Укажите причину появления религиозных верований

Зарождение религии произошло в глубокой древности. Уже в пещерах неандертальцев находят признаки религиозных ритуалов. И общества кроманьонцев  — предков современных людей, также практиковали магические ритуалы.

Религиозные верования соответствуют самой сути человека. Поэтому, их появление является закономерным и имеет определенные причины.

Причины возникновения религиозных верований

Чтобы разобраться в данном вопросе, следует указать причины, которые обусловили возникновение религиозных верований:

• главной задачей древних людей было выживание. Они проводили все время в поисках пищи, охотились. Основу их рациона составляло мясо убитых на охоте животных. Чтобы привлечь удачу древние люди рисовали на стенах пещер изображение животных. В данные изображения бросались копья. Так имитировался процесс охоты и привлекалась удача. Моделирование таких ситуаций является первым проявлением религиозных верований. Они означают веру в духов животных;
• древние люди задумывались над тем, что происходит с человеком после смерти. Они понимали, что именно кровь играет принципиально важную роль для жизни человека. Поэтому, они практиковали захоронения черепов, которые окрашивались красной охрой. Она символизировала кровь, а значит и жизнь. Так возникла вера в продолжение жизни после смерти;
• чтобы обезопасить себя от нападений животных, люди начали приносить жертвы духам. Жертвы приносились также духам скал и рек, чтобы человек мог удачно охотиться и вернуться домой живым. Приношения имели цель умилостивить духов. 

Таким образом, основной причиной появления религиозных верований, является привлечение удачи в охоте. Она была необходима для выживания племени. Кроме того, важную роль играли размышления древних людей о смерти и продолжении жизни.

Развитие верований

Самыми первыми религиозными верованиями были представления о духах. Ими населялись леса, пещеры, реки, деревья и другие природные объекты. Затем возник тотемизм, то есть обожествление какого-либо животного. Такое животное считалось предком племени и почиталось.

ВОЗНИКНОВЕНИЕ ИСКУССТВА И РЕЛИГИОЗНЫХ ВЕРОВАНИЙ — РОДОВЫЕ ОБЩИНЫ ОХОТНИКОВ. ВОЗНИКНОВЕНИЕ ИСКУССТВА И РЕЛИГИОЗНЫХ ВЕРОВАНИЙ — ПЕРВОБЫТНЫЕ СОБИРАТЕЛИ И ОХОТНИКИ

Урок может быть начат с изучения нового материала (если оно построено на использовании экранных пособий, работа с которыми требует значительного времени). Другие варианты начала урока: I. А. II. Б 1; А. III. Б 3, 5, 6. IV. Б 2-5.

Вопросы и задания:

А. Объясните слова: «человека создал труд». Учитель может предложить использовать рисунки учебника: 1) Рассмотрите рис. 2-3 на стр. 17. Что изображено на них? В чем основное различие между рукой и лапой? Каковы преимущества руки перед лапой? (Большой палец руки расположен под углом к остальным и может работать в паре с любым другим пальцем.) В чем причина превращения обезьяньей лапы в человеческую руку? 2) Что изображено на рис. 1 на стр. 17? Как изменялись лица и черепа первобытных людей? Почему изменялись? 3) Какую мысль помогают обосновать рисунки учебника?

Б. 1. Почему древние люди не погибли во время похолодания на Земле? Перечислите основные причины. 2. Какие орудия труда были изобретены людьми в ледниковое время? Как эти орудия облегчили жизнь людей? 3. Как охота стала главным занятием? Какие способы первобытной охоты вам известны? 4. Опишите первые жилища и одежду людей. 5. Какие изменения происходили в самих людях? 6. Что называется родовой общиной? Какие ее признаки выражает слово «община» и какой признак выражает слово «родовая»?

План изучения:

1. Возникновение искусства.

2. Зарождение религиозных верований.

Вариант I предполагает использование диапозитивов из серий «Искусство первобытных людей» и «Жизнь первобытных людей».

1. Ярким свидетельством развития первобытных людей являются созданные ими произведения искусства. Что это за произведения и как они были найдены? Сто лет назад археолог Саутуола в поисках, орудий древних людей обследовал находящуюся в Испании подземную пещеру Альтамира (Живопись в пещере Альтамира была открыта в 1879 г. См.: Окладников А. П. Утро искусства. Л., 1967, с. 12 и след). Вместе с ним была его маленькая дочь Мария. Девочка прошла в глубь низкой пещеры и внезапно закричала: «Быки, быки, нарисованные быки!» И в самом деле, почти весь потолок пещеры был покрыт красочными изображениями диких быков — бизонов. Звери будто застыли на бегу в странных и причудливых позах (диапозитивы «Потолок пещеры Альтамира», «Самка бизона. Альтамира»).

Задание: Археолог, открывший пещерную живопись, предположил, что она создана первобытными охотниками много тысяч лет назад. Вот как он доказывал свою мысль: 1) изображены бизоны — давно вымершие звери; 2) рядом обнаружены кости другого вымершего зверя — пещерного медведя, а также обломки каменных орудий; 3) художники пользовались не современными красками, а цветной глиной — охрой, залежи ко-,торой найдены в той же пещере. Однако никто из тогдашних ученых не ловерил в то, что изображения бизонов созданы первобытными людьми. Предположите, почему. Какие возражения возникли у ученых? Сильные учащиеся способны высказать правильные догадки («ученые считали, что люди еще не умели так красиво рисовать»), которые учитель помогает обосновать. Он демонстрирует диапозитив «Родовая община охотников»:

— Так выглядели люди в то время, когда возникло искусство. Опишите их одежду и жилища, занятия мужчин и женщин.- Выслушав ответы, учитель продолжает: «Почему ученые долго не хотели верить, что люди, подобные тем, которых вы видите на экране, создали изображения бизонов из пещеры Альтамира?.. Взгляните еще раз на самку бизона (диапозитив демонстрируется повторно): нравится ли вам это изображение? Чем?» Обобщая ответы, учитель развивает главную мысль: «Ученым казалось, что «дикари», не знавшие земледелия и скотоводства, не умевшие читать и писать, делать глиняную посуду и выплавлять металлы, не были способны воссоздать с таким мастерством мощную фигуру животного, крутизну его хребта, все выпуклости массивного тела».

Вслед за открытием рисунков Альтамиры в различных пещерах Европы были найдены другие, не менее интересные и выразительные произведения первобытного искусства.

Учитель подчеркивает, что искусство возникло около 30 тыс. лет назад.

Демонстрируется диапозитив «Олень. Фон де Гом». «Опишите изображение, — предлагает учитель. — Нравится ли вам оно и, если да, то чем? В какой позе изображен олень? Предположите, что он делает». Обобщая ответы («олень ест или пьет, у него красивая голова и рога»), учитель отмечает, что художник передал не только облик, но и характер животного. Кажется, видишь, как чутко прислушивается олень, как вздрагивает его потное тело.

Демонстрируется диапозитив «Мамонт. Каповая пещерана Урале». «А это что за зверь?» — спрашивает учитель. Глубокие трещины в стене пещеры не сразу позволяют узнать мамонта. Однако и в этом случае первобытный художник сумел искусно передать внешний вид Животного, его массивность и силу, горбатый профиль головы и спины.

«Повторите, — предлагает учитель, — изображения каких животных встречаются на стенах пещер. Какую роль играли эти животные в жизни людей?» Выслушав ответы, он подчеркивает, что чаще всего люди изображали тех зверей, мясом которых питались. От удачи на охоте зависела жизнь родовой общины, поэтому люди наблюдали за зверями, изучали их повадки. Они научились изображать животных в естественных позах, передавать их характер.

На нескольких примерах показывается, что образ человека в первобытном искусстве менее выразителен, нежели образы животных. Вопросы и задания при работе с экраном:

1) Диапозитив «Сцена с мертвым человеком и раненым бизоном. Пещера Ласко». Опишите рисунок. Предположите, что хотел изобразить первобытный художник. Сравните, как изображен бизон и как человек. («Человек изображен плохо, — говорят ученики, — у него птичья голова, нос похож на клюв, туловище на доску, руки на плети. Бизон изображен лучше, он нападает, у него свирепый вид, взъерошенная шерсть».)

2) Диапозитив «Охота на оленей. Пещера в Испании». Опишите эту сцену. Как нарисованы олени и как охотники?

При наличии времени демонстрируются «Фигурка мужчины. Брно» (она вызывает смех своей условностью) и «Фигурка женщины в меховой одежде. Буреть».

В конце изложения вопроса показывается диапозитив «Первобытные художники. С рис. 3. Буриана». Ученики видят первобытных художников, рисующих в глубине пещеры при свете факелов и каменных светильников. Краской служит глина (oxpa) различных цветов, смешанная с жиром убитых животных.

2. Ученые заметили, что первобытные люди часто изображали смертельно раненных зверей.

Диапозитив «Раненый носорог. Рисунок на гальке». Носорог изображен беспомощным и жалким. В его морду попало много копий, в живот — четыре стрелы с оперением в виде овала (возможно, охотник стрелял снизу из засадной ямы).

Диапозитив «Издыхающий медведь. Пещера «Трех братьев». Опишите это изображение. (Огромный медведь поражен камнями и копьями, из его раскрытой пасти ручьем хлещет кровь.)

Диапозитив «Раненый бизон. Пещера Нио». Это изображение обнаружено на дне пещеры. Внимание первобытного художника привлекли ямки, созданные капающей с потолка водой: он превратил их в глубокие «раны» на теле зверя и подрисовал полоски — струйки крови.

«Предположите, почему первобытные люди часто изображали умирающих, пораженных копьями и стрелами животных». Учащиеся высказывают интересные догадки: «Смерть животного на охоте — целое событие, самая большая радость для охотника». Учитель объясняет, что 30 тыс. лет назад люди все еще находились в зависимости от сил природы; они не умели бороться с лесными пожарами, наводнениями, болезнями, часто страдали от голода. В отличие от древнейших людей «человек разумный» хотел понять, отчего люди болеют и умирают, от чего зависят урожай плодов и ягод в лесу, удача на охоте. Порой лес был полон дичи, река изобиловала рыбой, но вдруг и то и другое пропадало. Куда исчезли звери? Почему не ловится рыба?

Знаний для правильных ответов не хватало, людям начало казаться, что природой управляют сверхъестественные силы. Возникает вера в то, что сверхъестественные силы можно привлечь себе на помощь, например заколдовать зверя, изобразив его раненым и издыхающим.

Диапозитив «Заклинания над изображением кенгуру у австралийцев». Относительно недавно заколдовывали зверя перед охотой австралийцы. На рисунке современного нам художника изображен колдовской обряд. Допустим, завтра на рассвете охотники собираются на промысел. А сегодня они рисуют на песке зверя и все одновременно ударяют копьями в его изображение: зверь заколдован.

Диапозитив «Колдун. Пещера «Трех братьев». До наших дней на стене пещеры сохранилось изображение странного существа: ноги и туловище человека, пышный лисий хвост, ветвистые оленьи рога. Кто это? Возможно, переодетый охотник, который совершает колдовской танец, состоящий в подражании движениям зверя. Внезапно танцующий падает, точно пораженный ударом копья. Теперь охота будет удачной, думают люди.

Диапозитив «Погребение охотника». О появлении веры в сверхъестественные силы ученые узнают также из археологических раскопок. Древний обряд погребения воссоздан современным нам художником на основе раскопок могилы первобытного охотника. Задание: Умерший лежит на боку, в позе спящего, с подтянутыми ногами. Рядом с ним — копье, бивень мамонта, кусок мяса. О появлении каких новых взглядов людей свидетельствует древний похоронный обряд?

Важно подчеркнуть, что, по представлениям первобытных людей, жизнь человека после смерти похожа на его земную жизнь, она не лучше ее и не хуже. (Позже учащиеся узнают, что в классовых обществах возникает вера в то, что загробная жизнь трудящихся будет счастливее их жизни на Земле.)

После просмотра диапозитивов целесообразно объяснительное чтение учебника (стр. 20 с самого начала, включая п. 3 «Зарождение религиозных верований»). В ходе работы с учебником вводится понятие религиозные верования.

Таблица 10. Прогресс в эпоху древнего каменного века (палеолита)

В заключение ввиду сложности изучаемой проблемы учитель может повторить ход рассуждений: «Подведем итоги тому, что произошло около 30 тыс. лет назад. Развивалось сознание первобытных людей. Они все чаще задумывались над причинами явлений природы, искали ответы на мучившие их загадки. И это хорошо, что люди ставили перед собой вопросы, от которых зависела их жизнь. Плохо другое — из-за недостатка знаний люди объясняли явления природы действием сверхъестественных сил; они верили, что эти силы можно привлечь себе на помощь».

Беседа по вопросам: 1. Что называется религией, религиозными верованиями? 2. Всегда ли существовала религия? Когда она возникла? 3. Почему возникли религиозные верования? Какие древнейшие религиозные верования вам известны?

Вариант II. Целесообразно весь урок посвятить работе с диафильмом «Возникновение искусства и религиозных верований». В данном диафильме представлены произведения палеолитической живописи (из пещер Испании и Франции, из Каповой пещеры на Урале), графики и скульптуры, а также композиции современных художников: 3. Буриана и других. При демонстрации диафильма необходимо обращать внимание учащихся на то, какие изображения созданы первобытными мастерами и какие художниками нашего времени.

Текст диафильма краток, поэтому при знакомстве со зрительным рядом желательны разъяснения учителя, введение дополнительного материала, работа над основными понятиями урока. Учащимся необходимо сообщить о существовавшем в истории человечества безрелигиозном периоде; полнее, чем в тексте, раскрыть причины возникновения религиозных верований.

Вопросы и задания в тексте диафильма указывают направление беседы, которой руководит учитель. Он предлагает учащимся повторить основную мысль текста, описать изображенную сцену, высказать предположения и догадки, дать оценку произведению первобытного искусства и т. п.

Вариант III. Учитель использует материал варианта I и рис. 1-3 (стр. 19), цветн. рис. 3-4 и задания учебника к ним.

Домашнее задание: § 3. Вопросы 3, 4 к § 3.

Зарождение религиозных верований.

Крещение Руси

Зарождение религиозных верований

Религиозные[1] верования возникли практически с зарождением человеческого общества много тысячелетий тому назад, когда человек еще только начал познавать мир и сфера познанного была невелика. Ученые называют этот этап периодом архаического сознания. Важнейшей чертой такого сознания и стало стремление объяснить явления природной и общественной жизни действием сверхъестественных сил, богов и демонов. Они-то и являлись основными действующими лицами древних религий и древних мифов.

Важной чертой архаического сознания, проявляемого в первобытной мифологии, является идеологический синкретизм (синкретизм – от греч. «соединение») – нерасчлененность представлений о природе и обществе. Появление солнца и других элементов природы трактуется, например, в мифах как результат деятельности тех же самых творцов-демиургов (богочеловека), что и появление кузнечного промысла и других элементов человеческой культуры. Наделенные сверхъестественным могуществом мифические существа обожествлялись и становились предметом религиозного поклонения. Греческие мифы, например, рассказывают, как Прометей вылепил людей из глины и наделил талантами. Он подарил людям огонь, «передал им премудрость чисел и измыслил для них сложение букв – мать всех искусств и основу памяти». Он приучил животных к ярму, изобрел колесо и снабдил суда парусами.

С развитием человеческого общества во всех уголках земли менялись представления о природе и обществе, появлялись мифы о новых богах.

Обожествление животных, поклонение зооморфическим божествам было только первым этапом в развитии верований древних, а затем пришел черед божеств миксантропических, т. е. представляемых фантастическими существами, у которых одна часть тела была человеческой, а другая – как у животного. К таким божествам, например, относились сатиры – наполовину люди, наполовину козлы или кентавры (полулюди-полукони) и т. д.

И наконец, богов начали воображать (и изображать) в обличье человеческом. Отныне молитвы стали возносить не воде, огню, деревьям или земле, но божествам в человеческом облике, властвующим над водой, огнем и всем, что есть на земле. Такими были боги Древней Греции.

Шли годы, греческое общество развивалось. Постепенно сформировался пантеон наиболее почитаемых, значимых олимпийских богов во главе со всемогущим Зевсом («дневное сияющее небо», «светлое небо»).

В честь Зевса Олимпийского устраивались Олимпийские игры – символ единения и взаимного согласия греческих полисов (земель). На месте проведения Олимпийских игр сын Зевса Геракл основал святилище. Затем здесь построили храмы Геры (царица богов, супруга Зевса) и других богов.

Из такого антропоморфического представления о божестве развились и понятия о культовой статуе бога, которой можно было поклоняться, и о храме, где эта статуя стояла и где жрецы день за днем несли службу богу или богине, внимая их указаниям и исполняя их волю.

Первоначально храмы не были местом молитвенных собраний верующих. Это было только обиталище божества. Для молитв же древние жители Эллады стекались на площадь перед храмом, где находился и алтарь, на котором совершались жертвоприношения.

Вместе с храмами появились жрецы и жрицы; им надлежало заботиться о святилище, где обитал бог, держать в порядке священную утварь, принимать дары и жертвы, приносимые божеству. Они от имени всей общины возносили к небу молитвы, устраивали торжественные жертвоприношения и совершали иные обряды.

В I в. до н. э. в городах Греции, Рима, Малой Азии культы древних античных божеств стали приходить в упадок. Как писал английский историк В. Тарн, «много причин содействовало решению судьбы олимпийцев. Они принадлежали городу-государству и падали вместе с ним: философия убила их в глазах образованных, а индивидуализм – в глазах простых людей». То же происходило и на территории ближневосточных стран, где после завоеваний Александра Македонского распространились греческие верования и греческая культура.

На мировую арену вышел Древний Рим. Его завоевательные походы, изменения в социальной структуре, укрепление органов власти и управления привели к созданию в начале I в. н. э. Римской империи. Римляне почти полностью восприняли греческую мифологию. Жители Апеннинского полуострова в большинстве случаев изменяли имена греческих богов и героев на латинский лад, а также добавляли сюжеты, связанные с местностями на Италийском полуострове и с исконно местными персонажами. Кроме основных божеств римляне почитали множество божков и духов, которые, по их представлениям, управляли каждым шагом, каждым действием человека.

Постепенно место античных божеств в верованиях жителей империи стали занимать древние восточные умирающие и воскресающие божества, такие как египетский Осирис или фригийский Аттис. Появлялись религиозные союзы почитателей Исиды и Сераписа (божества, в котором слились черты ряда греческих и египетских божеств, в том числе Осириса). Почитатели этих божеств верили, что путем особых обрядовых действий – мистерий, во время которых представлялись сцены смерти и воскресения бога, они сами становятся сопричастны богу и обретают бессмертие. Так, во время празднеств в честь Аттиса жрец провозглашал; «Утешьтесь, благочестивые, подобно тому, как спасен бог, спасетесь и вы…»

Еще в I в. до н. э. в Малой Азии появляются общины почитателей иранского бога солнца Митры, который считался борцом против сил зла, богом-спасителем. Среди почитателей Митры преобладали низы населения. Из греческих божеств особенно почитался древний бог виноградарства Дионис, его отождествляли с Загреем, сыном Зевса, который был растерзан титанами, но затем воскрешен Зевсом под именем Диониса. С этим культом были связаны религиозные союзы орфиков (названных так по имени почитаемого героя греческих мифов Орфея, который спускался в подземное царство мертвых, чтобы вывести оттуда свою умершую жену Эвридику). Союзы орфиков существовали давно, но именно на рубеже нашей эры они получили распространение, впитав в себя целый ряд восточных обрядов и верований. Орфики считали, что душа человека может достичь мира вечного блаженства и бессмертия, если этот человек будет исполнять определенные установки (аскетизм, презрение к плоти) и совершать магические обряды. Они устраивали тайные религиозные празднества, которые назывались мистериями, а также создали свою сложную религиозно-философскую систему, в которой объединили этические требования, мистику, сложную обрядность, связанную с культом Диониса, Аполлона, Орфея. Многие идеи, родившиеся в общинах митраистов и орфиков, оказали затем влияние на христианство, но замкнутость этих общин, сложность их учений не могли привлечь к ним большого числа последователей.

Следует сказать, что такие союзы заменяли их членам разрушавшуюся общинную и гражданскую общность. Но они не давали надежды на спасение, а скорее способствовали уходу от трудностей жизни. Подобные союзы ничего не могли противопоставить политическому и духовному гнету империи. Ни горячая религиозная вера, ни сложные религиозно-философские учения многочисленных философов и теологов с их многочисленными таинствами, недоступными для непосвященных, не могли указать людям путь к спасению.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.

Продолжение на ЛитРес

Кроманьонцы: возникновение религиозных верований

Кроманьонцы: возникновение религиозных верований

У
неандертальцев
начала зарождаться вера в сверхъестественное. Есть свидетельства
появления у них культа медведя. Черепа пещерных медведей служили объектами
колдовских действий, из которых впоследствии развились религиозные
верования и обряды.

О сложившейся первобытной религии можно говорить начиная с позднего
палеолита
. Одной из начальных форм религии был анимизм — вера в душу, в загробную
жизнь души; с ним тесно связаны тотемизм и магия.

О возникновении анимизма свидетельствуют определенное положение скелетов в
захоронениях, сложный обряд захоронения. Так, в погребениях находят орудия
труда, предметы вооружения, большое число бус, подвесок. Нередко покойника
посыпали красной охрой, символизирующей кровь или огонь.

С возникновением родового строя возник тотемизм — форма религиозных
верований, характерная для охотничье-собирательских племен. Наиболее полно
тотемические верования описаны у австралийцев и североамериканских
индейцев. Родовые группы носят имена тотемных животных, растений, с
которыми связаны различные формы пищевых и охотничьих запретов. Если на
тотема разрешается охота, то после нее в торжественной культовой обстановке
приносятся ему извинения за то, что сегодня его убили, совершаются
очистительные обряды. Тотемные животные почитаются, в их честь совершаются
празднества, их кости, лапы, хвосты, головы считаются священными,
наделенными сверхъестественными свойствами.

Важным элементом первобытной религии стала магия, основанная на убеждении,
что подобное замещает подобное. «Пусть живой зверь будет так же
пронзен копьем, как пронзено его изображение» — такова логика
первобытной магии, о которой можно судить по наскальным изображениям
бизонов, хищников, пронзенных копьями и гарпунами.

Первобытная религия — результат фантастического отражения в головах людей
господствующих над ними сил природы.

В эпоху позднего палеолита завершается становление первобытного общества.
Формируется матриархальное родовое общество. Широко распространяются
женские статуэтки с подчеркнутыми признаками пола.

Ссылки:

обычаи, боги, ритуалы, как узнают о верованиях славян.

Русское государство в Х веке было молодым, городов было меньше, чем в Византии или в германских землях. Славяне Х века жили в тесном контакте с природой, поэтому неудивительно, что они обожествляли природные явления и при помощи ритуалов пытались управлять ими.

Как ученые узнают о славянских верованиях?

Николай Рерих. Идолы. Языческая Русь (фрагмент). 1910

Точных сведений о божествах и ритуалах славян немного: письменность появилась на Руси лишь в IX веке и распространилась далеко не сразу. До сих пор не найдено ни одного древнерусского документа того времени, который описывал бы верования древних славян. Большинство старинных берестяных грамот посвящены торговле: это частные письма, счета; значительно реже встречаются церковные тексты и фольклорные произведения. Практические все заключения историков основаны на свидетельствах византийцев, германцев и других «гостей» Руси, а также на ряде летописных источников, в которых иногда проскальзывают упоминания обрядов. Во время археологических раскопок часто находят идолов и ритуальные предметы, но как расшифровать их без текстовых описаний? Ученым остается только делать осторожные предположения.

Общепринятая точка зрения о религии славян

Иван Соколов. Ночь накануне Ивана Купалы (фрагмент). 1856

Пантеон славянских божеств был многочисленным и сложным. Помимо огромного количества сверхъестественных существ низшего порядка (оборотней, упырей, духов), славяне верили в высших богов, которые и управляли вселенной. Верховным божеством был Перун — бог грома, покровитель воинов. Почитались также бог скотоводчества и загробного мира Велес, бог неба Стрибог, женское божество Мокошь и другие. Храмов у славян-язычников, скорее всего, не было (хотя деревянные постройки могли не сохраниться), и ритуалы проводились под открытым небом, в лесу, на так называемых капищах. Реконструировать эти ритуалы сложно, но в этом помогают сохранившиеся до наших дней языческие обычаи.

Славянские обычаи в современной культуре

Збручский идол. Х век

За многовековую историю совместного существования славянские языческие ритуалы тесно переплелись с христианскими обрядами, хотя государство и боролось против язычников. Некоторые обычаи сохранились до наших дней: празднование Масленицы, святочные гадания, подношение пищи на могилы умерших. В дни равноденствий и солнцестояний души умерших могли посещать дома потомков. Мертвые могли ходить по земле и в другой известный праздник — ночь на Ивана Купалу, который праздновали вплоть до начала ХХ века.

На иллюстрации — Збручский идол, один из самых загадочных памятников славянской культуры. Три яруса идола, вероятно, изображают три мира: подземный, людской и божественный. Краковский археологический музей.

Как и почему возникла религия?

Трудно представить религию без способности переживать эти эмоциональные переживания по той же причине, по которой трудно представить себе близкие социальные группы без них: такая эмоциональная палитра связывает нас друг с другом на интуитивном уровне. «Человеческая солидарность возможна только при эмоциональном возбуждении, вращающемся вокруг положительных эмоций — любви, счастья, удовлетворения, заботы, верности — и ослабления силы отрицательных эмоций или, по крайней мере, некоторых отрицательных эмоций», — говорит Тернер.«И как только эти новые валентности положительных эмоций станут неврологически возможными, они могут быть переплетены с ритуалами и другими вызывающими эмоции поведениями, чтобы усилить солидарность и, в конечном итоге, породить представления о богах силы и сверхъестественных силах».

Не забегать слишком далеко, но важно понимать, насколько важны чувства в эволюции религии. Насколько был убежден Дарвин, нет никакой разницы между религиозным чувством и любым другим чувством. «Это аргумент в пользу материализма, — писал он в журнальной записи, — что холодная вода внезапно вызывает в голове настроение, аналогичное тем чувствам, которые можно рассматривать как истинно духовные.Если это правда, то это означает, что причины религиозных чувств могут быть выявлены и изучены, как и любое другое чувство.

Ритуал

По мере того, как отбор воздействовал на существующие структуры мозга, усиливая эмоциональные и межличностные способности, некоторые поведенческие склонности обезьян начали развиваться. Некоторые из склонностей, которые Тернер перечисляет как уже присутствующие у обезьян, включают: способность читать глаза и лица и имитировать мимические жесты; различные способности к сочувствию; способность эмоционально возбуждаться в социальных сетях; способность совершать ритуалы; чувство взаимности и справедливости; и способность видеть себя как объект в окружающей среде.По словам Тернера, увеличение эмоциональной палитры, доступной обезьянам, приведет к увеличению всех этих поведенческих способностей.

Хотя многие, если не все из этих форм поведения были задокументированы у обезьян, я хочу сосредоточиться на двух из них — ритуале и сочувствии, без которых религия была бы немыслима.

В архивных материалах приматолог и антрополог Джейн Гудолл описывает хорошо известный танец водопада, который широко наблюдается у шимпанзе. Ее комментарии стоит процитировать:

Когда шимпанзе подходят, они слышат этот рев, и вы видите, что их волосы встают дыбом, а затем они двигаются немного быстрее. Попадая сюда, они ритмично раскачиваются, часто прямо, поднимая большие камни и бросая их минут на 10. Иногда они забираются на лозы сбоку и вылетают в брызги, и они оказываются прямо в воде, чего обычно избегают. После этого вы увидите, как они сидят на камне, на самом деле в ручье, смотрят вверх, смотрят глазами на воду, когда она падает, а затем наблюдают, как она уходит.Я не могу избавиться от ощущения, что этот водопад или танец, возможно, вызван чувствами трепета, удивления, которые мы чувствуем.

Мозг шимпанзе так похож на наш: у них есть эмоции, которые явно схожи с эмоциями, которые мы называем счастьем, грустью, страхом, отчаянием и т. Д., — невероятными интеллектуальными способностями, которые мы привыкли считать уникальными. нам. Так почему бы им также не иметь чувства какой-то духовности, которая на самом деле удивляется вещам вне вас самих?

Гудолл наблюдал подобное явление во время сильного дождя. Эти наблюдения привели ее к выводу, что шимпанзе так же духовны, как и мы. «Они не могут это анализировать, они не говорят об этом, они не могут описать то, что чувствуют. Но возникает ощущение, что все это заперто внутри них, и единственный способ выразить это — это фантастический ритмичный танец ». В дополнение к демонстрациям, которые описывает Гудолл, другие наблюдали различные карнавальные представления, игры на барабанах и различные ритуалы улюлюканья.

Корни ритуала лежат в том, что Белла называет «серьезной игрой» — действиями, совершаемыми ради самих себя, которые могут не служить немедленному выживанию, но которые имеют «очень большой потенциал для развития большего количества способностей».Этот взгляд согласуется с различными теориями науки о развитии, показывая, что игровая деятельность часто имеет решающее значение для развития важных способностей, таких как теория разума и контрфактическое мышление.

Игра в этом эволюционном смысле обладает множеством уникальных характеристик: она должна проводиться «в расслабленном поле» — когда животное накормлено, здоровое и свободное от стресса (вот почему это чаще всего встречается у видов с расширенной родительской опекой. ). Игра также бывает поединками: у нее четкое начало и конец.У собак, например, игра начинается с «лука». Игра включает в себя чувство справедливости или, по крайней мере, невозмутимости: крупным животным нужно самоограничиваться, чтобы не причинить вред мелким животным. И это, конечно, само собой разумеющееся, но игра воплощена.

Религия в контексте | Исторический факультет

Изучение истории издавна связано с историей религий. Для многих религий сам факт исторического изучения является еретическим; для других религий историческая мысль является неотъемлемой частью религиозной практики.Мы не можем говорить о религии, не думая также о ее многочисленных историях. Для начала, что такое религия? Является ли это системой верований, набором культурных ценностей, ритуальных практик и источником идентичности? Это попытка объяснить наше место в космосе? Или все это сразу? Его надлежащая роль — превзойти земную жизнь или преобразовать ее? Ответы на эти вопросы варьируются в зависимости от времени и места и даже в одно и то же время и место, в зависимости от групп и людей, которые на них отвечают. Религия была орудием освобождения и орудием принуждения. Религиозная принадлежность была вопросом выбора и инструментом контроля. Религиозные институты, которыми управляют мужчины и, реже, женщины, возникли иногда в сговоре с государственной властью, а иногда и в противодействии ей. Религии были основным фактором истории человечества во все времена и во все времена и остаются таковыми в нашем собственном мире сегодня. Они были одними из самых важных сил, формирующих знания, искусство и технологии.

Историков особенно интересует контекст, в котором религии изначально возникли, а затем их последующее развитие, особенно то, как они изменились, когда вступили в новые общества. Как различные религиозные традиции повлияли друг на друга? Как они изменились со временем? Каковы отношения между религией и культурой, политикой и экономикой? Почему возникла религия? Почему это продолжается? Почему некоторые борются во имя его? Почему другие ссылаются на его имя, чтобы отказаться от борьбы? Является ли религия личной? Универсальный? Политический? Это один из многих фундаментальных вопросов, которые историки Йельского университета, которые преподают обо всех мировых религиях от древности до наших дней, исследуют в классе.

Консультанты факультета: Аббас Аманат, Пол Бушкович, Карлос Эйре, Валери Хансен, Кэтрин Лофтон, Иван Маркус, Алан Михаил, Сэмюэл Мойн, Стюарт Шварц, Дэвид Соркин, Гарри Стаут, Андерс Винрот

Религия: почему вера становится все более популярной | Религия

Сколько верующих в мире?

Если вы думаете, что религия ушла в прошлое, и мы живем в новую эпоху разума, вам нужно проверить факты: 84% населения мира идентифицирует себя с религиозной группой.Члены этой демографической группы, как правило, моложе и производят больше детей, чем те, кто не имеет религиозной принадлежности, поэтому мир становится более религиозным, а не менее, хотя существуют значительные географические различия.

По данным за 2015 год, христиане составляют самую большую религиозную группу с некоторым отрывом: 2,3 миллиарда последователей или 31,2% от общей численности населения мира, составляющей 7,3 миллиарда. Далее следуют мусульмане (1,8 миллиарда, или 24,1%), индуисты (1,1 миллиарда, или 15,1%) и буддисты (500 миллионов, или 6.9%).

Следующая категория — люди, исповедующие народные или традиционные религии; их 400 миллионов, или 6% от общемирового количества. Приверженцы менее распространенных религий, в том числе сикхизма, бахаи и джайнизма, в сумме составляют 58 миллионов человек, или намного меньше 1%. В мире 14 миллионов евреев, около 0,2% мирового населения, сосредоточенных в США и Израиле.

Наука и религия

Но в приведенном выше списке отсутствует третья по величине категория. В 2015 году 1,2 миллиарда человек в мире, или 16%, заявили, что они вообще не имеют религиозной принадлежности.Это не означает, что все эти люди являются убежденными атеистами; некоторые — возможно, большинство — обладают сильным чувством духовности или верой в Бога, богов или руководящие силы, но они не отождествляют себя с организованной религией и не исповедуют ее.

Практически все религии имеют подразделения. Христиане могут быть католиками (самая большая группа, насчитывающая почти 1,3 миллиарда приверженцев), протестантами, восточно-православными, греческими православными, англиканами или многими другими подконфессиями. Мусульмане могут быть суннитами (большинство), шиитами, ибади, ахмадийцами или суфиями.В индуизме есть четыре основные группы: вайшнавизм, шиваизм, шактизм и смартизм. В буддизме есть две основные традиции — Тхеравада и Махаяна, каждая из которых имеет подгруппы. Евреи могут быть православными (или ультраортодоксами), консерваторами, реформаторами или принадлежать к меньшим группам.

География важна в религии. Азиатско-Тихоокеанский регион — самый густонаселенный регион в мире, а также самый религиозный. Здесь проживает 99% индуистов, 99% буддистов и 90% тех, кто исповедует народные или традиционные религии. В регионе также проживает 76% не принадлежащих к религии людей мира, 700 миллионов из которых — китайцы.

Три четверти религиозных людей живут в стране, где они составляют большинство населения; остальные четверть живут как религиозные меньшинства. Например, 97% индуистов живут в трех странах с индуистским большинством: Индии, Маврикии и Непале, а 87 %% христиан живут в 157 странах с христианским большинством. Три четверти мусульман проживают в странах с мусульманским большинством. Среди лиц, не принадлежащих к какой-либо религии, семь из 10 живут в странах, где они составляют большинство, включая Китай, Чешскую Республику и Северную Корею.

Напротив, большинство буддистов (72%) живут в меньшинстве в своих странах. Есть семь стран, где буддисты составляют большинство населения: Бутан, Мьянма, Камбоджа, Лаос, Монголия, Шри-Ланка и Таиланд.

Какие религии растут и где?

Если коротко, то в Западной Европе и Северной Америке религия идет на убыль, а в других — растет.

Средний возраст населения земного шара составляет 28 лет. Средний возраст ниже этого у двух религий: мусульман (23 года) и индуистов (26 лет).Средний возраст других основных религий выше: христиане — 30 лет; Буддисты, 34 года, и евреи, 36. Религиозно не принадлежат к 34.

Ислам — самая быстрорастущая религия в мире — более чем в два раза быстрее, чем население мира в целом. Ожидается, что в период с 2015 по 2060 год численность населения мира увеличится на 32%, а мусульманское население, по прогнозам, вырастет на 70%. И даже несмотря на то, что христиане также вырастут из общего населения за этот период, с прогнозом увеличения на 34%, в основном благодаря росту населения в странах Африки к югу от Сахары, христианство, вероятно, уступит свое первое место в мировой религиозной рейтинговой таблице исламу из-за середина этого века.

Индусы вырастут на 27%, а евреи на 15%, в основном из-за высокой рождаемости среди ультраортодоксов. Число религиозно не принадлежащих к религии увеличится на 3%. Но пропорционально эти религиозные группировки будут меньше, чем сейчас, потому что их рост ниже, чем прирост всего населения мира. А число буддистов, по прогнозам, сократится на 7%.

В основном это связано с рождением и смертью, а не с обращением в веру. У мусульманок в среднем 2.9 детей, что значительно выше среднего показателя среди всех немусульман (2,2 балла). И хотя общий коэффициент рождаемости у христианских женщин составляет 2,6, он ниже в Европе, где в период с 2010 по 2015 год число христианских смертей превысило число рождений почти на 6 миллионов. В последние годы на христиан приходилась непропорционально большая доля смертей в мире (37%).

И хотя в настоящее время религиозно не принадлежащие к религии составляют 16% населения мира, в период с 2010 по 2015 год только около 10% новорожденных в мире родились от матерей, не принадлежащих к религиозной группе.

Но 23% американских мусульман говорят, что они обращаются в веру, и в последние годы растет количество неофициальных свидетельств того, что мусульманские беженцы обращаются в христианство в Европе.

В последние годы в Китае произошло огромное религиозное возрождение, и некоторые предсказывают, что к 2030 году в нем будет самое большое количество христиан в мире. С 1979 года число китайских протестантов ежегодно росло в среднем на 10% до 93–115 миллионов. , по одной из оценок. Считается, что еще 10-12 миллионов католиков.

Напротив, христианство в Западной Европе находится в упадке. В Ирландии, традиционно неизменно католической стране, доля людей, отождествляющих себя с католицизмом, упала с 84,2% до 78,3% между двумя переписями 2011 и 2016 годов и до 54% ​​среди людей в возрасте от 16 до 29 лет. увеличился до 9,8% — рост на 71,8% за пять лет.

В Шотландии, еще одной стране, богатой религиозными традициями, большинство людей, 59%, теперь идентифицируют себя как нерелигиозные, причем значительно больше женщин (66%), чем мужчин (55%), отвергаются от организованной веры.Семь из 10 человек в возрасте до 44 лет заявили, что они нерелигиозны; единственная возрастная группа, в которой большинство религиозно связано, — это люди старше 65 лет.

А как же теократические государства?

Исламская Республика Иран, вероятно, первая приходит на ум. До революции 1979 года страной правил шах или монарх. Но лидером нового государства был аятолла Рухолла Хомейни, который ввел политическую систему, основанную на исламских верованиях, и назначил глав судебной системы, вооруженных сил и средств массовой информации.Его сменил в 1989 году аятолла Али Хаменеи. Есть избранный президент, нынешний Хасан Рухани, которого считают умеренным реформистом. Иран — одна из двух стран в мире, которые резервируют места в своем законодательном органе для религиозных священнослужителей (вторая — Великобритания).

Другие исламские теократии — Мавритания, Саудовская Аравия, Судан и Йемен. Двадцать семь стран признают ислам своей государственной религией.

Единственная христианская теократия — это Ватикан, крошечный, но мощный центр римского католицизма, где Папа является высшей властью и возглавляет исполнительную, законодательную и судебную ветви власти Ватикана.

Ящик для религиозной грамотности

Тринадцать стран (в том числе девять в Европе) определяют христианство или определенную христианскую конфессию в качестве своей государственной религии. В Англии англиканская церковь — Англиканская церковь — признана официальной «установленной» церковью страны, играющей важную роль в государственных мероприятиях. Двадцать один епископ по праву заседает в Палате лордов.

Израиль определяет себя как «еврейское государство», в котором 80% населения составляют евреи. Однако правительство светское.

В 2015 году более чем в 100 странах и территориях не было официальной или предпочитаемой религии.

Какие религии самые старые и есть ли новые?

Древнейшей религией в мире считается индуизм, возникший примерно в 7000 г. до н. Э. Следующим по возрасту является иудаизм, датируемый примерно 2000 г. до н.э., за ним следует зороастризм, официально основанный в Персии в 6 веке до н.э., но его корни, как считается, восходят к 1500 г. до н.э. Синтоизм, буддизм, джайнизм, конфуцианство и даосизм объединяются примерно в 500-700 годах до нашей эры.Затем пришло христианство, а примерно 600 лет спустя — ислам.

Кто-то может возразить, что новейшая религия не является религией, хотя неверующие существуют так же давно, как и люди. Но периодически возникают новые религиозные движения, такие как копимизм, интернет-религия, Церковь летающего спагетти-монстра или пастафарианство (официально признанное правительством Новой Зеландии, но не голландцами) и терасем, трансрелигия, которая считает смерть необязательной и Бог технологичен.

В 2016 году Храм Ордена джедаев, члены которого следуют основным принципам веры в фильмах «Звездные войны», потерпел неудачу в своих усилиях по признанию религиозной организации в соответствии с законом Великобритании о благотворительности. По данным последних двух переписей, джедаи были самой популярной альтернативной религией: более 3

человек (0,7% населения) назвали себя рыцарями-джедаями по переписи 2001 года. К 2011 году их число резко упало, но все еще 176 632 человека сказали правительству, что они рыцари-джедаи.

Влияет ли религия на мир?

Конечно — религиозные верования и обряды имеют огромные последствия. Во-первых, бесчисленные войны и конфликты имели явное или скрытое религиозное измерение на протяжении всей истории вплоть до наших дней. За последние несколько лет мы стали свидетелями того, как исламские экстремисты ведут войну на Ближнем Востоке, борьбу за власть между суннитами и шиитами по всему региону, преследования мусульман рохинджа в Мьянме, мятеж Боко Харам в Нигерии, жестокие столкновения между христианами и другими людьми. Мусульмане в Центральноафриканской Республике, и это лишь некоторые из них.Женщин порабощают, ЛГБТ преследуют, а «богохульников» пытают и убивают во имя религии.

Тогда есть политическое влияние. Дональд Трамп победил на президентских выборах 2016 года при подавляющей поддержке белых евангельских христиан. Законодатели Аргентины недавно проголосовали против легализации абортов под давлением католических епископов и Папы. Ультраправый премьер-министр Венгрии Виктор Орбан заявил о необходимости защиты «христианской культуры» своей страны, чтобы оправдать свою антииммиграционную политику.

Но это еще не все плохие новости. Миллионы верующих людей во всем мире участвуют в проектах социальных действий, направленных на помощь бедным и маргинализованным слоям населения. Посмотрите на участие церквей, мечетей и синагог в продовольственных банках и проектах по поддержке беженцев, движение церкви за убежище в США, огромные суммы, собранные исламскими благотворительными организациями для оказания помощи в некоторых из самых отчаянных мест мира.

Что будет дальше?

Больше предрассудков и преследований.Последователи большинства основных религий сообщают о росте враждебности и, во многих случаях, насилия. Христиан в основном изгнали с Ближнего Востока, и некоторые называют это новым геноцидом. Тем временем в Европе нарастают антисемитизм и исламофобия.

Одним из самых больших потрясений в религиозной сфере в ближайшие несколько лет, вероятно, станет смерть (или, возможно, выход на пенсию) Папы Франциска, которому 81 год и у которого есть ряд проблем со здоровьем. Его усилия по реформированию Ватикана и церкви вызвали значительную реакцию консервативных сил, которые организуются против его папства и готовятся к тому моменту, когда пост станет вакантным.

Дополнительная литература

Маленькая история религии Ричарда Холлоуэя

Иерусалим: биография Саймона Себага Монтефиоре

История Бога: 4000-летние поиски иудаизма, христианства и ислама Карен Армстронг

Халифат Хью Кеннеди

Бог иллюзий Ричард Докинз

Бог не велик: как религия все отравляет Кристофер Хитченс

Библия

Коран

Религия и идентичность | Столкнувшись с историей и самим собой

Религия может быть центральной частью личности.Слово религия происходит от латинского слова, которое означает «связывать или связывать вместе». Современные словари определяют религию как «организованную систему верований и ритуалов, основанную на сверхъестественном существе или существах». Принадлежать к религии часто означает больше, чем просто разделять ее убеждения и участвовать в ее ритуалах; это также означает быть частью сообщества, а иногда и культуры.

Мировые религии во многом схожи; ученый Стивен Протеро называет это сходство «семейным сходством».Все религии включают ритуалы, священные писания, священные дни и места сбора. Каждая религия дает своим последователям инструкции о том, как люди должны относиться друг к другу. ¹ Кроме того, три мировых религии — иудаизм, христианство и ислам — имеют общее происхождение: все три восходят к библейской фигуре Авраама.

Внутри каждой религии существует невероятное разнообразие с точки зрения того, как члены определяют свою связь с ней. Для некоторых религиозные богословские верования и ритуалы поклонения занимают центральное место в их жизни.Других больше привлекает религиозное сообщество и культура, чем ее верования и ритуалы. Многие даже чувствуют себя частью культуры религии, но предпочитают вообще не участвовать в ее ритуалах. Некоторые люди могут свободно выбирать религию для себя или полностью отвергать религию как часть своей идентичности. Другие считают, что они родились и выросли в определенной религии, и не хотят или не могут ее изменить. Некоторые правительства предоставляют привилегии одной религии, а не другим, в то время как другие правительства защищают свободу граждан исповедовать любую религию без привилегий и наказаний.

Пикник в Рамадан в Стамбуле, Турция, перед собором Святой Софии (Ая-Софья), зданием, которое было одновременно греческой православной церковью и мечетью.

У разных людей разный опыт общения со своей религией. В следующих размышлениях подростки делятся частями своего религиозного опыта. Хотя каждый из них принадлежит к определенной религии, опыт каждого из них не полностью отражает эту религию в целом.

Ребекка, которой тогда было 17 лет, объясняет влияние, которое ее религия, иудаизм, оказывает на ее жизнь:

В Библии, в Торе 613 заповедей. Они включают в себя все: от того, как вы относитесь к другим людям, до еврейских праздников и того, как мы их соблюдаем, и субботы, которая бывает каждую неделю, и того, как мы ее соблюдаем. Это как путеводитель по жизни.

Также существует множество диетических законов. Законы о питании гласят, что мы можем есть только определенные виды мяса, которые были убиты и приготовлены определенным образом.Мы не можем есть мясо в некошерных ресторанах. Мои родители любят напоминать мне эту забавную историю. Однажды, когда мне было два года, мы проезжали мимо Burger King. Я увидел вывеску и закричал: «На этой вывеске написано« Бургер Кинг ». Никаких гамбургеров для евреев ». Я усвоил эти обряды. Это всегда было частью меня. Я понял, что это важно.

Мы отложили субботу как день отдыха, потому что Бог почил в седьмой день после сотворения мира. Из-за этого существует множество правил того, что можно и чего нельзя делать.. . Это должен быть день отдыха — вы не должны выполнять какую-либо работу, смотреть телевизор, пользоваться компьютером, пользоваться электричеством и т. Д. . . Для меня это очень духовно. Это действительно отделяет день от остальной части недели.

Я провожу много времени с семьей — с вечера пятницы до вечера субботы. Я хожу на молитву в свою синагогу утром, а иногда и днем. Это просто действительно духовный опыт. Это делает этот день более важным.. .

Я никогда не ходил в кино вечером в субботу или пятницу.

Это странно — учиться в государственной средней школе, потому что ты сталкиваешься с тем, что в школе много мероприятий по пятницам и вещей, которые нельзя пропустить. Как и все школьные спектакли по пятницам. Мне нужно перестать ходить в школьные спектакли. И спорт — раньше я играл в софтбол. Но игры проходят каждую субботу, так что я не мог в них поиграть.

Многие люди смотрят на это так: «Как ты можешь отказаться от всего этого из-за своей религии?» Все зависит от того, как вы на это смотрите.Вы можете рассматривать это как бремя — то, что у вас есть эти религиозные обязанности, поэтому вы не можете заниматься своими школьными занятиями. Но я смотрю на это как на более позитивный опыт. Я предпочитаю этим заниматься. ²

Женщина вместе с дочерью зажигает свечу в начале пасхального седера.

Часто то, как люди относятся к религии и исповедуют ее, меняется с течением времени.Махам, 19 лет, объясняет, как ее мусульманская вера и практика изменились с возрастом:

Когда мне было пятнадцать, я был действительно суперелигиозным. Затем я попал в эту не очень религиозную стадию — это было между концом младшего года средней школы и первым годом в колледже. Я стал меньше молиться и больше проводить с друзьями. Я верю, что духовность — это американские горки, и у вас будут свои взлеты и падения, потому что, когда вы поднимаетесь, вам некуда идти, кроме как вниз.Такова жизнь.

Я спустился, и теперь, кажется, иду обратно наверх. Я до сих пор не молюсь пять раз в день из-за своего графика (я стараюсь молиться столько, сколько могу), но я верю, что истинная духовность превосходит ритуальное поклонение, поэтому я стараюсь жить своей жизнью с философией, которой учит Ислам — сострадания, мира, подчинения, терпимости и тому подобного. Я стараюсь каждый день вести джихад личной борьбы, чтобы стать лучше.

Вот что для меня сейчас ислам — больше, чем просто молитва пять раз в день.Когда тебе четырнадцать, этого достаточно. Но по мере взросления жизнь становится все сложнее, и ее все труднее разделить на хорошие и плохие. Правила больше не излагаются черным по белому — вы обнаруживаете много серых областей, поскольку становитесь более независимыми, когда становитесь старше. В конце концов, вы начинаете принимать собственные решения — какие-то хорошие, а какие-то плохие, — но жизнь должна каким-то образом преподать вам свои уроки.

Я верю в ритуалы. Как будто наступит Рамадан на следующей неделе. Планирую ли я поститься все тридцать дней? Да.Эти вещи помогают мне стать лучшим мусульманином. В исламе учат многому, например, носить платок и молиться. Подобно тому, как люди едят пищу четыре или пять раз в день для питания своего тела, молитвы питают душу четыре или пять раз в день. Для меня это способ медитировать. Это способ отвлечься от всего, что меня окружает, на то, что на меня плохо влияет. Это способ напомнить себе, кто я, чтобы у меня было меньше шансов сделать то, о чем я пожалею. ³

Сара, 18 лет, иначе, чем Ребекка и Махам, думает о ритуалах и практиках поклонения своей религии:

Я чувствую себя действительно связанным с моей еврейской общиной, но немного менее связанным с фактором соблюдения моей религии.Я не соблюдаю кошерность. Я действительно не чувствую в этом необходимости. Когда я был маленьким, вся моя семья каждую пятницу вечером садилась, зажигала субботние свечи и произносила благословения. Мы этого больше не делаем. Теперь это как: «Сегодня вечер пятницы. Я собираюсь пойти куда-нибудь с друзьями ».

Я не люблю организованную молитву. Время от времени я хожу на службы, но гораздо больше ценю, когда занимаюсь своим делом и читаю свои собственные молитвы. . .

Когда я был моложе, я никогда не думал, что я другой, потому что я был евреем.Мне это не приходило в голову до старшей школы, когда я начал серьезно увлекаться вещами. Когда я действительно думаю об этом, это довольно странно. Как будто я такой же, как и все, за исключением той маленькой части меня, которая навсегда останется евреем, и это отличает меня. ⁴

Хэсэд, 14 лет, член Объединенной методистской церкви, объясняет, откуда он знает, что христианская религия, в которой он вырос, подходит ему:

После утверждения [в подростковом возрасте] я становился сильнее в вере, но все еще думал об этом и сказал: «А как насчет других религий? Они подделки? И если да, то почему миллионы мусульман по всему миру молятся Аллаху пять раз в день? И почему есть буддисты, которые считают буддизм своей верой? Почему я думаю, что эта единственная вера настоящая? »

По сути, я просто чувствую.Это действительно сложно объяснить. Мне кажется христианство правильным. Я хожу в церковь, вижу крест, и мы молимся — это кажется правильным. И я могу честно сказать, что чувствую присутствие Бога в этом месте. И для меня христианство — это религия, в которой я это чувствую. Для меня это в основном и есть вера — просто верить в то, что вы считаете правильным. И это мне подходит.

Теперь я действительно уверен в том, во что верю. И я не знаю, неправильно ли это говорить — поскольку я христианин, и мы должны пойти и спасти мир и обратить людей в христианство, — но я искренне верю, что есть много людей, которые считают, что их религия, будь то ислам, буддизм или индуизм, подходит им.И я не вижу в этом ничего плохого. Я не говорю, что это правильные верования, но вы просто чувствуете, что что-то подходит вам. ⁵

Проблема религии в современной истории Америки в JSTOR

Информация о журнале

В 1964 г. опубликовал Исторический обзор долины Миссисипи.
Организацией американских историков стал The Journal of
Американская история. Изменение названия отразило не только
осведомленность о растущем национальном членстве в Ассоциации, но
признали решительный сдвиг в акцентах участников с регионального на
национально-ориентированная история. Журнал американской истории
остается ведущим научным изданием и официальным журналом в
области американской истории и хорошо известен как главный ресурс для
изучение, исследование и преподавание наследия нашей страны. Опубликовано
ежеквартально в марте, июне, сентябре и декабре, Журнал
продолжает свою выдающуюся карьеру, публикуя отмеченные призами и широко
перепечатанные статьи по американской истории. Каждый том содержит пояснительные
очерки по всем аспектам американской истории, а также обзоры книг, фильмов,
фильмы, телепрограммы, музейные экспонаты и справочники, а также
в виде микроформ, устной истории, архивных и рукописных собраний,
библиографии стипендий, содержащиеся в последних научных периодических изданиях
и диссертации.

Информация об издателе

Oxford University Press — это отделение Оксфордского университета. Издание во всем мире способствует достижению цели университета в области исследований, стипендий и образования. OUP — крупнейшая в мире университетская пресса с самым широким глобальным присутствием. В настоящее время он издает более 6000 новых публикаций в год, имеет офисы примерно в пятидесяти странах и насчитывает более 5 500 сотрудников по всему миру. Он стал известен миллионам людей благодаря разнообразной издательской программе, которая включает научные работы по всем академическим дисциплинам, библии, музыку, школьные и университетские учебники, книги по бизнесу, словари и справочники, а также академические журналы.

От каменного века до элевсинских мистерий Мирчи Элиаде

Это начало моей попытки прочитать список из 15 книг Джордана Петерсона, который он считает центральными для своего интеллектуального развития, опубликованный на его веб-сайте. Я недавно обнаружил Джордана Петерсона через рекомендованное видео на Youtube после просмотра выступления Джонатана Хайдта на TED о моральном разрыве между либералами и консерваторами. Я слышал о Джордане Петерсоне и раньше в виде рекомендации книги «Карты смысла», но в то время моя наивная религиозность заставляла меня думать, что чтение такой книги, скорее всего, превратит меня в атеиста. Мой мормонизм был закрытой системой, не допускавшей никакого внешнего вмешательства. Мне нравится думать, что моя вера сейчас немного более устойчива и что я могу справляться с настоящими интеллектуальными проблемами.

Фактически, Петерсон ставит срабатывание триггера, когда представляет эти двенадцать книг. Он заявляет:
Это самые ужасающие книги, которые я встречал. В лекции, которую я включил в этот пост, я обсуждаю страдания, неразрывно связанные с жизнью, приписывая часть их трагедии, последствиям человеческих ограничений, а остальное — злу, сознательной и злонамеренной попытке ухудшить Бытие.Я предполагаю, что люди могут терпеть трагедию — даже одерживать победу над ней, если они руководствуются истиной, — но это зло — гораздо более коварная, тонкая и разрушительная сила.

Петерсон придерживается очень консервативного взгляда на человеческую природу: в одном из первых просмотренных мной видео он комментирует, как чудо, что все эти ученики собрались в этом классе и не рвали друг друга активно. . Людей следует определять главным образом их ограничениями, а не «безграничным потенциалом».Взяв одну из моих любимых книг здесь, в книге Джерри З. Мюллера «Консерватизм: антология социальной и политической мысли от Дэвида Юма до наших дней»:
Консерваторы обычно утверждают, что человеческое моральное несовершенство заставляет людей действовать плохо, когда они действуют в соответствии с неконтролируемыми импульсами, и что они требуют ограничений и ограничений, налагаемых институтами в качестве ограничения субъективного импульса. Консерваторы, таким образом, скептически относятся к попыткам «освобождения»: они утверждают, что либералы переоценивают свободу и автономию и что либералы не принимают во внимание социальные условия, которые делают автономные личности возможными, а свободу желательными.
Я решил сначала прочитать эту книгу, так как меня очень интересуют религиозные идеи и история религии. Я также подумал, что три подписки звучат как вызов, и я был настроен на одно.

«История религиозных идей» Элиаде — обширный труд, если бы три тома вас не подсказали. Первый том даже не приведет вас к нулю нашей эры. Первые 50 страниц или около того даже не касались исторической религии, касающейся доисторических свидетельств религии и ритуалов. Когда мы входим в историю, мы читаем о Древнем Египте, Ханаане, Индии, Греции, Иране и Израиле.Книга очень плотная для чтения, в ней необычайно быстро вводится религиозная лексика. Может быть очень трудно усвоить все это (а иногда и бодрствовать). Я особенно боролся с главами о ведических богах и Индии, потому что это было мне совершенно чуждо. С другой стороны медали, главы, посвященные греческой религии и Израилю, были самыми простыми, поскольку я уже имел кое-какие практические знания.

Скептицизм при скудных исторических записях

Когда дело доходит до реконструкции религии доисторического человека, я склоняюсь к скептицизму.Иногда Элиаде повторял много слов типа «это вероятно», а иногда это звучало немного нервно. На самом деле, Элиаде, кажется, склоняется прямо в противоположном направлении. Он заявляет:

Некоторые ученые предпочли ничего не говорить об идеях и верованиях палеантропов, вместо того, чтобы реконструировать их с помощью сравнений с охотничьими цивилизациями. Эта радикальная методологическая позиция небезопасна. Оставление огромной части истории человеческого разума незаполненной рискует поддержать идею о том, что на протяжении всех этих тысячелетий деятельность разума ограничивалась сохранением и передачей технологий.Такое мнение не только ошибочно, оно губительно для познания человека.

Я не против разрабатывать теории, если они признаны теориями. Я считаю, что по большей части Элиаде не преувеличивает фактов, часто признавая отсутствие консенсуса в этой области и предлагая альтернативные теории.

Кстати, я больше склоняюсь к подходу Честертона к доисторическому человеку, изложенному в его книге «Вечный человек». Это не такой научный подход, как утверждает Элиаде, но я думаю, что он держит вещи в перспективе:

Наука слаба в этих доисторических вещах, и на это почти не обращали внимания. Наука, современные чудеса которой мы все восхищаемся, преуспевает, постоянно пополняя свои данные. Во всех практических изобретениях, в большинстве естественных открытий всегда можно экспериментально увеличить доказательства. Но он не может экспериментировать с созданием людей; или даже в наблюдении за тем, что делают первые люди. Изобретатель может шаг за шагом продвигаться вперед в строительстве самолета, даже если он экспериментирует только с палками и клочьями металла у себя на заднем дворе. Но он не может наблюдать, как недостающее звено развивается на его собственном заднем дворе.Если он ошибся в своих расчетах, самолет исправит ее, врезавшись в землю. Но если он ошибся насчет древесной среды обитания своего предка, он не сможет увидеть, как его древесный предок упал с дерева. Он не может держать пещерного человека, как кошку, на заднем дворе и наблюдать за ним, чтобы увидеть, действительно ли он практикует каннибализм или утащит свою половинку по принципам брака путем захвата. Он не может держать племя первобытных людей, как стаю гончих, и замечать, насколько сильно на них влияет стадный инстинкт. Если он видит, что определенная птица ведет себя определенным образом, он может найти других птиц и посмотреть, будут ли они вести себя таким образом; но если он найдет череп или обломок черепа во впадине холма, он не сможет превратить его в видение долины сухих костей. Имея дело с прошлым, которое почти полностью исчезло, он может опираться только на доказательства, а не на эксперимент. И вряд ли есть достаточно доказательств, чтобы быть хотя бы доказательством. Таким образом, в то время как большая часть науки движется по своего рода кривой, постоянно корректируясь новыми данными, эта наука улетает в космос по прямой, не исправляемой ничем.Но привычка делать выводы, поскольку они действительно могут быть сформированы в более плодотворных областях, настолько укоренилась в научном уме, что он не может устоять перед такими высказываниями. В нем говорится об идее, предложенной одним куском кости, как если бы это было что-то вроде самолета, построенного наконец из целых кусков металла. Проблема с профессором доисторического периода в том, что он не может выбросить свой металлолом. Чудесный и торжествующий самолет сделан из сотни ошибок. Изучающий истоки может сделать только одну ошибку и придерживаться ее.

Сравнительное религиоведение и религиозный синкретизм

Возможно, что делает эту книгу «опасной» для Петерсона до такой степени, что он предупреждал бы своих читателей, так это то, что она бросает вызов традиционным убеждениям. Одной из таких идей является идея религиозного синкретизма, что религиозная истина не была открыта человеку в один славный момент и что она возникла с течением времени, часто из разных традиций. Идея воскресения возникла не в иудаизме или христианстве, а у зороастрийцев.Израильтяне не всегда были монотеистами. Если вы думаете таким образом, это может разрушить вашу парадигму религии.
Как мормон, я признаю такие опасения — отсюда и мои опасения при первом чтении книги Петерсона. Но я также чувствую, что в мормонизме есть некое пространство для маневра, которого может не хватать другим традициям. Например, мормонские представления о циклах устроений и отступничеств. Мормоны буквально верят, что религия действительно была открыта человеку в один славный момент, начиная с Адама.Адам был обучен Евангелию Иисуса Христа, крестился за тысячи лет до рождения Христа. Любые исторические тени или сходства с христианством являются результатом этого факта. Цитируя один из наших священных текстов, книгу Авраама, фараон является одним из примеров отдельной религиозной традиции, сохраняющей форму ур-христианства:

Фараон, будучи праведником, основал свое царство и судил свой народ мудро и справедливо. его дни, искренне стремясь подражать порядку, установленному отцами в первых поколениях во времена первого патриархального правления Адама, а также Ноя, его отца, который благословил его благами земли и благословениями мудрости, но проклял его как принадлежащий к его священству.

Хью Нибли, великий мормонский ученый-сравнительный религиовед, использовал это сходство с большим эффектом, и некоторые говорили, что он иногда переусердствовал. Я читал его книгу «Храм и космос», где он в значительной степени реконструирует храмовую церемонию Святых последних дней, используя древние тексты с Ближнего Востока. Хью Нибли сказал:

Святые последних дней верят, что их храмовые таинства стары, как человечество, и представляют собой изначальную богооткровенную религию, которая прошла через чередующиеся фазы отступничества и восстановления, в результате которых мир был усеян разрозненными фрагментами священного. оригинальная структура, некоторые более и менее узнаваемые, но все они сильно повреждены и не соответствуют должному контексту …

Я помню, когда я служил миссионером в Германии, когда мы учили мусульманского студента, мой напарник утверждал, что Мухаммед, скорее всего, был истинный пророк, но либо он пал, либо позже его последователи уступили место отступничеству (и если вы вернетесь достаточно далеко назад на lds.org, вы можете найти Хью Нибли, сравнивающего мормонизм с исламом, прямо в церковной публикации Ensign!)

Возможно, менее известная среди основных мормонов идея о том, что сам Джозеф Смит был религиозным синкретизатором. Нам нравится думать, что все свои откровения он получил непосредственно от Бога, но сам он не об этом заявлял. Он был эклектичным. Мне особенно нравится этот отрывок из книги Террила Гивенса «Борьба с ангелом»:

Джозеф Смит сказал в конце своего служения: «Если у пресвитериан есть хоть какая-то правда, примите ее.Если у баптистов и методистов есть истина, примите ее тоже. Получите все хорошее в мире, если хотите выйти чистым мормоном ». В другом месте он назвал это «первым и основополагающим принципом нашей святой религии» — быть свободным «принимать все и все элементы истины без ограничений и без ограничений или запретов вероучениями или суеверными представлениями людей или господства друг над другом ». Смит всегда стремился к расширению, а не к сокращению: «мы не просим людей выбросить все, что у них есть, мы просто просим их прийти и получить еще».

Этот каталог его либеральных заявлений о религиозной истине предполагает, что пророческая практика Смита не была ни неизученным и беспорядочным плагиатом его карикатуристов, ни всегда вызванным прозрением «вертикальным откровением», приписываемым ему его преданными последователями. Многие современные мормоны представляют себе относительно линейный процесс развития доктрины в первые годы церкви, когда Смит раскрывает церкви каждое новое учение в упорядоченной последовательности. Смит, однако, считал себя и носителем откровений, и вдохновенным синтезатором, черпающим истины не только с небес, но и из своей культуры, своего происхождения и своих современников, как мы увидим далее.Дело не в том, что попытка Смита воссоздать совершенное богословие была нарушена его человечностью; его видение пророков как несовершенных и подверженных ошибкам сосудов, а также восстановления как неопрятного и несовершенного процесса, включающего множество источников, разную степень вдохновения, остановки и начала, само по себе было для него теологическим предложением. Божье авторство работы восстановления было очевидным только в том случае, если средство восстановления было явно несовершенным, как и он сам. В откровении как о поразительном самораскрытии, так и о раскрытии Бога он написал о Господе, говорящем ему, что «для этого Я воскресил тебя, дабы явить мою мудрость через слабости земли. 87 В другом случае он настаивал: «Пророк не всегда Пророк, только когда он действует как таковой». Смит считал себя оракулом Бога, подверженным моментам встречи с небесами и чистому потоку вдохновения. Но он также был ненасытно эклектичен в своих заимствованиях и адаптациях, обладал авантюрным умом, склонен к спекуляциям и был полностью доволен результатами проб и ошибок интеллектуальных усилий.

Я оставил книгу, чувствуя себя гораздо более осведомленным об истории многих других религиозных традиций и желая читать еще больше.Я хочу найти более подробную книгу о зороастризме, особенно с точки зрения верующего. Я могу отложить чтение второго тома на время, потому что это такой плотный материал! Но я с нетерпением жду возможности услышать мысли Элиада о христианстве как таковом.

Религиозная политика и рост нелиберальной религии

Это отрывок из книги Нации под Богом: Геополитика веры в двадцать первом веке .
Доступно сейчас на Amazon (Великобритания, США), во всех хороших книжных магазинах, а также для бесплатной загрузки в формате PDF.
Узнайте больше о книгах открытого доступа E-IR здесь.

Утверждалось, что двадцать первый век будет «веком Бога». [1] Под этим подразумевается, что религия — не Бог, а религия — останется центральной чертой как международной, так и внутренней политики в течение следующих нескольких десятилетий. Основание для этого утверждения можно найти в недавнем прошлом. За последние двадцать пять лет мир стал свидетелем роста политической активности религиозных лиц и организаций.Это возрождение религиозной политики очевидно в насильственном сектантстве и исключительной религиозной идентичности современного Ближнего Востока, стойком коммунализме в Южной Азии и сохраняющейся значимости нелиберальной религиозной политики в Соединенных Штатах и ​​других странах. В концептуальном плане эта тенденция интересна, учитывая предположения теории секуляризации, которая предсказывала, что влияние традиционных систем верований уменьшится с началом экономического и политического развития.Устойчивость религиозной политики также породила мнение о том, что все дипломаты, политики и политологи должны лучше понимать религию, если они собираются понять современную международную политику [2].

Несмотря на то, что существует множество объяснений возрождения религиозной политики после окончания холодной войны и имеется обширная литература, в большинстве дискуссий не хватает точного понимания того, как религия соотносится с современной политикой и, более того, с Дело в том, , о каком типе религии на самом деле идет речь.Религия не такая монолитная и недифференцированная, как многие думают. Напротив, религия — это многогранный феномен, который — в более благоприятные моменты — проявляется как этические учения, призывающие к миру и примирению, в то время как в другие моменты информирует религиозные общинности (т. Е. Сектантства), которые лежат в основе столь многих война и конфликт. Эти различные интерпретации религии соперничают друг с другом за влияние, формируют конкурирующие взгляды на социальную жизнь и часто определяют политические линии разлома в обществе.

В этой главе мы рассмотрим эти проблемы, задав вопрос: Почему консервативные интерпретации религиозных традиций остаются столь политически влиятельными в светских обществах, как Египет, Индия и США? Этот вопрос лежит в основе моей публикации 2010 г. « Религиозная политика и светские государства» . [3] На следующих страницах предлагается краткое изложение более крупного исследования. Ответ на вышеупомянутый вопрос, который будет подробно рассмотрен ниже, заключается в том, что религия остается актуальной для современной политики, потому что она продолжает определять коллективную — и особенно национальную — идентичность, и, во-вторых, потому что религия уникально способна обеспечить моральную основу для политической жизни. действие.В результате политические деятели всех мастей обращаются к религии для достижения различных политических целей. Хотя эти три вопроса помогают объяснить сохраняющуюся актуальность религии для современной политики, остается вопрос, почему консервативное или нелиберальное толкование религиозной традиции стало столь заметным, а не более инклюзивное или либеральное толкование. [4] Этот последний аспект современной религиозной политики, пожалуй, наиболее интересен, потому что он подчеркивает внутренние разногласия внутри религии и фиксирует то, что Скотт Эпплби назвал фундаментальной двусмысленностью религии: продолжающееся напряжение между конкурирующими интерпретациями данной религиозной традиции и моделью социальной жизни. жизнь, которую каждый видит.[5]

Пересмотр религии и политики

Одной из определяющих черт эпохи после холодной войны было возрождение религиозной политики . Под этим мы подразумеваем возросшую политизацию отдельных лиц и групп, которые определяются своей религиозной традицией. Эта тенденция удивительна отчасти потому, что она противоречит широко распространенным предположениям теории модернизации и ее следствию — тезису о секуляризации. Теория модернизации предсказывала, что религия станет менее актуальной, поскольку современные государства и рыночный капитализм вытеснят церковь (или другие официальные религиозные организации) в качестве доминирующих институтов общественной жизни.Также предполагалось, что личные убеждения придут в упадок по мере того, как религиозные мифы потеряют свою власть в народном воображении. Подобно тому, как рынки и государства маргинализировали церковь, считалось, что наука и разум вытеснят религиозную веру как средство объяснения мира. Поскольку религия осталась, это было бы личным делом и ограничивалось бы отдельными вопросами совести. Впоследствии современность стала определяться разделением социальной жизни на множество сфер: светскую и религиозную, с одной стороны, и общественную и частную, с другой.[6]

Распространение религиозной политики в эпоху после холодной войны заставило переоценить эти предположения. Одно из объяснений возрождения религиозной политики сосредоточено на материальном контексте, утверждая, что рост религиозной политики имеет не столько отношение к религии, сколько к таким вопросам, как экономическое неравенство, социальная справедливость и политические недовольства [7]. Короче говоря, проблема в политике, а не в религии. Основанием для этого аргумента является кажущаяся неспособность современного государства удовлетворить основные потребности человека.Эта неудача вызывает недовольство населения, которое впоследствии находит выражение в религиозных терминах. В то время как такие политические движения могут выражать свои недовольства религиозными и культурными идиомами, утверждается, что их основной импульс был экономическим и политическим. Таким образом, было бы ошибкой интерпретировать современный активизм как «религиозный», поскольку источник недовольства лежит в материальном контексте. Таким образом, религиозный фундаментализм следует рассматривать как побочный продукт быстро меняющейся экономической, социальной и политической среды, а не как «возврат» к религии как таковой.

Альтернативная точка зрения рассматривает эту тенденцию как подлинно религиозное явление, отражающее возрождение религиозных традиций во все более атомизированном и светском мире. С этой точки зрения, религиозная политика последних лет воплощает в себе массовое неприятие секуляризма и светских норм. Утверждается, что эта «деприватизация религии» объясняется глубоким желанием религиозного населения «повторно нормализовать» публичную сферу и иным образом утвердиться в откровенно светском (или атеистическом) обществе.[8] С этой точки зрения, религиозная мобилизация в эпоху после холодной войны олицетворяет восстание религиозного населения против светских элит и противопоставляет тех, кто стремится наполнить общественную жизнь «традиционными ценностями» религии, против государства, которое воплощает нерелигиозные ценности. светской современности. [9] Возрождение последних лет просто отражает сдвиг в массовом отношении к религии, и это рассматривается как органическое выражение традиционного населения, стремящегося изменить политическую жизнь своих стран.[10] Религия, с этой точки зрения, является причинной переменной, исходящей из области гражданского общества и движущей силой современной политики.

В то время как каждое из этих объяснений имеет свои достоинства, третий подход стремится объединить идеи обоих и утверждает, что более широкая тенденция является как религиозной, так и политической. Именно эта третья альтернатива определяет взгляды данной главы. Хотя движущий импульс для большей части религиозной активности может действительно иметь социально-экономический и политический характер, важно, что политические деятели апеллируют именно к религии, а не к какому-либо другому идеологическому ресурсу.Это свидетельствует о неизменном значении религии в обсуждении фундаментальных вопросов человеческого существования: жизни, смерти и нравственной цели. Хотя наука и разум помогают объяснить механические действия в мире, они менее способны ответить на нормативные вопросы, с которыми сталкиваются как отдельные люди, так и общество. Более того, религия предоставляет язык для формулирования моральных целей, санкционирует использование власти и иным образом помещает современные политические вопросы в более широкие нормативные рамки.Следовательно, даже при формальном разделении церкви и государства, то есть отделении религиозной власти от политической власти, религиозные идеи и верования продолжают обеспечивать основу для социальной сплоченности и язык современной политики.

Именно по этим причинам даже якобы светские государства использовали религиозные нарративы, чтобы утвердить свою власть. Этот последний пункт требует уточнения. Ключевым недостатком теории модернизации было предположение, что современные государства неизменно враждебны религиозным убеждениям всех видов.Это предположение было неверным. Хотя некоторые государства пытались искоренить религию или сильно ограничить ее, это ни в коем случае не было универсальным. Чаще государства стремились контролировать, регулировать или иным образом использовать религию в своих целях. Как я обсуждаю в более широком исследовании, религия была (и остается) центральной чертой националистического проекта, а националистические нарративы предоставляют новые средства, с помощью которых религия входит в публичную сферу. Как утверждал Энтони Маркс:

[В европейском контексте] религиозный фанатизм был основой для вовлечения народа — за или против — централизации государственной власти….Национализм возник, когда массы были приглашены на политическую сцену или сами были приглашены. Но это приглашение исходило не только от книг, обогащения или обучения, но скорее от межрелигиозных конфликтов, яростных проповедей и призваний. Страсти веры были материалом, из которого были построены страсти к государству. [11]

Таким образом, современное возрождение религии частично объясняется тем, что религия никогда не уходила. Даже если религиозные институты играют менее важную роль в современной социальной жизни, религиозные идеи, образы и символика остаются чрезвычайно влиятельными в построении и мобилизации коллективных идентичностей. Например, националистические и сектантские идеологии обычно опираются на религиозные мотивы и символы, чтобы укрепить социальную солидарность и мотивировать политические действия [12]. Религиозные аспекты национализма также предлагают повествование, в котором индивидуальной жертве придается трансцендентное значение, связывая ее как с мифическим прошлым, так и с якобы лучшим будущим. Точно так же моральный язык, присущий религиозной традиции, используется для легитимации политической власти или притязаний на такую ​​власть.Связывая человеческое существование с трансцендентным царством, религия обеспечивает основу для интерпретации политических событий и формулирования моральных целей. Даже в рамках традиции светского национализма религия способна придать универсальное и священное качество тому, что, по сути, является определенным набором политических договоренностей [13].

Именно по этим причинам религия так часто используется в политических целях. Религия используется оппозиционными группами для критики статус-кво (в том, что называется «пророческой» функцией религии) и формулирования альтернативной политической программы, которая признает оппозицию законной властью. Точно так же государственные элиты никогда не отказывались использовать религию в своих целях. Напротив, государственные деятели давно использовали религию для освящения политической власти и придания отношениям господства ауре естественного права. В любом случае — пророческом или священническом — конечная цель таких инструментальных манипуляций состоит в том, чтобы связать узкие политические интересы определенной группы с моральными, национальными и религиозными целями.

Однако самое интересное в возрождении после холодной войны связано с типом религии, с которой оно связано.Эту последнюю эпоху определяло не возрождение религии как таковое, а, скорее, возрождение нелиберальных взглядов на религию за счет либеральных взглядов. В середине двадцатого века в общественной жизни преобладали либеральные и модернистские религии, т. Е. интерпретации, которые избегали буквального прочтения Священного Писания для метафорического и подчеркивали терпимость и экуменическое сосуществование. Эти либеральные интерпретации религии соответствовали светским нормам нейтралитета и формировали видение общества, которое было (теоретически) инклюзивным.Модернистская религия также была связана с левыми политическими движениями, продвижением социальной справедливости и искоренением бедности. С другой стороны, нелиберальная религия, т.е. интерпретации, которые придерживались монополистических притязаний на истину, делали упор на буквализм писаний и имели тенденцию быть нетерпимыми к альтернативным верованиям — обычно ассоциировались с политическим правом и традиционными моделями социальной и политической иерархии.

В середине двадцатого века нелиберальные или «фундаменталистские» формы религии (и организации, которые их поддерживали) были политически маргинализированы и, как правило, подавлялись.Эта маргинализация воспринималась как предвестник будущего религии, и именно эта тенденция лежала в основе тезиса о секуляризации. Однако относительное влияние этих конкурирующих интерпретаций религии начало меняться в 1970-х и начале 1980-х годов. В этот последний период основные политические деятели стали рассматривать религиозный фундаментализм как оплот против социализма и полезный носитель патриотического мажоритарного подхода. В контексте холодной войны такие религиозные активисты получили поддержку на разных континентах со стороны государственных субъектов, которые стали рассматривать нелиберальные религиозные движения как группу, за которой нужно ухаживать, а не как угрозу маргинализации.Поэтому неудивительно, что с окончанием холодной войны — и дискредитацией левых политических сил — консервативные религиозные группы проявят сильное присутствие в этих обществах.

Эта тенденция очевидна в каждом из тематических исследований, рассмотренных в Религиозная политика и светские государства . Во всех трех случаях — Египте, Индии и Соединенных Штатах — период после Второй мировой войны определялся приверженностью светскому видению современности. Государственные деятели на протяжении 1950-х и 1960-х годов были выразителями прогрессивного видения национального развития и стремились внедрить светские нормы в институты нации и государства. Политика правительства в этот период обычно ассоциировалась с сокращением бедности, экономическим развитием под руководством государства и социальной справедливостью. Экуменическое (или модернистское) понимание религии было здесь важным, потому что оно обеспечивало моральную — а не сектантскую — основу политической жизни. Именно этот исторический момент сформировал теорию модернизации и веру в то, что современность по определению светская и прогрессивная. Секуляризм в этом контексте не обязательно влечет за собой удаление религии из публичной сферы (хотя многие выступали за эту альтернативу).Скорее, секуляризм в середине двадцатого века рассматривался как нейтралитет в вопросах религии и убеждений, по крайней мере, в контексте обсуждаемых случаев. Таким образом, светские нормы и идентичность воспринимались как важный механизм интеграции различных групп населения в общую политическую структуру. С другой стороны, консервативные социальные силы и нелиберальные религиозные идеи, которые они поддерживали, обычно ассоциировались с реакционным прошлым и рассматривались как препятствие на пути экономических и политических реформ, продвигаемых современными государствами.

Однако в 1970-х и 1980-х годах приверженность государственной элиты социальным изменениям уменьшилась, а вместе с ней и их приверженность светскому видению национальной жизни. Государственные лидеры и другие основные политические деятели во всех трех случаях отказались от поддержки либерального взгляда на религию и общество в пользу консервативных или нелиберальных религиозных идеологий. В этот последний период нелиберальные интерпретации религиозных традиций использовались для противодействия левой политике и легитимации иерархических моделей общественного строя.Исключительное видение национальной идентичности также использовалось для усиления общинной лояльности и апелляции к гомогенизированному понятию групповой идентичности. Это было важным средством уменьшения значимости класса в национальной политике и создания народной поддержки консервативной политической программы. Это также была важная часть динамики холодной войны. В этом контексте государственные элиты либо заняли слабую позицию против религиозного коммунизма — не желая противостоять консервативным культурным силам, — либо активно стремились кооптировать такие силы в своих собственных целях. Это меняющееся отношение государственных деятелей к нелиберальной религии ознаменовало резкий отход от прежней практики и отразило новый набор приоритетов. Вместо того, чтобы служить агентом социальных изменений, государственная политика стремилась овладеть существующими моделями социальной иерархии. В эту новую эпоху государство и религия будут использоваться для поддержания статус-кво, а не для его преобразования.

Заключение

Таким образом, существует несколько факторов, которые помогают объяснить, почему эксклюзивные интерпретации религии так сильно возникли в эпоху после холодной войны.Несмотря на распространенное мнение о том, что современное возрождение религиозной политики представляет собой массовое неприятие секуляризации под руководством государства или является результатом провалившегося проекта современности, вышеупомянутые случаи указывают на более тонкое объяснение. С одной стороны, религия никогда не удалялась из общественной сферы. Напротив, религия всегда играла важную роль в формировании идентичности, формулировании политических целей и узаконивании власти. Однако ключевой переменной в объяснении упадка модернистского видения религии и общества — и соответствующего роста нелиберального видения — является изменение ориентации основных политических акторов, которые отказались от приверженности инклюзивному видению социального порядка и выбрали вместо этого «оседлать тигра» эксклюзивной религиозной политики.[14] Это не означает, что религия не имеет значения — или что религия является эпифеноменональной — но это аргумент в пользу того, что фундаментализмы не возникли автономно из царства гражданского общества, чтобы изменить современную политику. Скорее, политическая судьба нелиберальных религиозных групп и активистов резко изменилась, когда государственные субъекты стремились поддержать, а не подавить их.

Поворот к эксклюзивным интерпретациям религии якобы светскими государственными элитами поднимает два важных и взаимосвязанных вопроса.Во-первых, почему приверженность светским нормам была так легко заменена, и, во-вторых, почему привлекательность эксклюзивных (в отличие от инклюзивных) версий религии была столь сильной? Что касается первого вопроса, верность либеральным идеям — и отнесение религии к частной сфере — оказалось менее убедительным в каждом из случаев в течение 1970-х и 1980-х годов, чем принуждение религиозного сектантства. Некоторые утверждают, что это отражает пределы лояльности к публичной сфере, лишенной религиозных образов, или непрекращающуюся привлекательность уверенности в мире, определяемом социально-экономическими изменениями.Это важные и действительные моменты. Однако ответ заключается не только в этих двух проблемах. Здесь поучительны случаи. В каждом случае религия была (и остается) центральной в построении коллективной, и особенно национальной идентичности. Следовательно, религия использовалась, чтобы активизировать или апеллировать к этнической или религиозной лояльности ключевых групп населения. В этом контексте религия была (и остается) важным инструментом в обеспечении чувства принадлежности к большему сообществу и привязанности к институтам, которые управляют обществом.Возможно, что еще более важно, религия обеспечивает моральную основу для современной политики и придает вневременное качество институтам, которые в действительности являются современными социальными конструкциями. Поэтому неудивительно, что и защита, и критика современного государства часто проводятся на религиозном языке.

Это приводит ко второй проблеме. Продвигалась не только религия, но и эксклюзивные интерпретации религии. Почему это было? Есть два варианта ответа, обозначенные кейсом.Во-первых, врожденный коммунализм самой идеи национального государства — тенденция к «гомогенизирующей идеологии единства» [15] — более легко согласуется с исключительными представлениями о религии, чем их либеральные аналоги. Другими словами, коммунализм, присущий исключительным интерпретациям религии, больше соответствует идеологическим требованиям современного государства, чем двусмысленность либеральной религии. С этим во многом связана уверенность, которую предлагает нелиберальная религия, и полезность, которую такая беспрекословная вера может дать современным политическим деятелям.Во-вторых, решающую роль играют государственные элиты в продвижении одного взгляда на религию и общество в отличие от другого. Если первый пункт касается врожденных тенденций — и напряженности — как в религии, так и в обществе, второй пункт касается человеческой свободы воли и выбора. Как показывают примеры, принятие коммунализма не было предопределено и не определено самой природой государства. Напротив, между либеральными и нелиберальными взглядами на нацию сохранялась напряженность, и это было определяющей чертой политики всех трех обществ.Более того, активная роль государственных элит в дебатах о том, как определять нацию, оказалась критически важной для успеха либеральных интерпретаций религиозной политики в середине двадцатого века и нелиберальных интерпретаций во второй половине двадцатого века. Таким образом, это помогает объяснить переход от мягкого выражения гражданской религии к более агрессивному религиозному национализму и сопутствующее изменение политической сферы. Хотя оба видения общества скрыты в идее национального государства, действия руководителей государства имели важное значение для того, какое из двух представлений стало доминирующим в данный момент времени.

Эти случаи также указывают на то, что нельзя предполагать, что исключительное видение религии и общества в чем-то более естественное, более аутентичное или, в конечном счете, более эффективное. Эти случаи также не доказывают, что возрождение религиозной политики — это просто вопрос манипуляции элитой. Напротив, исследование показывает интерактивный и изменчивый характер всего этого процесса. Религия — мощная сила, и политические деятели поочередно использовали ее как во благо, так и во зло.Более того, религия может обеспечить инклюзивную основу социальной жизни или оправдать исключительный (и часто насильственный) шовинизм. Эта изменчивость подразумевает предположение о человеческой природе и продолжающемся напряжении между лучшими импульсами человека и его / ее более агрессивными. Таким образом, инструментальное манипулирование нелиберальными взглядами на религию со стороны политических лидеров отражает готовность потакать самым низменным инстинктам сообщества большинства. Вместо апелляции к более добродетельному толкованию религии — тому, которое объединяет различные сообщества, а не разделяет их, — апелляция к нелиберальной трактовке религиозной традиции имела явное намерение поляризовать население по общинным линиям. Намерение также состояло в том, чтобы продвигать интересы одного сообщества (или одной части сообщества) за счет всех остальных. Более того, последствия в каждом из случаев пагубно сказались на более широкой цели обеспечения сплоченной — и всеобъемлющей — основы политической жизни.

Банкноты

[1] Моника Даффи Тофт, Дэниел Филпотт, Тимоти Сэмюэл Шах, Век Бога: возрождающаяся религия и глобальная политика (Нью-Йорк: W.W. Norton and Co., 2011).

[2] Дуг Джонстон и Синтия Сэмпсон, ред., Религия: недостающее измерение государственного управления (Нью-Йорк, Oxford University Press, 1995).

[3] Скотт В. Хиббард, Религиозная политика и светские государства: Египет, Индия и США (Балтимор: издательство Университета Джона Хопкинса, 2010).

[4] Под нелиберальной религией я имею в виду интерпретации религиозной традиции, которые делают упор на буквализм писаний, консервативную мораль и исключительные притязания на религиозную истину. С другой стороны, либеральное или «модернистское» понимание религии определяется их тенденцией читать Священное Писание как метафору, использовать разум в качестве руководства для толкования религии и более склонно к религиозному плюрализму

[5] Р.Скотт Эпплби, Амбивалентность священного: религия, насилие и примирение, (Нью-Йорк; Rowman and Littlefield Publishers, Inc., 2000), стр. 27.

[6] Для более подробного обсуждения секуляризма и тезиса о секуляризации см. Скотт Хиббард, «Религия, национализм и политика секуляризма», в книге Скотта Эпплби и Аталии Омер, ред., Oxford Handbook on Religion, Conflict Conflict and Peacebuilding (Oxford University Press, готовится к печати).

[7] См., Например, Марк Тесслер, «Истоки народной поддержки исламистских движений», в книге Джона Энтелиса, изд., Ислам, демократия и государство в Северной Африке, (Блумингтон: издательство Индианского университета, 1997).

[8] Хосе Казанова, Общественные религии в современном мире, (Чикаго: University of Chicago Press, 2004), стр. 5.

[9] Марк Юргенсмейер, Глобальное восстание: религиозные вызовы светскому государству, от христианских ополченцев до «Аль-Каиды» (Беркли: University of California Press, 2008).

[10] См., Например, Джон Миклтуэйт и Адриан Вулдридж, Бог вернулся: как глобальное возрождение веры меняет мир (Нью-Йорк: Penguin Press, 2009).

[11] Энтони Маркс, Вера в нацию: исключительное происхождение национализма (Нью-Йорк: Oxford University Press, 2003), с. 197.

[12] См., Например, Энтони Смит, «Священное измерение национализма», Millennium: Journal of International Studies , 2000. Vol. 29, No. 3, pp. 791-814. См. Также Дэвида Литтла, «Вера, этническая принадлежность и национализм», в журнале «Национализм и этническая политика», Том 1, № 2, лето 1995 г. (Лондон: Фрэнк Касс, 1995 г.).

[13] Это очевидно в понятии гражданской религии.См. Роберт Белла, «Гражданская религия в Америке», в книге Beyond Belief: Essays on Religion in a Post-Traditionalist World (Berkeley: University of California Press, 1991).

[14] Речь идет об усилиях Зия аль-Хука по привлечению суннитского фундаментализма на службу пакистанскому государству в 1980-х годах. См. Сейед Вали Реза Наср, Исламский левиафан: ислам и создание государственной власти (Нью-Йорк: Oxford University Press, 2001), глава 3.

[15] [15] Зоя Хасан, «Изменение ориентации государства и появление мажоритарной политики в 1980-е годы», в К.Н. Панникер, Коммунализм в Индии: история, политика и культура (Дели: Манохар, 1991), стр. 152.

Дополнительная литература по электронным международным отношениям

.