалы и мистицизм нравятся многим христианам, которые находят такие вещи лишенными протестантизма и слишком жесткими в римском католицизме.

Ни одно из современных представлений о византийской цивилизации не является полностью неправильным, и, за исключением тех, которые подчеркивают скандальность, большинство из них в основном правы. Тем не менее, для нас византийская цивилизация остается любопытным сочетанием знакомого и чуждого. Это определенно была часть западной цивилизации, но во многом ее собственная часть, отличавшаяся от Западной Европы и Америки. Охватывая древний, средневековый и современный миры, он был преемником Римской империи и способствовал возвышению итальянского Возрождения, но его культура отличалась от культур обеих.

Такие различия продолжают вызывать неправильные представления о византийском мире. Норман Дэвис в своей недавней работе «Европа: история» (1996) дает довольно типичное описание неспециалиста:

Государство и церковь были слиты в одно неделимое целое. . . . Этому «цезаропапизму» не было равных на Западе, где никогда не сочетались светское правление и папская власть. Императорский двор был центром обширной централизованной администрации, управляемой армией бюрократов. .. . Деспотическая природа государственной машины была очевидна в ее восточных обрядах. «Византия» стала олицетворением тотальной покорности, скрытности и интриги. . . . Византийское государство практиковало непрекращающийся патернализм в социальных и экономических делах. Торговля контролировалась государственными чиновниками, которые взимали 10-процентный налог на весь экспорт и импорт.

За исключением 10-процентной пошлины, которая была менее обременительной и назойливой, чем большинство современных тарифов, почти все это сильно преувеличено.

С точки зрения основных материальных условий Византия была типичным доиндустриальным обществом, наподобие ранней Римской империи или сегодняшней Эфиопии. По нашим меркам он был сельским, отсталым и бедным. Около девяти десятых византийцев составляли неграмотные крестьяне, жившие в деревнях и занимавшиеся натуральным хозяйством. Опять же, по нашим стандартам, византийские города (как и все средневековые города) были маленькими и убогими, с узкими извилистыми улочками, ветхими домами и населением, редко превышающим 30 000 человек.Вероятно, единственными городами, которые когда-либо превысили 100000, были Александрия и Антиохия до шестого века нашей эры и столица, Константинополь, которая могла приближаться к 400000 на короткие периоды в шестом и двенадцатом веках, но обычно была меньше половины этого размера. Хотя он мог похвастаться широким бульваром для парадов и несколькими дворцами и церквями, построенными в качестве экспонатов императорами, большая часть Константинополя напоминала совокупность небольших городков, разделенных полями, — ансамбль, который сегодня вряд ли можно считать большим мегаполисом.

Тем не менее, по средневековым меркам, а в некоторых отношениях и по древним, Византия была развитым обществом. Его города были больше, уровень грамотности выше, а экономика более монетаризирована и диверсифицирована, чем в средневековой Западной Европе, по крайней мере, до 13 века. По сравнению с большинством древних империй, включая Рим, Византия была хорошо управляемой. Наши представления о «византийской бюрократии» наоборот, Византия была наделена кадрами чиновников, которые в целом были эффективными, хорошо образованными, хорошо оплачиваемыми и относительно небольшими по численности — возможно, 2500 человек в центральной бюрократии к началу истории империи. и около 600 к девятому веку.

Идея деспотического правления также является карикатурой. Хотя византийский император не имел формального контроля над своей властью, он должен был быть одобрен народом и коронован патриархом Константинополя при его вступлении на престол, и он бросил вызов их желаниям на свой страх и риск. Немногочисленные императоры, проявлявшие признаки тиранического поведения, такие как Андроник I Комнин (годы правления 1183–1185), были быстро свергнуты. Византия никогда не терпела Нерона, Гитлера или Иди Амина. Самым близким к Генриху VIII был император Константин V (г.741-75), которые в попытке навязать верования иконоборцев непокорной церкви и людям не только уничтожали религиозные образы, но и очищали церковную иерархию и конфисковали монашеское имущество. Хотя несколько попыток свергнуть его потерпели неудачу, церковный совет объявил иконоборчество ересью через 12 лет после его смерти, и Константин вошел в историю с эпитетом Копроним, который мы деликатно переводим как «Имя навоза». Распространенное современное мнение о том, что византийские императоры обладали властью над Восточной церковью, сравнимой с властью пап на Западе — «цезаропапизм» — является преувеличением.

Фактически, у церкви были серьезные сомнения почти в отношении каждого императора и его придворных. В отличие от Западной церкви, которая традиционно признавала, что иногда большее благо может оправдать действия, которые в противном случае были бы греховными, включая ведение войны, Восточная церковь настаивала на том, что такие действия никогда не могут быть полностью оправданы. Несмотря на неловкие попытки приспособиться, такие как ослепление политических противников вместо их казни, императоры всегда не соответствовали моральным нормам церкви.Среди византийских императоров единственным, кто был широко признан святым, был Константин I, который, отложив свое крещение до смертного одра, якобы получил отпущение своих грехов. Единственные императоры в византийских сценах Страшного суда — это горящие в аду. Современное представление о том, что византийцы боготворили своих правителей, далеко от истины.

Еще одно широко распространенное заблуждение о Византии состоит в том, что кто-то в византийские времена когда-либо называл ее «Византией». Потому что это была просто восточная часть Римской империи, отделенная от западной мирным административным делением в А.D. 285 г., люди, которых мы называем «византийцами», всегда называли себя римлянами, а свою империю — Римской империей. Византия была незначительным городом, который Константин I (годы правления 306-37) выбрал местом своего значительно расширившегося города Константинополя, после чего только архаизирующие стилисты называли его Византией. Название «Византийская» было впервые использовано для обозначения империи учеными эпохи Возрождения, которые не решались назвать ее «Римской», потому что она не включала Рим и считала «Константинополь» громоздким. Эта современная привычка называть Восточную Римскую империю устаревшим названием ее главного города немного похоже на называть Соединенные Штаты «Новым Амстердамом».«Каким бы странным ни был выбор названия, империя действительно стала достаточно другой, чтобы оправдать ее переименование. Поскольку разделение между Востоком и Западом примерно соответствовало разделительной линии в Римской империи между греческой и латинской культурами, Восточная империя вскоре сама по себе избавился от латинского внешнего вида, превратился в преимущественно греческое государство, вырос в подавляющем большинстве христианских и надолго пережил Западную империю.

По сути, долголетие Византии было уникальным. Историческое правило древних империй заключалось в том, что после нескольких веков процветания они приходили в упадок и распадались, обычно вскоре после первых крупных военных поражений. Этот образец действовал для Ассирийской империи, Нововавилонской империи, Персидской империи Ахеменидов, Парфянской империи, Персидской империи Сасанидов, Арабского халифата и Западной Римской империи. Но Византийская империя просуществовала почти 1200 лет.

г. В Византии, естественно, были свои взлеты и падения. Как увидел Гиббон, в долгосрочной перспективе тенденция пошла на спад: империя в конце концов пала. И все же картина была гораздо более сложной, чем простой спад и падение. Поскольку Византия понесла большую часть своих потерь во время внезапных катастроф и получила большую часть своих доходов в периоды устойчивого расширения, она чаще расширялась, чем сокращалась.Снова и снова он переживал свои поражения, обычно переживал врагов, которые победили его.

История начинается в третьем веке нашей эры, во время кризиса Римской империи. Различные германские племена опустошили европейские провинции империи, сасанидские персы захватили большинство азиатских провинций, а мятежный союзник Рима Пальмира ненадолго захватил азиатские земли и Египет. Командующие войсками, сражавшимися с этими захватчиками, неоднократно захватывали себе императорский престол.Между 211 и 284 годами немцы убили одного императора, персы захватили другого, третий умер в ужасной эпидемии, а остальные 23 императора были наверняка или вероятно убиты римлянами, в большинстве случаев после правления менее двух лет. Диоклетиан, вступивший на престол в 284 году как последний из воинов, казалось, имел не больше шансов, чем его предшественники, умереть в постели или исправить развалившееся римское государство.

Но полуобразованный Диоклетиан проявил замечательную политическую проницательность.Понимая, что задача сдерживания захватчиков и мятежников слишком велика для одного человека, он выбрал своего заместителя, своего друга Максимиана, и дал ему титул императора и западной половины империи с отдельной армией и администрацией. Часть Диоклетиана на Востоке состояла из Балканов, Анатолии, Сирии и Египта. Поскольку он держал отдельное правительство на Востоке, усилил его армию и расширил бюрократию, Диоклетиан можно считать настоящим основателем Византийской империи, хотя его любимая резиденция находилась в Никомидии, примерно в 50 милях от города Византии, и его администрация. так много путешествовал, что у него действительно не было установленного капитала.Его расширенному правительству удалось стабилизировать империю, и он правил 21 год, прежде чем добровольно уйти в отставку.

Язычник традиционного греко-римского толка, Диоклетиан убил или искалечил тысячи христиан, пытаясь подавить их веру — в конечном итоге безрезультатно. Христианство стало излюбленной религией империи при харизматическом Константине I, который пришел к власти в качестве западного императора в 306 году, через год после отречения Диоклетиана, и завершил завоевание владений восточного императора Лициния в 324 году.Хотя Константин правил и Востоком, и Западом, он управлял ими через разных чиновников и через своих сыновей, которые должны были унаследовать свои части после его смерти. Его новый город Константинополь неуклонно рос, и к концу четвертого века он стал узнаваемо столицей, обычным местом пребывания императора и его правительства. Новая официальная религия Константина также процветала, и за столетие после его прихода на престол христиане превратились из небольшого меньшинства в подавляющее большинство как на Востоке, так и на Западе.

Между ними Диоклетиан и Константин направили Византию на многообещающий курс, даже если они сделали это отчасти случайно. В то время как Диоклетиан разделил империю в основном по военным и административным причинам, греческий Восток образовал естественную географическую, культурную и экономическую единицу. Хотя обращение Константина, кажется, было результатом несколько запутанных религиозных убеждений — поначалу он, кажется, не осознавал, что это требует от него полного отказа от язычества — христианство дало империи больше сплоченности, чем плохо организованные культы, которые мы называем язычеством. мог когда-либо сделать.Константин, похоже, был вдохновлен на то, чтобы переименовать Византию в Константинополь только потому, что он победил своего соперника Лициния поблизости, но это место оказалось удачно расположенным на перекрестке торговых путей, на прекрасно защищаемом полуострове в проливе, отделяющем Балканы от Анатолии.

В течение первых 300 лет своего существования Византия обычно процветала. С конца четвертого до конца пятого века он уступил часть территории персам, гуннам и германцам, но к 500 году Византия изгнала своих захватчиков и удерживала почти все земли, которые Диоклетиан взял в качестве своей части Римской империи в 285 году.Империя уже процветала до того, как амбициозный Юстиниан I (годы правления 527-65) показал, на что она способна, если попытается. Юстиниан построил множество общественных сооружений в Константинополе, из которых его великая Церковь Святой Премудрости (Святой Софии) является только самой известной и необычной. Он заслуживает некоторой похвалы за расцвет искусства, за большую часть которого он заплатил, и науки, в которую он внес свою великую кодификацию римского права. Самое впечатляющее, если не самое продолжительное, он отправил экспедиции, которые отвоевали у немцев богатейшие районы бывшей Западной Римской империи в Италии, Далмации, Северной Африке и южной Испании.

Достижения Юстиниана были тем более значительными, что он положил конец самой страшной эпидемии, которую знал западный мир, бубонной чуме, которая достигла империи из Эфиопии в 541 году и убила до трети ее населения. Тем не менее, поскольку чума повторялась с интервалом примерно в 15 лет вплоть до середины восьмого века, Византия ослабела и была брошена в оборону.

После 602 года, когда первое успешное восстание за три столетия византийской истории свергло императора Мориса, персы воодушевились вторжением в Сирию и Египет и аварцами, чтобы захватить Балканы.К 626 году Константинополь был осажден, и империя оказалась в смертельной опасности. Император Ираклий (годы правления 610-41) предотвратил катастрофу, вторгшись на родину персов, что вынудило персов покинуть Египет и Сирию. Но всего через пять лет после победы Ираклия, когда Балканы не были возвращены, а Византия все еще была истощена, арабы вторглись. Захватив Сирию и Египет и сразу завоевав Персидскую империю, они, казалось, были готовы постичь аналогичную судьбу Византии.

В этом месте, согласно историческому прецеденту, Византия должна была быть обречена.Более молодой и более энергичный арабский халифат владел примерно в 10 раз больше земли, чем византийцы, имея как минимум в пять раз больше людей и соответствующую армию. Новоиспеченные арабы-мусульмане приняли доктрину священной войны (джихад), согласно которой те, кто погиб в борьбе за веру, попадают прямо на небеса; Византийская же церковь, напротив, требовала, чтобы солдат, убивший врага в бою, совершал покаяние в течение трех лет, прежде чем снова причаститься. И все же Византия остановила арабов и пережила их государство на сотни лет.

Как это сделали византийцы? Историки до сих пор не согласны с этим, но большинство считает, что одним из ответов было изменение военной организации. Внук Ираклия, Констанс II (годы правления 641-68), похоже, реорганизовал армию, ранее регулярно оплачиваемую профессиональную силу, в в основном самодостаточные подразделения, известные как «темы» — группы армий, обосновавшиеся в районах (также называемых темами), где они держали в дар сельхозугодья, вероятно, взятые из обширных имперских имений, исчезнувших примерно в это время. Хотя некоторые историки сомневаются, что войска получили земли так рано (ни один из скудных источников не сообщает о распределении на какую-либо дату), гранты, очевидно, были предоставлены, когда империя больше не могла позволить себе выплачивать своим войскам прожиточный минимум, и это очень вероятно во время правления Константа.

В то время как главным мотивом Константа, несомненно, была экономия денег, по той же счастливой случайности, которая сделала реформы Диоклетиана и Константина столь полезными, оказалось, что эти темы обеспечили более жесткую защиту, чем старая армия, когда солдаты были размещены по всей территории империи и сражались за защиту своих земель. Темы помогли сдержать не только арабов, но и рост новой силы булгар на Балканах. Таким образом Византия продержалась до середины восьмого века, когда чума наконец улеглась и арабы начали воевать между собой.

Византийцы совершили замечательное выздоровление, опять же беспрецедентное для столь древнего государства. В течение следующих 300 лет империя почти удвоилась в размерах, вернув многие из потерянных земель на востоке и все потерянные земли на севере, где она полностью присоединила Болгарскую империю. Последним толчком стали три великих завоевателя: императоры Никифор II Фока (годы правления 963-69), Иоанн I Цимисх (годы правления 969-76) и Василий II Булгароубийца (годы правления 976-1025). Византийская власть, богатство и культура достигли таких размеров, что языческие булгары, сербы и русские спонтанно потребовали обращения в византийское христианство.Точно так же булгары и многие армяне и грузины приняли прямое византийское правление, хотя Василий II позволил бы им стать византийскими клиентами.

Византийцы сами остановили свою экспансию после смерти Василия, хотя и продемонстрировали все признаки своей способности продолжить ее. Ослабленные арабские государства на юге Сирии, через которые Иоанн I прошел по своему желанию, вряд ли могли предотвратить византийское завоевание. Даже арабам Египта было бы трудно противостоять византийцам.Но византийское завоевание на востоке закончилось примерно там, где христиане перестали составлять большинство. В то время как на юге Сирии и Египта были сильные христианские меньшинства — намного более сильные, чем сегодня, — византийцы не любили правящих мусульман, которых на уже завоеванных землях они поставили перед выбором между обращением и изгнанием. Немногие мусульмане выбрали обращение, а византийцам не нужны пустые земли.

Наслаждаясь победами Василия II, преемники Булгароубийцы растратили свои доходы и позволили армии и флоту прийти в упадок.В результате византийцы оказались неподготовленными к приходу турок-сельджуков из Средней Азии. В битве при Манцикерте в 1071 году турки рассеяли атрофированную византийскую армию и в течение 10 лет захватили Византийскую Анатолию. Византийцы обратились к Папе Урбану II и получили неожиданный ответ Первого крестового похода.

С помощью крестоносцев Византия вернула себе большую часть равнин на анатолийском побережье. Это была самая богатая часть полуострова, но ее трудно было защитить, пока турки удерживали внутренние районы.На протяжении XII века, поскольку императоры больше полагались на дипломатию, чем на восстановление своей армии, Византия была богатой, но слабой в военном отношении, что представляло собой опасную комбинацию. Хотя турки упустили свой шанс, некоторые оппортунистические жители Запада воспользовались им. Рыцари Четвертого крестового похода от нападения на турок обратились к поддержке претензий на византийский трон самозванца Алексия IV. Крестоносцы захватили Константинополь для Алексия, но, не получив обещанной платы, в 1204 году захватили город для себя.

г. После потери Константинополя непокоренные византийцы продолжали владеть более чем половиной своей империи, разделенной между несколькими враждующими государствами-преемниками. Постепенно одна из них, известная нам как Никейская империя после ее временной столицы, одержала верх и вернула Константинополь в 1261 году. С этой даты мы снова стали называть империю Византией, и какое-то время казалось, что она сильно оправилась. своей прежней власти, хотя некоторые отколовшиеся от Византии княжества оставались независимыми.Но вскоре восстановленная империя повторила ошибку прошлого века, сэкономив на защите. Это дало туркам еще один шанс, которые во главе с энергичной османской династией к 1305 году заняли большинство византийских владений в Анатолии. Казалось, что у Византии все еще есть будущее балканской державы. Даже будучи искалеченным в гражданской войне между 1341 и 1347 годами, он мог бы возродиться, если бы в следующем году чума не вернулась после 600 лет отсутствия. Болезнь, распространяющаяся в основном по морю, поразила византийцев на побережье намного сильнее, чем их турецких и славянских соседей внутри страны.Это было на один удар слишком много. Только стены Константинополя и случайная помощь западных европейцев позволили печальному остатку империи продержаться еще столетие. Константинополь окончательно пал перед турками-османами в 1453 году, а османы захватили последний крошечный осколок Византии, Трапезундскую империю, в 1461 году.

Почти до самого конца византийская история демонстрирует картину внезапных неудач, за которыми следовали долгие выздоровления, каждое из которых возвращало Византию немного дальше того места, где она была до предыдущей неудачи.Причиной незавершенности этих восстановлений чаще было отсутствие интереса, чем недостаток сил. Византийцы хотели вернуть себе недавно утраченные земли, которые, как они считали, по праву принадлежали им. Церковь, несмотря на все свои оговорки в отношении войны, иногда вносила церковные сокровища в такие усилия на том основании, что они использовались для спасения захваченных христиан. Но чем дольше страна была потеряна для Византии, тем меньше византийцы хотели вернуть ее. Они даже не были сильно побуждены обращать других в христианство, если другие не просили об их обращении.С высоким мнением о своей империи и церкви византийцы обычно довольствовались тем, что оставляли их обоих такими, какие они были или оставались незадолго до этого.

Это отношение хорошо послужило бывшим подданным Византии при турках и помогло византийской цивилизации пережить падение Византийского государства. Еще до Четвертого крестового похода многие люди, жившие за пределами византийской территории, говорили по-гречески и признавали примат Константинопольского патриарха. После падения Константинополя турецкие султаны назначили патриархов, как это делал до них император. Русские никогда не попадали под власть Османской империи и считали себя наследниками Византии. Они, как болгары, сербы и другие, были обязаны Византии христианством и грамотностью, а также зачатками их литературы, искусства и архитектуры. Как и греки, русские мечтали изгнать турок из Константинополя, в котором до начала 20 века проживало большое христианское меньшинство. Когда Османская империя распалась после Первой мировой войны, греки попытались вернуть себе что-то вроде границ Византии в 1203 году.Но греческое вторжение в Анатолию закончилось победой Турции в 1922 году.

С тех пор, как в результате обмена населением в 1923 году большая часть греков была удалена из Турции, мало кто говорил по-гречески за пределами Греции и Кипра. Тем не менее, патриарх Константинополя остается в турецком Стамбуле в качестве главы Восточной православной церкви. Восточное православие остается верой большинства не только в Греции и на Кипре, но и в России, Болгарии, Югославии, Македонии, Румынии, Украине, Молдове, Грузии и Беларуси. Православные христиане остаются значительным меньшинством в Албании, Сирии и Ливане, а также в США, Канаде и Австралии.Большинство армян и многие египтяне и эфиопы остаются восточными христианами, формально не принадлежая к восточному православию. Все эти группы унаследовали большую часть своей культуры от Византии. Византия до сих пор вызывает недоумение в основном людей, не являющихся восточными христианами.

Как это часто бывает, некоторые работы о Византии усугубили это недоумение, создав запутанную и вводящую в заблуждение картину. Объекты на выставке «Слава Византии» говорят сами за себя, и ряд трактовок этого предмета сбалансирован и точен, в том числе Рансимен и Оксфордский словарь Византии (1991).Хотя некоторые историки, от Гиббона в 18 веке до Ромилли Дженкинса в 20-м, не любили Византию, эта неприязнь сама по себе не обязательно приводила к ошибкам; обычно то, что им не нравилось больше всего, было византийским христианством, и они были правы в том, что Византия была глубоко христианской, нравится это или нет. Вероятно, основная причина искажения в более поздних работах заключалась не в предвзятости против Византии, а в заведомо ложных представлениях о ней.

Иногда целью было привлечь широкую аудиторию, разыгрывая экзотику и преуменьшая ее контекст.Итак, лорд Норвич в своем трехтомном «Византии» (1989, 1992, 1996), который некоторые считают академической историей, несмотря на его откровенные возражения, собрал сборник отчасти легендарных анекдотов о византийском дворе, почти полностью игнорируя социальные аспекты. экономическая и культурная история. Соответственно, у него создается впечатление, что заговоры и интриги были типичными для византийской цивилизации, которой они не были — определенно не в большей степени, чем для других великих императорских дворов. Периодическая безжалостность византийского двора в основном отражает предвзятое отношение Византийской церкви к политике, которое привело некоторых политиков к отчаянию от сочетания морального поведения с общественной жизнью и к тому, что покаяние на смертном одре стало их единственной надеждой на спасение. В условиях политических затруднений такие императоры и придворные осмеливались совершать действия, которые были бы немыслимы для массы византийцев, которыми Норвич пренебрегает.

Более серьезным источником исторического искажения является попытка связать Византию с современной (или постмодернистской) академической модой, которая плохо подходит для понимания глубоко религиозного и традиционного общества. Наиболее примечательным является настаивание Питера Брауна в таких книгах, как «Тело и общество» (1988) и «Сила и убеждение в поздней античности» (1992), что византийская религия была в основном связана с сексуальностью, тревогой и властью, а это мнение гораздо менее важно. к византийским источникам, чем к постструктурализму Мишеля Фуко.Особенно неприятно мнение Брауна и других постструктуралистов о том, что византийская идеализация девственности показала одержимость сексуальностью.

В другой работе «Христианство и риторика империи» (1991) Аверил Камерон объясняет постструктуралистский подход к византийскому христианству:

Знаковая система христианства. . . [формируется] вокруг самого тела, особенно механики и избегания плотских познаний и деторождения. Парадоксально, но в контексте дискурса воздержания истинное знание, на которое указывали знаки, определялось в терминах желания.. . . Теперь эрос, желание, также занимает центральное место в постструктуралистской поэтике и часто рассматривается как ключ к теориям предмета. В то время как в современных интеллектуальных кругах христианский дискурс редко бывает приемлемым как таковой, по иронии судьбы эрос, дискурс желания, заполнил оставшееся пустым место.

Тем не менее, вне всякого разумного сомнения, византийцы были виновны в обвинении, против которого их защищают постструктуралисты: они меньше интересовались сексом, чем мы, и больше интересовались Богом.

Византийцы относились к сексу так же, как мы относимся к курению или перееданию: многие поступали так, но никто не одобрял этого. Они согласились, что девственность даже лучше, чем верный брак, не потому, что секс важен, а потому, что он не важен — отвлечение от Бога, который был трансцендентно важен. Некоторые византийские моралисты советовали вдовам, что наложничество лучше повторного брака, потому что просить Бога благословить серийную моногамию было кощунственно, а кощунство хуже блуд.Сопоставление реальных византийских взглядов с постструктуралистским мышлением показывает (как намекает Кэмерон), как сексуальность заменила религию для некоторых из нас. Те, кто думают, что сексуальное удовлетворение — величайшее благо, а Бог — иллюзия, вполне могут быть сбиты с толку людьми, которые думали, что Бог был величайшим благом, а сексуальное удовлетворение — иллюзией.

Некоторые другие идеи Брауна также анахроничны. Браун рассматривает византийских святых как протопсихиатров, которые лечили пациентов от «моральной ипохондрии», консультируя их.Его источники скорее показывают, что монахи творили чудеса, в основном чтобы облегчить физические или материальные страдания, и лечили людей, страдающих от того, что мы бы назвали психическим заболеванием, не консультированием, а экзорцизмом. Однако сегодня многим кажется, что психиатрия намного легче понять, чем вера в чудеса, экзорцизм или Бога.

Византия также разочаровывает тех, кто придерживается современной точки зрения, согласно которой все, что имеет значение или когда-либо имело значение, — это раса, класс и пол. Как и другие древние и средневековые народы, византийцы не имели представления о расе в современном смысле этого слова, и для них черная кожа была подобна рыжим волосам, просто необычной физической характеристикой.Практически все византийцы, включая их немногочисленных рабов, были так называемыми белыми. Их можно назвать полиэтническими в том смысле, что, помимо этнически смешанных людей, которых мы называем греками, они включали армян, славян, сирийцев, египтян, албанцев и других. Иногда на грекоязычной территории можно встретить группы армян или сирийцев, которые по-разному помогали друг другу. Но мы также можем найти группы греков из одного города или региона, которые помогали друг другу. Более того, через одно или два поколения армяне, сирийцы и другие, мигрировавшие в грекоязычные районы, забыли свои собственные языки, вступили в смешанные браки с греками и стали неотличимы от них. Византия была не столько мультикультурным обществом, сколько плавильным котлом.

Несколько византийских богословских споров действительно примерно соответствовали этническому или языковому разделению. Наиболее очевидным случаем является монофизитство, вера в то, что Христос имеет единую природу, а не различную божественную и человеческую природу, которая стала верой большинства в Египте, но не где-либо еще. Тем не менее, это нельзя назвать этническим или лингвистическим движением, потому что египетские монофизиты включали носителей как греческого, так и коптского (родного египетского языка).Это можно было бы назвать региональным движением, за исключением того, что основоположником монофизитства был греческий монах в Константинополе, и сначала монофизиты можно было найти по всей империи. Они были обычным явлением в северной Сирии, но редко на юге Сирии, хотя в обеих частях Сирии было сирийское большинство и грекоязычные меньшинства.

Очевидное объяснение географического раскола Сирии из-за монофизитства состоит в том, что большинство христиан следовали своим религиозным лидерам. Церковь в северной Сирии подчинялась патриарху Антиохии, который, как и патриарх Александрийский в Египте, поддерживал монофизитство; Церковь на юге Сирии находилась под властью Иерусалимского патриарха, который, как и патриарх Константинопольский, выступал против монофизитства.В какой-то момент эти взгляды укоренились среди местного христианского населения, и даже когда император назначил патриархов противоположного толка, народ отказывался меняться. Поскольку церковная юрисдикция была региональной, богословский спор можно было принять за региональный — или, при дальнейшей путанице, за этнический. На самом деле, несмотря на то, что многие византийцы говорили на взаимно непонятных языках, этническое сознание в империи было очень слабым, как и в большинстве досовременных обществ.

Византийское классовое сознание было несколько сильнее. Хотя Византия никогда не имела наследственных дворянских титулов, большинство византийцев имели некоторое представление о своем месте в социальной иерархии в зависимости от своего богатства или профессии. Это особенно относилось к группе наверху, члены которой часто занимали должности в армии или на государственной службе с четко определенными званиями и окладами. К XI веку Византия действительно сформировала аристократию, определенную свободно, хотя большинство ее семей были не очень старыми и оставались открытыми для новых членов, включая турок и западноевропейцев.Что может сбить с толку современных историков, так это то, что это классовое сознание почти никогда не приводило к чувству классовой солидарности.

Например, большинство историков рассматривают конец 11 века как начало периода правления земельной аристократии. В это время власть захватила династия Комнинов, и Комнины действительно были землевладельцами. Но Комнины захватили власть так же, как Византийцы теряли регион, где аристократы владели большей частью своей земли — внутреннюю часть Анатолии — и Комнины не предпринимали серьезных попыток вернуть себе регион или поместья.Более того, при Комнинах высшие должности в правительстве и армии монополизировались членами или родственниками самого семейства Комнинов. Большая часть аристократии была исключена из политической или военной власти, и аристократы часто присоединялись к восстаниям против Комнинов. Когда одно из этих восстаний наконец увенчалось успехом, аристократия осталась еще более слабой и более разделенной, чем прежде.

Объяснение этих, казалось бы, парадоксальных фактов состоит в том, что византийские аристократы почти не чувствовали, что они разделяют общие интересы как класс.Комнины считали других аристократов соперниками, которых нужно сдерживать, в то время как другие аристократы считали Комнинов кликой, безразличной или враждебной их интересам. Оба восприятия были в значительной степени верными. Более того, повстанцы, свергнувшие Комнинов, происходили из всех слоев общества и не имели ничего общего, кроме неприязни к правящему императору Андронику I Комнину. Аристократия была расколота семейным соперничеством, и византийцы гораздо меньше заботились о своем классе, чем о своей семье. Распространенное современное мнение о том, что аристократы будут отдавать предпочтение друг другу вне классовой лояльности, не подтверждается никакими византийскими источниками.

Что касается гендерных различий, то в Византии, как и в любом традиционном обществе, половые роли были более отчетливыми, чем в сегодняшней Америке. Однако у византийских женщин были несколько более широкие возможности, чем у женщин в большинстве досовременных обществ, и не меньше, чем у женщин в большей части Африки и Азии сегодня. В отличие от классической Греции, где женщинам отказывали в какой-либо независимой роли в политике или культуре, Византия разделяла более либеральные взгляды Рима и архаической или эллинистической Греции. Акцент, который византийское христианство придавало морали и ортодоксальности, также позволил женщинам получить признание в качестве монахинь, настоятельниц и, в конечном итоге, святых.Две византийские императрицы, Ирина и Феодора, были почитаемы как святые за их решающие роли в осуждении иконоборчества в 787 и 843 годах соответственно. Они и другие императрицы стали настоящими правителями империи в качестве регентов для своих несовершеннолетних сыновей, а три императрицы — Ирина (797-802), Зоя (1042) и еще одна Феодора (1055-56) — правили, не деля трон. с императором. Императоры часто уделяли большое внимание своим женам; Самый известный пример — супруга Юстиниана, еще одна Феодора.В Византии также было несколько известных женщин-писателей, в том числе поэт Кассия и историк Анна Комнина.

Однако, как и византийские аристократы, византийские женщины почти не проявляли никаких признаков солидарности как группа. Ни Ирэн (решительный и умелый политик типа Маргарет Тэтчер или Индиры Ганди), ни какая-либо другая императрица не предприняла серьезных усилий для продвижения других женщин. Похоже, что почти все византийцы обоих полов разделяли мнение о том, что женщины, хотя и способны участвовать в общественной жизни, плохо для этого подходят.Если династические случайности давали женщине власть, она была лучше, чем гражданская война, но не так хороша, как законный наследник мужского пола. Многие византийцы считали, что женщины в их личных ролях не уступают мужчинам, и каждый византийец должен был признать, что святые женщины были духовно и морально выше обычных мужчин. (То, что Феодора — «дар Божий» — было любимым византийским именем для девочек, вряд ли свидетельствует о женоненавистничестве.) Но практически никто из византийцев, мужчин или женщин, похоже, не чувствовал, что женщины как группа были лишены своего должным образом, или что их роль в обществе должна быть расширена или изменена каким-либо образом.

В Византии, как и почти во всех досовременных обществах, не только раса, класс и пол не были вопросами идеологии, но и сама идеология в современном смысле почти не существовала. Византийцы иногда проявляли патриотизм, но он был эмоциональным, а не идеологическим — патриотизм, а не национализм. Отчасти это была лояльность к государству, хотя большинство мнений византийцев о своем правительстве были жалобами на налоги и коррупцию. Византийцы чувствовали некоторую лояльность к своим императорам, хотя обычно, когда император был свергнут, эта лояльность автоматически переходила к его преемнику.Больше всего византийцы чувствовали верность своей государственной религии — христианству. Победный клич их армии был не патриотическим лозунгом, а «Крест победил!»

Современным ученым долгое время было трудно понять это отсутствие идеологии. Например, большинство искали идеологическое значение в двух фракциях византийцев, синих и зеленых, официальная функция которых заключалась в организации спортивных и театральных мероприятий, в основном гонок на колесницах и представлений, на которых женщины снимали одежду.«Синие и зеленые» также болели за своих исполнителей и команды, иногда дрались друг с другом на трибунах или устраивали беспорядки на улицах. Настойчивые современные попытки определить синих и зеленых как представителей политических, социальных или религиозных групп так явно провалились, что, похоже, от них отказались. Однако теперь, не пытаясь отличить синих от зеленых, Питер Браун изобразил их очки как торжественные патриотические церемонии. Тем не менее такое обобщение кажется неоправданным после того, как Алан Кэмерон показал в двух дотошных и убедительных книгах, Порфирий Возничий (1973) и Цирковые фракции (1976), что синие и зеленые интересовались в первую очередь спортом и шоу, во вторую очередь хулиганством, а не хулиганством. совсем не в идеологии.

Если византийцы были так непохожи на нас, американцев — или, по крайней мере, не были такими, как думают современные ученые, — почему мы должны заботиться о них сегодня? Один ответ состоит в том, что мы должны заботиться даже о людях, которые не похожи на нас, включая русских, греков, сербов и других, которые продолжают византийскую традицию и с которыми нам все еще нужно иметь дело. Другой ответ заключается в том, что в чем-то византийцы действительно походили на некоторых из нас, а в некоторых отношениях были немного похожи на самых современных из нас. Давайте по очереди рассмотрим эти моменты.

Какое значение имеет византийское наследие в дюжине или около того стран, где оно остается наиболее сильным? На первый взгляд, Россия, Греция, Югославия, Армения и другие страны выглядят такими же националистическими, как и любые другие страны, даже в большей степени. Некоторые из них недавно вели войны со своими соседями, вдохновленные риторикой, которая кажется нам ультранационалистической. Однако при ближайшем рассмотрении мы должны отметить, что их самые острые конфликты были не с другими восточно-православными народами, а со странами или народами, которые не разделяют их восточно-православное происхождение.

Таким образом, православные сербы сражались с мусульманами-боснийцами и косоварами и католическими хорватами, православные русские сражались с мусульманами-чеченцами, православные грузины сражались с мусульманскими абхазами, а восточные христиане-армяне сражались с мусульманами-азербайджанцами. Ортодоксальные греки по-прежнему не доверяют туркам-мусульманам, о чем свидетельствует страсть, проявленная с обеих сторон в недавнем споре по поводу необитаемого островка в Эгейском море. С 1974 года линия прекращения огня разделила Кипр между ортодоксальным греческим большинством и турецким мусульманским меньшинством, и все попытки примирения потерпели неудачу.Также в пределах национальных границ сохраняется напряженность между православными болгарами и турецким мусульманским меньшинством, между православными румынами и католическим или протестантским венгерским меньшинством, а также между православными македонцами и мусульманским албанским меньшинством.

Несмотря на то, что в Приднестровье и балканских государствах по разные стороны Балканских войн и двух мировых войн были случаи, когда православные боролись против православных — молдаван и русских, в последнее время гораздо больше конфликтов происходило между различными религиозными группами, чем между разные этнические группы.Большинство болгарских «турок» говорят на болгарском, а боснийцы и хорваты говорят на том же языке, что и сербы, который раньше назывался сербохорватским. Греки, русские и румыны проявили очевидную симпатию к своим собратьям-православным сербам, которых большая часть остального мира, независимо от религии, обвиняет в агрессии против боснийцев-мусульман и хорватов-католиков.

К тому же наследники Византии вряд ли вообще выглядят националистами. Румыны, например, проявляют весьма умеренный интерес к объединению с Молдовой, государством с румынским большинством, которое Румыния потеряла в 1940 году по не лучшей юридической или моральной причине, чем пакт Молотова-Риббентропа. Болгары еще меньше заботятся об аннексии Македонии, которая была частью средневековой Болгарии и жители которой до сих пор говорят на языке, мало отличающемся от болгарского. Киприоты-греки в своей борьбе с киприотами-турками в значительной степени забыли о причине объединения Кипра с Грецией.

Точно так же русские не проявили особого энтузиазма по поводу реинкорпорации Беларуси, хотя ее президент говорит, что он хочет реинкорпорации, или Украины, где сильное меньшинство хочет того же.Однако и Беларусь, и Украина были частью России на протяжении большей части ее истории и говорят на языках, довольно близких к русскому, а две из трех полос на российском флаге обозначают Беларусь и Украину. Можно было бы ожидать, что любой настоящий русский националист будет желать их обоих обратно больше всего на свете. Но люди, которых мы называем русскими националистами, больше заботятся об осуждении католиков, протестантов и евреев внутри самой России. При всем этом современные национальные границы, кажется, имеют меньшее значение, чем транснациональная солидарность старого византийского плавильного котла.

Эта связь более сложна, чем общая приверженность восточно-православной вере, даже несмотря на то, что падение коммунизма принесло скромное православное возрождение в Восточной Европе. Хотя церковные обычаи несколько различались в восточной и западной частях Римской империи даже до третьего века, ни одно из различий не имело очевидного значения, и почти никто не обращал на них внимания до 11 века. Обычно раскол между восточным православием и римским католицизмом назначается 1054 годом, но все, что произошло тогда, — это отлучение патриарха Михаила Керулария тремя легатами, посланными в Константинополь Папой Львом IX (который к тому времени уже был мертв), и патриархом. ответное отлучение легатов от церкви.

Помимо личной неприязни, главной проблемой в то время было возражение патриарха против того, что западные (и армянские) христиане долгое время использовали пресный хлеб в евхаристии. Однако личная неприязнь действительно была главной проблемой, поскольку каждая из сторон ревностно защищала свое достоинство и легко обижалась. То, что этой мелкой ссоре было позволено перерасти в раскол, показывает растущую ксенофобию с обеих сторон, которая привела к еще большей враждебности во время крестовых походов, кульминацией которых стало жестокое завоевание Константинополя неверно направленным Четвертым крестовым походом.

Когда начался раскол, богословы нашли его причины. Авторитет папы в конечном итоге стал проблемой, но в XI веке это было второстепенным вопросом, поскольку папские претензии были не более обширными, чем они были давно, и Восточная церковь признавала большинство из них. Правда, некоторые восточные христиане возражали, что первоначальная версия Никейского символа веры, до сих пор используемая жителями Востока, просто говорит, что Святой Дух исходит от Бога-Отца, в то время как западная версия добавляет «и Сына» (на латыни filioque).Но это различие не имело реальных последствий для религиозных верований и веками не вызывало раскола. Даже в средние века основная православная критика filioque была обоснованной, что западная часть церкви не имела права добавлять к символу веры, не посоветовавшись с восточной частью.

Как можно предположить из этого возражения и из дела Четвертого крестового похода, большая часть причины недоверия восточных православных мусульман и западных христиан — это давнее и не совсем неоправданное чувство обиды.Для восточных христиан с их традиционным нежеланием участвовать в агрессивных войнах или энергичной евангелизации различное отношение Запада и мусульман к Православию может показаться неспровоцированной враждебностью. В конце концов, никакие преимущественно православные армии никогда не заходили в Мекку, Багдад, Париж или Лондон. Но армии мусульман и западных христиан захватили Константинополь, Иерусалим, Александрию и Антиохию, и ни один из этих великих византийских городов сегодня не находится в руках православных. За исключением русских, все православные народы находились под иностранным правлением до 19 века, и даже русские сильно пострадали от вторжений западных христианских держав во время Наполеоновских и Первой и Второй мировых войн.

По сравнению с почти всеми западно-христианскими странами, почти все восточно-христианские страны сегодня обеднели, и даже Россия больше не является по-настоящему великой державой. Только Греция была принята в Организацию Североатлантического договора и Европейский Союз, оба из которых рассматривают ее как своего рода проблемного члена. Американцы и западноевропейцы по-прежнему испытывают более серьезные сомнения в отношении православных стран, чем в отношении западно-христианских стран с коммунистическим прошлым, таких как Польша, Венгрия, Чехия, Словения и Эстония.Ни одна из бывших коммунистических ортодоксальных стран еще не достигла такого хорошего экономического подъема, как какая-либо из них, и еще не установила столь стабильную демократию. На Балканах и на Кавказе во многом можно винить совокупное наследие примерно пяти веков турецкого правления и коммунизма, но остается вопрос, может ли Византия быть виновата.

Наверное, немного, по крайней мере, что касается демократии. Хотя византийские императоры были не более абсолютными в своем правлении, чем Людовик XIV, Фридрих Великий, Муссолини или Франко, Византия была несколько менее плюралистическим обществом, чем позднесредневековые или современные Франция, Германия, Италия или Испания. Церковные лидеры в Византии были немного менее независимыми от правительства, чем в римско-католических странах, хотя и в большей степени, чем в протестантских. Византийская аристократия была более капризной, чем аристократии Западной Европы, и поэтому ею было легче манипулировать. Византия с сенатом, который представлял собой просто группу чиновников, назначенных императором, не имела представительного органа, подобного британскому парламенту или французским Генеральным штатам, и не имела независимых или почти независимых городов, таких как в Италии или Германии.Вероятно, наиболее важным является то, что общее византийское неодобрение политики — результат бескомпромиссной восточно-православной морали — удерживало многих людей от участия в общественной жизни и отговаривало некоторых от попыток действовать ответственно.

Тем не менее, как препятствие на пути развития демократии в восточно-православных государствах, только недоверие к политике было почти таким же важным влиянием, как годы турецкого автократии или коммунистической диктатуры. Оба эти периода укрепили традиционное византийское мнение о том, что порядочные люди должны избегать политической жизни.Оба они также лишили православных, которые в византийские времена имели по крайней мере такие же сильные правовые традиции, как и западноевропейцы, возможности развить в наше время верховенство закона, сопоставимое с западноевропейским.

Многие черты характера современных государств-преемников империи не имеют ничего общего с Византией. Русское самодержавие предшествовало обращению России в Православие и, во всяком случае, было скандинавским по происхождению. В любом случае Греция и Кипр, единственные православные страны, избежавшие коммунистической диктатуры, имеют такие же хорошие демократические показатели с момента обретения независимости, как Испания или Германия.А православные Румыния и Болгария сейчас более демократичны, чем католические Словакия или Хорватия.

Византийское влияние могло также быть несколько неблагоприятным для роста капитализма, который показывает некоторую корреляцию с демократией. Византийские купцы, хотя до эпохи Возрождения, вероятно, были богаче своих западных коллег, но были менее независимыми, чем итальянские или немецкие купцы, потому что византийское правительство было сильнее, хотя византийские императоры взимали налоги и регулировали торговлю едва ли больше, чем французские или английские короли.В Византии землевладельцы были богаче и могущественнее торговцев, но то же самое происходило в большей части Западной Европы до Французской революции. Византийская церковь часто подозревала, что купцы могут эксплуатировать бедняков, но также и католическая церковь в Западной Европе. Влияние Османской империи и коммунистов, несомненно, нанесло больше вреда бизнесу в Восточной Европе, чем влияние Византии, и в 20-м веке греческие и армянские бизнесмены были не менее предприимчивы, чем жители Запада.Если деловой климат в Румынии или Болгарии в настоящее время хуже, чем в Венгрии или Польше, основные причины, вероятно, состоят в том, что старое неизбирательное недоверие к политикам привело к смиренной терпимости к правительственной коррупции и что сохраняющееся недоверие жителей Востока к западным гражданам относится и к иностранным гражданам. инвестиции.

Насколько же тогда византийцы и их наследники похожи на некоторых или всех нас, американцев? Во-первых, что наиболее очевидно, около пяти миллионов американцев принадлежат к восточным православным церквям, которые официально придерживаются тех же доктрин, что и Византийская церковь.Большинство других американских христиан принимают догмы, определенные первыми шестью вселенскими соборами, которые проводились византийскими императорами на византийской территории, и используют Никейский символ веры (хотя обычно добавляют filioque). Римские католики также принимают седьмой Вселенский собор Византии, который одобрил использование религиозных образов, и разделяют православный запрет на вступление в брак епископов и рукоположение женщин. Ортодоксы напоминают протестантов в рукоположении женатых мужчин (хотя православные запрещают брак после рукоположения) и в разрешении повторного брака после развода (хотя православные категорически не одобряют развод и устанавливают пожизненное ограничение в три брака).

Американские пацифисты сочувствовали бы византийскому аргументу о том, что убийство вражеского солдата в бою является грехом, но были бы озадачены тем фактом, что византийские солдаты пошли вперед и убили, а затем покаялись. Это пример более всеобъемлющего византийского и православного отношения, чуждого католическому и протестантскому мышлению: греховные действия иногда допустимы или даже необходимы, но все же греховны. Такое отрицание того, что цель может оправдать средства, было главной причиной, по которой византийцы так сурово осуждали политиков.Хотя эта идея совместима с христианской доктриной первородного греха, эта идея вполне может восходить к древним грекам, которые считали, что Оресту пришлось убить Клитемнестру, потому что она убила его отца, но все же обвиняли его, потому что она была его матерью.

Хотя некоторые из этих мировоззрений могут показаться примитивными, византийская культура также может показаться странно современной. Одна из причин успеха выставки «Слава Византии», несомненно, заключается в том, что византийское искусство часто абстрактно, больше связано с эмоциями и идеями, чем с реализмом. Поскольку большая часть этого рисунка носит шаблонный характер, в нем используются заданные религиозные образы и повторяющиеся узоры, поэтому он придает большое значение технике, как и современные художники. Византийская литература и наука снова больше озабочены стилем, чем обыденной реальностью, и часто достигают практически постмодернистского уровня непонятности и баловства.

Все эти характеристики отражают тот факт, что большая часть византийского искусства и литературы создавалась для элиты — небольшой части византийцев, у которых были деньги на оплату искусства или образование для чтения литературы, хотя большинство лучших художников и некоторые из лучших писателей происходили из скромных семей.Хотя некоторые виды византийского искусства и литературы более популярного типа сохранились, по большей части они были религиозными, даже византийцы из низшего сословия считали их низшими, предназначенными для людей, не имеющих образования или богатства, чтобы наслаждаться лучшим. По своему культурному разделению Византия чем-то напоминала наше собственное общество, где наиболее серьезное искусство, литература и наука предназначены для элиты, а большая часть того, что население в целом смотрит или читает (в том числе религиозное), не претендует на литературные или художественные ценности. ценность. Тем не менее, многие другие места и времена не показали сопоставимого разрыва между элитой и популярной культурой.Древние греки всех мастей, в том числе и неграмотные, слушали стихи Гомера, трагедии Софокла и комедии Аристофана. Некоторые слои английского общества стекались к пьесам Шекспира и, с ростом массовой грамотности, читали романы Диккенса. Но сегодня американские усилия по объединению элиты и поп-культур в значительной степени ограничиваются тем, что некоторые профессора предлагают курсы по телешоу и другим продуктам индустрии развлечений за счет предположительно элитарных работ, в том числе произведений из других стран.Как и мы, византийцы приложили мало усилий для преодоления своего культурного разрыва и были особенно безразличны к иностранным культурам.

Византия, как и современные Соединенные Штаты, была одновременно государством и собственным миром, великой державой с разнообразной, но в значительной степени самодостаточной экономикой и культурой. И Византия, и Америка заслуживают сравнения не с Англией, Францией или Германией, а со всей Западной Европой или со всеми сегодняшними восточно-православными странами. Как и современные Соединенные Штаты, Византия чувствовала себя даже более самодостаточной, чем была на самом деле.Такое чувство может привести общество к мысли, что домашнее разнообразие — это все возможное разнообразие, и такое мышление может привести к тому, что общество либо проигнорирует внешний мир, либо — в случае более образованных — представит картину. внешний мир слишком сильно зависит от собственного образа.

Таким образом, образованные византийцы часто видели в исламе просто особенно отклоняющуюся христианскую ересь и считали Западную Европу более бедной, более слабой и более невежественной версией Византии. Итак, некоторые образованные американцы верили в демократический Советский Союз, в феминистский «третий мир», в Боснию, готовую выполнять Дейтонские соглашения, или в Византию, более заинтересованную в сексуальности, чем в духовности.Такое недопонимание со стороны посторонних может привести к неприятным сюрпризам, таким как вторжение арабов, крестоносцев и турок в Византию или боснийский кризис, с которым США так неправильно справились. Сегодняшние восточно-православные страны по-прежнему находятся в невыгодном политическом и экономическом положении, потому что они унаследовали часть этой близорукости от византийцев.

Однако эта слабость Византии во многом была результатом ее сильных сторон. Если Византия и имела сильное чувство превосходства над своими соседями, она обычно превосходила их по богатству, политической и военной организации, грамотности, а также научным и философским знаниям.Даже в XIV и XV веках византийских ученых, прибывших в Италию, приветствовали как носителей высшей культуры, которые могли больше научить Запад, чем учиться у него. Несмотря на это, некоторые византийцы уже начали изучать латынь и переводить латинскую литературу, и если бы империя выжила, есть все основания полагать, что она участвовала бы в научных открытиях эпохи Возрождения. Хотя самоуспокоенность и отсутствие агрессивности Византии, возможно, способствовали ее падению через 1168 лет, это, тем не менее, было более чем в пять раз дольше, чем продержались Соединенные Штаты.

Византийская империя Хронология

Изображение баннера: Мозаичная икона Богородицы Эпискепсис, Константинополь, конец 13 века, стеклянные, золотые и серебряные мозаики, Афины, Византийский и христианский музей

313-1453 н.э.

313 Император Константин I дает свободу вероисповедания, прекращая гонения на христиан

330 Посвящение Константинополя (Стамбула) новой столице Римской империи

380 Император Феодосий I объявляет христианство официальной религией империи

395 Империя разделена на две отдельные половины, Восточную и Западную

410 Аларих Вестготов увольняет Рим

429–431 Вандалы завоевывают Северную Африку

452 Аттила Гунн вторгается в Италию

455 Мешок вандалов Рим

476 Остготы низложили последнего римского императора на Западе

527–565 Правление Юстиниана I; строит церковь Святой Софии; кодифицирует римское право; отвоевывает Северную Африку, Сицилию и Италию. Византийская империя, c.400 Византия во время правления Юстиниана Византия, ок. 800 Византия, ок. 1050 Византия, ок. 1270

568 Лангобарды, германское племя, вторгаются в Италию

г. 570 Рождение Мухаммеда, пророка ислама

614 Персы захватывают Иерусалим

627 Император Ираклий побеждает персов в Ниневии

634–638 Арабское завоевание Сирии

640 Арабское завоевание Египта

754 Император Константин V запрещает изготовление религиозных изображений (иконоборчество)

762 Основание Багдада халифом Аббасидом-Мансуром

800 Папа Лев III короновал Карла Великого императором Священной Римской империи в Риме

843 Восстанавливается почитание религиозных образов, прекращается иконоборчество

867–1056 Македонская династия

988 Средневековое славянское государство Киевская (или Киевская) Русь принимает христианство в качестве официальной религии во время правления князя Владимира (г. 980-1015)

1054 Великий раскол между Православной и Римско-католической церквями

1071 Битва при Манцикерте; Турки-сельджуки побеждают византийцев в Малой Азии

1081–1185 Династия Комнинов

1096–1099 Первый крестовый поход; Иерусалим взят у турок-сельджуков

г.

1187 Саладин, султан Египта и Сирии, возвращает Иерусалим

1204–1261 Константинопольская Латинская империя

1204 Четвертый крестовый поход; крестоносцы разграбляют и оккупируют Константинополь, раздел империи

г.

1261 Император Михаил VIII Палеолог возвращает себе византийский трон

1329 Малая Азия захвачена турками-османами

1453 Константинополь попадает под власть османского султана Мехмеда II

Глава 11: Византия — Западная цивилизация: Краткая история

Как отмечалось в предыдущей главе, восточная половина Римской империи просуществовала 1000 лет после падения западной. Он продолжил большинство традиций Рима и добавил множество нововведений в архитектуру, науку, религию и обучение. Это действительно была одна из величайших цивилизаций мировой истории. И все же, как демонстрируется во всем, от учебных программ колледжей до представления древней истории в массовой культуре, восточная империя, известная как «Византия», не так хорошо представлена ​​в современном взгляде на прошлое, как ранее объединенная Римская империя. Почему это могло быть?

Ответ, вероятно, такой: как и западная империя до этого, Византия в конце концов рухнула.Однако Византия не просто рухнула, она была поглощена особой культурой со своими собственными традициями: турецкой Османской империей. Более того, религиозный разрыв между христианами и мусульманами, по крайней мере с точки зрения средневековых европейцев, был настолько резким, что Византия была «потеряна» для традиций западной цивилизации в отличие от западной империи. Несмотря на то, что сама Османская империя была гордо «западной» цивилизацией, которая жадно строила на процветании Византии после ее поглощения, существует (ошибочное) многовековое наследие проведения различия между византийско-османской культурой Востока и Роман — европейская средневековая культура запада.

Истоки византийской цивилизации следует искать в решении императора Константина основать новую столицу в греческой деревне Византия, переименованной в Константинополь («город Константина»). К тому времени, когда западная империя пала, центр силы Римской империи уже давно сместился на восток: проще говоря, к пятому веку нашей эры большая часть богатства и власти была сосредоточена в восточной половине империи. Жители Константинополя и восточной империи не называли его «Византией» и не называли себя «византийцами» — они продолжали называть себя «римлянами» еще долгое время после того, как сам Рим постоянно находился вне их территории и контроля.

г. После падения западной империи новые германские короли признали власть императора в Константинополе. Формально они были его вассалами (сеньорами на его службе), и он оставался императором всей Римской империи по имени. По крайней мере, до тех пор, пока Византийская империя не начала приходить в упадок в седьмом веке, это было не просто удобной выдумкой. Даже франки, правившие королевством на другом конце Европы, наиболее удаленном от Константинополя, жили в искреннем страхе перед византийским вторжением, поскольку договоры, которые они заключили с Константинополем, были полны лазеек и могли быть аннулированы любым императором.

Почему Запад впал в политическую раздробленность, а Восток остался богатым, могущественным и единым? Есть несколько основных причин. Во-первых, сам Константинополь играл важную роль в могуществе и богатстве Востока. В то время как Рим неуклонно сокращался на протяжении многих лет, особенно после его разграбления в 410 году и переезда западного имперского правительства в итальянский город Равенна (который было легче защитить), в Константинополе проживало около 500 000 жителей.Это можно сравнить со столицей готского королевства Галлии, Тулузой, в которой проживало 15 000 человек (что было большим городом по стандартам того времени для Западной Европы!). Не только Константинополь был неприступен для захватчиков, но и его гордые римляне неоднократно убивали варваров, пытавшихся захватить власть, и свергали непопулярных императоров, которые пытались править как военные тираны, а не как истинные императоры, обладающие достаточной римской «добродетелью».

Римская империя после политического разделения на восток и запад при Диоклетиане.С третьего по пятый века н.э. восточная часть империи стала истинным центром власти и богатства, а с конца пятого века вся западная половина «пала» от варварских нашествий.

Восток долгое время был самой богатой частью империи, и из-за его эффективной бюрократии и систем сбора налогов в имперскую казну на востоке текло гораздо больше богатств, чем на западе. Ежегодно имперское правительство в Константинополе приносило примерно 270 000 фунтов золота в виде налоговых поступлений по сравнению с примерно 20 000 на западе.Это сделало возможным создание на востоке более оснащенных, обученных и снабженных провизией армий. Более того, на западе по-прежнему доминировали различные семьи невероятно богатой римской элиты, которые подорвали мощь, авторитет и финансовую состоятельность западного имперского правительства, отказавшись пожертвовать своими собственными прерогативами во имя более сильной единой империи. На востоке дворяне, безусловно, были богаты и могущественны, но далеко не так могущественны, как их западные коллеги.

Следует учитывать еще один фактор, который труднее определить, чем размер налоговых поступлений или наличие стен Константинополя.Проще говоря, римская идентичность — степень, в которой социальные элиты, солдаты и, возможно, обычные граждане считали себя «римлянами» и оставались верными Империи, — кажется, была сильнее на востоке, чем на западе. Это можно объяснить обратной стороной «порочного круга» поражений и уязвимости, описанного в предыдущей главе о Западе. На востоке сила столицы, успех армий и лояльность элиты Риму как идея способствовали сохранению силы римской идентичности.Даже если бедным фермерам по-прежнему было мало за что благодарить римское государство в повседневной жизни, их фермы остались нетронутыми, а местные лидеры по-прежнему оставались римскими, а не готскими, франкскими или вандальскими.

Наконец, восток наслаждался простой удачей в угрозах, с которыми он столкнулся извне: варвары ушли на запад, а Персия не начала крупных вторжений. Первоначальное восстание гот, которое послужило началом конца для Запада, произошло на Балканах, но затем готы были убеждены пойти на запад.Последующие вторжения из Центральной Европы были направлены на запад. Хотя гунны были родом из степей Средней Азии, они основали свою (недолговечную) империю на западе. Восточно-римским армиям приходилось отражать угрозы и поддерживать границы, но они не столкнулись с превосходящими силами своих западных римских коллег. Наконец, несмотря на общую силу и сплоченность Персии, в персидском милитаризме было затишье, которое длилось весь пятый век.

г. Самым важным ранним императором Византии был Юстиниан, правивший с 527 по 565 годы.Юстиниан был последним римским императором, который говорил на латыни как на родном языке; впоследствии все императоры говорили по-гречески. Его помнят как невероятно пылкого христианина, крупного военачальника, спонсора одной из самых красивых и долговечных византийских архитектур, существовавших в настоящее время, и как мужа, вероятно, самой могущественной императрицы в истории империи, бывшей актрисы. и куртизанка по имени Феодора.

Юстиниан создал традицию, которая сохранялась на протяжении всей византийской истории: император был одновременно духовным лидером христианской церкви и светским правителем самой империи.К тому времени, когда западная империя пала, архиепископы Рима начали свои попытки утвердить свою власть над церковью (однако им не удалось добиться успеха даже на западе в течение многих столетий). Эти претензии никогда не принимались на востоке, где именно император был ответственен за определение последнего слова по вопросам религиозной доктрины. Юстиниан чувствовал, что его священный долг как лидера величайшей христианской империи в мире — обеспечить религиозное единообразие среди своих подданных и искоренить ересь.Он называл себя «возлюбленным Христа» — титул, который избрали и более поздние императоры. Хотя ему так и не удалось заставить всех своих подданных подчиниться христианской ортодоксии (особенно в сельских районах, удаленных от столицы), он все же начал ряд нападений и кампаний преследований против еретических сект.

Одним из аспектов сосредоточения Юстиниана на христианском очищении было разрушение древних традиций язычества в Греции и прилегающих территориях, инициированное его христианскими предшественниками.Олимпийские игры были закрыты императором Феодосием I еще в 393 году нашей эры (он возражал против их статуса как языческого религиозного праздника, а не спортивного соревнования). Юстиниан настаивал на том, чтобы все учителя и наставники обратились в христианство и отказались от преподавания греческих классиков; когда они отказались в 528 г., он закрыл Академию Платона, которая функционировала на тот момент почти 1000 лет. (Многие из ныне безработных ученых бежали в Персию, где их приветствовали сасанидские правители.)

Юстиниан не только соблюдал религиозное единообразие, но и налагал римское право на всех своих подданных. Империя традиционно оставляла в покое местные обычаи и законы до тех пор, пока они не вмешивались в важные дела сбора налогов, набора войск и лояльности империи. Однако Юстиниан рассматривал римское право как аспект римского единства и стремился искоренить другие формы права, находящиеся под его юрисдикцией. Он попросил юристов изучить весь корпус римского права, отсеять противоречия и выяснить, какие законы необходимо применять.Он кодифицировал этот проект в Corpus Juris Civilis , который является прямым текстовым антецедентом для большинства правовых систем, все еще используемых в Европе.

Теодора, которая происходила из явно скромного происхождения как артистка, усердно работала как над освобождением проституток от сексуального рабства, так и над расширением юридических прав и защитой женщин и защитой детей от детоубийства. Она была доверенным лицом и сторонницей Юстиниана на протяжении всей их совместной жизни, помогая придумать не только юридические изменения, но и великолепные новые строительные проекты, которые они контролировали в Константинополе.В известном эпизоде ​​начала правления Юстиниана Феодора помешала Юстиниану и его советникам бежать от массового восстания против его правления, вместо этого вдохновив Юстиниана на ответную атаку, которая вполне могла спасти его правление. Хотя большинство политических браков в Византии, как и практически в каждом досовременном обществе, не имели ничего общего с любовью или даже влечением, Феодора и Юстиниан явно разделяли искреннюю привязанность друг к другу и интеллектуальное родство.

Самое известное сохранившееся изображение Юстиниана на мозаике в Равенне, Италия.На мозаике Юстиниан одет в «королевский пурпур», цвет, принадлежащий императорской семье .

Юстиниан намеревался отвоевать западную империю у германских королей, которые захватили ее. В равной степени он был заинтересован в насаждении христианского единообразия через искоренение христианских ересей, таких как арианство. В 533 году он послал блестящего полководца Велизария в контролируемую вандалами Северную Африку с довольно небольшим отрядом солдат и кавалерии, и в течение года Велисарий сокрушил армию вандалов и отвоевал Северную Африку для империи.Оттуда Юстиниан отправил Велизария и его войска в Италию, чтобы захватить их у остготов.

За этим последовала двадцать лет войны между византийцами и готским королевством Италии. Готы заручились поддержкой большинства итальянцев благодаря справедливому правлению и разумным уровням налогообложения, и большинство итальянцев, таким образом, боролось против византийцев, хотя последние представляли законное римское правительство. В конце концов, византийцам удалось разрушить Готское королевство и вернуть Италию, но война нанесла вред итальянской экономике и истощила византийскую казну.Италия осталась опустошенной; Именно византийское вторжение, а не «падение Рима» ранее, нанесло ущерб итальянской экономике до позднего средневековья.

В 542 году, в разгар итальянской кампании, ужасная чума («Чума Юстиниана») унесла жизни половины населения Константинополя и одной трети населения империи в целом. Это оказало очевидное влияние на набор военнослужащих и моральный дух. В долгосрочном плане более серьезное воздействие чумы заключалось в разрыве многих торговых связей между двумя половинами империи. Экономика на западе стала более локализованной и менее связанной с междугородней торговлей, что в конечном итоге привело их к обеднению. Несколькими годами ранее, в 536 году, сильное извержение вулкана в Исландии выбросило в воздух столько мусора, что климат Европы значительно похолодал за «годы без лета», что также сильно подорвало экономику. Таким образом, войны, стихийные бедствия и болезни помогли начать самый мрачный период средневековья на западе, а также привели к сильному экономическому и культурному разделению между западом и востоком.

г. Даже когда византийские войска пытались вернуть Италию, Юстиниан, как и императоры, которые следовали за ним, имел огромную проблему на восточном фланге: Персидская империя. По-прежнему находясь под властью сасанидов, персы были изощренными и хорошо организованными соперниками империи, которые никогда не были завоеваны Римом. Продолжающиеся войны с Персией представляли собой самые большие расходы, с которыми столкнулся Юстиниан, даже когда он руководил кампаниями в Италии. Византийцы и персы воевали за густонаселенную Армению и очень богатую Сирию.Ближе к концу своего правления Юстиниан просто заключил мир с персидским царем Хусро I, согласившись платить ежегодную дань в размере 30 000 золотых монет в год. В конечном итоге было дешевле тратить огромные суммы золота в качестве взятки, чем платить за войны.

Проблема войн Юстиниана, как завоеваний на западе, так и продолжающихся сражений с персами на востоке, заключалась в том, что они были чрезвычайно дорогими. Поскольку его силы выиграли достаточно сражений, чтобы постоянно грабить, и поскольку империя была относительно стабильной и процветающей при его правлении, он смог поддерживать эти усилия на протяжении всей своей жизни.Однако после его смерти Византия медленно теряла свои завоевания на западе из-за очередного раунда германских вторжений, и персы также неуклонно наступали на восточные территории.

Относительное политическое и религиозное единство, которое кампании Юстиниана вернули Византии, неуклонно снижались после его смерти. В течение почти 1000 лет два вида христианства — позже названные «католическим» и «восточно-православным», хотя оба термина говорят об идее единой универсальной и правильной формы христианской доктрины — были разделены великими политическими разногласиями между германскими королевствами. на западе и самой Византии на востоке.В Восточной Европе небольшие королевства и бедные фермеры принимали соперников-миссионеров, проповедовавших несколько иные версии христианства. Торговля существовала, но никогда не была такой сильной, как во времена объединенной империи.

Основная проблема Византии заключалась в том, что она столкнулась с бесконечной серией внешних угроз. Византия была окружена враждебными государствами и группами на протяжении большей части своего существования и медленно, но неуклонно теряла территорию, пока не стала немногим больше, чем город Константинополь и прилегающие к нему территории.Однако важно помнить, что этот процесс длился много веков, дольше, чем сама Римская империя продержалась на западе. В то время Константинополь был одним из крупнейших и самых замечательных городов на планете с полумиллионным населением, торговлей товарами и посетителями из таких далеких стран, как Скандинавия, Африка и Англия. Его люди верили, что их империя и их император сохранены Самим Богом как законное место христианской религии. Благодаря стойкости своего народа, процветанию торговых сетей и руководству своих императоров (во всяком случае, эффективных) Византия оставалась крупным государством и культурой на протяжении веков, несмотря на длительный упадок власти со времен Великой Отечественной войны. Юстиниан.

г. Самым значительным правителем после Юстиниана был император Ираклий (годы правления 610 — 641). Первоначально он был губернатором, который вернулся со своего поста в Африке, чтобы захватить трон у соперника по имени Фока в разгар вторжения персов. В то время империя находилась в таком беспорядке, что персы захватили Сирию, Ливан и Египет, перекрыв огромную часть поставок продовольствия в Константинополь. При этом персы даже захватили «Истинный Крест», крест, на котором (как тогда считали христиане) был распят Сам Христос, из места его покоя в Иерусалиме.В то же время авары и булгары, степные народы, родственные гуннам, теснили византийскую территорию с севера, а в Средиземноморье процветало пиратство.

Ираклию удалось спасти ядро ​​империи, Анатолию и Балканы, вербовав свободных крестьян, чтобы сражаться, вместо того, чтобы полагаться на наемников. Он также сосредоточился на Анатолии как на житнице империи, временно отказавшись от Египта, но сохраняя свой народ кормом. Он возглавил византийские армии, чтобы отбить Иерусалим и Истинный Крест у персов, сокрушив их в 628 году, а в 630 году он лично вернул Истинный Крест в его святыню в Иерусалиме.Бои в этот период часто были отчаянными — сам Константинополь в какой-то момент был осажден союзными войсками авар и персов, — но в конце концов Ираклию удалось вывести империю из края пропасти.

Однако, несмотря на его успех в предотвращении катастрофы, на юге росла новая угроза Византии. В том же году, когда Ираклий вернул Истинный Крест Иерусалиму, исламский пророк Мухаммед вернулся в свой родной город Мекку на Аравийском полуострове с первой армией мусульман.Ираклий не мог этого знать, но Византия скоро столкнется с угрозой, даже большей, чем персы: арабскими халифатами (рассматривается в следующей главе). Действительно, сам Ираклий был вынужден возглавить Византию во время первой волны арабских вторжений, и, несмотря на его собственные лидерские способности, жизненно важные территории, такие как Сирия, Палестина и Египет, были потеряны при его жизни (он умер в 641 году, в том же году, что и большинство других). Египта был завоеван арабами).

Темы и Организация

Ираклий создал новую административную систему, чтобы попытаться защитить оставшуюся византийскую территорию: тем, .Он начал с захвата земель у богатых землевладельцев и монастырей в Малой Азии, а затем использовал захваченные земли в качестве основы для новых территорий, откуда набирал солдат. Темой была территория, первоначально составлявшая около четверти империи, организованная вокруг набора военнослужащих. Каждую тему контролировал один генерал, назначенный непосредственно императором. В свою очередь, в нем будут служить только солдаты этой тематики; это привело к тому, что местные жители гордились военным мастерством этой темы, что способствовало повышению морального духа.Только из-за успеха тем византийские потери были не намного хуже, учитывая силу их внешних врагов. В конце концов, темы превратились в самостоятельные военные системы. Солдатам была предоставлена ​​земля, чтобы они стали фермерами. Оттуда они должны были профинансировать закупку оружия для себя и своих сыновей. Молодые люди по-прежнему вступали в армию, но система могла работать без значительных денежных поступлений из имперской казны в Константинополе.

По сути, тематическая система была возвращением к древнему способу набора в армию, который был столь успешным во времена Римской республики: свободные граждане, которые предоставляли свое собственное оружие, тем самым облегчая часть финансового бремени государства. На пике популярности темы поддерживали армию численностью 300 000 человек (сопоставимую с римской армией при Августе), а финансовое бремя равномерно распределялось по всей империи. Четыре темы были разделены на века: за деревнями следил командир, а люди сражались вместе со своими соседями и семьями. В конце концов, именно эта система, которая поощряла моральный дух и лояльность, сохраняла империю на многие века. Одной из прямых демонстраций силы системы было то, что постоянный враг Рима, персы, пал против арабского вторжения седьмого века, а византийцы — нет.

Однако есть важное предостережение относительно рассмотрения тем. Хотя Византия действительно существовала как государство в течение многих столетий, в то время как соседние империи, такие как Персия, пали, сама Византия, возможно, перестала быть «империей» к середине седьмого века нашей эры. Арабские вторжения быстро разрушили византийскую власть на Ближнем Востоке и в Северной Африке, и хотя фрагменты завоеваний Юстиниана оставались в руках Византии до восьмого века, «Византия» была в основном синонимом прилегающей территории Балкан, Греции и большей части Анатолии. тогда.Несмотря на продолжающиеся претензии на империю, после территориальных потерь это было действительно королевство, населенное почти полностью грекоязычными «римлянами», а не этими римлянами, а также его бывшими сирийскими, еврейскими, африканскими, итальянскими и испанскими подданными.

Имперский контроль и иностранные угрозы

Преемники Юстиниана пытались удержать Северную Африку, Италию и Испанию, создавая территории, называемые экзархатами, под управлением губернаторов, называемых экзархами; экзархаты были военными провинциями, в которых был объединен гражданский и военный контроль.Они продержались в Испании до 630-х годов, в Африке до конца седьмого века и в Италии до 751 года, когда ее захватило германское племя под названием лангобарды.

Хотя византийцы в то время оплакивали потерю территорий в Европе, они оказались своего рода замаскированным благословением для империи: с ее территорией, ограниченной Балканами и Анатолией, меньшая империя имела гораздо более четкие и легко защищаемые границы. . Таким образом, эти основные районы оставались под контролем Византии, несмотря на различные потери в течение многих последующих столетий.Император Лев Исаврианин (годы правления 717–741) использовал набранных темами солдат как для отражения арабской осады Константинополя, так и для закрепления контроля над Анатолией. К концу его правления Анатолия была в безопасности от арабов и на протяжении столетий оставалась основной частью Византийской империи.

В дополнение к системе тем, империя добавила в свой список тяжелую кавалерию и, как известно, использовала вещество под названием «Греческий огонь» в военно-морской войне; подробностей очень мало, но похоже, что это было зажигательное вещество на масляной основе, используемое для атаки вражеских кораблей.Наконец, империя либерально использовала шпионов и агентов, которые проникали в правительства врага и подкупали или убивали их цели, чтобы сорвать или развязать войны.

Средневековая иллюстрация греческого огня .

На Балканах славянские племена представляли собой серьезную постоянную проблему для византийцев. Народ, известный как авары, вторгся с севера в шестом веке и совершил набег не только на Балканы, но и на всю Европу, достигнув недавно созданного Франкского королевства на территории современной Франции.В восьмом веке вторгся еще более свирепый кочевой народ, булгары (в честь которых названа нынешняя страна Болгария). В то время как авары обратились в христианство в период их нашествий, булгары остались язычниками. Они разрушили оставшиеся византийские города на северных Балканах, вырезали или поработили жителей и сокрушили византийские армии. В один особенно яркий момент в болгарской истории булгарский хан Крум превратил череп убитого императора в кубок примерно в 810 году нашей эры, чтобы отметить победу над византийской армией.Однако пятьдесят лет спустя другой хан, Борис I, обратился в христианство и установил дипломатические отношения с Константинополем.

Это был интересный и удивительно распространенный образец: многие «варварские» народы и королевства добровольно обратились в христианство, а не навязывали христианство силой. Булгарам постоянно удавалось побеждать византийские армии, и они занимали территорию, захваченную у Византийской империи, но Борис I решил обратиться в свою веру (и настоял на том, чтобы его последователи сделали то же самое).Основная причина этого преднамеренного обращения была связана с желанием варварских царей просто перестать быть варварами. Большинство королей признавали, что христианство было предпосылкой для установления торговых и дипломатических отношений с Византией и христианскими королевствами Запада. После преобразования королевства оно могло считать себя членом сети цивилизованных обществ, заключать союзы и вести торговлю с другими королевствами и получать официальное признание от императора (который по-прежнему обладал значительным авторитетом и авторитетом даже за пределами областей прямого подчинения). Византийский контроль).

Важной фигурой в истории восточного христианства был святой Кирилл, который в девятом веке создал алфавит для славянских языков, который теперь называется кириллицей и до сих пор используется во многих славянских языках, включая русский. Затем он перевел греческую литургию на славянский язык и использовал его для обучения и обращения жителей Моравии и Болгарии. Возникли монастыри, из которых монахи ушли дальше в славянские земли, в конечном итоге связав вместе кусок территории в глубине того, что однажды станет Россией.Успех этих миссионерских усилий объединил большую часть Восточной Европы и Византии в единой религиозной культуре — восточном православии. Таким образом, до настоящего времени Греческая, Русская, Украинская и Сербская Православные Церкви имеют общие исторические корни и общий набор верований и обычаев.

Истоки России возникли из этого взаимодействия и из отношений между Византией и викингами, царями славян в России. Первоначально «русы» были викингами, правившими небольшими городами в обширных степях и лесах западной России и Украины.Их объединил около 980 г. н.э. царь Владимир Великий, который завоевал все соперничающие города и установил контроль из своей столицы в Киеве. Он обратился в православие и запретил своим подданным продолжать поклоняться Одину, Тору и другим скандинавским богам. Так же, как Борис Болгарский столетием ранее, Владимир использовал обращение, чтобы узаконить свое собственное правление, соединив свое зарождающееся царство с престижем, властью и славой Древнего Рима, воплощенными в Византийской империи.

г. Важнейшим фактором успеха обращения в православие славянских народов Восточной Европы было великолепие самого Константинополя.Сохранились многочисленные свидетельства того, какое огромное влияние оказали на посетителей размер, процветание и красота Константинополя. Константинополь в то время был просто самым большим, богатым и славным городом Европы и Средиземноморья. Он пользовался денежной экономикой, неприступными оборонительными укреплениями и обилием еды благодаря доступности анатолийского зерна и рыбы из Эгейского моря. Шелкопряд были вывезены из Китая контрабандой примерно в 550 году, после чего Константинополь стал центром европейской шелковой промышленности, имперской монополией, которая принесла огромное богатство.Вся экономика регулировалась имперским правительством через систему гильдий, что помогало обеспечивать стабильные налоговые поступления.

Константинополь веками был неприступен. Крепкие стены защищали его с запада, а с других сторон он был окружен скалами, спускавшимися к морю (и его портам).

Между тем, в самом сердце империи император обладал абсолютной властью. Сложная и формальная система ранжирования дворян и придворных, одетых в одежду, окрашенную в определенные цвета для обозначения их соответствующих рангов, отделяла личность императора от просителей и послов.Это было не просто потакание своим желаниям со стороны императоров, выставляющее напоказ ради чувства собственной значимости; это было частью символики власти, охвата в основном неграмотного населения с видимыми проявлениями власти.

г. Имперская бюрократия имела огромную власть в Византии. Провинциальные элиты отправляли своих сыновей в Константинополь для учебы и получения должностей. Взяточничество было обычным явлением, а кумовство было столь же обычным явлением, как и талант в получении должностей; был даже официальный список максимальных взяток, который опубликовало само правительство.Тем не менее, бюрократия была чем-то похожа на класс древнеегипетских писцов, людей, которые поддерживали согласованность и порядок в правительстве, даже когда отдельные императоры были некомпетентны или дворцовые интриги не позволяли императору сосредоточиться на управлении.

Императорский офис контролировал чеканку монет, которые по-прежнему являются стандартной валютой даже во Франции и Англии, потому что монеты были надежно взвешены и поддержаны имперским правительством. Канцелярия императора также контролировала имперские монополии в таких ключевых отраслях, как производство шелка, которые были чрезвычайно прибыльными.Было незаконно пытаться конкурировать с имперской шелковой промышленностью, поэтому огромные прибыли направлялись прямо в королевскую казну.

В конце восьмого века в Константинополе проживало около миллиона человек (по сравнению с не более 15 000 в любом «городе» Западной Европы), но в пределах его империи было много других богатых городов. В целом Византия продавала свою высококачественную готовую продукцию в Западную Европу в обмен на сырье, такое как руда и продукты питания. Несмотря на войны со своими соседями на востоке и юге, Византия также имела важные торговые связи с арабскими государствами.

Православное христианство и образование

. Возвращаясь к православному христианству, византийцы считали его особыми отношениями с Богом не только потому, что Константинополь находился в центре империи. Его сила была получена из огромного количества церквей и реликвий, присутствующих в городе, которые, в свою очередь, представляли собой огромное количество потенциалов (святой силы). Византийцы верили, что Бог руководит Константинополем и что Дева Мария ходатайствует перед Богом от имени города.Многие священники учили, что Константинополь — это Новый Иерусалим, который будет в центре событий во время Второго пришествия Христа, а не сам Иерусалим.

Однако благочестие империи иногда подрывало светское образование. Со временем церковь становилась все более подозрительной к обучению, которое не было сосредоточено на Библии и религиозных наставлениях и не имело прямого практического применения в ремеслах или машиностроении. Таким образом, во всей империи наблюдался заметный упадок учености.В конце концов, все древнегреческие знания были сосредоточены в небольшой академической элите Константинополя и нескольких других важных греческих городов. То, что позже считалось основополагающим телом мысли западной цивилизации — древнегреческой философией и литературой, — таким образом, в значительной степени анализировалось, переводилось и копировалось за пределами самой Греции в арабских королевствах Средневековья. Точно так же к IX веку в Византии почти никто не понимал хорошо латынь, поэтому даже свод законов Юстиниана почти всегда упоминался в упрощенном греческом переводе.

г. Это был период, когда и в арабских королевствах, и в Византии существовала ошеломляющая смесь языка, места происхождения и религиозной принадлежности. Например, христианка в Сирии, которая к восьмому веку была подданной мусульманских арабских королевств, не сможет разговаривать с византийским христианином, и ее не примут в Константинополе, поскольку она, вероятно, была христианкой-монофизитом (одной из многих христианских христиан). ереси, по крайней мере, с православной точки зрения) вместо православной.Точно так же мужчины из ее семьи могут оказаться вовлеченными в борьбу против Византии, несмотря на их христианскую веру, причем политические пристрастия перевешивают религиозные.

Иконоборчество

Одним из величайших религиозных противоречий в истории христианства было иконоборчество, ломка или уничтожение икон. Иконоборчество было одним из тех явлений, которые в исторической ретроспективе могут показаться до смешного тривиальными, но в то время он оказал огромное (и почти полностью негативное) влияние.Для людей, которые верили в постоянное вмешательство Бога в малейшие дела, иконоборчество было чрезвычайно важным вопросом.

Загадка, которая привела к иконоборчеству, была проста: если Византия была самым святым государством, охраняемым Девой Марией и управляемым императорами, которые были «возлюбленными Богом», почему империя приходила в упадок? Подобно тому, как Рим пал на западе, Византию окружали враги со всех сторон, враги, у которых была удручающая тенденция сокрушать византийские армии, а иногда и убивать ее императоров.Византийские священники неоднократно предупреждали своих прихожан покаяться в своих грехах, потому что именно грех подрывал выживание империи. Император Лев III, правивший с 717 по 741 год, решил взять дело в свои руки. Он заставил общины евреев в империи обратиться в христианство, убежденный, что их присутствие каким-то образом рассердило Бога. Затем он совершил нечто гораздо более беспрецедентное, чем преследование евреев: напал на иконы.

Иконы были (и остаются) одним из центральных аспектов вероисповедания восточно-православных христиан.Икона — это изображение святого человека, почти всегда Христа, Девы Марии или одного из святых, которое используется как средоточие христианского поклонения как в церквях, так и дома. Византийские иконы были красиво обработаны и в большинстве неграмотных людей играли жизненно важную роль в повседневной жизни большинства христиан. Проблема заключалась в том, что это был скользкий путь от почитания Бога, Христа и святых «через» иконы как символы вместо фактического поклонения самим иконам как идолам, что прямо запрещено в Ветхом Завете.Откровенно говоря, нет никаких сомнений в том, что тысячи верующих действительно относились к иконам как к идолам, как к предметам с потенциалом на себя, как к мощам.

Икона Богородицы XIV века .

В 726 году вулкан опустошил остров Санторини в Эгейском море. Лев III воспринял это как доказательство того, что почитание икон зашло слишком далеко, как говорили ему некоторые из его религиозных советников. Таким образом, он приказал уничтожить святые изображения, столкнувшись с явными беспорядками, когда рабочие пытались выполнить его провозглашение, удалив иконы Христа, прикрепленные к императорскому дворцу.В провинции целые регионы подняли восстание, когда явились царские слуги и попытались уничтожить иконы. В Риме папа Григорий II был потрясен и отлучил Льва от церкви. Лев, в свою очередь, заявил, что папа больше не имеет религиозной власти в империи, что для практических целей означало регионы под контролем Византии в Италии, Сицилии и на Балканах.

Официальный запрет икон продолжался до 843 года, более века, прежде чем императоры отменили его (императрица по имени Феодора, как знаменитая жена Юстиниана столетиями ранее, возглавила обвинение в официальной реставрации икон).Противоречие ослабило империю, разделив ее между иконоборцами, верными официальной политике императоров, и традиционалистами, почитавшими иконы, в то время как сама империя все еще подвергалась нападениям. Иконоборчество также подействовало на то, что в конечном итоге превратилось в постоянный раскол между восточной и западной церквями — православие и католицизм. Окончательный и постоянный раскол между западной и восточной церквями, который уже де-факто существовал на протяжении веков, произошел в 1054 году, когда Папа Лев IX и Патриарх Михаил I отлучили друг друга от церкви после того, как Михаил отказался признать превосходство Льва — это событие укрепило « Великий раскол »(« раскол »означает« разрыв »или« раскол ») между западной и восточной церквями.

После иконоборчества лидеры православной церкви, патриархи Константинополя заявили, что нововведения в богословии или христианской практике были ересями. Это отношение распространялось и на светское образование — было приемлемо изучать классическую литературу и даже философию, но новые формы философии и научные инновации считались опасными. Таким образом, долгосрочная модель заключалась в том, что, хотя византийская интеллектуальная культура сохраняла древнюю ученость, она не способствовала развитию.

г. Последний период силы Византии приходился на период правления македонской династии с 867 по 1056 год. Вождь-убийца по имени Василий I, выходец из Македонии, захватил трон в 867 году и положил начало линии безжалостных, но компетентных лидеров, правивших около двухсот лет. . При македонцах византийские территориальные границы были оттеснены к части Месопотамии и Армении на востоке, а также к Криту и Кипру в Средиземном море. Важным результатом этих завоеваний была торговля; снова Византия оказалась в центре международной торговой сети, простирающейся через Европу и Ближний Восток.Это значительно обогатило Константинополь и его регион, что привело к возрождению строительства и искусства. Под покровительством македонской династии некоторые древние знания были возрождены, поскольку ученые пытались найти способы сделать работы древнегреческих мастеров совместимыми с учениями православного христианства.

В этот поздний золотой век население Константинополя восстановилось, поставки продовольствия гарантировались имперским правительством. Даже бедняки жили в Константинополе лучше, чем относительно обеспеченные люди в Западной Европе, большая часть которых по сравнению с ними была варварской.Элитный класс администраторов занимал социальное положение наподобие древнеегипетских писцов и был обучен христианизированным версиям греческих знаний и классической литературы; один ученый по имени Фотий создал энциклопедию древнегреческих писаний, которая является единственной записью многих текстов, которые в противном случае были бы безвозвратно утеряны.

Византия в конце своего золотого века — обратите внимание, что Константинополь оставался центральным как географически, так и политически.

Эти счастливые времена для Византии закончились, когда император Василий II умер в 1025 году, не оставив наследников мужского пола. Одновременно с этим по империи обрушилась череда неурожаев. Военный успех Византии был основан на темах, которые, в свою очередь, основывались на существовании достаточно зажиточных независимых фермеров. Из-за плохих урожаев эти фермеры исчезли, а их земли были поглощены владениями богатых аристократов. Как это случилось в Римской республике так давно, проблема заключалась в том, что не было солдат для набора, и армии сократились.

Точно так же относительное спокойствие македонского периода закончилось подъемом новой группы захватчиков с востока: турок-сельджуков. Мощная группа кочевых налетчиков из западной части Средней Азии, турки обратились в ислам столетиями раньше. Несмотря на отсутствие централизованного руководства (сами сельджуки были лишь одним из доминирующих кланов, не имевшим реальной власти над большинством своих собратьев-налетчиков), примерно к 1000 году н.э. они начали вторгаться как на византийские территории, так и на территории своих собратьев-мусульман, арабов.В течение следующих нескольких столетий турки набирали силу, неуклонно вторгаясь на территории Византии в Анатолии.

Меньшее количество независимых граждан означало меньше хороших солдат, и в армиях Византии, таким образом, преобладали иностранные наемники, оплачиваемые из имперской казны, что представляло собой огромное финансовое бремя для империи. Другая катастрофа произошла в 1199 году, когда Константинополь был захвачен и разграблен крестоносцами (во время Четвертого крестового похода) из Западной Европы, которые должны были отправиться воевать на Святую Землю.Около пятидесяти лет Византией (уже уменьшившейся до малой части своего прежнего размера) правил католический король. Даже когда король был свергнут и восстановлена ​​греческая династия, ничего нельзя было сделать, чтобы вернуть утраченные территории. Мусульманские империи, окружавшие Византию, оккупировали ее территорию до тех пор, пока Константинополь окончательно не пал в 1453 году от турок-османов. С ним последний пережиток римской цивилизации, основанный более двух тысяч лет назад на берегу реки Тибр в Италии, перестал существовать как политическая реальность.

Цитирование изображений (Wikimedia Commons):

Карта Восточной и Западной империи — Pixeltoo

Мозаика Юстиниана — Bender235

Греческий огонь — общественное достояние

Карта Константинополя — Cplakidas

Икона Девы Марии — общественное достояние

Поздний золотой век — Cplakidas

Конфликт между Востоком и Западом — Флорес

Конфликт между Востоком и Западом

г. Средневековая Европа и Византийская империя были объединены единой верой, христианством.Однако на протяжении веков культурные, политические и религиозные
разногласия привели к конфликту двух частей старой Римской империи.

Эти два региона были совершенно разными даже во времена первых римских императоров. В восточной половине империи было много городов, много торговли и большое богатство. Западная половина была в основном сельской и сельскохозяйственной, и далеко не такой богатой.

Другие различия стали более заметными после падения Рима. Византийская культура во многом сформирована ее греческим наследием.Запад находился под влиянием франкской и германской культур. В городе Константинополе люди говорили по-гречески. На западе латынь была языком ученых, дипломатов и церкви.

Возможно, наиболее важным был конфликт, развившийся между церквями востока и запада. После падения Рима папы постепенно превратились в как влиятельные фигуры в Западной Европе. Папы требовали высшей религиозной власти над всеми христианами. Императоры и патриархи востока не претендовали на эту власть.

Другие отличия усугубили конфликт. Давайте посмотрим на три основных разногласия и на то, как они привели к расколу в христианской церкви.

Иконоборчество Первое серьезное разногласие касалось религиозных икон. Многие христиане в средние века использовали изображения Иисуса, Марии и святых в поклонении и молитвах. Однако некоторые христиане на востоке считали, что люди ошибочно поклоняются иконам, как будто они были божественными. В 730 году н.э. византийский император Лев III запретил использование религиозных изображений во всех христианских церквях и домах.

Эта политика иконоборчества («истребление икон») привела к разрушению значительной части религиозного искусства. Повсюду в христианских странах люди кричали в знак протеста. В Риме руководители Римской церкви были возмущены тем, что приказ Льва распространялся на части Италии, находившиеся под контролем Византии. Папа Григорий III даже отлучил императора от церкви.

Византийская империя сняла запрет на иконы в 843 году. Но спор по поводу иконоборчества вызвал серьезный раскол между Востоком и Западом. Это также помогло римским папам в Риме искать поддержки и защиты от врагов.

Коронование императора Священной Римской империи Еще одно серьезное разногласие произошло в 800 году н. Э. В то время императрица Ирина была правительницей Византийской империи. Поскольку она была женщиной, Папа Лев III не считал ее истинной или достаточно сильной, чтобы править. Он хотел защиты сильного лидера, который помог бы защитить Церковь на западе.

Вместо этого Лев решил короновать Карла Великого, короля франков, императором Священной Римской империи.
Действия папы возмутили византийцев, которые считали, что их императрица
был законным правителем остатков Римской империи.

Последний разрыв Взаимоотношения между востоком и западом достигли апогея в 1054 году. Константинопольский патриарх Керуларий хотел восстановить контроль Византии над церковью. Он закрыл все церкви, в которых поклонялись по западным обрядам. Папа Лев IX был в ярости. Он послал кардинала Гумбера в Константинополь. Кардинал подошел к алтарю Святой Софии. На глазах у всех он положил буллу (воззвание папы), отлучая Керулария от церкви.

Керуларий в ответ отлучил кардинала от церкви.Это было лишь символическим актом, поскольку патриарх не обладал такой властью. Но это показало, что раскол или раскол между Востоком и Западом был полным. Несмотря на
будущие попытки исцелить разделение, Восточная Православная Церковь и
Римско-католическая церковь теперь была отдельными церквями.

13: Византия — гуманитарные науки LibreTexts

1. Последнее обновление

2. Сохранить как PDF

Без заголовков

Как отмечалось в предыдущей главе, восточная половина Римской империи просуществовала 1000 лет после падения западной.Он продолжил большинство традиций Рима и добавил множество нововведений в архитектуру, науку, религию и обучение. Это действительно была одна из величайших цивилизаций мировой истории. И все же, как демонстрируется во всем, от учебных программ колледжей до представлений о древней истории в массовой культуре, Византия не так хорошо представлена ​​в современном взгляде на прошлое, как ранее объединенная Римская империя. Почему это могло быть?

Ответ, вероятно, такой: как и западная империя до этого, Византия в конце концов рухнула.Однако Византия не просто рухнула, она была поглощена особой культурой со своими собственными традициями: турецкой Османской империей. Более того, религиозный разрыв между христианами и мусульманами, по крайней мере с точки зрения средневековых европейцев, был настолько резким, что Византия была «потеряна» для традиций западной цивилизации в отличие от западной империи. Несмотря на то, что сама Османская империя была гордо «западной» цивилизацией, которая жадно строила на процветании Византии после ее поглощения, существует (ошибочное) многовековое наследие проведения различия между византийско-османской культурой Востока и Роман — европейская средневековая культура запада.

Истоки византийской цивилизации следует искать в решении императора Константина основать новую столицу в греческой деревне Византия, переименованной в Константинополь («город Константина»). К моменту падения западной империи центр силы «Римской» империи уже давно сместился на восток: к пятому веку нашей эры большая часть богатства и власти была сосредоточена в восточной половине империи. Жители Константинополя и восточной империи не называли его «Византией» и не называли себя «византийцами» — они продолжали называть себя «римлянами» еще долгое время после того, как сам Рим постоянно находился вне их территории и контроля.

г. После падения западной империи новые германские короли признали власть императора в Константинополе. Формально они были его вассалами (сеньорами на его службе), и он оставался императором всей Римской империи по имени. По крайней мере, до тех пор, пока Византийская империя не начала приходить в упадок в седьмом веке, это было не просто удобной выдумкой. Даже франки, правившие королевством на другом конце Европы, наиболее удаленном от Константинополя, жили в искреннем страхе перед византийским вторжением, поскольку договоры, которые они заключили с Константинополем, были полны лазеек и могли быть аннулированы любым императором.

• 13.1: Восток против Запада

  Почему Запад впал в политическую раздробленность, а Восток остался богатым, могущественным и единым? Есть несколько основных причин:

• 13.2: Юстиниан

  Самым важным ранним императором Византии был Юстиниан, правивший с 527 по 565 годы. Юстиниан был последним римским императором, который говорил на латыни как на своем родном языке; впоследствии все императоры говорили по-гречески. Его помнят как невероятно пылкого христианина, крупного военачальника, спонсора одной из самых красивых и долговечных византийских архитектур из существующих, а также как мужа, вероятно, самой могущественной императрицы в истории империи — Феодоры.

• 13.3: Разделение и упадок

  Основная проблема Византии заключалась в том, что она столкнулась с бесконечной серией внешних угроз. Византия была окружена враждебными государствами и группами на протяжении большей части своего существования и медленно, но неуклонно теряла территорию, пока не стала немногим больше, чем город Константинополь и прилегающие к нему территории. Однако важно помнить, что этот процесс длился много веков, дольше, чем сама Римская империя продержалась на западе.

• 13.4: Темы и организация

  Ираклий создал новую административную систему, чтобы попытаться защитить оставшуюся византийскую территорию: темы. Он начал с захвата земель у богатых землевладельцев и монастырей в Малой Азии, а затем использовал захваченные земли в качестве основы для новых территорий, откуда набирал солдат. Темой была территория, первоначально составлявшая около четверти империи, организованная вокруг набора военнослужащих. Каждую тему контролировал один генерал, назначенный непосредственно императором.

• 13.5: Имперский контроль и варвары

  Преемники Юстиниана пытались удержать Северную Африку, Италию и Испанию, основывая территории, называемые экзархатами, управляемые правителями, известными как экзархи; экзархаты были военными провинциями, в которых был объединен гражданский и военный контроль. Они продержались в Испании до 630-х годов, в Африке до конца седьмого века и в Италии до 751 года, когда ее захватило германское племя под названием лангобарды.

• 13.6: Город и императоры

  Главным фактором успеха обращения в православие среди славянских народов Восточной Европы было великолепие самого Константинополя. Сохранились многочисленные свидетельства того, какое огромное влияние оказали на посетителей размер, процветание и красота Константинополя. Константинополь в то время был просто самым большим, богатым и славным городом Европы и Средиземноморья. У него была денежная экономика, неприступные оборонительные укрепления и изобилие еды.

• 13.7: Православное христианство и обучение

  Возвращаясь к православию, византийцы считали его особыми отношениями с Богом не только потому, что Константинополь находился в центре империи. Его сила проистекала из огромного количества церквей и реликвий, присутствующих в городе, которые, в свою очередь, представляли собой огромное количество возможностей (святой силы). Византийцы верили, что Бог руководит Константинополем и что Дева Мария ходатайствует перед Богом от имени города.

Византия в Восточной Европе — Medievalists.net

Алиса Изабелла Салливан и Мария Алессия Росси

Византийские культурные модели оказали глубокое влияние на развитие местных художественных традиций среди православных христианских общин Восточной Европы на протяжении большей части средневековья и раннего Нового времени. Регионы Балканского полуострова, Карпатских гор и России в начале Нового времени были в контакте с Византийской империей на протяжении веков, предшествовавших падению Константинополя в 1453 году.Впоследствии эти земли сыграли важную роль в продолжении и преобразовании византийского искусства и культуры.

Хотя историки занимались вопросом «влияния» Византии на формирование культурной, религиозной и политической жизни регионов Восточной Европы, возникшая картина делала акцент на динамике центра и периферии с Константинополем как идеологически превосходящим власть распространяет свое «влияние» на восточно-православную культурную сферу. Однако текстовые, материальные и визуальные свидетельства, рассматриваемые вместе, раскрывают творческий потенциал и изобретательность в переговорах между различными традициями в местных условиях.Сохранившиеся произведения искусства, архитектуры и визуальной культуры должны сыграть столь же важную роль в истории, как и текстовые источники. Иногда они даже помогают еще больше проблематизировать давние концепции и аргументы, изложенные видными историками, в частности, вокруг понятий «Византийское Содружество».

Текущий глобальный поворот в средневековье — идеальный момент, чтобы более критически взглянуть на окраины Европы и, в частности, на регионы, которые развивались на перекрестке традиций.Для Балкан, Карпат и далее на север западные средневековые, византийские, славянские и даже исламские модели сформировали местные политические, экономические, религиозные и культурные аспекты. И все же для этих преимущественно восточно-православных земель духовная сила Византии оставила свой след на многие века, во время и после распада империи.

Недавний том Византия в визуальной культуре Восточной Европы в позднем средневековье , только что опубликованный Брилл, предлагает более тонкое понимание Византии в Восточной Европе.Эссе затрагивают вопросы культурных контактов и патронажа, а также трансформации и присвоения византийских художественных, культурных, теологических и политических моделей наряду с местными традициями, что проявляется в архитектуре, циклах монументальной живописи, иконах, скульптуре, текстиле, письменных текстах и ​​т. Д. и церемонии. В частности, при обсуждении регионов Восточной Европы, таких как Хорватия, Республика Северная Македония, Сербия, Болгария, Румыния и Россия, в период с 14 по 16 века как сами по себе, так и в связи с событиями в византийской культурной сфере, этот сборник бросает вызов более ранние предположения о художественном производстве этих территорий.

Отдельные эссе посвящены тому, как наследие Византии продолжалось, трансформировалось и использовалось на местном уровне для формирования представлений об идентичности в художественных и культурных традициях восточноевропейских культурных центров. В главе 1, Джастин Л. Уилсон исследует византийско-славянские отношения, анализируя фреску начала XIV века на болгарской аллегории мудрости Соломона в свете беседы Филофея Коккиноса о мудрости. В эссе утверждается, что в отношении межкультурных контактов между Византией и регионами Балкан, вместо «влияния» используется структура «общего достояния».

Александра Вукович в главе 2 решает ту же сложную проблему, исследуя образ Московии как севера Византии в 15 веке. Исследуя обряд обложения, она обсуждает многослойные отношения между византийскими моделями, местный ландшафт власти и другие культурные контакты, в данном случае с монголами. Особый акцент делается на перформативной части церемонии обложения, которая позволяет объединить выдуманные традиции, древние предметы, известные ритуалы и новые идиомы, чтобы сформировать новый московский образ власти.Для Вуковича текстовые источники являются первичными катализаторами передачи и последующей трансформации знаний.

Это центральный аспект исследования Элиаса Петру . В главе 3 описываются культурные и интеллектуальные отношения, которые существовали между сербской и византийской элитами с 13 по 15 века. Два тематических исследования освещают сербское покровительство в Константинополе и перемещение людей и предметов из византийской столицы в регионы Балкан.

Следующие главы углубляются в сербскую среду, чтобы продемонстрировать культурные связи и новые визуальные формы, иконографии и стили, обязанные византийским или западным моделям, возникшим в местном контексте. В главе 4, Мария Михайлович-Шипли обращается к социально-политическим вопросам, культурным взаимодействиям и двуконфессиональным обстоятельствам в Адриатическом регионе в 13 веке с помощью иконы Святых Петра и Павла в Казначействе Ватикана.Михайлович-Шипли исследует возможные причины дипломатического подарка сербской королевы латинскому папе, помещая сербское королевство на перекрестке путей между восточным и западным христианством во второй половине 13 века.

Глава 5 посвящена недавно сформировавшимся семейным связям между Византийской империей и Сербским королевством в начале 14 века с акцентом на цикл чудес Христа в монументальных украшениях на сербских землях в отличие от византийских образцов. Мария Алессия Росси обсуждает сходства и различия в циклах изображений чудес Христа, показывая, как эта иконография передавалась, обменивалась и изменялась в сербском контексте, чтобы доказать общее византийское наследие, а также потребность в инновациях как означает выражение новой развивающейся идентичности сербского государства.

Динамика патронажа и идентичности в Сербии XIV века также занимает центральное место в Главе 6. Ида Синкевич раскрывает множество факторов — геополитических, социальных, художественных и религиозных, которые способствовали уникальному сочетанию византийского и романского стиля. и готические формы в здании главной церкви, или католикона, монастыря Дечани в частности, и в сербской средневековой церковной архитектуре в целом.Глава 7 продолжает исследование архитектурной истории региона и проливает новый свет на связи между Сербией и Валахией в поздний палеологан и поствизантийский периоды. Елена Богданович исследует долгую жизнь средневизантийских трехконечных церквей к югу и северу от реки Дунай, приводя аргументы в пользу ярких процессов архитектурного развития в Сербии и Валахии, которые не следует обсуждать отдельно и изолированно из-за национальных разделов , а скорее в диалоге, чтобы раскрыть грани взаимосвязанности этих территорий и их общих византийских моделей.

Двигаясь дальше на север и глубже в многогранную художественную продукцию горных регионов Карпат, Алиса Изабелла Салливан в главе 8 исследует самобытную архитектуру и иконографические программы молдавских монастырских церквей, построенных в столетие после падения. Константинополь в 1453 году. Эти памятники отражают сложную социальную и религиозную политику, а также проливают свет на процессы трансляции изображений, передачи художественных идей и особую динамику культурных контактов в княжестве Молдавии, которые развивались на стыке различных традиций. и который взял на себя центральную роль, в частности, в продолжении и изменении византийских форм после 1453 года.В главе 9, Генри Шильб рассматривает соответствующие и отдельные традиции вышивки Валахии и Молдавии, которые развивались по различным направлениям культурного контакта со славянской и византийской культурными сферами, и может отражать и проливать свет на аспекты социальных, политических , и даже экономические различия между этими двумя северо-дунайскими румынскими княжествами.

Заключительное эссе исследует отношения между Востоком и Западом через Адриатическое море. В главе 10 представлено еще одно тематическое исследование художественных контактов и покровительства, которые распространялись через Адриатическое море в 14 веке. Danijel Ciković и Iva Jazbec Tomaić сосредотачиваются на вышитом фасаде алтаря, сделанном для собора Крк в Хорватии Паоло Венециано, исследуя его производство на фоне напряженной политической ситуации, которая развернулась между венгерско-хорватским королем Людовиком I. Анжу и Венецианская республика.

Из этих статей — читаемых последовательно, или каждый по отдельности, или в паре в различных конфигурациях — возникают вопросы культурных контактов, местных переводов, патронажа, дипломатии и господствующей идеологии, а также современной политики и их влияния на стипендия.Но прежде всего, что занимает центральное место, так это то, что местные разработки обязаны художественным формам, заимствованным из других мест, особенно из Византии.

Регионы Восточной Европы, как показывает книга, — это не просто места «влияния» извне. Вместо этого эти территории предлагают динамические сети контактов и обмена, которые могут позволить ученым рисовать более богатые картины развития местных художественных и культурных форм, общих традиций и того, что местные события обязаны византийским образцам.В книге представлены примеры того, как мы можем начать распутывать призматические измерения искусства, архитектуры и визуальной культуры в Восточной Европе, продолжать расширять временные и географические параметры изучения средневекового и византийского искусства, а также наметить множество различных видов искусства.